Горелик Елена. Ante lucem. Глава 1

Елена Горелик

ANTE LUCEM

Глава 1. Мы наш, мы новый...

Море, подцвеченное червонным золотом заходящего солнца, с негромким плеском лениво вползало на покрытый галечником берег и, словно нехотя, откатывалось на пару шагов назад. Лёгкий предзакатный ветерок приятно холодил лицо. Закатав штанины до колен, девушка брела по полосе прибоя. Время от времени она пальцами ног вылавливала среди пены и водорослей красивый окатанный камушек и ловко подхватывала добычу рукой. Яшмы, сердолики, мрамор, гранит, древний базальт, молодой известняк... Камушки, сглаженные морем, отправлялись в карман комбинезона. Их судьбой было пополнить коллекцию кого-нибудь из друзей, которые ещё не бывали на Земле.

Девушка улыбнулась заходящему солнцу и посмотрела на небо.

Улыбка погасла.

Обыкновенное земное небо, где нет планетного кольца, зато есть крупный спутник, испещрённый метеоритными кратерами. Радостное зрелище для многих людей. Но девушка, смотрящая на небо, человеком не была.

Не бывает людей с такой белоснежной, сияющей под солнцем кожей и голубой кровью в жилах. Не бывает людей под три метра ростом. Впрочем, в остальном...

- Да-Рэй! - её окликнул мужской голос. - Поехали, нам ещё целый час добираться!

Пилот был человек. Мужчина тридцати шести лет, что для людей является весьма зрелым возрастом. Бывший военный лётчик. Единственное, что не нравилось девушке в этом честном служаке - он курил листья "табак". На работе, понятно, воздерживался, но чувствительный тарийский нос улавливал даже запах "табака", выкуренного вчера вечером и старательно зажёванного мятной жвачкой.

- Иду, Олег Михайлович! - долговязая тарийка помахала ему рукой и, наскоро обтерев ноги салфеткой, принялась спешно расправлять штанины. Надеть мягкие форменные сапожки, висевшие на плече - полминуты дела.

Всё, отдохнула. Можно лететь.

Нужно хорошенько подготовиться, завтра будет нелёгкий день.

- Ты пропустила официальную часть, достойная Да-Рэй.

- Не беспокойся за меня, уважаемый Читро, самое главное я точно не пропущу.

Обменявшись "любезностями", послы доминиона У-Найты и планеты Тарина не забыли прибавить к оным пару дежурных улыбок. Да-Рэй действительно отсутствовала на совместной пресс-конференции глав государств Евроазиатского Союза. Кор-Тэй лучший из помощников: не пропустит ничего сколько-нибудь важного и обо всём вовремя доложит. А она... Да-Рэй сама себя считала недостойной такой чести - быть голосом Тарины. Молода ещё. У Высшего Совета на сей счёт было иное мнение. И... Уже седьмой год достойная посланница народа Тарины исполняла на Земле двоякую миссию. Как и полагается дипломату любой уважающей себя планеты.

Читро - доверенное лицо уважаемой Тирги-сен, министра инопланетных дел доминиона У-Найта. Да-Рэй никогда лично не встречалась с этой женщиной, но наслышана была достаточно, чтобы принимать руннийского посланника всерьёз. Дела у уважаемой шли сейчас кисло, МИД слегка подвинули Военное и Промышленное министерства, потому дама, возглавлявшая дипкорпус У-Найты, весьма обрадовалась бы малейшему реальному поводу раздуть скандал. Склока двух послов - дело обычное, но, как говорят на Земле, ушки надо держать на макушке.

- Ты не находишь, достойная Да-Рэй, что этот обычай довольно странен? - Читро невнятно махнул когтистой кистью в сторону глав государств, выстроившихся на фоне флагов своих стран под объективами фотоаппаратов и видеокамер. - Люди явно красуются, стараясь, так сказать, запечатлеть себя в истории как можно глубже. Мне трудно это понять.

- Странно слышать это от посланника У-Найты, - Да-Рэй игру не поддержала: сейчас "фотосессия" закончится, и от Читро нужно отвязаться под любым предлогом.

- У наших правителей подобные обычаи не в ходу.

- Верно. Зато у ваших правителей в ходу другие обычаи, которые кажутся мне не менее странными, чем этот.

Рунн ехидно прищурил чёрные, без видимых белков, красивые глаза.

- Я не думал, что, работая на ресторанной кухне, можно разглядеть столько подробностей в жизни высших кругов руннийского общества, - улыбнулся господин посол.

- Ах, эта кухня! - ответная улыбка тари была мечтательной и добродушной, причём искренне добродушной. - Сейчас, через время, я твёрдо знаю, насколько была счастлива в те дни, хоть и не понимала этого... Что тебя смутило в моих словах, уважаемый Читро? Чтобы быть счастливой, не обязательно занимать пост главы МИДа.

Да-Рэй добилась своего: господин посол доминиона У-Найта перестал ехидничать и наконец отцепился от неё. Самое время. Ему совершенно не обязательно знать о том, куда сейчас направится достойная посланница Тарины.

- Учитель, всё в порядке. Мелких погнал спать, старшая группа ждёт тебя.

Юношеский голос. Прекрасный, хрустальный голос, как у всех молодых катэри. И обладатель его, как большинство его сородичей, прекрасен, как сон ребёнка.

Земляне называют их "эльфами" - героями древних легенд и фэнтезийной литературы, обладающими невиданной красотой, магическими способностями, скверным характером и острыми ушами. У тари тоже есть легенды, где упоминаются похожие на "эльфов" существа - "сидху". Быть может, в такой форме сохранилось воспоминание об очень давнем контакте? Быть может...

Сэн-Анир в который раз пожалел, что он не историк.

- Спасибо, Ветиган, - сказал он, поднимаясь с грубой скамьи, сколоченной из каких-то досок. - Скажи, что я сейчас подготовлю кристалл и приду.

- Да, учитель.

"Учитель"... Кто бы мог подумать: он - и вдруг учитель. Но ведь он справился с самой сложной задачей, разве не так?

Тариец не мог забыть свою первую встречу с Ветиганом. Его лучший ученик, его помощник. Четыре года назад это был злобный затравленный зверёк, главарь банды малолетних "мстителей", оставшихся сиротами после завоевания Каттэ. Тари в своё время чуть было не разорвали договор с У-Найтой, категорически возражая против "окончательного решения катэрийского вопроса". Но что могла мирная планета, едва вступившая в контакт с иными разумными расами, противопоставить военной машине доминиона? Впрочем, рунн и каваанцы к тому времени успели узнать, что такое тарийская медицина, и возражения Главы Высшего Совета были приняты к сведению. Тотальной зачистки не было. Тари допустили на планету в качестве наблюдателей. Союзники - рунн и каваанцы - ограничились уничтожением тех, кто не пожелал сдаться... или отдавать победителям ценности. Но добились они только двух вещей: долговязые пацифисты резко ограничили контакты с союзниками, и на Каттэ начало набирать обороты партизанское движение. С первым ничего поделать было нельзя, во всяком случае, пока. А противоядием от второго у рунн оказался тотальный террор. Против которого опять-таки выступили неисправимые тари.

Нет, они не стали воевать против союзников или вооружать партизан. Просто находили таковые отряды раньше рунн, и... Вот тут начинались расхождения. Несколько тари погибли, не успев вступить в переговоры с озлобленными "мстителями". Сэн-Анир подозревал, что послужило тому причиной: недостаточный уровень телепатических способностей и малый опыт в общении с катэри. Большинству же - как правило, бывшим спецназовцам вроде самого Сэн-Анира - удалось худо-бедно наладить контакт с отрядами партизан. Рунн были поставлены в известность, что малейшая провокация в адрес этих отрядов вызовет весьма жёсткую реакцию. Проверять степень жёсткости тари никто не решился. Но...

Это ведь оказалось самым лёгким. Сэн-Анир помнил, каких трудов стоило постепенно, шаг за шагом, избавить этих лишённых детства детей от вируса злобы. Сколько времени ушло на то, чтобы катэрийская молодёжь уяснила разницу между рунн и тари. Доверие - самая дорогая вещь в мире. Его так трудно завоевать и так легко потерять. Но со своей задачей Сэн-Анир справился.

Он - их учитель. Наивысшая форма доверия, которое могли оказать ему эти дети. Впрочем, кое-кто из них давно заслуживает звания взрослого. Катэри, в отличие от легендарных сидху, живут недолго, каких-то восемьдесят лет, и взрослеют рано.

А вот и "аудитория" - широкая поляна, с трёх сторон уставленная длинными деревянными скамейками. Сегодня днём он проводил здесь урок математики и физики для "мелких" - тех, кто тогда был в отряде, но по малолетству оружия не получил, и тех, кого подобрали за четыре года. Сироты, отказники, беглецы из собственных домов. Родители последних старались не афишировать, что их дети учатся в лесных тарийских "академиях": оккупационная администрация смотрела на это косо. До "долговязых" дотянуться руки коротки, а вот на беззащитных родителях отыграться вполне могли, дабы выслужиться перед рунн и каваанцами. Тари, к сожалению, не всесильны.

"Хорошо, что Ветиган это понимает. Я воспитал достойного ученика. Но остальные... Они тоже понимают, что во всём происходящем виновны их собственные предки, но смириться с наглым грабежом планеты не в силах. Единый, как их отговорить от продолжения бессмысленной мести?.."

Совесть - "голос Творца", как говорят священники-маргаты - давно нашёптывала ответ. Что ж, остаётся только поверить ей.

Ученики дружно встали и приветствовали учителя - по-катэрийски, вытянув вперёд сомкнутые руки. Сэн-Анир ответил им поклоном.

- Садитесь, друзья, - начал он, вставляя кристалл в столбик голографического проектора - единственное техногенное устройство в "аудитории". - Сегодня я бы хотел рассказать вам о самом тёмном периоде в истории Тарины. Тёмном не потому, что три года наша планета не видела света Сории, а потому, что тари, страдающие от холода, голода и тьмы, в охватившем народы безумии уничтожали друг друга. За клочок меха, за кусок мяса, за место у костра, за слово на другом языке - могли убить и убивали. Расскажу о том, как за неполный год после падения астероида наша древняя цивилизация рухнула, а народ тари оказался на грани полного исчезновения. Но это история не только о падении тари в пропасть варварства. Я расскажу о городе Арке-На, который не только выстоял против Трёхлетней тьмы и набегов одичавших тари, но и положил начало нашему нынешнему миру. О слабеньком огоньке веры выживших, оказавшихся после рассеяния тьмы на заснеженной планете. Их врагами были холод, голод и пробудившиеся по всей планете вулканы, отравлявшие воздух, но самым страшным врагом оказалась утрата надежды, ведь их, выживших, было так мало!..

Тари не умели прятать свои чувства, а юные ученики быстро разобрались в мимике учителя. Сейчас он волновался и явно испытывал душевную боль - отзвук той, давней боли его предков.

- Но вы же справились, учитель! - пискнула с места какая-то девочка.

- Да, справились, - ответил Сэн-Анир. - Мы хорошо усвоили урок и сделали верные выводы. Потому со времён Восстановления мы самым тщательным образом записывали свою историю. Потому в наших законах только три преступления наказываются смертью: убийство ребёнка, убийство души и намеренное искажение исторических записей.

- И давно у вас ...ну ...кого-то казнили? - с места встал юноша чуть помладше Ветигана. Генсилен, ещё один перспективный ученик. Очень любознателен, возможно, будет хорошим учёным.

- Последний случай вынесения смертного приговора - четыреста двадцать три года назад, - с готовностью ответил учитель, лёгким кивком приветствуя задавшего вопрос. - Чрезмерно властная мать довела ребёнка до самоубийства, на суде отказалась признать свою ошибку. Её признали виновной в убийстве души и заставили выпить яд.

- Ну... а записи-то? Кто-то пытался искажать?

- За всю нашу историю после Трёхлетней тьмы - только дважды.

- Ой, нам бы так... Мне папа говорил ...ну, когда жив был, что у нас не история, а программа нынешнего правительства на фоне прошлого, - Генсилен хмыкнул - прекрасное катэрийское лицо исказилось от недоброй усмешки, которая была более уместна у прожжённого солдата, а не у юноши. - Хотел бы я покопаться в старых хранилищах, да их сейчас рунн к рукам прибрали и никого туда не пускают. Даже вас.

- Пустят, - уверенно произнёс Сэн-Анир. - Они сейчас ...как это на вашем языке звучит ...подчищают за собой. Уничтожают документы, свидетельствующие об их причастности к развязыванию войны. То, что действительно важно для вас, они не уничтожат, потому что не считают опасным для себя.

- Но они ошибаются, - улыбка ученика стала ещё шире.

- Да, если вы сами не наделаете ошибок, - тари чуть повысил голос - чтобы ученики, все до единого, услышали его сквозь шум вечернего ветерка, гуляющего в кронах невысоких деревьев. - И первая из них - недооценка противника. Или переоценка своих сил, что то же самое. Каттэ сейчас не принадлежит вам. Вы знаете почему, и кто в этом виновен в первую очередь. Вы не отвечаете за преступления ваших родителей, но чтобы планета вновь стала вашей, вы сами должны оказаться достойными такой чести. Последнее, что для этого нужно - хвататься за оружие. Да, рунн никогда добровольно отсюда не уйдут. Но есть масса способов общения с ними. В том числе и война, в которой вы наверняка проиграете. Это как если бы... да - как если бы ты, Генсилен, решил подраться, скажем, со мной.

Ученики засмеялись, а недоброе выражение на позеленевшем от смущения лице юноши сменилось виноватой улыбкой. Все припомнили, как учитель буквально размазал по траве руннийского офицера, наплевавшего на приказ начальства не встревать в дела тари. А ведь рунн физически сильнее катэри, хоть по ним этого и не скажешь.

Хлестнуло некстати всплывшее из памяти воспоминание - поднимающийся на ноги полузадушенный рунн. "Какого демона, тари! Тебя же могли пристрелить - и из-за кого? Из-за кучки злобных катэрийских ублюдков!" "Это дети", - твёрдо ответил Сэн-Анир. "В аду под дождём я видел таких деток! Ты что, не понимаешь, что они тебе же первому нож в спину воткнут?" "Это - дети. Я за них отвечаю. Вздумаешь проверять, насколько сильна моя решимость защитить их - я тебя убью". Рунн ничего не сказал тогда. Только глаза сузил и пошипел немного, что на их мимическом языке означало насмешку. Мол, поглядим, кто прав был, время покажет.

Время и показало.

- Учитель, - слева поднялась ещё одна девочка - золотоволосое чудо с ярко-зелёными глазами, похожими на глаза земных животных - кошек. С трудом верилось, что природа могла создать такую дивную красоту. - Можно спросить?

- Спрашивай, Мигэй, - улыбнулся Сэн-Анир.

- Вот ты учишь нас, что война не лучший способ общения с иными. А когда наши ...солдаты пришли на Тарину, вы воевали.

- Да, воевали, - учитель снова едва заметно склонил голову. - Но согласись, что ваши отцы вряд ли стали бы учить наших детей, как учим вас мы. У нас не было выбора. Точнее, был: или воевать, или всем погибнуть.

- Вы это знали, да? Вы прочитали их мысли?

- Да.

- А ты научишь нас читать мысли?

- Всех не научу, - мягко ответил Сэн-Анир. - Мысленной речи наши дети учатся одновременно с речью обычной. Но кое-что сделать смогу.

- А ...фильм мы когда посмотрим? А то эти мальчишки совсем тебя с толку сбили, учитель, - девочка звонко хихикнула, сложив тонкие ладошки.

- Сейчас и посмотрим, - Сэн-Анир улыбнулся в ответ. - Как раз темнеет, лучше будет видно...

У людей это называется "встреча без галстуков". То есть в полуофициальной обстановке, без настырных журналистов и свиты. Один на один. В данном случае - одна тари и четыре человека, лидеры стран ЕврАзЭС. Номер люкс в отеле, где найм самых скромных апартаментов обойдётся гостю в пару тысяч новых рублей за сутки. Сколько заплачено за этот люкс, Да-Рэй знала с точностью до копейки. Машину можно купить. Весьма недешёвую, со всеми излишествами в салоне и с тарийским двигателем. Но Да-Рэй здесь не нравилось. Тари, как японцы, больше всего ценили благородную простоту. А здесь в глазах рябило от завитков и сусального золота. Даже солнце, заглянув в огромные окна, будто чувствовало себя неуютно в золочёной клетке. Сверкающие зеркала, многократно отражающие комнату, только усиливали это впечатление.

Комм на руке не пищит - значит, шпионской техники не обнаружено. Очень хорошо. Можно начинать.

- Ещё раз добрый день, господа, - улыбнулась Да-Рэй, стараясь поудобнее устроиться на диване - в кресле ей было бы так же уютно, как жокею верхом на курице. В который раз она помянула добрым словом человека, который посоветовал как следует заняться правильным произношением. Теперь даже акцента почти не слышно. - Давайте сразу перейдём к главному, времени не так много, как хотелось бы. К тому же, вам не слишком приятно моё общество.

- У вас милая привычка - говорить в глаза то, о чём иногда стоило бы умолчать, - старик - президент Казахстана - высказывался нечасто, но всегда по делу. - Это плохо для политика.

- Для земного или тарийского? - с милой улыбкой уточнила Да-Рэй. - Мы не считаем нужным скрывать правду, если это не смертельно для сторон. Итак, о главном.

- Что ж, о главном - так о главном, - без особой приязни произнёс президент России. - Сейчас уже не только в кулуарах - на каждой кухне говорят, что страной правите вы, тари. Что мы - ваши марионетки, которых вы, если пожелаете, сметёте одним движением. Что вы нашими руками расправляетесь с богатыми людьми, которые отказываются давать деньги на ваши авантюры...

- О, я знаю, на каких кухнях это говорят, - Да-Рэй перестала улыбаться, но хитро прищурилась. - Это говорят на очень богато отделанных кухнях, куда заходят только для того, чтобы снять пробу с блюд, приготовленных нанятыми во Франции поварами. Мне очень жаль, господин президент, что вы способны слышать только голоса, доносящиеся с таких кухонь. А я, представьте себе, не настолько гордая. Может быть, именно потому я диктую вам условия, а не вы мне?

- Удар ниже пояса - запрещённый приём, - парировал президент России.

- Это вам не ринг, - экспрессивно заявил бессменный президент Белоруссии. - Это вам политика! Чего вы хотели? Всё равно вами бы помыкали, так лучше пусть это будут тари. Они хотя бы о людях думают!

- Полагаю, вы давно не принимаете во внимание динамику экономических показателей и демографическую обстановку, коллега, - моложавый, подтянутый президент Украины, сменивший своего предшественника на прошлых выборах, тоже счёл нужным высказаться откровенно. - Я - бывший банкир, но я прекрасно понимаю, что в сложившейся обстановке глава государства не имеет права отстаивать точку зрения узкой группы людей, как бы влиятельна она ни была.

Мысль о том, что банкиры, как и воины, "бывшими" не бывают, Да-Рэй не почувствовала. Она её увидела, написанную на лице президента России крупными заглавными буквами. Вообще-то она с этим мнением была согласна, но сейчас открыто соглашаться даже с такой мелочью - значит, придать уверенности противнику. Если на этот раз его удастся переубедить, значит, этот человек не безнадёжен. Но если нет... Увы, достойного преемника у него нет, даже среди его политических противников. Очень тяжело за шесть лет исправить то, что методично разрушалось два десятилетия.

- И обстановка эта, - тари развила мысль президента Украины, - сложилась не без нашего прямого участия. Но скажите мне, господа, разве мы хоть раз не сдержали слова? Разве вы - лично вы - не получили то, что было нами обещано?

- Но какой ценой... - вздохнул "бывший банкир".

- Какой ценой, позвольте вас спросить? Вам настолько жаль поделиться с людьми?

- Нет, но...

- Не лгите. Знаете, что это бесполезно, и всё равно лжёте. Зачем?

- Не знаю. Привычка, наверное, - неожиданно улыбнулся украинец. - Вы во многом правы, госпожа Да-Рэй. Согласен, экономику поднимать надо. Технологии внедрять - тоже надо. Но так ли необходимо было делать эти технологии настолько дешёвыми?

- Качество - не роскошь. Оно должно быть доступно для всех, а не только для избранных.

- Хорошо, - согласился президент России. - Но зачем вы вынудили нас возродить советскую систему образования?

- Затем, что прежняя была нацелена на штамповку необразованных людей, не способных отличить правду от вранья, - Да-Рэй прикрыла глаза, словно говоря присутствующим: мол, в который раз повторяю прописные истины... - Согласна, что такими людьми управлять гораздо проще, чем образованными, но при этом неизбежен обратный процесс - оглупление правителей. Вам мало было мистера "Елизавета Одиннадцатая" у руля сильнейшей державы тогдашней Земли?

- Правил всё равно не он.

- Похоже, вы забыли ещё и русскую поговорку - каков поп, таков и приход.

- Ваши друзья рунн за океаном сейчас занимаются как раз обратным тому, что делаете вы. Америка из-за их бурной деятельности в глубоком кризисе. По всем каналам и в прессе постепенно нагнетается ненависть к русским и европейцам, которые имеют наглость сыто жить, когда пуп земли и столп демократии лихорадит от биржевых потрясений, - голос президента России сочился ядом. - Ваши друзья рунн наверняка придумали, как одним ударом избавиться и от вас, и от нас.

- Наши друзья рунн - это наша забота, - спокойно ответила Да-Рэй. - Если кто-то из них ещё не знает, чего лишится в нашем лице, я охотно разъясню. Но если истерия в прессе проистекает от ваших друзей американцев, то это уже ваша задача - разъяснить им всю пагубность их заблуждений. Или вы рассчитываете в случае войны отсидеться на Тарине? Поверьте, мы позаботимся, чтобы вы остались на Земле, вместе со своим народом.

"Эти позаботятся, не сомневаюсь". Ещё одна чётко "пропечатанная" на лице мысль. И снова верная.

- Я надеялась услышать дельные предложения вместо жалоб, - тари неспешно поднялась с дивана. Макушка девушки почти касалась роскошной хрустальной люстры, свисавшей с четырёхметрового потолка. - Жаль. Значит, наши планы, которые я думала согласовать с вами, не меняются.

Президенты многозначительно переглянулись.

- Госпожа Да-Рэй, - примирительно произнёс президент Украины. - Если мы сказали что-то обидное, простите нас. Вы привыкли видеть в собеседнике лучшее, а мы, увы, вынуждены отыскивать недостатки, чтобы не оказаться в дураках. Лично я приехал сюда, чтобы обсудить с вами несколько моментов. Полагаю, мои коллеги также подготовили список вопросов, подлежащих обсуждению, но эмоции побороли рассудок.

- Приятно это слышать, - серебристо проговорила тари, снова садясь на диван.

- У меня только один вопрос! - первым начал президент Белоруссии. - Вы обещали закончить строительство научного городка под Мазыром ещё в мае, а уже июнь!

- Увы, сроки были перенесены из-за изменений в плане, - вздохнула Да-Рэй. - Кстати, согласованных с вами. Спешка здесь вредна, согласитесь, мы не детскую площадку строим.

- Когда вы планируете закончить стройку?

- В середине июля. Если точно - к восемнадцатому числу. Если вы не планируете внести ещё какие-либо изменения, то мы управимся в срок...

Когда пошла конкретика, Да-Рэй стало намного легче. Каждый из этих людей, в большей или меньшей степени, думал прежде всего о себе, а потом о народе страны, избравшей его в качестве лидера. Для тари это было дико. Но Да-Рэй благословляла дальновидность первого посланника Тарины на Земле - Нар-Тая. Именно он, прислушавшись к советам земных друзей, порекомендовал своим преемникам без лишней суеты "оседлать" основные финансовые потоки государств, попавших под негласный протекторат Тарины - Евросоюза, стран ЕврАзЭС, Японии, Южной Кореи, частично Китая и Индии. Когда экономическая мощь этих стран и союзов оказалась в прямой зависимости от тари - а случилось это достаточно быстро благодаря внедрению дешёвых тарийских бытовых технологий - тогда рослые белокожие пришельцы получили в свои руки огромную власть. И воспользовались ею совершенно по-тарийски. В "подконтрольных" странах, получивших громадный толчок к развитию, начались реформы, и прежде всего реформа образования. Олигархи вдруг стали редкими патриотами и вместо покупки очередных многомиллионных яхт начали вкладывать сопоставимые суммы в постройку новых школ и садиков. Их можно понять: тех, кто был резко против подобной политики и денег не давал, внезапно поразила эпидемия несчастных случаев. Тари возрождали убитую глобализмом промышленность, дотировали село, заставили правительства провести военную реформу, разогнали девяносто процентов фирмушек-посредников, плодивших наценки, никому не нужные бумаги и племя "офисного планктона", и так далее. С появлением массы дешёвых "народных автомобилей" на экономичных тарийских электродвигателях началось строительство качественных дорог. Впервые с советских времён начали возникать новые города... Словом, экономика, как мифическая птица феникс, воскресала из пепла.

Желающим погреть руки на доверчивых тари очень быстро эти самые руки откусили по плечи: "доверчивые" оказались ох какими зубастыми. А преступность... Когда под давлением тари начались реформы в полицейской системе и из "органов" за профнепригодность вылетело девять десятых состава, оставшиеся начали землю носом рыть. Криминал забился по щелям, самых непонятливых отстреливали "при задержании" или "попытке к бегству". Положение перестало спасать высокопоставленных ублюдков от наказания: если оправдывал официальный суд, за дело брались другие судьи. В "органы" и армию вернулись люди, ещё помнившие такое странное понятие, как честь офицера, в школах снова преподавали старики-учителя, привыкшие работать прежде всего за совесть, а потом за деньги. Хуже оказалось с медициной, но и тут тари были полны оптимизма: их врачи могли дать фору кому угодно. А народ... Когда простые люди увидели, что в кои-то веки у кого-то слова с делом не расходятся, они готовы были этих "кого-то" на руках носить. Вернулась вера в будущее. Во дворах снова зазвучал детский смех, с лиц людей исчезло выражение тоскливого ожидания очередной пакости. Почти пропали кучи пустых бутылок возле мусорных баков и использованные шприцы в подъездах. А на улицах снова стало безопасно гулять после захода солнца.

Да-Рэй понимала, что задача, возложенная на неё, потребует громадных жертв, и прежде всего - с её стороны. Чтобы спасти больного, слишком поздно обратившегося к медикам, нужен скальпель. Чтобы спасти запущенно больное общество, потребуется жестокость. Да-Рэй заставила себя стать жестокой. Она не убивала лично, хотя могла бы. Но она отдавала приказы убить того или иного человека, мешавшего выздоровлению общества. Пусть эти люди сами были преступниками - с точки зрения закона Тарины Да-Рэй подлежала пожизненному изгнанию на необитаемый остров. Конечно, ни один тари не бросит ей упрёк и не станет привлекать к суду. Она осудила себя сама. Пусть Земля не необитаемый остров, но это и не Тарина.

Не Тарина, да. Но это - родина Ань-Я. И, как подруга взялась за оружие, чтобы отстоять свободу Тарины или погибнуть, так и Да-Рэй не задумываясь согласилась пожертвовать целостностью своей души ради свободы Земли. Жаль, что далеко не все люди готовы совершить то же самое ради собственной родины.

Косой луч вечернего солнца вызолотил стену напротив окна. Да-Рэй едва заметно улыбнулась ему, как старому другу: это золото не было сусальным.

"У людей есть шанс, - думала она, не прекращая беседу с президентами. - Они пытались сами, но не смогли, не учли степень человеческого эгоизма. Не ввели его в рамки нормы правильным воспитанием. Ничего. Мы тоже люди, но мы справились. Значит, справятся и они".

Оставшись наедине, четыре президента ещё несколько минут не могли прийти в себя. Тягостное молчание, повисшее в роскошной комнате, казалось, можно было увидеть и пощупать руками.

"Вы говорите с нами, как директриса с подчинёнными".

"Простите, господа, но с вами иначе нельзя"...

Вот так. По-тарийски прямо, но, чёрт подери, как обидно!

Сейчас, как и раньше, даже дворники знают, что власти ЕврАзЭС несамостоятельны. Но почему прежних "кураторов" те же дворники и уборщицы кляли последними словами, а этих превозносят? Потому что эти - пришельцы с другой планеты? Нет. Президенты дураками не были и прекрасно понимали почему.

"Они хотя бы о людях думают", - как верно заметил президент Белоруссии. Старый "совок", о себе бы подумал, одной ногой уже в могиле, а туда же.

- Вот так... - протянул президент России, нарушая затянувшуюся тишину. - Получили выволочку от начальницы, господа-товарищи. Не противно?

- Ты меня знаешь, я готов хоть с чёртом побрататься, лишь бы всё сберечь, - президент Белоруссии по праву возраста и "старой дружбы" сразу перешёл на "ты". - Разворовать легко, а ты сберечь попробуй. Кишки треснут.

- Вам легко рассуждать, имея представительство тари в Минске. Кстати, а почему не в Москве, Киеве или Астане?

- А ты у них спроси, - хмыкнул "бацька". - Сам знаешь, врать не станут.

- Может быть, и не станут, - ещё один аксакал, президент Казахстана, сцепил пальцы замком на животе. - Зато мы выслушаем длинную лекцию о сравнении общественного устройства в наших странах... Вы не были "наверху" во времена Союза, а я был. И вот что я вам скажу... Нет, вы послушайте, старших перебивать некрасиво. Тари не возрождают СССР. Они возрождают то лучшее, что было в СССР. Лично меня это вполне устраивает. Я стар, мне скоро на тот свет, так хоть уйду спокойно, не боясь, что Казахстан попадёт под влияние фанатиков и развалится на куски... Вам не нравится, что эта девочка командует? Будь я на её месте, тоже бы командовал, вы другого языка не понимаете.

- Золотые слова! - поддержал белорус. - А вы всё об одном: деньги, деньги! Вы не переживайте, ещё пара лет, и вас тошнить от денег будет. А ещё лет через двадцать, когда подрастут детки, обученные по старой системе, да ещё тарийскими учителями...

- Можете не продолжать, - спокойно проговорил президент Украины, коснувшись пальцами правого виска, словно у него внезапно разболелась голова. - Тари дают нам возможность получить дивиденды и спокойно дожить до старости, обеспечив своих детей. Взамен просят исполнения их требований и невмешательства, что вполне приемлемо. Но у нас есть и другой вариант: получить вместо подачек всё. Только при этом варианте дожить до старости нам не дадут.

- Если действовать по-умному... - начал было президент России.

- Брось! - фыркнул "бацька". - Вы хоть понимаете, мальчишки, с кем имеете дело? Это разум, опередивший нас на века, если не на тысячелетия! Они твои шаги на десять лет вперёд просчитали, со всеми вариантами. Переть против них - ну, знаешь, большей глупости я себе и представить не могу!

- Рунн обладают не только разумом, но и реальной военной силой.

- И что? Они пошли Тарину воевать, этой своей силой? Или чего-то всё-таки боятся, а?

- Ваши предложения?

- Делай, что сказано, вот и все предложения. За тебя уже подумали.

- Разумно, - тонко улыбнулся "бывший банкир". - И всё-таки чего-то эти тари недоговаривают. Прямо не лгут, ибо не могут, но что-то они скрывают...

- Ежу понятно, что скрывают! - ощерился президент Белоруссии. - Тебе всё расскажи, мигом побежишь на биржу. Лучше со своей Галицией разберись, там у тебя бардак творится!

- Разберусь, - улыбочка украинца сделалась жёсткой. - Ближайшие дней десять будут очень интересны в плане новостей.

- Буду следить, - усмехнулся президент России. - Ну, а по существу - что скажете, коллеги?

- По существу я уже высказался, - устало вздохнул "бацька", расстегнув пиджак и откинувшись на спинку кресла. - Могу повторить.

- Не стоит, я понял с первого раза.

- Моё мнение вам известно, - президент Казахстана не пошевелился, но тоже было видно - устал. - То, что делают тари, не идёт во вред ни нам, ни нашим странам. Глупо было бы упустить такую редкую удачу.

Президент Украины перестал улыбаться.

- Вы правы, - согласился он. - Но вы же знаете банкиров: у нас всегда есть свои "но".

- Вы будете продолжать сотрудничество с тари?

- Безусловно.

- Тогда какие могут быть "но"?

- Просто мне подумалось... - украинец тонко усмехнулся. - Если тари так легко отдали нам столь крупные дивиденды, то каков же их реальный доход?

- Нахрен им сдались твои деньги? - белорус посмотрел на него, как на ребёнка-имбецила. - У них коммунизм, какой нам только снился, а ты - деньги, доходы... Поймите вы, молокососы - этим ребятам личные доходы нужны как рыбе зонтик! Всё, что они здесь получают, сюда же и возвращается, только не в ваши карманы... Правда, обидно?

- Немного обидно, - на этот раз улыбка президента Украины была обаятельной, как у успешного политика. - Впрочем, верно говорят: всех денег не заработаешь и на тот свет их с собой не возьмёшь. Будем довольствоваться малым.

- Скромник, - расхохотался "бацька".

- Что ж, подчиняюсь мнению большинства, - без особенного удовольствия произнёс президент России. - Пока требования тари не несут угрозы для нас, будем их исполнять.

Мир исчез. Не было больше ничего - ни кабинета, ни старенького стола участкового врача, ни стойкого запаха лекарств и дезинфектантов. Осталась одна тоненькая потрёпанная тетрадка с разнокалиберными листочками и вклеенными бумажечками с результатами анализов.

- ...острый лейкоз, - голос докторши доносится, словно из туннеля. - Крайне агрессивное течение болезни... дважды, но соседи говорят, что матери никогда нет дома... срочная госпитализация...

"Господи, ведь ей же всего десять лет... За что? Её-то за что?"

- Сколько ей осталось? - собственный голос - хриплый, надломленный - звучит как чужой.

- Месяц, - доктор уставилась в карточку, словно чувствовала собственную вину. - От силы полтора. Но это с нашей медициной.

- Где её могут прооперировать?

- Могут в Германии, но это много денег и мало гарантии. Слишком... поздно обратились.

- Чёрт, да я квартиру продам! В долг возьму! Как на этих немцев выйти?!

- Подождите, - медичка пошелестела бумагами на столе. - Вот ещё вариант. Тари. Денег не возьмут, гарантия выздоровления почти стопроцентная, но придётся отработать лечение по какому-нибудь контракту. Им нужны специалисты.

- Кто им нужен? - боевое настроение сразу улетучилось: ну, что он умел, кроме как воевать или охранять?

- Нужны строители, водители, гостиничный персонал, военные, разнорабочие...

- Как и где я могу написать заявление?

- А вы, простите, кто по профессии?

- Охранник. Был офицером.

- Хорошо. Постарайтесь решить вопрос как можно быстрее. Пока Наташа побудет в стационаре. Но чем раньше начнётся курс лечения...

- Ясно.

Когда воевал, когда убивал - руки не дрожали. Даже когда ушёл в запой после развода - руки не дрожали и глаза не подводили. А сейчас... Два листочка. На одном выписка из карточки, на другом - адрес, несколько телефонов и электронный "ящик". Руки трясутся, будто с жестокого бодуна. Буквы и цифры скачут, расплываются. Хоть бы не потерять, ведь в этом коротком адресе - последняя надежда.

"Потерпи, доченька. Папка наизнанку вывернется, но ты выздоровеешь".

Он не мог вспомнить, как добрался до первого попавшегося интернет-кафе с бесплатным "вайфаем". Привычным усилием воли приказал себе "собраться в кучу". Достал смартфон. Через несколько минут на указанный в визитке адрес ушло короткое нескладное письмо.

Тари ответят. Они всегда отвечают на письма.

Он достал мятую пачку "Кэмел", будь они неладны, и закурил.

- Извините, - почти сразу за плечом возникла чистенькая официанточка в передничке. - Места для курящих у нас вон там, - и указала тонким пальчиком в сторону тёмного угла прямо под вытяжкой.

Буркнув что-то неразборчивое, он переместился в указанный угол. Тут заседало несколько студентов с ноутбуками и планшетами - халявный интернет, всё-таки - вооружённых чашками крепкого кофе и сигаретами. Плевать. Надо подумать, а мысли скачут, как блохи на собаке. Надо перекурить, успокоиться.

"Доченька..."

Наташка. Вся в него: знайка-зазнайка по прозвищу "первая буква", от макушки до пяток состоявшая из "зачем" и "почему". Ей всегда всё было интересно. Она так любила читать книжки. Она мечтала о компьютере. Папа купил ей компьютер на прошлый день рождения. Увы. "Машинка" порадовала именинницу ровно сутки, после чего отправилась на радиорынок за треть цены, ребёнок - с истерикой - к бабушке, а мамаша - в бар, на очередную пьянку-гулянку... Он тогда пожалел, что узнал об этом только через неделю. Бывшая жена, предчувствуя крупные неприятности, умело от него пряталась, а дочку он успокоил тем, что разрешил играть на своём компьютере... Всего три месяца тому... Знать бы тогда, что девочка бледненькая и худенькая не от перенесенного недавно гриппа - всех знакомых бы на ноги поднял, всех врачей бы обошли...

Ещё есть надежда.

Он не уйдёт отсюда, пока не получит ответ. Если придётся ждать до завтра - просидит до завтра, кафе работает круглосуточно. Тогда хоть кофе и пару булочек заказать, что ли?

Телефон пискнул входящим сообщением. Тычок в засветившийся экран.

Есть!

Так, что это тут? А, перечень документов. Немного, но, чтобы добыть кое-какие бумаги из списка, придётся попотеть.

За дело.

Экран старенького корейского телевизора мерцал яркими бликами рекламы. Но креативные слоганы и бодрая музыка не нарушали тишины, которую, ещё чуть-чуть, и можно было назвать могильной. Ну, разве что наглый толстый белый котяра Бармалей подошёл к хозяйке и утешительно сказал ей "мр-мяу". Звук телика благополучно отключили. Ему не место там, куда, нагло выломав двери, заявилась налётчица-беда.

- Ой, горе-то какое... - всхлипнула та - женщина возраста "за пятьдесят". Нездоровая полнота отнюдь не молодит, а красные от слёз глаза обрамляли синеватые мешки, выдававшие запущенную болезнь почек. - Миша, что же делать? Где её искать?

"Откуда мне знать, где она шляется", - мог бы сказать тот, кого назвали Мишей, но пожалел ни в чём не повинную женщину, всю жизнь и всё здоровье отдавшую ради детей. Разве она хотела воспитать дочь такой сволочью? Ведь знает, эта сучка гулящая, что ребёнка забрали в больницу. Знает. И снова прячется. А без её письменного разрешения он попросту не сможет вывезти девочку за пределы страны. Все бумажки достал за неполные сутки, даже денег платить не пришлось. Все - кроме одной.

Адвокат сказал, можно подать в суд на лишение родительских прав. Но пока они будут судиться, Наташа наверняка умрёт.

- Я сейчас обзвоню её ...подруг, - сказал Стас. Свой парень. То-то бывшая к матери суётся только когда брата нет дома. - Может, хоть какая-то зацепка будет?

Он молча кивнул. Что тут скажешь? Это в книжках сотрудник охранной фирмы поднимает на ноги своих сослуживцев и напрягает на поиски сбежавшей жёнушки. А те по первому свистку готовы носиться по городу, обвешивать злачные места "жучками" и мучить компьютеры, мимоходом взламывая базы данных ФСБ, ЦРУ и МОССАДа. А в жизни всё просто и незатейливо, как вантуз. Хорошо хоть шеф мужик не вредный, выходное пособие выплатил без разговоров и характеристику нарисовал без ненужной отсебятины. Но попытка заговорить с ним на тему поиска бывшей жены была пресечена в зародыше. "Твои проблемы - ты и выкручивайся". Вот так. Приходится выкручиваться, ничего не поделаешь. Шеф и так превысил полномочия, не забрав у него служебное удостоверение при подаче заявления на увольнение. "Ты же всё равно две недели тут не досидишь, свалишь на Тарину. Ладно, бери и катись. Заявление на утерю написать не забудь, мало ли что..." Не бог весть что, хотя в случае каких-то неприятностей можно прикрыться какой-никакой "корочкой". Заявление написано, но законные две недели он ещё числится на работе, хоть и в отпуске.

Да. Но "корочка" не даёт никаких гарантий при поиске гулящей бабёнки. Город-то не маленький, миллионник...

Впрочем, и баров, где могла бы зависнуть означенная бабёнка, не так уж много. На дорогой у неё элементарно нет денег, а дешёвых в спальном районе меньше, чем ей хотелось бы. Центр отпадал по причине имущественного ценза - дешёвки там не держали - а на другой конец города стерва не поедет. На такси денег жалко, а в маршрутке, по темноте, да в компании таких же любителей выпить-погулять - как-то не того. Местные рюмочные тоже отпадали, там контингент не тот. Самый дохлый вариант - если пьянка где-то на квартире. Но до этой стадии бывшая жена ещё вроде бы не докатилась, предпочитала гулять красиво и у всех на виду. Вот только "у всех на виду", к сожалению, означало "за дверьми бара". Куда мрачного мужика, может, и пустят, но вот скандалы затевать не дадут. Порядка в последнее время побольше стало, это правда.

Закурить бы, успокоить расшалившиеся нервишки. Но на балконе стоит Стас, терзает мобилку в поисках нужных номеров. А курить в комнате при больной женщине тоже как-то не того.

Стеклянно звякнула балконная дверь, в комнату всунулась растрёпанная голова Стаса.

- Есть! - радостно сообщил он, всовываясь в комнату полностью и плотно закрывая дверь - выпускать любимого кота на балкон никто не собирался. - Бармалей, брысь!.. Миша, я прямо на Светкину трубу дозвонился. Она со мной разговаривать не стала, сразу послала. Но там как раз объявили ди-джея Сильвера. А я знаю Сильвера, он только в одном диско-баре выступает - в "Трамвае"!

- Поехали.

Коротко и ясно, никаких словесных закорючек. О чём сейчас говорить? Он и раньше особым красноречием не блистал, а теперь и подавно "толкать речи" расхотелось. Молча сели в машину, молча поехали. "Трамвай" в каких-то пяти минутах отсюда.

Полуподвальное помещение, ещё недавно бывшее складом пивнушки, новый владелец отделал весьма оригинально. Купил в трамвайном депо списанный чешский вагон, разрезал на куски и использовал в качестве дизайна. Жёсткие серые и красные кресла выстроились в ряды вдоль длинной стойки. Передок трамвая превратился в деталь интерьера, помигивавшую разноцветными светодиодами, вмонтированными в фары и пульт. С потолка свешивались поручни, на которых висели треугольные пластиковые "держалки" с рекламой коктейлей, а трамвайные двери-"гармошки" навсегда застыли в положении "открыто", приглашая посетителей сойти из развесёлого вагона на танцпол - бывший гараж, оформленный опять же в "трамвайном" дизайне. Грохотала музыка, по потолку и колоннам, по танцующим и сидящим в "вагоне" метались цветные пятна подсветки. Ди-джей крутил диски, по телам прокатывались густые волны басовых нот, размеренно дробивших и без того рваную музыку - мелодией это было трудно назвать даже при наличии сильного желания.

Он остался ждать в машине: было такое странное предчувствие, будто бывшая, едва завидев его, моментально умчится через какой-нибудь служебный ход. Потому внутрь вошёл Стас. Шапочное знакомство с ди-джеем и одним из барменов давали ему небольшое преимущество - можно было не разыскивать беспутную сестрицу среди подвыпивших посетителей, нарываясь на неприятности, а просто спросить. Собственно, так он и сделал. Знакомый бармен кивнул в сторону основательно "подогретой" компании из двух девиц и трёх кавалеров, дувших за стойкой дешёвые коктейли. "Подогрев" уже перевалил черту, за которой выход на танцпол грозил конфузом. Две девицы в весьма рискованных топиках и юбочках. Но если одна из них действительно была молоденькой и симпатичной, то вторая... Все тридцать два года, что называется, налицо. Контраст этого самого лица с ярким молодёжным макияжем и вызывающим "прикидом" производил неприятное впечатление - словно старуха, выставляющая напоказ свои дряблые прелести в глубоком декольте дорогого вечернего платья. Довершала портрет дешёвая сигаретка, зажатая между пальцами с самодельным ярчайшим маникюром. Приходу брата сестра почему-то не обрадовалась.

- Чего припёрся? - буркнула она. Ди-джей как раз взял минутную паузу, и Стас всё прекрасно расслышал.

- Поговорить надо.

- Приду домой - поговорим. Сгинь.

- Ты ваще кто такой? - на Стаса надвинулась пьяная рожа.

- Сява, не лезь, - сестрица поморщилась и не слишком вежливо пихнула спутника в бок. - Это мой брат.

- Слышь, брат, ты чего припёрся? - не унимался пьяный. Попытался было схватить Стаса за воротник, но промахнулся и схватил воздух.

- Сява, сдрысни! - взвизгнула сестрица, пихнув вышеназванного второй раз, и снова без особенной приязни обернулась к брату. - Ну, что там опять стряслось?

- Матери плохо, - сквозь зубы процедил Стас.

- Ох... - сестрица со стоном уронила голову на подставленную руку. - Бл**ь, только этого не хватало.

- Пошли. Я уже машину вызвал.

- Стас, да когда вы меня в покое оставите?

- Скоро, - по-людоедски оскалился брат. Впрочем, его чёрный юмор сестра не поняла. Или сделала вид, что не поняла.

Сценку "появления такси" разыграли как по нотам: незаметный тычок кнопки мобильного в кармане, ответный звонок якобы от оператора и машина, поданная на стоянку метрах в пятидесяти от дверей. Аккурат чтобы любопытствующие невзначай не разглядели номера. А марка... "Таврия-Хортица" цвета "мокрый асфальт", мало ли таких по городу бегает? Дешёвая машинка на тарийском электродвижке, во дворе любой многоэтажки таких штук по десять стоит. Иными словами, операция прошла гладко. Бывшая, усаженная своим братом на заднее сидение, не заподозрила подвоха до самого момента, когда угрюмый "таксист" с какого-то бодуна пошёл за ними в подъезд. Обернулась, чтобы сказать пару "ласковых", да так и замерла с открытым ртом.

- Давай, шагай, - бесцветным голосом сказал бывший муж. - Хватит, набегалась. Теперь сядем и поговорим как люди.

- Я кричать буду!

- Кричи, - равнодушное пожатие плечами.

Вместо обещанного крика полился поток словесных помоев. Мужчины - брат и бывший муж - бесцеремонно затолкали сквернословку в обшарпанный лифт. Минута - и они были на восьмом этаже. Здесь мат сменился обещаниями кому-то там пожаловаться и кого-то там привести для разборок. Обратив на эти угрозы ещё меньше внимания, Стас и Михаил не слишком вежливо впихнули любительницу подгулять в родительскую квартиру и аккуратно закрыли дверь.

- Что вам от меня надо? - взвизгнула пойманная. - Где мама?.. Мама, они меня убить хотят!!!

- Не заткнёшься - убью, - всё так же буднично сказал бывший.

Если бы это сказал брат... Но своего бывшего мужа она знала слишком хорошо, иначе не пряталась бы от него. Этот - убьёт. Визг моментально прекратился.

Заплаканная, лет на десять постаревшая мать. Братец, выглядящий достаточно злым, чтобы заняться мордобитием. Бывший муж, не проявляющий никаких особых эмоций... Непроходимой дурой эта молодящаяся красотка не была, быстро смекнула, что речь пойдёт не о загнанном на рынок компьютере. Всё куда серьёзнее. Но что случилось-то?

- Что случилось-то? - она недолго думая озвучила свою последнюю мысль.

- Наташенька заболела, - всхлипнула мама. - Её... в больницу забрали.

- Опять простудилась? - фыркнула дочь. - Мам, вот вечно ты с неё пылинки сдуваешь. Говорила я - закалять надо!

- Лейкоз, - слово, брошенное бывшим мужем, было тяжёлым, как камень. Оно мгновенно прекратило и зарождающуюся истерику пожилой матери, и злобное шипение Стаса. - Лейкемия. Знаешь, что это такое?

- Ой...

- Наташе месяц жизни остался. Ты понимаешь, что это значит?

В ответ раздалось... да, именно так - раздалось молчание. Михаил только казался отрешённым. Он очень внимательно наблюдал за эволюциями лица своей бывшей, за её бегающими глазами, и почти дословно мог озвучить её мысли. Может, она и испугалась за ребёнка. В первый миг. Но во второй... Михаил готов был поспорить на свою машину, что затем это сокровище ужаснулось мысли потерять алименты.

- Но... но... у нас же нет денег на лечение... - наконец выдавила она

- С лечением проблем не будет. Я уже договорился и собираю документы. В общем-то, собрал почти все. Кроме одной бумаги - твоего разрешения на выезд Наташи... Стас, принеси бумагу и ручку.

- А... выезд куда?

- На Тарину.

- Бл**ь... Мишка, ну ты и долбо*б! Наташку к инопланетянам! Что они могут, эти твари! Только баки забивать и нас грабить!

- Не мели ерунды, - видно было, что бывший супруг держится с большим трудом. - Я сам с ней поеду.

- Хрена тебе! Я с ней поеду!

- Света... - попыталась было встрять мать.

- Что - Света? - взвилась бывшая. - Мам, да ты посмотри на этого мудака, он же за Наташкин счёт на заработки поехать хочет! Деньги лопатой загребёт, а Наташку то ли вылечат, то ли нет! Я поеду с ней, и никакой бумажки писать не буду!

- Идиотка... - процедил братец.

- Помолчи, Стас, - впервые за весь разговор Михаил проявил какие-то эмоции - на каменном лице появилась едва заметная, но очень нехорошая усмешка. - Твоя сестра ещё не всё знает. Лечение тари просто так не предоставляют. Им не поблядушки нужны, а спецы. Контракт на пять лет с половинной выплатой или на восемь с полной. Интересно, у твоей сестры диплом вообще есть, а? Хоть ПТУшный?

- Ладно, - бывшая жёнушка уже стряхнула с себя мимолётный испуг и вновь стала собой. Михаил просто видел, как в её щедро подведенных тушью глазках замелькали многозначны цифры. - Убедил. Только я за бесплатно бумажку писать не стану.

- Света! - рассердилась мать. - Ты что, дочерью торговать вздумала?

- А я тоже пожить как человек хочу! - огрызнулась любящая дочь. - Имею полное право, между прочим. Я десять лет ребёнку отдала, теперь для себя поживу.

- Сколько? - обманчиво спокойно спросил Михаил. Он всегда был так спокоен, когда зверел.

- Тридцать тысяч рублей. Новых, - уточнила бывшая, не замечая этого. - Квартиру и машину. Тебе они ещё лет пять не понадобятся, а когда вернёшься, другие купишь.

- Я уже оставлял тебе и квартиру, и машину, когда разводились, - тон мужчины стал ещё более умиротворяющим. Совсем плохой признак. - Где они?

- Тебе какое дело? Я свою цену назвала. Зажмёшь бабло, квартиру и тачку - хрен тебе, а не разрешение...

- ...и пусть ребёнок умирает. Так? - хмыкнул Михаил. - Нашла повод деньги с меня слупить? Где гарантия, что если я соберу тридцать тысяч, ты не запросишь пятьдесят? Знаешь ведь, что я ради Наташи на всё пойду.

- Да врёшь ты всё, сучара! - взвилась бывшая. Выпитое в баре, поначалу сдавшее позиции, снова заявило о себе. - Врачихе стольник отстегнул, она тебе диагноз пострашнее написала, а сам к инопланетянам! Контракты он подписывает! Знаем мы эти контракты! Наташку точняк им на опыты продал!..

Он никогда не бил женщин. До этой минуты. А было ли это неряшливое, смердящее дешевейшим одеколоном и табаком, нелепо раскрашенное, безобразно орущее существо женщиной? Куда делась та смешливая симпатичная девчоночка, в которую он когда-то влюбился без оглядки? Откуда взялась эта злобная тварь, эта пьяная сука, готовая торговать жизнью своего ребёнка?.. Обычно злобствующие мужики бьют своих благоверных по лицу. Михаил понимал, что на такую глупую ошибку не имеет права. Во-первых, крику не оберёшься, во-вторых, жертва побоев сразу кинется в милицию демонстрировать синяки и писать заявление. Нет. Отставной офицер хорошо знал, куда бить, чтобы не оставить следов и обойтись без воплей.

Бывшая - язык не поворачивался назвать её по имени - согнувшись в три погибели, молча хватала ртом воздух. Но только мать дёрнулась, инстинктивно пытаясь защитить свою непутёвую дочь. Дёрнулась - и, закрыв лицо руками, расплакалась снова. Стас всем своим видом будто хотел сказать сестричке: мол, я тебя давно предупреждал. А Михаил... Он попросту сгрёб её за волосы, зверски вывернул руку, сунул носом в пластиковую скатерть и прижал.

- А теперь, сука, слушай меня внимательно, - веско проговорил он, с каждой секундой чуточку усиливая давление. - У меня нет времени. Или ты прямо сейчас пишешь это сраное разрешение, завтра утром идёшь со мной к нотариусу, получаешь на выходе из конторы пять штук и катишься в свой сраный бар, или завтра утром на лестнице найдут твой труп. Выпила, шла поздно, было темно, ступеньки старые, ненадёжные. Или соседка Аннушка масло разлила. Ты споткнулась и шею сломала. Веришь, что я тебе это организую легко и непринуждённо?.. Вижу, что веришь. Веришь, что за болтовню я тебе организую что-нибудь похуже?.. Тоже веришь. Очень хорошо. А теперь я хочу услышать твой ответ.

Никогда он ещё не был так близок к убийству безоружного человека. Женщины. Даже такой непотребной, как эта. Но у него перед глазами стояло лицо дочери. Болезнь превратила десятилетнего ребёнка в маленькую измождённую старуху, знающую, что жить ей осталось совсем немного. Ввалившиеся щёки, глаза с тёмными кругами, вылезающие клочьями волосы, а главное - совершенно не детский взгляд, в котором теплилась невысказанная мысль: спаси, я хочу жить. Если ради спасения дочери понадобится убить её мать, он сделает это без малейших угрызений совести, и пусть эти телепаты тари думают, что хотят. Видимо, он сам сейчас сумел вложить в свои слова достаточно ненависти, чтобы сучка прониклась. Когда он внезапно и с силой рванул её за волосы на себя, в глазах бывшей плескался такой ужас, что ответ был ясен заранее...

- ...Круто ты её обломал, - хмыкнул Стас, когда они вышли на балкон - перекурить. Запертая в боковой комнате "кавказская пленница" тихо рыдала в подушку, матери накапали корвалола и уложили спать на диване в гостиной, а они договорились дежурить до утра, чтобы никто не вздумал сбежать. - Я бы так не смог.

- Я бы тоже не смог, если бы она была нормальным человеком, - угрюмо признался Михаил. - Когда я это проморгал? Когда она из человека сукой стала? Пока я "чехов" отстреливал, или раньше? Блин, нельзя было деньги на её имя слать... Надо было тебе или тёте Маше. Так ведь хотел, чтобы дочка ни в чём не нуждалась...

Ночь давно перевалила за середину. Над центром города стояло алое зарево: там огни освещения и витрин выключались только на день. Оттуда же доносился едва слышимый гул - гул тысяч машин и десятков поездов, приглушённый расстоянием и "китайскими стенами" многоэтажек Салтовки. Небо прогрохотало самолётом, только что взлетевшим из аэропорта. Внизу тихо пискнул тормозами электромобиль, хлопнула дверца. Гулко гавкнула собака - видимо, достаточно большая. В доме напротив засветилось окно чьей-то кухни - ранние пташки спешили переделать все дела до ухода на работу... Возрождающийся после двадцатилетней принудительной летаргии город-миллионник жил своей большой жизнью, не замечая маленьких трагедий и маленьких радостей отдельных людей. Михаил не мог видеть восточный горизонт, балкон смотрел в другую сторону. Иначе жемчужно-серый отсвет приближающегося рассвета показался бы ему лучиком надежды.

Он мог опустить руки и сдаться. Мог начать жалеть себя. Мог канючить благотворительную помощь с миру по нитке - и быть потом в долгах у тысяч людей. У кого-то не было бы возможности бороться, полагаясь лишь на свои силы, у кого-то - желания. Но у него есть и возможность, и желание. Пять лет за жизнь ребёнка? Да он бы не задумываясь отдал за это все оставшиеся годы. Он вытащит свою дочь из жадной пасти смерти, как иной раз вытаскивал своих солдат.

Рассвет близок...

Кошка была великолепна.

Длинная шелковистая шерсть, ушки с кисточками, чуть-чуть презрительный взгляд жёлто-зелёных глаз, горделивая поза царицы сфинксов. Ну и что, что окрас помойно-полосатый. Всё равно красива, чертовка. Ведь именно за это хозяева её гладят, вычёсывают роскошную шубку и кормят вкусностями, не так ли? Или не за это?

Кто бы мог подумать, что эта кошачья королева, довольно крупная для своего вида, всего три года назад была крошечным, дрожащим комочком страха и боли, подобранным в промёрзшем подъезде...

Тари отличались прекрасной памятью, но Да-Рэй старалась лишний раз не бередить рану. Она помнила, как хлестнуло по нервам чужой душевной болью. Тогда госпожа посол ещё не летала на тарийском воздушном катере, а ездила в подаренном канцлером Германии автомобиле с высоким кузовом и прозрачным верхом, где рослые тари могли располагаться, не сгибаясь. За рулём был Олег Михайлович, лишь недавно нанятый водителем. И он явственно вздрогнул, когда тарийка-начальница вдруг положила ему ладонь на плечо.

- Пожалуйста, остановите здесь.

Боль, страх, отчаяние потерявшегося ребёнка. Да-Рэй шла на этот пульсирующий маячок та уверенно, словно уже видела несчастного маленького человека, плачущего и зовущего маму. Скрипел под сапожками свежевыпавший снег, прохожие оглядывались и задирали головы - не каждый день увидишь на улице инопланетянку, похожую в меховой шапочке и длинном белом пальто на сказочную Снежную королеву. Да-Рэй не обращала на это внимания. "Маячок" привёл её во двор старой хрущовки. Довольно ухоженный двор, надо сказать. Между ней и источником чужой боли была стальная дверь с простым цифровым замом. Истёртые кнопки подсказали правильный код.

За решёткой, перекрывавшей вход в подвал, раздавался тихий плач. Но люди так не плачут.

Зрительный диапазон тари был чуть-чуть шире человеческого и слегка сдвинут в сторону инфракрасного спектра. Предкам Да-Рэй это помогало долгими зимами отыскивать в заснеженных лесах добычу. Крошечное пятнышко живого тепла едва заметно шевелилось у нижней ступеньки. И именно оттуда доносился плач, сопровождаемый мощным эмоциональным зовом.

Животное. Детёныш животного. Как можно было так ошибиться?

Только в одном случае: если этот детёныш родился и всю свою коротенькую жизнь прожил среди людей.

Да-Рэй отправила малышу ответный эмоциональный посыл, с любовью и нежностью - так тари подзывали своих пушистых любимцев. Тоскливый плач сменился надрывным криком, чувствительная тарийка даже пошатнулась от ответного посыла: "Мама, мамочка!!!" Детёныш, продолжая истошно орать, пулей вылетел из-за решёти прямо в подставленные тёплые ладони. Крошечное, дрожащее, неказистое полосатое существо, источавшее ужас и ещё не верящее своему счастью.

Она вернулась в машину с таким лицом, что Олег Михайлович едва не буквально уронил челюсть на пол.

- Котёнок? - он переводил ошарашенный взгляд с вытянутого лица начальницы на мордашку пищавшего в её руках детёныша. - Месяца два... Кто-то кошкин приплод выбросил, а ты подобрала?

Кажется тогда он впервые обратился к ней на "ты", но Да-Рэй не обратила на это никакого внимания.

- Я почувствовала его страх, - её улыбка почему-то получилась виноватой. - Это - кошка? Тогда, Олег Михайлович, отвезите меня туда, где можно заказать ...в общем, всё, что нужно кошке.

Вот так в посольстве появилась Бастет. Или Баська, как звал её водитель. Маленький несуразный котёныш незаметно превратился в красавицу, королеву зимнего леса, которая ласково и нагло втёрлась в сердца сотрудников, и тари, и людей. Возвращаясь из поездок, Да-Рэй неизменно баловала пушистую хулиганку и разбойницу, твёрдо знавшую, что её любят, несмотря на некоторые особенности характера. Впрочем, с тапком кошка тоже была знакома, и точно так же твёрдо знала, кто в доме хозяйка.

- Бастет, Бастет! - тари пошелестела пакетиком корма, подзывая кошку. Та, мгновенно превратившись из королевы в маленького ласкового котёнка, с благодарным урчанием и задранным пушистым хвостом подскочила к кормушке. Лакомство исчезало из миски с потрясающей скоростью.

Сзади пришла тёплая эмоциональная волна - все те же любовь и нежность, но другого толка.

Кор-Тэй. Первый секретарь посольства. Друг. Возлюбленный? Нет. Это он её любит, а она лишь позволила себя любить, с головой уйдя в дело. В их общее дело. Не каждый мужчина, хоть тари, хоть человек, хоть представитель любой другой расы, способен с этим мириться. Кор-Тэй мирился. А его возлюбленная, его начальница и его головная боль, понимала, что судьба скупа на такие подарки. "Дают - бери. Бьют - беги", - говорил в таких случаях Сергей Владимирович, отец Ань-Я. Насчёт второго пункта Да-Рэй готова была спорить, но с первым соглашалась безусловно.

- Ты её балуешь, негодяйку, - здесь, в личных комнатах, Кор-Тэй из преданного своему делу секретаря становился любящим мужчиной. Да-Рэй всегда было тепло и уютно в его объятиях. - А она в благодарность снова разбудит тебя среди ночи... Устала, милая?

- Устала, - согласилась Да-Рэй, погладив мужчину по руке, угнездившейся на её бедре. - И ты тоже. Но если твоя усталость не слишком сильна, я приму твою нежность.

- Мою любовь, - с улыбкой уточнил Кор-Тэй. - Жаль, что ты можешь ответить на неё только на языке тела.

- Я не знаю, смогу ли когда-нибудь...

- Да. Но я готов ждать.

- А я благодарна тебе за это.

...Да-Рэй в который уже раз мысленно благодарила этого мужчину. Хотя бы за те мгновения блаженного забытья, когда она могла не думать о делах. Он же, зная об этом, старался как мог. Ласкал её бёдра и живот, мял высокие груди, проникал в её плоть и как мягчайшим покрывалом обнимал своей любовью, пока их сильные тела сливались в вечном как мир танце страсти... Тонкие, но прочные и звуконепроницаемые стены тарийского здания давно поглотили торжествующий крик женщины и мощный рык мужчины, достигших высшей точки наслаждения. Такое слияние требовало отдачи всех сил, телесных и духовных. Тари иначе не могли. В их языке не было аналога человеческому понятию "перепихнуться". Они совершенно не понимали, как мужчина и женщина могут соединиться без любви. Даже если любит только один из двоих, а другой принимает его любовь, только наличие высокого чувства оправдывало близость. Потому оба были сейчас счастливы - каждый по-своему. Кор-Тэй, шепча на ухо любимой нежные слова, неспешно ласкал её уставшее тело, уделяя особое внимание чувствительным местам. Да-Рэй едва не мурлыкала по-кошачьи, одним своим блаженным видом доставляя любящему мужчине ответное удовольствие. Нахалка Бастет бесцеремонно улеглась у них в ногах и, довольно урча, свернулась в пушистый клубок.

Иллюстрация к понятию "счастье", да и только.

Тихая трель комма заставила Да-Рэй недовольно поморщиться.

- Кто может звонить среди ночи? - проворчала она, потянувшись за оставленным на комоде коммуникатором.

Аппарат - земного производства, кстати - высветил на 3D-экран номер и имя. Эти номер и имя заставили Да-Рэй мгновенно подскочить и подобраться, даже кошку напугала. Ничего хорошего ночной звонок с этого номера не означал.

- Ты в посольстве? - знакомый, очень знакомый голос, говоривший по-тарийски с заметным руннийским акцентом. Очень злой голос. "Ясного неба" не пожелал: плохой признак.

- Да.

- Как скоро можешь быть в Москве?

- Полтора часа на сборы и дорогу. Что случилось, Нойгеш?

- Приедешь - узнаешь. До встречи.

Комм разразился короткими гудками прерванной связи. Любовники с тревогой переглянулись.

- Он никогда не просит приехать из-за пустяков, - сказала Да-Рэй, снова становясь "госпожой послом".

- Олега Михайловича вызывать не стоит, я сам поведу, - ответил Кор-Тэй. - Одеваемся.

Ни единого лишнего слова, вся энергия на дело. Настоящий тари. Такого можно и должно любить тарийской женщине. Но сможет ли она когда-нибудь?..

Да-Рэй уже не думала об этом. Она тоже была настоящей тари.

Дело прежде всего.

- Поздновато уже.

- Ничего, завтра всё равно воскресенье, отосплюсь. Итак?..

- Что - "итак?" О тари ничего плохого сказать не могу при всём желании. Их очень тяжело переиграть, как ...больших подростков. Знаешь, как у наших шестнадцатилетних? Мозги уже вовсю работают, но не так, как мы хотим. А там ещё и воспитание... В общем, подвинуть их одними только наши силами не удастся.

- Тогда - рунн?

- А тебе так хочется обратно в жопу, из которой нас тари вытащили?

- Вытащили - спасибо им. Пусть заходят на досуге чайку попить, но жить и командовать в нашем доме будем только мы. Короче, что насчёт рунн? Они не спешат хвастаться своими успехами за океаном, а америкосы как воды в рот набрали.

- Потому что хвастаться нечем.

- Об этом я и сам догадался. Меня интересуют подробности.

- Мы из жопы вышли - они туда ухнули. С головой и тапочками. Информацию фильтруют почище, чем интернет в Китае.

- Ты забыл о демократии.

- Да, конечно, под крики о торжестве демократии, как же иначе. Наши каналы рунн, кстати, обрубили почти начисто. Но вот этого маленького "почти" хватает, чтобы составить кое-какую картину... М-да... Двадцать пять лет мечтал дожить до этого момента, а когда дожил - не рад. С каваанцами всё понятно: нарвался топор на секиру. Фанатики мусульманские против фанатиков инопланетных, а пока они дерутся, нефть потихоньку качается и растёт в цене.

- Нам-то что? С тарийскими технологиями нефть нам нужна только как сырьё для химии и фармацевтики.

- Ты сам знаешь, какие ввозные пошлины пиндосы загнули на технику, содержащую тарийские инновации. Я же видел - они кровавыми слезами рыдали, но закон приняли. Вывод?

- Рунн.

- С рунн всё намного сложнее. Ребята хитрые и жестокие. Мы для них - одна из десятков недоразвитых рас... Кстати, насчёт недоразвитых они явно кривят душой, но об этом чуть позже. Они не просто так подмяли под себя именно Америку. Там ещё не совсем разучились работать на высокие технологии, не всё спихнули в Китай... Короче, рунн ведут себя в обеих Америках примерно так же, как испанцы вели себя там пятьсот лет назад. Кинули косточку властям, а страны доят по-чёрному. Технологии практически не продают, только продукцию, с инструкцией на пиджин-инглиш. Гонят маленькими партиями, в основном старьё и брак. Так же и с химией, и с фармацией - либо брак, либо просроченное с перебитыми датами. Зато цену за этот хлам дерут сумасшедшую и в золоте. Если уж что и разрешают производить, то только крошечными партиями. Да и то - отвёрточная сборка из руннийских же запчастей. Но это так, цветочки. Про странную наркоту ты и сам знаешь. Наверняка подарочек с У-Найты, больше неоткуда. Хуже другое: люди стали пропадать.

- Они у них и раньше пропадали.

- Не поголовно квалифицированные специалисты и красивые женщины.

- Вот даже как? Думаешь, их работа? Рунн ведь и так в оплату за свои коврижки кучу людей на контрактах к себе сманивают, в том числе и женщин - кажется, это у них называется "временные жёны"? Почти как в исламе... А контракты у них - кабала почище нашего крепостного права, наёмный работник от раба мало чем отличается.

- Кабальные контракты или нет, но за нанятых эти когтистые ребята хоть минимальную ответственность несут. А тут всё просто, как грабли: сцапали человека - и делай с ним что хочешь.

- Власти опять молчат?

- И сами молчат, и других затыкают. То ли запуганы, то ли имеют свою долю в бизнесе. Выпускают пар, когда истерят по "ящику" про нехороших европейцев, наглых русских и подлых азиатов.

- То есть, рунн начинают наглеть, вести себя на Земле как в дикой колонии?

- Пока они действуют тайно. Открыто смогут сесть нам на шею только если сковырнут тари: каваанцы их давние партнёры по бизнесу, мешать не будут. Думай сам - нужны нам такие союзнички, или ну их к монахам?

Неожиданная трель телефонного звонка прервала разговор. Несколько тихих слов - и в кабинете воцарилась тишина.

- Тарийский посольский транспорт только что пролетел в воздушном коридоре над Тулой. Направляется в Москву.

Собеседники многозначительно переглянулись.

- Думаешь, они начали действовать?

- Тари далеко не идиоты.

- Но с ними, в отличие от рунн, можно договориться?

- С этими - можно. При определённых условиях.

- Тогда придётся ставить на длинных. Тоже не подарок, но всё же лучше, чем снова в ярмо... Возвращайся в Нью-Йорк. Там ты будешь куда полезнее, чем здесь.

Продолжение следует.

Известный ляп президента США Буша-младшего.

Комментарии: 16, последний от 17/11/2016. © Copyright Горелик Елена (salamandra.v.ogne@yandex.ru) Размещен: 23/12/2012, изменен: 23/12/2012. 71k. Статистика. Глава: Приключения, Фантастика		Ваша оценка:
Аннотация: Шесть лет после первого контакта. Земля уже не та, что была раньше. Впрочем, не только Земля, свет клином на ней не сошёлся. Но для нас, людей, нет, как выяснилось, ничего важнее неё. Правда, не для всех... Прода от 11.01.13

Горелик Елена : другие произведения.

Ante lucem. Глава 1