Говорова Юлия Александровна : другие произведения.

Начало.2 новоиспеченные главы

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Хотя в Этилейме сейчас осень, светлая и тихая, у нас только наступили теплые деньки. Мы опять задумались о личной жизни. Кому-то из нас уже повезло, и он идет под руку со второй половинкой, кому-то... Впрочем, всем нам всегда будет нужна надежда: от надежды не завалить сессию до надежды закончить рассказ с наименьшим количеством шероховатостей. Читайте, наслаждайтесь и не теряйте веры в себя!
  К О Н У Н Г Э Т И Л Е Й М А
  
  
  - 1 -
  
  Бел знал примерно куда идти, ориентируюсь по солнцу с утра и днем по компасу. Впрочем, два дня затянувшейся пешей прогулки его вымотали больше, чем он ожидал. Он старался избегать открытой местности в первый день, опасаясь погони, к вечеру же он так устал, продираясь сквозь лесные дебри и балки, на дне которых, что неплохо, часто попадались ключи, что плюнув на осторожность зашагал прямо по опушке, широкой залысиной врезающейся в лиственный массив.
  Он шел, сомневаясь, естественно, в реакции Диллерэна, но это был единственный человек, обладающий реальной властью и так обиженный Ингердом. Точнее, единственный безбашенный человек, открыто недовольный политикой Альтинга и лично имеющий к Му счеты. Враг моего врага мне друг, так рассуждал сам Наставник, так он воспитывал Бела.
  Конечно, как только Сэм с подручными доскачет до Мидгарда, Ингерд сразу поймет, что задумал мальчишка Ас. И с этого времени заработает счетчик. Важно оказаться в ставке Дозорной тысячи раньше шпионов Му. Хотя Бел был уверен, что Наставник позаботился о такой мелочи заранее.
  Да, что-то изменилось в Беле с тех пор, как он покинул пределы Мидгарда.
  Переливчатое птичье щебетанье в чаще... Хруст хвороста под ногами - это Бел осторожно, так, чтобы не спугнуть пернатого, подкрадывается к дубу... Примерно в шести метрах от земли, там, где начинается курчавая, сжатая с боков крона, в изумрудно-коричневой матовости, ловко двигая головкой, почти повисая на ветке, старательно поет иволга. "Фю-тиу-тиу..." Сначала тревожно, исподтишка набирая обороты в голосе, потом призывно, даже восторженно, а затем свист сменяется криком... шуршащий диссонанс, сбой, нервное троеточие в конце строфы...
  Бел, насколько это возможно, задрал голову. Желтый треугольник с черными карманами крыльев и хвостом, выделывающий кренделя. Тропическая пестрота в начинающей гаснуть зелени. А рядом - надо же - маленькая копия, задетая еще не опавшим желудем, избегая его, вторит самцу. Серовато-зеленая, как молодое яблочко, с бурыми пестринами вдоль корпуса, вторая половина союза... Почуяв человеческое присутствие, они оглядевшись, дружно перелетели подальше.
   Бел улыбнулся, уняв дыхание, он ничего не мог поделать с урчанием в желудке. Казалось, что окружающий мир глохнет от него.
  Есть хотелось страшно. Скоро его ждет первая ночь в лесу, в одиночестве.
  Отсюда до Лин около ста метров. Кое-где меж стволов проглядывала ее янтарная гладь. Все в предзакатной тишине было осыпано пропадающим светом и казалось чуть оранжевее, чем обычно. Бел не видел его, но судя по удлиняющимся теням, солнечный диск уже на половину скрылся за горизонтом.
  Ему не хотелось спать, но он боялся в темноте сбиться с пути, а вконец вымотавшись, задремать в какой-нибудь норе и проспать слишком долго, подарив своим преследователям бесценные часы. Оставалась единственная возможность - брести вдоль Лин, которая текла на восток, а потом резко поворачивала на юг к Скиллсколму морю.
  Идти против течения, исходя из расчетов Ас, нужно было около тридцати миль, там, на прибрежном холме стоял выстроенный еще во времена Лита Ас форт Хильда - чудная привычка дедушек называть военные объекты в честь своих жен. Так Белиус наименовал оборонительный вал на далеком юге Эгиль, только заключив союз со своей первой супругой - матерью Нильса, даже отец Бела, основав новый форт на крайних землях Лейма, дал ему имя Анэлин, а сколько было катапульт и лошадей Хримгильда! Конечно, это солдаты, желая позлить новую эдвирию, уломавшую мужа ввести в обмундирование цветные перевязи на рукавах, так обзывали, что ни попади.
  Земли за Хильдой на сотни миль уже давно принадлежали Этилейму, форт перестал быть пограничным. И дедушка щедро разделил завоеванные у вест-скиллов и природы земли между своими ратниками. Так Хильда отошла вместе с лендрманством Среднеречья Лагаберту Диллерэну.
  Бел двигался на запад около получаса, одолев примерно полмили. На ходу подкрепившись дикими яблоками, червивыми, мелкими, но удивительно сахарными, он не утолил голод, только раззадорив аппетит. Странно было во время большого напряжения быть озабоченным такими земными мелочами, как сон и еда.
  В зарослях камыша и стрелолиста кишела мошкара. Их стаи окружили теплокровную жертву, забредшую к воде. Обостренный в тишине слух Бела слышал, как они тучами разрезают неподвижный воздух. Он пытался отмахиваться от них, пока не смирившись убежал назад в лес. Но и под кронами ему не было покоя. С неутоленной жаждой миллионная армия ринулась за ним. Он казался оцепленным от мира дергающейся яростной не по-детски сетью.
  От мошек уже чернело в глазах. Особо наглые кусали руки, в которые он спрятал лицо, лезли в уши и за шиворот, как-то пролезали в ноздри. Стало нестерпимо, когда насекомые проникли в глаза. Отбросив вещевой мешок, престав мотать головой, Бел принялся тереть глаза. Вокруг все обратилось в потрескивающую темноту. Ощущения снизились до жжения от укусов и слабость. Он еще настойчиво сплевывал залетевших в рот тварей, но десятка два уже проглотил. На вкус они оказались горько-маслянными.
  В затылке справа появилась пустая боль, как будто кто-то выскреб часть мозга. Бел свернулся калачиком, стараясь ничком зарыться в валежник...
  Боль стала сильнее, лестничные мышцы справа парализовало. Кривошея, которую он не мог преодолеть, придавила левое ухо почти к плечу. Он перестал тратить силы на то, чтобы сдерживать крик. Но от стона, выдавленного из переставших расширяться легких, облегчения не наступило. Острие боли поразило ухо, глазницу. Он прижал левую кисть к исцарапанной крючьями скуле. За глазом боль притупилась.
  Так, скрючившись, тои дело меняя позу, хватаясь руками за новые места вспыхивающие от боли, он провалялся минут пятнадцать. Затем медленно, лениво, но без всяких последствий приступ закончился.
  Бел поднялся, сел, обхватив пальцами, как чепчиком, затылок, прислонился к стволу клена. Дышал он осторожно, глубоко, выпуская воздух через рот. Под рубашкой, под разодранным льном в грудине застыл легкий холодок. Может, галлюцинации еще не до конца покинули его разум, но он увидел тонкие белые нити, оплетающие его локти. Сияние их было чуть заметное, молочное, дрожащее. Он вытянул руки вперед, и ошарашено обнаружил, что они полностью завернуты в странное кружево. Да что там... все его тело вместе с сапогами и одеждой было в коконе тускло мерцающей, тончайшей паутинки... Он вскочил, пытаясь стряхнуть ее с себя. Но нити были неосязаемы. Ладони проходили сквозь узор, нити перекрещивались, но он не почувствовал ровным счетом ничего. Только вполне человеческая пустота и слабость после приступа. Что же это, Создатель?
  Он не испугался. В сознании родилась догадка, что вот так, наверно, выглядит аура или только ее поверхностный, оболочечный слой. Через нее, вероятно, однажды работала ския... Он посмотрел на правую ладонь внимательнее: на тыльной стороне, между большим и указательным пальцами на пясти был заплетен маленький со спичечную головку узелок. Бел прикоснулся к нему ногтем, но палец снова прошел сквозь пустоту. Тогда он сравнил рисунки на обеих руках, они были почти симметричны.
  Когда же он обратил внимание на более яркое свечение на своей груди - нечто вытянутое, острое, куда подходили все лучи, - то свет поблек. Больше ничего Бел рассмотреть не успел.
  Чудеса на сегодня кончились. И день этот скоро кончится. В Среднеречье, несмотря на холодный воздух и дикую мошкару наступала полночь.
  
  
  
  
  - 2 -
  
  В начале тех суток, когда Фурри Стурлунсону пришлось томиться в подземелье Мидгарда, Сэт Уллигримсон, сотник Дозорной тысячи, выехал за пределы форта Хильда осмотреть поле для будущей охоты вира Диллерэна.
  Рассвет только зачинался. Голубизна, прохладная до дрожи под летней курткой, с перламутровой канвой на востоке, открывала с холма невообразимое пространство Среднеречья - долину степей, с густыми лесами только на крайних пределах. Сэт улыбался, как делают это молодые и здоровые люди.
  В форте еще хотелось спать, но под открытым небом, наедине с самим собой, под легким ветром, свистящим в ушах, когда он пускал лошадь галопом, он взбодрился. Высокий, крупнее Генара, он был не самым идеальным наездником, но никто не мог с ним сравниться во владении луком. На скаку он попадал в глаз беляка с пятнадцати пеших шагов. Именно поэтому лендрман сделал его главным егерем.
  Волосы, заплетенные в сложную косичку, как носили все истинные этильцы и дозорные по примеру тысячника, перетянутую веревкой, короткая светло-серая куртка нараспашку, высокие сапоги на босу ногу и заправленные в них темно-синие армейские штаны с узким голенищем. Он несся навстречу неизвестно чему, просто вперед. Ветер, усиливаясь, дул прямо в обнаженную выпуклую грудь. Егерь весь покрылся гусиной кожей, но не переставая, подзадоривал Хримгильду пятками. Неуловимое ощущение свободы, предчувствие чего-то хорошего и...
  - Эй! Эй-Эй! - донеслось откуда-то спереди и улетело резко вправо.
  Стремительно оборвав бег, отчего лошадь встала на дыбы и Сэт вжался в ее тело стальными икрами, чтобы не потерять равновесие, он огляделся вокруг, поворачивая голову и покорную Хрим на месте.
  Субъект, нарушивший его покой, смело обозначился справа, в метрах двадцати поодаль. Хотя они были, не считая лошади, совершенно одни на ровном пространстве, поросшим высокой травой, Уллигримсон по привычке, незаметно перетянул ножны, прицепленные к поясу из-за спины вперед. И отправился иноходью навстречу гостю.
  Прошлой весной Сэт был у бабушки в Мидгарде и много чего видел, его брали даже в Резиденцию Ас на праздник Первого ростка, чтобы вовремя подавать бабушке руку, когда она выбиралась в ворохе длинных юбок из возка.
  Не веря своим глазам, так нелепо шутивших с ним, он прищурился и приблизился еще на три шага к путнику. Дальше оставаться на лошади не позволял никакой этикет. И Хрим, по-прежнему мокро храпя и прочихиваясь, и ее всадник приросли к месту.
  На полголовы выше среднего, правильного телосложения, но довольно субтильный для Сэта, в дорогом, но потасканном черном шелке, с горделивой, по-асовски вздернутой головой, он стоял покачиваясь на ветру - получеловек-полупризрак.
  - Ну? - обветренный голос. Вопрос-приказ прозвучал небрежно - строго.
  Белиус - Нильс - Бел - в голове у Сэта все перемешалось в калейдоскопе. Он выпустил поводья и сполз с лошади. Вертикалько он находился меньше секунды. Перед конунгами преклоняют одно колено.
  - Великий вир! Правитель Ас, - правая ладонь на сердце. Глаза смотрят на землю.
  И в первый раз Бел почувствовал себя чуть больше, чем обычным. Как будто за спиною выросла его земля, как-то физически ставшая ощутимой.
  Первый приступ болезни, поражающий всех Ас по мужской линии. Первое коленопреклонение.
  - Встаньте, сын Этила, и назовите свое имя.
  Душа Бела парила где-то сейчас над степью, намного выше шпилей Хильды.
  Молодой великан поднялся с колен. Его выступающий подбородок оказался на уровне затылка Бела. Шестиугольное лицо с порядочной горбинкой на носу снова было радостно. По отдельности все это не было симпатичным, но черты очень удачно и своеобразно сочетались. Сейчас он был воодушелен моментом.
  - Сэттел Уллигримсон, второй сотник Дозорной тысячи, преданный Вашему Трону.
  - Отлично, вир Уллигримсон. Где сейчас находится мой тысячник Диллерэн?
  Сэт, еще не пришедший в себя, пожирал будущего конунга глазами. Ему казалось, что он попал в древнюю скальдовскую легенду.
  А вот на лице Бела была обычная равнодушная маска.
  - В форте, Великий вир. Сезон охоты...
  - Отлично. - и полное отсутствие мимики! - Отведите меня.
  Сэт потоптался на месте. Не так он мечтал общаться с конунгом, не так рассказывал командир о своей дружбе с Белиусом Ас, не так должно было начаться возвышение будущего тысячника Уллигримсона!
  Игра эмоций живо отражалась на его лице, и Бел подумал, что сотник наверняка всегда проигрывает товарищам в карты.
  - Великий вир, воспользуется моей лошадью? - Уллигримсон подставил руки, чтобы помочь шатающемуся от усталости Ас взобраться на Хрим.
  Бел с облегчением оттолкнулся от его переплетенных пятерней и плавно опустился в седло. Вот и первая привилегия конунга Этилейма.
  То, что ноша стала заметно легче, кобылу немного обеспокоило. Сотник почесал ее по холке и повел под уздцы восвояси.
  Бел просто засыпал на ходу. Ноги ныли от боли, он натер обе лодыжки. Но неуверенности и страха не было. Ему, казалось бы, удалось придумать за бессонную ночь абсолютные аргументы для Диллерэна, хотя разговор будет тяжелым.
  - А скажите, вир Уллигрмсон, какая кличка у Вашей лошади? - вспомнив позавчерашние мысли, Бел спросил, чтобы не задремать.
  Сэт обнажил ряд ровных, как брусчатка, белых зубов и похлопал по теплой шее лошадь. Хрим фыркнула и отвернула голову.
  - Хримгильда, Великий Ас.
  Рефлекторно, отчасти осоловев от сонливости, Бел неожиданно для молодого егеря громко рассмеялся. И сообразив в чем дело тот низко, породисто заржал.
  Хримгильда как ни в чем не бывало важно шествовала к форту.
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"