ЕЛИЗАВЕТА ГОРСКАЯ
ТЫ МОЯ

ГЛАВА 1

Это такое наслаждение - скинуть с ног пусть и удобные, но порядком поднадоевшие за целый день угги и размять гудящие от усталости ступни.
М-м-м...
Легкий стон невольно срывается с моих плотно сжатых губ.
- Вы что-то сказали, Мария? - кидает на меня убийственный взгляд Татьяна, наш супервайзер.
- Н-нет, - сконфуженно улыбаюсь я, пытаясь ногой отыскать сброшенные угги.
Черт. Они же были тут, рядом. Куда могли подеваться?
- Кстати, Мария, как насчет ИП Козловский? Они согласились подписать с нами договор?
- Э-э... Нет, - выпрямляюсь я на стуле.
Ну вот. Сейчас начнется.
- Почему? Разве мы не договаривались об этом на планерке сегодня утром?
- Договаривались, - неуверенно начинаю я, - но господин Козловский...
- Мне плевать, что там с господином Козловским... Блин, вы серьезно его так называете? - усмехается она, поправляя привычным жестом очки у себя на носу. Ей вторят смешки моих лицемерных коллег, которые за глаза называют ее 'Медуза Горгона'. И ведь каждую планерку тут втирается, что мы - команда, а наш девиз - 'один за всех и все за одного'. Кого они пытаются обмануть? - 'Господин Козловский'? На дворе XXI век, Мария. Вы не заметили?
- Он сам попросил меня так к нему обращаться. Я лишь пытаюсь действовать в его интересах...
- Но не забывайте и об интересах компании тоже. На мой взгляд, вы слишком носитесь с этим своим Козловским. Может мне научить вас, как работать с клиентами?
Я молча смотрю на свои сложенные на коленях руки. Мне нечего ей ответить. Я действительно делаю все, что в моих силах. Но господин... то есть Егор Леонидович тот еще упрямец. Все мои доводы он пропускает мимо ушей. Ему глубоко наплевать на взаимовыгодное сотрудничество с нашей компанией. Главное, чего он хочет...
У меня потеют ладони, к горлу подступает тошнота.
Я поднимаю руку.
- Да, Мария? - раздраженно смотрит на меня поверх очков Татьяна.
- Можно выйти? В туалет, - уточняю я со смущенной улыбкой.
- Иди, - не глядя на меня, кивает Медуза Горгона. - Но не забывай, Мария, Козловский - на тебе. Упустишь - не получишь премиальные.
Сую ноги в угги, выхожу из кабинета и опрометью несусь в туалет. Забегаю в кабинку, опускаю крышку унитаза и сажусь поверх нее.
Ненавижу эту работу. Уже седьмой месяц порываюсь уйти, и каждый раз меня что-нибудь останавливает. В большинстве своем, это связано с деньгами. Вряд ли я где-нибудь еще найду работу с такой же зарплатой и всем вытекающим: отпускными, больничными и даже премиальными. А ведь я искала. Но в основном: или зарплата маленькая, а требования - ого-го! - или наличие собственного автомобиля подавай или начальник самодур... Хотя последний пункт можно опустить. В наше время нет начальника не самодура. Убедилась на собственном опыте.
В торговой компании 'Вайнер и Ко', специализирующейся на реализации бытовой химии и косметических средств, на работу меня принимал супервайзер с многолетним стажем - очень вежливая, интеллигентная женщина в очках-кошках а ля Эвелина Хромченко, к которой я сразу же прониклась симпатией. Мы неплохо поболтали, она убедилась в правдивости моего резюме (два с половиной года в сфере продаж; коммуникабельность, активность, ориентация на результат; уверенный пользователь ПК), огласила мои обязанности (после чего мой пыл несколько поубавился, так как на прежнем месте работы от меня требовалось куда меньше), уточнила, не планирую ли я в ближайшее время рожать и, улыбнувшись моему энергичному мотанию головой, отправила меня в отдел кадров. Я, не задумываясь, подписала трудовой договор в двух экземплярах (в количестве, если уж быть точной, двадцати страниц) и вышла на улицу, не совсем уж довольная перспективой покупать обувь раз в три месяца (так как территория моего маршрута поражала масштабностью, а транспорт в эти районы ходил с периодичностью в сорок, а то и пятьдесят минут), но спокойная за свое более-менее стабильное будущее.
Какого же было мое удивление (это еще мягко сказано), когда на следующий день, придя на первую планерку, я узнала, что моим непосредственным начальником - то есть супервайзером - будет не та милая женщина в очках-кошках, а - представьте себе! - моя одноклассница, амбициозная, властная, высокомерная Татьяна Покровская (всего на год старше меня), любительница лизать зад директору и прочим приближенным лицам (матери, сестре, девушке), после очередной выволочки обязательно выплескивающая на нас, бедных торговых, всю свою нереализованную ярость и недовольство вышестоящим руководством, требуя невозможное за невозможно короткий срок.
Ее планерки проходят под девизом 'заткнись и слушай'. И мы, прикрыв варежку, с кажущимся вниманием слушаем ее вопли по поводу и без повода.
- Почему не берешь трубку, когда тебе звонит супервайзер? Я висела на телефоне целых три минуты!
- Сколько, по-твоему, длится обед? Два часа? Жрите свои бутерброды на ходу!
- Почему такая маленькая заявка? Вы что, хотите остаться без премиальных? Я вам это устрою.
- Останешься сегодня после работы. Меня не волнует, кто у тебя там заболел. Твои косяки - тебе и исправлять их!
И - увы! - по 'старой дружбе', видя во мне еще и соперницу (в школе за мной ухаживал мальчик, в которого Таня была тайно влюблена и, хотя ухаживания его я никогда не поощряла, более того, всячески игнорировала, но кого это волнует?), большая часть всех этих выговоров и замечаний достается мне, несмотря на то, что я уже давно 'жру свои бутерброды на ходу' и ухожу с работы самой последней. В общем, я - настоящий козел отпущения. И не нуждайся я так в деньгах, меня бы давно уже здесь не было.
Хуже всего то, что даже пожаловаться некому. Наш зам. директора, Марина Евгеньевна, с Татьяной закадычные подруги. А что до нашего директора, этого загадочного 'Вайнер и Ко', то, по моему глубокому убеждению, это всего-навсего фантом. По крайней мере, я его в офисе за все эти семь месяцев ни разу не видела. В восемь утра, когда мы все обязаны собраться на планерку, его еще нет на работе. А вечером, после пяти - уже нет (или он так и не появлялся, кто знает?). В общем и целом, помощи ждать не от кого. Вот и приходится терпеть третирования Медузы Горгоны, до крошения эмали сжимая зубы или до крови вонзая ногти в ладони.
Плюс во всем этом только один - в конце месяца я с чистой совестью получаю свою зарплату, заработанную потом, кровью и мозолями, выстраданную, долгожданную...
- Ты видела, в чем она вообще ходит? - раздается в туалете приглушенное хихиканье, в котором я узнаю свою коллегу по цеху, Лену Селезневу (должна заметить, ту еще мымру). - Угги! Кто их вообще придумал?! Это же уродство!
- А ее извечный конский хвост! - вторит ей Ксюша, одна из любимиц нашей Горгоны. - Кого она собирается обмануть?
- Это она так молодится. Ни грамма косметики на лице, рюкзак. Так ходят только подростки.
- Точно! И стопудово у нее нет никакого парня. Выдумала его, чтобы в наших глазах не выглядеть совсем уж убогой.
- Недавно я спросила ее, где работает этот загадочный Илья. И знаешь, что она ответила?
- Что?
- Что он музыкант, представляешь?! Придумает же такое.
- Не говори. Еще бы сказала, что он актер.
- Ага. Джонни Депп чертов!
Они обе дружно надо мной смеются, а я закрываю глаза, чувствуя, как дрожат руки и кружится голова. Кажется, меня сейчас вырвет.
- Ненавижу этих тихонь! - злобно цедит Лена. - С виду - сама милота и целомудренность, а копнешь глубже, и наружу вылезут все ее пороки: зависть, алчность, бесстыдство...
- Девочки, - раздается со стороны дверей голос Горгоны, - вы долго еще будете здесь прохлаждаться? Нам нужно на завтра план разработать.
- Мы идем, Тань, - отвечает ей Лена, после чего слышится шум воды. - Только руки помоем.
- Ну давайте. Я вас жду.

Несу свое жалкое бренное тело в сторону метро. Никогда не чувствовала себя так паршиво.
Вспоминаются строчки любимой песни:

'Я буду бежать по небу по тонкому.
И если не к тебе, больше не к кому.
Но почему же так паршиво мне?
Тысячу ошибок ударят по сердцу, словно шилом...' *

И если не к тебе, больше не к кому...
Я должна увидеть Илью немедленно. Больше идти мне не к кому...
Выхожу на станции возле дома Ильи, поднимаюсь на нужный этаж и уже собираюсь стучать, когда слышу внизу его голос. Должно быть, возвращается из клуба, где каждый вечер выступает со своей рок-группой.
Сделаю ему сюрприз! Вот он обрадуется.
Стремительно поднимаюсь на этаж выше и задерживаю дыхание. Сейчас он зайдет в квартиру, я постучусь...
- Ну как? - доносится до меня голос Ромки, друга Ильи. - Было с Машкой или нет?
- Да она девственницу из себя строит, - это уже голос Ильи - недовольный, презрительный. - Говорит, что хочет, чтобы я был в ее жизни первым и единственным. Поначалу я-то и запал на эту ее невинность. Казалось, что она какая-то особенная, не как все. Ну ты понимаешь, о чем я. А потом достало все! Носится с этой своей целомудренностью, как не знаю кто. Шмотки эти ее скучные, разговоры только о работе, как там все ее ненавидят и гнобят. Я уже устал выслушивать ее нытье. А ведь отдачи никакой. Ну ладно, готовит она, конечно, потрясно и... чувство юмора у нее прикольное. Машка умеет рассмешить меня, как никто другой. Веснушки эти ее забавные, и нос курносый... Только вот я секса хочу! Я же мужик, в конце концов, а не жилетка, в которую можно поплакаться... Приходится искать удовлетворения в клубе...
Зажимаю рот ладонью, глуша в груди рыдания, и медленно спускаюсь по стене на пол, сажусь прямо на бетонный пол и закрываю глаза.

'И если не к тебе, больше не к кому...'

Теперь мне идти не к кому.

-----------
* Дима Билан 'Лабиринты'