Аннотация: Обновления от 25.12.15! Глава 9 Комментарии и оценки в общий файл, пожалуйста!
Глава 9
Он позвонил через пару часов.
- Привет! Приглашаю на экскурсию.
- Прямо сейчас? - переспросила Олеся с нотками сомнения. Кажется, договорились встретиться завтра. Или как?
Бейли замялся, потом заговорил виновато:
- Прости, ты устала, я не подумал.
- Да всё хорошо! - она испугалась, что он сочтет ее за старушку, как и Надя. - Не спать же я сюда приехала...
- Вот и отлично, скоро буду. Оденься теплее.
Они попрощались и Олеся озадачилась последней фразой Криса. Она действительно замерзла в своем твидовом пальто, не думая, что весной в Калифорнии так холодно. Пришлось обратиться к Наденьке.
- Ты идешь гулять? - удивилась та. - С кем? - и быстро сообразила сама: - С Криской? У него, наверное, возникли к тебе какие-то деловые вопросы?
- Перестать хихикать, это экскурсия.
- Да ну конечно! Кто ж сомневается. Тогда, знаешь, штаны с начесом и ватник будут в самый раз. Вы же на пирс пойдете? Рассматривать толстые голые тела морских львов? Слушай, рыба! Лучше раздень другого льва. Не просто так же он засуетился.
- Я ничего не поняла! - возмутилась Олеся. - Но за штаны с начесом спасибо.
Олеся нацепила на себя всё, что было теплого: свитер, джинсы, огромный шарф, кожаные ботинки, пальто. Не забыла и про темные очки, чтобы таращится на своего спутника "безнаказанно", если придет такая охота.
- Неформалка, супер, - оценила Наденька и проводила новую знакомую до подъездной двери, чтобы с улыбочкой понаблюдать, как та садится в автомобиль фотографа.
- Мы, правда, едем на пирс? - спросила его Олеся уже в машине.
- Обычная программа для туриста? - он улыбнулся весело. - Почему нет? До пирса отсюда недалеко.
Поселившись на Ломбарт стрит, Олеся уже видела залив и надеялась прокатиться по нему до знаменитого моста. Оказалось, нет ничего проще - с Пирса 39 отправлялись прогулочные суда. Пошли пешком, оставив машину в конце улицы. В отличие от Олеси Крис оделся легко, наверное, давно привыкнув к холодному ветру, рвущемуся в город с океана. Свои чудесные глаза он зачем-то спрятал за очками, но Олеся была уверена, что прятали их не от нее, а от солнца.
Пирс встретил флагами и толпой народа. Прямо праздник жизни! Вот где не мудрено было заблудиться. И Олеся почувствовала себя маленькой девочкой, впервые пришедшей с папой на карнавал. С детской же радостью, она рассматривала уличных жонглеров, фокусников, музыкантов и простых праздно шатающихся. А "папа" оказался настолько добр, что позволил взять себя за ручку, кажется, совсем не обратив на это внимания.
- Хочешь, пообедаем? - спросил он.
Олеся отказалась. Ей не терпелось выйти в море!
Но уже на палубе она так окоченела, что пришлось жалостливому Бейли погреть ее у собственной груди. Делал он это совершенно спокойно, чего нельзя было сказать об Олесе: той показалось, что ее сунули в камин. Но не вырываться же? Тем более, уже подходили к мосту. Грандиозное зрелище захватило, а потом долго еще держало, не оставив в душе места для Алькатраса, мимо которого проплыли на обратном пути.
Вернулись к берегу до обидного быстро.
Пошли в Чайна-таун, где перекусили на открытом воздухе. Оказалось, Крис интересовался Китаем, изучал язык и несколько раз посетил эту страну. Дружил с китайцем. Олеся не могла слушать своего попутчика без улыбки, с таким увлечением и теплом тот рассказывал о своем друге. Как будто вернулась прежняя свобода в их личном общении, ушла напряженность - его или ее, неважно - и рядом с ним просто стало хорошо.
- Ты был в России? - спросила, когда тема Китая иссякла.
Бейли ответил не сразу. Почему-то этот простой вопрос выбил его из равновесия.
- Нет, - наконец, ответил он, - может... когда-нибудь...
Вернулись к оставленной машине, когда холодное солнце скатилось к горизонту. Стало очень холодно. Олеся устала. Но казалось странным, что сейчас нужно расстаться.
А Крис никуда не повез ее, а всматриваясь в посеребренную рябь залива, стал вспоминать свою учебу в Стэнфорде. Так увлекся, что часто сбивался, начиная говорить по-английски. Олеся не останавливала, слушала, не всегда понимая, просто ловя интонацию и глядя на него, такого необычного - близкого и чужого - в мягкой полутьме позднего вечера.
- Тебе пора... домой, - неожиданно даже для себя самой, напомнила Олеся, споткнувшись на последнем слове.
Он помолчал. Потом завел машину и отозвался коротко:
- Да.
Молчали до самого дома.
Олеся не хотела нарушать тишину, зачем-то думая о том, что совсем скоро он вернется к жене. Эти мысли причиняли боль, а не должны были. Поэтому всё, что нужно сейчас - воздвигнуть холодную стену, чтобы не чувствовать больше физической тяги к нему, к чужому мужу.
- Я провожу.
Это был не вопрос - утверждение. Наверное, спорить не имело смысла, просто промолчать. И она промолчала.
Они поднялись к знакомой двери.
- До завтра, - попрощалась Олеся, опуская голову, досадуя, что Крис оказался возле этой двери первым, преградив ей дорогу к легкому бегству.
Чего он ждет?
- Заеду завтра около десяти часов, будь готова. Костюм желательно деловой. Я представлю тебя хозяину галереи. Нужно выставить картины, подписать договор. Выставка откроется недели через две.
- Так долго? - она сразу пожалела, что допустила упрек. - Прости, я хотела сказать, что очень благодарна и...
- И?..
Олеся смолкла. Зачем вообще это многозначительное "и"? Как глупо начинать игры в слова и отступать, когда ход сделан.
- И всё, - добавила тихо.
- Я понял.
И всё равно не уходил.
Ее вдруг "пробило": нужно срочно "выкинуть" что-то такое, чтобы заставить его вернуться к прежнему состоянию, без этих тоскливых нот одиночества в голосе, переполнивших университетские истории.
- Спасибо за экскурсию! - излишне горячо и быстро проговорила она и сдержалась в последний момент, чтобы не обнять. Закусила губу. Не надо экспериментов! - Я пойду? Уже поздно...
- Хорошо. До завтра.
Он наконец отошел в сторону. Она кинулась к двери, подстегнутая внезапным страхом, похожим на тот, что появляется на краю обрыва.
- До завтра, - пробормотала, уже захлопнув за собой дверь. Выдохнула. Щеки горели. Как-то странно закончилось вполне дружеское свидание. Или?..
Что она себе возомнила? Что там ей снова померещилось?
Надо успокоиться и хорошенько подумать. А лучше - выбросить всё лишнее из головы.
* * *
Этот день подошел к концу. Сидя в темной и гулкой комнате, где стоял только шкаф, да лежал матрац вместо койки, Олеся никак не могла заснуть, хотя от усталости разболелась голова. Она понимала, что не уснет, пока не вспомнит всё, что с ней произошло за последние часы. А что произошло?
Если опустить понятие качества, Америка похожа на Россию; люди везде одинаковые и географическое положение мало влияет на человеческие характеристики.
Олеся перезнакомилась с девчонками и те оказались обычными, если не считать их отчаянного желания стать, состояться. Они плохо питались, много слонялись и много хотели. В чужой стране. Какое-то агентство снимало для них квартиру, и они отдавали долги с показов, мотаясь по свету, голодные и злые. Олеся вполне их понимала, она тоже рванула, закусив узду, черте куда и зачем. Хотя, зачем - знала. Доказать мужу. И так доказать, чтобы он уже никогда не дотянулся до нее и никогда не посмел даже подумать, что она ничего не стоит без него.
Насколько доказательным оказалось само бегство, можно было только догадываться. Еще сложнее представить, чем обернется авантюра с галереей. Не то чтобы Олеся не верила в помощь Бейли, она просто "отпустила" ситуацию, решив не мотать нервы и не кусать ногти. Уже знала, что пользы это не приносит и на конечный результат никак не влияет. Мама всегда учила ее, что надо ждать от жизни худшего, чтобы хорошее стало сюрпризом. Мамы уже не было. А Олеся осталась. Одна. Если не считать Игоря, которого она вроде как бросила. И сидела сейчас в американском небоскребе, глядя в окно и точно зная, что не станет ждать худшего. Завтра Крис приедет и тогда будут приниматься какие-то решения. А сейчас надо спать. Только вот не спалось. Сказывалась разница во времени. Дома сейчас день в самом разгаре...
Из окон комнаты открывался кусочек рая, и Олеся залюбовалась ночным блеском океана. Где-то там были Золотые ворота. Очень хотелось верить, что это ворота и в ее личный маленький рай, а не дорога к острову с тюрьмой. Она уже сбежала из собственного алькартаса.
И память вновь услужливо подсунула картинки из прошлого.
В тот день, ничего не подозревая, Олеся как обычно открыла окошко ICQ. Коротенькое сообщение от абонента под ником "Кот" потрясло своей простотой и пошлой банальностью: "спасибо, что поимел мою жену". У Олеси вспыхнули щеки и зашумело в ушах. Кто этот Кот? Как мог Игорь...
Он пришел, когда в ее душе бушевала буря. Глядя в монитор невидящими глазами, она думала только об одном: что выбрать? Открытый скандал с обязательным разрывом (и тогда - общага, ночные смены в больницы и умершие мечты о ребенке) или благое неведение, пресловутая "глухая шапка", но только без права бросить в лицо обвинение, сглотнув не просто обиду, тихо похоронить в дребезги разбитую веру. Времени на раздумья у нее уже не оставалось.
- Игорь, что это значит?
Он прочел и гадко выругался.
А она вся превратилась в зрение и слух, включив одновременно всё, чем могла уловить и понять. И поняла. Сердцем. Это ему стало нестерпимо горячо, больно и тесно в груди.
Олеся сидела не шевелясь, ждала, что скажет муж. Он сказал. Даже крикнул:
- Это неправда! Ты мне только поверь! Он врет!
- Хорошо. Просто врет и ты не общался с его женой?
Она видела, что Игорь нервничает, не так как обычно нервничал, пойманный на мелкой лжи - явственнее, острее.
И что-то продолжало рваться в ее груди.
- Я хочу выяснить, Игорь...
- Пожалуйста.
Она написала Коту и тот всё рассказал: пили вместе, он вышел к соседям, а когда вернулся...
- Ты правда был у них, Игорь?
- Да. Но ничего не было!
- Зачем ему оговаривать и тебя и ее?
- Он дурак! Завистливый ублюдок!
Олеся озябла. Ее стало трясти так сильно, что пришлось прятать руки, прятать глаза, подозрительно сухие. Когда боль не может выйти слезами, она разъедает душу и эти язвы очень трудно зарастают. Или - никогда?
Зачем об этом думать? Раны не болят, если намеренно не тревожить их. А завтра станет легче...