Имена, фамилии, да и сами действующие лица вымышлены. Всякое сходство не намеренно и случайно.
1
Роман
В последнюю неделю декабря так кстати выпал снег! Он утвердил гипотезу о том, что скоро Новогодний праздник, ведь в наш прагматичный век одним только витринам сердце не верит!
Снег выпал, все встало на свои места, и я твердо решила, что невзирая ни на что, я весело и счастливо проведу праздничные дни! Я объявила все мелким и несущественным, я залила в генератор счастья самое хорошее топливо - веру в то, что все, что ни делается, - к лучшему. Все у меня складывалось, как нужно: клиенты вовремя платили, документы вовремя регистрировались, а генератор счастья гудел ровно и без перебоев.
Двадцать девятого декабря мне позвонила моя подруженция Адамова и с выпученными глазами проорала в телефон, что она с дочерью сегодня уезжает к сестре в Петрозаводск, а видеокассету про поездку в Египет забыла у меня!!! "Как жить?!! Что делать?!!".
Я сказала: "Не журись, родная, я тебе привезу ее на вокзал! В восемнадцать тридцать на платформе! Говори номер поезда и вагона!".
Сказано - сделано. Я беру в сумку кассету, под мышку - пузырь с шампанским, пластиковые стаканы - на горлышко, в карман - конфеты, на голову надеваю парик из блестящей мишуры и во всем этом великолепии выхожу на перрон Казанского вокзала.
Все-таки я люблю наш народ! Даже больше, чем Михаил Задорнов. Иностранцы просто вежливо улыбались бы, а наши гоготали, не скрываясь, показывали пальцем, поздравляли "с Наступающим" и просились в долю на шампанское. Ну что за милые люди! Снегурочкой называли, с собой поехать звали... Но пришли девочки Адамовы, и электорат отвалил (поняли, что нас и так трое).
Мы культурно погрузили чемоданы в поезд и совершенно некультурно нахрюкались шампусика прямо на перроне. Потом поезд ушел, а счастливое выражение лица как бы законсервировалось (Спиртное - идеальный консервант выражений лиц).
Вот в этом выражении лица я и дошла до метро и заняла место в вагоне... Я сидела и смотрела в себя, потому что внутри у меня искрилось и переливалось нечто чудесное, я любила всех на свете (даже жену моего бывшего мужа!), я уже погрузилась в поток русского общественного предпраздничного бессознания, как вдруг...
Я почувствовала на себе взгляд. Нет, не просто взгляд - меня Увидели. Это было точно, как шпажка в бутерброд-канапе, как лазер в роговицу, как алка-зельцер в абстинентный синдром на заре! Я сразу вынырнула из глубин иррационального и подняла глаза (Лучше бы я этого не делала!!!..). Напротив сидел Он...
Он настолько был моим, что я даже не могу точно сказать, как Он выглядел. Я увидела только глаза и сразу протрезвела. Помню только, что в руках у него были красные спортивные перчатки, а обут он был в черные ботинки на толстой подошве с металлическими петлями для шнурков. И еще - Он был великаном! Если бы я села к Нему на колени, то смогла бы упереться теменем в угол между его шеей и подбородком, я бы чувствовала себя, как в коконе, безопасно и уютно... Когда я смогла отвести от Него взгляд (Лучше бы я этого не делала!!!), то обнаружила, что Он едет не один - с Ним еще два приятеля, а с этими приятелями - дяденька Бахус. В руках у них было по бутылке пива и по пакетику сушеной рыбки. А Он был без пива и абсолютно трезвый.
Я еще раз перевела на Него взгляд и обнаружила, что Он опять пристально меня рассматривает... Мой мозг заработал над вопросом: "Как склеить мужика?". Но в это время Он поднялся, встал лицом к своим попутчикам (а я имела возможность оценить Его богатырский рост) и стал прощаться с ними. Я с отчаяниемсверлила Его спину глазами, но времени было мало, я не успела прожечь. Я только услышала, как мужики сказали Ему: "Ну, пока, Ром!".
Роман... Ромка. Я ощутила полость во рту - там надувался шар, который потом провалится в меня глубже и будет распирать меня бесконечные часы и дни.
Рвать волосы я на себе не стала, так как быстро сообразила, что у попутчиков можно попытаться получить нужную информацию. И всю энергию взгляда вкупе с мыслью я сосредоточила на двух пьяненьких мордах. Одна из них - с усами - плавала ближе ко мне, выглядела простовато, поэтому ее я и начала "пробивать". И вдруг - о чудо! - из пакетика этого человека на пол стала вываливаться сушеная рыбка. Мужчина ничего не замечал, но какая-то смешливая дамочка напротив хихикнула так, что он поднял глаза в поисках той, что смеется (только человек неуверенный мог сделать так - а вдруг надо мной смеются? Надо бы выяснить!). Конечно, он уперся сразу в мой взгляд и решил, что смеялась я.
- Мадам, что-нибудь не так?
- Нет, всё так!
- А чего Вы смеетесь? Что-нибудь не так?
- Да у Вас рыбка уплывает! - улыбаюсь вовсю.
- А-а-а, плевать! Это неважно! Я уж думал, что-нибудь не так! (А ведь как прав оказался!).
Улыбаюсь.
- Ой, мадам, с Вами так приятно общаться!
- Ой, с Вами тоже!
- Может, телефонами обменяемся?
- (Дык мне того и надо!) Давайте!
Рядом со мной сидела молоденькая девочка лет восемнадцати-двадцати. Она наблюдала весь этот балагани так вжилась в нашу общую игру, что после моего "Давайте!" воскликнула в порыве детской непосредственности:
- Вы что, дадите ему свой номер?
- Конечно! (Деточка, в моем возрасте - и кочевряжиться?)
- И что дадите правильный номер? (глаза - в пол-лица!)
- Конечно! - наклоняюсь к ней и тихо добавляю: - На свете ничего никогдане происходит случайно, ничего и никогда!!! Подвиньтесь на одно место, пожалуйста.
Офигевшая дева подвинулась, а я указала на место слева от себя - и парень сразу понял, что нужно сделать. Потом, в промежутке между "Лубянкой" и "Фрунзенской", я записала ему свой номер, записала его номер, узнала, что Игорь (с усами) - инженер-электронщик, что Роман - врач-реаниматолог из Склифа (Институт скорой помощи им. Склифосовского - того, кого просят покороче)... А как уж я нуждаюсь в реанимации! ...что едут они со свадьбы, что Ромка почти не пьет, что... Не помню, потому что главное на тот момент я сделала. А почему бы и нет? У Бога нет других рук, кроме наших.
На "Фрунзенской" они вышли, мне была поцелована ручка и выражена надежда на скорую встречу. Третий парень из разряда "я всех девочек люблю, но жена строгая" сообщил, что Игорь не женат. А мне-то что? Мне нужен Ромин телефон.
...Игорь позвонил в тот же вечер, через пару часов, заполировав свое приключение темным пивком. Он был отвратительно пьян, нес всякую хрень, но я терпела...Игорь сообщил мне, что он - есаул войска ...ского, что его хобби - старинные аптечные пузырьки, что на них он тратит все свои деньги, что полгода назад у него умерла мама, и им с отцом теперь приходится тяжеловато, что он хочет меня, но думает, что у нас ничего не выйдет. Через каждую фразу он справлялся: "Алё! Чего молчите? Я Вас ничем не обидел?!". Наконец меня стошнило окончательно, и я вежливо, но решительно попрощалась, сделав вывод, что сегодня нужной каши с ним не сварить.
Назавтра я ездила за подарками "под елочку", делала еще какие-то дела и часов до трех дня пыталась уговорить свою парализованную волю позвонить Игорю и спросить телефон Романа. В три часа я набрала номер Игоря и что-то наплела ему по то, что мне очень нужна консультация врача-реаниматолога (Можешь себе представить, кому может понадобиться такая консультация?!). Я много времени у него не отниму - только одну минуточку. Что мне их просто Бог послал, что только он мне может помочь... Вспоминать противно! Игорь скис, но пообещал перезвонить вечером и дать номер. Ну что поделаешь? Я ему ничего не обещала! Могу я хоть раз в жизни бескорыстно воспользоваться мужчиной?
Есаул позвонил мне утром тридцать первого и сказал:
- Я вчера не смог Вам позвонить, у меня денег на телефоне не было. А то бы я сразу позвонил. А то деньги у меня закончились, я оплатил, а они почему-то не зачисляют. Короче, если захотите, позвоните мне сами, входящие мне еще проходят.
Я молчу, слушаю все это.
- Ну, запишите его номер, - упавший голос без тени энтузиазма. В тот момент мне показалось, что Игорь все понял. Он продиктовал мне домашний номер Романа. Господи! Домашний-то мне зачем?
- Игорь, как Вы думаете, это будет удобно, звонить домой?
- А чего неудобно-то? Он разрешил мне дать этот номер.
- Ну, просто я думаю, вдруг у него жена ревнивая, не хотелось бы из-за пустяка ставить человека в неудобное положение...
- Да нет, звоните смело! - и никакой информации о том, женат ли парень. А мне не все равно - на женатых у меня табу. Во всяком случае, на прочно женатых. Ну, или на тех, кто думает, что женат. Шутка. Я не такая. Если я не ошибаюсь...
И опять ступор и полный паралич воли. Как будто мешает что-то, хотя я точно знаю, что у Бога нет других рук, кроме наших. А вдруг есть? Ведь придумал кто-то, что суженого конем не объедешь...
Тридцать первого я решила не звонить... Вдруг скажет что-то не то... Конечно, я ничего не теряю, он даже меня не знает. Не позвонила, зато мне трижды позвонил Игорь с пьяными изливаниями про пузырьки, про умершую маму (царство ей небесное), про накрывший его шок от знакомства в метро, а также про то, что, если мы с ним встретимся, то я обязательно рожу ему ребенка. "А у меня, - говорю, - уже есть двое". (Как ты думаешь, что мне ответил на это мужчина?) - "Ваши дети - это Ваши дети, а наш ребенок будет нашим!". Угу, вполне трезвая мысль, хоть и высказана пьяным есаулом. Потом я вспомнила какой-то детский стишок:
"Люся в комнату вошла, села на диванчик,
И берется за дела - начинает клянчить:
- Игорёк-Игорёк, подари мне пузырек!
Ты же мой товарищ, пузырек подаришь?"
Нет, я не против хобби, даже если это старинные аптечные пузырьки.
Но в случае с есаулом прослеживалась явная клиника. Пузырьковый синдром.
М-да-а-а! Короче, с первого числа я перестала брать трубку, если определялся его номер. Вначале Игорек-пузырек звонил так: брякнет один-два раза и отключится. Мол, подруга, позвони мне сама, видишь, как я тебя добиваюсь? Самое мерзкое из мужских жлобств эпохи повальной мобильной телефонизации. Рвотный порошок. Через десяток таких звонков он, видно, или сильно забеспокоился, или уверился, что трубку я не возьму, потому что остальные двадцать или тридцать не принятых мной вызовов были продолжительными и настойчивыми, куда там правилу "Пяти гудков"!
Десятого января мне все это надоело, и я неожиданно ответила на звонок. Сказала, что была в отъезде, а телефон с собой не брала, выслушала поздравления со всеми прошедшими праздниками и робкое "Надеюсь, встретимся, если Вы не будете возражать". Буду.
Еще один приличной продолжительности звонок в Крещение и - всё.
А всё это время я мечтала... Нет, не мечтала, а пыталась сморгнуть Его взгляд. Но в первой линии маячили серые заинтересованные глаза, такой... плотный, что ли сконцентрированный, точечный взгляд, а вся остальная жизнь происходила на втором плане, за этими глазами. Я представляла себе возможный разговор, даже написала конспект моих ответов на разные случаи... Но всякий раз клала телефон на место, набрав первые две цифры...
...Адамова возвращалась четвертого января, и мне захотелось ее встретить, побродить по кофейням, сходить в кино, потом поехать к ней ночевать и с нею петь до одури нашу любимую "Ах! Если бы сбылась моя мечта!.." (Мультик "Летучий корабль" смотрела? Вот эта песня оттуда).
Я поехала на вокзал, но уже без шампанского, и все было, как мне хотелось: и кофейня, и кино в вип-зале с лежачими креслами и снятыми сапогами, а потом мы поехали к одной общей знакомой на день рождения. Там Адамова так набралась, что забыла у именинницы ключи от квартиры, а я каталась с ней по ночному Подмосковью туда-сюда за ключами и чувствовала полноту бытия - такую пьяную Адамову я видела впервые за двадцать два года нашей дружбы!
Потом был каток на Красной площади, синяки на дочкиных коленках, сессия у сына, огромный торт на Старый Новый год (сама пекла!), еще что-то и кто-то по работе и не только... Но я не могла позвонить, меня клинило.
Я пыталась читать, но во всех книжках, купленных с закрытыми глазами, одним из героев был неизменно врач-реаниматолог... (Скажи, разве врачи-реаниматологи стали приметой нашего времени, как олигархи, интимные скандалы знаменитостей или диеты для похудания?).
В Крещение, девятнадцатого января, вдруг обнаружилось, что на работу можно не ходить - клиенты еще не вышли из праздничной комы, а деньги еще остались. Чем не повод посвятить себя тому, чего хочется? А мне хотелось поехать в Донской монастырь, набрать крещенской водички, затеплить свечки, послушать пение праздничной литургии. Отвела дочь в школу, поехала.
Все было, как хотелось. Святая вода лилась даже с неба - если июльский ливень в Крещение обозвать редкостью - ничего не выразить! А вечером я поняла, что сегодня я должна освободиться от этого вопроса, который согнал с моего лица выражение законсервированного счастья и залил фитиль в моем генераторе! Доколе ж терпеть можно?! Ко всему еще и мать моего первого мужа позвонила и сообщила, что ей снился сон, будто я выхожу замуж за высокого, русого, кудрявого парня. Ну почему ей снятся такие сны про меня, понятно - она, добрая женщина, считает, что я в свободном состоянии (свободный радикал, который надо связать) представляю угрозу для устоявшейся жизни ее сына. Наверное, она имеет основания так думать, поскольку и она, и ее сын ошибочно принимают за любовь ущемленное мужское самолюбие и неутоленную жажду реванша. Но как бы там ни было, разговор с моей любимой свекровью стал последней каплей.
И я позвонила. Трубку взяла молодая женщина с тревожным голосом, в глубине домашнего эфира нудел телевизор, где-то под диваном валялись Ромкины тапки, а его дети были отправлены к бабушке в Кузьминки до вечера воскресенья... Мне вдруг стало понятно, что не нужно его звать, даже если он не на дежурстве, что мне не о чем с ним говорить, что он увидел тогда в метро не меня, а редкое в наши дни выражение лица, что он живет на зыбкой грани другой жизни сердца - той, которую выписывает писец электрокардиограммы в палате интенсивной терапии, что его покой нельзя расшатывать только потому, что кому-то что-то показалось.
Так я решила и поставила точку в этой истории.
Но сегодня утром доченька сказала мне, что вчера днем мне домой звонил какой-то Роман... Я понимаю, что у него нет моего домашнего телефона, но почему тогда так трепыхается в горле?
2
Окончание
Привет, дознаватель ты мой! Конечно, ты права - от этой истории веет незаконченностью. Но общественный стандарт знает не так уж много вариантов финала: вечный адюльтер и решение вопроса с территорией; свадьба и решение вопроса с пропиской; легкое разочарование и поход к косметологу в связи с этим; тяжелое разочарование и рельсы под поездом в связи с этим; новый герой, затмивший старого и новые развлечения в связи с этим. Если знаешь еще варианты - я обещаю рассмотреть и принять во внимание.
Получив твои суровые рекомендации типа "Добить!", я исполнилась решимости и просидела минут сорок в Интернете в поисках чего-то, связанного с реанимацией (ой, чур меня!) и иже с ними.
...В тот день утром я вышла из метро "Охотный ряд" в сторону Исторического музея, чтоб двигаться на работу. Перед музеем Ленина часть площади была огорожена, как опасное место, и там происходил митинг одной партии, членами которой нам всем скоро предложат стать... Вокруг же территории митинга стояли всякие машины: ОМОНа, просто милиции, скорой помощи и (соберись!) реанимации. Ну в окна автобусов ОМОНа я заглядывать не стала (хотя там, я думаю, было немало крепких симпатичных парней), а вот в реанимобиль я заглянула со всем пристрастием, отсканировала физиономии находящихся там и резюмировала, что не всем докторам выпадает честь дежурить на Красной площади и откачивать бьющихся в политическом экстазе...
...Итак, я безрезультатно провела время в Интернете, плюнула, закрыла офис и отправилась домой.
Дышалось хорошо, вожделенный морозец манил провести время на улице, в метро входить вообще ломало, и я решила, что прогуляюсь до следующей станции через Александровский сад. Красная площадь была чисто выметена от снега, праздный народ полировал брусчатку площади, каток был заполнен людьми, в Казанском храме тепло светились окна. Я шла в задумчивости и в который уж раз представляла себе первую встречу, первый разговор, строила предположения о том, что за Роман звонил мне домой и не перезванивает больше... И надо же было единственному на всю Красную площадь островочку льда попасть как раз мне под ноги!
Я не удержалась на ногах, грохнулась правым коленом на землю, как Рыцарь перед Прекрасной дамой, повалилась дальше вперед, шмякнулась локтем и, наконец, приложившись лбом о мостовую, затормозила окончательно. В следующий миг я почувствовала на себе сразу несколько пар рук - меня заботливо поднимали четыре мужичка подшофе. У них были такие хорошие, участливые лица, что я расслабилась в лучах их заботы и сразу кинулась выяснять, не порвались ли на коленке колготки... Я приподняла юбку как раз на столько, на сколько было надо, и обозрела пятно крови, медленно выступавшее через ткань. Колено ужасно саднило, все мысли из головы сразу вылетели, и напоследок я услышала только вопрос от мужчины, дольше всех не отрывавшегося от моего локтя: "Скорая помощь нужна?". "Нет", - ответил за меня мой язык. И это было, наверное, истиной, потому что, проснувшись наутро, я не обнаружила в себе и следа от метрополитеновской интрижки.