Глава пятая

Когда Эдмон разбогател,
Сумел он сделать что хотел
(Не стало меньше то желанье) -
России дальней описанье, 
Ее воочую узрев
И все детально рассмотрев.
Туда отправился с семьею -
Сынишкой малым и женою.
В карете ехали они
За днями дни, за днями дни.
За ними ехали телеги
С едой и скарбом, даже с тем,
Что надо для забав и неги -
Богатым это нужно всем,
К тому же ехали на годы.

Россия встретила погодой
Прекрасной их. Кругом поля
Уже возделаны: межами
Чернеет русская земля.
Богата также и лесами.
Какая все же красота!
Есть просто дивные места.
А вот деревни большей частью
Имеют все же жалкий вид,
Хотя в труде крестьян участье
Сомненью вряд ли подлежит:
Не видно, чтобы отдыхали - 
Они работают везде.
Какие площади вспахали!
В глубокой пашня борозде.
Зато дворянские усадьбы
Красивы видом, пышны - дать бы
Таким название "дворцы".
Живут помещики в чертогах.
Несутся тройки на дорогах,
Звенят задорно бубенцы.
Упряжек тоже вид веселый.
Ведут дороги через села.
Они приводят в города.
Герои наши никогда
Таких не видели. В деревни
Въезжаешь будто, но потом
Крупней, добротней каждый дом
И вот уж - город, только древний.
А в центре - здания кругом,
По большей части, как в Европе.
Однако улицы грязны,
Порой совсем не мощены,
И если - дождь, на них, как топи.

А вот и славный Петербург,
Как раз куда и путь держали.
"Европа будто бы вокруг,
Как будто мы не уезжали", -
Дивясь, промолвила Нинон.
"Но все же это город русский", -
Ответил радостный Эдмон.
В руках держал план Петербургский,
Который друг ему прислал.
Заране с ним Эдмон списался,
И тот их в гости поджидал,
Уже, наверное, заждался. 
По плану этому легко
Эдмон нашел его жилище:
Оно роскошно, велико -
Колонны, мрамор - красотища.
С большою радостью Семен
Гостей из Франции встречает,
Хорошим пиром угощает.
Вопросами засыпал он:
"Ну, как Париж? А как дорога?"
Вопросов тоже очень много
Де Клод Семену задает.
Беседа долго их идет.
Но вот Семен припомнил все же:
"Так вы ж с дороги и, похоже,
Устали, милые. К тому ж
Зовет к покою вечер уж.
Постель для каждого готова.
Разденут слуги мои вас.
А завтра встретимся здесь снова.
Спокойной ночи, в добрый час".

Как некогда Эдмон Семену
Париж показывал не раз,
Теперь показывал Эдмону
С Нинон Семен свой Петербург,
Возвел который на болотах
Великий северный Ликург
В дерзаньях трудных и заботах.
(Ликург - спартанский царь 7 в. до. н. э,
заложивший основы государственного
устройства, сделавшие Спарту великой
державой. - П. Г.).
Дворцы и храмы, и Нева,
С ее мостами разводными,
Проспекты, с домами большими, -
Найду ль столь яркие слова,
Чтоб дать красотам описанье, -
Гостей французских в состоянье
Восторга даже привели.
Они душою расцвели.
Семен был гидом их и дале,
С своей женой: сопровождали
Друзей, когда по городам
Российским, памятным местам
Они поездку совершали.
В пути известие узнали
О том, что Франции народ
Поднялся бурей на господ,
Король восставшими низложен,
Жестокой казнью уничтожен.
Повстанцы грабят, говорят,
И губят знатных всех подряд.
Но все же многие сумели
Бежать: те вовремя успели
Себе спасение найти -
В другой стране кров обрести.
Семен сказал: "Какое гадство!
И, как я понял, вас богатства
Оно лишило. Но, друзья,
Подам охотно помощь я -
Всегда живите в моем доме,
В своем, как будто бы, и, кроме
Того еще вам денег дам".
Эдмон ответил: "О, спасибо!
Но этого не нужно нам.
Я ждал подобного ушиба,
Поскольку видел, что все шло
К тому, что там произошло.
Забрали деньги все с собою.
В германский банк мы по пути
Вложили много, чтоб, не скрою,
Большую прибыль обрести:
Известно, что тот банк успешно
Ведет дела свои давно.
Сюда немало взяли, но
Свою недвижимость, конечно,
Удастся вряд ли сохранить.
Ну ладно, что ж, тому и быть".

Вернулись в Питер бабьим летом,
Когда был улиц оттенен
Изящный камень желтым цветом
Листвы деревьев, что газон
Любой, пылая, украшали
И город в сказку превращали.
"Настало время то, когда
Дворяне наши из поместий,
Где лето те проводят вместе
С своей семьею, в города
Вернулись иль вернутся скоро,
И вас смогу ввести я в Свет -
Узрите здесь дворянства цвет", -
Семен промолвил, и задора
Был виден блеск в его глазах.
Приводит граф друзей французских
В столичный Свет знатнейших русских
Дворян. На балах, на пирах
Теперь они бывают часто,
В довольно замкнутых кругах,
Которых общество, как каста.
Родная речь кругом звучит -
Как будто вновь среди французов.
Герой наш тоже не молчит -
Заводит связи среди тузов.
Нанес однажды он визит
Орлову, графу: приглашенье
Имел на это. Фаворит
Царицы был тот. Положенье
В России было высоко
Его, богатство велико.
Во время вкусного обеда
Довольно долго шла беседа
Меж графом, гостем, а потом
Водил Эдмона граф дворцом -
Ему показывал собранье
Картин, скульптур, узнав желанье
Француза это посмотреть.
Когда они прошли уж треть
Прекрасной этой галереи,
В которой душу сладко грея,
Де Клод шедевры созерцал,
Вошли в одну из пышных зал,
И вдруг герой наш услыхал
Родную речь. Звучала верно,
Акцента не было совсем,
Но наш герой довольно скверно
Себя почувствовал меж тем.
Из ближней двери доносился
Знакомый голос. Вот с другой
Французской женской речью слился,
Отнюдь не с чистою такой.
Умолкнул тот, знакомый только
Теперь звучал: "О госпожа,
Моя прелестная душа,
Отмстить должны вы ей. Хоть сколько
Пускай вам гадостей ввернет,
Но вы возьмете верх, поскольку
В интригах опыт мой найдет
Всегда вам верное решенье,
Чтоб было страшным ваше мщенье".
Эдмон подходит к той двери.
За ней он видит помещенье
Весьма красивое внутри.
Увидел дам двоих. А справа -
Никто иная, как Ванет,
Версальских дней его отрава.
Воскликнул мысленно: "О нет!
Она, и правда!" Удивленье
Его увидев, граф Орлов 
Сказал ему: "Взял в услуженье
Землячку вашу дочке. Кров,
Работу им предоставляем,
Бежавшим от народных масс.
Несчастных этим мы спасаем
От жизни нищенской у нас".

Эдмон де Клод с Нинон купили
Весьма роскошный особняк,
В котором сыто, с лоском жили -
Богаты были как ни как.
Почти что в центре был столицы.

Орлов их ввел во двор царицы.
Когда узнала, что Эдмон
Никто иной, как волк журнальный
Страны французской очень дальной,
Откуда царский почтальон
Привозит прессу ей исправно,
Ему сказала: "Очень славно,
Что вы приехали ко мне.
Месье, читала вас порою.
Статьи хорошие вполне".
Велела нашему герою
Платить до смерти пенсион,
Которым был доволен он.

С Нинон был зрителем балета,
Ходил с ней в оперу не раз.
Отметил их высокий класс.
Когда вернулось снова лето,
Герой наш принялся опять
Страну Россию объезжать.
Во время этого похода
Велела как-то непогода
Ему прервать свой длинный путь,
В поместье ближнее свернуть,
Что сделал наш герой поспешней,
Пока дождем не стал туман.
Радушно встретил его здешний
Помещик - звался Оберман.
Обедом вкусным угощает.
Идет меж ними разговор
О том, о сем до поздних пор.
И что герой наш замечает?!
У них прислужник за столом
Ему как будто бы знакомый.
Но кто такой? Понять влекомый
Эдмон все думает о том.
И вдруг он вспомнил! Не поверил.
Глаза в лакея гневно вперил,
Спросил его: "Ты не француз?
Лицом, гляжу, совсем не рус".
Слуга сказал: "Месье, вы правы.
Бежал сюда. И вновь отравы
Герой наш горечь ощутил:
Кареты тот владелец был,
Забрать Оже не пожелавший,
Когда лежал на мостовой
Старик с разбитой головой,
И в муках явно умиравший.

Прошло немало - тридцать лет
Умчалось в вечность безвозвратно,
Когда Эдмон, Нинон обратно
В Париж вернулись. Больше нет
Диктата здесь Наполеона
И жизней нет три миллиона
Французов, сгинувших в боях
На чуждых Франции полях.
Свою недвижимость вернули
Герои наши через суд.
Ни с кем на сговор не идут
И всем показывают дули,
Совсем по-русски: "Наше тут -
Вы это нагло захватили".
И в замке Мош теперь живут,
В котором все восстановили,
До них без права кто здесь жили.

Сидел однажды наш герой
В своем шикарном кабинете,
В котором он писал порой
О самом разном на планете.
Жена заходит: "Милый мой,
Ужасный призрак неужели
У нас завелся?! Я ночной
Порой слыхала в самом деле
Его протяжный страшный вой...
Меня ты слышишь, дорогой? -
Она сказала. - Не заметил
Вопрос совсем, похоже, мой.
С чего печальный ты такой?"
"Издал я книгу, - он ответил. -
Она о русских, о стране
Прекрасной их, причем вполне
Она правдива. Хоть плохое
С тобой мы видели и там,
Не стал писать я про такое.
Однако здешним продавцам
Не надо это для продажи.
Правдиво что, то не берут.
Им надо только то, что врут
Про наших русских и погаже.
Такое очень они ждут.
Так что спросила ты? Волненье
Твое, я вижу, велико".
"Еще бы, милый, - приведенье
От нас живет недалеко.
Его видали наши слуги
И до сих пор они в испуге.
Его сама слыхала вой
В ночной тиши". "Постой-постой,
И я слыхал, скажи на милость.
Но мне казалось, что приснилось".
"По замку ходит, просто страх!
Жаклин, храбрец, - в пяти шагах
Она чудовище видала
И мне подробно передала.
Сказала, это, мол, старик.
На нем одежда и парик,
В каких ходили в прошлом веке,
И что над полом он парит -
Не могут этак человеки. -
Нинон с тревогой говорит, -
Боюсь, что это тень Оскара,
Что он посланник страшной тьмы,
И им должна свершиться кара
За то, что взяли дерзко мы
Его богатство". "Но по праву".
"Ему, быть может, не по нраву".
"Какую мелешь чушь, Нинон!
Вопрос давно уже решен,
На свете есть ли приведенья:
Они - иль разума затменья,
Иль чья-то ловкая игра.
Придет полночная пора -
Схожу, взгляну на это чудо".
"Не надо, милый, будет худо,
Боюсь, тебе!" "Да не боись.
От сна невежества очнись".

И вот Эдмон стоит под тою
Массивной аркой, под какою
Стоял в давнишние года,
Пришел увидеть тень когда.
Стоят с ним рядом его слуги,
В момент опасный ему други,
Чтоб было меньше страха в нем:
В ночи куда страшней, чем днем.
Донесся вой и он все ближе.
И вот он - призрак. "Правда ведь, -
Эдмон подумал, - я не вижу
Касанья с полом. И так петь
Загробный вой едва ли сможет
Из нас, живых, хоть кто-нибудь".
Сознанье, сердце, душу гложет
Увидевших такое жуть.
Одежда прошлого столетья
На этом призраке, в какой
Ходили в части его третьей:
И сам Эдмон ходил в такой.
Но нету облака, как пара,
Вокруг идущего Оскара
И тем не менее ни в ком
Сомненья нет, что призрак это,
Что он того посланник света:
Пришел в его когда-то дом.
И видит вдруг Эдмон, что только
Один на месте он стоит,
Что слуги все, их было сколько,
Бежали. Сам назад спешит.
И вот уже герой наш в спальне.
Печальный он и все печальней:
"И правда, что еще за тень?
Бродить по замку ей не лень.
И ведь не чья-нибудь - Оскара!
Не ждал такого я кошмара.
А вдруг нас хочет задушить?!
И как нам здесь с женою жить?
Ужасно даже и представить.
А может, замок нам оставить?"
К двери явился эконом.
Сказал хозяину о том,
Что много люда за оградой.
"Платить, сказали, будут рады,
Пропустим если внутрь взглянуть
На призрак наш хотя бы чуть".
"Скажи, что нет его, - ответил
Эдмон, а сам в уме приметил,
Что может быть хорош доход,
Позволить если им проход.
Потом в досаде и испуге
Закрыл дверь спальни он на ключ
И лег, дрожа, плотней к супруге.
И дней еще, наверно, пять
В Эдмоне не было желанья
Оскара видеть тень опять:
В нем были ужаса страданья,
Который трудно передать.

Эдмон однажды как-то ночью,
Когда услышал снова вой,
Боясь увидеть тень воочью,
Опять укрылся с головой.
Затем отбросил одеяло
И вдруг порывисто он встал.
И что же это означало?
Неужто снова храбрым стал?
Выходит наш герой из спальни,
Спешит на вой, совсем не дальний.
Во внутренний выходит двор,
Где после темных коридоров
Глазам является простор
(Не самый светлый из просторов,
Но светлый все-таки сейчас,
Когда ко тьме привыкнул глаз).
А вот и призрак. В это время
Луна выходит из-за туч,
И льется свет с их темных круч,
Волнисто-серых, словно в креме.
Эдмон увидел - не парит,
Однако, все же приведенье,
Что к полу есть прикосновенье
Идущих плавно ног, но вид
Такой, что легкое паренье,
А значит, все-таки игра
Опять искусного актера:
Такое могут мастера -
Признаем это и без спора.
Эдмон, заметим, потому
Решился выйти к тени смело,
Что ясно стало вдруг ему,
Что это все ж актера дело.
А это понял почему?
Услышал фальшь он в этом вое -
Пробилось что-то в нем живое:
Першенье что ли, хрипотца,
Что вряд ли есть у мертвеца.
Молва о тенях - все же враки!
К нему стремится наш герой,
Срывает ловкою рукой
С него парик и в светлом мраке
Сумел узнать Сашо в призраке,
Отцом которого он был.
Так вот кто, значит, всех дурил!
Эдмон бранить его стал сильно.
Сашо промолвил наконец:
"Да очень скучно здесь, отец, -
Добавил крепких слов обильно, -
Хотел уж даже пить вино.
Нашел другое развлеченье -
Придумал это приведенье".
"Сыграл которое сильно".
"Меня в театр берут в Париже,
Причем в хороший даже, но
Твердишь мне только ты одно:
"Юристом будешь". Ненавижу
Я их работу. Отпусти
Меня в театр. Готов я слезно
Тебя просить". "Сынок, прости,
Но быть артистом несерьезно.
Немного платят за их труд
И вряд ли пенсию дадут".
"А быть художником серьезно?!
Иван живет в Руси морозной.
Творит себе там для души".
"Кивать на Ваню не спеши -
Он там устроился отлично.
Заказов много, как обычно,
Поскольку модный портретист.
Живет богаче, чем юрист.
Надежд не связывай с наследством,
Детей ведь десять у меня.
Придется жить тебе по средствам,
Меня, наверное, виня
За то, что с матерью я много
Сынов и дочек народил
И что наследство верно-строго
Меж всеми честно поделил".
"Не нужно вовсе мне наследства.
Пусти в Париж меня играть.
Тогда жить будем по соседству,
А то могу совсем удрать,
Пускай хоть даже в захолустье,
О сыне будешь вспоминать
Тогда с тяжелою ты грустью".
"Ну ладно, что ж, сынок, езжай -
Париж талантом покоряй:
Его имеешь, нет сомненья.
Ему нашел уж примененье
И можешь дальше продолжать
У нас свои здесь представленья,
Чтоб денег в путь себе собрать -
Играй опять роль приведенья.
Под ночь у замковых ворот
Толпой сбирается народ,
И просят люди хоть за плату
Впустить их в темные палаты -
Тебя увидеть так хотят.
Так пусть за деньги и глядят.
Жаклин сошьет тебе наряд,
Какой и надо приведенью,
В котором будешь больше схож
С загробной Оскара ты тенью,
Живущей в старом замке Мош.
А я нарочно по газетам
Пущу статеечку об этом,
О страшном призраке у нас -
Поярче сделаю рассказ".

Дебют Сашо на сцене здешней
Был все успешней и успешней,
Собрал солидный капитал.
В Париже юноше он дал
Большую помощь для начала
Карьеры славной. Зазвучало
Его там имя - еще как:
Таланта верный было знак.
Отец, конечно, не обидел
Его наследством, все ж доход
В театре главный он свой видел.
Себе брал отпуск каждый год,
Причем немалый на работе,
Чтоб вновь отдать себя другой,
Побольше выгодной заботе, -
Блеснуть опять на сцене той,
Где он при лунном освещенье
Играл призрака в упоенье
И ужас зрителям внушал.
Доход потом не без усмешки,
Довольный, по утру считал.
Мелькали денег цифры, решки,
И звон приятно слух ласкал.
Молва о том, что в замке этом
Живут призраки, много лет
Ходила всюду. От карет
Бывало тесно часто летом,
Нередко осенью, весной,
Порою даже и зимой
Вблизи от старого фасада,
Времен барокко, а тому,
Кто роль играл, была отрада
И вам понятно почему.