Говорилкиен Буривой. Блуд и Варяжко

ВСТУПЛЕНИЕ

Часто, призванные княжить

Власть берут, чтобы варяжить.

Так давайте же обсудим

Подоплеку в этом блуде,

Глядя нашим предкам вслед,

На дела минувших лет.

По славянскому уставу

Избирательное право

Да возможность вольной речи

На большом народном Вече

Предусматривал закон,

И служил издревле он.

Собирали огнищане

Повсеместно совещанья.

Там судили да рядили, -

Все там грамотными были, -

Выбирали, млад и стар,

Представительных бояр.

И давали им наказы:

Кого любо выбрать в князи,

Кто достоин старшим быть,

Чтобы землю защитить.

И всевышней Правью свят

Был общественный наряд.

Но влиянье власти лестной

На народ сродни болезни:

Разодрались - груди в груди,

"и не бяше правды" в людях.

Стали править кум и сват

Да разбойничий захват.

Взяли власть варяги вскоре,

Сплавили Перуна в море.

Как делили свято место,

Знает летописец Нестор;

Хроники из первых рук

Повторять нам недосуг.

Резали друг друга братья,

Как скотину, рать за ратью.

Край на край вставали люди

Под знамена властолюбья,

И варяжский этот блуд

Все историей зовут.

Просочилась сквозь пергамент,

Знать, история другая, -

Если все же людям силы

Сохранить себя хватило,

Историческую роль

Исполнял иной герой.

Но писать о нем не стоит,

Ибо - место он пустое.

Русский лапотник в рогоже

Для истории ничтожен;

Он - всего лишь мелкий прах

В героических делах.

Потеряли предки сдуру

Самобытную культуру;

Угораздило украсть им

У себя народовластье,

И поступок этот - вот

Все, что совершил народ.

За три века до монголов

Русь себя лишила воли.

И в убогую обитель

К ней тогда пришел спаситель,

А впустивший на постой,

Князь Владимир, стал Святой.

Хорошо бы без опаски

О былом писать как сказке:

"У старинушки три сына,

Старший умный был детина,

Средний был и так и сяк,

Младший вовсе был дурак".

Но событиям на деле

Чужда сказочная прелесть.

Лишь в одном они согласны

Со словесностью прекрасной:

Парень - вроде бы простак,

А на деле - все не так.

Младший - сыном был Малуши,

Не привыкшей бить баклуши

Ключницы покоев княжьих.

И никто не думал даже

В княжьем доме отродясь,

Что Владимир - тоже князь.

Их отец - гроза хазаров

Святослав - был воин ярый.

Предоставил Киев стольный

Матери - княгине Ольге.

Поле брани да шелом

Заменяли князю дом.

А как мать его почила,

Не заставила кручина

Князя дома задержаться, -

Повела душа сражаться.

Он простор родной земли

На уделы поделил.

Ярополк веленьем княжьим

В Киев стольный сел на стражу.

Взял древлянские дубравы

Средний сын Олег по праву.

Младший хитростью радел

Получить себе удел.

Благо, в вольном Новограде

Был Добрыня - родный дядя;

Без его руки едва ли

Новгородцы бы избрали

Робича в своих местах

Да законным князем стать.

Рассадив по огородам

Всех детей, отец в походе

Был убит на дальнем бреге

Вероломным печенегом, -

Свой великий ратный труд

Завершил сей баламут.

Святослава план тогда был

Грандиозным по масштабу.

Родину он, как излишки,

На игрушки дал детишкам,

Но земля, к которой шел,

Оказалась миражом.

И на тризне по уделам

Сыновей запели стрелы.

Воеводой Ярополка

Был Свенельд, - варягом долго

Он на белом свете жил,

Деду и отцу служил.

На беду случилось что-то

У Олега на охоте:

Вольная стрела летала,

В добра молодца попала, -

Оказался тут как тут

Сын Свенельда, славный Лют.

Ополчился за утрату

Ярополк на битву с братом.

Собрались, Свенельда ради,

В поле русские две рати,

И пошла, за ратью рать,

Русь себя изничтожать.

Приголубила Олега

В Ярополковом набеге

На сырой земле дивчина,

Неразборчивая к чину.

Красотой ее дивясь,

Пал на поле боя князь.

Брату старшему отрадой

Девица иного склада

Померещилась к несчастью, -

Голову вскружил он властью

И отправил в Новоград

Свой, с посадником, отряд.

Дело худо! Князь Владимир

Рассудил необходимым

С братом поиграть в горелки.

С детства этакой безделкой

Он себя не ублажал,

А теперь вот побежал.

Мимо сада, огорода,

Белым гоголем - на воду,

Чайкой - на речных струях,

Словно чернядь - на ветрах,

От посадника таясь,

Скрылся новгородский князь.

Вместе с дядею Добрыней

Люд его варяжский принял;

У лихих бродяг в сраженьях

Заслужили уваженье

И, немного погодя,

Привели на Русь бродяг.

Много всякого народа

Шло на Киев в том походе:

И варяги и урманы,

Русские и басурманы, -

Был для татя-соловья

Другом Муромский Илья.

Лишь Рогволда не хватало.

Полоцкий престол достал он

К тайной зависти соседа.

Правда, дочь его, Рогнеда,

Верным ключиком была

От отцовского стола.

Уж давно невесты ради

Хлопотали чьи-то дяди.

Ярополк стучался в ставни

Да Владимир грезил тайно,

Но пока в бегах он был,

Брат его опередил.

Свадебный вояж предпринял

Для племянника Добрыня.

Сильный ополченьем бравым,

Спешно в Полоцк он направил

Неугодных, но зато

При оружии, сватов.

Новгородскому соседу

Так ответила Рогнеда:

"Соблюдаю я обычай, -

Не пойду за робичича!

Не хочу его, зане

Ярополк по нраву мне".

Но сваты не разбирали

Нормы права и морали;

Дверь закрыли на щеколду

И зарезали Рогволда,

В дочь его вселяя страх:

Кто сильнее - тот и прав!

Несговорчивой невесте

Молча указали место,

Где девицу ждал Добрыня.

И Владимиру, как сыну,

Дядя указал на путь

Словом добрым: "С нею будь!"

Дяде мудрому виднее:

Землю Полоцкую с нею

Бойким дядиным раденьем

Взял племянник во владенье,

А росу девичьих слез

Ветер в облаках унес.

Слезы черной тучей стали,

Проливным дождем упали

В Киеве, а в княжьем доме

Старый воевода помер.

От Свенельда ратный труд

Принял воевода Блуд.

Видя взлеты и паденья,

Лучше оставаться тенью.

Блуд безропотно и долго

Дядькой был при Ярополке;

Много видел невзначай,

Но всегда, как тень, молчал.

Тени, следуя планиде,

Человека ненавидят.

Был, для Блуда, мокрой тряпкой

Ярополк в руках у бабки.

Лишь не стало Ольги, как

Взял Свенельд его в кулак.

Никогда Блуд не забудет

Как глядели в окна люди,

Когда, шагом на коне,

Въехал в княжий двор Свенельд

И промолвил, спрыгнув в грязь,

Что его прислал, мол, князь.

"До воды решил он вешней

Зимовать в Белобережье.

Слишком уж добычи много, -

Не пройти Днепром пороги,

А по брегу на коне

Бродит алчный печенег.

Жив-здоров князь, слава богу,

Но велит прислать подмогу". -

Слушал Блуд рассказ норманна

И почуял дух обмана,

Но повергнув ниц глаза,

Ничего он не сказал.

Потянулись дни за днями...

Ополчение под знамя

Собиралось отовсюду.

Но не торопились люди,

Да и сам Свенельд, в тиши,

К Святославу не спешил.

А весной в одной рубашке

Прискакал на двор Варяжко

И неуловимой тенью

Проскользнул к Свенельду в сени.

Блуд ему вослед глядел

И подумал: "Быть беде! -

Князь, без городов и весей,

Никому не интересен;

Коли угодил в ловушку,

Стоит жизнь его полушку,

А кто ближе всех, как раз

Самый первый и предаст".

Помнил Блуд как воевода

Скорбно объявил народу

Весть о гибели героя

И слезу скупую пролил.

Но в глазах его, сквозь мглу,

Огоньки увидел Блуд.

Видел Блуд: не будет толка

Киеву от Ярополка;

Заведет, вослед за бабкой,

Христианские порядки;

Греки нам построят храм,

Славянину - стыд и срам!

Ярополк - правитель слабый,

Не отцовского масштаба, -

Попадет во вражьи сети!

Надо что-то делать с этим,

А надеяться и ждать -

Воеводства не видать.

Чуял Блуд, что будет тяжко

Воеводствовать с Варяжкой.

В байки о его побеге

Из капкана печенегов

На Днепре не верил Блуд, -

Что-то да нечисто тут.

Тут как будто по заказу

Прибыло посольство к князю

И его предупредило:

"На тебя идет Владимир! -

Объявляет он войну,

Чтобы кровью смыть вину".

И пока на вызов брата

Ярополк в своих палатах,

Сам не свой, метался в горе,

Новгородцев на подворье

Блуд обедать залучил

Да погреться на печи.

После этой теплой встречи

Отбыли послы под вечер.

Провожал их Блуд, который

Был силен в переговорах:

Коли брат сильней, чем брат,

Будет Блуд ему и рад.

Ярополку же рубашкой

Слезы утирал Варяжко.

Стал он опытным стратегом

В отношенье к печенегам,

Ну а чашей к их устам

Череп Святослава стал.

"Не тужи, закроем врата!

Коли силы против брата

Будет в Киеве немного,

Печенеги нам помогут.

Нам лишь продержаться тут,

И спасители придут".

Растерявшись, не ответил

Князь находчивому кметю, -

Юноша был осторожен.

Как бы ни было, но все же

Не уронит сын лица

Пред убийцами отца!

Непомерна эта тяжесть -

Верное решенье княжье.

Но еще труднее выбор

Сделать, если ты на дыбе, -

Усмирить бесчестьем плеть

Иль от плети умереть?

В Киеве шныряли всюду

Тайные агенты Блуда,

Против веры инородной

Распаляя гнев народный.

Сам же Блуд, в окно смотря,

Ярополка уверял:

"Коли брат в ворота грянет,

Отопрут их киевляне.

Власть твоя им неугодна, -

Лучше бы укрыться в Родне.

Там - не стол, а все же - стул

И надежный караул".

Силою непобедимой

Шел на приступ князь Владимир,

Мстя за то, что брат когда-то

Начал бойню между братьев.

Будь не грешен брат виной,

Повод вышел бы иной.

Почитали как заслугу

Братья воевать друг с другом,

И метались с вожделеньем

По земле горящей тени

Дядей, взявших княжий флаг,

Да неведомых бродяг.

Ярополк в одном исподнем

Убежал от битвы в Родню,

А Владимирову сброду

Киев отворил ворота,

Уступая град ножу

Да ночному грабежу.

И за это утром ранним

Поплатились христиане.

Им прилюдно, в изобилье,

Головы мечом рубили,

Вознося из тьмы веков

Глав языческих богов.

А затем, по плану Блуда,

Возвестил Владимир людям

"Киевляне! Жив покуда,

Чтить богов славянских буду;

Христианам никогда

Их в обиду не отдам!"

Никогда, под страхом смерти,

Слову княжьему не верьте, -

Берегитесь удалого

Безответственного слова!

Там где правит интерес,

Слово не имеет вес.

Легковерных непременно

Ожидают перемены.

Слово князь переиначит, -

Дайте срок! - народ заплачет,

Видя как в пучину вод

Злотоусый бог плывет.

Если человек - тень бога -

Бога заменил, то могут

В историческом явленье

Не актеры, а их тени

Действовать как лицедей

И отбрасывать людей.

И по сей день в жизни бренной

Совершаются подмены:

Библия сменилась "Вогом"

Деньги подменили бога;

Нынче ризы - от кутюр,

А религия - гламур.

Этот бог уж точно знает

Сколько стоит кровь родная

Да почем среди живущих

Обещанья власть имущих,

И что жизнь не дорога

В исторических торгах.

Ярополк сидел голодный,

Братом осажденный в Родне.

Трепетом свечи на стенах

Оживали только тени,

А на крепостных постах

Караул стоять устал.

Проклинали горожане,

И настойчиво жужжали

Голоса невесть откуда, -

То ль Варяжки, то ли Блуда? -

Да в испуганных очах

Светом бредила свеча.

"Князь, спасенье - лишь в побеге.

Обратимся к печенегам!

Будут лихоимцы рады,

Коли скажем где им грабить.

Рать у них мы соберем

И с войной на Русь придем".

"Лучше, князь, ищи спасенье

В покаянном примиренье.

Поклонись, и невредимым

Выпустит тебя Владимир.

Коли драться нету сил,

Милость сильного проси".

Непомерна эта тяжесть -

Верное решенье княжье.

Но еще труднее выбор

Сделать, если ты на дыбе, -

Усмирить бесчестьем плеть

Иль от плети умереть?

Ярополку все едино -

Печенег или Владимир.

Стыд и срам везде, а впрочем,

К брату будет путь короче.

Князь, не ожидая благ,

Поднял в Родне белый флаг.

Если веры нет в помине

Да любовь уже покинет,

И душа спешит к праотцам,

Лишь надежда остается,

Что терзать не будет страх

Где-нибудь в иных мирах.

Сильные имеют злато,

А на милость не богаты.

Крепко обняли беднягу,

Вместо брата, два варяга,

И пошел он дальше сам

Прямиком на небеса.

Место, где убили князя,

Блуд оберегал от сглаза

Да худой молвы народной,

А лихой Варяжко в Родне,

С места, без обиняков,

Взял в карьер и был таков.

Мимо сада, огорода,

Белым гоголем - на воду,

Чайкой - на речных струях,

Словно чернядь - на ветрах,

Избежав прощальных стрел,

К печенегам улетел.

К нам оттуда то и дело

Гуси-лебеди летели,

Оставляя в нивах хлебных

Выводки птенцов враждебных.

Был у многих тех гусят

Воровской Варяжкин взгляд.

ЗАКЛЮЧНИЕ

Невозможно на задворки

Опуститься с русской горки.

Ни веселья нет, ни грусти

В завершенье сказки русской

Оттого, что сотни лет

Окончания в ней нет.

Лишь падения и взлеты

На безумные высоты,

И одна лишь цель священна -

Поиск острых ощущений,

Чтобы в радость и в беду

Перехватывало дух.

Среди княжества и знати

Кто герой, а кто предатель?

К знати правила морали

Применительны едва ли,

А на княжеском суде

Правды не видать нигде.

Разве будет без поблажки

Блуд отличен от Варяжки?

Не найти в морали веса

Пересилить интересы,

И сказать я не берусь,

Что же есть святая Русь?

Не бывает прегрешенья

Без высокого решенья,

Но когда грехи находят

Разрешение в народе,

Русь лютует, что есть сил, -

Хоть святых всех выноси.

Князь Святой Владимир Первый

Кровь не раз пролил, наверно,

Чтобы вел Иван Четвертый

Счет на сотни тысяч мертвых,

И сгубил тиран в наш век

Миллионы человек.

Самодержец, поздно ль рано,

Но становится тираном.

Нет ужаснее напасти

На земле, чем самовластье, -

А Варяжко или Блуд

Своего царя найдут.

И размерами и силой

Наша матушка Россия

Велика, но мало прока

Растянуться до Востока,

Лежа на другом боку

С вечной мукой от докук.

И пока не будет Граждан,

Трудно верить, что однажды

Будем жить не с плетью скотской,

А с уставом Новгородским,

Чтобы не ронять слезу,

Восхищаясь на Ганзу.

И любить бывает трудно

Родину с Варяжкой Блудным,

Не отправленным к праотцам,

Но надежда остается,

Что терзать не будет страх

Где-нибудь в иных мирах.

Даст бог, ляжет на пергамент

Там история другая, -

Где не будет лицемеров,

Где сильна любовью вера,

Где Спаситель держит плуг

Свой, не покладая рук.

Комментарии: 1, последний от 21/05/2007. © Copyright Говорилкиен Буривой Размещен: 21/05/2007, изменен: 20/09/2011. 27k. Статистика. Поэма: Поэзия		Ваша оценка:
Аннотация: Дела давно минувших дней...

Говорилкиен Буривой : другие произведения.

Блуд и Варяжко