Готланд Алана : другие произведения.

Закинутые

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Это скорее пародия, чем собственно фэнтези, скорее-повесть-сказка о наших в иномирье

   Посвящается всем тем, кто узнает себя среди главных и не очень персонажей этой повести.

Закинутые.

   Вместо предисловия.
   Два автобуса системы "катафалка", бодренько подпрыгивая на колдобинах, въезжали на отмеченную жестяной аркой "Добро пожаловать" территорию О/Л "Дружба". Здесь их радостно встречали раскиданные по огороженному участку леса десять штук строений типа "летний домик", главный корпус, приземистое здание столовой, радиорубка с помятым матюгальником, волейбольная площадка без сетки и четыре штуки бывших качелей. На пороге главного корпуса их уже ждала объемная леди с выкрашенными в ярко-рыжий цвет буклями. По мере того, как подъехавший педотряд разгружал вещи, она постоянно помечала что-то в книжечке.
   А разгрузка вещей шла полным ходом.
  -- Так, чей сумарь?
  -- Мой!
  -- Там че, кирпичи?
  -- Ага
  -- ????
  -- А не все ли равно, чем детей усмирять?
  -- Осторожней, моя гитара!
  -- Держи чумодан. Что? На ногу? Извини.
  -- Да осторожней, я сказал!
  -- Поберегись!
  -- Так. Здесь ватман рифленый.
  -- Я брала обычный!?
  -- А теперь он рифленый. На нем два чемодана стояло.
  -- Тащите сумки, сволочи!!! Неча здесь баррикады строить.
  -- А интересно, нас сёдня кормить будут?
  -- Не забудьте, завтра в девять утра планерка, всем быть обязательно!
  -- Осторожней!
  -- Слышь, чувак, я тте щас из этой гитары галстук сделаю!
  -- Так, мальчики, кто из вас здесь самый умный, красивый и сильный?
  -- Я !
  -- Значит бери вон те две сумки и тащи к шестому.
  -- Педотряд, не забудьте про планерку!
  -- Шнурилло, ты сам замолчишь или тебя замолчать? Не мельтеши.
  -- Так. Чей бутиль?
  -- Мой!
  -- Не угадал. Теперь общий.
  -- Аз есьмь, среди друзей не щелкай.
  -- Время, место?
  -- Четвертый, после отбоя.
  -- Уй ты! Чую! Выпью! А кто с нами?
  -- Ой, мальчики, а вы знаете, что мы с вами дружим?
  -- А все, кому не лень.
   Развеселая орда по имени педотряд могла считать себя заехавшей в лагерь.
  

Путь в никуда. Пролог.

  -- Куда ты завел нас, Сусанин-герой?
  -- Отстаньте, ребята, я сам здесь впервой.
  -- Отрежем, отрежем Сусанину ногу!
  -- Не надо, не надо, я вспомню дорогу!

(фольклор)

  
  -- Ну что, братва, последний глоток свободы? - Киря задумчиво взболтал содержимое бутылки и передал ее по кругу, точнее, по шеренге, - Больше нам бухнуть не дадут.
  -- И не говори. Я как представлю, что тут будет твориться завтра и послезавтра, - поддержал разговор Даня
  -- Да уж. Полтора дня жесткого порно... а потом приедут дети...
   Тут Киря закатил глаза, сверкнув белками, и весьма правдоподобно изобразил вой поддатого волка.
  -- А у меня от детей средство имеется, - сказав это, Даня неверной рукой полез в карман.
  -- Ты что, всегда с собой носишь? А, понимаю, СПИД кругом...
   Но Даня достал из широких штанин не ожидаемую в данном случае плоскую коробочку с соблазнительной дамой на этикетке, а собственный кулак солидной, надо сказать, водоизмещаемости.
  -- Выключатель, - озвучил он сие явление, - действенное средство, вон, Стася подтвердит.
   Однако ту, которая должна была подтвердить, похоже, сейчас интересовали более важные вопросы, нежели брутальные методы воспитания детей.
  -- Ну какого мы поперлись туда? Иде лагерь? Я ничче не вижу.
   Компания неровно шагающих представителей молодежи двигалась по ухабистой дороге вдоль опушки черневшего в ночи ельника. Время стояло недетское и сильно покусанная кем-то луна явно не обеспечивала надежную ориентацию на местности, к тому же степень поддатости идущих, не доходя до "вусмерть", все же нагло зашкаливала за "чучуть".
  -- Стоять! - Даня, пошатываясь, сделал попытку остановиться, но инерция, или какая другая сила природы не очень-то помогла ему в сем благом начинании, - Я не помню шо это, но лес уже давно должен был кончиться. Мы куда идем, Сусанин?
   Слова эти были адресованы к наиболее твердо (или наименее нетвердо) из всех компанейцев шагающему Кире. То есть его на самом деле звали Кириллом, но мало кто из современников применял к нему сие высокое имя.
  -- 0x08 graphic
А я не понял, ты уже по лагерю, что ли соскучился? Лови момент, пока дети не приехали. И воще, мы идем той же самой дорогой, какой шли. А куда мы шли? А, да, на водохранилище... мы там никого не забыли? - последние две фразы скорее всего являлись случайно попавшими под озвучку мыслями. Именно мыслями, поскольку мысли у Кири в голове отродясь не водились.
  -- 0x08 graphic
0x08 graphic
0x08 graphic
Забыли...- задумчиво произнес Вован, квадратный чел с причесоном типа "площадка", изрядно откушавший, - Искупаться забыли.
  -- А кто предложил водяру с собой взять? - спросила Стася. Ростом она была Вовану аккурат по подмышки, но обладала таким же шифоньеристым телосложением вкупе с грацией глубоко вросшего в землю дуба. Сей дубок изрядно шатало, причем далеко не ветром.
  -- А че добру пропадать? - Киря любовно погладил недвусмысленно выпирающее из кармана необъятных порток модели "детство заиграло" горлышко с винтовой пробкой, - Тут еще осталось, вернемся, нам Светка "кровавую Мэри" забомбит.
  -- Как бы нам Кровавую Мэри живьем не встретить.- Озвучила свои страхи доселе молчавшая Оля
  -- Я т-те каркну! Не поминай сие имя всуе, а то и впрямь встренем, - гаркнул Вован.
  -- Если до лагеря допрем, - Даня, несмотря на изрядно нетрезвый взгляд на вещи, уже начинал паниковать, - сдается, мы эта... заплутали.
  -- Ты главное костылями шевели - куда-нибудь да выйдешь - Оля, шагая в хвосте процессии, тщетно пыталась направить на путь истинный (он же по прямой) молчаливого даже в нетрезвом состоянии Серегу.
   Тут ухабистая тропка закончилась и весьма окосевшим взглядам всей "великолепной шестерки" предстала ровная широкая дорога, мощенная блестящим в лунном свете камнем, с высоким бордюром по краям.
  -- Не понял, - очумело вытаращился Киря, - Мы что, к трассе вышли? Так там вроде не булыжник...
  -- А не один хрен? Пошли, куда-нибудь да выйдем, в конце концов - тачку встретим, - сказав это, Вован уверенно шагнул через бордюр.
   Однако тачку они не встретили. Более того- местность становилась все менее и менее знакомой, пока, наконец, даже почти трезвый Киря не констатировал факт того, что они заблудились. С горя были допиты остатки огненной воды, и компания продолжила свой путь по булыжной дороге.
   Занимался рассвет.
  

***

   Светка очнулась от дремы. Прикорнула совсем случайно, считая своим долгом дождаться ушедшую освежиться компанию и по возможности развести поддатых коллег по домам. Но часы показывали уже начало пятого, а в комнате никого кроме нее не было. Чтобы снова не заснуть, Светка принялась за уборку - собрала в кучу бутылки, объедки и прочий мусор, оставшийся после буйной, но в целом приятной пирушки в честь заезда вожатых в лагерь.
   Когда уборка была окончена, первые лучи рассвета проникли в комнату и Светка стала понемногу волноваться за ребят. Выпили они, конечно, хорошо. В таком состоянии купаться где бы то ни было весьма рискованно, да и водохранилище, куда они пошли - не ближний свет, ночью да по лесам - полям-буеракам. А спать когда, если в 8-30 всем велено уже быть на завтраке, а в 9-00 кровь из носу явиться на планерку, и тяжелая степень похмелья уважительной причиной не заделается.
   Днем поспать едва удастся - нужно будет готовить комнаты к заезду детей, вешать плакаты, рисовать наружку и так далее, и дальше не легче. Светку аж передернуло от мысли о тридцати кроватях, которые застилать придется, скорее всего одной, учитывая возможную нетрудоспособность напарницы, ушедшей сейчас купаться со всеми.
   "А ну их всех в малину" - решила для себя Светка и, захлопнув дверь, направилась к своему домику.

Часть первая. Трактир на Лихопутье.

... А вы не ждали нас, а мы приперлися!

(фольклор)

   Спал Киря плохо. Видел он кошмарный сон: Стася в сарафане и с двуручным мечом, с фразочками типа "отрежем, отрежем Сусанину ногу". Проснулся же он от ни с чем не сравнимого амбре: прямо перед его носом, на его подушке лежала здоровенная нога, упакованная в благоухающий носок. Киря оказался почти спихнут с кровати развалившимся Вованом. Спящий друган решил устроиться поудобнее, да так, что весьма компактному Кириллу не хватило места. Чертыхнувшись, он продрал глаза и, усевшись на самый краешек кровати, прислушался к многоголосому храпу.
   Только теперь, в тусклом свете, заливающем незнакомую комнату, он попытался осознать а) где они
   б) что было и по возможности предположить
   в) что будет. Компания из шести человек спала вповалку в довольно просторной комнате, похожей на деревенскую горницу века так шестнадцатого, с массивной деревянной мебелью и резными балками низкого потолка. За окнами слышался типичный сельский шум: кудахтанье кур, ржание лошадей и иже с ним. Просуммировав все компоненты и взглянув на часы, Киря после довольно муторного вычислительного процесса смог дать первую версию ответов на вышеперечисленные три вопроса:
   а) они в какой-то деревне, причем весьма глухой
   б) они ночью заблудились и убей-не-помню-как оказались там, где они сейчас
   в) учитывая, что времени уже 9-00, а дорогу к лагерю они все еще не знают, najijan им будет от Кровавой Мэри.
   Раздался осторожный стук в дверь, и на пороге появился низкорослый чувак в странноватом прикиде: длинной, почти по колено домотканой рубахе, кожаной безрукавке и коротких портах, обуви на феноменально грязных ногах не было. Увидев, что один из компании уже не спит, чувак отвесил что-то вроде поклона и улыбнулся до ушей, явив отсутствие трех передних зубов и крайне запущенное состояние остальных:
  -- Доброе утро, господин. Ваши лошади в порядке.
   Лошади? Какие лошади? Ах да, лошади... Стоп! Никаких лошадей у нас не было. Голова, мягко говоря, болела. Киря попросил чувака сесть на стул в углу и объяснить популярно, дав ответы на мучительно зависшие в утреннем перегаре вопросы. Тот послушался, и, смешно болтая ногами, ответствовал, что:
   а) они на постоялом дворе Карима Зуболома, что в Сараищах на Лихопутье.
   б) ночью почтенные господа явились, чуть не вышибив запирающиеся на ночь дубовые ворота, было их шестеро, а с ними две лошади и пони. Расплатились золотым кольцом, угостились чем бог послал и отправились баиньки, причем один из добрых господ пообещал ему, Юшке, голову открутить ежели что с лошадями случится.
   в) никак не могу знать, но, возможно, добрые господа захотят позавтракать и отправиться дальше в свой путь.
   Киря почесал в затылке, пытаясь вручную наладить работу мозга. Ничего не получалось, мозг требовал рассола. И много.
  -- Что-нибудь угодно? - Юшка слез со стула и затопал к двери.
  -- Да, рассольчику бы мне и... телефон есть здесь где-нибудь?
  -- Теле... что?

***

   Армер Мер-ан-Туол, маг боевой гильдии ордена Пылающей Ветви, трясся в плохо отбалансированном фургоне по неважнецкой в здешних местах дороге. Погода откровенно хамила, и от пробирающей до костей сырости не спасали даже магические заморочки.
  -- Долго еще? - обратился он к вознице, толстому и краснолицему человеку, даже средь бела дня дышавшему трактирными парами.
  -- Дык вона за тем лесом свернем на дорогу, старая конечно, потрястись придесся, но к вечеру, глядишь, на Тракт и выедем. А там уж - куда прикажете, вашшество.
   А куда приказывать? И за какие грехи тяжкие послали его, пожилого человека с одышкой и хроническим насморком в эту чертову глушь, куда ни один магический путь не заходит? И названия-то все: Болотища, Гнилищи, Хреново. Где, скажите, в сих конубрях, где одна нормальная дорога, и та - Лихопутье, найти Тварь? Нет, он, конечно, готов понести заслуженное наказание и исправить последствия своей ошибки, но не до такой же степени. Подумаешь, перепутал формулу своей части заклинания, и Тварь закинуло не пойми куда. Нельзя было что ли кого-нибудь из молодых послать, в такой-то ситуации?
   А ситуация была дурнее некуда. Вот уже третий месяц стояли на Поравинском поле две огромные армии: имперская и Надарского баронства. Они, конечно, мало когда не враждовали. Империи очень приглянулись теплые благодатные земли, богатые железом и золотом, а баронство вело себя весьма нагло, покрывая изгоев Империи и беря их к себе на службу. Таким образом, раз в десять лет какая никакая, а война случалась. В этот же раз южаки решили не только насолить огромному и неповоротливому соседу, но и, пользуясь случаем, оттяпать кусочек полакомей - Эринскую низину с удобной бухтой и процветающими портовыми городами, что им собственно и удалось. Империя решила наконец проучить беспокойное баронство, - лучшие легионы двинулись на юг, усиленные могущественнейшими из боевых чародеев. Как раз к такой битве, совпавшей своим началом с днем рождения Императора, маги заготовили особое заклятие : Боевой Щит, под прикрытием которого армия могла разить направо и налево, оставаясь при этом неуязвимой.
   Кто же знал, что южаки тоже могут применить это заклинание.
   И вот, две армии стояли друг перед другом, перед каждой - хорошо видимый при ясной погоде призрачный щит, и не могут двинуться с места. Назад-то это заклятие отозвать можно, да какой дурак рискнет. Короче, нашла коса на косу и камень на камень.
   Попытки заслать в тыл врагу шпионов-диверсантов ничего не принесли, щит, казалось, видел насквозь все враждебные намерения. Ну и пришлось имперским магикам поломать голову над составлением заклятия, способного пробить щит противника. Адепт, раскопавший в древних книгах формулу, на которой построено было сие заклятие, автоматически стал Магиструсом всех четырех орденов. Но применить заклятие можно было, только имея в качестве проводника оного Тварь - существо из иного мира.
   Имперские маги, в числе которых был и престарелый Армер, потрудились на славу. Силы, вложенной ими в Вызов Твари было достаточно, чтобы перекинуть в их мир небольшого дракона, причем разумного. Но тут Армер совершил ошибку. Пара неточностей в его части заклятия - и Тварь закинута в этот мир, но непонятно куда. Ему, пожилому, местами уважаемому чародею пришлось претерпеть унизительнейшую процедуру раскапывания в его склеротической памяти следов сотворенного заклятия. После чего глава ордена, молодой, но необычайно сильный чародей Урдин, посмотрел на старика с укоризной, покачал головой и молвил: " А Вы, батенька, Тварь на самое Лихопутье забросили".

***

   Вечерело. Старые кости ныли, отчаянно требуя тепла, покоя и домашней пищи.
  -- А народ здесь какой? На ночлег пустят? - спросил старый чародей.
   Его тошнило от одной мысли о ночи в трясущемся фургоне. Возница, обрадовавшись возможности поболтать, принялся давать информсводку:
  -- Народ? А какой на Лихопутье народ? Нелюди, большей частью половинцы там, овражники. В лесах гобли встречаются, лешаки с упырями тоже. Так что большому человеку ночевать по сути и негде. Есть одно место, туда и направимся: в Сараищах, постоялый двор. Его мой свояк Карим Зуболом держит, уж у него-то местные половинцы по струнке ходят! - Возница присвистнул, явно не симпатизируя маленьким, но гордым нелюдям и всяко разной мыслящей плесени.
  -- Сараищи? А поближе нет? - почти взвыл колдун, припоминая карту, - До них от меня одни кости доедут, да и те всмятку.
  -- Зато доедут. Половинцы, а тем более овражники, постоялых дворов не держат, а в фургоне, на дороге ночевать не советую: хорошее место Лихопутьем не назовут. А вот и оно, родное.
   Фургон резко перестало трясти, он поехал по ровной каменной дороге.
  -- Не боись, магик! - позволил себе фамильярность возница, - доберемся мы до Сараищ!
   И погнал лошадей вдвое быстрее.

***

  
   Компания потихоньку возвращалась к жизни. С трудом великим разлепляя веки, компанейцы, тем не менее, почему- то сразу вскакивали и начинали озираться по сторонам. Дюжему Вовану сей "скок" принес нежданные плоды в виде объемистой шишки на месте радостной встречи лба с потолочной балкой.
  -- Уй -ё! - было самое печатное из его выражений.
   Конечно же, никаких слов не хватит, чтобы описать в се то, мягко говоря, удивление, что испытали компанейцы, проснувшись совсем не там, где ожидали. Вопросы требовали ответов, а организмы - рассола.
   Второе оказалось наименьшей проблемой. Дверь распахнулась и щербатый недомерок Юшка принес большую миску сей благостной жижки.
  -- Огуречный, - комментировал он, ничуть не смущаясь уставленных на него взглядов, - Собственного госпожи Зуболом посола. С утра самое оно, гости дорогие, особливо после Заовражской червивки, коей вы вчера полтора двухведерных бочонка откушали. Я пиво не считаю - от него башка не так трещит.
   Почему- то все сказанное недомерком оказалось понятно только Кириллу, который никогда не проявлял особой эрудиции в сфере иностранных языков, говоря в основном на собственном наречии.
   Мало-помалу, общими усилиями да коллективными воспоминаниями, все же удалось восстановить картину событий предыдущей ночи, последовавших выходу на дорогу. Через некоторое время им встретились двое каких-то недомерков на телеге, запряженной пони. К тому времени особо форматные (не сказать - широкоформатные) пиплы уже начали нервничать, посему недомеркам, которые весьма артистично не понимали весьма простые вопросы, мягко говоря, не повезло. Пони был конфискован в качестве компенсации за моральный вред.
   Затем, уже совсем на рассвете, дорогу им перегородили двое всадников в черных плащах, с выставленными явно не на продажу мечами. Они тоже делали вид, что ничего не понимают, а к тому времени нервничать начала уже Стася, что серьезно. Короче, битва была недолгой. Один из всадников, спешившись, весьма неосмотрительно попер на Настю. Один. С мечом. На Стасю. Ну-ну. Второму тоже не поздоровилось от Дани. Короче, трофеями от сей схватки стали две лошади, снятое с одного из всадников золотое кольцо-печатка и честно прихватизированный Стасей меч.
   Потом недалеко от дороги объявился огороженный частоколом поселок. Стражи ворот не хотели открывать, но после убедительно-нецензурных просьб всех шестерых, сдобренных также физическим напором на дубовые створки врат, у них не оставалось выбора. Нашли постоялый двор, подкрепились чем Бог послал и завалились спать. Все.
  -- Так, я одно не понял. Точнее, два. - произнес Вован, - Первое- это все таки где мы. Второе - на каком языке шпрехают все эти придурки. Третье - иде лагерь?
  -- Ты говорил - два, - поправила его Оля.
  -- Ну так жешь, есть же три типа людей - те, у кого хорошо с математикой, и те, у кого с ней плохо, - оправдал друга Киря, - А что касается того, где мы, у меня есть одна идея, но она бредовая, не сказать - шизофреническая. Говорить?
  -- Если твоя, то ясный палец шизофреническая. Ну говори, Сусанин буркнула Стася.
  -- Мы в другом мире.
  -- ГДЕ???
   Сей вопрос был задан всеми одновременно, причем Киря также присоединился к общему хору. Но объяснений потребовали именно от него, поскольку:
   а) он их туда завел
   б) он понимает язык местных
   в) должен же кто-то быть стрелочником.
   По этой, последней причине, его назначили советником по связи с местными, и первым делом отрядили решить вопрос хавчика. Однако завтрак пришел сам. Всяческая еда весьма нехилого качества и количества была принесена Юшкой и еще двумя недомерками. А после завтрака в комнату явился Сам Хозяин постоялого двора.
   Карим Зуболом, дюжий шкафчик средних лет, не затруднил себя всяческими тонкостями этикета типа приветствий, а просто ввалился в комнату и расселся в единственном кресле.
  -- Здорово. Приятно видеть здесь нормальных людей, хоть и странных, ёмть. Толмач, переведи.
   Киря перевел, хотя и не согласен был с ролью "толмача". Но в данной ситуации возражать не было смысла.
  -- Я, значит, - продолжал хозяин, - Карим, здешний старшой, ёмть. Держу этот трактир и всю эту вшивую деревню, ёмть. Сюда нормальный народ редко заижжаит. Но вы, вижу, постояльцы добрые, за то колечко хоть на неделю оставайтесь, коли не спешите - типа рад буду. Замахали эти половинцы, ёмть.
   В ходе дальнейших расспросов удалось выяснить, что находятся они в Южноэльванской Империи, точнее на ее северо-западных задворках, населенных в-основном вечно не ладящими друг с другом нелюдями. Постоянно то овражники на половинцев попрут, то гобли с лешаками что-нибудь не поделят. А то первые объединяются со вторыми и идут бить морды третьим и четвертым, ёмть. Короче - от хорошей жизни каждую мало-мальски приличную деревню двойным частоколом не обносят. Да и для разбойников здешний отрезок Западного Тракта - сущий Клондайк, прозвали даже - Лихопутье, ёмть.
  -- Постой, слышь, ты, - встала Настя, медленно закипая и тонкими струйками пуская пар из ушей, - Кому ты мозги конопатишь? Какое, нафиг, Лихопутье? Какая, на *** Империя? Где лагерь, говори, ты, толкинист ****ий?
   Похоже, ее ничуть не смущала косая сажень в одном только плече Карима. Впрочем, Стасю никакой соперник не смущал - и не таким бугаям портрет чистила.
   - Полегче, мамзель, ёмть, - Карим бросил на Стасю взгляд, весящий килограммов так шестьдесят, а то и больше, - я конечно извиняюсь, но в здешних краях маршей на пять во все стороны нет и не было никакого лагеря- войска здесь никогда не стояли, ёмть. А откуда вы сами-то будете? Много я в свое время наемником пробавлялся: на островах, в Отпорном, Ай-Норе, со старинеями на леваков хаживал, а языка такого нигде не слыхал, ёмть.
   Наверное, нет необходимости пересказывать весь разговор, в ходе которого Стася несколько раз намеревалась начистить портрет или Кариму, или незадачливому толмачу. Выяснив, что в данных краях и слова такого не слыхали - Россия, а на десятки маршей кругом простирается населенный людьми, нелюдями, нелюдьми и половинцами континент Эльвана, компанейцы все же решили принять версию Кирилла Лавровского о попадании с бодуна в другой мир. Имея теперь точный ответ насчет того, где они, но не зная, как оттуда выбраться на родные, местами любимые просторы, к милому сердцу лагерю "Дружба", окруженному со всех сторон умом не понятой, чужеземцами не завоеванной извечной загадкой по имени Русь- матушка, компания нашла только один способ времяпровождения , полностью отвечающий резко нахлынувшему патриотическому чувству. Чтобы очутиться вновь в знакомой стихии, слиться с истинно русским духом, побывать в славянской нирване, они все спустились вниз, в трактир.
   Чтобы напиться.

***

  
   Вечером, когда мало кто из компании стоял на ногах, Вован сидел на крыльце и задумчиво тренькал на местном четырехструнном инструменте. Местные половинцы играли на сей бандуре с помощью смычка, это то ему и пытался продемонстрировать Юшка, поставив инструмент на землю и сыграв нечто забойно-плясовое, но мы же легких путей не ищем. К тому же, перефразировав пословицу, что для хоббита виолончель - для нормального человека гитара. Несколько местных недомерков уже расположились вокруг Вована, завороженно слушая извлекаемые звуки и непонятным образом напоминая о лагере.
   Солнце уже садилось, освещая своими прощальными лучами поселок Сараищи. В принципе, даже не зная этого названия, любой нормальный человек вывел бы его методом несложных логико-созерцательных операций. Единственным добротным строением здесь был двухэтажный сруб постоялого двора. Остальные жилища, разбросанные вокруг, являли собой печальное зрелище: низкие, перекособоченные домишки, крытые дерном или соломой; тут и там на крышах паслись облезлого вида козы. То, что можно назвать "центральной улицей" Сараищ, ведущей от ворот к трактиру, напоминало скорее одну большую грязевую лужу, в которой копошились довольные свиньи и не менее довольные чумазые детишки- половинцы. Прямо перед внушительного вида воротами, открытыми в течение дня, сидели двое стражей- недомерков, щелкая семечками и постоянно по очереди прикладываясь к бутылке темного стекла. Они время от времени принимались распевать какую-то похабщину на местном, к сожалению не понятном Вовану наречии.
   Весь день компания порывалась было найти выход из сложившейся ситуации, но гостеприимство Карима душило эти попытки на корню. Хозяин угощал телячьим жарким, аппетитно пахнущей кашей, пареной репой, всевозможными соленостями, вареностями и копченостями, постоянно подливал пива. Как оказалось, вот уже несколько месяцев как у него не было ни одного постояльца- люди совсем забыли про Лихопутье. А может наоборот - слишком хорошо помнили, вот и не совались.
   После пива компания потребовала "червивки". Карим сей напиток не уважал, считая пойлом для недомерков, все же велел расторопному Юшке принести бочонок- другой. Через толмача компанейцы пытались было выяснить, из чего делается сей божественный эликсир. Из яблок? Слив? Из чего же? Однако Юшка предположил, что почтенным гостям лучше этого не знать. Двухведерный бочонок очень быстро показал дно.
   А потом настало время Х. Карим, раздобрившись, поделился с гостями сокровенным. Было это сокровенное крепостью градусов в шестьдесят, и являло собой пузатую запотевшую бутыль солидной водовмещаемости.
   Оля выпала в осадок уже после червивки. Киря, не желая отставать ото всех, кирял стахановскими темпами, но уже после первой "самыча" решил потихоньку продвигаться к заветной койке - по лестнице путь неблизкий, да еще какие-то придурки трактир раскачивают... Даня долго не хотел уходить от заветной бутыли, но потом все же отправился баиньки. К вечеру на ногах стояла одна Стася. Серега заснул прямо за столом. А Вован, не желая спорить с силой гравитации, сидел на крыльце, осваивая местную бандуру.

***

   Армеру было плохо. Его уже давно перестало укачивать - просто некуда больше. Путь до вожделенных Сараищ, которые уже казались колдуну чуть ли не раем земным, не спешил подходить к своему логическому завершению в виде плотного здорового ужина, стаканчика- другого красного винца и теплой постели. Вечер уже давно перешел в ночь, когда возница радостно гаркнул:
  -- Эгой, магик! Вонни, Сараищи! Седня бухнем с тобой, магик! Карим - плотный дядька, тте у него пондрависся.
   Они подъехали к дубовым воротам в высоком частоколе, над воротами бледный фонарь притворялся освещением. Возница спрыгнул в придорожную грязь и постучался.
  -- Открывай!
  -- Хтой там? - донеслось из-за ворот.
  -- Эт я, Зосима, на ночлег надо, к Кариму.
  -- А у Карима все заньто вроде. Ну ладно, открою щас. А то туточа намедни ночью приколупались шестеро, - говорил страж-полурослик, открывая ворота, - так чуть ворота не снесли, забубыть ти.
   Когда фургон проехал в огороженный частоколом поселок, возница кинул стражнику монетку.
  -- Иди, парень, выпей за мое здоровье.
  -- Благодарствую, - недомерок деловито засунул грошик в карман и не было никакого сомнения, что пропить его он не замедлит.
  -- А напарник твой что? - спросил Зосима, обратив внимание на второго недомерка, спящего на скамье у ворот в обнимку с бутылкой темного стекла.
  -- А он этоть... устал. Весь день на солнышке - язык стражника все больше заплетался.
  -- Послушай, почтенный - подал голос Армер, высовывая голову из фургона, - здесь в окрестностях не объявлялось никакой... мнэ-мнэ... никого странного? Зверь там какой?
  -- Зверь? У нас один странный зверь - Ухак, гоблин местный. Ну и зверюга, когда трезвый, а вона кака оказия - вторые сутки не пьет, сволочуга. А так... ничего странного. Разве что народ, который у Карима щас... не, енто так, для нас все большие люди - страннее некуда, забудыть ти.
   Сказав это, нетвердо держащийся на ногах страж затворил ворота и с легким матерком приподняв тяжелый засов, запер Сараищи на ночь, чтобы ни один пьяный овражник, а еще хуже - трезвый гоблин, не потревожил покой мирных полуросликов.
   Фургон вброд перебрался через служащую центральной улицей грязевую лужу и остановился у бревенчатого двухэтажного сруба без вывески - а зачем здесь вывеска, когда и так все, кому надо, знают, что здесь - постоялый двор. А на крыльце стоял форматный хозяин Карим и, улыбаясь до ушей, приветствовал знакомого возницу:
  -- Ну, Зосима, старина,... ёмть! Рад типа, ёмть! Сегодня у меня прямо гостей... до кучи... этоть... ёмть!

***

   Армер позволил Зосиме и Кариму аккуратно вынести себя из фургона и бережно водрузить за столом в обеденном зале трактира. Он чувствовал приятные запахи с кухни - пахло чем-то очень простым, но тем не менее аппетитным даже для привыкшего к кулинарным изыскам столичного чародея. В широком камине горел огонь, суетились служки, накрывая на стол. Перед Армером поставили глиняный горшочек, из- под крышки которого лился чудный аромат гречки с гуляшом. Своего часа также дожидались наваристый суп, в котором ложка стояла намертво, соленые грибочки, а также куча всяких других вкусностей. Армер и забыл когда ел простой гуляш из молодого теленка - в столице он привык к заморским кушаньям вроде печени райских птиц или заливного из нерожденного дракончика с Огненных Островов на самом дальнем юге. Тем не менее, чародей весьма быстро опустошил все плошки и тарелки. Только теперь, наслаждаясь блаженной истомой, он огляделся вокруг.
   Кроме него в обеденном зале было еще трое людей. Один из них спал за столом, аккуратно положив физию в миску с салатом. Другой не спал, но, подперев голову рукой, о чем- то думал, и тяжесть сих раздумий была видна по самому выражению его квадратного лица. Третьей была низкая коренастая дева, одетая весьма странно. Глядя на них, Армер почему-то явственно почувствовал близость объекта своего поиска- той самой Твари, которую ему нужно найти, поймать и привезти в имперскую столицу Дове. Возможно, эти трое видели или слышали что-то, располагают информацией, а может...
  -- Послушайте, почтенный, а кто эти люди ?- обратился он к вошедшему Кариму.
  -- Это? Постояльцы мои, ик!...ёмть ... Извините, вашество. Видать, из далеких мест приехали - я о таких и не слыхивал никогда. Все о лагере каком-то спрашивали, вашество. Вообще-то их шестеро, но трое, то есть четверо, - поправился он, посмотрев на лежащего лицом в салат парня, - отдыхают уже.
  -- Из далеких мест, говорите? Что ж, интересно, интересно. Представите меня им? Хотел бы задать им пару вопросов.
  -- Эт не получится, вашество. Они по нашему - ни в зуб ногой, а говорят не на айнорском и не на надарском даже, а на какой-то не разбери какой тарабарщине. Толмач ихний уже спит, так что завтра, вашество, все завтра. Утро вечера мудренее, ёмть, извините, вашество. Откушали? Не желаете ли еще чего?
  -- Нет, пожалуй. Пойду-ка я в свою комнату. Позаботьтесь о том, чтобы туда перенесли все мои вещи, почтенный хозяин.
  -- Уже позаботился, вашество. Если что пропадет - только скажите, я этим недомеркам бошки поотрываю. Я велел также вам водички нагреть - ежели хотите умыться перед сном.
   Карим подозвал праздно слоняющегося Юшку и велел ему:
  -- Проводи-ка гостя в комнату. И смотри у меня - чтобы свечи и мыло были на месте, знаю я вас, недомерков.
   Юшка расторопно поклонился и повел колдуна вверх по лестнице с резными перилами.
   Армеру отвели угловую, довольно уютную одноместную комнату. Мебель здесь была простой, но добротной и практичной: квадратный стол, застеленный зеленой скатертью, умывальник в углу, кровать за складной перегородкой и шкаф, куда слуга уже складывал тюки с вещами Армера. Под потолком горела шестисвечная люстра, а на столе стояла бутылочка вина. Несмотря на то, что эта комната не шла ни в какое сравнение с привычными чародею апартаментами в стольном Дове, местечко это было наполнено настоящим домашним уютом. Все в ней располагало к отдыху и сну.
   Однако колдуну было не до сна. Он развязал тюк, доставая оттуда магический кристалл, некоторые другие камни и артефакты - словом, походный набор любого уважающего себя чародея. Он не может ждать утра - уже сейчас может он узнать все об этих шестерых.
   А в это время в соседней комнате раздавался переливистый храп Кири, который накирялся в этот день, как говорится по ГОСТу, и наслаждался заслуженным отдыхом после исполнения осточертевших обязанностей толмача.
   Снов ему в эту ночь не снилось.

***

   Утром, чуть ли не на рассвете, Карим ввалился в комнату с мирно спящей компанией.
  -- Вставайте, гости, тут какой-то магик из столицы приехал, вас к себе зовет, ёмть.
   Никто не пошевельнулся.
   Оля пробурчала сквозь сон что-то невразумительное. Остальные же продолжали спать, несмотря на командирский голос Карима, который в свое время бывало не без успеха и с первого раза будил роту наемников "после вчерашнего". Хозяин хотел было гаркнуть еще раз, но тут в дверях появился облаченный в красно-желтую хламиду колдун.
  -- Не стоит повышать голоса, почтенный Карим. Я разбужу их, раз уж они мне понадобились.
   Хозяин покинул комнату, а маг извлек из кармана маленький перламутровый шарик и положил его на ладонь. Некоторое время шарик лежал на ладони, постепенно увеличиваясь в размерах и становясь все более прозрачным, потом же приподнялся в воздухе и переливающимся семи цветами радуги мыльным пузырем поплыл на середину комнаты. Он все увеличивался в размерах, пока наконец не лопнул с негромким звуком, который и разбудил всех шестерых. То есть, конечно, разбудил их не звук - в состоянии они были таком, что хоть из пушки в упор пали - только на другой бок повернутся да снова захрапят. Вместе со звуком подействовало заклятие, которое не только прогнало сон, но и существенно облегчило неизбежное после обильных возлияний похмелье.
   Некоторое время им потребовалось, чтобы привести себя в порядок, потом служки принесли в комнату еду и напитки на семерых, а Армер принялся творить заклятия защиты от подслушивания, ибо собирался вести с ними весьма секретный разговор.
   -Молодые люди, вы, как я вижу, издалека...- спросил Армер, попутно проверяя сотворенное заклятие на наличие брешей.
   Душа его ликовала. Если правильны расчеты и вычисления, которым он посвятил почти всю ночь, отгоняя сон магической травкой, то все шестеро не только видели или слышали Тварь - нет, они и есть объект его поисков! Они и есть Тварь! Не один он лоханулся, но и этот молодой выскочка Урдин, совершавший выбор и обозначение существа для переброски. Глава ордена совершил ошибку, и вместо одного, могущественного существа они закинули в свой мир шестерых, судя по виду, обычных людей! Кстати, как их звать?
  -- Не желаете ли представиться, молодые люди?
  -- Можно, если осторожно, - через "толмача" сказал Вован, - вам как, по имени-фамилии? Я - Владимир Тураков, это- Кирилл Лавровский, это Настя Коновалова, Серега Фонарев, Данила Ломов и Оля- как тебя там- Вальдемарова.
   Армер кивнул и погладил бороду, однако тем не менее почти сразу же забыл имена собеседников - память его уже давно была крупноячеистым решетом. В отношении имен, по крайней мере. Но одно имя, он помнил хорошо и пока что ни разу не забывал.
  -- Армер Мер-ан-Туол, маг ордена Пылающей Ветви, хотя вам это вряд ли о чем-нибудь говорит.
  -- Аз есмь ничего не говорит, - ляпнул отсебятину Киря.
   Невольного толмача начал несколько раздражать тот факт, что у всех, кроме него, беседа совмещалась с сытным завтраком и опохмелкой, а ему все приходилось говорить и говорить, с печалью взирая на стремительно пустеющие кружки и тарелки.
  -- Можешь не объяснять, Армер, мы уже поняли, что вроде бы как в другом мире, - продолжал Вован, взяв на себя функции главного дипломата, - Ты нам другое объясни - каким раком и, главное, зачем мы сюда попали.
  -- Вы, молодые люди, были абсолютно случайно выхвачены из своего мира, наугад, можно сказать. Мы хотели закинуть одно, могущественное и разумное существо, но произошла какая-то ошибка - и вот вы здесь, все шестеро - людей, если я не ошибаюсь. Думаю, вы удивлены, что один из вас - точнее, только один из вас, прекрасно владеет языком, который мы называем "общим" или "имперским"?
  -- Скорее, возмущены, - опять ляпнул отсебятину Киря. Компания допила пиво, доела завтрак, причем все коллегиально решили не оставлять порцию для толмача.
  -- Это все потому, что мы рассчитывали на существо большой массы, но с одним разумом. Поэтому заклятие Понимания было составлено для ... мнэ-мнэ... одного мозга, так сказать. Когда мы приедем в столицу, а мы отправляемся туда как только это станет возможным, маги нашего ордена составят еще пять таких же заклятий. А пока что, я, смею надеяться, не затрудню почтенного юношу необходимостью потрудиться толмачом.
   Киря ругнулся, но предпочел сделать это на родном языке, так как кто знает, в какую мерзкую и неаппетитную тварь его потенциально может превратить этот дед - доказывай потом, что ты человек, а не жабища. Армер продолжал:
  -- Переходим ко второму вопросу, к цели вашего здесь пребывания. Видите ли, миссия ваша, можно сказать, весьма почетна. На вас - надежды Южноэльванской Империи, которая давно ...мнэ-мнэ... враждует с Надаром...
   Речь колдуна, когда он "вкратце" излагал суть дела, заняла больше часа. Экспрессии старому Армеру было не занимать, его история изобиловала патетическими оборотами и лирическими отступлениями касаемо истории Империи и созидательной роли в ней ордена Пылающей Ветви. Когда повествование было закончено, Вован попросил уточнить:
  -- А что это такое - "проводник заклятия"? мне, пожалуйста, с этого пункта поподробнее. Что нам предстоит сделать?
  -- Понимаете ли... Это, конечно, вам подробнее объяснят в Совете Стратегов, в который я, к сожалению, не вхожу. Скорее всего, вам как-то придется пойти в первой шеренге атакующей армии Великой Южноэльванской Империи, в самой голове клина. Конечно, вы не будете безоружны. Ваша задача - подойти и разрубить щит врага - естественно, просто так его не разрубишь, поэтому в момент удара по щиту через вас пропустят заклятие. Должен оговориться - это моя версия событий, подробно обо всем вы узнаете в столице.
  -- Тем не менее - спросил Вован, сделав очень умное выражение лица, - нам всем хочется знать, не связано ли это с риском для здоровья.
  -- Мнэ-мнэ... Скорее, нет чем да, конечно, но...
   Беседа чуть не превратилась в перепалку, когда колдун поведал компанейцам, что заклятие немного опасное и скорее всего, разрубая щит врага, они мимолетом повредят и имперский. Нет, если, конечно, почтенные настаивают, маги четырех орденов сделают все возможное, напрягут все...мнэ-мнэ... силы, прыгнут, так сказать, выше головы...Но его уже не слушали. Каждый норовил высказаться по этому поводу, колдуна наверное пришлось бы вытаскивать из-под завала вопросов, посылов и пожеланий, если бы...
   Если бы у Кири из ушей не пошел пар.
  -- Так! - он встал. Глаза его налились кровью, в горле застрял комок из матерных слов, - Я за... переводился! Вертел я все это! За***ли!
   Он пулей вылетел из комнаты, громко хлопнув дверью и попутно поломав все антипрослушивающие заклятия Армера. Его проводили тяжелыми взглядами.
  -- Бушует, - сказала Стася.
  -- Да уж, - сказал Вован.
  -- Выделывается, - сказала Оля
  -- Это нервы, - сказал Даня.
  -- Надо лечить, - сказала Стася.
   А Серега ничего не сказал.
  

***

   Киря сидел на крыше трактира и МА-ТЕ-РИЛ-СЯ. Он предусмотрительно поднял лестницу, поэтому все попытки друзей оказать ему внемедикаментозную помощь оказались тщетными, так как так как для этого мятежного толмача сначала надо было снять с крыши. Кире такая ситуация нравилась, и поток нецензурной брани, иссякнув было, снова набирал силу, выливаясь на головы снующих внизу людей, нелюдей, и всех прочих, но нацелен он был в основном, конечно, на компанейцев. Попробуйте, достаньте меня! Толмача вам? Балалайку!
   Те, в свою очередь, грозились ему всяко разными расправами, причем изощренности их могла бы позавидовать и средневековая инквизиция. Но угрозы сталкивались в воздухе с матом и не достигали цели. Компанейцы еще немного походили по двору, но потом исчезли из зоны поражения кириного мата.
   - Эй, Кирилл! - окликнул его кто-то снизу.
   Киря посмотрел во двор, где еще недавно прохаживались жаждущие его крови друзья. Никого из компанейцев во дворе не было - видимо ушли в трактир, замышлять какую-нибудь гадость. А окликивал его полурослик Юшка.
  -- Чего тебе? - спросил Киря.
  -- А, я пригласить вас всех иду. Мой батюшка пивка сварил, хотел бы знать мнение гостей из дальних стран. Я остальных пока что не видел - позовите их, я уже и солененького на закуску припас.
   Юшка продемонстрировал горшочек, видимо, только что извлеченный из погреба. У Кири созрела идея насчет того, как отомстить "остальным".
   - А на кой нам остальные? Я приду. Сам. Один. Без ансамбля.
  -- Здорово! - обрадовался Юшка, - мой батюшка будет просто счастлив. А живем мы недалеко - вон в том доме. Спускайтесь и приходите пивка откушать.
   Пивка откушать? Их бин тут! Иду! Спускаюсь! Ведь эти изверги сами похмелялись, а ему все переводить приходилось - не хлебнуть даже. Киря спустил лестницу и, быстро перебирая всеми четырьмя конечностями, начал путь к вожделенному пиву, но...
   Ноги его не коснулись земли. Кирю подхватили Серега и Даня. Ах, подлая засада! И ты, Брут? Посмотрел Киря на еще недавно безобидного Юшку. Заговорщики! Перед Кирей пронеслась вся его недолгая и беспонтовая жизнь. Кто знает, какое злостное членовредительство задумали милые друзья?
   Вперед головой его понесли к стоящей во дворе бочке. Рядом с ней стояли Стася и Оля, к которой засеменил Юшка. Та погладила его по голове и взяла у него горшочек.
  -- Ценю, недомерок, - Оля распечатала горшочек и отправила в рот соленый грибок, - иняз - суперстар! С любым общий язык найду.
   Стася ничего не говорила, но мило улыбалась, настолько мило, что у Кири разом заныло в районе ребер - место его прошлогоднего знакомства со Стасиной техникой убеждения и воспитания. Яростно, но безнадежно сопротивляющегося толмача засунули в пропахшую черти чем бочку, прикрыли сверху крышкой, заботливо забили втулки. Одним словом, замуровали, демоны.
   Киря пытался было выбить крышку головой, но здесь не помогли и все двадцать сантиметров его лобовой брони. Само собой, сей ситуасьон определенно не прикалывал мятежного толмача. Из бочки понеслись усиленные акустическим эффектом сначала грубые и однозначные, а потом многоэтажные и мультиярусные ругательные конструкции. Словарный запас плодился и размножался, усиленный тяжелой артиллерией из местных непотребств. Причем выстраивались матерные обороты настолько умело и витиевато, что сидящий на бревнышке рядом с бочкой Юшка слушал сей поток сознания не без явного удовольствия, впервые в жизни жалея, что не умеет писать, а то бы записывал. Киря тем временем поминал всех родственников компанейцев вплоть до седьмого колена по обеим линиям, а приписываемые им действия могли бы составить сценарий порноблокбастера для извращенцев. Юшка балдел.

***

   Карим Зуболом тем временем сидел за столом в общей зале трактира, предчувствуя скорое расставание со столь нежданными, многочисленными, но в принципе желанными гостями. После обеденной порции "самыча" его потянуло на воспоминания - чувствовалась насущная необходимость поведать кому- нибудь о заковыристых перипетиях своего жизненного пути, благо нашелся идеальный собеседник, он же слушатель в лице Вована.
   - И что я скажу, малый, ты думаешь, я типа всю жисть здесь парюсь, в энтих конубрях, куда даже вороны костей не доносят? Нет, было время... Эх, было время, ёмть. Я сам-то из Рикоша, не знаешь таких мест? Не знаешь так не знаешь. Это на юге, ближе к Надару - ну, война щас там. А как я сюда попал? А просто попал, ёмть. Я же с шестнадцати лет в наемниках - много где бывал, ну я об этом, кажись, рассказывал. Ну вот, нанялся наш отряд однажды к Роннскому тигу - Лихопутье, значит, в его владениях вроде как числится. А как раз время такое пошло, что купцы этим путем по приговору суда ехать отказывались - место глухое, заночевать негде, постоянно норовишь местным под горячую руку попасть, ёмть - а воюют эти недомерки по поводу и без повода. Да и подать в тигову казну они платить не то чтобы очень любят - привыкли, черти, что в эту глушь сборщики особо не поедут - тиговы люди и сами дальше Гнилищ заезжать не рисковали. А докуда доезжали- драли там, значит, три шкуры- ну, недомерки пару- тройку таких лихих мытарей на вилы и насадили, взбунтовались потом, ёмть. А нас тиг как раз и нанял - недомерков усмирить. А потом дал денег и говорит, мол, - пусть кто-нибудь из ваших остается да построит на Лихопутье постоялый двор- чтобы купцам заезжим было где заночевать, а заодно чтобы местным показать, где тут а где там, как у нас в отряде говаривалось.
   Вован, естественно, не понимал ни слова из Каримовой исповеди. Тем не менее, он, сделав одно из самых умных своих лиц, время от времени кивал и поддакивал, выражая всяческий интерес и участие. Карим продолжал:
   - Ну вот я и остался. Денег тиг дал мне порядочно, сруб поставить да местных усмирить парни из отряда помогли. Первое время, конечно, тяжело было. Энти недомерки, ёмть, мне два раза подпалить пытались - ну я всяк раз зачинщиков отлавливал да показательно перед всеми... ну ладно, не буду рассказывать - не много чести палачом вкалывать, ёмть. Зауважали меня, бояться стали - но ты, парень не смотри, что они вроде как такие смирные да боязливые - им палец в рот сунь - руку отхватят по самые эти...ну ты понял. А в последнее время что-то и купцов особо не стало - война, ёмть. На юге воюют - а че, спрашивается, воюют? Надарский тиг - он, вишь, всегда с приветом был, да и весь род ихний. А тут объявил себя Бароном - и послал Империю из угла в угол... да ладно, эт те уже наверное и так известно, раз уж этот магик здесь за вами приехал. Значит, вы вроде тоже как наемники? Уважаю. Давай-ка, парень еще по маленькой.
   Последнюю фразу Вован понял по контексту - и опрокинул "маленькую" под произнесенный Каримом тост.

***

   Армер тем временем готовился к отбытию. Отоспавшийся и завеселевший Зосима получил распоряжение готовить лошадей, а шустрые трактирные служки уже грузили в фургон вещи мага, а так же кой-какие подарки от Карима.
   Старый колдун, желая видимо, посетить экзотические места, вышел-таки из своей комнаты. Он спустился вниз и направился во внутренний двор гостеприимного трактира. История умалчивает, что ему там понадобилось, но факт остается фактом. Едва выйдя из дверей, Армер тут же подвергся крупномасштабной акустической атаке. Источником, из которого буйным фонтаном бился поток непотребств, была стоящая во дворе бочка, в которой кто-то находился и не выражал восторга по поводу своего там пребывания. Рядом с деревянной тарой сидел довольный полурослик. Армер, конечно, не любил вмешиваться в чужие разборки, но в склеротической кладовке его памяти отыскался пыльный и изрядно погрызенный мышами текст давно принесенной присяги боевого мага, в котором так же имелось что-то насчет освобождения угнетаемых и борьбы с несправедливостью.
   Колдун велел недомерку немедленно извлечь заточенного из бочки. Юшка, будучи между двух огней, все же предпочел послушаться мага, вполне способного, по его разумению, превратить простого полурослика в весьма непросто распознаваемое существо, коих много скачет по Смердящим Болотам. С трудом дотянувшись, он извлек сдерживавшие крышку втулки. На свет божий явился Киря злой, пропахший бочкой, но молчаливый. Армер, намучавшись в свое время с непутевым внуком, чисто автоматически, по системе рефлексов собаки Павлова, наложил на заложника бочки заклятие, в просторечии называемое орденской молодежью "Заткнись, зануда". Конечно, через некоторое время колдун осознал, что оставил компанию без толмача, хоть и мятежного, на ближайшие дня три. Заклятие это относилось к числу "дубовых"- то есть простых и надежных. Противозаклятие, естественно, имелось, но Армер, им никогда не пользовался и, как водится, забыл.
   Киря, непривычно почувствовав себя рыбой и лишившись важнейшего средства само- и просто выражения, только и мог озираться по сторонам, переводя взгляд с колдуна на глупо улыбающегося и неосмотрительно близко подошедшего полурослика. Сия оплошность незадачливого Юшки быстро вылилась в события, вследствие которых улыбка его стала еще глупее.
   Компания тем временем уже собралась у ворот, где стоял запряженный свежими лошадьми фургон. Бодрый и румяный Зосима распространялся насчет того, как быстро и комфортно он их домчит, все равно зная, что гости ничего не понимают. Дорога до ближайшего крупного города - почти два марша, а до столицы- все тридцать маршей. Но трястись в фургоне предполагалось, конечно, только до Ронна, а оттуда отправиться уже магическими путями.
   Наконец, появился Армер. Он степенно, стараясь не сутулиться, выплыл из-за угла трактира и чинно, не теряя чувства собственного достоинства, вброд перешел лужу. За ним, пошатываясь, вышел Киря. Следом за толмачом семенил Юшка, сплевывая еще два лишних зуба.
   Оля проморгалась. Они-то уже и забыли...
  -- Но, насколько я помню, бочку законопатили хорошо...- только и могла ответить она.
   Киря посмотрел на нее многообещающим взглядом. Он вдруг ясно понял, что если бы не старый колдун, долго бы ему еще пришлось упражняться в красноречии. Армер за неимением толмача не мог объяснить, каким образом начинающий Гуддини покинул место заточения, но неплохой вариант был предложен Вованом. Тот, лучше других зная особенности Кириной речи, разумно предположил, что мат, однако, будучи объемным предметом объективной реальности, тоже занимает место, и бедную бочку в конце концов просто разворотило штормовой волной.
   Карим вышел попрощаться, а заодно дать напутственный подзатыльник Юшке, который также отправлялся в путь- до Заовражья, дабы пополнить запасы " червивки", изрядно истощенные желанными гостями. Мохноногий пони довезет полурослика до Заовражья без проблем - закавыка была другая - чтобы недомерок и в мыслях не имел прикарманить хозяйские деньги. Причем сила подзатыльника была таковой, что у любого другого служки, не привыкшего работать у Карима, вышибло бы напрочь все мысли, а заодно и память отшибло бы - вот такое зомбирование по-лихопутски.
   Армер забрался в фургон и сделал знак залезать всем остальным. Шестеро вольготно разместились, несмотря на то, что рессоры повозки недовольно скрипнули. Даня сел на тюк с какими - то вещами посередине, - для баланса. Дамы, не принимая возражений, устроились прямо за спиной у возницы, рядом с колдуном. Зосима, окинув пассажиров развеселым взглядом, сделал ручкой Кариму и дернул поводья. Фургон со скрипом тронулся. Когда они выехали за ворота, на каменную дорогу, Зосима обернулся к Армеру и пообещав "Домчу вмиг, вашшство, шоб мне не похмельнуться", погнал лошадей.
  
  
  
  

***

   Единственной бедой Лихопутья были дураки, коих и своих предостаточно, и не надо нам из других миров тут всяких там закидывать; а дорога, гладкая и широкая, составляла скорее гордость этого края. Ни луж, ни колдобин, - только ровно подогнанный булыжник, и шла она прямо - почти не опускаясь и не поднимаясь, иногда ныряя в своего рода туннели с высокими земляными стенами и потолком из сплетения древесных ветвей, иногда поднимаясь на своего рода насыпи среди бескрайних низинных лугов. Дорога изобиловала мостами и мостиками, перекинутыми через ручьи и овраги. Самый большой мост повозка миновала уже во второй половине дня. Они увидели небольшую ленивую речку, а на берегу ее, немного в сторону от дороги - довольно большое поселение, обнесенное каменной стеной.
   - Гнилищи, - комментировал Зосима, который не уставал всю дорогу служить экскурсоводом, - У местных недомерков - что-то вроде столицы, а речка называется Гнилая... не чуете? Ну ладно. Так вот. Винте за рекой лес? Самое похабное место на всем Лихопутье. Его поедем- можно будет и потише пойти - да и дорога поплоше станет...
   словоохотливый возница трепался не переставая, и, ясное дело, некоторым из компанейцев стало жутко интересно, что он там буровит. Оля пыталась было подкатить к временно неразговороспособному Кире. Она извлекла из кармана маленький блокнот и протянула ему с просьбой хотя бы в общих чертах изложить суть лекции. Киря с умным видом взял предложенные школьно-письменные принадлежности, и стал с серьезным выражением лица выводить там что-то. Обратно Оля получила сообщение в виде пиктограммы, над которой наверняка поломали бы голову вожди североамериканских индейцев, а именно: на квадратном листочке бумаге был схематично ( в абстракционисткой манере) изображен русский народный музыкальный инструмент- балалайка, а рядом стояли аж пять восклицательных знаков.
   По пересечении реки они въехали в лес. Дорога здесь была не хуже, чем на открытом пространстве, вот только Зосима стал чаще озираться по сторонам и не с того ни с сего замолчал. Неожиданно путь им преградило поваленное дерево.
  -- Вот напасть-то, укатай ее телега - почему-то прошептал возница, и обратился к колдуну, - ничего не можешь сделать, вашество?
   Армер, очнувшись от дремы и осоловело посмотрев, на него, покачал головой.
   Ничего не поделаешь - и мощный трудовой десант из иного мира направился к дереву. Тут из ниоткуда раздался пронзительный свист, один момент - и они оказались окружены всадниками на небольших серых лошадях, с деревьев, склонившихся над дорогой, сиганули несколько чуваков непонятной наружности с закрытыми тряпьем лицами. Ясное дело, что это были скорее разбойники с большой дороги, нежели прекрасные лесные нимфы, решившие вдруг ни с того ни с сего, причем абсолютно бесплатно, скрасить досуг усталых путников.
   Мочилка была жаркой, даже выше среднего. Первым приветствием из далекой России для незадачливых разбойников стал могучий выключатель Дани, засвидетельствовавший глубокое почтение физиономии одного из нападавших. Лихач, вскочивший в фургон, незамедлительно узнал, что у Зосимы припасена увесистая дубинка, а еще один, недооценив Кирю, почему-то подавился собственным щитом. Короче, перепалка началась. Конники спешились, узнав, что своих бьют. Армер и тот не замедлил поучаствовать - прицельное попадание молнии еще лечить не научились. Громила в серой хламиде, раскручивая боевой цеп, приближался к Стасе. Она же была поглощена развязыванием тряпицы, скрывающей трофей предыдущей битвы, поэтому тормознутый шифоньер просто "не справился" с весьма сложным в обращении орудием и заполучил вмятину на черепе от собственного цепа.
   Когда же меч-двуручник, отвоеванный с пьяных глаз у какого-то всадника был наконец обнажен, схватка закончилась. Нет. Стася не порубала их в капусту, при всех своих способностях и желании. Просто разбойники, увидев меч, обменялись неоптимистичными возгласами, быстренько сгруппировались и исчезли из поля зрения не успевшей даже войти во вкус компании.
   Они продолжали путь с триумфом. Зеленые ворота леса были их аркой, не хватало только победного песнопения. И тут компанию проперло. Над лесом, дорогой, до самых облаков понеслась песня в стиле лагерного поддатого многоголосия, причем к общему хору присоединился и Киря, чудесным образом вновь обретший дар речи.
   Зосима же, наоборот, замолчал и угнувшись правил лошадьми. Он понимал, чего испугались лихолюди - они знали этот меч и предпочли не связываться с тем, кто его носит... Ё мое, кого же я везу?
   Выехав из леса, фургон свернул с Лихопутья на дорогу хоть и не столь худославную, но определенно не блестящую. До самого Ронна, к которому подъехали чуть ли не в полночь, вспоминали все зосимины пассажиры гладкое и широкое Лихопутье, трясясь по колдобинам, подпрыгивая на камнях и ныряя в лужи.
   Городские ворота им отворили не сразу - но то ли армеровы требования открыть именем Четырех Орденов, то ли Зосимина заливистая ругань подействовала на стражей и их впустили в ночной город. Фургон проехал несколько улиц и высадил пассажиров у прохода меж двух высоких каменных домов. Зосима попрощался , взял у колдуна свою плату, а потом быстро скрылся в полумраке плохо освещенных улиц, только слышалось прощальное поскрипывание рессор старенького фургона.
   Взвалив на себя вещи, компания проследовала за колдуном по неосвещенной узкой улочке, по желобу в центре которой журчали жидкие помои, мимо какой-то маленькой площади с потрескавшимися статуями, миновали еще одни ворота- маленькие, и привратник поклонился, открывая дверь колдуну и компании. Наконец пришли.
   Армер привел их в круглое невысокое здание с куполообразной крышей и узкими окнами.
   - Когда войдете, я попрошу не самостоятельничать - обратился колдун к компанейцам, - Это - заклинательный зал нашего ордена, отсюда мы отправимся в столицу, преодолев десятки маршей за считанные минуты. Сразу предупреждаю: вам лучше сейчас сходить в... мнэ-мнэ отхожее место - а то всякое случиться может с простыми смертными в магическом-то переходе...

Минвайл...

   В 9-00 утра ровно, в украшенный кумачовым лозунгом " Дети - наше будущее" холл главного корпуса О/Л "Дружба" вошла Сама. Мария свет Венедиктовна, она же начальница лагеря, она же Кровавая Мэри, о которой так долго говорили большевики и прочие политизврвращенцы. Встав в позу " наполеон в кубе", она окинула собравшийся на первую планерку красноглазый и невыспавшийся педотряд взглядом, в котором так и читалось: " Здесь вам не тут. Здесь вас быстро отучат водку пьянствовать и безобразия нарушать". От всевидящего ока начальницы ( Саурон отдыхает) не ускользнул тот факт, что на планерку собрались не все.
  -- Итак... - прорезал гробовую тишину поистине командирский голос.
   После паузы, от зависти которой сдохли бы, наверное, все величайшие актеры прошлого, настоящего и обозримого будущего, она продолжала:
  -- Я вижу, многие не понимают, куда они приехали и зачем. Ну что же, объясним популярно, персонально каждому. Мне, пожалуйста, всех кого здесь нет, по списку на ковер когда проспятся. Список готов, я думаю?
  -- Да, да, конечно же, Мария Венедиктовна,- материализовался из воздуха Шнур.
   Полное ФИО товарища по прозвищу Шнур история не сохранила. Видимо, его рано нашла награда за усердие перед начальством, выраженное в разного тембра и интенсивности стуке на ближнего своего. Его за это, мягко говоря, любили, и желающий набить ему морду лица всегда должен был записываться в необъятнейшую очередь из жаждущих сделать то же самое.
  -- Так...- выщипанные косой стрункой брови на светлом челе Кровавой Мэри поползли к переносице- Тураков... Коновалова... Ломов,- каждую фамилию из списка она особо смаковала, - Фонарев...Лавровский... Вальдемарова...
  
   Светка сидела, вжавшись в стул и стараясь не смотреть на Марию Венедиктовну. Ну куда они делись? Дрыхнут? Это вряд ли. Скорее всего, они заблудились, а может... нет, пока еще не время совсем мрачных мыслей. Вот сейчас спросят ее: " А где твоя напарница, с которой вы вроде бы как в одной комнате прописаны, где Ольга свет Вальдемарова?" а она и ответит, как Каин, убивший Авеля: " Не страж я брату моему". Да маразм все это.
   Однако почему-то больше всего ее беспокоило сейчас отсутствие не Оли, с которой работать в одной упряжке всю смену, а молодого чемодана по имени Киря. Вот уж, не ждала не гадала - а глаз положила и никуда теперь не денешься, понимаешь. Ну это так, мысли вслух.
   Планерка заканчивалась. За своими мыслями Светка не успевала слушать разгромно-помпезную речь Кровавой Мэри. Она и так знала, какие планы на сегодня. Сейчас - за постельным, потом... суп с котом. Денек предстоит тот еще - тридцать коек, плюс наружка, плюс непредвиденные обстоятельства в виде слесаря-невидимки, минус Оля. Да, это вам не в тапки гадить.
  
  

Часть вторая. Дове.

  
   Простым смертным обычно весьма муторно путешествовать магическими путями, Армер об этом- то и предупреждал, но компанейцам все равно пришлось убедиться в этом на собственной шкуре. Только они вошли в центр начерченной на полу заклинательной залы магической фигуры, как неведомые вихри подхватили их. Сила была такова, что вышеупомянутая шкура чуть не отделилась от костей, не говоря уж о том, что закручивающий их магический смерч заставлял глаза слепнуть а ноги выпрыгивать из носков. Сначала их вроде как несло вверх по пестрому коридору, тряся, болтая и выворачивая наизнанку, а потом подъем сменился резким падением, ускорение которого явно превышало число G.
   Закончилось путешествие так же резко, как и началось. Колдун, плавно левитируя, опускался в центр роскошной залы, выложенной паркетом красного дерева, раз в десять больше той, из которой они отправились. Армер не хотел, видимо, тратить свои родные магические силы еще на шестерых, поэтому все остальные "путешественники" просто грохнулись на драгоценный паркет. Так и лежали они, не произнося ни слова и вообще не проявляя признаков жизни.
   Первым озвучил свое присутствие Серега. Он попытался сесть, однако гравитация как всегда победила, и максимум что ему удалось - это немного приподняться на локте. В этом положении он обвел компанию мутным взглядом, тряхнул головой и нараспев произнес: " Меня плющит!!!"
   Вован просто разразился искуснейшими французскими выражениями. Потом нежданно-негаданно с потолка посыпались взятые ими вещи: Стасин меч, бандура, прихваченная Вованом из Сараищ, несколько бочонков с высокоградусными подарками Карима. Все это богатство, слава богу, не свалилось им на головы, а упало в сторонке.
   Могучим усилием души и тела Киря приподнялся на руках, потом встал на четвереньки. Его мутило, как после канистры денатурата, в голове было абсолютно пусто. Это не было, то знакомое любому студенту, ощущение вакуума между ушей, случающееся на экзамене, когда боишься открыть рот, чтобы устремившимся в пустоту воздушным потоком не затянуло любимого препода. Нет, это было другое, необъяснимое чувство, как будто магические потоки, прошив бедовую Кирину голову насквозь, радикальным образом навели порядок на чердаке.
   Даня открыл глаза. Увидев позицию, в которой замер Киря, он сделал пидорный голосок и произнес игриво:
  -- Не стой так, а то привыкнешь, противный.
   Голова Кири поворачивалась медленно, как башня многотонного танка. Матерное слово чугунным ядром подкатилось к горлу, голова перевесила, и как-то сама уронилась на пол, чуть не сломав нос. Так и остался Киря, в еще более нелепой позиции.
   Оля и Стася лежали, как говорится, крест-накрест. Оля невольно радовалась, что с самого обеда они ничего не ели - а то голова Стаси, бухнувшись ей прямо на живот, заставила бы все эти яства отправиться обратно. Но Армер спешил, и у них не было времени на остановку и ужин в какой-нибудь таверне.
   Вот так и лежали четверо наших на полу роскошной залы. Армер стоял у них над душой, раздражая всех и вся перпендикулярностью своего туловища, но кроме него в зале был еще кто-то.
   - Добро пожаловать во дворец Четырех орденов в столице Империи, городе Дове,- говорил старый колдун, - вы сейчас без сил. Не пугайтесь- это всего лишь незначительные последствия перехода. Сейчас ночь, и послушники орденов помогут вам добраться до комнат, где вы поселитесь на время. Утром вы встретитесь с главами всех четырех орденов, а пока отдыхайте.
  -- Переводи, - ткнул Даня в бок Кирю.
   Тот отвернулся от него, тут же оказался лицом к лицу со Стасей. Тогда он лег на спину и принялся с деланным любопытством изучать витражный потолок, сквозь который светила полная луна.
   Долго лежать им не дали. Всех шестерых подняли на руки и понесли по коридорам дворца, бесконечным переходам и лабиринтам, в коих без стакана не разберешься, да и со стаканом тоже. Мимо чинно проплывали драгоценные статуи из золота и слоновой кости, изукрашенные самоцветами гобелены, старинные доспехи из странного белого металла. Киря было повозмущался, что его одного несут вперед ногами, но потом устал вредничать.
   Им некогда было рассматривать свои апартаменты - путешествие действительно истощило все пределы, сил. А посмотреть было на что. Когда послушники орденов, выполнявшие транспортировку, доставили шестерых к месту назначения, компанейцы уже вырубились.
  

***

   Утром воздух был свеж и чист. Шесть комнат, отведенные компании, находились в восточном крыле дворца, окруженном садом. Каждый обнаружил себя в роскошной постели с бархатным балдахином и шелковым бельем. В высокие стрельчатые окна проникал утренний свет, пели птицы, где-то вдалеке шумело море.
   Все шесть комнат выходили в просторную залу со стеклянным потолком. Все стены ее увивали диковинные растения, а в центре журчал небольшой фонтан, в бассейне у которого плавали маленькие перламутровые рыбки.
   Рядом с бассейном стоял стол, накрытый на шесть персон, с золотыми и серебряными приборами. Вован деловито плюхнулся на ажурный стульчик, который тем не менее его выдержал, посмотрел вокруг и глубокомысленно произнес:
  -- Так. У меня ничего не болит. Воздух чистый. Птички поют...Стоп! У меня случайно нимба и крылышек не наблюдается?
   Вопрос этот, само собой был чисто риторическим, ибо даже обкурившийся чего зря художник-сюрреалист не мог представить себе Вована с крылышками, нимбом, и еще, чего не хватало, арфой. Вся компания также находилась на этом свете( хотя о степени его "этости" можно порассуждать), и еще одним подтверждением телесности их бытия было чувство голода. Правда, по снятии крышек с блюд, никто не мог сказать, чем их, собственно, собираются кормить, ровно как и поить. Жидкости в хрустальных графинах отливали всеми цветами радуги, то же буйство красок представляли собой кушанья на шести фарфоровых тарелочках - что-то среднее между конфетами M&Ms, компотом из сухофруктов и старым добрым полистиролом. Выглядело это , конечно, здорово и даже экзотично, почти как на рекламе какого-нибудь понтового ресторана, но никто не знал, с какой стороны это есть, и чем, и вообще- может, не надо?
   Стася непонимающе смотрела на предназначенную ей тарелочку - и это все? Нет, я конечно все съем, и хрен с ним, что на съедобное это не похоже, но этого же и воробью не хватит. Даню, похоже возмущал тот же вопрос, всю тарелочку вместе с содержимым он мог бы и просто так проглотить. Киря взял вилку, похожую на то произведение искусства, кое творят из столовских алюминиевых вилок особо продвинутые дети, загибая или отламывая два средних зубца. Он принялся равномерно распределять еду по тарелке, ведя раскопки вглубь и вширь - ничего интересного, просто размазал , как ребенок, создающий видимость поедания ненавистной каши.
  -- А ничего, - сказал Серега, и все увидели, что пока они тут носом вертели, он съел свою порцию и подозрительно недвусмысленным взглядом уставился на оставшиеся тарелки.
  -- Ладно. Вожатые не свиньи- вожатые все съедят- решительно сказала Оля.
  -- Правильно. Всем жрать. А пить мы будем...- Вован поднял графин, жидкость в котором на цвет напоминала густой раствор марганцовки, - а пить мы будем красную.
   С аккуратностью дипломированного химика он разлил жидкость по бокалам.
  -- А я все еще не в курсе - нас кормить-то будут? - возмутилась Стася, мгновенно заглотив свою порцию.
  -- Вас уже накормили, почтенная, - раздался голос из ниоткуда.
   У фонтана стоял человек в красно-желтой мантии с золотым шитьем. Лицо его было молодым и немолодым одновременно - как у престарелой голливудской актрисы после доброго десятка подтяжек кожи лица. Глаза его светились ярко-желтым, а длинные каштановые волосы были зачесаны назад, открывая высокий лоб с тонким обручем из белого металла. В руке он держал изящный посох, заканчивающийся тонкой кленовой ветвью с золотыми листьями, горящими живым пламенем.
  -- Тебя тут не было, - однозначно и не принимая возражений изрек Вован.
  -- Точно. Не стояло тебя тут, - поддакнул Киря.
   Человек подошел к столу и поздоровался.
  -- Я извиняюсь за столь неожиданное появление, - в голосе его, правда, совсем не было извиняющейся интонации, - Раз вы уж здесь, научитесь не удивляться по пустякам. Я Урдин Тальсар ас-Дове, глава ордена Пылающей ветви, к которому принадлежит уже знакомый вам Армер.
   Когда чародей подошел к столу, Киря уже было начал скрипеть зубами, но к всеобщему удивлению, все шестеро прекрасно понимали "имперскую" речь.
  -- Так как насчет хавчика? - спросила Оля, - в натуре пипл не наелся.
  -- Вы накормлены достаточно, - ответил Урдин, - поверьте мне, вы не почувствуете голода в течение всего дня. Сейчас вы пойдете со мной на совет чародеев боевых гильдий, где вас представят и объяснят вам подробности вашей миссии.
   Он щелкнул пальцами, и доселе незаметная дверь растворилась. Вокруг чародея встали по молодых людей и девушек в форме, как стало понятно, четырех разных орденов. Однако разные по цвету одежды были одинакового покроя, и на груди, под эмблемой ордена, красовался еще один знак - скрещенные меч и посох. В руках каждый из них нес что-то вроде китайской алебарды - широкое изогнутое лезвие на длинной рукояти.
  -- Это типа почетный караул?- спросил Киря.
  -- Это типа охрана - отвечал в тон ему Урдин, - младшая ступень боевых гильдий - послушники. Мы пока что не имеем никаких оснований всецело доверять вам. Надеюсь, вас не заденет то, что нас от вас охраняют. Там, куда мы сейчас пойдем, мечтают побывать многие - в том числе и вражеские лазутчики. По той же причине вам не разрешено носить оружие- до особого распоряжения, конечно. Не беспокойтесь, если оно у вас есть - его никто не отнимет, просто воздержитесь от всего, что может быть воспринято как агрессия с вашей стороны.
  -- Нас боятся? - почти что про себя произнес Даня. Ему очень хотелось проверить на боеспособность одну из послушниц в серо-голубой безрукавке и шароварах, вставшую прямо за его спиной.
  -- Даже и не думай об этом. - Урдин и не скрывал, что читает его мысли, - наши послушники, хоть и не обучены боевой магии, весьма неплохи в бою. Эстрильдис, продемонстрируй.
   Чародей подкинул в воздух невесть откуда взявшееся яблоко. В мгновение ока та самая послушница оказалась рядом с ним, сверкнула алебарда, и яблоко, приземлившись на ладонь колдуна, аккуратно распалось на восемь одинаковых долек.
   Так, в сопровождении конвоя, компания направилась вслед за Урдином по широкому коридору с готическими стрельчатыми окнами в обеих стенах. После недолгого пути они вошли в уже знакомую им залу со стеклянным витражным потолком, только теперь по всей окружности ее стояли бархатные кресла, в которых сидели собравшиеся на совет маги. Урдин направился к свободному креслу, прямо под висящим на стене гербом, изображающим охваченную пламенем кленовую ветвь. Конвоиры встали в специально для них предназначенные промежутки меж кресел. Компанейцам же предложили сесть прямо на пол в центре.
   Четверть круглой залы была окрашена в красный и желтый цвет, четверть - в серый и голубой, четверть - в черный и желтый, четверть - в зеленый и палевый. Чародеи сидели кругом, но каждый на стороне, окрашенной цветами его ордена, под висящими на стенах гербами расположились самые высокопоставленные маги. Начинался совет боевых гильдий. Начинал его Урдин.
  -- Я рад приветствовать собравшихся здесь магов четырех достославных орденов: Смеющегося Черепа, Двух Змей, Ворона и Копья, Пылающей Ветви. Как временный глава Совета Четырех, позволю себе....
  -- Позвольте, позвольте, почтенный Урдин, - поднялся со своего места под гербом, изображающим черную птицу, сжимающую в когтях копье, невысокий сухонький старикан, - я надеюсь, что это всего лишь ошибка, ибо и предположить не могу, что орден Пылающей Ветви мог целенаправленно оскорбить членов высокого Совета.
   Урдин, похоже, сразу понял, что имеет ввиду обидчивый деда, но все же спросил:
  -- Оскорбить? Что вы имеете ввиду, почтенный Теннери? Орден Пылающей Ветви в моем лице жаждет принести извинения за то, что вы, возможно справедливо, сочли оскорблением, но мы все желаем знать, какая досадная оплошность моего ордена могла оскорбить почтенного главу ордена Ворона и Копья?
  -- Жалко осознавать, что такой просвещенный чародей как вы, Урдин, не видите явного оскорбления Совета в том, что в сем высоком собрании присутствуют, и возможно, дерзнут представиться ему двое людей низкого рода, - отвечал представленный как Теннери, не сводя глаз с Вована.
   Вован стал потихоньку чувствовать, как магик буравит его своим взглядом. Он встал, выпрямился во весь свой немаленький рост и, посмотрев сверху вниз на зловредного старикана, медленно, тщательно разжевывая каждое слово спросил:
  -- Так. Я не въехал. Это типа я -низкий род?
   Возмущенный гул пронесся по зале. Похоже, всем присутствующим не понравилось поведение "низкородца", вполне способного поднять почтенного главу ордена за шкиряк и выкинуть нафиг в стрельчатое окно, не открывая оного.
  -- Успокойтесь, прошу вас, - поднялся со своего места Урдин. Вован мгновенно почувствовал жуткое желание сесть на место, и сидеть там не высовываясь. Урдин продолжал:
  -- Я прошу прощения у почтенного Совета, но видите ли, вы, наверное уже в курсе, что наши гости - из иного мира, и прибыли сюда благодаря умело составленному силами всех четырех орденов заклятию Вызова Твари. Они - из другого мира, где люди отличны от нас, и возможно, в своем мире их род не менее высок, нежели наш с вами.
  -- Как может низкий род быть высоким, когда даже в их мире существует благословенный Извечным высокий род, к которому без сомнения принадлежат остальные четверо? - парировал старикан.
   Урдин не знал чего ответить. Тогда он, не желая ссориться с Советом, вынес решение:
  -- Хорошо. Люди низкого рода будут удалены с совета.
  -- Этого недостаточно! - Брызнул слюной старикан, - я требую чтобы им запрещено было находиться где-либо во дворце, кроме отведенных им комнат!
  -- Я не могу распорядится так, - покачал головой Урдин, - было бы невежливо сажать наших гостей под домашний арест. Что же, я как глава своего ордена не намерен стеснять рамки свободы их перемещения в пределах того крыла дворца, которое занимает орден Пылающей Ветви.
  -- Хорошо, - опустился обратно в свое кресло старик, - но если они сунутся на территорию моего ордена - будут незамедлительно выдворены вон.
   Повинуясь молчаливому приказу Урдина, двое алебардистов в красно-желтых одеждах вывели вон не без магии усмиренного Вована и не желающего лишний раз подпадать под шальное заклятие Кирю.
   Совет продолжали без них.

***

  -- Я конечно не в курсе, но это есть дискриминация, расизьм и злостный пидросицизьм! - крикнул Киря, когда за ними захлопнулась дверь залы.
  -- В натуре расизм, - подтвердил Вован
  -- Америки на них мало! - Распирало Кирю, - Низкий род! На себя он в зеркало давно смотрел? Нет, я требую сатисфакции! Будем драться на вилках до последней капли водки! Русский с китайцем братья навек!
   Двое алебардистов безо всякого удивления, но с интересом смотрели за вытеканием сего потока сознания. Когда Киря почти что набушевался и утих, один из них сказал:
  -- Я прошу принять извинения за столь неприятное для вас событие, но, если вас нельзя вернуть на совет, возможно, вы захотите провести время, осматривая дворец?
  -- На болт дворец! Расскажите мне лучше, почему нас с Вованом к низкому роду отнесли.
  -- Видите ли, - алебардист, тем не менее, повел их осматривать дворец, попутно рассказывая, - возможно, ваш мир благословен, и все живущие в нем люди одного рода. Но у нас существует понятие о высоком и низком роде, представители которого отличаются друг от друга внешне. Высокий род предполагает определенный цвет кожи, глаз и волос. Более смуглые или наоборот - светлые люди относятся, по нашей традиции, к низкому роду.
  -- И чем я им мордой не угодил? - задался вопросом Вован, останавливаясь у одного из настенных зеркал.
  -- Людьми высокого рода считаются те, у кого волосы от темно-русого до каштанового цвета, а глаза светло-карие, желтые или зеленые.
  -- А красные? - буркнул Вован, оттягивая веко перед зеркалом.
   Из объяснения послушника следовало, что ни голубоглазому блондину Вовану, ни смуглому черноволосому Кире не получится даже прикинуться высоким родом. А раз так - нечего и мечтать о присутствии на совете магов, да и вообще, радуйтесь, что не выкинули вас отсюда.
  -- Кстати, насчет "выкинуть". Реально тут в город слазить? - спросил Киря.
  -- К сожалению, нет, - покачал головой послушник, и в голосе его зазвучала невесть откуда взявшаяся тоска, - возможно, потом вам разрешат,- высказывание это закончилось глубоким вздохом.
  -- А че вздыхаешь?
  -- Да так. Нам, послушникам запрещено выходить за пределы дворцовых стен. Учитывая, что мой родной дом находится в двух кварталах отсюда...
  -- Что, по предкам соскучился?
  -- Вроде того. Просто этот дворец кажется пределом мечтаний - пока не попадешь сюда.
  -- А кстати, как ты сюда попал? Кто вообще эти "послушники"- поинтересовался Киря.
   Двое их провожатых переглянулись, видимо, чтобы найти друг у друга ответ на вопрос - рассказывать или не рассказывать. В конце концов, они похоже, решили, что никакой тайны эта информация из себя не представляет.
  -- Я не знаю, есть ли в вашем мире нечто подобное, но у нас в Империи существует закон: каждая семья должна отдавать своего старшего ребенка - вне зависимости от того, сын это или дочь, на службу. И здесь есть два варианта - либо имперская гвардия, либо послушничество в одном из орденов. Второе, конечно, считается вроде как почетнее - к тому же есть возможность через два года послушничества поступить в ученики, а там и до дипломированного мага недалеко. Правда некоторых через обязательные два года уже тошнить начинает от самого слова "орден". Это нам еще повезло - попали в боевую гильдию - бою учат, в свите известных магов тоже можно засветиться. А есть послушники, что у погодников - сутками на крышах торчат, у временщиков - в библиотеке пыль глотают. Я уж по целительских не говорю - горшки за больными выносят да трупы для вскрытия обмывают.
  -- Значит, повезло тебе? - спросил Вован, для которого вопрос альтернативной службы был как нельзя более актуальным.
  -- Можно сказать. Хотя есть такие, кто жалеет, что в гвардию не пошел. Вон та же Эстрильдис - рвалась в бой как чумная, насилу батюшка ее в орден впихнул.
  -- Да уж - засмеялся второй послушник. Видел, как при поступлении с ней магистр разговаривал: "что, деточка, хочешь в послушницы"- "Не хочу" там магик чуть бороду не сжевал от удивления.
   Они продолжали свой путь по витиеватым лестницам и замысловатым лабиринтам коридоров. Киря все недоумевал, каким же путем они шли в залу. Наконец, не выдержав потока вящего любопытства, он спросил об этом. Послушник только засмеялся.
  -- Если идти обычным путем, то ваши апартаменты - на другом конце дворца, в южном крыле, но если идешь в свите могучего чародея - а Урдин один из сильнейших, то учись не удивляться.
   Киря только пожал плечами. "Не удивляйся!" А я буду удивляться - чисто из вредности. Они тем временем вошли в просторный холл с наполовину занавешенными окнами, уставленный замысловатой мебелью и шкафами с какими- то магическими цацками. По углам же на постаментах стояли доспехи из белого, отливающего голубым металла. Они- то и заинтересовали Кирю с Вованом.
  -- Что за металл? - с видом профессионала по древностям спросил Вован.
  -- О, сразу видно, что у вас есть чувство драгоценного. Это белый адамас. во всем мире осталось всего пять кузнецов, способных ковать его - он воистину бесценен. Даже у императора нет таких доспехов - а самые богатые дворяне не могут себе позволить из белого адамаса больше, чем кольцо
  -- И что, - Киря вопросительно поднял бровь, - у вас бесценные вещи просто так стоят? Без сигнализации?
  -- Дело в том, что во дворец Четырех Орденов попасть подчастую сложнее, чем в императорские покои, и зайти легче, чем выйти. К тому же весь белый адамас зачарован - он не предает своего хозяина.
  -- А что, есть еще черный адамас? - поинтересовался Вован.
  -- Есть. Но секрет его ковки давно утерян. Он настолько тверд, что не осталось на свете ни одной кузни, где бы самородок черного адамаса был бы способен даже просто нагреться. До наших дней дожило мало вещей из него - и из них только три настолько мастерски сделанных, что в них пробудилась исконная магия этого металла. Одна из этих вещей хранится здесь, во дворце. К сожалению, я не смогу показать вам Черный Меч, ибо и сам не разу не видел его. Там, где он находиться, могут бывать только посвященные маги не ниже второй ступени.
  -- Кстати, насчет посвященных магов второй ступени, - сказал Вован, - а где наш старый друг Армер? В наши как-ты-там-сказал апартаменты принесли все вещи, кроме двух - деревянного такого бочонка и стеклянной такой бутылочки литров на пять емкости. Где бы нам взять их?
  -- Простите, но почтенный Армер ничего не говорил ни о каких бочонках или бутылях. Возможно, он забрал их у вас, чтобы не вводить в непотребство, всячески порицаемое всеми орденами. Я о пьянстве. Ну а если на то пошло, то и старому Армеру оно не то чтобы очень полезно. Кстати, его мастерская здесь поблизости - можете зайти и спросить.
  -- Мы уж спросим, - отвечал Вован в той манере, которая не оставляла никаких сомнений в неотвратимости сего намерения.
  -- Ежели в живых его застанем, - задумчиво продолжил Киря, - это же сколько "самыча" он в одну личность залудил? А закусь у вас, магов совсем беспонтовый - аз есмь полистирол в сахаре с подливкой из соплей. Это я про сегодняшний завтрак.
  -- А, вас тоже на местную диету посадили. Сочувствую. Но если что - приходите в казармы, на земляном этаже - просто по лестнице вниз и вниз - послушников тоже этой гадостью кормят - но мы же все люди живые и не глупые - порядочной едой разжиться всегда можно.
  -- А куревом? - хором спросили Вован и Киря. ( последнюю штуку "святого Георгия" пустили по кругу еще в Ронне, перед путешествием).
  -- Куревом? Нет, это только если к кому из магов особо в расположение попадете.
  -- Так. Я просто жажду увидеть нашего старого друга, - нетерпеливо сверкая глазами сказал Киря.
  -- Без проблем. Дорогу найдете -вижу, вы парни самостоятельные, только на территории других орденов не заходите. А мы вас оставляем. Захотите поразмяться - мечами там позвякать - добро пожаловать во внутренний двор.
  -- Хорошо. А ты с напарником вечерком давай-ка к нам. Армера мы раскулачим малость.
  -- Здорово. Ваша выпивка - наша закуска.
  

***

   А совет тем временем шел и не думал заканчиваться. По общему поведению магов следовало сделать вывод, что помимо всеобщей и благороднейшей цели подмять под империю маленький Надар, каждый магический орден ставил перед собой еще одну, не менее благородную - втереть очки другим орденам. Поэтому более двух часов длилось только одно обсуждение переброса. Заклятие разложили по частям, распилили и развозгали по всей зале, с точностью до милиграмма подсчитывая гипотетическое количество магической силы, затраченное каждым орденом. Потом примерно столько же времени обсуждали, что разрешать, и чего не разрешать гостям из другого мира. Один весьма экстравагантный колдун, специалист по крылато-когтистым тварям вообще предложил запереть всю компашку в бестиарий - вызывали-то Тварь. А назвался Тварью - не говори, что пушистый белый и безопасный. На это Стася весьма ясно дала понять, что опасной и даже взрывоопасной она станет если какая-нибудь сволочь решит запереть ее в бестиарий. Типа, приглашали - так принимайте гостей, а то ведь мы не навязывались.
   Потом все наперебой начали разглагольствовать о неоспоримом историческом значении и об огромной важности для магической науки того заклятия, которое вскоре предстоит воплотить. Колоссальные массы бюрократической воды переливались из пустого в порожнее, но ничего конкретного так и не было сказано насчет того, что же все-таки будет с компанейцами. Весь совет на них искусно не обращали внимания - а это было трудно, поскольку сидели они в центре круга и не собирались молчать в тряпочку. Вспомнили о них только когда пошла речь о том, в каком порядке поедет на Поравинское поле отряд боевых магов.
  -- Я категорически против, чтобы компонент заклятия ехал в рядах магов - выступал все тот же старикан.
  -- Конефно, это кгайне недопустимо, - вторила ему магичка постбальзаковского возраста, в подходящей ей под цвет лица зелено-палевой хламиде, - компоненты долзны йибо доставгяться на пойе ггузовым экипазем позади всех отгядов, йибо быть подвеггнутыми консегвации и уменьфению, что, уфитывая вазность сего компонента, а также то опфстоятейьство, фто компонент явйяет из себя зивой и газумный огганизм, пгедставйяется огдену Двух Змей наибоее пгиемйемым.
   Компанейцы сидели все так же на полу, закручивая в трубочки начинающие вянуть уши. Давайте, давайте, господа магиструсы-хрениструсы, не знаем, насколько вы тут все могучие, но если одна из шишек ордена, на гербе которого извивалось нечто вроде двух, выполлзающих сами знаете откуда, саблезубых глистов, не может даже исправить собственный дефект речи... давайте, называйте нас компонентами, запчастями, сменной обувью, резервными памперсами. На компанейцев, гостей, настолько активно не обращали внимания, что, наверное, кто-нибудь из них спокойно мог бы подойти к одному из распухших от сознания собственной крутости колдунов и ласково почистить ему портрет, никто и не шелохнется.
   Сию догадку решил проверить Даня. Ему как-то живенько представился процесс "уменьшения и консервации": перед внутренним взором всплыла из ниоткуда объемистая жестяная банка с надписью "Вожатые консервированные с мякотью и сахаром. Состав: вожатые свежие (уменьшенные) вода, сахар, магия. Страна-призводитель -Россия (иномирье). Упаковано в Эльване. Срок годности не ограничен". Даня поднялся с пола, выпрямился во весь свой немаленький рост, как бы показывая, что впихнуть его в банку у них никакой магии не хватит, а если и впихнут - банка быстро вздуется. И тут же почувствовал, как стукнулся обо что-то головой - оказывается, это после случая с Вованом, маги решили подстраховаться и окружили сидящих на полу компанейцев невидимым куполом, чем-то вроде прозрачной клетки. Так вот почему они такие спокойные. Экспонат уже положен под стекло, неведома зверюшка посажена за решетку - так что напрягаться?
   Оля попробовала состроить глазки Урдину. Ну типа, ты же нормальный чувак, не как все эти старперы в рясах, скажи им. Но глава ордена Горящей Ветви только мельком взглянул на нее. Спасение пришло, как ни странно, от того самого вредного старика в оранжево- черном.
  -- Почтенная госпожа Фириона, являясь одним из лучших знатоков Устава во всей Эльване, конечно права, предлагая рекомендуемые с древнейших времен способы обращения с одушевленными компонентами заклятий. Но позвольте заметить, что также в Уставе имеется запрет, касаемый применения определенного рода заклятий на свободных людей вне зависимости от их пола, рода и возраста. К числу этих заклятий относятся и рекомендуемые почтенной магистрой заклятия Уменьшения и Консервации. Так как компоненты заклятия - наши гости и мы не собираемся отбирать у них свободу, их нельзя консервировать.
  -- Фто зе вы пгедйагаете?- спросила Фириона, доставая миниатюрную табакерку.
  -- Вместе с нами на поле боя поедут еще несколько военных отрядов. Естественно, в основном они представляют собой дополнительные части Имперской Гвардии, в строю которой чужакам появляться запрещено испокон веку. Но также пойдет и отряд наемников с севера, прекрасно зарекомендовавший себя на службе Императора. Он полностью состоит из низкородцев и нелюдей - что важно, учитывая факт того, что среди наших гостей есть низкородцы. Компоненты заклятия поедут в числе наемников, к тому же мы можем нанять этих же северян охранять наших гостей во время пути, то есть препятствовать, если такое случится, их побегу.
  -- Что же, это прекрасный вариант, почтенный Тенери, - сказал Урдин, - я всячески поддерживаю это предложение.
   Компанейцы вздохнули с облегчением. Какое счастье - среди магиков, оказывается есть не совсем тупицы. К первой радости добавилась вторая - не менее замечательная - совет наконец кончался. Урдин толкал завершающую речь:
  -- Завершая этот совет, почтенные маги, прошу всех из вас, кто входит в Совет стратегов, и вообще всех, кто поедет на Поравинское поле, дабы сразиться там с богомерзкими ордами Надара, не забыть, что на все сборы у нас остается всего лишь два дня. Нашим гостям, которым, надеюсь, польстило присутствие на Совете, советую провести эти дни с пользой - во время приходить на специально для вас запланированные уроки правильного боя, активно тренироваться и не забывать о режиме. На этом я благодарю всех, почтивших сей Совет своим присутствием, ровно как и своими мудрыми и своевременными идеями.
   Компанейцы, медленно распухшие от мудрых и своевременных зубодробительных идей магов, единым разумом и не совещаясь решили (по крайней мере сегодня) на "уроки правильного боя" не ходить, а делегировать туда одну Стасю с единственным заданием - раскидать там всех, а особливо препода; режим послать куда-нибудь в, на или к, а вечерком, после отбоя, потренироваться в русской народной спортивно-оздоровительной игре "литрбол".

***

   На массивной двери с бронзовыми ручками в виде львиных голов была аккуратная табличка "Армер Мер-ан-Туол, профос. Гильдия Боевых Магов, подгильдия бестиарики. Мастерская. Без стука не входить".
   Киря решил в кой-то веки проявить чудеса послушания и действительно постучался - аж три раза. Никто не отозвался. Тогда он толкнул дверь, и та на удивление легко отворилась, совсем бесшумно, что немаловажно. Перед глазами Кири предстала маленькая комната с одним круглым окном, причем окно это было под самым потолком. В комнатке стоял стол с резными ножками, кожаный диван, на котором дремало, развалившись кверху пузом нечто ящероподобное, вся дальняя стена была занята книжными полками, там же имелась загораживающая что-то темная гардина.
   Медленно и тихо, стараясь не разбудить спящее нечто, Киря подошел и отодвинул штору. Тут же его взгляду открылся проход в следующую комнату. Здесь прямо по центру стоял большой и длинный стол, скрытый огромным количеством бумаг, коробок, баночек, скляночек, колбочек, пробирок. Меж двух окон, этих уже нормального размера, висела грифельная доска, исчерченная замысловатыми рунами. В дальней стене горел камин, на пламени которого что-то грелось в огромном "ведьмином" котле. Еще одну стену занимала сплошная масса шкафов со стеклянными дверцами. Киря заглянул в один из них. Тут же столкнулся с грустным взглядом сидящего в широкой колбе существа. Надпись под колбой гласила: " тролль болотный, УиК." Что такое УиК Киря не знал, но сразу предположил, что вещь это мерзкая - раз уж живое существо так грустно сидит в своей колбе, даже не делая попыток выбраться.
   В шкафу было полно таких колб, в каждой из них что-то сидело: "Химера двухвостая, Южно-кимерванская", "грунн-живоглот", "брюхоголов обыкновенный, альбинос" и так далее. Не стоит даже упоминать, какое фрикшоу являли из себя эти экспонаты. Киря перешел к следующему шкафу, дверцы которого были затемнены.
   Едва Киря заглянул туда, как на него с премерзопакостным визгом ринулось нечто ярко-красное, Киря отпрянул, споткнулся о стоящую на полу корзину с крышкой. Корзина упала, крышка откатилась, из нее вылетело несколько штук чего-то черного и с реактивной скоростью стало носиться под потолком. Падая и пытаясь найти опору, Киря смахнул со стола большую жестяную коробку, из которой на пол посыпалось что-то вроде маленьких круглых сухарей. Киря все же не упал ( в последний момент стол все же пришел на помощь) принял вертикальное положение и попытался закрыть дверцы шкафа. Ярко-красная тварюшка, которая, как оказалось, была прикована двумя цепями к задней стенке, яростно сопротивлялась. Когда дверцы были почти закрыты, одна из черных тварей, носящихся под потолком, влетела в шкаф, и оттуда понеслись неописуемые визги. Потом, видимо общими усилиями двух тварей, дверцы шкафа распахнулись настежь, Киря оказался отброшен назад, наступил на рассыпавшиеся "сухари", грохнулся, опрокинул какую-то вазу с водой. Попав в воду, "сухари" стали шипеть, набухать, принимать форму каких-то странных полупрозрачных чертиков и пускались тоже носиться по комнате, на все натыкаясь, все опрокидывая и производя невыносимый шум.
   Перед Кирей тут же возникла ласковая зеленая морда с торчащими из пасти крючковатыми клыками. Ящер от шума проснулся и надумал, видимо узнать, кто здесь хозяйничает. Киря решил не знакомиться с зубастой тварью ростом с волкодава, а тут же мухой взлетел на стол, попутно раскидав кучу склянок. Под его ногами носился ревущий ящер, пытаясь (слава Богу, безуспешно) достать нарушителя спокойствия, а слева от него на одной чаше магических весов стояла пробирка с ядовито-зеленой жидкостью. Один из буйствующих чертей влетел на весы, опрокинул пробирку прямо на Кирю. Под действием жидкости ткань футболки странным образом затрещала, Киря тут же ее скинул и, позабыв даже про жаждущего его крови ящера, выпучив глаза смотрел на то, как футболка стала резко уменьшаться.
  -- Что здесь происходит? - Раздался знакомый голос, - Гера, фу!
   В мастерскую вошел Армер. Перед его глазами предстала картина неизвестного художника "Мамай прошел, два раза". Пол был усыпан битым стеклом и крошевом из бумаги. Дверца шкафа, медленно раскачиваясь, висела на одном из рожков потолочной люстры. В котле закипало варево, сдобренное оконной шторой и кое-какими экспонатами коллекции, под потолком носились армады непонятных тварей, причем гадили они исключительно на обои. Всюду, где это можно и нельзя представить, были бумаги. А в центре всего этого великолепия на столе сидел голый до пояса Киря, уже и не знающий, куда смотреть с большей опаской - на старого колдуна или на все еще жаждущего его крови ящера.
  -- Что вы здесь делаете, молодой человек? Это все, - Армер многозначительно обвел взглядом комнату, - ваших рук дело?
  -- Я уберу, - только и мог сказать Киря.
  -- Уберете? - хмыкнул колдун, - нет уж, у меня тут кое-что получше есть, - он поднял голову вверх и гаркнул:
  -- А ну за уборку!
   Полупрозрачные тварюшки тут же с невиданной скоростью замелькали в воздухе. Все как будто само собой расставлялось по местам, убиралось битое стекло, чинились дверцы шкафов, черные "метеоры" вернулись в свою корзину. Через две минуты в мастерской был весьма приблизительный, но все же порядок. Киря слез со стола.
   - Ну так что, молодой человек, по какому вы вопросу? - спросил Армер. Он, казалось, даже и не сердился особо.
  -- Да вот, спросить пришел насчет причиндалов наших. Мы тут двух вещей недосчитались - бочонка и бутыли, они случаем не у вас?
  -- У меня? Конечно. Бочонок я вам могу отдать, а вот бутыль - нет. Она мне нужна для одной, мнэ-мнэ, работы.
  -- Что, все пять литров?
  -- Нет, но все равно ведь, молодой человек, вам не велено предаваться пьянству, пока вы здесь, во дворце, - сказал Армер давно отрепетированным тоном престарелого педагога.
  -- А почему не велено? Мы, можно сказать, тут в стрессовой ситуации, нас может даже наградят - посмертно. А все же жутко интересно, для какой такой работы престарелому магу понадобилось пять литров ядреного "самыча"?
   Армер прослезился. Давно никто не интересовался насчет того, чем это он там занимается.
  -- Ну что ж, молодой человек, если вы действительно хотите знать, над чем я сейчас, собственно говоря, работаю, то предлагаю поговорить об этом за чашечкой чая.
   Киря согласился. Они сели за стол, на котором тут же магическим образом появилось две чашки, и Армер начал рассказывать:
  -- Я, насколько вы знаете, маг боевой гильдии, но мало когда в силу моего возраста участвую в настоящей битве. Большей частью я сейчас работаю над составлением эликсиров для доблестных воинов Империи. Часто перед решающей битвой воинам, а особенно передовым частям пехоты и конницы, дают некоторое количество, мнэ-мнэ, алкоголесодержащей жидкости, для храбрости, так сказать. Но алкоголь, известно, снижает реакцию. Маги давно уже составили заклятия, которые так же, как и алкоголь, добавляют храбрости, но не только не снижают реакцию, но наоборот - делают воина более сильным и быстрым, в определенной степени защищают от ран. Только вот наложить такое заклятие на каждого воина - непозволительная роскошь, ибо накладывание одного такого заклятия отнимает огромное количество силы. Я работаю над эликсиром, который будет действовать подобно этому заклятию. Уже найдены почти все компоненты, мне не хватало лишь одного - достаточно крепкого алкогольного напитка.
  -- Но алкоголь вроде бы как снижает реакцию?
  -- Снижает. Но в эликсире будет очень маленькая массовая доля этого напитка и все его вредное действие будет полностью нейтрализовано другими компонентами.
  -- Это получится что-то вроде безалкогольной водки?
  -- Не знаю, молодой человек, о чем вы говорите.
  -- Не важно. А у меня еще один вопрос тут нарисовался: а что это за черти зеленые, которые из сухарей выскакивают, все вдрызг разносят, а потом уборку делают?
  -- А, это помогурчики - одно из первых моих заклятий. Не буду описывать, как и из кого я их создал, но хочу сказать, что из сухарей они не выскакивают. "Сухари"- это они же, только в засушенном виде. Это очень энергичные духи - сразу же после освобождения им обязательно нужно дать какое-нибудь дело - а то, мнэ-мнэ, бузить начнут.
  -- Так что, они все что угодно сделать могут?
  -- Ну, не все конечно, но физическую работу - пожалуйста.
  -- А потом их что, опять засушивать надо?
  -- Нет. К сожалению, помогурчики живут довольно мало времени - столько, сколько им нужно для выполнения работы, а потом тают.
  -- Полезная вещь.
  -- Так, молодой человек. Мой многолетний опыт подсказывает, что если кто-то говорит про что-то, принадлежащее мне "хорошая вещь", это значит, что он хочет эту вещь себе.
  -- Да ну что вы, как можно, - сказал Киря, пряча глаза, боясь, что маг вычислит, какие замысловатые коварные планы похищения помогурчиков возникают сейчас под его черепной коробкой.
  -- Я не хочу вас ни в чем винить, ни в коем случае. Просто, чтобы предотвратить необдуманные поступки с вашей стороны - а я не всегда забываю поставить защитные заклятия, отлучаясь из мастерской - хочу подарить вам вон ту коробочку с помогурчиками. Владейте. Только помните- размачивайте их непосредственно перед работой.
   Киря схватил со стола плоскую жестяную коробочку, вроде как от ваксы, в которой что-то погромыхивало. На плотно подогнанной крышке было выведено серебряными буквами: "Помогурчики сушеные. Беречь от сырости". Допив чай, он попрощался с колдуном, прихватил с собой бочонок "червивки" и пошел в апартаменты.
   Армер, стоя на пороге мастерской, смотрел ему вслед. Он ругал себя последними словами - а ну как в совете магов узнают, что он, Армер ушел и забыл закрыть двери мастерской, запечатать заклятием и окружить магической защитой - кто хошь заходи, что хошь бери. А ведь сто лет назад такая же безалаберность одного колдуна стоила Четырем орденам потери великого сокровища... склеротик старый, на удобрения тебя надо, дырявые мозги.
  

***

   Стася вышла в посыпанный песком внутренний двор. Сейчас должен подойти маг, назначенный им в инструктора боевой подготовки, а пока что там никого не было. Стася достала свой меч, распутала тряпицу. Меч, весь иссиня-черный, как будто выкованный целиком из одного куска странного черного металла, так и просился в бой. Стася взяла его наизготовку. Потом нанесла окружающему воздуху несколько смертельных ударов, раскрутилась, сделала выпад в сторону невидимого противника, снова ударила. Меч, несмотря на свои размеры, был отлично сбалансирован и идеально лег в руку. Он как будто сам закручивал Стасю в упоительном танце боевых упражнений, и уже казалось, что это не она орудует мечом, нет, он сам свистит в воздухе, живя отдельной жизнью.
   Тут во двор вышел облаченный в сине-серую хламиду маг в сопровождении двух послушников. Он застал Стасю увлеченной боем с невидимым противником. Некоторое время он смотрел на то, как она наносит удары, уворачивается, чертит в воздухе замысловатые фигуры красивым черным мечом. Черным? Постойте-ка...
  -- Прекрасная техника, почтенная сказал он, - не разрешите ли взглянуть на ваш меч?
   Стася остановилась, а меч - нет. Он не хотел останавливаться, и она уже отчетливо слышала в своем мозгу его голос: "Давай, орудуй мною, веди меня в бой, дева". Она поздоровалась с магом и протянула ему меч. Тот, только увидев его поблизости, пал на колени:
   -Не может быть!
   Через считанные мгновения во дворе появились почти все маги, ранее виденные ею на Совете. Меч, что называется, пошел по рукам, все охали-ахали и выражали свое удивление, недоумение и что у них, магов там еще есть всеми возможными способами. Непонятным способом Стася оказалась в ранее не виденной комнате, окруженная магами.
  -- Расскажи, как он попал к тебе, - попросил ее Урдин, укладывая меч на бархатную подставку в центре комнаты.
   Стася отходила от неожиданности, но, похоже, уже потихонечку училась ничему не удивляться. Больше всего ее удивляло то, что и сейчас в ее голове звучали слова "Веди меня в бой"- стоило только взглянуть на меч.
  -- Честно говоря, я не совсем точно помню, как дело было. Он достался мне в ту ночь, когда мы попали в этот мир. На пути к постоялому двору на нас напали какие-то люди на лошадях, их было двое. Ну, один из них имел дело со мной, у него-то я и отобрала меч. В честном бою, прошу заметить.
  -- Никто и не сомневается, что в честном, - Урдин покачал головой, - не верится. Вы хоть сами знаете, что это за меч?
  -- Ну, из того, что посмотреть на него собрался почти все начальство четырех орденов, можно сделать кое-какие выводы.
   - Это "черное пламя", величайшее сокровище Империи. Меч из черного адамаса - самого твердого и самого драгоценного вещества во вселенной. Белый адамас стоит в двести раз дороже золота, черный же бесценен, поскольку не осталось ни одной кузни во всем известном нам мире, где бы можно было ковать черный адамас. Этот меч был выкован тысячелетия назад в пламени Грантхарла, последнего из Настоящих драконов и закален в Белой Крови гор. Он - одно из трех великих творений легендарного Сангелла Кузнеца. Уже пять столетий Меч хранится здесь, во дворце Четырех Орденов, в отдельных покоях, куда допускаются лишь посвященные. Однако все наши предосторожности не уберегли сокровище, и сто лет назад из-за небрежности одного мага Меч был похищен, и никто не знает, какой кровавый путь он проделал, пока не осел у главы разбойничьего клана Лихопутья, передаваясь там от сильного к более сильному и являясь символом власти. Мы все это время скрывали пропажу насколько могли - и вот он вернулся.
   Стася подошла к лежащему на подставке мечу. " Веди меня в бой, дева!"- еще яснее зазвучало у нее в мозгу, - " Я не хочу томиться здесь, я давно не пил кровь воинов. Веди меня в бой!" Сомнения отступали - она завладела поистине уникальным мечом, равных которому нет, не было и не будет ни в этом, ни в каком другом мире. И этот драгоценный меч, однажды созданный для боя, не желал доживать свой бесконечный век пыльным музейным экспонатом. Урдин подошел к ней и положил ей руку на плечо.
  -- Тебе жалко расставаться с ним? Понимаю. Не удивлюсь, если он сейчас разговаривает с тобой - у черного адамаса есть своя магия. Но за то, что ты вернула нам сокровище, ты вправе получить любой меч из сокровищницы любого из орденов. Требуй свою награду, какую хочешь.
   "Не оставляй меня здесь, дева! Я жажду боя!"
  -- Я не потребую награды, только дайте мне пойти в бой с этим мечом. Он создан для войны, как оружие, а не как побрякушка.
  -- Это невозможно! - воскликнул кто-то из магов! Он стоит больше, чем вся Империя!
  -- Сколько бы он ни стоил, это боевое оружие, - подстрекаемая мечом, говорила Стася. В ее голове с трудом укладывалось, что вот сейчас только, в здравом уме и доброй памяти, она отказалась от награды. Не заболемши, чай?
   Но тут же оказалась обратно во дворе. Никого из магов рядом не было. Выругавшись, она отправилась в апартаменты - боевое настроение пропало, как и не было его.
  

***

   Вечерком этого же дня, как и обещали, в апартаменты, занимаемые компанией, явились, неся в руках вкусно пахнущие свертки, Габри и Занн, те самые два послушника. Компанейцы к тому времени уже покончили с ужином, который был не менее "аппетитным", чем завтрак, и активно делились впечатлениями от первого дня во дворце. Суммировав впечатления, можно было вывести некое общее мнение, своего рода среднее шизофреническое: делать здесь нечего, кормят чем зря, обращаются как черти с чем, да еще и "самыч" зажали, сволочи. И курить нечего - нет даже гвоздей. И вообще, жили себе ровно без всяких там магов, и еще столько бы прожили, а если нас завтра не пустят в город, или хотя бы к морю, то мы им здесь такую икебану устроим - хрен редькой не покажется. Киря, все еще голый по пояс, вертел на указательном пальце футболку, которая сейчас не налезла бы ему больше ни на что.
   Вскрытие принесенного ими бочонка показало, что компании, по-видимому даже не придется делиться вожделенной червивкой с принесшими солидное количество закуски послушниками. Те, только учуяв запах напитка, скривились.
  -- Заовражская? Знаем, - говорил Занн, - вы хоть понимаете, из чего овражники ее гонят?
  -- Нет, - отвечал Вован, наполняя кружки.
  -- Компонентов много - картошка, свекла, гнилые яблоки, но главный и основной компонент - дождевые черви, которых во всю эту смесь запускают, и так ждут недели две пока "подойдет", потом из всей этой смердящей массы вино делают.
   Такое описание ничуть не смутило наших - в конце концов, кто видел, из чего делают портвейн "33", да и кто сказал что он называется "33", а не "два бухих червя"? Наших никакой червивкой не проймешь, и первые стаканы заовражского эликсира отправились в желудки компанейцев и желающего не ударить в грязь Габри. Того мгновенно скрутило и несчастный послушник незамедлительно выложил все, что он сегодня ел, прямо на пол. В воздухе повис вопрос: " А кто убирать будет?". Тут Киря решил выпендриться. С триумфом произнеся: "А вот какая штука щас будет", он тайком достал из подаренной Армером жестянки один "сухарь". Ближайшей емкостью с водой был фонтан, но туда надо было вставать и идти, поднимать родимую задницу от успевшего стать не менее родимым стульчика. Поэтому он, недолго думая, кинул сушеного помогурчика прямо в свой недопитый стакан червивки.
   Долгое время ничего не происходило. Потом из стакана с трудом вылезло темно-бордовое пузатое чмо, с тяжестью распухшей от помета птицы повисло в воздухе, плавно и весьма неровно переместилось к открытому бочонку, и с громким плюхом погрузилось в червивку.
   Главный виночерпий Вован вопросительно уставился на Кирю:
  -- И в чем здесь прикол? Это чмо сейчас всю выпивку прикончит. Ты кому продался, иуда?
   Киря чувствовал себя идиотом. Он конечно теперь понимал, что пьяный помогурчик - это обезьяна с гранатой, а дурак с пьяным помогурчиком - это прямо-таки шимпанзе с зенитно-ракетным комплексом "СС-20". А еще он чувствовал, что сейчас его скорее всего за неимением бочки засунут в фонтан- с рыбами лясы точить. Поэтому он подбежал к бочонку, заглянул туда и что есть силы гаркнул: "А ну за уборку, сс-сволочь!".
   На него взглянула пара мутных глаз, залитых по рисочку. С еще большим трудом помогурчик вылез из бочонка, и повис в воздухе, теперь более напоминая любимую забаву многих малолетних приколистов под названием "капитошка" или "не тронь, расплескаешь". Он плавно пролетел через залу, над фонтаном, потом устроился наверху решетки, поддерживавшей одно из вьющихся растений. Пристроившись там, он устроил своеобразный фонтан, целясь при этом исключительно в бассейн, где все рыбки незамедлительно поплыли вверх брюхом. Облегчившись, он с гиканьем и свистом стал летать по зале, рикошетя от стены к стене над головами компанейцев, а потом вылетел вовне, разбив стекло в куполе потолка.
   Раздался смех. Это, как всегда из ниоткуда, появился Урдин.
   - Смотрю, наши гости уже осваивают магию. Надо сказать, пьяный дух-помощник - любимая шутка начинающих магов.
   Он щелкнул пальцами и следы легкого желудочного недоразумения Габри, а также последствия шабаша поддатого помогурчика тут же устранились.
  -- А вы вылезайте из-под стола, - обратился он к поспешно замаскировавшимся послушникам, - так уж и быть, вы не будете наказаны за это небольшое нарушение устава.
   Те вылезли из-под стола и с благоговением вытянулись в струнку перед главой ордена. Урдин подошел к столу и, не дожидаясь приглашения, сел во главе.
  -- Я пришел сообщить хорошую новость. Точнее, несколько хороших новостей. Первая - только что получены вести от идущего с севера отряда наемников под командованием Тиоррона. Они будут в городе не через два дня, как мы их ждали, а уже завтра к вечеру, так что послезавтра с утра мы отправляемся на поле боя, где вы сыграете свою роль.
  -- Как отправимся - живьем или в консервах? - саркастично буркнул Даня.
  -- А, вы про это. Пусть вас не обижают слова почтенной Фирионы - она уже была среди магиструсов, когда я еще стоял с алебардой у главных ворот. А потом, уже будучи учеником, многократно сдавал ей зачет по риторике. Для многих старых магов развитие магической науки закончилось когда они отложили в сторону последний учебник перед "защитой посоха". Вот и предлагают применять УиК где ни попадя.
  -- УиК?- переспросил Киря, - мне с этого пункта пожалуйста поподробнее. Что это за вещь?
  -- Уменьшение и Консервация. Это старый прием, изобретенный еще Гедеоном, до создания Единой школы и распада ее на ордена. Живую или неживую-без разницы - ткань уменьшают, а затем проводят над ней ряд заклятий, цель которых - не дать заклятию Уменьшения перестать действовать, когда оно останется без дополнительной подпитки Силой. Благодаря УиК два из четырех орденов отказались от содержания бестиариев и содержат уменьшенных зверей...
  -- В пробирках, - перебил Киря.
  -- В пробирках, - подтвердил Урдин.
  -- Так типа мы должны радоваться, что нас не законсервировали? - мрачно осведомилась Стася.
  -- Я не хотел сказать этого. Я не допустил бы применения на вас этих заклятий в любом случае. Понимаю, - взгляд его задержался на Стасе, которая и не думала отводить глаз, - многие из вас огорчены тем приемом, который вам оказывают маги. Но поймите, здесь, в этом мире, маги всегда были высшей кастой, не ниже правителей. Многие - особенно старая школа - настолько закоснели в своей "высшести", что не принимают в расчет простых смертных, просто не замечают их. Для них ничего не стоит применить на мешающего им простолюдина любое заклятие - просто чтобы отмахнуться. Видели бы вы, с каким трудом заставили их принять Устав, как-то регламентирующий применение магии на разумных существ. Да, кстати, - опять обратился он к Стасе, - я не забирал обратно своего слова и вас все еще ждут в сокровищнице ордена, дабы вручить награду. Со своей стороны могу гарантировать, что во время переброса вас обратно в ваш мир, эта награда также отправится с вами.
  -- С нами? А мы что, еще и обратно домой попадем? - задал вопрос Вован.
  -- Конечно. Как только завершите свою миссию здесь - мы незамедлительно забросим вас обратно в ваш мир, в ту же самую точку, откуда вас взяли. Скажу даже больше - из-за того что, в соответствии с выкладками наших ученых, в вашем мире время течет намного медленнее, чем в нашем, ваше отсутствие там будет не очень долгим.
  -- А насколько медленнее? - спросила Оля.
  -- Так. Вы в этом мире уже три дня. В вашем мире за это время, если не ошибаюсь, прошло девять часов.
  -- Здорово. Так выходит, нас и Кровавая Мэри не сильно поимеет по возвращении, - обрадовался Даня.
  -- Я рад вашей радости, - продолжал Урдин, - но это еще не все, что я вам хотел сообщить. Завтра в первой половине дня вам подберут подходящую одежду, а также доспехи и вооружение. А во второй половине дня, учитывая ваше пожелание, мы не имеем ничего против того, чтобы вы на время -при желании конечно - покинули дворец. Можете осмотреть город, а можете сходить к морю. Кстати, я был бы не против, если кто нибудь из послушников составил бы вам компанию и послужил гидом, - сказав это, он в упор посмотрел на Габри и Занна. Те, несмотря на все старания держать официально- почтительное выражение морды лица, так и засветились от радости в связи с предстоящей вылазкой за стены горячо и рьяно любимого дворца.
   Надо ли говорить, что и компанейцев эта новость обрадовала больше всех остальных, хотя предыдущие слова Урдина о возвращении домой (точнее - в лагерь) навеяли некую ностальжи по родным просторам. Урдин, уходя, материализовал из воздуха бутылочку вина, и под распитие напитка, количество которого почему-то не уменьшалось, была извлечена четырехструнная бандура. В скором времени весь дворец и все ближайшие окрестности могли слышать нечто из "Короля и Шута" в полифоническом многоголосом исполнении.
  

***

   Следующий день был наполнен впечатлениями. В первой половине , с утречка, всю компанию принарядили в местные шмотки. Надо ли говорить, что более всех этому был рад Киря, лишившийся накануне футболки. Им всем также подобрали подходящие мечи, шлемы и кольчуги. Вообще, вооружаться им предложили по самые гланды, не стесняя их в выборе колюще-режуще-ударного инструмента. Оля нацепила на себя перевязь с двумя десятками метательных ножей и там же, в оружейне, принялась тренироваться, всаживая их один за другим в деревянную балку
   Стася вернулась из сокровищницы с небольшим прямым мечом, отделанным белым адамасом и упакованным в ножны из драконьей кожи. Она решила не воспользоваться возможностью выбраться из дворца, а посвятить день Олиному просвещению в области боевых искусств.
   Остальные же, в сопровождении Габри и Занна отправились пинать по историческому центру имперской столицы Дове. Центр этот, с императорским дворцом, дворцами вельмож и магических орденов, просто богатыми домами, располагался на острове в устье одноименной реки Дове. Остальные же части столицы, с самыми злачными местами типа квартала красных фонарей или портовых проулков, где, по информсводке Занна, доступно любое пойло и любое курево за весьма символические деньги, они посетить не могли, так как запрещено им было покидать остров.
   - Ну вот, и податься некуда, - констатировал Киря, стоя на центральной площади Дове. Прямо за ним возвышалось здание главной имперской библиотеки, примыкающее к раскинувшимся на несколько кварталов строениям Академии. По правую руку не к делу возник театр, а по левую - арена. К площади примыкал торг, пестрящий товарами со всех краев мира Эльваны. Но податься было некуда, так как денег не было, а бесплатные зрелища, по словам Габри, были только в бедной части города.
   Тогда Занн пригласил всех в гости. Его семья занимала маленькую стодвадцатикомнатную хатку в северной части города. Хибарка с мраморными колоннами и статуями из золота и слоновой кости утопала в зелени. На пороге стояла дородная дама, единственной трудностью которой было - не звенеть при ходьбе от обилия золота, навешанного у нее везде, где только можно. Вован все недоумевал, как это семья Занна, в которой кроме него самого еще пятеро детей, ютится в столь спартанских условиях, обходясь, как выяснилось, при этом всего лишь десятью слугами.
   Родители Занна, естественно, рады были вновь видеть сынулю. Скромный обед, закаченный по этому поводу, состоял из блюд простых и неприхотливых, состоящих из весьма трудно распознаваемых компонентов. За тарелочкой жаркого из цветков плотоядного лотоса с южных островов, отец послушника, почтенный вельможа, поведал гостям издалека о причине того, что огромная Империя не может справиться с маленьким мятежным баронством. Оказалось, всему причиной был маг-ренегат Лесгвенн, которого в свое время по очереди выперли из всех орденов, а потом и из Империи выслали. Но маг этот был мозгу большого да силушки немеряной, из того сорта людей, которых в дверь пинком под пятую точку выгонишь - а они в окно залезут. Вот и прописался Лесгвенн при дворе надарского тига. Засрал ему мозги мыслями о всеобщей власти и сподвиг на мятеж. В конечном счете, сейчас Надаром правил самоназванный Барон, а Бароном правил маг-ренегат, который и развязал всю эту войну.
   На половине потока философствований о природе власти в Надаре, шестеро покинули гостеприимную хатку. Сходили на южную оконечность острова, где вволю искупались в море и побесились на пляже.
   Вечером в главные ворота дворца Четырех Орденов въехал отряд из двух сотен дюжих воинов, некоторые из которых были поистине великанского роста. Капитан Тиоррон, голубоглазый и светловолосый "низкородец". Компанейцы, не будучи англичанами, не стали дожидаться, когда их представят, и сами вышли знакомиться с капитаном и его командой.
   Воины спешились, и даже мягко говоря немаленькие Даня и Серега как-то затерялись среди них. Кирины же комплексы по поводу его нормального, но отнюдь не богатырского роста тут же повсплывали и не думали тонуть, как сами знаете что.
  -- Ну что, други мои, значит это вас нам под охрану дают? - поинтересовался Тиоррон, с любопытством разглядывая всех шестерых.
   А внимание компанейцев тем временем привлекли воины уж действительно великанского роста - по два с половиной метра минимум, бородатые и широкоплечие.
  -- А, вы, смотрю, никогда раньше старинеев не видели, - гордо произнес Тиоррон, - бывает. Они вообще редко когда наемничают, а вот в моем отряде их целых двадцать.
  -- А старинеи, это народ такой? - спросил Даня.
  -- Да нелюди мы, нелюди, - добродушно пробухтел в бороду один из великанов. А страна наша - Старинея - на севере будет.
   Киря как-то неожиданно для себя оказался рядом с тремя старинеями, ошалело рассматривая огромную секиру, висящую на поясе одного из них.
  -- Что, малый, нравится мой топорик? - хозяин секиры дружески похлопал Кирю по плечу, и Киря отлично понял, как чувствует себя гвоздь под ласковыми ударами молотка.
   Наемники оказались превосходными ребятами, а капитан - так и вообще дельным, или как здесь говорили, "плотным" мужиком. Отряд, не желая ступать под крышу дворца и тем самым навлекать на себя кучу тупых условностей, выдуманных долбанутыми магами от нечего делать, разбили лагерь прямо на аккуратной лужайке у ворот. Компанейцы приняли приглашение поселиться на оставшуюся ночь там же, в палатке. Все призывы магов отправиться в апартаменты были незамедлительно посланы по всем известным адресам.
  
   А утром следующего дня из главных городских ворот выехала величественная процессия. Впереди ехали на подобранных в масть конях воины имперской Золотой когорты. За ними, сияя золотым и серебряным шитьем разноцветных орденских одежд следовали двадцать боевых магов. Замыкал процессию отряд светловолосых и голубоглазых наемников с севера, в середине строя которых ехали шестеро "закинутых"- именно такое прозвище закрепили за шестерыми компанейцами люди славного капитана Тиоррона.
  -- Мы едем на юг, - Урдин говорил негромко, но слова его слышали все, - до Поравинского поля путь неблизкий - почти два марша. Но нам некогда терять время - маги спрямят путь, так как уже вечером Император созывает Совет Стратегов. Нас ждет великая битва, друзья.
  
  

Минвайл....

   Светка восседала на пирамиде из двух тумбочек, поставленных одна на другую. Тумбочки эти были уникальны - в них открывались и - о чудо! - закрывались дверцы, внутри были все необходимые полочки, а удобная для написания непотребностей задняя стенка поражала девственной чистотой. Однако, несмотря на то, что битва Светки за эти тумбочки стоит хорошей картины художника-баталиста, ее позиция была вызвана вовсе не опасностью посягательства на такое сокровище со стороны других вожатых.
   Светка, возвышаясь в углу комнаты, решала про себя логическую задачу: как в комнату, рассчитанную на четыре койки, вместить целых шесть. Вопрос о том, где эти койки брать и кто их, собственно говоря, таскать будет, оставался открытым.
   Также открытым оставался вопрос насчет того, куда делся слесарь. Светка желала потолковать с ним еще со вчерашнего вечера, когда она по наивности девичьей решила принять душ. Естественно, будучи патриоткой и фанаткой приписанного к ней пятого домика, она решила воспользоваться своей душевой. С трудом, вцепившись двумя руками, Светка отвинтила краник с красной пимпочкой. Ничего не произошло. Тогда она отвинтила краник с синей рисочкой. Душ издал недовольное ворчание. "Я тте повыделываюсь"- рявкнула Светка. Из душа капнуло. Потом еще раз. Потом потекла вода, коричневая, как свежезаваренный чай. Постепенно из холодной вода стала теплой. Короче, когда Светка вернулась с мочалкой и полотенцем, из душа мощной струей шарашил крутой кипяток. Светка, пожертвовав рукой, стала судорожно отвинчивать холодный кран, и тот услужливо остался у нее в руках. С трудом завинтив горячий вентиль, Светка решила не будить лихо, покуда оно спит, и оставить душ в покое.
   А сейчас она сидела на двух тумбочках. Отсюда ей хорошо было видно слово из трех букв, аккуратно выведенное на противоположной стене. Ну что ж, как говорится, если человеку хочется говорить, то ему нужно выговориться, если же ему хочется писать, то нужно соответственно выписаться.
   В окно заглянула Жанка - Кирина напарница. Даже не будучи телепатом, можно было догадаться, кого она ищет.
  -- Он не здесь. Не страж я брату моему, - не дожидаясь вопроса, ответила Светка.
   Это окно было одним из трех, которые не закрывались. Остальные же окна в пятом домике наоборот, не открывались, на них еще с предыдущей смены сохранились бумажные пломбы с надписью "даже и не думай об этом".
  
  

Часть третья. Поравинское поле.

  
  -- Это у кого-то "Варкрафт" глючит.
  -- Второй или третий?
  -- Оба. Ну конечно жешь - Эльвана, Средневековье. Сам посуди - какие у этих всех калек здесь могут быть компы?
  -- Аз есмь 386-е.
  -- Ну-ну. Да 386-й здесь бы щас крутил сальто-мортале в девятой позиции. Тут воще писюком не пахнет.
  -- Правильно. Скорее - бобинный портативный ЭВМ модели 60-х годов прошлого века. Мобилен, удобен, легко умещается в любом трейлере системы СуперМаз. Играет в крестики-нолики почти не задумываясь - всего по полчаса на ход и выдает результат на перфокарте.
  -- Прикинь - в "Варкрафт" на перфокарте!
  -- Да...
   Разговор этот вели между собой два великих стратега-полководца, не раз водившие свои войска по бескрайним просторам "Аge of empires" и одержавшие не одну славную победу над "Героями меча и магии. Я уж не говорю о бесшабашных странствиях темными лабиринтами "NOXa", где, после череды смертей, воскрешений, схваток и проклятий в сторону не к делу заклинившего в самый ответственный момент харда и софта, их в конце концов всегда ждал лавровый венок. Вован и Киря стояли на вершине холма, откуда открывалась впечатляющая панорама Поравинской равнины, раскинувшейся между морем и бескрайними лесами. Под холмом видны были шатры, палатки, хижины типа времянок; сновали фигуры людей и лошадей, доносились обычные для военного лагеря звуки: где-то ковалось оружие, кто-то кем- то командовал...
   Чуть дальше начинались укрепления, которые проходили по дну высохшей речки еще дальше. За ними виднелись стройные ряды легкой и тяжелой пехоты, отряды лучников и арбалетчиков. Войска стояли в полном боевом расположении, но не готовились к бою - нет, они просто стояли. А перед ними колыхалось нечто вроде исполинской призрачной шторы, кое-где мерцающей подобно северному сиянию. Это и был тот самый боевой щит.
  -- Такое бывает, когда по сети рубишься и оба читить начинают- типа я крутой, я коды знаю. Ну и че - "трудно быть богом"- и оба бессмертны.
  -- Вот и я о том же - нельзя в "Варкрафт" на перфокарте.
   Они находились недалеко от императорского шатра, где горели лампы и проходил верховный Круг Стратегов, на который пригласили Стасю, Даню, Серегу и даже Ольку - а Кирю с Вованом не пригласили, все по тем же расовым признакам. Чтобы не остаться в долгу и выразить свое "Фи", они в свою очередь решили опустить весь местный дресскод до ниже плинтуса, и щеголяли по ставке Главнокомандующего в своих, родных одежках. Вован - в джинах, легким движением ножниц превращенных в шорты и оптимистично оскалившейся линялыми черепами майке "Арии". Киря, после милого визита к старому колдуну оставшийся без любимой футболки, дефилял, как говорится, топлесс, засунув руки в карманы неизменных порток. Издалека он чем-то напоминал одну большую балалайку в кедах. Одно время их, конечно, пытались образумить, но вскоре поняли безнадежность сего мероприятия. "Пускай те, кто привык третьим сортом считаться, третьим сортом и считается, а у нас так - ты меня дерьмом считаешь - и я тебя вертел, что называется, на указательном пальце левой руки"- высокопарно парировал Вован.
   На холм поднялся капитан Тиоррон, который за все время их недолгого знакомства проявил себя только с самой лучшей стороны. Голубоглазый северянин с седыми косицами чем-то напоминал Карима, разве что не вставлял "ёмть" через каждые два слова. Он обеспечил компанейцев куревом, просветил в кое-каких аспектах сложных отношений Империи и Надара, трактуя их в своей, весьма оригинальной манере, а также приставил к ним нескольких своих ребят с мечами и арбалетами.
   Само собой, его также не пригласили на Круг. Но Тиоррон ничуть не напрягался по этому поводу. Вот и сейчас, расквартировав свой отряд в полторы сотни мечей, уладив кое-какие вопросы в лагере, он направлялся на холм Ставки дабы самостоятельно оценить силы противника.
   Он встал на краю каменной гряды и достал подзорную трубу. Долгое время смотрел он вдаль, туда, где колыхались друг напротив друга два щита. Лицо его при этом выражало что угодно, только не оптимизм.
  -- Что показывают? - подошел к нему Киря.
   Тиоррон медленно повернул к нему голову. Шутки он не понял - или не настроен был понимать.
  -- В том то и дело, что ничего. Их щит мутнеет - и мне это не шибко нравится. Даже через мутнеющую завесу я вижу передвижения больших сил. Раздери меня химера, если я знаю, откуда в маленьком Надаре столько войск.
  -- Это плохо, - согласился Вован.
   Тиоррон опять уставился вдаль.

***

   Круг Стратегов проходил в персональном шатре Императора, который естественно все это сборище и возглавлял. Одесную от него восседал разодетый в золото и шелка советник по казне. Ошую от Императора расположился советник по военным делам, пивное пузико которого вряд ли вместилось бы в доспехи. Друг напротив друга сидели представители военного командования и четырех магических орденов. Замыкали овальный Круг Стратегов четверо Закинутых, расположившихся дальше всех от Императора, но прямо напротив него. Заседание уже было в разгаре, так как первые два часа его отведены были под почести в адрес главы Круга.
  -- Итак что скажет дозор? - поинтересовался Император.
   На вопрос сей отвечал Айгебаст, командующий силами дозора, разведки и контрразведки, а так же неизменный персонаж ночных кошмаров всех Надарских шпионов, когда-либо попадавших в имперский плен и оставшихся в живых. Он встал, поклонился Императору, и докладывал:
  -- Дозор, если Ваше величество желает знать всю правду, вскоре останется без дела. И виной тому вовсе не надвигающиеся сумерки. Щит Надарцев становится все менее и менее прозрачным. Но мои люди все же докладывают, что враг собирает силы. Сейчас уже невозможно увидеть стан Надарцев - но еще недавно мои люди видели, как там разбивают новые шатры. На мой взгляд, если Ваше Величество желает знать мое мнение, нам необходимо срочно действовать. Если у магов имеется план - надо его осуществлять.
  -- Дозор больше не хочет ничего сказать? - Император, которому от силы можно было дать лет восемнадцать, с большим интересом разглядывал собственные ногти, - Ничего еще? Что же, насколько нас проинформировали, Четыре Ордена, доселе верно и безупречно служившие Нам и Империи, хотят наконец раскрыть свой план? Мы с нетерпением слушаем.
   Встал Урдин. Он, как и предыдущий докладчик, поклонился Императору, извлек из-под полы красно-желтого плаща сверток, развернул его и начал речь:
  -- Как Ваше Величество правильно заметили, маги Четырех Орденов совместными усилиями разработали план и составили заклятие, которое ждет часа своего исполнения. Итак, я думаю, что теперь Совет Орденов, временным главой которого я являюсь, может рассказать обо всем Вашему Величеству и почтенным капитанам.
  -- Не распыляйтесь, Мы ждем, - Император нетерпеливо заерзал в кресле.
  -- Итак, это заклятие "прорыва". Я не буду вдаваться в магические тонкости, поскольку это будет неэтично по отношении к доблестным военачальникам. Заклятие это, как вы уже о нем слышали. Способно разрубить Боевой Щит. Вы обвините нас, магов, во лжи, упомянув - каюсь - мои же слова о том, что Щит невозможно прорубить. Невозможно, не прорубив ткань нашего Мира, обойдясь только силами нашего Мира. Заклятие, которое мы составили, было почерпнуто из лишь недавно расшифрованных и переведенных на наш язык свитков, относящихся по мнению ученых к Золотому, если не к Юному веку, автором которых считают кого-либо из Предтеч - возможно, даже самого Великосияющего, известного под именем Гисэ. Заклятие это лишь на мгновение прорвет ткань этого мира, и прореха тут же затянется. Затянется полностью и без последствий для Щита, - но это только если не учесть третью компоненту заклятия - проводящую.
   Император слушал эту речь, изображая на прыщавом лице полное понимание сути проблемы, несмотря на то, что магия всегда была для него густым лесом с серыми волками.
   - Чтобы наиболее понятно изобразить процесс, благодаря которому Щит будет прорван, представьте себе, как тонкая струйка воды, проникнув в мельчайшую щель плотины, размывает и обрушивает ее. Такой струйкой воды будет единственный вид магии, вступающий в разрушительное взаимодействие с заклятием Щита - стихийная магия Междумирья, а именно, малоизученный процесс, известный под названием "притяжение своего мира". Проводниками заклятия, которые, собственно и проделают брешь, будут наши гости, вырванные магией Четырех Орденов из своего мира. Они, если почтенные капитаны не будут против, пойдут во главе атакующего клина. После того, как заклятие будет пропущено через них и ткань нашего мира вместе со Щитом на мгновение будет прорвана, в прорыв хлынет поток флюидов Притяжения, которые тянут наших гостей к их родному миру. Этого будет достаточно, чтобы тонкая ткань Щита, вступив во взаимодействие с Притяжением, стала крайне нестабильной и потеряла действие.
   Вояки, малосведущие в магических тонкостях, сидели с опухшими ушами. Им была понятна от силы половина слов мага - да и та половина состояла из предлогов и местоимений. Урдин же стоял весь в напряжении, ожидая контрольного вопроса, и вопрос этот был задан в упор и без глушителя:
  -- Это все конечно замечательно, почтенный маг, но как насчет нашего щита? Он уцелеет?
  -- К сожалению, нет, - после небольшой паузы отвечал Урдин, - мы могли бы сберечь свой щит, если бы между нашим и Надарским было бы хотя бы небольшое расстояние. Но два щита стоят вплотную, и рубить придется оба. И благодаря форме воплощения Прорыва, создать новый щит будет невозможно - ни для нас, ни для врагов.
  -- Значит, придется чисто драться? - военный советник, похоже даже обрадовался этому.
  -- Да, - отвечал Урдин, - придется вести обычный честный бой.
  -- Если понятие честности применимо к надарцам, - молвил Император. Сейчас он был похож на геймера, которому на забубенно трудном уровне запретили пользоваться кодами - такой облом!
  -- Но как же насчет нас? - не беря слова и вообще не собираясь ни у кого спрашивать разрешения, спросила Стася, - нам, выходит, придется столкнуться нос к носу с целой армией? Нас это не устраивает.
   Сейчас на четверых Закинутых смотрели все, включая Императора, и исключая Урдина. Глава ордена не мог ничего поделать- гости были единственными, кому не понравился план, и, по странному стечению обстоятельств, единственными в Кругу, с чьим мнением не считались и не думали считаться.
  
  

***

   Уже стемнело, когда четверо компанейцев покинули Круг. Точнее говоря, их просто оттуда попросили - вроде как идите, детки, поиграйте в своей комнате, пока взрослые дяди и тети сурьезно говорить будут.
  -- Значит так, - сказала Стася, подойдя к ожидавшим их Вовану и Кире, - в нашу палатку сейчас не идем. Тут лесок за холмом - пойдемте костер разожжем да потолкуем.
  -- А пустят? - спросил Киря, для которого уже не было секретом, что за ними постоянно смотрят нанятые магиками люди Тиоррона.
  -- А не один хрен? Пускай попробуют.
  -- Этот желтоглазый сказал, что мы свободны в рамках Ставки - а лесок этот к ней относится, - добавила Оля.
   Киря пытался было разузнать, в чем дело, но , увидев довольно мрачные лица друзей, предпочел ждать официального оглашения приговора. Они проследовали вниз по северному склону холма, взяли из специально для них разбитой палатки факелы. Все ощущали скользящие за ними тени; капитан Тиоррон, понимая ситуацию Закинутых и весьма им сопереживая, постарался сделать наблюдение наиболее скрытным и наименее ощутимым, но все равно, особенно после Круга, их не покидало чувство пребывания в заложниках.
   Довольно быстро нашли подходящую поляну, натаскали бревен и хвороста, разожгли костер. Сели вокруг. Повисло молчание. Слышно было только как трещит в огне сушняк, да стрекочет где-то безбашенный сверчок. Киря, естественно, не мог оставить такую тишину в живых. Он выпрямился, улыбнулся в тридцать три зуба и спросил:
  -- Итак, племя Лагартос, кого мы будем есть на этом Совете Племени?
  -- Мы никого не будем есть, - тоном, в полете обрубившим крылья Кириной шутке, произнес Даня.
  -- Ну должны мы знать наверное, в чем тут дело- вы тут молчите, а мы, "низкородцы" типа телепатией обладать должны? - возмутился Вован.
  -- Да уж, - подтвердил нахохлившийся Киря, - А мы жешь люди простые, высшей магии не обучались и зачетов по ритуальному мучительству не сдавали.
   Стася сидела, не в силах оторвать остекленевшего взора от пламени костра. Наконец она произнесла
  -- Короче...- и снова замолчала, как бы не в силах найти подхлдящих слов.
  -- Короче, нас хотят пустить в расход, - нашел слова Даня.
   Оля, даже зная суть дела, вздрогнула от такой прямой констатации фактов. Сидящий рядом Серега приобнял ее за плечи.
  -- А поконкретнее? - спросил Вован.
  -- Поконкретнее? - подняла на него свой взор Стася,- они уже все решили. Мы пойдем завтра утром даже не в самом наступающем клине, а впереди его.
  -- Да, - продолжил Даня, - мы разрубим щит и окажемся нос к носу с надарцами. И никто не будет нас прикрывать- основные наступающие пойдут за нами.
  -- И похоже, - с горечью в голосе продолжила Оля, - эти долбаные магики даже будут рады, если нас всех сразу порубят - не надо будет тратить свою драгоценную силу на переброску нас домой.
  -- Постойте, - в бедовой голове Кири все смешалось, - так значит мы им - брешь в щите делаем, заклятие проводим, а они нас - на амбразуру?
  -- Ты прав, - сказала Стася, - так оно и есть.
   Киря вскочил, выпрямился во весь рост и гаркнул:
  -- А болт им плашмя в две ноздри!
   В следующую же секунду арбалетный болт, просвистевший мимо его уха и вонзившийся в ствол дерева, свидетельствовал, что для имперских стрелков это не проблема. Киря сел обратно.
  -- Вам лучше не шутить с моими ребятами, - раздался голос из темноты.
   В круг света от костра вышли трое: Урдин, Тиоррон и старый Армер.
  -- Их только здесь не хватало, - буркнула Оля, - меня тошнит от этих магиков.
  -- Мы не звали вас на наш совет, - глядя прямо в желтые глаза молодого мага, сказала Стася, - позвольте нам самим решать, как нам защитить себя, раз уж вы не оставили нам другого выбора.
   Тиоррон подошел поближе.
  -- И как вы думаете защитить себя? Шестеро против как минимум двух сотен? Не возражайте, мы здесь чтобы помочь вам.
  -- Помочь в чем? - спросил Даня, - Не знаю насчет вас, капитан, но почтенный Урдин уже "помог" нам, не произнеся ни слова в нашу пользу на Круге.
  -- Такие вопросы не решаются на Круге, - сказал Урдин, усаживаясь на бревнышко против Стаси. Империи плевать на вас. Если вы этого не поняли- то и для всех остальных магов вы- всего лишь компонент заклятия. Для военачальников вы - еще меньше.
  -- Тогда какого мы должны верить, что ты нам добра желаешь? - спросила Оля.
  -- Вы можете этому не верить, но я делаю то, что делаю сейчас только потому, что чувствую ответственность за ваши судьбы. Я - глава Совета боевых магов, и это я принимал решение насчет забрасывания вас в наш мир. Вы - мои гости и я не допущу вашей смерти. К тому же я не знаю, что случится, если иномирское существо погибнет в нашем мире.
  -- Что вы предлагаете? Нет, я скажу точнее, что вы можете сделать? - спросил Даня.
  -- Вы не пойдете впереди всех нападающих, - сказал Тиоррон, - вас будут прикрывать мои люди. Как только Щит будет прорублен, они вступят в бой. Вам, конечно, не избежать схватки, но вы хотя бы не будете, хм, пушечным мясом.
  -- Обнадежил, в натуре обнадежил, - буркнул Вован.
  -- Я не собираюсь избегать битвы, - отвечала капитану Стася, - но все равно спасибо за поддержку.
  -- Это не все, - сказал Урдин, - как только силы Совета восстановятся после нанесения удара по Щиту, я отдам приказ готовить заклятие Перекида. Вы вернетесь домой прямо с поля боя.
   Армер тем временем, видимо вспомнив, зачем он собственно искал встречи с Закинутыми, сел на бревнышко рядом с Кирей.
  -- Молодой человек, у меня тут имеется первый, так сказать, опытный сосуд нового эликсира, разработанного мною на основе, мнэ-мнэ, домашнего вина, привезенного с Лихопутья, - он извлек из-под полы плаща небольшую фляжку и протянул ее Кире.
  -- Это типа - вам все равно на тот свет, так хоть на прощание подопытными кроликами побудьте? - удивился Киря, но тем не менее взял фляжку, отвинтил пробку и принюхался - пахло откровенным самогоном.
  -- Как хотите, - поднялся со своего места старый маг, - он может придать вам сил, но даже если окажется бездейственным - не повредит. Кстати, этого количества хватит на всех.
   С этими словами Армер закутался в плащ, как-то сгорбился и, опираясь на что-то вроде посоха, ушел в темноту.
  -- Да, кстати, - обратился Вован к Урдину, - если вы нас действительно хотите домой перекинуть, то не надо напрягать старика с этим заклятием.
  -- Да-да, - подтвердила Оля, - неудобно получится, если он опять лоханется и зашвырнет нас куда-нибудь на Камчатку, где много вулканов и гейзеров.
  -- Поверьте мне. В этот раз не будет никаких ошибок, - утвердительным тоном сказал маг.
   Он тоже поднялся с бревнышка и собрался уходить. Уже будучи на границе освещенного костром круга, он обернулся к компанейцам и попросил:
  -- Не разглашайте ничего из того, что было вам здесь сказано. Сейчас я иду против вояк - а Совет будет составлять для вас заклятие только потому, что я - Глава Совета, и уверен, что очень скоро перестану им быть. Удачи вам.
  -- Да, ребят, - сказал Тиоррон, направляясь вслед за Урдином, - на вашей стороне, считай, сейчас два магика, один из которых - старый маразматик, да полторы сотни моих парней. Ну, допустим, старинеи один за двоих считается. Все равно удача вам понадобится.
   Они оба скрылись из виду. Опять воцарилось молчание, прерываемое только бульканьем эликсира во фляжке, которую вертел в руках Киря. Вован достал бандуру. Хотелось подобрать что-нибудь бодрое, но самое оптимистичное, что лезло в голову, было " черный ворон, что ж ты вьешься..."
   Киря оставил в покое фляжку. В голову полезли мысли, которые нельзя было поделить не то чтобы на хорошие и плохие - даже на плохие и очень плохие не получалось. А ведь как хорошо все начиналось... лето, каникулы, лагерь, друзья. Душевная компания собралась - и никакая Кровавая Мэри не помешает. А еще Светка... в кои то веки нашлась мамзель, с которой у него вроде бы как взаимная симпатия наметилась... И нате - другой мир, Эльвана, иди в бой - и всем плевать, что у тебя законная справка от армии.
  -- А ведь вернемся, - прорезал тишину голос Дани - Никто и не поверит, где мы были.
   Эта реплика осталась без ответа. Незаметно поляну покинули Оля и Серега. Всем разом стало понятно, что лучше подольше не возвращаться в палатку. Они просидели вокруг костра всю ночь, пока за ними не пришел воин Тиорронова отряда с приказом срочно идти на поле.
   В бой.
  

***

   Серел рассвет, обещая пасмурный день. На Поравинском поле собрались войска в полном боевом порядке. Воины Империи не скрывали радости - наконец-то наступаем. Только для них, простых служивых, оставалось необъяснимой тайной - почему атакующий клин состоит из северян- наемников, среди которых затесались явные чужаки, не имеющие вообще никаких знаков отличия.
   Прямо перед готовой атаковать армией висело нечто, похожее на пелену густого непроглядного тумана - за ночь щит Надарцев стал абсолютно непрозрачным. Именно эту блеклую пелену и предстояло атаковать Закинутым.
   Они все облачились в шлемы и кольчуги, уже извлекли из ножен ждущие своего часа мечи. Во главе атаки стояла Стася, по правую руку от нее - Даня. Вован и Киря находились на небольшом расстоянии от нее, прикрывая правый фланг. Левый фланг прикрывали Серега и Оля, которая сейчас судорожно вспоминала Стасины уроки владения мечом и щитом. Вован, пытаясь изобразить на лице полное безразличие, дымил трубкой. Киря молча достал из кармана Армерову фляжку, глотнул, не почувствовав вкуса, и передал соседу справа. Ему вспомнилось, как еще недавно - каких-то четыре дня назад, он точно так же передавал по шеренге недопитую бутылку водяры... н-да. Компанейцы без вопросов сделали каждый по глотку эликсира.
   Раздался звук труб. Командовали атаку. Лучники в укрытиях натянули тетивы, арбалетчики зарядили болты в самострелы. Загорелись заготовленные ядра для катапульт.
   На холме Ставки выстроился подковой Совет магов, с уже сплетенной и отбалансированной, готовой к бою формулой заклятия.
   Атакующий клин двинулся.
  

***

   Они шли в никуда. На них медленно надвигалась стена сплошного тумана. Еще шаг. Еще два шага. Стася взяла меч наизготовку. Остальные последовали ее примеру. Рубить одновременно, обеими ногами стоя на земле - таким было условие магов. Заклятие уже пущено в ход, нужно только чтобы шесть мечей коснулись двойной завесы. Еще шаг. Двадцать старинеев уже готовы сразу после разрубания щита выйти вперед, прикрывая Закинутых.
   И тут Надарская завеса снова стала прозрачной. И то, что они увидели, повергло в шок не только тех, кто шел в атакующем клине. Войска Империи, бесчисленные легионы, дружины и отряды, содрогнулись от ужаса. Командиры, прожженные боями военачальники заскрипели зубами, предчувствуя кровавую бойню. Стоящие на холме маги ощущали собственное бессилие.
   Южаки опять угадали, использовали то же заклятие, что и маги Империи. За щитом виднелись войска, превосходящие своей численностью Имперские раза в полтора. Атакующий клин Надарцев двигался к Щиту, и возглавляла этот клин Тварь.
   - Таурус! - зашептались старинеи за спиной Закинутых.
  -- Говядина, - сказал Киря, явно храбрясь.
  -- Только большая, - сказал Вован, и не думая опускать меч.
  -- Подумаешь, бык, - сказал Серега.
  -- А на мне красного нет, - сказала Оля
  -- Ща мы из него тушенку сделаем, - сказал Даня
  -- И подоим капитально, - сказала Стася.
   А надвигался на них, возглавляя атакующий клин Надарцев, ярко-рыжий бык ростом с хорошего слона, несущий на своей могучей холке кого-то облаченного в черные доспехи и вооруженного огромной секирой.
   Шесть мечей, пара острых рогов и одна секира одновременно нанесли удар. Появившиеся разрывы мгновенно разрослись, как бы разъедая призрачную плоть двух щитов. Через мгновение меж двух атакующих клинов уже не было никакой преграды.
   Они остановились. Таурус, низко склонив голову, рыл копытом землю. Стоящий за ним отряд надарцев превратился в ощетинившуюся копьями стену щитов. Одинокий болт полетел в сидящего на быке - и был перерублен в полете одним взмахом секиры. Таурус взревел и ринулся на атакующих.
   Стариней, выскочив из-за Стасиной спины, бросился наперерез чудовищу - но увесистый боевой топор не нанес и маленькой царапины быку. Несколько крупных арбалетных болтов, из тех, которые предназначены со ста шагов прошибать литой нагрудник, вонзившись в бронированный лоб скотины, только разъярили его.
  -- А ты говорил - двадцать сантиметров, - неслышно прошептал Киря.
   Бык бросился вперед, разметывая всех, попадавшихся ему на пути. Закинутые отступали - клин превращался в подкову. Несколько отважных старинеев уже лежали, пронзенные огромными рогами.
   Тем временем первые огненные ядра сорвались с катапульт, проредив тылы обеих армий. Надарцы, следуя за быком, начали наступать. Не нанося ни одного удара, они просто шли за бешеной скотиной, разворачивая сплошную непробиваемую стену щитов и копий.
   Основные части имперской гвардии тем временем устремились на помощь отряду Тиоррона, но тот продолжал отступать, повинуясь последнему и самому важному приказу своего капитана - во что бы то ни стало сохранить Закинутых, но и без него никто не понимал, как поладить разбушевавшейся непробиваемой говядиной, и поэтому предпочитал не геройствовать.

***

   Урдин обливался холодным потом. На его глазах рушились все планы. Он уже понимал, что здесь не обошлось без Надарских шпионов - что сейчас, что в тот раз, со Щитом. В глазах его плыли цветные круги - чертово заклятие отобрало слишком много сил. Но тем не менее он скомандовал стоящим вокруг магам:
  -- Совет, все, кто уже может, готовьте заклятье Переброса. Мы должны отправить их домой.
  -- Но это самоубийство! Мы еще не восстановили силы, - ответил Теллери
  -- И пгеступйение! - возмутилась Фириона, - надагцы вот-вот пустят в ход боевую магию - а мы будем тгатить сиы на каких-то иногодцев?
  -- Готовьте Переброс! - в голове молодого мага бухали стопудовые молоты, - вы не можете нарушить Устав и ослушаться главу Совета!
   В воздухе отчетливо запахло магией - но не утонченной магией практикуемой орденами, а какой-то другой, исконной, присущей немногим разумным существам и совсем немногим материалам
  -- Что пгоисходит?
  

***

   А происходило вот что. Когда от бравого отряда капитана Тиоррона осталось сего два человека - остальные легли под копыта бешеной говядины, шестеро наших остались с Таурусом, как говорится, нос к носу. Стасей был нанесен хороший, мастерски выверенный удар, нацеленный в глаз скотины, но у той было свое мнение на этот счет - и в руках Насти остался бессмысленный обрубок бывшего меча.
   Вокруг уже заварилась кровавая каша - Надар попер на Империю, а та и не думала отступать, но никто и не думал прийти на помощь тем шестерых, которые сейчас должны были противостоять Твари - бой шел вокруг них. А у них был свой бой.
   Оля метнула нож- тот попал в ухо быку, тот тряхнул головой, взбрыкнул и сбросил седока, которого мгновенно окружили двое Тиорроновых воинов, Киря и Вован. А бык, еще более разъярившись попер на Стасю, которая все еще сжимала в руке бесполезный обрубок меча.
  -- Не хами, скотина- Даня, отвлек быка на себя, но что делать с ним, не знал.
   И тут несчастный обрубок выпал из рук Стаси, и она сама ощутила тот непонятный запах магии, который мало кто, кроме дипломированных чародеев, может ощутить. " Я иду в бой!"- зазвучал в ее голове знакомый голос. Через долю секунды в ее руках горел черным пламенем древний меч, сам пришедший на помощь.
   А Вован и Киря ловили кайф, как говорится, по ГОСТу. Закованное в доспехи чмо оказалось хоть и несколько тяжеловесно-медлительным, но при этом дьявольски сильным и умудренным во владении секирой. Двое воинов Тиоррона успели нанести два удара, но потом секира сказала им, что так нельзя, и вообще неприлично в чужие разборки лезть.
   - Ну, погонщик тушенки, ща мы тебя уделаем, - поигрывал мечом Вован, успевая тем не менее увертываться от вездесущей секиры. Из глазниц глухого шлема хлынул злобный огонь, секира понеслась вперед, но не успела достать до него - потому что, как говорится, не имей сто рублей, а имей сто друзей, или хотя бы одного. Киря успел приметить, что когда чмо наносило удар вперед, само слегка подаваясь вслед увесистой секире, глухой шлем немного отходил, открывая сзади край панциря и небольшую неприкрытую область спины. Туда-то и врубил он, улучшив момент, длиннющий боевой нож. Чмо еще повозмущалось, но потом смирилось с неизбежным.
   А остальные четверо тем временем вовсю работали бригадой корриды. Пикадор Даня наносил один за одним удары по бедовой голове скотины, вводя быка в бешенство, бандерильеро Оля вгоняла уже четвертый нож в левое ухо, а не предусмотренный правилами корриды ковбой Серега балансировал на холке скотины, вовсю орудуя мечом.
   А главный матадор Стася уже держала наизготовку черный меч, выжидая момент. И момент наступил. Без помощи красной тряпки бык ринулся на нее и... Черный адамас вошел в его бронированный череп как нож в сливочное масло. Скотина непонимающе завращала глазами, взревела, и все было кончено. Огромная туша рухнула наземь.
  -- ну вот, разделали бычка, а нас не пригласили, ну ёшкин жешь кошкин! - воскликнул подоспевший Вован.
  -- Разделали, - Стася перевела дух, но тут же с опаской посмотрела вокруг и взяла черный меч наизготовку, - а теперь нам предстоит вон тех уделать.
   Разделавшись с быком и погонщиком, они как будто обрели видимость для не замечавших их все это время надарцев, которые успели уже далеко продвинуться, смяв сопротивление войск Империи. Теперь же шестеро оказались в кольце врагов и им ничего не оставалось, кроме как защищаться. Встав плотным кругом плечо к плечу, они приняли бой.
  

***

   А в это время на холме Ставки перед Советом Магов явился собственной персоной Император, все прыщавое лицо которого выражало ужас и крайнее отчаяние, так как внизу, на поле, проклятые надарцы вовсю наступали, тесня стройные ряды Имперской армии.
  -- Мы требуем пустить в ход магию! - голос монарха срывался на визг, - Немедленно!
  -- Совет устал, - отвечал ему Урдин, стараясь не смотреть в глаза, - Мы не можем действовать!
  -- Вы... вы все поплатитесь! - взвизгнул император, - под суд отдам! - губы его задрожали, и он быстро скрылся в собственном шатре.
   Урдин, прожженный боевой маг, сам готов был сейчас кусать локти. Он знал, что битва проиграна - уже проиграна, так как с минуты на минуту надарцы пустят в ход еще и боевую магию - а они не пустят. Они сотворят другое заклятие - чтобы выдернуть из кровавой бойни тех, кого так напрасно выдернули из своего, возможно, более совершенного и безопасного мира. Он также знал, что совет будет вкладывать свои драгоценные силы в это заклятие только потому, что Устав предполагает неизбежное наказание для мага, ослушавшегося главы Совета. И наказание это- два года лишения Силы - придет само, вне зависимости то того, прав глава Совета или нет.
  

***

   А в шестерых, сплотившихся сейчас против целой армии, сейчас летели стрелы и болты - но не находили пока что пункта назначения. Кирин щит напоминал ежа, щиты остальных - тоже. Непонятным благоволением судьбы они еще не были смяты - заняв позицию наверху поверженной туши, они рубили атакующих направо и налево. Отступать было некуда, а думать о том, сколько они еще тут и так продержатся - и вообще вредно. Но черный меч, похоже, установил что-то вроде общего системного управления над остальными мечами обороняющихся, а оружие нападающих, как будто свидетельствуя свое почтение королю мечей, становилось вдруг тяжелым и неуклюжим в руках даже самых умудренных воинов. Гора тел у подножия бычьей туши росла.
   Надарцы, удивленные неестественно долгим сопротивлением окруженной жалкой кучки людей, несколько ослабили натиск на основные войска Империи. Те пользовались послаблением для восстановления сил, передышки, но только не для того, чтобы прийти на помощь Закинутым.
   А Черный Меч в руках Стаси пел, упиваясь честной кровью воинов, и уже непонятно было, кто кем орудует - она мечом или он ею. Черное пламя создал свою защиту, подчинив себе еще пять мечей в руках, сильных в разной степени, в разной степени уставших, но в одинаковой степени не желающих погибнуть в этом далеком мире. Уже не замечалась, кровь, текущая по стальным перчаткам и кольчугам, в нападавших не видно было людей - они рубили сплошную стену железа, плоти и ненависти. Лишь на секунду волна атакующих откатывалась - чтобы снова обрушиться. За эту секунду Закинутые могли перевести дух и с отчаянием заметить, что они, похоже, стали единственным объектом атаки, а имперская армия и не думает прийти на помощь. Оптимизм падал до ниже плинтуса, единственное что оставалось - это рубиться до последнего, костеря имперцев на чем свет стоит.
  -- да идите вы в бой, сволочи! - закричала Оля
  -- Я типа не должен тут за всю Империю отдуваться, - тяжело дыша, буркнул Вован.
  -- Это все, конечно здорово, но чую седалищным нервом, что скоро нас... того, - озвучил свои мысли Киря.
  -- Да не нанималась я тут за вас задницу надрывать - рявкнула Стася, перехватывая меч, - а ну атакуйте, сволочи!
   И тут кто-то из имперских капитанов, который доселе только смотрел на то, как рубятся окруженные шестеро, про себя загадывая, выстоят или не выстоят, увидел в руках одного - а точнее одной - из них Черный Меч. Разом раздался сигнал к наступлению, имперские войска двинулись, прорываясь к драгоценности. Спасти, спасти, от мерзких Надарцев! Хрен с ними, с иномирцами, Меч, Меч спасите! Надарские войска встретили поистине бешеный напор, одно время держали его, но потом постепенно - по сантиметру стали поддаваться натиску. Неистовые вопли капитанов, белые от напряга лица военачальников - в кольце мерзких надарцев было сокровище, стоящее больше, чем вся Империя.
  -- Ну наконец-то они зашевелили батонами, - зло выдохнула Оля
  -- Так, страна решила типа поддержать своих героев - сказал Вован
  -- Долго же до них допирало, - сказал Даня
  -- Да, они же не знали, что шестеро не справятся с целой армией, - сказал Серега
  -- Типа Здорово мы их огорчили, - сказал Киря
  -- Калеки печальные! - не уточняя адресата, сказала Стася, часто дыша, - да они не нас спасать идут, они меч увидели, его-то и спасать идут, а нас они вертели не скажу на каком пальце!
   Натиск немного ослаб, дав очередную передышку. Стася перехватила меч поудобнее. Он конечно был мастерски сделан и прекрасно сбалансирован - базару нет, но все равно оставался зверски тяжелым, и после доброго часа непрерывного махача тяжесть сия ощущалась как нельзя более явно.
   И тут Надарцы резко отступили, оставив ничего не понимающих Закинутых в недоумении. И такое отступление врага могло означать только одно- и Имперцы, в отличие от наших, это тоже знали. С диким матом ринувшиеся было наступать войска бросились бежать обратно.
   -Так. Я не понял. Либо они все резко решили от нас отстать, либо одно из двух, - сказал Киря, опуская покрытый толстым слоем черти чего меч.
  -- Не нравится мне это, - озирался вокруг Даня
  -- Да. Они чего-то боятся
  -- И чувствую седалищным нервом, что не нас...
   В воздухе отчетливо, как никогда, запахло магией, боевой магией Надара. А в следующее мгновение из ниоткуда хлынула волна рыже-красного пламени, уничтожая все на своем пути, накрывая не успевших отступить Имперцев и тушу со стоящими на ней шестерыми иномирцами...
  

***

   Урдин с трудом приходил в себя - впрочем, когда он все же вернулся в себя, тут же жутко пожалел об этом. Никогда раньше не чувствовал он такой усталости, такой боли, такого отчаяния. Сколько времени пробыл он без сознания? Что произошло за это время? Готов спорить, что ничего хорошего. С трудом разлепив отекшие веки, он увидел омерзительно-голубое небо, по которому плыли серые клубы дыма. На этом фоне обозначились две фигуры - над ним склонились двое воинов, одетых в цвета персональной гвардии Императора.
  -- Он очнуйся!- донесся откуда-то, как будто из-под медного таза, голос почтенной Фирионы.
   Двое воинов подхватили его и поставили на ноги. Урдин оказался в кругу магов Совета. К нему подошел старик Теллери, а также непонятно, а впрочем, уже понятно что делающий среди магов глава имперской разведки Айгебаст.
  -- Мне велено лично взять вас под стражу, Урдин Талас ас-Дове. Именем Империи вы арестованы.
  -- За что? - только и мог спросить Урдин
  -- За что? - раздался еще один голос. В круг Совета Четырех Орденов вошел Император собственной персоной, сопровождаемый военным советником, - Покажите ему, пусть он посмотрит!
   Урдина повели к краю холма Ставки, откуда велось наблюдение за боем и где располагались налагающие заклятие маги.
   Поравинское поле было усеяно трупами надарских и имперских воинов. Всюду горели костры и их чад смешивался со смрадом от многих тысяч начинающих разлагаться тел . из лазаретов неслись леденящие душу крики и стоны. Под холмом служили очередную тризну жалкие остатки имперской армии.
  -- Что случилось? - спросил Урдин, - я действительно хочу знать, что произошло. Кто победил?
  -- В принципе, можно считать, что мы, но это только в принципе, - говорил военный советник. - Наши потери колоссальны, а надарцы просто отступили, не желая проливать лишней крови. Вы преступник, Урдин.
  -- Вы должны были позаботиться о защите наших войск от надарской магии - это в первую очередь, - подошел к нему магиструс Теллери.
   Урдин ничего не отвечал. Он медленно опустился на землю, пялясь бессмысленным взглядом куда-то вдаль.
  -- Надеюсь, вы сами понимаете, что сотворенное вами несовместимо со званием мага вообще и боевого мага в частности, - продолжал Теллери, - Совет решил лишить вас права практиковать любую магию на неограниченный срок. Кроме того, все ваше семейство в течение нескольких поколений не может направлять своих отроков в какой-либо из Орденов. Ваше преступление поистине неискупимо. Совет по вашей вине не смог противостоять Надарской магии, что повлекло за собой не только колоссальные потери людей, но и утрату сокровища, которое погибло в огне.
   Урдин некоторое время еще сидел на земле, но потом резко вскочил на ноги. Двое стражников тут же подхватили его. Лицо его светилось от радости.
  -- Да это самая прекрасная новость за весь сегодняшний день!
  -- Какая? Что вы несете? Вас радует гибель Черного Меча?
  -- Гибель? Одумайтесь! Как может черный адамас погибнуть в пламени, пусть даже и магическом?
  -- Но другой версии нет - никто из врагов не мог захватить его...
  -- И не захватил! Закинутые - они покинули наш мир вместе с ним. Заклятие Переброса все же удалось, хоть и против вашей воли. Они вернулись домой!
  

Эпилог. Они вернулись домой.

  
  -- И не говорите, Мария Венедиктовна, Лавровский определенно хамеет, - заламывала руки Жанна, - он, понимаете ли, где-то отсыпается, а я одна должна готовить комнаты к заезду детей!
   Мария Венедиктовна устало слушала причитания - могучий организм ее был занят перевариванием плотного обеда.
  -- Разберемся, - утробно пробурчала Кровавая Мэри, - но так или иначе, милочка, к пяти часам все должно быть готово.
  -- Но это невозможно! - воскликнула Жанна, которая никогда не относила себя к фанатам физического труда, - вы только сами посмотрите, сколько там работы!
  -- Ну что же, пройдем, посмотрим, - грузное тело медленно поднялось со скрипнувшей от облегчения лавочки и столь же медленно поплыло к первому домику.
   Когда они обе поднялись на выкрашенное зеленой краской крыльцо и зашли в холл, откуда открывался вид на все пять комнат, лицо Марии Венедиктовны залила улыбка, распространившаяся на все без исключения ее подбородки. Жанкина челюсть упала и начала валяться: комнаты сияли чистотой, все койки были аккуратно застелены, а стены украшены всеми доступными способами. На подоконнике одной из комнат сидел Киря и курил, изобразив на лице абсолютное безразличие.
  -- Вот, это я понимаю, - сказала Мария Венедиктовна, - идеальный порядок, чистота, домик полностью готов к приему детей!
   Жанка еще нескоро обрела дар членораздельной речи. А Киря, несмотря на все свои старания, все же громко и заразительно рассмеялся, потом прошел мимо застывшей соляным столбом напарницы, к выходу.
  -- Я думаю, что могу быть свободен на сегодня? - задал он риторический вопрос и вышел. В кармане необъятных порток брякнула ополовиненная жестянка помогурчиков.
   Он шел по аллее, пиная перед собой невесть откуда взявшуюся консервную банку. Не хотелось думать о том, что еще час назад он уж было, попрощался со своей беспонтовой жизнью. Пламя уже накрыло их, обдав жаром, но тут случилось нечто странное - огонь как будто прошел сквозь них, они на мгновение ослепли и оглохли - и вот уже стояли на знакомой до боли тропинке, ведущей к лагерю. Они были одеты в то, в чем собственно и отправились в иномирье, но каждый - на память что ли - получил "сувенирчик". Так что дети, которым посчастливится быть в отряде Вована рискуют запевать под неизвестный в нашем мире четырехструнный инструмент, Оля наверное вскоре станет мастером по метанию маленьких блестящих ножей, а о том, что прячет под своей кроватью Стася лучше и не спрашивать - все же цена целой Империи...
   Киря просто гулял, думая о том, как же хорошо все-таки летом смыться из душного города, где ты всего лишь несчастный студент, и оторваться по полной программе в лагере, где, как известно, если бы не дети, вообще было бы замечательно.
   На лавочке у раскрытого окна сидела порядком уставшая за полдня непрерывной беготни Светка. Рядом с ней громоздился эверестик из постельного белья - ровно тридцать комплектов, которые нужно определить на законное место. Упаковать пушистые подушки в просторные наволочки, подоткнуть простыни под живописные матрасы... а от мысли о тридцати пододеяльниках, которые нужно натянуть на одеяла, Светку так просто кидало в дрожь. Учитывая еще тот факт, что явившаяся наконец-то Оля без базара завалилась спать, ситуация рисовалась ... н-да.
   - Привет, - поздоровался Киря со Светкой.
  -- Привет, - отвечала она без особых эмоций в голосе, - может хоть ты мне объяснишь, где вы все пропадали? Кстати, вас Мэри хочет страшно.
  -- Меня уже нет, я ее уже удовлетворил, - сказал Киря, направляясь к фонтанчику с питьевой водой.
   Там он стал проделывать странные манипуляции: достал из кармана какую-то жестянку, набрал в нее воды и зашвырнул в открытое окно. Потом поднял стопку постельного белья и отправил ее туда же с адресованными невесть кому словами "Чтоб мне тут все было в лучшем виде"
  -- Где мы были? - продолжал он, - я могу конечно рассказать, но ты вряд ли поверишь.
  -- А ты расскажи - а я уж сама решу, верить мне или нет.
   Она смотрела на него, и что-то в ее серых глазах подсказывало Кире, что она обязательно поверит.
  

Конец.

  
  
  
  
   18
  
  
   25
  
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"