Глава первая

В кофейне общество собралось
Людей достойных. Наслаждалось
Беседой, кофе. Разговор
Зашел о том, что волновало
Народ Парижа с давних пор:
Уж очень много погибало
Людей на улицах тогда -
Была огромная беда -
Наезды быстрых экипажей
На тех, кто шел по мостовой.
Была попыткою пустой
Забота уличных всех стражей
Наезды те предотвращать, 
Пешком идущих защищать.
"Поднять намного надо штрафы
За то, что насмерть задавил", -
Этьен в волненье говорил.
"Виновней всех маркизы, графы,
Бароны всякие - их рать:
Свои кареты любят мчать", - 
Сказал Поклен. "Вот это верно.
Они горды, наглы безмерно.
Об этом случай говорит,
Который был с Руссо великим.
Поистине был случай диким.
Жан Жак Руссо был как-то сбит,
Идя по улице, собакой.
Ее внезапною атакой
Едва-едва лишь не убит.
Летел стремительной кометой
Огромный дог перед каретой.
Остался все ж поэт живой.
Узнав, что он никто иной,
Как тот Руссо столь знаменитый,
А им сейчас чуть не убитый,
Хозяин пса, богач, смущен,
Спросил, что сделать должен он,
Чтоб тот не очень обижался?
Руссо сказал, чтоб постарался
В дальнейшем пса не забывать
Всегда на привязи держать".
Поклен умолк. "Мое же мненье, -
Балье промолвил, - господа,
Что это просто заблужденье -
Считать, что носятся всегда
Богатых лишь кабриолеты.
Да нет, обычные кареты
Обычных самых кучеров
Гоняют тоже будь здоров".
"Так почему ж у нашей прессы
К наездам нету интереса -
К одной из самых важных тем.
Ее не жалует совсем!" -
Ришар воскликнул с удивленьем,
А также с явным возмущеньем.
Ему ответил Лавеньод:
"Вопрос задайте напрямую.
Вон там сидит Эдмон де Клод.
К нему я вас и адресую".
"Не может быть! Вот здесь, сейчас?!
Столь яркий прессы представитель?!"
"И он ответит вам как раз.
Кофейни этой посетитель
Пока вы новый. Оттого
В лицо не знаете его,
Как мы, которые давненько
Сюда приходим посидеть,
От чар кофейных побалдеть.
Сидим, нам кажется маленько,
Но больше каждый раз, чем час -
Еще беседа держит нас.
Эдмон, бывает, в ней не раз
О чем-то важном сообщает -
Известий разных череду".
Мужчина тот, кого в виду
Имел Ришару говоривший,
Сидел за столиком другим,
Приятный кофе тоже пивший.
Была газета перед ним,
Читал которую при этом:
В кофейнях каждый мог газетам
Желанный отдых посвящать,
Себя в событьях просвещать.
На вид Эдмону - двадцать восемь:
Ну, пару лет, пожалуй, сбросим.
В завитом белом парике,
В зеленом тесном сюртуке,
Кюлотах серых (назывались
Тогда штаны так, что спускались
Колен чуть ниже), гольфов цвет -
Зелено-светлый: пятен нет.
Напиток вкусный попивая,
Столбцы газеты пробегая
Глазами, слухом он ловил
Что близко каждый говорил.
Не ждал Ришара обращенья -
Ответил сразу: "Нет сомненья,
Такую важную поднять
В газетах тему все желаем,
Но цензор наш непробиваем -
Считает, что нельзя пугать
Народ статистикой ужасной.
А кто же станет занимать
Себя работаю напрасной".
Ришар воскликнул: "О месье,
Я ваш поклонник! Мы с женою
Вечерней каждою порою
Смакуем вас, как монпасье.
Недаром вы стяжали славу.
Считают многие у нас
В Париже лучшим, и по праву,
Творцом статей газетных вас".
Эдмон сказал ему поспешно:
"Спасибо, сударь. Нет, конечно,
Не я газетный лучший волк
У нас в Париже. Если толк
Какой-то есть в моей работе,
То я обязан лишь заботе
Фортуны нашей, той, что мне
Нежданно темы посылает,
Хотя удачлив не вполне
В обычной жизни - так бывает.
А самый лучший из писак
Газетных - это Растиньяк.
Во всем сильнейший он работник:
И как стилист, и как охотник -
Добытчик острых новостей,
Дивят которые людей.
И то особенно приятно,
Что он работает у нас,
В газете нашей. Я не раз,..
Какой там, даже многократно
Ему вопросы задавал,
И он охотно отвечал,
Значенье слова уточняя,
Советом добрым помогая".
"Такое я вам расскажу! -
Жульен воскликнул. - О дружищи!
Сейчас, сейчас я погляжу
Какие будете глазищи
Таращить, слушая рассказ!"
Вокруг взглянули в удивленье,
Сказали сразу в нетерпенье:
"Давайте ж, слушаем мы вас".
"Еще как будет интересно, -
Жульен продолжил. - Вам известно,
Должно быть, то, о чем сейчас
В Париже ходят разговоры.
Об этом слышал я не раз,
К тому ж и мнения, и споры
О том, что в старом замке Мош
Ночами ходит приведенье".
Рукой махнув в пренебреженье,
Вокруг сказали: "Это лож".
"И я так думал, тем не менье
Решил проверить. И так что ж?
Я видел это приведенье.
Едва лишь вспомню, снова в дрожь
Меня кидает. Впечатленье,
Скажу я вам, не из простых.
Попал в такое приключенье!
Дотоле не был я в таких.
И если есть у вас желанье,
Могу поведать вам о том".
"Не длите наше ожиданье!" -
Раздались возгласы кругом.
Привлекши общее вниманье,
Жульен продолжил: "Я с собой
Слугу собрался взять, но мой
Этьен настолько суеверен,
Что мне сказал: "Хоть увольняй,
Но я поехать не намерен".
Тогда в коляску не впрягай -
Пускай доволен будет мерин", -
Велел ему и скоро дом
Покинул я, скача верхом.
Уже за городом путь правлю,
А все твержу себе: "Зачем
Затею эту не оставлю?
И конь уж старенький совсем,
А я погнал его далеко,
Не очень, правда, но жестоко
Гонять и столько старика -
Ему дорога нелегка.
К тому ж все это бесполезно -
Призраков нет, и лжет молва -
В народе темном лишь жива.
Такая логика железна.
Поднимут на смех там меня,
Вблизи живущие, виня
Пустые россказни столицы".
Насмешников представил лица:
"Зачем приехал, господин?
Такой дурак ты лишь один".
Когда ж приехал, с облегченьем
Нашел немало там людей,
Таким же позванных влеченьем
Туда - на поиски теней.
Вблизи их были экипажи.
Своих карет, колясок стражи
Болтали кучкой кучера,
Боясь, что дело до утра.
От них поблизости стояли
Крестьянских восемь пареньков
Из ближних здешних хуторков.
Охотно двое мне сказали,
Что, дескать, видели его,
Призрака страшного того,
И что пришли сюда с другими
Еще друзьями шестерыми,
Чтоб снова это увидать,
И что увидят безусловно,
И что уже недолго ждать -
Выходит призрак в полночь ровно -
Минут осталось двадцать пять.
А я забыл сказать, что замок
Заброшен этот и совсем.
Там в окнах нету даже рамок.
Пустынен вовсе. Между тем
Его владелец здесь, в Париже
Живет, а земли те, что ближе
К старинной крепости, его.
Сдает в аренду земледельцам,
Богат немало отчего -
Неплохо быть земли владельцем.
Вошли мы в замок всей толпой,
Молчим, неслышною стопой
Ступаем медленно. Объято
Вокруг все жуткой тишиной.
Внезапно слышим дальний вой.
Им тишь глубокая разъята.
Толпа же наша в этот миг,
Наверно, вдвое поредела.
Во мне нутро похолодело.
А вой затих, но вновь возник
Уже поблизости. Мы смело,
Остался кто, идем туда.
Просвет какой-то перед нами - 
Во дворик выход. Череда
Колонн романских там, волнами
Покрытых арок тяжких дуг:
Второй здесь ярус галереи.
Опять раздался жуткий звук,
И все, кто был со мной, скорее
Назад бежали, я один
Стою, над страхом властелин.
И вижу, как передо мною
Проходит призрак - не идет,
А плавно, будто бы плывет,
Одетый светлой пеленою,
Довольно ярко освещен
Почти что полною луною.
Проход минуя, скрылся он
За левой темною стеною.
Хотел взглянуть ему во след,
Немного выйдя из проема,
Однако думаю: "Ну нет,
Хочу скорее быть я дома.
Уже достаточно видал -
Теперь нисколько нет сомнений,
Что я ошибочно считал,
Что нет на свете приведений".
Рассказ Жульена всех потряс.
Его шло живо обсужденье.
При этом слышалось не раз,
Что все ж большое заблужденье
Считать, что в мире нет теней,
Тогда как ясно из рассказа,
Что "призрак, страшный сын ночей",
Отнюдь не есть пустая фраза.
Эдмон подумал: "Упускать
Нельзя такой удачный случай -
На зов сенсаций я везучий, -
Но это надо увидать
Своими нынче же глазами,
Чтоб в ярких красках описать
И люд парижский удивлять
Ночного замка чудесами.
Неплохо все ж осуществить
Такую славную затейку,
Но прежде надобно статейку
Еще одну мне сочинить,
Хотя не завтра ее надо
Уже на верстку подавать,
Но для меня всегда отрада
Статью пораньше написать,
Поскольку могут быть заботы
Совсем нежданные. Тогда
Бывают жуткие цейтноты,
Что есть совсем не ерунда
И бич большой такой работы.
Писать придется снова здесь".
Эдмон достал из сумки весь
Набор дорожный для писанья -
Перо, чернильницу, листы,
Что были белы и чисты,
И стал писать не без старанья
Статью немалую о том,
О чем сумел, причем с трудом,
Добыть скандальнейшие вести,
За что получит ливров двести.
Ушел на это ровно час.
Эдмон подумал: "Все, сейчас
За город в замок ехать надо -
За это тоже ждет награда".
Простившись, вышел из кафе,
От кофе как бы подшофе.

Кареты катятся, коляски,
Гремя, по улице. По ней
Идут отнюдь не без опаски
Спешащих множество людей.
Зажата улица рядами
Домов огромных, этажей
И в пять, и шесть, как щель скалами,
Тесна, не очень-то чиста.
Эдмон от кучера, карета
Была которого пуста,
Добился нужного ответа -
Согласен ехать к замку Мош
За плату вовсе небольшую:
Не часто кучера найдешь,
Что будет ехать за такую.
Кареты дверь открыл Эдмон
И сел на мягкое сиденье.
Увидел сквозь слюду окон
Домов, карет, людей движенье.
... И вот уж город позади.
Парижа начались предместья.
Владенья фермеров, поместья
Дворян кругом теперь - гляди,
Любуйся видами цветущей
Трудом возделанной земли,
Парижу жизнь едой дающей.
Прекрасны виды и вдали.
Среди садов, полей деревни,
Дворцы видны и замки древни.
Карета стала вдруг: ямщик
Стал плату требовать двойную.
Сорвалась речь его на крик,
На брань почти что площадную,
К которой, видимо, привык.
Эдмон припомнил, что обычай
Парижских кучеров такой -
Едва лишь город за спиной,
Как те с напористостью бычьей
Оплаты требуют большой.
Но делать нечего - согласьем
Ему ответил. Даже счастьем
Казалось то, что он двойной
Оплате рад - не ждет тройной.
Опять бегут лошадок ноги,
Шуршат колеса при езде,
Крутясь на пыльной борозде.
Проходят лье за лье дороги.
(Лье - французская старинная
единица измерения расстояния,
равная примерно 4,5 км - П. Г.).
И вот он, замок, наконец.
Когда-то бывший, как дворец.
Теперь забыл свое величье -
Имеет жалкое обличье:
Фасад обшарпанный, черны
Проемы окон, не видны,
В которых стекла; запустенья
Приметы сразу видны в нем -
Как раз жилье для приведенья
Такой старинный мрачный дом.
Не счел, наверное, пропажей
Потерю здесь удобств людских.
Людей приезжих, экипажей
Пока у замка нет других - 
Эдмон приехал рановато:
Еще достаточно светло,
А время призраком чревато, 
Когда до полночи дошло.
Эдмон отправился в прогулку
По замку. Входит в зал, в другой.
Звучат шаги повсюду гулко.
В какой-то зал вошел большой,
На внутренний похожий дворик.
Красот увядших привкус горек.
Изящной строгой чередой
Колонны залу окружают,
Проемы-входы обрамляют.
Внезапно вздрогнул наш герой:
Еще, наверное, на свете
Никто не знал испуг такой.
Сидит старуха в полусвете
На старом кресле, что на трон
Похож, наверно, сам барон
Сидел когда-то на котором.
Глядит она недобрым взором.
В старинных платье и чепце,
С оттенком мертвым на лице.
Улыбкой слабою нежданной,
На нем казавшеюся странной,
Ожило несколько оно,
Но было жутким все равно.
Собой немного овладевши
И уж смелее поглядевши,
Эдмон спросил ее: "Вы кто?"
"Была актрисою известной
Когда-то, женщиной прелестной.
Когда ж состарилась я, то
Несчастной, жалкой стала нищей,
Спустилась вскорости на днище
Людского общества, и вот
Краса театров здесь живет", -
Она ответила. "Наверно,
Пришли на призрака взглянуть?" -
Затем спросила. "Это верно.
Большой проделал даже путь
Я ради этого. Едва ли
Его, мадам, вы не видали,
Живя с ним рядом?". "Много раз.
И также близко, как и вас".
"И страшен он?" "О да, ужасен".
"Но как же вы живете здесь?"
"Да он, пожалуй, не опасен -
К нему лишь просто сам не лезь.
Его по замку ищут люди,
А между тем искать зачем?
Не надо этого совсем -
Он будет вам здесь, как на блюде,
Поскольку в полночь он всегда
Приходит в этот зал. Туда,
Под арку темную ступайте,
Его прихода ожидайте,
И он, когда придет сюда,
Тайком из входа наблюдайте".
Совет послушал наш герой
И стал в тени под аркой входа
И там, от жути сам не свой,
Ужасной тени ждал прихода,
Уйти готовый и не раз.
И так стоял почти что час.
И вот услышал завыванье:
Возникло в правой стороне
В далекой замка глубине.
В момент исчезло все желанье
Увидеть темных сил созданье.
Однако все ж остался тут,
Усилье сделав над собою.
Промчалось несколько минут
И видит - мягкою стопою
Фигура светлая идет,
И правда, будто бы плывет.
И вдруг она остановилась
Напротив выхода того,
Где был Эдмон, и на него
Ужасным ликом обратилась.
Но нет, как будто чуть правей.
Герой наш сделался бодрей,
Поскольку понял, что вниманье
Зловещей тени привлекло
Другое что-то. "Пронесло", -
Вздохнул спокойней. Это зданье
Имело выходы в тот зал,
Где призрак страх большой внушал.
Они под арками темнели,
Точней сказать, сейчас чернели.
В одном из них был наш герой,
Дрожал ни мертвый, ни живой.
Соседняя стояла арка 
Довольно близко. В небе ярка
Была полночная луна.
Герою нашему она
Позволила увидеть мимо
Него скользнувший тени взор,
Грозящий будто бы топор,
Который бьет неотразимо.
Теперь смотрел чуть-чуть правей,
Где голос слышался людей.
В соседнем выходе, похоже,
Они стояли, - видно, тоже
Приехали, увидеть чтоб
Того, кого не держит гроб.
Эдмон вдруг видит человека,
Который к призраку спешит.
Наверно, не было от века
Такого, чтобы тени вид
Не мог в мгновенье к ней движенье
Кого-то не остановить:
Страшит любого приведенье -
Решится кто к нему спешить?
А этот бросился к призраку
И так, как будто бы в атаку.
К нему приблизился. Рукой 
Его касается и фразу
Сказал неясную и сразу
Упал, воскликнув громко: "Ой!"
Прошло еще одно мгновенье,
И прочь уходит приведенье.
К тому мужчине, что лежит,
Другой какой-то муж спешит.
Над ним склонился, держит руку
Его в запястье. Вскоре стон
Издал, в котором ужас, муку
Души почувствовал Эдмон.
И тоже вышел из укрытья,
Хотя с не очень явной прытью.
Смелее стал не он один.
Сюда из выхода другого
Явились несколько мужчин.
Идут, сказать не в силах слова:
Они все - в ужасе большом.
Встают лежащего кругом.
Один сказал: "А пульса нету.
Снесем убитого в карету".
Его подняли и несут.
Из замка вынесли. А тут
Стоят кареты и коляски,
И ждут хмельные ямщики
(Немного выпили с тоски,
Теперь смешные бают сказки).
Немало было здесь людей,
Сюда которые бежали,
Едва вой жуткий услыхали.
Еще им сделалось страшней,
Когда сейчас вдруг увидали,
Как труп знакомого несут
И близ крыльца его кладут.
Вокруг все стали небольшою
Толпой, с подавленной душою.
Звучат слова: "Случилось что?"
"Барон убит". "Убит?! Но кто
Его убил?" "Он, к сожаленью,
Полез зачем-то к приведенью
И замертво свалился вдруг -
Живой призраку разве друг?"
Началось сразу обсужденье
Его и тени поведенье.
Эдмон садится в экипаж.
При этом думает: "Тираж
Умножу я газеты нашей.
Но надо будет сделать краше,
Подробней этот репортаж".
Ямщик сказал, садясь на козлы:
"А я-то думал, что безмозглы
Кто верит в призраков. Но есть
Призраки все ж. И так опасны".
Эдмон сказал: "О да, ужасны.
Но к ним не надо, видно, лезть,
Искать общенья специально,
И, может, будет все нормально.
Не так, возможно, злы они.
Теперь пошел - в Париж гони!"