Аннотация: - Джулиус, куда ты?
- Я ни дня больше не останусь в твоем доме! - Я старался говорить спокойно, но у меня плохо получалось. Обида и гнев плескались внутри, и, кажется, не только в груди, но и по всему телу. И жгли, жгли, жгли...
JD03. Новый Замок. Предчувствие
Мне 16, Алоису 17
- Джулиус, куда ты?
- Я ни дня больше не останусь в твоем доме! - Я старался говорить спокойно, но у меня плохо получалось. Обида и гнев плескались внутри, и, кажется, не только в груди, но и по всему телу. И жгли, жгли, жгли...
- Послушай, подожди... У нас есть фамильный замок. Тут, недалеко, всего в полумиле от городских ворот! Ты мог бы поселиться там! - В его голосе мне послышалась не столько, вина, сколько, удивительно, тревога и нежелание отпускать неизвестно куда. Да, конечно, когда ты только что чуть не отправил меня на тот свет!!! Но я сдержался и бросил резко:
- Ну где, где этот твой замок? Поехали теперь же!
- Прямо сейчас? - Он осекся. - Еще темно...
- Ты что, боишься привидений, да? - Стараясь изо всех сил не опускаться до простолюдинских ругательств, я выразил все свое презрение тоном. И это подействовало.
Отец залился краской, но рванул к двери, крикнув на весь дом слугам одеваться и готовиться в дорогу.
- Они все еще спят! Ты, видно, подсыпал им чего-нибудь, чтобы они ненароком не помешали тебе расправиться со мной!
Это был, мягко говоря, перебор. И конечно, мне вернули карту, по силе равную той, что только что метнул на стол я.
- Они умоляли меня избавить их от такого молодого хозяина! Они молятся на меня каждый день, потому что если я вдруг преставлюсь, и они будут оставлены один на один с тобой, то они предпочтут прежде умереть, чем служить тебе!
- Я услышал довольно! - Не найдясь, что бы еще ответить, я выскочил из комнаты, едва не сбив Роя. - Я еду туда один!
- Ты же не знаешь дороги!
Он бросился за мной, на ходу веля седлать лошадей двум выползшим на наши крики заспанным слугам.
Замок был не столько старый, сколько, скорее всего, изначально плохо сооруженный. К тому же, это был самый маленький замок, который я когда-либо видел в жизни, и не зря он был необитаем - побитый погодой и дейкеренскими ветрами, с двумя целыми башнями и одной почти развалившейся, он представлял жалкое и ужасающее зрелище не только в предрассветных сумерках...
Рой представил мне его, как фамильную собственность нашей семьи, построенную его отцом. Ну правильно, какая фамилия, такая и собственность. Впрочем, тогда мне было все равно. Да и идти-то из отцовского дома мне было больше некуда.
Когда мы, наконец, всеобщими усилиями отперев тяжеленные двери, вошли внутрь, то сверху с огромным грохотом прямо перед нами упал кусок балки с потолка. Слуги с криком и невиданной скоростью вырвались за дверь, как пузырьки воздуха со дна пруда, а отец схватился за сердце и медленно осел на пыльный каменный пол.
- Бздули! - Я пнул балку ногой. - Тут все прогнило, истлело! А вы, как куры, трясетесь от каждого сквозняка!
- Ничего себе сквозняк! - Пробормотал один из отцовских слуг, осторожно пробираясь обратно, и помогая Рою подняться.
- Чтобы я больше не слышал от тебя этого слова, Джулиус! - Отец отряхнулся, перешагнул балку, и повел нас наверх.
- Какого же? "Сквозняк"? - Саркастически вернул я. Кто как берет себя
в руки, но мой папаша возвращает себе потерянное самообладание путем
мудрствования и придирок к словесности!
Пыль, грязь, тяжелые занавесы на окнах, которые от времени кое-где порвались. Прогнившие насквозь перила.
Мы поднялись на галерею второго этажа по достаточно широкой лестнице. Один из отцовских слуг нес впереди факел, а второй остался внизу.
Я стал видеть их почти сразу.
Они стояли, сидели, прогуливались везде. Некоторые безмятежно ходили туда-сюда по воздуху.
- Здесь была моя спальня, а вон там - спальня моих родителей...
- Подожди. - Я сделал отцу знак замолчать, а шедшего впереди слугу взял за плечо, развернул, и тихо спустил обратно вниз по лестнице. - Ты пока побудь внизу.
- В чем дело? - Рой замер.
- Очевидно, ты их не видишь. - Я приложил пальцы к его вискам.
- Что ты делаешь?!
- Попробую активизировать твои сенсорные возможности, которые
есть в каждом человеке. Однако постарайся громко не кричать, если это сработает.
И все-таки он закричал. Душераздирающе. Думаю, он все-таки сделал это более от неожиданности увиденного, нежели из вредности!
Насмерть перепугал слуг, один из которых снова выскочил за дверь, а у второго верность хозяину победила страх. Иначе мы вообще остались бы без освещения. Впрочем, мне оно только мешало.
Итак, что же ты видишь? - Тоном исследователя спросил я. Утренний
поиск нового жилища начинал мне нравиться.
Я вижу его... Вон, вон он стоит!
"Он стоит?" Да тут их, как сельдей в бочке. Но не волнуйся, подавляющее большинство из них некохирентно - они нас не видят, общаться с живыми людьми не могут, и вообще мало что осознают.
Но как же... А ведь привидения...
Люди часто выдают желаемое за действительное - они действительно видят души мертвых, но души мертвых почти никогда не видят их - поэтому они не могут строить тебе рожи, гоняться за тобой, или даже просто передавать сообщения без помощи медиума. И даже с медиумом, вот как сейчас со мной... Я не могу войти с ними в контакт - я их вижу, а они меня - нет.
И тут к нам подошла девочка. Ее осознанно направленный на меня взгляд порадовал. Контакт будет хотя бы с ней!
- Ты видишь девочку? - Спросил я отца. - Вот здесь, прямо перед нами?
- Вижу движущееся темное пятно. - Почти неслышно прошептал он. Я наклонился к призрачному ребенку.
- Постарайся напрячься, и вспомнить чувства. Чувства... Вот - я положил руки ей на плечи. - Рядом со мной находится кто-то еще, и он тоже хочет тебя услышать. И увидеть.
Что-то было не так, и энергетика девочки не изменилась. Но кажется, у нее была своя идея о том, как нам пообщаться. Она подняла руки и между ее ладонями появилась достаточно яркая картинка. На ней была изображена широкая песчаная дорога и маленький ручеек У ручейка играли мальчик и девочка.
- Я вижу, я вижу детей, сидящих у воды... Как будто на картине! - Вдруг подал голос отец.
Прекрасно! Молодец, девочка!
Картинка ожила, и дети задвигались. Вдали показался всадник. Он несся по дороге по направлению к детям. И направления этого не изменил. Мальчик отскочить успел, а девочка - нет.
Не знаю, что дальше увидел Рой, но я увидел облако пыли, и огромные черные копыта прямо у себя над головой. Страх и боль длились всего долю секунды. И потом передо мной снова стояла девочка. А рядом - бледный отец.
Кто-то другой, тот, кто тоже наблюдал за всем этим, но никак себя не проявлял, сказал мне, что всадником был мой прадед.
Я должен был что-то сказать отцу.
- Душа этой девочки застряла сразу в двух измерениях. Обычно именно это является причиной того, что души умерших подчас не могут покинуть место своей смерти столетиями. Й общаться с живыми тоже не могут.
- Но она же погибла у ручья...
- Примем за рабочую версию, что она погибла у ручья, который был на месте этого замка.
Мне одно за другим стали поступать сообщения о том, что и все остальные люди были как-то связаны с нашей семьей. Я узнавал, что все они умерли при содействии или непосредственно от руки моего деда, отца Роя, построившего этот замок. Я все еще слушал соображения и обсуждал их с Френком, когда отец как-то неуклюже попятился и попробовал бежать, но не смог. Чего уж теперь-то? Но он быстро перешел из нервного состояния в невменяемое, и только схватил меня за руку, и сжимал ее, глядя в дверь залы, которая ранее была названа спальней его родителей.
В дверях стояла женщина. Она была намного ярче всех остальных. Единственным недостатком было, что проявилась она только наполовину. То есть от головы до пояса.
- Ну и ладно, а лучше было бы, если бы нам пришлось разговаривать только с нижней частью? - Попытался подбодрить я папашу, но шутка потонула в его прерывистом дыхании.
Однако разговаривать нам не пришлось. Призрак, полушепотом представленный мне как "твоя бабушка" был некохирентен, нестабилен, и быстро испарился.
Это только в дурацких легендах духи все рассказывают сами! А в реальной жизни нужную информацию пришлось выбивать из вполне живого человека. Понимая, что отец по доброй воле ничего не скажет, я пошел на хитрость.
- Знаешь, у тебя есть одна гадкая черта - ты хранишь все грязные тайны нашей семьи, и ждешь, когда я сам до них докопаюсь. Я докопался и на этот раз! - Я угрожающе развернулся к отцу. - Эта наша бабушка мне все рассказала! Хочешь, чтобы я передал это тебе, или расскажешь сам? Хоть раз в жизни будь честен передо мной и самим собой!!!
- Хорошо, хорошо... Выведи меня отсюда.
С удовольствием.
Мы вышли на улицу, где уже вовсю занимался рассвет. Я полюбовался на старые, красивые дубы и липы вдоль подъездной дороги, подумал, как здорово будет гулять под ними с Алоисом, оглядел конюшню и сараи невдалеке. От них мало что осталось, но это же не беда - все можно отстроить заново. С привидениями мы с Френком договоримся - это тоже не проблема. Я стал мечтать о том, какое замечательное гнездышко мы с Алоисом совьем здесь, как пригласим Анастасию, и отлично заживем! Прощай отцовский надзор, перешептывания его наглых, противных осведомителей... Тут я буду жить, как хочу, изучать тирский, и может быть даже алхимию... Здравствуй, свобода! Рано размечтался.
- Мне тогда было восемь лет. Я был самым младшим в семье. Два моих брата были старше меня на восемь и двенадцать лет соответственно. В тот день их не было дома. А я был с гувернанткой, но сбежал от нее и бродил по галерее, ища, как бы пробраться в одну из башен, куда, я видел, иногда лазила прислуга. Дверь в спальню моих родителей была приоткрыта, но мне было строжайше запрещено туда входить. Однако в этот раз оттуда доносились какие-то звуки и приглушенные стоны. Я не смог пересилить любопытства, и заглянул в щель.
Ну и ну. Однако слушая, я уже было хотел захихикать, представляя, как папаша ребенком стал свидетелем совокупления родителей. Ха-ха.
- Там, на кровати лежала моя мать. Вся в крови. А отец, стоявший ко мне спиной, методично бил ее кулаком, куда придется. Он бил ее еще долго после того, как она перестала подавать какие-либо признаки жизни. Мало что понимая, я все-таки сильно испугался, и побежал. Споткнулся и покатился с лестницы. Там меня и поймала взволнованная гувернантка, уже давно искавшая меня. Я больно ударился, и на какое-то время моя собственная боль заслонила в сознании увиденное. И я так никому и не рассказал. Потом слышал, как служанки плакали на кухне, говоря, что мол, какое горе, эти перила давно надо было починить - госпожа Дениелс облокотилась на них на галерее, да упала и разбилась насмерть. Бедный хозяин, он так горюет.
Отец замолчал, а я сидел, будто оглушенный. Ну что за семейка?!
Нужно, чтобы ты еще рассказал, как два десятка выживших из ума душ связаны с нашей семьей, и в частности с твоим отцом.
Твой дед был вообще неосмотрительным, резким и вспыльчивым человеком. Он был третьим советником тогдашнего губернатора Дейкерена. При кажущейся незначительной должности в его руках было много судеб. Да и с прислугой он был менее, чем нежен. Вот все, что я знаю.
Значит там, где мой прадед загубил всего одну душу, мой дед построил замок и там уже загубил их поболе. Как проясняется наша картина. А мне с детства вдалбливалось, что я - первое и единственное чудовище по фамилии Дениелс. А тут такая преемственность поколений. Семейный подряд, можно сказать.
Джулиус, только умоляю, молчи. Теперь и ты знаешь эту тайну...
Да достали меня ваши тайны. Куда ни плюнь - там скелет в шкафу! Все, я пошел к Алоису! Потому что сидеть с тобой, как ты, видно, сидел под моим вздорным дедом, пока не женился, я не собираюсь!
Я не сидел с ним так долго... Я сбежал из дома в четырнадцать лет...
Последнее, что я ожидал услышать, так это историю уличного детства от своего добропорядочного и чопорного родителя.
- К-как сбежал в четырнадцать лет? А откуда же твое блестящее образование, все вот эти твои манеры?
- Меня приютила моя тетя. Это она не пожалела для меня ничего, и это в ее доме ты вырос. Жаль, она рано умерла.
- Ты, видно, сбежал от его дурного характера...
- Нет, я сбежал от трупа. В один прекрасный день моего отца нашли повесившимся. Там, в прихожей зале в потолке есть крюк. Он теперь прямо над столом, я заметил. Но раньше стол стоял гораздо дальше к стене. Ранним утром прислуга вышла накрывать стол на завтрак, и...
- Ты видел это?
- Да. Видел. Поэтому и сбежал. Сразу. Опрометью Братья, конечно, похоронили его честь по чести, хотя какая честь может быть у самоубийцы... Но я там не был. Тетя не пустила. Потом они уволили всех слуг, собрали вещи, Даниель отправился в Тюстридж, а Деннис - куда-то в Оронтейн. Хотя неизвестно, куда занесла их судьба - больше я своих братьев не видел.
- Вот, теперь ты знаешь обо всем. Будь проклят этот замок и все, что с ним связано.
- Он уже проклят. - Мрачно заключил я. - А ты никогда не задумывался - твой отец повесился или был повешен?
Рой некоторое время угрюмо помолчал. Очевидно, что такая мысль ему в голову не приходила.
- Не задумывался и не собираюсь. - Он порывисто поднялся. - Мей, коня. Едем домой. И тебе не советую. - Добавил он, не оборачиваясь. - Катись к своему парню, все равно толку от тебя никакого. - Это он бросил мне уже из седла. Слуги позади захихикали.
А я взял себя в руки, подождал, пока они уедут, и отправился на Террас-Лейн в мастерскую Атиля.
В мастерской на мой запрос об Алоисе мне ответили, чтобы подождал, что было само по себе странно, потому что там все знали, что я сын высокопоставленного лица. Через некоторое время вместо моего милого Алоиса вышел сам Атиль.
- Ты здесь больше не ошивайся, а иди-ка домой. И к Мейвису больше не приходи.
- Да как вы смеете? - Было возмутился я, но моя карта была очень быстро бита.
- Еще раз к нему придешь - я все твоему отцу расскажу, как ты тут у меня портных совращаешь, понятно? А теперь проваливай.
И велел вытолкать меня вон.
Я немного обалдело постоял на улице, привлекая любопытные взгляды торговцев и прохожих. Сдаваться я, конечно, не собирался, но и умных идей на тот момент в голове не было. Зато теперь была своя берлога. Туда я снова и уехал.
Набрал в лесу хвороста, притащил несколько охапок в замок, облюбовал большую залу в самом начале галереи второго этажа (у нее, правда, почему-то не было дверей, зато из нее был проход в еще две залы - маленькую, ближе к выходу, и побольше - в самом дальнем конце). В последней зале не было камина, но камин в большой зале был массивным, находился совсем рядом и наверняка был призван отапливать и ту комнату тоже. Я нарек ее своей спальней.
Потом мы с Френком долго чистили трубу - он с крыши, а я - снизу. Часа через два я, наконец, разжег вожделенный камин.
Волшебным образом неиспачкавшийся Френк ("ко мне ваша грязь не липнет!") уселся на каминной доске, и за разговорами о том, какую мебель куда поставим, мы стали ждать привидений.
Появились несколько таких бледных, что я их практически не видел и не ощущал. И тогда я оставил честь первого вхождения в контакт Френку, дождался темноты, и снова поехал к мастерской Атиля.
Пробравшись к крылу, где жили подмастерья, я тихонько постучал в окно, зная, что юноша, с которым Алоис делил комнату, глухонемой, и нас не сдаст.
Ну и пришлось же мне постучать. Я замерз, поджидая, когда же мой друг откроет окно.
- Джулиус?! Что ты тут делаешь?! - Бледное лицо Алоиса высунулось из окна. - Умоляю, уходи и больше никогда не возвращайся!
Он было хотел захлопнуть окно, но я подпрыгнул, подтянулся и повис на подоконнике, уже почти наполовину в комнате.
- Нам нужно продумать план действий!
- Ничего не нужно, мы и так согрешили, мы навлекли на себя гнев... Уходи... Пожалуйста.
Он был напуган, не хотел непрятностей, но я знал, что ему с трудом дались последние слова. Он все еще любил меня, а значит, было за что бороться.
- Помнишь, мы когда-то обсуждали, сколько тебе еще осталось горбатиться в мастерской, и как было бы хорошо, если бы...
- Не надо, не надо... - Он перешел на шепот, потом как-то порывисто обхватил ладонями мое лицо и поцеловал. - Все против нас, прощай.
- Да погоди ты... Сколько у тебя есть денег? Сколько ты сэкономил?
- Триста золотых. - Он стал выталкивать меня назад.
- Передай их мне с Анастасией... Послушай же... Алоис!
Мне пришлось спрыгнуть на землю. Он тихо закрыл окно, так ничего мне и не ответив.
Черт, что же делать. Триста золотых - это просто смешно. У меня денег не было вовсе.
Наутро я поехал в город и продал все свои драгоценности. Оставил только символ Сарината, подаренный мне Дотристиаром. Ох и схлопочу же от отца, но у меня не было выбора. Выручил девятьсот золотых. С одной стороны деньги невиданные, а с другой для моей цели этого все равно было мало.
Хотел ехать обратно в замок, но в ужасе осознал, что если Алоис и пошлет мне что-то с Анастасией, то отчаянная девчонка пойдет прямиком в поместье моего отца. Ведь я забыл сказать ему про замок...
Пришлось ехать домой, Рой был мне не сильно рад, но все-таки немного поостыл. И решил, что я образумился, и в замке не поселился. Пусть думает, что хочет, но сейчас мне очень нужна его помощь, придет Анастасия с деньгами, или нет.
В доме ужинали, а я сидел на крыльце. Сидел, пока закончили ужинать, сидел, пока все не легли спать. И когда замерз уже окончательно, пошел в дом. И тут меня окликнули.
- Эй, мне нужно повидаться с Джулиусом Дениелсом! У меня к нему дело! Я спустился с крыльца, и из кустов вылезла лохматая голова.
- Ты кто?
- Сначала мне надо знать, кто ты, и могу ли я тебе доверять.
- Можешь. Я и есть Джулиус Дениелс.
- Как докажешь?
Я вгляделся в лицо бродяги.
- Могу сказать тебе, кто ты. Ты - брат Анастасии. Но жизнь ведешь не слишком праведную. Нельзя воровать, даже если деньги приносишь в дом. Хотя, ты и пропиваешь много, и если так будешь продолжать, долгой жизни не жди!
-Вот шайтан! Связалась сестра с чертом! Короче, она сама прийти не смогла, но велела вот что тебе передать. - И он подал мне небольшой, но тяжелый мешок.
Парень сбежал быстрее, чем я успел его поблагодарить. В мешке были деньги. И записка.
Я поднялся в свою комнату, стараясь не шуметь, и не зажигая света. Сердце радостно прыгало в груди.
Записка гласила:
"Вот деньги, которые ты просил. Тебе они нужнее. Забудь меня, и не поминай лихом. Буду любить тебя до смерти. Алоис."
Ну что же он все время прощается? Ну да ладно, теперь, господин Атиль, скотина ты непотребная, ход за мной. Только бы удача не отвернулась!
Утром отец собирался на службу, и был в приподнятом настроении.
Я покрутился вокруг, заведя пустой разговор, спрашивая о здоровье его советников и о делах. Он отвечал охотно, будто бы ничего не подозревая.
- А ведь правда, что есть такой закон, что любой человек со средствами может выкупить простолюдина, проданного в услужение?
- Ну есть. - Папаше помогли надеть камзол, и он заторопился вниз по лестнице к карете у дверей.
Кажется, я еще был недостаточно опытным в дипломатических переговорах. Выдав такую фразу, я сам себя загнал в тупик, и больше уже не мог бродить вокруг да около предмета. Ну все, теперь поехали до околицы.
- Помоги мне выкупить Алоиса!
Садившийся в карету отец промахнулся мимо подножки. Я, как бы поддерживая, на самом деле буквально затолкал его на сидение, и влез следом.
- Пойми, мне очень это важно сейчас! К тому же, мы с тобой повязаны - как бы мы ни относились друг к другу, мы все равно будем бежать в одной упряжке... Так почему бы не наладить хороших отношений? Ты помогаешь мне - я помогаю тебе!
- Ты пока мне еще ничем не помог! Только позоришь мои седины! Сопляк, грешник!
Я дал ему излиться. До ратуши было еще минут двадцать езды. Наша с ним проблема была в том, что мы уже много лет играли одну и ту же партию. Все ходы друг друга давно изучили, и когда один из нас переходил на оскорбления, это значило, что у него кончились козыри, и игра была близка к концу.
Я уломал его как раз, когда подъехали к дверям ратуши.
- Ладно, - Обреченно вздохнул Рой, - Но как все это будет выглядеть?! Зачем бы мне оказался нужен этот Мейвис?
- Скажи Атилю, что тебе нужен свой портной, и самый лучший.
- А если он предложит мне кого-то еще?
- Лучше Алоиса там никого нет. Атиль не посмеет тебе отказать.
- А сколько он хочет-то?
Вот и настала самая главная часть переговоров. Только бы теперь не сорвалось.
- Две тысячи.
- Две тысячи чего? Ты с ума сошел?!
Я сунул ему в руки два мешочка.
- Здесь тысяча двести. Добавь еще восемьсот. И я все верну тебе сторицей!
- Нет. Так мы не договаривались! Мне пора на службу.
И он вышел из кареты с другой стороны, бросив деньги мне назад.
- Отец! Мне больше не к кому обратиться! Пожалуйста, помоги!
Он не ответил. Я помаялся в карете, пока не решил, куда же ехать. Ехать нужно было только назад в поместье.
Дома я долго сидел в гостиной, вспоминая все чудесное время, что провел с Алоисом. Без помощи отца эти восемьсот золотых мы с ним будем копить до седых волос. Если еще вспомнить, что он вообще не верит в мою затею и отдал мне свои последние деньги как прощальный подарок.
Конечно, если бы я продал замок, то мог выручить гораздо больше, чем нужно, но кто купит эту развалюху, да еще с такой славой?! Немудрено, что замок просидел там, как сыч на суку, и никто на него не позарился с тех пор, как Дениелсы оттуда убрались полвека назад.
Как это все ужасно! Как трудно быть нищим! Конечно, я мог бы подвизаться в ратуше - на побегушках у папаши и советников, и лет через пять накопил бы нужную сумму. Однако что-то говорило мне о том, что Алоиса вытаскивать нужно было быстро. Вернее не что-то, а Анастасия. Мой возлюбленный и раньше-то не вылезал из немилости, а с тех пор, как Атиль смекнул что к чему, и подавно.
Доведя себя подобными думами до максимально угрюмого состояния, я встал и решил ехать в замок. И тут вошел Джереми Гринлайт. Он был один.
Обнял меня, как всегда. Прижал к груди и положил мне в ладонь тяжелый сверток.
- Здесь восемьсот.
- Спасибо, господин Гринлайт... - Я проглотил подступивший к горлу комок.
- Это твой выбор, мой мальчик. И я уважаю его. Ты должен простить отцу его... холодность. Ему трудно восстановить веру в тебя после всего, что произошло между вами.
Интересно, что он знает о том, что произошло?
- И все-таки, Джулиус, я-то верю в тебя, как верил всегда, ты удивительный человек редкой одаренности. За это я очень многое могу тебе простить. Сегодня вечером мы едем к Атилю все вместе.
Кавалькады дорогих экипажей у мастерской самого модного портного Дейкерена были не редкостью, но на нашу процессию высыпало поглядеть немало народу. Надо полагать, Атилю сообщили задолго до того, как мы вошли в его прихожую.
Отец и Джереми поприветствовали выбежавшего Атиля, причем достаточно холодно, и выразили желание приобрести самого лучшего из его портных. Например, некого Алоиса Мейвиса. Сцена, в которой Атиль пытался предлагать им других, "более перспективных" подмастерьев, была отыграна достаточно быстро, когда Главный Портной понял, наконец, на чьей стороне играли эти два козырных короля.
Да, друзья мои, два козырных короля сразу могло быть только в колоде Джулиуса Дениелса.
И вот когда он это понял, то решил отыграться.
- Хорошо, господа, вы можете прийти за ним завтра.
Это была хитрая, но впустую потраченная уловка. Я перехватил его мысль. Пардон, этот несчастный юноша достаточно натерпелся ваших розог.
Отец тайком поймал мой взгляд, мысленно вопрошая, можем ли мы пойти на эту уступку.
Я покачал головой с жестким выражением лица.
- Нет, господин Атиль. Его ждет срочная работа, к которой он должен приступить сегодня же.
- Но по закону, господин Гринлайт... И вообще-то, господин Дениелс, знаете ли вы, что...
Ну это ты зря. Эту карту лучше спрятать подальше и больше никогда, никогда о ней не вспоминать!
- Я не хотел бы сейчас выяснять отношения при всех, господин Атиль, но за вами долг казне висит еще с прошлого года. Так ведь и мастерскую недолго потерять. - Спокойно парировал отец.
И тогда Атиль велел позвать Алоиса.
Тот выскочил - испуганный, бледный, запыхавшийся.
- Собирай свои вещи, ты больше у меня не служишь. - Сухо бросил ему Атиль.
- Как же, господин...
- Ты продан. - И он жестом указал на Роя и Джереми.
Со страху Алоис не узнал ни того, ни другого, а меня, тихо стоявшего за их спинами, просто не заметил.
Ему дали на сборы минут десять. Дольше удерживать оборону мы не могли.
- Он еще должен мне за испорченную ткань! - С отчаянием крикнул нам вслед Атиль.
И вот тут, тут я понял, почему и за что я так любил Алоиса. Даже годы в тяжелом услужении не сломили его природного духа.
Мой возлюбленный обернулся, выходя, и при всех сказал:
- Ничего я вам не должен, господин Атиль, потому что ткань ту неверно раскроил ваш никчемный сын!
Кто-то удержал рванувшегося было к нам молодого прыщавого парня с исказившимся от ярости лицом, а я заслонил собой Алоиса и мы ушли из мастерской Атиля навсегда.
По моей просьбе нас отвезли в замок. Отец остался в карете, а Джереми вышел, и мы тепло попрощались.
- Вот, теперь мы будем жить здесь! - Я отпер двери, и мы вдвоем с трудом отворили одну из них. Да, дурацкие двери придется менять.
- Мы будем здесь жить? А мой новый хозяин... хозяева? А срочная работа? - Очевидно, мысль о свободе с трудом давалась ему.
- Тебе сколько у Атиля оставалось?
Я перешагнул упавшую в прихожую залу балку и уверенно повел Мейвиса наверх.
-Два года.
- Hу вот, по закону тот, кто тебя купил за этот срок имеет право перепродать тебя кому угодно. Или подарить - Я развел руками - Отец подарил тебя мне, а я дарю тебе свободу. Поэтому, конечно же, я должен перефразировать свое восклицание в вопрос: Будем ли мы здесь жить? То есть будешь ли ты жить здесь со мной? Потому что, как свободный человек, ты имеешь право теперь же подхватить свою котомку и сделать мне ручкой. Но смею предложить не делать этого хотя бы до утра, потому что отсюда до города пехом переть часа два. И дорога не из лучших, да еще ночью. Но утром ты, конечно же...
- Джулиус, - он остановил меня и положил мне руки на плечи с таким чувством, что я порадовался, что сделан не из воска. - Я так тебе благодарен... Вернее, я так благодарен тебе, господину Дениелсу и тому, другому господину, что... что...
Заплакал и уткнулся своим лбом в мой. И так мы стояли на галерее, уткнувшись лбами, как дурачки, и рядом стояли девочка с картинкой, и моя невинно убиенная бабушка, и мой дедушка с петлей в руке.
И я плакал за них, и я плакал за себя, а они благословляли нас на любовь нашу, удел изгоев. А дедушка говорил мне, что проклятие - это не позор, а Божья Отметина. Говорил, что отмечен я огнем, и что Проклятие не раздается, как яблоки на базаре, что оно лишь для избранных. Самых-самых - сильных и непокорных. Говорил, что нести его надо с честью.
Благословляли меня на судьбу Изгоя петлей и тканью кровавой, и учили, что судьбу свою надо принять со смирением и благодарностью.
А за ними стояла толпа без края, и надо всеми был знак, мне непонятный -цветок с обломанными лепестками.
И так жгло мою правую руку, что я развернул ладонь, и увидел там тот же знак. Жгло и грудь - я разорвал рубашку и там было клеймо с вонзившимися в небо башнями в круге солнца. И жгло левое плечо - там в запекшейся крови чернели инициалы - Д. Д.
- Джулиус! Джулиус! Проснись же!
Я с трудом открыл глаза. В темноте надо мной нависло встревоженное лицо Алоиса.
- Ты так кричал во сне, что я решил тебя разбудить.
Мы лежали в постели в той самой маленькой уютной зале, что я назвал своей спальней. В воздухе витал запах ароматных свечей, а в окно заглядывала полная луна.
Что же, чему быть - тому не миновать. Пусть будет Д. Д.