Двадцать первый век на дворе.
                            Поседел я и постарел,
                            и остались все адресаты
                            моих писем в веке двадцатом.

                            Стали адресаты пусты,
                            пожелтели писем листы, -
                            лишь обрывки текста, без даты,
                            обо всем минувшем когда-то.

                            Годы - будто в небе стрижи,
                            как среди пустынь - миражи,
                            исчезают, как ни гляди,
                            где-то далеко позади.

                            Длинный деревянный барак,
                            мальчик в коридоре - мой брат,
                            угол с занавеской - мой дом,
                            и живой отец - молодой.

                            Утром застилает кровать
                            юная красивая мать.
                            Только в буднях прошлого дня,
                            дома среди них, нет меня.

                            Я хочу сказать, чтобы не
                            беспокоились обо мне, -
                            написать им, в детство, письмо
                            и отправить почтой домой.

                            Чтобы сообщить, что я жив,
                            что летают в небе стрижи,
                            что шестой десяток пошел
                            и что, в общем, все хорошо.

                            Только... ночью мучает грусть.
                            Я шепчу письмо наизусть,
                            потому что все адресаты
                            моих писем в веке двадцатом.