Аннотация: Потом мы сидели с Алоисом и Анастасией за маленьким столиком перед очагом и пили чай с мятой...
2.
Потом мы сидели с Алоисом и Анастасией за маленьким столиком перед очагом и пили чай с мятой. Чтобы не казаться странным, я тоже пил с ними. Сделав глоток, практически сразу же я начинал чувствовать слабое жжение где-то на уровне груди - это Система уничтожала инородную ей субстанцию, попадавшую в организм. Но интересно почему она так реагировала на пищу в моем организме, но не в других? Другим-то людям нужна еда... Может быть, не каждый рождается с Системой внутри. А только некоторые? Вроде меня. Интересно бы их поискать. Так я отрешенно думал о своем, а мои друзья говорили про дела мастерской Атиля и обменивались последними сплетнями. Наконец я решил рассказать им, в какую переделку я попал со своим отцом. Услышав про "невесту через неделю" Алоис побледнел.
- Ну вот... я знал, что это добром не кончится. Верно, лучше тебе уйти и совсем забыть обо мне...
- Никогда. - Твердо ответил я - будем бороться за нашу дружбу.
- И за любовь! - Выпалила Анастасия, достала какой-то мешочек из складок фартука, потом оттуда же - трубку, и стала набивать ее над столом содержимым мешочка.
- Ты что! Убери! - Зашипел на нее мой возлюбленный.
- Да ладно тебе, все свои. - Девочка отмахнулась - Он нас не выдаст. Ну что, по кругу, по затяжечке? - И она протянула мне маленькую латунную трубку.
- Что это? - Я понюхал содержимое. Запах был резким и терпким.
- Дурь это, Джулиус, травка. Да затянись, ничего не будет! - Улыбнулся Алоис.
Я взял в руки трубку. Мейвис поднял с пола веточку, зажег ее в очаге и поднес, чтобы зажечь, но я уже щелкнул над ней пальцами и сухая трава задымилась.
Мои друзья потрясенно переглянулись.
- Вот это да. - Анастасия достала еще травы из мешочка. - Трюкач. А научи нас!
- А вы что, не умеете? - Тут настала моя очередь удивиться. - Берешь, концентрируешь энергию в пальцах...
- Так, замяли. - Алоис выразительно на меня посмотрел. Он, казалось, был испуган.
Я что-то не то сказал? Что происходит?
Затянувшись травой, я передал трубку Алоису, а он, выпустив облако дыма, вернул ее Анастасии.
Так я узнал, что такое синисаран.
- Вот, маменькин сынок, мы тебя научим! Пообщайся с нами, с народом, много чего еще узнаешь! - Мейвис обнял меня, пуская трубку по второму кругу.
- Я папенькин.
- Что?
- Папенькин я сынок.
- А маменька где?
- Говорят, что умерла...
После третьего круга я почувствовал изменение в состоянии сознания своих собеседников. Со мной же ничего не произошло.
- Ну так, - Подытожил Мейвис, глядя на Анастасию - Ему к концу недели нужно срочно где-то невесту найти. Иначе пиздец, мать, понимаешь?
Та задумалась.
- Идея! - Вдруг выкрикнула она, выдохнув мне в лицо облако дыма. - Я буду твоей невестой!
Алоис поперхнулся, а я чуть не упал со стула.
Мы стали это обсуждать. И чем больше мы обсуждали детали нашего гениального обмана, тем меньше мне нравилась эта затея. И даже не потому, что Анастасия не смогла бы сыграть благородную, и не потому, что я боялся перспективы в конце концов быть заставленным на ней жениться - она была мировой девчонкой, трудолюбивой и естественной в своей простоте (не в пример череде навязываемых мне девушек из "высшего общества") знала нашу с Алоисом тайну, а от этого стала бы мне идеальной женой-прикрытием.
Я не хотел обманывать отца.
Я любил и уважал его, и считал, что он был достоин лучшего обращения с моей стороны. Уже хотя бы из-за того, что он вложил столько усилий и труда в мое воспитание и образование, будучи на сложной и ответственной государствнной службе, которая подчас отнимала все его время и силы. Пока мои друзья спорили, какое платье Анастасии лучше надеть на "смотрины", я думал, как сказать им о моем решении. Подозревая, какова будет их реакция, мне стоило большого труда заставить себя это сделать.
- Подружка, - наконец тихо произнес я. - Спасибо тебе, конечно, но ты не будешь моей невестой. Моей невестой будет Алоис. Мы с ним пойдем к моему отцу и скажем ему правду.
" - Послушай, что он написал... "... при приближении к источнику радиоактивного излучения у людей перегружаются трубочные сенсоры и они на время теряют сознание"... Дарен, это чудовищно! Он считает, что он человек. И при этом наделяет людей своими характеристиками. У него в голове полный бардак, Дарен! Мы должны сказать ему правду! Когда он догадается сам, он не переживет потрясения! Дарен, пожалуйста.
- Нет.
- Это катастрофа!
- Это его роль."
Я проснулся, все еще слыша в голове знакомые голоса. Это были голоса Отца и Ирвина. О чем они говорили? "Скажем ему правду?" Почему тут все вертится вокруг правды, когда во лжи жить хоть и неприятно, но весьма удобно? Какой странный сон.
Воскресенье. Восемь утра. Яркое, но холодное декабрьское солнышко. Внизу гремят посудой - видно накрывают на стол к завтраку. Ах, как мы вчера с Алоисом целовались на прощанье! Приятное тепло разлилось в моей душе от воспоминания. Можно еще поваляться в постели, представляя, как здорово было бы, если б мы могли никогда не расставаться, и просыпаться утром в объятиях друг друга... а можно и... ой, черт, у меня же сегодня в девять арифметика!!! И я вчера гулял допоздна сами знаете с кем, и не сделал домашнего задания!
Я вскочил, быстро оделся и сел за стол решать дурацкие примеры, заданные мне новым учителем (отец уволил старого из-за непунктуальности, а новый уже третий урок выявлял уровень моих знаний и никак не мог поверить в выявленное).
"Так, триста восемнадцать прибавить шестьсот сорок пять... Он сказал - пользуйтесь счетами, молодой человек. Начерта мне ваши счеты... Девятьсот шестьдесят три. Шестьсот пятнадцать поделить на восемь. Так, семьдесят шесть с грошами... Столбикам он меня учит. Зачем? Это все элементарно в уме можно посчитать..." Я быстро вписал ответы к примерам, и потом с краю для виду посчитал пару примеров столбиком, чтобы от меня отстали. А ведь придерется к чему-нибудь, как пить дать... И если что не так - бьет указкой по рукам. Ну фиг с ним, все стерплю, лишь бы отец был мной доволен. Я порылся на столе в поисках бумаги с инструкциями по выполнению домашнего задания, оставленной мне новым учителем. Ее нигде не было. Я поискал под столом и под кроватью. Из-под подушки выглядывал уголок листка. Ура! Нашел! Я вытащил листок и развернул его.
"Юный хозяин,
Вчера я узнала, что вы выбрали себе невесту и что она приедет завтра сюда. Я проплакала всю ночь, и сегодня весь день я пыталась не думать о вас. Хоть на кухне и было много работы, но мысли мои все равно были заняты вами. Я вспоминала вас - вашу статную фигуру, ваши чудные волосы, что так красиво падают на плечи легкими волнами, ваш мягкий голос и ваши великосветские манеры...
Хоть я и знаю, что никогда не смогу стать вашей женой, но мысль о том, что вы холосты, и что вы так рядом, грела и радовала меня. Теперь же вы женитесь и уедете из родительского дома. Вдали от вас мне больше нет смысла жить.
Прощайте,
Ваша навеки,
Надара"
Я тупо пялился в бумагу, забыв о том, что искал.
Да ешкин же кот! Час от часу не легче. Надара, девятнадцатилетняя дочь одной из служанок, в меня тайно влюблена?! Интересно, а кто писал это письмо? Или она сама владеет грамотой... Погодите-ка... Я перечитал последние строки, в ужасе бросил письмо и побежал в комнату прислуги.
Надары там не было, но там была ее мать. Она не знала, где дочь, и я велел ей следовать за мной. Чуя неладное, я обежал весь первый этаж. Ну где, где она? И как она решила покончить с собой? Принять яд? А если она решила броситься с моста, то сейчас самое время - расшибить голову о лед легче и быстрее, чем долго и мучительно умирать от яда...
Наконец я распахнул дверь в винный погреб и помчался вниз по ступенькам с плачущей матерью этой непутевой девчонки следом за мной.
В погребе у отца можно было спрятать роту королевских солдат. Или две. Я никогда не найду ее среди этих бочек и полок.
И тут я ее увидел. Но она была не на полу. Она висела под потолком. Я сконцентрировал энергию, но от волнения не сразу попал в веревку. Всполохи от моих лучей осветили погреб, и тут мать Надары оглушительно закричала. Я даже испугался от этого запоздалого крика. Я и забыл, что некоторые люди не видят в темноте.
С третьей попытки я, наконец, пережег веревку и тело девушки упало на пол с глухом стуком. Я отослал бессмысленно метавшуюся с криками и стонами мать за факелами и подмогой, а сам попытался освободить шею девушки от веревки. Тщетно. Тогда я пережег ее и приложил ладонь к холодному лбу. Так, кажется нам повезло. С момента ее смерти прошло не более часа. Теперь посмотрим, как далеко ушла ее душа, кто из Высших взял ее под контроль, и можно ли с ним договориться о возврате...
Внезапно появился Френк, завис над телом и впал в своеобразный транс, запрашивая нужную мне информацию. Как он всегда вовремя!
- У-упс, Джули! - Мой спутник очнулся и резким движением крыла указал куда-то за мою спину. Я обернулся.
- Домашние задания надо вовремя делать, юноша. Или хотя бы пораньше вставать.
- Ирвин... - В благоговении прошептал я и опустился на колени.
- Ей нужно всего лишь немножко твоей энергии и твоего понимания. Запускай сердце и я верну душу. - В его голосе была улыбка и поощрение. Мой чудный, мудрый, прекрасный Наставник!
Я приложил руки к груди Надары и послал в нее несколько мощных лучей. Через некоторое время она вздрогнула и открыла глаза.
Вниз уже бежали слуги с факелами, ведомые рыдающей матерью девушки.
- Не женюсь я. Никогда. Не волнуйся. И не делай так больше, ладно?
Она слабо улыбнулась, а я жестом велел всем расступиться и пошел доделывать домашнее задание по арифметике.
После урока я стал искать отца, чтобы попросить его заменить учителя. Терпению моему пришел конец. Я вытерпел бы сурового мудреца. Но жестокого дурака? Этот господин не только мурыжил меня по всякой ерунде, которую я прошел лет в восемь, отказываясь верить, что я способен на большее, но еще и, кажется, сам ничего толком не знал. Я задал ему вопрос - существует ли возрастающая геометрическая прогрессия, у которой первые десять членов целые, а остальные нецелые числа. Он странно на меня посмотрел и, по-моему, обиделся. Стал нервно постукивать указкой по столу, думая, ударить меня теперь или немного погодя...
Я нашел Дениелса-старшего во дворе перед домом. Он фехтовал с телохранителем. Сев на крыльце, я стал наблюдать сначала за ними, а потом только за телохранителем... Я ничего не мог с собой поделать - просто не мог оторвать от него взгляда. Его звали Данэ, один из лучших людей аръергарда отца. У него была жуткая сила, невероятный напор и бескомпромиссная преданность, и при этом своим умом он владел не хуже своего меча, что было редкостью у рыцаря... Но лучше всего в нем было, конечно, его тело.
Снега не было, светило солнце, но все равно было очень холодно. Данэ, азартно сражаясь с отцом, был раздет до пояса. Этому полному энергии молодому человеку всегда было жарко. Его необъятные бицепсы напрягались, когда он отбивал атаки Роя, и, казалось, то и дело поддавался противнику, хотя по правилам ему было строжайше запрещено это делать. Однако отец, придумывая правила, не учел одной детали - не знаю как насчет других его людей, но если бы Данэ не поддавался, их поединок длился бы секунд пять, а не положенные полчаса, которые отец отводил себе для физических упражнений...
Необычайно красивое и рельефное тело этого мужчины странно привлекало меня. В нем было что-то неотразимое. Меня охватывало волнение каждый раз, когда я видел Данэ. Я знал о нем все. Двадцать три года, женат, отец четверых детей, примерный семьянин. Член Алой Ветви. Отец - личный друг Элейла Шлазонея (и как его вообще с такими связями занесло в нашу провинцию?!) Стопроцентно гетеросексуален. То есть с ним у меня не было никаких шансов.
Но не только это останавливало меня от полночных серенад под его окном (вот бы соседи удивились!). В очень недалеком будущем у этого полного жизни, цветущего человека висело темное облако насильственной смерти. Его душу контролировал Высший по имени Алвин, о котором я знал только понаслышке и никогда бы не решился связаться с ним касательно судьбы понравившегося мне человека. Вот, собственно, и все...
Я не знаю, замечал ли Данэ время по солнцу, или просто хорошо чувствовал время, но каждый раз приблизительно через требуемые полчаса происходила сцена, которая повторилась и теперь.
Каскадом атак воин сломил сопротивление отца, меч сверкнул почти перед самым лицом последнего, заставив его упасть на землю, чтобы избежать удара, и через секунду Данэ стоял над ним, приставив острие к груди Дениелса-старшего.
- Вам шах и мат, хозяин!
Да, и в остроумии ему не откажешь...
Отец глухо зарычал от бессилия, телохранитель убрал меч в ножны и протянул ему руку.