Боливия, бассейн реки Рио-Гранде

После вчерашних разговоров, сегодняшний день обещал стать днем активных действий, пришло время вырываться из капкана, который готова была захлопнуть боливийская армия. С утра Гевара, Розанов, Родригес и Стрельников собрались на импровизированное совещание, для того, чтобы наметить план действий. Еще вчера было решено, что на выручку отряда Хоакина с Таней* отправиться сводная группа в составе семи человек, под общим подчинением Урбано**, командиры посчитали, что этого будет достаточно, чтобы вывести попавших в затруднительное положение партизан. Диверсанты Озерца, после сеанса связи начнут действовать в провинции Кочабамба сегодня ночью, все были уверены, что их активность должна сильно снизить давление военных на возросший в числе, окрепший, но все же еще достаточно уязвимый отряд Че. Две группы разведчиков по три бойца в каждой, вышли на рекогнистеровку еще ночью, в ожидании их возвращения, требовалось решить, как быть с боливийцами, уже находящимися с партизанами.
- Че, как ты оцениваешь боеспособность этих ребят? - спросил Розанов.
- Если честно, то пока весьма низко, по хорошему, им нужно хотя бы полгода еще тренироваться. Дисциплина просто отвратительная, про боевой дух я уж и не говорю.
- Ну боевой дух мы им поднимем, - ухмыльнулся Стрельников, - увидят как мы работаем, я надеюсь, сразу воодушевятся.
- Тебе лишь бы пострелять, да побегать, - не одобрил его кровожадности Розанов, - наша цель-эвакуация, желательно без потерь.
- Да я ж разве против, товарищ подполковник, но вы же сами понимаете, что без столкновений с противником мы вряд ли обойдемся.
Че и Родригес переглянулись и с трудом подавили улыбки, капитан уже успел рассказать своему командиру, что их новые братья по оружию так и рвуться в бой.
- Я думаю, что большинство боливийцев должно остаться здесь, только переместиться в другой район, - высказал свое мнение команданте, - пусть копят силы для будущей борьбы.
- Да, к шахтерам куда-нибудь поближе, - поддержал его Розанов, - тем более, что Монхе*** в корне изменил свою позицию и будет помогать, чем сможет.
- Что "Бонапартик" перестал мнить о себе слишком много?
- Как только получил четкии инструкции от наших умников из ЦК, они же тут полностью зависят от той помощи, что им выделяют, так что особо не забалуешь. С тем, что здесь, в Боливии, нужно оставить кого-то в качестве костяка будущего сопротивления, я совершенно согласен.
- Тогда так и сделаем, но, я думаю, одного кубинца надо оставить здесь в качестве куратора этих ребят, пусть это будет Бениньо****, а Мойеса Гевару*****, наоборот взять с собой, чтобы он прошел хорошую подготовку, из него со временем будет толк, надо только маоизм у него из башки выбить.
В этот момент к ним подошел командир одной из групп, что были посланы на разведку, лейтенант Оленченко.
- Сompanero командиры! - с неистребимым украинским акцентом начал он докладывать результаты рейда. Че с Родригесом не смогли скрыть своих улыбок и в этот раз, все-таки им никак не удавалось привыкнуть к своим новым союзникам.- В десяти километрах от нас, перекрывая дорогу на Лас-Номос замечен отряд боливийской армии численностью до роты, они направляют разведывательные дозоры по два-три человека во все стороны от себя, один из таких дозоров нами ликвидирован, один солдат убит, другой взят в плен.
- Языка взяли, это хорошо, - Розанов одобрительно покивал головой, - допросить успели?
- Нет, товарищ подполковник, мы его взяли и рысью сюда.
- Ну и отлично, тащи его сюда, лейтенант.
Через пару минут разведчики приволокли связанного и изгвазданного, испуганного молодого парня с кляпом во рту, сделанного из его собственной кепи. После того, как его поставили на землю, и Оленченко выдернул кляп у него изо рта, солдат что-то нечленораздельно промычал.
- Ты, наверно, хочешь пить? - спросил его Че, тот утвердительно закивал головой, и Гевара протянул ему свою флягу с водой. - Ты хоть понимаешь, во что ты вляпался, парень?
- А вы и есть те самые партизаны, которых мы должны уничтожить?
- Да, это мы, какие небылицы вам про нас рассказывают?
- Говорят, что вы хотите установить этот, как его, ну колумбизм.
- Может быть ты хотел сказать коммунизм?
- Может быть, сеньор, я не знаю, наверное вы правы.
- А вам не рассказывали, что это такое?
- Да говорили, это когда у всех все общее, даже женщины, и у тебя своего вообще ничего нет, даже ложки с миской. Все будут жить вместе под одной крышей и работать от захода до восхода солнца, но кормить будут только тех, кто работает хорошо. Еще говорят, что закроют все церкви и молиться Богу будет нельзя.
Розанов переглянулся насмешливым взглядом с Че, подошел к нему и зашептал на ухо:
- Ты лучше спроси у него, что он знает о силах армии в этом районе, про его представления о коммунистах как-нибудь в следующий раз, а то еще узнаем что у нас рога, копыта, хвост и сильный запах серы чувствуется при нашем приближении. - он еле-еле сдерживался, чтобы не заржать в полный голос.
- Что ты знаешь о других армейских частях в этом районе?
- Сеньор, а что вы со мной сделаете? То же, что с беднягой Чако?
- Ты имеешь в виду своего напарника?
- Да, сеньор.
- Прекрати называть меня сеньором, твой напарник был убит в бою, а ты взят в плен, мы никогда не убиваем пленных, не пытаем и не мучаем их, в отличии от тех, кому ты служишь. После того, как расскажешь нам, все, что знаешь, мы просто отпустим тебя на все четыре стороны. Так что ты знаешь про другие армейские части?
- Я знаю только то, что мы должны перекрыть дорогу на Лас-Номос и не дать партизанам прорваться к дороге, а также то, что где-то к югу целый батальон майора Терано****** готовится задать партизанам жару. А, вот еще, вспомнил, два дня назад я случайно услышал разговор двух сержантов, они говорили, что скоро нам на помощь придут какие-то ренжерос, которых специально тренировали гринго. Это все, что я знаю, сеньоры, клянусь Богоматерью, умоляю, пощадите, меня, не убивайте!
- Да никто не тронет тебя, парень, успокойся. - Че жестом велел увести бедолагу прочь.
- Ну что, все ясно, как мне кажется, кольцо окружения постепенно сжимается, как я и предупреждал тебя, Че, тут не обошлось без янки, ренжерос, про которых говорил этот парень, это, видимо, рейнджеры, натренированные на контрпартизанскую борьбу. Как говорят у нас, - Розанов перешел на русский, - дело пахнет керосином. Какие будут предложения, товарищи красные командиры?
- По-моему все просто, товарищ подполковник, - вступил Стрельников, - нападения с нашей стороны они никак не ждут, я имею в виду ту роту, что преграждает нам путь в Лас-Номос, нам все равно в ту сторону нужно двигаться. Предлагаю разделить наш отряд на три группы: всех новоприбывших по двадцать человек в каждую, они заходят с тыла и с фланга, неважно какого, где подход лучше будет, а все, кто был в отряде до этого, подбираются, скажем, метров на семьсот и открывают отвлекающий огонь, из всего, что может стрелять. Армейцы решат, что основное нападение оттуда, начнут противодействие, в это время мы ударим с двух сторон, и все, не выдержат они такого боя. А потом уже мы разделимся на маленький отряд, что пойдет выручать Хоакина, и основную группу, которая должна двигаться к Мохо, чтобы затем пробираться к чилийской границе.
- Хорошее предложение, надо только уточнить все детали. - подытожил Че.

Наступили сумерки, самое загадочное время суток, двери между мирами, предвестники влажной и мягкой боливийской ночи. Отряд, ведомый одним из разведчиков, занял позиции напротив расположившейся на ночь роты солдат, направленных, чтобы перекрыть дорогу партизанам. Оставалось двадцать минут до оговоренного времени, когда они должны будут открыть отвлекающий огонь, а потом начать постепенное сближение с противником, чтобы исключить отступление по этому направлению. Все немного нервничали, особенно боливийские члены отряда, сказывался маленький пока боевой опыт и определенное неверие в свои силы, все-таки противник превосходил их почти вдвое. Че с Розановым разположились на флангах, чтобы было сподручнее руководить боем, они условились, что каждый из них возьмет на себя присматривать примерно за половиной своей боевой группы.
Осторожно передвигаясь от одного бойца к другому, Гевара старался особое внимание уделить боливийцам, приободрить, воодушевить, а кого-то и приструнить. В данный момент самое главное было не открыть огонь раньше обусловленного срока, так как нехватка боеприпасов для долговременного, по всем правилам военной науки, боя все-таки ощущалась. Команданте еще раз взглянул на фосфорицирующие ночные часы, подаренные ему Розановым: все, время пришло.
- Огонь, открывайте огонь! - крикнул он и сам принялся палить куда-то в темноту, туда, где должен был распологаться предпологаемый противник, из своей автоматической штурмовой винтовки. В начале им неуверенно ответили два-три ствола, к которым постепенно стали присоединятся остальные, интенсивность ответного огня стала резко возрастать, и хотя дистанция для эффективного поражения была великоватой, партизаны еще сильнее вжались в землю, никому не хотелось словить шальную пулю, и стали отвечать одиночными неприцельными выстрелами. Глухо бухнули несколько взрывов гранат, выпущенных из гранатометов, это говорило о том, что две группы, состоявших из советских и кубинских спецназовцев, вступили в бой. Беспорядочный огонь боливийцев на какие-то мгновения затих, потом как-то нестройно возобновился, но уже в другом направлении, его перекрывал дружный треск очередей тех, кто на них напал. Че и Розанов стали криками поднимать своих бойцов и они перебежками начали сближаться с противником, после еще нескольких взрывов гранат, бой постепенно становился менее интенсивным. Навстречу бойцам Гевары бежало, забыв обо всем на свете, несколько группок, совсем потерявших от страха голову солдат. Партизаны стали стрелять вверх и кричать дикими голосами: "Поднимайте руки, а то перестреляем вас, как собак!". Одна из этих групп, попытавшаяся было направить оружие на геррильерос, тут же была уничтожена сосредоточенным огнем нескольких винтовок, остальные дружно побросали свое вооружение и стали покорно поднимать руки вверх. Че крикнул:
- Бениньо, возьми себе в помощь еще двух человек и займись этими ублюдками. Быстрее, быстрее, нам надо помочь нашим товарищам.
На самом деле помощь уже не требовалась, в основном все было уже кончено, как и предполагал Стрельников, ночного боя накоротке боливийские солдаты не выдержали, да и потери у них были очень велики. Несколько десятков раненых валялось на земле, они стонали, орали, всхлипывали и умоляли о помощи. Множество тел было разбросано вокруг в самых неестественных, изломанных позах, этим уже было не помочь. Остальные безвольно тянули руки вверх, тща себя надеждой, что к ним проявят снисхождение, небольшое количество спецназовцев постепенно группировало их в отдельную группу, среди них было большинство офицеров, командовавших ротой, которых тут же, по вьевшейся за годы тренировок и учений привычке, отделили от рядового состава. Бениньо и его бойцы привели еще тринадцать пленных, полностью деморализованных и ошалело вертящими головами во все стороны. Потерь среди спецназовцев, кроме двух легко раненных, не было, и несомненно, та видимая легкость, с которой была разгромлена целая рота противника, вселяла в молодых боливийцев партизан огромное воодушевление. Один из них подошел к своему приятелю.
- Коко*******, ты видел, как дерутся эти дьяволы? Буквально пять минут и все, я и оглянуться не успел. Как такое возможно?
- Да, Анисето********, я признаться поражен. Не очень-то я верил в россказни о том, какие они крутые ребята, и, видимо, зря. Если у нас теперь такие союзники, нам сам черт не страшен, мы разделаем этого гнилого "Таракана"********* под орех за считанные дни.
Невольным свидетелем этого разговора стал Розанов. Появившись за спинами двух друзей, как ему было свойственно, абсолютно бесшумно, будто бы ниоткуда, он легонько хлопнул их по спинам. От неожиданности и испуга оба приятеля даже присели.
- Ребята, - начал он, - вы не должны уповать только на нашу помощь, вы должны сами со временем, стать такими, как мы, но имейте в виду, что на это уходят годы и годы тренировок или быстрая учеба на войне, как было в моем случае, но она дается очень большой кровью, и я бы не хотел, чтобы вы платили такую же цену, как мы в свое время. Так что не обольщайтесь на счет сегодняшнего успеха, хотя я понимаю, как он вас воодушевил.
- А про какую войну ты говоришь, компаньеро?
- Про ту которая была с фашистами, Вторую Мировую, слышал про такую?
- Ты воевал с фашистами?
- Да, воевал. Но сейчас не время говорить об этом, слишком много дел, надо спешить. Просто запомните мои слова, и поразмышляйте о них на досуге, да и другим своим товарищам передайте. Договорились? - с этими словами Розанов так же бесшумно и бесследно изчез в уже сгущающейся темноте ночи.

Че, как он это делал всегда, сразу же стал оказывать необходимую врачебную помощь раненым солдатам. За этим занятием его и застал Виктор, тронув команданте за плечо, он тихонько произнес :
- Эрнесто, я понимаю твои благородные мотивы и целиком разделяю их, но сейчас не самое лучшее время, чтобы заниматься тем, что ты делаешь. У нас куча проблем, которые нужно решить и двигаться дальше, дорога буквальна каждая минута, так что бросай ты этих горе-вояк, просто оставим им перевязочный материал, пусть их товарищи окажут необходимую помощь.
- О каких проблемах ты говоришь? - Гевара с явной неохотой оторвался от очередного раненого.
- Надо допросить пленных офицеров, они явно знают больше того солдатика, что мы отпутстили, это раз. - для наглядности Розанов начал загибать пальцы растопыренной ладони. - Нужно решить, что делать с трофееями, что мы захватили, все нам никак не утащить, слишком много взяли, это два. Отряд, который пойдет на выручку Хоакина, должен немедленно отделяться и выдвигаться в путь, чем раньше, тем лучше, это три.
- Да, ты прав, конечно, наверное, мне пора приучаться к тому, что я больше не смогу исполнять обязанности доктора. Слишко большая ответственность. С чего начнем?
- С Урбано, потом займемся офицерами.
Че обратился к Помбо**********, который был поблизости :
- Найди мне Урбано, пусть пулей летит ко мне.
После этого не удержался и все-таки раскурил сигару.
- О чем ты хочешь пораспрашивать этих долбанных шакалов?
- Ты имеешь в виду офицеров?
- Ну да.
- Чем больше информации мы из них выудим сейчас, тем легче будет нам в дальнейшем.
Их диалог прервал появившейся Урбано. Команданте приказал ему :
- Немедленно собирай свою группу, пусть готовятся к выдвижению, а сам приходи туда, где мы будем допрашивать офицеров, я уверен, что мы сможем добиться ответов на многие интересующие нас вопросы, а тебе будет нужна любая, даже самая ничтожная информация.
- А ты молодец, сообразил даже без моей подсказки, - одобрительно бросил Розанов, - растешь, как командир, не по дням, а по часам.
- Ну уш не всьо мне счии лаптьом хлебать. - со своей обворожительной улыбкой Че неожиданно продемонстрировал неплохое знание русского языка, а потом показал Виктору язык, тот в ответ опять задорно рассмеялся. - Пойдем.
Когда они подошли к тому месту, где сидели пленные офицеры, уже совсем стемнело. Физиономии пленников, с трудом различимые в темноте, выражали крайнюю степень угрюмости, разочарования и бессилия одновременно, такого безусловного и моментального разгрома никто не ожидал. Лицо капитана Варгаса Салинаса украшал огромный кровоподтек, обещавший со временем перерасти в синяк на пол-лица, видимо кто-то из бойцов успел хорошенько приложить ему во время короткой рукопашной. Че обратился непосредственно к нему:
- Капитан, нам хотелось бы пообщаться с вами наедине, не возражаете?
- Больше всего на свете я хотел бы послать вас к чертовой матери, но сейчас мое положение таково, что я не могу это сделать, так что выбирать мне не приходится.
- Тогда давайте отойдем чуть в сторону.
Они отошли так, чтобы их не могли услышать остальные пленные.
- Капитан, вы говорите по-французски?
- Да, но в пределах университетского курса.
- Мой товарищ, - Че кивнул в строну Розанова, - еще не очень силен в испанском, поэтому он иногда будет говорить на французском, если что-нибудь не поймете, я переведу.
- Откуда же вы прибыли сюда? - спросил Виктора Салинас.
- Капитан, - он недобро ухмыльнулся, еще по пути сюда они с Геварой договорились сыграть в "плохого и хорошего следователя", ему досталась роль "плохого", - вопросы здесь задавать будем мы. Надеюсь, это вам понятно?
- Итак, мы ждем исчерпывающего рассказа о том какие силы брошены против нас, и особенно важны места их дислокации. - продолжил команданте.
- Ну вы же понимаете, что я нарушу присягу, которую я принимал, если буду отвечать на ваши вопросы.
- Это ты, грязный ублюдок, не понимаешь, - Розанов повысил голос и демонстративно достал свой внушающий уважение нож, - что никто не собирается здесь с тобой цацкаться, у тебя два пути: или ты начнешь говорить добровольно, или ты все равно начнешь говорить, но при этом останешься калекой на всю жизнь, выбирай.
В это время к ним присоединился Урбано, подойдя поближе, он быстро достал свой мачете и ухмыльнулся самой зловещей улыбкой, на которую был способен. Нервы Салинаса стали сдавать, это было видно по мертвенной бледности его лица, по рукам, которые вдруг заходили ходуном, заметив это, Че заговорил с ним снова :
- Послушайте, капитан, ну какой вам смысл терпеть какие-то лишения из-за кучки жалких проходимцев, которые ввергли свою страну в пучину бедности, дикости и антисанитарии. Посмотрите, все надежды революции пятьдесят второго года президента Эстенсоро растоптаны и похоронены, народ живет в ужасающей бедноте, привелегированные же слои потонули в алчности, роскоши и разврате, власть опять захватила шайка авантюристов, которые думают лишь о том, как продать национальные богатства недр Боливии подороже транснациональным корпорациям. Вы же образованный человек и должны понимать, что этот путь тупиковый, и рано или поздно он приведет страну к гибели. Мы здесь для того, чтобы избежать этого губительного сценария и освободить страдающий, угнетенный народ, достойный куда лучшей доли.
После столь зажигательной речи Че, капитан Марио Варгас Салинас заговорил.

*Хоакин - Хуан Виталио Акунья Нуньес (1925-1967), кубинский военный деятель, один из активных участников Кубинской революции, член ЦК Компарии Кубы, майор. Таня Бунке - Айде Тамара Бунке Бидер (1937-1967) латиноамериканская революцинерка немецкого происхождения, член подполья "Ред Урбано",связная и боец боливийского отряда Че. Оба были расстреляны из засады 31 августа 1967 года.

**Урбано - Леонардо Тамайо Нуньес, капитан, остался в живых после разгрома отряда Че, в феврале перешел в Чили, где был интернирован, впоследствии вернулся на Кубу.

***Монхе Марио - исполнительный секретарь ЦК компартии Боливии, обещал свою помощь Че в деле развертывания партизанской войны, однако, из-за своих непомерных амбиций от сотрудничества отказался, и это предательство, по мнению большинства биографов команданте, и явилось одной из важнейших причин поражения и последующей гибели "героического партизана". По воспоминаниям Урбано(см.Рехинальдо Устарис-Арсе "Жизнь, смерть и воскрешение из мифа" М.,Центрполиграф, 2012.,стр.422) между Че и Монхе состоялся следующий диалог :
"- И вот я спрашиваю тебя: как бы ты повел себя, если бы в этот момент здесь, в Ньянкауасу, с тобой был не я, а Малиновский? - спросил Эстанислао (партийный псевдоним Монхе) Че. (Речь идет о том, кто будет командывать новоиспеченным партизанским отрядом). На что тот ответил :
- Пусть хоть Ленин, моя позиция осталась бы неизменной."
Сбежал в итоге в СССР, где здравствует и поныне, для интересующихся его интервью "Голосу России" по адресу:http://rus.ruvr.ru/2012_10_10/Mario-Monhi-JA-ne-zhaleju-ch.

****Мойсес Гевара - Мойсес Гевара Родригес, однофамилец Че, горняцкий лидер, прибыл в лагерь 26 января 1967 вместе с подпольщицей Лойолой. Согласился вступить в отряд Гевары вместе со своими сторонниками - их было около двадцати человек. Погиб в отряде Хоакина.

*****Бениньо - Дариэль Аларкон Рамирес, один из выживших кубинцев, через Чили попал на Кубу, впоследствии полковник, ныне в отставке.

******Теран Марио - майор боливийской армии, один из участников охоты на Че.

*******Коко - Роберто Передо Лейге, член отряда Че из Боливии.

********Анисето - Антонио Рейнага Гордильо, член отряда Че из Боливии.

********* "Таракан" - уничижительное прозвище боливийского диктатора Баррьентоса.

**********Помбо - Вильегас Тамайо Харри, капитан, дважды ранен во время преследования отряда Че в реальности, но все же смог пробраться в Чили, оттуда на Кубу. Ветеран Конго, впоследствии - полковник.

***********Марио Варгас Салинас - капитан боливийской армии, именно под его руководством 31 августа 1967 года из засады при форсировании реки Рио-Гранде был уничтожен отряд Хоакина.