Я решил, что пока останусь с сестрой. Более-менее успокоив её, я поехал на железнодорожную станцию и сдал свой билет. Весь тот день провёл с горюющей малышкой. Она металась по своей комнате в панике, но всё равно не рассказывала причин такой реакции на то, о чём мечтают многие девушки, в том числе и её возраста. Вечером 26го она уснула, держа меня за руку. Я сидел поверх её одеяла и поглаживал тонкие холодные пальцы.
Двадцать седьмого она всё ещё ходила сама не своя, вздрагивая от каждого неожиданного шороха и постоянно озираясь по сторонам. Она не выходила весь день из дома. Я снова провёл с сестрёной весь день.
Двадцать восьмого её нервозность переросла в апатию. Она всё время выглядела как будто усталой настолько, что сил не хватало даже для эмоций. Я сопровождал её только на приёмы пищи.
Двадцать девятого казалось, что она понемногу начала отходить от шока, но мы всё также старались не заговаривать на эту тему. После обеда я позвал её на ярмарку, но она наотрез отказалась, опасливо оглянувшись на открытое окно.
Тридцатого небо затянулось тучами, скрывая солнце и предвещая дождь - любимая погода Лизы. Я не видел её на завтраке, дверь её спальни оказалась закрыта. Этой ночью она сказала, что не нуждается в моём присутствии во время сна, поэтому я остался у себя. Девушка вышла только к обеду. Она поела с нами, пару раз даже улыбнулась, а после изъявила желание прогуляться. Моё предложение сопроводить её она отвергла, переоделась в светлого тона платье и ушла.
Её не было несколько часов, уже начинался закат, на настенных временных механизмах было 19:41. Я забеспокоился и хотел пойти поискать её. Ровно в восемь зазвонил домашний телефон, ответила мама. Я стремительно подошёл и решил прислушаться.
- Да?.. Да... Угу... - Она вздрогнула. - Что?.. Простите?.. Адрес? Нет, стойте, нет, спасибо, я знаю... Да?.. Хорошо, я сейчас же приеду.
Она повесила трубку и бегом бросилась вверх по лестнице.
- Мам? - Я изумлённо изогнул брови и поспешил её догнать. - Кто это был? И что сказали?.. Да стойте же, мама!..
*
Я стоял на входе в больничную палату, в которой лежало пять человек. Одна кровать пустовала, а её временная хозяйка стояла у окна с небольшой повязкой на голове. Лиззи стояла ко мне спиной, а остальные пациенты просто не обращали внимания. Мама и отец остались в коридоре, разговаривали с врачом. Мне не разрешили входить к больным, но дозволили стоять на пороге.
- Элизабет, - нерешительно позвал я внезапно охрипшим голосом и откашлялся.
Врач сказал, её привезли какие-то прохожие, которые видели, как она упала с крыши большой городской библиотеки.
- Мы думаем, она спрыгнула оттуда самостоятельно, - говорил доктор, - вы знаете, что могло подтолкнуть её к этому богохульному поступку?
Отец на это только качал головой. Мама опустила голову и молча плакала, позволяя обнимать себя за плечи.
Прошла мучительно-долгая секунда, и зеленоглазая медленно повернулась. Встретившись со мной взглядом, она выдавила жалкую улыбку и неспешно направилась ко мне. Остановившись в шаге, опустила глаза, пробормотав в жесте приветствия:
- Братец.
Она постояла ещё секунду, а затем крепко прижалась к моей груди, зажмурив глаза. Я немного опешил, но быстро сориентировался и неловко обнял её в ответ, погладив ладонью по спине.
- Почему ты это сделала? - Тихо спросил я не в силах сдерживать сильное желание узнать истину.
Лиза потёрлась щекой о мою куртку, тяжело вздохнула, открыла глаза и, заглядывая мне за спину, нехотя призналась: