Это была война. Ему не нужно было даже слышать монотонный от тихой истерики голос диктора по внутренней связи, чтобы понять: началось.
Он выбрался из инженерного отсека и огляделся. Оставшимся армейским подразделениям пока удавалось сдерживать панику гражданских, правда, кордоны трещали по швам. Люди напирали, грозя повалить и затоптать закованных в спецкостюмы вооруженных солдат.
Сосредоточенно сопя, паренек впихивал в спасательную шлюпку зареванную девочку, которая все время звала маму. Вот его оттерли к другой капсуле, кое-как протолкнули внутрь, помогая локтями, а порой и прикладами. Утрамбовали. Двигатели взвыли, судя по звуку, перегрузка раза в два, а то и два с половиной. Ничего. Выдюжит.
Поток слабел. Между людьми уже можно было кое-где заметить просветы. Он присмотрелся: то там, то тут мелькала светлая крупная голова с длинными волосами. Ниже угадывалось яркое ободранное платьишко.
-- Вы папу моего не видели?
...
-- Вы не видели моего папу?
...
-- Папу моего не видели здесь?
...
-- Папочку не...
-- Пошла вон, что ты под ногами путаешься, шмакодявка! -- грубый крик, толчок, девчонка летит на мощеный каменными плитами пол.
-- Эй, мужик, ты совсем ох...
Свалка. Девчонка потерялась из виду. По внутренней связи пришло подтверждение проблемы в мусоросборнике. Что-то заклинило в механизме выброса заполненных контейнеров наружу. Бедная девочка...
Инженер еще раз огляделся и неспешно побрел к лифтам для обслуживающего персонала станции. Кабина долго не появлялась. Наверное, эвакуация. Когда, наконец, расшатанная и гудящая, она подошла, в зоне мусоросборника инженер краем глаза заметил движение. Движение его смутило. Пару секунд он колебался, пытаясь уговорить себя, что у него от усталости уже ум за разум заходит, но как только контейнер пискнул, сообщая о том, что заполнен и автоподатчик отправил его на транспортер, который доставит его в зону выброса, инженер со вздохом отошел от лифта и направился назад.
Он четко видел, как в контейнер заползла давешняя девчонка в порванном платье, но в то же время готов был дать голову на отсечение, что в ангаре, кроме него, уже никого не осталось.
Неприятный сюрприз стал совсем неприятным, инженер даже сморщился и поджал пальцы на ногах внутри сапог с магнитными подошвами. Пульт управления транспортером был раздолбан в хлам. Впрочем, это не слишком его удивило. Война ведь. Никто не гарантирует, что в ближайшее время их станцию не развалят на куски боевые корабли противника. Или десант.
Инженер несколько раз безуспешно пытался вызвать Центральную. Диспетчеры не отвечали -- это тревожило. Не могли же его здесь бросить? Или могли? Он сверился с хронометром. Через несколько минут контейнер прибудет на пропускной пункт, где из него откачают воздух и... Нужно было поторапливаться.
Как только он повернулся спиной к пульту, на него тут же налетели, отпихнули в сторону с такой силой, что нехлипкий, в общем-то, мужчина, растянулся на каменном полу, больно ударившись локтем. Он хотел возмутиться, но так и замер с открытым ртом, над ним стояла молодая женщина с огромными глазами, в которых застыло выражение ужасно обиженного ребенка.
-- Вас почему еще не эвакуировали? -- вместо "Какого черта, дамочка!", вырвалось из его рта.
-- Моя девочка! Алиса! Спасите, ради бога! Я видела, как она залезла в контейнер! Ради бога, спасите! Сделаю все, что скажете... Умоляю!
Инженер быстро поднялся, поморщился, когда она протянула ему руку, чтобы помочь. Бросил короткое: "Бегом!", -- и направился к лифту, который все еще ожидал его.
-- Адам, -- кабина лифта, грохоча, поднималась на нужный уровень. Вокруг было удушающее тихо. Нужно было что-то сказать.
-- Нэлли, -- снова протянутая ручоночка. Крохотная, словно птичья лапка. Осторожное рукопожатие. Жаль, что он в перчатках, возникло неуютное чувство, что это последний человек, которого он видит в жизни.
Снова тягостная пауза.
-- Я обузой не буду... работала на подобных станциях. Занималась сборкой и установкой сверхсложных навигационных систем, -- как будто призналась в чем-то стыдном Нэлли.
-- Тоже инженер в своем роде, -- нервно улыбнулся Адам.
Она кивнула.
Лифт остановился. Снова бегом... Бегом-бегом-бегом, ползком через тоннели для техперсонала станции, пол под ногами подрагивал, стены качались, как пьяные.
Инженер еще раз посмотрел на часы, вроде бы, успевают, но притормаживать не стал.
-- В зонах нулевой гравитации бывали?
-- Да.
-- Знаете, как действовать?
-- Да.
Чмокнул шлюз переходной зоны, Адам, гулко топая магнитными подошвами, как мог быстро, пошел к коробке воздухозаборника. Нэлли парила где-то рядом, оглядываться не было времени...
Неладное он почуял шагу этак на третьем. Лента транспортера, на которой стояли контейнеры, уже прошедшие вакуумную обработку, вдруг дернулась и пошла быстрее, еще быстрее, что-то сбилось в настройках скорости. Контейнеры исчезали в темном тоннеле, что ведет к станции сброса. Вот дьявол! Адам рванулся, злясь на потерянные секунды, внутренне яростно матерясь, отключил магниты в обуви... Он едва не раскроил себе череп, вмазавшись в стену воздухозаборника, снова включил магниты, перебрался на другую сторону, где была врезана панель управления и пару секунд созерцал абракадабру на мониторе. Женский вскрик заставил неприятно вздрогнуть.
Чувствуя, что вот-вот сделает что-то нехорошее, Адам сдержал утробный рык, потом со всей дури саданул по стене, где должны были быть контакты к панели, кулаком, облитым броней спецкостюма. Это подействовало. Система опомнилась и выдала что-то правдоподобное. Возня с клавиатурой заставила его попотеть: попробуй-ка набрать нужную команду в этих монструозных перчаточках, когда один палец на три кнопки разом нажимает! Торопился... и все равно чуял, что не успевает. Нэлли уже кое-как приземлилась, когда он щелкнул по кнопке выполнения и транспортер послушно замедлился.
-- Какой контейнер? -- спросил, задыхаясь, будто ему самому откачали воздух, инженер.
Нэлли ни секунды не колебалась, указывая тонким пальцем на самый дальний в ряду одинаковых металлических ящиков с мусором... Тот уже успел пулей проскочить воздухозаборник, но теперь медленно, словно издевательски, исчезал в черной дыре тоннеля.
Адаму пришлось закрывать шлем и одним сильным толчком отправить тело в другой конец зала...
45365080, 45365080, 45365080... Цифры в голове сливались в бессмысленные значки, но в темноте это было единственным, что имело значение: номер контейнера, выдавленный на боку. Краска с него полустерлась, однако номер все еще можно было разобрать.
Едва не пропустив нужный, Адам автоматически воткнул разъем питания плазменного резака в горб генератора на спине и прикинул расположение девочки внутри железного гроба... Потеряла сознание, резать нужно сверху.
Через пару секунд воздух с шипением ворвался в недра мусорника, но ничего, кроме этого, инженер не услышал. Никто не кашлял, не возился, не кричал: "Мама!". Худо.
Воззвав к высшим силам, инженер отбросил отрезанную крышку ящика и постарался вынуть ребенка так, чтобы не обжечь оплавленным металлом. Личико ее из бледного сделалось синюшным, губы -- лиловые... Тело холодное и чуть распухшее... Адам на миг растерялся, потом опомнился, подал SOS на пульт Центральной. Он пытался оказать первую помощь, отчаянно надеясь, что действует правильно... Спустя несколько мгновений, которые растянулись в вечную муку подвешенного, Алиса сделала несколько первых вдохов. Прерывистых, нерегулярных... Подняв девочку на руки, инженер пошел к выходу из тоннеля.
Такой же невыраженный голос, как и у давешнего диктора, прорывается сквозь вихрь мыслей:
-- Кто у вас?
-- Девочка, лет десяти! Опасная декомпрессия, пребывание в безвоздушном пространстве около 40 секунд. Основные симптомы кессонной болезни. Срочно требуется медперсонал и подготовьте барокамеру... -- мысли все страшнее и страшнее, скалятся, жужжат, воют, будто отделенные от тела и сознания злобные животные, вот-вот растерзают...
-- Где вы находитесь?
-- Седьмой сектор мусороперерабатывающего комплекса, воздухозаборник F374A7, скорее, пожалуйста, здесь ее мать... Я боюсь, что она сойдет с ума, если девочка умрет у меня на руках!
-- Бригада уже двигается в вашем направлении. Ждите. Если есть возможность, поместите ее в ваш костюм и...
Адам выслушивал инструкции, торопливо расщелкивая крепления... Он не замечал, как по лицу, путаясь в колкой щетине, медленно ползут слезы.
Только опустив ее с рук на гравиносилки двух крепких военных медиков, он вдруг понял, как устал за эти несколько дней.
Сначала это были просто возбуждающие кровь новости по головизорам и коммам. Потом это стало походить на угрозу... А потом...
Они сидели напротив медотсека. Адам вроде бы, смотрел по сторонам, но ничего не видел кроме квадрата со скошенными углами -- шлюза, за которым шла борьба за здоровье девочки.
Тонкая кисть легла ему на плечо. Адам отчего-то смутился, впрочем, быстро догадался от чего: Нэлли была счастлива тем, что ее ребенок жив и в безопасности, врачи позаботятся о ней и эвакуируют ближайшим транспортом, и так красива и свежа, будто только из душа, а он... От него несло трехдневным потом и металлом, горячей плазмой и силиконовой смазкой, и бог знает чем еще!
-- Спасибо вам большое, Адам, -- прошептала она тихонько, вперив в него свои сказочные глаза. Инженеру все никак не удавалось определить какого же они цвета, будто четкий ответ ускользал от него, менялся, стоило только отвести взгляд. Голубые? Нет, скорее серые... Нет, зеленоватые... Нет, медово-желтые... Нет... Он так и не понял.
-- Еще пока не за что, Нэлли, -- ответил он, нежданно для самого себя краснея. -- Вы же слышали, доктор предупредил, что могут быть серьезные последствия, но лучше надеяться на лучшее, -- он осознал, что ляпнул, и смущенно смолк. Да уж, оратор из него... Она улыбнулась и осторожно сжала ладонь. Это простое проявление благодарности вызвало в нем какое-то непонятное дрожание. Будто из тела разом выдернули все кости и оно вот-вот должно упасть, но тут безжалостный экспериментатор вонзает их обратно. Противный холодок проскользнул от затылка к копчику и свернулся там, внизу, в тугой комок.
-- Я отойду на пару минут, Адам... Хоть умыться, мне кажется, я постарела лет на сто, -- женщина обворожительно улыбнулась инженеру и указала в направлении уборной.
-- Да, конечно, если что, я позову...
Его даже не удивил этот внезапный переход на ты. Мужчина позволил себе нескупую улыбку, наблюдая, как она идет по коридору, покачивая бедрами так, что юбка колышется... Мда, крепко его шарахнуло, раз после всего такие бредни в голову лезут!
Доктор появился перед ним как-то не вовремя -- перед внутренним взором еще маячила эта юбка...
-- Папаша, зайдите, -- коротким, приказным тоном. Адам даже не запротестовал, кивнул и поднялся, разминая затекшие ноги.
Алиса лежала в барокамере с прозрачным верхом, увидев его она скорчила болезненную гримаску:
-- Ты не мой папа. Уходи! Я тебя не знаю...
-- Меня зовут Адам, Алиса. Мы с твоей мамой тебя спасли. Она тоже здесь, только вышла руки помыть... Ее зовут Нэлли, так?
Кивает, а глаза косят недоверчиво куда-то ему за спину...
-- Сейчас, я ее позову!
Алиса шмыгнула носом, казалось, она вот-вот расплачется:
-- Ты еще и врун! Уходи!
-- Почему врун? -- Инженер от неожиданности даже сдал назад.
Доктор молча наблюдал за их беседой, не делая никаких попыток вывести его или подтвердить правоту...
-- Потому что моя мама позавчера погибла! -- тоненький голосок дрожал от ярости, обиды и несправедливости...