Аннотация: Хотела, что бы был поединок. Вместо этого они целуются...
Знакомясь со своим спасителем, Делька заметила, что парень её стесняется. Кроха виновато отводил глаза, смущался и вообще, старался на неё не смотреть. Такое поведение девушку слегка озадачило, так как Зарина на него подобного действия не оказывала. Делька хмурилась, пытаясь понять, что с ней не так и почему новый член команды краснеет при виде её и старается незаметно исчезнуть. Может, она ему в беспамятстве чего наговорила неприличного?
Пока она разбиралась со столь странным поведением дракири, её осаждал перевозбуждённый Авиатанэль, просто горящий желанием рассказать "кучу всего интересного!"
- Господин Пресветлый, - кривясь от его трескотни, почти жалобно вопросила Делька, усаживаясь в тень куста с большими, пахучими розоватыми цветами, - а чего ты опять к Истоме пристал?
- Да он хлеб печь собрался! - возмутился эльф, сразу забыв про то, что собирался просвятить девушку в вопросах местных традиций, обычаев и прочих исторических знаний, почерпнутых у Крохи.
- И что в этом плохого? - тихо прошептала Делька, аккуратно пристраивая голову к разветвлению ствола куста. - Я с удовольствием поела бы его хлеба... но он собрался печь пироги.
- Хлеб, пироги, какая разница! - продолжил возмущаться Ави, явно не разделяя вкусов людей. - Грубая пища!
- Хорошо, тогда всё, что причитается тебе, я заберу и съем, - безапелляционно произнесла Делька. - Я их так люблю...
- Да, пожалуйста! - беззаботно разрешил эльф. - Так тебе про местный народ рассказывать?
- Как хочешь... - она блаженно прикрыла глаза, найдя удобную позу, в которой голова почти не кружилась.
- Тогда слушай! Они такие стра-анные, эти дракири, ещё страннее, чем люди!
- Кто бы говорил, - не размыкая век, пробормотала девушка, но лёгкая ухмылка всё же скривила её губы.
- Не перебивай старших! Короче...
Дракири считали себя древнейшим народом, живущем в этом подлунном мире. Древнейшим, сильнейшим и достойнейшим, а проще - избранным. В этом они могли бы поспорить даже с эльфами, хотя народ Светлых - пришлые. А вот люди ни в какое сравнение не шли с чистокровными дракири, а не чистокровных на свете не бывает. А ещё они испокон веков поддерживали легенду о своём необычном происхождении: потомки легендарных драконов, когда-то населявших этот остров, выносливые и практически бессмертные для людей!
Самомнение то их чуть и не погубило.
В стародавние времена, ещё до прихода Пресветлых в этот мир, когда человеческие племена ещё делили земли, делили в кровавых, опустошительных войнах, наёмники дракири воевали в войсках людей. Их сила и выживаемость была в такой огромной цене, что правители не скупились и платили звонкой монетой за каждого воина с далёких островов. И те, кто возвращался домой после людских войн, имели весьма значительный капитал в золоте, что позволяло им неплохо устраиваться на родине.
Старейшины дракири сообразили, что приток чужого золота в их страну очень положительно сказывается на экономике Лохта. И решили они, что, чем больше будет рождаться у них мальчиков, тем богаче будет родной Лохт. В столицу со всех краёв, городов и деревень были вызваны все, имеющиеся в наличие шамда, для проведения совместного камлания Великой Деве. И собрались в Ыхтаре, столице Лохта многочисленные шамда, и провели они обряд великого поклонения Деве, и услышала она слуг своих. По всему Лохту стали рождаться мальчики. Нет, девочки, конечно, тоже рождались, но их было значительно меньше. Радужные перспективы замаячили перед жителями островов.
Подросшие парни уходили в наёмники к людям, но теперь воинов было гораздо больше, и цена на их услуги упала. Плохо было то, что теперь дракири стали встречаться на поле боя друг против друга. А драться со своими и убивать земляков им абсолютно не хотелось. Так провалилась эта плохо продуманная экономическая авантюра. Парни возвращались в Лохт не такими состоятельными, как их предшественники. А некоторые, так и вообще без гроша в кармане приплывали назад. И не было бы в том беды, да стал сказываться перевес мужского населения в стране. Женщин катастрофически не хватало. Начались возмущения и протесты среди населения, точнее, среди молодых мужчин, так называемых "Сынов Великой Девы". Правитель и старейшины быстро сообразили, что к добру эти волнения не приведут.
И снова в столицу собрали всех шамда. И вновь молились они Великой Деве. Долго длился обряд, не прекращаясь даже на ночь. Шамда сменяли друг друга, подстраховывая выбивающихся из сил коллег, делились магическими резервами и чудодейственными снадобьями, но не так просто повернуть назад раскачавшуюся махину. Или Дева обиделась на своих слуг за то, что слишком часто меняют свои просьбы. Только много лет спустя стало выравниваться число женщин и мужчин. А до этого всё же был бунт, в котором мужчины, воспитанные воинами и не нашедшие себе применения, требовали от правителя дать им работу, женщин и возможность нормально жить. Или грозились в противном случае уплыть к людям.
С трудом, но бунт удалось свести на нет. Но только после того, как по приказу правителя были сожжены почти все корабли и в портах, и на верфях, изолировав тем самым Лохт от всего остального мира. Только в самых дальних прибрежных посёлках остались небольшие судёнышки, на которых выходили в море рыбаки на промысел. Работу бывшим наёмникам кое-как нашли. А вот с жёнами была проблема.
И с тех пор, как только в какой-либо семье рождалась девочка, к ней тут же спешили многочисленные представители семей, имеющих мальчиков, дабы записаться в женихи. А тем парням, кому не повезло с рождением потенциальной невесты, при наступлении совершеннолетия предстояло удаляться в "Место изгнания", дабы не искушаться на чужое счастье.
Вот в такое "Место изгнания" и попали Делька и Зарина стараниями предусмотрительного Шоэна. По его расчётам любая женщина, попавшая в поселение мужчин - изгоев, единственной мечтой которых была любая представительница противоположного пола, должна была навечно остаться в плену обезумевших самцов. Но Тёмный просчитался, решив, что изгои не будут делить или завоёвывать женщину, а просто будут использовать её по назначению в порядке очерёдности. Благородное поведение обделённых мужчин не вписывалось в его извращённые планы. Это и спасло Зарину, но почти убило Дельку, ведь благородство изгоев не распространялось на пришлых парней.
- Получается, один из местных меня огрел дубиной, а этот Кроха спас? - Делька напряжённо рассматривала из-под полуприкрытых век своего спасителя, помогающего Истоме. Смуглый парень с довольно крупными чертами лица, темноволосый, выше неё ростом, но ниже брата. Возраст она определить не могла, так как не знала, как и в каком возрасте выглядят дракири. Ави, вон, больше двухсот лет, а выглядит как мальчишка. Эльф в этот момент неопределённо хмыкнул. Но его ирония могла относиться не к вопросу девушки, а к действиям её брата, развернувшего походную хлебопекарню. - Почему? - Ави недоумённо обернулся к ней, явно упустив суть вопроса. Делька, слегка раздражённо пояснила: - Почему он меня спас, если я была для них соперником?
- Пожалел...
- Почему пожалел? - не унималась девушка. Она, разумеется, понимала, что встречаются жалостливые люди, но у неё не укладывались в голове два факта: спас от смерти, а вот теперь стесняется своего поступка. - Странно...
- Адель, не бери в голову! Главное, что ты жива.
- Пожалел парня... А может он того?..
- Чего "того"? - уставился на неё эльф, не подозревавший до этого, что столь юная девица может знать о некоторых мужских... хм, пристрастиях. - Не-е, он нормальный! Знаешь, как покраснел, когда увидел обнажённую женскую грудь?!
По тому, как вспыхнули щёки девушки и сверкнули зелёным огнём её глаза, Авиатаниэль понял, что сморозил бестактность, но было поздно. Ноздри племянницы гневно раздулись, челюсти стиснулись, кулаки сжались.
- Нет, ну что ты! - как можно беззаботнее пролепетал эльф, кляня себя за несдержанный язык. - Я тут скульптурку из бревна вырубил... от неудо... от нечего делать, а Кроха, когда увидел, смутился... мило так.
- Вырубил? - недоверчиво посмотрела на него Делька, но лицо её разгладилось и гнев, вроде как, отступил.
- Ну, да... Жаль сожгли, изверги... Я просил до тебя оставить, но Зарина...
- Правильно сделали.
- Не скажи, - Ави покосился на успокоившуюся девушку и поклялся никогда и никому не выдавать того, что стало ему известно от Крохи. А то ведь прибьёт спасителя своего! Вон как разозлилась, только подумав, что парень мог увидеть её скромный бюст. Что же она с ним сделает, коли узнает, что он её тщательно ощупал, и не только в верхней части тела? Страшно подумать: разорвёт Кроху, как есть, разорвёт! И не помогут ему ни рост, ни магические способности. - Дай-ка я лучше голову твою проверю.
- Чего её проверять? - отшатнулась Делька от его протянутой руки, но охнула от боли, расколовшей мозг от резкого движения. - Болит!
- Не дёргайся! Я тебе помочь хочу, а не навредить!
- Ты что, лекарь? - поразилась Делька, продолжая морщиться от тупой боли в затылке.
- Не лекарь, - Ави, несмотря на протесты упрямой родственницы, добрался до её головы и впился в виски кончиками пальцев, - но первую помощь оказывать умею. По сотрясениям у меня, между прочим, всегда самый высокий балл был! Так что повезло тебе, что по голове получила, а не по хребту...
- Ты издеваешься надо мной, что ли? - прошипела Делька, считающая его методы лечения просто зверскими. - Тебе бы так повезло!
- Хм... Меня бы точно... спасать не стали... Так, вдохни и не дыши, я тут тебе кое-что подправлю.
Делька замерла под его руками, чувствуя, как боль отступает, и даже помогла немного, скорректировав поток силы, шедший от пальцев эльфа к повреждённому участку.
Как оказалось, со стороны это выглядело довольно жутко: замершая, с широко распахнутыми глазами, девушка, словно в ужасе взирающая на склонившегося над ней мужчину, который железной хваткой вцепился в её голову. То, что Ави помогал себе ещё и мимикой, активно двигая ртом, у наблюдавших эту сцену зрителей вызвало стойкое ощущение проводимой пытки, сопровождающейся ругательствами.
Зарина подлетела к ним в два прыжка и чуть не набросилась на эльфа с кулаками. Лишь сосредоточенные лица родственничков остановили её от расправы.
Ави устало опустил руки и удовлетворённо оскалился. Делька тихонько тряхнула головой, проверяя болевые ощущения, улыбнулась и тряхнула сильнее.
- Спасибо!
- Я же сказал: сотрясения - это моё!
Он гордо покосился на недовольную охранницу, и величественно поплыл в сторону Истомы, явно намереваясь поупражняться в острословии.
- Как ты себя чувствуешь? - Зарина проигнорировала взгляд Ави. Эльф её раздражал своим высокомерным поведением и болтливым языком.
- Нормально, - улыбнулась Делька, - а когда наемся пирогов, буду вообще чувствовать себя замечательно!
- А что, - осторожно спросила наёмница, - твой брат и правда, хорошие пироги печёт?
Делька с интересом посмотрела на смутившуюся девушку. А Зарина порадовалась, что Ави не слышит её вопроса. Иначе, обязательно напомнил бы ей, как она неосмотрительно выбрала Асташа, а ведь он советовал ей обратить внимание на Тома! По габаритам и внешности парни ни в чём не уступали друг другу, но Истома уже имел профессию, которая кормила их с Делькой многие годы.
- Самые вкусные на свете! - с гордостью за брата, заявила Делька. - Даже в княжеском дворце подавали не такие, как у Истомы!
- Ты что, в княжеском дворце была?
- Была... один раз. Слушай, есть так хочется! Там не найдётся чего-нибудь, пока до пирогов дойдёт?
Не дожидаясь ответа, Делька поднялась и нетвёрдой ещё походкой направилась к костру, возле которого Асташ сгружал сухие сучья.
- На, подкрепись, - парень протянул её свёрнутый в кулёк здоровый лист какого-то растения, доверху наполненный тёмно-синими длинными ягодами. - Кроха сказал, что полезные.
- Спасибо, - Делька набросилась на ягоды, как голодный пёс на прошлогодний мосол. - Вкусно!
Закидывая в рот очередную горсть ягод, она краем глаза заметила взгляд, от которого у неё на мгновение сбилось дыхание. Ревнивый взгляд, полыхнувший в потемневших глазах Зарины. Наёмница не заметила, что Делька наблюдает за ней, почти полностью прикрыв лицо кульком с ягодами, и перевела взгляд на суетившегося у костра Таша.
"Ах, вот в чём дело... - Делька продолжила свои наблюдения, прикрываясь здоровым листом, - так-так, очень интересно!"
"Дель, ты о чём? - влез в её мысли басок Тома. - Что у нас интересного?"
"Похоже, Зарина неравнодушна к Асташу".
"Тоже мне, новость, - хмыкнул брат, не отрываясь от вымеса теста, - она же его в качестве жениха выбрала!"
"В качестве кого выбрала?!" - мысленно завопила Делька, чуть не подавившись ягодами.
"Тебе что, лопоухий не рассказал, как мы её у местных отнимали? Нет? Они там перед ней такое представление устроили!"
"Какое представление?"
"Какое... Сватовство! Эти мужики отпускать её не хотели, пока она выбор не сделает! Вот она Таша и выбрала!"
"Почему Таша?!"
"Да какая разница, кого? - Истома оторвался, наконец, от теста и обернулся на Дельку, которая столбом замерла посреди поляны, судорожно стискивая несчастные ягоды в ладони. - Дель, ты чего?!"
"Ничего..."
Девушка медленно наклонилась, положила лист с остатками ягод на траву, выпрямилась также медленно и тихо побрела в сторону развалившегося дома, где ей устроили лазарет.
"Это же просто... - Истома вздохнул и вернулся к прерванному занятию. - А говорила: брат..."
Ответа не последовало.
Орвид не мог спокойно сидеть в заброшенной деревне, когда душа рвалась к той, которую не видел двадцать лет. Он чувствовал присутствие Вии где-то совсем рядом, и это не давало ему ни сна, ни покоя. Вынужденная остановка расстраивала его вдвойне. Делька больше суток не приходила в себя, хотя и Ави и Кроха в один голос твердили, что всё хорошо. То, что парень оказался довольно способным лекарем, радовало наместника. Ведь неизвестно, смог бы эльф вылечить Дельку, находись она в том состоянии, в котором нашёл её дракири?
Ночь он провёл в полусне, всё время слыша далёкий шёпот, который звал его, гнал вперёд. Но состояние дочери не позволяло двигаться дальше. Тогда Орвид решил провести разведку. Ведь, по словам Ави, до чёрной крепости Шоэна оставалось совсем немного, и что ждёт их там, было весьма и весьма интересно знать. Рисковать чьей-либо жизнью он больше не собирался.
С рассветом, предупредив Таша, он ушёл на разведку. Энан, как не странно, не сопротивлялся. Наоборот, очень ответственно подошёл к предстоящему путешествию, заставив эльфа, как можно подробнее, расспросить Кроха о том, что тот видел при своей медитации. Определившись с направлением и расстоянием, дух переместил Орвида ближе к замку. Выйдя из телепорта, мужчина огляделся и недовольно хмыкнул. Точно такой же лес, что он только что покинул. Никаких отличий. Деревья, кусты, трава...
"Ну, и куда дальше?"
"Это ты у меня спрашиваешь? Я, между прочим, вижу всё то же самое, что и ты!"
"Я догадывался..."
"Хорошо! Могу предположить, что мы ещё не добрались до него вплотную".
"Предположить можешь... доказать - нет!"
"Есть предложение! Залезь на дерево и посмотри вокруг..."
"Я тебе так надоел, что ты решил от меня избавиться?"
"Как ты мог такое подумать?! Если ты крякнешься, кто меня пригреет? Не-ет, ты мне дорог, как не крути... И про дерево я не пошутил".
"Я тебе не эльф, по деревьям скакать! Даже в молодости это у меня плохо получалось, а уж сейчас... Придумай что-нибудь ещё... - и подселенец и носитель надолго замолчали, перебирая различные варианты выхода из сложившегося положения. Первым заговорил Орвид: - Энан, а ты не понял, как Кроха это делал?"
"Нет. У него другой подход, незнакомый. А парень, между прочим, способный! Всего второй день с нами, а уже что-то лапочет на славском!"
"Не отвлекайся!"
"Нет у меня дельных мыслей! Могу просто ещё раз перекинуть тебя на пару вёрст".
"Провал вспомни! Здесь меня вытаскивать будет некому... Ладно, пошли!"
"Куда?!"
"Куда, куда?.. Вперёд! Направление к замку, надеюсь, не потерял. Сколько смогу ногами пройти, пройду, а потом вернёмся в лагерь".
"Упрямый, ты... Змий".
"Тихо! Ты ничего не слышал?.. Показалось".
"А что показалось то?"
"Кто-то тихо позвал... Ладо..."
"Ты бредишь!"
"Возможно..."
Наместник вернулся в заброшенную деревню в тот самый момент, когда Истома раздавал пироги. Увидев радостную Дельку, за обе щёки уписывающую здоровенный кусок пирога, наместник облегчённо вздохнул, поблагодарив всех богов и местную Великую Деву за быстрое исцеление дочери. Получив и свою порцию, Орвид устало опустился рядом Делькой, с удивлением заметив, что Авиатаниэль был обделён при раздаче. Так как рот был уже занят, он глазами спросил Истому, почему эльф на диете?
- Он отказался, - Том ухмыльнулся, глядя на Ави, и смачно откусил от пирога.
- Его доля принадлежит мне! - с набитым ртом сообщила Делька.
- Напрасно отказался, - Орвид в способностях сына давно не сомневался и буквально в ближайшее время собирался купить ему пекарню, дабы не пропадал напрасно его талант. - Надо было сначала попробовать, а уж потом... мнение своё высказывать.
Наместник кивнул на аппетитно жующих парней и девушек. Ави поморщился и демонстративно откусил от небольшого зеленоватого плода, после чего его лицо скривилось окончательно. Молодёжь дружно заржала над незадачливым эльфом. Только Кроха с жалостью смотрел на его гримасы. Потом встал, зачерпнул в котелке травяной отвар и протянул кружку Ави.
Кроха так и не понял, почему хохот стал не просто оглушительным, он перерос в дикое ржание. Делька сложилась пополам, тыкая пальцем в сторону эльфа, и безрезультатно пыталась выговорить такое простое слово:
- Пездель... пездель...ик...
Таш и Том, одинаково закидывая головы назад, и походили на ржущих коней. Зарина утирала слёзы, вздрагивая всем телом от сотрясающего её смеха. Даже Орвид, с трудом сдерживаясь, дожёвывал пирог, мелко подрагивая от рвущегося наружу веселья.
Кроха виновато посмотрел на сурового Ави и, не понимая, что наступает на самую больную мозоль эльфа - самомнение, повторил:
- Тома сказал: пездельник...
Новый раскат смеха сотряс вечернюю поляну.
***
Расширенное заседание Совета Старейших родов, которое традиционно проводилось в канун праздника Великой Девы, неспешно тянулось... уже пятый день, а точнее - пятые сутки. Шоэншус всей душой ненавидел эти нудные посиделки, которые ежегодно отнимали у него семь, а то и десять дней. И это, несмотря на то, что практически каждый месяц, он, как и все шамда Лохта, обязан был присутствовать в Ыхтаре на всенощном бдении ради всё той же Девы.
В местных богов Шоэн не верил, но положение обязывало, и Тёмный, стиснув зубы, изображал из себя ревностного почитателя тучной, коренастой бабы, коей изображали Великую Деву. Если бы ни эти ненавистные обязанности, которые легли на его плечи в придачу к должности шамды самой дальней северной земли Лохта, он бы считал себя почти счастливым. Для полного счастья ему не хватало только покорности и согласия Светлой, которая упорствовала в своём нежелании принять его как своего хозяина, властелина и мужа.
Было бы конечно сподручнее ломать её волю дома, в мире Первой Луны, но за такие эксперименты сородичи его, мягко говоря, вздёрнули бы на каменной дыбе. Родной мир эльфов уже давно и весьма заметно трещал по швам, перегруженный магией Тёмных. Для равновесия ему жизненно необходимы были силы Светлых, но те даже слушать ничего не хотели о возвращении домой, так как чёрные камни гасили их магию, отнимали их жизни. А лесов в мире Первой Луны практически не осталось. Вот и пришлось Шоэну долго, с огромной предосторожностью переправлять эти самые чёрные камни сюда, в Лохт, что бы построить маленькую темницу для пленницы. Замок тоже был выстроен из тёмных камней, но они были местного происхождения и никакого влияния на силу Светлых не оказывали.
Мысли об упрямой Вие отвлекли Шоэна от доклада, который уже четвёртый час произносил Старейшина рода Кхорд' Вэрдов. Мощный старик с иссиня-чёрными волосами, собранными на затылке в шикарный хвост, медленно капал словами, старательно доводя до аудитории все подробности сельскохозяйственных успехов, коих достигли крестьяне земли Кхорд. Слушатели радостно аплодировали цифрам, которые приводил господин Вэрд, вызывая в душе Шоэна лютую ненависть. Размеренность и медлительность собраний всегда вызывала протест у Тёмного, но в этот раз он не просто бесился, старательно скрывая за маской вежливого внимания своё состояние, он был готов взорваться в любую секунду и разметать это полусонное собрание по ближним и дальним окрестностям! А ведь впереди его ждала ещё и бессонная ночь. И он обязан будет наравне с другими шамда жужжать и возносить молитвы Великой Деве.
Стиснув зубы от неприятных мыслей, Шоэншус решил хотя бы мысленно, удалиться с осточертевшего собрания и сунул в рот небольшую порцию ката, дав себе слово особо не злоупотреблять наркотиком в дальнейшем. В последнее время он стал замечать, что кат дурно влияет на его магические способности, но окончательно отказаться от удовольствия пока не мог.
***
Главный тайничий гневно вышагивал по своему кабинету, кляня все нежные чувства, привязанности, чувство долга и прочую романтическую чепуху, которая сыграла с ним такую злую шутку. Нет, Борода конечно понимал, что мужчина может любить женщину, любить беззаветно, безответно, даже, бессловесно. Но то, что Долгуша предпочтёт свою подопечную службе в его ведомстве, он никак не ожидал.
Порванное пополам прошение об отставке старшего тайничего Микиты Долгуши так и лежало на столе Бороды. Сам Микита уже давно покинул Ильвилес, и мчался назад, в Шихуны, к своей ненаглядной Милолике. А Борода всё вышагивал по кабинету, пытаясь понять, почему так произошло? Понять и решить, что же делать со своим подчинённым, отказавшимся выполнить его приказ? С одной стороны, прошение об отставке, вот оно, лежит на столе, хоть и порванное, а с другой... Терять такого ценного работника только из-за того, что Борода попытался выяснить подробности личной жизни боярыни Рыльской... а Долгуша, не будь дураком, поинтересовался:
- Расследование официальное?
Главный сыскарь так и выпучил на него глаза. Никогда, никто, ни при каких обстоятельствах не задавал ему подобного вопроса! Какое официальное расследование?! Поняв правильно молчание своего начальника, Микита отказался рассказывать всё, что знал о девушке, спасшей его хозяйку. А когда Борода решил на него поднажать, вынул из камзола уже готовое прошение и молча положил на стол.
- Даже так? - Борода изучающее посмотрел на своего подчинённого, словно видел его в первый раз. - Ты просчитал и такой вариант... Что ж, ступай...
Микита, так и не проронив больше ни слова, развернулся и вышел из кабинета. Когда закрывал дверь, услышал звук разрываемого листа и грустно улыбнулся.
"Умный парень, смелый... - вздохнул Борода, - и таких сотрудников я должен терять из-за какой-то там девчонки! Да пропади ты пропадом, Шадр, со своими просьбами! Колдуны криворукие! Наворотили делов, а я теперь расхлёбывай! Ну, уж нет!"
Через час всем тайничим Ильмении был разослан приказ прекратить активные поиски девицы Адель и её спутников. Если встретятся таковые, установить за ними слежку, но никаких действий против них не предпринимать, а сообщить об этом в столицу.
"Найдём, сдам её Шадру, а нет... Хотя, любопытная всё же девица..."
***
Как не пытался Шадр поговорить с Лесом, тот на контакт не шёл. Король эльфов тоже был недоступен. Ильвиэналий погрузился в своё вдохновение полностью, забыв про всё и вся. Судьба полукровки его перестала интересовать, так как в его бурном воображении рождалась невероятная, захватывающая история жизни и любви эльфийки и мага. Королева Ханна ссылалась на неотложные, срочные и наиважнейшие дела, свалившиеся на её хрупкие плечи, и в аудиенции отказала. Но, на её помощь Шадр и не рассчитывал.
Зная, что Дельку в Ильмении ищут и маги и тайный сыск, но результатов пока что как снега летом, Шадр принял решение - ждать. Зачем зря тратить время и силы, когда можно просто набраться терпения и появиться в нужное время в нужном месте. И место это он вычислил; избушка травницы. Куда, как не домой, вернутся мать с дочерью? Если, конечно, вернутся...
Поставив сигнальный маячок на двери избушки, гроссмейстер удалился в Змеиный замок. Шадр заодно решил разобраться с магистром Гардашем, деятельность которого была более чем подозрительна.
Присутствие наставника в замке отчего-то раздражало Маера. За долгие годы он привык к самостоятельности. И ежедневные отчёты гроссмейстеру его сразу же начали напрягать. Его нервное состояние не укрылось от глаз Калины. Она бросала на него вопрошающие взгляды, но Маер делал вид, что не замечает её интереса.
Не дождавшись его объяснений, Калина заявилась к нему в кабинет ночью, нагло воспользовавшись телепортом, что было строжайше запрещено. Мало ли кого в этот момент принимает глава Ордена?
- Калина, как ты посмела? - вяло пробормотал Маер, понимая бесполезность своего гнева. Женщина и в Совет Ордена попала за своё бесстрашие и неординарные поступки. Так что кричать на неё и требовать смирения, было бесполезно. Ещё, чего доброго, скандал ему закатит!
- На стук ты не отзываешься, - нахально заявила магичка, и уселась в свободное кресло.
Маер прекрасно знал, что в дверь к нему никто не стучался последние два часа, но уличать её во лжи и не подумал.
- Зачем пришла?
- Ты с возвращением Шадра стал сам не свой, Маер. Понимаю, что наставник давит на тебя, - Маер недовольно поморщился, - но, ты глава Ордена! - Мужчина тяжело вздохнул, таким образом показывая своё отношение к её словам. - Не вздыхай, а действуй! - Калина встала из кресла и пересела на стол, что тоже было недопустимо, но Маер плюнул и на это.
- Как?
- Что значит "как"? - Серые глаза женщины округлились, делая её похожей на сову. - Ты хотел разобраться с Гардашем? - Маер состроил скептическую мину. Да, он поделился с некоторыми членами Совета мыслями насчёт своего заместителя, но никакого решения они не принимали. - Я думала, думала... - Калина пристально посмотрела в глаза магистру, словно что-то решая для себя. - Ладно, расскажу. Давно... лет двадцать назад, когда мы с Гардашем были... э-э-э... любовниками, - Маер даже бровью не повёл после её признания, - он мне проговорился. Даже не проговорился, а во сне пробормотал что-то про своего компаньона. Я тогда ещё сильно удивилась: какие компаньоны могут быть у мага, он же не торговец? Оказалось, это маг, причём Гардаш силой его восхищался! Это-то меня и удивило больше всего! И имя его запомнила: Шоэн.
- Я не знаю мага с таким именем.
- То-то и оно... Я тогда забыла про всё это. Думала: бред, сном навеянный. А когда вся эта чехарда с девчонкой началась, заметила, что Гардаш занервничал. Мы, женщины, это лучше вас чувствуем. А потом он вообще запил. В последний раз, когда он в зюзю пьяный сюда заявился, я его навестила... - Маер постарался не улыбнуться ехидно. - Он нёс какую-то ерунду про Тёмных, про укроп, про Дерёзу какую-то. Не знаешь, кто это?
- Дерёза - его мать. А вот Тёмные... - Маер даже вскочил от возбуждения. - Ведь к нам пришли Светлые, а Тёмные...
- Ты думаешь, нам грозят Тёмные? - Калина последовала его примеру и тоже вскочила со своего места. - Тёмные эльфы?!
- Тише... - прошипел магистр, закрывая её рот ладонью. - Не думаю, что этих Тёмных много... Но, и одного достаточно, что бы жизнь нам портить! И Гардаш снюхался с этим... Шоэном! Теперь понятно, откуда он все эти "древние" знания черпал! Вот, упырь! Что ты от него ещё узнала?
- Да ничего больше. Послушала его бред, забрала вещи и ушла.
- А вещи-то тебе его зачем?
- Как это "зачем"? Если у него была связь с Тёмным, могли быть вещественные доказательства: амулеты какие-нибудь ценные. Но я ничего не нашла! Совсем ничего! Даже обычных накопителей! У него вообще ничего не было, ни в одежде, ни на теле! Я и одежду возвращать побоялась. Вдруг он бы посчитал, что это я у него побрякушки украла!
- А ведь у него немаленькая связка амулетов всегда на шее болталась!
- И я о том... Потерял или...
- Кто-то забрал... своё!
- Думаешь, это она? - еле слышно произнесла женщина, снова присаживаясь на стол, но в этот раз магистр даже не заметил этого.
- Она пустая, Калина. Этой девушке кто-то помогает! Я это давно понял! Знать бы, кто?
Маер подошёл к окну и задумчиво уставился в черноту ночи. Несколько минут они оба молчали, обдумывая свой разговор. Калина не выдержала первая:
- А с Гардашем что делать будем?
Маер обернулся на её голос и принялся рассматривать женщину так внимательно, словно видел в первый раз. Калина поняла, что изучающий взгляд магистра не имеет к ней никакого отношения, и мысли его очень далеко от её персоны.
- Знаешь, мне очень хочется провести его через обряд "Изъятие силы", - подтвердил он её выводы, - только, боюсь, Шадр не позволит!
- А если не спрашивать? - лукаво улыбнулась Калина.
- Когда он отсутствовать будет! Точно! Лишь бы Гардаш ничего не заподозрил и не сбежал!
***
Пшота тяжело дышал и не приходил в себя уже целые сутки. А ведь только вчера утром он проснулся с таким радостным настроением, что все, даже старый лекарь Андрий, решили, что кризис миновал и боярин пошёл на поправку. С аппетитом съев куриный бульон из заботливых рук жены, Пшота до самого обеда разговаривал с Милоликой о всяких пустяках, делал ей комплименты, благодарил за заботу, даже планы на будущее строил. Его не огорчали даже невнятные ответы Лики на его прямые вопросы об их совместном будущем. Пшота счастливо улыбался и клялся жене, что непременно снова завоюет её любовь. Боярыня не хотела расстраивать его своим категоричным отказом, но и напрасных обещаний давать не собиралась.
А после дневного сна Пшота не проснулся. Экстренно вызванный лекарь только беспомощно разводил руками, не понимая, почему произошло такое резкое изменение в состоянии раненого. Ведь утром жизненные показатели были не просто высоки, а почти соответствовали норме. К ночи поднялась температура. Пшота не просто горел, он сгорал в сухом горячечном огне. Старый Андрий менял холодные компрессы, но это мало помогало, как и настой из ивовой коры. Его коллега - маг, как мог, поддерживал внутренние органы в рабочем состоянии, но было похоже, что пациент перестал бороться за свою жизнь. Сменив в очередной раз полотенце на огненном лбу боярина, Андрий решил поговорить с Милоликой.
- Лика, голубушка, послушай меня, - он взял её холодную руку в свои, и стал поглаживать, словно успокаивал ребёнка.
- Он... уходит? - выдавила из себя бледная, напуганная женщина.
- Да... У него нет того, что бы удерживало в этом мире.
- Как же так? - на глазах Милолики заблестели слёзы. - Почему нет?
- Ты не сердись на меня, старика, но... я же был тут вчера, слышал, что он тебе говорил... Ты - его якорь, его смысл жизни, и только ты можешь удержать его здесь... - Боярыня молчала, не зная, что можно возразить на эти слова. Всё правильно: может удержать только она. Да вот только удержать она его хочет, что бы потом развестись, а этого как раз не надо Пшоте. Вот и получается, что нет у него этого самого якоря. - Прости его, девочка! Дай возможность вернуться, доказать свою любовь... отложи развод, если не можешь сейчас поверить!
- Я дала себе слово, - всхлипнула боярыня.
- И из-за этого не можешь простить мужа? - поразился её словам лекарь. - Или не хочешь?
- Это так трудно...
- Простить?
- Да! Я не хочу прощать его из жалости, - Милолика пыталась удержать слёзы, которые градом потекли по щекам, но изболевшаяся душа требовала сброса напряжения.
- Тогда дай ему спокойно умереть, - сухо и довольно жёстко сказал Андрий и вышел из комнаты.
Милолика тихо и тоненько завыла, медленно опускаясь на колени перед постелью мужа. Его горячая рука свисала с кровати. Женщина взяла его ладонь в свои, и прижалась к ней губами. В памяти всплыли мгновения их странной семейной жизни, когда Пшота искренне восхищался и любил её. Их было не так много, но они были столь яркими, что сейчас именно эти счастливые мгновения отодвинули на задний план боль и страдания. Лика вспомнила, какими нежными и ласковыми могут быть руки мужа, как крепко могут обнимать, как легко могут носить...
- Прости меня, - прошептала Лика. Она и сама не поняла, почему попросила прощения, а не простила мужа. Нет, она не собиралась извиняться за то, что позволит ему сейчас умереть. Как раз наоборот. Она собиралась стать для него якорем. - Вернись ко мне! Вернись... Мы попробуем начать всё сначала, словно и не было ничего, обещаю тебе. Только живи, Пшота, ты слышишь меня? Живи!
- Госпожа, - служанка тронула Милолику за плечи, - Вам надо отдохнуть. Идите, я тут побуду. Господин Андрий объяснил мне всё, что надо делать для хозяина.
- Нет, я останусь здесь, с ним... - Она поднялась с пола, поменяла мужу компресс, протёрла тело уксусным раствором, поправила повязку на ране. Потемневшая кожа под бинтами совсем расстроила боярыню. Лика, несмотря на запреты мага - лекаря, плюнула на свое истощение, удобнее устроилась в кресле, и наложила руки на рану, стараясь сконцентрировать в ладонях всю свою жизненную силу. - Живи, Пшота...
На утро старик Андрий, ожидавший плохих вестей из особняка Рыльских, но, так и не дождавшийся, сам прибежал проверить, что же случилось за ночь с Пшотой. Боярин был всё так же без сознания, но жар спал, не грозя немедленной смертью. Бледная Милолика сидела рядом с его постелью и неотрывно смотрела на мужа, держась за его руку. Именно держась, так как её состояние тут же вызывало опасение у лекаря. Даже неспециалисту сразу было видно, что женщина держится на последнем упрямстве.
Лекарь понял, что требовать что-то от боярыни сейчас просто нет смысла. Пользуясь своим служебным положением, он распорядился принести в комнату Пшоты ещё одну кровать для Милолики. Не хочет покидать мужа? Хорошо! Вот пусть и лежит рядом с ним! И за руку держит, и гладит, и вообще, делает что хочет, в рамках дозволенного, разумеется.
Слуги моментом выполнили его указания, установив рядом вторую кровать. На удивление, Милолика не сопротивлялась, когда её укладывали в постель. Только руку мужа отнять не позволила, тихо рыкнув на осмелевших слуг.
- Вот так-то лучше, голубушка, - улыбнулся Андрий, - а то придумала - развод...
***
Дельке не спалось. Её тело по непонятной причине мелко трясло. Спросить о своём странном состоянии Ави она не решилась, так как чувствовала, что к состоянию здоровья это не имеет никакого отношения. А поговорить хотелось. Вот только с кем? Истома сладко спал после тяжёлого трудового дня. К своим пирогам он не допустил ни одного помощника. Разве что Кроха был у него на подхвате. Молодой дракири тоже спал, чему-то улыбаясь во сне.
Девушка, наконец, смогла внимательно рассмотреть лицо своего спасителя и пришла к выводу, что Том и Таш симпатичнее. Но было в лице Кроха что-то такое, что притягивало внимание. Так и не разобравшись с внешностью парня, Делька вышла на свежий воздух. У костра сидел Орвид и вдохновенно пялился на костёр.
"Не спится?"
Делька смутилась, подумав, что отец мог услышать её мысли о Крохе.
"Не спится..."
"Тебя что-то тревожит, - констатировал голос Энана. Сейчас в нём не было и капли привычного ехидства. - Расскажешь?"
"Угу... Только... я стесняюсь".
"Значит, тревожат тебя парни, - вновь догадался дух, не позволяя высказываться отцу семейства. - Кто конкретно?"
"Пап, скажи, - не обращая внимания на любопытного духа, обратилась Делька к отцу, - а можно любить брата?"
"Что значит "можно"? - опять влез Энан. - Не "можно", а ну... Погодь, ты же не про Истому сейчас..."
"Энан, не лезь, а? - жалобно попросила девушка. - Я с папой хочу поговорить".
"Подумаешь... Говори!"
"Если ты говорила не про Истому, - наконец отозвался Орвид, - следовательно, тебя интересует Асташ".
"Угу. Понимаешь, мне сегодня Том рассказал, что Зарина выбрала его... ну, Таша... женихом, - Делька горестно поджала губы. - Я понимаю, что это... для дела, но мне так плохо от этого стало! А ведь я его братом считала! Ведь мы же с детства... Разве можно так... из-за брата?"
У неё была такая грустная, расстроенная мордашка, что Орвид невольно улыбнулся.
"Он привлекательный парень, Адель, и ты, как представительница противоположного пола, это чувствуешь сердцем. В твоих воспоминаниях - он мальчик, который стал тебе братом. А сейчас перед тобой мужчина... Ты пытаешься умом соединить этих мальчика и мужчину в одного человека с уклоном в сторону мальчика, а сердце твоё выбирает мужчину... Зарина сделала такой же выбор, и это тебя расстроило".
"Значит, это - ревность?"
"Очень похоже, - согласился Орвид. - Вот только какая? Ревность сестры или влюблённой девушки?"
"Но..."
"Я не замечал, что бы Делька влюбилась в этого громилу!" - нарушил молчание Энан.
"Почему это он - громила?! - возмутилась девушка. - Они очень похожи с Томом... фигурой!"
"А может, и влюбилась, - сообщил дух. - Видишь, как защищает его! За лопоухого так не вступилась бы!"
"Пап, чего он?" - Делька прижалась к плечу Орвида, словно просила защитить от приставучего духа.
"Он просто сам никогда не любил, девочка моя, вот и куражится!"
"Кто не любил?! Я не любил?! - возопил возмущённый дух. - Да я любил больше вас всех вместе взятых! Неолу!!! А вы!.."
"Маму Тома?" - уточнила тут же встрепенувшаяся Делька.
"Да! Если бы не служба в пограничном гарнизоне, я не пропустил бы рождения сына! И спас бы Неолу от смерти!"
"Ты не можешь говорить об этом с уверенностью, - возразил Орвид. - Неизвестно, отчего она умерла".
"Очень даже известно, - буркнул дух. - Простуда была. Я узнавал... А потом осложнение. Уж с простудой я бы справился".
"Прошедшего не вернёшь..." - вздохнул наместник и зябко поёжился.
"Тебе-то повезло, - попенял ему Энан. - День - два, и увидишь свою Вию".
"Скорей бы и... страшно".
"Страшно? - изумилась девушка, заглядывая в глаза отцу. А он опять подивился ярко-зелёному цвету глаз дочери, в которых золотыми искрами отражалось пламя костра. - Почему, пап?"
"Столько лет прошло... Я сильно изменился, и не только внешне. Примет ли она меня?"
"Примет..."
Делька верила, что мама не оттолкнёт отца своего единственного ребёнка. Вдруг страшная, неприятная мысль врезалась в мозг: "У мамы за это время могли родиться другие дети... И у них должен быть другой отец..." Она нахмурилась, отгоняя гадкую мысль и осторожно посмотрела на задумавшегося Орвида. Но отец так глубоко погрузился в свои мысли, что Делька его не услышала.
"Вот то-то и оно..." - почти ощутимо вздохнул Энан.
***
Вия расшатала камни под решёткой. Крупные валуны, с трудом, но всё-таки поддались и вывалились из кладки, а мелкие осыпались сами к её босым ногам. Верхнюю и боковые части решётки она освободила от камней до этого. Теперь предстояло вырвать прутья, а сил на это у измождённой женщины осталось совсем немного. Шоэн и так не баловал её разносолами. Основной её пищей были хлеб и вода. А воду в последние несколько недель она принимала по минимуму, почти всю её тратя на полив камнеломки и железных прутьев. Ржа понемногу, но съедала металл, делая его более податливым. Сухой хлеб без воды как-то не шёл, но голода Вия не чувствовала, только слабость.
Эльфийка дала себе передохнуть совсем немного и решительно взялась за решётку. Натужный стон, вырвавшийся из её груди, спугнул любопытную птицу, примостившуюся на ветке орешника. Вия напугалась, что её могла услышать не только птица, но пути назад не было, и она снова сделала попытку вырвать решётку из каменного захвата. Когда от рывка она покачнулась назад, то сразу даже не поняла, что держит злосчастную решётку в руках, а путь к свободе открыт.
Победная улыбка озарила её бледное лицо, а в темноте камеры полыхнули зелёные глаза. Воодушевлённая успехом, Вия подтянула к образовавшейся дыре деревянную лавку, служившую ей ложем и стала карабкаться на волю. Она не обращала внимания на боль от содранной на ладонях и локтях кожи, наплевала на треск разрываемой материи, не выдержавшей напряжения побега. Раны - они заживут. Рваное платье? Да кто её увидит в этой глуши? Главное, что она вдыхала чудесный воздух леса, который вливался в неё с потоками хлынувшей силы.
Подождав, пока тело адаптируется к давно забытым ощущениям, а сердце перестанет бешено колотиться в груди, Вия углубилась в лес, следуя на едва уловимый зов крови. Она чувствовала, она знала, что её дочь, её маленькая Делька где-то совсем рядом. И она её обязательно найдёт!
Делька зашебуршилась во сне, пытаясь не проснуться, не потерять еле уловимой связи с приснившейся мамой. Из её сомкнутого рта вырвался сдавленный стон. Девушка обиженно шмыгнула носом и утёрла его кулаком. Орвид бережно поправил одеяло на её плечах и снова уставился на догорающие угли. Что-то ему подсказывало, что наступающий день принесёт с собой много событий. И не мешало бы перед этими событиями хорошенько выспаться. Но сон не шёл. Тревога не покидала его сердце, не давала успокоиться. Энан пару раз пытался завести с ним душеспасительный разговор, но натыкался на глухую стену. Орвид ни с кем не хотел обсуждать своё состояние, а уж тем более с наглым духом, хоть тот в последнее время стал вести себя гораздо миролюбивее.
Дождавшись рассвета, Орвид объявил побудку. Они и так застряли тут на два дня, и надо было двигаться вперёд. Команда быстро подкрепилась вчерашними пирогами. Даже Ави безропотно съел свой паёк, хотя и пытался показать, что делает великое одолжение. На его лицедейство обратил внимание лишь Кроха, предложив избавить эльфа от невкусной еды. Но Авиатаниэль мужественно дожевал пирог, чем заслужил глубокое уважение молодого дракири.
Телепортом команда перебралась на небольшую поляну, до которой вчера дошёл Орвид. Куда двигаться дальше, им предстояло ещё разобраться. Наместник распределил обязанности между членами команды. Кроха должен был снова помедитировать и определить, далеко ли до замка Тёмного? Том, Делька и Зарина должны были охранять парня. Сам Орвид, Асташ и Ави отправились в разведку, углубившись в лес в разных направлениях.
***
Встретив восход солнца, как и положено, на ритуальной скале, лохтские шамда вознесли последнюю молитву своей богине. Пока другие дружно жужжали, погружая себя в глубокий транс, Шоэн изнемогал от злости. Гнев кипел в нём ещё с дневного заседания, а ночное бдение лишь усугубило состояние Тёмного. Причину своей злости он видел в местных обычаях, невыносимо медлительных и нудных. Когда же колдуны завершили обряд и принялись церемонно прощаться друг с другом, Шоэншус просто рассвирепел.
Интуиция ему подсказывала, что в замке случилось что-то непоправимое, а он должен потратить ещё час драгоценного времени на раскланивания, расшаркивания, пожелания доброй дороги и прочая, и прочая. Наплевав на мнение остальных шамда, Шоэн спешно покинул ритуальную скалу и переместился в замок. К его удивлению, дома всё было тихо и спокойно. Но интуиция не замолкала. И вот тогда Тёмный понял, куда ему следует срочно явиться. Мысль о том, что пленница могла сбежать или умереть, погнала его по подземному переходу к камере Вии. Добежав до двери в темницу и отдышавшись, Шоэн с облегчением увидел, что все его запирающие заклинания на месте. Он снял магические замки, открыл дверь и жуткий вой вырвался из его глотки. Пустая камера с развороченным окном ввела его исступление.