Карета едет, громыхая,
Вся сотрясаясь от езды
И на дороге оставляя
Две рыхлых узких борозды.
Ведет далекий путь лесами,
Лугами, рощами, полями.
Роскошный у кареты вид -
Она вся золотом блестит,
Изящна очень. А за нею
Солдаты едут на конях,
Стальными латами синея,
С красивым гербом на щитах,
Что, полукруглые, стальною
Обшивкой кованой блестят.
Качаясь, копья за спиною
С седлом скрепленные торчат.
Могучий рыцарь возглавляет
Телохранителей отряд.
Из-под забрала он кидает
Вперед суровый смелый взгляд.
То рыцарь самый знаменитый -
Непобедимый Ломбер Дгом,
С большим копьем, с большим мечом,
Бронею полностью закрытый,
С таким же резаным лицом,
Как весь доспех его избитый,
И в шлеме с пышным султаном.
Нарядно выглядит и броско
Богатый выезд, но повозка
Простая портит ему вид.
А в ней сундук большой стоит,
Что тканью плотного навеса
От посторонних глаз закрыт.
В себе приданое принцессы
Он, дар отца ее, хранит.
Немало путников встречалось.
И вот еще один в дали -
Шагов четыреста осталось.
Расслышать скоро все смогли,
Что он, как будто причитает.
Доносит ветер его крик.
Вот руки к небу поднимает,
Вот головой к земле приник
И снова руки воздевает,
И снова делает поклон - 
Молитву, видно, совершает.
Все ближе, все виднее он,
И крик становится слышнее.
Стоит, сутаною чернея.
Уже понятно это кто,
Хоть до него и метров сто.
Еще подъехав, убедились,
Что, в самом деле, то - чернец.
Вблизи него остановились,
Спросили: "Чем, святой отец,
Вы так расстроены ужасно?"
"О, значит, значит, не напрасно
Молюсь я Богу целый час,
Раз посылает мне Он вас!" -
Монах ответил, продолжая
Еще отчаянно рыдать.
Руками слезы утирая,
Не мог от глаз он их отнять.
Не в силах был, как ни старался,
Унять рыданий горьких он.
И в такт рыданьям сотрясался
Его измятый капюшон.
"Вас что, ограбили, избили,
Скажите ж нам вы наконец?" -
Монаха воины спросили.
"Купец, безбожник и подлец,
Меня предал так бессердечно!
В его обозе я три дня
Без страха ехал и беспечно,
Но он ссадил, наглец, меня,
Узнав, что много не сумею
Ему за это заплатить.
Лишь в Бога веру не имея,
Он мог со мной так поступить.
А здесь опасная дорога - 
Такие встретятся мне тут,
Что и совсем забыли Бога.
Они ограбят и убьют".
"Куда, святой отец, вам надо?" - 
Спросил монаха Ломбер Дгом.
"В тот монастырь, что возле Рхада.
Там мой родимый, милый дом!" 
"Тогда вы с нами поезжайте,
Ведь в эту сторону и нам.
Вон, в ту повозку полезайте -
У нас есть место только там".
"Дай Бог тебе всех благ желанных
И Бог всегда тебя храни
Во всех деяньях твоих бранных!
Пусть будут долги твои дни,
Один другого веселее!" -
Сказал монах и побыстрее
Пошел к повозке, но его
Принцесса вдруг остановила.
Она кареты дверь открыла,
Сказала: "Нет, еще чего!
Не место там отцу святому!
Садитесь вы ко мне сюда.
Сейчас попутчику такому
Я рада так, как никогда,
Ведь лишь в молитвах остается
Теперь спасенье мне искать,
И с вами, думаю, найдется
Чем нас в пути себя занять".
С великой радостью уселся
Монах в карету, дверь закрыл
И в сумрак пристально вгляделся.
С почтеньем в голосе спросил
Кому обязан он такою 
Нежданной милостью большою,
Сказал, что очень хочет знать
Как эту даму величать.
Карета тронулась, и дали 
Поплыли снова за окном.
Внизу колеса застучали,
И задрожало все кругом.
И Изабелла лишь потом,
Смеясь, сказала: "Не пора ли
Тебе из роли выходить?
Иль, я не знаю, может быть,
Считаешь ты, что не узнала
Тебя я снова, милый друг?
О, я никак не ожидала,
Что ты окажешься здесь вдруг.
Хоть ты орал, как оглашенный
И капюшоном хоть закрыл
Глаза почти что совершенно,
Ты сразу узнан мною был.
Он капюшон тогда снимает.
"Ах, Боже, это рыцарь Билл! -
Служанка Бэрта восклицает.
Однако сразу же рукой
Принцесса рот ей закрывает,
И в знак того, что понимает
Та закивала головой.
Потом влюбленные обнялись,
Но в тот же миг и испугались
Неосторожности своей
И сели снова поскорей,
В окно с опаскою взглянули
И с чувством горестным вздохнули.
Билл произносит: "Ну, не плачь.
Запомни, что от неудач
Спасаться надо не словами,
А только смелыми делами".
"Ах дура, дура я! - сказала
Его любимая. - Себя
Сама же я и наказала
Да заодно еще тебя.
И как твои я уговоры
Услышать, милый, не могла
И что вернусь обратно скоро,
Я так уверена была?!
Ох, дура, дура я какая!" 
"Ну, полно, полно, дорогая,
Ведь ты теперь опять со мной.
Прошу тебя, воспрянь душой
И вверь себя моим заботам.
Что до меня, то я привык
К судьбы нежданным поворотам.
Душой поэтому не сник.
Послушай, скоро мы приедем
В Эрконский этот страшный лес,
Где, говорят, на шабаш ведьм
Сзывает каждой ночью бес,
В чем я, однако, сомневаюсь,
Поскольку в нем, когда бывал,
Там от врагов своих скрываясь,
Ни ведьм, ни черта не видал.
Так вот, прекрасный будет случай
С тобою ночью нам бежать,
Ведь этот лес такой дремучий,
Что нас не смогут отыскать.
Они тропинки там не знают
И уж, конечно, заплутают,
А я там знаю все пути
И где убежище найти".
Принцесса сразу согласилась
И даже с радостью решилась.
На шаг отчаянный пойти.

С большим волненьем они ждали,
Когда Эрконский будет лес.
Солдаты тоже все мечтали,
Под зноем солнечных небес
Буквально заживо сгорая,
Скорей в лесную въехать тень,
Но неожиданность вторая 
Еще ждала их в этот день
И не дала мечте их сбыться -
Лесной прохладой насладиться.
Они увидели отряд
Примерно в копий пятьдесят -
Отнюдь не маленькая сила.
Отряд скакал, не торопясь,
А пыль дорожная, клубясь
Из-под копыт, кружила,
Его окутавши, как дым.
Немало то насторожило,
Что герба не было над ним,
И даже не был он замечен
И на щите ни у кого.
Тревожно стало от того.
С готовностью сразиться встречен
Отряд был этот, но скакал
Поскольку он рысцой нескорой,
То вряд ли все же нападал.
А рыцарь, вел его который,
Хотя и близко подскакал,
Забрало все ж не опускал.
И Иоганнова вассала
В нем Ломбер Дгом легко узнал,
Не раз которого, бывало,
В турнирных схватках побеждал.
Поднял тот мощную десницу
И для пожатья протянул,
Когда поспешно рукавицу
С нее кольчужную стянул,
И Ломбер Дгом, проделав то же,
Пожал ее, спросил затем:
Ганолен Грэн, вы отчего же
Без гербов едете совсем?
Не так ли разве поступает,
Обычно тот, кто промышляет
В чужих владеньях грабежом
И быть неузнанным желает?"
"Ну что вы, что вы, Ломбер Дгом..., - 
Ответил тот, но растерялся,
И видно было, испугался, -
Да что я тронутый умом?!
Зачем мне ссора с королем?!
Ведь здесь кругом его владенья.
Зачем же мне играть с судьбой -
Искать такие приключенья,
Каких чурается любой?"
Но вот охваченный волненьем
Ганолэн Грон в себя пришел,
Вздохнул с каким-то облегченьем,
Как будто что сказать нашел.
"Мы потому без герба едем, -
Воскликнул рыцарь, - чтобы этим
Себя от стычек уберечь!
Ведь может быть не мало встреч
В дороге с нашими врагами.
Сразиться мы не против сами,
В другой, однако, лучше раз.
Поскольку встретить я приказ
Ее высочество имею
И под охраною моею
До замка графа проводить.
Зачем же мне врагов дразнить?"
"Подмоги, впрочем, нам не надо,
Но раз заботлив так жених,
То мы, конечно, будем рады
Иметь попутчиков таких".

Смешались встречные отряды
И путь теперь один у них.
Еще не мало изнывают
Они под зноем и в пыли
И лишь под вечер замечают,
Что лес виднеется вдали.
Сейчас же Дгома Грон упрямо
С волненьем начал убеждать,
Что ехать им опасно прямо
И лес придется объезжать,
Поскольку шайка там гуляет
Лихих разбойников. Она
И грабит всех, и убивает,
И дерзка очень, и сильна.
Он говорил: "Когда скакали
По лесу мы, обоз видали.
Он весь разграблен и разбит,
А кто в нем ехал, тот убит.
Но Ломбер Дгом ответил гордо:
"Сходить с пути я не хочу,
Когда работа есть мечу".
Ганолэн Грон все так же твердо
Его, однако, убеждал.
Он рассудительно сказал:
"О нет, мой друг, не возражайте.
Послали нас не для того,
Чтоб рисковать - не забывайте
Везем в карете мы кого.
Уж вы-то знаете прекрасно,
Что есть такое смертный бой,
Когда от ярости ужасной
Владеть не могут все собой.
Принцессу нашу пожалейте,
Ведь что угодно может быть.
И то ввиду вы поимейте,
Что сил нам может не хватить.
Их там, я слышал, очень много.
Они к тому ж бунтовщики -
Боятся вряд ли даже Бога,
Не то что рыцарской руки!
И герб, конечно, королевский
Унять не сможет этот сброд,
Ведь сами знаете, народ,
Когда бунтует, очень дерзкий.
И если в лапы попадет
К ним наша милая принцесса,
То уж, поверьте мне, из леса
Она живою не уйдет".
И Дгом, подумавши немножко,
Велел налево повернуть
На чуть приметную дорожку,
Чтоб лес опасный обогнуть.
Принцесса в гневном изумленье
Велела тут же объяснить,
Зачем внезапно направленье
Так нужно сильно изменить?
И Дгом ей с Гроном объяснили,
Но та велела в лес скакать.
Ей стали снова объяснять,
Но чтобы ей ни говорили, 
Она твердила им свое.
И спорить рыцари устали,
И слушать вовсе перестали,
Отъехав даже от нее.
В карете, словно в заточенье,
Влюбленным сделалось невмочь.
Сейчас же приняли решенье
Они бежать сегодня в ночь,
Считая, что она помочь
Своею может темнотою
Достичь им леса, а уж он
Деревьев мощною толпою
Укроет их со всех сторон.

И ночь желанная настала.
Раскинув звездный свой наряд,
Ночное небо заблистало.
Костры бивачные горят,
Вблизи которых часовые,
Борясь с сонливостью, сидят.
В траве росистой остальные
Солдаты крепко-крепко спят,
Не сняв оружие и брони,
А чуть поодаль взад-вперед
Бредут стреноженные кони,
И дремлет кто их стережет.
Герой меж ними наш крадется.
Вот аргамаку одному
Распутать ноги удается,
Не вызвав ржания, ему.
Затем узду он надевает.
Принцесса, стоя в стороне,
За милым в страхе наблюдает
И руки к сердцу прижимает,
Все четко видя при луне.
Уже Билл Грэлли на коне,
И к ней его он направляет.
Но что такое?! Вырастает
Какой-то воин перед ним.
Он за узду коня хватает,
Кричит, взывая к часовым.
Те к Биллу сразу подскочили,
В одно мгновение свалили
Умелой хваткою с коня,
К костру, ругаясь, подтащили
И в свете яркого огня
Его сейчас же все узнали,
Застыли все и замолчали
Затем сказал один солдат:
"Он не монах, а конокрад!"
Другой воскликнул: "Ну и штука!
Хитрец какой! Да ты чего ж,
Нас обмануть надумал, сука?!".
И снова поднялся галдеж.
"Держите руки его, руки! -
Из ножен вынул кто-то меч -
Всем конокрадам для науки
Положено ведь руки сечь!"
Его все сразу поддержали,
Хватать за руки Билла стали,
Стараясь тело удержать,
Чтоб экзекуцию начать.
К ним Ломбер Дгом в тот миг подходит.
Он грозным голосом кричит:
"А ну-ка, что здесь происходит?!"
И меч держащий говорит:
"Все было вот как. Я проснулся,
Когда проклятый этот вор
Мою уздечку тихо спер,
Но все ж меня слегка коснулся.
"Монах-то этот, словно тать, -
Подумал я, - постой зараза!"
Хотел схватить я вора сразу,
Но все ж не стал его хватать -
Решил за ним понаблюдать.
А он прямехонько подкрался
Туда вон, к нашим лошадям,
А сторож, видно дрыхнул там
Иль чем, не знаю, занимался,
Но вора как-то проглядел,
А этот быстро присмотрел
Себе хорошую конягу,
Взнуздал ее, а после сел
И дать уже собрался тягу,
Поехав прямо на меня,
Но я вскочил - и хвать коня!"
И рыцарь тоже разозлился,
Сказал сурово: "Ну и ну.
Тем, что в монаха нарядился,
Ухудшил ты свою вину.
Потом к солдатам обратился:
"Жесток к ворам у нас закон,
Но шел на что, ведь знал же он.
Ну ладно, что ж, тогда рубите -
Воров не следует щадить.
Потом его перевяжите,
Чтоб кровь ему остановить".
И рыцарь тут же отвернулся
И прочь отсюда зашагал.
Билл Грэлли вырвался и стал
Бороться снова. Ужаснулся
Тому, что сделать с ним хотят.
Со всех сторон в объятья взят.
Дерется, чтоб освободиться.
Однако воины сильны
И все желанием полны 
Его мученьем насладиться.
Неужто это совершится
И прямо на глазах своих
Он рук, он рук сейчас лишится?!
Что будет делать он без них?!
Огнем костра клинок сверкает.
Сейчас меч будет занесен.
И Билл к Всевышнему взывает,
Пока взывать способен он.
Кругом солдаты, подбегая,
Что происходит, расспросив,
О сне мгновенно позабыв,
Стоят, толпясь и ожидая.
Но вдруг раздался властный крик.
Толпа сейчас же расступилась,
И в круге света через миг
Сама принцесса появилась.
По-царски взором повела,
Дрожа от ярости ужасной.
И в этом облике прекрасной
Она особенно была.
Толпа вся сразу присмирела
И, как принцесса повелела,
Билл тут же был освобожден
И конь был даже подведен
К нему тот самый, на котором
Однажды он уж побывал,
Из-за которого стал вором
И руки чуть не потерял.

Не сразу мастер поскакал,
Когда, пружинисто вскочивши,
На круп коня проворно сел.
Лицо к принцессе обративши,
Сказать ей что-то он хотел,
Увидев взгляд ее прощальный,
Но лишь с улыбкою печальной
В глаза любимой посмотрел
И зубы стиснул, как от боли.
Скакун, покорный его воле.
Пустился в бешенный галоп
И благо то, что в чистом поле
Искать не надо было троп.
Однако скоро темп он сбавил,
Поскольку яростный седок
Не гнал его и им не правил,
Хотя вначале был жесток.
Конь перешел на легкий скок
И в тот момент, когда Билл Грэлли
Прийти в себя от мыслей смог,
Он шел совсем уж ел-еле,
И щипля травку из-под ног.

Какие ж мысли столь владели
Умом наездника, что он
Был так раздумьем поглощен?
Вначале то, что с ним случилось,
В глазах вставало вновь и вновь,
Как будто в сне кошмарном снилось,
Но верх опять взяла любовь,
И то само собой забылось.
Билл думать стал, как убежать
Помочь принцессе, сочинять
С большим усердьем хитрость взялся,
Но как придумать ни старался,
Все, что решил он предпринять,
Так это лишь за ней скакать,
Держась подальше от охраны,
Надеясь все-таки, что рано
Иль поздно способ он найдет,
Которым милую спасет.
Уже светлеть заметно стало.
Собрался мастер ждать сначала,
Когда в путь тронутся они,
Однако, вспомнив, с какой дни
Жарою выдалися ныне,
Что в поле знойно, как в пустыне,
Решил продолжить лесом путь,
Где будет все-таки прохлада,
Ведь лес покуда обогнуть
И вновь на прежний путь свернуть
Успеют те, которых надо
Ему хоть как-то обмануть,
Чтоб быть с любимой снова вместе,
На том уже он будет месте,
Придумав, может, что-нибудь.
Вернулся Билл на прежний путь,
Дорогой той же скачет снова.
Въезжает скоро в темный лес,
Стеной таинственной сосновой
Встающий будто до небес.
Они становятся бледнее
Среди мохнатых черных крон.
И все рельефней и виднее -
Стволы, стволы со всех сторон.
В печали горькой и глубокой
Билл скачет просекой широкой.
В лесную глубь она ведет.
Уже на метров сто вперед
На ней все ясно различимо,
А там тумана пелена,
И все мутнеет, как средь дыма,
И уж дорога не видна.
Вдруг конь замедлил шаг пугливо
И уши сразу навострил,
И встала дыбом его грива.
И вот в тумане различил
Билл с небольшого расстоянья
Телег каких-то очертанья.
Вначале было он решил,
Что чей-то там обоз ночует.
Но что же конь так оробел,
Как будто мертвого он чует.
И в самом деле, разглядел
Билл у телег людей, лежащих,
Отнюдь, конечно же, не спящих,
Поскольку множество ворон
Увидел он на них сидящих.
Какой уж там, позвольте, сон?
И жуть в душе Билл ощущает.
Он к мертвым быстро подъезжает,
И сразу стая черных птиц
С зловещим карканьем взлетает.
И видит он гримасы лиц
Предсмертной болью искаженных,
Тела недвижные людей
С жестокой яростью сраженных
И в прах холодный превращенных.
Что может выглядеть страшней?
Лежат все в позах несуразных,
Обильно кровью залиты,
И на телах их безобразных
Оружья острого следы.
Внезапно стон протяжный слышит,
И видит мастер старика,
Еще не мертвого пока.
Страдает он и еле дышит.
Еще лежит его рука
На заряженном арбалете.
Когда б не мимика лица,
Старик в холодном мрачном свете
Похож бы был на мертвеца.
Он взгляда с мастера не сводит,
Губами еле шевелит.
Билл слез с коня, к нему подходит
И слышит, что он говорит:
"Кто б ни был ты, куда б ни мчался,
Во имя всех святых молю
Тебя о том, чтоб постарался
Ты просьбу выполнить мою.
Скачи скорее к королю
И сообщи что здесь творится:
Барон Свирепый Иоганн,
Как будто шайки атаман,
В его владеньях не боится
Разбоем диким промышлять -
Проезжих грабить, убивать".
Для речи силы напрягая,
Старик умолк, изнемогая,
Слегка порывисто вздохнул
И после будто бы уснул.
Понятно сразу стало Биллу,
Что смерть слетела в этот миг
И жизнь еще одну сгубила.
Челом над прахом он поник.
Затем предать земле решает
Останки тех, кто здесь лежит,
Глядит на трупы и не знает
Как все один осуществит.
Вдруг слышит дальний стук копыт.
"Мне эти путники помогут, -
Подумал Билл. - Как не помочь?
Что может быть угодно Богу,
Обычно сделать все не прочь".
Все громче звуки становились,
И вскоре двое на конях
Из мглы тумана появились,
Звеня броней, остановились
От Билла в нескольких шагах.
Доспехи тускло их блестели,
Слегка покрытые росой.
На Билла воины глядели,
Как будто с радостью, но той,
Глядят охотники с какой
На дичь добытую иль зверя,
Азартно взгляды в Билла вперя,
В которых был оттенок злой.
Его как раз Билл не заметил.
Воскликнул он: "О господа,
Как хорошо, что я вас встретил,
Что вы подъехали сюда!
Здесь мертвых много - оглядитесь!
Вам, может, надобно спешить,
Не знаю я, но согласитесь,
Что нужно их похоронить.
Наверно, будет нам под силу
Им вырыть братскую могилу!"
Солдаты спешились и вдруг
Бил Грэлли тут же оказался
В объятьях жестких цепких рук.
Он сильно очень испугался,
Конечно, вырваться старался
И даже вырваться сумел
И прочь помчался, но задел
О что-то твердое ногою
И так упал, что захрипел
И весь обмяк и онемел.
Потом увидел над собою
Со злыми лицами солдат.
Один из них воскликнул: "Гад!"
И больно пнул его с размаха.
И снова Билла окатил
Волной холодной приступ страха,
Когда тот меч свой обнажил
И острым кончиком приставил
Ему к груди и произнес:
"Ну что, расквасил себе нос?
Ты нас, однако, позабавил
Своею прытью. Хоть ее,
Мы убедились, ты имеешь,
Но дело гиблое твое -
От нас удрать ты не сумеешь.
Уже отбегался - уймись
И лучше Богу помолись.
Потом солдат сказал другому,
Широкоплечему, большому:
"А ты, и правда, угадал,
Когда впотьмах его искали,
И конский топот мы слыхали,
Что это он как раз скакал". 
"Однако, Бэн, ты спорить стал!"     
"Поскольку, Холл, казалось, должен
Вор быть намного дальше - он же
Давно покинул бивуак" 
"Да, в самом деле, это так".
Своей косматой головою
На Билла Холлу Бэн кивнул,
Глаза прищурив с хитрецою,
Затем на мастера взглянул.
"Так значит, очень беспокоит
Тебя, что трупы здесь гниют?
И ты считаешь, что нам стоит
Устроить им в земле приют? -  
Сказал он мастеру глумливо,
В усмешке сделав губы криво. -
Но если честно, согласись,
Что потому о них, мой милый,
Радеешь так, что сам могилой
Мечтаешь ты обзавестись.
Допустим, этих мы зароем,
Но почему считаешь ты,
Что с ними и тебя устроим?
Какие тщетные мечты!
А ты скажи, Холл, как считаешь?" 
"Большая слишком будет честь.
К тому ж, я думаю, ты знаешь -
Воронам тоже надо есть".
Солдаты дружно рассмеялись
И "тонким" юмором своим,
Давясь от смеха, наслаждались
С довольным видом и тупым.
Буквально лопаясь от смеха,
Холл все же смог проговорить:
"Вот это, Бэн, была б потеха,
Когда б с тобою стали рыть
Мы жертвам всем своим могилы!
Да разве б нам хватило силы?!"
А Бэн присвистнул: "Ну и да!
Когда бы мы их хоронили,
То не солдатами тогда,
А мы могильщиками были.
Нет, мы не в этом мастера,
А в том, что сделали вчера.
Ведь это наша все работа
И наших братцев удалых,
А землю рыть, так то забота
Уже не наша, а других".
И Бэн с издевкою хихикнул,
А Холл внезапно громко вскрикнул:
"Ах, до меня теперь дошло!" 
"Чего орешь, как обожгло?! -
От страха Бэн напряг все тело. -
Ведь разве что произошло?!" 
"Ах, до меня теперь дошло
Зачем свернуть нам приказали
И лес объехать стороной.
Как, помнишь, мы вчера роптали?!" 
"Еще бы, - был сильнейший зной". 
"И как ужасно мы страдали,
И, вспомни ты, как мы мечтали
Скорей спастись в тени лесной". 
"Какого ж, в самом деле беса
Велели командиры нам
Скакать вокруг большого леса,
Как будто ждет засада там? 
Когда же Грона мы спросили
Зачем они так поступили,
Он нас послал ко всем чертям!" 
"А что же делать оставалось,
Когда, к несчастью, оказалось,
Что вы глупы и не смогли
В чем дело сами догадаться
И чтобы в этом разобраться,
Другого средства не нашли,
Как лишь спросить его в то время,
Когда он ехал стремя в стремя
С самим слугою короля,
Как раз которого земля,
Где место нашего разбоя,
И ясно уж само собою,
Что он не мог вам отвечать". 
"Да ты не хочешь ли сказать,
Что убедил нарочно Дгома
Он по пути скакать другому,
Чтоб только здесь не проезжать?" 
"Конечно". "Что?! Ты забываешь,
Что он отнюдь не слабачок!
Как хладнокровен он ты знаешь!
Грон смалодушничать не мог!" 
"Да ты опять не понимаешь.
Какой ты глупый, просто жуть!
Да разве мог когда-нибудь
Иметь ввиду такую чушь я!
Ганолен Грон так поступил
Не по причине малодушья.
Объехать лес он убедил,
Поскольку с падалью возиться,
Как мы, не любит и ему
Не просто было согласиться
Поехать прямо потому.
Принцесса разве бы сумела
Спокойно здесь проехать, и
Она бы разве не велела
Весь мусор этот согрести
И поместить в отхожей яме,
Как говорят, похоронить.
Ее ж велела б глубже рыть,
Как подобает, и мечами
Мы землю стали бы копать:
Откуда здесь лопаты взять?
Конечно, Грон не стал бы рыться,
Как мы в земле - он все же рыцарь,
Но был бы вынужден он ждать
И долго-долго наблюдать
За этой гнусною работой.
А может, то была забота
Его о нас и о мечах,
Нужней которые в боях".
"А ведь и прав ты, Холл, и верно,
Принцесса очень, говорят,
Благочестива, суеверна.
Увидев это все, навряд
Она проехала бы мимо:
Они ведь думают, ха-ха,
Кто опасается греха,
Что сделать так недопустимо,
Хотя все это чепуха.
Ты верно очень догадался
И все же, думаю, что Грон
Стать очевидцем опасался
Не только этих похорон.
Не раз уже нас поражала
Предусмотрительность его,
И роль немалую сыграло,
Наверно, вот еще чего.
Он, как бывалый воин, знает,
Что из убитых кто-нибудь
Начать не очень-то желает
Иль кончить свой последний путь.
Иной сейчас же оживает,
Едва утихнет только бой,
Но много времени, бывает,
Пройти успеет, как иной
Уже совсем не вызывает
Сомнений в том, что не живой,
А вдруг глаза приоткрывает
И стонет громче все и вот
Уже на помощь призывает.
Из них кто мало поживет,
А кто не скоро умирает,
А кто-то так и не умрет".
"Конечно, Бэн, такое часто
Бывает очень. Да, кому
Уж точно думаешь, что баста,
Вернуться может жизнь к тому
Всего-то только на мгновенье,
А может и на много лет:
Зависит все ведь от раненья -
В том удивительного нет.
Нередко просто принимаем
Мы за убитого того,
Лишь тяжко ранили кого,
И потому не добиваем,
Которых надо бы добить,
И средь убитых оставляем,
Которых надо бы лечить".
"И вот представь ты, что бы было,
Когда бы из лежащих тут,
Пускай на несколько минут,
Дар речи снова возвратило
Пришедшее сознанье вдруг
Кому-нибудь, когда вокруг
Принцессы люди находились.
В одно мгновенье из друзей
Мы во врагов бы превратились
И жизнью, может быть, своей
За это все бы поплатились".
"И точно, Бэн, ты прав, ей-ей!
И мы еще раз убедились,
Как поразительно умен
И прозорлив Ганолен Грон!
С ним можешь быть всегда уверен,
Что никогда не пропадешь:
Расчет его всегда был верен -
Стратега лучше не найдешь...
Ну ладно, Бэн, кончай-ка с этим, -
Пихнул Холл мастера ногой, -
Давай скорее, и поедем".
"Ты что рехнулся, дорогой?!
Не помнишь Грона повеленье?
Прикончить этого и сам
Я был бы рад, но, к сожаленью,
Его поручено ведь нам
Живым доставить к палачам.
Им нужно будет допытаться,
Не мог ли этот попытаться
С самой принцессою бежать.
Ее высочество, как знать,
Быть может, замуж не желает,
По ней ведь сразу же видать,
С какой тоской она страдает.
И очень надо бы узнать,
Они не в связи ли греховной,
А если так, то пусть верховный
Отец владыка у нее,
Жених решение свое 
Еще, пожалуй, переменит,
Потом к обидчику применит
Ужасней смерти что-нибудь,
И будет нам на что взглянуть".
"С чего взял Грон, что между ними
Могла греховная быть связь?
Она со взглядами своими
Могла ль в такую влипнуть грязь?"
"Ну, если даже и монашка
Не прочь иная согрешить,
То разве юную милашку
Способно что остановить?
Да ведь и слухи же ходили,
Что уж была она грешна.
О том давненько говорили,
Когда совсем была юна.
А уж сейчас, пожалуй, пуще
Ее хотение берет".
"Да тот же грех ей был отпущен.
Об этом знает весь народ.
В ее том малом прегрешенье
Повинно было колдовство
И грех с нее был снят решеньем
Аж кардинала самого.
О том глашатаи вещали.
Они тогда же обещали,
Что казнь ужасная тех ждет,
Кто о принцессином разврате
Пускай хоть словом намекнет".
"А почему, любой поймет:
Король же пекся о возврате
Девичьей чести дочке, чтоб
Ее удачно выдать замуж
За коронованных особ.
Но коль прилип когда-то срам, уж
Он о себе всегда даст знать.
И раз вкусившую разврата
Всегда он будет привлекать.
Такая будет разве рада
Себя замужеством связать?"
"Заткнись, собака!" - возмутился,
Слегка поднявшись даже, Билл,
Но вновь пинок он получил.
Бэн снова к Холлу обратился.
Кивнув на Билла, он спросил:
"А ты видал, с каким участьем
Она вступилась за него?
Да просто, будто как несчастье
Большое сердца своего
Восприняв то, что с ним случилось".
"Пожалуй, это получилось
Непроизвольно у нее -
Такое мнение мое.
Ну, просто парня пожалела".
"А почему она велела
Ему дать лучшего коня?
Не потому ли, что хотела,
Чтоб он, быстрей его гоня,
Легко успел подальше смыться?"
"Почти уверил ты меня".
"Вот Грона что насторожиться
И нас заставило послать
Ублюдка этого догнать!"
"Ну, может быть. Но у принцессы
Служанка есть. Как ей не знать
Своей хозяйки интересы?
Так вот ее бы и пытать!"
"Какие все же есть балбесы!
Да как не можешь ты понять
Того, что важно чрезвычайно
Все от принцессы сделать тайно,
Чтоб ей возможности не дать
Ответных действий предпринять?!"
"Зачем же меч, который держишь,
Из ножен было вынимать,
Раз им не колешь и не режешь?"
"Да им его пощекотать,
Чтоб он послушным стал". "Видать
Тобою ум совсем утерян!
Ты что ж, его сопровождать
До замка самого намерен?
За ним ночами наблюдать?
От недосыпа мы устать
И так успели что уж бредем.
Иль ты считаешь, как приедем,
Дадут с тобою нам поспать?
Да черта с два. Скорей поставят
Нас стены замка охранять -
И дня на отдых не оставят.
Уж лучше в ад его послать".
У Бэна веский этот довод
Желанье все ж поколебал
Оставить Биллу жизнь и повод
Уйти в раздумие он дал.
И Бэн, подумав, согласился
И даже меч уж поднимал,
Но вдруг, как будто спохватился,
Удар смертельный задержал
И неуверенно сказал:
"Ты в самом деле, Холл, считаешь,
Что нам так стоит поступить?
Но ты, но ты не представляешь,
Как Грона может разозлить,
Что столь ответственное дело
Мы не осилили с тобой!
Ох, как бы нам не нагорело,
Ведь ты же знаешь он какой".
И Холл был очень озадачен
Словами этими и был 
Теперь сомнением охвачен.
Не сразу он заговорил:
"Пожалуй, вот мы как поступим -
Ему мы бошку отсечем,
Потом за волосы возьмем
И вот об этот камень влупим
И влупим ею так причем,
Чтоб сильно все в ней проломилось,
И Грону это предъявим.
Он, может, сменит гнев на милость,
Когда ему мы объясним,
Что парня этого поймали,
Как он велел, и стерегли  
Его в пути, почти не спали,
Но то предвидеть не могли,
Что пыток страшных убоявшись,
Вблизи обрыва оказавшись,
Он вниз башкою сиганет
И счеты с жизнью так сведет".
"Идея эта неплохая.
Так мы и сделаем с тобой, -
Конечно, лучше, отдыхая,
Спокойно ехать нам домой", -
Сказал Бэн с радостью большою.
Затем на Билла он взглянул
Жестоким взглядом и ногою
С умелой ловкостью пихнул
Два раза с силою и злобно
И так его заставил лечь,
Как было более удобно
От тела голову отсечь.
И вот блестящий острый меч
Над Биллом снова нависает.
Попал он словно в страшный круг,
Фатальный круг, но ожидает
Потеря жизни, а не рук:
И вскрикнул громко Билл: "Не надо!
За что меня вы, гады, гады?!"
Но Бэну с Холлом этот крик
Принес одно лишь упоенье -
Им доставляло наслажденье
Его предсмертный видеть миг.
Еще меча не поднимает,
Но крепче Бэн его берет,
И Билл нутром всем ощущает,
Что все сейчас произойдет.
И понял он, что нету смысла
За жизнь цепляться, раз она
На волоске уже повисла,
Что натянулся как струна,
И будет порван, что ни делай.
И он решил свой краткий век
Окончить все-таки как смелый
И стойкий духом человек.
Пускай и видели убийцы 
Его смятение сейчас,
Но это было только раз,
И больше им уж не добиться
Не только страха от него,
Но даже легкого смятенья,
А уж тем паче униженья.
Нет, пусть не ждут они того.
И мастер даже улыбнулся,
На них презрительно взглянул,
Потом с презреньем усмехнулся,
Побольше воздуха вдохнул,
И после самые плохие,
Какие только-только знал,
На них ругательства такие
Минуты две он изрыгал,
Что Бэн и Холл остолбенели
И в изумлении немом
Глазами круглыми смотрели
На обреченного. Потом
Бэн произнес: "Не плохо, право.
Ему знаком высокий слог.
Такие парни мне по нраву.
И я бы даже так не смог".
"Однако крыл он нас ужасно, -
Воскликнул Холл, - и он поймет,
Что это сделал он напрасно:
Теперь не просто гад умрет.
Давай-ка, мы его проучим
За то, что так нас оскорбил
И хорошенечко помучим,
Как он того и заслужил".
"Но у меня другое мненье -
Таких я бодреньких люблю.
И пусть умрет он без мученья -
Ему башку лишь отрублю".
Сказал Бэн Биллу: "Позабавил
Ты нас, приятель, и отправил,
Пожалуй, слишком далеко.
Тебе мы высказаться дали,
Хоть было, право, нелегко.
Но мы тебя еще подале
Пошлем - ты будешь высоко,
Коль повезет, за облаками,
А коли грешен, то с чертями,
В подземных недрах глубоко.
Ну, раз уж очередь за нами,
То мы, конечно, не словами
В такую даль тебя пошлем,
А острым этим вот мечом.
За то, что, парень, ты не хнычешь,
Башкою в ноги нам не тычешь,
В сравненье с многими конец
Встречаешь ты как молодец
(Иной, когда пощады просит,
Готов с земли всю грязь стереть, 
От страха плачет и поносит -
Противно даже и смотреть),
За то, что ты не малодушен,
Тебе легко дам умереть.
Но только будь ты мне послушен.
Вначале руки убери -
Не надо ими закрываться.
Не стоит, кстати, и брыкаться.
Глаза закрой и не смотри.
Да не вбирай башку ты в плечи.
Чем я смогу попасть точней,
Тем ты умрешь быстрей и легче,
Иначе будет лишь больней".
Глаза его сужаться стали,
И понял Билл, что ищет он,
Куда удар направить стали,
Чтоб был он точно нанесен.
Клинок убийца поднимает.
В мгновенье это бедный Билл
Невольно сразу забывает
О том, как встретить смерть решил,
Лицо рукою закрывает
И в диком страхе отползает
Из-под удара. Меч над ним,
Блистая, небо отражает
Зеркальным лезвием своим,
И мастер сразу представляет,
Как он войдет в него и сколь
Его ужаснейшая боль
Неотвратимо ожидает.
В одно мгновенье успевает
Он ясно-ясно ощутить,
Как никогда не удавалось
Что есть такое жизнь и жить,
Хотя б ничтожнейшую малость
Ужасно хочет, хочет, но
Разит орудие злодейства
И драматическое действо
Замедлить даже не дано.
С большою силою толкнуло
Вдруг сзади Бэна что-то и
Кровавым кончиком блеснуло,
Немного выйдя из груди.
Назад от боли Бэн прогнулся
И хрипло вскрикнул, и качнулся.
И рядом с Биллом он упал.
Такой удачи тот не ждал.
Мгновенья этого хватило
Герою нашему, чтоб встать,
Затем упавший меч поднять.
Его, как будто подхватила 
Ему неведомая сила.
А в этот миг другой солдат
Глядел испуганно назад,
Откуда смерть ему грозила.
Билл поднял меч и заорал.
Ни разу в жизни не кричал
Он так неистово и грозно.
К нему лицо Холл обратил
И меч мгновенно обнажил,
Хотел поднять, но было поздно.
Все силы Билл в удар вложил
И Холла насмерть поразил.
Увидеть мастер ожидает
Того, кто выручил его.
Повсюду взоры он кидает -
Нигде не видит никого.
Ни между ближними стволами,
Ни в зарешеченной ветвями
И глазу видимой глуши
Нет совершенно ни души.
И в обе стороны дорога
Совсем безлюдна. Отчего ж
Бен вскрикнул, будто от ожога
И пал, как будто в спину нож
Он получил. В недоуменье
Билл взгляд на Бэна опустил
И наблюдал в оцепененье
Как тот из жизни уходил,
Весь конвульсивно содрогаясь.
Когда же, мертвый, он застыл,
Билл в нерешительности был
Довольно долго, ужасаясь.
Однако все же овладел
С большим усилием собою
И труп, твердеющий, ногою
На грудь откинуть он сумел.
И видит вдруг от арбалета
Стрелу короткую в спине.
"О, Боже мой, откуда это?! -
Подумал Билл. - Прям как во сне!
Но только это же не снится".
Водил он взглядом по кустам,
Где мог стрелявший находиться,
Но вскоре понял, что и там,
Пожалуй, вряд ли кто таится.
Билл стер со лба холодный пот
И снова дико озирался
С минуту, может быть, но вот
Взглянуть поближе догадался,
И вздрогнул он, поскольку взгляд
Со взглядом пристальным столкнулся.
Слегка Билл даже отшатнулся,
Воскликнул в ужасе: "Свят-свят!"
Опять, опять глаза глядели
Полуживого старика,
Того, которого Билл Грелли
Уж мертвым счел наверняка!
Неужто жив?! Как, неужели?!
Вот чья стрела была метка!
И смотрит мастер: в самом деле -
Стрелы не видно в самостреле.
Удача, стало быть, пока
Послушна нашему герою.
Продолжу далее рассказ,
В котором он еще с игрою
Фортуны встретится не раз.

Усилье стоило немалой
Потери крови старику.
Теперь лежал он на боку,
И по груди, что тканью алой,
Покрыта мокрою была,
Струею свежей кровь текла.
Хотя в отверстии раненья
Она давно уж запеклась,
От совершенного движенья
Обильно снова полилась.
И Билл, рванув свою сутану,
К нему на помощь поспешил,
Стянул повязкой туго рану
И много раз благодарил.
Потом как звать его спросил.
"Я Хэнг из Рхада", - тот ответил.
"Как вы смогли так?!" - Билл сказал.
"Когда бы далее лежал, 
То как бы я в него ни метил,
Наверно, вряд ли бы попал".
"Моим спасителем вы стали.
Я ваш должник и потому,
Чтоб тоже смерти избежали,
Все, что возможно предприму!"
"Оставь меня - почти что целый
И так я век уже прожил.
Скорее, парень, лучше сделай
Что сделать очень я просил".
"Когда спасу вас", - молвил Билл. -
У вас, скажите, есть родные?"
"Два сына есть, жена и дочь.
Они хорошие такие - 
Возьмутся сразу мне помочь".
"Ну что ж, прекрасно. Я доставлю
Тогда домой вас поскорей
И там среди родных оставлю,
Найдя хороших лекарей".
Сказавши это, Билл в телегу
Коня могучего запряг.
Привыкший к вольному лишь бегу,
Тот мышцы яростно напряг
И, фыркнув очень недовольно,
Рванулся так, что стегануть
Его пришлось вожжами больно,
Чтоб вновь к покорности вернуть.
А кони воинов не дались.
Едва поймать их Билл хотел,
Они заржали и умчались,
О чем он очень пожалел,
Но вскоре понял, что напрасно:
Был этот конь как вихорь лих,
И Билл подумал, что прекрасно
Он обойдется и без них.

Не раз вы, может, замечали,
Что крупно если повезет,
То после этого едва ли
Удача малая хоть ждет.
К тому же нашему герою,
Как вы заметили, порою
Ужасно просто не везло.
Во время быстрого движенья
Телегу очень затрясло,
И это сильные мученья
Сейчас же Хэнгу принесло.
Он хрипло вскрикнул и, стоная,
Надрывно кровью стал харкать,
При этом Билла умоляя
Как можно медленней скакать.
И Билл ответил: "Хорошо, я
Поеду медленно, а сам
Пришел в уныние большое,
Такое даже, что слезам
Чуть малодушно не дал воли,
Понявши, что теперь уж боле
Ему любимой не вернуть,
Ведь если медленно свой путь
Продолжит так, то столь отстанет,
Что даже если и не станет
Попутно в Рхад он заезжать,
Ему принцессы не догнать.
И Билл с надеждою расстался,
Но Хэнга все же пожалел
И хоть в пути весь исстрадался,
Но ехать быстро не посмел.

Лес долго, долго не кончался,
Но вот к концу другого дня
За ними в сумраке остался.
Желанным отдыхом маня,
Трактир дорожный им попался.
К нему направил Билл коня.
На шею руку Хэнга взявши,
Его у пояса обнявши,
В трактир он медленно вошел.
Здесь был больших размеров стол.
За ним проезжие сидели,
Ведя беседу, мясо ели.
В камине жарилось оно,
На прут стальной насажено.
Поодаль справа под стенами
Рядком лежали тюфяки.
Они хоть были и мягки,
Но гости теплыми ночами,
Такими, как и эта ночь,
В повозках были спать не прочь
На свежем воздухе под небом,
И ни один из тюфяков
Сегодня занят пока не был.
Не слышно стало голосов -
Нашло на всех оцепененье,
Подавлен сразу каждый был:
Такое вызвало волненье
Здесь Билла с Хэнгом появленье.
И каждый пристально следил,
Чело нахмуривши тревожно,
За тем, как Хэнга проводил
Билл мимо них и осторожно
Вблизи окна на ложе клал
И лечь удобней помогал.
Однако мастер, понимая,
Что здесь покоя не найти,
И Хэнга в комнату желая
Наверх скорее отнести,
Пойти уже туда собрался,
Чтоб, есть ли место там узнать.
Старик несчастный испугался,
Что приступ боли испытать
Придется вновь и, чтоб избавить
Себя от этого, просил
Его на отдых здесь оставить,
И Билл, хотя и возразил,
Не стал настаивать и сразу
Пошел и ужин заказал.
Хозяин, радуясь заказу,
Сейчас же мясо резать стал 
И, деньги взяв, на стол поставил
Он миску полную его.
Отрезав часть куска того,
С трудом Билл Хэнга есть заставил.
Потом к столу вернулся, сел
И вдоволь жадно долго ел.
Ему вопросы задавали.
Подробно мастер отвечал.
Потом шуметь все гневно стали,
Как только все он рассказал.

В окне вдруг молния блеснула,
Затем донесся дальний гром.
И скоро рядом громыхнуло,
И шум поднялся за окном.
И те, которые собрались
В своих повозках ночевать,
Скорей сюда теперь сбегались,
Чтоб дождь внезапный переждать.
Однако он, то затихая,
То снова с шумом набегая,
Все шел и шел, и вот тогда
В трактире все заночевали.
Они, несчастные, не знали
Какая ждет их здесь беда.

Внезапно ночью Билл проснулся
От чьих-то громких голосов.
На правый бок он повернулся
Еще во власти сладких снов.
Глаза невольно протирает
И видит несколько людей
И, их узнавши, замирает.
Дрова в камине все дружней
И ярче, ярче все пылают
И тех, кто рядом, освещают.
Огня неверное блестит 
На их доспехах отраженье.
Сама принцесса в окруженье
Могучих воинов сидит.
Над ней почтительно склоняясь,
Развлечь старательно пытаясь,
Ганолен Грон и Ломбер Дгом
Ведут беседу с юморком
О том, что в свете нынче в моде,
О переменчивой погоде,
О всем, что в голову придет
И форму шутки обретет.
Но видно, что не занимает 
Принцессу этот разговор,
Что скучный этот праздный вздор
Она совсем не замечает
И что раздумьями блуждает
Отсюда очень далеко.
Билл Грэлли сразу понимает,
Что милой тоже нелегко.

Вокруг стола толпой густою
Теснятся воины. Сидят
Одни из них, другие, стоя,
Не зная сесть куда, едят.
"Выходит, даже их немножко, -
Подумал Билл. - я обогнал.
Спасибо Грону, что дорожку
Длинней моей им навязал.
Конечно, нашему он делу
Довольно сильно помешал,
Зато увидеть Изабеллу
Еще разок мне все же дал".
Не может взглядом оторваться 
От черт любимой Билл, стремясь
В последний раз налюбоваться.
Глядит, отчаянно борясь
С желаньем выйти перед нею,
И он страдает все сильнее,
Душою рвущейся томясь.

Но вот хозяин приглашает
Ее высочество наверх,
А вместе с ней, конечно, тех,
Кто деву нашу развлекает.
И в самый тот момент, когда
Она и рыцари туда
Уже направиться собрались,
Такой раздался страшный крик,
Что даже рыцари на миг 
И те, похоже, испугались,
Но больше всех, пожалуй, Билл,
Ведь это Хэнг над ним вопил.
Уже он на ноги поднялся,
Их двигал слабо, тяжело,
Шел неуверенно, шатался
И тело все его трясло.
Кричал при этом он: "Вставайте!
Вставайте все! Вставайте, эй!
Скорей оружие хватайте!
Себя, кто может, защищайте!
Иль прочь бегите поскорей!
Эй, люди, слышите, не спите!
Скорей вставайте и бегите!
Иначе вас сейчас убьют -
Разбойников, глядите, сколько!
Нет Иоганна с ними только!
Ганолэн Грон, однако, тут!"
Идя на крик, Грон, свирепея,
Взревел ужасно: "Ну-ка, ты,
Давай-ка, выйди поскорее,
Явись сюда из темноты!"
Затем швырнул со всею злобой
Своим солдатам старика,
Велев свести подальше, чтобы
Ему дать крепкого пинка.
Конечно, поняли те сразу,
Что он имел ввиду под фразой
"Его подальше отвести".
Под руки Хэнга те схватили
И к двери быстро потащили.
Но до нее они дойти
Все ж не успели - Изабелла,
Привстав разгневанно, велела:
"Эй, обождите-ка, пока!
Куда вы этак навострились?!
Ко мне ведите старика!"
Те, хоть не сразу, подчинились.
"О, как его ужасен вид!
Да он же ранен - поглядите! -
Она сказала. - Поддержите
Его, он еле ведь стоит".
"Что с вами, дедушка, случилось?
Беда какая приключилась?
Прошу вас, расскажите мне", -
Принцесса к Хэнгу обратилась,
И тот в полнейшей тишине,
Призвав на помощь силу воли,
Поведал все, о чем хотел 
И, хоть и морщился от боли,
Сказать разборчиво сумел:
"С обозом ехал я из Рхада.
Дорога легкая была.
Скакали быстро, но засада
В лесу Эрконском нас ждала.
На нас разбойники напали.
Они нас зверски истребляли,
Кольцом железным окружив:
Должно быть, очень не желали,
Чтоб кто-нибудь остался жив.
И все они без гербов были:
Понятно, в тайне то хранили
Кто их сюзерен. Но другой
Отряд держался стороной.
И вы поверите едва ли,
Там тот, которого прозвали
Свирепым Иоганном, был.
Хотя, конечно, он прослыл
Большим умельцем ограбленья,
Такого, чтобы промышлял
Где королевские владенья,
Я даже от него не ждал.
Его я сразу же узнал:
По гербу на древке высоком
Штандарта, также на щитах,
Который всем внушает страх,
Напоминая о жестоком
Его владельце и делах
Его поистине ужасных.
Пощады было ждать напрасно.
И понял я, что смертный час
Настал для каждого из нас...
Потом ходил он вместе с этим
И тех, кто ранен, добивал", -
Тут Хэнг на Грона указал.
"Видать, скучаешь ты по плетям!" -
На Хэнга рыцарь заорал. 
Однако сразу приказала
Ему принцесса замолчать,
А Хэнгу дальше продолжать.
Она в душе торжествовала:
Пришла надежда к ней опять.
"Меня спасло, что притвориться
Тогда убитым я сумел,
Хотя орать и материться 
От мук немыслимых хотел.
Лежал, однако, как убитый.
И то, что раненым был в грудь
И кровью был я весь залитый,
Их помогло мне обмануть.
Они над мной и не стояли,
А мимо сразу же пошли,
Но рядом раненых нашли -
На помощь люди призывали,
И им злодеи "помогли".
Пока несчастных добивали,
Спокойно речь они вели.
Один сказал: "Нам, Грон, придется
Другое место поискать,
Где нашим делом промышлять.
Хоть лучше места не найдется,
Однако хватит здесь гулять -
Теперь боюсь я рисковать.
Удачу, ох, не упустить бы.
Сейчас, когда врагам назло
По Воле Божьей мне с женитьбой
Прекрасно просто повезло,
Я стал каким-то боязливым.
Зато, ты знаешь, никогда
Еще я не был столь счастливым.
Взошла, взошла моя звезда!
Добра, конечно, это место
Дало нам много, это да,
Но столько, сколько даст невеста,
Еще не брал я никогда -
Богатство, видимо, большое
Должно с принцессою прибыть.
Не нахожу себе покоя,
Боясь все это упустить.
Поедешь Грон, принцессу встретишь,
А, если что, то головой
Ты за приданое ответишь.
А я продолжу путь домой,
Добычу эту взяв с собою,
И мы поделимся с тобою,
Когда приедешь в замок мой.
А после чтобы мне отдали
Всю ту добычу, что вы взяли,
Пока я ездил к королю -
Ее сам тоже поделю".
Я чуть глаза приоткрываю,
Взглянул и сразу же узнал:
В лицо подонков этих знаю -
Не раз на ярмарках видал.
Легко бы мог тогда избавить
От Иоганна Белый свет -
Лишь надо было мне направить,
Не целясь даже, арбалет,
Который был уже заряжен.
Пускай убили бы меня.
Но был заряд уже бы всажен! -
Воскликнул Хэнг, себя кляня. -
Была совсем цель близко. Я же
Хотел себя, себя спасти!
Нет, малодушия такого
Могу ли я себе простить?!
О, если б можно было снова
Минуту эту возвратить!"
"Скажите дедушка, случилась
Давно ли с вами та беда?"
Принцесса очень удивилась,
Старик ответил ей когда.
"Все это утренней порою
Три дня назад произошло.
Но было уж совсем светло
И даже, кажется, жарою
Уже немного припекло".
"Как, неужели?! Но, насколько
Известно мне, в тот день как раз,
Гораздо позже, правда, только
Ганолен Грон и встретил нас,
Чтоб охранять мою особу,
А если быть точнее, чтобы
Сундук, везу который я.
Ох, участь жалкая моя.
А я-то думала, пылает
Такою страстью Иоганн,
Что жизнь мою не доверяет
Он даже лучшей из охран!
А я-то думала, расстаться
Он поспешил так со двором,
Лишь на турнир боясь остаться,
А дело вот еще ведь в чем!
Он принужден был торопиться,
Боясь, что здесь распорядится
Вассал награбленным добром.
Конечно, он не знал, что еду
Я по его буквально следу.
Подумать он навряд ли мог,
Что так поспешно за порог
Меня мой батюшка проводит.
Ну, просто в оторопь приводит
Что я узнала. Нет, не то,
Что Иоганн ужасно жаден,
Ведь я и раньше знала, что
Подобных Иоганну жадин
Еще не видывал никто.
Меня и то не удивляет,
Что он разбоем промышляет
На территории того, 
Всегда был подданным кого, - 
Еще, наверное, родитель
Его такому научил:
И тот был "доблестный воитель"
И то же прозвище носил,
И то же сеял всюду горе, -
Но то, что сделал это вскоре,
Как королем обласкан был.
Вот чем меня он удивил.
Такую сможет ли обиду
Его величество стерпеть?!

Ганолен Грон спокоен с виду -
Умеет он собой владеть,
Хотя напуган до безумья
И в лихорадочном раздумье
Решает как же, как же быть?
И вот сумел проговорить:
"Ему - веревку бы на шею
И вздернуть здесь за клевету
У всех бы прямо на виду.
Как вы поверили плебею,
Такой ужаснейшей брехне?!
Нет, вы должны поверить мне!
Могу вас клятвенно заверить,
Что это гнусная все ложь!
И мне должны вы, мне поверить!
Ведь я же рыцарь, рыцарь все ж!"
Тут Ломбер Дгом сказал: "Недолго
Узнать всю правду королю -
Есть люди, что по праву долга,
Признаюсь, я их не люблю,
Любую правду добывают,
И кто им в руки угодит,
О лжи сейчас же забывает
И только правду говорит.
Они заставят даже черта
И то лишь правду говорить,
А вас, я думаю, в два счета.
И что им стоит допросить
Наймитов ваших. Уж, наверно,
Они не так вам служат верно,
Чтоб в муках страшных умирать,
А вас от гибели спасать".

Толпа их плотно окружала
Из постояльцев и солдат,
Волненье звоном выражала
Соприкасающихся лат
И голосов нестройным гулом.
Ходил тревожный говорок
По волосатым грязным скулам,
И вид у каждого был строг.
Толпу вдруг яростно локтями
Солдат какой-то растолкал
И, дико зыркая глазами,
Перед принцессою упал
На подкосившиеся ноги
И, снявши шлем с себя двурогий,
Дрожащим голосом сказал:
"О, ради Бога пощадите,
Его величество просите,
Чтоб нас, солдат, он не пытал!
Как поступать должны солдаты
Тогда, когда приказ им дан?!
Ганолен Грон и Иоганн
Свирепый только виноваты!
Пойти бы разве мы могли
По воле собственной на это?!
Они сюда нас привели!
И вот уже второе лето 
Сюда приводят на грабеж!"
"Да он же лжет! Все это лож! -
Воскликнул Грон свирепо. - На-ка,
Вот получай!" - и кулаком
Хотел хватить его, однако
Кулак отбросил Ломбер Дгом.
Затем сказал: "Вы подтвердили
Своею яростью слова,
Что вас так сильно разозлили
И потому с себя права,
Что дал король мне, я слагаю
И как покорнейший слуга я
Готов приказы исполнять
Ее высочества опять.
А вы готовьтесь с сюзереном
Перед властителем предстать -
Могли металлом здесь презренным,
В его владеньях промышлять,
Умейте же ответ держать!"
Уже принцесса не скрывала
Огромной радости своей,
Лицом прекрасным засияла,
Лучась улыбкой, и скорей
Она вассалу повелела:
"Вези меня быстрей домой!
Гляди, в окне уж посветлело -
Не нужен отдых мне ночной!"
Тут искра дикая мелькнула,
Которую рождает страх,
Но после сразу же блеснула
Решимость в гроновых глазах,
И он сказал: "Пускай стремленье
У вас вернуться так сильно,
Но, между прочим, к сожаленью,
Есть обстоятельство одно -
Оно его осуществленье
Уж очень ставит под сомненье.
Куда я мысль свою веду,
Наверно, ясно вам? В виду
Имею я несовпаденье
Желанья вашего с моим.
Когда бы с кем-нибудь другим,
Допустим, дело вы имели,
То это сделать бы сумели,
Но вас судьба со мной свела
И, значит, выбор не дала -
Для вас он просто невозможен".
И только рыцарь так сказал,
Как сразу меч рванул из ножен,
И, громко рявкнув, приказал
Он это сделать и солдатам.
Покорны были те ему -
Мечи рванули резким хватом,
Уже готовые к тому.
Солдаты те, что охраняли
Ее высочество, стояли
Ошеломленные совсем,
Но лишь мгновение, затем
И в их руках мечи блеснули.
Но тут раздался громкий крик,
И лица люди в тот же миг
Все разом в угол обернули.
В углу том лестница была,
Наверх которая вела.
Закончив все приготовленья,
Необходимые для сна,
Служанка Бэрта, изумленья
И возмущения полна,
По этой лестнице сходила.
Увидев, что происходило,
В испуге крикнула она:
"Эй, люди, стойте, погодите!
Вы что, с ума сошли?! Глядите -
Принцесса наша здесь сидит!
А Ломбер Дгом куда глядит?!"
И тот воскликнул: "Это верно -
Мы поступаем очень скверно!
А ну, на улицу пойдем!
Здесь все равно довольно тесно -
Здесь лишь в своих мы попадем!
А на просторе так прелестно
Вести веселый разговор:
Давайте-ка скорей на двор!"
Согласны воины все были,
Что лучше выйти на простор.
Толпясь у двери, выходили,
Звеня доспехами, они:
С тревожной хмуростью одни,
С свирепой удалью другие.
Мечей раздался перезвон
И крики громкие и злые
И первый уж предсмертный стон.

Все постояльцы подбежали 
К двери испуганной толпой.
За нею стоя, наблюдали
За боя страшной кутерьмой.
Они сбежать бы постарались,
Но меж повозками их дрались
Солдаты в ярости слепой,
И постояльцы не решались
Багаж оставить ценный свой.
Однако все ж не задержались
Здесь и минуты бы одной,
Когда б немного сомневались,
Что рыцарь славный Ломбер Дгом
С парнями рослыми такими,
Что сам не рослый между ними,
Победно справится с врагом.

Дыханье смерти ощущала
Принцесса в ужасе большом,
Но позабыла обо всем,
Едва лишь Билла увидала,
Того, все время по кому
Она отчаянно страдала,
Где он и что с ним, все гадала.
В объятья кинулась ему
В порыве пылком Изабелла,
И в этот миг счастливый ей
Напомнить Бэрта не посмела,
Что много здесь кругом людей.
Трофейный меч Билл обнажает
И Изабеллу за собой
С ее служанкой увлекает
Из дома прямо в смертный бой.
Уже на улице светало.
Кругом совсем все видно стало,
Хотя еще был полумрак.
На них иные из вояк
В пылу борьбы чуть не напали,
Но, лишь принцессу увидав,
Дорогу сразу уступали,
Добраться до кареты дав.
Еще на счастье не успели
Распрячь усталых лошадей.
Они испуганно храпели,
Косясь на яростных людей.
В карету радостные сели
Принцесса с Бэртою скорей.
И вот, когда уже Билл Грэлли
Сидел с кнутом на облучке,
Он вспомнил вдруг о старике.
Вскричал герой наш от досады.
Как мог о нем он позабыть?!
Но делать нечего и надо
В трактир за раненым спешить.
И Билл в обратный путь пустился.
К моменту этому уж бой
Немного в сторону сместился.
И путь в трактир освободился.
Туда Билл кинулся стрелой.
Однако, как ни торопился,
Заметил все-таки мельком
И, содрогаясь, удивился,
Что двор уж трупами покрылся
И средь убитых - Ломбер Дгом:
Что сделать мощные атлеты
Не в силах были, то стрела
От небольшого арбалета
В одно мгновение смогла.
К трактиру мастер подбегает
И видит, что закрыта дверь.
Ее он с силою толкает,
Но та ему не уступает.
И в страшном бешенстве теперь
В нее колотит кулаками
И бьет отчаянно ногами.
Секунды долго так идут,
Что Биллу кажутся часами.
Вернуться уж хотел, но тут
Вдруг сзади что-то прожужжало,
И в тот же миг над головой
Вонзилось в дверь стальное жало,
С тугой расставшись тетивой,
И дрожью мелкой задрожало.
Назад Билл смотрит, сам не свой,
И видит он на плоской крыше
Большой конюшни пять стрелков.
Они, сражающихся выше,
Из арбалетов бьют врагов.
Один из них глядит на Билла,
Готовя снова самострел.
Догадка мастера пронзила,
В глаза его лишь посмотрел,
Что рядом впившееся жало
Как раз ему принадлежало,
Что он торопится опять
В него такое же послать.
Уже он шестерни вращает
Умелой быстрою рукой,
Все больше, больше изгибает
Натягом мощным луг тугой.
По ложу вслед за тетивою
Стрела короткая ползет,
Страша стальною остротою.
Машины все сильней завод,
Грозы всех рыцарей, и вот
Стрела до шестерней добралась
К прикладу близко и лежать
Зарядом гибельным осталась
И только пуска ожидать.
Меж ними мало расстоянья.
Стрелок промазал в первый раз,
Однако тщетны ожиданья,
Что он промажет и сейчас.
На Билла он, не отрываясь,
Глядит, как будто опасаясь,
Что цель хорошая сбежит,
И он ее не поразит.
В его задорном остром взгляде -
Азарт охотника-стрелка,
Который лишь забавы ради
Желает бить наверняка.
Билл так ударил дверь ногою
В порыве данных страхом сил,
Что диву дался он, с какою
Ее вдруг легкостью открыл.
Была обычной щеколдою 
Она закрыта, так как Билл
Такой везучий, видно, был.
Лишь дверь закрыл он за собою,
Как в тот же самый миг она
Была стрелой сотрясена.
Он сразу с яростью большою
Бранить стоявших рядом стал
За то, что дверь не открывали.
Один из них ему сказал:
"Но кто стучал же мы не знали,
Ведь ты же нам не отвечал,
Иль, может, мы не услыхали - 
Уж больно громко ты стучал.
Да мы и смелость потеряли,
Когда погиб один из нас.
У двери только что сейчас
За боем все мы наблюдали,
Но кто-то дал по нам стрелой,
И мы от двери - все долой.
Но две стрелы еще влетело,
Тогда закрыли дверь скорей".
Билл на полу увидел тело.
В багровом отблеске огней
Оно безжизненно лежало.
Лицо убитого покой
Холодный жуткий выражало
Под нависающей стрелой.
И Хэнг лежал неподалеку,
Толпой встревоженной забыт,
От стула сломанного сбоку,
Как будто тоже был убит.
Билл, на себя его взваливши,
Пригнувшись, к двери побежал.
Ее, однако, отворивши,
Как будто вкопанный он стал -
Двоих солдат перед собою
Вдруг за порогом увидал.
Билл ждал препятствие любое,
Но все ж в отчаяние впал.
Жестокой страшною борьбою
Разгоряченные, они
Надрывно, яростно дышали,
И ткань чешуйчатой брони
Грудные мышцы их вздымали.
В трактир те воины вошли.
Мечи в руках солдат блестели,
Алея кровью их врагов.
Щиты их герба не имели,
А лишь изъяны от рубцов.
Запахло потом сразу резко,
Скотина будто бы вошла.
От их мечей стального блеска
Всех сразу оторопь взяла.
И к окнам после все метнулись,
Но дом уже был окружен.
Еще сильней все ужаснулись,
Поняв, что каждый обречен.
О, как теперь они жалели,
Что, дверь закрывши, из окон,
За ходом боя не смотрели,
Чтоб знать, кто будет побежден
(Поскольку воина боялись, 
Который с крыши в них стрелял),
Иначе здесь бы не остались,
И каждый прочь бы убежал.

Веселым голосом ругнувшись,
Ганолен Грон вошел, пригнувшись,
Задев слегка косяк пером,
Его шлем сверху украшавшим
(И как ни странно не мешавшим
В бою орудовать мечом).
За ним вошел походкой скорой
И рядом стал солдат, который
Рукою кровь с лица стирал.
От боли морщась, он сказал:
"Неужто мы их одолели?!
Не верится мне даже. Как
Отборных воинов сумели
Осилить мы и быстро так?!"
"Да очень просто, - Грон ответил. -
Нас было более, чем их,
Почти что вдвое. Во-вторых,
Что, кстати, сразу я приметил,
У них же не было стрелков,
А мы имели их и это
Решило все - из арбалета
Легко бить даже бугаев.
Велел я сразу же забраться
Стрелкам на крышу. Не пришлось
Поэтому нам долго драться -
Разить им метко удалось".
"Я так и думал, что вначале
Вы прежде, чем затеять бой,
Опять все четко рассчитали.
Вот почему из нас любой
Пойти за вами не боится,
На чтобы вы не повели.
И вам сегодня подчиниться
Мы лишь поэтому смогли".

Билл Хэнга в сторону относит,
Затем берет покрепче меч
И вдруг над рыцарем заносит, 
Чтоб с шлемом голову рассечь.
Но тот полшага отступивши,
Его удар легко отбивши
Бортом щита, как виртуоз,
Им сразу сам удар нанес
Ему под челюсть. Как скошенный,
Упал Билл Грэлли оглушенный.
И безразлично как-то вдруг
Ему все стало, что вокруг
И с ним сейчас происходило,
И безразлично также было
Ему то даже, что над ним
Навис огромный меч двуручный.
Удачей снова был храним
Герой наш, с нею неразлучный.
Хотя, конечно, как сказать...
Нет, я не стану утверждать,
Что в этот раз была удача.
Еще как это посмотреть:
Возможно, даже, что иначе -
Удачей было б умереть.
На Билла меч не опустился -
Его в руке Грон задержал
(Хотя с трудом остановился)
И в изумлении сказал:
"Так этот ж тот как раз монашек,
Что спер хорошего коня,
Кого спасла принцесса наша -
Зачем неясно для меня.
К нему, конечно, есть вопросы.
Его с собою заберем -
Он пригодится для допроса
И нам расскажет кой о чем".
"А остальных, - сказал Грон зычно, -
Всех перерезать, как обычно.
Но после бошки отрубить,
Чтоб кто-нибудь из них случайно,
Как тот старик, не смог ожить
И после всем сказать, что тайной
Должно строжайшей нашей быть".

Другое будто время года
За ночь, минувшую, пришло -
Такою сделалась погода.
С грозой ночною принесло
Что чаще осенью бывает:
Дожди и холод, слякоть и
Туман, в котором мягко тает
Все, что встречается в пути.

Зловещей призрачной громадой
В тумане замок предстает.
Большое блеющее стадо
Вблизи него пастух пасет.
В полях работают крестьяне.
Завидев скачущих солдат,
Они испуганно глядят
И бьют поклоны уж заране.
Вот стен огромных первый ряд,
И цепи, лязгая, гремят,
На ров подвесный мост спуская
И в замок путников впуская.
Приняв галантный, важный вид,
Принцессу Иоганн встречает,
Ей нежно речи говорит,
Но та его не замечает -
В другую сторону глядит.
Тогда он будто бы очнулся,
Невесте снова улыбнулся,
Но уж надменно, как-то зло
И вдруг ногой свирепо топнул
И дверцу так затем захлопнул,
Что всю карету сотрясло,
А сам невольно аж отпрянул.
Все с той же яростью в глазах
Потом на воинов он глянул,
Еще сидящих на конях.
Молчанье сразу воцарилось
И даже страже в стороне
И той сейчас не говорилось.
Лишь было слышно в тишине,
Как кони дергают боками 
И отдуваются, храпя,
По крупам, взмыленным, хвостами
Бьют, словно нехотя, себя.                  
От Иоганна ожидали
Припадка бешенства, не раз
Уже который наблюдали,
И в мыслях многие сейчас
Молитвы к Богу обращали,
Чтоб их от гнева графа спас.
Другое чувство гнев сменило -
Не грянул все же ураган.
"Да вас намного ж больше было! -
Дивясь, воскликнул Иоганн. -
Да вас же вдвое меньше стало!
Другая что ли часть отстала?
А где ж принцессин-то отряд?"
Но тут заметил его взгляд
В повозке раненых, лежавших
И тоже в страхе ожидавших.
Сказал с улыбкой Иоганн:
"Ах, вот оно что - пригодились,
Как видно, вам мечи в пути.
Так с кем, скажите ж, вы сразились?"
"Позвольте с вами отойти,
Барон, в сторонку, если можно,
Поскольку то, что вам сказать
Сейчас хотел бы я, не должно
Еще кому-нибудь слыхать".
Хоть тот и страшно возмутился
И стал кричать, что не барон,
А граф, а граф теперь уж он, 
Едва поспешно извинился 
За позабывчивость вассал,
Ему возможность эту дал -
Скорее с ним он удалился,
И Грон, как только убедился,
Что разговор секретный их
Не будет слышен для других,
Повел рассказ о том, что было
На постоялом том дворе,
Куда дорогой их прибило
Грозой ночною на заре.
Рассказу страшному внимая,
Граф все заметнее бледнел,
Глаза все больше расширяя,
На Грона в ужасе глядел.
Потом, глаза все также пуча,
Давясь с кряхтеньем, зашептал
Натужно как-то и скрипуче
И после дико заорал:
"Ты что совсем, совсем рехнулся?!
Ты что, собака, натворил?! 
Да я тебя...!" Но поперхнулся,
И снова Грон заговорил:
"А вы-то сами, вы забыли,
В лесу Эрконском что творили?!
Иль вы считаете, что коль
Об этом будет знать король,
Он по головке вас погладит?!
Я не считаю так, мой граф.
Вот как на кол он вас посадит,
Так вы поймете кто был прав.
А кто весь этот риск затеял,
И кто меня в него втянул?!"
"Когда б такое не содеял, -
Тут граф потерянно вздохнул
И говорить спокойней начал, -
И этим нас наверняка 
Петле бы ты не предназначил,
Еще могли бы мы пока,
Себя, покаявшись, на милость
Его величеству вручить:
Иным, кто каялся, простилось,
И нас вполне бы мог простить".
"А как отец ваш, вы забыли,
К нему с повинною ходил?
Так что, король его простил?
Ему же голову срубили,
Как он прошенья ни просил?
А он виновен меньше был".
Издавши возглас сожаленья,
Лицо в каком-то исступленье
Гримасой страшной исказив,
Сказал, глаза граф опустив,
Теперь беспомощный, смиренный -
На вид совсем уже другой:
"Ох, как ты прав, мой друг бесценный,
Ганолен Грон, мой дорогой.
Но что же делать, посоветуй?
Что сделать надо, чтобы нам
Не стать поживой тому свету
На радость нашим всем врагам?!"
"А нужно вот что сделать будет -
Вас я на хитрость вразумлю.
Гонца пошлем мы к королю -
К нему пусть с вестью он прибудет,
Что королевна добралась
Сюда живой и невредимой
И с вами в браке здесь сошлась,
Что стали ей вы как родимый
И очень счастливо здесь ей,
Но что ее сопровождавших
Он пусть не ждет богатырей,
Жизнь за нее в бою отдавших,
Мол, всей дружиною своей,
Когда разбойники напали
В большом количестве на них,
Ее бы, мол, не отстояли,
Не будь заботлив так жених,
Который выслал им навстречу
Отряд дружинников своих,
Сумевших в той ужасной сече
Побить ватажников лихих".
"Дружище Грон, тебя Создатель
Умом великим наградил", -
В восторге граф проговорил.
"И даже, если и предатель, -
Продолжил Грон, - и донесет
Ее отцу о том, что было,
То как его б ни разозлило,
Сама принцесса вас спасет,
Поскольку времени пройдет
Уже достаточно, вам чтобы
Союз с ней брачный заключить
И даже, может, хоть кого бы -
Дочурку, сына ли родить:
Король, конечно, ставши дедом,
Обиду сможет позабыть.
Как не забыть ему об этом,
Раз будет внука он любить?
Король ведь наш любвеобильный
К детишкам очень, говорят,
И любит дочь любовью сильной -
Ее овдовит он навряд.
Жениться надо вам скорее".
"Король с годами стал добрее,
Но я уверен не вполне,
Что он простит обиду мне,
Пусть станет даже моим тестем
И дедом сына моего.
Нет, не забудет он о мести -
Ему дороже своей чести,
Я знаю, нету ничего.
Тому известны всем примеры.
И чтоб предателю не быть,
Дружище Грон, я лучшей меры
Не знаю, кроме как убить
Солдат, что с нами погуляли
В лесу эрконском, да и тех,
Которых здесь мы оставляли:
Они, конечно же, слыхали
Рассказы их. Короче всех
Моих дружинников, а также,
Конечно, и твоих. А как же.
Да у тебя немного их -
Не столько, сколько, вон, моих.
Ты понял? Всем должна быть крышка".
"Ну это, это уже слишком!
Они ж служили верно нам".
"Но то, что был средь них предатель,
Сказал сейчас ты вроде сам.
И где гарантия, приятель,
Что не появится другой?
Зачем нам нужен риск такой?"
"Но есть возможностям пределы:
Всего нас двое, их же - сто.
Как мы осилим это дело?"
"Так мы же хитрые зато.
Мы вот что сделаем дружище:
Вернейшим слугам повелим 
Перед обедам всыпать в пищу
Отраву воинам своим.
Потом и их прикончим тоже.
Конечно, подло. Ну так что же?
И слуг других убьем. Потом
Дружины новые наймем".
Он вновь отчаянью поддался
И жалко так залепетал:
"Зачем я с вами повстречался,
От короля когда скакал?!
Зачем я в тот грабеж ввязался
И герб зачем свой показал?!
И как тот хрен в живых остался?!
Вот он меня-то и узнал.
Ну как же я не понимал?!
Ведь с королем лишь столковался.
И так меня он обласкал
И даже дочку замуж дал,
А я опять сейчас же взялся
В его лесу чинить грабеж.
И ты, конечно же, хорош -
Остановить не попытался.
Каким я глупым оказался!
А все на жадности попался -
Есть у меня такая страсть.
Что утаите опасался
Вы от меня добычи часть.
Дурак, дурак я! Как обидно! -
Воскликнул он, себя кляня. -
Все эта жадность! Да, как видно,
Погубит золото меня!"
"А как с принцессой столковаться?" -
Еще он жалобней спросил.
"Как с этой стервой быть, признаться, -
Ганолен Грон проговорил. -
Пока я сам еще не знаю.
Придется трудно, понимаю.
Я сразу это ощутил.
Свободной та себя считает
От повеления отца
И отбрыкнуться пожелает,
Теперь уж точно, от венца.
Но разве в этом замке может
Идти вам кто-то поперек?
Когда нельзя открыть замок,
То сила разве не поможет
Его, коль надобно, взломать?
А силы вам не занимать.
Нужна решительность. Поймите,
Теперь спасет нас лишь она.
Принцесса вашей быть должна,
Пусть даже вы не захотите".
"Не захочу?! Мой дорогой,
Да ты рехнулся, мне сдается!
Да разве кто-нибудь найдется,
Кто б не хотел себе такой?!"
"Но вы не все слыхали вести -
Еще не все я вам сказал.
Поскольку я о вашей чести
Пекусь как преданный вассал,
Сказать вам должен и об этом,
Тем паче, что скорей всего,
Что должен вам сказать, секретом
Не будет уж ни для кого".
Еще граф сделался бледнее.
Его чуть впалая щека,
Которой дергал он, пока
Вел разговор, еще сильнее
Сжиматься стала, морща нос.
На это нервное движенье
Грон глядя, тихо произнес:
"Есть, ваша светлость, подозренье,
Что вам невеста неверна,
Но в этом есть еще сомненье
И ясность тут еще нужна.
"Ты говоришь о Билле Грэлли? -
Вначале бешено горели
Глаза у графа, но потом
Спокойней сразу посмотрели. -
Ну тоже вспомнил ты о ком!
Да девять лет прошло почти что.
Ну, ты и вспомнил же! Глядишь ты!
Откуда знать тебе о том,
Что ведь нарочно, между прочим,
Принцессу я же опорочил,
Король чтоб мастера казнил,
Подонка этого и гниду.
Тогда за сильную обиду
Я этой сволочи так мстил".
"Ну, было ль что-то между ними
И у нее еще с другими,
Не знаю я - не мне судить.
Но что угодно могло быть
У этой девушки с монахом,
Что, вон, в повозке той лежит.
Я представляю, с каким страхом
Он ждет допроса и дрожит.
И я не думаю, что пытки
Ему удастся избежать - 
В пути он сделал две попытки
Помочь принцессе убежать".
"Какой монах, не понимаю?" -
Воскликнул громко Иоганн,
Эфес меча рукой сжимая,
Ужасным гневом обуян,
Словами Грона пораженный.
И вот блеснул меч обнаженный
Холодной белой полосой,
Широкий, длинный и прямой.
"О, ваша светлость, погодите!
Его убить совсем легко.
Но разве знать вы не хотите,
Насколько близко ль, далеко
От правды это подозренье?!
А может, он лишь порученье
Своей принцессы выполнял
Как верноподданный вассал!
Да я бы сам скорей отправил
Его туда, но не спешил
И потому в живых оставил, 
Что дать возможность вам решил
В застенке парнем тем заняться,
До подноготной докопаться.
И, коль окажется, что да -
Вина принцессы подтвердится,
То раз нельзя вам не жениться,
Отмстите хоть ему тогда.
А если вы его убьете
Одним ударом сгоряча,
Как утешенье вы найдете?
Нет, душу вы не отведете
Без рук и знаний палача".
Однако граф его не слышит.
Он, задыхаясь будто, дышит.
Блуждает дико его взор:
"О Боже мой, какой позор, -
Твердит он бледными губами.
Затем открыл свирепо рот,
Блеснувши сжатыми зубами.
Двумя руками меч берет
И к той бросается кибитке,
Где с мыслями о скорой пытке
Билл Грэлли, связанный, лежит.
Клинком огромным граф кружит
И верх повозки им крушит.

Хотя принцесса и слыхала,
В карете сидя, этот шум,
Его совсем не замечала,
Как все вокруг, поскольку ум
Ее был в странном затемненье.
Все безразлично было ей
И даже то, что будет с ней.
Она была в оцепененье
С того момента, как солдат,
Приказу Грона подчиняясь,
Но быть повежливей стараясь,
Заставил сесть ее назад
В карету вновь, когда хотела
Спасти любимого опять
И гневно воинам велела
Ему свободу снова дать.
Что у нее самой отныне
Ее не будет, поняла.
И в этом тягостном унынье
Она три дня уже была.

Не ждет спасения Билл Грэлли,
И та, что ходит все за ним,
Сразить стараясь, вновь у цели
И жжет дыханьем ледяным.
Над ним свод кожаный качнуло,
И сквозь прорубленную щель
Вдруг небо белое блеснуло,
И ей такая ж параллель 
Сверкнула белою полоской.
Потом еще поодаль - хряс,
И в этом месте над повозкой
Над нашим мастером как раз
Открылся выгнутый каркас.
Его срубить - нет проще дела:
Был только слышен легкий стук,
И жердь, погнутая, как лук,
В одно мгновенье отлетела
И Билла вместе с сундуком,
В котором приданое было,
Упавшей кожею накрыло.
Ее граф яростным рывком
Отдернул, в сторону кидая,
И мастер, смерти ожидая,
В телегу ткнулся вниз лицом.
Летят ужасные мгновенья,
И, заглушая все, звучит,
Толкая в грудь, сердцебиенье -
Как будто молотом стучит.
Билл Грэлли все-таки решает
Лицо поднять и посмотреть,
Чтоб как мужчине подобает,
Достойно встретить злую смерть.
Он телом сразу всем крутнулся
И к графу резко обернулся,
Открыв удару смело грудь,
И даже голову чуть-чуть
Затем с трудом приподнимает
И ничего не понимает -
Не на него совсем глядит,
Кто так убить его желает.
Его совсем не замечает,
Хотя и рядом он стоит.
Вдруг меч блеснул, опять поднятый,
И диким ужасом объятый,
Вобравши голову меж плеч,
Глаза зажмурил Билл и сжался.
И пал тяжелый острый меч.
Однако звон затем раздался,
И боли Билл не ощутил.
Когда же мокрый весь от пота,
Он в тот момент глаза открыл,
Меч, снова лязгнув обо что-то,
Что было рядом, отскочил.
"Так он же мимо, мимо метит!
В замок, как будто!" - понял Билл
(Глаза закрыв, он не заметил,
Куда удар направлен был).
И в самом деле отлетевший
В мгновенье это же замок
Увидел он. "Сундук помог, -
Подумал Билл, повеселевши, -
Его покуда он отвлек".
Глаза же рыцаря с такою
Смотрели жадностью теперь,
Смотреть, наверное, с какою
Способен только хищный зверь.
Они глядели исступленно
И как-то глупо-удивленно,
Как будто он в безумье впал.
А Билла, хоть и был тот рядом,
В пылу своем не замечал.
Был очень-очень сильно рад он,
Когда сундук открыл и в нем
Увидел деньги золотые
И даже доверху причем.
Свои ручищи в них большие
С размаху жадно запустил,
Монеты звонкие схватил.
То их в пригоршнях поднимая,
То вновь со смехом рассыпая,
Глазами так их пожирал 
И так порывисто дышал,
Большое будто бы блаженство
Граф в это время ощущал, 
И, словно в золоте видал
Он то святое совершенство,
Себе которое избрал
Как самый высший идеал.
Глядел на графа Билл в волненье
И думал: "Вот ты стал какой
И вот к чему теперь стремленье
Владеет сильно так тобой".
"Какой чудеснейший подарок! -
Билл слышит голос над собой. -
Пожалуй, можно сотни чарок
Наполнить этой красотой.
Однако право возымею
На это только я тогда,
Когда принцессой овладею.
Уж если брал я города,
Ее неужто не сумею".
Над ухом Билла громкий стук,
Внезапно, грохнувши, раздался.
"Захлопнул, видно, он сундук, -
Билл Грэлли, вздрогнув, догадался.
А голос графа удалялся.
Солдатам он повелевал
Снести приданое в подвал.