Зимним утром в 7:30 утра Сева пошел по искрящемуся под фонарями снегу в магазин за молоком. Надо было успеть купить его перед работой. Дома его ждала жена и годовалый сын Сашка. Проскрипев несколько минут сапогами о снег, без пятнадцати восемь он подошел к закрытому магазину и встал в очередь за Людмилой Степановной, одинокой соседкой по дому.
- Людмила Степановна, вы сколько себе берете?
- Я две бутылочки.
- Возьмите мне еще две штучки, пожалуйста, - сказал Сева, протянув соседке 56 копеек. Он знал, что соседка не откажет. Четыре пол-литровых бутылки молока, которые отпускали в одни руки, было мало на семью из трех человек.
- Хорошо, Сева, возьму, - улыбнулась женщина.
Через пятнадцать минут Севиного стояния на морозе магазин открылся, и туда пустили первых 50 человек. Почти каждый набрал по 4 бутылки молока, хлеб и батон. Это все, что можно было купить в этом магазине. На выходе одна женщина целенаправленно замешкалась, чтобы снова оказаться у входа в магазин, зайти во второй партии и купить еще молока. Но толпа была к ней беспощадна.
- Ишь чего удумала! Ты что, самая хитрая: без очереди по второму разу? - устыдили тетку первые ряды, и она стыдливо выкатилась от магазина. Сева вздохнул. Вскоре он принес покупки домой, чмокнул жену в щечку и пошел на работу.
На работе он весь день проиграл в шахматы. Писать диссертацию было неохота и побаливал живот. Рабочий день пролетел быстро, и гремучий трамвай отвез Севу домой.
- Сева, нам пришло извещение на посылку от родителей, - с порога сказала ему его жена Лена, - Сходи, получи, пока почта не закрылась.
И Сева, молча, уйдя в свои мысли, потопал на почту. По дороге его облаяла дворняга. Сева обратил внимание на ее взгляд. Псина как-то нагло щурилась и смотрела на него с чувством превосходства.
В посылке из Моршанска были три килограмма гречки и полулитровая баночка с каким-то жиром. Что это за жир, сразу было не понять. Сева и Лена раскрыли эту баночку и поставили ее топиться. Вскоре в баночке проступили несколько деревенских колбасок. Мяса в семье Двушапкиных не ели полгода. Будь на месте Севы кто другой, он прослезился бы, но Сева сдержал эмоции, и поплакал лишь внутри себя.
2.
Реклама АО "МММ" каждый вечер выла из телевизора Севы и Лены. Леня Голубков купил жене сапоги и копит на шубу. Марина Сергеевна, одинокая женщина, нашла себе капитана подводной лодки. Пенсионер Николай Фомич понял, что в шапке деньги не убережешь, вложил 20000 рублей, а через два дня получил 30000 рублей. Молодожены Игорь и Юля завели ребенка.
За развитием четырех сюжетных линий про людей, вложивших деньги в некую структуру с незамысловатым названием, следила вся страна. Реклама обещала быстрое обогащение на покупке-продаже акций. Никто не задумывался, откуда берутся деньги на рост этих бумаг. Оглушенные рекламным воем, жители страны играли в пирамиду.
Решил поиграть и Сева. Крохотные остатки зарплаты младшего научного сотрудника были вложены в эту нашумевшую пирамиду. Тридцать раз Сева покупал и продавал бумажки с изображением Мавроди и наварил на этом немалые деньги. Каждый день он покупал докторскую колбасу и был счастлив.
Через полгода такой жизни Двушапкины, поехали к родителям в отпуск. Перед отпуском Двушапкин хотел опять купить их, но возле пункта продажи ошивалась стая бродячих собак. Собаки спаривались, дрались и лаяли. Поэтому в тот День Всеволод не купил акций и поехал в Моршанск, не имея ни единой эмэмэмовской бумажки на руках. На родине своих родителей он узнал о крахе своего источника дохода. Нашумевшая структура рухнула в одночасье - акции подешевели в 150 раз за один день. На этот раз уже Сева со своей семьей привез в Моршанск три палки вареной колбасы.
3.
Страна тем временем играла еще в одну игру.
- Сначала индустриализация, потом коллективизация, вот сейчас еще одна "ация", - рычал старик в телерекламе.
- Приватизация - это совсем другое. Теперь у тебя государство не отбирает, а тебе дает. Что твое, то твое - этого уже никто не отнимет, - отвечал ему внук и показывал в камеру ваучеры.
Всеволоду необычайно захотелось приватизировать свою страну. С этой мыслью он шел с работы. Зачем он ходил в свой институт, Сева не знал, он чувствовал какой-то зов, заставляющий его ходить на работу. Платили крохи, но он не бросал своей работы. Теперь уже научные сотрудники играли не в шахматы, а в составление маленьких подслов из большого слова и в "Поле чудес". Коллеги знали, что Сева обогатился на пирамиде акций, но не завидовали ему.
В один зимний пятничный день на работе Севу вызвал в свой кабинет директор института Антон Павлович Быков. Он был начальником Всеволода на шесть рангов выше.
- Слышал о приватизации, Сенька? - спросил Антон Павлович.
- Да, раздают страну народу по кусочкам. Приватизируют, так сказать. Кто лучше ваучер вложит, тот больше приватизирует.
- Давай приватизируем наш институт, Сева. Я свои ваучеры и деньги в Русском Доме Селенга проиграл, а у тебя, я слышал, есть что-то. Мои связи и твои бабки. Плюс я тебя посвящу в то, почему я выбрал именно тебя себе помощником в таком деле.
- Ничего не понимаю. Моих накоплений хватит разве что на пару-тройку "Жигулей". Какой уж там институт приватизировать?
- Эх, Сенька, живешь ты в своем мире и не видишь, что вокруг творится. Сейчас время активных. Надо хапать, пока не поздно, а не дурью маяться в этом никому не нужном НИИ. Вот чем ты занимаешься?
- Я исследую модель динамики развития предприятия тяжелой промышленности в зависимости от поставок энергоносителей.
- И где эту твою модель можно применять? Кому нужна сейчас вообще вся эта твоя абстрактная тяжелая промышленность? Радуйся, что хоть что-то из бюджета тебе попадает по недосмотру. Давно пора весь HHРнаш институт сократить и торговать здесь дубленками. Давай к делу. - Антон Павлович достал из ящика кость. - Хочешь узнать, почему тебе повезло с твоим бизнесом с мавродиками?
- Откуда вы знаете?
- Да чую я тебя, пахнешь ты этим насквозь.
- Просто я вовремя начал и вовремя закончил свою игру с акциями. Повезло мне.
- Нет! Не в этом дело. Ты наш, ты свой. Вот, возьми волшебную кость.
- Оставьте ваши шутки, Антон Павлович, - ответил Сева, отклоняя руку начальника. И тут он внезапно почувствовал запах этой кости, ему захотелось ее погрызть. Не в силах совладать с собой, Всеволод взял кость зубами из рук директора и начал ее грызть.
На спине у него начала прорастать коричневая шерсть, лицо вытянулось, лоб стал низким, отрасли и свисли большие уши, он присел на корточки, потом встал на четвереньки, затем у него вытянулся хвост. Этого не передать словами, как не передал этого Булгаков, описывая становление Шарикова. Однако, Всеволод превратился в нечистопрородного кокер-спаниеля.
В ответ Андрей Павлович тоже погрыз чудо-кость и стал хитроглазой дворнягой.
4.
Севу разбудил с утра сын Сашка.
- Смотри, какую машинку мне подарил дядя Антон, - сказал малыш и поднес модельку Мерседеса к самому лицу своего отца.
- Где мы? - спросил Всеволод, понимая, что проснулся не там, где заснул.
- Детям нельзя играть со спичками, - ответил Саша не по теме, сообщив Севе недавно узнанный и впечатливший его до глубины души факт.
Сева понял, что он дома, но не помнит, что же было вчера. "Вроде бы ничего не пил", - подумал Двушапкин. В принципе ему не свойственно было напиваться. "Счастливый ты, Сашка! Кого больше любишь: маму или папу?" - пошутил отец. Сашка не ответил и убежал к своим машинкам. "Что же было-то вчера?" - Сева недоуменно поднялся с постели, - "чертовщина какая-то". Вскоре вернулась из магазина Лена и рассказала мужу, что его вчера в неадекватном состоянии привез домой Антон Павлович, и он тотчас же лег спать.
Всеволод позвонил своему боссу. Антон Павлович попросил Севу отдыхать, и сказал, что в понедельник у них будет важный день.
Двушапкины поехали на природу лепить снеговика и играть в снежки. К счастью Лена ничего не спрашивала Севу о причинах его вчерашнего заторможенного состояния. Она не лезла в его дела, была тихой женщиной и боготворила мужа. Сева отвлекся от вчерашнего. Во время этого снежного похода он чувствовал себя ребенком. Он был счастлив за Сашку, за то, что ему не придется, как отцу провести детство в бедности, не придется донашивать одежду брата, занимать рано утром очередь за хлебом, варить свиньям похлебку из батонов. Сева был рад развалу Советского Союза и верил в перспективы, которые даст капитализм.
Антон Павлович и Всеволод были оборотнями. Оборотни могли чувствовать присутствие друг друга, могли обращаться в собак и волков, что стоило им немало физических усилий. Антон Павлович почувствовал в себе способность обращаться в собаку при Брежневе. Однажды он возвращался домой поздно вечером по набережной после того, как он с одноклассниками ходили пить пиво. Антона начало тошнить и он обернулся собакой в отсутствии свидетелей. Подобное повторялось с ним несколько раз, после чего он почувствовал как предвидеть непроизвольное обращение в собаку, а также как вызывать обращение по собственному желанию. Руководствуясь собственным чутьем, Антон выявил других оборотней в окружавшей его среде. Всего в России было около тысячи оборотней, объединенных в масонскую ложу, председательствовал в которой Михаил Борисович Ходорковский.
Антон Павлович давно знал, что Сева - оборотень и не знает об этом. Но раньше этот младший научный сотрудник не был ему нужен. А как у Севы завелись деньги, Антон сразу сообразил, что оборотни должны приватизировать их НИИ на закрытом аукционе.
5.
Прошло десять лет. Антона Павловича уже не было. Сева стал крупным бизнесменом. После приватизации своего института он приватизировал еще несколько предприятий, основал свой строительный холдинг. Ложа помогала ему в этом, и он вошел в топ-100 российских бизнесменов, стал почти что олигархом. Сева завел еще двух детей, Сашку отправил учиться в Лондон. Для жены он создал благотворительный фонд.
Счастье казалось нерушимым. Однако как гром среди ясного неба Сева узнал новость об аресте Ходорковского. Основание ложи оборотней пошатнулось тогда, когда казалось, что вот еще чуть-чуть и они захватят всю Россию. В связи с арестом лидера оборотни собрались на тайную встречу в одном медвежьем заповеднике в Торопецком районе.
Было принято решение пытаться вызволить своего председателя из лап кровавого режима Путина, каким его считала масонская ложа оборотней. С этой целью был проведен секретный ритуал: в черепаховый панцирь были собраны 800 волшебных костей, налито 2 литра крови и был прочитан заговор против кровавой власти. Когда ритуал был уже почти совершен, на сходку оборотней напали медведи. Они загрызли двух человек и забрали себе волшебные кости.
Через месяц участников сходки оборотней стали арестовывать за неуплату налогов. Сева был посажен в Бутырку. Там Сева тяжело заболел. Его дело стало так же широко известно мировой общественности, как и дело Ходорковского. Всеволоду была необходима операция на сердце, причем проводить ее надо было на собачьем теле, а не на человеческом. Однако власти не позволили ему обернуться в кокер-спаниеля для проведения операции, не предоставив ему для этого волшебную кость, мотивируя это отсутствием нормы об оборотнях в Российском законодательстве.
Куда только не обращался Сева: в ПАСЕ, Страсбургский суд, Совет Европы, ОБСЕ. Режим Путина был к нему беспощаден. Обернуться в пса ему не дали и он скончался в следственном изоляторе от обширного инфаркта.