Усталый полковник с воспаленными от постоянного недосыпания глазами поднялся, отдавая команду. Остальные последовали его примеру, несмотря на то, что взгляды их не отрывались от экранов мониторов.
- Вольно, господа! - негромко сказала принцесса. То есть, я сказала. Никак не привыкну к тому, что уже три месяца замужем за принцем. Тем более, что до сегодняшней ночи видела его только на портретах или в видеозаписи, и порой думала: может, меня обманывают? Может, на самом деле его вовсе не существует?
Я тоже давно не спала. Бледная, измученная бессонницей, под глазами - круги, руки иногда трясутся. За ужином вот, например, взяла вилку, задумчиво посмотрела на нее, повертела перед глазами - и уронила. Впрочем, слуга тотчас же подал новую. С одной стороны, хорошо быть принцессой: подданные многое в твоем поведении воспринимают как само собой разумеющееся. Но сама себе я напоминала Офелию, постепенно теряющую рассудок. А вдруг все это - лишь сон? Или я лежу где-нибудь в психиатрической лечебнице, и происходящее вокруг - галлюцинации, вызванные расстройством моего несчастного разума? О, вечная проблема философов: как доказать реальность окружающего мира! Философы-то, наверное, все знают, им известно множество ответов, но, во-первых, все они противоречат друг другу - попробуй, выбери единственный верный, а, во-вторых, я ведь только по титулу - принцесса, но на самом деле - пятнадцатилетняя девчонка, и учения древних мудрецов в школе мне никто не преподавал, а чтобы самой почитать их книги - ну, как-то не случилось.
А еще ведь есть советник Галь. О, этот советник Галь, человек с тихим мягким голосом, он всегда готов услужить, ответить на любой твой вопрос, он все может объяснить, и после разговора с ним чувствуешь себя такой глупой. Он всегда знает, что делать.
Но я его ненавижу.
Я знаю, что он задумал - и ничего не могу поделать с этим. Я одна в чужом мире, в мире, который пообещали мне как прекрасную сказку, которую положат к моим ногам. Но, как часто бывает, мечта, теплая, пушистая, ласково щекотавшая воображение, обернулась страшноватой реальностью. В этой реальности убивают, и моя собственная жизнь находится в относительной безопасности лишь до тех пор, пока я играю в игру советника Галя.
Но что-то я слишком глубоко погрузилась в себя. Мне ведь рапортуют о нынешнем положении дел, которое, как водится, одинаково далеко и от блестящего, и от чудовищного. Которую неделю уже тянется эта вялая война, и каждый день я слышу почти одно и то же:
- Ситуация остается крайне нестабильной, - скороговоркой твердит дежурный по штабу полковник. - Спутники космической обороны... Батареи энергетических орудий в западном полушарии... Ракетные базы...
Полковник прекрасно знает, что я ничего не понимаю, но действует согласно Уставу: пришла принцесса - необходимо доложить. Порой я завидую военным: у них есть Устав, где подробно расписано, как нужно поступать в том или ином случае. Жаль, что у принцесс нет такого документа, он мог бы заметно облегчить мне жизнь. Но я продолжаю терпеливо слушать.
- Попытка просачивания десантников в секторе... Перестрелка с двумя мониторами мятежников... По данным разведки, флагманский крейсер принца Ларра находится сейчас...
О, я услышала знакомое имя. Принц Ларр, предводитель мятежа, человек, приговоренный к смерти. Хотя приговор должна еще утвердить я, единственный законный представитель королевского дома планеты Велия, и ставить свою подпись мне ох как не хочется, как бы ни уговаривал меня советник Галь. Все-таки, пусть я никогда не видела принца Ларра (и ему тоже не выпало случая увидеть меня), но мы - муж и жена, так уж вышло. И подписывать приговор собственному мужу...
Интересно, похоже, в штабе еще не знают, что советник Галь захватил принца в плен. По крайней мере, мне об этом не рапортовали.
Надо что-то делать.
Но что?
Когда я была тощей, нескладной двенадцатилетней девчонкой, цыганка нагадала, что мне суждено выйти замуж за принца. Случилось это утром двадцать четвертого июля 199... года, была суббота, мы с мамой пошли по магазинам, но в один прекрасный момент прогулка эта мне наскучила. Я принялась канючить, дергать маму за руку и уговаривать вернуться домой. Сначала мама сердилась, но потом сдалась - она вообще была мягкосердечной и не любила долго спорить.
Так что вышло по-моему. Единственное, что удалось выторговать маме - право зайти на обратном пути еще в один магазин, присмотреть себе какую-то косметику. Однако идти с ней я отказалась и осталась стоять на улице, от нечего делать прогулялась до киоска с мороженым, покрутилась вокруг, но решила, что мороженого не хочу. Вернулась обратно, вертя по сторонам головой и шаркая подошвами сандаликов по пыльному серому асфальту.
Вот тут, на ступеньках, у дверей магазина меня и поджидала цыганка. Ее высушенное годами тело было скрыто невообразимым лоскутным платьем, на плечах - непременная шаль с потускневшей золотистой бахромой, голова повязана зеленым платком. И посреди всей этой пестроты - глубокие черные глаза на темном морщинистом лице.
Потом мама долго рассказывала мне, что цыгане воруют все, что плохо лежит, в том числе доверчивых маленьких девочек, но тогда-то я еще об этом не знала, поэтому просто ответила:
- У меня нету денежки. Все деньги у мамы.
Хотя странно одетая женщина мне сразу не понравилась.
- Ай, вижу, что не врешь, - заулыбалась гадалка.
Затем неожиданно быстрым движением схватила меня за ладонь своею, сухой и такой же темной и морщинистой, как лицо. Ногти были коротко обгрызены, зато на трех пальцах - толстые золотые кольца.
- Тогда я бесплатно погадаю. Вижу, красавица, всю судьбу твою вижу...
Ее короткий толстый палец вольготно скользил по моей маленькой ладошке, и я смотрела, не отрываясь, как он указывает линии. Или, быть может - сам их вычерчивает.
- Ай, красивая, - неожиданно удивилась цыганка, - будешь ты счастлива. Принц выпадет тебе, молодой, красивый. Кудри светлые, плечи богатырские... А родом он... Откуда?
Она вдруг замолчала, припав к ладони - а мне уже интересно было, я забыла о том, что меня окружает целый мир, в котором зеленеет деревьями и греет солнцем лето. Все сжалось в одну точку, в одно мгновение, в которые у дверей магазина стояли старая цыганка и маленькая девочка.
- Не вижу... Ай, почему не вижу? - удивленно бормотала цыганка, впившись взглядом в линии на моей ладони, посмевшие бросить вызов всему ее гадальному искусству. - Издалека, ой, издалека твой принц, и долгая дорога будет тебе, а на той дороге - звезды, звезды, звезды. Ой, звезд-то сколько! - цыганка, забывшись в восхищении, зацокала языком.
Она замолчала, и тут из магазина вышла мама в сопровождении двух каких-то полузнакомых теток, одна из которых, толстая, с плоским рябым лицом, одетая в обтягивающие ярко-розовые штаны и майку, едва прикрывавшую ее пышный бюст, увидев меня с цыганкой, завизжала:
- Верка, глянь! Там не твою ли дочку цыганка охмуряет? А ну пошла прочь, дура старая!
Ой, что потом было! Гадалка вопит, мамины подружки визжат, сама мама кричит - только я молчу, отошла в сторонку, будто и нет меня, словно и не из-за меня весь этот шум. В общем, маме ругаться надоело, она взяла меня за руку и повела домой.
Проходит время, вот мне пятнадцать лет. Мне кажется, что я - не такая, как все, и это составляет особый предмет моей гордости. Гибкая, еще мальчишеская фигурка, всегда в джинсах - я не ношу юбок, пусть в них ходят те, кто красит губы аляповатой помадой, вставляет в уши безвкусные сережки, обесцвечивает волосы и, проходя по коридору, раздвигает толпу выставленным вперед бюстом. На моих тонких руках разноцветные колечки фенечек, а между двумя бугорками, слегка оттопыривающими майку, свисает с шеи птичья лапка в круге на тоненькой металлической цепочке. В моей комнате вечный бардак. На полках книги английского профессора соседствуют с сочинениями бразильского мага. Я не хожу на дискотеки, зато, стоит лишь появиться возможности, бегу на рок-концерт. Целовалась я пока что всего один раз, и мне не очень понравилось, зато раза три мне предлагали то ширнуться, то покурить травки, но пробовать я не стала.
Я ношу черную футболку, на которой написано крупными белыми буквами: "Make love, not war" и верю, что мир спасет любовь.
Вот такая я - немножко сумбурно, зато ни слова неправды.
А еще ... Мама умерла. Отец бросил нас пару лет назад, теперь я живу с бабушкой. Бабушка старенькая и уже не вполне соображает, что вообще происходит вокруг. С ней даже говорить трудно - иногда она забывает, что делала час-другой назад.
Я возвращалась из школы, было уже довольно поздно, бледные фонари старательно делали вид, что разгоняют вечерний сумрак, над самыми крышами домов набухли снегом февральские тучи, вдоль улицы вальяжно прогуливался наглый ветер.
У самого подъезда мне навстречу шагнула темная фигура. Я отшатнулась было, но еще не успела испугаться. Как фигура, хрипло прокашлявшись, заговорила со мной неожиданно теплым для этого зимнего вечера голосом.
- Не бойся, девочка, - услышала я. - Просто ответь мне - "да" или "нет". Ты бы хотела выйти замуж за принца?
Когда мы летели на Велию, советник Галь рассказывал мне, как это выглядело с го стороны. "Представьте себе, - говорил он своим глубоким мягким голосом, - Вот идет девушка, кутается в серебристый пуховик, и воротник поднят так, что наружу выглядывает лишь миленький курносый носик да постреливают черные глазки. И я сразу понял, кого она мне напоминает - вашего земного зверя ежика. Именно так они и выглядят со стороны: носик, глазки и много-много колючек, чтобы было чем уколоть излишне любопытный внешний мир".
На самом деле, уколоть советника Галя мне было нечем, и я ничего не имела против принца, поэтому легко ответила:
- Да.
А потом еще головой качнула, подтверждая. Мне тогда бы вспомнить о гадании цыганки, но где уж там! Ладно, что вышло, то вышло...
- Хорошо, - сказал мой странный собеседник.
Теперь я разглядела его лучше. ...
- А если этот принц живет далеко?
- Насколько далеко? - полюбопытствовала я.
- Очень далеко, - спокойно ответили мне. - На другой планете.
- Ну... Если он красивый, добрый, умный, а не какая-нибудь фиолетовая медуза с Марса...
- Он именно такой и есть. Принц Ларр. В смысле, не медуза с Марса, а умный, добрый, красивый.
Неожиданно прямо в воздухе возник портрет. Редкие снежинки, медленно кружась, скользили по симпатичному улыбающемуся лицу: голубые глаза, волевой подбородок, длинные светлые волосы до плеч - пятнадцатилетней девчонке не надо много, чтобы влюбиться.
- Тогда почему бы и нет? Только можно сначала с бабушкой попрощаться?
Не знаю, почему, но мне понравилась эта игра. Я ничуточки не боялась необычного мужчину, задававшего смешные вопросы. Лишь потом советник Галь рассказал, что у него при себе был работающий "генератор спокойствия", подавлявший лишние эмоции и позволявший мне отвечать на вопрос, не забивая мысли нелепым "обращением к здравому смыслу". Ему действительно было нужно знать, готова ли я выйти замуж за принца, и совершенно не было времени доказывать реальность его существования. Советник поступил нечестно? Может быть, но за это я его простила. Только за это.
Почему я так легко согласилась покинуть родной дом и променять вполне конкретную привычную квартирку с такой же привычной бабушкой, школу, перспективы поступить в педагогический институт и вечно учить оболтусов русскому языку, который они все равно никогда не будут знать, на гипотетическую далекую планету и не менее гипотетического прекрасного принца? Все-таки, наверное, потому, что мне хотелось доказать всему миру: да, я ведь и на самом деле не такая. Как все! Вот, у меня есть принц с другой планеты - а у вас нет такого принца! И неважно, что весь мир об этом не знает и живет себе потихонечку, не обращая внимания на глупую девчонку с ее принцем, но зато - я-то знаю! И мне этого достаточно.
Сборы были недолгими. Советник Галь пообещал мне, что полет не займет много времени, на Велии меня обеспечат всем необходимым как принцессу и, скорее всего, будущую королеву. А после свадьбы даже можно будет вернуться ненадолго и - кто знает - быть может, удастся и бабушку забрать с собой. Мне уже тогда показалось, что советник куда-то торопится, но я не придала этому значения.
Бабушка, кстати, так и не поняла, куда и почему я уезжаю, что-то тихо неразборчиво бормотала и качала седой головой. Вот кого мне жалко больше всех, вот перед кем мне ужасно стыдно. Как она там без меня? Хоть бы соседи за ней приглядывали иногда, что ли. А потом, когда кончится эта глупая гражданская война - я обязательно вернусь к ней.
Мы летели всего три дня. Все это время советник Галь рассказывал мне про Велию. От него я узнала, что Велия очень похожа на Землю, только материков четыре, и из-за случившейся несколько сотен лет назад войны, в которой применяли очень страшное оружие, живую природу удалось восстановить лишь в нескольких местах. И только под куполами. Поэтому планета, которой суждено стать моим будущим домом, зависит от поставок продовольствия с других обитаемых миров, которых довольно много. Советник поведал, что велийцы очень ценят свои традиции, и монархия - это национальная достопримечательность, почти такая же, как в Великобритании, только у короля больше реальной власти. Он рассказал, что, согласно местному обычаю, все население планеты считается как бы детьми короля, и поэтому члены королевской семьи обязательно женятся на выходцах с других планет.
- Почему бы принцу самому не подыскать себе невесту? - тотчас же спросила я. - Полетать по космосу, заглянуть на разные там планеты. Ну, - я пожала плечами, - как там у вас это делается?
Советник Галь задумчиво вздохнул. Он всегда так делал, если считал, то я задаю вопрос по сути правильный, но на который я могла бы и сама, подумав, найти ответ.
- Во-первых, Ваше Высочество, сам король велел мне подыскать невесту для своего сына. Во-вторых, у принца есть обязанности при дворе, ему не подобает собственноручно вести подобные поиски.
Также от Галя я узнала, что, дав согласие на брак с принцем Ларром, уже считаюсь принцессой, и ко мне обращаются "Ваше Высочество".
- Но я же не умею управлять страной, - пробормотала я растерянно.
- Королю, королеве, или, в нашем случае - принцессе, и не обязательно это уметь. Достаточно сидеть на троне, все остальное сделают ваши верные подданные, Ваше Высочество, - советник Галь чуть склонил голову, изобразив поклон.
Ах да, первым делом, конечно, меня обучили велийскому языку, во сне, всего за восемь часов.
А когда мы вышли на орбиту Велии, выяснилось, что сутки назад началась гражданская война.
Советник Галь постучал в дверь моих апартаментов и, получив разрешение, вошел и отвесил мне необычно низкий церемонный поклон.
- Ваше высочество. У меня плохие новости с Велии. Король мертв. Вернее сказать, убит. Принцем Ларром, вашим..., - Галь сделал паузу, - мужем. Принц поднял мятеж, чтобы занять отцовский трон, но верные правительству войска не позволили этому произойти. Итак, Ваше Высочество, вы теперь - законная правительница Велии. Ваш муж поставил себя вне закона, отняв жизнь у собственного отца и покусившись на его власть.
- И... Что же мне теперь делать?
Я растерялась. Понимаете, одно дело - видеть войну по телевизору, читать про террористов в газетах, узнавать о покушениях по радио. Но совсем другое - выяснить вдруг, что ты - единственная законная правительница планеты, о существовании которой три дня назад ты и подозревать не могла.
- Я вам помогу, Ваше Высочество, - ловким жестом фокусника советник поддернул рукав длинного, до колен, пиджака, который считался на Велии чем-то вроде традиционного делового костюма, и простучал длинными тонкими пальцами по защелкнутому вокруг запястья микрокомпу. В воздухе развернулось голографическое окно - какие-то списки, таблицы, официальные тексты один за другим мелькали перед моими глазами.
- Здесь все: ваше обращение к народу планеты, списки назначений или, наоборот, смещений с должности, приказы войскам и флоту. Вам нужно лишь утвердить их.
- Как вы успели так быстро, - недоверчиво пробормотала я, изучая экран и примериваясь, куда бы лучше ткнуть пока еще непривычным световым пером.
Советник улыбнулся, едва заметно, самыми уголками губ.
- Это моя работа, Ваше Высочество. И не беспокойтесь, вам придется лишь подписывать. Производить аресты и расстреливать будут совсем другие люди.
Он так легко это сказал, что я сразу поняла: этому внешне спокойному и мягкому человеку лучше не перечить. Аресты и расстрелы - вполне привычное для него занятие.
Позже мне рассказали, что космический флот и десантники в основном поддержали восстание, а войска наземного базирования и противокосмической обороны остались лояльны прежнему правительству. Наш корабль проскользнул сквозь чахлую линию кораблей мятежников, лишь начинавших выстраивать вокруг Велии сферу блокады, и опустился на космодром королевского дворца. Я вышла наружу, и вот под каблучками моих туфелек - земля другой планеты! Столь многие мечтали об этом, желали прогуляться по пыльным тропинкам, понимая все те трудности, что препятствовали им - а в итоге первой на другой планете оказалась простая девчонка, пообещавшая выйти замуж за принца.
Нас доставили сразу в штаб, какие-то люди в мундирах кланялись мне, говорили что-то непонятное, советник Галь порой подсказывал, что им ответить. Одно я поняла сразу, а советник подтвердил: эти люди готовы были умереть за меня, но не собирались исполнять любой мой приказ. Мне это не очень было понятно: я все-таки принцесса, или кто? Но я ничего не сказала, все-таки это - не мой мир. Пока что - не мой.
- Я для вас не человек, а просто символ! - заявила я советнику, когда закончились долгие разговоры о неясных мне вещах, и мне было позволено покинуть помещение штаба.
- Любой король, принц или принцесса всегда в первую очередь символы, Ваше Высочество, - ответил с легким поклоном Галь. - И вообще, зачем вам вникать в то, что происходит? Сидите на троне, ставьте подписи на документах, радуйте подданных, и я вам обещаю, что, когда закончится война, к вашим услугам будет весь мир. Вы посетите пляжи планеты Дарлавар, изумрудный песок которых воспет бесчисленными поэтами, увидите бесчисленные произведения искусства в музеях Латариона, примете участие в охоте в заповедниках Ашшайна. Но все это - потом, после победы.
- Но..., - только и смогла я пролепетать, усаживаясь на краешек кровати, огромной, полускрытой парчовым балдахином, переливавшимся в сиянии замаскированных под факелы светильников мириадом крохотных радуг.
Мне хотелось сказать советнику так много, что не удавалось сказать ничего. "Это нечестно!", хотелось выкрикнуть мне. "Вы обещали мне принца! Я хочу принца, а ваша гражданская война мне совершенно неинтересна!" Но на самом деле я не произнесла этих слов, ведь тогда Галь окончательно решил бы, что перед ним - откровенная дурочка. Он и так-то вряд ли был большого ума о моих способностях.
Советник правильно истолковал мое молчание, а, может быть, просто прочитал все по моему лицу, пока я боролась с подступавшими к глазам слезами и искала единственно верные слова.
- Ваш муж, Ваше Высочество, - отчеканил он, - оказался изменником и заслуживает смерти. Мне очень жаль, что так вышло. А сейчас вам пора спать. Вам нужно отдохнуть, перед завтрашним днем.
Потянулись однообразные дни, полные давящего напряжения. Каждое утро я присутствовала на заседаниях штаба, честно стараясь не зевать и пытаясь вникнуть в то, что происходит. Все-таки, эта планета должна стать моим домом, и когда-нибудь мне придется ею править. Что бы не говорил советник Галь, но и он не вечен.
А война затягивалась. Галь нервничал, тщательно скрывая свое беспокойство. Ему и его соратникам не удалось быстро покончить с мятежом моего мужа (как непривычно говорить о том, что у меня есть муж), у восставших тоже не вышло захватить власть одним ударом. Зато у принца Лара было одно преимущество: на его сторону перешла большая часть космического флота Велии, и теперь мятежники блокировали планету, не пропуская к нам транспорты с продовольствием. Запасы еще были, но они ведь не бесконечны.
День за днем мы и мятежники тревожили друг друга атаками небольших кораблей, ракетными обстрелами. Мне однажды показали запись: ракета попадает в истребитель восставших, в яркой вспышке корпус беззвучно разламывается пополам, медленно разлетаются какие-то обломки. Наверное, я сама себе это нафантазировала, но мне показалось, что я видела, как из разбитого корабля вылетает мертвое тело пилота. А за что умирал он? Что двигало им, когда он вел свой корабль в бой, зная, что может погибнуть в бою? У него была своя правда, или он разделял правду мятежного принца? Неужели он всего лишь выполнял приказ, сражаясь за человека, убившего собственного отца, чтобы сесть на его трон? Впрочем, бывают ведь и такие люди, которых устраивают, когда за них думают, а им самим остается лишь нажимать на спусковой крючок.
Или ставить подпись на указе.
Именно этого хочет от меня советник Галь. Его ближайшие сподвижники одеты в черные мундиры войск Внутренней Стражи, и даже седые вояки в штабе не рискуют спорить с этими людьми. Но у людей в черном что-то не ладится. Галь дважды приносил мне на подпись длинные списки, утверждая, что все эти люди должны быть немедленно схвачены и казнены. Но я не хотела одним росчерком своего пера отправлять на смерть людей, которые мало того, что ничего не сделали мне - о существовании которых я недавно вообще не подозревала. Спорить с советником я не могла, да это и бесполезно было: очень хорошо умел этот человек уговаривать. Поэтому я демонстративно отложила перо, отвернулась, включила местный аналог телевизора, развернула голографический экран на половину своей немаленькой гостиной и уставилась в какое-то маловнятное зрелище, изо всех сил делая вид, что мне это гораздо интереснее.
Я уже поняла, что советник считает меня маленькой глупой девчонкой с варварской планеты. Может, даже, всего лишь разумной зверюшкой - не зря он тогда рассказывал мне про ежика. Ладно, будет ему зверюшка, будет ему капризная взбалмошная девчонка!
Устав стоять у меня за спиной и ждать, пока Моему Высочеству угодно будет вспомнить о деле, Галь напомнил о себе деликатным покашливанием и предложил всех означенных в списке персон не казнить, а задержать на неопределенный срок. Что ж, уже лучше. Маленькая, но победа. Это я подписала.
Наверное, именно потому, что Галь не воспринимал меня всерьез, он не ограничивал меня в передвижении по дворцу, позволял общаться с информационной системой - правда, не объяснил, как всем этим пользоваться, но я поломала голову, и кое в чем разобралась. Как раз к этому времени у меня разыгралась бессонница, случилось несколько истерик со слезами и швырянием вещей в слуг. Все это сошло мне с рук, я заявила, что лекарства принимать не буду и вообще приду в себя тогда, когда война закончится. А пока что у меня стресс, вызванный тем, что в моем новообретенном государстве - братоубийственный конфликт. Даже Галь согласился со мной, позволив отказаться от доктора и попробовать адаптироваться самостоятельно. В конце концов, у него хватало проблем, и он не собирался тратить на меня лишнее время - ровно столько, сколько ему было нужно, чтобы я изображала правительницу и подписывала те документы, что он приносил. Отвоеванное у сна время я тратила на то, чтобы ознакомиться с дворцом, бродя по нему бледным измученным призраком.
Важно, что в моих руках оказалась корона. Как я поняла, такие короны полагались всем членам королевской семьи, и, кроме того, что их полагалось носить во время торжественных церемоний, они предлагали своим владельцам некоторые возможности. С помощью своей короны я могла перемещаться по дворцу, оставаясь невидимой для систем слежения, и, сидя в собственной постели, слушать любые разговоры. Именно так я случайно подслушала беседу советника Галя с генералом Внутренней Стражи Барсом.
- Мой человек, внедренный к мятежникам, - говорил низенький обрюзгший генерал Барс, - докладывает, что принц Ларр планирует операцию по похищению принцессы.
Галь радостно потирал руки.
- Вы знаете, когда это произойдет, генерал? - спросил он.
- Сроки уточняются, но думаю, что скоро. Принц Ларр полагает, что лишив нас подвоза продовольствия и оставив без принцессы, тем же самым лишит нас поддержки простонародья. Ведь одно дело, когда мятежник и отцеубийца осаждает планету, на которой находится законная принцесса.
- И совсем другое, - продолжил мысль генерала Галь, - когда Велия противостоит обоим своим законным правителям. Да, задумка принца неплоха. Особенно для нас. Думаю, что, зная сроки его высадки, нетрудно будет захватить его. Наш Ларр - рыцарь, язвительно сказал советник, - полагаю, генерал, он лично возглавит эту затею.
- Надеюсь, что так, - кивнул лысой головой Барс. - Обговорим детали позже, советник, когда станет известно время десанта.
Лежа в постели, утопая в нежнейших пуховых перинах, возложив голову на груду мягких подушек, я не находила себе места. Галю мало того, что я подписываю его приказы, и затем советник обнародует их как мои! Теперь он хочет, чтобы я послужила приманкой! Но как мне поступить? Пойти к нему и сказать: советник, я все знаю! Но что это даст? Галь поймет, что у меня есть какие-то средства, позволяющие следить за ним, и тогда уже позаботится, чтобы я лишилась такой возможности. Предупредить принца? Но как?
Мне все не удавалось подслушать, как Галь и Барс обсуждают ловушку для моего мужа, хотя я при первой возможности надевала на голову корону и принималась шпионить за ними.
Прошло еще несколько дней.
Все произошло совершенно неожиданно. Пытаясь в очередной раз если уж не уснуть, то хотя бы забыться на несколько часов, я вернулась с очередного заседания штаба в свои апартаменты, разделась, забралась под одеяло и закрыла глаза. Сон не шел. Перед глазами танцевали какие-то цветные пятна, иногда они складывались в незнакомые лица, лица пытались что-то говорить, но я их не понимала. Тогда, отчаявшись достучаться до моего разума, лица принялись кричать...
Кричать? Я тряхнула головой, отгоняя дрему. В коридоре действительно кричали, что-то грохнуло, что-то рухнуло, что-то вдребезги разлетелось, слышались выстрелы, топот сапог.
Вдруг участок стены моих апартаментов налился ярким вишневым цветом, поплыл, теряя очертания и, резко вспучившись как мыльный пузырь, прорвался внутрь, осыпаясь осколками и пылью. В пролом ворвался человек в боевом скафандре, и я сразу узнала его.
Принц Ларр был великолепен. Еще не осела мелкая розовая пыль, клубившаяся в воздухе, а он сорвал уже боевую маску, тряхнул головой - и окончательно покорил мое сердце. Я смотрела на него и видела благородного мужественного рыцаря, явившегося освободить прекрасную принцессу из лап коварного дракона. Где-то вдалеке шел бой, то и дело раздавались хлопки взрывов, с характерным пришепетыванием свистели разряды бластеров, а я, полулежа в постели, молча смотрела на Ларра, и он тоже застыл, вглядываясь в мое лицо.
Наконец, принц шагнул вперед, опустился на колено и склонил голову.
- Вас обманывают, принцесса! - пылко проговорил он. - Прошу вас, дайте мне шанс, выслушайте, я попробую объяснить...
- Бегите! - пискнула я. - Бегите, принц, это ловушка! Галь знал, что вы придете сюда, вас ждет засада.
- Проклятье!
Одним плавным движением Ларр вскочил на ноги и бросился к пролому в стене, однако неожиданно со стен, с пола, с потолка брызнули разноцветные лучи, окутали принца сетью, и он безжизненно застыл в полушаге от пролома, не успев даже опустить занесенную для шага ногу. Руки продолжали сжимать бесполезное оружие, а глаза все еще смотрели на меня, словно бы Ларр до последнего момента старался рассмотреть свою невесту, чтобы сохранить в памяти во всех подробностях.
Громко стуча сапогами, в апартаменты вошли несколько солдат в черных мундирах Внутренней Стражи, за ними шел Галь.
- Мятежник схвачен, - торжествующе возвестил он. - Теперь, Ваше Высочество, осталось лишь подписать приговор - и предатель будет казнен. Его сторонников, я думаю, мы помилуем. Ну, по крайней мере, тех, кто не успел слишком испачкать руки в крови или не был чересчур усердным сторонником этого вот, - советник коротко дернул головой, указывая подбородком на неподвижно замершего Ларра, которого солдаты в черном деловито взяли за руки и за ноги и потащили куда-то прочь.
- Нет, - холодея от собственной дерзости, прошептал я. - Нет, я не согласна.
- На что вы не согласны, Ваше Высочество? - резко спросил советник. - Вы не хотите миловать мятежников, я вас правильно понял? Что ж, и это можно: вполне в духе будущей сильной правительницы Велии истребить своих врагов, чтобы не ожидать от них удара в спину.
- Нет, советник, - я укрылась одеялом до подбородка, пытаясь вновь превратиться в того ежика, с которым однажды меня сравнивал Галь (эх, нечем мне его уколоть), - я не буду подписывать приговор принцу Ларру.
- Жаль, - спокойно ответил советник. - Но этот вариант я тоже предусмотрел. В таком случае, Ваше Высочество, вы будете объявлены приспешницей мятежного принца и казнены вместе с ним.
- Ничего у вас не выйдет! - торжествующе заявила я.
Куда он денет последнюю законную представительницу правящего дома? Все-таки, хорошо быть принцессой!
Но Галь и к этому был готов.
- Вы, разумеется, не знаете, Ваше Высочество, - он говорил, как всегда, тихо и мягко, - что во мне тоже течет королевская кровь. Только вот - старший брат ныне покойного короля, вместо того, чтобы, как полагается, найти себе избранницу где-нибудь за пределами Велии, согрешил с одной местной красоткой. У нас подобное инцестом считается. Так что я - не просто незаконнорожденный, но вдобавок и плод кровосмешения, извращенной связи между родственниками. Такого как я, к трону подпускать нельзя и близко - пока, разумеется, остаются законные наследники. Но когда таковых не будет, что ж - полагаю, сойдет и советник Галь. По крайней мере, прав у меня будет побольше, чему многих других.
Я затравленно молчала, краснея от стыда. Зря я ликовала, рано приготовилась радоваться - мне никогда не справиться с таким матерым волком, как Галь. В его колоде - только козыри, заранее подобранные и подготовленные, все мои ходы им предусмотрены задолго до того, как я их сделаю.
- Так что, Ваше Высочество, времени на размышление вам - до утра. В восемь часов я приду с текстом приговора и надеюсь, что вы примете правильное решение. Спокойной ночи.
Он слегка кивнул головой и, резко крутанувшись на каблуках, заложил руки за спину и стремительно покинул мои покои.
- Сколько времени? - шепотом спросила я у пустоты.
Умный комп апартаментов сообщил время с точностью до секунды. Еще пять часов на размышления. Так, надеть корону, выяснить, где у нас нынче принц Ларр. Отлично, его не выводили за пределы дворца, посадили в камеру в подвале. Как замечательно, что во дворцах, по традиции, устраивают подвалы с камерами! Иначе принца отправили бы в какую-нибудь тюрьму, до которой мне не удалось бы добраться так, чтобы Галь не узнал об этом. Я выбралась из постели, сунула ноги в туфли, накинула халат и рассеянно вышла в коридор. Редкие встреченные мною люди вежливо кланялись, многие из них привыкли к тому, что я по ночам брожу по дворцу. Что ж, тем лучше. Я посетила штаб, а затем отправилась искать принца.
Понятно, что мне никто не позволил бы выпустить мужа из камеры. Я, конечно, принцесса, но большинство моих подданных согласны были умереть за меня, однако не выполнили бы ни единого моего приказа, не посоветовавшись перед этим с Галем. Однако никто не мог запретить мне просто поговорить с Ларром.
Высокие технологии - это тоже замечательно. Принца сторожили только автоматические системы охраны. Конечно, в тюрьме были и живые стражники, но их функция сводилась к тому, чтобы предотвращать внештатные ситуации. А таковых не было! Во-первых, благодаря короне, системы слежения вообще не реагировали на мое появление. Во-вторых, я всего лишь пришла поговорить, и заключенный оставался на своем месте.
Когда я показалась на пороге его камеры, он порывисто вскочил с ложа, на котором сидел, снова преклонил колено.
- Вы! - воскликнул он. - Ваше Высочество, я не знаю, что вам рассказали про меня, но я не убивал отца. Это все Галь и его прихвостни!
- А Галь и его прихвостни, принц, утверждают обратное, - сказал я. - Кому мне верить? Я чужая здесь и плохо понимаю, что происходит.
- Я смогу все доказать, - отчаянно прошептал принц. - Потом, когда закончится война, когда мы победим.
Я отвернулась. Моим разумом завладело смятение. У меня не было никаких сомнений в том, что принц действительно сможет все доказать. И советник Галь тоже сумеет подтвердить свои слова. И они оба будут правы, говоря совершенно противоречащие друг другу вещи - этому я научилась еще на Земле, читая книги и газеты, слушая радио, смотря телевизор. Доказать можно все, что угодно. Но кому тогда верить? Кто же на самом деле прав? Или - нет никакой реальности, и все вокруг - дурной затянувшийся бред? Как мне сделать правильный выбор?
И я выбрала. Можете считать меня дурой, но как еще земная девчонка, волею судьбы и своего желания отличаться от других угодившая в центр гражданской войны на другой планете, могла решить, какой шаг ей сделать?
Достойные люди поддерживают достойные идеи. Не ошибается тот, кто ничего не делает. Если не я, то кто же? Все эти мысли вихрем метались в моей голове, измученной бессонницей. Я хотела волшебной сказки, а у меня ее отобрали? Что ж, я сама построю себе сказку. Принц Ларр, рискуя жизнью, пришел ко мне, чтобы попытаться донести до своей жены, которую и в глаза-то до этого не видел, правду, которую он защищает. Советник Галь лгал мне и угрожал, скрывал правду от своей принцессы, от человека. которому должен был подчиняться. И ладно бы, это было ложью во благо - но, что хотите, со мной делайте, не видела я пока что никакого блага.
И он хотел лишить меня сказочного принца, которого сам же пообещал.
Так выбор был сделан.
- Ждите, принц, - шепнула я. - До утра Галь ничего не посмеет предпринять.
- До утра всего четыре часа, - разочарованно протянул Ларр.
- Это уйма времени, если им правильно воспользоваться, - возразила я. - Но я и шагу не сделаю, если...
- Если? - эхом повторил мой муж.
- Если, черт побери, - я топнула ножкой, - принц, вы меня тотчас же не поцелуете!
Полагаю, что в том положении, в котором он оказался, принц Ларр согласился бы целоваться с самим дьяволом, лишь бы ему пообещали жизнь и возможный успех его дела. Но предпочитаю считать, что целоваться со мной гораздо приятнее, чем с воняющим серой хозяином Преисподней. Кстати, поцелуй принца мне понравился гораздо больше, чем тот, что я однажды получила на Земле.
Будь что будет. Настало время ежику показать свои иголки, даже если на самом деле никаких иголок нет. Принц Ларр вел себя, как подобает принцу, пора и мне стать принцессой не на словах, а на деле. Я решительно шагала по коридору, направляясь к космодрому. Только бы успеть!
Я знала, что на космодроме всегда дежурят готовые к вылету истребители. Подойдя к одному из них, я с помощью короны связалась с пилотом. Каково было его удивление, когда он понял, кто с ним говорит!
- Прими меня на борт, - велела я.
- Но, принцесса, - растерялся пилот, - приказ...
- Солдат, - отрезала я, - ты мне перечишь? Здесь твоя принцесса, и она требует, чтобы ты взял ее на борт и немедленно взлетел.
Мой расчет был прост. Все эти маршалы, генералы, министры и советники прекрасно знали истинную цену монархии: если отбросить титулы, цена человеку, их носящему, ровно такая же, как и любому другому. Но прочие жители Велии думали совсем иначе. Для них титул и человек были неразделимы. Поэтому пилот истребителя уступил моему нажиму.
- Взлетаем, - коротко бросила я, усаживаясь в кресло. - Курс - флагманский крейсер принца Ларра.
- Ваше Высочество, - снова запростестовал пилот, - у нас нет разрешения на взлет! Нас собьют свои же. А если мы каким-то чудом прорвемся - уничтожат мятежники!
- У тебя на борту принцесса, солдат. Какое тебе еще нужно разрешение на взлет? Давай, скорость по максимуму и кричи на весь эфир, кого везешь. Посмотрим, кто рискнет выстрелить.
Я прекрасно понимала, что у советника Галя всегда найдется человек, который нажмет на пусковую кнопку ракеты, но старалась об этом не думать. Ну должно же мне повезти! Я ведь - не такая, как все!
Пилот, наверняка, мысленно уже простился с жизнью. Но он бросил свой истребитель в небо, торопливо сообщая всем, кто его слышал, что выполняет личное распоряжение принцессы. Хорошая вещь - гласность!
Прошло время, прежде чем советнику Галю доложили о том, что произошло. Прошло время, прежде чем он отдал приказ. Прошло время, прежде чем этот приказ начал выполняться. А навстречу моему истребителю уже спешил эскорт кораблей мятежников, не совсем понявших, что случилось, но очень хотевших разобраться. Так что я даже не поучаствовала в настоящем космическом бою, но ни капли об этом не жалею.
Быстрые переговоры с адмиралом мятежников, принявшим командование на время отсутствия принца Ларра - и вот я в центре связи флагманского крейсера восставших. Пусть Галь попробует заглушить все, что я скажу сейчас.
Техники нажимают какие-то кнопки, щелкают рычажками, крутят что-то, настраивая - и неожиданно принцесса Велии приходит в каждый дом, ее изображение возникает на площадях, заводах, космодромах, в казармах. Мне сказали, что теперь это мой народ - и я пользуюсь своим правом говорить с ними, правом, которое так хотели у меня отобрать.
- Жители Велии, - говорю я, - я обращаюсь к вам потому, что это - ваш мир. Я здесь пока что - не больше, чем гостья. Вы лучше знаете свою жизнь. Но, как мне кажется, мы все хотим одного: мира. И если уж мне случилось стать вашей принцессой, я требую от вас лишь правды. Каждая из сторон в этой войне утверждает, что именно им принадлежит истина. Но почему тогда одни хотят заткнуть мне рот и угрожают смертью, а другие пытаются донести до меня правду, рискуя собственной жизнью? Я требую разбирательства по делу смерти короля, чтобы все было публично и открыто. Честному человеку бояться нечего!
Пауза. Сама не ожидала, что могу говорить так складно. Что, от меня ждут еще чего-то?
- И перестаньте стрелять друг в друга, черт возьми!
Мне хочется плакать, но плакать нельзя, у меня болит голова, поэтому я такая злая. Еще очень хотелось заявить что-нибудь вроде: "И отдайте мне моего принца", но это уже выглядело бы откровенно глупо.
Вот так и закончилась война. Как я и думала, маршалы, генералы, министры и советники сказали: не слушайте эту принцессу, делайте так, как мы велим. А большинство жителей Велии посмотрели на них как на дураков и ответили: вы что такое говорите? Это же - наша принцесса, как можно ей не подчиняться?
Ни одна пушка не выстрелила, ни одна ракета не взлетела, когда десантные корабли мятежников сели на космодроме дворца. Я была с ними. Отчаянно тревожась лишь об одном: чтобы советник Галь не успел казнить моего принца. Но Галь, Барс и их ближайшие сподвижники решили поставить точку в этой игре другим способом. Поняв, что их дело проиграно, они собрались в одной из комнат дворца и, попрощавшись, друг за другом пустили себе пулю в висок.
- Беда Галя, - сказал мне Ларр, когда мы остались наедине, - что ему не хватало благородства, честности, открытости. Того, что есть у любого законного представителя нашей семьи, у тебя, у меня, и, надеюсь, будет у наших детей.
Нет, мне не понять этих монархистов. Что же, мой муж всерьез думает, что титул делает человека лучше? Вот, например, какое отношение к этому имею я? Ведь мои родители не были благородных кровей?. Так я и спросила у Лара, а он сказал удивленно:
- Но ты же принцесса по праву брака со мной и доказала это своим поведением. А Галь... Что с него взять, он - дитя инцеста.
Что ж, придется как-то привыкнуть жить с человеком, который рассуждает таким образом. Тем более, что иных недостатков у него я пока не нашла, наоборот - сплошные достоинства.
- Первым делом, когда наведем на планете порядок, - говорит Ларр, обнимая меня за плечи, - мы с размахом отпразднуем свадьбу! Это должно быть роскошное действо...
- Милый, - перебиваю его я, - первым делом мы заберем с Земли мою бабушку и привезем ее на Велию.
- Ладно. Бабушку так бабушку, - тотчас же соглашается Ларр.
Вот какой покладистый принц достался мне. Вкупе со знанием о том, что любовь действительно иногда спасает мир, а в цыганских гаданиях есть толика правды.