Аннотация: "Пусть и оговорился", - отметил про себя Василий: "А осадочек-то остался... Ну посмотрим, как они мои акции забирать будут, господа хорошие. Дивиденды ему, понимаешь..."
Никита наслаждался утренней негой, всеми фибрами благодаря судьбу за прошедшую ночь. Бодрящий аромат кофе плыл по комнатам. Олеся готовила завтрак. Он окликнул её - тишина.
Никита с лёгкой неохотой извлёк себя из шёлковых простыней и направился на кухню. Симпатичная блондинка в коротком халатике пританцовывала у плиты, на которой жарилась любимая ими обоими шакшука. Уши её были плотно прикрыты наушниками.
- Детка, доброе утро, - ласково сказал он, снимая наушники с Олеси и целуя ее в щеку, - ты как всегда очаровательна, моя рассветная фея.
- Привет, зверюга, - улыбнулась девушка, - давай в душ и за стол. Готовность - пять минут.
Утро и правда было каким-то чересчур добрым, даже несмотря на мартовскую морось за окном. Но уже дожёвывая яичницу, Никита вдруг посерьёзнел. От ощущения блаженства в одно мгновение не осталось и следа. Сегодня должно было что-то случиться. Предчувствие драмы не покидало его с тех пор как он согласился на этот проект, но сегодня оно усилилось прямо в разы. Вот вплоть до того, что непременно должен разразиться какой-то скандал.
Никита Оболенский работал в редакции уважаемого федерального журнала "Деловая хватка". За те пять лет, что он отдал этой работе, в его портфолио накопилось немало нашумевших журналистских расследований, связанных с крупными финансовыми махинациями. Благодаря своему профессиональному чутью он и оказался в кабинете главреда около месяца назад, где ему предложили поработать над одним весьма интересным кейсом. Кейс этот снова касался аэропорта "Властелин", о котором Никите уже довелось писать раньше. Но если тогда речь шла о корпоративных спорах вокруг контрольного пакета акций аэропорта и основными действующими лицами в тех материалах выступали с одной стороны - акционер "Властелина" Летунец, а с другой - представители Семьи, то сейчас интерес вызвали крупный генеральный подряд на реконструкцию взлётно-посадочных полос и, главное, - победитель конкурса на этот контракт - некая компания "АиД". На момент получения задания Никита не знал ровным счётом ничего ни об этой компании, ни о её владельцах. Они не числились в списках лиц, приближённых к Семье, не фигурировали в информационном поле региональных кланов... Хотя, стоп. Просматривая результаты очередного запроса в интернет-поисковике Никита неожиданно наткнулся на интереснейший материал на сайтах СМИ Сибирска.
Эти местечковые новостные гиганты поначалу бодро рапортовали о новых дорогах города, о прекрасных бордюрах, заполонивших общественное пространство, и даже о каких-то малых архитектурных формах, которые очень облагородили Сибирск. Они рассыпались в благодарностях подрядчику - компании "АиД", входящей в некий холдинг "Группа А.Д.", которая, судя по всему, овладела самыми высокими технологиями строительства дорог и бордюров. Правда, со временем риторика статей начала меняться: не зная наверняка, что именно происходит в закулисье местной власти, журналисты свойственным многим из них профессиональным нюхом почуяли запах серы. К тому времени, когда бывший глава Сибирска господин Саламандров принял присягу на управление столичным градом, грязью было облито уже всё его сибирское окружение, включая "Группу А.Д." и владельца группы Василия Игнатьевича Хлыщова. Не обошлось и без нелепых слухов наподобие того, что Хлыщов якобы приходится троюродным дядей двоюродной сестре мужа дочери от первого брака жены Саламандрова, и именно поэтому так удачливы компании 'Группы А.Д.' в местных конкурсах и тендерах. И вот теперь - вдруг победа в одних из самых значимых федеральных торгов за последние несколько лет - и года не прошло после назначения Саламандрова на пост мэра столицы.
Как говорится, в каждой сплетне есть доля сплетни. Остальное - правда.
В течение месяца Никита собирал по кусочкам информацию. Он встречался с различными людьми, в той или иной степени посвящёнными в тему, изучал добытые всевозможными способами документы, даже посетил родные пенаты своего героя, чтобы быть максимально аутентичным в своих умозаключениях. И теперь к нему пришла почти полная уверенность в том, что Хлыщов активно роет себе могилу. Оставалось собрать всего несколько фрагментов мозаики для полноты картины.
Размышления журналиста прервал телефонный звонок.
- Алло, Никита? - голос в трубке был взволнованным.
- Да, слушаю вас.
- Это Матвей Иванов, "Группа А.Д.". Вы просили сообщить, если что-то интересное будет. Так вот сообщаю. У нас форменный переполох! - Никита выслушал краткий сбивчивый рассказ Матвея и ответил в трубку:
-Через полчаса встречаемся на нашем месте, расскажете всё подробно. Выезжаю. И спасибо за оперативность.
Асфальтоукладчик
Звонивший не был засланным казачком от редакции журнала "Деловая хватка", он честно трудился на благо "Группы А.Д." много лет, прежде чем перестал верить в того, кому верно и преданно служил долгие годы.
Многолетний опыт дорожного строительства позволял Матвею Иванову чувствовать себя настоящим профессионалом своего дела. И сына своего старшего, Ивана, он к этому приобщил. Старый строитель считал Василия Игнатьевича человеком серьёзным, верным своему слову, умеющим ладить с рабочими, и очень уважал его. Когда Хлыщов назначил его начальником строительства на богом забытом участке автодороги между Сибирском и Царицынградом, Матвей глазом не моргнул, сразу собрался, Ивана своего в артель к себе записал тоже. И добросовестно работал там, даже несмотря на многомесячные задержки зарплаты. Рассуждал он так: "Хлыщов не обманет, обещал расплатиться, как будут деньги, - значит, расплатится. А сейчас тут и тратиться-то некуда - одни леса да болота кругом". Настораживало его только то, что в своём стремлении сэкономить Василий Игнатьевич начал нарушать требования безопасности. То ковш у только что прошедшего ТЭО экскаватора был плохо закреплён и чуть на голову рабочему не упал, то вместо смеси гудронной какую-то дешёвую химическую взвесь поставили, и пол артели, надышавшись, в местной больнице неделю с отравлением провалялись, то вот теперь единственный асфальтоукладчик всё время ремонтировать приходилось своими силами - что-то неладное там было с системой управления, а денег на ремонт в мастерской головной офис не выделял. На все многочисленные просьбы Матвея о замене техники приходил отказ. Но и работы приостанавливать запрещалось. Матвей приказал операторам каждый раз перед началом рабочего дня дотошно проверять машины и сообщать незамедлительно о неисправностях. Однажды оператор асфальтоукладчика доложился, что тормоза у того барахлят сильнее, чем обычно, и руль не слушается - словом, выводить его на дорогу опасно. Матвей попросил связать его с Хлыщовым. Милая барышня на другом конце провода сообщила, что Василий Игнатьевич отбыли в командировку и приказали Матвею Иванову панику не сеять, а сегодня же закончить основной этап работ. Начальник участка понимал, что без асфальтоукладчика сделать это невозможно. И работы всё-таки были остановлены. Когда это стало известно Хлыщову, тот с пеной у рта проорал Иванову в трубку, что он уволен, и оператор асфальтоукладчика - тоже. Обоим было приказано незамедлительно выехать в головной офис.
На следующее утро место Матвея занял человек, прибывший из столицы по распоряжению Хлыщова, а с соседнего объекта перебросили и нового водителя на асфальтоукладчик. Ни тот, ни другой причин этой переброски не знали. Что ж, в их первую же смену и случилось непоправимое. Всё произошло молниеносно: поначалу вполне сносно слушаясь оператора, в какой-то момент асфальтоукладчик просто отказался повиноваться ему, и понёсся прямо на группу рабочих, находившихся на дорожном полотне. Отскочить успели почти все. Иван Матвеевич Иванов на глазах нескольких десятков свидетелей был закатан в асфальт. Сделав своё чёрное дело, машина слетела с дороги в болото. Водителя в коме доставили в реанимацию. Доставлять туда же то, что осталось от Иванова-младшего, смысла уже не было.
На скорую руку проведённое расследование при помощи небольших подарков от Хлыщова показало, что во всём виноват был водитель асфальтоукладчика, а с того и взятки гладки, потому как поплатился он сам за свою халатность, и теперь жизнь его висела на волоске. Дело закрыли.
Хлыщов прилюдно очень сокрушался по поводу гибели Ивана, сочувствовал всячески Матвею и распорядился выплатить ему всю задолженность по зарплате, чтобы тот смог достойно похоронить сына. Понимая, что может потерять преданного специалиста Иванова-старшего, если оставит его на участке, Василий Игнатьевич пригласил его работать к себе в так называемый "проектный офис" под руководством исполнительного директора Группы Николая Ловченко. Всё-таки, ценил он некоторых своих строителей. Хотя и не признал за собой никакой вины в произошедшем. Он искренне полагал, что "трудные времена влекут за собой трудные решения", и поступить по-другому он просто не мог: на новую технику денег не хватало, а срывать сроки работ было нельзя.
Матвей предложение Хлыщова переехать в столицу принял, понимая, что больше он не сможет работать "в полях" - перед его глазами всё время стоял погибший сын, а найти новую работу в его возрасте и при текущем состоянии дел в стране можно было еще не скоро. Работа в офисе немного отвлекала, хотя сердце продолжало болеть, и обида на Хлыщова была глубока. Возможно, именно поэтому он так легко согласился сотрудничать с Оболенским, когда тот на него вышел.
Тем временем, пока Матвей Иванов ехал встречаться с журналистом, отпросившись якобы отвезти документы в Агентство ИКАР, заведующее аэродромами и взлётно-посадочными полосами Континентальной Федерации, в казначействе "Группы А.Д." разрывались телефоны: звонили строители из аэропорта "Властелин", где развернулся штаб по выполнению контракта, звонили поставщики, и даже бывшие работники компании "АиД" не поленились набрать номер телефона своего экс-работодателя. Основной вопрос, который волновал всех звонивших - правдивы ли дикие слухи о том, что Хлыщов расстаётся со своим любимым детищем.
Строители эту странную новость узнали накануне из уст самого Хлыщова. Так получилось, что собрал он их, несчастных, в прошедшее воскресенье в штабе "Властелина", и там в весьма эмоциональной манере высказал своё "фи" по очередному "безобразнейшему нарушению сроков работ!", после чего в сердцах заявил, что он больше не собственник бизнеса, и пусть они теперь отдуваются за свою халатность и расп*здяйство перед чужими дядями, а он умывает руки. Другим повезло меньше - им оставалось довольствоваться начавшими мгновенно расползаться слухами. Самыми неинформированными этим утром оказались работники управляющей компании "Группы А.Д.", но мощный душ из телефонных звонков быстро ликвидировал этот пробел в их знаниях. И вскоре уже вся исполнительная дирекция Группы обсуждала последние сплетни.
Иван Феофилов, возглавлявший в "Группе А.Д." департамент корпоративных финансов, с самого утра был занят подготовкой к переговорам с банками для получения очередного кредита. Новостной фон офиса волновал его постольку-поскольку, - в этом вопросе он всецело полагался на своего зама, умеющего выжать из обильного информационного потока те события, о которых стоит знать Ивану. Экивок Хлыщова событием был исключительно важным, поэтому Иван был ознакомлен с этой новостью в первую очередь. "Совсем не вовремя", - подумал он: "Ой не вовремя. Мало нам проблем, так теперь ещё и это. О каких новых кредитах может идти речь, когда так штормит контору?". Быстро сообразив повод для визита к своему руководителю - финансовому директору "Группы А.Д." Игорю Асдингу, Феофилов воспользовался ситуацией и задал тому вопрос о происходящем. Однако, к своему разочарованию, в ответ получил только неопределённое: "Непонятно пока ничего. Все в ожидании, чем закончится "развод" Хлыщова и банкиров. Просто ждём. Работу продолжаем, до получения особых распоряжений нашего дорогого Предводителя".
Но "развод" ли? Не поторопился ли Асдинг с определениями? Несмотря на то, что внешне вроде бы не наблюдалось никаких предпосылок для этого странного утра, и Асдинг, и Феофилов, конечно, знали, что новость о смене владельца "Группы А.Д." не была случайной. В последние несколько месяцев для многих становилось всё яснее: самостоятельно "Предводитель" Хлыщов из долговой ямы не выберется. А основной кредитор "Группы А. Д.", Первый Промышленный Банк (или коротко - ППБ), вдруг начал заметно проявлять высокую активность в сотрудничестве со своим заёмщиком, что невольно стало вызывать подозрения относительно реальных причин интереса банка к компаниям Василия Игнатьевича. Хотя, конечно же, ни о каком переходе контроля над бизнесом никто не заикался. Банк просто аккуратно начал запрашивать дополнительные залоги, сделал первый пробный заход по запросу подключения своих специалистов к программе управленческой отчётности Группы и мягко стал убеждать Хлыщова не отказывать своим представителям в любой необходимой им информации. "Ведь мы делаем общее дело, Василий Игнатьевич, мы все заинтересованы в принятии правильных решений, не правда ли?" - вопрошал председатель Правления ППБ и его совладелец Пётр Добрынин. Хлыщов кивал в ответ и старательно, по капельке, выцеживал из загашников какое-то слаболиквидное имущество для возможного обеспечения, вежливо игнорировал запрос ППБ о предоставлении подноготной финансовой информации и не менее вежливо делал вид на встречах с представителями банка, что на все сто процентов открыт для диалога. Внешне это выглядело так, как будто ничего не изменилось в отношениях банкиров и Группы: классические партнёрские отношения. На самом деле обе стороны прекрасно понимали, что только серьёзное ужесточение контроля за процессами в "Группе А.Д." со стороны кредиторов могло бы повлиять на ситуацию. Самое малое, что устроило бы ППБ, - это либо получение банком блок-пакета акций "Группы А.Д."[2], либо, хотя бы, внедрение людей из ППБ в управленческую структуру Группы с правом "вето". Но Хлыщов стоически сопротивлялся любым попыткам банка надавить на него. Обороняясь от напора ППБ, он, в свою очередь, обвинял банкиров в задержке выдач новых кредитных траншей, и, как следствие, - в периодических приостановках деятельности Группы. Он всё ещё надеялся на чудо. И совершенно не считал нужным обсуждать какие-то иные условия кредитования, отличные от сложившихся.
- Я понимаю, что мы берём у банка деньги, и что банк хочет себя защитить - пожалуйста: мы даём залоги, даём новые контракты, даже часть старых переводим из других банков. Я своё личное поручительство предоставляю - это, мне кажется, лучший залог в текущей ситуации, стопроцентная гарантия, что я совершенно заинтересован в том, чтобы бизнес продолжал работать. Моя ближайшая задача сейчас - привлечь финансирование и выполнить контракты, чтобы выправить ситуацию. Но мне нужен серьёзный банк-партнёр, с которым мы пойдём нога в ногу: мы заработаем, банк заработает - всем хорошо. И я вижу такого партнёра в лице ППБ. Вот по "Властелину" сейчас - скоро первые процентовки[3] подписываем - и тут же закроем часть кассовых разрывов. Контракт высокомаржинальный, пользуется большой поддержкой со стороны властей: на нашей стороне министерство транспорта, даже вице-премьер Болотин на совещаниях в последнее время присутствует регулярно. С Вялых, который руководитель ИКАРовской "дочки" [4] - Администрации аэропорта "Властелин", я уже договорился: нам увеличат сумму выплат из-за непредвиденных расходов по археологическим раскопкам. - вещал Хлыщов на очередном совещании с руководством ППБ.
Но несмотря на всю велеречивость Василия Игнатьевича давление на него со стороны банка постепенно усиливалось. Трудно сказать, понимал ли Хлыщов, что владельцы ППБ готовятся к корпоративному захвату. Но всё же иногда он оказывался не вполне готов к дальнейшим событиям, хотя и был в постоянном напряжении с самого начала обострения ситуации в бизнесе и старался максимально быстро ориентироваться в происходящем.
Впервые градус напряжения зашкалил к концу тяжёлой недели, аккурат накануне откровения Хлыщова перед рабочими на площадке "Властелина". К вечеру пятницы связался критический узел проблем. Финансовые неудачи Группы в виде усилившейся в последнее время агрессии со стороны кредиторов и недополучения выручки; административные препоны от директора "Властелина" Летунца, снова выдумавшего какие-то ограничения на доступ к строительной площадке; а тут ещё и Пётр Добрынин на днях вдруг оговорился страннейшим образом:
- Василий Игнатьевич, вы хорошо рассказываете, но факт остаётся фактом: получаемые нами дивиденды от "Группы А.Д." - это какой-то нелепый казус вивенди, а не реальные поступления...
- Простите, - перебил его Хлыщов, - вы сказали: дивиденды?
- О. Я оговорился, не принимайте близко к сердцу. Конечно, я имел ввиду плату за кредитные продукты: проценты и комиссии. Только их...
""Пусть и оговорился", - отметил про себя Василий Игнатьевич: "А осадочек-то остался... Ну посмотрим, как они мои акции забирать будут, господа хорошие. Дивиденды ему, понимаешь..."".
"Вишенкой на торте" в завершение той пятницы стал вызов Василия Игнатьевича к Виктору Ивановичу Вялых. Первые минут пять Хлыщов на встрече старался держаться спокойно. Но, увы - сказалось-таки напряжение последних дней, и он не выдержал нескончаемых придирок Виктора Ивановича, всех его этих "почему просрочил", да "почему криво сделал", за которыми крылось явное нежелание Вялых решать вопрос о компенсации дополнительных расходов по контракту "Властелина" - той самой, связанной с археологами, о которой совсем недавно Хлыщов убедительно плёл на совещании у банкиров. Сумел вывести из себя бизнесмена директор Администрации "Властелина". Тот-то полагал, что вопрос яйца выеденного не стоит, но видно сильно поприжали Виктора Ивановича сверху. Ну и топнул ногой Хлыщов. А заодно и дверью кабинета хлопнул. Вечером опустошил бутылочку коньяка и на следующее утро был полон решимости послать всё подальше, и будь что будет, о чём и объявил в воскресенье рабочим. Однако послать всё и не принимать дальнейшее участие в происходящем оказалось бы непросто. Хлыщов довольно быстро это осознал, поостыв к началу недели и снова начав мыслить холодно и трезво.
Эмоции сошли на нет. Потянулись чередою дни. Без подпитки свежими сплетнями слух спустя некоторое время стал потихоньку забываться. Хлыщов продолжил рулить бизнесом в полной уверенности, что люди Саламандрова его не оставят в трудную минуту. ППБ подпольно готовился к войне, лишь иногда выплёскивая на поверхность некоторую дозу недовольства: то намекал, что не выдаст очередной кредитный транш, если бизнесмен не пойдёт на хоть на какие-то, пусть и мелкие, но уступки, то порывался снова усилить контроль за операционной деятельностью, точечно внедряя своих людей. Вяло велись работы по остаткам нерасторгнутых ещё контрактов, и худо-бедно на счета компаний "Группы А.Д." падали крохи денежных средств - немного выручки, немного кредитов от ППБ, чуть-чуть возврата долгов от дебиторов.
Противники замерли в ожидании.
Никита Оболенский позже напишет в своей статье:
"Василий Хлыщов появился на бизнес-небосклоне Сибирска в далёком 1994 году. Удача благоволила к нему, иначе чем объяснить, что он оказался в нужное время в нужном месте? И вот вчерашний аспирант Сибирского технического университета становится вдруг ведущим подрядчиком по дорожным контрактам сначала города, а затем и всей области. К 2002 году бизнес Василия Хлыщова уже успешно процветал, региональные контракты подкидывались ему с завидной периодичностью, местные филиалы крупнейших федеральных банков щедро осыпали его кредитами и гарантиями. На фоне этого пиршества рост долговой нагрузки начал стремительно превышать рост выручки. Но банки продолжали увеличивать риск на компании "Группы А.Д.", несмотря на то, что приходилось рефинансировать уже действующие кредиты. Хлыщов елейно пел на встречах банкирам о будущих космических прибылях и бросал туманные намёки (смакуемые местными СМИ и выдаваемые ими за реальность) на наличие надёжного административного ресурса. Каков был этот административный ресурс на самом деле - мы можем только догадываться, но контракты были. И они обеспечивали комфортное существование Группы и её владельца, включая перелёты бизнес-джетом, поездки на выходные на Мальдивы, где он предусмотрительно приобрёл чудесное бунгало и кусочек острова, содержание милой длинноногой брюнетки, обитающей в снятых им в центре Сибирска элитных апартаментах и прочие прелести жизни в достатке, как себе её представлял Василий. Сложнее стало, когда Хлыщов перебрался в столицу в середине двухтысячных и замахнулся на федеральные заказы. Но и тогда ещё "Группе А.Д." удавалось какое-то время получать интересные проекты. Вероятно, это было как-то связано с переездом в столицу протектора Хлыщова, пожелавшего оставаться неизвестным, лишь по счастливой случайности совпавшим с новым назначением бывшего сибирского губернатора Саламандрова. Апофеозом успеха на поприще госзаказа для "Группы А.Д." стала победа летом 2010 года по контракту на реконструкцию ВПП [5] аэропорта "Властелин" на пятнадцать миллиардов рублей.
Но к осени этого же года у бизнеса стали всё чаще возникать трудности: нехватка поступающих средств, чтобы обеспечить исполнение взятых обязательств, ощущалась всё сильнее, и Хлыщов буквально в течение пары-тройки месяцев оказался зажат кредиторами со всех сторон.
Причин тому было несколько.
Первая, конечно же, - это неумеренные аппетиты Хлыщова и тех, кто стоял за ним. Эти аппетиты заставляли Василия всеми правдами и неправдами наращивать не только и не столько портфель контрактов (это было в последнее время непросто, как мы уже писали выше), сколько кредитный портфель (банкиров до поры до времени "разводить" было легко под прикрытием благих намерений и радужных прогнозов).
Но "пора и время" настали, и это стало второй причиной. Если наблюдать историю развития рыночных отношений в Континентальной Федерации, такие сокращения объёмов кредитования для банковской системы были не новы: регулярно каждые несколько лет что-то такое случалось, что заставляло банки существенно снижать объёмы или даже замораживать кредитование не только отдельных компаний, но и целых отраслей. Потом, правда, страх отпускал, и начиналась новая гонка за клиентами, кредитная политика становилась намного гибче, и так - до следующего "кризиса".
На сей раз банки поставили в стоп-лист сразу несколько отраслей, включая строительство нежилых объектов и транспортную инфраструктуру. Основание: дефолты ряда крупных подрядчиков. Так, например, с рынком распрощался один из конкурентов Хлыщова - холдинг "Дорожник".
Судьбы "Дорожника" и Группы "А.Д." поначалу были чем-то похожи. Оба холдинга стартовали с местных небольших подрядов на реконструкцию дорог и мостов и в дальнейшем вышли на просторы страны как федеральные игроки, при поддержке определённых сил. Но в дальнейшем "Дорожнику", казалось бы, повезло серьёзно больше, чем "Группе А.Д." - он смог стать одним из подрядчиков "стройки века", на которую очень рассчитывал - успешная реализация контракта давала ему возможность войти в узкий круг избранных, создать задел для получения будущих крупных проектов.
Здесь я немного отойду от темы и поясню, что же это такое: "стройка века". Была она задумана в Черноморграде - этот курортный городок выиграл право на проведение в 2008 году Зимнего международного спортивного слёта. И все уважающие себя строители приложили максимум усилий, чтобы оказаться в гуще тех событий: нет, не за прибылями гнались они, тем более, что планируемые доходы от выигранных контрактов были мизерными, если не отрицательными, - они гнались за репутацией поставщиков и подрядчиков "Его Президентского Двора". "У Самого на контроле все этапы строительства в Черноморграде, он каждого рабочего, который на площадке находится, знает в лицо. Вы не представляете, какая это для него ответственная миссия - эта стройка! Международный престиж нашей страны на карту поставлен, сейчас важно не облажаться. А сколько после будет ещё проектов?! Вон, на строительство грандиозного Южного Морского моста скоро, говорят, тендер объявят. И к Спортивному Фестивалю сколько объектов надо будет строить и реконструировать!" - радостно делились с общественностью участники "стройки века".
Оптимизм их, правда, довольно быстро сошёл на нет. В процессе возведения различных объектов этой "стройки" подрядчики столкнулись с серьёзными проблемами, компенсация же затрат на их устранение в планы государства не входила: бюджеты свёрстаны, крутитесь, как хотите. В итоге многие компании, выигравшие конкурсы на строительство в Черноморграде, оказались в крайне сложной ситуации. Подрядчики вынуждены были финансировать превышение по расходам из собственного кармана. Потому что спорить с государством - вышло бы себе дороже. В итоге грандиозный проект превратился для подрядчиков в бесконечную вереницу убытков. Те, кто не мог найти дополнительные средства, сходили с дистанции и автоматически попадали в немилость к Семье. Те же, кто имел ещё возможность влить какие-то деньги, затягивали пояса и, скрепя сердца, начинали экономить даже на том, на чём экономить было нельзя (эта экономия выйдет ещё боком стране через пару лет, когда некачественные строительные материалы, слабый фундамент и непроработанные инженерные коммуникации поспособствуют тому, что объекты начнут рассыпаться у всех на глазах).
И вот недавнее везение "Дорожника" обернулось для него кошмаром. "Дорожник" попытался, как и многие другие, выправить ситуацию с помощью привлечения дополнительных кредитов, но в итоге запас терпения у банков иссяк, обстановка вокруг "стройки века" вызвала у них цепную реакцию и под сокращение кредитных лимитов попали и те, кто никакого отношения к черноморградской одиссее не имел.
В пламя кредитного пожара масла не жалея плеснула госкорпорация "Энергосистема", переставшая примерно в это же время платить по обязательствам своим подрядчикам из-за бюджетных дыр. Подрядчики, понятное дело, остались виноватыми, потому как средств на выполнение следующих этапов работ им не хватало из-за недополученной выручки, а "Энергосистема" активно начала работу по предъявлению в банки требований по гарантиям, которые те навыдавали подрядчикам на исполнение её контрактов.[6] Соответственно, банки остановили выдачу новых кредитов подрядчикам. Денег на исполнение контрактов взять стало негде. Круг замкнулся.
"Группа А.Д.", с её основной отраслевой принадлежностью к "строительству и транспортной инфраструктуре", автоматом попала в оба черных списка.
Ещё одной причиной трудностей у "Группы А.Д." в 2010 году стали сбои с выплатами от заказчиков по уже выполненным работам, а объёмы конкурсов и тендеров на новые контракты уменьшились в разы. Источники этих бед были всё те же: бюджетные потоки перенаправлены в Черноморград, а протекционизм, на который рассчитывал Хлыщов, не обеспечивал достаточного количества новых контрактов."
После событий, описанных Оболенским, судьба "Группы А.Д." складывалась не лучшим образом. К январю 2011 года компании Группы практически перестали обслуживать свои обязательства перед банками. Резиновое терпение ППБ начало испытывать такое сильное напряжение, что грозило оглушительно лопнуть в любой момент. И банк решил действовать более активно: в результате многонедельного общения с Хлыщовым, банкирам удалось заставить его подписать договор с "независимой" консалтинговой компанией "Альфа Центавра". По заказу "Группы А.Д." (а фактически же - по распоряжению и в интересах владельцев ППБ братьев Добрыниных) консультанты попытались проанализировать финансовое состояние Группы, оценить её потребности и перспективы. В начале июня 2011 года "Альфой Центавра" был подготовлен объёмный проспект с расчётами и прогнозным денежным потоком на пять лет, презентация которого легла в основу повестки запланированного на июль этого же года собрания банков-кредиторов.
Явление мечтателя
Стояла полуденная июльская жара. Сотрудники в офисе изнывали от неизвестности, духоты и несбывшихся мечтаний о море. За окном на ветке старого дуба затаился богомол. Нечасто встретишь в столице такое экзотическое насекомое. Его фасетчатые глаза недвижно наблюдали за своим сородичем-гигантом сквозь стекло окна. Финансовый директор "Группы А.Д." Игорь Асдинг и вправду походил на огромного богомола: весь облик его - длинное тело с нарочито прямой спиной, непропорционально длинные же руки, которые непроизвольно складывались в молитвенный жест, стоило Игорю хоть на секунду задуматься, а при ходьбе или во время разговора, сгибались в суставах у запястий словно лапы богомола, вся манера, с которой он двигался, даже своеобразный неправильный овал лица его, зауженный к подбородку. Вот и сейчас он сидел в своём кабинете, подставив разгорячённое лицо потоку кондиционерного воздуха, застывший, словно богомол перед атакой на жертву. Напряжение не отпускало его. Он полностью ушёл в себя и пытался привести свои мысли в порядок. Складывающаяся ситуация играла против него, грозя разрушить всё, к чему он стремился много лет.
На заре трудовой деятельности в "Группе А.Д." был у Асдинга короткий период, когда он попытался создать что-то вроде финансово-экономической службы во главе с собой. В её границах он думал сконцентрировать весь контроль за бухгалтерией, планами, бюджетами и финансовыми потоками Группы. Игорь периодически вносил предложение о создании службы в повестку совещаний с Хлыщовым, однако Предводитель его регулярно отклонял, предпочитая единолично контролировать реализацию стратегически важных задач и отдавая на откуп Асдингу только текущие вопросы. Асдинг немного расстраивался по этому поводу, но и, к своему стыду, испытывал некоторое облегчение. Нехотя он признавал, что опасался в душе согласия Хлыщова: не было у него уверенности в том, что справится он с той задачей, которую ставил перед собой, - сказывалось отсутствие высшего экономического образования, да и опыт управления финансами и экономикой был у него так себе. Тем не менее он полностью отдавался своей работе и с гордостью и большой охотой говорил о том, что он, как никакой другой финансист, разбирается в тонкостях дорожно-строительного бизнеса: наличие диплома инженера-строителя - это вам не два плюс два сложить, тут понимать надо.
За верную ли службу, за красивые ли глаза, а может и с каким-то своим расчётом, но Василий Игнатьевич пообещал однажды Асдингу сделать его своим младшим партнёром, предоставив опцион на несколько процентов акций Группы. Сам того не ведая, Предводитель затронул самые сокровенные струны Асдинговой души - тот сам не до конца осознавая мечтал о такой своей участи уже несколько лет. Есть подозрение, что истинный интерес Хлыщова к Асдингу был вызван статусом Игорева папы - тот был видным лесогорским чиновником с хорошим региональным административным ресурсом, который был нужен Василию Игнатьевичу. Приятное дополнение для Хлыщова представлял предыдущий опыт работы Асдинга в лесогорском филиале "ОЙЛ-НК" - одной из крупнейших нефтяных компаний страны, куда того устроил в своё время всё тот же папа. Работая в таком серьёзном заведении Асдинг-младший обзавёлся, правда, не очень весомыми, но определённо связями, характер которых Хлыщов понимал не до конца, но в те времена втайне лелеял надежду, что они смогут ему пригодиться на его пути к славе.
- Фактически ты уже сейчас можешь считать себя акционером, - говорил Игорю Хлыщов в далёком 2007 году: - размер твоего бонуса мы привяжем к объёму полученной Группой прибыли, - практически дивиденды, чем нет? В принятии решений Группы ты и так уже участвуешь, присутствуешь на всех совещаниях, решаешь важные вопросы. А дальше - просто я поручу оформить нужные бумаги, это дело техники.
С тех пор Игорь терпеливо ждал. Он очень переживал про себя, что Хлыщов тянет с формальностями, но старался не показывать виду. Для него младшее партнёрство в Группе стало целью всей его жизни.
Однако мечте его так и не суждено было сбыться. Годы шли, а ничего не менялось. Однажды Игорь набрался храбрости и попытался напомнить Василию Игнатьевичу о данном им обещании, однако тот в свойственной ему манере ловко ушёл от ответа (лесогорский папа и связи Асдинга перестали быть важны для Хлыщова, когда он перебрался из Сибирска в столицу), а настаивать Игорь не решился, чтобы ненароком не навлечь на себя гнев праведный.
И всё-таки, Игорь был оптимистом. Несмотря ни на что, долго ещё он верил в своё светлое будущее. Так продолжалось до лета 2011 года, когда, наконец ему стало ясно, что даже при наличии документов опцион на акции оказался бы практически ничтожным: Группа терпела убытки, а кассовый разрыв не позволял говорить вообще о какой-либо долгосрочной перспективе развития без привлечения серьёзных инвесторов.
"Группа А.Д." фактически вплотную подошла к дефолту. Впереди замаячили кровавые знамёна АЛЕФ-Банка, умеющего филигранно отнимать активы у проштрафившихся должников. Несколько мелких пик от кредиторов поскромнее вонзались под рёбра Группы и грозили неприятностями в виде возбуждения дел о банкротстве. ППБ продолжал пристально наблюдать за событиями внутри и вокруг "Группы А.Д.", но пока никаких решительных действий не предпринимал. В сложившихся условиях нужно было так исхитриться себя вести, чтобы остаться верным и Предводителю, чьи позиции в последнее время очень сильно пошатнулись, и проявить свою открытость банку, который, как Асдинг прекрасно понимал, на самом деле сейчас подобен затаившемуся перед схваткой удаву.
Главная задача на сегодня - правильно выстроить стратегию работы. Первым делом, конечно же, - организация собрания банков-кредиторов под эгидой консультантов из "Альфы Центавра". "Если банки примут наше предложение, это будет огромной победой. Реструктуризация кредитного портфеля по крайней мере на несколько лет даст возможность бизнесу удержаться на плаву. А это и для меня успех. Поскольку моё участие в подготовке предложения неоспоримо, я и в глазах ППБ, и в глазах Хлыщова буду выглядеть вполне достойно. Будем надеяться на лучшее", - так думал Асдинг. Оставалась самая малость: согласовать по поручению Хлыщова отчёт консультантов и то самое предложение, что будет озвучено на собрании.
Асдинг поднял трубку телефона и набрал номер.
Вера, руководитель рабочей группы "Альфа Центавра", ответила на звонок финансового директора "Группы А.Д." почти сразу.
- Да, Игорь, привет! Как раз хотела тебя набрать. Что с финансовыми планами по Царицынграду и Лесогорску? Мы ждём с десяти утра.
- Приветствую-приветствую, дорогая. Скоро всё будет. Думали быстрее справимся. Но - большой объём информации, потребовалось немного больше времени. Мы уже на финишной прямой.
- Давайте, а то эти контракты заключены несколько лет назад, уже сроки их окончания не за горами, а мы до сих пор планов по ним не видим. Нам для анализа это необходимо. Они вообще-то у вас были до нашего появления, извини за нескромный вопрос?
- Само собой. Но ты же сама понимаешь реалии: изменение сроков работ, независимо от нас, задержки поступлений от заказчиков, всякие непредвиденные расходы... Мы как раз и заняты сейчас выверкой данных, чтобы передать вам актуальные цифры. Кстати, я тебе вчера направил наши финансовые прогнозы по Группе, вы посмотрели их? Там приведены все расчёты, как твои аналитики хотели видеть.
- Да, Игорь, мы посмотрели. Но у нас вопросов выше крыши. Очень много нестыковок, а по части объектов запрошенные материалы вообще до сих пор не предоставлены. Вы как-то более ответственно отнеситесь к этой задаче, пожалуйста. Сегодня приезжает Коля Петров, я бы уже ему показала предварительную канву по вам.
- Да-да, кстати, я бы тоже хотел с ним увидеться.
- Мм... боюсь, что не смогу тебе с этим помочь. У Николая весь день расписан... Хотя, по-моему, завтра у него назначена встреча с Хлыщовым...
- Ок, тогда попробую поймать его, когда он освободится. Данные сейчас пришлём.
Обменялись любезностями. Распрощались.
Теперь звонок сотруднику "Проектного офиса".
- Юрий? Что у нас с финансовыми планами по Лесогорску и Царицынграду?
- Добрый день, Игорь Орестович. Готовим.
- Что значит: готовим? Я тебе ещё вчера вечером сказал, что надо к девяти утра! Сейчас уже двенадцать, а ты всё готовишь? - Игорь почти моментально срывается на крик, и далее уже высказывает свои претензии нерадивому работнику громким матом. Нецензурная брань для Асдинга стала неким знаком принадлежности к профессии инженера-строителя (помимо имевшегося у него диплома), некой сопричастностью к высокому, ну и, конечно же, подражанием, зачастую даже неосознанным, обожаемому Василию Игнатьевичу.
- Да... да, Игорь Орестович... я... я понимаю... что надо быстро.... Но вот ещё расчёты надо с-сделать... Вы же знаете, планы готовить пришлось с нуля. А к-к-контракты старые - т-требуется время... чтобы собрать информацию по уже осуществлённым расходам и с-с-соотнести с фактическими результатами с-с-строительства... - Юрий от волнения говорит медленно, чуть заикаясь.
- Какие расчёты? Какая ещё информация? Что ты несёшь? Василий Игнатьевич же тебе сказал, какие цифры вставлять в таблицу!
- Но... если мы вставим эти ц-цифры, у нас не бьётся итог... я вот с-с-сижу сейчас, выверяю.
- Зайди! - Асдинг бросил трубку.
Экономист Юрий Хаск уже две недели безвылазно корпел в офисе над невообразимыми по объёму и структуре таблицами. Он честно пытался привести к единому знаменателю три противоположности: цифры, предусмотренные давно заключёнными контрактами, фактически потраченные суммы по проектам и те данные, что ему озвучивал Хлыщов. Василий Игнатьевич был очень настойчив в том, что необходимо крайне "срочччно" добыть финансовые планы по объектам для предоставления их "Альфе Центавра" в качестве действующих и прилежно исполняемых. В данном случае "добыча" финансовых планов заключалась в их создании, так как раньше никого не волновало их отсутствие. Далее, постановил Предводитель, вопросы о причинах отклонений реалий от данных, предусмотренных контрактами, должны непременно сниматься безапелляционными аргументами. Как правило, отклонения имелись всегда, так что большой опыт Группы в этом вопросе позволил со временем выработать железобетонную аргументацию.
Закончив беседу с Юрием и убедив его всё-таки переделывать таблицы в соответствии с распоряжениями Хлыщова, Асдинг отпросился у Предводителя "на часок по семейным делам". Как говорится: "служба - службой, а обед - по расписанию". Василий Игнатьевич Игоря отпустил, но настоял, чтобы тот, как вернётся, собрал совещание. Эта просьба загадочным образом трансформировалась у Игоря в распоряжение для своих сотрудников не уходить, пока их не вызовет к себе Хлыщов: мол, Предводитель хочет с каждым из них поговорить отдельно. И финансовый директор "Группы А.Д." отбыл из офиса.
Всё будет хорошо.
Объявившись в десятом часу вечера Игорь сделал вид, что он очень удивлён присутствию работников в офисе в столь поздний час и стремительно исчез в дверях VIP-зоны, бросив в сторону ребят: "Странно. Вроде, с вами хотел же поговорить Василий Игнатьевич, не обязательно было дожидаться меня. Ладно, я сейчас...". Не очень ему хотелось ловить негатив от того, что сам стал причиной недовольства своих подчинённых, куда проще выставить виноватым Предводителя - благо, никаких последствий для того такая "вина" не имела, потому как придерживался он в своём мировоззрении определённой парадигмы, и мнение других по этому поводу его не волновало совсем.
Заключалась эта парадигма в том, что время для Хлыщова значения не имело, ему всё равно было - в двенадцать дня или в полночь собирать совещание. Он испытывал сильный дискомфорт, если ему говорили, что невозможно провести встречу, потому что люди спят, так как на дворе глубокая ночь. Выходные для него не существовали. И он полагал, что такой режим и для остальных тоже должен быть нормой. "Я работаю двадцать четыре на семь и знаю всё, что происходит в моих компаниях, каждый шаг своих сотрудников. И да, я трудоголик. Короткие перерывы на сон - и снова в бой. Я считаю, что только так можно развивать бизнес и развиваться самому. Отдыхать на том свете будем", - с гордостью говорил он.
Игорь Асдинг был с ним солидарен. В итоге более половины сотрудников Группы покидали свои рабочие места не ранее полдевятого вечера, а Асдинг ещё норовил регулярно уговорить отдельных менеджеров поработать в выходные.
И если с отказом работать в выходные руководство Группы смирялось, то сверхурочные часы в будни даже не обсуждались. "Не нравится - заявление на стол Детдомовкиной можете положить хоть сейчас. Держать не будем", - посыл работникам Группы от руководства был прост и понятен.
Как и большинство подобных этой "вечеринок", не раз происходивших в стенах офиса "Группы А.Д." нынешняя была не менее малоэффективной. Василий Игнатьевич оставался верен своему проверенному "ручному приводу" - так называли методы управления Хлыщова в кругах сопричастных.
Надо здесь отдельно сказать, что манера управления бизнесом у Василия Игнатьевича была весьма неординарна и вместе с тем традиционна для местных широт. Сложился "ручной привод Хлыщова" в те далёкие времена, когда бизнес "Группы А.Д." считался малым, да так с тех пор и не трансформировался, несмотря на то, что дальнейшее расширение бизнеса потребовало и новых подходов к управлению им. Слишком свыкся со своей ролью "наполеона" Василий Игнатьевич. И никто ему не рассказал о делегировании полномочий. Не было у него учителей, знакомых с принципами управления корпорации "Крайслер", с их знаменитым "перевешиванием обезьян". Не получал бывший преподаватель Сибирского технического университета Василий Игнатьевич Хлыщов "эмбиэйев" [7]. В итоге, практически все вопросы операционной деятельности повисли на его плечах. И бизнесмен даже испытывал от этого извращённое удовольствие.
Сходка по канонам "ручного привода Хлыщова" обычно выглядела так: в просторном кабинете Предводителя за переговорным столом - сам Хлыщов, финансовый директор Асдинг, исполнительный директор Ловченко и представители ключевых подразделений; на столе перед Предводителем - чистый лист бумаги. Хлыщов проводит ручкой вертикальную линию, деля лист на две части, и записывает на левой стороне названия строительных объектов и статьи расходов, справа же проставляет цифры по каждой строке. Поскольку никто никогда не видел в глаза бюджетов, можно было предположить, что цифры Хлыщов берёт не иначе как из своей светлой головы. Они могли меняться по нескольку десятков раз, прежде чем их окончательно утверждал Василий Игнатьевич. Никто никогда не знал, чем он руководствовался, исходя из каких предпосылок ставил те или иные суммы, но "дыра" в балансе Группы в объёме более восьми миллиардов рублей наверняка появилась не без этого "планирования".
"Одна из причин гибкости в распределении расходов по контрактам, - в рамках работы над проектом "Властелин" рассказывал своим читателям Никита Оболенский, - скрывалась в том, что определённое влияние на ценообразование в Группе оказывали персоны, отвечающие за доступ к кормушке госзаказа - в зависимости от того, на какие суммы откатов они ориентировали Хлыщова по контрактам, менялась и структура расходов, связанных с непосредственной деятельностью Группы."
Частота и не всегда понятная целенаправленность изменений цифр настраивали сотрудников на философский лад. Так, Асдинг, например, со временем сформулировал мысль, которую часто любил повторять: "Если нельзя изменить мир, нужно изменить отношение к нему". И неуклонно следовал ей.
Распоряжения касательно работы по реализации утверждённой Предводителем текущей сметы расходов доводились до руководителей ключевых подразделений им самим, минуя финансового и исполнительного директоров. Спрашивалось за исполнение поставленных задач им же, изредка, правда, позволялось это делать и Асдингу с Ловченко, но в очень ограниченных объёмах.
Итак, совещание не отклонялось от стандартной повестки, отличаясь от других исключительно деталями. Досталось для острастки Хаску за "кривые" финансовые планы по старым контрактам, хотя тот с грехом пополам-таки их доделал, согласовал у Предводителя и даже успел отправить в "Альфу Центравра". Доложились сотрудники об исполнении поставленных задач, о чём и так уже все были в курсе. Понаблюдали, как Предводитель в очередной раз расписывает затраты. Василий Игнатьевич пожурил ещё пару подчинённых за проявленную нерадивость и сказал немного слов о том, что "всё будет хорошо". Вообще, эта мантра повторялась Хлыщовым в последние месяцы чаще и чаще, и очевидно для всех, кроме него самого, давно уже потеряла свой сакральный смысл. Как может быть "всё хорошо", если профессионализм сотрудников управляющей компании ни во что не ставится, их попытки хоть немного смягчить волюнтаризм Хлыщова заканчиваются ором и матом с его стороны, если распоряжения его часто не стыкуются не только с профессиональной целесообразностью, но и не имеют элементарной логики, что загоняет бизнес всё дальше и дальше в тупик, а забывчивость Василия Игнатьевича, когда приходит время платить заработную плату, вдруг бесконечно обостряется?
Может быть слабость управленческих навыков, а может быть жадность, а может быть всё вместе, да ещё плюс множество допущенных ошибок в принятии решений на протяжении нескольких лет - привели в итоге Василия Игнатьевича к этой черте, за которой начиналась затяжная борьба за сохранение тонущего бизнеса. Борьба неблагодарная и с непрогнозируемым результатом.
Однако в те июльские дни, когда "Альфа Центавра" готовила предложение по поддержке бизнеса "Группы А.Д.", так не хотелось думать о худшем, а хотелось вопреки всему надеяться на то, что "всё будет хорошо", наплевав на очевидные контраргументы.
__________________________________________
(сцена на лавочке у памятника известному писателю Гоголю на одноимённом бульваре столицы)
Никита Оболенский стоит, оперевшись о ствол липы левой рукой, в правой он держит дымящуюся курительную трубку. Он задумчив, но внимателен к тому, что говорит собеседник.
Матвей Иванов сидит на скамейке рядом. Весь его вид выражает готовность полного содействия. И его не смущает, что он вынужден смотреть на собеседника снизу вверх.
- Я знаю, как нелепо это звучит, но я сам слышал разговор этих банкиров. Они камня на камне не оставят от "Группы А.Д.", уж поверьте.
- Почему вы так считаете? Вы всю жизнь провели "в полях", с такими интригами не сталкивались, вроде, по роду деятельности...
- А что тут считать, когда они прямым текстом сказали, что, мол, Хлыщову пора на курорт, недели на две, например, есть вот такой, морской, тихий...
- И что это значит?
- Как что? Конечно же, Матросскую тишину они имели в виду. А вы неужто подумали о настоящем море?
Никита утвердительно кивает.
- О, что вы, нет-нет. Они ещё сказали, что если он подписывать правильные бумаги не будет даже после курорта, море ему станет корячиться самое настоящее, в смысле с камнем на шее и бетонными ботинками. И рассмеялись.
Никита задумчиво затягивается.
- Сегодня стало известно, - продолжает Иванов, - что Василий Игнатьевич объявил своим сотрудникам о продаже бизнеса. Думаю, врёт. Ничего он никому просто так не отдаст. А будет упираться до последнего. Уж я его как никто другой знаю, почти двадцать лет вместе проработали. Правда, открылось мне истинное его лицо только после смерти Вани... Но тут уж ничего не поделаешь. Видимо, Бог так назначил. Всё, что ни делается, делается к лучшему, я думаю.
- Спасибо, дорогой Матвей Иванович, за информацию. Вы как всегда глядите в корень. Вам бы политологом стать. Или на край свой бизнес создать. Уверен: вы бы имели успех.
- О нет-нет, что вы! Я слишком добрый, чтобы бизнес...
И Матвей смеётся искренним детским смехом.
- Прощайте, мой друг. Появятся новости - обязательно буду держать вас в курсе, как и прежде.
Матвей поднимается со скамейки и уходит. Никита направляется в другую сторону.
"Всё делается к лучшему", - говорит он сам себе: "Всё будет хорошо".
↑В госзаказе участие банковской гарантии (исполнения контракта) выглядит, если кратко, так: закон требует, чтобы в обеспечение исполнения контракта была предоставлена гарантия банка, удовлетворяющего требованиям заказчика (иногда заказчику достаточно, чтобы банк соответствовал нескольким критериям, но у отдельных из них имеется свой закрытый небольшой список банков, который ещё и регулярно меняется). Суть этой банковской гарантии - в переложении риска недееспособности подрядчика на банк-гарант в случае невыполнения первым своих обязательств по контракту. (прим. - Н. Оболенский).
↑MBA - Master of Business Administration (англ.): магистр бизнес-администрирования - квалификационная степень магистра в управлении (менеджменте), предполагает владение научными методами управления и подразумевает способность выполнять работу руководителя среднего и высшего звена. Степень присваивается по окончании соответствующего учебного курса в профильной учебной организации (как правило - бизнес-школе).