Аннотация: Первая глава из сказки.Хотя можно назвать и фэнтези.
Как-то раз, рано закончив работу, я возвращался домой. На детской площадке во дворе моего дома я увидел двух мальчишек лет 6-7. Привлекло внимание наверное то, что они не играли со своими многочисленными ровесниками. Сидя на самой дальней скамейке и о чём-то тихо переговариваясь, они периодически несильно толкали друг друга. И всё бы ничего, - хотя их поведение и показалось мне странным, - главное было то, что они были без взрослых, а ещё, и это самое удивительное, их никто не замечал - ни взрослые, ни дети. Ноги как-то сами собой понесли меня к ним.
- Привет, мужики,- с улыбкой сказал я.
На меня одновременно посмотрело две пары взрослых глаз. Причём на одно мгновение их глаза мне показались какими-то странными - иссиня-черными. У обоих были густые, тёмно-каштановые шевелюры. Сидевший слева мальчишка почесал у виска и пробурчал:
- И Вам здрасте.
Второй несильно пихнул его локтем. Они переглянулись, снова одновременно посмотрели на меня, и, пожав плечами, буркнули уже хором:
- И как Вы нас видите?
Я не нашёл ничего более умного, чем ляпнуть:
- Глазами.
Они усмехнулись.
- Ну садитесь что-ли, - проворчал правый.
Они вдруг резко подвинулись в разные стороны, и я сел между ними.
- Ну, давайте знакомиться. Меня зовут Роман Александрович, можно просто дядя Рома.
Левый протянул мне свою маленькую руку и деловито сообщил:
-Бертышка.
Я пожал ему руку, хотя осознавал какую-то нелепость происходящего. В следующее мгновение правый тронул меня за плечо и протянул ладонь:
- Берпышка.
Пожав в ответ его руку, я незаметно, как мне показалось, ущипнул себя за ногу, пытаясь вернуться в реальность. И тут же почувствовал, как с обеих сторон меня по разу ущипнули, причём очень чувствительно. До меня дошло, что это всё-таки реальность и она проявляет себя не с самой лучшей стороны. В голову полезла всякая белиберда из недавно прочитанного мною доклада по психиатрии касаемо звуковых, зрительных и тактильных галлюцинаций.
- Дядя Рома, - сказал левый парнишка,- Вы нам поможете попасть домой?
- А где ваша мама?
- Неет, - проворчал младший, - Вы только до дома нас доведите, а с мамой Вам лучше не встречаться.
- Это что же ваша мама такая страшная?
Левый сразу же вскочил передо мной.
- Наша мама самая красивая. Просто она не любит, когда к нам подходят чужие.
- Ну а зачем вы тогда из дома убежали?
- Мы не убежали, - хмыкнул правый, - мы искали ....
Левый, сделав шаг вперёд, закрыл своей ладошкой правому рот.
- Мы поспорили с другом, что сможем сами сходить за ягодами и вернуться домой, без мамы.
Я встал со скамейки.
- Ну хорошо, вы знаете куда идти?
Оба парнишки сразу заволновались, засуетились и, перебивая друг друга, стали тихо гомонить.
- Вот туда.
- Здесь недалеко.
- Совсем рядом.
- Вы только не забудьте вовремя уйти, а то мама Вас отшлёпает.
- А главное, она нас накажет, если увидит Вас рядом с нами.
И хором добавили:
- Дядя Рома, пойдёмте скорее.
Мы вышли с детской площадки и направились вдоль длинного двенадцатиэтажного дома, удаляясь прочь от моего родного подъезда. Мальчишки шли впереди меня, постоянно бурча друг другу что-то на ухо и продолжая пихаться. Я не представлял, какой смысл был мне идти с ними, если они знают дорогу домой. Так мы шли около тридцати минут. Мы перешли дорогу, пересекли небольшой парк и подошли к бетонному забору с большими железными воротами. Мальчуган, назвавшийся Бертышкой, повернулся ко мне и деловито протянул руку:
- Дядя Ром, открой калитку, мы войдём, а ты сразу уходи.
- И это ваш дом?
- Это дорога к дому, но ты не подглядывай.
Не понимая, почему я подчиняюсь мальчугану, я потянул за ручку металлической двери. Отрыть её оказалось не таким простым делом. Когда образовался достаточный проём, два странных парнишки улыбнулись, хором буркнули 'Ты здоровский' и прошмыгнули в щель. Тут силы меня оставили и дверь с грохотом захлопнулась. Минут пять я стоял в растерянности, а евшее меня любопытство подталкивало заглянуть туда, куда совсем недавно проскользнули оба паренька.
Я стоял, облокотившись на забор у самых ворот, и почему-то робел. Но в тоже время меня так и подмывало заглянуть за эту железную дверь, которая будучи ржавой и на вид хлипкой, открывалась так тяжело. Пропуская мальчишек, мне удалось её открыть меньше чем наполовину. Наконец, набравшись смелости и сил, я схватился за ручку и потянул на себя с такой энергией, с какой не бегал кроссы в институте. С ужасным скрежетом дверь стала открываться (хотя в первый раз этого противного звука вообще не было). Меня прошиб холодный пот. Казалось, он струился по спине и груди, рукам и ногам. Но всё-таки я смог достичь того, чтобы ненавистная железная калитка уступила, хотя удерживать её так, чтобы она не захлопнулась, было весьма сложно. Подставив ногу под дверь, пришлось взять небольшой тайм-аут, так как лёгкие работали, как кузнечные меха, а сердце, казалось, сейчас выскочит из груди. Чуть отдохнув, я собрался с духом и буквально нырнул в приоткрытую дверь. Я не успел увидеть, что же находилось на территории, огороженной забором, куда мне с таким трудом удалось попасть: в глазах резко потемнело, что-то сдавило горло, а голова буквально разрывалась от боли. Спустя какое-то время (может секунда, а может минута) я потерял сознание.
Действительность возвращалась ко мне медленно и болезненно. Голова всё так же раскалывалась. Одно утешало: дневной свет был не так ярок - спасибо пушистым соснам и елям. Какие огромные красавицы, вот бы...Стоп, какие сосны-ели?! Здесь же кроме забора да ненавистной упрямой двери только пара кустов, и то на половину засохших! Оказалось, что я лежу на земле в траве, которая была достаточна высока для того, чтобы я не мог ничего разглядеть, не приподнявшись хотя бы на локоть. Что же происходит, ерунда какая-то... Жутко хотелось зареветь зверем, закрыть глаза и открыв их, оказаться вновь в родном, пропахшим гарью, выхлопными газами и ещё бог знает чем, городе. Тело ныло, всё виделось как-то чуточку иначе. Я чихнул. Так, надо собраться и всё проанализировать. Господи, да что я несу такое, что тут анализировать, вон и куртка на мне (какой дурак догадался напялить её на меня летом), но не моя, или не куртка, но сделана из меха. Мамаааа! Тут только до меня дошло, что это не рукав куртки, а моя рука, нет, не рука - лапа. Сознание как-то само собой покинуло меня и очнулся я, уже когда на лес опустились сумерки. Мне было неудобно лежать на спине. Встав на четвереньки, я оглядел себя. Одежды нет, я весь мохнатый, абсолютно весь. Ну хоть шерсть хорошая. Да что я такое говорю...Какая шерсть?! Что-то укусило за ухом и сразу же появился зуд. Передней лапой яростно стал чесаться. Уфф. Ещё раз, более внимательно, посмотрел на свои лапы. Даа, внушительные коготки. Облизав нос и встав на все четыре свои новые конечности, я направился туда, откуда доносился едва различимый запах воды.
Брёл я долго, во всяком случае, мне так показалось. При этом я вертел своей, теперь ставшей непривычно громоздкой, да, именно громоздкой, но не тяжёлой головой по сторонам, при этом как-то странно раскачиваясь своим новым огромным мохнатым телом из стороны в сторону. Внезапно у меня появилось непреодолимое желание потереться спиной о ствол воон той огромной сосны. Встав на задние лапы, с удовольствием поёрзал по дереву спиной и боками. Я даже заревел от удовольствия. Опустившись на все четыре лапы мне пришла мысль: 'А почему это ты так спокоен? Разве такая жизнь устроит тебя?! И что же мне теперь делать дальше? А как же остальные животные? Как я буду жить дальше? И главное - как из этого всего выбраться, если это вообще возможно!' Разозлившись, я одним ударом лапы снёс большой трухлявый пень. Я метался от дерева к дереву и ревел, а эхо отвечало мне. Побесившись так какое-то время и выпустив пар, я вспомнил, что мне хотелось пить. А после моих терзаний и разминки на ни в чём неповинных деревьях, жажда разыгралась ещё пуще. Подняв морду, я принюхался. Да, вода не так далеко. Вот скоро напьюсь... Я пошёл на запах вожделенной влаги, доносящийся из-за густых кустов.
-Эй, мохнатая скала, ты смотри куда топаешь, - раздался пронзительный тонкий крик откуда-то из-под моих лап.
Я с удивлением глянул вниз. На меня с возмущением смотрела белка, уперев свои крохотные лапки в мою мохнатую ногу.
- Чего тебе, кроха? - удивительно, но я понимал её. А она, судя по реакции на мои слова, понимала меня. Белка скривилась и, пихнув меня лапами, возмущённо заверещала:
- Дубина ты стоеросовая, что ты так ревёшь?! Оглохнуть можно. Убери свою лапу с моих орехов, не для тебя собирала.
Я продолжал смотреть на рыжего зверька. До меня никак не доходил смысл ею сказанного. Я покачал головой из стороны в сторону и, наморщив лоб, засопел.
-Что ты вертишь своей толстолобой башкой?! Орехи отдай! Вот ведь и правду говорят: чем больше медведь, тем дольше до него доходит, - белка возмущённо топнула и уставилась мне прямо в глаза.
Тут только до меня дошло. Я приподнял правую лапу и увидел, что там лежит небольшая кучка орехов. Точнее лежала. Часть из них расплющились. А те, что уцелели, были вдавлены в землю.
- Вот увалень бестолковый, - продолжала разоряться рыжая скандалистка. Она плюхнулась на свой пушистый хвост и с таким жалким видом стала перебирать раздавленные орехи, что на мгновение я почувствовал себя каким-то зверем (ха, интересно, а сейчас-то я кто?!). Но только на мгновение: эта пушистая полностью игнорировала тот факт, что большая часть орехов была цела, надо только их подцепить и выковырнуть из земли. Стараясь не громко рычать, я ответил белке:
- Слушай, рыжая тараторка, я, конечно, извиняюсь, виноват, но не ломай кусты малины. Я раздавил всего каких-то два-три орешка. А ты крику подняла на весь лес. Не ровен час, люди услышат. Придут, и никакие орехи тебе потом не понадобятся.
Белка наконец-то замолчала. Я облегчённо вздохнул, глянул на неё, на орехи, кое-что вспомнил и, наклонившись к ней почти вплотную (отчего та чуть было не грохнулась в обморок от страха) и шёпотом доверительно произнёс:
- Я тут недалеко видел очень хороший ореховый куст.