|
Book 2
|
Книга 2
|
|
Canto Four
|
Песнь 4
|
|
|
|
|
The Kingdoms of the Little Life
|
Царство Малой Жизни
|
|
A quivering trepidant uncertain world
|
Трепещущий, тревожный, ненадежный мир, 132
|
|
Born from that dolorous meeting and eclipse
|
Рожденный от этой скорбной встречи и затмения,
|
|
Appeared in the emptiness where her feet had trod,
|
Появился в пустоте там, где ступали её ноги,
|
|
A quick obscurity, a seeking stir.
|
Деятельная тьма, ищущее шевеление.
|
|
There was a writhing of half-conscious force
|
Там корчилась полусознательная сила,
|
|
Hardly awakened from the Inconscient's sleep,
|
Едва пробудившаяся от сна Несознательного,
|
|
Tied to an instinct-driven Ignorance,
|
Привязанная к ведомому инстинктом Неведению,
|
|
To find itself and find its hold on things.
|
Чтобы найти себя и обрести власть над вещами.
|
|
Inheritor of poverty and loss,
|
Наследница скудости и нужды,
|
|
Assailed by memories that fled when seized,
|
Осаждаемая воспоминаниями, что уносятся едва схваченные,
|
|
Haunted by a forgotten uplifting hope,
|
Преследуемая забытой, поднимающейся надеждой,
|
|
It strove with a blindness as of groping hands
|
Она слепо, словно на ощупь, стремилась
|
|
To fill the aching and disastrous gap
|
Заполнить эту ужасную, мучительную брешь
|
|
Between earth-pain and the bliss from which Life fell.
|
Меж земной болью и блаженством, откуда пала Жизнь.
|
|
A world that ever seeks for something missed,
|
Мир, вечно ищущий что-то упущенное,
|
|
Hunts for the joy that earth has failed to keep.
|
Охотится за радостью, которую земля не способна удержать.
|
|
Too near to our gates its unappeased unrest
|
Слишком близко к нашим вратам его неудовлетворённое беспокойство,
|
|
For peace to live on the inert solid globe:
|
Ищущее покоя, чтобы жить на этом инертном, твёрдом земном шаре:
|
|
It has joined its hunger to the hunger of earth,
|
Оно соединило свой голод с голодом земли
|
|
It has given the law of craving to our lives,
|
И навязало нашим жизням закон страстного желания,
|
|
It has made our spirit's need a fathomless gulf.
|
И сделало нужду нашего духа бездонной бездной.
|
|
An Influence entered mortal night and day,
|
Какое-то Влияние вторглось в смертные ночь и день,
|
|
A shadow overcast the time-born race;
|
Чья-то тень нависла над рожденной во времени расой;
|
|
In the troubled stream where leaps a blind heart-pulse
|
В беспокойном потоке, где бьётся слепой пульс сердца
|
|
And the nerve-beat of feeling wakes in sense
|
И нервный трепет чувства просыпается в ощущении,
|
|
Dividing Matter's sleep from conscious Mind,
|
Отделяя сон Материи от сознательного Ума,
|
|
There strayed a call that knew not why it came.
|
Там блуждал призыв, не ведующий, почему он пришёл.
|
|
A Power beyond earth's scope has touched the earth;
|
Могущество из-за пределов земного измерения, коснулось земли;
|
|
The repose that might have been can be no more;
|
Существовавший ранее покой не мог уж больше продолжаться;
|
|
A formless yearning passions in man's heart,
|
Бесформенные тоскующие страсти в сердце человека,
|
|
A cry is in his blood for happier things:
|
Мольба в его крови о более счастливых вещах:
|
|
Else could he roam on a free sunlit soil
|
Или же он мог бы бродить по залитой солнцем, свободной земле 133
|
|
With the childlike pain-forgetting mind of beasts
|
С по-детски простым, забывающим боль, умом животного
|
|
Or live happy, unmoved, like flowers and trees.
|
Или жить счастливым и безмятежным, подобно деревьям и цветам.
|
|
The Might that came upon the earth to bless,
|
Могущество, пришедшее на землю, чтобы благословлять,
|
|
Has stayed on earth to suffer and aspire.
|
Осталось на земле, чтобы стремиться и страдать.
|
|
The infant laugh that rang through time is hushed:
|
Утихает детский смех, звенящий сквозь время:
|
|
Man's natural joy of life is overcast
|
Омрачается естественная радость жизни человека
|
|
And sorrow is his nurse of destiny.
|
И скорбь становится кормилицей его судьбы.
|
|
The animal's thoughtless joy is left behind,
|
Бездумная радость животного остается позади,
|
|
Care and reflection burden his daily walk;
|
Забота и раздумье обременяют ежедневно его шаги;
|
|
He has risen to greatness and to discontent,
|
Он поднимается до величия и неудовлетворенности,
|
|
He is awake to the Invisible.
|
Он пробуждается к Незримому.
|
|
Insatiate seeker, he has all to learn:
|
Ненасытный искатель, он должен всему учиться:
|
|
He has exhausted now life's surface acts,
|
Он исчерпывает наконец поверхностные действия жизни,
|
|
His being's hidden realms remain to explore.
|
Остаётся исследовать скрытые царства своего существа.
|
|
He becomes a mind, he becomes a spirit and self;
|
Он становится умом, он становится духом и личностью;
|
|
In his fragile tenement he grows Nature's lord.
|
В своей хрупкой обители он становится властелином Природы.
|
|
In him Matter wakes from its long obscure trance,
|
В нём Материя пробуждается от своего долгого тёмного транса,
|
|
In him earth feels the Godhead drawing near.
|
В нём земля чувствует приблизившегося Бога.
|
|
An eyeless Power that sees no more its aim,
|
Безглазое Могущество, которое больше не видит своей цели,
|
|
A restless hungry energy of Will,
|
Неутомимая голодная энергия Воли,
|
|
Life cast her seed in the body's indolent mould;
|
Жизнь бросила своё семя в инертную оболочку тела;
|
|
It woke from happy torpor a blind Force
|
Она пробудила от блаженного ступора слепую Силу,
|
|
Compelling it to sense and seek and feel.
|
Принуждая её ощущать, искать и чувствовать.
|
|
In the enormous labour of the Void
|
В грандиозном труде Пустоты,
|
|
Perturbing with her dreams the vast routine
|
Беспокоя своими грезами безграничную рутину
|
|
And dead roll of a slumbering universe
|
И мёртвое вращение дремлющей вселенной
|
|
The mighty prisoner struggled for release.
|
Могучая пленница боролась за свое освобождение.
|
|
Alive with her yearning woke the inert cell,
|
Ожив, благодаря её стремлению, пробудилась инертная клетка,
|
|
In the heart she kindled a fire of passion and need,
|
Она зажгла в сердце огонь страсти и нужды,
|
|
Amid the deep calm of inanimate things
|
Среди глубокого покоя неодушевленных вещей,
|
|
Arose her great voice of toil and prayer and strife.
|
Поднялся её великий голос тяжкого труда, молитвы и борьбы.
|
|
A groping consciousness in a voiceless world,
|
Сознание, бредущее на ощупь в безмолвной пустоте
|
|
A guideless sense was given her for her road;
|
Лишённое руководства ощущение было даны ей на её дороге;
|
|
Thought was withheld and nothing now she knew,
|
Мысль была удержана и ничего теперь она не знала,
|
|
But all the unknown was hers to feel and clasp.
|
Но все неведомое вокруг принадлежало ей, чтобы чувствовать и обнимать.
|
|
Obeying the push of unborn things towards birth
|
Подчиняясь побуждению нерожденных вещей, стремящихся к рождению, 134
|
|
Out of her seal of insentient life she broke:
|
Она вырвалась из своей запечатанной бесчувственной жизни:
|
|
In her substance of unthinking mute soul-strength
|
В её субстанции немой немыслящей душевной силы,
|
|
That cannot utter what its depths divine,
|
Что не может поведать о божественности своих глубин,
|
|
Awoke a blind necessity to know.
|
Пробудилась слепая необходимость знать.
|
|
The chain that bound her she made her instrument;
|
Она сделала своим инструментом сковывающую её цепь;
|
|
Instinct was hers, the chrysalis of Truth,
|
Ей принадлежал инстинкт, - этот кокон Истины,
|
|
And effort and growth and striving nescience.
|
Усилие и рост, и борющееся неведенье.
|
|
Inflicting on the body desire and hope,
|
Навязывая телу желание и надежду,
|
|
Imposing on inconscience consciousness,
|
Навязывая несознанию сознание,
|
|
She brought into Matter's dull tenacity
|
Она привнесла в тупую цепкость Материи
|
|
Her anguished claim to her lost sovereign right,
|
Мучительное требование на свое потерянное царственное право,
|
|
Her tireless search, her vexed uneasy heart,
|
Свой неустанный поиск, свое тревожное, беспокойное сердце,
|
|
Her wandering unsure steps, her cry for change.
|
Свои блуждающие, неуверенные шаги и свою жажду перемены.
|
|
Adorer of a joy without a name,
|
Поклоняясь безымянной радости,
|
|
In her obscure cathedral of delight
|
В своём тёмном соборе восторга,
|
|
To dim dwarf gods she offers secret rites.
|
Она совершает тайные обряды для карликовых богов.
|
|
But vain unending is the sacrifice,
|
Но напрасна эта бесконечная жертва,
|
|
The priest an ignorant mage who only makes
|
Священник - невежественный маг, он делает лишь
|
|
Futile mutations in the altar's plan
|
Лишь бесполезные изменения на алтаре
|
|
And casts blind hopes into a powerless flame.
|
И бросает слепые надежды в бессильное пламя.
|
|
A burden of transient gains weighs down her steps
|
Бремя преходящих достижений обременяет её шаги
|
|
And hardly under that load can she advance;
|
И едва под этим бременем она способна продвигаться;
|
|
But the hours cry to her, she travels on
|
Но время принуждает её и она продолжает путь
|
|
Passing from thought to thought, from want to want;
|
Переходя от мысли к мысли, от желания к желанию;
|
|
Her greatest progress is a deepened need.
|
Её величайший прогресс - это углубляющаяся нужда.
|
|
Matter dissatisfies, she turns to Mind;
|
Материя её не удовлетворяет, она обращается к Уму;
|
|
She conquers earth, her field, then claims the heavens.
|
Она завоевывает землю, свою сферу, затем претендует на небеса.
|
|
Insensible, breaking the work she has done
|
Равнодушно она разрушает то, что сотворила,
|
|
The stumbling ages over her labour pass,
|
Спотыкающиеся эпохи проходят над её трудами,
|
|
But still no great transforming light came down
|
Но никакой великий преобразующий свет ещё не снисходил вниз
|
|
And no revealing rapture touched her fall.
|
И никакой восторг откровения не касался её падшего состояния.
|
|
Only a glimmer sometimes splits mind's sky
|
Лишь проблеск иногда рассекает небеса ума,
|
|
Justifying the ambiguous providence
|
Оправдывая двусмысленное провидение,
|
|
That makes of night a path to unknown dawns
|
Которое делает ночь тропой к неведомым рассветам
|
|
Or a dark clue to some diviner state.
|
Или тьму ключом к какому-то божественному состоянию.
|
|
In Nescience began her mighty task,
|
В Незнании началась её могучая задача, 135
|
|
In Ignorance she pursues the unfinished work,
|
В Неведении она продолжает неоконченную работу,
|
|
For knowledge gropes, but meets not Wisdom's face.
|
Ради знания она бредёт на ощупь, но не встречает лик Мудрости.
|
|
Ascending slowly with unconscious steps,
|
Медленно восходя несознательными шагами,
|
|
A foundling of the Gods she wanders here
|
Она скитается здесь подкидышем Богов,
|
|
Like a child-soul left near the gates of Hell
|
Словно дитя-душа, оставленное у ворот Ада,
|
|
Fumbling through fog in search of Paradise.
|
Пробирающееся ощупью сквозь туман в поисках Рая.
|
|
In this slow ascension he must follow her pace
|
В этом медленном восхождении он должен был следовать её путем
|
|
Even from her faint and dim subconscious start:
|
Даже с её самого незаметного и смутного подсознательного начала:
|
|
So only can earth's last salvation come.
|
Только так может прийти последнее спасение земли.
|
|
For so only could he know the obscure cause
|
Ибо только так он мог узнать эту неясную причину
|
|
Of all that holds us back and baffles God
|
Всего того, что удерживает нас и озадачивает Бога
|
|
In the jail-delivery of the imprisoned soul.
|
В этом освобождении из тюрьмы пленённой души.
|
|
Along swift paths of fall through dangerous gates
|
По стремительным дорогам падения через опасные врата,
|
|
He chanced into a grey obscurity
|
Он рискнул войти в серую мглу,
|
|
Teeming with instincts from the mindless gulfs
|
Кишащую инстинктами бездумных бездн,
|
|
That pushed to wear a form and win a place.
|
Которые теснили друга друга, чтобы обрести форму и завоевать место.
|
|
Life here was intimate with Death and Night
|
Жизнь здесь была сокровенно близка Смерти и Ночи
|
|
And ate Death's food that she might breathe awhile;
|
И поглощала пищу Смерти, чтобы дышать ещё немного;
|
|
She was their inmate and adopted waif.
|
Она была их жильцом и приёмным ребенком.
|
|
Accepting subconscience, in dumb darkness' reign
|
Принимая подсознание, в немом царстве тьмы
|
|
A sojourner, she hoped not any more.
|
Временный житель, она ни на что больше не надеялась.
|
|
There far away from Truth and luminous thought
|
Там вдали от Истины и просветлённой мысли,
|
|
He saw the original seat, the separate birth
|
Он увидел источник, отделённое рождение
|
|
Of the dethroned, deformed and suffering Power.
|
Сброшенного с трона, изувеченного и страдающего Могущества.
|
|
An unhappy face of falsity made true,
|
Несчастное лицо лжи обрело достоверность,
|
|
A contradiction of our divine birth,
|
Противоречием нашему божественному рождению,
|
|
Indifferent to beauty and to light,
|
Безразличная к красоте и свету,
|
|
Parading she flaunted her animal disgrace
|
Гордо она выставила напоказ свой животный позор
|
|
Unhelped by camouflage, brutal and bare,
|
Неприкрытый, грубый и обнажённый,
|
|
An authentic image recognised and signed
|
Подлинный образ, признанный и отмеченный,
|
|
Of her outcast force exiled from heaven and hope,
|
Её отверженной силы, отлучённый от небес и надежды,
|
|
Fallen, glorying in the vileness of her state,
|
Падшей, упивающейся низостью своего состояния,
|
|
The grovel of a strength once half divine,
|
Силы, когда-то полубожественной, пресмыкающейся
|
|
The graceless squalor of her beast desires,
|
В бесстыдной грязи своих звериных желаний,
|
|
The staring visage of her ignorance,
|
Таращащийся лик её неведенья, 136
|
|
The naked body of her poverty.
|
Обнаженное тело её убожества.
|
|
Here first she crawled out from her cabin of mud
|
Сюда сначала она выползла из своей лачуги из грязи,
|
|
Where she had lain inconscient, rigid, mute:
|
Где она лежала несознательная, косная, немая:
|
|
Its narrowness and torpor held her still,
|
Ее узость и оцепенение удерживали её в неподвижности,
|
|
A darkness clung to her uneffaced by Light.
|
Тьма цеплялась за неё, которую не мог рассеять Свет.
|
|
There neared no touch redeeming from above:
|
Туда не доходило искупляющее прикосновение свыше:
|
|
The upward look was alien to her sight,
|
Устремлённый ввысь взгляд был чужд её зрению,
|
|
Forgotten the fearless godhead of her walk;
|
Была забыта бесстрашная божественность её поступи;
|
|
Renounced was the glory and felicity,
|
Отвергнуты были великолепие и блаженство,
|
|
The adventure in the dangerous fields of Time:
|
Это приключение в опасных полях Времени:
|
|
Hardly she availed, wallowing, to bear and live.
|
Погрязнув в грязи, едва она была способна выносить и жить.
|
|
A wide unquiet mist of seeking Space,
|
Широкий, беспокойный туман ищущего Пространства,
|
|
A rayless region swallowed in vague swathes,
|
Бессветный регион, окутанный тёмными складками,
|
|
That seemed, unnamed, unbodied and unhoused,
|
Он казался безымянным, бесплотным, бездомным,
|
|
A swaddled visionless and formless mind,
|
Связанный, не видящий, бесформенный ум,
|
|
Asked for a body to translate its soul.
|
Требующий тело, чтобы выразить через него свою душу.
|
|
Its prayer denied, it fumbled after thought.
|
Отрицая свою молитву, он искал на ощупь мысль.
|
|
As yet not powered to think, hardly to live,
|
Ещё не имея силы думать, едва способный жить,
|
|
It opened into a weird and pigmy world
|
Он вошёл в какой-то странный, пигмейский мир,
|
|
Where this unhappy magic had its source.
|
Где эта несчастная магия имела свой источник.
|
|
On dim confines where Life and Matter meet
|
На неясных рубежах, где встречаются Жизнь и Материя,
|
|
He wandered among things half-seen, half-guessed,
|
Он брёл среди полу-видимых, полу-угадываемых вещей,
|
|
Pursued by ungrasped beginnings and lost ends.
|
Преследуемый неуловимыми начинаниями и утерянными концами.
|
|
There life was born but died before it could live.
|
Там жизнь рождалась, но умирала, прежде чем начинала жить.
|
|
There was no solid ground, no constant drift;
|
Там не существовало ни твердой почвы, ни постоянного течения;
|
|
Only some flame of mindless Will had power.
|
Только какое-то пламя Воли, лишённой ума, имело силу.
|
|
Himself was dim to himself, half-felt, obscure,
|
Он сам неясно был виден самому себе, полуощущаем, тёмен,
|
|
As if in a struggle of the Void to be.
|
Как будто Пустота боролась за то, чтобы быть.
|
|
In strange domains where all was living sense
|
В странных сферах, где все было живущим ощущением,
|
|
But mastering thought was not nor cause nor rule,
|
Но не было ни управляющей мысли, ни причины, ни закона,
|
|
Only a crude child-heart cried for toys of bliss,
|
Только грубое детское сердце требовало игрушек блаженства,
|
|
Mind flickered, a disordered infant glow,
|
Ум мерцал, беспорядочным, лишь зарождающимся пламенем,
|
|
And random shapeless energies drove towards form
|
И случайные бесформенные энергии стремились воплотиться в форму
|
|
And took each wisp-fire for a guiding sun.
|
И принимали каждый язычок огня за руководящее солнце.
|
|
This blindfold force could place no thinking step;
|
Эта слепая сила не могла обдумывать свои шаги; 137
|
|
Asking for light she followed darkness' clue.
|
Умоляя о свете, она следовала путями тьмы.
|
|
An inconscient Power groped towards consciousness,
|
Несознательное Могущество искало ощупью сознание,
|
|
Matter smitten by Matter glimmered to sense,
|
Материя сокрушаемая Материей тускло светила чувству,
|
|
Blind contacts, slow reactions beat out sparks
|
Слепые столкновенья, медленные реакции выбивали искры
|
|
Of instinct from a cloaked subliminal bed,
|
Инстинкта из скрытого, сублиминального основания,
|
|
Sensations crowded, dumb substitutes for thought,
|
Ощущения толпились, немые заменители мысли,
|
|
Perception answered Nature's wakening blows
|
Восприятие отвечало пробуждающим ударам Природы,
|
|
But still was a mechanical response,
|
Но все же там был механический ответ,
|
|
A jerk, a leap, a start in Nature's dream,
|
Толчки, скачки и вздрагивания во сне Природы,
|
|
And rude unchastened impulses jostling ran
|
И неслись грубые, необузданные, теснящиеся импульсы,
|
|
Heedless of every motion but their own
|
Не обращая внимания ни на чьё движение, кроме своего,
|
|
And, darkling, clashed with darker than themselves,
|
И, сталкивались в темноте, с ещё более темными импульсами, чем они сами,
|
|
Free in a world of settled anarchy.
|
Свободные в мире установившейся анархии.
|
|
The need to exist, the instinct to survive
|
Необходимость существовать, инстинкт выживания,
|
|
Engrossed the tense precarious moment's will
|
Поглощали напряженную, непредсказуемю волю мгновенья
|
|
And an unseeing desire felt out for food.
|
И слепое желание на ощупь искало пищу.
|
|
The gusts of Nature were the only law,
|
Импульсы Природы были единственным законом,
|
|
Force wrestled with force, but no result remained:
|
Сила боролась с силой, не оставляя результата:
|
|
Only were achieved a nescient grasp and drive
|
Лишь слепая хватка и преследование были достигнуты,
|
|
And feelings and instincts knowing not their source,
|
И чувства и инстинкты, не знающие своего источника,
|
|
Sense-pleasures and sense-pangs soon caught, soon lost,
|
Ощущения-удовольствия и ощущения-страдания быстро схваченные и быстро потерянные,
|
|
And the brute motion of unthinking lives.
|
И грубое движение немыслящих жизней.
|
|
It was a vain unnecessary world
|
Это был суетный и бесполезный мир,
|
|
Whose will to be brought poor and sad results
|
Чья воля порождала убогие и печальные результаты
|
|
And meaningless suffering and a grey unease.
|
Бессмысленное страдание и серую тревогу.
|
|
Nothing seemed worth the labour to become.
|
Ничто, казалось, не стоило труда, чтобы становиться.
|
|
But judged not so his spirit's wakened eye.
|
Но не так все видел пробужденный глаз его духа.
|
|
As shines a solitary witness star
|
Подобно тому, как сияет одинокая свидетельствующая звезда,
|
|
That burns apart, Light's lonely sentinel,
|
Горящая в отдалении, одиноким стражем Света,
|
|
In the drift and teeming of a mindless Night,
|
В медленном течении и кишении бездумной Ночи,
|
|
A single thinker in an aimless world
|
Одинокий мыслитель в бесцельном мире,
|
|
Awaiting some tremendous dawn of God,
|
Ожидающий какого-то потрясающего Божественного рассвета,
|
|
He saw the purpose in the works of Time.
|
Он видел цель в работах Времени.
|
|
Even in that aimlessness a work was done
|
Даже в этой бесцельности совершалась работа,
|
|
Pregnant with magic will and change divine.
|
Исполненная волшебной воли и божественной перемены. 138
|
|
The first writhings of the cosmic serpent Force
|
Первые корчи космической, змеиной Силы,
|
|
Uncoiled from the mystic ring of Matter's trance;
|
Стали разматываться из мистического кольца транса Материи;
|
|
It raised its head in the warm air of life.
|
Она подняла свою голову в теплой атмосфере жизни.
|
|
It could not cast off yet Night's stiffening sleep
|
Она не могла ещё отбросить удушающий сон Ночи
|
|
Or wear as yet mind's wonder-flecks and streaks,
|
Или нести в себе вопрошающие зерна и проблески ума,
|
|
Put on its jewelled hood the crown of soul
|
Или возложить на свой усыпанный драгоценностями покров корону души
|
|
Or stand erect in the blaze of spirit's sun.
|
Или выпрямиться в пламени солнца духа.
|
|
As yet were only seen foulness and force,
|
Пока были видны лишь грязь и сила,
|
|
The secret crawl of consciousness to light
|
Скрытое продвижение сознанья к свету,
|
|
Through a fertile slime of lust and battening sense,
|
Через плодоносящую муть похоти и жирующего чувства,
|
|
Beneath the body's crust of thickened self
|
Под коркой уплотняющегося "я" тела,
|
|
A tardy fervent working in the dark,
|
Медленная, пламенная работа в темноте,
|
|
The turbid yeast of Nature's passionate change,
|
Мутная закваска страстного изменения Природы,
|
|
Ferment of the soul's creation out of mire.
|
Фермент творения души из грязи.
|
|
A heavenly process donned this grey disguise,
|
Божественный процесс облачился в эту серую маску,
|
|
A fallen ignorance in its covert night
|
Падшее неведение под покровом ночи
|
|
Laboured to achieve its dumb unseemly work,
|
Трудилось, чтобы выполнить свою немую, непривлекательную работу
|
|
A camouflage of the Inconscient's need
|
Маскировка нужды Несознательного
|
|
To release the glory of God in Nature's mud.
|
Чтобы реализовать великолепие Бога в грязи Природы.
|
|
His sight, spiritual in embodying orbs,
|
Его взгляд, ставший духовным в воплощенных очах,
|
|
Could pierce through the grey phosphorescent haze
|
Смог пронзить серый, фосфоресцирующий туман
|
|
And scan the secrets of the shifting flux
|
И проследить тайны меняющегося потока,
|
|
That animates these mute and solid cells
|
Который оживляет эти немые, плотные клетки
|
|
And leads the thought and longing of the flesh
|
И направляет мысль и страстное стремленье плоти
|
|
And the keen lust and hunger of its will.
|
И жгучую похоть и голод её воли.
|
|
This too he tracked along its hidden stream
|
Это тоже он исследовал вдоль её скрытого потока
|
|
And traced its acts to a miraculous fount.
|
И проследил её действия вплоть до чудесного источника.
|
|
A mystic Presence none can probe nor rule,
|
Мистическое Присутствие, которое никто не может знать, которым никто не может управлять,
|
|
Creator of this game of ray and shade
|
Творец этой игры света и тени
|
|
In this sweet and bitter paradoxical life,
|
В этой сладостной и горькой парадоксальной жизни,
|
|
Asks from the body the soul's intimacies
|
Выпрашивает у тела сокровенные тайны души
|
|
And by the swift vibration of a nerve
|
И посредством стремительной вибрации нервов
|
|
Links its mechanic throbs to light and love.
|
Привязывает свои механические импульсы к свету и любви.
|
|
It summons the spirit's sleeping memories
|
Он призывает на поверхность спящие воспоминания духа
|
|
Up from subconscient depths beneath Time's foam;
|
Из подсознательных глубин, таящихся под пеной Времени;
|
|
Oblivious of their flame of happy truth,
|
Забыв о своём пламени счастливой истины, 139
|
|
Arriving with heavy eyes that hardly see,
|
Рождаясь с отягощенными глазами, что едва видят,
|
|
They come disguised as feelings and desires,
|
Они приходят, маскируясь, как чувства и желания,
|
|
Like weeds upon the surface float awhile
|
Подобно сорнякам, плывущим недолго на поверхности,
|
|
And rise and sink on a somnambulist tide.
|
Что поднимаются и тонут в сомнабулических приливах и отливах.
|
|
Impure, degraded though her motions are,
|
Хотя нечистые и падшие её движения,
|
|
Always a heaven-truth broods in life's deeps;
|
Всегда божественная истина таится в глубинах жизни;
|
|
In her obscurest members burns that fire.
|
И в самых тёмных её частях пылает тот огонь.
|
|
A touch of God's rapture in creation's acts,
|
Прикосновение восторга Бога в действиях творения,
|
|
A lost remembrance of felicity
|
Потерянная память о блаженстве
|
|
Lurks still in the dumb roots of death and birth,
|
Таится всё же в тёмных корнях смерти и рождения,
|
|
The world's senseless beauty mirrors God's delight.
|
Бесчувственная красота мира отражает Божественный восторг.
|
|
That rapture's smile is secret everywhere;
|
Улыбка этого восторга тайно присутствует повсюду;
|
|
It flows in the wind's breath, in the tree's sap,
|
Она течёт в дыхании ветра, в соке дерева,
|
|
Its hued magnificence blooms in leaves and flowers.
|
И расцветает в многоцветном великолепии листьев и цветов.
|
|
When life broke through its half-drowse in the plant
|
Когда жизнь прорвалась сквозь полудрёму в растении,
|
|
That feels and suffers but cannot move or cry,
|
Что чувствует и страдает, но не может двинуться или заплакать,
|
|
In beast and in winged bird and thinking man
|
В животном и легкокрылой птице и мыслящем человеке
|
|
It made of the heart's rhythm its music's beat;
|
Она сотворила из ритма сердца свой музыкальный ритм;
|
|
It forced the unconscious tissues to awake
|
Она заставила пробудиться несознательную ткань
|
|
And ask for happiness and earn the pang
|
И требовать счастья, и навлекать на себя боль
|
|
And thrill with pleasure and laughter of brief delight,
|
И трепетать от удовольствия и смеяться краткому восторгу,
|
|
And quiver with pain and crave for ecstasy.
|
И корчиться от боли и страстно желать экстаза.
|
|
Imperative, voiceless, ill-understood,
|
Настойчивый, безмолвный, трудно различимый,
|
|
Too far from light, too close to being's core,
|
Слишком далёкий от света, слишком близкий к центру существа,
|
|
Born strangely in Time from the eternal Bliss,
|
Рождённый непостижимо во времени из вечного Блаженства,
|
|
It presses on heart's core and vibrant nerve;
|
Он давит на центр сердца и вибрирующий нерв;
|
|
Its sharp self-seeking tears our consciousness;
|
Его напряженный поиск самого себя разрывает наше сознание;
|
|
Our pain and pleasure have that sting for cause:
|
Наши боль и радость несут в себе это жало как свою причину:
|
|
Instinct with it, but blind to its true joy
|
В нем есть инстинкт, но он не видит свою истинную радость,
|
|
The soul's desire leaps out towards passing things.
|
Желание души стремится за преходящими вещами.
|
|
All Nature's longing drive none can resist,
|
Страстный порыв всей Природы, которому никто не может сопротивляться,
|
|
Comes surging through the blood and quickened sense;
|
Проходит, вздымаясь, через кровь и ускоряет чувство;
|
|
An ecstasy of the infinite is her cause.
|
Экстаз бесконечного - его причина.
|
|
It turns in us to finite loves and lusts,
|
Он превращается в нас в ограниченную любовь и вожделение,
|
|
The will to conquer and have, to seize and keep,
|
В желание завоевывать и владеть, захватывать и удерживать,
|
|
To enlarge life's room and scope and pleasure's range,
|
Расширять свое жизненное пространство и пределы, и сферу удовольствия, 140
|
|
To battle and overcome and make one's own,
|
Бороться и преодолевать и делать своим собственным,
|
|
The hope to mix one's joy with others' joy,
|
В надежде соединить радость одного с радостью других,
|
|
A yearning to possess and be possessed,
|
И страстное стремление обладать и принадлежать,
|
|
To enjoy and be enjoyed, to feel, to live.
|
И радоваться и доставлять радость, и чувствовать, и жить.
|
|
Here was its early brief attempt to be,
|
Здесь была её ранняя, краткая попытка существовать,
|
|
Its rapid end of momentary delight
|
Быстрый результат её мимолетного восторга,
|
|
Whose stamp of failure haunts all ignorant life.
|
Отмеченного печатью неудачи, которая преследует всю жизнь неведения.
|
|
Inflicting still its habit on the cells
|
Навязывая всё же свою привычку клеткам
|
|
The phantom of a dark and evil start
|
Иллюзия тьмы и зла начинает
|
|
Ghostlike pursues all that we dream and do.
|
Подобно призраку преследовать всё то, о чём мы мечтаем, и что мы делаем.
|
|
Although on earth are firm established lives,
|
Хотя на земле присутствуют твёрдо установившиеся жизни,
|
|
A working of habit or a sense of law,
|
Действие привычки или ощущение закона,
|
|
A steady repetition in the flux,
|
Устойчивое повторение в потоке,
|
|
Yet are its roots of will ever the same;
|
Все же корни её воли вечно одни и те же;
|
|
These passions are the stuff of which we are made.
|
Эти страсти - материал, из которого мы сотворены.
|
|
This was the first cry of the awaking world.
|
Это был первый крик пробуждающегося мира.
|
|
It clings around us still and clamps the god.
|
Он все ещё цепляется за нас и сдерживает бога.
|
|
Even when reason is born and soul takes form,
|
Даже когда рождается рассудок и душа обретает форму,
|
|
In beast and reptile and in thinking man
|
В животном, в рептилии и в мыслящем человеке
|
|
It lasts and is the fount of all their life.
|
Он продолжается и является источником всей их жизни.
|
|
This too was needed that breath and living might be.
|
Это тоже было необходимо, чтобы дыхание и жизнь могли существовать.
|
|
The spirit in a finite ignorant world
|
Дух в ограниченном мире неведения
|
|
Must rescue so its prisoned consciousness
|
Должен освободить свое порабощенное сознание
|
|
Forced out in little jets at quivering points
|
Вырваться малыми струйками в трепещущих точках
|
|
From the Inconscient's sealed infinitude.
|
Из запечатанной бесконечности Несознательного.
|
|
Then slowly it gathers mass, looks up at Light.
|
Затем постепенно он обретает массу и смотрит на Свет.
|
|
This Nature lives tied to her origin,
|
Эта Природа живёт, привязанная к своему источнику,
|
|
A clutch of nether force is on her still;
|
Хватка низшей силы все ещё лежит на ней;
|
|
Out of unconscious depths her instincts leap;
|
Её инстинкт возникает из несознательных глубин;
|
|
A neighbour is her life to insentient Nought.
|
Её жизнь соседствует с бесчувственным Ничто.
|
|
Under this law an ignorant world was made.
|
По этому закону был сотворен мир неведения.
|
|
In the enigma of the darkened Vasts,
|
В загадке тёмных Беспредельностей,
|
|
In the passion and self-loss of the Infinite
|
В страсти и само-потерянности Бесконечного
|
|
When all was plunged in the negating Void,
|
Когда все было погружено в негативную Пустоту,
|
|
Non-Being's night could never have been saved
|
Ночь Небытия никогда не была бы спасена
|
|
If Being had not plunged into the dark
|
Если бы Бытие не погрузилось во тьму, 141
|
|
Carrying with it its triple mystic cross.
|
Неся с собой свой тройной мистический крест.
|
|
Invoking in world-time the timeless truth,
|
Воплощая в мировом времени безвременную истину,
|
|
Bliss changed to sorrow, knowledge made ignorant,
|
Блаженство превратилось в страдание, знание стало неведением,
|
|
God's force turned into a child's helplessness
|
Сила Бога, превратившаяся в беспомощность ребёнка,
|
|
Can bring down heaven by their sacrifice.
|
Может низвести вниз небеса посредством своей жертвы.
|
|
A contradiction founds the base of life:
|
Противоречие лежит в основе жизни.
|
|
The eternal, the divine Reality
|
Вечная, божественная Реальность
|
|
Has faced itself with its own contraries;
|
Встретилась лицом к лицу со своими собственными противоречиями;
|
|
Being became the Void and Conscious-Force
|
Бытие стало Пустотой, а Сознание-Сила
|
|
Nescience and walk of a blind Energy
|
Неведением и движением слепой Энергии
|
|
And Ecstasy took the figure of world-pain.
|
А Экстаз принял форму мировой боли.
|
|
In a mysterious dispensation's law
|
В мистическом законе божественного провидения
|
|
A Wisdom that prepares its far-off ends
|
Какая-то Мудрость, что подготавливает свои отдалённые цели
|
|
Planned so to start her slow aeonic game.
|
Спланировала так, чтобы начать свою медленную эпохальную игру.
|
|
A blindfold search and wrestle and fumbling clasp
|
Слепой поиск и борьбу и объятия на ощупь
|
|
Of a half-seen Nature and a hidden Soul,
|
Полувидящей Природы и скрытой Души,
|
|
A game of hide-and-seek in twilit rooms,
|
Игру в прятки в сумрачных палатах,
|
|
A play of love and hate and fear and hope
|
Драму любви и ненависти, страха и надежды
|
|
Continues in the nursery of mind
|
Продолжают в яслях ума
|
|
Its hard and heavy romp of self-born twins.
|
Свою суровую и тяжёлую возню саморожденные близнецы.
|
|
At last the struggling Energy can emerge
|
Наконец борющаяся Энергия может проявиться
|
|
And meet the voiceless Being in wider fields;
|
И встретить безмолвное Существо в более просторных сферах;
|
|
Then can they see and speak and, breast to breast,
|
Тогда могут они видеть и говорить, грудь к груди,
|
|
In a larger consciousness, a clearer light,
|
В более широком сознании, более чистом свете,
|
|
The Two embrace and strive and each know each
|
Двое обнимаются и борются и каждый знает другого,
|
|
Regarding closer now the playmate's face.
|
Разглядывая теперь ближе лицо товарища по играм.
|
|
Even in these formless coilings he could feel
|
Даже в этой бесформенной путанице он мог почувствовать
|
|
Matter's response to an infant stir of soul.
|
Ответ материи младенческому шевелению души.
|
|
In Nature he saw the mighty Spirit concealed,
|
В Природе он увидел сокрытый могучий Дух
|
|
Watched the weak birth of a tremendous Force,
|
Наблюдал робкое рождение грандиозной Силы,
|
|
Pursued the riddle of Godhead's tentative pace,
|
Шёл по следам загадки неуверенного шага Бога
|
|
Heard the faint rhythms of a great unborn Muse.
|
И слышал неясные ритмы великой, нерождённой Музы.
|
|
Then came a fierier breath of waking Life,
|
Затем возникло более пламенное дыхание пробуждающейся Жизни,
|
|
And there arose from the dim gulf of things
|
И там из смутной бездны вещей возникли
|
|
The strange creations of a thinking sense,
|
Странные творения мыслящего чувства,
|
|
Existences half-real and half-dream.
|
Существования полу-реальные, полу-призрачные.
|
|
A life was there that hoped not to survive:
|
Там была жизнь, что не надеялась выжить:
|
|
Beings were born who perished without trace,
|
Рождались существа, которые гибли, не оставляя следа,
|
|
Events that were a formless drama's limbs
|
События, являющиеся звеньями бесформенной драмы
|
|
And actions driven by a blind creature will.
|
И действия, направляемые слепою волей существа.
|
|
A seeking Power found out its road to form,
|
Ищущая Сила нашла свою дорогу к форме,
|
|
Patterns were built of love and joy and pain
|
Были созданы шаблоны любви, радости и боли
|
|
And symbol figures for the moods of Life.
|
И символические образы настроений Жизни.
|
|
An insect hedonism fluttered and crawled
|
Насекомое жизнелюбие ползало и порхало
|
|
And basked in a sunlit Nature's surface thrills,
|
И грелось на трепетной, залитой солнцем, поверхности Природы,
|
|
And dragon raptures, python agonies
|
И бился в экстазе дракон, и корчился в агонии питон,
|
|
Crawled in the marsh and mire and licked the sun.
|
Ползая в болоте и грязи, и вылизывая солнце.
|
|
Huge armoured strengths shook a frail quaking ground,
|
Чудовищные, одетые в броню, силы сотрясали хрупкую содрогающуюся почву,
|
|
Great puissant creatures with a dwarfish brain,
|
Огромные, могучие существа с карликовыми мозгами,
|
|
And pigmy tribes imposed their small life-drift.
|
И пигмейские племена навязывали свое мелкое течение жизни.
|
|
In a dwarf model of humanity
|
В какой-то карликовой модели человечества
|
|
Nature now launched the extreme experience
|
Природа теперь начала свой высочайший эксперимент
|
|
And master-point of her design's caprice,
|
И главный пункт каприза своего замысла,
|
|
Luminous result of her half-conscious climb
|
Сияющий результат своего полусознательного восхождения
|
|
On rungs twixt her sublimities and grotesques
|
На ступенях между величием и гротеском
|
|
To massive from infinitesimal shapes,
|
От бесконечно малых форм к массивным формам
|
|
To a subtle balancing of body and soul,
|
К тонкому балансу души и тела,
|
|
To an order of intelligent littleness.
|
И к порядку разумной малости.
|
|
Around him in the moment-beats of Time
|
Вокруг него в мгновеньях-ритмах Времени
|
|
The kingdom of the animal self arose,
|
Возникло царство животных,
|
|
Where deed is all and mind is still half-born
|
Где действие есть всё, а ум рожден лишь наполовину
|
|
And the heart obeys a dumb unseen control.
|
И сердце подчиняется немому, невидимому контролю.
|
|
The Force that works by the light of Ignorance,
|
Сила, работающая через свет Неведения,
|
|
Her animal experiment began,
|
Начала свой животный эксперимент,
|
|
Crowding with conscious creatures her world-scheme;
|
Наполняя сознательными существами свою мировую схему;
|
|
But to the outward only were they alive,
|
Но они осознавали лишь внешнее,
|
|
Only they replied to touches and surfaces
|
Они отвечали лишь прикосновениям поверхностных вещей
|
|
And to the prick of need that drove their lives.
|
И уколам нужды, которая направляла их жизни.
|
|
A body that knew not its own soul within,
|
Тело, не знающее своей собственной внутренней души,
|
|
There lived and longed, had wrath and joy and grief;
|
Там жило и страстно стремилось, и гневалось, и радовалось и страдало;
|
|
A mind was there that met the objective world
|
Ум там был, который встречал внешний мир
|
|
As if a stranger or enemy at its door:
|
Как чужестранца или врага у своих дверей:
|
|
Its thoughts were kneaded by the shocks of sense;
|
Его мысли рождались потрясениями чувств;
|
|
It captured not the spirit in the form,
|
Он не ухватывал дух в форме,
|
|
It entered not the heart of what it saw;
|
И не проникал в сущность того, что видел;
|
|
It looked not for the power behind the act,
|
Он не искал силу, стоящую за действием,
|
|
It studied not the hidden motive in things
|
И не исследовал скрытую причину вещей
|
|
Nor strove to find the meaning of it all.
|
И не стремился обнаружить смысл всего этого.
|
|
Beings were there who wore a human form;
|
Там были существа, носящие человеческий облик;
|
|
Absorbed they lived in the passion of the scene,
|
Они жили, поглощенные страстями внешней сцены,
|
|
But knew not who they were or why they lived:
|
Но не знали, кем они были или почему жили:
|
|
Content to breathe, to feel, to sense, to act,
|
Довольствуясь тем, чтобы дышать и чувствовать, ощущать и действовать,
|
|
Life had for them no aim save Nature's joy
|
Они не знали в жизни иной цели, кроме радости Природы,
|
|
And the stimulus and delight of outer things;
|
Стимулов и восторгов внешних вещей;
|
|
Identified with the spirit's outward shell,
|
Отождествленные с внешней оболочкой духа,
|
|
They worked for the body's wants, they craved no more.
|
Они работали ради нужд тела и не желали большего.
|
|
The veiled spectator watching from their depths
|
Завуалированный зритель, наблюдающий из их глубин
|
|
Fixed not his inward eye upon himself
|
Не устремлял свой внутренний взор на самого себя
|
|
Nor turned to find the author of the plot,
|
Не оборачивался, чтобы обнаружить автора этого сюжета,
|
|
He saw the drama only and the stage.
|
Он видел только драму и театральные подмостки.
|
|
There was no brooding stress of deeper sense,
|
Не было размышляющего давления более глубокого чувства,
|
|
The burden of reflection was not borne:
|
Бремя размышления ещё не было рождено:
|
|
Mind looked on Nature with unknowing eyes,
|
Ум смотрел на природу незнающими глазами,
|
|
Adored her boons and feared her monstrous strokes.
|
Поклоняясь её дарам и страшась её чудовищных ударов.
|
|
It pondered not on the magic of her laws,
|
Он не размышлял над магией её законов,
|
|
It thirsted not for the secret wells of Truth,
|
И не жаждал отыскать тайные источники Истины,
|
|
But made a register of crowding facts
|
Но лишь регистрировал многочисленные факты
|
|
And strung sensations on a vivid thread:
|
И нанизывал ощущения на живую нить:
|
|
It hunted and it fled and sniffed the winds,
|
Он охотился и спасался бегством и нюхал воздух
|
|
Or slothed inert in sunshine and soft air:
|
Или инертно нежился в солнечном свете и теплом воздухе:
|
|
It sought the engrossing contacts of the world,
|
Он искал лишь грубых прикосновений мира,
|
|
But only to feed the surface sense with bliss.
|
Но лишь для того, чтобы накормить блаженством поверхностное чувство.
|
|
These felt life's quiver in the outward touch,
|
Они ощущали трепет жизни во внешнем прикосновении,
|
|
They could not feel behind the touch the soul.
|
И не могли чувствовать позади прикосновение души.
|
|
To guard their form of self from Nature's harm,
|
Уберечь свою форму от зла Природы,
|
|
To enjoy and to survive was all their care.
|
Наслаждаться и выживать - только это было их заботой.
|
|
The narrow horizon of their days was filled
|
Узкий горизонт их дней был наполненен 144
|
|
With things and creatures that could help and hurt:
|
Вещами и существами, которые могли помочь и причинить боль:
|
|
The world's values hung upon their little self.
|
Ценности мира определялись их ничтожным эго.
|
|
Isolated, cramped in the vast unknown,
|
Изолированные, заключенные в обширное неведомое,
|
|
To save their small lives from surrounding Death
|
Чтобы спасти свои маленькие жизни от окружающей их Смерти,
|
|
They made a tiny circle of defence
|
Они сотворили крошечный круг обороны
|
|
Against the siege of the huge universe:
|
Против осады огромной вселенной:
|
|
They preyed upon the world and were its prey,
|
Они бросались на мир как на добычу и сами были его добычей,
|
|
But never dreamed to conquer and be free.
|
Но никогда не помышляли о том, чтобы превзойти себя и быть свободными.
|
|
Obeying the World-Power's hints and firm taboos
|
Подчиняясь намёкам Мировой Силы и твёрдым табу
|
|
A scanty part they drew from her rich store;
|
Они пользовались лишь скудной частью из её богатых хранилищ;
|
|
There was no conscious code and no life-plan:
|
Там не существовало сознательного кодекса поведения и жизненного плана:
|
|
The patterns of thinking of a little group
|
Шаблоны мышления малой группы
|
|
Fixed a traditional behaviour's law.
|
Устанавливали традиционный закон поведения.
|
|
Ignorant of soul save as a wraith within,
|
Не ведая о душе, скрывающейся как призрак внутри,
|
|
Tied to a mechanism of unchanging lives
|
Привязанные к механизму неменяющихся жизней,
|
|
And to a dull usual sense and feeling's beat,
|
К обычным тусклым ощущеньям и ударам чувств,
|
|
They turned in grooves of animal desire.
|
Они бродили кругами в колее плотских желаний.
|
|
In walls of stone fenced round they worked and warred,
|
Окруженные каменными стенами, они работали и воевали,
|
|
Did by a banded selfishness a small good
|
И, посредством группового эгоизма, делали малое добро
|
|
Or wrought a dreadful wrong and cruel pain
|
Иль совершали ужасающее зло и причиняли жестокую боль
|
|
On sentient lives and thought they did no ill.
|
Живым и чувствующим существам, но думали, что не совершают ничего дурного.
|
|
Ardent from the sack of happy peaceful homes
|
Возбуждаясь от разрушения счастливых, мирных домов
|
|
And gorged with slaughter, plunder, rape and fire,
|
И упиваясь убийством, грабежом, насилием и огнём,
|
|
They made of human selves their helpless prey,
|
Они делали людей своей беспомощной добычей
|
|
A drove of captives led to lifelong woe,
|
Стадом пленников, обреченных на пожизненную муку
|
|
Or torture a spectacle made and holiday,
|
Или пытку, превращая это в зрелище и празднество
|
|
Mocking or thrilled by their torn victims' pangs;
|
Издеваясь над страданьем иль возбуждаясь видом своих терзаемых жертв;
|
|
Admiring themselves as titans and as gods
|
Восхищаясь собой как титанами или богами
|
|
Proudly they sang their high and glorious deeds
|
Они гордо воспевали свои высокие и славные подвиги
|
|
And praised their victory and their splendid force.
|
И восхваляли свои победы и свою великолепную силу.
|
|
An animal in the instinctive herd
|
Животное в стаде, живущее инстинктами
|
|
Pushed by life impulses, forced by common needs,
|
Движимое импульсами жизни, принуждаемое нуждами общины,
|
|
Each in his own kind saw his ego's glass;
|
Каждый из них лишь в своем клане видел отражение своего эго
|
|
All served the aim and action of the pack.
|
Все служили цели и действию стаи.
|
|
Those like himself, by blood or custom kin,
|
Такие же, как и он сам, с кем он был связан кровными или племенным узами,
|
|
To him were parts of his life, his adjunct selves,
|
Были для него частью его жизни, продолжением его самого. 145
|
|
His personal nebula's constituent stars,
|
Звёздами его личной туманности,
|
|
Satellite companions of his solar I.
|
Спутниками-компаньонами, вращающимися вокруг солнца его "Я".
|
|
A master of his life's environment,
|
Хозяин окружения своей жизни,
|
|
A leader of a huddled human mass
|
Предводитель сбившихся в кучу человеческих масс,
|
|
Herding for safety on a dangerous earth,
|
Стадом ищущих безопасности на опасной земле,
|
|
He gathered them round him as if minor Powers
|
Он собрал их вокруг себя, как свои подчинённые Силы,
|
|
To make a common front against the world,
|
Чтобы выстроить общий фронт обороны против мира,
|
|
Or, weak and sole on an indifferent earth,
|
Или, ощущая себя слабым и одиноким на безразличной земле,
|
|
As a fortress for his undefended heart,
|
Пытался возвести крепость для своего незащищённого сердца,
|
|
Or else to heal his body's loneliness.
|
Или же излечить одиночество своего тела.
|
|
In others than his kind he sensed a foe,
|
В тех же, кто принадлежал другому клану, он чувствовал врага,
|
|
An alien unlike force to shun and fear,
|
Чуждую, иную силу, которую надо опасаться и избегать,
|
|
A stranger and adversary to hate and slay.
|
Непонятную и враждебную, которую надо ненавидеть и убивать.
|
|
Or he lived as lives the solitary brute;
|
Или же он жил как одинокий зверь;
|
|
At war with all he bore his single fate.
|
В войне со всеми он нёс свою одинокую судьбу.
|
|
Absorbed in the present act, the fleeting days,
|
Поглощённые насущными делами и пролетающими днями,
|
|
None thought to look beyond the hour's gains,
|
Они не думали выглянуть за пределы того, что им приносит час
|
|
Or dreamed to make this earth a fairer world,
|
И не мечтали о том, чтобы сделать землю более совершенным миром,
|
|
Or felt some touch divine surprise his heart.
|
И не ощущали божественное прикосновение, застигающее врасплох сердце.
|
|
The gladness that the fugitive moment gave,
|
Радость, что дарит убегающее мгновение,
|
|
The desire grasped, the bliss, the experience won,
|
Схваченное желание, блаженство, завоеванное переживание,
|
|
Movement and speed and strength were joy enough
|
Движенье, скорость, сила - были самодостаточными радостями,
|
|
And bodily longings shared and quarrel and play,
|
И разделённые телесные страсти, и ссора, и игра,
|
|
And tears and laughter and the need called love.
|
И смех, и слёзы, и нужда, которую называли любовью.
|
|
In war and clasp these life-wants joined the All-Life,
|
В войне и объятиях эти жизни-желанья соединялись со Всеобщей Жизнью,
|
|
Wrestlings of a divided unity
|
В схватках разделённого единства,
|
|
Inflicting mutual grief and happiness
|
Они причиняли друг другу взаимное горе и дарили счастье
|
|
In ignorance of the Self for ever one.
|
В неведении о вечно едином Боге.
|
|
Arming its creatures with delight and hope
|
Вооружая свои творения восторгом и надеждой,
|
|
A half-awakened Nescience struggled there
|
Там боролось наполовину пробужденное Незнание
|
|
To know by sight and touch the outside of things.
|
Чтобы посредством зрения и прикосновения узнать внешнюю сторону вещей.
|
|
Instinct was formed; in memory's crowded sleep
|
Был сформирован инстинкт; в заполненном образами сне памяти
|
|
The past lived on as in a bottomless sea:
|
Прошлое продолжало жить как в бездонном океане:
|
|
Inverting into half-thought the quickened sense
|
Превращая в полумысль ускорившееся чувство,
|
|
She felt around for truth with fumbling hands,
|
Она нащупывала истину своими шарящими вокруг себя руками
|
|
Clutched to her the little she could reach and seize
|
Цепляясь за то малое, до чего могла дотянуться и что могла схватить 146
|
|
And put aside in her subconscient cave.
|
И отложить в свою подсознательную пещеру.
|
|
So must the dim being grow in light and force
|
Так это смутное существо должно было расти в свете и силе
|
|
And rise to his higher destiny at last,
|
И подняться, наконец, к своей более великой судьбе,
|
|
Look up to God and round at the universe,
|
Устремить свой взор на Бога и окинуть взглядом вселенную,
|
|
And learn by failure and progress by fall
|
И учиться посредством неудачи, и развиваться через падение
|
|
And battle with environment and doom,
|
И в битве с окружением и роком,
|
|
By suffering discover his deep soul
|
Через страдание обнаружить свою глубочайшую душу
|
|
And by possession grow to his own vasts.
|
И через обладание вырасти до своих собственных широт.
|
|
Half-way she stopped and found her path no more.
|
Она остановилась на полпути и не могла отыскать дальнейший путь.
|
|
Still nothing was achieved but to begin,
|
Ничего ещё не было достигнуто, но лишь начало.
|
|
Yet finished seemed the circle of her force.
|
И, всё же, казался завершенным круг её силы.
|
|
Only she had beaten out sparks of ignorance;
|
Она лишь выбивала искры из неведения,
|
|
Only the life could think and not the mind,
|
Только жизнь могла думать, но не ум,
|
|
Only the sense could feel and not the soul.
|
Только чувство могло ощущать, но не душа,
|
|
Only was lit some heat of the flame of Life,
|
Был зажжен лишь какой-то жар пламени Жизни,
|
|
Some joy to be, some rapturous leaps of sense.
|
Какая-то радость существования, какие-то восторженные всплески чувств.
|
|
All was an impetus of half-conscious Force,
|
Всё было импульсом полусознательной Силы,
|
|
A spirit sprawling drowned in dense life-foam,
|
Дух лежал погруженный в густую пену жизни,
|
|
A vague self grasping at the shape of things.
|
Смутное "я", хватающееся за форму вещей.
|
|
Behind all moved seeking for vessels to hold
|
А позади всего действовало, ища сосуды, способные выдержать
|
|
A first raw vintage of the grapes of God,
|
Первый молодой сбор с виноградников Бога,
|
|
On earth's mud a spilth of the supernal Bliss,
|
Пролитая в земную грязь частица небесного Блаженства,
|
|
Intoxicating the stupefied soul and mind
|
Опьяняющее и одурманивающее душу и ум
|
|
A heady wine of rapture dark and crude,
|
Крепкое вино тёмного и грубого восторга,
|
|
Dim, uncast yet into spiritual form,
|
Смутное, ещё не воплощенное в духовной форме,
|
|
Obscure inhabitant of the world's blind core,
|
Неизвестный обитатель слепого корня мира,
|
|
An unborn godhead's will, a mute Desire.
|
Нерожденная воля бога, немое Желание.
|
|
A third creation now revealed its face.
|
Третье творение обнаружило теперь свой лик.
|
|
A mould of body's early mind was made.
|
Была сотворена форма первичного ума тела.
|
|
A glint of light kindled the obscure World-Force;
|
Проблеск света воспламенил тёмную Мировую Силу;
|
|
It dowered a driven world with the seeing Idea
|
Он наделил движущийся мир видящей Идеей
|
|
And armed the act with thought's dynamic point:
|
И вооружил действие динамичным указателем Мысли:
|
|
A small thinking being watched the works of Time.
|
Маленькое мыслящее существо наблюдало работы Времени.
|
|
A difficult evolution from below
|
Трудная эволюция снизу
|
|
Called a masked intervention from above;
|
Призвала скрытое вторжение свыше; 147
|
|
Else this great, blind inconscient universe
|
Или же эта великая, слепая, несознательная вселенная
|
|
Could never have disclosed its hidden mind,
|
Никогда не смогла бы проявить свой скрытый ум,
|
|
Or even in blinkers worked in beast and man
|
Или даже за занавесом действующий в животном и человеке,
|
|
The Intelligence that devised the cosmic scheme.
|
Разум, разработавший этот космический план.
|
|
At first he saw a dim obscure mind-power
|
Сначала он увидел смутную, тёмную силу ума
|
|
Moving concealed by Matter and dumb life.
|
Действующую, скрываемую Материей и немой жизнью.
|
|
A current thin, it streamed in life's vast flow
|
Тонкой струей, она текла в широком потоке жизни
|
|
Tossing and drifting under a drifting sky
|
Волнуясь и дрейфуя под проплывающими небесами
|
|
Amid the surge and glimmering tremulous wash,
|
Среди вздымающихся волн и блеска волнующихся вод,
|
|
Released in splash of sense and feeling's waves.
|
Высвобождаясь в плеске ощущений и волнах чувств.
|
|
In the deep midst of an insentient world
|
В глубинах среди бесчувственного мира
|
|
Its huddled waves and foam of consciousness ran
|
Её теснящиеся волны и пена сознания бежали,
|
|
Pressing and eddying through a narrow strait,
|
Сталкиваясь и кружась в водоворотах узкого пролива,
|
|
Carrying experience in its crowded pace.
|
Неся опыт в своем переполненном шаге.
|
|
It flowed emerging into upper light
|
Она текла, вливаясь в более высокий свет
|
|
From the deep pool of its subliminal birth
|
Из глубокого омута своего сублиминального рождения
|
|
To reach some high existence still unknown.
|
Чтобы достичь какого-то высокого, ещё неведомого, существования.
|
|
There was no thinking self, aim there was none:
|
Там не было мыслящего "я", там не было никакой цели:
|
|
All was unorganised stress and seekings vague.
|
Все было беспорядочным давлением и смутными поисками.
|
|
Only to the unstable surface rose
|
Лишь поднимались на волнующуюся поверхность
|
|
Sensations, stabs and edges of desire
|
Ощущения, внезапные уколы и приливы желания
|
|
And passion's leaps and brief emotion's cries,
|
И всплески страстей, крики кратковременных эмоций,
|
|
A casual colloquy of flesh with flesh,
|
Случайное общение плоти с плотью,
|
|
A murmur of heart to longing wordless heart,
|
И шепот сердца жаждущему бессловесному сердцу,
|
|
Glimmerings of knowledge with no shape of thought
|
Проблески знания, не оформленные мыслью,
|
|
And jets of subconscious will or hunger's pulls.
|
И импульсы подсознательной воли или принуждения голода.
|
|
All was dim sparkle on a foaming top:
|
Все было смутным сверканием на пенящейся поверхности,
|
|
It whirled around a drifting shadow-self
|
Вращающимся вокруг дрейфующей тени "я"
|
|
On an inconscient flood of Force in Time.
|
В несознательном потоке Силы во Времени.
|
|
Then came the pressure of a seeing Power
|
Затем пришло давление видящей Силы,
|
|
That drew all into a dancing turbid mass
|
Которая втянула все в танцующую, бурлящую массу,
|
|
Circling around a single luminous point,
|
Вращающуюся вокруг единственной сияющей точки,
|
|
Centre of reference in a conscious field,
|
Связующий центр в сознательной области,
|
|
Figure of a unitary Light within.
|
Форма объединяющего Света внутри.
|
|
It lit the impulse of the half-sentient flood,
|
Она зажгла импульс полу-чувствующего потока,
|
|
Even an illusion gave of fixity
|
Даже иллюзии придала устойчивость, 148
|
|
As if a sea could serve as a firm soil.
|
Словно море могло служить ей твердой почвой.
|
|
That strange observing Power imposed its sight.
|
Эта странная наблюдающая Сила навязала своё видение.
|
|
It forced on flux a limit and a shape,
|
Она навязала потоку предел и форму,
|
|
It gave its stream a lower narrow bank,
|
Она придала его течению более низкие и узкие берега,
|
|
Drew lines to snare the spirit's formlessness.
|
И прочертила линии, чтобы поймать в западню бесформенность духа.
|
|
It fashioned the life-mind of bird and beast,
|
Она сформировала витальный ум птицы и животного,
|
|
The answer of the reptile and the fish,
|
Ответную реакцию рептилии и рыбы,
|
|
The primitive pattern of the thoughts of man.
|
И примитивный шаблон мыслей человека.
|
|
A finite movement of the Infinite
|
Конечное движение Бесконечного
|
|
Came winging its way through a wide air of Time;
|
Неслось на крыльях через просторы Времени;
|
|
A march of knowledge moved in Nescience
|
Марш знания двигался в Неведении,
|
|
And guarded in the form a separate soul.
|
Ограждая формой отделённую душу.
|
|
Its right to be immortal it reserved,
|
Оно оберегало её право быть бессмертной,
|
|
But built a wall against the siege of death
|
Но возвело стену против осады смерти
|
|
And threw a hook to clutch eternity.
|
И бросило крюк, чтоб уцепиться за вечность.
|
|
A thinking entity appeared in Space.
|
Мыслящее существо возникло в Пространстве.
|
|
A little ordered world broke into view
|
Маленький упорядоченный мир ворвался в поле зрения
|
|
Where being had prison-room for act and sight,
|
Где существо имело тюремную камеру для видения и действия,
|
|
A floor to walk, a clear but scanty range.
|
Место для прогулок и ясный, но скудный масштаб.
|
|
An instrument-personality was born,
|
Была рождена инструментальная личность,
|
|
And a restricted clamped intelligence
|
И тесный, ограниченный интеллект,
|
|
Consented to confine in narrow bounds
|
Согласившийся заключить свой поиск
|
|
Its seeking; it tied the thought to visible things,
|
В узкие пределы; он привязал мысль к видимым вещам,
|
|
Prohibiting the adventure of the Unseen
|
Мешая приключению Незримого
|
|
And the soul's tread through unknown infinities.
|
И поступи души через неведомые бесконечности.
|
|
A reflex reason, Nature-habit's glass
|
Рефлекторный рассудок, зеркало привычки Природы,
|
|
Illumined life to know and fix its field,
|
Просветляя жизнь, чтобы знать и фиксировать область своего действия,
|
|
Accept a dangerous ignorant brevity
|
Принимает опасную, невежественную быстротечность
|
|
And the inconclusive purpose of its walk
|
И неубедительную цель своего пути
|
|
And profit by the hour's precarious chance
|
И выгоду, даруемую рискованной удачей часа,
|
|
In the allotted boundaries of its fate.
|
В установленных границах своей судьбы.
|
|
A little joy and knowledge satisfied
|
Удовлетворенное малой радостью и знанием
|
|
This little being tied into a knot
|
Это маленькое существо, завязанное в узел,
|
|
And hung on a bulge of its environment,
|
И висящее на выступе своего окружения,
|
|
A little curve cut off in measureless Space,
|
Крошечный фрагмент, вырезанный в безмерном Пространстве,
|
|
A little span of life in all vast Time.
|
Краткий отрезок жизни в бесконечном Времени.149
|
|
A thought was there that planned, a will that strove,
|
Там была мысль, которая планировала и воля, которая боролась,
|
|
But for small aims within a narrow scope,
|
Но ради малых целей в пределах узких границ;
|
|
Wasting unmeasured toil on transient things.
|
Растрачивая неизмеримый тяжкий труд на преходящие вещи.
|
|
It knew itself a creature of the mud;
|
Оно осознавало себя существом из грязи;
|
|
It asked no larger law, no loftier aim;
|
Оно не просило более широкого закона и более высокой цели;
|
|
It had no inward look, no upward gaze.
|
Оно не обращало взгляд внутрь и не устремляло свой взор ввысь.
|
|
A backward scholar on logic's rickety bench
|
Отстающий школяр на шаткой скамье логики
|
|
Indoctrinated by the erring sense,
|
Обучаемый ошибающимся чувством,
|
|
It took appearance for the face of God,
|
Оно принимал внешнюю видимость за лик Бога,
|
|
For casual lights the marching of the suns,
|
Видело в случайных огнях парад солнц,
|
|
For heaven a starry strip of doubtful blue;
|
А в звездном лоскутке неясной сини - небо;
|
|
Aspects of being feigned to be the whole.
|
Фрагменты бытия казались ему целым.
|
|
There was a voice of busy interchange,
|
Там был шум суетного взаимообмена,
|
|
A market-place of trivial thoughts and acts:
|
Рынок тривиальных мыслей и дел:
|
|
A life soon spent, a mind the body's slave
|
Расстрачиваемая быстро жизнь, и ум - раб тела
|
|
Here seemed the brilliant crown of Nature's work,
|
Казались здесь блестящим венцом работы Природы,
|
|
And tiny egos took the world as means
|
И крошечные эго использовали мир как средство
|
|
To sate awhile dwarf lusts and brief desires,
|
Для краткого удовлетворенья своих быстротечных желаний и ничтожных страстей,
|
|
In a death-closed passage saw life's start and end
|
И видели в своем пути, обрываемом смертью, начало и конец жизни
|
|
As though a blind alley were creation's sign,
|
Словно какой-то тупик был символом творения,
|
|
As if for this the soul had coveted birth
|
Словно ради этого душа возжаждала рождения
|
|
In the wonderland of a self-creating world
|
В чудесной стране самосозидающегося мира
|
|
And the opportunities of cosmic Space.
|
Среди возможностей космического Пространства.
|
|
This creature passionate only to survive,
|
Это существо страстно стремилось только выжить,
|
|
Fettered to puny thoughts with no wide range
|
Закованное в ничтожные, не знающие широты мысли
|
|
And to the body's needs and pangs and joys,
|
И в нужды, боли и радости тела,
|
|
This fire growing by its fuel's death,
|
Как пламя, растущее благодаря сжиганию топлива,
|
|
Increased by what it seized and made its own:
|
Усиливающееся благодаря тому, что оно схватило и присвоило себе:
|
|
It gathered and grew and gave itself to none.
|
Оно набирало силу и росло и не отдавало себя никому.
|
|
Only it hoped for greatness in its den
|
Оно надеялось лишь на величие в своей берлоге,
|
|
And pleasure and victory in small fields of power
|
На удовольствие и на победу в малых полях силы
|
|
And conquest of life-room for self and kin,
|
На завоевание жизненного пространства для себя и для своего племени,
|
|
An animal limited by its feeding-space.
|
Животное, ограниченное своим пастбищем.
|
|
It knew not the Immortal in its house;
|
Оно не знало Бессмертного, живущего в его доме;
|
|
It had no greater deeper cause to live.
|
И не имело более великой и более глубокой причины, чтобы жить.
|
|
In limits only it was powerful;
|
Только в определенных границах оно было сильным; 150
|
|
Acute to capture truth for outward use,
|
Проницательное для того, чтоб ухватить истину для внешнего использования,
|
|
Its knowledge was the body's instrument;
|
Его знание было инструментом тела;
|
|
Absorbed in the little works of its prison-house
|
Поглощенное малыми работами своей тюрьмы
|
|
It turned around the same unchanging points
|
Оно кружилось вокруг одних и тех же неизменных точек,
|
|
In the same circle of interest and desire,
|
В одном и том же круге интересов и желаний,
|
|
But thought itself the master of its jail.
|
Но мнило себя хозяином своей тюрьмы.
|
|
Although for action, not for wisdom made,
|
Созданная для действия, а не для мудрости,
|
|
Thought was its apex - or its gutter's rim:
|
Мысль была его вершиной - или кромкой его колеи:
|
|
It saw an image of the external world
|
Оно видело образ внешнего мира
|
|
And saw its surface self, but knew no more.
|
И свое поверхностное я и ничего не знало больше.
|
|
Out of a slow confused embroiled self-search
|
Из медленного, беспорядочного, путанного поиска себя
|
|
Mind grew to a clarity cut out, precise,
|
Ум вырастал до определённой и точной ясности,
|
|
A gleam enclosed in a stone ignorance.
|
К проблеску, заточённому в каменное неведение.
|
|
In this bound thinking's narrow leadership
|
Под этим ограниченным водительством скованного мышления
|
|
Tied to the soil, inspired by common things,
|
Прикованная к земле, вдохновляемая обычными вещами,
|
|
Attached to a confined familiar world,
|
Привязанная к ограниченному, знакомому миру,
|
|
Amid the multitude of her motived plots,
|
Среди множества своих разыгрываемых сюжетов,
|
|
Her changing actors and her million masks,
|
Своих меняющихся актеров и миллионов своих масок,
|
|
Life was a play monotonously the same.
|
Жизнь была все той же монотонной игрой.
|
|
There were no vast perspectives of the spirit,
|
Там не было широких переспектив для духа,
|
|
No swift invasions of unknown delight,
|
Стремительных вторжений неведомого восторга,
|
|
No golden distances of wide release.
|
И золотых далей широкого освобождения.
|
|
This petty state resembled our human days
|
Это узкое состояние напоминало наши человеческие дни
|
|
But fixed to eternity of changeless type,
|
Но, застывшее в вечности неизменного типа,
|
|
A moment's movement doomed to last through Time.
|
Движение мгновения было обречено длиться все Время.
|
|
Existence bridge-like spanned the inconscient gulfs,
|
Существование, подобно мосту, соединяло несознательные бездны,
|
|
A half-illumined building in a mist,
|
Полуосвещенное сооружение в дымке,
|
|
Which from a void of Form arose to sight
|
Которое из пустоты Формы поднялось для виденья
|
|
And jutted out into a void of Soul.
|
И уходило в пустоту Души.
|
|
A little light in a great darkness born,
|
Малый свет, рожденный в великой тьме,
|
|
Life knew not where it went nor whence it came.
|
Жизнь, не знающая, куда она идёт и откуда она пришла.
|
|
Around all floated still the nescient haze.
|
Все вокруг ещё было окутано туманом неведения.
|
|
End of Canto Four
|
Конец четвертой песни
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|