Аннотация: Сказка для взрослых из серии "Старые сказки на новый лад". www.abzlit.com
Старые сказки на новый лад.
Терем-терем, Теремок
Ариэль бен Зейв.
Это произведение зодчества наших далёких предков и сейчас возвышается над лесом, как Эйфелева башня над Парижем. Теремок, построенный без единого гвоздя, и сегодня поражает всех своим величием, порой даже залетающую в эти глухие места редкую птицу, случайно перелетевшую через Днепр и не сбитую ракетой Украинских ПВО. Офигевшая от размеров и красоты этого здания, стоящего на тоненьких Курьих Ножках Буша, птица хватается двумя крыльями за свою грудь и с воплем:
"Паду ли я дрючком пропэртый!", -- камнем падает вниз, во двор этого сооружения к вящей радости его обитателей. Здесь заканчивает она свой стремительный полёт на нерест, в места своего рождения и детства.
А во дворе начинается делёжка тела. Первым появляется дед, он тянет-потянет, а вытащить не может. Тогда он зовёт бабку. Бабка хорошая, из лапши, а ещё лучше мацовая, вкусная с вишнёвым вареньем. Она тянет-потянет, а вытащить не может. Следом за бабкой, без всякой семейной последовательноси, появляется внучка, из чего можно сделать вывод, что внучка является круглой Золушкой-сиротой. После внучки у тела падшей птицы появляется барин, который, недолго думая, берёт себе тушку. Наглое барское рыло отдаёт ножки двум своим недорослям, а крылышки Наташе Ростовой и Вассе Железновой. Так что для деда, бабки и внучки остаётся лишь гузка, да и то, только в том случае, если её не сожрёт барская борзая Жучка или обезумевшая от рыбной пищи Муму, что вызывает в памяти следующие строки великого поэта:
Час обеда приближался,
Топот с лестницы раздался.
Мы к окну, чтоб посмотреть
Кто ж успел еду спереть.
После такой делёжки начинаются местные разборки, которые, как водится, заканчиваются бунтом и Теремок, с повешенным в нём барином, сжигают до основания, до ножек Буша, то есть. Они, как обгорелые пеньки, потом стоят и ждут, когда на них нахлобучат что-нибудь новенькое. Эти новенькие места обитания хлобучат с завидной скоростью. Весть о том, что ножки наконец-то освободились от гнёта прошлого, облетает лес со скоростью сороки, которая летит варить кашу и кормить подброшенных кукушкой деток. Эта лимитчица орёт на весь лес, что она и этому, и этому, и этому, а квартиры с пропиской всё нет и нет.
Глупая лимита: этому, этому, этому и этому - да, а вот этому-то нет. Вот и хрен тебе, а не квартира в Теремке. На шум со всех сторон слетаются обитатели леса: кто с чем: кто с водкой, кто с дрыном - все пытаются помочь и как-то успокоить эту ночную бабочку. Как всегда дело заканчивается свадьбой с дракой и все счастливы. Молодые живут долго-долго стоят в очереди на квартиру и умирают в один день, когда её им выделяют и детям становится негде жить.
А первое историческое упоминание о Теремке появляется ещё в монголо-масонское иго. Бесчисленные орды масонов, проходя сквозь дремучие леса, глядя на Теремок, цокали языками, щурили глаза, качали головами и говоря:
"Ох вэй", - шли дальше покорять неосвоенные земли. Дошли до Чукотки и один их потомок удачно замаскировался там под губернатора. Иди его там ищи. Он по ней кочевал. Найти его можно было токо с вертолёта, да и то всего три дня в году, когда погода лётная. А даже братки вертолётов не имеют, не то что налоговая инспекция.
Польские шляхтичи, водя внезапно ослепшего Сусанина по пустынным барханам, показывали ему его Теремок. Но он ни за что не хотел туда возвращаться. А ты бы пошёл? Жена - мегера, детишки обделанные, неизвестно от кого ею прижитые, скотина не поена, огород невспаханный, и пьяный тесть за сараем дрыхнет. Вот то-то. Иван вышел за пивом опохмелиться и квартал не отошёл, а тут эти налетели:
"Сюда не ходи. Башка снег попадёт! Менты загребут! Идём домой, мы тебя проводим." - Он с горя, что до пива он так и не дойдёт, сначала повесился, а потом ослеп, а потом взял да и снова повесился, прямо у них на глазах. Что пробуждает в памяти такие строки великого поэта:
Там чудеса, поляки бродят,
Висит Сусанин меж ветвей.
Как хорошо, что это время
Не дожило до наших дней.
Немецкие псы-лыцари тоже отличились не хило. И вот же тупые какие попались. Который раз лезут, а всё им мало. И ведь каждый раз одно и тоже. Не надо вам в Теремок. Он сам себе Теремок - идите своей дорогой. Там Медведь швейцаром. Ты ему конфетку - он спляшет, сядет с тобой, выпьет и к себе заведёт с медведихой познакомить. А ты дразниться. Не понимают. Брали бы пример с французов, шведов, те сразу въехали. Им по одному разу дали, и они брать перестали. И рады бы им ещё поддать, так не берут.
А вообще, Теремок без окон без дверей, простоял великое множество лет. И удивительно -- никто не умер. Хотя тогда в принципе никто не умирал - Мафусаил жил, жив и будет жить. Так завещала наша хартия. А вот когда окно прорубили и пошли поставки Пепси-Колы, народ начал не выдерживать, тихо отходить кто куда. Через кордоны уходили с боями и песнями про любовь к Теремку. Удалось вытащить немало в виде икон и яиц скульптора Церетели, чем окончательно прибили псевдокультуру закордонья и что убивает в памяти следующие строки великого поэта:
Богат и славен Церетели.
Его труды необозримы.
Он скалы обстучал в ночи
Терпеть нет мОчи и мочИ.
А так, в сегодняшние дни, народ там подобрался нормальный. Когда не пьют и не бьют, вполне можно жить. Очень любят смеяться и зубоскалить. Хотя зубы у большинства отсутствуют. Тоже большинство ничего не хочет делать, даже вставлять себе зубы. Так беззубо и хохочут над собой и нами.