В ОТВЕТ
Там, где ещё не кончилась реальность,
А нереальность только началась,
Где в шутке - если шутка удалась -
Намёком дышит каждая случайность,
Где так серьёзна каждая игра,
Что жизнь пред ней бледнеет, замирая,
Где будущее, нынче и вчера
В один клубок свивает запятая,
Там все - безгрешны, ибо нет греха,
Все влюблены - а значит, безсердечны.
Там боль и счастье пребывают вечно -
Покуда длится чтение стиха.
Так и должно, наверно, быть в раю:
- Мой друг! Несуществующую руку
Свою я Вам навеки отдаю, -
Промолвит звук, и покорится звуку.
..Переплести б - и старенький архив
Оставить о себе на память близким.
Они ж потом, реальность позабыв,
Перекроят нас в призрак или миф
По двум листкам из нашей переписки.
7 января 2001
***
Чем закончится путь? Мой попутчик случайный,
Где нашёл ты билет в мой усталый вагон?
Я полезу наверх, а ты вслух почитай мне -
Скоротаем за чтеньем дневной перегон.
Вот стемнеет - тогда расскажу тебе сны я,
Что мне снятся давно: с незапамятных лет,
Когда в этом вагоне люди были другие...
Как тебе описать их? Я не помню примет,
Помню только глаза, и улыбки, и речи,
Помню споры до ночи, откровений магнит.
Я доподлинно знаю, что время - не лечит,
Не течёт и не движется. Время - стоит,
Идеально и вечно. Это поезд наш едет,
Рассекая пространство, обгоняя года.
... Через две остановки выйдут наши соседи -
И для нас перестанут быть в живых, навсегда.
А они будут жить: снимут номер в отеле,
Купят новый билет в самой людной из касс
И поедут куда-нибудь в Амстердам или в Дели,
С каждым часом все больше отдаляясь от нас.
Но представь себе карту всех на свете вокзалов,
Расписание всех на Земле поездов.
И представь себе если бы я случайно узнала,
Что спустя десять лет ровно в десять часов
На соседних путях на четыре минуты
Встанут наш пассажирский и их скоростной.
Это каждую ночь снится мне почему-то
С той поры, как ты рядом здесь, в вагоне, со мной.
Гость из детства мне снится - повзрослевшие жесты,
Крик: "Попутчица, здравствуй!", суета, толкотня...
"Десять лет в этом поезде я берёг тебе место!
Быть не может, чтоб ты не узнала меня."
Вот и ночь. Будем спать? Здесь разруха такая!
Я пойду умываться в соседний вагон.
Не смотри на меня так светло! Я не знаю,
Что тебе я скажу, если сбудется сон.
11 января 2001
***
Я всё отдам за медленный закат
Над постаревшим яблоневым садом...
За то, что в жизни хватит нам преград -
Нам ни к чему выдумывать преграды.
Но оттого, что ты сегодня рад,
Я тоже - рада.
Когда опять безумный этот мир
Сойдёт с ума от приближенья краха,
Из газом отопляемых квартир
В лесную жизнь мы перейдём без страха -
Вымаливать у Неба чудеса,
У памяти - забытые ремёсла.
О, мы святыней сделаем леса,
Что нам - и крыша, и огонь, и вёсла.
Мы углубимся в травы, камни, мхи,
В повадки вепря, ястреба, мангуста...
Мы так слагать научимся стихи,
Что станут их передавать изустно.
Привычный нам, к обрыву мчится век -
На всех парах, под парусами всеми.
Но я боюсь, что пережившим время
Не хватит рек.
Ноябрь 2000
***
Зимою - в этом загородном доме,
Где запах деревянной старины
По-прежнему живёт в дверном проёме,
В резных шкафах, в перилах у стены, -
В тот час, когда на небе бледно-алом
Чернеют фраки зябнущих стволов, -
Гремят ключи,
Сдвигается засов.
И время начинается сначала:
Простое слово в маленькой прихожей
Рождает в доме ошалевший свет.
Предметы - с формой обретают цвет,
Ерошат шерсть, поблёскивают кожей.
И у дверей толпящиеся тоже -
Трясут пальто, несут весёлый бред
И, нюхом чуя будущий обед,
Вдруг на людей становятся похожи.
...Усталая, счастливая ленивость.
Пьянит одно уж зрелище вина.
И что бы там вокруг ни говорилось,
Всё тише, чем вот эта тишина -
Живущая в сугробах заоконных,
Темнеющая вишнями в саду.
И если я к ней в сад сейчас войду,
Она мне улыбнётся благосклонно...
А утро будет - сном и лыжной мазью,
И беготнёй по дому без конца.
И дом, уже привыкший к безобразиям,
Сердито скрипнет досками крыльца.
Его любя погладят шарфом тёплым,
И мягко повернётся ключ в замке.
И лыжи что-то провизжат сквозь стёкла
На непонятном дому языке.
А вечером - под перебор гитары,
Дрожанье свеч, потрескиванье дров -
Дом сам себе покажется не старым
И будет тихо подпевать, без слов.
И, проникаясь теплотой к приезжим,
Начнёт рассказ о памятном былом...
Но днём они разъедутся. А дом
Останется стоять в молчаньи снежном.
30 ноября 2000
***
О, пощадите иностранца!
Жестокий спрячьте интерес
К его растерянному "Yes...",
К его смущенью до румянца.
Он - чем бы дома ни блистал
В свои седые сорок с лишком -
Средь нас - глухонемой мальчишка,
Что от родителей отстал.
Недонадетый капюшон,
Очков торчащая оправа...
Кто так доверчиво смешон
Не может быть дурного нрава!
Он молчаливо терпит пытку
И только ёжится в ответ,
Когда, вернув ему кредитку,
Кассирша отрезает: "Нет".
Покорно ищет кошелёк,
Сжимает мелочь и рублёвку,
И, локтем дверь толкнув неловко,
Всё просыпает на порог.
А там, за дверью, дождь стеной.
Подростки, лица в зонтик пряча,
Смеются, весело судачат.
А он вздыхает: "Надо мной..."
И о московский талый лёд
Ботинок Dexster разбивая,
Почти не верит, что бывает
Ещё обратный самолёт.
***
А в глазах твоих - потемнело небо,
Стала резче светлая полоса.
Ты давно со мной откровенным не был,
Ты давно в мои не глядел глаза.
Я ж глаза твои находила всюду -
Там, где степь захвачена цепью гор,
Где фонарь вплетает лицо Иуды
По ночам в рисунок домашних штор,
Там, где клён листами своих ладоней
Прячет луч от праздности и тоски...
И ещё, ты знаешь - на стадионе,
Что бежит со мною вперегонки,
Как судьба и время бегут с тобою.
Понимай, как хочешь - но мне сейчас
Очень важно хотя бы одной звездою
Растревожить сумрак уставших глаз -
Просто так: бессмысленно, бесполезно,
Как глагол о прошлом с частицей "бы".
А без этого мне нельзя исчезнуть
Из твоей души, из твоей судьбы.
17 сентября 2000
***
Я и сегодня выдержу твой взгляд
В безмолвном диалоге, как когда-то:
Шутливый альт: "Я в чём-то виноват?" -
Ударник: "Я ни в чём не виновата!"
Но партия окажется другой.
"Я всё отдам..." - теперь звучит фальшиво.
Вернее будет: "В унисон с тобой
Ещё во мне играет всё, что живо -
Усиливая сильные места,
Расцвечивая точки кульминаций.
Но в то, что сочинялось для альта,
Ударнику не стоит и соваться."
Гремит оркестр. Солирует рояль.
А ты молчишь, и не отводишь взгляда.
Мне очень жаль! Мне - правда, очень жаль.
Но - ты же знаешь ноты! - так и надо.
8 декабря 2000