|
Book Three
THE BOOK OF THE DIVINE MOTHER
|
Книга Третья
Книга Божественной Матери
|
|
|
|
|
Canto I
|
Песнь первая
|
|
THE PURSUIT OF THE UNKNOWABLE
|
Преследование Непостижимого
|
|
|
|
|
All is too little that the world can give: 305
|
Слишком незначительно всё то, что может дать этот мир:
|
|
Its power and knowledge are the gifts of Time
|
Его сила и знание - это дары Времени
|
|
And cannot fill the spirit's sacred thirst.
|
И они не могут утолить священную жажду духа.
|
|
Although of One these forms of greatness are
|
Хотя все это формы величия Единого
|
|
And by its breath of grace our lives abide,
|
И благодаря дыханию его милости продолжаются наши жизни,
|
|
Although more near to us than nearness' self,
|
Хотя он ближе к нам, чем наше собственное я,
|
|
It is some utter truth of what we are;
|
Абсолютная истина всего того, чем мы являемся;
|
|
Hidden by its own works, it seemed far-off,
|
Скрытый своими собственными работами, он кажется далеким,
|
|
Impenetrable, occult, voiceless, obscure.
|
Непроницаемым, оккультным, безмолвным, тёмным.
|
|
The Presence was lost by which all things have charm,
|
Присутствие было утеряно, благодаря которому все вещи обретают очарование,
|
|
The Glory lacked of which they are dim signs.
|
Великолепие, чьими смутными символами они являются,
|
|
The world lived on made empty of its Cause,
|
Мир продолжал существовать, не ведая о своем Источнике,
|
|
Like love when the beloved's face is gone.
|
Словно любовь, когда исчезло лицо возлюбленного.
|
|
The labour to know seemed a vain strife of Mind;
|
Усилие знать казались напрасной борьбой Ума;
|
|
All knowledge ended in the Unknowable:
|
Все знание заканчивалось в Непознаваемом:
|
|
The effort to rule seemed a vain pride of Will;
|
Попытка управлять казалась тщетной гордыней Воли;
|
|
A trivial achievement scorned by Time,
|
Незначительное достижение пренебрегалось Временем,
|
|
All power retired into the Omnipotent.
|
Любая сила растворялась во Всемогущем.
|
|
A cave of darkness guards the eternal Light.
|
Пещера тьмы хранит Вечный Свет.
|
|
A silence settled on his striving heart;
|
Молчание опустилось на его устремленное сердце;
|
|
Absolved from the voices of the world's desire,
|
Освобожденный от голосов желания мира,
|
|
He turned to the Ineffable's timeless call.
|
Он обратился к вечному призыву Невыразимого.
|
|
A Being intimate and unnameable,
|
Какое-то сокровенное и безымянное Существо,
|
|
A wide compelling ecstasy and peace
|
Широкий, непреодолимый экстаз и покой
|
|
Felt in himself and all and yet ungrasped,
|
Ощущались в нем самом и во всём, и еще неуловимое,
|
|
Approached and faded from his soul's pursuit guards
|
Оно приближалось и уклонялось от преследования его души,
|
|
As if for ever luring him beyond.
|
Словно вечно маня его все дальше за пределы.
|
|
Near, it retreated; far, it called him still.
|
Приблизившись, оно отступало; отдаляясь, продолжало звать его.
|
|
Nothing could satisfy but its delight:
|
Ничто не могло удовлетворить, кроме его восторга:
|
|
Its absence left the greatest actions dull,
|
Его отсутствие делало безрадостными самые великие свершения,
|
|
Its presence made the smallest seem divine.
|
В его присутствии даже самое малое становилось божественным.
|
|
When it was there, the heart's abyss was filled;
|
Когда оно появлялось, заполнялась бездна сердца;
|
|
But when the uplifting Deity withdrew,
|
Но когда это Божество отступало, уходя ввысь,
|
|
Existence lost its aim in the Inane.
|
Существование теряло свою цель в бессмысленной Пустоте.
|
|
The order of the immemorial planes,
|
Порядок планов, существующих с изначальных времен,
|
|
The godlike fullness of the instruments
|
Богоподобная полнота инструментов
|
|
Were turned to props for an impermanent scene.
|
Были превращены в подпорки для непостоянной сцены.
|
|
But who that mightiness was he knew not yet.
|
Но кем было это могущество, он не знал еще.
|
|
Impalpable, yet filling all that is,
|
Неощутимое, и все же наполняющее собою все,
|
|
It made and blotted out a million worlds
|
Оно творило и разрушало мириады миров
|
|
And took and lost a thousand shapes and names.
|
Принимало и теряло бесчисленные имена и формы.
|
|
It wore the guise of an indiscernible Vast,
|
Оно носило маску неразличимой Беспредельности
|
|
Or was a subtle kernel in the soul:
|
Или присутствовало в душе как тонкое зерно:
|
|
A distant greatness left it huge and dim,
|
Отдаленное величие делало его неясным и огромным,
|
|
A mystic closeness shut it sweetly in:
|
Сладостная мистическая близость была заключена в нем:
|
|
It seemed sometimes a figment or a robe
|
Оно казалось иногда вымыслом или покровом,
|
|
And seemed sometimes his own colossal shade.
|
А иногда его собственной колоссальной тенью.
|
|
A giant doubt overshadowed his advance.
|
Великое сомнение омрачило его дальнейшее продвижение.
|
|
Across a neutral all-supporting Void
|
Через нейтральную, всеподдерживающую Пустоту,
|
|
Whose blankness nursed his lone immortal spirit,
|
Чья незаполненность питала его одинокий бессмертный дух
|
|
Allured towards some recondite Supreme,
|
Влекомый к какому-то непостижимому Высочайшему,
|
|
Aided, coerced by enigmatic Powers,
|
Ощущая помощь, принуждаемый загадочными Силами,
|
|
Aspiring and half-sinking and upborne,
|
Стремящийся, полуослабевший и поддерживаемый,
|
|
Invincibly he ascended without pause.
|
Не останавливаясь, он восходил неудержимо.
|
|
Always a signless vague Immensity
|
Все время туманная, бесформенная Беспредельность
|
|
Brooded, without approach, beyond response,
|
Нависала над ним, не приближаясь и не давая ответа,
|
|
Condemning finite things to nothingness,
|
Превращая конечные вещи в ничто,
|
|
Fronting him with the incommensurable.
|
Сталкивая его лицом к лицу с несоизмеримым.
|
|
Then to the ascent there came a mighty term.
|
Затем это восхождение достигло своего могучего завершения.
|
|
A height was reached where nothing made could live,
|
Была достигнута высота, где не могло жить ничто сотворенное,
|
|
A line where every hope and search must cease
|
Граница, где должны прекратиться всякий поиск и всякая надежда,
|
|
Neared some intolerant bare Reality,
|
Какая-то неумолимая, обнаженная Реальность приблизилась,
|
|
A zero formed pregnant with boundless change.
|
Обретшее форму Ничто, наполненное безграничным изменением.
|
|
On a dizzy verge where all disguises fail
|
На головокружительной грани, где срываются все маски
|
|
And human mind must abdicate in Light
|
И человеческий ум должен отречься от себя в Свете,
|
|
Or die like a moth in the naked blaze of Truth,
|
Или погибнуть как мотылек в обнаженном пламени Истины,
|
|
He stood compelled to a tremendous choice.
|
Он стоял, принуждаемый к грозному выбору.
|
|
All he had been and all towards which he grew
|
Все, чем он был, и все то, к чему стремился,
|
|
Must now be left behind or else transform
|
Должно было теперь остаться позади или преобразиться
|
|
Into a self of That which has no name.
|
В сущность Того, что не имеет имени.
|
|
Alone and fronting an intangible Force
|
Одинокий, перед непостижимой Силой,
|
|
Which offered nothing to the grasp of Thought,
|
Неуловимой для хватки Мысли,
|
|
His spirit faced the adventure of the Inane.
|
Его дух столкнулся лицом к лицу с авантюрой Бессодержательной Пустоты.
|
|
Abandoned by the worlds of Form he strove.
|
Он продвигался вперед, покинутый мирами Формы.
|
|
A fruitful world-wide Ignorance foundered here;
|
Здесь погибало плодотворное всемирное Неведение;
|
|
Thought's long far-circling journey touched its close
|
Движущееся долгими кругами путешествие мысли, здесь достигало своего завершения
|
|
And ineffective paused the actor Will.
|
И, став тщетной, прекращала свою игру Воля Актера.
|
|
The symbol modes of being helped no more,
|
Не помогали больше символические способы бытия,
|
|
The structures Nescience builds collapsing failed,
|
Осыпаясь, рушились структуры, которые выстроило Неведение,
|
|
And even the spirit that holds the universe
|
И даже дух, что владеет вселенной,
|
|
Fainted in luminous insufficiency.
|
Ослабел в сияющей неспособности.
|
|
In an abysmal lapse of all things built
|
В ужасном крушении всех сотворенных вещей,
|
|
Transcending every perishable support
|
Превосходя любую преходящую опору
|
|
And joining at last its mighty origin,
|
И присоединяясь, наконец, к своему могучему источнику,
|
|
The separate self must melt or be reborn
|
Должно было растаять или переродиться обособленное я
|
|
Into a Truth beyond the mind's appeal.
|
В Истине, пребывающей за пределами ума.
|
|
All glory of outline, sweetness of harmony,
|
Все великолепие внешней формы, сладость гармонии,
|
|
Rejected like a grace of trivial notes,
|
Отвергнутые, словно красота тривиальных нот,
|
|
Expunged from Being's silence nude, austere,
|
Были вычеркнуты из обнаженного и сурового безмолвия Бытия,
|
|
Died into a fine and blissful Nothingness.
|
Погибая в тонком, блаженном Ничто.
|
|
The Demiurges lost their names and forms,
|
Демиурги утратили свои имена и формы,
|
|
The great schemed worlds that they had planned and wrought
|
Великие миры, которые они спланировали и сотворили,
|
|
Passed, taken and abolished one by one.
|
Промелькнули, схваченные и уничтоженные один за другим.
|
|
The universe removed its coloured veil,
|
Вселенная убрала свой расцвеченный покров,
|
|
And at the unimaginable end
|
И в невообразимом конце
|
|
Of the huge riddle of created things
|
Чудовищной загадки сотворенных вещей
|
|
Appeared the far-seen Godhead of the whole,
|
Показалось видимое издалека Божество целого,
|
|
His feet firm-based on Life's stupendous wings,
|
Его ноги прочно утвердились на огромных крыльях Жизни,
|
|
Omnipotent, a lonely seer of Time,
|
Всемогущий, одинокий провидец Времени,
|
|
Inward, inscrutable, with diamond gaze.
|
C алмазным взором, внутренний, непостижимый.
|
|
Attracted by the unfathomable regard
|
Привлеченные непостижимым взглядом
|
|
The unsolved slow cycles to their fount returned
|
Неразрешившиеся медленные циклы возвращались к своему источнику,
|
|
To rise again from that invisible sea.
|
Чтобы снова подняться из этого невидимого океана.
|
|
All from his puissance born was now undone;
|
Все, рожденное из его могущества, было теперь уничтожено;
|
|
Nothing remained the cosmic Mind conceives.
|
Ничего не осталось из того, что замышляет космический Ум.
|
|
Eternity prepared to fade and seemed
|
Вечность готовилась растаять и казалась
|
|
A hue and imposition on the Void,
|
Лишь тенью и обманом на лике Пустоты,
|
|
Space was the fluttering of a dream that sank
|
Пространство было трепетом угасающей грезы,
|
|
Before its ending into Nothing's deeps.
|
Перед тем, как исчезнуть в глубинах Ничто.
|
|
The spirit that dies not and the Godhead's self
|
Бессмертный дух и личность Бога
|
|
Seemed myths projected from the Unknowable;
|
Казались мифами, рожденными из Непостижимого;
|
|
From It all sprang, in It is called to cease.
|
Из Него все брало свое начало, и в Него возвращалось чтобы прекратиться.
|
|
But what That was, no thought nor sight could tell.
|
Но что Это такое, не могли сказать ни взгляд, ни мысль.
|
|
Only a formless Form of self was left,
|
Осталась лишь бесформенная Форма я,
|
|
A tenuous ghost of something that had been,
|
Неясным призраком того, что было,
|
|
The last experience of a lapsing wave
|
Последнее переживание опадающей волны,
|
|
Before it sinks into a bourneless sea,-
|
Прежде чем она растворится в безграничном океане, -
|
|
As if it kept even on the brink of Nought
|
Словно даже на краю Ничто она сохраняла
|
|
Its bare feeling of the ocean whence it came.
|
Свое чистое ощущение океана, откуда вышла.
|
|
A Vastness brooded free from sense of Space,
|
Беспредельность нависала над ним, свободная от чувства Пространства,
|
|
An Everlastingness cut off from Time;
|
Вечность, отрезанная от Времени;
|
|
A strange sublime inalterable Peace
|
Отчужденный, высочайший нерушимый Покой
|
|
Silent rejected from it world and soul.
|
Безмолвно отвергавший мир и душу.
|
|
A stark companionless Reality
|
Абсолютная одинокая Реальность
|
|
Answered at last to his soul's passionate search:
|
Наконец откликнулась на страстный поиск его души:
|
|
Passionless, wordless, absorbed in its fathomless hush,
|
Бесстрастная, бессловесная, поглощенная своей бездонной тишиной,
|
|
Keeping the mystery none would ever pierce,
|
Хранящая мистерию, в которую никто никогда не может проникнуть,
|
|
It brooded inscrutable and intangible
|
Она нависала, непостижимая и неуловимая,
|
|
Facing him with its dumb tremendous calm.
|
Встречая его своим немым, необъятным покоем.
|
|
It had no kinship with the universe:
|
Она не имела никакакого родства со вселенной:
|
|
There was no act, no movement in its Vast:
|
Не было действия или движения в ее Безграничности:
|
|
Life's question met by its silence died on her lips,
|
Вопрос Жизни, сталкиваясь с ее безмолвием, умирал у нее на устах,
|
|
The world's effort ceased convicted of ignorance
|
Усилие мира прекращалось, изобличенное в неведении,
|
|
Finding no sanction of supernal Light:
|
Не находя санкции божественного Света:
|
|
There was no mind there with its need to know,
|
Там не было ума с его нуждой знать,
|
|
There was no heart there with its need to love.
|
Там не было сердца с его желанием любить.
|
|
All person perished in its namelessness.
|
Любая личность растворялась в ее безымянности.
|
|
There was no second, it had no partner or peer;
|
Там не было другого, не было партнера, в котором можно было отразиться;
|
|
Only itself was real to itself.
|
Она была реальной лишь сама для себя.
|
|
A pure existence safe from thought and mood,
|
Чистое существование, свободное от мысли и настроения,
|
|
A consciousness of unshared immortal bliss,
|
Сознание бессмертного блаженства, никем неразделенного,
|
|
It dwelt aloof in its bare infinite,
|
Оно пребывало, отчужденное в своей обнаженной бесконечности,
|
|
One and unique, unutterably sole.
|
Единое и единственное, невыразимо одинокое.
|
|
A Being formless, featureless and mute
|
Бесформенное Существо, безмолвное и не имеющее черт,
|
|
That knew itself by its own timeless self,
|
Что знало себя благодаря своему собственному, пребывающему вне времени, я,
|
|
Aware for ever in its motionless depths,
|
Навеки сознательное в своих неподвижных глубинах,
|
|
Uncreating, uncreated and unborn,
|
Не созидающее, не сотворенное и нерожденное,
|
|
The One by whom all live, who lives by none,
|
Единое, посредством которого все живет, но которое живет без всякого посредства,
|
|
An immeasurable luminous secrecy
|
Неизмеримая сияющая тайна,
|
|
Guarded by the veils of the Unmanifest,
|
Охраняемая покровами Непроявленного,
|
|
Above the changing cosmic interlude
|
Над изменчивой космической интерлюдией,
|
|
Abode supreme, immutably the same,
|
Пребывала, верховная, неизменно все та же,
|
|
A silent Cause occult, impenetrable,-
|
Безмолвная Причина, оккультная и непроницаемая, -
|
|
Infinite, eternal, unthinkable, alone.
|
Бесконечная, вечная, немыслимая и одинокая.
|
|
|
|
|
Конец песни первой
|
End of Canto One
|
|
|
|