Я бежал по ярко-зелёному лугу, усеянному разноцветными полевыми цветами. Мне было плевать на силу тяжести и каждый раз, отталкиваясь ногой от земли, я пролетал 5-10 метров, ненадолго зависая в воздухе в высшей точке траектории прыжка. Я глупо и счастливо улыбался. Ндааа..., счастье и глупость - это почти тождественные понятия. Как говорил в восьмом классе один мой друг, который был старше меня года на три и которого, когда я перешёл в девятый, опять оставили на второй год: "Знание - сила, незнание - счастье. " И так, вовсю улыбаясь, я бежал навстречу прекрасной обнажённой девушке, которая стояла вдалеке и призывно манила меня пальчиком. Её кучерявые каштановые волосы мирно покоились на плечах, готовые в любую минуту разметаться во все стороны в порыве страсти, слегка раскосых карих глазах блестела искорка хитрости и задора, чуть приоткрытые пухленькие розовые губы ждали нежного прикосновения других губ, а грудь... Внезапно девушка начала подниматься вверх вместе с той частью луга на которой стояла. Какого чёрта!? И тут я понял, что это не она поднимается, а я опускаюсь. И даже не опускаюсь, а просто падаю. Под моими ногами не было никакой опоры, руки тоже хватали только пустой воздух. Паника прошибла меня электрическим разрядом, я выпучил глаза, широко открыл рот, но не смог из себя выдавить не то что отчаянный вопль, но даже слабенький хрип. Я глянул вниз и увидел темноту. Точнее я ничего не увидел ни внизу, ни вокруг себя, ни даже вверху, где должен был остаться луг с прелестной незнакомкой. Возникло чувство,
будто я ослеп. Вместе с ним пришло ощущение того, что я не падаю, а вишу в пустоте, как космонавт в невесомости. Но космонавты хоть передвигаются, а я как бы ни махал руками и не сучил ногами, всё равно оставался на одном месте. Ещё некоторое время я висел, а потом вдруг понял, что темнота вокруг твёрдая. Точнее твёрдая она с одного бока, на котором я собственно и лежу. Я ещё не осознавал, где я нахожусь, да пока и мысли-то такой не возникало вроде "Где я и что происходит?". Я просто лежал, и этого было достаточно. Потом какой-то рефлекс за меня раздвинул мои веки, и я увидел стену. На стене были наклеены зелёные обои, рисунок на которых напоминал листики марихуаны. Я тупо смотрел на эти обои, пока пробуждались мои остальные чувства. Первым я ощутил жуткий сушняк и, хоть подниматься с кровати не хотелось, пришлось заставить себя это сделать, потому что в горле пересохло настолько, что мне не удавалось даже нормально зевнуть. Для начала пришлось сесть. Тут же голову пронзила дикая боль, мышцы лица скорчили мучительную гримасу, а руки автоматически ринулись к голове и сжали её, как волейболист сжимает мяч перед броском. Было такое впечатление, будто голову пронзили стальной спицей, воткнули в один висок, и она вышла из другого. Когда боль приутихла, я всё же встал и, держась за стену, побрёл, спотыкаясь, на кухню. Под ноги попадались какие-то предметы, но отпихнуть их не хватало сил, а наклонять голову и смотреть вниз что же это такое тоже не хотелось, потому что я чувствовал, что при любом шевелении головой боль может вернуться. Я резко рванул дверь на кухню, отчего она, грюкнув, сильно ударилась об стену и на дверном стекле появилась трещина, но сейчас мне было на это наплевать. Я открыл кран и стал жадно глотать воду. В тот момент та вода из-под крана была в тысячу раз вкуснее, свежее и прекраснее воды из любого высокогорного источника, несмотря на обилие в ней тяжёлых металлов, кучи других вредных частиц и даже лёгкого запаха хлорки. Вспомнился квиповый статус одного моего знакомого: "Кто не испытывал мук похмелья, тот не знает вкус воды". Поперхнувшись водой, я стал закручивать кран. Напоследок сделал ещё пару глотков, а после сел на пол, прислонившись к ножке стола, и подумал: "Ё-о-о-о-о..."
Когда я снова проснулся, был уже полдень. Жгучие лучи летнего солнца били в окно и светили прямо мне в глаза. Я зевнул и отвернулся. В следующие полминуты до меня дошло, что я лежу в позе эмбриона на грязном кухонном полу и что гораздо лучше будет встать и выпасть на диван или вообще умыться и ... Мда... А что же вчера... Внезапно я понял, что совсем не помню событий вчерашнего вечера. Нет, до определённого момента я помнил всё, а вот потом... Воспоминания были похожи на линию, прочерченную палочкой от мороженого на морском берегу, - сперва она идёт чётко и явно, а потом, по мере приближения к воде, становится расплывчатой и вовсе исчезает. Оставалось только порадоваться, что волны были не настолько сильны, чтобы смыть её вовсе. Я опять открыл кран и стал пить воду, стараясь в то же время поточнее воспроизвести в памяти тот момент, на котором чёткие воспоминания обрываются.
После небольшого погружения в недра своей памяти я извлёк оттуда самое последнее из отчётливых воспоминаний, - я стою на бордюре, опоясывающем крышу девятиэтажки, и допиваю бутылку портвейна "999". Ага! Вот значит в чём дело. Всегда ведь старался избегать распития именно этого вида денатурата. Видать в магазине не было даже "Приморского", раз пришлось брать эту гадость. Эх, а ведь можно было остановиться, знал ведь уже, глядя искоса на знакомую до рези в желудке этикетку, что добром дело не кончится. И ведь так и вышло, - после этого воспоминания шло уже какое-то неадекватное дикое слайд-шоу. Вот тычу кому-то средний палец, выбегая из подъезда. Вот лежу на траве под деревом и страстно целуюсь с какой-то девушкой. Вот зачем-то бегу один по ночной улице, бормоча про себя припев песни "Это всё". Опа! А вот и какая-то драка. И последний кадр - я открываю ящик кухонного стола и что-то там ищу, уперевшись левой рукой в стену, чтоб не упасть, ибо меня довольно-таки сильно штормит и кидает из стороны в сторону.
Сразу же возникли мысли о том, что надо бы проверить, при мне ли мобильник и некоторые другие вещи, которые мне дороги, но которые я запросто мог вчера потерять. Выйдя в коридор, я понял, через что спотыкался ночью по пути на кухню. По всей длине коридора были раскиданы вещи, которые я судя по всему снимал на ходу по пути в комнату и кидал тут же. В самом начале валялись туфли, потом джинсы, футболка и где-то в самом дальнем пыльном углу коридора валялся один носок. Я оглядел себя - так и есть, наполовину снятый второй носок болтался у меня на ноге. Видимо стащить его до конца не хватило сил или желания, а может я просто заснул во время этого действия, не успев довести его до логического завершения.
Входная дверь была приоткрыта. Сперва в груди похолодело, но потом я открыл дверь пошире и как будто вынырнул из воды, под которой пробыл две-три минуты, - ключи торчали из скважины с другой стороны. Вытащив их, я попытался спрятать их в карман, но это естественно не получилось, потому что джинсы лежали примерно посередине коридора, а на трусах у меня кармашка не было. Слегка улыбнувшись этой мысли, я тут же заметил, что одного ключа не хватало. Это был как раз тот ключ, который один из моих друзей просил меня хранить. По некоей старой традиции он со своей девушкой нацарапали на замке свои имена и выбросили его в море, а меня удостоили почётной должности Хранителя Ключа. И тут же наступило небольшое прозрение - девушка его бросила и именно поэтому мы вчера начали пить. У обрывка киноплёнки с распитием портвейна на бордюре крыши появилось продолжение, - допив последний глоток, я швыряю бутылку вниз. Следом летит этот ключ, который я торжественно держал в левой руке. Обрадовавшись, что хоть что-то начинает вспоминаться, я нагнулся, чтобы поставить на место туфли и очень удивился, увидев их цвет. Повертев их немного в руках, я убедился, я удостоверился, что это именно мои туфли - жутко грязные, со сбитыми и поцарапанными носаками, но мои. Странным был цвет, - он-то был чёрным, но каким-то неестественным и глянцевым. Такое впечатление, что их красили из баллончика. Мой рюкзак валялся тут же рядом, я открыл его - так и есть, внутри лежал баллончик с чёрной краской со слетевшей с него треснувшей пластмассовой крышкой. Хм... Может там осталось ещё немного краски? Достав его, встряхнув и пшикнув немного на туфлю (а хули ей теперь) стало ясно, что там всё же что-то есть. Я вышел из квартиры, спустился на площадку между двумя этажами и написал на стене слово "Пиздец". Краски еле-еле хватило, чтобы дорисовать закарлючку у буквы "ц". После осмотра своё творения и оценки тождественности только что сделанной надписи и своих собственных мыслей меня охватила злоба и я стал яростно трясти баллончик. Шарик внутри дико стучался об стенки и учитывая акустику подъезда, это было очень громко и раздражительно, но опомнился я только когда на этаже внизу с щелчком открылась дверь. Не дожидаясь воплей престарелой соседки или её восхождения на лестничный пролёт с целью воочию увидеть, что же происходит и лично во всём разобраться, я быстро взбежал на свой этаж, выкинул баллончик в мусоропровод и зашёл в квартиру. Не нужно было много ума, чтобы понять, что и футболка и джинсы, лежащие на полу, грязны, и пришлось не глядя запихнуть их в бачок для грязного белья.
Зайдя к себе в комнату, я на автомате включил компьютер, не утрудив себя застиланием кровати. Стоящий в автозагрузке винамп стал проигрывать трек-лист, начав с одной из песен Оргии Праведников. Сев на стул, я начал энергично махать головой в такт песне, пока чуть не сбил лбом стоящий на столе стакан с засохшими остатками ряженки. Взяв его в руки, я стал рассматривать узоры, которыми она засохла, пока в колонках не прозвучала фраза "стакан в руке моей являл собою просто стакан". И впрямь, просто стакан... Странно... Надо бы хоть налить в него что-нибудь, например чай. Мелькнула мысль, что и впрямь неплохо бы было выйти на балкон и выпить стакан чаю. Прекрасная возможность хоть немного окститься. Уже во время передвижения из кухни в сторону балкона, моё внимание привлёк рюкзак, который продолжал валяться на полу в коридоре. Когда я его поднял, чтобы занести в комнату, из открытого бокового кармана выпала пачка сигарет. Несмотря на то, что я не курю, я не удивился, - мало ли откуда она там взялась, но, понюхав свои пальцы, понял, что заблуждаться на этот счёт не стоит, - от них несло куревом. Поднятая пачка оказалась синим честером и была пуста наполовину. Пожав плечами, я сходил на кухню за спичками и вышел на балкон. Погода была превосходнейшей, - ненавязчиво дул лёгкий ветерок, тепло, которое давало солнце, было мягким и приятным. Безоблачное небо было серовато-седого цвета, но это было даже красивее, чем его обычная светлая голубизна. В небе туда-сюда носились ласточки, и откуда-то снизу доносилось полумяуканье-полупищание выводка котят. Подкурив сигарету, я затянулся, выдохнул дым и сделал большой глоток чая. Древний напиток, до появления которого люди пили только воду, обжёг горло, но это была приятная боль, которую с радостью желаешь почувствовать ещё и ещё. После ещё одной затяжки голова слегка закружилась, и появилось приятное ощущение, которое можно охарактеризовать как чувствование себя немного выпукло относительно окружающей тебя части мира, а после ещё одного глотка чая губы растянулись в улыбке, и волна позитива прокатилась вместе с чаем из горла в желудок, ударила в ноги, которые не могли не поддаться этому импульсу и не встать с лавочки, и вернулась в голову, что не могла её удержать, поэтому эта энергия частично выплеснулась и обволокла её наподобие некоей светлой ауры. Обычный крепкий чёрный несладкий чай, обычные сигареты для среднего класса, но какой кайф... Стоять на балконе, вдыхать в себя всё то, что излучает находящийся перед тобой пейзаж, и вместе с тем чувствовать себя слегка вне всего этого. Любые проблемы хоть на время отступают и теряют свою значимость, впрочем как и удовольствия. В голове самопроизвольно возник мотивчик песни Борзова "Верхом на звезде", но внезапно резко оборвался. Сигарета догорела до фильтра, я вспомнил, что не помню, откуда в рюкзаке взялась пачка честера, да и вообще мало что помню про вчерашний вечер. Мельком улыбнулся возникшему каламбуру "вспомнил. Что не помню", допил последний глоток чая, сел на лавку и решил перебрать в памяти все события с самого начала и до того момента, где адекватное восприятие реальности прерывается.
А начиналось всё просто и почти как всегда. Ко мне зашёл бывший одноклассник по музыкальной школе с двумя бутылками наливки "Вишня на коньяке" и большой пачкой "контика". Звонка в дверь я не услышал из-за раздирающих динамики воплей Оззи о том, что он не хочет менять этот мир и не хочет, чтобы мир изменил его, и лишь случайно краем глаза заметил загоревшийся экран мобилки, когда он в отчаянии звонил мне шестой раз. Я убавил звук и сразу услышал, как разрывается дверной звонок. Оставив Оззи тихо играть в фоновом режиме, мы пошли на кухню.
Вообще, кухня в любой квартире - это место, обладающее прямо-таки неким сакральным мистическим смыслом. Уже сама атмосфера располагает к задушевным разговорам. Плита, раковина, стол, холодильник, окно с цветами, люди которые среди всего этого сидят и пьют чай, кофе или алкоголь. Почти физически ощущаешь беспорядочно носящиеся в воздухе обрывки тайн, откровений, попыток поиска истины, да и просто бытовых рассуждений или безобидных сплетен-новостей. Лучший друг, имя которого я не помнил, потому что с самого первого нашего знакомства называл его Ленин, без лишних слов откупорил бутылку, разлил наливку по кружкам, улыбнулся, пожал плечами и изрёк:
-- Меня девушка бросила...
-- Стоп-стоп-стоп, - я поставил стакан на стол. Не хотелось загружать кухонную атмосферу среднестатистической бытовой нудятиной. - Пойдём тогда может лучше ко мне в камеру да врубим что-нибудь позлее да погромче?
-- Нет, ты не понял. То, что бросила, то фигня. То есть не фигня конечно. Но эту порцию негатива я переварю и сам. Тут фишка в другом. Естественно как только она сообщила мне это известие, мне стало жутко хреново, я выпал на диван, стал грузиться всякими дурными мыслями. И забил свой эмоциональный фильтр до такой степени, что если его в самом скором времени не прочистить, то депрессняк просто разорвёт меня на конфетти. Вот хотел попросить тебя выступить в роли эдакого сантехника - чистильщика фильтров.
Ещё пару секунд мы смотрели друг на друга, потом прыснули со смеху и остановились только минут через пять. Продолжая тему формулирования психических состояний, я продолжил:
-- Я бы охарактеризовал это немножко по-другому. Потеря девушки просто сломала твои крылья, а ты ещё и расчесал раны на том месте, где оны были. Максимум что я могу сделать, это примотать их на место скотчем, а уж сращивать придётся тебе самому.
-- Покатит. - Сдавленно промычал Ленин, жуя "контик", ибо если бы он хохотнул или фыркнул, то то, что он жевал, полетело бы шрапнелью мне в лицо и на стол. Не оставив в наличии ни одного печенья, он решился высказаться:
-- В общем, лежу я, тоскую, даже немного ловлю кайф от своего состояния. Смотрю вокруг. И вдруг понимаю, что всё время тупо не вникаю в суть вещей, что меня окружают. С каждой вещью уже связан определённый стереотип, который автоматически начинает действовать, стоит только обратить на неё внимание. Каждая вещь - это манекен, на который мы уже сами вешаем разные шмотки, причём каждый на один и тот же манекен напяливает вещи разного цвета, покроя и из разного материала, а сам манекен за ними не видит. Вся Вселенная - один большой скелет, костяк, на который наше сознание наращивает мышцы, кожу... А вот как бы глянуть сквозь всю эту мишуру, отбросить все стереотипы, привязанности, эмоциональные барьеры и увидеть истинную суть. Не это ли можно назвать полной свободой? Видеть всё, как оно есть? Или наш мозг на такое не способен?
-- В одном древнем китайском учении такое состояние описано. Оно называется "убить свою мать", -- ответил я с озадаченной полуулыбкой. - песня даже есть... Да впрочем неважно. Я тебя понял. Выходит, всё что нас окружает, мы воспринимаем по умолчанию, как будто наш мозг - это жёсткий диск с определённой оперативной системой. Может мы и не видим изначального обличья вещей, потому что возможности программного обеспечения ограничены, нужен хороший апгрейд...
Надо сказать, монолог Ленина мне было слушать очень интересно, но он меня несколько пригрузил, поэтому я решил перевести беседу в более ироническое русло:
-- Хе-хе, а клёво сравнивать мозг с компом. Вот моему винчестеру например срочно необходима дефрагментация после всей информации, что ты в меня закачал. А твоя проблема ещё и в том, что тебе нужен более мощный процессор.
Вспоминая вчерашний разговор, сидя на балконе с пустым стаканом в руках, я понял. Что мне не мешало бы отремонтировать оперативу. А лучше бы какой-нибудь новый драйвер. Потому что вспоминать события вчерашнего вечера и при этом анализировать их, да ещё и наблюдать за видом, открывающимся с балкона, было сложновато. Спиртной вирус постарался. Да так, что антивирь даже заблокировал некоторые зараженные файлы. В результате я сполз с лавки, лёг прямо на пол и стал дальше изучать содержимое кластеров, стараясь вытащить отдельные данные из карантина.
Перевести разговор не удалось, Ленин продолжал развивать свою метафизику.
-- Клёво-то оно клёво, но вот как этот апгрейд сделать... Кто производит это программное обеспечение и устанавливает в наш мозг? Да и кто в конце концов тогда штампует нас самих и определяет, кому какой частоты процессор или какого размера винт?
-- Апгрейда он захотел... -- я усмехнулся, -- к хакеру обратись, раз уж такой свободы возжелал.
-- Да тут разве что только к дьяволу.
-- Ну вот. Он здесь и хакер. Программирует тебя всевышний, и всю эту оргтехнику штампуют у него в райском концерне, а дьявол-хакер может помочь тебе перенастроить что хочешь, даже BIOS. Не бесплатно, естественно.
Ленин хмыкнул и после небольшой паузы произнёс:
-- Я потому и пришёл именно к тебе, что спокойно всю эту ересь выслушать, да ещё и поддержать ответным бредом вряд ли кто-то ещё способен. Пошли за добавкой.
Мы вышли в магазин, но в квартиру возвращаться не хотелось. Алкогольный вирус неуклонно перенастраивал мозг с кухонных посиделок на поиски приключений на свои задницы. Он же услужливо выудил файл с информацией о том, что в соседнем подъезде дверь на крышу закрыта не на замок, а завинчена на болт. К тому же у меня в рюкзаке уже давно и неизвестно зачем валяется отвёртка.
С крыши открывался восхитительный вид на море. И не портили его даже ржавые краны, торчащие где-то вдалеке справа и похожие на уродливых механических жирафов. Через некоторое время Ленин опять поднял тему разговора, начатого на кухне.
-- Вот посмотри на море. Кто-то видит прекрасную сине-зелёную гладь, отражающую днём свет солнца, а ночью - луны и звёзд. Кто-то видит прохладную ласковую воду, в которой так приятно искупаться и порезвиться в жаркий летний день. Кто-то видит жидкость, обладающую определёнными физическими и химическими свойствами. А кто-то - просто четыре буквы: "м", "о", "р", и "е", образующие слово... И так можно продолжать до бесконечности. Видишь, вон пролетел самолёт. Кто-то, наблюдая за ним, любуется белым следом на небе, кто-то думает о том, куда он летит или о чём думают его пассажиры и много ли среди них молоденьких симпатичных девушек, кто-то думает о том, сколько такой самолёт стоит и много ли надо денег, на его содержание и обслуживание, кто-то уже приблизительно рассчитал его скорость и высоту над поверхностью земли, а кто-то даже надеется, что этот самолёт разобьётся и он станет свидетелем авиакатастрофы. Я вот вообще увидел самолёт и вспомнил, что забыл постирать постельное бельё. На нём самолётики нарисованы. Это всё конечно банальные и очевидные вещи, но как же хочется глядя на море видеть то, что оно являет собой на самом деле, не поддаваясь никаким стереотипам, воспоминаниям или эмоциям. И в пролетающем самолёте видеть то, что просто и естественно, но скрыто за грудой линз, через которые мы на него смотрим. Вот как ты сейчас на солнце через бутылку. Нет, ну ты представь, что будет, если воспринимать всё во Вселенной, да и её саму так, как её воспринимает новорождённый. Да и то у него уже есть некая заложенная программа, гены и всё такое. Но пусть хотя бы так... Кстати.
Его взгляд упал на связку ключей у моих ног, скрещённых по-турецки. С их помощью я срывал пробку с бутылки, да так и оставил валяться рядом.
-- Учитывая недавние события, силой данною мне неизвестно кем и когда и данной ли вообще торжественно снимаю тебя с почётной должности Хранителя Ключа.
И уже чуть слышно добавил:
-- Вот дерьмище-то...
Надо сказать, снимал ключ со связки я с радостью. Не то, чтобы он мне мешал или я чувствовал неприязнь к девушке Ленина, просто не понимал, зачем это надо - носить в кармане лишний кусок железа, олицетворяющий неизвестно что. Да и почти не помнил как выглядит эта девушка, видел-то я её всего один раз, на церемонии выкидывания замка и посвящения меня в Хранители. Вообще, при упоминании о ней у меня в памяти всплывал один-единственный эпизод. После этой так называемой церемонии Ленин достал из рюкзака бутылку вермута и пафосно произнёс:
-- Сию же благословенную жидкость желаю испить со своей девушкой в знак нерушимости нашей связи.
-- Это ты про ту, которая резиновая? - она сдавленно произнесла, еле сдерживаясь, чтоб не рассмеяться, глядя на его комично напыщенное лицо.
Ленин же достойно ответил, приподняв вверх левую бровь и округлив глаза:
-- Да если б у меня была резиновая, то какого чёрта я б сейчас здесь терял время с тобой?
Прокручивая в памяти это воспоминание, я стал во весь рост на бордюр, допил последний глоток из бутылки и швырнул её вниз. Сразу же после этого, подняв вверх подбородок и вытянув руку с ключом за край крыши, показательно разжал пальцы.
Как ни силился я вспомнить дальнейшие события, ничего не получалось. Поэтому я решил тщательно исследовать свой рюкзак на предмет наличия посторонних вещей или отсутствия личных. Раз уж там оказались баллончик с краской и пачка сигарет, то не исключено, что найдётся ещё что-нибудь, что натолкнёт меня на воспоминания. Выйдя с балкона и сменив в винампе "ОП" на Гансов, я стал методично шмонать свой наплечник. Едва взяв его в руки, хохотнул, вспомнив, как шмонают его менты. Просто там всегда настолько много всякой фигни и разных стрёмных фишек, что шмон занимает чуть ли не полчаса с обязательными расспросами о применении тех или иных предметов, да и презабавно смотреть в раз за разом округляющиеся глаза бедного милиционера, находящего там очередную странную для него вещь. В большом отделении, где лежал баллончик, я не нашёл ничего нового: губная гармошка, выменянная на звукосниматель, потрёпанная общая тетрадь - оставшийся ещё со времён института один конспект по всем предметам, массивное дорогое издание "Преступления и наказания" и мятая "И Цзин" в тоненьком переплёте. В боковом кармашке, откуда выпали сигареты, лежал коробок спичек и переходник с евророзетки на обычную. Другой боковой карман подозрительно оттопыривался. Открыв его я, не веря своим глазам, вытащил из него скомканную бандану Tokyo Hotel. Сам я такое не слушал, да и среди людей вроде любителей не водилось. С изумлённым выражением лица я вертел её в руках и пару мгновений спустя понял, кому она принадлежит. Один мой знакомый по прозвищу Барсук, как оказалось, носил её лицевой стороной вниз, а на изнанке штрихом были намалёваны значки анархии и разных краст-панковых команд, по которым я её и узнал. А ведь никто и не подозревал, что изображено на её лицевой стороне. Ага, теперь я знаю его страшную тайну и могу его шантажировать! А заодно и расспрошу, что же я вчера чудил. После этой мысли я с досадой хлопнул себя ладонью по лбу. Ну почему бы сразу не зайти в квип и не расспросить обо всём того же Ленина?!
Для начала надо было одеть очки, переписываться без них было бы сложно. Окинув взглядом комнату, я увидел, что их нигде нет. Блин, опять оставил неизвестно где в квартире, вот и ищи теперь... Тут же, матернувшись, вспомнил, как одевал их, выбирая с Лениным в магазине выпивку и опять полез в рюкзак. Футляр лежал в переднем кармане, я с надеждой его достал, но она тут же улетучилась, стоило только его открыть, -- он был пуст. Ответ был очевиден, - очки я потерял во время вчерашней попойки. "Да ну и хрен с ними", - подумал я, пнул рюкзак и придвинул монитор поближе к краю стола. Предвкушая увлекательнейший рассказ о своих вчерашних похождениях, я сел, кликнул ярлык квипа и ... и обломался. Ни Opera, ни Internet explorer запускаться тоже не хотели, и я уже догадался почему. Внизу экрана высвечивалась дата - 1 июля. За инет естественно предварительно не уплачено, вот его и отключили. Как будто издеваясь надо мной, Аксель в колонках пел "Don`t cry...". Ну что же, придётся Барсуку звонить. Опять пришлось брать в руки рюкзак и рыться в переднем кармане, забитом под завязку всякой всячиной, которую пришлось вываливать на стол, чтобы докопаться до телефона, если он там конечно есть.
Под футляром валялись ярлыки от чайных пакетиков, которые я пытался коллекционировать, ручки, медиатры, булавки, ножик, который я носил с собой только из-за штопора, отвёртка, какие-то болванки, уже безнадёжно поцарапанные, переходник с джека на мини-джек, расчёска и ещё целая куча всякого барахла, среди которого я наконец-то заметил телефон. Перед Барсуком был номер, которого раньше не было - некая Альбина. К воспоминанию о поцелуе под деревом примешалось ещё одно, - голая по пояс девушка, (чьё имя оказывается Альбина), вписывает мне в телефон свой номер, потому что я уже не различал светящиеся циферки и буковки на кнопках. Но всё, что было до и после так и не прояснилось. Как мы с ней познакомились, где, куда она потом делась? Ничего этого я не помнил. Зато заполнился пробел между эпизодами с поцелуем и набором номера. Я лежу на траве под деревом, положив голову на выступающий из травы корень. Она сидит сверху и ласково гладит меня рукой по волосам. Её губы приближаются к моим, сначала сильно прижимаются, так что даже слегка вдавливаются в зубы, но потом она приоткрывает ротик и вот уже юркий влажный язычок исследует губы, а потом проникает ко мне в рот и начинает играть и бороться с моим. Одна рука обнимает её за талию и притягивает её тело ближе к моему, а вторая скользит по округлостям её упругой попки, обтянутой кожаными штанами. Я прикусываю и оттягиваю её губку. Она слегка отстраняется и смотрит на меня с хитрой улыбкой, как будто принимая вызов. Потом нежно прижимает губы к моей шее и скользит по ней язычком. Нащупав им выпирающую пульсирующую жилку, она резко кусает шею в том месте, как будто желая прокусить её и выпить мою кровь. Да скорей всего так оно и есть. Я с силой сжимаю её ягодицы и как ни странно получаю удовольствие от ноющей боли в шее, хотя её острые зубки уже прокусили кожу и впиваются дальше. Я перекидываю её на спину, и сам наваливаюсь сверху, она отрывается от моей шеи, впивается мне в губы, я чувствую на её губах привкус своей крови, а наши языки продолжают свой яростный танец страсти. Нет спокойствию! Нет неспешности и размеренности! Юность со своей напористой и хлёсткой энергией не может и не хочет предаваться страсти, как будто попивая старое выдержанное вино. Это больше похоже на выпитый залпом из горла портвейн. Моя рука проникает ей под майку, (ура! она не носит бюстгальтер!), ненадолго застывает в раздумьях, какую же из соблазнительных выпуклостей выбрать для своей дерзкой игры, потом ласково накрывает левую грудь и начинает легко, как будто пёрышком, поглаживать и щекотать набухающий сосок. Девушка с тихим стоном выгибается и быстро стягивает с себя майку. Мой язык выбирается из её рта, прощается с её губами, скользит по подбородку, шее, вниз и накрывает собой пик правого холмика, чувствуя как тот быстро твердеет и принимает чёткую форму. Немного ещё подразнив его и сделав пару кругов вокруг, язык спускается к впадинке пупка по подрагивающей плоскости упругого животика. Звучит вступление песни "Праздник семьи" Агаты Кристи.
-- Прости, это мама. Это серьёзно, я должна ответить.
-- Да чтоб я сдох, - я поднимаюсь и сажусь на корточки, наблюдая, как она достаёт из рюкзака телефон. Не вслушиваясь в разговор, любуюсь её волосами. Длинные чёрные прямые пряди отражают свет луны, я никогда не видел, чтобы волосы были настолько блестящими. Несмотря на то, что они разметались в беспорядке и сейчас легли как попало, это было неописуемо красиво, красиво настолько, что я даже забыл, что нужно дышать, дыхательный рефлекс просто остановился. Я смотрел на её волосы и не видел кроме них ничего, да и видно-то было плоховато, - ночь, несмотря на свет луны, была очень тёмной. С щелчком закрывающейся крышки телефона мой организм вспомнил о необходимости подпитки воздухом, и я как пылесос начал всасывать в свои лёгкие свежий, слегка солёный воздух. Она улыбнулась:
-- Всё в порядке. Продолжаем?
-- Погоди. Давай я сразу твой номер запишу? А то потом забуду.
-- Да зачем? Но раз уж ты так хочешь... -- её глаза блеснули, и она тряхнула головой. С волос упало несколько налипших на них песчинок.
Песчинок? Соль? Ага! Так значит это было на море. Понемногу начало вспоминаться, как я уговаривал Барсука пойти на море. Вроде их даже двое было... Ну да! Точно. Барсук и Ленин. Так, надо срочно звонить ему и узнать всё, что я пока не помню. Барсук ответил почти сразу, бодро и весело:
-- О! Ну здорово, блудный попугай, и куда же ты вчера делся? Мы с Михой переживали. Правда недолго.
-- Делся? Э-э-э... Привет. Да я если честно слабо помню, что вчера было. Мне бы напомнил кто. И это, Барсук, мне вообще должно быть перед вами за что-нибудь стыдно?
-- Ну как сказать... В принципе всё в норме. Мы с Михой...
-- Погоди, а Ленин?
-- Какой нахрен Ленин?
-- Ну я вчера с кем был?
-- Да сам был, мы тебя встретили когда, ты уже навеселе был. Заходи короче в аську, побрюзжим.
-- Стой! - Но было уже поздно, он отключился. С мыслью, что надо с ним встретиться и пообщаться лично, я ещё раз набрал его номер, но услышал только: "Грошей на вашому рахунку недостатньо..." и далее по тексту. Ещё немного послушав эту фигню на разных языках, я мудрёно поматерился, кинул телефон на кровать и упал на неё сам. Разговор с Барсуком мало того что ничего не прояснил, но ещё и больше озадачил. Куда делся Ленин? А я-то сам куда свалил? И когда вообще был этот эпизод с Альбиной? Кстати.
Я полез во внутренний карман рюкзака, чтобы кое-что проверить. Там лежали две наинеобходимейшие вещи: одна - в общении с парнями, другая - с девушками. Ленин как-то определил их как вазелин и вазелин, но на самом деле там лежали активированный уголь и презервативы. Теперь же он был пуст. Ну хорошо хоть ума хватило. Уголь правда не помог. Но зато теперь и Альбине позвонить если что не стрёмно. Хотя я конечно всего не помню, но...
Захотелось взять в руки гитару и сыграть что-нибудь ностальгическое. И только я попробовал переборы из "Always with you" Сатриани, как понял, что ни черта не получается. Пальцы правой руки болят и не двигаются, как будто заржавели. Опустив взгляд на руку, я увидел сбитые костяшки и синеватый цвет пальцев. В памяти газовой вспышкой светануло очередное воспоминание: я стою рядом с какими-то людьми, по-видимому с друзьями. Едем дальше - напротив нас стоят пятеро парней откровенно быковатого вида, несмотря на жаркую погоду, в спортивных штанах, кроссовках и почти одинаковых адидасовских футболках, разве что разного цвета, а на двоих даже плоские кепочки-таблетки. Идёт какой-то громкий разговор, суть которого я улавливаю слабо, понимая лишь наиболее часто употребляемые фразы типа: "ты чё", "ты, бля", "ты чё, борзый", "кому ты дерзишь". Каждый из них периодически с наглым видом сплёвывает или поворачиваясь к другим мерзко произносит что-то наподобие "Ты прикинь, гы-гы". После услышанного в ходе беседа слова "пидоры" я молча смахиваю с себя очки и начинаю метелить первого попавшегося под руку быка. Он оседает на песок закрыв голову руками и лепеча что-то вроде: "Да ладно, пацаны, хватит, не надо, мы пошутили". Пнув его для приличия ещё пару раз, я переношу свой гнев на другого представителя современной шпаны, который видать к счастью ещё не понял, что происходит, тупо стоял, вылупив глаза, не успев даже вытащить руки из карманов. Получив удар в живот, и после того, как он согнулся, по шее, он мешком свалился на песок. Рядом с моими друзьями лежал скорчившись в позе эмбриона ещё один, другой прислонился к дереву, прося не бить его, мол он был неправ и купит братанам (так он их теперь называл, резко перескочив с "пидоров" до "братанов") пива. Последний в это время как раз убегал, обещая, что мы ещё встретимся, он изобьёт нас до полусмерти и вообще приедут серьёзные пацаны и вывезут нас в багажнике в посадку. Один из наших бросился было его догонять, но решил забить. Пущай себе бежит. Не в наших правилах было догонять или добивать. Поэтому посоветовав засунуть это пиво себе в задницу и обозвав их напоследок шакалами, мы послали оставшуюся четвёрку валить нахер, пока мы не передумали и не переломали им кости. Молодые пьяненькие бычки быстренько ретировались, бормоча наперебой: "Всё нормально, пацаны, без обид", правда на приличном расстоянии от нас осмелев и потыкав в нашу сторону средним пальцем пообещали "ещё увидеться" и что "нам пизда". К нашему неописуемому удовольствию один из них в спешке забыл свою кепочку, которую мы тут же ритуально обоссали и попытались сжечь, но так как она была мокрая, ограничились втаптыванием в песок. Не исключив возможность, что наши новые знакомые могут позвонить своим друзьям и познакомить их с нами, мы решили немного изменить место нашей дислокации. На этом воспоминания обрывались. Я сразу же пошёл в ванную и посмотрелся в зеркало. Не считая послепопоечной отвратности, на лице не было других следов, - дело ограничилось сбитыми костяшками и покоцаными пальцами. В общем к моему преогромнейщему удовлетворению, мы весьма чётко надрали зад той быдлоте, да ещё и с наименьшим для себя ущербом.
В общем настроение резко поднялось. Я даже решил, что мне не в лом сходить заплатить за инет и заодно пополнить себе счёт. Если деньги конечно есть. Тут же настроение приупало, потому что в рюкзаке портмоне не было. Если его нет и в кармане джинсов... Я рванул в ванную, вытащил их из бачка и - слава яйцам! - оно было там! Денег, правда, хватило бы только на что-то одно. Рассудив, что по аське всё равно трепаться гораздо удобнее, чем по мобилке и плюнув на то, что пополнив счёт на телефоне, денег осталось бы ещё на что-то, а на абонплату уйдут они все, я решил вопрос в сторону интернета. Купить что-нибудь пожрать конечно не помешало бы, но я знал, что не смогу успокоиться, пока подробно не узнаю про вчерашнее.
К несчастью, в шкафу не оказалось ни чистых джинсов, ни футболки. Пришлось снова идти в ванную, чтобы проверить состояние вещей, в которых я был вчера. Футболка для выхода на улицу не годилась однозначно, - изначально она была белая, а сейчас - серого цвета с красными пятнами. Судя по всему, от вина. Джинсы были тоже в убогом состоянии, к тому же сильно подряпаны на коленях, но не теряя надежды я взял щётку и попробовал их почистить, а где грязь не чистилась, то просто затереть, но всё было тщетно. Снизу штанины были подкатаны, выпрямив левую, я высыпал на кафельный пол кучу песка, кусочков сухих листьев и всякой прочей дряни, из правой помимо всего этого выпали осколок и окурок. Осколок и подранный колени сработали как катализатор, - память услужливо преподнесла ещё один фрагмент киноплёнки. Первым в памяти возник слайд, где я падаю на асфальт среди разбитого стекла, а следом и воспоминание, как это произошло.
После того, как я выбросил ключ, послышался громкий хлопок и звон разбитого стекла, перерастающий в завывание сигнализации. Выглянув за край крыши, мы с Лениным увидели, что бутылка портвейна угодила в лобовое стекло стоящего внизу чёрного "Ланоса". Недалеко от машины стояла лавочка, на которой местные бабульки обычно коротали время за чесанием языками, придумывая сплетни на ходу, если никаких событий для обсуждения не имелось в наличии. Пока что на боевое дежурство вышла всего одна, чей пронзительный голос и слился с сигнализацией.
-- Хулиганьё! Вандалы! Подонки! Сейчас милицию вызову! А ну вон оттуда, мерзкое отродье!
Так как отделение милиции находилось как раз через два подъезда, то пришлось сваливать в быстром темпе. Увидев нас, выбегающих из подъезда, соседка снова завопила:
-- Вот они, козлы! Дебилы! Всех в милицию сдам!
Перепрыгивая через подъездные ступеньки, я одновременно повернулся в её сторону, согнув в локте правую руку и положив левую на её сгиб, споткнулся и полетел на асфальт, усеянный осколками. К счастью, я успел сгруппироваться, неуклюже кувыркнулся, вскочил на ноги и быстро побежал прочь, и вовремя, - дверь подъезда, в котором находилась ментовка, уже открывалась. Пока мы спускались с крыши, бойкая бабуля успела туда заскочить и поднять переполох. Но куда мы побежали, и как я потом встретил Барсука, оставалось пока за кадром.
Критически осмотрев джинсы, я только лишний раз убедился, что чистил их зря - довести их до состояния, в котором можно выйти в них из дома вручную не представлялось возможным. Скрежеща зубами, пришлось одевать бриджи и гавайскую рубаху.
Покинув квартиру, я, не дожидаясь лифта, сбежал вниз по ступенькам, но пробегая мимо третьего этажа резко затормозил, давясь смехом. С ручки двери одной препротивной соседки свисал презерватив. Ещё один лежал надутым в углу у лифта и ошмётки ещё одного, видимо лопнувшего во время надувания, валялись на ступеньках внизу. Выходит, вчера с Альбиной ничего такого не было. Я даже не знал радоваться этому или расстраиваться, поэтому просто спустился вниз, представляя реакцию соседки, когда она обнаружит сие непотребство.
Придя в филиал своего провайдера и увидя запертую дверь, я вспомнил, что сегодня суббота и работает только центральный офис. Он находился не так близко, и хотя ходить я любил и можно было добраться туда пешком, но чувствовал я себя ещё довольно-таки хреново, так что всё-таки решил проехаться.
Проезжая вдоль стройки, обнесённой бетонным забором, я заметил надписи, которых там раньше не было: "Алкоголь против наркотиков", рядом перечёркнутый шприц в круге и символическая бутылка вина, "Долой чехлы" и перечёркнутый презерватив, "Секс, портвейн и рок-н-ролл" и совсем уже странную фразу "Эльфы - это круто". При одном только взгляде на забор нахлынула очередная волна воспоминаний.
Мы с Лениным стояли у магазина стройматериалов, довольно далеко от того места, где перед этим распивали на крыше денатурат. Рядом находилось несколько гаражей, стены которых были испещрены изречениями наподобие "Бабки, тачки, 50 cent", "Руслан пидар", "Атсасу за бутерброд, звонить 80968850333", "Эминем наш царь" или просто "хуй" с нарисованными рядом дегенеративными мужскими гениталиями.
-- Грамотеи, блин. Пишут всякую дрочь... Слушай! А почему бы и нам что-нибудь не накалякать? - Ленин высказал мелькнувшую в моей олове мысль.
Зайдя в магазин и проверив наличность, мы выяснили, что нам вполне её хватит на баллончик краски, да ещё и на бутылку какого-нибудь дешёвого винища останется. И менно таким образом мы и распределили наши финансы. Дешёвым винищем к сожалению опять оказался "999", на этот раз ещё и белый. Отпив пару глотков, Ленин вспомнил про ту длинную бетонную стену вдоль дороги, которую как раз закрасили, уничтожив предыдущие художества и создав место для грядущих.
Дойдя до места, мы как раз допили портвейн, переглянулись, я достал мобилку и врубил "All night long" AC/DC. Некоторое время мы синхронно щёлкали в такт пальцами, а потом забив на то, что нас видят и прохожие и проезжие, я сорвал с баллончика крышку и мы приступили к делу. Писалось всё весьма криво, что было не удивительно, учитывая действие выпитого и ежеминутное вырывание баллончика друг у друга из рук. Как ни странно, я не помнил, чтобы мы писали что-нибудь про эльфов, но та надпись была несомненно наших рук делом, стоило только обратить внимание на каллиграфию. Нарисовав рядом со всем этим пацифик, мы решили, что на сегодня хватит и убрали баллончик обратно в рюкзак. Придав лицам беззаботный и непринуждённый вид, мы неспеша перешли на другую сторону улицы, не заметив хищных взглядов бабулек, что продавали семечки на остановке как раз напротив того места, где мы только что изгадили девственно чистую стенку. Как только мы оказались рядом с ними, одна из них неожиданно так заорала, что мы, совсем не ожидавшие такого поворота событий, чуть не подпрыгнули с перепугу.
-- Ах вы шакалы! Ублюдки поганые! Ну стоит чистая стена, нет надо обязательно испоганить! Да заставить вас покрасить её заново, вас и родителей ваших, что вырастили таких идиотов!!!
Те, что сидели рядом, стали наперебой поддакивать и повторять за ней отдельные слова вроде "шакалы", "заставить", "вырастили идиотов". В общем возник гомон ничуть не уступающий по шумности рёву многотысячной толпы на хоккейном матче. Мы настолько оторопели, что замерли на месте, не зная, то ли быстренько рвать отсюда когти, то ли слушать, что нам ещё промолвят. А в закричавшей первой бабке видимо проснулся скрытый оратор, и она, окрылённая успехом среди товарок, продолжила свой монолог:
-- Ну что за молодёжь пошла, одни скоты да выродки! Всё надо сломать, опаскудить! Вот и у нас во дворе такие же гады сидят, пиво пьют! Вот мы в ваши годы...
После этой фразы возникла пауза, во время которой, как будто кто-то прописывая вокал, пустил микрофон через примочку и врубил на ней дилей, раздались голоса других продавщиц семечек: "Годы, годы, годы...", а основная видимо подбирала наиболее удачный вариант продолжения, а может просто сказался склероз, и она забыла, чем же она в наши годы занималась. Ленин воспользовался паузой и нагло возразил:
-- Да вы в наши годы уже небось в роддоме скидки для постоянных клиентов заработали.
Я, не в силах сдержать хохот, сложился пополам, хватаясь за живот. Главный оратор, опешив, чуть не задохнулась от злости и с такой силой втянула в себя воздух, что вокруг нас чуть не образовался вакуум. Её глаза налились кровью, черты лица обострились, и она стала похожа на хищную птицу Руф из сказаний про Синдбада Морехода. Обнажив гнилые жёлтые зубы, она отрывисто и зло прохрипела:
-- Будьте же вы прокляты, и вы и дети ваши, и семьи ваши, и матери, что породили вас на свет.
Вместе с этими словами она зачерпнула жменю семечек и кинула в нашу сторону. Её подруги последовали её примеру. Внезапно подул сильный ветер, с головы главной скандалистки слетел платок и её жидкие седые волосы начали развеваться. Накинутая на её плечи шаль тоже трепетала на ветру, похожая то ли на крылья летучей мыши, то ли на плащ бэтмэна. Мы в оцепенении стояли, осыпаемые градом семечек. Бабки, кидая их, издавали утробное рычание и в момент разжатия пальцев с силой выставляли руку вперёд, выпрямляя её параллельно асфальту. Несмотря на комичность ситуации, было жутковато, и мы резко сорвались с места и побежали, а сзади нам в спины шрапнелью врезались семечки и слышался низкий рык.
Опомнились мы только кварталов через пять. Так вышло, что мы остановились на том самом месте, где обычно прощаемся - ровно середина пути между моим и его домами. Может поэтому Ленин резко вспомнил о каких-то делах, о том, что завтра на работу, а надо ещё проспаться и обсудить какие-то дела по скайпу. В общем мои требования продолжения банкета не нашли отклика и мы распрощались. Вот теперь-то я понял, почему Барсук так удивился, когда я заикнулся о Ленине. Хм-м-м... Но как и где собственно я его встретил? И ещё он Миху какого-то вспоминал...
Очнулся я от размышлений, когда уже проехал свою остановку. Чертыхнувшись, выбежал из троллейбуса и, опять погрузившись в раздумья, пошёл обратно. В офисе провайдера была длиннющая очередь, поэтому, чтоб не скучать, я стал наблюдать за стоящими в ней людьми. В самом начале очереди стояла типичная блондинка и, судя по всему, уже довольно долго админ пытался ей объяснить, что такое трафик и что её тариф рассчитан не на месяц непрерывной работы, а на гиг информации. Сразу за ней спиной ко мне стоял патлатый нефор в футболке Blind Guardian. Одобрительно кивнув головой, я перевёл взгляд на стоящего за ним мужика в пиджаке и белой рубашке, который по мобилке извиняющимся голосом объяснял некой "кисе", что скоро будет, и они обязательно поедут вечером в какой-то клуб, вот только оплатит её разговоры по междугородке. Ещё раз извинившись и пообещав купить конфет, он положил телефон в чехол на поясе, позволив себе вздох облегчения только после того, как нажал кнопочку отбоя. Видать, эта "кися" крепко держала его за яйца. Хмыкнув, я надолго задержал взгляд на обтянутых джинсой ягодицах стоящей за ним шатенки. Она пыталась набрать смс-ку, когда зазвонил второй мобильник. Пока она доставала его из сумочки, то уронила первый. Всё мужское население стоящее сзади замерло в ожидании чуда и не напрасно, - она не присела, а нагнулась. Девушка под обстрелом нескольких пар восторжённых глаз успешно подняла телефон и начала перебранку со своим бойфрендом. В это время зазвонила и только что поднятая мобилка. Впервые я стал свидетелем одновременного разговора по двум телефонам. Судя по всему, звонила подруга, которой она тут же кратко успевала пересказать содержание другого разговора. Я был просто поражён моментальной сменой эмоциональной окраски и интонации её голоса. Особенно забавно было смотреть, как во время общения с подругой она прижимала микрофон мобильника, по которому ссорилась со своим визави к щеке, одновременно вжимая динамик в ухо, чтобы не пропустить его очередную гневную тираду. В результате она догадалась просто поднести трубку с подругой на другом конце к той стороне, с которой она устроила разбор полётов своему парню и увлечённо продолжила скандал. Народ в очереди чуть ли не аплодировал, а я еле удерживался от смеха, увидев, что корни волос у неё светлые. И с каких это пор блондинки стали маскироваться? Послушав немного, как двое только что вошедших парней в спортивных костюмах пообсуждали длину волос стоящего впереди парня, я был слегка удивлён, так как я на их месте пообсуждал бы задницу шатенки. Блондинку же, несмотря на то, что её попа была ничуть не хуже, очередь понемногу начинала ненавидеть. Как раз в тот момент, когда народ уже начал в открытую роптать, она заверила админа, что с ним приедет разбираться её муж и вообще закроет их офис, а работников устроит дворниками и, цокая шпильками, направилась к выходу. Неформал, стоящий за ней, негромко, но разборчиво произнёс "Сиськи есть - ума не надо", и в громком хохоте людей, утомлённых ожиданием своей очереди, не было слышно ни зло процеженного "придурок", ни хлопка двери. А вот голос парня был мне знаком.
-- Артемон, чёрт тебя дери!
-- Опа-па! Вот уж кого не ожидал!.. Ладно, я тебя на улице подожду, - хитро улыбаясь, он вышел, немного задержавшись у двери, чтобы кинуть прощальный взгляд на прекрасные ягодицы шатенки.
Когда я вышел, у его ног уже стояла пустая бутылка пива и, судя по его взгляду, он собирался взять ещё.
-- Будешь?
-- Ой не-э-э-э...
-- Понятно.
-- Я тут вчера...
-- Да я же знаю.
-- ???
-- Э-э-э... ты что, не помнишь ни фига?
-- Ну-у-у...
-- Мда-а-а.., ясно.
-- Так ты вчера тоже при...
-- Глянь. Какая чертовка пошла! Эх! Может подойдём? - Артемон мог сходу познакомиться с любой девушкой, и через полчаса она уже была в его полном распоряжении. Цеплять с ним девушек было абсолютно беспроигрышной лотереей. Для его спутников всё обычно заканчивалось 50 на 50, но уж он-то добивался всего, чего хотел.
-- Да ну нафиг. Ты мне лучше расскажи всё, что знаешь, с самого начала. А то походу вчера приключилось гораздо больше интересностей, чем я предполагал.
-- Хе-хе! Да компромата на тебя хоть отбавляй! Сейчас всё расскажу. Пошли хоть пирожков к пиву возьмём. Ни фига себе! Смотри-смотри! Таких попок я всего три на весь город знаю! А волосы-то! И вообще, чертовски похожа на одну мою знакомую. Дерьмище! Так, быстро отворачиваемся!
Но было уже поздно, - она его заметила и направилась прямо в нашу сторону. Я в открытую любовался её личиком и фигурой, пока она подходила и общалась с моим чрезмерно любвеобильным приятелем.
-- Здравствуй, Артём.
-- М-м-м... Да, привет. Рад видеть.
-- Рад? Незаметно. Морозишься тут. И вообще, ты очень некрасиво поступил, - тон девушки начал медленно меняться с иронического на истерический.
-- Да ладно тебе, детка, забей. Такой милашке как ты незачем обращать внимание на всякие мелочи.
-- Детка? Мелочи? Да пошёл ты, коз-зёл! Ненавижу! - дав Артемону смачную пощёчину, девушка взбешённой фурией рванула прочь.
Я уже давно привык к таким сценам, так что хлопнув его по плечу, молча пошёл занимать очередь в ларёк за пирожками. Когда он подошёл следом, я, хмыкнув, добавил:
-- А задница у неё и впрямь клёвая.
Видимо, стоящая перед нами девушка приняла эту фразу на свой счёт, так как обернулась и смерила меня презрительно-возмущённым взглядом, который сразу же смягчился, когда она перевела его на моего спутника.
-- Ой, Тёмочка! Приветик!
-- Привет, крошка!
К таким сценам я тоже привык, так что с улыбкой взирал на приветственные обнималки-целовалки, одновременно следя за очередью.
-- Знакомься, это Катя, - оказывается, девушка была с подругой. Артемон не остался в долгу:
-- Знакомься, это Вадик.
-- Приве-эт, - они протянули в унисон, я в виде приветствия по-шутовски поцеловал им ручки, жутко смутив обеих.
-- Девочки, вы будете пирожки брать или людей задерживать? - как раз подошла их очередь, о чём стоящий за нами пожилой мужчина решил им напомнить.
Воспользовавшись моментом, пока подруги эмоционально решали, сколько и с чем они берут, я быстро и убедительно стал уговаривать Артемона отказаться пока от общения с ними, ибо уже почувствовал к чему всё идёт. Мне срочно надо было расспросить его о вчерашнем вечере, так что перспектива общения с представительницами прекрасного пола как ни прискорбно, отходила на второй план. К счастью, он слишком не ломался и, вздохнув и взяв с меня обещание записать ему последний альбом Сатриани, согласился отложить флирт на потом. Как раз в это время девчонки решили , что же им нужно и пока Катя заказывала, её подруга повернулась к нам:
-- Тёмик, а вы чем сейчас вообще собираетесь заняться? Давайте может вместе погуляем?
-- А я только хотел предложить. Мы здесь как раз Кирюшу ждём. Сейчас он подвалит и можно к морю пройтись.
-- Ой, прости, я ж совсем забыла, Кате через полчаса на английский надо. А я обещала с ней пройтись. Ладно, цёмки, ещё увидимся, - и схватив под руку недоумевающую подружку, еле успевшую забрать пакет с пирожками, в быстром темпе удалилась.
-- Ого! А что это за Кирюша? Я его знаю?
-- Неа. Да неважно. Главное, что она знает.
-- Ребята, вы заказываете пирожки или мне ждать до Судного дня? - на этот раз мужик подстегнул уже нас.
-- Да хоть до Рагнарёка - пробурчал Артемон, недовольный сорвавшейся приятной прогулкой и протянул в окошко жменю мелочи. - Опа! Настюха! Приветище! А ты с каких это пор тут? У самой уже щёки как пирожки. Давай нам самые здоровые!
По-прежнему ничему не удивляясь, я присел на ближайший заборчик, а голодный мужик, скрипя зубами и сопя носом, как чайник, ещё битых 15 минут ждал, пока Артемон заберёт заказ, то есть наговорится со своей Настюхой.
Наконец он подошёл ко мне, думая усесться точить пирожки рядом, но я потащил его в ближайшие дворы, боясь, что опять какие-нибудь непредвиденные встречи с его подругами отодвинут рассказ о вчерашнем дне на неопределённое время.
-- Ну, рассказывай!
-- Фхумхе гхмхофм, - возмущённо промычал он жуя пирожок и пришлось ждать, пока он наконец доест последний и сделает большой глоток пива:
-- Да ничего особенного.
-- Рассказывай давай! Я ж вообще не помню ни фига! - произнёс я, кусая пирожок, который специально начал есть только сейчас.
-- Ну ты и засранец, - хохотнул Артемон и начал восполнять мои пробелы в памяти.
-- В общем когда мы тебя встретили...
-- Погоди, кто мы? - сразу же перебил я его. Он хмыкнул и продолжил:
-- Ну я и Саня, ты наверное его и не помнишь. Хотя уж он-то тебя точно запомнил. Причём надолго. А ещё с нами были две прелестные девушки. Так вот, когда мы тебя встретили, ты как раз стоял и отливал под дерево у проезжей части. На дороге, как спускаться от центра к морю. Я-то тебя сразу узнал, но проморозиться не получилось, - только мы хотели перейти на другую сторону, как ты меня увидел и бросился обниматься даже не застегнув ширинку. Увидя такую картину, наши спутницы резко вспомнили о каких-то неотложных делах и только их и видели. А я у них даже телефоны не успел взять. Так что я тебе засранцу это ещё припомню. Ты начал что-то задвигать, мол мы единственные нормальные люди, не сидим и не квасим по закоулкам, а идём к морю и вообще про то, как же прекрасно смотреть как лёгкие волны накатывают на берег и наслаждаться шумом прибоя и всем остальным великолепием. Сперва минут пятнадцать восхищался, что удовольствие от этого получают одновременно и глаза, и уши, и органы осязания. Почему-то основным органом осязания ты определил задницу. Следующие пятнадцать минут ты искренне удивлялся, куда и почему делись наши симпатичные спутницы, а потом мы всё-таки дошли до моря, ты с ходу выпал на песок и клятвенно заверил нас, что будешь медитировать и обязательно увидишь какую-то вселенскую черепаху и что если она спит, ты её чёрт подери разбудишь и узнаешь, почему вокруг такая лажа. Цитирую тебя, кстати, почти дословно. Потом мимо проходили пьяные гопнички и решили до тебя доебаться.
-- Ага, драку я помню. Хорошенько мы им навешали.
-- Ну вот, уже лучше. Хоть что-то помнишь, навешали. Потом мы собрались уходить, но ты забрался на дерево и стал утверждать, что будешь встречать там восход солнца. И как раз в этот момент на горизонте появились три милые девушки Я, конечно, не мог проигнорировать такое событие и через некоторое время они стояли рядом с нами. Ты сразу забыл и про солнце и про рассвет, спрыгнул с дерева как Тарзан и даже галантно поцеловал всем троим ручки, как будто не с ветки слез в потёртых джинсах и с перегарищем на два квартала вперёд, а вылез из лимузина во фраке и благоухая дорогущим одеколоном. На твоё счастье, девчонки оказались простые и весёлые, так что ты их только позабавил. Да ещё и сразу как мы послали Саню за вином, ты неожиданно вспомнил, что у тебя в рюкзаке завалялась бутылка оного и тут же её продемонстрировал, чем видимо и расположил к себе тёмненькую. Альбину, по-моему. В последствии тебе даже хватило ума пить меньше, чем они, а вскоре они довольно неплохо захмелели. Остальное я видел лишь краем глаза, потому что ... гхм ... был немного занят. Одна из прекрасных девушек оказалась гораздо прекраснее своих подруг, о чём я и не преминул ей незамедлительно сообщить. Третья же прелестница оказалась не столь прелестна, как остальные, даже слегка наоборот. А Саня, так как был почти не выпивши, это явно заметил и пытался активно общаться с Альбиной. Я не знаю, как так получилось, но стоило мне всего лишь на пару секунд отвлечься... В общем, когда я повернул голову, ты уже нашёл общий язык с тёмненькой.
-- Погоди, - снова я его перебил. - Так у нас до секса дошло? Артемон же увлёкся своим рассказом и посмотрел на меня взглядо строгого учителя.
-- Не перебивай и всё узнаешь в своё время. Так вот, пока вы с ней занимались всяким непотребством, Саня героически противостоял чрезмерно активному натиску её подруги. Тебе, кстати, тоже не особо везло: то у твоей визави телефон позвонил, то Саня, желая отвязаться от назойливой поклонницы, споил ей остатки шмурдяка и её стало настолько хорошо, что Альбине, как лучшей подруге, пришлось пожертвовать твоим обществом и провести её в ближайшие кустики, дабы проконтролировать процесс извержения из организма лишней жидкости. Короче, раздуплить подружайку у неё не вышло и пришлось нам провожать их всех до ближайшей остановки. А тут ещё и появилась небольшая проблемка, - пока дурнушка блевала в кустах, ты задремал под деревом, по которому совсем недавно лазил как обезьяна и на все наши попытки тебя поднять отвечал нечленораздельными звуками, наиболее различимыми из которых был "Иннах". Так что мы решили провести девушек, а потом вернуться, потому что окщать ещё и тебя времени не было. Но когда мы вернулись, ты словно под землю провалился. Вот так-то. Ха! А я тебя ещё и сфоткал, когда ты под деревом спал. На, зацени.
Артемон достал мобильник, но только он снял блок и увидел время вверху экрана, как глаза его выпучились и он диким голосом заорал:
-- Да чтоб я сдох! Меня же Лина ждёт!
-- В подтверждение его слов, телефон издал звук, означающий, что пришло новое сообщение.
-- Всё, старик, бывай. Мне пора. Отвлёк, блин, со своей амнезией. - Новое воплощение Казановы пожало мне руку, и в течение тридцати секунд его и след простыл.
Домой я пошёл пешком и всю дорогу размышлял об услышанном. С одной стороны то, что рассказал мне Артемон, было прикольно. С другой же я понимал, что это далеко не всё и меня мучало ещё множество вопросов. Что же мы там чудили с Барсуком? Куда я исчез после встречи с Артемоном? Как я добрался после всего этого домой? И ещё огромное множество других непонятных вещей плющили и распирали мои мозги, не давая мне адекватно воспринимать происходящее вокруг, вследствие чего я два раза чуть не угодил под машину.
Придя домой, я с ходу врубил квип, сменив статус на "Не тронь меня, старушка, я в печали, всё вспоминаю, как вчера бухали". Он сразу же заойкал, уведомляя о целой куче приветствий и глупых вопросов типа "Чем занимаешься?" и "О чём задумался?". Неужели, мать вашу, не ясно, что занимаюсь я тем, что сижу, вылупившись в монитор, и пялюсь на эти идиотские сообщения, а задумался как раз о том, как бы повежливее ответить (послать в задницу) и стоит ли отвечать вообще. Но инвиз я не включаю принципиально. Не люблю прятаться. С разочарованием замечаю, что как раз того, из-за кого я сюда зашёл, нет в сети. Хотя вот как раз он и может быть в инвизе.
Drunk skeleton (17:05:41 7/07/2008)
Мать твою, Барсук, от кого прячешься?
И - Ура! Он отвечает.
barsuk (17:05:45 7/07/2008)
превед чувак
barsuk (17:05:46 7/07/2008)
ну ты вчера и нажралсо
Drunk skeleton (17:05:59 7/07/2008)
Чёрт, ты же знаешь как меня бесит ваш тупой албанский! Пиши нормально, драть тебя за ногу.
barsuk (17:07:38 7/07/2008)
*FUCK* убейсо апстену. так велел ктулху
Мне ничего остаётся написать только полагающееся в таких случаях "Р'льех Фхтагн" и продолжить:
Кликнул на ссылку я с нехорошим чувством, ощущая чуть выше желудка лёгкий холодок. Открылась страница местного форума в разделе "Наши отжигают" под заголовком "Веталь пьян, зато удал". В принципе, меня никогда не стремало обнаружить компромат на себя в нете, да фотки были и впрямь забавные, так что скорчив рожу бешеной белке, хитро подмигивающей с аватарки Барсука, я отписал ему "засранец" и начал просмотр.
barsuk (17:11:00 7/07/2008)
не обиделсо?)
barsuk (17:11:02 7/07/2008)
ну как?
barsuk (17:11:03 7/07/2008)
хе-хе lol
Drunk skeleton (17:11:03 7/07/2008)
Нет, но ты всё же засранец. Не мешай пока, смотрю.
Сюжет первой фотки уже появлялся на этом форуме и тоже с моим участием, так что в ней уже не было ничего особенного: обычная голая задница и волосатые ноги со спущенными джинсами. Едем дальше: некая личность, которую и угадывать не нужно, отливает, стоя в одной из кабинок колеса обозрения. Точнее в совковом уменьшенном его варианте - "солнышке". Ну да, оно ведь сейчас на ремонте, вот ничего и не помешало подобному акту осквернения. На следующей фотке запечатлена дорога, посередине которой я и ещё какой-то парень по-видимому толкаем друг друга. Слэм, что ли? Сюжет фото не ясен. Ладно, выясним потом что к чему у Барсука. Далее идёт совершенно идиллическая картина: Сидя на асфальте по-турецки яя и парень с фото на дороге чокаемся бутылками портвейна 777. Правильно, нафига тратить деньги на стаканчики. А вот следующая фотка пришлась мне не по душе. То, что я, блаженно улыбаясь, лежу поперёк трамвайных рельсов в ожидании своего транспорта было в порядке вещей. Но вот при этом я ещё и сжимая между пальцев сигарету, выпускаю клубы дыма. А я ведь демонстративно не курю и стебусь со всех курильщиков. Надо будет попросить Барсука удалить это фото, а то как-то паскудно получается. И последняя фотка. Темно и почти ничего не видно, но разобрать, что я там с кем-то целуюсь, можно, но вот с кем... Ничего, что натолкнуло бы на разгадку: чёрный волосы, напульсники, шипастый ошейник, - всё как у всех. Но в придачу кожаная юбка с проклёпанной эмблемой Нирваны. Знакомая юбка... Старательно пытаюсь вспомнить, кому же сие принадлежит, и тут же мои размышления перебивает пищание квипа.
Пушинко (17:20:36 7/07/2008)
Бонжуррр, котиг! Чево морозимся? *SHY*
Вот дерьмо! Личность обладательницы юбки установлена и мои глазные яблоки чуть ли не вываливаются на клавиатуру. Объект идентифицирован. Тусовочное прозвище: Скрипка. Имя по паспорту: Виолетта. Прозвище "за глаза": Рыголетта. Ник в аське: Пушинко. Твою мать! Не зря ей дали это стрёмное прозвище. То, что она не особо симпатична, то есть очень даже несимпатична никакого значения не имеет. Но вот кликуху такую ей дали не просто так, - если она начинает пить, то независимо от того, сколько оан выпила, через некоторое время она обязательно пойдёт общаться с графом Строгановым. Аксиома. Так было всегда. Ещё ни разу не было. Чтоб она пила и не блевала.
Пушинко (17:24:57 7/07/2008)
Милый, ты где витаешь? Как ты? Мы сёня увидимсо? *KISS*
Пушинко (17:24:59 7/07/2008)
Йа могу и обидиццо...
Drunk skeleton (17:25:18 7/07/2008)
Здравствуй.
Да дерите меня семеро. Ей ещё и объяснять всё надо.
Пушинко (17:25:38 7/07/2008)
А чё так холодно и официально? ))) Вчера ты был с мну нежен и ласков...
Да чёрт же тебя дери! А фиг с ней, потом объясню, сперва я должен кое-что узнать у Барсука
Drunk skeleton (17:25:52 7/07/2008)
Ахтунг! До или после?
barsuk (17:26:06 7/07/2008)
???
Drunk skeleton (17:26:50 7/07/2008)
До или после? Я про фотку.
barsuk (17:27:00 7/07/2008)
*SURPRIZED* какуйу?
Drunk skeleton (17:27:09 7/07/2008)
Издеваешься, блядь? Про поцелуй!
barsuk (17:27:10 7/07/2008)
в смысле до или после?
Drunk skeleton (17:27:18 7/07/2008)
Да пошёл ты!!!
Вот ведь гад! Сидит небось и стебётся. Грррррр!!! Ладно, объяснюсь сперва с ней.