Гумбольдт Александр : другие произведения.

Космос

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Здесь философия науки немецкого естествоиспытателя Гумбольдта. Методы и инструменты познания непознанного - усовершенствованы въ одно время. Все дознанное опытомъ должно и теперь, какъ въ древности, быть общимъ достоянiемъ человѣчества, предметомъ свободнѣйшей обработки философiи. Злоупотребленiе и ложныя направленiя умственныхъ трудовъ не должны привести къ предположенiю, что будто-бы мiръ мыслей, по натурѣ своей, есть область фантастическихъ призраковъ; что философiи, какъ врагъ, угрожаетъ веками собранному сокровищу эмпирическихъ взглядовъ. Духу нашего времени не пристало отвергать каждое обобщенiе понятiй, каждую на аналогiи основанную попытку глубже проникнуть въ связь явленiй, какъ пустую гипотезу; не пристало осуждать разсудокъ, доискивающiйся КАЗУАЛЬНОЙ СВЯЗИ, или необходимое для открытiй воображенiе. А. Гумбольдт, 1845. Считается, что Гумбольдт первым предположил, что законы космоса и общества едины и познаваемы. На самом деле это прописано во всех священных книгах мировых религий: законы эволюции Природы и общества - это Деяния Господа Бога - "Единосущной Энергии". Библия в Притчах Соломоновых 3:5-7 прямо наставляет "тварей Божьих" познавать непознанное, как Деяния Божьи: - "Надейся на Господа всем сердцем твоим, и не полагайся на разум твой. Во всех путях твоих познавай Его, и Он направит стези твои... Не буди мудр о себе: не величай себя на словах и в мысли умником, не поддавайся обольщению самолюбия, внушающаго тебе самодовольную уверенность в твоем неизмеримом превосходстве пред другими в умственном отношении. Вместо того, чтобы увлекаться подобным самомнением, бойся Бога и уклоняйся от всякаго зла, - от всякаго греха. Страх Божий или благочестие есть премудрость...". Знания и ремёсла в Европе развивались при монастырях и под покровительством Христианской Церкви. Историки науки отмечают весьма успешное развитие наук и ремёсел, такое, что Европа за последние 500 лет опередила в этом все континенты Земли, даже "дремучий Китай", гении науки которого оказались в далёком прошлом, а в Африке не появились и в настоящее время. Исследователи объясняют этот "парадокс" просто и примитивно: Науки и ремёсла развивались там, где в развитие были вложены все виды необходимых для этого ресурсов. В Европе ресурсы и управление ими были сосредоточены в структурах Христианской церкви. Это произошло ВСЛЕДСТВИЕ колониального грабежа англосаксами Европы всех континентов Земли - в течение последних 500 лет. Грабёж колоний и эволюция Европы - продолжаются. Какое совпадение! - Рост экономического могущества и интеллектуального превосходства англосаксов над дикими аборигенами всех континентов Земли, в т.ч. и над русскими. По Гумбольдту научная деятельность направлена на выработку и систематизацию объективных знаний о действительности. Эта деятельность осуществляется путём сбора фактов, их регулярного обновления, систематизации и критического анализа. На этой основе выполняются обобщения или синтез новых знаний, которые описывают наблюдаемые природные или общественные явления, и указывают на причинно-следственные связи, что позволяет осуществлять прогнозирование и планирование. Те гипотезы, которые описывают совокупность наблюдаемых фактов и не опровергаются экспериментами, признаются законами природы или общества. Но как науки и ремёсла развивались, что было общего в развитии, без которого, предположительно, никакое движение невозможно? По Гумбольдту наука опирается на следующие ТРИ основы: применение эксперимента, наблюдения и опыта - при изучении природы; логические доказательства выводов, основанных на аксиомах-предположениях; возможность математического отображения природных процессов. Гумбольдт и другие философы полагают "общими" следующие фрагменты процессов познания непознанного, число которых, по-видимому, несчётно, которые в "волновом движении" периодических процессов, "должны периодически" сливаться в некое "временное единство", зашифрованное в придуманных учёными общих терминах эволюции Человечества: - Централизация и систематизация, симметрия и преобразования, обобщение и законы сохранения чрезвычайно разнородных форм движений, которые оказалось возможным свести всего к двум "первообразным" отображениям энергии - дельта-импульсам и вихрям энергии, воплотившим в себе все свойства и проявления энергии. Важнейшими из них, ключевыми для познания неизречённого непознанного, оказались: - "Критическое состояние вещества" - оно же "хаос"; гироскопические эффекты-свойства вихрей - первопричина всего Сущего; голографические свойства материи-энергии вещественного мира, "одинаковый и неисчерпаемый объём информации-энергии" - заключён в каждом объекте вещественного мира - они же первопричина детерминизма. Это в предположении, что вся информация-энергия в разной степени СЖАТА или РАСТЯНУТА - в частотном диапазоне - "дельта-импульсы Диррака - Вселенная". Энергия воспринимается чрезвычайно разночастотной, поэтому разнородной - таково антропоморфное восприятие материи вещественного мира. Названное "ТРИО" - не случайно, и оно обнаруживается во всех разделах классической физики и в дисциплинах академических наук.
   Александр Гумбольдт.
  
   Опыт физического мироописания.
  
   Статья первая, пятитомного издания "Космос".
  
   ИСТОЧНИК: http://az.lib.ru/g/gumbolxdt_a/text_1845_kosmos-1-oldorfo.shtml.
   ПЕРЕВОД с немецкого языка на старорусский.
  
   ДОСЬЕ.
   Барон Фридрих Вильгельм Генрих Александр фон Гумбольдт (нем. Friedrich Wilhelm Heinrich Alexander Freiherr von Humboldt) (1769-1859) - немецкий естествоиспытатель, географ и путешественник, иностранный почетный член Петербургской АН (1818).
   А. Гумбольдт исследовал природу различных стран Европы, Центральной и Южной Америки ("Путешествие в равноденственные области Нового Света", т. 1-30, 1807-34), Урала, Сибири. Один из основателей географии растений и учения о жизненных формах. Обосновал идею вертикальной зональности, заложил основы общего землеведения, климатологии. Произведения Гумбольдта оказали большое влияние на развитие эволюционных идей и сравнительного метода в естествознании.
   Интерне-справка. КАЗУАЛЬНОСТЬ - учение о случайности; теория о том, что в мире господствует случайность, не поддающаяся обобщению. Эта теория отстаивалась, в частности, древнегреческим философом Эпикуром и его последователем, римским поэтом и философом Лукрецием, а также другими философами.
  
   КОСМОСЪ.
  
   ОПЫТЪ ФИЗИЧЕСКАГО МIРООПИСАНIЯ.
  
   Философия науки Александра Гумбольдта.
  
   Текст издания: журнал "Отечественныя Записки", No 10, 1845.
  
   АННОТАЦИЯ.
   Читателямъ "Отеч. Записокъ" уже извѣстно, что въ нынѣшнемъ году (и очень-недавно) вышла въ свѣтъ книга, подъ названiемъ: "Kosmos. Entwurf einer physischen Wellbeschreibung von Alexander von Humboldt (Космосъ. Опытъ физическаго мiроописанiя, Александра фон-Гумболѣдта)". Еслибъ имя автора и не ручалось за достоинство книги, то стоитъ только прочесть нѣсколько страницъ, чтобъ убѣдиться въ глубокомъ и важномъ ея значенiи. Книга такъ завлекательна и составлена съ такимъ глубокимъ знанiемъ предмета, что и равнодушный къ явленiямъ окружающаго его мiра не выпуститъ ея изъ рукъ, не дочитавъ до конца.
   Желая ознакомить съ подобнымъ сочиненiемъ нашихъ читателей, и ознакомить въ той подробности, какую только могутъ допустить предѣлы журнала, мы представляемъ имъ сущность знаменитаго творенiя.
   До-сихъ-поръ вышла только первая часть "Космоса"; вторая, какъ обѣщаютъ, появится въ ноябрѣ нынѣшняго года. По мѣрѣ выхода слѣдующихъ частей, мы будемъ знакомить съ ними читателей.
   Первая часть состоитъ изъ трехъ отдѣловъ: 4) Предварительный взглядъ на различные способы наслаждаться природою и на наукообразное познанiе мiровыхъ законовъ; 2) Граница и наукообразное изложенiе физическаго мiроописанiя и, 3) Картины природы.
   Авторъ основываетъ новую науку, которую, какъ самъ говоритъ, не должно смѣшивать съ тѣмъ, что называлось популярнымъ знанiемъ. Цѣль его -- дать вѣрное понятiе о строенiи мiра тѣмъ, которые незнакомы съ спецiальными предметами естественныхъ наукъ. Онъ убѣжденъ, что общiе результаты вѣковыхъ изъисканiй -- достоянiе всѣхъ образованныхъ людей, и что съ знанiемъ составленное мiроописанiе обогатитъ кругъ идей каждаго и исправитъ ложные взгляды на явленiя природы. Книга его понятна для всякаго и не требуетъ изученiя спецiальныхъ частей науки. Въ этомъ самъ авторъ полагаетъ ея главнѣйшее достоинство. А вѣрны ли и съ знанiемъ ли дѣла выбраны изложенные въ ней общiе результаты,-- на это отвѣчаетъ имя Александра Гумбольдта.
  
   Статья первая.
  
   Предварительный взглядъ на различные способы наслаждаться природою и на наукообразное изученiе мiровыхъ законовъ.
  
   Изложенiе общихъ физическихъ явленiй на землѣ и взаимнаго дѣйствiя силъ въ цѣломъ мiрѣ, представляетъ двоякую трудность. Предметъ неисчерпаемъ, а время коротко. Легко впасть въ энциклопедическую поверхностность, легко впасть и въ утомительную форму афоризмовъ.
   Кто смотритъ на результаты естествоиспытанiя не въ-раздробь, по схватываетъ всю общность отношенiя ихъ къ человѣчеству, тотъ, конечно, облагораживаетъ и увеличиваетъ свое наслажденiе природою. Это плодъ долгихъ наблюденiи, сведенныхъ воедино. Картина, неясно говорившая внутреннему чувству первыхъ людей, что она есть гармонически-устроенное цѣлое, космосъ,-- является наконецъ какъ плодъ долгихъ, съ трудомъ собранныхъ опытовъ.
   Въ этихъ двухъ эпохахъ мiросозерцанiя отражаются и два рода наслажденiя природою. Первое -- только дѣтски-темное предчувствiе гармонiи. Второе -- плодъ образованности рода, отражающейся на умо-недѣлимомъ; тутъ гармонiя проникаетъ въ сознанiе; человѣкъ наблюдаетъ, дѣлаетъ опыты; натуральная философiя, сбросивъ поэтическiй покровъ свой, принимаетъ строгiй характеръ умствующей наблюдательности, и ясное знанiе замѣняетъ темныя предчувствiя. Догматическiе взгляды прошедшихъ временъ живутъ еще только въ предразсудкахъ народа и въ нѣкоторыхъ ученiяхъ, которыя охотно облекаются въ темноту, сознавая свое безсилiе.
   Природа есть единство въ многообразiи, общность тѣлъ и силъ, какъ единое живое. Высмотрѣть это единство -- важнѣйшiй результатъ физическихъ изъисканiй. Въ этомъ стремленiи мы переступаемъ за границу чувственнаго и идеями можемъ владычествовать надъ грубымъ матерiаломъ эмпирическаго созерцанiя.
   Первая, низшая степень наслажденiя природою не зависитъ отъ познанiя силъ ея, не зависитъ почти отъ окружающей насъ страны. Въ степи и на берегу моря -- вездѣ проникаетъ насъ только смутное предчувствiе пребыванiя по вѣчнымъ внутреннимъ законамъ. Въ этомъ предчувствiи есть что-то крѣпительное, освѣжающее душу, и нѣтъ на землѣ уголка, гдѣ человѣку было бы отказано въ этомъ благодѣтельномъ влiянiи.
   Иначе наслаждаемся мы природою, когда въ насъ проникаетъ индивидуальный характеръ окружающей насъ страны. Это чувство живѣе и опредѣленнѣе. То поражаетъ насъ величiе массъ природы среди дикой борьбы разъяренныхъ стихiй, образъ чего-то неподвижно-окаменѣлаго, пустынность степей неизмѣримыхъ, то веселитъ насъ обработанное поле -- первый слѣдъ руки человѣка среди отвѣсныхъ скалъ, на берегу стремительно-шумящаго ручья. Степень индивидуальнаго наслажденiя природою опредѣляется не столько силою впечатлѣнiй, сколько извѣстнымъ кругомъ пробужденныхъ ими идей и чувствованiй.
   Обращаясь къ собственнымъ моимъ впечатлѣнiямъ, я вспоминаю океанъ, и надъ нимъ, среди тишины тропическихъ ночей, небесный сводъ, льющiй на легкую зыбь равнины планетный, немерцающiй блескъ звѣздъ своихъ; вспоминаю лѣсистыя долины Кордильеровъ, гдѣ высокiя пальмы смѣло пронзаютъ мрачную сѣнь деревъ и высятся надъ ними колоннадами, -- "лѣсъ надъ лѣсомъ"; вспоминаю наконецъ тенерифскiй пикъ, когда горизонтальные слои облаковъ отдѣляютъ верхушку отъ низменныхъ равнинъ, и вдругъ, сквозь отверзтiе, прорѣзанное въ нихъ потокомъ воздуха, взоръ стоящаго на закраинѣ жерла ниспадаетъ на виноградные холмы Оротавы и гесперидскiе сады берега. Въ такихъ сценахъ, впечатлѣнiе въ насъ производимое, зависитъ не столько отъ тайно-создающей жизненности природы, сколько отъ столкновенiя данныхъ очерковъ. Все неизмѣримое, даже ужасное въ природѣ дѣлается источникомъ наслажденiя. Фантазiя наша творитъ, и, обманутые, мы видимъ во внѣшнемъ мiрѣ свой внутреннiй мiръ.
   Когда мы въ первый разъ вступаемъ въ тропическую землю, насъ утѣшаетъ видъ такихъ же горъ, какiя покинули мы въ европейскомъ отечествѣ. Но знакомая кора покрыта чуждою для насъ флорою. Житель скверныхъ странъ окруженъ дивною силою тропическаго организма, и здѣсь-то ясно выказывается чудесно-воспрiимчивая сила духа человѣческаго. Мы такъ близки, такъ родственны всему органическому, что скоро дѣлаемся гражданами среди пальмъ жаркаго пояса. Экзотическiя формы предстаютъ нашему воображенiю облагороженныя воспоминанiями дѣтства. Мы приходимъ къ заключенiю, что все живое въ природѣ связано общею, законною, и потому вѣчною питью.
   Мудрено разложить очарованiе чувственнаго мiра на его элементы. Величiе впечатлѣнiя зависитъ отъ единства его, отъ полноты идей и чувствъ, пробужденныхъ въ одно время. Кто хочетъ объяснить эту общность изъ частностей, тотъ долженъ низойдти въ область опредѣленныхъ образовъ въ природѣ. Богатѣйшiй матерiалъ для такого рода изъисканiй представляетъ живописная природа Южной-Азiи и новаго материка, гдѣ высокiя массы горъ образуютъ собою дно воздушнаго океана, и гдѣ волканическiя силы, выдвинувшiя нѣкогда длинную цѣпь Андовъ изъ нѣдръ земли, и теперь еще часто поражаютъ жителей ужасомъ.
   Картины природы служатъ не для одного только удовольствiя: ихъ рядъ обозначаетъ постепенность впечатлѣнiй, отъ голой степи до роскошной растительности жаркаго пояса. Если взгромоздить мысленно Пилатову-Гору на Шрекгорнъ, или Судетскую-Вершину на Монбланъ, это не поравняется еще съ Чимборазо, двойною высотою Этны. Если на Чимборазо поставить Риги, или Аѳонскую-Гору, вы получите высочайшую точку Гималайскаго-Хребта, Давалагири. Индiйскiя горы выше Андовъ, но Кордильеры превосходятъ ихъ разнообразiемъ своихъ явленiй. Одна высота не опредѣляетъ еще впечатлѣнiя. Гималайскiй-Хребетъ далеко уже за чертою тропика. Рѣдко встрѣтишь пальму въ прекрасныхъ долинахъ мысокъ Непала и Кумаона. Подъ 28 и 34 градусомъ сѣверной широты, на скатѣ древняго Паронамиза, растительность не производитъ уже древоподобныхъ папоротниковъ и травъ, роскошно-цвѣтистыхъ ятрышниковъ и банановъ; подъ тѣнью кедроподобной деодварской ели и широколистаго дуба, на гранитной почвѣ растутъ европейскiя и сѣверо-азiатскiя растенiя. Въ Гималаѣ не достаетъ перемѣнчивыхъ явленiй волка новъ, грозно напоминающихъ на индiйскихъ островахъ внутреннюю жизнь планеты. На южномъ скатѣ горъ вѣчный снѣгъ начинается большою частiю уже на высотѣ 11,000 или 12,000 футовъ {Температура обозначается въ этихъ статьяхъ (вездѣ, гдѣ не сказано именно противнаго) но стоградусному термометру; мили -- географическiя, по 15-ти на градусъ экватора. Футы старые французскiе, по 6-ти на туазъ. Долгота считается отъ меридiана Парижской Обсерваторiи.}; тутъ граница органической жизни, отодвинутая въ экваторiальныхъ странахъ Южной-Америки почти на 2,000 футовъ выше.
   Гористыя страны экватора имѣютъ еще другое преимущество: разнообразiе впечатлѣнiй природы достигаетъ здѣсь на самомъ тѣсномъ пространствѣ своей высшей степени. Въ глубоко-изрытомъ хребтѣ Андовъ Новой-Гренады и Квиго, позволено человѣку созерцать въ одно время всѣ виды растенiй и всѣ созвѣздiя неба. Взоръ разомъ обнимаетъ геликонiи и пальмы, и надъ ними дубы и аронiи Европы, созвѣздiе Креста и Магеллановы облака на югѣ и путеводныя звѣзды Медвѣдицы, кружащiяся около сѣвернаго полюса. Нѣдра земли и оба полушарiя неба раскрываютъ здѣсь все богатство своихъ явленiй. Климаты и свойственныя имъ формы растенiй лежатъ здѣсь другъ надъ другомъ слоями. Здѣсь, на скалахъ Андовъ, вѣчными чертами врѣзаны законы постепенности теплоты. Что въ чувствѣ расплавляется въ простое, безобразное ощущенiе, то разумъ постигаетъ только разрѣшая на части. Но въ кругѣ наукъ, какъ въ области ландшафтной живописи, изображенiе тѣмъ объективнѣе, чѣмъ опредѣленнѣе очерки отдѣльныхъ предметовъ.
   И не только сильнѣйшее впечатлѣнiе на чувства производятъ тропическiя страны: единообразная правильность въ метеорологическихъ процессахъ ихъ атмосферы, рѣзкое раздѣленiе органическихъ образовъ на отвѣсномъ возвышенiи почвы, указываетъ на законный порядокъ небесныхъ пространствъ, какъ-будто отражающiйся въ земной жизни.
   Въ жаркихъ долинахъ, мало-возвышенныхъ надъ уровнемъ Южнаго-Океана, царствуетъ роскошное изобилiе цикадой и пальмъ. За ними, осѣненные высокими стѣнами лощинъ, растутъ деревоподобные папоротники и кинхоны, съ ихъ цѣлебною корою. Гдѣ кончается полоса высокихъ деревъ, тамъ цвѣтутъ, дружно тѣснясь другъ къ другу, аралiи и миртолиственныя андромеды. Кордильерская роза и богатая смолою бефарiя опоясываютъ горы пурпурною полосою. Далѣе, въ бурныхъ предѣлахъ парамовъ, исчезаютъ постепенно и высокiй кустарникъ и богато-цвѣтистыя травы. Однодольныя растенiя однообразно покрываютъ почву -- необозримый, желто-мерцающiй издали лугъ; здѣсь одиноко пасется ввезенный Европейцами быкъ. Наконецъ трахитовыя скалы возносятся надъ равнинами травъ, съ бѣдными растенiями низшей организацiи на рѣдкихъ клочкахъ наносной земли. Острова свѣжеупавшаго снѣга подавляютъ послѣднее движенiе растительной жизни, и наконецъ -- начинается рѣзко-отдѣленная полоса вѣчныхъ снѣговъ. Сквозь бѣлыя, вѣроятно пустыя, колоколообразныя вершины стремятся, большею частiю безуспѣшно, прорваться подземныя силы.
   Съ перваго раза такое высокое зрѣлище могло пробудить въ жителяхъ тропическихъ странъ только нѣмое удивленiе. Внутренняя связь явленiй, конечно, яснѣе выступаетъ здѣсь на глаза человѣка, но тысячи причинъ подавили плоды выгоднаго положенiя. По новѣйшимъ изъисканiямъ болѣе нежели сомнительно, что колыбель индiйской цивилизацiи была въ странѣ между тропиками. Древняя земля Зендовъ лежала на сѣверозападѣ отъ верховья Инда.
   Напротивъ болѣе-глубокiй взглядъ на дѣйствiя физическихъ силъ находимъ мы у жителей умѣреннаго пояса, не смотря на меньшую помощь со стороны природы. Отсюда уже перешли эти взгляды въ тропическiя страны.
   Здѣсь мы касаемся точки, гдѣ къ чувственному наслажденiю природой присоединяется другое наслажденiе, проистекающее изъ идей, гдѣ человѣкъ не только предчувствуетъ, но и сознаетъ законность и единство въ природѣ.
   Чтобъ прослѣдить это наслажденiе природою, проистекающее изъ идеи, до его зародыша, стоить только бросить бѣглый взглядъ на исторiю развитiя натуральной философiи или древняго ученiя о космосѣ.
   Смутное, ужасающее чувство единства силъ природы, сродно и дикому. Внѣшнiй мiръ безсознательно сливается въ человѣкѣ съ его внутреннимъ мiромъ чудесъ. Но одинъ не есть чистое отраженiе другаго. Что у одного дѣлается основанiемъ натуральной философiи, то у цѣлыхъ племенъ остается плодомъ инстинктивной воспрiимчивости. Здѣсь-то, въ нѣдрахъ темнаго чувства, заключается и первое побужденiе къ религiи. Но чѣмъ больше развивается въ человѣкѣ его духовная свобода, тѣмъ менѣе довольствуется онъ простымъ предчувствiемъ. Умъ, анализируя, вступаетъ въ права свои и глубже, глубже проникаетъ связь явленiй.
   Трудно удовлетворить такому стремленiю скоро и вѣрно. Неполныя наблюденiя и выводы зараждаютъ ложные взгляды, проникающiе во всѣ классы народа. Рядомъ съ наукообразною физикою является другая, обнимающая собою немногiя частности. Она полна притязанiй, какъ все ограниченное, неизмѣнна въ своихъ аксiомахъ, тогда-какъ истинное изученiе природы живетъ среди сомнѣнiй.
   Такiе физическiе догматы, неизмѣнно передаваемые изъ вѣка въ вѣкъ; вредны не только потому, что питаютъ заблужденiя: они уничтожаютъ еще общность взгляда на мiрозданiе. Они знакомы только съ исключенiями изъ правилъ, и ищутъ въ формахъ и явленiяхъ другихъ чудесъ, кромѣ правильнаго, постепеннаго развитiя. Они вѣчно готовы признать, что цѣпь событiй въ природѣ - порвана.
   Я имѣю цѣлью исправить часть подобныхъ заблужденiй и увеличить такимъ-образомъ возможность наслажденiя природою. Потребность облагороженнаго наслажденiя, основаннаго на болѣе-глубокомъ взглядѣ на сущность природы, признана всѣми. Нашъ вѣкъ стремится украсить жизнь возможно-большимъ богатствомъ идеи.
   Нечего бояться, что при изученiи сущности силъ, природа утратитъ прелесть своей таинственности и величiя. Конечно, силы являются магическими тогда только, когда дѣйствуютъ внѣ извѣстныхъ условiи. Воображенiе наблюдателя, опредѣляющаго гелiометромъ или призматическимъ двойнымъ сланцемъ дiаметры планетъ, измѣряющаго въ-продолженiи многихъ лѣтъ возвышенiе надъ меридiаномъ одной и той же звѣзды, разглядывающаго телескопическiя кометы среди густо-сплоченныхъ туманныхъ пятенъ, -- воображенiе его разъигрывастся не сильнѣе фантазiи ботаника, считающаго вырѣзки чашечки, тычинки и пестики цвѣтка. Но тщательное наблюденiе отдьлѣнаго приготовляетъ къ высшему познанiю мiровыхъ законовъ. Для физика, измѣряющаго неровные потоки уничтожающихъ или усиливающихъ другъ друга свѣтовыхъ волнъ, -- для астронома, наблюдающаго спутниковъ Урана на крайней линiи нашей солнечной системы, или разлагающаго свѣтлыя точки на цвѣтныя двойныя звѣзды, -- для ботаника, высматривающаго кружащееся движенiе соковыхъ шариковъ почти во всѣхъ растительныхъ клѣточкахъ,-- для всѣхъ, для нихъ, конечно, въ пространствѣ неба и на поверхности земли больше великаго, нежели для наблюдателя, незнакомаго съ связью окружающихъ его явленiй.
   Одностороннее обработыванiе физическихъ наукъ могло, конечно, породить предубѣжденiе, что будто наука и знанiе убиваютъ воображенiе и лишаютъ наслажденiя природою. Кто и теперь еще не освободился отъ этого предразсудка, тотъ отсталъ отъ общаго хода образованiя и не понимаетъ наслажденiй духа, сводящаго разнообразiе въ единство.
   Къ этому опасенiю присоединяется еще и другое: по всѣмъ въ одинаковой степени доступно знанiе, масса фактовъ. Конечно, чѣмъ глубже роешься въ дивной ткани живыхъ силъ, тѣмъ больше открываешь передъ собою новыхъ лабиринтовъ. Но эта-то безконечность неизвѣданныхъ путей и пробуждаетъ на всѣхъ ступеняхъ знанiя радостное изумленiе. Каждый узнанный законъ природы пробуждаетъ догадку о высшемъ, еще неизвѣстномъ. Чѣмъ дальше проникаютъ путешественники въ неизвѣстныя страны, чѣмъ больше совершенствуются микроскопы и сравненiе живыхъ организмовъ съ вымершими, тѣмъ шире раздвигается кругъ органическихъ типовъ. Въ разнообразiи и перiодическомъ измѣненiи образовъ жизни безконечно возобновляется первоначальная тайна всякаго образопрiятiя (Gestaltung). Съ знанiемъ ростетъ чувство неизмѣримости жизни природы; чувствуешь, что на землѣ и въ воздухѣ, въ глубинѣ океана и въ вышинѣ небесъ для смѣлаго испытателя и черезъ тысячи лѣтъ не будетъ недостатка въ пространствѣ.
   Общiе взгляды на мiрозданiе не только привлекательнѣе спецiальнаго изученiя, но и удобнѣе для тѣхъ, кто не можетъ удалить для подобныхъ занятiй много времени. Естествоописательныя науки хороши большею частiю только для человѣка въ извѣстномъ положенiи; ими можно наслаждаться не всегда и не вездѣ. Въ холодномъ климатѣ мы надолго бываемъ лишены созерцанiя тѣлъ природы.
   Какъ всеобщая исторiя разрѣшаетъ много загадокъ въ судьбѣ народовъ, объясняя истинную связь событiи, -- такъ точно и физическое мiроописанiе уничтожитъ кажущееся противорѣчiе между различными силами природы, если будетъ умно изложено на основанiи точнаго знанiя. Общiе взгляды возвышаютъ понятiе о величiи природы. Они очищаютъ и успокоиваютъ душу, примиряя, такъ сказать, борьбу стихiй всеобщими законами. Они прiучаютъ насъ смотрѣть на каждый организмъ, какъ на часть цѣлаго, расширяютъ наше духовное существованiе, сближаютъ насъ съ странами, отъ которыхъ мы отдѣлены цѣлымъ шаромъ планеты, даютъ средство быстро угадывать связь между результатами новѣйшихъ наблюденiи и давно-извѣстными явленiями.
   Кто можетъ, на-примѣръ, безъ общихъ свѣдѣнiй объ обыкновенномъ пути кометъ понять, какъ богато слѣдствiями открытiе Энке, по которому комета, никогда невыходящая на эллиптическомъ пути своемъ изъ нашей солнечной системы, доказываетъ присутствiе жидкости, противоборствующей силѣ ея движенiя? При быстро-распространяющемся образованiи, переносящемъ результаты науки во вседневную жизнь въ искаженномъ видъ, старинный страхъ столкновенiя небесныхъ тѣлъ, или измѣненiя климатовъ отъ космическихъ причинъ принимаетъ еще-болѣе обманчивый образъ. Ясный взглядъ на природу охранитъ отъ притязанiй догматизирующей фантазiи. Онъ покажетъ, что энкова комета, совершающая путь свой въ 1200 дней, безвредна для обитателей земли по причинѣ формы и положенiя ея орбиты,-- безвредна такъ же, какъ и семидесяти-шести лѣтняя комета Галлея, являвшаяся въ 1759 и 1835 году; что комета Биля, совершающая путь свой съ шесть лѣтъ, проходитъ, конечно, черезъ орбиту земли, но можетъ подойдти къ намъ близко только тогда, когда ея перигелiи совпадаетъ со временемъ зимняго солнцестоянiя.
   Количество теплоты, получаемое какимъ-нибудь небеснымъ тѣломъ, и отъ распредѣленiя котораго зависятъ метеорологическiе процессы атмосферы, условливается свѣторазвивающею силою солнца и относительнымъ положенiемъ его къ планетѣ, но перiодическiя измѣненiя въ орбитѣ земли и наклоненiи эклиптики, зависящiя отъ общихъ законовъ тяготѣнiя, такъ медленны и заключены въ столь тѣсныхъ границахъ, что слѣдствiя ихъ едва развѣ черезъ нѣсколько тысячь лѣтъ сдѣлаются ощутительны для нашихъ теплоизмѣряющихъ инструментовъ. Слѣдовательно, космическiя причины уменьшенiя температуры, убыванiя воды и эпидемiй, совершенно внѣ области истиннаго знанiя.
   Заимствую еще нѣсколько примѣровъ изъ физической астрономiи, доказывающихъ, что безъ общихъ познанiй многое не представляетъ собою ничего интереснаго; таковы, на-примѣръ, эллиптическое движенiе многихъ тысячь разноцвѣтныхъ двойныхъ звѣздъ одной около другой, или, вѣрнѣе, около общей точки ихъ тяготѣнiя; перiодическая рѣдкость солнечныхъ пятенъ; правильное появленiе безчисленнаго множества звѣздоподобныхъ тѣлъ, движущихся, вѣроятно, подобно планетамъ и пересѣкающихъ земной путь 12 или 13 ноября и, какъ узнали позже, и 10 или 11 августа.
   Точно также, только общiе взгляды могутъ пробудить догадку о связи между теорiею качанiя маятника въ средь воздуха и внутреннею плотностью нашей планеты; между образованiемъ зернистыхъ горныхъ породъ въ потокахъ лавы, на склонѣ дѣйствующихъ еще волкановъ, и эндогенными массами гранита, порфира и серпентина, выдвинутыми изъ нѣдръ земли сквозь наносныя горы; между возникающими островами и кеглевидными горами, и возвышенiемъ цѣлыхъ горныхъ хребтовъ и материковъ. Такое вытѣсненiе къ верху зернистыхъ горныхъ массъ и наносныхъ слоевъ, дѣлаетъ вѣроятнымъ предположенiе, что окаменѣлыя морскiя раковины, собранныя мною вмѣстѣ съ Бониланомъ на Андахъ, на высотѣ 14,000 футовъ, внесены сюда не всеобщимъ потопомъ, но силою дѣйствующихъ вверхъ волкановъ.
   Волканизмомъ же въ обширнѣйшемъ смыслѣ называю я реакцiю внутренности планеты на ея кору. Кому неизвѣстны опыты надъ увеличенiемъ теплоты при углубленiи въ землю (опыты, основываясь на которыхъ знаменитые физики предполагаютъ, что въ глубинѣ пяти географическихъ миль жаръ доходитъ до степени расплавливанiя гранита), для того останутся непонятными многiя новѣйшiя наблюденiя надъ единовременными изверженiями волкановъ, удаленныхъ другъ отъ друга на большое разстоянiе,-- надъ границами круга земли, колеблемаго при землетрясенiяхъ, надъ постоянствомъ температуры въ горячихъ источникахъ, надъ разностью теплоты въ артезiанскихъ колодезяхъ различной глубины. А между-тѣмъ, это знакомство съ внутреннею теплотою земли бросаетъ утреннiй свѣтъ на исторiю первыхъ временъ нашей планеты. Оно показываетъ возможность бывшаго когда-то повсемѣстнаго распространенiя тропическаго климата, какъ слѣдствiя изливающихъ теплоту пропастей на окрѣпшей и окислившейся послѣ того корѣ планеты. Оно напоминаетъ время, когда теплота въ атмосферѣ зависѣла больше отъ этихъ излiянiй, отъ реакцiи внутренности на поверхность, нежели отъ положенiя планеты въ-отношенiи къ солнцу.
   Геогностъ открываетъ въ холодномъ поясѣ много произведенiй тропическихъ странъ: въ горахъ угольнаго образованiя стоящiе стволы пальмоваго дерева, древоподобные папоротники, гонiатиты и рыбы съ ромбоидальною чешуею; въ известковыхъ горахъ Юры остовы крокодиловъ и долгошеихъ плезiозавровъ, въ мѣлу политаламiи; въ слояхъ полуопала сплоченныя массы ископаемыхъ инфузорiй; въ пещерахъ кости гiенъ, львовъ и слоноподобныхъ толстокожихъ. При полномъ знанiи другихъ явленiй природы, эти остатки пробуждаютъ въ насъ но только любопытство, но и многостороннiя размышленiя.
   При такомъ разнообразiи предметовъ, самъ собою представляется вопросъ: могутъ ли общiе взгляды на природу достигнуть извѣстной ясности безъ глубокаго изученiя отдѣльныхъ наукъ -- естествоописанiя, физики, математической астрономiи? Здѣсь должно тщательно отличить положенiе учителя, берущаго на себя выборъ и изложенiе результатовъ, отъ ученика, получающаго готовыя данныя. Для перваго, точнѣйшее знанiе частностей безусловно-необходимо. Безъ спецiальныхъ предварительныхъ познанiй нельзя, можетъ-быть, совершенно уяснить всего круга проблемъ, разрѣшенiе которыхъ придаетъ столько занимательности физическому мiроописанiю; но большая часть вопросовъ можетъ быть удовлетворительно изложена и безъ этого. Если и не всѣ отдѣльныя части великой картины природы могутъ быть изображены въ рѣзкихъ очеркахъ, то все же эта картина будетъ столько вѣрна и занимательна, что обогатитъ духъ идеями и оплодотворитъ фантазiю.
   Ученыя сочиненiя нашей литературы, можетъ-быть, не совсѣмъ чужды упрека въ томъ, что они мало отдѣляютъ общее отъ частнаго. Величайшiй поэтъ нашего времени, Гёте, сказалъ даже: "Нѣмцы одарены способностью дѣлать науки недоступными". Покамѣстъ стоитъ рештованье, зданiя не видно. Кто усомнится, что физическiй законъ распредѣленiя массъ материковъ, оканчивающихся на югѣ пирамидально и раздвинутыхъ на сѣверѣ въ ширину, можетъ быть понятъ какъ-нельзя-яснѣе безъ геодезическихъ измѣренiй и астрономическихъ опредѣленiй прибрежныхъ мѣстъ? Такъ точно физическое мiроописанiе показываетъ, на сколько ось экватора нашей планеты длиннѣе оси полюсовъ, и что южное полушарiе не площе сѣвернаго. Разсказывать же, какими путями дошли до этого знанiя, нѣтъ необходимости.
   У Французовъ есть безсмертное творенiе: Изложенiе системы мiра, Лапласа, въ немъ изложены результаты глубокихъ математико-астрономическихъ изъисканiй протекшихъ столѣтiй, отдѣльно отъ всѣхъ частностей. Строенiе неба является здѣсь простымъ рѣшенiемъ великой проблемы механики, а,-- конечно, никто не обвинитъ этого творенiя въ неосновательности. Отдѣленiе общаго отъ частнаго даетъ естествознанiю величественный, важный характеръ. Взоръ, какъ съ возвышенной точки, разомъ обнимаетъ огромныя массы. Насъ восхищаетъ, что мы схватываемъ умомъ то, что ускользаетъ отъ чувствъ. И чѣмъ болѣе будутъ разработаны отдѣльныя части естествознанiя, тѣмъ легче и кратче будетъ изложенiе общихъ результатовъ.
   Чѣмъ глубже проникаешь въ сущность силъ природы, тѣмъ яснѣе видишь связь явленiй, тѣмъ возможнѣе простота и краткость изложенiя. Когда факты не въ связи, даже противорѣчатъ другъ другу, -- вѣрный признакъ, что наукѣ предстоитъ еще много открытiй. Въ такомъ положенiи находятся теперь метеорологiя и особенно оптика; кругъ открытiй еще не совершенъ, хотя въ вольтовомъ столбѣ и высказалось удивительное соединенiе электрическихъ, магнетическихъ и химическихъ явленiй. Кто поручится, что даже число живыхъ, дѣйствующихъ во вселенной силъ намъ извѣстно?
   Въ моемъ воззрѣнiи на наукообразное изложенiе общаго мiроописанiя, нѣтъ и рѣчи о единствѣ, выведенномъ изъ немногихъ, разумомъ данныхъ началъ. То, что я называю физическимъ мiроописанiемъ, не имѣетъ притязанiя на рацiональную пауку природы: оно просто умствующее созерцанiе данныхъ опытностью явленiй, какъ единаго цѣлаго. Единство, котораго можетъ достигнуть физическое мiроописанiе,-- какъ я его понимаю,-- есть только единство, какое можетъ быть въ историческомъ изображенiи. Частности дѣйствительности, все, что принадлежитъ къ области измѣнчивости и реальной случайности, не можетъ быть выведено изъ понятiй. Мiроописанiе и всеобщая исторiя стоятъ на одной степени эмпиризма. Но мыслящее изученiе ихъ поселяетъ въ насъ вѣрованiе въ древнюю внутреннюю необходимость, управляющую всѣмъ измѣнчивымъ. Оно ведетъ насъ къ ясности и простотѣ взглядовъ, къ открытiю законовъ, которые въ опытныхъ паукахъ являются крайнею цѣлью человѣческихъ изъисканiй.
   Изученiе каждой новой науки похоже на путешествiе въ дальную страну. Невольно спрашиваешь: возможно ли оно? Недовѣрчиво посматриваешь на спутниковъ, на собственныя силы. Но вѣкъ, въ которомъ мы живемъ, уменьшаетъ трудность предпрiятiя. Меня одушевляетъ цвѣтущее состоянiе естественныхъ наукъ, богатыхъ уже не массою, но связью наблюденiй. Общiе результаты удивительно умножились съ конца XVIII столѣтiя. Факты не стоятъ уже отдѣльно; пропасти, которыми раздѣлялись существа, наполнились. Что было необъяснимо среди тѣснаго круга, вблизи насъ, то объяснено наблюденiями путниковъ въ далекихъ странахъ. Формы растенiй я животныхъ, долго стоявшiя отдѣльно, вступаютъ въ общую связь посредствомъ вновь-открытыхъ переходныхъ формъ. Испытующiй духъ во всемъ видитъ сцѣпленiе. Матерiалы всеобщаго землеописанiя накопились не случайно. Въ нашъ вѣкъ поняли, что факты только тогда могутъ принести плодъ, когда путешественникъ знаетъ современное состоянiе и потребности науки, область которой хочетъ распространить, когда идеи, то-есть, проникновенiе въ духъ природы, разумно руководствуютъ наблюденiя и собиранiе фактовъ.
   Такое направленiе въ изученiи природы, счастливое стремленiе къ общимъ результатамъ, можетъ сдѣлать значительную часть естествознанiя общимъ достоянiемъ образованной части людей; можетъ породить основательное знанiе, совершенно-отличное отъ того, что до конца прошедшаго столѣтiя разумѣли подъ именемъ популярнаго знанiя. Кто можетъ иногда выступить изъ тѣсныхъ границъ гражданской жизни, тотъ найдетъ въ изображенiи великой и свободной жизни природы одно изъ благороднѣйшихъ наслажденiй, какое только можетъ доставить человѣку возвышенная дѣятельность разума. Изученiе общаго естествознанiя какъ-будто пробуждаетъ въ насъ долго-спавшiе органы. Мы вступаемъ въ тѣснѣйшiя сношенiя съ внѣшнимъ мiромъ, не остаемся равнодушны къ тому, что обозначаетъ въ одно время и индустрiальное движенiе и умственное облагороживанiе человѣчества.
   Чѣмъ яснѣе видимъ мы связь явленiй, тѣмъ легче освобождаемся отъ ложной мысли, будто не всѣ части естествознанiя равно важны для образованности и блага народовъ. Къ наблюденiи отдѣльнаго сначала явленiя часто скрывается зародышъ великихъ открытiй. Когда Гальвани раздражалъ чувствительное нервное волокно прикосновенiемъ разнородныхъ металловъ, современники его не могли надѣяться, что электричество вольтова столба откроетъ въ щелочахъ среброблестящiе, плавающiе на водѣ, легко-воспламеняемые металлы, что самый столбъ сдѣлается важнѣйшимъ инструментомъ для разлагающей химiи, термоскопомъ и магнитомъ. Когда Гюйгенсъ началъ разгадывать свѣтовыя явленiя двойнаго шпата, никто и не предчувствовалъ, что, благодаря дивному остроумiю одного изъ современныхъ намъ физиковъ, цвѣтныя явленiя поляризацiи доведены будутъ до того, что посредствомъ малѣйшаго кусочка минерала можно будетъ узнать, истекаетъ ли свѣтъ солнца изъ твердой массы или изъ газообразной оболочки, свѣтятъ ли кометы сами-собою или отражаютъ чужой свѣтъ.
   Равное уваженiе ко всѣмъ частямъ естествознанiя есть въ особенности потребность настоящаго времени, когда матерiальное богатство и благосостоянiе народовъ основаны на умѣньи пользоваться произведенiями и силами природы. Стоитъ только слегка взглянуть на современное состоянiе Европы, чтобъ сказать о государствахъ то же, что Гёте сказалъ о природѣ: "среди вѣчнаго движенiя и производительности (im Werden) нѣтъ для нея неизмѣнности, и проклятiе тяготѣетъ надъ неподвижностью". Человѣкъ не можетъ дѣйствовать на природу, не можетъ присвоить себѣ ея силы, если не узнаетъ, не измѣритъ и не изчислитъ ея законовъ. Знанiе -- отрадный удѣлъ и право человѣчества; оно есть часть народнаго богатства, часть вознагражденiя за блага, которыми скупо надѣлила народъ природа. Нацiи, отставшiя въ общей индустрiальной дѣятельности, неминуемо падутъ въ своемъ благосостоянiи, тѣмъ болѣе, если сосѣднiя государства идутъ впередъ съ вѣчно-обновляющеюся юношескою силою.
   Желанiе оживить промышленость и любовь къ тѣмъ частямъ естествознанiя, которыя дѣйствуютъ на нее непосредственно, не можетъ повредить изъисканiямъ въ области философiи, древностей и исторiи, не можетъ лишить изящныя искусства животворнаго дыханiя фантазiи. Гдѣ подъ защитою мудрыхъ законовъ и свободныхъ учрежденiй развиваются всѣ цвѣты образованности, тамъ никакое стремленiе духа не повредитъ другому въ мирной борьбѣ. Каждое приноситъ государству свои плоды: одно даетъ ему пищу, другое созданiя искусства и славу въ вѣкахъ отдаленныхъ.
   Какъ въ высшемъ кругъ идей и чувствъ, въ изученiи исторiи, философiи и краснорѣчiя, такъ и во всѣхъ частяхъ естествознанiя, возвышеннѣйшая цѣль духовной дѣятельности -- внутренняя: открытiе законовъ природы, систематической связи произведенiй, необходимаго сцѣпленiя всего измѣняющагося во вселенной. Что изъ этого знанiя переходитъ въ промышленую жизнь народовъ, то проистекаетъ изъ счастливаго сплетенiя человѣческихъ дѣлъ; истинное, великое, прекрасное всегда сходятся съ полезнымъ. Усовершенствованiе земледѣлiя, процвѣтанiе мануфактуръ, усиленiе торговыхъ сношенiй и свободное движенiе впередъ умственной образованности и гражданскихъ учрежденiй состоятъ другъ съ другомъ въ неразрывной связи.
   Я долженъ былъ только слегка коснуться этого влiянiя естествознанiя. Предстоящiй намъ путь неизмѣримъ, и я не намѣренъ нарочно отдаляться отъ главной цѣли -- взгляда на единство природы. Привыкши къ далекимъ странствованiямъ, я и безъ того изобразилъ, можетъ-быть, моимъ спутникамъ дорогу глаже и прiятнѣе, нежели какъ она окажется. Такъ поступаютъ тѣ, которые хотятъ заманить другаго на вершину горы. Они превозносятъ видъ, хотя цѣлыя части его закрыты туманомъ. Они знаютъ, что и въ этомъ туманѣ есть тайное очарованiе, что неясная даль вызываетъ впечатлѣнiе чувственно-безконечнаго. Даже на высокой точкѣ основаннаго на опытности мiросозерцанiя нельзя удовлетворить всѣмъ требованiямъ. Въ знанiи природы, современное состоянiе котораго я намѣренъ изобразить, многое не имѣетъ еще границъ опредѣленныхъ.
   Цѣлью этого предварительнаго чтенiя было не столько доказать и а ясность естествознанiя, сколько объяснить, что этому стремленiю можно указать высшую точку, безъ вреда для основательнаго изученiя частныхъ наукъ; точку, на которой всѣ образы и силы являются цѣлымъ оживленнымъ внутреннимъ движенiемъ. Природа не мертвый аггрегатъ. Худо опредѣленное до-сихъ-поръ понятiе физическаго землеописанiя переходитъ, при увеличенномъ созерцанiи, обнимая собою все созданное на землѣ и на небѣ, въ физическое мiроописанiе. Но мiроописанiе, или ученiе о космосѣ, какъ я его понимаю, не есть энциклопедическое собранiе общихъ и важнѣйшихъ результатовъ. Эти результаты составляютъ только матерiалъ; географiя растенiй и животныхъ столько же различна отъ описательной ботаники и зоологiи, сколько геогностическое познанiе земли отъ ориктогнозiи. Физическое мiроописанiе не должно быть, слѣдовательно, смѣшиваемо съ такъ-называемою энциклопедiею естественныхъ наукъ. Въ ученiи о космосѣ, отдѣльное разсматривается только въ-отношенiи къ общему, и чѣмъ выше эта точка зрѣнiя, тѣмъ живѣе и самостоятельнѣе можетъ быть изложенiе самого ученiя.
   Мысли и языкъ тѣсно между собою связаны. Если языкъ даетъ ясность и прелесть изложенiю, если, но внутреннему строенiю своему, онъ способствуетъ рѣзкому очертанiю общности мiросозерцанiя, то въ то же время онъ почти-незамѣтно оживляетъ и оплодотворяетъ мысли. Потому-то слово -- болѣе, нежели знакъ и форма.
  
   Границы и наукообразное изложенiе физическаго мiроописанiя.
  
   Въ общихъ предварительныхъ размышленiяхъ я старался показать какъ наслажденiе природою можетъ быть возвышено яснымъ взглядомъ на связь явленiй, на гармонiю оживляющихъ силъ. Теперь постараюсь ближе объяснить духъ и путеводную идею предлежащихъ ученыхъ изъисканiй, тщательно отдѣлить все постороннее и передать въ краткомъ очеркѣ содержанiе ученiя о космосѣ. Надѣюсь, это оправдаетъ неосторожное заглавiе моей книги.
  
   Пролегомены обнимаютъ, въ четырехъ отдѣлахъ:
   1) Понятiе и границы физическаго мiроописанiя, какъ особеннаго ученiя,
   2) Объективное содержанiе, реальный, эмпиричсскiй взглядъ на общность природы, къ наукообразной формѣ картины природы.
   3) Рефлексъ природы на воображенiе и чувство, какъ побудительную причину къ изученiю природы въ одушевленныхъ разсказахъ о далекихъ странахъ и природоописательной поэзiи, -- въ облагороженной ландшафтной живописи, разведенiи и группировкѣ экзотическихъ растенiй.
   4) Исторiю мiросозерцанiя, т. е. постепенное развитiе и расширенiе понятiя о космосѣ, какъ о природѣ въ смыслѣ цѣлаго.
  
   ИНТЕРНЕТ-ПРИМЕЧАНИЕ. Пролегомены - рассуждения, формулирующие исходное понятие и дающие предварительные сведения о предмете обучения; разъясняющее введение в изучение той или иной науки, имеющее целью предварительное ознакомление с её методами и задачами и обозначение статуса науки, дисциплины в системе рационального знания.
  
   Чѣмъ выше точка зрѣнiя, съ которой наблюдаются явленiя природы въ этомъ сочиненiи, тѣмъ опредѣленнѣе должна быть ограничена и отдѣлена отъ всѣхъ родственныхъ ученiй паука, которой мы хотимъ положить основанiе. Физическое мiроописанiе есть созерцанiе всего созданнаго, всего сущаго въ пространствѣ (предметовъ и силъ), какъ единаго цѣлаго. Для человѣка, жителя земли, она распадается на двѣ главныя части: теллурическую и сидерическую. Чтобъ установить наукообразную самостоятельность физическаго мiроописанiя и опредѣлить отношенiя его къ другимъ областямъ знанiя, къ физикѣ, естественной исторiи, геогнозiи и сравнительной географiи, -- остановимся сначала на теллурической (земной) ея части. Эта часть не есть энциклопедическiй аггрегатъ упомянутыхъ нами естественныхъ наукъ. Путаница въ разграниченiи между собою столь родственныхъ наукъ тѣмъ больше, что издавна привыкли обозначать группы опытныхъ знанiй именами, значенiе которыхъ для нихъ то слишкомъ-тѣсно, то слишкомъ-обширно. Названiя антропологiи, физiологiи, естественной исторiи, геогнозiи и географiи вошли во всеобщее употребленiе, когда самые предметы этихъ паукъ еще не были ясно разграничены. На языкѣ одного изъ образованнѣйшихъ народовъ Европы физику едва-ли даже можно отдѣлить отъ медицины.
   Многiе старались замѣнить старыя названiя новыми, но безуспѣшно, И неудачный выборъ греческой номенклатуры повредилъ дѣлу, можетъ-быть, еще больше, нежели многочисленное развѣтвленiе группъ.
   Физическое мiроописанiе, обнимая мiръ, какъ "предметъ внѣшняго чувства", конечно нуждается въ физикѣ и естественной исторiи, какъ вспомогательныхъ наукахъ. Но разсматриванiе вещественныхъ предметовъ, какъ единаго цѣлаго, имѣетъ свой самобытный характеръ. Физика касается только общихъ свойствъ тѣлъ; уже Аристотель изображаетъ всѣ явленiя природы какъ движущую жизненную Дѣятельность всеобщей мiровой силы. Теллурическая часть физическаго мiроописанiя, которой охотно оставляю ея прежнее выразительное названiе физгiческаiр землеописанiя, показываетъ распредѣленiе магнетизма по нашей планетѣ, въ отношенiи къ его силѣ (Intensität) и направленiю. Физическое мiроописанiе широкими чертами изображаетъ части материковъ и распредѣленiе массъ ихъ по обоимъ полушарiямъ, -- распредѣленiе, имѣющее влiянiе на различiе климатовъ и важнѣйшiе метеорологическiе процессы въ атмосферѣ; оно схватываетъ господствующiй характеръ протяженiя горъ, отъискиваетъ среднее возвышенiе материковъ надъ теперешнимъ уровнемъ моря или центръ тяжести ихъ массы, отношенiе высочайшихъ горныхъ вершинъ къ ихъ хребтамъ, къ близости моря или къ качеству горныхъ породъ; показываетъ, какъ возстали или выдвинулись эти горныя массы, разсматриваетъ линейную связь или отдѣльность волкановъ, ихъ относительную силу и границы производимаго ими потрясенiя, которыя расширяются и съуживаются въ-продолженiи столѣтiи. Оно показываетъ общiя свойства всѣхъ большихъ рѣкъ въ ихъ верхнемъ и нижнемъ теченiи и бифуркацiю ихъ въ обѣихъ частяхъ теченiя; показываетъ, какъ онѣ то прорѣзываютъ горные хребты подъ прямымъ угломъ, то текутъ съ ними параллельно.
   Къ ограничиваемой мною здѣсь паукѣ принадлежатъ только главные результаты сравнительной орографiи и гидрографiи. Исчисленiе однородныхъ или очень-близкихъ другъ къ другу отношенiй въ природѣ и общiй обзоръ теллурическихъ явленiй относительно распредѣленiя ихъ въ пространствѣ не должно смѣшивать съ разсматриванiемъ отдѣльныхъ предметовъ въ природѣ.
   Спецiальное описанiе земель, конечно, лучшiй матерiалъ для физической географiи; но рядъ такихъ описанiй никогда не составить характеристической картины земли, какъ цѣлаго. Указать на общее въ частностяхъ органическаго образованiя, открыть нумерическiе законы, показать въ какомъ поясѣ каждая изъ главнѣйшихъ формъ достигаетъ наибольшаго числа своихъ породъ и высшаго органическаго развитiя, есть дѣло размышляющаго ума.
   Систематическiя описи органическихъ формъ представляютъ намъ дивную цѣпь, основанную на внутреннемъ строенiи или постепенномъ развитiи предметовъ, а не группировку ихъ въ пространствѣ, т. е. по полосамъ земли, относительно возвышенiя надъ моремъ или влiянiя температуры. Крайняя же цѣль физическаго землеописанiя есть, какъ мы уже сказали выше, познанiе единства въ многообразiи, общей внутренней связи теллурическихъ явленiй. О частностяхъ упоминается только тамъ, гдѣ законы органическаго дѣленiи должно согласить съ географическимъ распредѣленiемъ. Съ этой точки зрѣнiя сумма живыхъ созданiй выступаетъ больше по поясамъ земли, нежели по внутреннему родству ихъ. Естественный порядокъ животныхъ и растенiй принимается здѣсь уже какъ нѣчто данное ботаникою и зоологiею. Такъ задача физической географiи состоитъ въ томъ, чтобъ прослѣдить таинственныя генетическiя отношенiя разнообразныхъ формъ, разсѣянныхъ по поверхности земли; показать, какъ организмы составляютъ одно теллурическое цѣлое, какъ измѣняютъ они дыханiемъ атмосферу и, не смотря на незначительность своей массы, имѣютъ влiянiе на жизнь земной коры.
   Этотъ способъ изложенiя дѣлается еще проще, будучи приложенъ къ уранологической части "Космоса", къ физическому описанiю пространства мiра и небесныхъ тѣлъ. Отдѣляя физику отъ химiи, то-есть общее разсматриванiе матерiи, силъ и движенiя отъ разсматриванiя различныхъ свойствъ творовъ {Да позволено будетъ намъ употребить это слово, существующее въ составныхъ словахъ: кислотворъ, углетворъ, и т. п. Только оно можетъ вполнѣ выразить нѣмецкое Stoff.} и ихъ сродства, мы различаемъ и въ теллурическомъ пространствѣ физическiе и химическiе процессы. Рядомъ съ основною силою матерiи, тяготѣнiемъ, дѣйствуютъ вокругъ насъ и другiя силы при непосредственномъ прикосновенiи или на безконечно-маломъ отдаленiи частицъ матерiя. Это силы такъ-называемаго химическаго сродства. Но въ пространствѣ небесъ мы до-сихъ-поръ знаемъ только (физическiе процессы, дѣйствiя матерiи, зависящiя отъ распредѣленiя массъ, а не отъ качественнаго различiя творовъ.
   Житель земли вступаетъ въ сношенiе съ матерiею, разсѣянною во вселенной, только посредствомъ явленiй свѣта и тяготѣнiя. Влiянiе солнца и луны на перiодическое измѣненiе земнаго магнетизма сокрыто еще во мракѣ. Качества творовъ, кружащихся въ пространствѣ мiра и, можетъ-быть, наполняющихъ его, -- намъ неизвѣстны; развѣ принять воздушные камни за маленькiя небесныя тѣла, попавшiя въ сферу притяженiя земли? Однородность ихъ съ нашими земными творами очень-поразительна. Они позволяютъ, по аналогiи, догадываться о составѣ планетъ, принадлежащихъ къ одной группъ и образовавшихся, подъ влiянiемъ одного центральнаго тѣла, изъ осадка кружащихся колецъ парообразной (dunstförmig) матерiи. Бесселевы опыты надъ маятникомъ еще болѣе утвердили аксiому Ньютона, что самыя разнородныя тѣла совершенно-одинаково ускоряются въ движенiи отъ притягательной силы земли; многiе, чисто-астрономическiе результаты, какъ на-примѣръ, влiянiе Юпитера на его спутниковъ, на комету Энке, и на маленькiя планеты: Весту, Юнону, Цереру и Палладу, доказываютъ, что сила притяженiя вездѣ опредѣляется только количествомъ матерiи.
   Невозможность проникнуть въ различiе творовъ небесныхъ тѣлъ удивительно упрощаетъ небесную механику: она подчиняетъ неизмѣримое пространство вселенной исключительно законамъ движенiя, и астрономическая часть физическаго мiроописанiя черпаетъ изъ твердо-основанной теоретической астрономiи, какъ теллурическая часть изъ физики, химiи и органической морфологiи. Въ области этихъ послѣднихъ наукъ, есть столько явленiй запутанныхъ и отчасти противорѣчащихъ математическимъ взглядамъ, что теллурическая часть ученiя о космосѣ не можетъ быть обработана съ тою же простотою и вѣрностью, какъ астрономическая. Обозначенное здѣсь различiе объясняетъ отчасти, почему натуральная философiя Пиѳагора была больше обращена ко вселенной, нежели къ землѣ, и почему она была гораздо-полезнѣе для познанiя нашей солнечной системы, нежели iоническая натуральная философiя для физики земли. Одна занималась преимущественно формою и измѣренiемъ, а другая составными частями и генетическими отношенiями вещей. Только мощный, истинно-философскiй и вмѣстѣ съ тѣмъ практическiй духъ Аристотеля могъ съ равною любовью погружаться въ мiръ отвлеченiй и въ неизмѣримую полноту составовъ органическихъ формъ.
   Во многихъ сочиненiяхъ о физической географiи астрономическая часть служитъ введенiемъ; земля разсматривается предварительно въ ея планетной зависимости, въ-отношенiи къ солнечной системѣ. Я избралъ совершенно-обратный путь. Въ мiроописанiи астрономическая часть, названная у Канта естественною исторiею неба, не должна быть подчинена теллурической. Солнце въ космосѣ, но выраженiю древняго коперниканца Аристарха-Самосскаго, есть звѣзда среди безчисленнаго множества звѣздъ. Общiй взглядъ на мiръ должно начать съ тѣлъ, наполняющихъ вселенную, съ графическаго очерка мiрозданiя. Если, не смотря на малую величину нашей планеты, теллурическая часть занимаетъ въ мiроописанiи большiя мѣста и обработана подробнѣе, это только потому, что массы званiй и доступныхъ эмпирiи предметовъ очень-неравны. Подчиненiе уранографической части встрѣчается уже у географа Беригарда Варенiя, въ половинѣ XVII столѣтiя. Онъ очень-остроумно раздѣляетъ землеописанiе на общее и частное, и первое опять на чистотеллурическое и планетарное, смотря по тому, разсматривается ли отношенiе земной поверхности въ различныхъ поясахъ, или отношенiя планеты къ солнцу и лунѣ. Сочиненiе Варенiя замѣчательно уже потому, что обратило на себя вниманiе Ньютона; но, при плохомъ состоянiи вспомогательныхъ наукъ, исполненiе не могло соотвѣтствовать огромности предпрiятiя. Только въ наше время сравнительная географiя явилась обработанною въ обширнѣйшемъ объемѣ, въ рефлексъ ея на исторiю человѣчества {Karl Ritter's Erdkunde im Verhältniss zur Natur und zur Geschichte des Men sehen, oder allgemeine vergleichende Geographie.}.
   Исчисленiе лучей, сходящихся въ общемъ естествознанiи, какъ въ фокусѣ, можетъ оправдать заглавiе моего сочиненiя, которое, можетъ-быть, смѣлѣе самого предпрiятiя. Въ спецiальныхъ ученiяхъ я избѣгалъ по-возможности новыхъ названiй. Употребленное мною здѣсь слово "Физическое мiроописанiе" составлено но давно употребляемому: "Физическое землеописанiе". Обширность содержанiя требуетъ новаго слова. Хотя въ обыкновенной рѣчи понятiя земли и мiра часто смѣшиваются, но въ наукѣ каждый чувствуетъ, что они должны быть различаемы. Для большей ясности я поставилъ въ началѣ заглавiя слово Космосъ, означавшее первоначально, во время Гомера, украшенiе и порядокъ, а впослѣдствiи сдѣлавшееся философскимъ терминомъ, обозначавшимъ благоустройство мiра.
   При трудности открыть законъ и порядокъ въ измѣнчивости земныхъ явленiй, духъ" человѣческiй преимущественно обращался къ гармоническому движенiю небесныхъ тѣлъ. По свидѣтельству Филолая и всей древности, Ппеагоръ впервые употребилъ слово "космосъ" для означенiя порядка въ мiрѣ, мiра и вселенной (небеснаго пространства). Не для чего упоминать здѣсь, что то же самое слово, по пиѳагорейскому воззрѣнiю, было употребляемо иногда и во множественномъ числѣ, обозначая собою отдѣльныя небесныя тѣла (планеты) или группы звѣздъ. Въ моемъ очеркъ слово "космосъ" означаетъ небо и землю, весь тѣлесный мiръ.
   Какъ физическая исторiя мiра, въ обширнѣйшемъ значенiи слова, должна бы изобразить измѣненiя космоса въ-теченiи времени отъ новыхъ, внезапно засверкавшихъ на тверди звѣздъ, до тончайшей растительной ткани, постепенно покрывающей голую охладѣвшую земную кору, или выступившiй изъ моря кораллъ, такъ физическое мiроописанiе изображаетъ все сущее въ пространствѣ, современное дѣйствiе мiровыхъ силъ, и образы, созданные этими силами. Но существующее нельзя отрѣшить отъ образующагося (das im Werden begriffene), раждающагося; не только все органическое безпрестанно развивается и уничтожается, то-есть находится въ вѣчномъ внутреннемъ движенiи, по и вся жизнь земли, на каждой точкѣ своего пребыванiя, говоритъ о прошедшемъ, такъ-сказать, пройденномъ ею, состоянiи. Такъ, на-примѣръ, улегшiеся другъ на другъ слои камня, изъ которыхъ состоитъ большая часть земной коры, содержатъ въ себѣ слѣды почта совершенно-погибшаго созданiя; взоръ наблюдателя видитъ въ нихъ фавны и флоры минувшихъ тысячелѣтiи. Въ этомъ смыслѣ, мiроописанiе нельзя совершенно отдѣлить отъ исторiи мiра. Геогносгъ не можетъ помять настоящее безъ прошедшаго. Это отраженiе прошедшаго въ настоящемъ тѣмъ яснѣе, что предъ нашими же глазами образуются аналогическiя произведенiя.
   Сущее можно понять во всемъ его объемъ только прослѣдивъ степени его развитiя. О первоначальномъ единствъ этихъ двухъ воззрѣнiй свидѣтельствуетъ употребленiе слова: исторiя, въ классической древности. Въ зоологическихъ творенiяхъ Аристотеля, исторiя значитъ повѣствованiе о дознанномъ, чувственно-воспринятомъ. Физическое мiроописанiе Плинiя-Старшаго названо historia naturalis. Первые историки классической древности мало еще различаютъ землеописанiе отъ разсказа о событiяхъ, бывшихъ въ этихъ земляхъ.
   Схватить многообразiе явленiй космоса въ единствъ мысли, въ формѣ чисто-рацiональной связи, невозможно при нынѣшнемъ состоянiи эмпирическаго знанiя. Опытныя науки никогда не могутъ быть окончены; число явленiй, доступныхъ чувствамъ, неисчерпаемо. Человѣчеству никогда не будетъ дано обнять всѣ феномены. Только тамъ, гдѣ явленiя можно собирать и раздѣлять на группы, узнаешь въ отдѣльныхъ однородныхъ группахъ присутствiе великихъ и простыхъ законовъ природы. Чѣмъ больше обработываюгся физическiя науки, тѣмъ больше расширяются круги, въ которыхъ господствуютъ эти законы. Блестящее доказательство этого -- новѣйшiе взгляды на процессы, зависящiе, какъ въ твердой массъ земли, такъ и въ атмосферъ, отъ электро-магнетическихъ силъ, отъ лучистой теплоты и распространенiя свѣтовыхъ волнъ. Въ обобщенiи законовъ, господствующихъ сначала только въ тѣсныхъ кружкахъ, въ отдѣльныхъ группахъ явленiй, есть много степеней. Господство узнанныхъ законовъ расширяется, и идеальная связь дѣлается яснѣе, пока изъисканiя обращены на однородныя массы. Но гдѣ динамическихъ законовъ недостаточно, въслѣдствiе вмѣшательства специфической натуры матерiи, тамъ, стремясь къ единству, мы встрѣчаемъ пропасти неизмѣримой глубины. Тутъ проявляется дѣйствiе особаго рода силъ. Законность числовыхъ отношенiй, такъ счастливо подсмотрѣнная новѣйшими химиками, до-сихъ-поръ еще изолирована, неподчинена законамъ изъ области чистой механики.
   Частности, подлежащiя непосредственно чувствамъ, могутъ быть логически собраны въ классы и роды. Такiе порядки, какъ части естествоописанiя, несправедливо называются системами природы. Конечно, они облегчаютъ изученiе организмовъ и ихъ прямолинейнаго сцѣпленiя; но они даютъ больше единства описанiю, нежели самому познанiю. Какъ въ обобщенiя законовъ природы, такъ и въ эмпирическомъ изъисканiи есть постепенность. Изъисканiе начинается съ отдѣльнаго созерцанiя. Отъ наблюденiя переходятъ къ опытамъ. Узнанное посредствомъ наблюденiя и опыта ведетъ къ познанiю эмпирическихъ законовъ. Вотъ Фазы наблюдающаго ума, различныя эпохи въ исторiи познанiя природы.
   Двѣ формы отвлеченiя властвуютъ надъ всею массою знанiя: количественная, опредѣленiе отношенiй числа и величины, и качественная, свойства творовъ. Первая, болѣе-доступная форма, принадлежитъ математическому, вторая химическому знанiю. Чтобъ подчппить явленiя разсчету, матерiю слагаютъ изъ атомовъ, числомъ которыхъ, формою, положенiемъ и полярностiю условливаются явленiя. Миѳы о невѣсомыхъ творахъ и особенныхъ жизненныхъ силахъ въ каждомъ организмѣ запутываютъ и мутятъ взглядъ на природу. Подъ столь многоразличными условiями и формами познанiя тяжелая громада эмпирическаго знанiя движется лѣниво. Но умствующiй духъ стремится разрушить устарѣвшiя формы.
   Мы еще далеко отъ той эпохи, когда всѣ чувственныя созерцанiя можно будетъ концентрировать въ единство понятiя о природѣ. Можно даже сомнѣваться, настанетъ ли когда-нибудь такая эпоха. Важность задачи и неизмѣримость космоса почти уничтожаютъ подобную надежду. Но если недостижимо все, то возможно по-крайней-мѣрѣ разрѣшенiе части задачи, возможно стремленiе къ пониманiю явленiй мiра, высочайшая и вѣчная цѣль естествоиспытанiя. Вѣрный характеру моихъ прежнихъ трудовъ, я ограничиваюсь и въ этомъ сочиненiи эмпирическимъ разсматриванiемъ. Такая обработка эмпирической науки, или лучше сказать, аггрегата знанiй, не исключаетъ распредѣленiя данныхъ по идеямъ, обобщенiя частнаго, постояннаго стремленiя открыть эмпирическiе законы природы. Умствующее познанiе, разумное постиженiе вселенной, конечно, представило бы еще возвышеннѣйшую цѣль, и я не порицаю чужихъ стремленiи потому только, что успѣхъ ихъ былъ до сихъ поръ сомнителенъ. Системы натуральной философiи, превратно понятыя массою, угрожали, хотя недолго, отвратить соотечественниковъ моихъ отъ серьёзнаго и столь-близкаго матерiальному благосостоянiю государствъ изученiя наукъ математическихъ и Физическихъ. Упоительная мечта успѣха, особенный, странно-символическiй языкъ, обозначили веселыя и недолгiя сатурналiи чисто-идеальнаго естествознанiя. Но это было только злоупотребленiе умствующей силы. Опытныя познанiя и развившаяся во всѣхъ своихъ частяхъ философiя природы не могутъ противорьчить другъ другу, если философiя природы будетъ, согласно своему обѣщанiю, разумнымъ постиженiемъ дѣйствительныхъ явленiй во вселенной.
   Пусть противополагаютъ природу области духовнаго, какъ-будто духовное не содержится въ природѣ, пусть противополагаютъ ее искусству въ смыслѣ болѣе высокомъ, нежели общность духовной производительности человѣчества, -- эти противоположенiя не должны довести до такого отдѣленiя физическаго отъ интеллектуальнаго, чтобъ физика мiра низпала до простаго скопленiя эмпирически-собранныхъ частностей. Наука начинается только тамъ, гдѣ духъ овладѣваетъ матерiаломъ. Внѣшнiй же мiръ существуетъ для насъ только по мѣрѣ воспринятiя его внутрь насъ. Внѣшнiй мiръ безсознательно для насъ сливается съ внутреннимъ человѣкомъ, съ мыслью и ощущенiемъ. Объективный мiръ, мыслимый нами и отражающiйся въ насъ, подчиненъ вѣчнымъ, необходимымъ, все-условливающимъ формамъ нашего духовнаго бытiя. Умственная дѣятельность упражняется надъ принятыми посредствомъ чувствъ данными. Въ простѣйшемъ созерцанiи природы заключается уже побужденiе къ философскому взгляду. Это побужденiе очень-различно, живо болѣе или менѣе, смотря по характеру, нацiональной индивидуальности и степени образованiя народовъ. Духъ начинаетъ свое дѣло, какъ только размышленiе восприняло въ себя матерiалъ чувственныхъ данныхъ.
   Исторiя сохранила для насъ извѣстiя о неоднократныхъ попыткахъ постигнуть мiръ Физическихъ явлений въ его многообразiи, познать одну, всю вселенную проникающую и движущую мiровую силу. Эти попытки восходятъ до классическихъ временъ физiологiй iонической школы, въ которой, за недостаткомъ эмпирическихъ знанiй, преобладало стремленiе объяснить природу изъ чистаго разума. Но чѣмъ болѣе накоплялось матерiаловъ эмпирическаго знанiя, тѣмъ болѣе охладѣвало это стремленiе въ наше время, математическая часть натуральной философiи достигла огромнаго развитiя. Методы и инструменты познания непознанного - усовершенствованы въ одно время. Все дознанное опытомъ должно и теперь, какъ въ древности, быть общимъ достоянiемъ человѣчества, предметомъ свободнѣйшей обработки философiи.
   Злоупотребленiе и ложныя направленiя умственныхъ трудовъ не должны привести къ предположенiю, что будто-бы мiръ мыслей, по натурѣ своей, есть область фантастическихъ призраковъ; что философiи, какъ врагъ, угрожаетъ вѣками собранному сокровищу эмпирическихъ взглядовъ. Духу нашего времени не пристало отвергать каждое обобщенiе понятiй, каждую на аналогiи основанную попытку глубже проникнуть въ связь явленiй, какъ пустую гипотезу; не пристало осуждать разсудокъ, доискивающiйся каузальной связи, или необходимое для открытiй воображенiе.
  
   "Отечественныя Записки", No 10, 1845
  
   ПОСЛЕСЛОВИЕ ЧИТАТЕЛЕЙ.
   Считается, что Гумбольдт первым предположил, что законы космоса и общества едины и познаваемы. На самом деле это прописано прямыми текстами во всех священных книгах мировых религий, что законы эволюции Природы и общества - это Деяния Господа Бога - "Единосущной Энергии". Библия в Притчах Соломоновых 3:5-7 прямо наставляет "тварей Божьих" познавать непознанное, как Деяния Божьи:
   - "Надейся на Господа всем сердцем твоим, и не полагайся на разум твой. Во всех путях твоих познавай Его, и Он направит стези твои... Не буди мудр о себе: не величай себя на словах и в мысли умником, не поддавайся обольщению самолюбия, внушающаго тебе самодовольную уверенность в твоем неизмеримом превосходстве пред другими в умственном отношении. Вместо того, чтобы увлекаться подобным самомнением, бойся Бога и уклоняйся от всякаго зла, - от всякаго греха. Страх Божий или благочестие есть премудрость...".
   Знания и ремёсла в Европе развивались при монастырях и под покровительством Христианской Церкви. Историки науки отмечают весьма успешное развитие наук и ремёсел, такое, что Европа за последние 500 лет опередила в этом все континенты Земли, даже "дремучий Китай", гении науки которого оказались в далёком прошлом, а в Африке не появились и в настоящее время. Исследователи объясняют этот "парадокс" просто и примитивно:
   Науки и ремёсла развивались там, где в развитие были вложены все виды необходимых для этого ресурсов. В Европе ресурсы и управление ими были сосредоточены в структурах Христианской церкви. Это произошло ВСЛЕДСТВИЕ колониального грабежа англосаксами Европы всех континентов Земли - в течение последних 500 лет. Грабёж колоний и эволюция Европы - продолжаются. Какое совпадение! - Рост экономического могущества и интеллектуального превосходства англосаксов над дикими аборигенами всех континентов Земли, в т.ч. и над русскими.
   По Гумбольдту научная деятельность направлена на выработку и систематизацию объективных знаний о действительности. Эта деятельность осуществляется путём сбора фактов, их регулярного обновления, систематизации и критического анализа.
   На этой основе выполняются обобщения или синтез новых знаний, которые описывают наблюдаемые природные или общественные явления, и указывают на причинно-следственные связи, что позволяет осуществлять прогнозирование и планирование. Те гипотезы, которые описывают совокупность наблюдаемых фактов и не опровергаются экспериментами, признаются законами природы или общества.
   Но как науки и ремёсла развивались, что было общего в развитии, без которого, предположительно, никакое движение невозможно? По Гумбольдту наука опирается на следующие ТРИ основы: применение эксперимента, наблюдения и опыта - при изучении природы; логические доказательства выводов, основанных на аксиомах-предположениях; возможность математического отображения природных процессов.
   Гумбольдт и другие философы полагают "общими" следующие фрагменты процессов познания непознанного, число которых, по-видимому, несчётно, которые в "волновом движении" периодических процессов, "должны периодически" сливаться в некое "временное единство", зашифрованное в придуманных учёными общих терминах эволюции Человечества:
   - Централизация и систематизация, симметрия и преобразования, обобщение и законы сохранения чрезвычайно разнородных форм движений, которые оказалось возможным свести всего к двум "первообразным" отображениям энергии - дельта-импульсам и вихрям энергии, воплотившим в себе все свойства и проявления энергии. Важнейшими из них, ключевыми для познания неизречённого непознанного, оказались:
   - "Критическое состояние вещества" - оно же "хаос"; гироскопические эффекты-свойства вихрей - первопричина всего Сущего; голографические свойства материи-энергии вещественного мира - ОДИНАКОВЫЙ И НЕИСЧЕРПАЕМЫЙ ОБЪЁМ ИНФОРМАЦИИ-ЭНЕРГИИ - заключён в каждом объекте вещественного мира - они же первопричина детерминизма. Это в предположении, что вся информация-энергия в разной степени СЖАТА или РАСТЯНУТА - в частотном диапазоне - дельта-импульсы Диррака - Вселенная. Энергии воспринимается чрезвычайно разночастотной, поэтому разнородной - таково антропоморфное восприятие материи вещественного мира.
   При ближайшем рассмотрении названное "ТРИО" - не случайно, и оно обнаруживается во всех разделах классической физики и в дисциплинах академических наук. Приведём лишь краткий перечень проявлений "диалектического, исторического, научного, экономического, политического, военного, религиозного... и прочих централизмов" - открытых гениями философии:
   - Фридрих Гегель - ТРУД - первопричина эволюции Человечества.
   - Норберт Винер - ТЕОРИЯ КИБЕРСИСТЕМ. Каждый объект Природы представляет собой киберстистему, составленную множеством звеньев, в которых энергия преобразуется. В каждой системе есть Главное по мощности звено с обратной связью - энергия с выхода системы подаётся на её вход. Физико-химические законы функционирования обратной связи - определяют эволюцию Системы в целом, в т.ч. и Человечества. Главное звено киберсистемы - оно же ГЛАВНЫЙ РЕГУЛЯТОР Системы, всегда локальной, т.е. имеющей частотно-масштабные (геометрические) границы проявлений-отображений.
   - Лейбниц-Ньютон - ДИФФЕРЕНЦИАЛЬНОЕ ИСЧИСЛЕНИЕ функции-энергии - ГЛАВНЫЙ РЕГУЛЯТОР-АНАЛИЗАТОР естествознания - логический инструмент познания непознанного.
   Рене Декарт - КООРДИНАТНАЯ СИСТЕМА векторной алгебры - основа геометрии.
   Карл Маркс - КАПИТАЛ и КЛАССОВАЯ ТЕОРИЯ - Главный регулятор капиталистического общества.
   Густав Лебон - МЕНТАЛИТЕТ - Главный регулятор эволюции рода, народа, национальности, нации, локального общества и государства - передаётся потомкам на генетическом уровне, активизируется при определённых обстоятельствах-движениях общественной энергии. Менталитет неистребим даже под страхом смерти.
   История по Лебону свидетельствует, что при бездействии вертикальных социальных лифтов движения творческих личностей по "служебным лестницам", при сохранении только горизонтальных лифтов - общества вырождаются, а государства и империи рушатся всего через несколько поколений: "природа отдыхает на бездарных детях" - шутят учёные.
   Есть ли ПРЕДЕЛ эволюции Человечества, доступен ли он для управления?
   ПРЕДЕЛ - это всегда "точка бифуркации" киберсистемы - прохождение интегрального числового значения векторных градиентов Системы - через относительное нулевое значение градиента Системы в целом. Точка бифуркации - смена установившегося режима работы системы. Термин из неравновесной термодинамики и синергетики.
   Этот предел в настоящее время Человечеству уже обозначен терминами ТРЁХ "векторных звеньев", векторное произведение которых определяет эволюцию Человечества, составленных разночастотными проявлениями энергии и соответствующими числовыми границами:
   - Безынерционные дельта-импульсы Дирака и инерционные вихри материи-энергии вещественного мира; "критическое состояние инерционного вещества" - он же "хаос" и гироскопические эффекты вихрей - они же проявления детерминизма энергии; ХАОС - все полевые формы энергии и ДЕТЕРМИНИЗМ - все инерционные формы вещественного мира - два попарно взаимосвязанных разночастотных вида энергии - резонансно в парах, т.е. взаимосвязанных в каждой паре единственно возможным образом... Эта "единственность", парадоксально "работавшая" в критическом состоянии и в "хаосах", привела науку к мировоззренческой катастрофе.
   Это произошло при промышленном освоении нанотехнологий:
   - В середине ХХ века при достижении носителями энергии наномасштабов и соответствующих собственных частот - известные законы физикохимии и математической логики необъяснимо прекратили своё действие.
   Иначе говоря "точка бифуркации " Человечества уже достигнута - учёные работают вслепую.
  
   Подборку информации для Интрнет-журнала Samlib.ru выполнил Гребенченко Ю.И. Волгоград, 12.12.22, 10:50.
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"