Мельникова Н.В. : другие произведения.

Руководители Советского Атомного Проекта: коллективный портрет

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Противники всего советского любят говорить, что Сталин украл секреты изготовления атомной бомбы у американцев. Патриоты-сталинисты, не отрицают роль разведки в советском атомном проекте и отмечают, что научно-техническая развединформация, несомненно, ускорила создание советской атомной бомбы выдающимися советскими физиками-ядерщиками. Но, ряд конструкторско-технологических решений при производстве бомбы превосходили американские, о которых американцы узнали лишь после их рассекречивания. Например, центрифужный метод разделения изотопов урана, реализованный в Атомном Проекте, на порядок более дешёвый, американцы освоить не смогли из-за отсутствия у них достаточно прочных материалов.
    Отечественный атомный проект - одно из самых успешных советских начинаний, не только принесшее плоды в области обороны страны, но и давшее толчок развитию принципиально новых отраслей науки и промышленности. Высокотехнологичный проект в разрушенной войной стране в ходе реализации встретил трудности в различных плоскостях: научной, экономической, сырьевой, организационной, технической, производственной, образовательной, кадровой... В конечном итоге в результате взаимодействия большого количества людей был создан не просто жизнеспособный, но эффективный НАУЧНО-ПРОМЫШЛЕННЫЙ ИНСТИТУТ. Его руководители, без сомнения, относились к личностям, "создающим события", наложившим отпечаток своей индивидуальности на ход реализации проекта. Условно их можно разделить на государственных управленцев и научную элиту. Представителям последней в историографии советского атомного проекта уделено относительно большее внимание, поскольку их интеллектуальный вклад был определяющим для достижения конечной цели наукоемкого проекта. В статье же анализируются биографии членов высших "атомных" руководящих органов в период 1945-1953 гг., не относящихся к руководителям "от науки". Это первый опыт составления их "коллективной биографии", которая может не только показать, кто и почему стоял во главе атомного проекта, но и проиллюстрировать "нормальную" карьеру государственных деятелей сталинской эпохи и самого проекта, которым они управляли.
  Н. В. Мельникова
  
  РУКОВОДИТЕЛИ СОВЕТСКОГО АТОМНОГО ПРОЕКТА: КОЛЛЕКТИВНЫЙ ПОРТРЕТ.
  
  Источник: Уральский Исторический Вестник N1 (62), 2019. http://uralhist.uran.ru/pdf/Melnikova_UIV_1(62)_2019.pdf.
  Ключевые слова: атомный проект СССР, Специальный комитет, Первое главное управление, руководители doi: 10.30759/1728-9718-2019-1(62)-137-144 УДК 94(470), (1945-1953). ББК 63.3(2)631. Мельникова Наталья Викторовна - к.и.н., Институт истории и археологии УрО РАН (г. Екатеринбург) E-mail: melnatvik@mail.ru
  
  Отечественный атомный проект - одно из самых успешных советских начинаний, не только принесшее плоды в области обороны страны, но и давшее толчок развитию принципиально новых отраслей науки и промышленности.
  Высокотехнологичный проект в разрушенной войной стране в ходе реализации встретил трудности в различных плоскостях: научной, экономической, сырьевой, организационной, технической, производственной, образовательной, кадровой...
  В конечном итоге в результате взаимодействия большого количества людей был создан не просто жизнеспособный, но эффективный институт. Его руководители, без сомнения, относились к личностям, "создающим события", наложившим отпечаток своей индивидуальности на ход реализации проекта. Условно их можно разделить на государственных управленцев и научную элиту.
  Представителям последней в историографии советского атомного проекта уделено относительно большее внимание, поскольку их интеллектуальный вклад был определяющим для достижения конечной цели наукоемкого проекта. В статье же анализируются биографии членов высших "атомных" руководящих органов в период 1945-1953 гг., не относящихся к руководителям "от науки". Это первый опыт составления их "коллективной биографии", которая может не только показать, кто и почему стоял во главе атомного проекта, но и проиллюстрировать "нормальную" карьеру государственных деятелей сталинской эпохи и самого проекта, которым они управляли.
  
  Собственные, особые, органы руководства у советского атомного проекта появились после принятия постановления Государственного комитета обороны (ГКО) СССР от 20 августа 1945г. Создавался Специальный комитет и его исполнительный орган - Первое главное управление при СНК СССР (ПГУ), которое в 1953 г. было преобразовано в Министерство среднего машиностроения СССР (МСМ).
  Соглашаясь с категоризацией руководителей советского военно-промышленного комплекса (ВПК), предложенной И.В. Быстровой, которая выделяет военно-политическое руководство, военную ветвь ВПК, "маршалов" оборонной промышленности и функционеров органов безопасности,3 в отношении руководящих органов атомного проекта мы предлагаем объединить их в одну категорию - государственных управленцев - в противовес научной элите, также входившей в состав этих органов.
  Критерием отбора стал формальный, должностной, показатель: исследованы жизненные пути членов Спецкомитета, руководителей ПГУ, первого состава МСМ и их заместителей в период 1945-1953 гг. Такой выбор обусловлен несколькими моментами. Во-первых, руководителям "от науки" в литературе уделено большее внимание, поскольку их интеллектуальный вклад был определяющим для достижения конечной цели наукоемкого проекта. Во-вторых, биографии ученых (И. В. Курчатова и П. Л. Капицы, быстро выбывшего из состава Спецкомитета) развивались по другим траекториям, нежели государственных управленцев, и их следует изучать отдельно. В третьих, концентрация внимания на биографиях "административных" руководителей атомного проекта позволяет обратиться к двум научным проблемам - причинам успеха самого проекта и путям формирования руководящей элиты в приоритетных сегментах "сталинской" экономики.
  Таким образом, в исследуемую группу вошли: Александров А. С., Антропов П. Я., Бабкин А. Н., Берия Л. П., Борисов Н. А., Булганин Н. А., Ванников Б. Л., Владимирский С. М., Вознесенский Н.А., Емельянов В.С., Завенягин А.П., Кандарицкий В.С., Касаткин А.Г., Клочков И.М., Комаровский А.Н., Костыгов В.Г., Маленков Г.М., Малышев В.А., Махнев В.А., Мешик П.Я., Павлов Н.И., ПервухинМ.Г., Петросьянц А.М. , Рябиков В.М., Славский Е.П., Хруничев М.В.
  Это первый в историографии опыт составления их "коллективной биографии". Необходимо подчеркнуть, что, по сути, часть перечисленных руководителей относилась не к костяку "атомных" управленцев, а к "наблюдателям" от высшего руководства страны (Булганин, Вознесенский, Маленков) или к представителям соисполнителей - "смежников" (Владимирский, Рябиков, Хруничев). Однако, чтобы избежать субъективной оценки ("кто сделал больше"), будем следовать формально должностному критерию. Прежде всего, нетрудно заметить, что среди руководителей верхнего эшелона атомного проекта совсем нет женщин, что неудивительно, поскольку, за исключением единичных случаев, "пол" высшей власти в СССР был мужским. Ко времени назначения в проект его лидеры уже были зрелыми людьми (их средний возраст составлял 42 года), имеющими за плечами большой жизненный и профессиональный багаж.
  Трудовую деятельность большинство из них начали в 15-17лет. Первые навыки управленческой работы больше трети руководителей атомного проекта получили во время революционных событий и/или Гражданской войны: Берия - в Азербайджане и Грузии; там же, на Кавказе, отстаивал советскую власть красноармеец Ванников; на Южном Урале - первый комсомолец Златоуста Первухин; "диктатуру пролетариата" устанавливал чекист Булганин, Емельянов сражался в отрядах Бакинской коммуны; Завенягин - на юге России и Украины; кавалерист Славский - в рядах Первой Конной армии; артиллерист Александров- на Южном и Западном фронтах; политработник Маленков - на Восточном и Туркестанском фронтах.
  Начав с большевистского подполья и агитации, с деятельности в советских и партийных органах, они приходили к обучению. Берия окончил Бакинское среднее механикостроительное техническое училище. После его преобразования в Политехнический институт он учился в нем еще 2 года. Ванников, работая в Наркомате рабоче-крестьянской инспекции, обучался в Московском высшем техническом училище. В этот же вуз поступил в начале 1920-хгг. и Маленков. Красноармеец Первого Коммунистического полка в Баку Емельянов получил извещение о командировании на учебу в военном госпитале и отправился в Московскую горную академию. С партийной работы были направлены получать высшее образование Первухин и Завенягин: первый - в Московский институт народного хозяйства им. Г.В.Плеханова, второй - в Московскую горную академию. Вознесенский, приобретя опыт комсомольской работы, учился в Коммунистическом университете им. Я.М. Свердлова и в Институте красной профессуры. Комаровскому как сыну инженера-водника дали профсоюзную путевку на поступление в Московский институт инженеров транспорта. Молодой депутат Грозненского Совета рабочих, крестьянских и красноармейских депутатов Антропов поступил на почвенно-геологическое отделение МГУ, после реорганизации ставшее Московским геологоразведочным институтом. После десяти лет службы в армии в 1928г. отправился на учебу в вуз тридцатилетний Славский. Он был в составе первых парттысячников, которых партия "передвинула" с практической работы на изучение науки и техники. В том же году бывший командир батареи Александров после четырех лет работы на заводе поступил в Военно-техническую академию, сдав 26 экзаменов. В1930г. уже в числе третьей парттысячи был направлен в Московский механико-машиностроитель-ный институт им. Н.Э. Баумана машинист депо Московско-Курской железной дороги Малышев. Годом позже него тот же вуз окончил Кандарицкий. Высшее образование получали и другие руководители-администраторы атомного проекта: Бабкин (Ростовский институт машиностроения), Владимирский и Клочков (Московский энергетический институт), Касаткин (Московский химико-технологический институт им.Д.И. Менделеева), Павлов (Московский институт народного хозяйства им.Г.В.Плеханова), Петросьянц (Уральский механико-машиностроительныйинститут), Рябиков (Ленинградская военно-морская академия), Хруничев (Всесоюзный институт хо-зяйственников, 3курса). Таким образом, практически все руководители (за исключением Булганина, который окончил реальное училище) получили высшее или неполное высшее образование, главным образом в московских вузах (только треть - в других городах). Передовой промышленный опыт перенимали в ходе зарубежных "стажировок" Ванников, Емельянов и Петросьянц. Некоторые продолжили обучение в аспирантуре (Антропов, Клочков, Павлов). Научной работой еще в студенчестве начал заниматься будущий членкорреспондент АН СССР Емельянов. Академиком с 1943г. был Вознесенский. По специальностям 74% руководителей атомного проекта были инженерами (инженерами-металлургами, -механиками, -технологами и пр.). С одной стороны, это укладывалось в русло еще довоенных изменений, когда в партии и в руководстве страны ведущие роли стали играть технократы. С другой - по сравнению с данными исследователей советской элиты уровень образованности и концентрации инженерного образования у руководителей атомного проекта был существенно выше. Это объясняется потребностями такого наукоемкого и технически сложного начинания, как создание атомного оружия.
  Естественно, что руководители атомного проекта были членами партии. В основном это были партийные выдвиженцы времен Гражданской войны и массовых партийных призывов 1920-хгг. В стране уже к концу 1930-хгг. вступившие в партию до 1920г. составляли среди партийцев меньшинство, как и среди руководителей атомного проекта (около 36%). При этом практически все вступили в партию будучи молодыми людьми (до 25лет), а некоторые, например Вознесенский, Завенягин и Первухин, совсем юными - в 15-16лет. Партийный стаж "атомных" руководителей к 1945г. в основном находился в диапазоне от 13 до 28лет. Самым молодым партийцем был начальник Главпромстроя НКВД Комаровский: его партстаж исчислялся только шестью годами. В большинстве случаев для руководителей атомного проекта, вступивших в партию в1917-1920гг., первичным социальным лифтом стала низовая партийная работа. Следующий толчок развитию их карьеры давало высшее образование. Для вступивших же в партию в конце 1920-х и в 1930-егг. первичным было высшее образование, после получения которого складывалась карьера в промышленности.
  Часть руководителей проекта объединяет школа органов партийно-государственного контроля, больше половины - работа в промышленности. При относительно небольшом стаже "промышленников" (к 1945г. - в среднем 13лет) ими был наработан колоссальный опыт работы в качестве главных инженеров и директоров крупных предприятий, а затем - руководителей наркоматов. Вих "активах" - Государственный союзный завод им. В.М. Молотова (Ванников), Магнитогорский металлургический и Норильский горно-металлургический комбинаты (Завенягин), Днепропетровский и Уральский алюминиевые заводы (Славский), машиностроительный завод "Баррикады" (Первухин и Костыгов), Челябинский ферросплавный завод (Емельянов), Уралмаш (Петросьянц), завод No20515 (Кандарицкий) и другие предприятия, а также наркоматы внутренних дел, тяжелой, оборонной, танковой промышленности, цветной металлургии, тяжелого машиностроения и станкостроения, вооружения, боеприпасов и др.
  Должности наркомов и их заместителей занимали 80% руководителей атомного проекта. Для четверти управленцев общей была работа в "органах". С должности заместителя председателя Московско-Нижегородской железнодорожной ЧК начинал Булганин. Чекистский стаж инженера Комаровского велся с 1931г., когда он работал заведующим сектором проектирования Москаналстроя. В 1932г., Мешик, не окончив полного курса обучения в Самарском энергетическом институте, стал слушателем Центральной школы ОГПУ. В1938г. после "чисток" в НКВД ряды этого ведомства пополнили будущие руководители атомного проекта Бабкин и Павлов: Бабкин был мобилизован в НКВД с должности заведующего промышленным отделом Ростовского обкома ВКП(б), Павлов - из аспирантуры Московского института народного хозяйства. В том же году Завенягин возглавил Норильскстрой НКВД СССР. При этом, думается, что и "выходцы из НКВД" были привлечены к работам не только потому, что они принадлежали к данному ведомству. Возможно, для "атомных" дел важен был их опыт, полученный в (Главном) Экономическом управлении этого наркомата. В разное время там работали Павлов и Мешик (последний почти два года возглавлял все Управление). Сложно в этом ряду говорить о Завенягине как о "выходце из НКВД": большую часть своего трудового пути он прошел вне этого ведомства. Для него все же определяющим был опыт партийной и, в еще большей степени, хозяйственной работы (последняя была стержневой и во время его службы в структурах НКВД).
  Согласно тенденции "милитаризации" высших эшелонов власти СССР, практически все руководители атомного проекта носили воинские звания. Берия и Булганин были маршалами СССР, Маленков - генерал-лейтенантом. С 1943г. генерал-лейтенантом государственной безопасности был Мешик, с 1945г. - Бабкин и Завенягин. В 1945г. в возрасте 31 года Павлов стал генерал-майором (на тот момент самым молодым генералом в стране). Комиссар кавалерийского полка Славский, до 1928г. служивший в Красной Армии и лично знакомый с С.М.Будённым и М.В.Фрунзе, получил звание полковника. К высшему офицерскому составу инженерно-технической службы армии принадлежали генерал-полковники Ванников и Малышев, генерал-лейтенанты Первухин, Рябиков и Хруничев, генерал-майоры Александров, Борисов, Комаровский, Костыгов, Махнев и Петросьянц.
  Из массива воспоминаний низовых участников проекта складывается впечатление, что его секретность и режимность часто заставляли их воспринимать руководителей высшего эшелона как офицеров органов госбезопасности ("энкаведешников"), при этом авторы не вдавались в подробности их воинских званий. Некоторым иногда прямо приписывалось "энкаведешное" прошлое, которого они не имели. Таким образом, генеральские погоны становились дополнительным фактором психологического воздействия на исполнителей. В среднем около 6 лет отделяло момент начала трудовой деятельности будущих "атомных" начальников от занятия первой в карьере руководящей должности. Для сравнения можно привести данные исследования Левада-Центра (1993), изучавшего трудовые биогрфии руководителей, которые реализовывались в различные отрезки времени советской истории. Для периода до 1953г. исследование установило среднюю длину карьеры до достижения руководящей должности в 8 лет. Как видим, для руководителей атомного проекта характерны более высокие темпы карьерного роста, что свидетельствует об их незаурядных способностях. В среднем в 38лет они становились наркомами или заместителями наркома (а те, которые составляли костяк "атомного" руководства, еще раньше - в 35лет). При этом указанный возраст был скорее правилом тех лет, чем исключением.
  В случае атомного проекта ранние достижения можно отметить и у тех, кто не занимал "наркомовские" должности. Несмотря на блестящие успехи, биографии некоторых руководителей атомного проекта были не лишены изъянов. У Берии в прошлом была туманная история со службой в мусаватистской контрразведке. Вначале июня 1941г. арестовали и отстранили от должности наркома вооружения СССР Ванникова, однако уже в июле он получил удостоверение, подтверждающее, что он "полностью реабилитирован". Завенягина еще в 1920г. реввоентрибунал заочно приговорил к 15годам заключения "за преждевременную эвакуацию г. Юзовки", но Центральная контрольная комиссия, разбирая это дело, оправдала его. В1938г. он опять оказался в опале, когда был арестован его начальник - нарком В.И.Межлаук. Последовавшее за этим назначение в Норильск в некотором смысле было ссылкой. В1936г. Славский чудом избежал исключения из партии за "поддержку националистической группы инженеров", отделавшись строгим выговором. Малышев в июле 1942г. был освобожден от должности наркома танковой промышленности за невыполнение плана по танкам Т-34. Однако за этим не последовало репрессивных мер: Малышева назначили заместителем члена ГКО Молотова, а через год восстановили в должности наркома. Под следствием за должностные злоупотребления вавгусте-сентябре 1942г. находился будущий заместитель начальника ПГУ Антропов.
  Такие темные пятна в биографии могли успешно использоваться как инструмент манипуляции, характерный для системы руководства и выстраивания высшей власти в СССР сталинского периода. Возможно, именно поэтому они не помешали назначениям на высокие должности атомного проекта.
  Ко времени назначения в атомный проект практически все имели опыт совместной работы той или иной степени глубины: как члены ЦК, заместители председателя СНК, члены ГКО, как наркомы, заместители наркомов, руководители промышленных предприятий. В Наркомате тяжелой промышленности работали Емельянов, Антропов, Первухин и Завенягин (последние трое в одно и то же время; кроме того, Первухин (1938) и Завенягин (1937-1938) были заместителями наркома). Антропов и Славский являлись заместителями наркома цветной металлургии; Петросьянц - заместителем наркома тяжелого машиностроения Малышева, позже - его же, как наркома танковой промышленности. Практически одновременно занимали должности заместителей наркома оборонной промышленности Ванников и Хруничев (тогда же в наркомате с должности заместителя главного инженера начинал Емельянов, а Кандарицкий был од-ним из первых инженеров-стахановцев подчиненного наркомату завода). Когда Ванников возглавил Наркомат вооружения, его заместителями были Костыгов и Рябиков, а когда стал руководителем Наркомата боеприпасов - Махнев и Хруничев. В1942г. Первухин был назначен наркомом химической промышленности, а Касаткин - его заместителем. Начальник Главного управления Наркомата судостроительной промышленности Емельянов знал Владимирского как главного инженера (позже - директора) завода No703 того же наркомата. Александров как секретарь председателя Военно-Промышленной комиссии Комитета обороны при СНК знал Ванникова; как заместитель заведующего секретариатом СНК во время войны работал с Вознесенским; как заместитель Берии по ГКО сотрудничал с Борисовым и Махневым. Борисов и Клочков под руководством Вознесенского работали в Госплане. Махнев был заместителем Берии как члена ГКО. Его же заместителем как наркома внутренних дел был Завенягин. Пересекались по службе в НКВД Бабкин, Комаровский, Мешик и Павлов. Обстановка послереволюционного Баку объединяет живших там Берию, Ванникова и Емельянова. Берия и Ванников учились в одном учебном заведении. А.И.Микоян утверждал, что они даже "были друзьями в юношестве", чему иных свидетельств не имеется. Со слов П.А. Судоплатова известно, что Берия был инициатором выдвижения Ванникова на пост наркома. По воспоминаниям Емельянова, он был знаком с Ванниковым с 13лет, когда 17-летний учащийся техникума Ванников подрабатывал игрой на кларнете перед киносеансами, куда и провожал бесплатно младшего товарища. Позже оба состояли в партийной ячейке Союза металлистов. Как отмечалось выше, пересекались студенческие годы Завенягина, Славского, Емельянова и Антропова в Московской горной академии, которая в начале 1930-хгг. разделилась на несколько вузов; инженеров-механиков Малышева и Кандарицкого - в Московском механико-машиностроительном институте; Клочкова и Владимирского - в Московском энергетическом институте.
  Личностные связи могли лежать в основе "подводных" механизмов кадровых решений, напоминавших айсберг, большая часть которого скрыта под водой. Тот факт, что они действительно были в ходу, можно установить по воспоминаниям некоторых руководителей проекта. Так, Емельянова в проект позвал друг детства Ванников, он же пригласил Петросьянца, с которым они знали друг друга с 1939г. Славский первое "собеседование" в ПГУ проходил у Завенягина, прекрасно знакомого ему со студенческой скамьи. По свидетельству А.А. Бриша, лично Берии был обязан своей быстрой карьерой Павлов, который обратил на себя его внимание своими четкими действиями в 1939г., в ситуации перебоев в снабжении Москвы хлебом. Возможно, поэтому в 1946г. о нем вспомнили не случайно, так же как о Мешике, который, в силу служебной принадлежности, был в поле внимания Берии с того же 1939г., и, по свидетельству П.А.Судоплатова, Берия был готов доверять ему серьезные операции. Александрова, работавшего в войну заместителем Берии по ГКО, тот считал "своим кадром" и в 1947г. "пристроил" его заместителем начальника ПГУ. Другой заместитель Берии по ГКО - Махнев - стал секретарем Спецкомитета. Формула "он меня знал хорошо" была достаточным основанием для ведения общих дел.
  Подобные личные связи работали на скоординированность руководящего корпуса проекта. Таким образом, к моменту вхождения в атомный проект его руководители имели солидный опыт партийной, государственной и/или хозяйственной деятельности и совместной работы, а инженерное образование их подавляющего большинства позволяло вникать в технические вопросы проекта.
  Анализ дат, на которые приходятся их предыдущие основные назначения, склоняет нас согласиться с мнением Э.Модсли и С.Уайта о том, что важным фактором, помогающим двигаться по служебной лестнице в довоенном СССР, был быстрый рост административных должностей в развивающейся советской индустриальной экономике, и только потом - кадровые чистки 1930-хгг.
  В целом, это те процессы конца 1920-х-1930-хгг., которые Р.Хелли объединяет в третью "служебную революцию" в России, давшую "новый служилый класс во имя обороны страны". Такое сходство профессионального продвижения, как отмечает Е.Ю.Зубкова, не только формировало особый статус этого слоя, но и обусловливало "известную общность мышления и образа действий". У "атомных" руководителей эта общность проявлялась в способности брать на себя персональную ответственность за принятие решений и выполняемые работы, в приверженности к жесткой дисциплине, к требовательности, напряженному ритму труда, в установке на результат любой ценой.
  Изучение биографий "административных" руководителей атомного проекта показывает, что, в целом, это были незаурядные личности, персональный и профессиональный опыт которых подготовил их к решению сложнейших задач. При этом "атомные" управленцы (особенно их ядро) были самостоятельно мыслящими, умеющими отстаивать свое мнение людьми, а не "угодливыми" или "удобными" кадрами. Иначе говоря, основанием для назначения на руководящие должности в атомный проект служила их профессиональная компетентность и деловые качества.
  Типичные же для советского административно-управленческого аппарата практики, которые исследователи называют неформальными и патримониальными, были вторичны. Выявленные персональные связи, сложившиеся в результате рабочих и, отчасти, дружеских отношений, лишь давали необходимую информацию о потенциале претендента, но не были первопричиной назначения на "атомные" руководящие должности. Эти кадровые назначения не диктовались "необходимостью помочь друзьям". Так, Ванников пригласил Емельянова и Петросьянца на должности заместителей начальника ПГУ не потому, что "давно их знал" и ожидал личной преданности, а потому, что знал их способности, возможности и опыт.
  Да, "атомные" управленцы не были специалистами в ядерной физике, и обвинение П.Л.Капицы "в незнании партитуры", которое он предъявлял Берии, можно распространить на всех "административных" руководителей проекта. Однако, продолжая поднятую Капицей "музыкальную" тему, хочется привести экспертное мнение одного из самых влиятельных теоретиков менеджмента ХХв. П. Друкера. Он подчеркивал, что руководитель в организации, нанимающей работников умственного труда, не может "выполнять работу кого-либо из своих подчиненных, как и дирижер оркестра не может играть на трубе". Руководители атомного проекта стали теми "дирижерами", которые сделали успешным весь "атомный оркестр".
  
  ПРИМЕЧАНИЕ. В оригинале статьи Н.В. Мельниковой приведены примечания и указаны ссылки на 42 первоисточника, знакомиться с которыми надо в исходном тексте - Уральский Исторический Вестник N1 (62), 2019, стр. 137-142. doi: 10.30759/1728-9718-2019-1(62)-137-144УДК 94(470)"1945-1953"ББК 63.3(2)631
  
  Статья Н.В. Мельниковой "Руководители Советского Атомного Проекта: коллективный портрет" - помещена в Интернет-журнал М. Мошкова "Самиздат" инженером Гребенченко Ю.И. Волгоград, 2020, 15 марта, 21:41.
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"