Двое идут по каменистой дороге. У одного нет башмака на левой ноге. У другого нет башмака на правой ноге.
- Что будет, если все перестанут пить?
- Некоторые ещё молодые старые. Другие, старые, молодые. Некоторые ещё здоровые больные. Другие, больные, здоровые. Некоторые ещё маленькие большие. Другие, большие, маленькие. Есть и такие, которые умные глупые, как есть и глупые умные. Есть и такие, которые богатые бедные, как есть и бедные богатые. Бывают такие, которые живые мёртвые, и бывают мёртвые живые. Собственно говоря, бывает, что не бывает, как и не бывает то, что бывает. Белое может быть чёрным, как и не быть им. Чёрное может как не быть чёрным, так и не быть белым. В свою очередь, не белое и не чёрное может быть и чёрным и белым одновременно или в разное для того время. Время для чёрного. Время для белого. Очень много мужчин женщин. Очень много женщин мужчин. Очень много не женщин и не мужчин. Не меньше не женщин, если не больше не мужчин, и, соответственно, не больше не мужчин, чем не женщин, если их не меньше, а больше. Что очень может быть. И наоборот. Согласно принципа наоборот наобороту. Холодное обычно холодное, как и не холодное обычно не холодное. И наоборот, холодное не обычно не холодное, как и не холодное не обычно холодное. Человек, который не человек, может стать человеком, но человек, который человек, не может стать человеком, если не станет не человеком. Не человеку легче стать человеком, чем человеку. Человеку легче стать не человеком, чем не человеку, так как не человеку надо перед тем стать человеком. Никогда не молившийся ранее может продолжать не молиться, прекратить не молиться и начать молиться, или начать молиться, прекратить молиться и начать не молиться. Всегда молившийся ранее может продолжать молиться, прекратить молиться и начать не молиться, прекратить не молиться и начать молиться. В молитве и не в молитве. Не в молитве и в молитве.
- Что будет, если все перестанут пить?
- Внутри молитвы и снаружи молитвы. Внутри молитвы возможна другая молитва, внутри другой молитвы возможна другая другая молитва, внутри другой другой моливы возможна другая другая другая молитва. Так же там возможна и не молитва. Сначала молитва, потом молитва, потом не молитва, потом опять молитва, потом опять молитва, потом не молитва. Молитва - точка, не молитва - тире. Точка - тире. Точка - точка - тире. И наоборот. Тире - точка. Тире - тире - точка. Молитва - тире. Не молитва - точка. Потом наоборот. Молитва - не тире. Не молитва - не точка. В точке и не в точке, в тире и не в тире. Кто-то не слушает молитвы, кто-то не слушает точки-тире, но, не слушая молитвы, может слушать точки-тире, или, не слушая точки-тире, может слушать молитвы. Может не слушать. Есть ещё и другие. Или никто и никакой может как не слушать ни точки-тире, ни молитвы, так и слушать. Как никакой, так и какой. Слушать молитвы из точек-тире. Слушать точки-тире из молитв. Слушать не молитвы из точек-тире. Слушать точки-тире из не молитв. Из криков, из воплей, из визгов.
- Из молчания.
- Из самого громкого слышать самое тихое. Из самого тихого слышать самое громкое. И не услышав в громком тихого, обратиться к тихому в громком. А не услышав тихого в громком, вернуться к громкому в тихом. Из молчания в вопль. Из вопля в молчание. Молчание внешнее или внутреннее. Внешний вопль или внутренний вопль. Внешний вопль нарушит внешнее молчание, но не нарушит внутреннего. Внутренний вопль нарушит внутреннее молчание, но не нарушит внешнего. Внутренний вопль может скрываться внешним молчанием, а внешний вопль может скрывать внутреннее молчание. В одном внутреннем вопле или молчании может заключаться другой внутренний или внешний вопль или внутреннее или внешнее молчание. Внешний вопль для одного молчания способен быть внутренним воплем для другого молчания. Совсем не редкость, когда молчание в молчании через вопль, как и вопль в вопле через молчание. Совсем не редкость, когда вопль в вопле через вопль - вопящий вопль, как и молчание в молчании через молчание - молчащее молчание.
- Вопящий вопль.
- И молчащее молчание.
- Что будет, если все перестанут пить?
- Крайности вопящего вопля уравновешиваются крайностями молчащего молчания. Отбери что-нибудь одно и останется другое без одного. Отбери что-нибудь другое и останется одно без другого. Всё состоит из всего. Как и ничто состоит из ничего. Нельзя покупать по старому, продавая по-новому. Покупать по-новому, продавая по старому тоже нельзя. Ни с каких пор. Это да. Но и нет это. Главное, покупая не сильно перекупить, а продавая не сильно перепродать. Потому, что сильно перепродав очень трудно это же сильно перекупить, а сильно перекупив - сильно перепродать. Перекупленность и перепроданность появляются и исчезают. Старая перекупленность, уже не новая перекупленность. Старая перепроданность, уже не новая перепроданность. Чтобы больше продать надо больше купить. Чтобы больше купить, надо больше продать. Компенсация компенсации. Компенсация компенсации первого сорта. Компенсация компенсации второго третьего сорта. Наоборот наобороту первого сорта. Наоборот наобороту второго и третьего сорта. Первая волна наоборота первого сорта. Цикл волн наоборота первого сорта состоит из трёх стадий подъёма, разделённых двумя стадиями падения. Спада. Опускания. Снижения. Уменьшения. Если смотреть сверху вниз. А если смотреть снизу вверх, то цикл волн наоборота первого сорта состоит двух стадий подъёма, разделённых тремя стадиями падения. Если смотреть снизу вверх и если смотреть сверху вниз. Волна наоборота симметрично компенсирована относительно верха снизу. И относительно низа сверху. Ниже низа находится другой низ и выше верха находится другой верх. Это понятно, надеюсь?
- Это понятно. Не понятно, что будет, если все перестанут пить?
- Пить?
- Пить. Не понятно пить.
- Почему все?
- Проклятье.
- ?
- На камень наступил.
- Будем переобуваться?
- Давай.
Они сошли с дороги и сели в траву у ограды из колючей проволоки. Один худой и длинный. Второй короткий и толстый. Ограда из колючей проволоки шла по обе стороны от дороги. У одного нет башмака на правой ноге. У другого нет башмака на левой ноге. Когда они сняли свои башмаки, один снял с правой ноги, другой снял с левой ноги, их ноги остались без башмаков. Ноги худого и длинного, ноги короткого и толстого, остались без башмаков. На двоих было два башмака. Больше не было. Один башмак на левую ногу. Этот башмак был чёрный. Другой башмак на правую ногу. Он тоже был чёрный, но не совсем. Чёрный, но не совсем. Так их можно было различить. По двум признакам. По признаку, на какую они ногу, и по признаку, чёрный или не совсем чёрный. Высокого и худого звали Иван. Короткого и толстого звали Карл. Иван звал Карла Карлом, а Карл звал Ивана Иваном. Одинаково себя вели. Не смотря на разные фигуры, лица у них были почти одинаковые. Мало чем отличались.
Иван с Карлом сошли с дороги и сели в траву. Ограда из колючей проволоки шла по обе стороны от дороги. Они сняли свои башмаки. Они поменялись башмаками. Иван поменялся своим башмаком с Карлом, Карл поменялся своим башмаком с Иваном. Одинаково себя вели. Но с некоторыми отличиями. Если раньше у Ивана, худого и длинного, был башмак на левую ногу и чёрный, то теперь он мог похвастать башмаком на правую ногу и не совсем чёрным. У Карла, наоборот, короткого и толстого, оказался башмак на левую ногу, совсем чёрный.
Обмен башмаками происходил периодически на протяжении длительного отрезка времени, года полтора-два. Происходил, когда ноги без башмаков уставали идти по каменистым дорогам, которых в этой географической области было предостаточно. Попалась им как-то замечательная, ровная дорога без камней, но она вела совсем в другую сторону. Хорошая была дорога. И что самое замечательное, все, кто следовал по этой дороге, как в одном, так и в противоположном направлении, были обуты на обе ноги.
- Что будет, если все перестанут пить?
- Хороший у меня башмак. Просто замечательный у меня башмачище. Совсем чёрный.
Это сказал Карл. Иван не мог бы так сказать. Иван мог бы сказать, что у него башмак не совсем чёрный. Он мог бы так сказать, но он так не сказал. Возможно, он собирался так сказать, но когда Карл сообщил, что у него совсем чёрный башмак, Ивану не имело смысла вставлять в разговор, что башмак у него не совсем чёрный. Это и так было любому ясно. Если есть два разных башмака и один из них такой, а другой не такой, и про один уже сказали, что он такой, а про другой всем известно, что он не такой, то можно и не говорить про этот не такой башмак, что он не такой.
- Мой башмак не совсем чёрный.
- Интересно.
- Что интересно? Что тебе интересно, Карл?
- Мне, Карлу, всё интересно.
- Надо же. Когда мы переобувались в последний раз, ты говорил, что тебе не всё интересно. А теперь тебе стало всё интересно.
- Не помню. Я говорил, что мне не всё интересно?
- Да. Ты говорил, когда мы переобувались последний раз. И до этого говорил. На первом от этого переобувания и на втором. А на третьем и четвёртом не говорил. Я сделал зарубки на подошве чёрного башмака. Посмотри. Есть зарубки?
- Зарубки есть. Тогда я ещё помнил. На третьем и четвёртом ещё помнил. Потом забыл, судя по всему.
- Ты забыл на втором.
- А что было до третьего и четвёртого? Тут ещё есть зарубки. Буква "Т" есть. Две цифры и дырка.
- Точно не помню. Думаю, было то же самое, что и обычно. Ты что-нибудь спрашивал, а я что-нибудь отвечал. Или могло быть, что я спрашивал, а ты отвечал, или не отвечал, или спрашивал. Мы могли оба спрашивать. Могли оба не отвечать.
- Сейчас мы сидим на траве, а как-то раз мы сидели на брёвнах. Помнишь, мы сидели на брёвнах?
- Мы сидели на брёвнах в Адробаше.
- Хорошо было сидеть на брёвнах.
- Там тоже ползали муравьи. По брёвнам ползали муравьи. Они были меньше. У здешних муравьёв больше размер. Головы точно больше, чем у тех.
- Может быть, они просто выросли? Когда мы были в Адробаше?
- Три дня назад. Мы там были три дня назад. В воскресенье.
- Они могли вырасти за три дня. Если они хорошо питались, эти муравьи, они могли хорошо вырасти за три дня. Головы точно могли вырасти. Если они хорошо питались все эти три дня.
- Если взять этих муравьёв и вернуться с ними в Адробаш, то можно сравнить тех муравьёв и этих. Можно таким способом узнать, какие муравьи больше. Какие победят?
- Если их плохо кормить в дороге, они могут перестать расти и оказаться меньше муравьёв на брёвнах. Прежде чем набирать их в дорогу, необходимо добыть много еды. Муравьи должны много есть в дороге. Чтобы не перестать расти.
- Давай, Карл, добудем им еду.
- Давай, Иван, добудем им еду.
- Что они едят?
- Послушай, если мы пойдём с муравьями в Адробаш, то на это уйдёт три дня, если мы были там три дня назад. Потом, если мы были там три дня назад, и если будем идти туда три дня, мы будем три дня возвращаться оттуда. Сколько всего будет дней? Шесть?
- Если мы были там три дня назад, и если мы будем идти три дня и возвращаться три дня, то всего будет шесть дней. Всего будет шесть дней, Карл.
- Из которых три дня надо будет кормить муравьёв, если мы не понесём их обратно. Если понесём обратно, то шесть дней. Мы понесём их обратно?
- Мы потеряем шесть дней, таская муравьёв с места на место.
- Можно этих муравьёв отнести туда, а тех муравьёв принести сюда. Это будут разные муравьи.
- Тогда мы потеряем три дня таская этих муравьёв, и три дня таская тех. Мы всё равно потеряем шесть днй.
- Это будут не забываемые дни. Новое задание. Дни с муравьями. Ты когда-нибудь таскал муравьёв? Ты даже не видел и не слышал, чтобы кто-нибудь таскал муравьёв. Ты видел? Ты слышал?
- Нет, Карл, я не видел и не слышал.
- Одно только это уже само по себе. Где мой башмак? Само по себе. Понимаешь? Как можно не вдеть и не слышать, когда такое нахлынуло. Набежало. Внезапно и неудержимо.
- Хорошо. Что они едят?
- Мы потратим всего шесть дней. Потом пойдём дальше. Пойдём дальше, как и шли, в Абагур Лесной. У нас ещё уйма времени. Этих унесём туда, в Адробаш, а тех, с брёвен, притащим сюда в траву. Внезапно и неудержимо. Как ураган. Как смерчь. Как буря.
- Как бомбардировка.
- Бомбардировка будущего.
- Бомбардировка будущего прошлого.
- Эти три дня, которые сейчас в будущем, и потом ещё три дня, которые в будущем будущего, окажутся в прошлом.
- Ащь, ба, ти.
- Что?
- Дети так говорят. Раз, два, три. Ащь, ба, ти.
- Дети. Вот, как. Сначала трёхдневные наши муравьи, которые больше, так как ели три дня, окажутся в прошлом, потом трёхдневные адробашские муравьи, которые меньше на три дня еды, окажутся в прошлом.
- Ащь, ба, ти.
- Наши трёхдневные муравьи окажутся в прошлом адробашских муравьёв.
- Что они едят? Ты заметил, я уже три раза не спросил, что будет, если все перестанут пить?
- Три раза?
- Три.
- Ащь, ба, ти.
- Один раз не спросил. Потом второй раз не спросил. Потом третий раз не спросил. Скоро четвёртый раз не спрошу.
- Если долго не спрашивать, то можно устать не спрашивать. Точно так же если долго спрашивать, то можно устать спрашивать. Лучше всего спрашивание и не спрашивание чередовать местами. По переменки спрашивать, по переменки не спрашивать. Это сглаживает и уравновешивает. Внезапно заданный вопрос как удар, внезапно не заданный вопрос как ответный удар по удару. Удар по удару. Если ты три раза не спросил, то теперь должен три раза спросить. Тем, что ты три раза не спрашивал, ты компенсировал предыдущие спрошенные три раза, если между ними не было ещё спрашиваний. Теперь тебе надо спросить, чтобы компенсировать предыдущие компенсации. Между теми спрошенными ты делал не спрашивание?
- Нет.
- Тогда спрашивай, что будет, если все перестанут пить.
- Что будет, если все перестанут пить?
- Хорошо.
- Ещё я три раза спрашивал, что они едят.
- Теперь три раза не спроси. Ты должен три раза не спросить, что они едят.
- Раз не спросил, два не спросил, три не спросил.
- Мы не знаем, что они едят. Они не знают, что едим мы. Для них это такая же загадка. Тайна за семью печатями. Семь печатей. Или восемь. От семи до восьми печатей.
- Есть страны, где вообще нет никакого смысла считать.
- Муравьи не будут знать, что мы едим, пока мы им не скажем, что мы едим.
- Тайну за семью печатями откроет человек, у которого семь пядей во лбу.
- Скажи им, и они узнают. С одним не знанием будет покончено. Раз, и навсегда. Соответственно, на одно знание станет больше. Точно так же, по аналогии, мы не узнаем, пока они нам не скажут. Скажут они, узнаем мы. На второе знание станет больше. На второе не знание станет меньше. Уже два. Необходимо найти самого разговорчивого. В любом стаде такой найдётся. Посмотри. Вот этот, что сидит на моей руке и шевелит усиками, пройдоха, разве плох? Скажи-ка, дружок, что вы едите?
- Мы, муравьи живущие в трёх днях пути от Адробаша, едим наку.
- Теперь мы знаем, что они едят. Они едят наку.
- Тебе сказал муравей?
- Муравьишко.
- Я его не слышал, Карл.
- Совсем не слышал? Он сказал, что они едят наку. Послушай, дружок, скажи Ивану ещё раз, что вы едите наку.
- Он меня не слышет, Карл.
- Вот как? Интересное дело. Мы обнаружили очень интересное дело. Это надо запомнить. Запоминай, Иван.
- Ты, Карл, слышешь муравьёв в трёх днях пути от Адробаша, но не слышешь муравьёв в Адробаше, а Иван, наоборот, слышет муравьёв в Адробаше, но не слышет муравьёв в трёх днях от Адробаша. Мало того, вы оба будете слышать муравьёв в Абагуре. Это написано в древних книгах. В самых древних из самых древних книг. В чёрных самых древних из самых древних книг это написано белым по чёрному, а в белых самых древних из самых древних книг это написано чёрным по белому. Есть книги, где это написано муравьиной кислотой. Страшные старые книги. Когда Иван и Карл придут в Абагур Лесной, они услышат всех муравьёв. Так написано. Тайну за семью печатями откроет человек, у которого восемь пядей во лбу.
- Что такое нака? Спроси у него, что такое нака?
- Органический мусор под ногами.
- Муравьи едят трупы.
- Какая гадость.
- Говори тише. Они могут обидеться.
- Все только и делают, что поедают друг друга.
- Поедание поедающих и не поедание не поедающих. Вопреки сложившемуся в определённых кругах мнению существуют не только поедающие, но и не поедающие. Поедающие просто и сложно не могут существовать без не поедающих. Вопреки бытующему, угромоздившемуся мнению. Мало того. Не поедающих во много раз больше. Это ясно. Так как сами поедающие в некоторые моменты становятся не поедающими. И так же далее. Сначала они поедающие. Они поедают. Поедают-поедают-поедают. Потом они уже не поедающие. Не поедают. Через кое-какое время поедают с новой силой. Приливы и отливы поедания. Приливы и отливы. Бури и шторма поедания. Штили не поедания. Выгрызаемые воронки заливаются волнами. Вздымающиеся волны обваливаются в пропасть. Да. Воздастся поедающему за его поедание. Не поедающему воздастся за его не поедание. Что может быть? И чего не может быть? Вот в чём вопрос. Ты знаешь, в чём вопрос?
- Все только и делают, что поедают друг друга.
- Когда муравьи съедят сами себя, они никогда не вырастут.
Ограда из колючей проволоки тянется сама по себе по обе стороны от дороги. Там, где сидели Иван с Карлом, в ограде зияла дыра размером с футбольный мяч. Если снится дыра в ограде, это к потере денег. Чем больше дыра, тем больше денег можно потерять. У Ивана с Карлом денег не было совсем. Денег не было, а дыра была. Такое часто случается. Тем временем засуетились муравьи. Они подозрительно быстро забегали. Некоторые даже подпрыгивали как кузнечики. Тех, которые не могли подпрыгивать сами, подбрасывали те, которые могли подбрасывать.
- Что-то муравьи разбегались. И распрыгались.
- Это к дождю. Они чувствуют усиками дождь. Усиками и лапками. Усиками на лапках и лапками на усиках.
- Тогда надо уходить. Засиделись мы тут в траве.
Иван с Карлом поднялись из травы, и вышли на дорогу. У каждого по одному башмаку. У одного башмак на левой ноге, у другого башмак на правой ноге. Поддерживая друг-друга, они идут в Абагур Лесной. К слову сказать, Абагур совсем в другой стороне. За путниками, громко выкрикивая проклятия, бежит стая диких муравьёв.
- Что будет, если все перестанут пить?
- Некоторые ещё молодые старые.
Дыра в ограде из колючей проволоки размером с футбольный мяч осталась далеко позади.
- Надо бы взять парочку древних книг, почитать, что там написано.
- В Абагуре есть детская библиотека.
- Запишемся в абонемент?
- Запишемся, а потом выпишемся. Сначала ты запишешься и выпишешься, потом я запишусь и выпишусь. Чтобы записаться надо два ботинка. В данный момент мы не записаны, почти как выписаны. Как будто мы уже записались и выписались. Как будто мы уже прочитали древние книги. Ты почти прочитал чёрную древнюю книгу, я почти прочитал белую древнюю книгу. Что скажешь?
- Вот бы из чёрной книги вырезать все белые буквы, а из белой книги вырезать все чёрные буквы и вставить белые буквы в белую книгу, а чёрные буквы в чёрную книгу. Что скажешь?
- Хорошо бы на каждую страницу положить муравья и захлопнуть книгу. Сильно-пресильно. Что скажешь?
- Или положить её на пол и запрыгнуть сверху. Что скажешь?
- Каждой странице по муравью, каждому муравью по странице. Лучше муравей в руке, чем страница в небе. Каждому крестьянину по кресту, каждому рабочему по работе. Одному рабочему - одну работу, двум рабочим - две работы, трём рабочим и больше - три работы и больше. Четырём рабочим и меньше - четыре работы и меньше. Третьему тысячелетию - третий выходной! Четвёртому тысячелетию - четвёртый выходной! Пятому - пятый. Шестому - шестой. Седьмому - седьмой. Следовательно, в седьмом тысячелетии работать совсем не будем.
Иногда Карлу казалось, что нет никакого Ивана. Он, Карл, идёт один по дороге. У него обе ноги обуты. Левая нога обута и правая нога обута. Две не обутые ноги Ивана ему только кажутся. И голос, которым говорит Иван, слышится только в его голове, голове Карла. Но, точно так же, Ивану казалось, что нет никакого Карла. Он, Иван, идёт один по дороге. Он - Иван. Не Карл - он. У него две ноги обуты. Левая нога обута и правая нога обута. Две не обутые ноги Карла ему только кажутся. Левая не обутая нога Карла не обута в левый башмак, правая не обутая нога Карла не обута тоже в левый башмак. Среди собственных ног левая нога могла быть обута в правый башмак, правая - в левый. Такое случалось повсеместно. Однако в других случаях, в противоположных случаях, когда Карла не было рядом или поблизости, ноги оказывались обутыми правильно. Левая нога обута в левый башмак, правая нога обута в правый башмак. Когда Карла не было. Карла не было у Ивана. И когда Ивана не было у Карла. Карл мог уходить к Ивану, но в конце-концов приходить к Карлу. Так же Иван мог приходить к Карлу и уходить от Карла. При этом он забирал все башмаки или только половину из всех возможных башмаков. Забрав половину, он оставлял ровно столько же или чуть меньше. Таким образом, оба были как в накладе, так и почти что без всякого наклада.
- Горло совсем пересохло. В обе стороны.
Почему Иван достался Карлу? Это сложный вопрос. С одной стороны. С другой стороны он простой. Приделав с другой стороны высокого забора хорошие лестницы, мы получим аналогичную картину. С одной стороны карабкаться на забор сложно, как на стены крепости, с другой стороны карабкаться просто. Так и вопрос. Та, сложная сторона, пусть останется для более подходящего случая. Для менее подходящего случая подходит другая, лестничная сторона. Карабкаясь по лестницам можно сообщить следующее: Иван достался Карлу по причине того, что Карл достался Ивану. Если в зеркале увидеть Ивана с Карлом, то и без зеркала можно увидеть того же самого Ивана с тем же самым Карлом. Если поставить несколько зеркал, выпуклых и вогнутых, то можно увидеть нескольких Иванов с несколькими Карлами, как выгнутых, так и вогнутых. Как в комнате смеха. Там комната смеха. Здесь каменистая дорога плача со смехом. При добавлении зеркал Иваны-Карлы добавляются пропорционально. При убытии зеркал Иваны-Карлы убавляются. Можно разбить все зеркала. Это не возбраняется. Разбить на мелкие осколки. Несколько мелких и два-три крупных осколка. Но если Иван с Карлом нагнутся, они увидят в осколках свои отражения. Один нагнётся и второй нагнётся. Вместе или по очереди. Один за другим. Кто быстрее? Это как ныряние дельфинов. Они нагибаются, как будто ныряют в зеркала. Кто быстрее устанет? Тот или этот? Высокий и худой или короткий и толстый? Вот где безудержное веселье на каменистой дороге смеха сквозь слёзы. Жаль, никто не видит. Смех. Даже хохот. Смех одного больше похож на хохот другого. Хохот другого больше похож на смех одного и того же. Два ныряющих земных дельфина. Два ныряющих земных дельфина на суше зеркал. Зеркала никогда не высыхают. В этом их главное преимущество перед простыми стёклами. Не высыхают и не пересыхают. Горло может пересохнуть, зеркала - нет. Что бы мы делали, если бы зеркала взяли и пересохли? Дельфины ныряют в никогда не пересыхающие поверхности зеркал. По крайней мере, никто не видел, чтобы они пересыхали, значит можно и дальше нырять двум великолепным дельфинам. Великолепным представителям прекрасного мира. Нырять и выныривать. Без выныривания не произойдёт благополучное очередное ныряние. Прекрасные представители прекрасного мира прекрасно его представляют. Возможно, во время одного из ныряний на суше зеркал, произошли утери отсутствующих башмаков. Линия входа не совпала с линией выхода. Башмак отразился на границе раздела двух сред. Отражение башмака, преломление башмака и переломление башмака. Интерференция переломленного, напрочь, башмака, переходящая в интервенцию. Почему башмак Ивана достался Карлу?
- Прежде чем идти к женщине, возьмись петь.
- Горло совсем пересохло. В обе стороны.
- Возьмись с ней петь, прежде чем идти к ней. Как берутся за поручни в автобусе, прежде чем ехать по городским кварталам, переполненным скинхэдами. Как поднимают парус, прежде чем плыть утренним бризом в дальние дали по зеркальной поверхности. Бом Брамсель, Бом. Повесить всех на рее. Так вот. Как натягивают боксёрскую перчатку перед последним раундом. Как натягивают ночной колпак на очередную ночную голову. Сидя на ночной кровати, натягивают очередной ночной колпак на очередную ночную голову. Подночные чулки и подночной колпак. Не забыть опорожнить ночной горшок. Уже в который раз. С прошлого раза. С прошлого раза и до будущего раза. Обычная подночная процедура. Лучше иметь два ночных горшка. На всякий случай лучше иметь два ночных горшка или больше двух, чем не иметь никакого. О чём это мы? Ах, да. Скажи мне дружище Иван, где твой ночной горшок? Или ты его потерял? Ты его оставил у дыры в заборе из колючей проволоки. Он был пустой или полный? Если он был полный, придётся за ним вернуться. Наверняка в него забралось изрядное количество трёхдневных муравьёв. Они могли покрыть друг друга сплошным ковром муравьиных лапок и голов с усиками. Тысячи лапок и голов с усиками. Прекрасные создания природы покрывают друг друга. Одно прекрасное создание покрывает своими усиками и лапками другое прекрасное создание. Втащить куколку, вот что важно для всех. Иногда кажется, они думают. Многочисленными публикациями в научных изданиях доказано, что это не совсем так. Один учёный доказал. Как его фамилия? Помнил, а потом позабыл. Пытался доказать не доказуемое. Если оторвать у таракана лапку, она ещё долго будет сжиматься и разжиматься. Таракан сможет бежать без этой лапки. Пока она будет сжиматься и разжиматься, он будет бежать. Бежать и прятаться в тёмных закоулках человеческих жилищь. Хирургия ещё не дошла до нужной степени. Есть отдельные представители, которым многое по плечу. Есть и такие, у которых не выше колена. Не выше и не ниже. Человеческие жилища и не человеческие жилища. В каждом человеческом жилище есть не человеческое жилище. В каждом человеке предусмотрено некоторое количество не человека. Чем больше человеческого, тем больше не человеческого. Человеческое в не человеческом и не человеческое в человеческом.
- Горло совсем пересохло.
- Два раза необходимо сказать, чтобы лучше запомнить. Человеческое в не человеческом и не человеческое в человеческом. Ты хотел что-то запомнить. Запомнил? Впрочем, это не важно. Лучше сделать зарубку на чёрном башмаке. Или дырку проковырять гвоздём. Большущим ржавым гвоздём. Да вот взять, к примеру, тех же самых муравьёв. Эволюция муравьёв длится сто миллионов лет. Без перерыва. Известен случай, когда муравей прожил семь лет, хотя обычно они живут год. Где он прожил эти семь лет, не написано. У муравьёв обнаружена передача власти по наследству. Тип - членистоногие, отряд - перепончатокрылые, подотряд - стебельчатобрюхие. Долиходерины. Мирмицины. Понерины. Псевдомирмицины. Как люди. Люди и псевдолюди. Один муравей не может закусать человека до смерти. Трудность классификации муравьёв связана с двумя феноменами - наличием видов-двойников и гибридов. Как люди. Люди и люди-двойники. В качестве белковой пищи используются различные беспозвоночные, главным образом насекомые. Муравьи охотятся на них или собирают трупы. Но и это ещё не всё.
- Три раза сказал, что горло пересохло. Теперь три раза не скажу.
- Если бы тебе дали возможность выбирать, ты бы кем стал, муравьём или сороконожкой? Я бы стал лучше сороконожкой.
- Я бы тоже стал лучше сороконожкой.
- Нет, я. Я первый сказал.
- Две весёлые сороконожки.
- Ты не помнишь, случайно, мы идём в Адробаш или в Абагур?
- Если у нас есть муравьи, то в Адробаш, к брёвнам, если у нас нет муравьёв, то в Абагур, к библиотеке. Я, почему запомнил, потому, что ты велел мне запомнить. У нас есть муравьи? Я запомнил про муравьёв.
- Можно и без муравьёв пойти куда угодно. Пойти в одну сторону, а придти совсем в другую. Этим и отличается свободная страна от не свободной, что можно свободно отправляться в любую из сторон. Отправиться в любую, а оказаться в другой.
-Там были маленькие, а здесь большие. Головы у них точно были большие. Никогда ранее не видел таких больших голов. Очень большие головы. Как они их носят? Должно быть, подпирают чем-нибудь, чтобы не падали. И ещё, каждой голове нужен ночной колпак. Это точно. Где бы найти много ночных колпаков для наших муравьёв? Необходимо дать задание нашей швейной промышленности.
- Подожди. Высморкаюсь. Швейная промышленность и так занята. Одних платков сколько надо. А тут ещё колпаки. Надо как-то совмещать. Прошлый раз давали какое-то задание. Одних носков сколько надо. Уму не постижимо. Смотри, дара в заборе.
- Будем переобуваться?
- Давай.
Они сошли с дороги и сели в траву у ограды из колючей проволоки. Один худой и длинный. Второй короткий и толстый. Ограда из колючей проволоки шла по обе стороны от дороги. У одного нет башмака на правой ноге. У другого нет башмака на левой ноге. Когда они сняли свои башмаки, один снял с правой ноги, другой снял с левой ноги, их ноги остались без башмаков. Ноги худого и длинного, ноги короткого и толстого, остались без башмаков. На двоих было два башмака. Больше не было. Один башмак на левую ногу. Этот башмак был чёрный. Другой башмак на правую ногу. Он тоже был чёрный, но не совсем. Чёрный, но не совсем. Так их можно было различить. По двум признакам. По признаку, на какую они ногу, и по признаку, чёрный или не совсем чёрный. Высокого и худого звали Иван. Короткого и толстого звали Карл. Иван звал Карла Карлом, а Карл звал Ивана Иваном. Одинаково себя вели. Не смотря на разные фигуры, лица у них были почти одинаковые. Мало чем отличались.
- Уму не постижимо. Нет. Не постичь умом ничего. Есть такие платные курсы по постижению умом. Я раньше с Бруно ходил. Сейчас с тобой, а раньше всегда с Бруно. Ты не Бруно? Очень похож. Поверни голову. Нет. Бруно ходил на платные курсы. После этих курсов он мог постичь всё. Мог постичь. Но не постиг. Таким был Бруно. Это точно. Ещё до муравьёв. Перво-наперво появился Бруно, потом муравьи. Он пытался что-то доказать. Потом вылез в дыру и ушёл за колючую проволоку. Ты не полезешь в дыру? Если полезешь, оставь башмак. Бруно не оставил башмака. Вот если бы можно было зажечь все факелы. Взять сто факелов, залезть на дерево и зажечь все сто факелов. А потом спрыгнуть. За колючей проволокой было замечательное дерево. Оно и сейчас там. Бригада батутистов натянет свой батут. Вверх-вниз. Хотел бы ты стать бригадиром бригады батутистов? Кодекс чести батутистов. Вступая в ряды батутистов торжественно клянусь. Стихи любишь? Я не люблю стихи.
С днём рождения мой чужой.
Екатерина Оплачко
Мой...нет...чужой...да нет...наверно всё же Мой...
сегодня праздник Твой...который мне, увы, не суждено с Тобой втречать...
Тебя...не Мой...а может Мой...опять, в который раз...мне черезь Сеть...
придётся поздравлять...будь счастлив Мой...как больно мне желать
Тебе счастивым быть с другой... но Мой...я знаю, Ты душой...
Лишь этим я могу себя немного утешать...
Но всё же Мой...будь Ты любим...не только мной...но и судьбой...
Пусть ты сумеешь, Мой...душевный обрести покой...
Я знаю...Мой, ты умный и хороший...поэтому, тебе желаю благ побольше..
любви...признанья...достиженья целей...и женщину любимую в постели...:)
Я верю в Тебя Мой...и знаю точно...что можешь получить Ты всё...чего захочешь...
Я 8 лет... тебя могу поздравить только почтой...но я надеюсь, что ты этим счастлив..всё же...
Всего на свете больше я хочу...увидеть,Мой,...как Ты идёшь с расправленной спиной...
Как ты самоуверен...гордилив...как излучаешь Ты собою позитив...
Прости...меня...Ты Мой...за то что не со мной свой День ожденья отмечаешь ...Мой...очередной...
- Бруно любил стихи. Он часто восклицал. Скажите, люди. Схватит прохожего за локоть или ударит по спине. Кулаки у него - будь здоров. Я вот, что думаю.
- Что было бы, если бы руки стали плетьми?
- В голове ноутбук какой-то. Теперь так и пойдёт. Если бы руки стали плетьми и ноги стали плетьми. У всех руки и ноги плети. Тысячи людей приходят на работу, как на праздник. Праздник жизни и смерти. Жизнь ради смерти и смерть ради жизни. Жизни не бывает без смерти и смерти не бывает без жизни. Если мы все умрём, то зачем? Ради процветания. Это несомненно. Кому-то несомненно, а кому-то сомненно. Сомненное в несомненном и несомненное в сомненном. Вместо рук две плётки. Вместо ног две плётки. Всего четыре. Две плётки лежат на столе, перед монитором, перед дисплеем, перед экраном монитора, перед экраном дисплея. Клавиши клавиатуры позволяют на себя нажимать. Позволяют себя вдавливать. Вдавливать и продавливать. Вжимать клавиши легче, чем отжимать. Сверху вниз легче, чем снизу вверх. Обычно, приходя в офис, многие специалисты совсем переворачиваю клавиатуру. Клавишами вниз, обычно. Наоборот. Две плётки вместо ног свешиваются на пол. Вместо одной ноги плётка и вместо другой ноги плётка. С такими плёточными ногами можно уйти не очень далеко. Можно две плётки скрутить в одну или две плётки расплести на четыре. Тогда будет не две ноги, а четыре. Целых четыре ноги вместо обычных двух. Закинуть ногу на ногу как закинуть плеть на плеть. Только вместо одной ноги на другой будет одна нога на другой и ещё одна нога на ещё другой. Как два сидящих рядом человека. Как в театре. Скажем, в театре. Скажем или не скажем? Театральное представление. Представляется совсем театрально. Один закинул ногу на ногу и второй так же. Как два человека. Но человек один. Ног четыре, потому, что плётки. Голова одна и туловище одно и горло одно и подбородок один и рот один и нос один и переносица одна и лоб один. Один лоб. Ног четыре, потому, что плётки. Если перевернуть клавиатуру. Монитор можно повернуть на триста шестьдесят градусов. Перевернуть на сто восемьдесят до обеда и на сто двадцать после обеда. Перевёрнутая клавиатура и перевёрнутый монитор. Ноги - плети, это ясно. Сегодня ноги будут плетьми, как в театре. С этими компьютерами столько проблем. Но с людьми ещё больше проблем, чем с компьютерами. С ними больше проблем и они сами придумали компьютеры, чтобы было меньше проблем. Они перекладывают одни проблемы на другие проблемы. В грузовик с проблемами помещается другой грузовик с другими проблемами. В третий грузовик и в четвёртый грузовик. Ащь, ба, ти. С холодного на горячее. Этан, метан и бутан. Этанол, метанол и бутанол. Энтинтип, ментинтип, бунтинтип. Всё придумано с чистого листа. Берётся чистый лист. Пишется три слова. Этан, метан и бутан. Потом всё зачёркивается. Черкается, черкается, перечёркивается, чтобы ничего не было видно. Затем сверху и опять. Когда уже ничего не видно, сверху нет видимого, невидимо пишется, зачеркивается и опять. Этан, метан и бутан. Берётся чистый лист. Потом всё зачёркивается. Всё зачеркнуть на чистом листе бумаги. То же самое, что выйти в заснеженное поле и всё там перечеркнуть. Круги на заснеженном поле ранним зимним утром, как и поздним зимним вечером. Круги на занесённом снегом поле. Один круг идёт с лева на право, другой круг идёт через тот круг и опять с лева на право, потом он идет обратно. Обратное возвращение круга через круг. Не успеешь нарисовать круг, как его заносит снегом. Засыпает. Белым, белым, белым. Холодным, холодным, холодным. Чистым, чистым, чистым. Никто не пишет круги на занесённым снегом поле. Холодно. Не до шуток. Лыжные палки ведут свою собственную спортивную жизнь. Третья мировая война лыжных палок.
- Что было бы, если бы руки стали плетьми?
- Я бы всё отдал за то, чтобы третья мировая война велась лыжниками лыжными палками. Всё, что ни на есть. Всё, что ни на есть и всё, чего у нас нет. Чего у нас больше, того, что мы думаем, что оно у нас есть, или того, что мы думаем, что его у нас нет? Или у нас больше, того, что мы не думаем, что оно у нас есть, или того, что мы не думаем, что его у нас нет? Больше того, чего не меньше. Как и наоборот. Нарисовать лыжника на туалетной бумаге и проткнуть палкой. Лыжа от лыжни не далеко падает. Этим ограничится третья мировая война между лыжником и лыжной палкой. Нарисовать прыгающего лыжника на каждой туалетной бумаге. Третья мировая война между прыгающими лыжниками. Новый вид спорта. Придуман новый вид спорта. Бросание лыжником лыжной палки при прыжке с трамплина. Бросание в противоположную сторону. Очень зрелищно и поучительно. Придуман новый вид спорта. Бросание палки и бросание лыжи. Непременно с криком. Бросание палки в лыжу и бросание лыжи в палку. Если хорошенько присмотреться, то в каждой палке можно увидеть лыжу. Увидеть лыжу. Если хорошенько присмотреться. В каждой лыже можно увидеть палку. Подарочный набор из одной лыжи и двух палок в придачу. Ничего нет более мыслительного, чем мысль. На одну лыжу приходится в среднем тридцать килограммов живого веса лыжника. На две лыжи приходится шестьдесят килограммов лыжника. На две палки приходится столько же. И наоборот. Повесить лыжника на палках не трудно. Повесить и посмотреть. Воткнуть палки с лыжником в подготовленный для этого трамплин. Воткнуть и посмотреть, как детишки будут их вытаскивать. Детишки будут вытаскивать палки и лыжника. Не палки будут вытаскивать детишек, а детишки будут вытаскивать палки. Бывает и наоборот. В одной страшной сказке палка вытащила лыжу из детишки. Из одного вытащена не одна, а сразу две. Тут не сказка. Тут всем прибавится работы. Дети будут работать. Взрослые будут работать. Когда всё утрясётся, дети будут выполнять работу взрослых, взрослые будут выполнять работу детей. Махать ветками. Взрослые станут махать ветками, как дети, дети станут махать ветками, как взрослые, машущие ветками. Маленькие большие и большие маленькие. Махать ветками. Представить, что это крылья. У маленьких вместо рук вырастут крылья, у больших вместо рук вырастут крылья, у огромных вместо рук вырастут крылья, у гигантов, у супер-гигантов, вместо рук вырастут крылья. Крылья маленьких станут ветром, крылья больших станут ветром, крылья огромных станут ветром, крылья гигантов, супер-гигантов, станут ветром. Представить, что эти крылья не крылья. Крылья стали щупальцами. У маленьких, у больших, у огромных, у гигантов, у супер-гигантов. Щупальцы маленьких станут ветром, щупальцы больших станут ветром, щупальцы огромных станут ветром, щупальцы гигантов, супер-гигантов, станут ветром. Не забыть про микро. Унесёт ветер крылья, щупальцы. Макро и микро. Ничего уже тут не останется. Ветра не останется. Ветер поднимает юбки. Есть ветер, который поднимает юбки. Есть юбки, которые поднимают ветер. Рябь юбок над водой. Шотландки над водой с голыми мужскими ногами. Праздничное шествие в день большого праздника. Грандиозное шествие. Ветер проносится мимо и обгоняет шествие из нескольких юбок. Не догнать. Нет способа догнать ветер юбками. Юбки можно догнать ветром. На некоторое время.
- Вы больше не переписывались? После того, как Бруно залез в дыру?
- Было получено одно странное письмо. Очень странное. Куда я его засунул?
Карл разложил на траве несколько мятых бумажек. Преимущественно это были куски газет, подкладываемые им в башмак. Часть находилась в башмаке, часть, оставшаяся от второго башмака, просушивалась в карманах. Потом части менялись местами при переобувании. Сейчас Карл переобувался, и две части лежали рядом. Одна часть сухая, вторая влажная. Письмо было где-то тут. Или в сухой, или во влажной куче. Карл внимательно перебрал обе. Прежде сухую, потом влажную. Пока он перебирал сухую, влажная немного подсохла. Он сразу так решил. Прежде сухую, потом влажную, чтобы подсохла. Дождя не было в это раз. При дожде обе части становились мокрыми. На солнце - сухими. Процесс намокания, увлажнения, и процесс высыхания, сушки. Два разных процесса. Каждый процесс сопровождается своими многочисленными подпроцессами. Как в них разобраться и не запутаться? Один процесс сменяет другой, следует за другим и сменяет. Так волны следуют друг за другом. Одна волна жизни накатывает вслед за другой волной жизни. Где был бы Карл, не будь он здесь? Каким бы он был Карлом? И что делал бы здесь Бруно, не будь он в другом месте, в том, откуда отправлял письмо, или уже не в том? Бруновское движение жизни Бруно. Бруновское движение жизни Карла. Жизни Ивана. Других жизней. Больших и маленьких. Медленных и быстрых. Высоких и низких. Сейчас они движутся навстречу, сталкиваются, сшибаются, потом движутся в разных направлениях. Иногда противоположных. Удаляются, сталкиваются, сшибаются, расходятся. Бруновское движение жизни перед бруновским движением смерти. Об этом и писал Бруно в своём письме Карлу. Писал, что ему удалось обнаружить бруновское движение Бруно. Движение к Карлу и движение от Карла. Описывал, как они сшибались. Вернее, он пытался описать. В письме было начало описания. Далее должно последовать продолжение начала описания. Карл два раза внимательно перебрал обе кучи газет.
- Нигде нет. Всё просмотрел.
- Возможно, Бруно забрал его с собой, когда вылазил в дырку? Он мог засунуть его в башмак.
- Письмо пришло позже. Сначала Бруно вылез, потом прислал письмо.
- Иногда почта запаздывает.
- Не до такой же степени.
- Почему бы нет? Я отправил себе, чтобы не забыть, письмо, а на другой день, другое письмо, чтобы не забыть про другое. Так первым пришло второе письмо, а первое совсем не пришло.
- Когда это было?
- Первое я писал утром, второе вечером. Вечернее пришло ночью.
- Какого числа не помнишь?
- Не помню. Про число я писал в первом письме. Оно не пришло первым.
- Жаль, что не пришло письмо. От Бруно письмо пришло после того, как он пролез в дырку. Теперь его опять нет.
- Иногда почта запаздывает.
- Ты уже говорил.
- Правда? Возможно, Бруно забрал его с собой.
- Нет ни Бруно, ни письма от него.
- Тогда напиши ты. Напиши и спроси про письмо. Пусть другое напишет, как то, первое.
- Написать?
- Напиши.
- Я напишу, а он будет читать?
- Если может читать. Некоторые не могут читать.
- Раньше он писал мне, я читал, теперь я буду писать, он читать.
- Бруно может читать?
- Дорогой ты мой Бруно. Я потерял твоё письмо в газетах. У меня несколько кусков газет. Одна часть газет сухая, вторая, в башмаке, влажная. Что ещё написать?
- Напиши про муравьёв.
- Ему интересно про муравьёв?
- Напиши и спроси, интересно или нет. Если он может читать, ему или интересно, или нет.
- Дорогой ты мой Бруно. Интересно ли тебе про наших муравьёв. Хорошо написал?
- Хорошо.
- А сейчас нельзя узнать, интересно ему или нет? Зачем я буду писать то, что ему не интересно, не зная того, что ему интересно?
- Можно, но я не знаю, как. Раньше с Мариной ходил, она могла узнать. Я спрячу, она найдёт. Всегда находила спрятанное. Потом сама пропала. Пошла искать и пропала.
- Странное совпадение. Ты ничего не путаешь?
- Не знаю, нашла или нет.
- Письмо тоже было странным и тоже пропало. Я напишу Бруно, а ты напиши Марине и спроси, нашла или нет.
- Могла найти, но могла и не найти.
- Если всегда находила, то могла найти и в этот раз.
- Пошла искать и пропала.
- Расскажи, какая она была? Не забавы ради. Для серьёзного дела. Что может быть серьёзнее серьёзного дела? Самые серьёзные дела могут подстерегать в самых безопасных местах. Никогда не знаешь, откуда оно выскочит.
- Она была как свет света. Она была как звон звонка. Она была как родниковая водичка. Как гудок гудка. Как автопортрет автомладенца. Как тепло тепловой пушки. Такая разная и такая одинаковая. Но не всегда. Не всегда можно было отчётливо разобрать. Как ни старайся.
- Вот какая она была. Славная женщина. Как её звали?
- Никто ей в подмётки не годился.
- Богиня.
- Никто и рядом не стоял. Я даже стих написал. Возьми бамбуковую трость и небо станет ближе очень.
- Нимфа. Ближе ночи лучше звучит. Небо станет ближе ночи. Поверь моему горькому опыту. Небо станет ближе ночью. Я на этом деле собаку съел.
- Иногда мне кажется, что я её придумал.
- Напиши ей письмо.
- Хорошо.
- Что?
- Как ты это сказал. Мягко. С чувством. Скажи ещё.
- Напиши ей письмо.
- Нет. Сейчас плохо получилось.
- Напиши ей письмо.
- Перестань. Это отвратительно. Никогда не слышал ничего ужаснее.
- Ужаснее, чем что?
- Это твоё ей.
- Моё ей?
- Ей.
- Тебе не нравится моё ей?
- Нет.
- Как же сказать без моего ей?
- Не знаю.
- Давай, с твоим ей попробуем. Я скажу напиши, ты скажешь ей, я скажу письмо.