Аннотация: Нет лучшего способа немедленно провалиться в сон, нежели решение покинуть свою постель.
В этот миг послышался резкий стук, словно о входную дверь ударяли веткой ивы, и Джип, вместо того чтобы залаять как обычно, громко завыл. Встревоженный, Адам подошел к двери и распахнул ее. Никого за ней не было.
Джордж Элиот "Адам Бид"
- Ты слышала звонок?
Агния вздрогнула и проснулась. Вокруг было так темно, что поначалу ей показалось, будто её глаза всё ещё оставались закрытыми. Во рту пересохло из-за духоты, одеяло сбилось в ногах. Вспотевшая щека намертво прилипла к сгибу локтя, просунутого под голову.
- Агния? - мама перегнулась через подлокотник старенького кресла-кровати. Её тяжёлая горячая ладонь легла Агнии на плечо.
- Я сплю, - с трудом двигая губами, ответила та и, перевернув подушку прохладной стороной вверх, со стоном блаженства уткнулась в неё носом.
- Пойди посмотри.
Агния пребывала в полудрёме, но что-то в просьбе мамы насторожило её и будто бы толкнуло в бок. Спустя мгновение она поняла, что дело было в отсутствии приказного тона, с каким мама обычно раздавала поручения. Сейчас в её голосе отчётливо слышались ноющие нотки, как у ребёнка, который просит родителей заглянуть в шкаф, где, по его мнению, прячутся монстры.
Пока в соседней спальне шёл ремонт, Агния спала на кресле-кровати, почти вплотную придвинутом к маминому дивану. Между ними и шкафом был узкий проход, ведущий в коридор. Преодолевать его в темноте без проклятий у мамы обычно не получалось. Вот и сейчас она не хотела идти, потому что боялась запнуться и упасть.
До Агнии донёсся слабый шорох. Мама выпуталась из одеяла и села на постели.
- Кто-то позвонил в дверь, - теперь её голос обрёл привычную твердость. Она поднялась на ноги и, аккуратно миновав разложенное кресло, побрела в коридор, шелестя босыми ногами по оргалитному полу.
Безмолвно паря между сном и явью, Агния подумала о том, что маме не следовало бы ходить туда, но она не нашла в себе сил разомкнуть сухие губы. Ею овладело ленивое блаженство разбуженного по ошибке человека, который с большой радостью осознал, что ему не нужно было покидать постель и теперь он мог преспокойненько вернуться ко сну. Однако что-то мягко, но настойчиво мешало ей это сделать. Агния ощущала неподъемную тяжесть на груди. Чувство реальности всё время ускользало, но в то же время одна простая мысль живо билась в голове, стараясь разбудить и другие.
Нужно дождаться маму. Нельзя засыпать, пока она стоит там, у двери. Одна.
Агния тревожилась. Да и что кроме тревоги могло вызвать дребезжание дверного звонка в столь поздний час?
Она вспомнила, что пару месяцев назад на протяжении нескольких ночей подряд их будил сигнал домофона. Когда мама снимала трубку, на том конце ожидаемо молчали. Агнию ещё долго передёргивало от мыслей о чьих-то недобрых намерениях, томящихся в уличной тьме. Тогда неизвестного недоброжелателя и их, разбуженных этим внезапных вторжением в сонный покой, друг от друга отделяли две прочные двери и несколько лестничных пролётов. Но сейчас всё было иначе.
Из коридора не доносилось ни звука.
Агния перевернулась на спину. Сердце тяжело бухало в груди.
- Мам? - позвала она. - Ну что?
- Ничего, - послышалось ей в ответ.
Мама не спешила возвращаться. Она, верно, подозревала семейку из тринадцатой, чьи пьяные дебоши обычно вынуждали её вызывать полицию, а их - платить штрафы. Они и мстили, как могли: вытаскивали квитанции из почтового ящика, плевали на дверь, царапали ручку и стеклянное окошко напротив электрического счётчика, хамили и скандалили при любом удобном случае. Почему бы не пополнить список издевательств новым пунктом? Беспроигрышный вариант - пока кто-то из них, ошарашенных и медлительных со сна, поднимется с кровати, добредёт до двери и выглянет в глазок, злоумышленника уже и след простынет.
Агния так хорошо себе это представила, что у неё не осталось никаких сомнений. Точно, это могли сделать только их двинутые на голову соседи, больше некому.
С другой стороны, она вообще ничего не слышала. Спала Агния обычно чутко, просыпалась от любого шума. Вон мама тихонечко позвала её - и она тотчас же открыла глаза. А уж если бы кому-то пришло в голову трезвонить посреди ночи, то она соскочила бы с места раньше, чем негодяй успел бы убрать палец со звонка.
Пожалуй, маме это просто приснилось.
Агния подцепила ногой свесившееся на пол одеяло, потянула его на себя и, удовлетворившись тем, что тело оказалось укрытым наполовину - иначе она не уснёт, - повернулась набок и закрыла глаза.
Сначала она была уверена, что сон больше не придёт. Агния думала о завтрашнем (вернее, уже сегодняшнем) дне, о том, что в соседней спальне их с мамой ожидали сваленные в углу рулоны новехоньких обоев, кисти, валики и банки с клеем. Скорее бы всё это закончилось. Она уже несколько месяцев спала на неудобном кресле, части которого всё время норовили разъехаться в стороны прямо посреди ночи. На любое её движение оно отзывалось раздражающе громким скрипом, способным свести с ума в те часы, когда никак не можешь заснуть. К тому же, в маминой комнате действовали мамины порядки: телевизор - строго до одиннадцати, час чтения при скудном свете одинокой бра, затем - в постель и никаких проветриваний на ночь глядя. Мама всё время боялась, что её продует.
Вспомнив об этом, Агния подумала о том, что немного свежего воздуха сейчас пришлось бы весьма кстати. Она даже вознамерилась было встать и открыть балкон, но, как известно, нет лучшего способа немедленно провалиться в сон, нежели решение покинуть свою постель.
Агния уже спала, когда мама вернулась, но, должно быть, ещё недостаточно крепко, чтобы не услышать скрипа её шагов. Что-то толкнуло расправленное посреди комнаты кресло - мама всё-таки задела его ногой. Не проронив ни слова, она двинулась дальше, к своему дивану, медленно и неуклюже.
Лицо Агнии утонуло в подушке. Бессвязные мысли переплетались в голове, окончательно уводя её в мир сновидений, но в то же время она с пугающей ясностью осознавала происходящее.
Это было в её голосе, что-то сухое, надтреснутое. Страх. Мама боялась. Почему она боялась?
"Пойди посмотри".
Агния заворочалась и перелегла на живот. Нужно приоткрыть дверцу балкона, чтобы позволить ночной прохладе проникнуть в душную комнату. А потом... Да, пойти в коридор и посмотреть в глазок. Проверить, не было ли там кого, застывшего в ожидании, когда потревоженные хозяева снова заснут, чтобы затем вновь нажать на кнопку звонка.
"Пойди посмотри!" - настаивала мама. В её голосе отчётливо слышалась угроза - мол, попробуй только не пойти.
Я сплю, - снова хотела возразить Агния, но у неё по-прежнему не было сил, чтобы озвучить свой мысленный протест. Ей уже даже снилось что-то: ослепительное сияние, сначала жёлтое, затем белоснежное, вязкое и баюкающее...
Нет, она не встанет. Она будет лежать здесь, в комнате, на своём стареньком кресле, под влажным от пота тонким одеялом, пока глухой тяжёлый сон окончательно не овладеет ею.
Но прежде та самая пугающая мысль, что всё это время билась против ленной апатии в одиночку, вдруг обрела болезненную ясность. Бодрствующее подсознание вытолкнуло эту мысль наружу, и она мигом потянула за собой другие, не менее тревожные. Они сверкнули, словно молнии в тумане.
Потрескивание мебели, щёлканье жука-точильщика, собачий вой, стрекот сверчка и, конечно же, стук в дверь, за которой никогда никого не оказывалось, - любой внезапный звук, раздавшийся посреди ночи и кажущийся не вполне реальным, - это было не что иное, как зловещее предзнаменование.
Агния едва не сказала маме: "Не ходи туда!", но что-то силой удержало её от этого.
Не ходи туда. Не смотри в глазок, не спрашивай, кто там. Не вслушивайся в тишину и не стой у двери слишком долго. Нужно пожелать, чтобы оно ушло прочь, а после постараться побыстрее уснуть. И, разумеется, ни в коем случае нельзя...
Агния застонала и дёрнулась, желая избавиться от пут странного, тяжёлого сновидения, но его хватка была крепка. Она не казалась ей удушливой, скорее оберегающей. Пока Агния спала, она была в безопасности.
"Ерунда!" - подумала она, но в сравнении с предыдущими эта мысль была блеклой и не внушала уверенности.
Резко дёрнув одеяло наверх, Агния укрылась с головой, несмотря на жару.
"Оно не вытянет меня из постели, пока я сплю. Но у него ещё есть время... И возможность, тысячи возможностей, пока на горизонте не появится бледно-зеленая полоска рассвета. Но я сплю, я точно сплю и вижу сияние, оно греет меня, обволакивает. Защищает. Я сплю, а потому я в безопасности".
Если только...
Нет, Агния непременно бы услышала щелчок открываемого замка. Мама посмотрела в глазок, немного постояла у двери на тот случай, если недоброжелатель пожелает объявиться вновь, а затем вернулась в свою постель. Но в глубине души Агния знала, что это было не так.
Когда она проснулась во второй раз за ночь, луна вышла из-за туч, осветив комнату холодным белым сиянием. Скомканное одеяло валялось на полу. Было тихо, за исключением звона, раздававшегося в ушах. Он таял, с каждым ударом её сердца становясь всё тише и тише, пока не исчез совсем. Так бывает, после того как в застывшее безмолвие вдруг врывается резкий и громкий звук: визг, телефонный звонок или...
Не в состоянии произнести ни слова, Агния повернулась и посмотрела на диван, где спала мама. Велюровые подушки были аккуратно составлены в рядок вдоль спинки, простыня и одеяло исчезли. Осталось только декоративное покрывало, блестевшее в лунном свете. Мамина постель больше не расправлялась. После того, что случилось, Агния не могла даже думать о том, чтобы спать там, по-прежнему коротая ночи на неудобном скрипящем кресле, куда её загнал затянувшийся ремонт. Ремонт закончился, едва успев начаться.
Мамы нигде не было. Мамы вообще больше не было. Агния знала это так же твердо, как и то, что звон в ушах и её внезапное пробуждение были вызваны дребезжанием дверного звонка.
Совсем как тогда.
"Пойди посмотри".
Безропотно веря убеждениям врачей, они возлагали на операцию слишком большие надежды. Но вместо ожидаемых улучшений наступил длительный период борьбы с осложнениями, и однажды мама просто сдалась. Не из-за болезни, как считала Агния, а потому что перестала верить в своё выздоровление.
Вот тогда-то и начались все эти ночные звонки.
Однажды мама отперла дверь. Агния не услышала ни её прерывистого вдоха, ни шороха ладоней по стене, ни даже тяжёлого глухого удара по полу, потому что в ту ночь она беззаботно и крепко спала.
"Во сне мы находим и здоровье, и спасение", - любил говорить дедушка.
Агнию трясло от ужаса. Она окончательно проснулась, и спасительная дремота потеряла над ней всякую власть. Вот что случилось с мамой. Теперь и она чувствовала это - мягкое веяние силы, вынуждающее её покинуть свою постель и выйти в коридор.
"Пойди и посмотри. Нельзя оставлять маму одну".
И когда Агния, воспротивившись зловещему приказу, вцепилась пальцами в тонкий матрас, словно это могло удержать её на месте, в дверь позвонили снова.