Счет теряя ночам, 
а смешным мелочам 
уделяя вниманье сверх меры, 
над собой хохоча, 
ногой быстрой стуча, 
вихрем виться, сшибать все барьеры, 
 
все углы обточить 
зренья. Мы - две свечи - 
бесполезный предмет интерьера - 
прогорая тотчас, 
подорвëм еще раз 
мяса в дух заключённый в нëм веру? 
 
И припухшим очам, 
что мечтают скучать, 
тупо пялясь во тьму черепную, 
животам, что урча 
тихо, просят харча, 
церебральную фазу минуя, 
 
дразня, скажем: "Сейчас". 
И в короткий напас, 
разотрем и сметем по пилюле! 
"Стой, ебать тебя в рот!" - 
вместо "тук" издает 
сердце чье-то... Ты слышал? Покурим... 
 
Что со страхом в лице, 
как уродец в яйце, 
крючишь тушку на кухонном стуле? 
Мягких стен не в плену 
мы сидим! Че к чему 
ломать полые головы дурьи, 
 
псих ты или не псих? 
Вот и голос затих! 
Слышен стук. Нам ещё рано в дурку. 
Ты, костями треща, 
приготовил мне чай 
горше жижи из банки окурков... 
 
Цыц! Пробил пополам
счистить пыль со стола
час. Его ждём всю ночь мы с испугом, 
чтоб больные носы 
обратить на часы, 
к симметрично распятому кругу. 
 
Что теперь? "Тик" да "так!",
рад-стараться-дурак
в нарративе о будничной скуке? 
Хер там! Ну-ка, постой! 
Кочевою звездой 
Мне цыганской, как лучшей подруге, 
 
страшной клятвой клянись 
не прожить так всю жизнь!