Будильник засвистел в шесть тридцать, но только когда его нежные звуки превратились в злобное визжание, Гор смог наконец продрать глаза.
С трудом оторвав тяжелую руку от подлокотника, он поднес к глазам закрепленный на запястье тайм-менеджер. "Сколько всего ног у пяти кошек, если одна из них - без одной лапы?" - высвечивалось на дисплее. Справившись со второй попытки с подсчетом конечностей, Гор смог наконец отключить будильник.
Поморщившись, он поднялся на ноги - и нотные листы c шелестом соскользнули с его колен на пол.
Тогда Гор проснулся окончательно.
Ее пальто все еще висело на спинке дивана, а маленькие черные сапожки стояли под входной дверью, куда он отнес их вчера. Улыбнувшись, он бережно собрал страницы в стопку. Тело адски болело после вчерашнего, но Гор постарался не кряхтеть и не постанывать. Положив свое сокровище на столик, он подошел к двери в спальню.
Из комнаты не доносилось ни звука. В нерешительности потоптавшись у порога, он так и не решился заглянуть внутрь и отправил себя в кухню.
Здесь стоял апельсинового цвета диванчик, круглый стол с зеркальными вставками, холодильник, раковина с полочкой для посуды, кофемашина и большой бар со стойкой. Солнце жизнерадостно пробивалось сквозь планки жалюзи, оставляя на столе сверкающие огненные пятна. Гор открыл окно, и в кухню ворвался гомон просыпающегося города. В воздухе все еще чувствовалась свежесть ночного дождя.
Глубоко вдохнув всей грудью, он вдруг осознал, что все еще улыбается.
Сияя, как лампочка, Гор налил в высокий стакан холодной воды и бросил в нее пару таблеток энергетика. Таблетки зашипели, затанцевали по поверхности, окрашивая воду в ядовито-зеленый цвет. Жадно отпив полстакана, он плюхнулся на мягкий диван и, с наслаждением щурясь на невыносимую яркость утра, набрал номер своего агента.
- Привет, Роб, - сказал он, когда на дисплее тайм-менеджера вместо колокольчика появился улыбающийся смайлик. - Звоню испортить тебе настроение.
В динамике раздались какие-то недовольные хлюпающие звуки.
- Доброе утро... - пробасил полусонный мужской голос.
- Во-первых, ты вчера так и не решил вопрос с домашним роботом. Если в девять ты не привезешь мне нового, я тебя самого заставлю мыть полы в студии и стирать полотенца.
- Извини, совсем закрутился... - начал вяло оправдываться Роберт, но Гор перебил его.
- Второе - нужно отменить фотосессию.
- Но Стив Райдер уже прилетел вчера и взял половину денег за работу. Как бы уже поздно что-то менять, - запротестовал агент, и от его ленивых интонаций не осталось и следа.
- Если бы я не с руки звонил, а по видеофону, ты бы возражать не стал. Я, мягко говоря, не в форме. Конечно, Катя у нас волшебница, но я не готов пускать в тираж лицо такого качества, - сказал Гор, осторожно трогая опухший нос.
- А что случилось-то? - встревожился Роб.
Допив остатки энергетика, Гор звонко поставил стакан на стол.
- Случилась неудачная встреча моего лица с чужим ботинком.
Агент страдальчески простонал.
- О Господи! Ты в норме? Сильно досталось? Где это случилось, в клубе?
- Да нет, все общем терпимо, только нос подпорчен, - ответил Гор, всматриваясь в свое отражение в одной из зеркальных вставок стола.
Роберт трагично, с шумом выдохнул.
- Ну почему именно сегодня...
Гор раздраженно прищелкнул языком.
- Да что за трагедия-то, я не пойму? Оставь фотографу его деньги в качестве неустойки, и договорись еще раз на следующую неделю. Вот и все решение проблемы.
Продолжая разговор, он направился в студию.
- Дело не в Райдере... Тут... э-э-э... Все сложнее... Тема очень деликатная... - замялся Роберт, пытаясь правильно подобрать слова.
Гор нахмурился.
- Что еще за тема?
Роб снова вздохнул.
- Слушай, ты сейчас в спортзал?
- Да.
- Давай через час я к тебе заеду, и мы поговорим?
- Нет, лучше встретимся в районе восьми в "Радужной башне", поедим и...
Гор метнул быстрый взгляд в сторону спальни - и потерял нить разговора. Дверь в комнату оказалась открыта.
- Я перезвоню, - бросил он Роберту и прервал вызов.
- Молчунья, ты проснулась?
В спальне девушки не оказалось. Только смятое с одной стороны постели покрывало доказывало, что совсем недавно она там была, и спала, свернувшись калачиком, даже не вытащив одеяла.
- Эй, ты вообще где?
И тут его осенила догадка. Побледнев, он почти выбежал обратно, в студию.
Пальто исчезло. Как и сапожки из-под двери.
Он даже не попытался ее догнать.
Какой смысл удерживать того, кто пожелал уйти?
Гор устало сел на барный стул и перезвонил Роберту.
- Ладно, приезжай ко мне, раз так хочешь. И захвати чего-нибудь пожрать, я голоден.
Через полтора часа Гор встречал Роберта свежий, чисто выбритый, в сером домашнем костюме от Реми и благоухающий дымным ароматом от Джанини. Еще влажные волосы непослушными прядями свисали на лоб и глаза.
- Привет еще раз, - заулыбался Роберт, пожимая ему руку и пристально всматриваясь в лицо. - А ты не так уж плохо выглядишь! Я бы даже сказал, совсем неплохо!
Агент Гора походил на праздничный торт: такой же большой, пышный и ванильно-нарядный. Суетливо осмотревшись, он поставил зажатые под мышкой пакеты с едой на диван и сгреб нотные листы со стола.
- Не трогай!!!
Грозный окрик заставил Роберта вздрогнуть.
- Извини... Это что-то важное?..
Гор отнял у Роберта стопку бумаги. Он был страшен.
- Никогда не трогай мои вещи без разрешения!
Роб растерялся, как-то осел, словно даже стал чуть меньше ростом.
- Ну извини, извини меня... Я лучше в кухню все отнесу...
- Позже отнесешь. А сейчас выкладывай, что там у нас за деликатная проблема, - уже чуть мягче сказал Гор.
У Роберта забегали глаза.
- Ну пойдем хоть за стол сядем...
- Кончай юлить. Ненавижу, когда ты так делаешь.
Гор был ниже Роба на полголовы, и раза в три уже, но почему-то создавалось впечатление, что именно он нависает над своим агентом, а не наоборот.
Роберт сдался.
- Сегодня вечером тебя пригласила Дина Исхакова...
- Что?.. В каком это смысле?
- В прямом, - Роб осторожно отступил назад на шаг. - На ужин, в свой Шато...
Гор побелел, под щеками заходили злые желваки, а левая бровь взметнулась вверх.
- Погоди-ка... Я тебе что, проститутка, чтобы меня можно было заказать на ужин?
- Нет-нет, ну зачем ты так сразу?.. Не надо понимать все в плохом смысле...
- А как еще я должен это понимать?! - в бешенстве заорал на Роберта Гор.
Тот даже глаза закрыл.
- Послушай, она меценат, владелец фонда, очень богатая влиятельная женщина...
- Она похотливая старуха!!!
- Ну почему старуха-то? Ей всего-то наверное лет шестьдесят...
- Вот и лети к ней сам, раз такой любитель антиквариата! Короче связывайся с ее секретарем или кем там еще и скажи, что я умер, заболел чумой - что угодно, но я к ней не полечу!
Роберт отступил еще на шаг.
- Гор, пожалуйста, давай спокойно обсудим...
- Не буду я ничего обсуждать! И, к слову, ты на меня больше не работаешь! Пошел вон!
Гор разъяренно сверкнул глазами, с грохотом придвинул табурет к бехштейну и взорвал клавиатуру стремительным глиссандо с мощным финальным аккордом.
Роберт вытащил из кармана платочек, промокнул им увлажнившийся лоб и, когда музыкальный гром утих, заговорил ласковым, утешающим голосом.
- Послушай... По правде говоря, у тебя нет выбора.
Гор молчал, отвернувшись в сторону и теребя нашивки на манжете.
- Сам понимаешь: если ты обидишь эту женщину - ты рискуешь оказаться на обочине. Она может перекрыть тебе и он-лайн трансляции, и живые концерты, и гастроли - все, что угодно. Если госпожа Исхакова пожелает, ты остаток дней будешь играть только траурные марши в крематории. Хочешь ли ты для себя такого карьерного витка? В конце концов, ты же не обязан спать с ней. Встретишься, поухаживаешь немного, сыграешь пару-тройку композиций, поговоришь о музыке... Она может тебя уничтожить - но может и возвысить, открыть новые возможности.
Гор подошел к окну, простиравшемуся почти на всю стену, от потолка до пола, и прижался к прозрачной прохладности пылающим лбом.
- Я раньше никогда не задумывался, но здесь нет ни единого дерева, - проговорил он, глядя на высушенную солнцем улицу. - Ближайший сквер в пятнадцати минутах ходьбы. Сплошной камень, бетон и стекло с вкраплениями хромированного блеска,
Роберт встал позади Гора, и сейчас он чем-то напоминал большого плюшевого медведя, пытающегося защитить своего хозяина от ночных демонов.
- Ты чувствуешь себя загнанным в угол?.. - мягко спросил он.
- Что тебе известно о Дине Исхаковой?
- Мультимиллиардерша, вдова Сагида Исхакова, почти все свое время проводит на Шато, с Землей общается посредством сети...
- Я знал двоих из числа тех, кого она к себе приглашала. Один из них через неделю после их встречи при странных обстоятельствах упал с моста, а другой после головокружительного мирового турне пропал без вести.
Гор резко повернулся к Робу на каблуках, как танцор.
- Поэтому информации из "Золотых списков" недостаточно. Мне нужно еще.
- Так ты полетишь? - облегченно вздохнул Роберт и улыбнулся.
Гор передернул плечами. Опустевшие глаза не выражали никаких эмоций, они как будто стали стеклянными.
- Идиот, вот как раз сейчас тебе и следовало бы начать беспокоиться...
***
Вероника рывком задернула пропыленные шторы, и теперь комната стала казаться еще меньше.
- Как же я тебя ненавижу, кто бы знал, - одними губами прошептала она, нарочито шумно собирая свои вещи со стола. И, уже громче, скомандовала:
- Спи давай, хватит таращиться в потолок, цветы на нем не расцветут!
И с грохотом захлопнула за собой дверь.
- Ну как там она? - обеспокоенно спросил отец, когда Вероника вошла в кухню, пахнущую свежими тостами.
Девушка фыркнула.
- Как она может быть, папа? Живая!
Она протиснулась боком между краем стола и шкафом, села и принялась звонко размешивать чай в чашке.
Вероника чем-то напоминала беспородную лошадь: высокая, стройная, с русыми волосами чуть выше лопаток и выцветшим не запоминающимся лицом. Единственным ее украшением были глаза удивительного ярко-голубого цвета.
- Не ранена?.. Синяков-ссадин нет?
- Я не рассматривала.
- Да что ты за сестра такая! Я же просил - раздень и осмотри ее! - взорвался отец, хлопнув ладонью по столу так, что посуда зазвенела.
Вероника яростно вскинула голову.
- Знаешь что? Этот фикус живет у меня в комнате, я ее кормлю, мою и одеваю двадцать четыре часа в сутки по твоей милости - вот какая я сестра! Так что не надо упрекать меня в черствости!
Отец резко поднялся из-за стола. На его лице, почерневшем за ночь бесплодных поисков, еще глубже проступили русла морщин.
- Не смей так говорить, - угрожающе проговорил отец, склоняясь над Вероникой. - Я тебе запрещаю, поняла?
- Иначе что? Что ты сделаешь? Выгонишь из дома? Но тогда кто будет следить за твоей хрустальной вазой, у которой иногда без причины вырастают ноги?
- Прекрати!
Вероника перевела дыхание и воинственно откинула волосы назад. Стиснув пальцы в замок и глядя прямо перед собой, она продолжила, но уже гораздо тише и спокойней.
- Папа... Ты, конечно, можешь еще долго этому сопротивляться, но сестра больше не может оставаться с нами. Она сидит как истукан неделю, месяц - а потом у Илоны вдруг просыпается способность бегать, и мы как ошпаренные носимся по городу и пытаемся отыскать ее раньше соцслужб. Вот где она была сегодня? Что делала? Может, едва под машину не попала? Или наоборот, толкнула кого-нибудь под машину? А ты, как опекун, сядешь за это в тюрьму.
Отец тяжело опустился на стул рядом с дочерью и упавшим голосом проговорил:
- Ника, пойми... Я не могу так с ней поступить.
- А со мной - можешь?.. Мне двадцать пять, я работаю исключительно по сети, у меня нет никакой личной жизни и я бесплатная сиделка! Почему тебе ее жалко, а меня - нет? Ей ведь все равно, в какую стену глазеть! - не выдержала Вероника, срываясь на крик.
Отец опустил руку ей на плечо.
- Прости, дочь... Потерпи еще немного, я должен получить повышение в следующем месяце и тогда мы сможем нанять для Илоны сиделку.
Девушка опустила голову.
- Конечно, это облегчило бы мне жизнь, но... Думаешь, у сиделки она не убежит?
Отец вздохнул и отвернулся.
- Мне нужно идти. Давай поговорим об Илоне завтра, сегодня я не готов.
Он на цыпочках подошел к двери в комнату девочек и, торопливо промакнув глаза рукавом, осторожно заглянул внутрь.
- Не спишь? Я на работу. Не скучай!
И, не дожидаясь ответа и не оборачиваясь, ушел.
И напрасно.
Потому что Илона впервые за три года повернула голову, чтобы увидеть удаляющуюся спину отца.