Ева спешила на ночную работу. Плотный туман стелился по хайвэю, придавая призрачные очертания знакомому маршруту. Линия горизонта исчезла. Казалось, что уже за мостом расстилается безбрежный океан, высотки даунтауна ушли под воду, весь город канул в небытие... Только желтые дорожные знаки внезапно возникали из тумана с победным видом козырной карты, и так же неожиданно исчезали. Её спортивная машина мчалась с незначительным превышением скорости, но остальные двигались медленно, будто наощупь. Влажный ветер разметал светлые волосы Евы, и ей опять захотелось жить, захотелось прекрасного - соленого моря, южных звезд, романтики. Вспомнилась Россия ... По радио передавали сводку местных новостей. Энергичной скороговоркой журналист оповестил слушателей, что под Центральным мостом обнаружен труп молодого мужчины, причина смерти выясняется. И многозначительно добавил: "Труп вызывает подозрения у полиции". Ева усмехнулась, "Пока трупы вызывают подозрение, не всё потеряно в стране идиотов"... и вдруг рассмеялась. Она смеялась всё сильнее, всё громче, на глазах появились слезы ... она вцепилась в руль обеими руками, запрокинула голову и продолжала хохотать. Сильверадо пошел на обгон. Парень с интересом смотрел на неё, и выставив руку из окна, изобразил You are all right! Ева сразу нахмурилась. Надо держать себя в руках, нервы совсем ни к черту ...
* * *
Это был знаменательный вечер. Известная юридическая фирма праздновала очередную годовщину своего существования. Ева сделала всё возможное, лишь бы работать в эту ночь. Публика собралась солидная. Дамы с трудом передвигались на высоких каблуках и зависали на кавалерах, продолжая напряженно улыбаться. Ева разливала напитки четкими отлаженными движениями, у её бара постоянно толпились клиенты. Особенно назойливых она просила отойти в сторону, чтобы освободить пространство для остальных, но они неизбежно возвращались, оставляя чаевые, визитки или мятые салфетки с телефонными номерами. Недавний наставник Евы, профессиональный бармэн, ревниво следил за её неизменными успехами. Её же удивляло количество мужчин, которые "адекватно" реагировали на его характерные ужимки, юркий зад и потные кудряшки, прилипшие ко лбу. Курт, истинный ариец, был геем. Вечно в поиске. Клиенты смотрели на него внимательно и оценивающе, а их подруги были заняты только собой или бросали вызывающие взгляды на Еву.
Она бесконечно вела одни и те же разговоры, "У вас такой сексуальный акцент... Вы откуда?... Нет, вы не похожи на русскую! Вы похожи на артистку, как её ... хммм, помогите вспомнить..." Иногда беседа затягивалась, "Извините за бестактность, вы с кем-нибудь встречаетесь? В любом случае, если вам будет одиноко, то не стесняйтесь... вот мой номер." Ева никому ничего не обещала, и в то же время никогда прямо не отказывала. Огорчать дорогих клиентов не входило в планы устроителей мероприятия. Её длинные зеленые глаза отражали огоньки огромных хрустальных люстр и все попытки прочесть, что она действительно думает. Стоит, однако, заметить, что купюры принадлежали внутреннему карману шелковой жилетки, а все визитки, без исключения, летели в мусорный ящик. Until today.
Этого момента она ждала несколько месяцев, но наступил он внезапно. Настолько внезапно, что у Евы перехватило дыхание, а в голове воцарилась подозрительная ватная тишина, - заложило уши. Всего в нескольких шагах от нее стоял высокий наголо бритый человек, в строгом костюме с черной бабочкой под белоснежным воротником. Он деловито рылся в карманах, бровь домиком... какое характерное лицо - высокий лоб, обозначенный подбородок, идеальная форма черепа... Не сводя с него лучистого русалочьего взгляда, Ева повторяла про себя, как заклинание "Иди ко мне"... Наконец он поднял голову, и его цепкий взгляд моментально выхватил Еву из черно-белой толпы. В первое мгновение ему показалось, что от неё исходит свечение: яркие глаза сияли, струящиеся волосы отливали холодным блеском, гибкий торс подсвечивался лампой, установленной за стойкой. Полутемная зала неожиданно развернулась в его сознании, - бар у задней стены стал центром внимания, сценой, где развивается главное действие. Какое-то время он молча наблюдал за ней, изучая повадки, отмечая грацию и женственность каждого движения, естественность её манер, и то спокойное достоинство, которое дается от рождения. На типичную барменшу она никак не походила. Занятно.
Когда публика потянулась к столам, он, мягко ступая по пушистому ковру, приблизился к стойке бара, и заказал спрайт. Девушка спросила, "Лайм?" "Да, пожалуйста, две дольки". Тонкими пальцами она выжала сок в бокал со спрайтом, и неожиданно сказала, "Вы не похожи на остальных. Вы - европеец?" Он помедлил с ответом, не хотелось разочаровывать, "Мой отец- француз, а мать - американка. А Вы, должно быть, русская?" Девушка заинтересованно посмотрела на него, "Да, кроме вас никто не догадывается. Принимают за шведку, немку, датчанку... Вы были в России?" Он несколько напрягся, "Нет, но собирался. Даже сны видел". С этими словами он развернулся и направился к обеденной зале. Сузив глаза, Ева внимательно изучала его. Двигался он плавно, немного крадучись, будто намеренно скрывая потенциал своего сильного тела. Костюм сидел на нем естественно и элегантно, и потому контраст с бритым черепом казался еще более разительным. Он не обернулся.
Закусив губу, Ева машинально пересчитывала чаевые. Вечер только что начался, а она уже заработала 150 баксов. Тем не менее её ничто не радовало, она явно волновалась и не могла унять охватившую её дрожь. Оставив бар на Курта, она отлучилась в туалет. Овальное зеркало в тяжелой золоченой раме отражало молодую женщину с бледным лицом и странно-горящими коканистическими глазами. "Это никуда не годится,"- строго сказала Ева по-русски. Она сделала несколько глубоких вдохов, подержала руки под горячей водой, расслабилась, подвела стрелки на глазах, изменила контур губ, нанесла легкий румянец, распушила волосы. Совсем другое дело. Теперь на неё смотрела типичная "блонди" - лукавые глаза, немного капризный рот, легкомысленные, беспорядочно вьющиеся пряди...
Спустя некоторое время в толпе посетителей опять появился он. Ева радостно отметила, что он по-прежнему один. Заказав спрайт, он остался стоять у бара, задумчиво поглаживая высокий бокал. Вверх-вниз... Его рука была очень красива, особенно пальцы, - не жиденькие пальчики бюрократа, - а ровные сильные пальцы хорошо сложенного мужчины. Ева весело спросила:
--
Алкоголь мы не пьем?
--
Никогда, - жестко подтвердил он. - Я довольно серьёзно занимаюсь велогонками. В этом году опять выступаю на национальном уровне. А скажите, наверное сложно быть красивой женщиной - никогда не знаешь истинное лицо того, кто перед вами.
Ева улыбнулась его ловкому подходу: в одной фразе скрывались комплимент, дружеское участие и завязка интересного разговора. Подошли две дамы и заказали водку-мартини, они едва держались на ногах и непрерывно гримасничали.
--
Она - из России, - сказала одна другой. Ева уже привыкла к тому , что говорить о присутствующих в третьем лице считается нормой.
--
Красивая...
--
Из всех правил бывают исключения. В России все пьют, да?
--
Я не пью, - равнодушно ответила Ева.
Вдруг американка стянула с себя туфли на шпильках, и утиной походкой проследовала к своему столику. Другая тут же последовала её примеру. Молодой человек холодным взглядом следил за их манипуляциями с обувью и обратившись к Еве, сказал:
--
Простите их. Издержки воспитания. Вы свободны в следующую пятницу? - И поспешно продолжил, - Я очень надеюсь на встречу! А вам, как агенту КГБ, будет интересно выведать все мои секреты. Хотя мой главный секрет я открою сейчас же - у меня нет секретов! Так что меня голыми руками не возьмешь.
И он вдруг оглушительно рассмеялся хулиганским и заразительным смехом. Группа гостей с сигарами в замешательстве застыла. В её глазах мелькнула усмешка.
* * *
Джонатан Лоуренс. Адвокат. 422-5200. Еве не верилось, что это произошло. Ведь любая маленькая случайность могла бы свести на нет шанс этой встречи. Конечно, были запасные варианты (слегка стукнуть его машину, или зайти в офис за консультацией, опрокинуть колу и пригласить на ланч в качестве извинения, и т.д.) Но что может быть естественнее случайной встречи на вечеринке! Этот мир несправедлив, но не безнадежен. А самое главное, его можно сделать лучше и чище. Своими руками. "Возьмемся за руки друзья, возьмемся за руки, друзья, чтоб не пропасть по одиночке..."- всё пел Окуджава. Но Ева была одна в этом чужом туманном городе. Абсолютно одна, как когда-то Женька. "Разница лишь в том, что Женя была в его полной власти, хрупкая игрушка злого ребенка... В этот раз - всё иначе, балом буду править я. Берегитесь, господин Лоуренс."
Ева вернулась за полночь смертельно усталой. Перед сном она поцеловала портрет сестренки. Женя была здесь совсем маленькой: глаза-незабудки и ласковая, несколько покровительская улыбка, в которой читалось неожиданное осознание собственной красоты. На её голове сверкала самодельная корона, и марлевое платьице Снежинки топорщилось во все стороны. Ева прошептала, "Женечка, ангел мой, я клянусь тебе..." но её глаза слиплись, и она провалилась в далекое прошлое. Всю ночь они лепили снежную бабу во дворе многоэтажки. Прибежал соседский мальчик и всё поломал. Женя горько плакала, и таяла на глазах. Ева утирала горячие слёзы шерстяной варежкой, но они жгли сморщенное личико сестренки, пока она не растаяла без следа. Было очень тяжело сообщить Алеше, что мамы не стало. Этот сон периодически возвращался, и Ева вставала разбитая, с тяжелым сердцем и звонила в Россию узнать всё ли в порядке с племяшкой. Мама избегала сантиментов и по-врачебному скупо сообщала: "Статус Кво". Это значило, что Лешик плохо ест, упрямо молчит, рисует только черным и красным или смотрит в пустоту, скорбный как старичок. В который раз Ева перечитала давние письма сестры. Женька умела писать так, что становилось светло и радостно, а иногда смешно до коликов в животе. Описание Джонатана ожило, его фразы обрели голос и интонацию, разве что волшебное ощущение сказки и зачарованности так и осталось недоступным для восприятия Евы. В последних письмах сквозила тоска по всему родному, и непонятный страх змеиной головкой выглядывал из-за торопливых строчек. Ева не удержалась от слез, и опять закапала бумагу.
* * *
Она без труда нашла итальянский ресторанчик Гароццо. Джонатан уже стоял в вестибюле и зорко следил за её приближением. При этом он громко говорил по телефону насчет нового дела, не стесняясь в выражениях. Извинительным жестом он изобразил досаду, но Ева поняла, что её пригласили на шоу - criminal lawyer in action. Она рассматривала многочисленные портреты Софи Лорен, и чувствовала его неотрывный взгляд ... Пусть оценит. Светлая блузка, оттороченная пухом, тяжелый жемчуг, узкая юбка, белые высокие ботинки ... Неожиданно близко раздался его тихий голос, "Вы ослепительны". "Только для вас", - ответила она. Он всмотрелся в неё в поисках иронии, но напрасно. Она улыбалась ласково и доверчиво, даже по-детски. Джонатан поощрительно похлопал её по плечу.
Вечер пролетел незаметно. Джонатан задавал миллион вопросов, шутил, критиковал американок, bossy and shallow, смеялся над напыщенными коллегами, и в то же время рекламировал себя на самый общепринятый американский манер. У него были все основания гордиться собой. Ещё студентом он представлял колледж, выступая в баскетбольной команде, затем построил собственную юридическую практику, выиграл несколько громких дел в Верховном суде, а благодаря своей великолепной физической форме снимался в нескольких спортивных телерекламах, - все его мечты рано или поздно становились реальностью. Он доказал себе и другим, что может самостоятельно построить свою жизнь по высшему стандарту. Казалось, Джонатан не позволял себе ничего лишнего, но в его глазах прыгали чертики, - вдохновение особого рода, или охотничий азарт. Ева отмечала как бессовестно он её обрабатывает,
--
Вам надо быть осторожнее. Поймите, что вы необыкновенно красивы, а главное - экзотичны. Ваш акцент в сочетании с вашей элегантностью прозводят intoxicating effect. Вместо меня здесь мог бы оказаться подлец, который бы сделал всё что в его силах, лишь бы обладать такой женщиной. Таким людям безразлично, что у вас богатый внутренний мир. Вы для них - заурядная модель, которую можно таскать на приёмы, хвастать ею, как дорогой игрушкой, а потом задвинуть в комод до следуюшего мероприятия. Я знаю этот город, эту страну - таких большинство.
Ева признательно пожала его руку,
--
Вам можно довериться. Вы - настоящий, и ещё... в Вас есть что-то ностальгическое, как в песнях Синатры.
Она только усмехнулась, когда он возбужденно сжал её ладонь:
--
Удивительное совпадение! Синатра - мой любимый певец. Я люблю совпадения, а вы?
Ева кивнула:
--
Это делает нас фаталистами.
Джонатан пошёл ва-банк,
--
Зайдемте ко мне, я вас удивлю ещё больше!
Ева не удержалась от смеха. Он тихо и проникновенно заметил,
- Я клянусь, что даже не дотронусь до вас. - И добавил, - Секс для меня не проблема и не самоцель. Вы мне интересны как человек, в первую очередь. Признаюсь, что для меня Россия - это не просто 1/6 часть суши. Это загадка, окутанная тайной. Русские женщины - это особый разговор.
Еве не терпелось продолжить эту тему, но она знала, что он не готов к полной откровенности. А полу-разговор её не устраивал. Она поднялась,
--
Идемте, дорогой Джонатан! Мне не терпится проверить вашу стойкость.
Удачный вечер! Он любил умных насмешливых женщин, поскольку не ценил легкой добычи. Но его не проведешь! Тот факт, что Ева практически не притронулась к своему блюду, он объяснил тем, что она желала его до умопомрачения. А как же иначе? Он сделал для этого всё, что было в его силах... а сомневаться в своих силах ему ещё не приходилось. Теперь главное - осторожность, как бы не спугнуть эту жар-птицу...Идя к машине, она отметила его тигриную поступь, его удивительную манеру быть рядом и в то же время - на расстоянии. Давно забытое чувство полётности охватило её в этот теплый осенний вечер. Между ними установилась физическая гармония; всё было ясно без слов - он уважал её пространство и терпеливо ждал, когда она позволит ему стать ближе. Всё шло, как задумано.
* * *
Его кондо находилось на 15 этаже, в Пентхаузе. Еве стало трудно дышать, когда она осознала на что идет. Женя так же поднималась в этом стеклянном лифте, так же перед её глазами проплывали бессчисленные огоньки города, те же цепкие глаза хищника следили за каждым её движением ... Джонатан мгновенно уловил перемену в её настроении, и нагнувшись к уху, шепнул, "Не волнуйся, я с тобой." Он отступил в сторону и громко по-хулигански расхохотался. Острым каблуком Ева наступила ему на ногу, якобы оценив шутку. Она всё ещё не могла произнести ни слова от охватившего её волнения. "Хороша,"- думал он, глядя на её тонкий профиль и дрожащие ресницы. Его влекло к фатальным красоткам, но их одурманивающая любовь рано или поздно начинала душить его, и становилась невыносимой, как сильная концентрация тяжелых французских духов. Ева была другой. В ней было столько юности, игривости, свежести и необъяснимой неуловимости, как в серебристой змейке воды, струящейся сквозь пальцы. От меня тебе не уйти...
Так вот оно - логово зверя. Ева ожидала увидеть холодный современный дизайн, как к тому обязывала своеобразная архитектура здания, но нет - тепло, уютно, низкие широкие диваны, подушки, шикарные пальмы, картины, много книг, в основном, юридического характера... Дверь в спальню была распахнута. Ева вздрогнула от неожиданности: в изголовье широкой кровати, держа поднос с хрустальными бокалами, стоял манекен дамы в черных чулках и декольте. С тонкого запястья свисали наручники, а на голове красовалась советская милицейская фуражка. Ева застыла, вспомнив, как радовался отец очередному "сувениру", который он раздобыл для Женьки. Произведенный эффект превзошел все ожидания Джонатана:
--
Ага! Я же обещал, что ты удивишься. Ха-ха-ааа! Посмотри на её заносчивый вид. Она о себе очень много возомнила после того, как я произвел её в ранг капитана советской милиции. Её давно пора отшлепать!
Его глаза светились неподдельным восторгом.
- Boys and toys, - покачала головой Ева. Ей стало немного грустно от той болезненной процедуры, через которую ему предстояло пройти. Он это заслужил, и всё- таки жаль его. За подобную сердечную мягкость Женька поплатилась своей жизнью, - вдруг опомнилась Ева.
--
Idi ko mne, my little darling, - непринужденно позвал её Джонатан.
--
Так вы говорите по-русски?
Джонатан подмигнул и показал пальцами "вот столечко":
--
Un peu.
--
И читаете?
с этими словами Ева взяла лист бумаги и написала печатными буквами: "Солнце, ветер и бубен шамана"...
--
Это строка из одного стихотворения.
Джонатан непременно хотел был на высоте, он сосредоточенно всмотрелся в написанное и вдруг сильно изменился в лице. Он резко отвернулся и порывисто встав с дивана, вышел из комнаты.... Вернувшись с бокалом воды, он сел напротив Инны и глухо произнес:
--
Вы играете со мной в игры? Я этого не люблю. Откуда вам всё известно?
Еву было сложно смутить или испугать. Её первой реакцией на любое давление была насмешка. Она сделала гордое и непроницаемое лицо.
--
Вы забыли, что имеете дело с агентом КГБ! Если честно, это стихотворение цитировалось в русской эммигрантской газете. Случай нашумевший. Так вы её знали?
Ева изобразила участие. Он несколько расслабился, его глаза потухли, он взял голову в руки и через силу произнес,
--
Да. Мне это стоило пол-жизни. Кстати, этот стих она сочинила вот здесь, у камина. Обычно мы начинали занятия с перевода какого-нибудь четверостишия. Мы только что вернулись с индийского праздника, и она была очень подавлена. Она из тех, что ищут любви, а в любви - страданий.
Это не было в его правилах - обсуждать прежние романы, но Ева выпадала из общего числа его многочисленных подружек, потому что в ней была загадка, за её странной улыбкой скрывались мысли ему недоступные и только расположив её к откровенности, надеялся он проникнуть в ее душу и овладеть ею completely.
--
Необычная была девушка. Красивая той фатальной красотой, this poignant beauty, которая вдохновляет юнцов на высокие стихи и безумные поступки. ..... брюнетка с длинными синими глазами славянского разреза, - вы даже чем-то похожи. Извините, если это сравнение вам неприятно.
Ева тихо спросила,
--
Вы любили её?
--
Безусловно... у нас были прекрасные встречи, такое трудно забыть... но моя жизнь - это моя жизнь. В ней есть определенный баланс, я долго шел к тому, что я есть сегодня, и мне некого благодарить, кроме самого себя. И никто, кроме меня, не имеет права менять мою жизнь.
Похоже, Джонатан решил расставить все точки над и. Он был настолько уверен в себе, что проповедовать эгоизм ему было так же просто как и расхваливать собственные достоинства.... Джонатан продолжал,
--
Она полагала, что любовь накладывает на меня определенные обязательства. Я не приемлю подобных притязаний. Вначале мы были безмерно счастливы. В постели она была всем, о чем я мог только мечтать. Потрясающий секс... К сожалению, чем ярче были ночи, тем пасмурнее - дни. Она была одержима нашей любовью, жила только чувствами, верила снам, читала мои мысли, мне казалось, что в неё вселились бесы. Я вынужден был объяснить, что мне не нужна женщина, которая осложняет моё существование. Моя работа требует постоянной концетрации. Если она не в состоянии справиться со своими эмоциями, то нам лучше расстаться. Было больно говорить такие вещи, но я думал, что она угомонится. - он быстро взглянул на Еву.
- Вдруг приходит радостная и заявляет, что всё станет на свои места, не будет страха, отчаяния, боли, только Покой, которого мы так оба желаем. Я поверил в то, что она опомнилась, и всё будет как должно. Она принесла швейцарский препарат The Ropes, вызывающий многоразовый оргазм у мужчин. Показала мне брошюру, достала пузырек, зажгла свечи, ... я, не раздумывая, выпил, она - тоже. Но вместо ожидаемого эффекта, нас начало мутить, и честно говоря, мы провели тяжелую ночь, большей частью, в туалете.
Здесь Джонатан скроил комически-скорбную мину, но Ева напряженно слушала.
- .... она всё говорила, что со мной она ничего не боится, и в то же время живет в постоянном страхе потерять меня, что разлука в сто крат страшнее смерти. А в моих объятиях даже смерть не так ужасна. Тогда я понял, что она имела в виду под мульти-оргазмом и вечным покоем. Может статься, смерть и есть состояние перманентного экстаза, но мне рано об этом думать. Я был вне себя, она покусилась на самое святое - мою жизнь! Я решил порвать с ней раз и навсегда. Она прочитала это на моём лице, с ней случилась истерика, и я вынужден был привести её в чувство. Одним словом, я ударил её по лицу. Она в шоке попятилась, вышла на балкон ... Дальше случилось непоправимое, как пишут в романах. Я ничего не успел сделать. Видите, я с вами абсолютно откровенен.
Ева дернула плечом,
--
Звучит как скверный анекдот. Девушка с манией самоубийства. В газете писали, что она была жизнелюбивый и радостный человек, серьёзно себя не воспринимала....
--
Всё так, но она слишком серьёзно воспринимала любовь. Каюсь, я не способен взять такую высокую ноту.
--
Кроме того, у неё был ребенок, много друзей, сестра студентка где-то в Висконсине...
--
Ева, вы хотите сказать, что я лгу, может быть, вы думаете, что я помог ей упасть с 15 этажа?
Ева опешила. Его ничем не пронять, и главное - её же обвиняет в запланированном убийстве. Блеф! Этот пузырек я самолично переслала Женьке, думала, что "любовный эликсир" спасет их отношения. Теперь вот знаю, что это просто реклама, - с горечью думала Ева. Она подняла глаза и спросила:
--
Так вы серьёзно верите, что она пыталась вас отравить? Или вам просто страшно признать, что ваше холодное и жестокое обращение привело её к гибели?
--
Слушайте, девочка, я прошел через все круги ада..... в чем только меня не обвиняли. С этим покончено! - вскипел Джонатан.
Юпитер сердится, да и всё давно решено. Хотелось, конечно, получить лишнее подтверждение, узнать детали.... но Ева не хотела погубить весь план дурацкими спорами. Она резко откинула волосы и полу-серьёзно заметила:
--
Инакомыслие здесь не приветствуется? Похоже, ваша пластиковая подружка муштрует вас по полной программе. Развели здесь тоталитарное государство в самом сердце американской демократии!
--
Ого, а с вами не соскучишься! Но я иначе представлял себе этот вечер. Давайте успокоимся, Вы не на шутку разволновались. Напрасно. Прошлое - это прошлое, а жить надо сегодняшним днем.
Сказал, как прихлопнул крышку гроба. Убедительно, но там - моя мертвая сестра с фарфоровым личиком. Все эти надуманные измышления и comfortingthoughts бессчисленных религий померкли перед тихой маской смерти, забыть которую я не смогу никогда....
- Прошлое не прошло, - твердо сказала Ева, вспомнив осиротевшего Лешика, необратимо состарившихся родителей.... Джонатан уже закрыл тему:
- Вы славная, и смешная! В вас столько молодости, вы несете свет, вы дарите жизнь! - (здесь Ева совершенно искренне изумилась.) - А я не люблю все эти вымученные разговоры о смерти. Это что - русский национальный мазохизм? Русские любят страдать?
--
Просто русские ищут правду. Любите вы дождь или нет, но придет осень и вам придется с ним смириться. А вы предлагаете делать вид, что всё окэй, что дождь - удел лузеров, и при этом горстями глотаете анти-депрессанты; для русского человека это означает лгать самому себе. Подлый страх, боязнь жизни вот и всё, что прячется за вашим It's OK.
--
Зачем зацикливаться на страданиях?
--
Да ладно вам, Джонатан, русские любят повеселиться, но им свойствена эмпатия. Как можно закрывать глаза на боль близкого человека? Представьте, кто-то лежит на обочине, скрючившись от приступа аппендицита. Ведь вы первый броситесь звонить в больницу. Почему же американцы так равнодушны к собственным родителям, детям? почему вы так холодны к тем, кто любит вас всей душой, каждой клеточкой своего тела, кто готов умереть за вас?
--
Опять вы говорите это слово - умереть. Я не люблю это слово. И если оно неотъемлимая часть вашей любви, я не хочу её. Естественное желание человека - жить! Поэтому я больше не ищу любви. Одна русская девушка меня совершенно износила.
--
Очень жаль, что вы так ничего и не поняли.
--
Милая барышня, это не популярное мнение в российских романтических кругах, но я стою на своем: Жизнь превыше Любви. Вот вам мой ответ.
--
Я согласна, но ваша жизнь не превыше её жизни. Как бы вам не хотелось в это верить.
Джонатан вдруг странно посмотрел на Еву.
--
У неё не было выбора: осознавала она это или нет - другой вопрос.
Ева решила, что он проговорился, побледнел, смешался... Но тут же его взгляд стал жестким и холодным.
--
Я имел в виду, что это был её выбор - осознанный или нет. И я вправе выбирать как мне жить. Справедливо, не так ли?
Ева решила не рисковать, как раньше, и подыграла ему, доверительно сообщив,
--
В принципе, каждый из нас имеет право распоряжаться собой, как ему вздумается. Для вас абсолютной ценностью является Свобода, для неё - Любовь. Каждый прав по-своему, Джонатан.
Холодная злость сменилась подозрительностью.
--
Да? А ваша абсолютная ценность?
Ева продолжала игру:
--
Вероятно, женское счастье, я - очень земная женщина.... Теории теориями, а последнее слово остается за природой. Священные отцы отрубали себе пальцы, чтобы усмирить плоть. Я смотрю на вещи гораздо проще.
Она знала его слабое место. Джонатан расцвел, как куст шиповника. К тому же он привык к обожанию и заигрываниям со стороны слабого пола. Такого слабого, такого податливого в умелых руках... Его тёмные глаза вдруг просветлели звериной зеленью; не отводя от нее сильного взгляда, он приблизился к Еве и с неожиданной нежностью поцеловал её в шею.
--
Вы умопомрачительно сексуальны. Просто Богиня. И немножечко локо, сумасшедшая. It's a good thing! Придает вам пикантность.
Он заглядывал ей в глаза и просил не разочаровывать: ведь она - локо? И где -то в глубине души мечтает о незаурядных ярких впечатлениях? Разыгрался, засветился прежней лаской, просто Барсик... Еве оставалось только удивляться серии его бесовских перевоплощений.
И вот опять жажда женщины диктовала ему линию поведения. До Жени он знал лишь искусство секса, а с ней познал искусство любви, от и до, рай и ад. Победил ад. Он зарекся любить, заморозил сердце, но душа искала весны. Бабочки-однодневки приносили неизбежное разочарование.Когда он увидел Еву в луче света, она показалась ему неземным созданием, посланным свыше, но он не знал как объяснить ей редкую красоту этого чувства. Он заметил за собой, что не способен избежать привычных штампов, на которые покупались девчонки другого сорта. Но он точно знал как дать ей почувствовать себя счастливой, желанной, единственной, если бы она только решилась... Если Ева пойдет до конца, то возврата не будет. Она будет моей. Вкус и запах её шелковой кожи не давал ему покоя.
Ева вдруг почувствовала как попадает под его очарование. Её ум отмечал каждую уловку, манипуляцию её сознанием, - этот ненавязчивый, но непрерывный напор. А её глупое сердце замирало в груди, и кровь становилась вином, густым и пьянящим. Теперь он сидел, свободно откинувшись в кресле и не сводил с неё веселого, но цепкого взгляда. Да, красив, как черт... Эта красота не спасает, она совращает и порабощает. Это содомская красота, губительная и жестокая, - источник пороков, грязи и зла...Как она не видела этого? Её вдруг охватил животный ужас, будто перед ней разверзлась пропасть. Что это было?! Женькин вздох оттуда?
"Солнце, ветер, и бубен шамана,
Плясок, масок и лиц круговерть...
Я - одна в лабиринтах обмана.
Ты -спасение моё или смерть?
Нет милый, на этот раз этим вопросом будешь задаваться ты," - мстительно подумала Ева. Её опасно-лирическое настроение мгновенно развеялось. Помимо этого, мужчины гораздо сговорчевее, пока в них говорит неутоленное желание. Она загадочно улыбнулась и произнесла,
--
У меня для вас тоже приятный сюрприз. Приглашение в Дом Ужасов на Хэлоуин. Давайте встретимся у магазина Toys "R" Us, в полночь. Это поздно, но у меня карнавал до 11. И вы тоже, не забудьте костюм. А дальше ... всё будет так, как вы того пожелаете.
Она преклонила светлую головку, сложив ладони лодочкой. Джонатан не на шутку обрадовался:
- Вот это я понимаю, baby! Полагаю, что ваш халоуинский костюм - агент КГБ?
--
Именно. Встречаемся на парковке - я - невысокий лысоватый мужчина, в руках - газета Московские новости. А вы?
Джонатан захохотал.
--
Так я уже - дьявол во плоти! ..
* * *
Наступила сырая полночь. "И не единой звездочки...- думала Ева, сидя в машине на пустынной парковке. - Ржавая осень. Рыжие тыквы, гнилое сено.... - до чего мерзостный праздник". Ошалевший ветер гонял по кругу мертвую листву. Её бедро холодил тяжелый металлический предмет, заряженный смертью. Она довольно дешево приобрела его с рук у старенькой вдовы. Зарегестрирован на имя мертвеца. Теперь пистолет лежал в холщовой сумке, опасный и страшный, но Ева в себе ничуть не сомневалась. Ещё в Висконсине она провела несколько занимательных вечеров, стреляя по банкам колы у знакомых на ферме. Джонатан всё не появлялся. "Женечка, подай знак", - привычно попросила Ева, вглядываясь в черное небо. Ничего, только старый платан грозил ей длинными голыми сучьями, которые то отступали, то наступали на нее. Еве стало не по себе. Большая неоновая вывеска высвечивала грозный контур векового дерева. "А что за странное название Toys "R" Us? Типа, Игрушки - это мы? Скорее Игрушки - это к нам, с падежами у них недобор, вот и пишут Игрушки - это Мы. Мы - не игрушки! Мы - человеки! По крайней мере у меня на всё своя воля".
Неслышно и стремительно подкатил синий Вайпер, за рулем которого сидел широкоплечий мужчина с голым черепом. Ева медленно повернулась к нему. Её лицо обрамлял парик черных блестящих волос, синие линзы лучились нестерпимо-ярким светом..... Если бы не мертвенная бледность макияжа и фиолетовые губы, она была бы похожа на Женю, как две капли воды. Застыв, Джонатан с нескрываемым ужасом смотрел на неё. Потом вышел, и медленно приблизился к её машине. Она холодно наблюдала за его реакцией.
--
Ева, вы даже не представляете насколько этот Халоуин соответствует своему назначению. Какая-то чертовщина! Вас невозможно узнать.
--
Только для вас, -произнесла она, как и в первую встречу, разве что без улыбки.
Они молча шагали рядом. Её блестящее черное платье с высокими разрезами развевалось на ветру, обнажая черные узорные чулки, но Джонатан вглядывался в её лицо. Ему было явно не по себе.
--
Вы можете снять этот парик, Вам не идет черный цвет, - жалко попросил он.
Не останавливаясь, Ева набросила на голову красную шаль , и сказала:
--
Что же вы забыли свой костюм. Я вырядилась ведьмой, а вы ... давайте вы будете трупом? Эта роль вам к лицу.
Джонатан неопределенно хмыкнул. Эта шутка ему явно не понравилась. Он поёжился и натянул на голову старенькую бейсболку. Из под длинного козырька на неё неожиданно взглянул совсем другой человек, свой парень. Ева вспомнила, что он рос один, в бандитском районе Бостона, мама потеряла ко всему интерес, как только отец сбежал обратно в Париж. Джонатан шел, опустив голову, погрузившись в свои мысли. Наверное, именно таким знала и любила его Женька - искренним, уязвимым, родным... Он тяжело вздохнул и взял её за руку с теплотой старшего брата. Ей показалось, что они думали об одном человеке, который невольно связал их судьбы крепким узелком.
С неумолимостью рока из темноты выступил облупленный дом паскудно-розового цвета в викторианском стиле, зажатый с двух сторон кирпичными уродами из 30-х. Своим фасадом он выходил на мощенную улочку даунтауна, а задними окнами смотрел на заброшенное городское кладбище. Окна были плотно завешены, с чердака доносились диковатые завывания и стоны... У гаража стоял невысокий старичок в цилиндре, который продавал и тут же проверял билеты в Комнату Страха. Он не узнал Еву в её новом обличье, хотя она была здесь несколько раз. Несмотря на то, что она рассчитала всё до мелочей, её сильно лихорадило, и она инстинктивно прижалась к Джонатану. Посетителей уже не было, а остальное - как обычно: вход и выход освещаются факелами, в коридорах мелькают световые эффекты призраков, из шкафа выпадает скелет, а при входе в последнюю комнату на верхнем этаже раздается оглушающий грохот и кошачий визг. Оттуда же спускается винтовая лестница к черному выходу на другую сторону улицы. Ева старалась сосредоточиться на поставленной задаче. Но мысли роем преследовали её. У него доброе честное лицо, странно даже... в этом и кроется суть перевертыша. Он разный со всеми, хороший психолог, и при этом - индивидуалист, эгоист, садист. Америка, Америка... За деньги они покупают и продают всё, даже национальный идеал - свободу. К примеру, J. O. Simpson и ему подобные купили свободу убивать надоевших возлюбленных. Смерть Женьки для них - сухая статистика. Безнаказанное, неотмщенное убийство. Она бы никогда не убила себя, не из того теста сделана. Лешик был для неё главной любовью. Она так и говорила: у него никого нет, кроме меня, мамочка - одна на всю жизнь, а любой, даже самый преданный мужчина найдет мне замену. И то верно. Как скоро он утешился другой. Бездушная тварь, - заключила Ева.
Джонатан держался рядом, прикрывая её от ветра, но хмурился и явно нервничал. Обычная рутина, однако липкое чувство страха и брезгливости охватило его. Его подташнивало. Ева несла полную чушь звенящим от напряжения голосом. "В России ей этого видеть не приходилось, и вот она трепещет как ребенок, - с нежностью подумал он. - Как только выйдем отсюда, я выкину эти волосы ко всем чертям! Она даже не представляет насколько это больно. Я думал, что справился с этой страшной любовью, но она опять душит сердце. Женя, ведь ты убила меня. Я не способен ничего чувствовать, кроме боли, страха, отчаяния. Вот она, малышка Ева - моя надежда, моё спасение... Я буду другим. Женя, отпусти меня..."
При входе в комнату верхнего этажа, освещенную тусклой красной лампочкой, Ева неожиданно споткнулась. Джонатан наклонился к ней, из динамиков раздался сумасшедший грохот и треск, казалось, что рухнула крыша...его сильно ударило в грудь, он упал, и прямо перед собой увидел ярко-синие расширенные глаза Евы, змеиные пряди волос..... её лицо имело маниакальное выражение Жени, когда та занесла ногу через перила балкона. Он почувствовал сильное жжение в области груди, и его холодные пальцы вдруг ощутили густую горячую жидкость, что сочилась струями и уже затекала за спину. Она пыталась сдвинуть его с прохода. "Женя, не стоит того... It's OK..." - через силу пробормотал Джонатан.
* * *
Уже через несколько минут Ева мчалась по хайвэю. Её мутило, но мозг работал четко и слаженно, как компьютер. Пистолет, обмотанный копной волос, полетел в черную воду с пустынного моста. Припаркую машину (номера уже сняты) на вокзале, оттуда поездом, тихим ходом до Чикаго, и уже завтра самолетом в Москву. Дерзко и чисто сработано! - храбрилась она. Мир стал лучше! - теперь в нем на одного убийцу меньше. Или больше? - прошелестел внутренний голос. Вдруг вспомнилась его теплая лукавая улыбка. Она прикрыла рукой то место на шее, куда он целовал её, и уже знакомый панический ужас охватил её. Что за напасть? Где-то внутри её разверзлась пропасть, потянуло замогильным холодом, ощущение дикой утраты сжало её сердце.... Всё кончено. Со всей беспощадной ясностью, как бы прозрев и очнувшись от дурного сна, Ева осознала, что это жуткое чувство - зародившаяся и убитая любовь. Внутри неё копошился ужас, ей было страшно заглянуть в себя, ведь там - смрад, полное разложение, рак души... "Не может быть, это безумие, - твердила Ева. - Я увижу его..." Всё будет хорошо, Джонатан, я вернусь. Я всё исправлю. Ещё не поздно. С тупым упорством она прокручивала события этой ночи назад, к той временной точке, когда он подъехал к парковке. Она срывала с себя парик и бежала к нему навстречу... Женя, Женечка, что мы натворили .... Ева зарыдала. Патрульная полицейская машина пошла на обгон. Молодой парень внимательно и сочувственно всматривался в салон её машины.