Аннотация: В середине прошлого столетия, появилась так называемая "деревенская проза". В центре внимания этой литературы стояла послевоенная деревня - нищая и бесправная.
Введение
Человеческая жизнь настолько многогранна, что едва ли хватит столетия, дабы разобраться во всех ее течениях, проблемах, нюансах и сделать соответствующие выводы. Жизнь поколения требует и того более.
Как только в социуме возникает острая, требующая решения проблема, обязательно находятся люди, говорящие о ней, привлекающие общественное внимание, предлагающие какие-то решения. Когда об одной и той же проблеме говорят разные люди, говорят не только с трибун, а в своем творчестве, будь то художественная литература, музыка, песни, картины, складывается целое течение. Найдет оно своих последователей или нет, неизвестно. Оно существует не за тем, чтобы пафосно заявить о своем существовании и тем самым удовлетворить собственные амбиции, а потому что иначе "не можется".
В середине прошлого столетия, появилась так называемая "деревенская проза". В центре внимания этой литературы стояла послевоенная деревня - нищая и бесправная. Стоит вспомнить, что колхозники, например, до начала 60-х годов не имели даже собственных паспортов и без специального разрешения начальства не могли покидать "места приписки", что работали за трудодни, какими тяжелыми, порой и вовсе непосильными налогами облагались жители деревни.
Деревенская тема резко отличалась от соцреалистической литературы того времени, и вызывала подчас гневные критические нападки с последующими проработками авторов, в том числе и по партийной линии. Деревня привлекала писателей не только своими социально - экономическими проблемами, но и как воплощение нравственной, бытовой, эстетической традиции народной жизни. Исходным моментом в деревенской прозе становится характер, человеческая личность в ее взаимоотношениях с исконными нравственными традициями народной жизни, с тем многообразным новым, что несет с собой прогресс.
Деревенская проза - это целое направление в русской советской литературе 1960-1980-х годов, связанное с обращением к традиционным ценностям в изображении современной деревенской жизни.
Хотя отдельные произведения, критически осмысляющие колхозный опыт, начали появляться уже с начала 1950-х, только к середине 60-х "деревенская проза" достигает такого уровня художественности, чтобы оформиться в особое направление. Тогда же возник и сам термин.
Полуофициальным органом писателей-деревенщиков был журнал "Наш современник". Начало перестройки ознаменовалось взрывом общественного интереса к новым произведениям, но изменение социально-политической ситуации после распада СССР привело к тому, что центр тяжести в литературе сместился к другим явлениям, и деревенская проза выпала из актуальной литературы.
Первоначально термин "деревенская проза" объединял сельскую публицистику 1950-х В.Овечкина ("Районные будни", 1952 - 1956), Е.Дороша ("Деревенский дневник", 1956 - 1973), произведения В.Тендрякова ("Падение Ивана Чупрова", 1953), А.Калинина ("На среднем уровне", 1954), С.Воронина ("Ненужная слава", 1955), С.Антонова ("Дело было в Пенькове", 1956), А.Яшина ("Рычаги", 1956), предваряющие появление собственно деревенской прозы, началом которой считается "Матренин двор" А.И.Солженицына (1959, опубл. 1963), "Братья и сестры" Ф.Абрамова (1958), первые рассказы "Последнего поклона" В.Астафьева, "На Иртыше" С.Залыгина (1964), "Привычное дело" В.Белова (1966). В середине 60-х годов термин "деревенская проза" активно обсуждается, ему ищут синонимы и аналоги: "сельская тема", "памятливая литература", "литература прощания" (С.Залыгин), "традиционная литература" (Ю.Селезнев), "лирическая проза" (А.Клитко), "проза о деревне" (Ф. Кузнецов), "тема крестьянства и деревни в советской прозе" (Л.Теракопян, Г.Цветов), а в 80-е годы появляется название "русская советская социально - философская проза" (А.Лапченко), "экологическая проза" или "экологическая тема в современной литературе" (В.Сурганов), нашедшее свое отражение во многих учебниках и методических пособиях. Но все эти заменители мало что уточняли или улучшали. Термин закрепился, обозначая не только тему, но и проблематику, и художественно - стилевое явление.
Родину нельзя выбрать, она как и родители, семья, дается человеку Свыше. С рождения, человек впитывает красоту окружающего мира, видит различные характеры людей, и именно здесь формируется его личный характер. Будь то город, деревня, тайга, горы - первые представления о добре и зле, красоте, любви, отношениях, - все это исходит от земли и тех людей, что нас окружают.
У каждого народа свои традиции, менталитет, фольклор. Окружающая нас действительность, впитываемая еще в детские годы, находит свое отражение на протяжении многих лет. Куда бы мы не переезжали, с кем бы ни общались, то первое, влияет и делает нас таковыми, какие мы есть.
Валентин Распутин в книге "Что в слове, что за словом?" задается вопросом:
"И все же в чем отличия писателя, вышедшего из деревни, от городского писателя? Думаю, в более чувственном и менее рационалистическом восприятии жизни. В статье о Чехове Юрий Нагибин, сравнивая Чехова с Буниным, говорит, что почти все нынешние "деревенщики" вышли из Бунина. Я с удовольствием соглашусь, что они одного поля ягода, но не потому, что истоком всех их вместе был Бунин, а потому, что истоком всех их вместе, в том числе и Бунина, была деревня с ее сильным природным и традиционным влиянием".
На мой взгляд, "деревенская" проза от "городской", отличается - созерцанием и спокойствием. В суматошном, ритмичном городе нет возможности, а подчас и желания, остановиться посмотреть на звездное небо, которое, к примеру, в той же Москве совсем не видно из-за многочисленных огней рекламных вывесок, иллюминаций. Нет ни времени, ни желания почувствовать себя приобщенным к природе. Нет возможности понаблюдать за животными, растениями в такой степени в какой это доступно живущим в деревне.
Шкала духовных ценностей между городскими и деревенскими жителями различна.
"Городское" зачастую - временно, потому что продиктовано новым веянием моды, оно суматошно, сезонно, а потому не долговечно. Оно - сумбурно, эмоционально, сбивчиво.
"Деревенское" приближено к вечному, спокойному, мудрому. Проблемы, "поднятые" в деревне, зачастую имеют более глубокий характер, нежели в рамках одной деревни. Они приравнены к национальным проблемам, потому они затрагивают проблему народа.
В русской литературе жанр деревенской прозы заметно отличается от всех остальных жанров потому, что рамки этого жанра могут и не умещаться в пределах описания сельской жизни. Под этот жанр могут подходить и произведения, описывающие взаимоотношения людей города и деревни, и даже произведения, в которых главный герой совсем не сельчанин, но по духу и идее, эти произведения являются не чем иным, как деревенской прозой.
Атмосфера места, где рождается человек, загадочным образом влияет на его характер, а значит, и на судьбу. Пришедшие в литературу сыновья крестьян помнили о своей родине, писали о ней и гордились ею:
"Я есть сын крестьянина... Меня касается все, что делается на этой земле, на которой я не одну тропку босыми пятками выбил; на полях, которые еще плугом пахал, на пожнях, которые исходил с косой и где метал сено в стога". (Александр Яшин рассказ "Угощаю рябиной").
"Я горжусь тем, что я вышел из деревни", - говорил Ф. Абрамов. Ему вторил В. Распутин: "Я вырос в деревне. Она меня вскормила, и рассказать о ней - моя обязанность". Отвечая на вопрос, почему он пишет в основном о деревенских людях, В. Шукшин сказал: "Я не мог ни о чем рассказывать, зная деревню... Я был здесь смел, я был здесь сколько возможно самостоятелен". С. Залыгин в "Интервью у самого себя" писал: "Я чувствую корни своей нации именно там - в деревне, в пашне, в хлебе самом насущном. Видимо, наше поколение - последнее, которое своими глазами видело тот тысячелетний уклад, из которого мы вышли без малого все и каждый. Если мы не скажем о нем и его решительной переделке в течение короткого срока - кто же скажет?"
После того как крестьянство получило, наконец, паспорта и смогло самостоятельно выбирать себе места проживания и виды деятельности, начался массовый отток населения из сельской местности в города; особенно это касалось так называемой Нечернозёмной зоны. Оставались полупустые, а то и вовсе обезлюдевшие деревни, где царили вопиющая колхозно-совхозная бесхозяйственность и почти повальное пьянство среди оставшихся жителей...
Пытаясь найти ответы, на вопросы, витающие в воздухе, авторы изображали деревню. Надорванную, больную. Думаю, увиденное не могло не оставить след в душе писателей (романы Ф.Абрамова "Братья и сёстры" и "Две зимы и три лета" (1958 и 1968 соответственно), повесть В.Тендрякова "Три мешка сорной пшеницы" (1973)). Писатели тонко чувствуют глубинную культуру народа. Вот и "деревенская" проза, начавшаяся с поэтизации детства и природы, кончилась сознанием великой утраты. Не случаен же мотив "прощания", отраженный даже в названиях произведений ("Прощание с Матерой", "Последний срок" В. Распутина, "Последний поклон" В. Астафьева, "Последняя страда", "Последний старик деревни" Ф. Абрамова), и в главных сюжетных ситуациях произведений, и предчувствиях героев. Ф. Абрамов нередко говорил, что Россия прощается с деревней как с матерью.
Однако самая главная причина раскрестьянивания человека на земле проистекала из "Великого перелома" ("перелома хребта русского народа", по определению Солженицына), то есть насильственной коллективизации 1929-1933 годов. И писатели-деревенщики прекрасно это сознавали, но до отмены цензуры им было крайне сложно донести до читателя всю или хотя бы часть правды об этом трагичном периоде. Тем не менее, в печать всё-таки смогли пройти несколько таких произведений, посвящённых деревне перед самым началом коллективизации и во время первого её этапа. Это были повесть С.Залыгина "На Иртыше" (1964), романы Б.Можаева "Мужики и бабы", В.Белова "Кануны" (оба - 1976), И.Акулова "Касьян Остудный" (1978). Во время перестройки и гласности были, наконец опубликованы ранее лежавшие в столах "непроходные" рукописи: вторая часть "Мужиков и баб" Можаева, "Год великого перелома" Белова (оба - 1987), рассказы Тендрякова "Хлеб для собаки" и "Пара гнедых" (1988, уже посмертно) и другие.
Исследуя причины острого и проблемного разговора о деревне, который вела литература в 60-70-е годы, Ф. Абрамов писал: "Деревня - это глубины России, почва, на которой выросла и расцвела наша культура. Вместе с тем научно-техническая революция, в век которой мы живем, коснулась деревни очень основательно. Техника изменила не только тип хозяйствования, но и самый тип крестьянина... Вместе со старинным укладом уходит в небытие нравственный тип. Традиционная Россия переворачивает последние страницы своей тысячелетней истории. Интерес ко всем этим явлениям в литературе закономерен... Сходят на нет традиционные ремесла, исчезают местные особенности крестьянского жилища, которые складывались веками... Серьезные потери несет язык. Деревня всегда говорила на более богатом языке, чем город, сейчас эта свежесть выщелачивается, размывается..."
Герои
С одной стороны совершенно незачем, - непрактично называть фамилии писателей писавших о деревне, потому что они известны и не требуют представления. Но с другой стороны, мы же слушаем русские народные песни в исполнении самых различных ансамблей, эстрадных или оперных певцов?!
Многие считают, что начало направлению "деревенская проза" в советской литературе положили рассказы "Один день Ивана Денисовича" и "Матрёнин двор", появившиеся в начале 1960-х годов в журнале "Новый мир", Александра Исаевича Солженицына...
"Матрёнин двор" и "Один день Ивана Денисовича" изображали не столько деревенскую жизнь, сколько конкретные образы двух людей "от земли": в первом рассказе, первоначально названном "Не стоит село без праведника", повествовалось о тяжелейшем и полном достоинства жизненном пути простой русской женщины; второй представлял психологию крестьянина, без вины содержащегося в ГУЛАГе. В этом же ключе создавались и такие произведения В.Распутина, как "Деньги для Марии" (1967), "Последний срок" (1970), "Прощание с Матёрой" (1976), в которых на первый план выходили не социальные проблемы села, а проблемы нравственных ценностей народа в изменяющемся мире; подобного рода прозе давались определения "натурфилософской" и "онтологической".
К деревенской прозе относятся такие произведения Виктора Астафьева, как "Последний поклон", "Ода русскому огороду", "Царь-рыба", хотя самого его чаще (опять-таки условно) всё-таки относят к представителям "военной прозы"; не укладывается ни в какие строгие рамки и своеобразное творчество таких писателей, как Владимир Солоухин, Сергей Залыгин... И всё-таки, несмотря на доводы за и против, круг "деревенщиков" обозначился более или менее чётко.
В. Астафьев подвел итог деревенской прозе, а вместе с тем, дал четкую характеристику этому направлению: "Мы отпели последний плач - человек пятнадцать нашлось плакальщиков о бывшей деревне. Мы и воспевали её одновременно. Как говорится, восплакали хорошо, на достойном уровне, достойном нашей истории, нашей деревни, нашего крестьянства. Но это кончилось. Сейчас идут только жалкие подражания книгам, которые были созданы двадцать-тридцать лет назад. Подражают те наивные люди, которые пишут про уже угасшую деревню. Литература теперь должна пробиваться через асфальт".
Создателями считаются: А.Яшин, В.Тендряков, Ф.Абрамов, В.Белов, В.Распутин, Б.Можаев, В.Шукшин, Е.Носов, И.Акулов, М.Алексеев, В.Личутин, В.Лихоносов, Б.Екимов... Кроме того, поскольку литература в СССР считалась единой советской, в этом ряду обычно упоминались молдаванин И.Друцэ, литовец Й.Авижюс, армянин Г.Матевосян, азербайджанец А.Айлисли и прочие представители братских республик, пишущие на данную тему. Помимо прозаиков, большую роль в разработке деревенской проблематики сыграли известные публицисты. Наиболее ярким произведением стал цикл очерков Валентина Овечкина, объединённый под общим названием "Районные будни", печатавшийся в 50-е годы. В них повествовалось о борьбе двух секретарей райкома партии, "консервативного" и "прогрессивного", за свой стиль управления сельским хозяйством. Впрочем, по мнению той же Л.Вильчек (которая, кстати, настаивает, что родоначальником деревенской прозы был именно Овечкин), публицистичность его была там просто приёмом: "Писатель средствами искусства имитировал журналистику, но подобное снижение художественной прозы к очерку возвращало литературу к реальной жизни", и это "позволило нарисовать картину, немыслимую в те годы в романной форме" (Л.Вильчек стр.17). Как бы то ни было, и Овечкин, и Ефим Дорош с его известным в своё время "Деревенским дневником" (1956 -1972), и К.Буковский, а впоследствии - Ю.Черниченко, А.Стреляный и другие публицисты оставили свой след в литературе, посвящённой деревенской теме.
Женский образ
Чтобы говорить на тему "Женского образа в "деревенской прозе", мне бы хотелось более детально рассмотреть произведения трех-четырех авторов писавших в этом жанре.
Все наши беды или, по крайней мере, многие из них оттого, что на деревню смотрят как на нечто глупое и несуразное.
А между тем деревня при всех своих недостатках - это самостоятельный, по своим законам развивающийся, исторически сложившийся организм. Именно поэтому, не должно быть никакого насилия.
Однако история показывает совсем обратное. Крестьяне выключены из самостоятельной жизни. Они не хозяева - всего лишь исполнители начертанной выше воли. Иными словами - рабы.
Им даже не дают деревню устроить, так как им того хочется. Коренное крестьянство не способно ни на что - таков результат всех экспериментов устраиваемых в деревнях.
Это первое. Второе - на протяжении многих лет, все делается для того, чтобы разрушить Россию. Это продолжается и по сей день. С одной стороны - укрепление, развитие народных устоев, а с другой - сознательное и планомерное разрушение всего русского.
Именно об этом и писали "деревенщики". О гибели деревни! Предупреждали, кричали, взывали многоголосо, предсказывали, но... безрезультатно.
Именно с той самой поры, на "первый план" выходят женщины. Все более ярче и четче вырисовывается их образ, их роль. Так и в "деревенской прозе" - женщины зачастую в произведениях играют первую скрипку. Русские женщины в центре внимания, потому что связаны с русской деревней, на их плечах держится она. В годы Великой Отечественной Войны оскудела людьми земля. Многие не вернулись совсем, многие остались калеками, но еще больше - духовно надломанные люди.
Подсознательно или вполне осознанно, деревенщики выбирают главными героинями женщин. Ведь в деревнях в тот период было достаточно много обиженных людей: раскулачиваньем, не хваткой, не имением. Один тип мужчин отдавал всего себя работе, пытаясь построить "светлое будущее", второй тип пьянствовал и дебоширил.
Старухи, молодки, женщины "в самом соку" вот кто без устали работал на полях, лесах, в колхозах и совхозах.
Подтверждение этому, мы читаем в рассказе А.Солженицына "Один день Ивана Денисовича": "...с войны самой ни одна живая душа в колхоз не добавилась: парни все и девки все, кто как ухитрится, но уходят повально или в город на завод, или на торфоразработки. Мужиков с войны половина вовсе не вернулась, а какие вернулись - колхоза не признают: живут дома, работают на стороне. (....) Тянут же колхоз те бабы, каких еще с тридцатого года загнали, а как они свалятся - и колхоз сдохнет" (А.Солженицын собрание сочинений. том 3. стр.28, М. 1990г.)
Характер сильных женщин, физически развитых, умных, смелых фигурирует практически во всех произведениях "деревенской прозы". Такой, например, мы находим и Лукашину в романе Ф.Абрамова "Братья и сестры". Именно она говорит без боязни всю правду первому секретарю райкома Подрезову, тогда как даже ее муж - председатель колхоза, старается умолчать о трудностях, найти выход самостоятельно. Лукашина председательствовала в колхозе в годы войны. Именно она, вместе с бабами поднимала колхоз, выполняла всю работу, зачастую, первая шла в бой на поля, первая приходила в те дома, в которых сегодня получили "похоронку". Против сильного характера этой женщины проигрывал даже собственный муж, который стремился действовать в рамках закона, но не всегда мог найти общий язык с жителями деревни.
Бабам, говоря простым языком, выпала нелегкая доля. Но нельзя сказать, что все женщины описанные в произведениях посвященных деревне - сильные, молодые. У В.Распутина в повести "Последний срок" мы встречаем на смертном одре старуху Анну. Теряющая последние силы, живущая только лишь благодаря уколам фельдшерицы и внутренним ожиданием дочери Таньчоры - прописана героиня автором до мельчайших подробностей: "Высохла и ближе к концу вся пожелтела - покойник покойником, только что дыхание не вышло". (В.Распутин "Прощание с Матерой" М. 1987г. стр. 10)
Практически с самой первой страницы повести читателю становится известно, что в скором времени, старуха умрет. Но вот, приезжают ее дети, они собираются вокруг постели матери и вместе с ними, еще какое-то время, читатель живет в ожидании смерти.
"Посмотреть на Варвару, она по виду годилась им в матери, и хотя только в прошлом году ей пошел шестой десяток, выглядела она много хуже этого и уже сама походила на старуху, да еще как никто в родове, была толстой и небыстрой. Одно она переняла от матери: рожала тоже много, одного за другим, но к той поре, когда она стала рожать, ребятишек научились оберегать от смерти, а войны для них еще не было - поэтому все они находились в целости и сохранности, только один парень сидел в тюрьме. Радости в своих ребятах Варвара видела мало: она мучалась и скандалила с ними, пока они росли, мучится и скандалит сейчас, когда выросли. Из-за них раньше своих годов и состарилась".(В.Распутин "Прощание с Матерой" М. 1987г. стр. 12-13)
Анна живет в ожидании детей. Живет их радостями, печалью, счастьем. Подобный типаж женщины распространен. И не только в деревне: многострадальная мать, терпящего от своего дитя равнодушие, злость, закрывающая глаза на его многочисленные недостатки и ждущая, что еще чуть-чуть и дитя станет лучше.
Самопожертвование - главный мотив русской души.
Такой же, мы видим и старуху Катерину в повести В.Распутина "Прощание с Матерой". Ее отличает от Варвары лишь только то, что Катерина - не скандалит, не кричит, а лишь надеется, что сынок - Петруха - пьяница, бездельник и балагур найдет в себе силы, чтобы "стать человеком". Катерина и сама видит, что ее сын неисправим, толка из него никакого не будет, но она хватается за любую фразу, как за надежду, подаваемую чужими людьми.
Женщины в произведениях В.Распутина играют первую скрипку. Именно на них все и держится. Старуха Дарья - главная героиня в повести "Прощание с Матерой" своими мыслями, чувствами проводит нас, читателя к осознанию того, что родная земля, в которой похоронены деды и прадеды, связана с человеком тонкими, невидимыми нитями. Сколько бы не прошло лет, в каких бы странах не жил человек, но к старости, когда приходит осмысление прожитой жизни, сама земля говорит в человеке. Зовет его, манит, и если есть возможность припасть к ней, успокаивается душа человека.
Помните фильм "Калина Красная"? тот момент, когда Егор съездил к матери - Куделихе в избу. По возращению, Егор падает на землю, сгребает кулаком дерн и рыдает... На дальнем фоне виднеется церковь. Чуть ближе, так любимые Егором березы.
Почему писатель Шукшин говорит на страницах киноповести "Калина красная" не тем языком, каким говорит режиссер Василий Шукшин в одноименной киноленте? В сценарии к фильму мы читаем, что Егор останавливает машину, припадает лбом к рулю и осевшим голосом говорит спутнице о том, что это его мать. В фильме мы видим более полную картинку... ну, да дело сейчас не в том.
Вот и Шукшин образ многострадальной матери, которой ее же дети приносят боль, показывает нам. Показывает своеобразно, через сына наконец-то сумевшего понять, что же есть мать. Что она продолжает любить сына. Что ни на секунду не может забыть о нем.
"Старушка опять закивала сухой головой, хотела, видно, скрепиться и не заплакать, но слезы закапали ей на руки, и она скоро вытерла глаза фартуком. (...) Зависла в избе тяжелая тишина..." (В.Шукшин. Полное собрание сочинений, том 1. стр. 442. М., 1994г.)
Такой же, как и мать Егора - Куделиха, мы видим главную героиню Любу. Понимающая, человечная, добрая. Она принимает "падшего" Егора, жалеет его, материнскими чувствами надеется на "выздоровление" его души.
Женские характеры в центре внимания писателей "деревенщиков". Безвестные, простые, но великие в своих деяниях, чувствах и мыслях. Отношения между матерью-детьми отражены во многих произведениях. Помимо вышеупомянутых, мы можем встретить следующие строки в рассказе "Деревянные кони" Ф.Абрамова:
"Весь день Милентьевна высидела у окошка, с минуты на минуту поджидая сына. В сапогах, в теплом шерстяном платке, с узелком под рукой - чтобы никакой задержки не было из-за нее." (Ф.Абрамов. собрание сочинений том 1. стр 32, М.1987г.)
Как емко, сильно и мощно удается художнику показать не только характер самой героини, но и ее отношение к сыну. Впрочем, в том же рассказе, мы читаем следующее:
"Подумай-ко, какая девка была. Сама помираю, жизнь молодую гублю, а про матерь помню. Сам знаешь, как с обуткой в войну было. Мы, бывалоче, на сплаве босиком бродим, а по реке-то лед несет. И вот Санюшка с жизнью прощается, а про матерь не забывает, о матери последняя забота. Босиком на казнь идет. Так мама по ейным следочкам и прибежала на гумно. Не рано уж было, на другой день Покрова - каждый пальчик на снегу видно". (Ф.Абрамов. собрание сочинений том 1. стр 31, М.1987г.)
О матери беспокоится молодая девушка Саня. О том, чтобы ей достались и сапожки ее и платок теплый и ватничек... "носи, родная, на здоровье, вспоминай меня, горемычную"...
Милентьевна отвечает дочери заботой и любовью: "...Никого, говорят, близко к мертвой дочери не подпустила. Сама из петли вынула, сама обмыла в гроб положила..." (стр 30) хотела дочерин "позор" от людей скрыть.
Всего несколькими строками Ф.Абрамов показывает не только взаимоотношения между людьми, но и силу характера, глубину их чувств.
"Деревенская тема" находит свое место не только в литературе. Вспомним старые, добрые фильмы: "Дело было в Пенькове", "Жил такой парень...", "Председатель", "Евдокия", "Любовь и голуби". Замечательно поставленные и сыгранные актерами картины. Яркие характеры и образы.
Однако вернемся к повести В.Распутина "Последний срок". Дочь Люся, прожившая в городе много лет, уже переняла привычки, манеры городских жителей. Даже ее язык отличается от того, каким говорят в деревне. Варвара стыдится саму себя перед сестрой. Равно как и старуха Анна. Ей стыдно, что дочь увидит мать немощной, старой, угасающей.
Но вот, Люся идет за грибами в лес, чтобы успокоиться, придти к гармоничному состоянию. Далее, В.Распутин описывает не столько ее воспоминания связанные с этими местами, сколько духовные изменения происходящие в успевшей стать "городской" героине. Кажется, что сама земля говорит с молодой женщиной. Говорит зовом своим, ее собственными чувствами, ее памятью. Люся в смятении: как она могла обо всем этом, забыть?!
Благодаря этим строкам, мы можем сделать вывод о том, о чем писалось уже ранее: городское, зачастую суматошное и недолгое. Деревенское - привязанное к земле. Оно вечное, потому что именно в этом, кроется знание жизни. Его нельзя понять до конца, к нему можно только попытаться приблизиться.
На противопоставлении характеров матери и дочери, держатся повести "Пелагея" и "Алька" Ф.Абрамова.
Пелагея - сильная, жадная до жизни натура. И вместе с тем, трагическая. Она подавляет свою натуру, потому что воспитана в духе исполнения долга, как и многие ее сверстницы.
Алька - это взрыв Пелагеиной натуры. Возмездие родителям за их вынужденный аскетизм. В ней наконец-то удовлетворяется жажда жизни, которая подавлялась в цепи многих поколений Амосовых. И отсюда - эгоизм. Все пока выливается в удовлетворении элементарных человеческих желаний - широты жизни, наслаждения жизнью и т.д.
Опубликованная повесть в "Новом мире" (1969.N 6), нашла живой читательский отклик.
"Из Нижнего Тагила 3 сентября 1969 года писал В.Булкин: "Мне 22 года. Служу в армии. Детство провел в деревне... Я читал повесть с огромным удовольствием. Не было еще такой книги..". Читатели ставили "Пелагею" в один ряд с русскими женщинами, созданными в русской и советской литературе, сравнивали ее с героиней рассказа "Матренин двор" Солженицына, с Дарьей из повести В.Распутина "Последний срок".
Борис Можаев писал: "Вчера утром прочел твою Паладью. Очень понравилась. Слезы вышибало не однажды. Плакал и от грусти, и от радости за тебя, за нашу литературу. По-моему, это шедевр. А ведь сие не часто бывает даже у великих. Скупо, угловато, точно.. Не написал, а вырубил. Поздравляю".
Пелагея - живая, настоящая. Своей жизнью, мыслями, тревогами она раскрывает "через" свою судьбу характер России. Пелагея словно сливается с природой.
Сливается внутренне, не внешне. Она, как и прочие героини описанные "деревенщиками" черпает силу, сбрасывает усталость, соприкасаясь с природой.
Она преклоняется перед начальством, но разве не это же самое мы можем наблюдать и сегодня? С экранов телевизоров, страниц газет, книг? У Пелагеи была цель в жизни. И это делало ее сильной, как и (повторюсь) поколение тех женщин, что прошли войну, что пережили сложные, нищие, послевоенные годы. Волею судьбы, Пелагея должна была идти в колхозном "стаде". А она не хотела, любой ценой она хотела выжить, накормить семью.
В ее дочери Альке, прослеживаются современные черты. Ее ближайшие задачи - хлеб, еда - решены. Она восстает против матери и нарушает внешний аскетизм.
Но внутренний остался. Общество не предлагает ей никаких задач, никаких целей, а самые наипервейшие цели (еда, хлеб за которые вынуждены были бороться такие как Пелагея) достигнуты. И потому, Алька как представитель молодого поколения вяла и бессильна. Увы, это мы наблюдаем и сейчас.
Она хотела жить одновременно и в городе и в деревне. Быть официанткой, стюардессой и дояркой. В ней нет той твердости духа, которые мы наблюдаем у Пелагеи.
В.Шукшин, словно штрихами, - картинно, писал свои произведения. Все больше - диалоги, краски, детали.
В.Распутин настолько абстрагировался, что порой в написанных им строках читается не боль, а наблюдения человека. Постороннего человека. С ним соглашаешься: "все так, все верно, но отчего тогда на душе-то так муторно и пусто?..."
Трезвую рассудительность в первую очередь, и описательность, мы можем наблюдать и у А.Солженицына, в частности в произведении "Матренин двор".
Ф. Абрамов писал с огромной любовью. И эта любовь в его героях, в описании природы, в звучании. В его строках много музыки. Несмотря на то, что герои Ф.Абрамова поступают "плохо" их понимаешь, им сочувствуешь, потому что тебе - читателю, дан опытный, мудрый, понимающий "глаз" автора.
Какими восхитительными словами автор говорит о старухе Тихоновне в рассказе "Вокруг до около": "Сначала он подумал - подсолнух. Так и светится, так и играет среди зелени!"
С первой же строки, писатель представляет старушку как - яркий, веселый, радужный персонаж. В дальнейшем, раскрывая ее характер, она такой и представляется - ярким цветком!
"....была в одном синем старушечьем сарафане, босиком" Или: "Старуха живо разогнулась, хитровато прищурила один глаз", "Тихоновна, шелестя босыми ногами, живехонько собрала на стол".
Тонкими штрихами рисует художник портрет старушки, сумевшей озвучить те самые мысли, что прятал собеседник - мужчина даже от самого себя...
Разные характеры рисуют писатели в своих произведениях. Старуха Анна, Милентьевна, Дарья, Екатерина, Тихоновна. Все они настолько разные, что кажется - между ними нет ничего общего. Но это неверно. Единственное, что их всех объединяет - деревня, которой они обязаны своим рождением, жизнью. Деревня давшая им силы, счастье, определившая не только их характеры, но их судьбу.
Деревня, которой в нынешнее время уже не встретишь. Прав был Ф.Абрамов говоря, что "ту деревню" уже похоронили. Что же осталось в нынешней деревне? Насколько она приближена к городу? Какие принципы и ценности в первую очередь ценятся в ней сейчас? Наверное ответить на эти вопросы должны другие писатели - живущие в современной деревне.
Эпилог
Концовку работы хотелось бы сделать не от своего имени. А небольшим отрывком из рабочих записей Ф.Абрамова, которые звучат как завещание писателя, всегда предостерегавшего людей об опасности утраты духовного здоровья в погоне за материальным благополучием:
"Михаил смотрит на Лизу в больнице, на ее глаза. Где, где он видел такие глаза? На иконе. И хотя он неверующий, но перед этой иконой он встал бы на колени. Когда были такие глаза у людей? В войну. У Лизы они сохранились и после войны. Как же он не понял этого?
Надо было только уметь читать глаза, и было бы все в порядке. А его облепила плесень. И вот эти глаза смыли пыль, грязь, сытость. Спасибо тебе, сестра! И он снова почувствовал себя легким, живым. Он знал, как ему теперь жить.
...он глядел на братьев, глядел на солнце, на дверь, которая вела в больницу, затем рухнул на колени:
- Ребята, молитесь за сестру. Если кто и поможет ей сейчас, то только наша молитва.
И вслед за ним все упали на колени.
К черту сытость, дом. Верните прошлое. Верните согласие в душе, братство. Сделайте меня опять таким, чтобы я нес все муки и заботы за братьев, сестер. Сделайте меня человеком.
Верните мне голод плоти, но великую радость духа. (...) Дайте мне страдания. Страдания за колхоз, за страну.
Сыт я, господи, набито брюхо хлебом. Хлеба духовного дай. Радостей духа дай. В старую избу, (...) на мох, на сосну, но чтобы чист духом я был, чтобы ложась, мог сказать: я человеком прожил этот день.
Дайте мне, сам не знаю чего, но дайте. Крылья дайте. Дайте все начать сначала.
Равнодушное небо. Равнодушное солнце. Нет им дела до песчинки, до капельки живой плоти. И только на лицах братьев сочувствие и отклик. Только они в слезах. Плакали. Взглянул на солнце. Что ему до него? У него своя работа, свои заботы, имя которым - вселенная. И только в глазах братьев великое сочувствие..."
Рекомендуемая литература:
1. Котенко Н. Валентин Распутин. М., 1988;
2. Панкеев И. Валентин Распутин: По страницам произведений. М., 1990;
3. Селезнёв Ю. О прозе Валентина Распутина последних лет // Селезнёв Ю. Златая цепь. М., 1985. С. 254-262;
4. Красикова Е. Во имя возрождения: О символах в повести В.Распутина "Пожар". - Русская речь. 1987. N 4. С. 80- 86.
5. А.Солженицын собрание сочинений в 8 томах. М. 1991г.
6. Ф.Абрамов "Братья и сестры" М., 1989 г.
7. В.Шукшин. Полное собрание сочинений, М., 1994г.