В чем, в чем, а вот в этом Данил не сомневался ни мгновения.
Вчера был пустынный пляж в маленькой бухточке и прозрачно-зеленые волны, что накатывали с монотонным шипением на берег. Был вечер с острыми колючими звездами на черном небе. Сначала пили, потом купались - с хохотом и брызгами, потом снова пили: парни - водку, девчонкам из гусарской предупредительности купили вина; но они, из приличия похлебав купленную Витьком молдавскую дешевую кислятину, тоже налегли на водку. Визжали Танюшка, Маришка и Натаха, визжал привезенный Серегой магнитофон, визгливо ржал Витек. Потом все разбежались по палаткам, и вплоть до самого утра из соседних палаток доносились стоны и аханья - такое ощущение, словно участвовал в групповухе, в которой все парочки из приличия отгородились друг от друга шторками.
Все это время двери не было.
А теперь она появилась.
Стояла посреди пляжа, обтянутая рваным черным дерматином дверь, каких полно в любом доме, вставленная в такую же насквозь банальную деревянную раму.
Матово бледнела потертая кнопка звонка.
Дверь упиралась основанием в песок, и - Данил сразу понял еще одну ненормальность - не отбрасывала тени, хотя синеву неба не пятнала ни одна тучка. Солнечные лучи бесследно тонули в черной обивке.
- Ребята, это что? - как-то глуповато пискнула одна из девчонок. - Это вы принесли, да? Приколоться, типа?
Снова стало тихо, ни один из шестерых не сказал ни слова.
Дверь стояла, слегка поскрипывая, когда налетал особенно сильный порыв ветра.
Белые барашки волн, все так же нежно шурша, наползали на берег.
Витек, здоровенный голубоглазый и светловолосый блондин, явный потомок не то викингов, не то эсэсовцев, облапил Танюшку, тоненькую, смугленькую, в зеленом микрокупальничке, и негромко протянул:
- Ну, кто пошутил? Пришибу, парни, за такие шуточки.
- Да ты что, - засуетился Серега, плотный, но невысокий, рыжий, толстый, как перекормленный таракан. - Ты что, ты реально думаешь, что это мы? Остынь, Витя, я этого точно не делал.
- Да? А кто же? Точно не Данил, у него фантазии не хватит...
"Ну спасибо" - подумал про себя Данил "А у самого, можно подумать..."
- Впрочем, - смилостивился Витек, - тебе тоже не дано. Девчонки бы этого точно не сделали - зачем им? Да им ночью и не до того было, чтобы двери по пляжу таскать!
Сказав это, Витек сально усмехнулся и заржал, слегка обернувшись к остальным - словно бы приглашая их посмеяться вместе. Серега и Танюшка тоже залились смехом.
- Тогда вот что, пацаны и девки, - продолжал Витек, явно примеривая на себя роль самого главного, как минимум - спасителя Вселенной, - рассуждать будем по-умному. Двери вчера не было, сегодня есть. Это, значится, научный факт - не больше и не меньше. А наука чему нас учит? - вдруг ткнул он пальцем в Серегу, и не дожидаясь, пока тот, ошалев от неожиданного вопроса, выдавит из себя хоть слово, сам ответил на свой вопрос. - Изучать неведомое, мне так в школе говорили. Так что сейчас поразбираемся...
Он задумчиво шагнул вперед, буравя взглядом черную обивку.
Танюшка неожиданно вцепилась ладошками в его бугристый бицепс.
- Витька, не ходи! - истерично взвизгнула она. - Хрен его знает, что там такое.
Витек оттолкнул ее, девушка упала на песок.
- Хрен не знает, узнаю я, - сквозь зубы процедил парень. - Дверь как дверь, чего вопишь как дура. А может, ты дура и есть?
Танюшка скорчилась на песке, тихо рыдала. Серега со своей Маришкой, Данил с Натахой - смотрели в загорелую спину Витька, по кругу обходящего дверь.
- Тени нет, говоришь? - с непонятной злостью пробормотал тот. - И с этим разберемся, я в Чечне и не таких, как эта дверь, раскалывал...
Встав на одну линию с дверью, Витек наклонился, разрыхлил мокрый песок ладонью, нашел несколько галек покрупнее и неторопливо покидал их туда, где должна была находиться тень.
Ничего не случилось, гальки одна за другой зарылись в песок.
Витек повернулся к остальным, в глазах его пылал охотничий азарт.
- Данил, - крикнул он, - веревки нет?
- Откуда? - откликнулся Данил. - Не на охоту собирались.
- Сам знаю, что не на охоту, - беззлобно буркнул потомок эсэсовцев и викингов. - Танька, бросай реветь, мой ремень принеси.
Танюшка вскочила, словно собачка, о которой неожиданно вспомнил забывший ее любимый хозяин, бросилась к палатке, исчезла в ней, что-то ворочала там, перекладывала с места на место, наконец, вылезла с ремнем.
Витек умело сообразил петлю, накинул с третьей или четвертой попытки на дверную ручку, дернул - дверь спокойно, хотя и с легким скрипом, открылась. Сквозь раму виднелось только то, что и полагалось - море, скалы, небо, испещренное смазанными пятнышками летящих вдалеке птиц.
- Так, с этим понятно, - объявил Витек. - Пока ничего сверхъестественного не наблюдаю. А вы?
- И мы нет, - бодро отрапортовал Серега.
Танюшка согласно кивнула. Вслед за ней закивали остальные девчонки.
- А ты, Данил? - обратился к нему Витек. - Ничего необычного? Ну, давай, не хочешь со мной соглашаться - не соглашайся, ты ж не такой, как эти курицы.
- И я не курица, - заявил было Серега.
- А кто? Петух? - Витек обидно ухмыльнулся.
Серега сник.
- Нет, ничего особенного, - честно сказал Данил.
А что такого необычного?
Дверь.
На пляже.
Не отбрасывает тень.
Если не считать этого, то все в порядке вещей.
- Ты что, пройти сквозь нее собрался? - поинтересовался у Витька Данил.
- Ну, естественно. Хочу узнать, что там, по ту сторону. Прикинь - название для фильма: "По ту сторону двери". Оформлю права, денег загребу.
"А он действительно не боится", - неожиданно подумал Данил. "А зря. Я бы боялся. Я когда понял, что дверь тени не отбрасывает, на самом деле струхнул немного. Сейчас время прошло, другой человек взял на себя всю кутерьму с этой дверью - я вроде и успокоился. А что будем делать, если..."
Про "если" думать уже не хотелось, Данил расправился с вылезшей на мгновение наружу мыслишкой, с садистским удовольствием потоптался по ее ошметкам тяжелыми армейскими башмаками с рубчатыми подошвами. Мыслишка издохла в корчах и пока не беспокоила.
Витек еще пару раз обошел вокруг загадочной двери, давя шлепанцами-въетнамками скрипучий песок и что-то хмыкая себе под нос.
"А ведь он действительно сейчас туда пойдет, - с кристальной ясностью понял неожиданно Данил. - Не потому, что ему интересно, а потому, что не может не пойти. Принятый им на себя статус вожака в этом стаде, самого сильного и приспособленного к жизни самца не позволит ему не пойти. Или послать кого-либо вперед, чтобы проверить. Но вот не боится он зря, страх - это хорошее предупреждение об опасности. Да только вожакам бояться не положено, они двери обычно лбами прошибают. Двери, стены и все такое прочее. До тех пор, пока не встретятся с таким препятствием, которое их лоб с разбегу уже не проломит".
Ничего такого Данил вслух говорить не собирался. Привык уже думать одно, говорить другое. И считать, что все вокруг поступают так же. К тому же, зачем сейчас рассказывать о своих мыслях Витьку? Он все равно упертый, не поймет.
Витек обвел всех взглядом - открытым, наполненным гордости за самого себя, сильного, умного. Улыбнулся, блеснув крепкими здоровыми зубами.
Шагнул в дверь одной ногой.
Шагнул другой и оказался по ту сторону.
Переступил ногами, как будто бы удивляясь тому, что ничего не произошло. Затем взялся обеими руками за дверные косяки, покачался на носках туда-сюда, довольно ощерился.
- Танюха, неси камеру, сниматься будем. Никакой рамки для фотки не надо, и так сойдет.
Танюшка снова полезла в палатку, вылезла с камерой, нацелилась блескучим объективом в сторону Витька, зашла с одной стороны, с другой, так же, как и он, обошла дверь кругом. Витек кривлялся, стоя в дверном проеме и явно получая удовольствие от ситуации.
Чувствовал себя победителем, наверное, великим покорителем неведомого. Чем-то он напомнил Данилу удачливого охотника, который завалил могучего зверя, а теперь фотографируется на память, поставив ногу на тушу.
- Ну ладно, хватит, - неожиданно для самого себя крикнул Данил.
- Что, сам хочешь посниматься? - по-своему истолковал его слова Витек. - Давай, я не жадный. Занимайте очередь, я вас пощелкаю.
Он схватился обеими руками за притолоку, с видимым удовольствием подтянулся, хрустнув крепкими бугристыми мышцами, спрыгнул.
- Дубль второй, - радостно выкрикнул Серега.
А Витек дернул на себя дверную ручку, закрывая дверь.
И исчез.
Только остались следы на песке, но их уже разглаживал ветер.
Танюшка с истерическим визгом бросилась к двери, Данил поймал ее, схватил поперек талии, она попыталась брыкаться, ударить его острым локотком, но не очень-то у нее получалось, сил не хватало. Но вслед за ней к двери неожиданно рванул Серега. Данилу пришлось, удерживая бьющуюся девушку, подставить ему ногу. Серега рухнул, взметнув облако песка.
- Стоять, дураки! - что есть мочи выкрикнул Данил, но этого уже не требовалось, никто больше к двери не побежал. Маришка и Натаха отступили назад, в глазах - даже не страх, а полное непонимание того, что происходит. Это выражение Данилу не раз приходилось видеть, когда он, работая врачом, летал по делам МЧС туда, где случилась какая-нибудь катастрофа или, того хуже, теракт. Такое выражение было на лицах тех, чей привычный уютный мирок мгновенно распался в пыль, а из этой пыли восставал совсем другой мир, вызверившийся причиняющими ужасные раны когтями, клыками и бритвенными лезвиями.
В общем, ясно. Имеем на руках загадочную дверь, пропавшего человека и стадо слабо годящихся в помощники мальчиков и девочек. Девчонки вообще не в счет, Серега - вечный студент, который год уже сидящий на шее у любящих папочки и мамочки. Черт! Нет бы ему сунуться в дверь. Куда проще было бы вытаскивать его с помощью Витька. Тот со своими комплексами лидера хотя бы умел не только говорить, но и делать.
"Вот это да", осознал Данил. - "А я ведь их совсем не люблю. Нет, пить-гулять с ними - это пожалуйста. А вот в разведку не пошел бы, разве что с Натахой, ну так она почти что своя..."
Так, первая идея, самая очевидная...
- Все ремни сюда, - скомандовал Данил хрипло.
Четыре пары глаз уставились на него непонимающе.
Данил прокашлялся и рявкнул:
- Ремни мне, живо!
Вот тогда Серега и стайка девчонок резво бросились выполнять его команду, взрывая пятками песок. "Боже", подумал тем временем Данил, "почему на это стадо обязательно нужно кричать, почему без пастуха бОльшая часть людей ни на что не способна?"
Ему принесли несколько разных ремней, кожаных и из мягкого кожзама, черных и ярко-цветных. Данил, бормоча под нос невнятные ругательства, торопливо связывал их, дергал, проверял на надежность.
- Ты тоже полезешь туда? - спросил Серега.
"Догадался, наконец", зло подумал Данил.
- Конечно, - буркнул он в ответ. - А что еще делать-то? Держи вот лучше.
Серега ухватился за конец ремня.
- Не так! Смотри, как нужно.
Повинуясь указаниям Данила, Серега намотал ремень на запястье, крепко сжал его ладонями. Данил недовольно скривился, видя, что связка ремней на самом деле коротка. "И что я с этим добьюсь? Даже если попаду на загадочную "ту сторону двери", о которой говорил Витек, сколько шагов смогу я там сделать на такой привязи?" Тем не менее, он опоясался своим ремнем, туго обмотал вокруг него ременную связку и подошел к двери, чувствуя спиной сверлящие напряженные взгляды.
Им страшно, и они ничего не делают. Двигаются лишь тогда, когда он на них прикрикнет. А вот Данил тоже боится - но идет в дверь. Это и есть разница между ними? Одни боятся и делают, а других страх парализует, превращая в кроликов под взглядом удава?
Не об этом сейчас нужно думать.
Он осторожно вытянул руку, просунул ее сквозь раму - ничего. Все тот же влажный морской ветер лизнул кожу. Хорошо, нечего тормозить. Вперед, спасатель, коли собрался спасать.
Шаг, другой - и Данил оказался с другой стороны двери. Все в том же привычном мире. Он видел сквозь раму девчонок и Серегу. Для проверки помахал им рукой - те радостно замахали в ответ. Натаха заулыбалась, и Данил даже почувствовал прилив нежности, вспомнив неожиданно, как ночью она жарко лепетала что-то ему на ухо, когда Данил раздевал ее, и как она благодарно стонала, когда Данил в нее вошел, и как она...
А, черт! Все не о том, не о том. "Интересно, подумал Данил, они меня услышат, если я крикну?"
- Эй! - негромко окликнул он оставшихся.
- Что? - услышал в ответ.
Значит, он действительно остался здесь, не прошел на другую сторону двери. Жаль. Впрочем, и Витек не сразу пропал. Ходил ведь он туда-сюда - и ничего. Видимо, стоит и Данилу попробовать сделать так же.
Следующие пятнадцать минут Данил пытался пройти через проклятую дверь туда, куда исчез Витек. Но все его попытки не увенчались успехом. Он с завидным постоянством оставался все на том же пляже, хоть головой о дверной косяк бейся. Серега с девчонками притихли, расселись на песке, глядя на бесплодные Даниловы попытки. Но он не обольщался, знал, что на самом деле они не успокоились, просто у них наступил тот обманчивый период, что приходит после первого испуга, первой истерики. Сейчас им кажется, что все под контролем, что пройдет еще немного времени, и Данил вытащит исчезнувшего за дверью Витька, или тот неожиданно вернется сам, заржет, шмякнет себя кулаком в грудь и заявит, что все это - не более чем спланированная им самим шутка.
Дудки, ребята. Все на самом деле куда страшнее. Не бывает, чтобы на пляже ночью сама собой вырастала дверь. Не бывает такого, чтобы люди пропадали, пройдя в нее. Не бывает такого, чтобы один человек в дверь пройти мог, а другой - нет. Ну разве что если дверь закрыта, но эта - наоборот, издевательски манит распахнутым проемом. Словно ртом.
Отвратительная ассоциация. Данил мотнул головой, почувствовал, как печет солнце макушку, и пожалел, что не прихватил какую-нибудь панаму.
- Почему? - вдруг удивился тот. - Что, мы больше ничего делать не будем?
"Мы!" Данил разозлился на рыжего увальня, сидевшего перед ним на песке, но постарался не показывать виду. Тем более, что у него есть новость поинтереснее.
- Будем, - кивнул он в ответ. - Быстро собираемся и сваливаем отсюда. Ну, что расселись?
Окрик, как всегда, подействовал. Девчонки выводком цыплят порскнули по палаткам, скидывая по сумкам шмотки. Видимо, подсознательно они ожидали такого исхода и с исчезновением Витька признали Данила вожаком. Серега, однако, тяжело поднявшись с песка, встал перед Даниилом и спросил:
- А с Витькой как же?
- Никак. Ты что-то можешь предложить?
- Нет. Но нужно же что-то делать, - неуверенно протянул Серега.
- Делай, - согласился Данил. - Вперед, вот дверь. Ремни еще нужны?
Он протянул ошалевшему толстяку свой конец связанных ремней.
- На, бери. А я здесь больше оставаться не собираюсь.
- Данил, а как же... А что мы скажем про Витьку? - спросила подошедшая неслышно Танюшка. - Его же будут искать, родители, милиция.
- Скажем, - твердо ответил Данил, чувствуя себя под перекрестным огнем отчаянно жаждущих единственно верного решения глаз, - что утром проснулись, а его нет. Он вышел из палатки, и больше мы его не видели? Ясно.
Он в упор взглянул на смугленькую тонкую девушку. Танюшка кивнула, закусив губу.
Собрались на удивление быстро. Распихали вещи по цветным пластиковым пакетам, свернули палатки - неровно, как получилось, лишь бы скорее убраться с этого пляжа. Пустые бутылки, выпотрошенные консервные банки остались валяться у костра, сгрудились вокруг нескольких обугленных кусков высушенного ветром и солнцем плавника вместе с комками замасленной бумаги и грязными одноразовыми тарелками. Никто уже и не думал о том, чтобы убрать за собой.
- Идем, живо, - поторопил всех Данил. - Шевелимся, топаем, мальчики и девочки.
Веерницей потянулись к тропе, уходившей с пляжа вверх, рассекая скалу пополам. Там, наверху, осталась машина - вниз проехать не удалось. Одно хорошо - Витек оставил в машине ключи. Во-первых, место все равно безлюдное. А во-вторых, в маленьком городке все знали джип Витька, и не было такого сумасшедшего, которому захотелось бы его угнать.
По узкой тропе идти получалось лишь в затылок друг другу. Серега топал впереди, тяжело дыша, девчонки едва поспевали за ним, а Данил замыкал колонну, рассчитывая, если что, подгонять отстающих. Непонятно, почему, но сейчас ему казалось, что все решает скорость. Быстрее, быстрее, лишь бы убраться с этого пляжа, забыть о черной дерматиновой двери, поглотившей одного из них. К тому же ему подумалось, что, уходя последним, он как будто прикрывает всех прочих от опасности, встает между ними и страшной в своей нереальной реальности дверью. В конце концов, если его, хоть и негласно, но признали капитаном, то покидать последним тонущий корабль - это именно его задача.
Тонущий корабль их обыденных представлений. Реальный мир предательски получил пробоину ниже ватерлинии и медленно шел на дно, зачерпывая зияющими дырами воду.
Уйти отсюда. Забыть все, что случилось. Придумать ложь и поверить в нее настолько, что вымысел вытеснит правду. И в худшем случае останутся только сны. Сны, в которых посреди золотистого песчаного пляжа стоит дверь, не отбрасывающая тени, и распахивается беззвучно, приглашая войти. Войти куда?
Данил помотал головой, стараясь выбросить из памяти то, что произошло, и одновременно усмехаясь от воспоминаний про белую обезьяну, о которой нельзя думать.
И вдруг впереди истошно заорал Серега.
Все остановились. Данил полез вперед, отпихивая столпившихся девчонок, разодрал в кровь локоть о какую-то торчащую сбоку корягу.
- Твою мать, - вопил Серега. - А, мать твою...
Других слов в его лексиконе не осталось.
Перед ним, перегораживая узкую тропку так, что протиснуться мимо не получилось бы, стояла дверь. Обитая черным дерматином, с матово блестящей потертой кнопкой звонка, в исцарапанной деревянной раме. Тени она не отбрасывала.
- Заткнись, - бросил Данил Сереге, мимолетно удивляясь: как же быстро я стал походить на Витька.
Оттолкнув неуклюжего рыжего толстяка, Данил осторожно подобрался к самой двери. Неожиданно он подумал: а что будет, если я сейчас позвоню в звонок? Вдруг дверь откроется, и из нее выйдет Витек, довольный, улыбающийся, скажет: а здорово я пошутил? И все рассмеются, все станет легко и просто, как прежде, а дверь... А дверь можно будет сломать и кусками побросать в костер, вокруг которого все рассядутся, и бутылка водки пойдет по кругу... Ну что, рискнуть? Может быть, действительно, все так просто?
Нет, Данил уже давно не верит в сказки. Его другое интересует.
Дело в том, что дверь, как нормальное творение человеческих рук (а человеческих ли?) - прямоугольная. А вот рассеченная тропой скала создана природой, и поэтому ее края ровными отнюдь не назовешь. Да, если постараться...
- Данил, что там? - окликнули сзади. Судя по голосу - Натаха. Волнуется. Данил снова почувствовал прилив нежности, но времени не было, и он лишь мотнул досадливо головой и буркнул:
- Подождите, сейчас разберусь.
- Витек тоже обещал разобраться, - просопел Серега.
"Ах ты, балласт", - подумал Данил. - "Пользы ноль, а туда же - бухтит что-то".
Но вслух он этого, разумеется, не сказал. Сказал он совсем другое:
- Значит, так. Есть идея. Делаем следующим образом.
В двух словах объяснив свой замысел, Данил ухватился за услужливо протянутые дикорастущим кустарником ветки, уперся подошвами в скалу - и медленно пополз в обход двери. Главное, чтобы он перебрался на ту сторону. Остальным будет легче, Серега будет подсаживать девчонок, а Данил затянет их вверх, все пойдет как по маслу. Вот с самим Серегой придется повозиться, но до этого еще дожить нужно. Впрочем, с девчонками тоже может пойти не так уж и гладко: слишком несерьезно они одеты, шорты да топики, пообдерутся о камни и сучья. Ладно, поохают, постонут, но, главное, останутся в живых.
Черт! Узковата щель. Как толстый Серега пролезет - совершенно непонятно. Девчонкам-то проще будет, они все как на подбор, стройненькие, а вот рыжий... Ладно, потом, все потом... Стараясь даже не коснуться дверной рамы, Данил протиснулся между ней и каменной твердью, прогретой солнцем, цепляясь за ветки и корни, перебрался за дверь и твердо встал обеими ногами на небольшую каменистую площадку немного выше тропы. Все, отсюда можно помогать перебираться Сереге и девчонкам.
Данил махнул рукой.
- Давайте, лезьте! Живее, не тормозите.
Первой полезла Маришка. Серега, обняв ее за бедра, помог подняться повыше и схватиться за ветку. Маришка тут же поцарапалась, ойкнула, но ветку не выпустила. Данил мысленно похвалил ее за это. Но тут возникла другая проблема. Маришка была обута в сланцы, абсолютно неподходящие для подобных альпинистских развлечений. Жесткие пластмассовые подошвы то и дело соскальзывали, Серега пыхтел, то и дело ловя девушку и не позволяя ей упасть. Коричневое от загара бедро уже исполосовало несколько глубоких царапин.
- Да разуйся ты! - прикрикнул на нее Данил.
Дрыгая ногами, Маришка скинула обувь. Босиком дело у нее пошло быстрее. Глядя на это, Натаха, нагнувшись, принялась распутывать завязки сандалий, охватывавшие загорелые щиколотки.
- Давай, заберись повыше, - крикнул Данил девушке. - Там я тебе руку подам. Лезь.
Схватив тонкую вытянутую руку Маришки, он дернул ее на себя и помог девушке выбраться из щели. Отлично, первая есть.
Внизу Серега уже подталкивал наверх Натаху, упершись ладонями в ее маленькие круглые ягодицы. "Вот ушлый", - про себя восхитился Данил. "И тут не упустит возможности чужую девчонку пощупать". Тем не менее, он, словно выполняя некий ритуал, опять протянул руку, ухватил тонкое и теплое девичье запястье, потянул на себя и вытащил Натаху на свою сторону. Затем приготовился выполнить то же действие в третий раз.
Однако Танюшка нарушила едва установившийся ритуал. Все то время, которое прошло с исчезновения Витька, ее не было слышно. Девушка ушла в себя, выполняла то, что ей говорили, сама ни с кем не заговаривала первой, лишь односложно отвечала на простые вопросы.
Но когда Серега протянул руки, чтобы помочь ей перебраться к Данилу, Танюшка неожиданно резко увернулась и бросилась от него. Не ожидавший этого парень едва не упал, пытаясь ее поймать, а девушка метнулась к двери и дернула на себя ручку.
Дверь мгновенно распахнулась, как это было и раньше, на пляже, и Танюшка, проскользнув в проем, оказалась на тропе неподалеку от Данила.
- Витька! - тоненько закричала она, мчась вперед. - Где ты? Ты здесь?
И тогда Данил с ужасом понял, что глаза девушки закрыты. Она пробежала по вьющейся тропе мимо остолбеневших Маришки и Натахи и вдруг, ударившись с разбегу лицом о камень, остановилась. По разбитому лбу потекла струйка крови, но даже тогда Танюшка не открыла глаз. Лишь шевелились рассеченные ударом о скалу губы, что-то неслышно бормоча.
Данил спрыгнул вниз - и опоздал.
Только что девушка стояла перед ним, а мгновением позже взметнула ладони к лицу, прикрывая невидящие глаза, и исчезла, как недавно исчез Витек.
"Испугался", - зло подумал Данил. "Конечно, ведь сейчас придет злая дверь и скушает маленького Сереженьку".
Вместо того, чтобы бежать и вытаскивать рыжего, Данил неторопливо подошел к Маришке и Натахе. Обнял обеих за горячие вздрагивающие плечи и прижал к себе. Внезапно навалилась усталость. "К черту", - подумал он. "Пропади оно все пропадом. Спасать можно лишь тех. кто хочет быть спасенным. Я не нанимался присматривать за истеричками".
- Мы вернемся домой? - тихо прошептала Натаха, глядя ему в глаза.
Данил кивнул.
- Обещаешь?
Данил кивнул снова.
- Только, ребята, - его голос дрогнул.
- Что? - спросил с той стороны двери притихший Серега.
- Скажите мне, что никто больше не будет так делать. Кто собирается в дверь - прыгайте сразу. Здесь и сейчас. Договорились?
Никто не шелохнулся. Наоборот, Данил почувствовал, как девчонки сильнее прижимаются к нему. С удивлением он ощутил, как нарастает возбужденная тяжесть внизу живота, ладонь рефлекторно скользнула на бедро Маришки. Та вздрогнула, но не отстранилась.
"Да", невесело подумал Данил. "Если мы сейчас на глазах у Сереги устроим любовь втроем, он сможет сам, без моей помощи, перебраться через дверь? Или пойдет напрямик?"
Не без сожаления он отпустил обеих девушек, наклонился к Натахе и чмокнул ее ласково в кончик носа.
- Все будет нормально, цыпленок, - прошептал Данил.
Натаха благодарно улыбнулась и погладила его по щеке.
- Эй, рыжий, - крикнул Данил, забираясь обратно на свою площадку над дверью. - Я уже иду.
Хорошо, хоть машина осталась на месте. Все четверо радостно бросились к ней, чувствуя близкое спасение. Натаха первая дернула на себя незапертую дверцу, юркнула внутрь и вольготно раскинулась в кресле спереди, рядом с местом водителя. Данил открыл дверцу с противоположной стороны, уселся за руль, Серега с Маришкой залезли назад.
Стараясь выглядеть максимально уверенно, Данил протянул руку к ключу зажигания, повернул его. Машина завелась сразу, спокойно и ненатужно, ровно заурчал двигатель. Может, все и правда кончилось? Обошлось? Правда, придется еще объяснять исчезновение Витька и Танюшки, но и с этим справимся.
- Едем? - спокойно спросил он.
- Ты чего дурацкие вопросы задаешь? - Серега ерзал задницей по сиденью от нетерпения. Казалось, он готов выскочить из машины и руками толкать ее до города. Когда обе двери остались позади, он как-то ожил, в нем забурлила энергия.
- Ну ладно, - Данил медленно тронулся с места.
Таких машин ему водить еще не приходилось. Но, по сути, все они похожи - четыре колеса и руль. Хотя, если подумать, люди тоже похожи, у всех две руки, две ноги и одна голова, а присмотришься - такие разные. "Ладно", подумал Данил, "надеюсь, время управлять людьми закончилось, теперь только машина. Сосредоточимся на ней".
Джип неторопливо выполз на трассу, сзади, успокоившись, бормотали Серега и Маришка, Натаха смотрела в окно. Хорошо бы еще, чтобы менты не остановили. Объясняй им потом, почему знакомый всем джип Витька ведет не хозяин, а кто-то совершенно левый. Впрочем, если черная полоса закончилась, то, может быть, началась белая, и им, наконец, повезет.
- Откуда эти двери взялись? - неожиданно громко спросила Маришка.
- Ты уверена, - бросил Данил, вглядываясь в разворачивающуюся впереди серую ленту дороги, - что действительно хочешь об этом говорить?
- А зачем? - зло спросила Натаха. - Правда сейчас одна: Витек с Танюшкой исчезли.
Данил отметил, что никто ни разу еще не сказал про тех двоих "умерли" или "погибли". Только "исчезли", словно оставалась еще какая-то надежда.
- Их больше нет, - продолжила Натаха, - а дверь... Ну что дверь? С ней ты, может быть, никогда больше не столкнешься, но тебе всю жизнь теперь жить, зная, что ты есть, а Витька нет. И Танюшки - тоже.
- Но ведь не бывает такого, - вклинился Серега, - чтобы дверь появлялась сама по себе. И в ней исчезали люди.
"Как это не бывает?" - по привычке мысленно не согласился Данил. "Очень даже бывает. Только сегодня мы два раза видели". И неожиданно рассердился на Серегу, поняв, что тот повторяет его собственные мысли, пришедшие Данилу в голову еще на пляже, когда он понял, что просто так, бродя туда-сюда сквозь дверь, Витька не разыщешь.
Вслух он сказал:
- Не сходя с места, могу выдать тебе кучу версий: от экспериментов ФСБ до массовых галлюцинаций или неведомых природных явлений.
- Или инопланетян? - поддакнула Маришка.
- Или инопланетян, - кивнул Данил.
- А зачем? - Серегу явно пробило на поговорить.
- Да какая разница!!! - громко закричала Натаха и ударила кулачком по стеклу. - Тебе вот сейчас - какая разница?!
- Ну... - обескураженно протянул рыжий.
- Вот тебе и "ну"! Ничего ты не знаешь и не можешь знать! И не узнаешь никогда! Пока туда, - слово "туда" она произнесла с нажимом, - не уйдешь. Не хочешь, случайно?
- Натка, ну чего ты так? - миролюбиво сказала Маришка и, протянув руку, погладила девушку по голове.
Та передернула плечами, но руки не сбросила.
Рука Маришки сама провалилась в пустоту.
Потому что Натаха исчезла.
Сдавленно ахнул Серега. Маришка смотрела расширенными от ужаса глазами туда, где только что сидела Натаха.
И тогда Данилу стало все равно.
Он вдавил до отказа педаль и бросил машину вперед. Потому что - наплевать. На всех. На всех, кто был, кто есть, и кто будет. На других и на себя. Потому что ее больше нет, спокойной умницы, которую Данил знает совсем недавно, но уже начал к ней привыкать. Непривычный тяжелый джип зарыскал из стороны в сторону, изо всех сил пытаясь вырваться на встречную полосу, и водителю не хотелось ему мешать. Руки еще старались удержать сошедшую с ума машину, а мозгу было не до того.
Если ее нет, зачем быть всем остальным.
- Дурак! - завизжал сзади Серега и попытался вцепиться в его руки. - Ты же нас угробишь! Перестань, дебил!
"Угроблю", безучастно подумал Данил. Он убрал руки с руля и закрыл глаза. "Если дверь до вас не добралась, я ей помогу. Мы с ней как-нибудь найдем общий язык".
Джип вылетел на встречную полосу, и от немедленного столкновения их спасло лишь то, что в воскресное утро машин на дороге почти не было. А затем Серега, перегнувшись через водительское кресло, вцепился вспотевшими ладонями в скользкий руль и, побагровев от напряжения, вывернул машину обратно.
- Тормози! - визжал он в ухо Данилу. - Тормози, скотина! Себя не жалеешь - нас пожалей.
И он кричал что-то еще, брызжа слюной в ухо и на щеку, а Маришка колотила ладонями по Данилову плечу, и тогда Данил все-таки выплыл из окутавшего его тумана безразличия и остановил джип.
Потом стало тихо. Пронзительная тишина навалилась со всех сторон, словно и не было только что панических воплей Сереги и противного визга шин, насилующих размягчившийся от жары асфальт.
Оказывается, они проезжали какую-то деревеньку. Несколько кучковавшихся у двери магазинчика стариков, одетых в выцветшие ветхие спортивные штаны и кургузые пыльные пиджаки, сначала с интересом пялились на только что выписывавший кренделя по дороге джип. Затем, поняв, что катастрофа отменяется, они разбрелись неспешно в разные стороны.
- Ты... чего? - спросил Серега, и ничего более идиотского он в данный момент спросить не мог. Поэтому Данил повернулся и молча врезал ему по жирной роже. А затем он выбрался из машины и медленно побрел вдоль обочины, меланхолично пиная подворачивавшиеся под ноги пивные банки.
Так он шел несколько минут, пока Маришка, пыля сланцами, догнала его, обняла, не сказав ни слова, заставила остановиться.
- Прости его, - тихо шепнула она. - Он хороший. Но он просто медленно соображает... Данил, он еще поймет и извинится. Если успеет.
- Извинится? - удивленно переспросил Данил. И повторил еще раз, громче. - Извинится? Зачем? Ее нет больше, понимаешь? И все тут. Точка. Финита. Зи энд.
Он попытался высвободиться, но Маришка держала на удивление крепко.
- Это ты не понимаешь, - отчаянно сказала она. - Нас всех не будет, Данил.
- Конечно, - медленно проговорил Данил. - Мы все умрем. Люди так устроены, знаешь ли.
- Я не об этом! Двери, Данил. Ты разве еще не сообразил, умный ты наш?
Наконец-то она разомкнула объятья, рывком развернула Данила лицом к себе и заговорила, быстро, жарко, сбивчиво, глядя ему в глаза, а он только слушал, чувствуя, как Маришкины слова обжигают его лицо.
- Эти двери, они везде. Видишь, Натка первой села в машину - и исчезла. Значит, неважно, как дверь выглядит, подойдет любая, не только та, которая на пляже. Или на тропе. И пропадает, похоже, первый, кто пройдет в нее. А без дверей ведь никак, куда не пойдешь - обязательно будет дверь.
Она замолчала. Данил почувствовал, что должен сказать что-то, что-то невероятно умное. Найти какие-то единственно верные слова, таящие в себе ответы на все вопросы. Спасти, наконец, тех, кто остался. Но все это было неправдой, ничего поделать он не мог. В одиночку порой можно спасти мир, но практически невозможно в одиночку спасти себя и тех, кто рядом. "Как я устал", подумал он. "Почему она смотрит на меня с такой надеждой? Чем я лучше других?
- Но почему? - зло спросил Данил. - Почему мы? За что нам?
- Да не знаю же! - почти выкрикнула Маришка. - Может, это тест? Кто, не зная, что за дверью, полезет в нее первым? Самый храбрый?
- Скорее, - покачал головой он, - самый глупый. Умный не пойдет прямо так, наобум. Но это неважно. Если ты права, то нет смысла трепыхаться.
- Почему? - вклинился в их разговор незаметно подошедший Серега.
Рыжий толстяк, выбравшись из машины и догнав Данила с Маришкой, как раз успел расслышать последние слова Данила. Под правым глазом Сереги набухал свежий лиловый синяк.
Данил мысленно проклял то, что до рыжего так медленно доходит.
- Потому что, - терпеливо объяснила Маришка, - я только что сказала Данилу: исчезает тот, кто первым проходит в дверь. А мир так устроен, что без дверей нельзя. Дома, на работе, в магазине, в баре - везде стены, стены, стены... А в стенах - двери. И однажды ты пройдешь - и исчезнешь.
При словах Маришки увалень побледнел.
- Что с тобой? - встревоженно спросила девушка.
- Я только что в дверь проходил, - жалобно протянул рыжий.
- Где? - чуть ли не радостно спросил Данил.
А в голове его пульсировала одна мысль: "Еще один попался!"
- В магазине. Я домой позвонить хотел, а мобильник разрядился. Ну, я пошел и спросил, можно ли позвонить. И дверь... Туда и обратно.
Ну-ну, - жестко усмехнулся Данил. Ему уже не было жалко никого, время жалости кончилось, когда исчезла Натаха. Чувства выцвели как старые фотографии. Пыль хрустела на зубах. Мир окрашен в разные оттенки серого. Смысла нет, не было и не будет. - Домой-то дозвонился, маме с папой сказал, что скоро вернешься? Лучше приготовься Витьку привет передавать, когда его встретишь. И другим тоже.
- Данил, ты что? - закричала Маришка. - Ты почему такой... Такой злой? Что мы тебе плохого сделали?
- Извини, - тихо ответил он, стараясь не смотреть ей в глаза (вот странно, Сереге в глаза он смотреть мог, а Маришке - не получалось). - Я ведь никому не обещал, что всегда буду добрым. Все изменилось, ребята. Мир уже не такой, как был раньше, и мы совсем другие.
Серега стоял тихо-тихо, опустив голову и глядя себе под ноги. Наверное, ждал, когда окружающий мир, невысокие покосившиеся домишки под выбеленными солнцем черепичными крышами, магазин с полуосыпавшимся крыльцом, облезлая собака, перебегавшая дорогу - когда все это исчезнет, и он окажется... Окажется - где?
- Ну что, - спросил его Данил, - подождать, пока ты исчезнешь?
Серега зло посмотрел на него, но ничего не сказал.
- А может, - с тайной надеждой сказала Маришка, глядя мимо Данила и Сереги, - там, за дверью, все хорошо? Может, нам туда и нужно?
- Конечно, - буркнул Серега. - Молочные реки с кисельными берегами. Счастье всем, и поэтому все уходят туда, и никто не возвращается обратно.
- Что толку гадать? - отозвался Данил. - Не попадем туда - не узнаем. Дверь - это переход. Она делит нас. На тех, кто здесь. И тех, кто уже там.
И не только, подумал он про себя. На тех, кто боится, и тех, кто идет вперед. На тех, кто командует, и тех, кто подчиняется. На тех, кто любит, и тех, кто ненавидит. На тех, кто...
Зачем? Как? Кто придумал эту дверь, вернее, двери, и расставил их на пути Витька, Данила и прочих? Нет ответа. Не узнаешь, пока не пройдешь. Серега уже одной ногой там, и поэтому он уже не вполне здесь.
Но она и меня разделила, понял он. На того, что был "до Двери", и того, что будет "после". Эти два Данила - они такие разные, и тот, что родился сегодня утром, почему-то мне не нравится.
Данил постоял молча, провожая взглядом редкие машины, и сказал:
- Ладно, ребята. Я пойду, наверное.
- Куда? - одновременно спросили Серега с Маришкой.
- До ближайшей двери.
Он повернулся и пошел в даль, с каждым шагом забывая себя и растворяясь в своей тоске.
Надеясь, что где-то там, в дивном новом мире, что ждет его за дверью, два Данила, вчерашний и сегодняшний, сольются воедино и снова станут одним человеком.