Саша любил ночной город. Как и ночной город любил Сашу. Он открывал ему тайны своих закоулков и красовался огнями магазинных вывесок. Город был для Саши тем ненавязчивым компаньоном, о котором мечтает каждый. И Саша с удовольствием встречался с ним почти каждый вечер.
Сначала это был шанс развеяться, отдохнуть от вечно истеричащей жены, которую он любил когда-то. Смотря на неё, он уже давно не чувствовал ничего прежнего. Он вообще ничего не чувствовал. Ссоры по мелочам. Споры из ничего. Скандалы из пустяков. Так незатейливо завершалась Сашина семейная жизнь. Детей у них не было.
Всё кончилось тем, что жена предложила Саше развод. Он, было, сам хотел ей это сказать, но, предполагая, что она отнесётся к этому негативно, не стал. Он хотел освободиться от семейной жизни, а потому бесчувственно и согласно кивнул, когда жена сказала ему, что больше с ним жить не хочет.
После развода ночной город ещё больше пленил Сашу. Он посвящал ему свои дни и ночи. Припарковываясь где-нибудь на обочине, он устало складывал руки на руль и опирался на них острым подбородком. Он задумчиво смотрел вдаль, вспоминая лучшие моменты своей жизни. Он вспоминал своё прошедшее счастье.
Иногда, лёжа в водительском кресле и слушая радио, он разглядывал людей, проходящих мимо. Все они спешили куда-то. Мужчины в чёрных и серых костюмах. Женщины в строгих юбках. Девушки и парни в джинсах и разноцветных ветровках. Смеющиеся дети.
Саша думал об увиденных людях, костюмах, лицах.
Это занимало его.
От природы он был спокоен. Это спокойствие было близким к пассивности. Он не любил суеты, громких звуков. Не любил шумных компаний.
Он любил незыблемое постоянство своей жизни.
Любил книги.
Свою старенькую иномарку.
И город.
Однако, бывали времена, когда ему не хотелось никуда ехать. Тогда он возвращался в, ставшую после развода полупустой, квартиру, читал журналы и книги, отправлял письма по электронке, слушая тихо играющее радио.
Одиночество Саши скрашивал старый и огромный бассет Веня. Вениамин был медлительным и добрым, он молча жалел хозяина. Когда Саша быстро стучал клавишами по ноутбуку, набирая очередное послание, Веня укладывался в ноги хозяину и тихо думал о чём-то своём, собачьем.
Иногда, когда ночные прогулки и электронная переписка не вызывали интереса, Саша доставал из бара спиртное. Он садился в плетёное кресло на балконе, укрывал ноги пледом, наливал себе бокал за бокалом и в итоге напивался. Он, пошатываясь, возвращался в комнату и садился на пол, прижимаясь спиной к стене.
Из темноты коридора возникала фигура Вени. Пёс, неуклюже перебирая лапами, спешил утешить своего хозяина. Саша обнимал толстую шею отъевшегося за зиму пса, смотрел в его заспанные глаза и говорил. Говорил долго, путаясь в мыслях, подбирая слова. Он то смеялся как ребёнок, то мрачнел и затихал. "Совсем с ума сошёл", - думал Веня и утыкался в Сашино плечо холодным носом. Зачастую они так и засыпали на полу, обнявшись: ещё молодой, но уже постаревший Саша и старый, но бодрый Веня.
Проснувшись поутру, Саша вспоминал прошедший вечер и весь свой пьяный бред, послушно воспринятый Веней, ухмылялся и шёл в душ. Умытый, бритый, какой-то совсем другой, он появлялся в офисе. Саша многократно высказывал себе благодарность за то, что рискнул работать сам на себя, открыл небольшое рекламное агентство. Он ни от кого не зависел, был предоставлен сам себе и мог бы вообще в офисе не появляться, но считал это неуважительным по отношению к сотрудникам. Впрочем, он всё равно долго там не задерживался. Громким голосом Саша чётко объявлял дальнейший план работы своей команды. Раздавал указания, проверял уже назначенные им намедни задания. Кого-то хвалил, кем-то был недоволен. Потом брал из сейфа документы или деньги, или же наоборот складывал их туда и уходил. Иногда он ездил в банк, налоговую и прочие государственные органы. Но зачастую был свободен уже к полудню.
По прошествии уже четырёх месяцев после развода, Саша свыкся со своим одиночеством. Но мириться с ним не хотел.
Саша хотел влюбиться. Чтобы вновь ощутить себя и услышать биение собственного сердца. Но ни одна девушка кругом не вызывала у него подобного желания. Он ждал. Верил. И грустил.
Зима была внутри Саши и снаружи его.
Шёл февраль-месяц.
В сердце Вени всегда жила весна. Он был бодр и назойлив. И из всех окружающих Сашу живых существ, Веня был единственным, в общении с кем он мог позволить себе оттаять.
Шёл февраль-месяц. Снег медленно исчезал с дорог. Сугробы становились меньше, а солнце немного теплее.
Саша продолжал бесцельно кататься по городу, слушая тихо поющее радио.
Вечерами мороз возвращался, зачастую вместе с вьюгой и снегопадом. Ветер насвистывал что-то за окном машины, а люди кутались в шарфы и воротники из меха.
Иногда кто-нибудь из мёрзнущих на дороге людей привлекал Сашино внимание. И он соглашался его или её подвезти.
В очередной раз проезжая мимо одного из ночных клубов, Саша остановился рядом с девушкой, пытавшейся поймать такси. Недоходившая до колен дублёнка была расстёгнута, тёмные вьющиеся волосы девушки были усыпаны мягким февральским снегом, она улыбалась и махала встречным машинам обеими руками сразу.
- На Южнопортовую поедем?
- Это где?
- В новом микрорайоне. По дороге объясню.
- Садитесь.
От девушки пахло спиртным. Она явно этого стеснялась, поэтому утыкалась лицом в большой чернобурковый воротник. Из раскрытой дублёнки виднелась расшитая бисером и блёстками чёрная кофточка и атласные чёрные брюки. Она прижимала к себе малюсенькую сумочку и смотрела то на Сашу, то в окно. Ей явно хотелось пообщаться, но она не знала, как начать.
Саша поглядывал на неё и улыбался. Заметив её непоседливое ёрзание и поворачивание головы в разные стороны, он решил начать разговор первым.
- Меня Саша зовут. А вас?
- Лейла. - Девушка смущённо улыбнулась.
- Красивое имя.
- Спасибо. А давайте сразу на "ты"?
- Давай. - Улыбнулся Саша. - У тебя сегодня был какой-то праздник?
- Ты спрашиваешь потому, что я пьяна?
- Да.
- Честность меня подкупает. Да, сегодня у меня праздник, но только он какой-то грустный. Сегодня - мой последний день в этом городе на ближайшие полгода. Утренним рейсом я улетаю на стажировку заграницу.
- А что за стажировка?
- Я переводчик. Вообще это долго объяснять и сложно. Коротко и ясно - еду в Лион, ну это город такой во Франции, буду там проходить языковые курсы.
- Здорово.
В салоне ненадолго повисло молчание, нарушавшееся тихими разговорами радиоведущих, еле доносившимися из колонок.
В это время Лейла удобнее расположилась в пассажирском кресле, спиной она упёршись в оконное стекло, а плечом в мягкую обивку. Лейла разглядывала сидящего напротив неё Сашу.
Саша был кареглазым блондином. На прямом носу были полуспущены очки в чёрной оправе. Он был одет в дорогое серое полупальто, на шею был небрежно накинут бардовый шарф, из-под которого виднелась тёмная рубашка. На чёрных брюках были идеальные стрелки. От него исходил приятный аромат дорогой туалетной воды. Саша был красив. Красив той красотой мужчины, плечи которого устали от груза проблем серой повседневности.
- И не жалко ли тебе уезжать из родного города?
- Я сама часто задумываюсь над тем, родной ли мне этот город. Если рассматривать его только как место моего рождения, то ответ положителен. А в плане чувств... Знаешь, у меня много всего с ним связано.
Лейле город подарил много радости. Первомайские демонстрации на папиной шее, новогодние утренники в сшитых мамой костюмах. Друзья мальчишки. Подружки, с которыми болели друг за друга в матчах "Я - Моя новая пассия", а потом по-женски глупо напивались от радости победы или горести проигрыша. Ей тяжело было всё это оставить.
Но воспоминания были в прошлом. Так считала Лейла, часто при этом повторяя: "В последнее время город ко мне охладел". Недавно в одном гламурном женском журнале она делала тест, который определил её как космополита.
- Так что, погрустим и забудем! - Лейла улыбнулась и мечтательно закатила глаза вверх.
- Не возражаешь, если я закурю?
- Да нет, конечно! А можно я тоже?
- Конечно. - Саша протянул Лейле пачку сигарет. Она аккуратно вытащила одну и зажала меж пальцев. Саша прикурил сначала ей, затем себе, нажатием пальца открыл салонную пепельницу и приоткрыл окно.
В салоне то вместе, то поочерёдно загорались два оранжевых огонька. Саша и Лейла несколько раз соприкоснулись руками, пытаясь стряхнуть пепел. Обоим понравилось это случайное прикосновение, но никто не показал виду. После недолгого молчания Лейла констатировала:
- Ты неженат.
- А ты незамужем.
- С чего бы это? Если у меня нет кольца на пальце правой руки - это не о том, что я незамужем.
- Аналогично.
- Я это просто так сказала. Чтобы не молчать.
- Ты сделала такие выводы, коротко говоря, по рукам. И почти угадала. А я тоже логически помыслил и тоже угадал. Это было нетрудно.
- Не буду спорить. - Лейла смущённо улыбнулась и отвела глаза в сторону.
- Я разведён.
- А я никогда не была замужем.
- Если хочешь спросить, почему я разведён, а ты хочешь спросить именно это, то заранее отвечаю, как меня научил психолог: "Она чудесная женщина, но мы не сошлись характерами".
Саша усмехнулся. На долю секунды он вспомнил лицо своей жены, когда она ещё не была его женой, а была просто самой любимой им в мире девушкой, её улыбку, глаза. Он собирался ненадолго уйти в себя, чтобы вновь вспомнить то, что было несколько лет назад, но Лейла перебила его мысли:
- А если ты хочешь спросить, почему я незамужем, а ты ведь тоже хочешь это спросить, то заранее отвечаю, как меня научили подружки: "А что я там не видела?"
Оба рассмеялись. В машине вновь ненадолго стало тихо. Лейла вслушивалась в доносившуюся из колонок тихую романтичную мелодию и подпевала про себя. Саша смотрел на дорогу и неторопливо заворачивал в закоулки, потом выезжал из них на проспекты и бульвары. Улицы пестрили огнями, и падал редкий пушистый снег. Ни в одном окне ещё не горел свет.
- Ой, я совсем забыл про Веню! Мне же ему надо еды купить. Как же я мог про него забыть... - Его лицо стало серьёзным, и он замолчал.
- А кто такой Веня? Это твой друг?
Саша улыбнулся искренности этого вопроса и ответил:
- Да. Один из лучших. Это мой пёс.
- Здорово! Я тоже мечтаю завести собаку. А какой Веня породы?
- Бассет.
- Это такие большие белые с рыжими и коричневыми пятнами? У них ещё лапы короткие и длинные хвосты?
- Именно.
- Я живых бассетов никогда не видела. Только на картинках.
- Обязательно увидь. Когда ты воочию убедишься в их огромности, то поймёшь, как можно забыть купить ему еду. Он ест постоянно. В диких для собаки количествах.
Лейла принялась представлять себе бассета.
- Ты не будешь возражать, если я заскочу в магазин? Я быстро вернусь.
- Конечно!
Чёрный Mitsubishi Diamante припарковался около круглосуточного гастронома. Саша заправил шарф под воротник пальто, немного подвинув Лейлу, он открыл "бардачок", достал оттуда бумажник и вышел из машины. Пройдя несколько метров, он резко развернулся и пошёл обратно. Открыл дверь и наклонился.
- Забыл что-то?
- Ну вроде того. Тебе что-нибудь взять?
Лейла немного удивилась такому вопросу, но не растерялась и ответила:
- Если тебя это не затруднит. Возьми, пожалуйста, ананасовый "Мажитель", сырок со сгущёнкой и шоколадку с изюмом! - Лейла бодро перечислила необходимое, хоть и немного смутилась. Она полезла в сумочку за деньгами, но Саша уже ушёл.
Он суетливо бегал по магазину. То скидывал что-то в тележку, то, будто опомнившись, возвращался и ставил на место. Рассчитавшись на кассе, он ещё раз проверил, всё ли он взял. Убедившись в этом, он направился к машине.
Лейла напевала какую-то песню и смотрела вдаль. Она думала о предстоящем перелёте, о том, что манило её так давно. Открылась дверь и Саша сел в машину. От него немного веяло холодом с улицы. Он зашелестел пакетом, достал из него заказ Лейлы. Вытянув руку, положил пакет с деликатесами для Вени на заднее сидение.
- Спасибо большое. Сколько я тебе должна?
- Нисколько.
- Я так не могу.
Лейла улыбнулась и протянула Саше пару купюр. Он отвёл её руку.
- Лейла, я достаточно зарабатываю, чтобы угостить девушку шоколадкой. Поэтому убери, пожалуйста, деньги.
Лейла ещё раз поблагодарила его и послушно положила деньги в сумочку.
По радио ретранслировали полуночную столичную программу "Спой со звездой". Суть её заключалась в том, что дозвонившиеся слушатели могли не только задать сидевшем в студии певцам или певицам вопрос, но и попросить их спеть какую-нибудь песню.
Лейла была как раз в подходящем для песнопений настроении и радостно рассказала о своём намерении Саше. Тот был весьма удивлён таким предложением.
- Ну, пожалуйста!.. - упрашивала его Лейла.
- Да что за детский сад, в самом деле.
Она робко подёргала его за рукав. Саша притормозил у обочины. Повернулся в сторону Лейлы и посмотрел ей в глаза.
- Веришь или нет, но этот бред я буду слушать впервые.
Глаза Лейлы вопросительно округлились. Она подумала, что сказанное наверняка было шуткой. Она любила музыку, когда по радиоволнам неслись её любимые песни, об этом знали все соседи. Лейла в такие моменты выступала в роли back-вокала и подтанцовки одновременно. Она радостно припрыгивала перед зеркалом и, сжав в руке что-нибудь, подобное микрофону, пела во весь голос.
Саша прибавил звук и, удобнее устроившись в кресле, снова поехал по бульвару.
Лейла внимательно слушала, о чём говорили ведущие, слушатели и гости-певцы. Когда начинали петь песни, она радостно подхватывала и тихо пела сама.
Саша наблюдал за ней и улыбался. Во время рекламы, он немного убавил громкость и сказал:
- Ты хорошо поёшь. Только тихо, я тебя почти не слышу, а ты мне обещала концерт по заявкам.
- Я стесняюсь! Как ты этого не понимаешь! Вот если ты будешь петь со мной, то буду петь громче. Как ты на это смотришь? - Лейла лукаво улыбнулась.
- О, я не певец. Мне кажется это точно напрасная затея.
- Я тоже не певица! - Лейла настаивала на своём и упорно пыталась уговорить Сашу петь.
- Лейла, я тоже стесняюсь, если тебя это успокоит. У меня комплекс неполноценности, душевная травма, не поющий я! - Саша смеялся и пытался найти отговорки.
- Ты меня в первый и последний раз видишь, что тут такого? Попоёшь немного, а завтра будешь вспоминать и смеяться.
- Ладно! Тебя не переспорить!
Играла какая-то песня, все радостно пели: певцы в магнитоле, радиоведущие, Лейла и Саша тихо им подпевал. Лейла опять слегка подёргала его за рукав и попросила:
- Громче!
Саша смеялся, его забавляло это ребячество. Он смотрел на счастливую, улыбающуюся и поющую девушку, сидящую рядом и, решив, что стесняться некого, запел. У него был неплохой голос и слух.
- Классно! - речь Лейлы была восторженно-детской, она хлопала в ладоши и смеялась.
Они пели, дурачились, пританцовывали. Лейла даже уговорила Сашу сделать заказ в прямом эфире, они вместе выбрали песню, "Жёлтые тюльпаны" Королёвой, но Саша не смог дозвониться.
Так они ехали по спящему городу. После проезда машины оставался звуковой шлейф, в нём были перемешаны голоса, ноты, смех и искренняя какая-то детская радость.
По причине лёгкого алкогольного дурмана Лейла вела себя раскованно. Обычно она не бывала так общительна с незнакомцами. Она решила не корить себя за лишнюю болтливость. Объявив сегодняшний день своим праздником, она позволила себе всю дорогу говорить без умолку. Больше того, Лейла позволила себе немного погрезить о том, понравилась ли она этому белокурому парню и смогло бы у них что-то получиться, если бы она никуда не уезжала.
Ей было грустно. Теперь она не хотела вот так просто расстаться с Сашей. Лейла думала о том, как бы ей хотелось встретиться с ним ещё раз. Она бы выглядела лучше. "Вот тогда бы точно... А сейчас... Может быть, позвать его в гости? - Думала она. - Нет, не буду его никуда звать, у него ужин на двоих "Я и палка сервелата". Надо будет - сам позовёт".
Саша раскрепостился и вёл себя так, как когда-то давно. Он уже и забыл о том, что может вот так запросто взять и начать распевать песни с совершенно незнакомой ему девушкой, что может включить громкость на полную, потому что это его любимая песня, и он хочет её слышать и получать от этого удовольствие.
Программа закончилась, начался обычный ночной эфир - звучали трэки из ночных клубов, ди-джеи проводили презентации новых, ещё нигде не звучавших композиций. Саша сделал музыку тише и опять ушёл в себя. Он поглядывал на Лейлу, явно о чём-то переживавшую. От незнакомой ему девушки исходило какое-то неведомое ему тепло. Так давно он не чувствовал такого ни от кого.
Он думал о том, что сложись всё немного по-другому и не уезжай она завтра в свой Лион, он бы обязательно пригласил её куда-нибудь. Но у девушки завтра самолёт, её ждёт мечта. Плюс к тому, он не верил в разные чудеса, происходящие с первого взгляда. Он вспомнил свой горький опыт совместного существования, снова сам себя укорил за это. "Это была не судьба", - констатировал он, решив в итоге не быть навязчивым и покориться воле хода жизни.
Он посмотрел на Лейлу. Она гладила чернобурковый мех на рукавах дублёнки и продолжала думать о чём-то.
- Лейла, ты в судьбу веришь?
- А почему ты спрашиваешь?
Они уже въехали на территорию микрорайона, где жила Лейла. Это была окраина города. Днём добираться туда и оттуда было сущим наказанием.
Район был новым, разноцветные, недавно отстроенные "высотки", выглядывали друг за другом. В одной из них жила Лейла.
- Я просто так спрашиваю. Просто думаю о своей жизни и о своей судьбе. Так веришь или нет?
- А ты веришь?
- Я стараюсь в неё верить. Где твоя Южнопортовая?
- Смотри, вон за тем домом, он четвёртый отсюда. Там будет ещё один дом, он сиреневый такой. В нём я и живу.
Саша по гололёду вписался в несколько поворотов, и вот уже фары освещают вход в подъезд. Саша снял очки и сложил их в карман рубашки.
Лейла смотрела ему в глаза и улыбалась. Саша достал из кармана пачку сигарет и предложил ей покурить на прощанье. Лейла согласилась и снова ловким движением достала из пачки сигарету и зажала её меж тонких пальцев. Саша снова подкурил Лейле и себе, открыл окно. Резко ткнув пальцем по пепельнице, открыл её. Потом ткнул по кнопке on/off на магнитоле, и в машине стало тихо. Было слышно только, как шёпотом сгорает сигаретная бумага и выдыхается дым. В этом неловком молчании Саша и Лейла вновь несколько раз случайно задели руки друг друга, сбрасывая пепел.
Саша развернулся в своём кресле так, чтобы лучше видеть Лейлу. Она смущалась и улыбалась.
За окном медленно поднимался красный диск солнца. Небо розовело.
- Знаешь, я хотел бы ещё раз с тобой встретиться. Так же случайно. Именно поэтому я спросил тебя про судьбу.
- Я тоже верю в судьбу. Если что-то должно случиться, то так тому и быть. Никак не избежишь.
- Тебе наверно пора. Возьми, это - тебе. На память.
Саша протянул Лейле маленького игрушечного бассета. Он смотрел на неё весёлыми пластмассовыми глазами. Лейла радостно прижала его к себе и погладила по искусственной шёрстке.
- К сожалению, таких больших, как мой Веня, там не было. Но всё равно похож.
Лейла ещё раз посмотрела в глаза игрушечного Вени.
- Спасибо. Он как будто живой, так весело смотрит.
Она с лёгкой грустью посмотрела Саше в глаза. В жизни всегда приходится прощаться. Вспомнив эти слова, Лейла медленно протянула Саше руку. Он взял её в свою, легонько пожал.
- К сожалению, мне пора.
- Да-да.
- Спасибо тебе ещё раз. - Лейла помолчала.- Пока.
Она вышла из машины, тихо закрыв за собой дверь. Медленно дошла до подъезда, прижимая к себе маленькую чёрную сумочку и игрушечную собачку, белую в рыжих и коричневых пятнышках. Она развернулась в сторону, где с заглушенным двигателем стояла чёрная машина, в которой опять курил Саша. Помахала ему рукой, улыбнулась. Машина по Сашиному повелению ответила ей подмигиванием фар.
Лейла медленно поднималась на восьмой этаж, и ей хотелось плакать. Зашла домой. Сняла дублёнку, разулась и прошла в комнату.
Комната была наполнена холодным утренним светом. Лейла сидела в кресле, поджав под себя ноги, сожалея о том, что не позвала Сашу на чашку чая. У неё никогда не было много свободного времени, тем более на общение с мужчинами, наверно именно поэтому она наивно и романтично видела в каждом новом знакомстве свою судьбу. Вот и сегодня она всю дорогу думала о белокуром водителе, который сидел совсем-совсем рядом, и которого она стеснялась, как первоклассница. На хмельную голову она даже представила, как бы он целовал её тело нежно и медленно, как бы прижимал к себе крепко и страстно. Но Лейла сидела одна. Напротив неё было несколько чемоданов с одеждой и две огромных спортивных сумки с прочими вещами. Через два часа взлетал её самолёт. Она вызвала такси.
- Южнопортовая, три, первый подъезд. Поедем в аэропорт. Хорошо. До свиданья.
Сходив в душ, Лейла заварила любимый травяной чай с цветками ромашки. Грелась о кружку и пила маленькими глотками. Ехать она решила в рубашке, брюках, и сером пальто.
Мокрое полотенце лежало на кресле, Лейла посмотрелась в зеркало. "Одинокое великолепие", - подумала она. Досушила волосы феном, немного пудры, тушь для ресниц, блеск для губ.
Лейла закурила. Затягиваясь медленно, выпускала дым длинной тонкой струйкой. Воздух комнаты наполнился ароматом вишни от её сигарет Captain Black.
Телефонный звонок. Это такси.
Прощаясь с родными стенами, Лейла сказала "Пока" своей кружке, наполовину полной горячего чая и выкатила свои чемоданы на площадку.
В её небольшой, но уютной квартире по просьбе близкой подруге должна была поселиться девушка. Сестра той самой подруги. С этой девушкой Лейла не была знакома. Лейла доверяла друзьям. Сестра подруги несколько месяцев назад развелась. Её муж был владельцем одного рекламного агентства, небольшого, но в меру известного.
Уходя от мужа, она ничего не взяла.
Примерно так, в нескольких словах, подруга описала Лейле историю сестры и причину, по которой она хочет снять квартиру.
У подъезда одиноко стояла белая иномарка с нарисованными жёлтыми шашечками. Из машины вышел мужчина лет сорока пяти, открыл багажник и молча утрамбовал чемоданы и сумки. Лейла села на переднее сидение и закурила. Лейла летела в неизвестность, которая уже её не страшила.
- Вам ведь в аэропорт?
- Да.
Водитель завёл двигатель, сделал музыку громче, чтобы не разговаривать самому и не слышать возможных вопросов. Он очень устал и молился о том, чтобы смена быстрее закончилась, машину принял напарник и увёз его домой, где жена приготовит еду, расправит постель, и он уснёт, чтобы, проснувшись, снова стать отменно работающей шестерёнкой жизни.
А где-то в северном районе одного города, в маленькой комнате, закутавшись в плед и обняв пса Веню (огромного бассета, медлительного и доброго), напившись непонятно с чего, спал Саша. На кухонном столе стояла полупустая бутылка водки, на тарелке лежали несколько бутербродов. На стуле висел бардовый шарф. Серое драповое пальто укрывало ноги своего хозяина.
Веня медленно сполз с дивана и тяжело побрёл к миске с водой. Учуяв запах колбасы, пёс направился к столу. Встав на задние лапы, он увидел неосмотрительно забытые хозяином бутерброды. В попытках украсть один, Веня уронил тарелку.
Саша проснулся от звона разбитой посуды.
- Твою мать. Веня.
Белокурого парня мутило. Шея болела. Виски разрывались от пульсирующей крови. Он опёрся спиной на косяк дверного проёма и задрал голову вверх, чтобы меньше болела шея. Он не хотел ни о чём думать. Ни о странных разговорах и песнопениях с девушкой с красивым именем Лейла, которую довозил до дома. Ни о разбитой Веней тарелке. Ни о чём.
Веня виновато посмотрел на хозяина. Тяжело вздохнул и пошёл к Саше. Упав грузным мешком на его ноги, Веня подумал о приближении весны. О сучках, гуляющих в парке со своими хозяйками. "И хозяину нужна сучка", - решил пёс.
Саша вытащил ноги из-под успевшего уснуть Вени, налил стакан воды, выпил и посмотрел в окно. Город пробудился. А он, пожалуй, ещё поспит. Сегодня выходной и можно поболеть с похмелья. Саша снял рубашку, помявшиеся брюки, кинул их в стиральную машину. Принял холодный душ. От его тела пахло виноградом и лимоном.
Этот гель для душа всегда покупала ставшая бывшей, жена. Саша вернулся в ванную, взял в руки гель для душа, внимательно его осмотрел, открыл крышку и понюхал. Именно он, Timotei, виноград и лимон. Саша сжал его в руках и отправился на кухню. Открыл ведро для мусора и отправил туда злосчастную бутылочку, последнее напоминание о прошлом.
Он включил центр и лёг на диван. Укутавшись в теплый клетчатый плед, Саша слушал радио. Что-то весело говорили ведущие утреннего эфира, включали разные песни. Пёс Веня взобрался на диван и лёг рядом. Саша по-братски похлопал его по толстой шее и прижал к себе.
- Вот так, Веник мы и остаёмся одни на целом свете.
Саша очень скоро уснул. Снов он никогда не видел. Но всегда хотел посмотреть. Добродушный Веня ещё немного поразмыслил о приближающейся весне и том самом парке, после чего стал громко сопеть рядом с лицом своего хозяина.
А тем временем высоко в небе летел самолёт. Девушка в чёрной рубашке и брюках, положив на колени длинный бардовый шарф и прижав к груди маленького игрушечного бассета, думала о Саше и своём утреннем наваждении.