Снова в Горы! Мой любимый рюкзак, мой спутник на протяжении уже 10 лет, забиваю его одеждой и снарягой, плету две косички, набрасываю тяжелый рюкзак на спину и взлетаю! Горные ботинки-скороходы несут меня к новым приключениям! Работник метро, остановивший меня, чтобы проверить огромный рюкзак с сомнительно торчащим ледорубом, желает доброго пути и успешного восхождения. Я еду в Горы! Люди, я еду в Горы! Пассажиры метро недоуменно впиваются глазами в ледоруб, прицепленный к рюкзаку, осматривают меня внимательно с ног до головы и думают, наверное: "Вот странная! Зимой несёт куда-то..." А мне всё равно, кто что думает, потому что я еду в Горы!
Послезавтра мне исполнится 30. Надо бы, вроде как, уже дома сидеть да салаты резать - но я еду в Горы! Восторг, восторг, восторг! Как же я люблю дорогу! Предстоящую долгую дорогу. Дорогу в Горы!
Я обожаю плацкарт. Буквально за 10-15 минут пустой, безжизненный вагон превращается из транспорта в дом, где каждый из множества пассажиров наводит свой уют. И вот люди, никогда друг друга до этого не видевшие, расстилают свои постели буквально бок о бок с незнакомцами, переодевают городскую одежду на халатики и домашние футболки, достают из чемоданов и спортивных сумок тапочки. Звонят, что "сели в поезд", и сразу же достают еду и раскладывают её на столике. Уже ночь, я хочу спать и залезаю на свою верхнюю боковушку. Из всех плацкартных мест я больше всего люблю верхнюю боковушку - с нее удобнее всего смотреть в окно, т.к. оно находится прямо на уровне полки. А смотреть в окно я могу целыми днями... Сейчас за окном видны лишь огни домов и магазинов, которых становится всё меньше. Поезд покидает предновогоднюю столицу и мчится на юг, на Кавказ. А я смотрю с высоты своей верхней боковушки на убегающие в прошлое рельсы, жую ириску, прилипающую к зубам, и чувствую себя абсолютно счастливой. Я еду в Горы.
30.12.
Я очень люблю долгую дорогу. Вроде бы ты занят, куда-то едешь, и в твоем внутреннем календаре эти дни будут отмечены словом "дорога", а не "лень", при этом официально можешь себе позволить весь день лежать и ничего не делать, только смотреть в окно, есть новогодние мандарины, заваривать "доширак" и слушать рассказы соседки снизу о том, как она воровала сено с колхоза, и как пытается выдать свою старшую замуж, потому что пора уже, а та всё ни в какую, что ж люди скажут?
Мы уже давно за пределами Москвы, но снега нет. Почему-то я ожидала, что наутро обязательно будет снег. Наверное, просто я делю всю страну на "Москва" и "Природа", а на природе зимой обязательно должен быть снег. В Горах точно будет снег. Он там и летом лежит. Когда жизнь не течет, а скачет, и ты никогда не знаешь, что выпрыгнет на тебя из-за угла, очень важно знать, что есть что-то что никогда не меняется, а стоит на своём месте и ждёт. Горы стоят недвижимо тысячелетиями, что здесь какие-то 12 лет, что мы знакомы? Первый раз я приехала в Горы весёлой, немного безумной студенткой-первокурсницей, восторженно воспринимавшей каждый камушек и залезающей везде, особенно куда нельзя, таскавшей с собой деревянную блок-флейту и плетущей фенечки из ниток. С тех пор прошло 12 лет. Был период, когда я думала, что перестала восхищаться Горами, а если нет восхищения - то зачем вообще всё это нужно? Простые походы, в которые я ходила, стали превращаться в рутину, и я завидовала друзьям, которых брала с собой в первый раз, завидовала их восторгу, который я потеряла. Возя с собой друзей и организовывая походы для них, я не развивалась сама, и в более сложные, более интересные походы меня поначалу и не звали. Когда с организацией походов я завязала, пришел новый виток - у меня уже было достаточно много опыта, и меня стали звать во все более сложные походы, в которых я узнала, что Горы - это не только красивые пейзажи, это ещё и риск, опасность, испытание. И мне это нравилось. Было и такое время, когда после сложного восхождения на пик Ленина меня перестала манить высота. Я стала воспринимать её лишь как опасность, и снежные вершины больше не были для меня такими притягательными. И тогда я решила, что снова вернусь к простым походам и буду снова наслаждаться Горами, какие они есть. Был и такой период, когда я решила "остепениться" и попрощаться с Горами как со своей юностью, и заниматься более серьезными, "взрослыми" вещами. Но едва ли меня хватило на один сезон, и то, в который меня занесло на треккинг в Гималаях.
Сейчас многое изменилось, мне завтра уже 30. А я по-прежнему еду в Горы. Я поняла, что что бы ни происходило в моей жизни, Горы всегда будут её частью. Я не смогу жить без того ощущения свободы и слияния с природой, которое они дарят. Мне как воздух необходимо это острое ощущение настоящего, настоящей жизни, настоящей опасности, настоящей дружбы, настоящего испытания и настоящей радости. Я хочу своими глазами видеть эти захватывающие дух пейзажи, своими ногами идти по глубокому снегу, своими руками трогать скалы. Я хочу Быть в Горах всем своим существом. Не знаю, что произошло, но ко мне вернулся Восторг. Как и 12 лет назад, у меня сердце замирает при мысли, что скоро я окажусь в Горах. И я хочу наверх. Хочу больше, выше. Хочу тренироваться, чтобы быть сильнее и выносливее. Хочу быть достойной Гор, по которым хожу. Хочу если не восходить, то хотя бы приближаться к неприступным вершинам, насколько хватит сил.
02.01.
Отшумела встреча нового года в славном городе Ставрополе, растянувшаяся на три дня. Тосты за мой день рождения, за ушедший год, за новый год плавно сменились традиционно походными "за солнышко", "за Горы, которые нас объединили" и "за аптечку, чтоб не пригодилась". Попутно стол продолжал ломиться новогодними вкусностями, по телевизору шли новогодние фильмы, а к вечеру второго января квартира Тани и Саши, откуда планировалось стартовать, стала заполняться снарягой, рюкзаками и толпой провожающих (таких же походников, по каким-то причинам не идущими в этот раз), подхвативших эстафету тостов за наш будущий поход. Кто-то подгонял кошки под ботинки, кто-то собирал аптечку, попутно рядом носились дети, разные люди приходили и уходили, клянчили еду собаки, кто-то пытался "доесть уже наконец эти роллы и гуся", а кто-то всё продолжал наливать.
Передали, что в Домбае много снега, туман, лавины, и вообще погода не ахти. Но мы распределяемся по машинам и едем. И вот уже позади огни Ставрополя, и машина стремительно несётся на Кавказ. За окном темно, и не замечаешь, как мимо пролетают степи, деревни, городки, лишь всматриваешься в темноту в каком-то полудрёме... Только когда степи сменяются холмами, а холмы становятся всё выше и выше, что-то внутри ёкает: мы въезжаем во владения Гор. В такие моменты, особенно когда едешь по темноте и видишь лишь их тёмные очертания на фоне серого неба, низкую облачную дымку, снежные островки, становящиеся всё больше и больше, ощущаешь какую-то особенную магию, которой нет на равнине. Таинственное волшебство Гор, скрытое в ночной темноте. И чувствуешь этот особый уют места, которое когда-то давным-давно привязало тебя к себе и уже никогда не отпустит.
На эту ночь мы селимся на съемной квартире в Теберде, а завтра планируем выдвинуться в Домбай и начать восхождение на Семёнов-Баши.
03.01
Мы выехали из Теберды ещё затемно. На черном предрассветном небе сияли яркие кавказские звёзды, а между снежных вершин Белала Кая и Софруджу виднелась огромная полная луна. Величественные Горы - вечные правители этих мест. Пока солнце еще не спустилось с их вершин, вся красота черно-белая, как снимок на старой фотопленке. Черные скалы, белый снег на вершинах, рябь сосен на крутых склонах. Здесь всё, вся природа внушает уважение и трепет. Не каждый осмелится приблизиться к этим суровым правителям, не каждого они и подпустят. Я счастлива, что Горы раз за разом зовут меня к себе, и что несмотря ни на что, я возвращаюсь.
Посёлок Домбай. Знаменитый горнолыжный курорт. Раньше я злилась, видя такие места, видя такое агрессивное вмешательство человека в нетронутую природу и пренебрежительное отношение к Горам, которые для меня и моих друзей буквально священны. Но сейчас я понимаю, что не всем суждено идти вверх и завязывать с Горами тесное, близкое общение. У людей должна быть возможность посмотреть на Горы хотя бы со стороны, хотя бы из окна дорогого отеля - кому-то может быть достаточно и этого, и я знаю таких людей, и я больше не виню их. У каждого свой путь в Горы и свой способ общения с ними. У кого-то через скорость и адреналин сноуборда, у кого-то через прогулки и экскурсии по тропинкам, у кого-то из-под крыла параплана, кому-то достаточно просто сидеть с чашечкой кофе на веранде, любоваться живописными закатами и недосягаемыми снежными вершинами. Ну а кто-то хочет идти, ползти, продираться вверх, гробя своё здоровье под тяжелыми рюкзаками, но общаться с Горами как можно ближе. Мы все любим Горы. Просто каждый по-своему. И они настолько могущественны, что им не так просто навредить.
Посёлок Домбай. Постепенно просыпаются многочисленные гостиницы, полные сноубордистов и лыжников, и их жители, спешащие скорее на склон, группками выползают из своих уютных убежищ на морозный горный воздух. Небо постепенно светлеет, и вот наступает один из самых красивых моментов в утренних Горах - первые лучи коснулись вершины Белала Кая, самой высокой и заметной в этом месте. Так начался новый день, и яркий свет, как густая карамель, постепенно стекает с безмолвных гигантов на лес, на посёлок. Мы завтракаем хычинами в кафешке, достаём из багажников рюкзаки, надеваем фонарики, берем ледорубы и начинаем подъем по лесной дорожке мимо недоуменно смотрящих нам вслед лыжников и сноубордистов - двенадцать человек с огромными рюкзаками идут куда-то наверх. Пешком? Зачем?
Пройдя совсем немного по дороге, мы свернули в лес и начали подниматься по склону. Сквозь заснеженные ветви гигантских сосен едва пробивался карамельный солнечный свет, пятнами капая на пушистый снег. Царила такая тишина, что было слышно, как то и дело падают с деревьев снежинки. А наши шаги, голоса, вообще всё наше пребывание здесь как будто растворилось в этой радостной, солнечной, прозрачной тишине. Подниматься вверх по лесу зимой гораздо проще, чем летом. Честно говоря, летом я недолюбливаю лесные участки наших маршрутов - приходится постоянно перелезать через какие-то скользкие бревна, рюкзак застревает в ветках, то вдруг скатываешься по грязи или прошлогодней листве... Зимой же просто проваливаешься в мягкий снег, а так идти легко и приятно. Солнечно, ветра нет. Ощущение абсолютного спокойствия, которое нарушает только всё тот же снег, падающий то и дело за шиворот. Всё тот же снег (что ж это такое, почему я всё время пишу про снег???) очень сильно замедляет движение. Чтобы сделать шаг, нужно сначала вытащить ногу из ямы выше колена, потом переместить её в другую яму, провалившись при этом ещё глубже. Таким темпом пройти за первый день мы смогли очень немного, и, найдя более-менее ровную полянку, отправили вверх разведчиков, которые лучшего места не нашли, и разбили лагерь на этой полянке, даже не выйдя из зоны леса.
Вот обычная лесная полянка стала нашим домом на сегодняшнюю ночь. Чтобы организовать лагерь в снегу, нужно просто вытоптать и выровнять снег под палатки и поставить их, хорошо растянув и закрепив ледорубами, на случай сильного ветра ночью. Можно еще вырыть яму под горелку, чтобы не задувало. В принципе, для жизни этого достаточно, но только не для нашей не в меру энергичной компании. Вдруг в каждом просыпается снежный архитектор, и, вооружившись лавинными лопатами, мы строим блага снежной цивилизации: туалет с ямой, лесенкой, огораживающей стенкой и тропинкой; место для горелки, оно же кухня - яма для дежурного, хорошо прикрытая от ветра полочка для горелки и полочка для еды; костровое место - яма для собственно костра и двухъярусный амфитеатр, чтобы всем было удобно сидеть, конечно же со ступеньками для комфортного спуска. Когда снежный город был достроен, в костровой яме горело жаркое, согревающее пламя, рядом с костром валялась такая куча дров, что хватило бы ещё надолго, и уже даже вскипятилась на горелке первая порция чая из талого снега, на Горы начала опускаться ночь. Солнце, настолько яркое и пронзительное, что греющее даже зимой, спряталось за вершину Белала-Кая, и резко стало холоднее. Все, кто не ушел в палатку отсыпаться после бурных праздников, подтянулись к костру. Нет ничего уютнее зимнего костра. Ну, разве что костёр летом, когда можно валяться на земле по соседству с ярким пламенем. Но у зимнего костра уют особый. Он резкий, он очень контрастный. Около него очень жарко, а вокруг, буквально в метре от него, мороз. Он разъедает глаза дымом, но ты терпишь, потому что это цена тепла. И ты тянешься к огню замерзающими частями тела, и почему-то совсем не боишься обжечься.
А где-то там, вдалеке, сквозь опускающееся на мир ночное покрывало виднеются очертания Главного Кавазского Хребта с его острыми неприступными пиками. Когда находишься в уютном лесу где-то внизу, смотришь на эти пики как на что-то нереальное, красивую декорацию, далёкую и неподвижную. А когда мне сегодня показали на одну из этих вершин - пик Инэ, и сказали, что туда мы пойдем летом в четверке, мне стало немного не по себе. Конечно, я знаю, что когда окажусь там, под этим суровым острым пиком Инэ, только его скалы и снег будут казаться реальными, а далекие огни поселков и крошечный лес где-то внизу - красивой фантастической сказкой с другой планеты. Так всегда. Реальным кажется только то, что происходит в данный момент. А чтобы не просто любоваться далекими вершинами, а сделать их своей реальностью, жить среди них, нужно к ним идти. По-другому никак. Многие удивляются, как мы ходим в горы, ведь это сложно, опасно, но на самом деле они просто не могут себе этого представить, и поэтому не понимают. Не могут представить себя в горах, в этой реальности. На самом деле ответ очень прост: чтобы взойти на вершину, нужно на неё идти. И тогда реальность комфортного города сменится реальностью уютного леса, а затем и суровым высокогорьем. Потому что когда ты в высокогорье, только это для тебя реально, и вопрос "как", как и мысли о том, что может быть по-другому, просто не возникает. Ты живешь, трудишься, выживаешь.
Окончательно стемнело очень быстро, и Горы обернулись в черное ночное одеяло, погрузились в сон и уступили место звёздам. Они вспыхнули на черном небесном куполе бесчисленными крошечными огоньками. Я люблю смотреть на звезды, потому что чем больше на них смотришь, тем больше их становится, и кажется, что их количество так и будет расти до бесконечности. Горные ночи черные. Как будто сам воздух становится черным. При этом ты можешь разглядеть очертания окрестных гор, а палатку, стоящую в 10 метрах от костра, не видно совсем. Света костра не хватает даже на то, чтобы приготовить еду - приходится подсвечивать фонариком. Вот и спустя несколько часов готов горячий суп на талой воде, едкий дым разъедает глаза и нос. Тишина. Тихое потрескивание огня, изредка - скрип веток. Полное умиротворение. Доверие этим горам, природе, окружающим людям. Мороз, пытающийся выискать лазейки в многочисленных слоях зимней одежды. Чуть-чуть начали мерзнуть пальцы на ногах. Чай в термо-кружке, который я оставила стоять на пару минут, покрылся корочкой льда.
Ложась спать, ботинки берешь с собой в палатку, потому что, если оставить их на ночь даже в тамбуре, наутро придется разбивать лёд ледорубами. Мои соседи по палатке Саша и Таня уже спят, с головой завернувшись в состегнутые между собой спальники. Костя и Илья ещё у костра, о чем-то разговаривают и ждут, пока я разложусь, чтобы не залезать всем вместе. Ноги я засунула в спальник, и сижу так в пуховике и шапке-ушанке, снимать их пока холодно. Дышу паром. Хорошо, что сейчас тихо и нет ветра. Я люблю мороз, когда он такой спокойный. На нем очень хорошо спится. Люблю слушать, как хрустит снег под ботинками ребят, расходящихся по палаткам. Вот и мои идут, узнаю их по шагам. Теперь можно и спать, сейчас будет тепло.
4.01
Ночью был мороз. Несмотря на то, что снег под палаткой тщательно разравнивали, мы проснулись на ямах. Где-то протаяло, где-то примерзло. Илья спал скраю и примерзал к стенкам палатки, а его спальник промок от конденсата. Ложились спать в 9, а когда в 7 зазвонил будильник, я думала, что это неправда, и спать ещё долго. Но нужно вставать и идти дальше.
Ночь была звездная, но наутро появились облака. Но тихо, ветра нет. Мы собрали лагерь и вышли по следам, протоптанным вчера вечером Андреем и Ильёй снегоступами. Когда следы кончились, тропящим стало тяжелее. На глубоком снегу мы всегда используем одну и ту же схему: первый человек, тропящий, идёт впереди и рубит ступени для всех. Когда он устаёт, отходит в сторону, отдыхает, тем временем вся группа проходит вперед, и он встраивается в конце и идёт по практически тропинке. Тем временем тропит другой. Так, по очереди, каждый, у кого есть на это силы, может потропить (а желающих обычно много), и общие силы значительно экономятся. Я попробовала потропить, но меня едва хватило на несколько метров - я каждый раз проваливалась выше колена, при этом снег совсем не сминался. Снег очень рыхлый под небольшим ледяным настом. Идти по следам ничуть ни лучше, чем тропить - проваливаешься одинаково. Так что традиционная схема смены тропящих здесь не спасала. Мы буквально ползли вверх, и набирали высоту очень медленно, при этом сильно уставая, особенно тропящие. Тогда стали использовать другую схему: первый человек идёт без рюкзака, на снегоступах, и за ним ещё один тропящий в ботинках, но тоже без рюкзака. Они делают ступени для остальных, а кто-то потом возвращается и забирает их рюкзаки, когда все остальные встают на привал. Естественно, все "должности" меняются. Но фактически, это тоже не сильно помогло. Вся проблема была в том, что если в мае, например, снег мокрый и сминается под ногами, так что есть смысл рубить эти ступени, то сейчас снег был настолько рыхлый, что проваливался даже идущий последним.
Постепенно мы выходим из зоны леса, склон становится всё круче, солнце печет всё сильнее, так что становится даже жарко, а гигантские сосны сменяются редеющими березками, слегка стелющимися по склону. Далёкие горы Главного Кавказского Хребта - напротив, становятся ближе и реальнее. Мне нравится высокогорье его простором. Здесь ты видишь всё, и здесь действительно чувствуешь, насколько человек маленький и беспомощный по сравнению с гигантскими Горами. И тем не менее ты здесь. Великолепные, торжественные вершины Белала Кая, Софруджу, пик Инэ и другие строго взирают на тех, кто пришел в их владения. Постепенно из-за Главного Кавказского Хребта начал подниматься туман, густые облака, и у солнца уже не было сил освещать хребет, по которому мы поднимались. Стало холоднее. Горы стали покрываться серой дымкой.
Мы шли выше и выше, пробираясь сквозь глубокий снег. Окрестные горы скрылись в тумане, а мы всё шли. Начался снегопад. Куда идти дальше было не очень понятно при такой видимости, была большая вероятность уйти куда-то не туда. Мы вышли на более-менее ровную площадку. Илья сразу же поставил кипятиться чай на своей маленькой горелке. Саша пошёл выше в разведку. Тем временем остальные начали утаптывать снег и копать, чтобы согреться. Было уже практически понятно, что лагерь будет здесь. Разведчик принёс фотографии бугров и скал выше, и Шухер даже смог понять, где наша вершина, и куда дальше вообще двигаться. Но не по такой погоде, не по такой видимости. Ставим лагерь.
Снег под палатку не вытаптывался, и пришлось рыть ямы. Хорошо, ветер был не сильный, и можно было спокойно расставить лагерь. Несмотря на непогоду, нашлось немало энтузиастов заняться постройкой удобств - туалета и кухни. Кухня началась с ямы под горелку. Потом она превратилась в яму для человека, следящего за горелкой, и полочки для горелки. Потом добавилась полочка для еды. Потом яма для человека стала больше, так как в яме теплее, и другим тоже хочется. Так что те долгие часы, пока топился снег и пытался закипеть, я, двое других дежурных, и ещё пара сочувствующих были при деле. Лопаты передавали по очереди - тем, кто начинал замерзать. И так из небольшой ямки выросла кухня: траншея в форме подковы, в которой могли стоять или сидеть люди, в центре траншеи стол, слева, полка для горелки и для продуктов, ступеньки с обоих краёв и стена из снежных кирпичей, защищающая от ветра. Действительно, в таком укрытии, хоть оно и из снега, было гораздо теплее, чем снаружи. Вокруг не видно абсолютно ничего. Только белый снег и светло-серое небо. Есть ли ещё где-то что-то в мире, или нет... Есть снег, есть двенадцать человек и яркие палатки. Даже гор рядом нет. Всё в тумане. Всё белое. Мы как космонавты, выброшенные на другую планету. Но эта планета нам давно знакома, мы все на ней бывали не раз. И мы всё время стремимся сюда попасть.
Звезд нет, всё небо затянуто. Зато отсюда видны огни какой-то горнолыжной базы на соседнем склоне и столбы подъемника. Где-то там люди сейчас отдыхают от активного дня в деревянных домиках, пьют горячий чай. Им по сути не так важна погода, для того, чтобы отпуск можно было назвать удачным. А мы полностью зависим от малейших изменений погоды. Уже понятно, что на Семёнов-Баши мы не попадём. До него нужно набрать ещё 1400м вверх, а это просто нереально с количеством дней, которые у нас есть. Даже если будет идеальная погода, количество снега просто не пропустит нас дальше. А на альтернативном маршруте сейчас лавины. Что ж, в этот раз вершина не пускает. Хотя есть ещё надежда взойти на соседнюю вершину Кругозор. Если вдруг будет идеальная погода. Просто, в Горах не всё решает наша целеустремлённость и подготовленность. В конце концов, последнее слово всегда остаётся за погодой. И авторитет погоды здесь абсолютно непререкаем.
06.01.
Наутро шел снег. В 6.00 прозвенел будильник - я дежурная, вместе с ребятами из другой палатки. Но слышно, что из них никто не встал. Я порывалась вылезти из палатки ещё два раза, но мне не давали мои соседи - мол, всё равно никуда не пойдём, спи. Когда я всё-таки вылезла, на улице сидел только Игорь в своей огромной высотной пуховке и медитировал на горелку - вода как всегда не закипала. Построенная ночью кухня при дневном свете выглядит как дворец. Палатки не засыпало, только немного припорошило снегом. Я поскидывала его с нашей палатки и немного окопала по краям.
Всё небо затянуто. Оно серое, а снег чисто белый. Мы одни в мире, не видно даже огоньков подъемника. Только серое небо и белый снег. Больше ничего. Яркие палатки на снегу, чуть присыпанные снегом. Сегодня пойдём вниз, всё ясно. Надо было слушать, можно было бы и поспать побольше. И Игорь мог бы и не кипятить воду, всё равно никто не встанет сейчас. Пальцы на ногах мерзнут очень быстро и начинают болеть. Шухер сказал, еще полдня сидим-отдыхаем, потом идём вниз.
Как же не хочется в город! Мне больше нравится здесь, в высокогорье. Я не успела устать, не успела промёрзнуть как следует. Всё железо, веревки - не пригодилось. А так хотелось потренироваться хорошенько перед летом!
Мы сбежали вниз буквально за пару часов. И снова - оживленный поселок, лыжники, кафешки, отели. Горячие хычины. Тёплая машина, Горы за окном становятся всё ниже, и сменяются холмами, а затем и степями.
А я мечтаю, когда снова окажусь в высокогорье, в снегу. Там тихо и вроде бы совсем нет жизни. Но именно там человек чувствует себя живым. Главное, что что бы ни случилось, Горы будут стоять всё там же, и хоть не всегда они подпускают к себе близко, высоко, я знаю, что двери в их владения для меня открыты. И я буду возвращаться туда раз за разом, год за годом. Возвращаться как домой.