Аннотация: Он взял белый лист бумаги и положил перед собой.
Он взял белый лист бумаги и положил перед собой. То слово, что явилось Ему во сне, снова спряталось в ночную тьму, смешавшись с другими, легкими и неважными.
Комната была была безвидна и пуста. Его мысли носились из угла в угол.
- Да будет свет, - сказал Он, и первый зеленый луч проник через пыльное окно.
- Вначале было слово, - Он сжал голову руками:
- А какое - не могу вспомнить...
День не помог найти то, что поглотила ночь. Он лежал на диване и читал на потолке зашифрованные в трещинах откровения. Подкрался вечер и зачеркнул в календаре один день.
На рассвете зарядил дождь. За дверью Он отделил Себя от мокрого неба зонтом. На всей земле не осталось сухого места.Он шел по воде, покрывшей скользкие камни. Воздух искрился бодрящими половинками кислорода.
Море сходило с ума. Он снял обувь, закатил джинсы и погрузился по колено в линию прибоя.
Дальние молнии озаряли неоновым светом Его крик: "Хорошо!!!", после которого звучали громовые продолжительные аплодисменты. Поклонившись невидимой публике, Он продолжил свое сольное шоу.
Вечером Он пил горькую настойку и парил ноги, чтобы прогнать приклеившуюся к нижней губе простуду. Слово не объявилось. Так закончился день второй.
За ночь земля произвела обильную зелень: густая трава подступила к порогу.
В цветочном магазине на соседней улице Он выбрал букет в большой плетеной корзине, написал на блестящем картоне фразу, начинавщуюся с Его любимого слова "Я", и продиктовал посыльному адрес.
Дома Он нарезал тонкими кружками желто-кислый плод, сглотнул набежавшую слюну и рюмку согревающей влаги. Зазвонил телефон. Из него посыпались слова. Они падали на пыльный пол, выбивая маленькие злые фонтанчики. Он молчал и слушал. Когда чужие слова иссякли, Он сказал:
- Это хорошо, - хотя в его голосе не было вчерашней радости.
Еще одно утро, еще один вечер: миновал день третий. Нужное слово не прозвучало.
Целый день Он бродил по улицам, полным ветра, в поисках приснившегося ему слова, но оно убегало от Него вместе с бледным светилом, пока не исчезло за границей небесной тверди. Ночные светильники подмигивали Ему, стоявшему в нерешительности у чужой двери: "Постучи!". Он ответил им: "Хорошо", но не сделал ничего и вернулся к белому листу.
День четвертый окончился так же, как начался первый.
Ранние птахи перебили Ему сон. Проворочавшись с час, Он встал, чтобы записать на бумаге навеянные одиночеством слова.
- Не то, - пробормотал Он, перечитав свои каракули, и жирно зачеркнул все, до последней буквы.
Он заварил себе чай и намазал на тост масло и красные рыбьи яйца. Несколько тараканов безбоязненно доедали Его вчерашний ужин: похоже, во всем мире только усатые приживалы плодились и размножались.
В небе появилась первая звезда - далекая точка, венчающая день пятый.
Он начал с чистого листа. Из пыльных изношенных фраз появился портрет поэта, созданный по Его образу и подобию - и Он был когда-то молодым, восторженным и влюбленным и давал имена всему, что Его окружало.
Он был счастлив и безмятежен, а рядом была та, из-за которой слова становились музыкой. Его мир был изумрудным. Синь неба была, как ее глаза. Звезды были близкими, как ее губы. Ветер щекотал кожу, как ее распущенные волосы. Они были наги и не стеснялись. Не было ни страха, ни сомнения, ни печали, ни страданий. Все казалось возможным. Пока тонкие губы ядовитым шепотом не замутили ее взгляд.
- Быть нищими - жалкая участь, недостойная царя природы, - она устыдилась своей наготы и, как ужаленная, стала собирать чемоданы...
Поэт уже шестой день искал то волшебное слово, что вернет Ему ту, с которой из Его жизни ушла музыка.
На седьмой день Он, наконец, произнес ускользаюшее слово:
- Мы, - Он попробовал звуки на вкус. Горечь выступила на Его губах:
- Нет, не то. Есть Я и она. Мы - в прошлом.
Он отдыхал от своей боли и благославил еще невстреченную ту, способную вернуть Ему слово, с которого начинается жизнь.