После знакомства с низшими чинами, ответственными за обеспечение правопорядка в мире волшебства, наверное, интересно, а есть ли весомые отличия их верховной земной справедливости в образе судопроизводства от нашей, для простых смертных?
Практически, как во всём остальном, разницы нет никакой... кроме самого тонкого нюанса - возможности использования "благородного волшебства" вместо "грязных денег" в тех же, корыстных целях.
О вполне реальном правосудии и власть предержащих во все времена высказывались весьма резко.
Приступим к доказательству, которым послужат несколько кратких эпиграфов вкупе с нашими замечаниями.
Эпиграф номер 1:
Сохранился в веках великолепный латинский афоризм:
An nescis, mi fili, quantilla prudentia mundus regatur?
"Сын мой, разве ты не знаешь, как мало надо ума, чтобы управлять миром?"
Эпиграф номер 2:
Теми же большими любителями и знатоками права из Вечного города метко сказано, в общем и целом:
"Почести меняют нравы, но редко к лучшему".
Эпиграф номер 3:
Так писал великий Шекспир:
"Оденьте преступление в золото - и крепкое копьё правосудия переломится, не поранив; оденьте в рубище - его пронзит и соломинка пигмея".
Если начистоту, с тех пор что-то изменилось в корне?..
Эпиграф номер 4:
Наконец, бесспорный авторитет, наше всё, тысячу раз был прав, когда написал безрадостные строки, зато по нашему скромному мнению, истинно правдивые:
"Все говорят: нет правды на земле.
Но правды нет - и выше. Для меня
Так это ясно, как простая гамма".
Ай да Пушкин! Ай да сукин сын! Истину глаголишь.
Будем считать, теорема доказана сполна.
А вот теперь самое время ознакомиться с мнением тяжело пострадавшего волшебника.
Конец эпиграфа.
... Миролюбивый Ремус недолго давился ядовитой слюной. Северус по жизни умеет так отбрить, что мало не покажется. И хорошо, если только словесно, а не как в прежние времена. Такого обидишь, да он сам обидит, кого захочет.
Ненароком увидев Винли, Люпин призадумался, отчего его хозяин не воспользовался безграничными способностями эльфа, но позвал на выручку именно друга? А вдруг у предусмотрительного профессора был в запасе некий план по спасению попавшего в западню его же магии стихов гостя дорогого? Может, Северус до того погрузился в планирование и учёт, что пострадал?..
Отчаянно не хочется ломать голову над древним парадоксом, что было раньше - яйцо или курица. В любом случае самостоятельно не припомнить, первична ли материя в виде стакана вкуснейшего коньяка, или же сознание под видом пугающего рондо. Осталось дождаться торжественного выхода хозяина дома из господских покоев и попытаться прояснить запутанную ситуацию. Всё так незатейливо, но не тут-то было. Барина всё нету...
По краткому сообщению Винли Хозяин исчез из дома около пяти пополудни, причём, не соизволив показаться другу на глаза, что явственно выходило за рамки традиционных, в конечном счёте, неизменно вежливых манер излишне благовоспитанного аристократа. Вскоре стало очевидно, что высокомерный гордец не просто оскорбился толком из-за пустяка.
Поглядывая на каминные часы, Ремус начал серьёзно переживать, ведь Север улизнул не в лучшей форме, а за окном весь день царит темень поздней осени, и непрерывно льёт жутко сильный дождь. Как бы с другом чего не приключилось там, где-то снаружи, и каким же это образом прикажете его разыскивать, если палочкой он не пользуется почти никогда? Да, здоровье у него завидное, с поправкой на возраст и не только, но мало ли что после такого кошмара в лаборатории могло произойти. Вдруг Северус свалился мешком и не в силах известить верного друга о своём несчастье простеньким Патронусом?
Понятно, что у оборотня не было аппетита, поэтому вместо предложенного эльфом ужина он топил мучительное время ожидания в расслабляющем скотче.
Всё закончилось ну, просто замечательно, как и положено. Северус вернулся едва ли не в ночи глухой, когда часы показывали половину двенадцатого.
"Чистоплюй бессердечный" выглядел подавленным и на удивление неряшливым, словно хорошенько вляпался в густую ноябрьскую жижу.
Расстегнутый на верхние пуговицы сюртук, под которым скрывался обязательный жилет, и лишь воротничок кремовой рубашки выгодно подчёркивал цвет лица.
Да, ещё не было галстука, кажется, впервые за всё время дружбы с Люпином.
Изрядно поддатый, вечно "весёлый дружище" от радости тут же вскочил, и, дурачась, церемонно поклонился Снейпу. Тот принял игру и поклонился в ответ с усмешкой, характерно приподняв бровь.
- А где твой галстук, Север? - тоже ухмыляясь, спросил Ремус.
- Глупый волк, смотри.
Он слегка отвёл несколько прядей слева так, что стала видна шея. Такая же белая, беззащитная и сильная, как весь Северус, наверное, но на шее виднелся пугающий размерами запекшийся порез.
- Прости, друг, я ведь не видел раны.
- Мог бы и догадаться, что профессор Снейп, сэр, не из тех магов, что появляются на людях без галстука и в расстёгнутом сюртуке, не имея на то достаточно веских причин, - съехидничал хозяин дома, нарочито картавя на французский манер.
- А сюртук из-за рёбер?
- Вы необычайно прозорливы, профессор Люпин, сэр, - всё так же, грассируя, произнёс Северус.
Может, выпьем? Я бы хотел немного согреться. Да, скажи-ка, ты ел? - наконец-то нормально заговорил вновь бесстрастный, неживой, совершенно безрадостный друг.
- Нет, но я и...
Впрочем, это пустяки. От меня не убудет.
Ясное дело, что теперь друзья не имели намерения устраивать друг другу очередные допросы или выяснять отношения, оба дико устали и вымотались морально.
Им было "всё равно, любить иль наслаждаться", сиречь, недоговаривать, лицемерить или же попросту лгать. Ничто не намекало на пресловутое затишье перед бурей.
- Негодный Винли опять смолотил весь ужин, который я заказал для тебя!
Ладно, продолжай.
- Долго ли, коротко ли, я лёг в спячку прямо в кресле, а... сколько ты спал сегодня? - вовремя перевёл стрелки смышлёный оборотень.
- С часик-полтора. Мне нужно было варить зелья, которые готовятся на второй день после полнолуния, и одно из них я испортил.
Стало быть, выпьем по стаканчику, да отужинаем, хорошо?
Так и сделали на скорую руку, без тоста и лишних разговоров, по деловому перешли в столовую, к уже накрытому столу. Ремус вымученно пробовал пошутить, но Северус отзывался вяло, а потом спросил:
- Знаешь, как судили мистера Крауча?
- Н-н-е-ет, - от неожиданности выдавил оборотень.
- После ужина я покажу это славное шоу. Вот решил поделиться с тобой, обстоятельно подумав на прогулке. Элитное воспоминание, давным-давно показанное и дарованное мне самим дедушкой Альбусом, чтобы я всегда помнил своё место, да молился всем богам за его успение, Мордреду его в печёнку...
Кстати, чтоб ты знал, шпионами не рождаются, шпионами умирают, как правило.
А пока спокойно наслаждайся кушаньями, извини за бестактность.
- Ничего, ничего. Правду сказать, я и впрямь страшно проголодался.
Поели они практически в тишине, прерываемой разве что привычными восторгами Ремуса в отношении кулинарных талантов Винли.
- Только уж ты его больше не благодари, - проронил профессор, - А то он опять прищемит себе уши дверью...
- Винли!
Эльф явился сей же миг.
- Винли, приберись тут! - грозно приказал Хозяин к вящей радости ушастика.
Мужчины вернулись в гостиную. Между креслами стоял низенький столик, слишком изящный для этой мебели, большущего камина, тяжёлых штор, да всей обстановки, а на нём Омут Памяти.
- Это из моих комнат, тоже наследство в своём роде, - загадочно и лаконично пояснил Снейп другу, - Здесь лежит готовое воспоминание. Так что, смотри, но прежде... пара слов о Фемиде.
Полагаю, ты не знаешь, что богиня Правосудия, она же Юстиция на латыни, с древних времён традиционно изображается с повязкой на глазах, должной символизировать её беспристрастие, а что мы имеем в реальности...
Теперь милости прошу.
... Сумрачный, холодный зал. Дементоры вволакивают то, что когда-то называлось Пожирателем Смерти, Бартемиусом Краучем-младшим, изысканно красивым отличником боевой и политической подготовки, беспредельно преданным вождю магом из чистокровной семьи, и сваливают его на зарешеченный стул для подсудимых. Чересчур заметно, что человек держится только на зельях, которыми его напичкали перед судилищем.
Далее простенькая процедура с Сывороткой Правды и первыми, ничего не значащими вопросами об имени, происхождении, общеизвестных фактах злодейств Пожирателей того времени. Стандартный вопрос о признании обвинений вызывает муку на обезображенном лице, и едва слышный выдох:
- Да...
- "Решением праведного и неоспоримого, великого Уизенгамота... к поцелую Дементора. Приказ привести в исполнение в течение 24 часов... обжалованию не подлежит".
Быстро мелькает драматическая сцена, когда председатель Верховного Суда отрекается от своего единственного сына. И вот тут-то, под шумок, глаза осуждённого ярко вспыхивают, он заметно оживает, пытаясь сесть прямо, но неудачно. Мистер Крауч-младший отчаянно кричит во тьму зала:
- Малфой! Макнейр! Нотт! Долохов! Эйвери! Сне...
- Я протестую, судьи не обязаны выслушивать бред... очевидно невменяемого человека! - раскатисто перебивает Дамблдор.
Многоголосый хор подхватывает:
- Хватит слушать этого сумасшедшего!
- Снейп!.. - так яростно выпаливает Барти, что его голос слышен даже на фоне растревоженного, гудящего судейского улья...
Друг сидел с отсутствующим видом, уставившись в некую воображаемую точку, медленно дегустируя коньяк из рюмки.
Люпин был вне себя от этого ужаса. Ещё бы, виданное ли это дело! Как можно сделать... такое с человеком, чтобы он, уже обречённый на самую жестокую в мире волшебства "казнь без пролития крови", начал сдавать своих? Чего он добивался? Нешто хотелось выкупить право на жизнь любой ценой? А получил-то он годы существования под Imperio, которые непозволительно назвать жизнью. Конечно, всем известно, младший Барти недаром слыл отъявленным психом и конченым подлецом, он полностью доказал это чудовищными деяниями немногих, но излишне бурных лет. Да уж, от судьбы не уйдёшь, коль ты приговорён к поцелую Дементора, так и выйдет, пускай, без суда и следствия.
Но, всем известно, что своя рубашка ближе к телу, поэтому негодование оборотня в итоге свелось к противному, какому-то неприкрыто липкому, тошнотворному до пота воспоминанию о том, как Авроры "пошутили" с ним самим. В полном расстройстве чувств Ремус и соболезновал Краучу-младшему, и презирал его за бессмысленное предательство.
- Зачем всё это, Северус? - сгоряча выдал Люпин, - Чтобы я ещё раз убедился в умениях Авроров? Почему он стал выдавать соратников? Позже Барти на дух не переносил предателей своего кумира Волдеморта, собственно, всех перечисленных и иже с ними...
Снейп осведомился, не шевельнувшись:
- А ты уверен, что различил самое важное? У тебя волчий слух, это удалось с первой попытки и мне, человеку. Зри в корень.
Или ты не уловил тихого приказа, очень тихого: "Называй всех и его"? Ведь это и был настоящий голос Дамблдора, не тот вопль, которым он пытался заглушить фамилию своего подающего надежды шпиона, к тому же, милостиво допущенного к обучению и воспитанию детей. Детей, осознаёшь ли ты это во всей полноте, Ремус?! - вопросил он громогласно.
- Не желаешь заново окунуться в волны моей памяти, чтобы лучше вникнуть в детали? - Северус с трудом заставил себя вернуть обычную видимость олимпийского спокойствия.
- Нет, я верю тебе, просто я был ошарашен видом и поведением подсудимого.
Выходит, это было лишь продолжение допроса под Сывороткой Правды?
- То-то и оно, но главное, что при всём честном народе. И эта важная публика, каждый член Уизенгамота расслышал и принял к сведению абсолютно все слова подсудимого, за что, по всей вероятности, ему и смягчили приговор, заменив на пожизненное заключение, от которого он так грязно и низко избавился. Ценой жизни матери, оставленной умирать без малейшего проблеска положительных эмоций в ледяной камере Азкабана...
Но довольно о беспутном мистере Крауче-младшем, я не ради него затеял этот вечер откровений.
Столь нехитрым фокусом Альбус дал мне понять, что для него я бездушная вещичка, в крайнем случае, разменная карта. И я стал бы ей, ведь загнанных лошадей пристреливают. Вполне вероятно, со мной бы так не церемонились, не знаю, не проверял.
Всё шло, как запланировано, до конца... его дней.
Я был вынужден избрать один-единственный способ проявления храбрости. Не вставать, высказывая своё мнение, но выслушивать приказы и выполнять их, всеми силами пытаясь избежать обожаемого любым начальством подобострастия, - чеканил шаг алхимик.
- Можешь ли ты уяснить, что значит шестнадцать лет ощущать себя просто вещью, вещью, которой не страшно, не больно, не одиноко, у которой нет ни малейшего права на самостоятельный шаг? - горько воскликнул он, всё-таки не выдержав.
- А я это пережил и выжил благодаря своему шпионскому мастерству, набившей оскомину слизеринской изворотливости, строго говоря, хладнокровной расчётливости. И потому не желаю жить в мире, где меня грязно использовали во имя Добра и проклятого Золотого Мальчика! Не думай о золотом тельце, это была свинья на убой, на самом-то деле.
- Теперь ты прояснил свою дислокацию на нашем фронте, об обычае Лорда отпускать все грехи только мертвецам я уже знаю из твоих корректных рассказов, - вдумчиво отозвался Люпин, незамедлительно опечалив и без того мрачного друга:
- Но неужели ты так дорожишь этим жутким воспоминанием? Будь у меня такое "наследство", я бы уничтожил его за ненадобностью.
К чему бередить старые раны?
- Милый мой, беспринципная мягкотелость ведёт только к тому, что об тебя примутся вытирать ноги, не одни, так другие, - устало высказался Снейп, - Но к делу.
Есть такие вещества, наркотики. Их употребляют, чтобы испытать необычные чувства, чаще эйфорию, реже щекочущий нервы страх. Со временем они вызывают привыкание, да не в этом суть.
Представь себе, и для меня это воспоминание такой же наркотик. Я заглядываю в него всё чаще за последние год-два, чтобы избежать искушения... вернуться к истокам.
Понял ли ты меня, зверь? - в глухом голосе едва теплилось последнее чаяние быть воспринятым верно.
Человек в футляре в первый раз за многие годы позволил себе хоть немного приоткрыть душу перед другом, и донельзя боялся, что в неё плюнут. Оборотень догадывался о важности момента, но колебался, не зная, как себя вести. Вроде бы, Север всё разжевал и в рот положил, осталось проглотить, но что-то неуловимое ускользает, будто вечное время в песочных часах. Пауза уже неприлично затянулась, право слово, иногда промедление смерти подобно, а порой, и куда зловещее, ибо смерть милосердна.
Люпин осмелился посчитать, что лучше горькая, но правда:
- Кажется, да. Однако, если тебе до того мучительно в этом мире, на твоём месте я бы возвратился.
- А я вот не могу. Ни черта ты не понял, я так и знал! Сытый голодного не разумеет.
... Прошу прощения, мне слишком больно, это всё рёбра и облегающий жилет, - Снейп собрался с духом и сбавил обороты, - Иная привычка способна сделать из самого выносливого человека создание бесстрастное и никому не нужное, но это не самое худшее, что не исключено приключиться.
Поели, попили, можно и поспать, без того уж далеко за полночь, - он изобразил наиболее мирную улыбку, доступную в этой тупиковой ситуации.
(C)
С надеждой на понимание, ваша GrayOwl.
17 июня 2014 года.