Когда аудиторию покинули последние студенты, астрофизик Сэм Кукинг поправил на переносице очки и повернулся к большому экрану на стене. Там было изображение слайда, которым профессор проиллюстрировал финальную часть своей лекции по космологии.
На чёрном фоне протянулись мириады светящихся нитей. Они переплетались самым удивительным образом и образовывали в местах пересечения нечто вроде коконов. Это был так называемый цифровой обзор неба, представлявший крупномасштабную структуру Вселенной. Уже сколько лет этой фотографии, полученной посредством самых мощных телескопов, а Кукинг восхищался до сих пор, словно видел снимок в первый раз!
Все факты и гипотезы, формулы и цифры, с помощью которых профессор периодически устраивал студентам большой взрыв мозга, меркли на фоне этого гипнотического зрелища - точно светляки под лучом прожектора.
"Представить только, - подумал Кукинг, чувствуя, как по спине пробегают мурашки, - что эти нити-филаменты состоят не просто из планет и звёзд, а из гигантских сверхскоплений галактик - сотен и тысяч звёздных систем! Размеры "ниточек" - миллионы и миллиарды световых лет! А красота?! Нет, ну какая женщина может сравниться с небесным изяществом Вселенной?! Разве что какая-нибудь Мисс Вселенная. Да и то вряд ли".
Пространную думу Кукинга прервала песня "The Final Countdown" в исполнении смартфона. Мелодия вернула профессора с отдалённого краешка космоса на землю. Звонил Фрэнк Бенджи, давний друг Кукинга. Тоже профессор, только в далёкой от астрофизики (те же миллионы световых лет) области науки - физиологии мозга.
- Салют, Фрэнк, - поздоровался Кукинг.
- Привет, Сэм! Поздравь меня: у меня великий день. Закончил одну скромную работку, за которую через год-другой отхвачу Нобелевку. А пока устраиваю для коллег и лучшего друга - то есть для тебя - высокоинтеллектуальную вечеринку. У тебя же закончились сегодня лекции? Так что подъезжай, если только у тебя, конечно, не назначено свидание с какой-нибудь недосягаемой звездой. Альфой Центавра, например... Хотя нет, эта слишком доступна... Так что, как минимум, с Дженнифер Лопес!
- Думаю, смогу уломать Джен перенести свиданку на завтра, - в ответ пошутил Кукинг. - А прямо сейчас еду к тебе!
В лаборатории Фрэнка Бенджи всё было сплошь белое - стены, компьютеры, центрифуги, штативы с пробирками. В дальнем углу стоял огромный непонятный аппарат и несколько прозрачных лотков, оборудованных автоматическими кормилками и поилками. В лотках попискивали и шуршали лабораторные мыши.
Фрэнк Бенджи, лысый толстяк в белоснежном халате (облачиться в такой же он заставил и Кукинга), налил в конические колбы красное вино. Профессор физиологии, подождав, когда двое его лаборантов и Кукинг возьмут их в руки, произнёс:
- Моим коллегам не надо объяснять, какого именно успеха нам вместе удалось добиться. А тебе, Сэм, скажу вкратце. Мы первыми в мире получили самую полную и детальную позитронно-мюонную съёмку нейронных связей головного мозга. И главное - в динамике. Что это даёт? Первое. Теперь резко возрастёт скорость изучения сложнейшей во Вселенной структуры. А сложнейшая структура, извини, всё-таки не у твоего хаотичного космоса, страдающего от вечно растущей энтропии, а именно у мозга. Второе. Мы сможем понять, как лечить заболевания, которые до сих пор считаются неизлечимыми. Et cetera, список долгий. Если всё перечислять - вино успеет испариться. Пьём!
Все сделали по глотку вина.
Лаборанты ушли на улицу курить, а Фрэнк Бенджи, поставив колбу с вином на стол, движением мышки разбудил спавший компьютер, чтобы показать Кукингу ту самую съёмку мозга.
- Думаю, уже через месяц закончу статью для "Science", - сказал Бенджи и открыл нужную папку. - А там, глядишь... - он весело подмигнул Кукингу, запуская видеофайл.
Астрофизик, увидев на экране плод усилий профессора Бенджи и его команды, чуть не крикнул он удивления. На чёрном фоне светились мириады нитей. Казалось, они были беспорядочно перепутанны, простираясь между более яркими "коконами" - нейронами. Не заметив удивлённого взгляда Кукинга, Бенджи в который раз увлечённо пересматривал результат своего труда и говорил:
- Тут самый последний фрагмент записи. Это мозг Элджернона. К съёмке мы приступили, когда мышонку было месяцев девять. Правда, чтобы получить качественное изображение, пришлось использовать максимальный уровень излучения. Для любого организма, я тебе доложу, гадость невероятная! Элджернон начал быстро увеличиваться в размерах. Мус Минимус, как сказали бы древние, едва не превратился в Мус Максимус. А через пять месяцев радиация сделала ещё более чёрное дело. Рост черепной коробки не поспевал за стремительно разбухающим мозговым веществом. Мы уже хотели остановить съёмку, но не успели. Этой ночью голова Элджернона, э-э... лопнула... в общем, взорвалась... Тот ещё фейерверк был, - произнёс Бенджи, пару секунд помолчал, а потом затараторил, словно оправдываясь: - Но всё-таки мышонок послужил большому делу! Для науки это вовсе и не мышонок, а великая мышь! Сегодня утром похоронили на заднем дворе. На могилку Элджернона я даже цветы положил!
Только сейчас профессор физиологии заметил, что у Кукинга крайне удивлённый, если не оторопевший взгляд. При этом астрофизик механически нашёптывал: "пять месяцев", "ускоренный рост мозга", "взрыв"...
Бенджи подумал, что его друга, далёкого от исследовательской практики физиологов, шокировала судьба лабораторного грызуна. Он уже хотел соскользнуть на другую тему, отвлечь Кукинга от незавидной участи Элджернона и поэтому направил курсор к крестику в правом верхнем углу, чтобы закрыть видеофайл. Но тот остановил его руку и сказал:
- Фрэнк, подожди, дай досмотреть.
Светящиеся на чёрном фоне волокна - нейронные аксоны, напоминавшие нити на снимке Вселенной, с течением времени менялись: медленно подрастали и даже дрейфовали, словно водоросли в воде. Вдруг эту фантастическую картину сменила сплошная краснота - будто монитор залили вином, которое пили друзья-учёные. Видимо, это было мгновение, когда взорвался мозг Элджернона. Кукинг протянул руку к мышке, остановил запись и сдвинул ползунок видеофайла на последний перед взрывом кадр, где были видны нити-филаменты и "коконы"-нейроны. Потом достал из своего портфеля планшетник, и, найдя фото крупномасштабной структуры Вселенной, принялся сравнивать.
Фрэнк Бенджи без слов понял мысль, поразившую его друга, и произнёс:
- И правда, похоже.
Кукинг кивнул, продолжая всматриваться то в стоп-кадр с нейронными связями Элджернона, то в картинку цифрового обзора неба на своём планшете. Затем отпрянул от монитора и тихо сказал:
- Это не просто похожие кадры... Это снимки ОДНОГО И ТОГО ЖЕ...
Взяв со стола ручку, он указал на картинку с 'нитями' мозга:
- Видишь, как расположены аксоны и эта группа нейронов на видео? На моём фото, - Кукинг ткнул в снимок космоса, - всё точно так же, просто крупнее масштаб. Стопроцентное сходство. Если прокрутить видео назад, - астрофизик передвинул ползунок видеофайла влево почти до конца, - смотри: аксоны сместились, и всё выглядит уже не так похоже. А если вернуться на последний кадр, - Кукинг сдвинул ползунок опять вправо, - предельно чёткое совпадение.
- Этого не может быть, - озадаченно сказал Бенджи. - Ты хочешь сказать, что наш мир - это мозг лабораторной мыши? Но Вселенная существовала миллиарды лет до рождения Элджернона, и продолжает существовать сейчас, когда его уже нет.
- Ты продолжаешь смотреть на мышь, как на порождение этого мира. Смени ракурс на прямо противоположный. Метагалактика - изначально и прежде всего - мозг Элджернона. Только по непонятной причине он сам был реплицирован в ту же Вселенную. Это как русские матрёшки, вложенные одна в другую - но только каждая из них одновременно и больше, и меньше другой. Вспомни сюрреалистические картины Эшера. Человек поднимается вверх по лестнице, ведущей в подвал. Тут - то же самое. Да, и не стоит забывать о фрактальной теории про бесконечную вложенность материи. Даже кто-то из поэтов подметил: "Быть может, эти электроны - миры, где пять материков..." А как тебе "Люди в чёрном": целые миры - только шарики для игры высших существ? В принципе - угадали, промахнувшись в деталях. Да и кто мог представить, что Метагалактика - мозг грызуна? Который, к тому же, в какой-то момент сам стал частью этой Метагалактики.
- Это смешно, Сэм. Элджернон прожил чуть больше года, а Вселенной - сколько там миллиардов лет?.. Нет, эти кадры - просто редкое совпадение, и больше ничего! К тому же, в мозге, кроме нейронов, есть, например, кровеносные сосуды... Где они на твоём фото?
- А где они на твоём видео? Для позитронно-мюонных лучей они так же прозрачны, как для нас невидима так называемая тёмная материя. Судя по всему, нашему зрению и нашей технике доступна для восприятия только нейронная ткань Элджернона, которую мы видим в небе как звёзды и галактики. Всё остальное - как раз та самая загадочная тёмная материя. Ну и масштаб времени... Он, конечно, разный. То, что для нас - столетия, для мыши было мгновениями. Подожди-подожди...
Кукинга осенила новая догадка, отчего ладони его вспотели. Чтобы их вытереть, он поставил колбу с вином и достал платок, а затем продолжил:
- Ты сказал, что когда началась съёмка, Элджернону было около девяти месяцев. Плюс пять месяцев - сама съемка. Всего приблизительно - 14 месяцев. Ты спросил сколько Вселенной лет? Ну, так я отвечу: по самым последним подтверждённым оценкам, чуть меньше 14 миллиардов. И скажу больше: уже доказано, что первые девять миллиардов лет Вселенная просто равномерно расширялась, а последние пять миллиардов - расширяется ускоренно. Тебе это ничего не напоминает?
Сэм видел, как теперь расширяются глаза у его друга, претендующего на Нобелевскую премию в области физиологии и медицины.
- Всё совпадает, - медленно произнёс Бенджи гробовым голосом, - даже не на сто процентов, а на двести... Только масштаб времени разный.
- Верно, - подтвердил Кукинг, - наша Вселенная - это мозг Элджернона. Его аксоны - галактические нити в крупномасштабной структуре космоса. До девяти месяцев мышонок рос, превращаясь во взрослую особь, - равномерно увеличивался и его мозг. Позже рост не остановился, а наоборот ускорился - из-за позитронно-мюонного облучения. А с нашей точки зрения это были миллиарды лет расширения Метагалактики - сначала равномерного, а затем ускоренного... Всё бы ничего, но из-за непонятной флуктуации мозг вместе с хозяином был помещён на одну из планет в своём собственном мире. И в крайне неудачное место и время. И теперь он уничтожен. Но из-за разницы в масштабе времени Вселенная для нас ещё будет какое-то время существовать.
- Весь вопрос - сколько? - угрюмо спросил Бенджи.
- А с какой частотой кадров вели съёмку?
- 500 кадров в секунду.
- Значит, осталась одна пятисотая секунды. В масштабе времени для Элджернона.
- А для нас это сколько?
- Смотри: то, что для Элджернона было месяцем, для нашего мира - около миллиарда лет. Следовательно, мир взорвётся через... - Кукинг наморщил лоб, производя в уме вычисления.
Когда в помещение вошли вернувшиеся с улицы лаборанты-курильщики, Кукинг договорил:
- Через 42 недели. Плюс-минус несколько дней.
- Это вы о чём? - спросил один из помощников Бенджи. - Что будет через 42 недели?
Фрэнк Бенджи с тревогой взглянул на Кукинга. Астрофизик снова взял свою колбу, залпом выпил остатки вина и, печально улыбyвшись, сказал:
- Хороший такой фейерверк в честь вашей будущей Нобелевки.