Аннотация: Вы читали "Темную башню" Кинга? Этот рассказ - небольшая зарисовка на тему того, что однажды случилось с Роландом Дискейном на его долгом пути к Темной Башне.
Тахинов было четверо. Они пришли из промежуточных миров с одной-единственной целью - убить кого-нибудь, а в итоге умерли сами. Стрелок отправил их на пустоши (если, конечно, тахины туда попадают) так быстро, что видевший это человек мог не успеть сосчитать до одного.
Безжизненные тела лежали на поляне - одно с головой белки, у другого морду покрывали птичьи перья, о двух остальных Роланд не мог с уверенностью сказать, на кого они были похожи, он только знал точно, что не на людей. Тахины людей презирали - и одновременно истово стремились походить на них. Порой они даже читали книги и брали себе имена человеческих писателей, у одной из застреленных Роландом тварей как раз выпала из кармана книжка в мягком переплете и мокла теперь в луже крови. Стрелок наклонился. Брезгливо, двумя пальцами поднял ее, стараясь не запачкаться, и прочел название и автора - Стивен Кинг, "Безнадега". Имя автора ему ничего не говорило, и Роланд бросил книгу обратно, в красную кровь, в рыжие осенние листья. А потом повернулся к трем детям, с опаской наблюдавшим за ним из-под кроны огромного дуба.
Тот, что постарше, шагнул вперед. Он был одет в поношенные выцветшие брюки и выкрашенную луковой шелухой безрукавку, башмаки разваливались и потому были подвязаны полосками кожи, но встречают не по одежке, это стрелок знал наверняка, и потому глядел не на одежду, а на то, как ведет себя мальчик.
- Когда пришли твари, я взял ее, чтобы защищать сестренок, - мальчик шмыгнул и утер нос тыльной стороной серой от грязи ладони.
"Ага", подумал Роланд, "и хотя тахины уже лежат мертвыми, палку ты все равно не бросаешь. Потому что не знаешь, чего ждать от меня, пусть я - один из тех стрелков, о которых ты слышал в сказках. А может, даже, тебе рассказывали эти сказки те люди, что еще успели застать стрелков живыми".
- Тебя как зовут?
- Я Джон Чатхэм, хотя обычно меня зовут Мышонок. А это, - мальчик показал рукой на две круглые мордашки, испуганно выглядывавшие из-за его плеча, - Мэгги и Бетти, мои сестры. Им пять лет, и они близняшки. Мы ходили собирать грибы, когда ... Ну, ты сам знаешь. А ты кто и куда идешь?
- Я Роланд из Гилеада, и путь мой далек, но пока что, сэй Мышонок, - Роланд улыбнулся, - не проводишь ли ты меня в свою деревню? Я устал, хочу есть и был бы не прочь провести хотя бы одну ночь в нормальной кровати.
В то осеннее утро Роланд был молод, он уже слышал о предательстве, он даже видел тех, кто предавал, и тех, кто был предан - но еще не сталкивался с этим сам. Потому ему и в голову не пришло беречься человека, которого он только что спас от смерти, причем смерти мучительной. Тем боле, если этот спасенный - мальчик лет десяти, не больше.
К вечеру того же дня последний стрелок узнал, что внешность обманчива, а благодарность может оказаться вовсе не той, которую ты ждешь. Он понял то, что всем нам приходится однажды осознавать: зачастую невозможно узнать человека, выяснить, что ожидать от него, всего с одного взгляда. Даже если ты - стрелок. Даже если этот человек - ребенок. Потому что дети сами еще ничего не знают про себя и меняются каждое мгновение.
Они шли по широкой нахоженной тропе, стрелок с мальчиком впереди, близняшки Мэгги и Бетти торопливо семенили маленькими ножками, стараясь не отстать от старших.
- Скажи мне, Джон, не проходил ли через вашу деревню такой человек... - Роланд на мгновение запнулся. - Он всегда носит черное, а звать его могли Уолтером. Хотя иногда он зовет себя Мартеном. Или Флеггом.
Уолтер, так звали колдуна, которого преследовал стрелок на своем вечном пути к Темной Башне. Уолтер, его враг навеки. Волшебник, судьба которого была тесно связана с судьбой Роланда из Гилеада. Человек, злая воля которого развела по разные стороны баррикад отца и мать Роланда и погубила его страну. Оттого стрелок не очень-то удивился, услышав ответ.
- Проходил, - ответил мальчик. - Три дня назад. Остановился у нас в корчме, поужинал, переночевал, взял к себе в постель Рыжую Марго и заплатил ей три серебряных - я сам слышал, как утром она хвасталась подружкам. А затем собрался и уехал.
Три дня. Что ж, это было похоже на правду. Тогда Роланд не только поужинает сегодня в корчме, но и пообедает. Также в корчме он и переночует. А насчет Рыжей Марго или ее подружек - это вряд ли, и не потому, что у Роланда нет трех серебряных. И даже одного. При желании он нашел бы, чем расплатиться. Просто его сжигала другая страсть, страсть догнать и уничтожить, наконец, предателя и колдуна Уолтера, которого стрелок знал также как человека в черном.
Но сначала.... Что ж, ему есть о чем поговорить с человеком в черном, услышать ответы на некоторые вопросы.
Роланд задумался и не сразу сообразил, что ему говорит мальчик.
А тот остановился, присел, поправляя дряхлый башмак и махнул рукой вперед - мол, иди, я догоню.
Роланд пошел.
И замаскированная толстым слоем опавших листьев и упавших с окрестных деревьев веток охотничья сеть взметнула его ввысь, оплела по рукам и ногам, не позволяя пошевелиться.
А полчаса спустя пришли крестьяне и собрали с дерева урожай.
Стрелок надеялся, что они хотя бы на миг утратят бдительность и позволят ему дотянуться до револьверов, но, похоже, местные жители хорошо знали, как нужно иметь дело с такими, как он. Четверо здоровяков в куртках из грубо выделанной кожи и в поношенных высоких сапогах сначала аккуратно обезоружили стрелка, затем, не вынимая Роланда из опутавшей его сети, уложили на телегу, привязали к телеге и на всякий случай еще завязали глаза.
Поэтому стрелок понял только, что его привезли в деревню. Его нос ощущал запах навоза, откуда-то тянуло подгоревшей едой, уши слышали звуки - играли дети, мычали коровы. Затем его отвязали, взвалили на плечи и подняли по скрипучей деревянной лестнице на второй этаж какого-то здания, где уложили на кровать и снова привязали за лодыжки и запястья. И только после этого сняли повязку с глаз.
В комнате было сумеречно
Возле узкого окна стоял пожилой, но крепкий, моложавый белобрысый человек с солдатской выправкой. Его волосы топорщились коротким ежиком. Человек широко улыбался. Лицо его показалось Роланду едва уловимо знакомым, гораздо больше сказали стрелку его руки - от запястий вверх струилась татуировка, сине-красный дракон, и скрывалась у локтей под рукавами.
Колин Анвин по прозвищу Дракон, один из последних стрелков, когда-то - друг отца Роланда. Затем он исчез, и никто не знал, где затерялись следы Дракона. Значит, он покинул Гилеад и осел в этой деревушке. Зачем?
Роланд осторожно повернул голову - и увидел другого человека, одетого в балахон с отброшенным назад капюшоном, и одежда его была черной как сама чернота. Уолтер, тот самый, о котором Роланд совсем недавно спрашивал маленького Джона Чатхэма по прозвищу Мышонок.
- Вот как получилось, стрелок, - сказал Уолтер. - Я знал, что нам суждено встретиться, но не знал - как.
- Вон она, судьба, - ухмыльнулся Колин. - Или не просто судьба? Может, это ка? Думаю, ты знаешь, о чем я говорю.
Что такое ка, Роланд знал прекрасно. Слово на древнем языке. Долг, судьба, предназначение, то, куда ты попадешь, даже если не стремишься, то, чего ты не хочешь, но получишь все равно - все это вместе, как патроны в барабане револьвера.
Да, наверное, так.
- Думаю, все проще, - сказал человек в черном. - Ведь мы с тобой - великая магия. Роланд. Мы неразрывны, ты не забыл? Меня нельзя убить, потому что мы - тьма, которой нет без света, свет, которого нет без тьмы...
- Засунь свою философию себе... куда-нибудь подальше, - прохрипел Роланд.
Затем он прокашлялся и проговорил более отчетливо:
- Я тебя убью, и никакая магия на свете не остановит меня. Потому что я, несмотря ни на что, помню лицо своего отца. А ты - нет.
- Да я и лицо своей матери не помню, - улыбка Уолтера была ослепительно белой, особенно неожиданно это выглядело на фоне его черного балахона. - Но не время вести словесные битвы. Главный в этой деревне - Колин, так что предоставлю слово ему.
Дракон отвесил шутовской поклон.
- Знаешь, Роланд, - сказал он, - странно все складывается, точно говорю тебе. С одной стороны, ты мне помог. Эти тахины, они постоянно шныряют то тут, то там, людей убивают, я один с ними не справляюсь. Со стороны другой... Скажу тебе честно, я в этой деревушке царь и бог, что хочу, то и ворочу, меня здесь кормят, поят, одевают-обувают, женщины, опять же, и все такое.
С этими словами Колин поболтал в воздухе ладонью, рисуя какую-то неопределенную фигуру.
- Конечно, за это меня не любят. Я же тиран, я этого и не скрываю - с чего бы им меня любить? Трусливый народ здесь живет, Роланд, точно говорю тебе. Их ведь много, а я один - но нет, только и могут, что перешептываться по вечерам на кухнях, я-то про эти разговоры все знаю, у меня уши повсюду. Вот, думаешь, почему Джон тебя в ловушку завел? Я детишек всегда учу, чтобы они, если встретят чужаков, что-нибудь такое с ними делали, - Дракон снова поболтал ладонью в воздухе. - Да ты не обижайся на него, он лично ни в чем не виноват. Точно говорю тебе. Просто я его хорошо учил.
Роланду захотелось ответить: "Всех учили. Но зачем он оказался первым учеником"? Однако стрелок промолчал, не желая встревать в бессмысленный спор. Сейчас не это было главным, он чувствовал, что самое интересное - впереди.
- Так вот, о чем я? Ах да, жалкие людишки, точно тебе говорю, но Мышонок, чтоб его зараза хватила, успел им разболтать, что ты - тоже стрелок, вроде как я. И они с чего-то решили, что ты хочешь бросить мне вызов. Ты на самом деле этого хочешь?
Роланд молчал.
- Да это, на самом деле, неважно. Уолтер так удачно ко мне в гости зашел, ты ведь не знаешь, а мы с ним давно знакомы, можно сказать, мы с ним - старинные друзья. И он мне насоветовал вот что. Мы с тобой, дружище Роланд, устроим дуэль, по всем правилам, я, ты и наши револьверы. Годится?
"Что они задумали?", подумал Роланд. "Колдун, сделавший столько зла мне и тем, кого я любил, и человек, бывший когда-то стрелком, один из тех, кто хранил мир и покой в Срединных Землях - а теперь он называет себя другом Уолтера. Что же они задумали?"
- Так вот, о чем я? Да, точно тебе говорю, мы устроим поединок. Только сначала ты кое-что выпьешь. Там Уолтер сварил какой-то настой, или, не знаю уж, как это назвать - пахнет, кстати, преотвратно. Ты это выпьешь, твоя реакция притупится, и на поединке я тебя застрелю. Годится такое дело?
"Кто-то из нас сошел с ума", подумал Ролнад. "Воистину, мир сдвинулся. Этот человек был стрелком. А теперь - кто он? Человек ли он вообще?"
- Да вижу, что ты согласен, не спорь. На вот, пей.
Дракон одной рукой зажал связанному беспомощному Роланду нос, а другой вылил ему в горло горячую жидкость. Она не только пахла мерзко, она и на вкус была отвратительна. Стрелок не хотел бы знать, из чего Уолтер приготовил эту гадость. Он закашлялся, но вынужден был проглотить все, что влил в него Колин.
- Я, пожалуй, пойду, - сказал Уолтер, все это время стоявший в стороне и не вмешивавшийся больше в разговор. - Меня ждет дорога. Думаю, Колин, дальше ты справишься и без меня. До свиданья, Роланд. Или лучше было сказать - прощай?
Человек в черном вышел из комнаты, спустился на первый этаж, вышел на улицу, пошел по ней на север, покинул деревню, и больше ему нет места в этом рассказе.
Колин осторожно отвязал Роланда, отошел в сторону, сел в скрипучее кресло-качалку и закинул ногу за ногу, глядя, как стрелок, размяв затекшие руки и ноги, осторожно встал и подошел к своим вещам, грудой сваленным на столе.
- А где второй? - спросил Роланд, найдя только один револьвер.
- Что? - переспросил Дракон. - А, ты про вторую свою пушку? Спер кто-то из местных, точно говорю тебе. Это они только с виду такие здоровые, на самом деле - шваль да быдло трусливое, всей толпой боятся одного. Вот воровать - это да, это за ними водится, в этом они сильны. Ничего, потом я с ними еще разберусь, а тебе вторая пушка не поможет.
Говоря все это, Дракон улыбался, участливо и словно бы любя его, Роланда.
- Время, Роланд. Люди хотят зрелища - пойдем и покажем им.
Прежде Роланд мог только слышать улицу и обонять улицу, теперь, наконец, он ее увидел. Два ряда двухэтажных бревенчатых домов ограничивали ее, сжимали, как только могли, и на главной артерии деревни вряд ли разъехались бы две телеги. "И точно не разойдутся два стрелка", мрачно подумал Роланд, кладя ладонь на кобуру.
Черный Стрелок повернулся к нему спиной, сделал несколько шагов, остановился, затем прошел еще немного, и уже после развернулся лицом к противнику.
Он улыбался как ни в чем не бывало.
- Хайл тебе, стрелок! - громко крикнул он. - Время, точно говорю тебе! Пора.
Его пальцы слегка подрагивали над рукоятями револьверов, как будто бы нервно, но Роланд знал точно: это все напоказ, для зрителей, которых вокруг собралось немало. Они выглядывали из окон, теснились вдоль стен. "Дурачье", подумал Роланд, "вот зацепит кого-нибудь шальной пулей".
Сам он все еще не верил, что тропа его жизни вот-вот закончится, выведя его на пустошь. Потому что в его жизни была высшая страсть, потому что стрелок точно знал - умереть он может, лишь увидев Темную Башню, а перед этим - настигнув Уолтера. Потому что таково его ка, а с ка не спорят, знаете ли.
Все смолкло, время превратилось в загустевший мед. Потекло лениво, шмякаясь тягучими полупрозрачными каплями в серую пыль.
"Я не убиваю рукой", успел подумать Роланд, когда ладони Дракона метнулись вниз, к револьверам.
Но кто-то опередил обоих стрелков.
Гулкий выстрел разорвал неестественную тишину, пуля, вылетевшая из одного из окон, ударила Дракона в плечо, развернула его в сторону, дала Роланду мгновение, которого так ему не хватало. Опоенный зельем Уолтера, стрелок не мог двигаться так же быстро, как Дракон, но теперь его оружие привычно легло в ладонь, палец лег на спусковой крючок.
"Я убиваю сердцем", успел подумать Роланд, стреляя в Колина Анвина по прозвищу Дракон, прежде, чем мир покрылся черной рябью, словно много-много крохотных мошек одновременно затанцевали в воздухе перед глазами стрелка, а затем стал разваливаться на куски и завертелся как распадающийся узор в безумном калейдоскопе.
Последнее, что видел Роланд - то, как падает, роняя оружие, Колин Анвин, и, по-видимому, пули, рвущие его тело, выпущены были не только из револьвера Роланда.
Стрелок лежал без сознания три дня. Все это время Джон Чатхэм по прозвищу Мышонок, ни разу не сомкнув глаз, сидел у его постели, сжимая в руках тяжелый револьвер. Дважды приходили крестьяне, желавшие убить незваного гостя и забрать себе его вещи. Первый раз они ушли сами после нескольких минут перебранки с Джоном. Когда они явились снова, выпив для храбрости и прихватив какое-то дубье, мальчик уже не был настроен столь мирно, к тому же сказывались трое суток без сна и почти без еды, поэтому Джон прострелил бедро первому, кто сунулся в дверь. "Хорошо жить среди трусов", флегматично подумал он, слыша, как перепуганные мужики топочут вниз по лестнице, а раненый на все лады костерит их, требуя, чтобы ему помогли.
Потом пришел отец Джона. Он не рискнул открыть дверь и говорил с сыном из коридора - на всякий случай.
- Сынок, - крикнул он.
- Чего? - буркнул Мышонок.
- Ты домой-то собираешься?
- Когда стрелок очухается.
- Дурак, - буркнул отец. - Зачем он тебе сдался. Скажи мне, на кой ляд ты спер у сэя Дракона револьвер и стал стрелять? Тебя просил кто?
- Вы бы попросили, да от вас дождешься.
- Надрал бы я тебе задницу, - мечтательно произнес отец.
- А ты попробуй, - предложил Джон. - Только знаешь, в чем между нами разница? У меня есть пушка, а у тебя нет. А вы тут все такие храбрые, что стоит прийти кому-нибудь с пушкой, и вы уже ему слова поперек не скажете.
Отец еще поругался из-за закрытой двери, но сунуться в комнату не решился, так и ушел.
- Вот такие мы, дети, непредсказуемые, - пробормотал Мышонок. - Учат нас, учат, а потом мы все равно все по-своему сделаем. И почему так? Сам не знаю.
Он встал, поправил Роланду подушку и, тяжело вздохнув, уселся обратно в жесткое неудобное кресло.
Затем Роланд пришел в себя, и однажды настал день, когда стрелок собрал свои вещи, застегнул на бедрах пояс с кобурами и отправился в путь, потому что его ждали Башня и Уолтер.
Джон окликнул его:
- Роланд, - крикнул он, - возьми меня с собой! Я тоже хочу быть стрелком!
- Ты уже не сможешь им быть, - ответил Роланд.
- Но почему? Что я, слишком взрослый для этого?
- Не в этом дело. Просто твой первый выстрел был выстрелом в спину.
- И что? Было бы лучше, если бы Дракон тебя застрелил, так что ли?
Джон Чатхэм встал на пути Роланда, его бедра тоже перехлестывал пояс с револьверами, из-за маленького роста мальчика их стволы едва не скребли по земле.
- Нет, - твердо сказал стрелок. - Но я все равно не возьму тебя с собой. Ты останешься здесь.
- И ты оставишь мне револьверы? - недоверчиво спросил мальчик. - Зная, что я смогу однажды стать таким же, как Дракон?
- Сэй Мышонок, - неожиданно улыбнулся стрелок. - Ты что же, думаешь, что я в одиночку могу истребить все зло в мире? Боюсь разочаровать тебя, но я даже не пытаюсь этим заниматься. Другое дело, если зло встречается мне на дороге, - тут стрелок помрачнел. - Вот тогда я и начинаю служить добру, пусть добро это пахнет порохом и обагрено кровью. Одно только могу сказать точно: ты никогда не сможешь стать таким, как я, и так же не станешь таким, каким был Колин Анвин. Потому что ты - это ты, и станешь ты только самим собой. Ты не будешь стрелком, но постарайся тогда уж и не стать тираном, хорошо? Оружие, знаешь ли, слишком часто само просит пустить его в ход. Не забывай об этом, обещаешь?
- Обещаю, - серьезно кивнул Джон и отошел в сторону, пропуская Роланда.