Аннотация: Разбор Баллады о царской шутке Ричарда Киплинга
(The Ballad of the King's Jest)
Джозеф Редьярд Киплинг известный английский писатель, нобелевский лауреат по литературе. Родился 30 декабря 1865 в Бомбее Британской Индии. Родители считали себя англо-индийцами. Первоначально так называли англичан, проживающих в Индии, затем представителей смешанного англо-индийского происхождения.
Сложные проблемы идентичности заставляли писателя чрезмерно выставлять себя непоколебимым защитником интересов Британской империи. Для понимания его позиции рекомендую прочитать стихотворение "Бремя белого человека".
Джордж Оруэлл считал Киплинга "империалистом джинго", "морально нечувствительным и эстетически отвратительным". Жаль, что интеллектуалы, подобные Джорджу Оруэллу, пишут неинтересные широкой публике книги типа "1984". Я быстрее вспомню героев "Книги Джунглей": мангуста Рики-Тики-Тави, Маугли или Балу, чем свиней оруэлского "Скотного двора".
Теперь, понимая о чем хочет рассказать автор, можно перейти к "Балладе о царской шутке". Используем перевод А. Оношкович-Яцыной, как наиболее распространенный.
Когда в пустыне весна цветет,
Караваны идут сквозь Хайберский проход.
Верблюды худы, но корзины тучны,
Вьюки переполнены, пусты мошны,
Засыпаны снегом, долгие дни
Спускаются с Севера в город они.
Хайберский проход расположен между Афганистаном и Пакистаном. Стихотворение написано в 1890 году, а значит никакого Пакистана еще нет. А есть проход между Афганистаном и Британской Индией.
Место выбрано не случайно. Здесь, привлеченные рассказами об индийских богатствах, проходили войска Кира, Дария Первого, Александра Македонского и Чингисхана и прочих, коих и не упомнишь. Англичане опасались угрозы с Севера. В самой Индии не все безропотно подчинялись колонизаторам. Британцы, при удачном стечении обстоятельств, могли потерять жемчужину своих колоний не в 1947 году, а на полвека раньше.
В первых строчках мы видим караван с товаром. Он следует с Севера, скорее всего из Кабула в Пешавар. Перевод: "Спускаются с Севера в город они" не достаточно информативен.
В оригинале:
As the snowbound trade of the North comes down
To the market-square of Peshawur town.
Возьмем перевод Олега Рождествина. Этот перевод точнее распространенного и изданного в сборниках Р. Киплинга:
Когда северяне привозят товар
На площадь торговую в Пешавар.
Дальше автор описывает стоянку путников.
Была бирюзовой и хрупкой тьма,
Караван отдыхал у подножья холма
Над кухней стоял синеватый дымок,
И о гвозди палатки стучал молоток,
И косматые кони кое-где
Тянули веревки свои к еде,
И верблюды, глухой издавая звук,
Растянулись на четверть мили на Юг,
И персидские кошки сквозь сизый мрак
Фыркали злобно с тюков на собак,
Торопили обед то там, то тут,
И мерцали огни у форта Джемруд.
И несся на крыльях ночных ветров
Запах верблюдов, курений, ковров,
Дым, голоса и звук копыт,
Говоря, что Хайберский торг не спит.
Для последних строчек я снова воспользуюсь альтернативным переводом:
Крылатый сумрак доносит до нас,
Как пахнут верблюды, ковры и мускас,
Гул голосов и дыма угар -
Вот знак, что в Хайбере проснулся базар.
Продолжим,
Громко кипел мясной котел.
Отточили ножи - и я пришел
К погонщику мулов Магбуб-Али,
Который уздечки чинил вдали
И полон был сплетен со всей земли.
Добрый Магбуб-Али говорит:
"Лучше беседа, когда ты сыт".
Опустили мы руки, как мудрецы,
В коричневый соус из жирной овцы,
И тот, кто не ел из того котла,
Не умеет добра отличить от зла.
Появляются два персонажа, автор и погонщик Макбуб Али. Что-бы понять кем является погонщик, нам придется прочитать роман Киплинга "Ким". Там наш проводник уже оказывается богатым афганским торговцем лошадьми, владельцем караванов, и, что самое интересное, агентом британских спецслужб.
Двумя последними строками, автор хотел сказать, что в многодневных переходах, в горах, а может пустынях, постигается мудрость. Я тоже так считаю.
Мы сняли с бород бараний жир,
Легли на ковры, и наполнил нас мир,
На Север скользил разговор и на Юг,
И дым ему вслед посылал чубук.
Великие вещи, все, как одна:
Женщины, Лошади, Власть и Война.
Хорошо сказал, вот, что значит, горный переход. А может это влияние настоящего восточного плова "из жирной овцы"?
О войне мы сказали немало слов,
Я слышал вести с русских постов:
Наточенный меч, а речи что мед,
Часовой в шинели средь тихих болот.
Внезапно в повествовании появляются русские. Но с учетом, того, что мы знаем, совсем не внезапно.
Британская Индия, севернее расположен Афганистан, а за ним... Туркестанское генерал-губернаторство Российской империи. Также под ее протекторатом Бухарский эмират и Хивинское ханство. Было еще Кокандское ханство, но знаменитый "Белый генерал" М.Д. Скобелев в 1876 году превратил его в Ферганскую область. Средняя Азия уже принадлежала Российской империи. Британцы нервничают. Премьер-министр Великобритании Дизраэли писал в письме к королеве Виктории: "Нашими войсками московиты должны быть выдавлены из Средней Азии и сброшены в Каспийское море".
Дипломаты и пушки двух величайших империй того времени пересеклись в Азии. Для вторжения в Афганистан Александр II приказал разместить летом 1878 года в Туркестане 20 тысяч войск. К эмиру Афганистана направилась миссия генерала Н.Г.Столетова.
Стороны смогли мирно договориться о разделе сфер влияния. И в январе 1879 года в Афганистан вторглись 39 тысяч британских войск.
В 1885 году вооруженный конфликт на афганской границе снова едва не привел к полноценной войне великих держав.
Поэтому говорит англичанин афганцу: "...Наточенный меч, а речи что мед...".
И Магбуб-Али глаза опустил,
Как тот, кто намерен басни плести,
И молвил: "О русских что скажешь, друг?
Когда ночь идет, все серо вокруг.
Но мы ждем, чтобы сумрак ночи исчез
В утреннем зареве алых небес.
Английский шпион Магбуб-Али говорит, что ждет, когда отступят серые шинели российской армии и придут красные мундиры британцев.
В каком-то из выпусков "Что? Где? Когда?" был вопрос, какие страны зашифрованы в этом отрывке. Теперь мы знаем, что это Афганистан, зажатый между Британской и Российской империями.
Хотя, что Афганистан. В те времена под контролем этих двух империй находилась около 40 процентов всей Земли.
Прилично ли, мудро ли, так повторю,
О врагах Царя говорить Царю?
Мы знаем, что скрыли Небо и Ад,
Но в душу Царя не проникнет взгляд.
Незваного друга проклял бог,
Вали Дад подтвердить бы это мог".
А вообще, сообщает путнику Магбуб-Али, негоже нам, простым людям, обсуждать такие вещи.
Давай я тебе расскажу, что бывает с теми, кто сует свой нос куда не следует.
Был отец его щедр на слова и дела,
Кудахчущей курицей мать была,
И младенец рос среди стариков
И наследовал горе несчетных слов
И с ним безумье, - и вот дерзнул
Ждать, что его почтит Кабул.
Побывал далеко честолюбец тот,
На границе, где серых шинелей взвод.
Я тоже там был, но я счастлив,
Ничего не видал, молчал - и жив.
Как дыханье, ловил он молвы полет,
Что "этот знает", что "молвил тот",
Басни, что мчались из уст к устам,
О серых шинелях, идущих к нам,
Я слышал тоже, но эта молва
Исчезает весной, как сухая трава.
Богом забыт, нетерпеньем объят,
Обратно в столицу скакал Вали Дад,
В полный Дурбар, где был весь двор,
И с Вождем Войны Царь вел разговор.
Густую толпу растолкал он плечом
И, о чем слыхал, рассказал о том.
Красный Вождь улыбнулся - ни дать ни взять
Так на лепет сына смеется мать,
Но тот, кто б смеялся, смеялся зря
Перед темным, как смерть, лицом Царя.
Нехорошо, придя в Дурбар,
Голосить о войне, как будто пожар.
К цветущей айве на старый вал
Его он отвел и там сказал
"Будут хвалить тебя вновь и вновь,
Доколе за сталью следует кровь
Русский идет с войной впереди.
Ты осторожен. Так ты и жди!
Смотри, чтоб на дереве ты не заснул,
Будет недолгим твой караул.
Русский идет, говоришь ты, на нас.
Будет, наверно, он здесь через час.
Жди, карауль! А завидишь гостей,
Громче зови моих людей".
Прилично ли, мудро ли, так повторю,
О его врагах говорить Царю?
Стража, чтоб он не сбежал, стерегла,
Двадцать штыков - вокруг ствола.
И сыпался цвет, как снежинки, бел,
Когда, содрогаясь, он вниз глядел.
И волею бога - велик он один! -
Семь дней над судьбою он был господин.
Потом обезумел; со слов людей,
Он прыгал медведем среди ветвей,
И ленивцем потом, и сорвался вниз,
И, стеная, летучей мышью повис.
Развязалась веревка вокруг руки,
Он упал, и поймали его штыки.
Прилично ли, мудро ли, так повторю,
О врагах Царя говорить Царю?
Мы знаем, что скрыли Небо и Ад,
Но в душу Царя не проникнет взгляд.
Кто слышал о серых шинелях, друг?
Когда ночь идет, все серо вокруг.
Вали Дад, принесший весть о скором приходе русских войск был наказан за неверные сведения. Раз нападение будет скорым, его посадили на дерево, высматривать противника. А что бы не убежал, двадцать стражников оставили.
Упорный был малый, семь дней прыгал среди ветвей, все ждал, когда русские появятся, пока не сорвался. Где и был заколот штыками. Ибо нечего тревожить Царя непроверенными донесениями. Русские пришли почти через сорок лет, в 1929 году, но до этого британцы три раза вторгались в Афганистан.
Я тоже там был, но я счастлив,
Ничего не видал, молчал - и жив.
Погонщику известно о 20 тысячах российских войск на севере, но он знает и о 39 тысячах британских войск на юге. Он много чего знает, но говорит мало. Он не хочет обсуждать такие вещи со случайным попутчиком.
Великие вещи, две, как одна:
Во-первых - Любовь, во-вторых - Война,
Но конец Войны затерялся в крови -
Мое сердце, давай говорить о Любви!
С восточной мудростью, Макбуб-Али предлагает говорить о Любви, или проще о... женщинах. Пусть войной занимаются те, кто в этом разбирается. Потому, что на Востоке, тех, кто, не понимая сути вещей, тревожит Царя, лишают жизни.
А те, кто понимает жизнь, будут играют в "Большую игру", так назвалось геополитическое соперничество между Британской и Российской империями за господство в Южной и Центральной Азии. Пуштун Макбуб-Али уже один из игроков, в молодой писатель Р.Киплинг еще только просит взять его в команду.
