Испокон веков медицина причислялась к особому роду искусства и доступна была особо избранным. Таинство врачевания было наполнено высокой философией добра и света, великими знаниями естества природы и тайными учениями алхимии, всех четырех магий. От всех других специальностей медицина всегда отличалась неприступной торжественностью. Традиции и ритуалы в ней соблюдались столетиями и являлись гарантом стабильности и незыблемости основных принципов. Это накладывало особый отпечаток и на эскулапов, которые словно избранные жрецы ревностно и свято хранили в сердцах своих великие идеалы искусства врачевания телесной и душевной хвори человеческой. Родным языком медицине стала вечная латынь, а символом - змея- аналог мудрости. Посвящение в специальность скреплялось клятвой Гиппократа. Имеющие право исцелять давали обет беззаветного святого служения высшим идеалам человечества.
Одно из изречений Гиппократа гласит: “Medicus philosophus est; non enim multa est inter sapientiam et medicinam differentia” - "Врач - это философ; Ведь нет большой разницы между мудростью и медициной". Сколь торжественны были речи древних! Латынь не терпит праздности, но только вечность, великие мысли, великие истины!
Еще в прошлом веке сохранены были идеалы и интеллектуальные ценности. Правда ритуальность и обряды искусства врачевания несколько усохли, латынь уже умещалась в "anamnesis morbi" и "anamnesis vitae". Эскулапы спустились с "Олимпа" и растворились среди обывательской толпы. Но элитарность и просветительное начало еще жили в медицине. Этот период подарил миру плеяду врачей - мыслителей, писателей, философов: Войно-Ясенецкого, Чехова, Булгакова. Как там, у Антона Павловича: ..." В человеке все должно быть прекрасно: и лицо и одежда и душа и мысли".
Будучи очарован красотой русского языка и мощным талантом моих кумиров, я мечтал приобщиться к великим традициям. Этому способствовало мое вступление на поприще медицины. Где, как не в этой высокой благородной профессии черпать вдохновение, язык, мудрость, идеи.
Красота профессионального языка завораживала меня. Сидя на лекциях, с замиранием сердца почти наяву я слышал высокий слог, которому учился у великих: "Внимание коллега! Производим чревосечение. Сангвис следует контролировать лигированием. Вскрываем перитонеум. Фундальный отдел, ротируйте каудально. Рассекаем брюшину гепатодуоденальной лигаменты. Внимание эксплорация!".... и т.д.
И вот я врач, молодой специалист! Наконец - то, так близок к цели. Я окунаюсь в этот волшебный торжественный мир уже не в качестве стороннего наблюдателя, но как полноценный член круга избранных, призванный так сказать, творить свой долг перед человечеством.
И пусть современный мир интеллектуально несколько ужался и подсох, как бульонный кубик. Пусть сместились акценты и подвяли идеалы! Кому как не нам, работникам умственного труда, гуманистам и филантропам, вернуть заблудшее человечество в лоно культурного наследия нашего.... Мы, правда, тоже пострадали. Меня, например, заставили присягать человечеству не клятвой Гиппократа, а почему - то Врачом Советского Союза. Служить, так сказать, обязан, но только членам профсоюза.... Сейчас это даже не смешно. Союз то рухнул, а я, лично, лишился каких - бы то ни было клятвенных обязательств перед человечеством. Все ерунда! Я молод, полон сил и желания. Я иду на операцию! Сейчас я стану участником магического ритуала излечения болезни самым таинственным и трудным методом - хирургическим вмешательством. Как говорится: “Chirurgiae effectus inter omnes medicinae partes evidentissimus est” - "Эффект хирургии среди всех разделов медицины - самый заметный". Все услышу, всему научусь, запомню, передам потомкам!
Прохожу мимо толпящихся родственников у дверей операционной. Ближе всех плотный мужчина кавказкой национальности с густыми усами как брови и зачем-то в кепке, видимо муж пациентки. Он почти заходит в предоперационную вслед за бригадой. Но стоп! Нельзя! Там где творится таинство - нет места простому обывателю! Стой, жди, прислушивайся, если невтерпеж, но будь вне круга. Это тайна!
После обработки рук встаю рядом с хирургом. Включается свет операционной лампы. Зеленые простыни, блестящие инструменты. Бригада склоняется над столом. Вот оно - "Великое", начинается....
"Готовы. Можно приступать? Тетю расслабили? Валик подложите ей под спину, ниже... Так... Подайте ее на меня, сильнее... Вот так удобно будет. Стело. Держи, держи здесь. Раздвигай шире! Вот так... Хорошо. Вводи. Да не так грубо! Дай-ка я сам посмотрю. Это что ты такое достал? Вялый-то какой! Возьмись-ка сзади, теперь задери вверх. Так... Выше! Хорошо. Завали ее на меня, ближе! Чуть вправо. Хорошо! Еще! Мягче, мягче, не дери со всей дури-то! Разведи кончик, так... Шире... Что ты там копаешься, как в ...? Теперь прижми ее сильней и не отпускай, я сам введу. Вот! Держи, а то убежит! Хорошо! Так, что там за сопли? Заводи инструмент глубже, мягче... Не тряси концом-то! Не трясешь? А что? Руки дрожат? Сам трясешься? Не робей парень! Это только, поначалу, кажется: ничего не выходит, а приноровишься и все, как по маслу заскользит! Куда суешь? Видишь кончик размочалился... Что ты мне его даешь? Заведи снова, а лучше обрежь и убери вовсе. Сильно не тяни - оторвешь к чертовой матери, мне снова подшивать..... И не сопи так! Мягче, движения должны быть плавные, ласковые. Вот так, лучше! Все, завязывай! .... Задирай ее теперь повыше и оттяни, я в слой войду. Еще! Теперь пальцем зайди, глубже... Возьмись за шейку и вытаскивай наружу. Что не пролазит? Застрял что ли? Попробуй назад... Вперед.... Еще назад...Вперед... Не идет? Так... Расслабьте больную! Она напряглась и икает! Сейчас встанет прямо со стола и охреначит вас всех.... И правильно сделает! Поправьте свет! Дай-ка я пальцем расширю... Так! Вынимай, не спеши... Что, соскальзываешь? А потому, что не надо так спешить. Что там потекло? Отсос! Соси - говорю! Еще, вот, вот!... Ну хватит, хватит. Теперь я сверху, а ты снизу и кончаем! Все, уходи... Салфетку, быстро, вытирай все! Ну хватит тут мацать, вынимай все быстро. Все, все... Спасибо всем! Мы кончили"...
Голос анестезиолога:
- Откройте глаза, больная. Все, что у Вас во рту сплюньте вот сюда .... Да не в меня! Вот, в пеленку! Отверните лицо в сторону. Не давитесь. Расслабьтесь, я говорю! Дышите глубже!
В операционной показалась голова старшей операционной сестры.
- Вы чего тут делаете? Там родственники, около двери с ума сходят. У мужа сердечный приступ! Вы бы вышли, поговорили с ними....
Должен вам сказать: - Ох, нелегкая же это работа, объяснять людям далеким от медицины, тонкости сложного процесса лечения!.... Нелегкая и неблагодарная. Родственники какие-то бестолковые попались. Им говоришь: - больной стало гораздо лучше! Все, что хотели - сделали, и получилось даже лучше, чем ожидали! - А они в крик... Пуговицы на халате все пообрывали. Вот, бестолочи!
В общем, много еще надо самозабвенно работать, творить, нести в массы, что бы поднять культуру человечества на новый - более высокий уровень! И чтобы понял он, - этот народ, какая благородная и самоотверженная эта стезя - "врачевание хвори плоти человеческой"! Не так уж это просто служить долгу! ,,Оfficium medici est, ut tuto, ut celeriter, ut jucundo sanet,, - "долг врача лечить безопасно, быстро, приятно".
P.S. Все выражения прозвучавшие в рассказе взяты из действительных разговоров происходивших между врачами во время реальных операций. Дабы не ранить утонченный вкус уважаемого мною читателя, я позволил себе сгладить резкость многих выражений. Пришлось потрудиться, поскольку без крепкого слова, ряд предложений, просто теряли смысловую нагрузку. Да простят мне эту смелость братья мои - хирурги!