Лолиш Григорий : другие произведения.

Дрова из облаков

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Научная фантастика, приключения Отрывок: "...Было четыре часа утра, то предрассветное время, когда сам рассвет ещё не наступил и в небе догорают звёзды, но темнота уже не густая, как масляная краска, а приобрела более лёгкие акварельные тона. На этом полотне я увидел чёрные силуэты, которые один за другим выплывали из тёмной стены леса и полукругом приближались к посту с севера. Различить их я смог только благодаря тому обстоятельству, что находился в тёмном помещении, а снаружи было несколько светлее. Десяток-другой секунд я оцепенев вглядывался в тени, надеясь, что этвсего лишь порыв ветра шевельнул сонные кусты и деревья. Увы, я не обманулся. Тени медленно продвигались вперёд. О них нельзя было сказать: "плавно приближались", или: "скользили во мраке". Нет! Они именно продвигались вперёд, порывисто перемещаясь какими то скачками... Я вспомнил утренний разговор со Смарти: "Прыгающие, клыкастые твари...".

  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   -А что такое "лошадь"?
   .- Животное. Величиной с корову. Ты усаживаешься ему на спину и едешь, куда хочешь.
   Эртц обдумал новую информацию.
   - Непрактично как-то. Когда едешь на носилках, просто говоришь главному носильщику, куда идти, и все. А как объяснить дорогу корове?.
  
   Роберт Хайнлайн, Пасынки вселенной
  
  
  
  
  
   ЧАСТЬ 1
  
  
  
  
   МИР ПЕРВОЙ КАТЕГОРИИ
  
  
  
  
  
  
   ГЛАВА 1
  
  
  
   Я пилотирую реактивные ранцы. Знаете, что это такое?
   Устройство для полёта. Такой персональный летательный аппарат , позволяющий человеку подниматься в воздух посредством реактивной тяги. Его надевают на спину, как обыкновеный рюкзак. Только в отличие от обыкновеного рюкзака реактивный ранец имеет рычаги управления, двигатель, сопла и много чего другого, о чём сейчас слишком долго рассказывать.
   В общем пристёгиваешь эту штуку ремнями к телу, поворачиваешь рукоятку управления тягой двигателя и поднимаешься в воздух. Управляя рычагами, можно отклонять сопла в стороны, что позволяет менять направление полёта.
   Так вот, я пилотирую реактивные ранцы, испытываю их новые версии. Реактивные ранцы вешь сложная, а спрос на них растёт. Стоят они недёшево и приходится постояно вносить изменения - усиливать двигатели, обеспечивать дополнительные средства безопасности, одним словом оптимизировать конструкции.
   Каждая идея испытывается.
   Это и есть моя часть работы. Мне подробно объясняют суть внесёных изменений и дают полётное задание. Я надеваю ранец, шлем и, нажав на рычаг взлёта, взмываю вверх.
   Компания, в которой я работаю, находится на севере штата Нью-Йорк. Именно здесь, на границе с Канадой со мной произошла невероятная история. В неё настолько трудно поверить, что я долго колебался, прежде, чем решился рассказать о своём приключении.
   Хорошо помню тот день. Стояла чудесная ноябрьская погода. Солнечные лучи пронизывали голые кроны скинувших листву клёнов и доставали до самой земли. Небо было томительно лазурным, а воздух необычайно прозрачным и освежающим. В такой день невольно ожидаешь чего-то необычного.
   И знаете, что? Необычное не заставило долго себя ждать.
   Я прибыл на испытательный полигон к десяти утра. Это место представляло собой обширный круг, огороженный металлической сеткой. В центре обозначен квадрат взлёта и приземления
   Полётное задание предполагало быстрый набор высоты до пятидесяти ярдов, разворот и круговой полёт по спирали - то снижаясь до десяти, то поднимаясь до пятидесяти ярдов*
  
   *Примечание - ярд (англ. yard) -- британская и американская единица измерения расстояния. Ярд равен 91,44 см
  
   Ричард - наш ведущий инженер и Кейт - главный механик, поджидали меня в раздевалке. Мы немедленно приступили к делу. Попили кофе, обсудили вчерашний бейсбольный матч, погоду на выходные и обменялись планами на отпуска. Высказав друг другу всё по этой части, мы проверили мой реактивный ранец и не спеша направились к центру площадки.
   Вдруг у меня закружилась голова. Я даже покачнулся.
   -Всё в порядке, Хью? - встревожился Ричард.
   -Да, Рич. Просто лёгкое головокружение. Не знаю, что это на меня нашло.
   -Небось до поздней ночи торчал в баре? - буркнул зануда Кейт.
   -Ну и славная погодка сегодня! - сказал я, чтобы он отстал.
   -Ясное дело. Сначала здоровался, а потом никак не мог распрощаться с бутылками. Вот голова и кружится, - не унимался Кейт.
   Спорить с буйной фантазией механика мне было лень. Хотелось покончить с делами, оседлать мотоцикл. Нестись вдоль засыпанных жёлто-красной листвой обочин. Остановиться у какого-нибудь придорожного паба, заказать начос, пиво и долго сидеть у окна ни о чём не думая.
   Мы остановились. Я надел шлем. Ричард ещё раз проверил ремни и они с Кейтом отошли в сторону. Я нажал на рычаг и земля плавно ушла вниз.
   Высота - дело для меня привычное. Хорошо знакомый ракурс. Поля, с разбросанными тут и там силосными башнями ферм, напоминающими детский конструктор лего.
   Поодаль, кто-то небрежно бросил узкую ленту. Она плавно опустилась на землю и разлеглась полукольцами, по которым ползут похожие на игрушечные автомобили...
   "Тридцать ярдов, сорок, пятьдесят. Стоп! Теперь разворот и круговое снижение", - раздался в наушниках голос Ричарда.
   Я остановился, завис в воздухе, готовясь к развороту, и тут совершено неожиданно тряхнуло так, словно кто-то попытался сорвать с меня ранец.
   "Хью! В чём дело?! В чём... ...ло?! Отв....чай!" - голос Ричарда
   прервался и пропал. В наушниках воцарилась полная тишина.
  
   Почти сразу после этого тряхнуло второй раз с такой силой, что я несколько раз перевернувшись в воздухе, отлетел в сторону.
  
  
  
   ГЛАВА 2
  
  
  
   Должно быть я потерял сознание. Когда пришёл в себя, то обнаружил, что болтаюсь над макушками деревьев, чуть не задевая их подошвами ботинок.
   "Какие там деревья!", - подумал я озираясь по сторонам, - "И куда ёксель-моксель девался полигон?!".
   Я медленно поднялся на десять ярдов выше, чтобы разобрать куда меня занесло. Ранец послушно выполнил мою команду и на этот счёт я мог быть спокоен.
   Но это было единственным тем, насчёт чего я мог быть спокоен. Потому, что внизу раскинулся лес. Он тянулся до самого горизонта. Подо мной не было ни полигона, ни извилистого хайвея, ни полей с силосными башнями. Словно какой-то исполинский ребёнок, вдоволь наигравшись констуктором, разобрал и фермы, и полигон, и бензоколонки, и автобобильчики, сложил это всё в коробку и перевязав её лентой хайвеем, убрал на полку.
   "Вот зараза! - прошептал я сам себе, - Так же не бывает!".
   Ничего не понимая, я смотрел вниз надеясь, что знакомый пейзаж вернётся на место так же неожиданно, как пропал.
   При этом я бормотал: - "Всё просто, всё очень просто. Вероятнее всего произошло..."
   Дальше этого дело не шло. Я несколько раз повторил последнюю фразу наивно надеясь, что после слов "Вероятнее всего произошло..." сами собой придут предложения, которые легко объяснят что произошло. Но всякий раз, добравшись до конца, я обнаруживал, что там притаилось одно лишь многоточие.
   Легко сказать: "всё очень просто"! Всё было, как раз очень непросто!
   Судите сами! Только, что внизу был полигон. Стояли Ричард и Кейт. Торчали фермы. Куда всё это исчезло?
   Убедившись в том, что рядом нет никого, кто бы прояснил ситуацию, я остыл и принялся действовать.
   Что я сделал первым делом? Схватился обеими руками за голову? Грохнулся в обморок? Облегчил душу отборной бранью? Дудки! Всё это было бы совершенно нерационально. Я сделал вот что. Дитя двадцать первого века, я немедлено схватился за наши с вами цацки - достал из кармана комбинезона мобильник, чтобы определить местоположение по навигатору.
   Интернет не работал. Тогда я торопливо включил электроный компас. Дело в том, что горючего у меня оставалось на десяток-другой минут. Следовало определиться на местности пока я находился в воздухе, и имел перед собой панорамный обзор. На земле я неминуемо затерялся бы в этих лесах.
   Компас выручил. Теперь я хотя бы знал - где восток, где запад. С восточной и южной сторон, лес опоясывала длинная горная цепь. До неё было очень далеко. Кроме того, совсем недалеко, всего в нескольких милях к западу я разглядел излучину реки.
   Вот тут то я по-настоящему испугался. В первые секунды я не осознавал всей глубины проблемы. Я, что-то делал. Приходил в себя, озирался, смотрел на датчик высоты, искал мобильник, выяснял где север, а где юг. Это отвлекало. Покончив со всеми этими мероприятиями, я остался один на один с вопросом, на который у меня не было ответа.
   Но самое страшное подстерегало внизу. Незнакомый глухой лес, который тянулся до горизонта, и в котором я, как пить дать окажусь, как только в двигателе закончится горючее.
   Часы показывали 11:41. Какие -нибудь четверть часа назад я как ни в чём не бывало болтал с Ричардом и Кейтом. Где они? Зануда Кейт! С какой радостью сейчас я бы услышал его ворчание.
   А ну, как я не выберусь из леса до наступления ночи? Меня прошиб холодный пот. Даже в висках застучало.
   "Меня могло отнести только на север, - думал я, - Потому, что когда я поднимался, дул лёгкий ветер с южного в северном направлении. Предположим на высоте в пятьдесят ярдов произошло что-то чего я пока не могу объяснить. Я потерял сознание и меня отнесло на север. На севере - Канада. Ну, вот эти густые леса, - я поглядел вниз, - как раз и похожи на Канаду. А интернета нет, потому, что... Да потому, что я покинул зону связи. Всё логично!"
   Я немного успокоился. Действительно, более логичного объяснения быть не могло. Если принять его за основу, то мне следовало не теряя времени брать курс на юг. Вопрос в том - насколько далеко я переместился?
   "Пока хватит горючего буду двигаться в южном направлении по воздуху. Это здорово сэкономит силы и время. Затем стану выбираться пешком. Одет я подходяще - на мне ботинки да прочный комбинезон. Рано или поздно выйду на дорогу или доберусь до жилья. Места на границе Канады и США многолюдные, здесь много населённых пунктов и зон отдыха". - решил я.
   По крайней мере теперь у меня имелся план. Тревога отпустила. Я представил, как взяв курс на юг, через какое то время увижу под собой дорогу, фермы, людей - и меня охватило острое желание немедленно действовать.
   На смену напряжению, которое совершенно подавляло и заслоняло собой всё остальное, пришли другие ощущения. Первым делом я почувствовал, что хочу пить. Жажда была такой сильной, что я даже удивился, как не ощутил её раньше. На западе в каких-нибудь двух-трёх милях на солнце блестела река.
   Я решил первым делом направиться к ней, попить воды и рвануть на юг.
   "Потеряю несколько минут, зато напьюсь вволю, а то когда ещё вода попадётся", - сказал я себе и взялся за рычаг.
   В этот момент из леса вылетела стрела. Она внезапно показалась из-за веток, со злым свистом описала дугу, не дотянув до меня нескольких ярдов, и скрылась обратно за макушками деревьев.
  
  
  
   ГЛАВА 3
  
  
  
   Меня спас набор высоты в десять ярдов, который я выполнил, когда очнулся. Продолжай я болтаться над самыми деревьями, стрела без сомнений поразила бы цель.
   Вопрос "кто был целью" являлся чисто риторическим. Ответ на него был настолько очевиден, что я немедленно увеличил расстояние между собой и землёй ещё на десять ярдов.
   "Что за чертовщина? - бормотал я, силясь разглядеть что-нибудь под густыми кронами деревьев. - Охотники? Многие увлекаются охотой из лука и арбалета. Да я и сам занимался в юности спортивной стрельбой из лука и неплохо стрелял, даже занимал призовые места на соревнованиях колледжей. Но разве в наши дни используют стрелы с птичьими перьями? А наконечник?! У кого в двадцать первом веке в арсенале припасены стрелы с наконечниками из шипов явно растительного происхождения?".
   Я успел хорошо разглядеть стрелу. Она была именно такой, как я описал. С ярким оперением и с наконечником из длинного коричневого шипа. Он был неровный, удлинённый и явно очень острый. Я поёжился.
   В безоблачном небе смеялось солнце. Его лучи щекотали макушки деревьев и окрашивали их в золотисто-лимонные цвета, но не могли пробиться сквозь густую листву и проникнуть вниз. В этом таилось, что-то недоброе. Я внезапно понял почему с самого начала этот лес показался мне странным и испугался так, как не пугался ещё в этот день.
   Листва! Густая изумрудная листва. Но ведь сейчас поздняя осень! Все деревья давно облетели. Откуда взялись листья?!
   Вопросов было много, а времени мало. Ответов я не находил. Пить хотелось так, что в тот момент меня не остановили бы все стрелы на свете. Я решил не ломать до поры до времени голову над неразрешимыми загадками и двигаться к реке.
   Перелёт занял полторы минуты. Вскоре я завис над рекой. Она оказалась довольно широкой - по меньшей мере сто ярдов в ширину. Вода показалась мне чистой, во всяком случае она была такой прозрачной, что сверху я мог разглядеть песчаное дно. Берега были крутыми, заросшими кустарником.
   Покружив ярдах в тридцати над поверхностью, я не обнаружил ничего подозрительного и медленно опустился на берег. Подошвы ботинок коснулись земли и я выключил мотор.
   Торопливо оглядевшись по сторонам, я нетерпеливо опустился на колени и напился прямо из реки. Я вёл себя, как дикий зверь, то и дело поднимал голову и оглядывался по сторонам, затем опять опускался к поверхности воды и жадно пил.
   Утолив жажду я почуствовал себя лучше. По воде бежала лёгкая рябь, звенели стрекозы. Воздух у реки был прохладным. От сочетания этих приятных факторов всё представилось в другом свете.
   "Приключение, - подумал я, - Настоящее приключение".
   И тут я увидел хижину. Я стоял у самой реки, от которой вверх тянулся песчаный косогор. Хижина находилась наверху, там где голый песчаник резко сменялся густыми кустами. Её стены и крыша были увиты ползучими растениями и сливались с окружавшим кустарником - оттого я ничего не заметил сверху.
   Приглядевшись я приметил ещё одну. Потом ещё и ещё...
   Я осторожно поднялся по склону и вскоре насчитал шестнадцать хижин. Их было гораздо больше, просто я не стал считать дальше.
   Эти жилища были сложены из шестов, имели плоские крыши и покрыты растениями. При этом я не видел никого из обитателей деревни.
   Я решил, что это скорее удачное обстоятельство, чем нет, и что самое время улетать, но в это время раздался оглушительный, как мне показалось, треск. Сверху на меня, что-то свалилось. Я перевернулся и оказался висеть вверх ногами, замотанный в сетку. Воздух мгновенно огласился воплями и меня окружила толпа каких-то оборванцев, высыпавших из кустов и которых я очень плохо видел, потому, что плотно прижатая к лицу сетка закрыла мне почти всё обозрение.
   Я поймал себя на том, что больше ничему не удивляюсь. В какой-то книге я читал, что если человека долго бьют, он почти перестаёт ощущать боль. Нечто подобное произошло со мной. За последний час я пережил столько удивительного, что приобрёл иммунитет к необъяснимому и перестал удивляться.
   "Что за странная компания босяков? Неужели это канадцы?" - подумал я довольно спокойно.
   Между тем, оборванцы громко лопотали. Речь велась на английском и я всё понимал. Суть их болтовни сводилась к тому, что они поймали Горбунча и это здорово, потому, что мичмаки останутся весьма довольны.
   Я висел вверх ногами и слушал этот вздор. Мне даже стало смешно, честное слово! Потому, что после стрелы и хижин, я признаться здорово испугался, но услышав английскую речь моментально успокоился. Всё встало на свои места.
   Наверняка я перелетел в Канаду, а это местные охотники, золотодобытчики или лесопилы.
   Один из моих друзей - Бен Хиггинс, бывал в Канаде, в провинции Квебек. Он из тех людей, кого хлебом не корми, но дай лишний раз съездить в экзотическую страну. Так вот Бен приблизительно такими и описывал канадцев.
   Впрочем после поездок в Германию, Австрию и Италию, он в точности так рассказывал о европейцах. Все они, по его словам, были болванами, не знавщими ни вкусной пищи вроде бургеров и хот догов, ни удобной одежды вроде старых тиширтов и стоптанных кроссовок. А футболом они вообще называли смешную игру, в которой мяч запрещено хватать руками, словно его не для того придумали. Вместо этого они пинали мяч ногами! Можете себе такой футбол представить?!
   Я попробовал подтянуть к лицу руки, чтобы поправить сетку и получше разглядеть окружавщих. Но руки совершенно запутались, и я только извивался в тщетных попытках освободиться.
   -Смотри как горбунч дёргается, - раздался голос.
   -Сейчас оглушу его дубинкой, - немедленно послышалось в ответ.
   -Джентльмены, - сказал я поспешно, - не будете ли так добры опустить меня на землю, освободить и...
   Заткнись, сволочь! - перебила личность, которая минутой раньше предлагала треснуть меня дубинкой.
   -Погоди, Волк, - разве ты не слышишь, что он говорит по английски? Разве горбунчи разговаривают как мы?
   -Нет. Хм. И впрямь странно, - отвечал Волк, не отличавшийся, вероятно, особо развитым интеллектом.
   -Может это один из наших?
   -Да нет же! Он прилетел по воздуху. И пил воду без разрешения. А какой чван лакает воду прямо из реки, как варвар? У нас демократическое общество, вода это благо, которое следует разлить в бутылки и продать. Нужно быть законченным свином, чтобы пить её бесплатно. К тому же, на спине у него нарост - ну, вылитый горбунч.
   -Джентльмены, позвольте объяснить, - сказал я торопливо, пока они колебались и не приняли окончательное решение, - я никакой не Горбунч. Я даже не знаю, кто это такой. Может это и достойный человек. Но я с ним не знаком, смею вас уверить. Я из Соединённых Штатов. Это Канада? Квебек, да? Хотя нет! Конечно это многое бы объяснило, но тогда бы вы говорили по французски. Выходит я попал в Онтарио? Я никогда не был в Канаде и понятия не имел, что здесь такие порядки. Славная страна. И флаг у вас такой красивый. С листком каннабиса. Вот только с водой вы как-то странно дело поставили. Почему бы не попить, когда того хочется? Разве у вас нет водопровода? Далеко до границы? Где штат Нью-Йорк?
   -Это горбунч, - уверенно сказал Волк, - несёт какую-то околесицу. Надо его оглушить.
   -Нет, Волк, это не горбунч. Он слишком хорошо говорит по английски.
   -Конечно я слишком хорошо говорю по английски! - завопил я, - А с чего бы мне на нём плохо говорить, если это мой родной язык! Сказал вам - я американец! Вызовите полицию! Вы меня незаконно удерживаете. Замотали в какую то сетку, а она воняет дерьмом! Это вообще свинство! Немедленно освободите меня, недоумки, не то я... не то я... позвоню своему дяде. Он у вас тут большая шишка!
   Моя речь произвела впечатление.
   -Во даёт! - сказал кто-то, - По ходу он больше на мичмака смахивает. И лается как они. Выпустим его, ребята, а то хлопот потом не оберёшься.
   Все опять залопотали хором.
   Когда висишь вниз головой, стянутый по рукам и ногам, делать остаётся только одно - выводы. Этим я и занялся.
   "Итак, когда я сказал правду и при этом был вежлив, - думал я, - мне не поверили. Меня обозвали "сволочью" и пригрозили дубинкой. Стоило мне соврать, как они включили задний ход".
   У меня был знакомый, который никогда не говорил правды. Его звали Доналд. При этом нельзя сказать, чтобы он был дурным парнем. Скорее наоборот. Сам Доналд утверждал, что, когда он изливал душу, люди не верили ему. Стоило же приврать, да при этом взять собеседника на испуг, перед ним открывались все двери. Вот он и взял на вооружение кривду. А что ему оставалось?
   Впрочем, он не всегда был таким. В детстве ему, как и всем, внушали, что надо быть честным и никогда не обманывать. Даже это оказалось враньём! Начав вести самостоятельную жизнь, он столкнулся с обратным. Все вокруг него кривили душой и не желали не только говорить, но и выслушивать правду. Друзья врали друзьям, родственники родственникам, родители детям, политики... Боже мой! Как врали политики!
   Дон попробовал солгать раз - другой. И нашёл, что врать и выслушивать даже самое очевидное враньё действительно гораздо проще и удобнее. Постепенно он стал говорить правду всё реже и реже, пока наконец не отвык от неё совсем.
   Дошло до того, что у него развилась аллергия. Стоило сделать, при нём правдимое замечание, пусть даже самое пустячное, как он покрывался красными пятнами и задыхался. Если правдоруб не унимался, то Доналду становилось по-настоящему худо. У него начинались приступы крапивной лихорадки, отёки, резь в глазах, насморк, кашель, зуд по всему телу. Язык опухал так, что вываливался из рта.
   За такую принципиальность Доналда очень уважали и он достиг больших высот в бизнесе. Единственное о чём он жалел, так это о потерянных годах в юности. "Если бы я просёк всё это на пару лет раньше, стал бы по-настоящему большим человеком - мэром, госсекретарём, а то и президентом.
   "Пожалуй, - подумал я, - Дон был не так уж и неправ. Голодранцы лучше понимают язык силы".
   Это стоило проверить и я немедленно заявил:
   -Конечно, я мичмак. Не отпустите сию же минуту, я вам всем морды набью. Живо доставайте меня из сетки!
   Наступила тишина, затем я почувствовал, что меня легонько раскачивают, и я грохнулся на землю. Руки и ноги затекли и я не мог ими пошевелить. Постепенно всё отошло. Я обнаружил рядом мой реактивный ранец, его успели принести.
   Мои новые знакомые столпились вокруг. Теперь я их хорошо разглядел. Они выглядели обыкновенными людьми, вот только давно немытыми, да и одетыми в какое-то тряпьё. Вместо обуви на них было вообще невесть, что - куски кожи привязанные к ногам ремешками. На одном только были надеты старые рваные ботинки с высокой шнуровкой. Он стоял впереди других.
   Ты мичмак? - спросил он меня.
   -Вроде того. И да, и нет, - ответил я уклончиво. Я понятия не имел, кто такие мичмаки и почему они лучше горбунчей, потому стоило вести себя осторожно, - Что это вы такие... неумытые? - переменил я тему беседы, - Река же вот она, рядом.
   Толпа заволновалась. По рядам прокатился удивлёный гул.
   -Тратить воду на мытьё нельзя, - наконец ответил мне тот в ботинках со шнуровкой, стоявший впереди остальных.
   -Почему?
   -Дорого стоит. У нас неразлитой воды совсем мало осталось. Последняя река.
   -Что вы такое говорите? А куда вы девали Миссури с Миссисипи?
   -Давно загнали в бутылки.
   -Чёрт побери! И Амазонку вы туда же засунули?
   -Не слыхал про такую, - ответил тип в ботинках. - Как вы сказали?
   -Амазонка. Она где-то на юге. Не помню точно где. Не то в Техасе, не то в Калифорнии.
   -Не имею понятия где это. Но вся пресная вода давным давно разлита.
   -Выходит без купанья живёте?
   -Как это?
   -Ну не плюхаетесь в воду, чтобы смыть грязь или просто поплавать.
   Глаза оборванцев округлились. Старший (в ботинках) так взволновался, что даже отступил назад.
   -Влезть в воду всем телом? - спросил он в ужасе, - Нет! Это запрещено законом. У нас мало воды, её надо беречь. У рехляндцев воды больше. Говорят, что они раз в месяц умываются. А в городах вообще воды не осталось.
   -А какой ближайший город? - немедленно спросил я.
   Собеседник удивлённо посмотрел на меня, но ответил: - Нью Рим.
   -Нью Рим? Надо же. Далеко отсюда?
   -Три - четыре дня ходу. Это если пешком. Но через лес идти опасно, там полно нечисти вроде горбунчей.
   -А кто это - горбунчи? - спросил я осторожно.
   -Враги, - последовал лаконичный ответ.
   "Мичмак идёт!" - негромко произнёс невысокий паренёк, тот самый, который доказывал Волку, что я не горбунч.
  
  
  
   ГЛАВА 4
  
  
  
   Оборванцы поспешно расступились и я впервые в жизни увидел мичмака.
   Шестифутовая гора мышц упрятанная в камуфляжную форму. Свободные штаны с толстыми кожаными наколенниками да майка с короткими рукавами и надписью ОММ. На ногах ботинки из мягкой кожи. Волосы стриженые, высокий лоб, уверенный взгляд и неторопливые движения человека привыкшего командовать. На вид лет ему было за сорок. На поясе висел широкий нож в кожаных ножнах, а на бедре левой ноги кобура с пистолетом. В общем, передо мной стоял старый солдат.
   Вояка подошёл вплотную, уставился на меня и неожиданно вежливо, что представляло довольно странный контраст с его видом, сказал:
   "Добрая ночь, молодой человек! Добро пожаловать в ОММ!".
   Уловив мой вопросительный взгляд, воин пояснил, - "ОММ означает - Объединённые Миры Мичмакии. Меня зовут Вринч. Я двухзвёздный центурион и в настоящее время исполняю обязанности префекта местного поста".
   Я немного удивился, странному началу приветствия, но так как это не было единственным, что вызывало вопросы, то я поднялся с земли, кивнул и тоже представился:
   -Я Хью. Хью Бредни, сэр. Буду признателен, мистер Вринч, если вы объясните, где я нахожусь и как мне добраться до границы с США.
   -До границы с США? Хм. Что ж извольте, только пройдём на пост, там я без промедлений удовлетворю ваше любопытство. Сейчас ночь и я не могу покидать пост надолго. Не ровен час под покровом тьмы нагрянут горбунчи.
   -Какой тьмы?! - не выдержал я. -Какой Нью Рим?! Какая ночь?! Сейчас день и солнце светит вовсю!
   Мои давешние друзья голодранцы засвистели от изумления и зашептались. Мичмак недовольно посмотрел на них и одного этого оказалось достаточно, чтобы мгновенно воцарилась тишина.
   Вринч сказал:
   -Ты заблуждаешься, приятель. Сейчас ночь и на небе луна. А солнце в данный момент находится ниже линии горизонта. И это неоспоримо доказывает мою правоту. Вот, если бы было светло, а солнце находилось выше линии горизонта, вот тогда был бы день. Впрочем, ты устал, и от этого не в себе. Не то бы я тебе живо переломал... я хотел сказать: я бы вам живо доказал, что сейчас ночь, а не день. Но в любом случае у нас демократия и если кому нравится шататься по ночам вместо того, чтобы спать, (Вринч, косо глянул на толпу), - то он вполне может этим заниматься сколько угодно. А теперь заткни пасть, чёртова скотина, и дуй за мной, потому, что демократия здесь имеет пределы моего терпения.
   Меня уже трудно было чем-нибудь удивить, поэтому я молча поднял ранец и последовал за Вринчем, который зашагал впереди.
   Пост соответствовал всему остальному. Он оказался двухэтажным автобусом, с которого зачем то сняли колёса и установили днищем на землю. Завидев автобус я сразу мысленно окрестил Вринча "обер-кондуктором".
   Окна были защищены металлической сеткой. На крыше установлена башенка, из которой торчал ствол пулемёта. Кроме того, пост окружало высокое ограждение из колючей проволоки.
   Вринч подошёл к ограждению и открыл небольшой проход - что-то вроде замаскированой в проволоке калитки. Он пропустил меня, закрыл проход и молча указал мне на переднюю дверь автобуса.
   Всё пространство внутри было разделено на несколько помещений. Кухня, спальная комната, туалет, склад продуктов, боеприпасов и всякого барахла.
   -Здесь канцелярия,- сказал Вринч, открыв дверь тесного помещения, напротив туалета.
   Он уселся за стол и указал мне на стул напротив себя.
   -Садись и задавай свои вопросы. Я думаю у тебя их немало накопилось. Выскажись по полной программе, а я пока вздремну. Разбудишь, когда всласть выговоришься, варвар!
   -Зачем же мне спрашивать, если вы будете спать? - поинтересовался я.
   -А потому, что арестованный имеет право задавать вопросы. Раньше ещё кажется разрешалось звонить по телефону, но телефонов на Земле уже нет и формулировка потеряла актуальность. Твоя болтовня разогнала мой сон. Ладно не буду спать. Спрашивай - отвечу.
   Я кивнул головой, поставил ранец на пол, сел на предложенное место напротив Вринча и приступил к делу:
   -Вопросов у меня немного. Хотелось бы знать - куда меня занесло? Насколько я сейчас далеко от дома? Почему вы меня обзываете, то варваром, то арестованным? Кто пытался подстрелить меня из лука, когда я болтался над лесом? Кто такие горбунчи? Куда девался весь медперсонал этой психиатрической больницы? Где ближайший полицейский участок? Да и чуть не забыл - как мне вернуться домой?
   -Ну, если в двух словах, то занесло тебя в мир первой категории с пятизначным индексом А1 874. От дома ты далеко. Варваром я тебя называю потому, что ещё не идентифицировал тебя не знаю из какого мира ты проник к нам. Арестованным потому, что ты совершил тяжкое преступление на нашей территории. Подстрелить тебя пытались скорее всего батчи. Никакая это не психиатрическая больница. Полицейских участков у нас нет. В городах имеются когорты порядка, но от нас они далеко. Твоё любопытство удовлетворено, варвар?
   -Вы не ответили на последний вопрос. Как мне вернуться домой?
   В США? - с сарказмом уточнил Вринч. Я кивнул.
   -Я ведь тебе уже объяснил... хотя никто из вас не верит с первого раза. Дело в том, что... как бы тебе сказать. В общем ты конечно, заметил некоторые отличия...
   -Ради бога! Просто скажите мне, где я. А я уже сам как-нибудь сориентируюсь. Так куда меня занесло? В Китай, в Россию, в Индию?
   -В какую ещё Вкитаросиндию?! Ты за пределами своего мира.
   -За пределами своего... Как вы сказали?
   -Ты покинул свой мир. Попал в петлю времени и переместился к нам. Наш мир расположен между несколькими временными петлями и часто происходят колебания, которые нарушают стабильность времени. Время не есть величина постоянная. Оно живёт своей жизнью - сжимается и расширяется, ускоряется и замедляется. К нам часто попадают пришельцы из паралельных миров. У нас даже имеется агентство по делам иммиграции, которое решает оставить мигранта или депортировать, когда есть такая возможность.
   -Покинул свой мир? То есть, я в космосе? Типа на Луне или... какие там ещё бывают эти самые...
   -Ты на Земле, кретин! И тем не менее ты находишься в другом мире. Ты переместился во временном пространстве. Попал в один из великого множества паралельных миров. Мы на Земле, но Земля здесь не та, какую ты знаешь. У каждого мира свои особенности развития, своя история. Есть миры похожие один на другой, как две капли воды. Есть и такие, что вроде на первый взгляд во всём одинаковы, но потом выясняется, что там такие отклонения, что ого-го! Существуют миры уникальные, не похожие ни на какие другие. Наконец бывают малоизученные дикие миры третьей категории с трёхзначным индексом. От третьих миров лучше держаться подальше. Как бы тебе втолковать... Ну, вот представь себе гроздь винограда, в которой каждая ягодка целый мир. Внутри ягод существуют цивилизации и всем им, отделённым от реальности виноградной кожицей, кажется, что они уникальны. Им невдомёк, что на одной с ними грозди, совсем рядом теснятся ряды таких же миров. А теперь представь целый виноградник, покрывающий территорию в тысячи гектаров. Сколько в нём ягодок винограда?
   Я оттёр со лба пот. В голове царил хаос: "Одно из двух - либо я сошёл с ума и всё это игры разума, либо оказался на территории какой-то секретной клиники для душевнобольных. Хотя нет! Этот Вринч вооружён до зубов. Кто бы доверил столько оружия психу! Да и его друзья голодранцы все как один разгуливают на воле со своими дубинками и сетками и, как пауки подвешивают случайных посетителей кверху ногами. Где санитары? Где главный врач? Нет никакого намёка на их присутствие. К тому же разве могут все пациенты страдать одним типом расстройства? Ведь им всем мерещатся горбунчи, мичмаки и прочая одинаковая дрянь. Нет на психушку это не похоже. Господи Иисусе! Неужто я свихнулся?!"
   Вринч перебил мои мысли:
   -Дело обстоит именно так, как я сказал. Просто потребуется время, чтобы всё осмыслить Ведь это противоречит всему, что ты знаешь, а людям свойственно отвергать новое, когда оно непонятно. Хочешь кофе? Снаружи и кофе, и вода стоят целое состояние, но пост является территорией ОММ, здесь у нас демократия и для своих всего навалом.
   Я машинально кивнул головой. Вринч открыл ящик своего стола и достал банку растворимого кофе, флягу с водой и два стакана. Я с невольным интересом наблюдал за ним, поскольку привычный вид этих нехитрых предметов действовал успокаивающе.
   "Какой там паралельный мир?! - подумалось мне, - Растворимый кофе, вода, стаканы, болтовня о демократии... Всё просто и буднично. С другой стороны, если призадуматься, то ведь и в паралельном мире из чего-то должны пить кофе".
   Вринч залил кофе холодной водой, взболтал и протянул мне один из стаканов.
   -Холодный? - спросил я.
   -Башка у тебя холодная! Горячий. У вас разве нет технологии моментального подогрева? В кофе добавлен катализатор, ускоряющий химическую реакцию и напиток мгновенно нагревается. Отпей!
   Я осторожно попробовал. Кофе был обжигающе горячим.
   -И, что дальше? -растерянно спросил я. Дело в том, что я вконец запутался. ничего не понимал и пытался найти лучик света, который прояснил бы ситуацию.
   Тот пожал плечами:
   -Ничего особенного. Поспишь до вечера. На закате тебя казнят.
   -Казнят?! За что?
   -Ты пил воду не имея на то права. За это по местным законам полагается смертная казнь. Отравленный дротик либо смерть от электричества - распятие на столбе в грозу.
   -Яд или электричество, подумать только! И это ваша демократия?
   -Конечно, а что же ещё?
   Я молча смотрел на Вринча. Тянулись секунды. Наконец я нарушил молчание. Интересно, что больше всего меня в тот момент удивило другое:
   -А почему на закате? Сами же утверждали, что сейчас ночь.
   -Конечно сейчас день. Этот спектакль я разыграл для чванов. Их нужно держать в кулаке, чтобы думали - не о чём попало, а о том, что нужно нам. А для нас важно, чтобы эти болваны поменьше знали о том, как устроен мир. Потому мы изменили им время суток. Ночь вместо дня, вечер заместо утра. Придумали зимнее время, летнее время. Умора! Лупим по извилинам, вешаем на уши всякую лапшу. Про то, что нельзя пить воду без спросу, про последнюю реку...
   -Что-то я то не просекаю. Так на самом деле воды много? А с какой радости она стоит целое состояние снаружи?
   -В этом то всё дело, брателло! Вода стоит дорого именно оттого, что чваны считают - её мало. А узнают, что много - кто станет за неё платить? Это бизнес, бутылочная коммерция. В вашем мире, что нет коммерции?
   -И вы так откровенны со мной потому, что собираетесь казнить, не так ли? Но насколько я понимаю, если вы врёте чванам про то, что воды мало, а её на самом деле много, то правовых оснований казнить меня у вас не имеется.
   Вринч удивился:
   - Скажите пожалуйста, - "правовых оснований"... Для варвара ты соображаешь неплохо. Но скажем так: мы не врём, а дезинформируем. У демократии свои законы и умелая дезинформация одна из её сторон. К сожалению, тебя казнят. Лично я против тебя ничего не имею.
   -Вы, что-то говорили про депортацию. Это реально? Может депортируете меня? Прямо сейчас. Вам же меньше хлопот.
   -Не скажи, варвар. Это сложная процедура. К тому же я не знаю откуда ты и есть ли у нас возможность депортации в этом направлении. Кроме того, для этого тебя нужно переправить в Нью Рим, где имеется единственная в ОММ депортационная временная капсула. Одни расходы. Казнить экономичнее.
   -А как на это посмотрит агентство по иммиграции, которое по вашим словам должно решать судьбу иммигранта?
   -Сквозь пальцы. Как начальник отдалённого поста я являюсь одновременно представителем агентства иммиграции ОММ в этом районе.
   -А ООН в вашем мире имеется? Или там... ну я не знаю... Женевская конвенция? Считайте меня потерпевшим кораблекрушене или военнопленным.
   -Мне неизвестны эти собрания - холодно обронил Вринч. - Возможно они важны в твоём мире, но не имеют полномочий здесь.
   -И это называется миром первой категории? Ох и дутая у вас демократия! Одно название!
   -Какая есть, дружок.
   -Совсем ничего нельзя поделать? Я про казнь. Может договоримся?
   Вринч задумчиво посмотрел на меня и медленно проговорил:
   -Вообще-то имеется один выход.
   -Какой?
   -Вступить в армию ОММ. Стать мичмаком, одним из нас. В этом случае ты получаешь неприкосновенность и прощение за своё преступление.
   -И меня не казнят? - После кофе который на моих глазах из холодного мгновенно стал горячим, я не то, чтобы так сразу взял и поверил в "паралельный мир", но во всяком случае засомневался.
   Вринч отрицательно мотнул головой.
   -Я могу подумать?
   -Конечно, мы же в свободной стране. У тебя целых девятнадцать секунд.
   "Девятнадцать пинков тебе в живот!", - подумал я, но спросил:
   -А почему собственно девятнадцать?
   -Потому, что восемнадцати будет мало, а двадцать слишком жирно. У демократии всё просчитано, взвешено и оценено. Кстати, осталось двенадцать секунд, а второго шанса подумать не даётся. У нас это вообще не принято.
   -Я согласен! - "Во всяком случае хуже не будет, - подумал я, - а при первой же возможности драпану. Мне бы до полицейского участка добраться и "слить" их всех. А уж там пускай фараоны разбираются, кто из нас варвар".
   -Ну и славно, - ответил Вринч. - В общем, тебе... это самое - оказана огромная честь. С этой минуты ты воин ОММ. Подпиши бумагу и перед тобой откроются невероятные и грандиозные перспективы, - он зевнул и подсунул мне лист бумаги и ручку, которые достал из ящика стола.
   -Она же пустая, - недоумённо сказал я повертев в руках бумагу.
   Вринч кивнул.
   -Конечно пустая. Рекрут ставит подпись, а контракт составляется позже, когда станет ясно на что он способен и как его лучше использовать. Всё равно ты теперь просто кусок пушечного мяса и прав у тебя нет никаких. Захочу пошлю на войну знаменосцем, захочу заставлю маршировать на месте, захочу отправлю с поручением в дальнюю колонию через джунгли. У вас, что другие порядки?
   -Да. - гордо сказал я, - У нас настоящая демократия в отличие от вашей. У нас сначала предлагают прочитать контракт, а затем уже подписать его. И только после этого ты становишься пушечным мясом и тебя могут заставить маршировать на месте или послать на войну.
   Вринч снёс удар не моргнув глазом.
   -И в чём разница? - спросил он. В конечном итоге ты всё равно становишься пушечным мясом и делаешь то, что тебе приказано. Что ещё не так?
   -Всё не так! У нас армия отделена от министерства иммиграции. И наши военные не решают судьбу иммигрантов. На каждый случай у нас есть отдельное министерство с множеством сотрудников. Сколько случаев, столько и министерств, понятно? Кроме того, у нас имеется полиция, ООН, Гаагский суд и...
   -А зачем вам столько бездельников? - глаза Вринча округлились от удивления, - Нужно быть последними идиотами, чтобы платить такие налоги. Как ты сказал? Министерство с множеством сотрудников на каждый случай! Солнечный протуберанец им всем в одно место! Грабёж среди бела дня! Даже чваны бы взбунтовались посади мы им на шею столько прожорливых паразитов. Так, что заткнись и подписывай. Или предпочитаешь быть казнённым через шесть часов?
   Я расписался и вернул чистый с одной лишь подписью, лист бумаги Вринчу.
   -Поздравляю с вступлением в Вооружённые Силы Мичмакии. Теперь ты можешь пожрать, потом я тебя классифицирую, затем отбой, а завтра с утра начнётся твоя эволюция в ходе которой из летающей обезьяны ты превратишься в мичмака, - торжественно сказал он.
   Так я стал солдатом Мичмакии.
  
  
  
  
  
  
   ГЛАВА 5
  
  
  
   На следующий день в шесть часов утра Вринч неожиданным пинком сбросил меня с кровати на пол и заорал:
   -Ты ещё спишь?! Подъём!
   Это очень неприятно, обидно и оскорбительно, когда тебя будят подобным образом. Тебя наносят удар, в момент, когда ты того не ждёшь и ругают последними словами! К тому же спросонья я ничего не понял, потому, что совершенно забыл о том, что произошло накануне.
   Но врезавшись ухом в пол я моментально всё вспомнил и чуть не заплакал от отчаяния. Но Вринч не давал времени распустить сопли.
   -Подъём, солдат! Подбирай своё дерьмо и выметайся наружу или я так тресну тебя по башке, что даже вши у тебя под мышками получат контузии, а ты забудешь всё, что было в твоей жизни до этой минуты!
   -Какие вши? Под какими мышками?! Нет у меня ни вшей ни мышек! - обиженно возразил я.
   Глаза Вринча округлились от бешенства и он разорался так, что я мигом вскочил на ноги.
   Но потянувшись за одеждой я обнаружил, что она исчезла. Кроме того, пропал ранец. Я оставил свои вещи здесь - одежду повесил на спинку кровати, ранец оставил в углу комнаты. Всё исчезло. Как был, в трусах и майке, я босиком вышел из автобуса. Вринч уже нетерпеливо топтался снаружи.
   - У тебя проблема, шнурок?
   -Ну да, пропали все шмотки и...
   -Отставить! - заорал Вринч, - Обращаться ко мне: "Господин двухзвёздный центурион!" А, чтобы ты лучше это усвоил - обежишь каждую хижину по три раза и вернёшься назад! Марш!
   -Я же босиком... Да за что же мне это, господин обер-кондуктор... виноват, господин двухзвёздный центурион!
   -Оставить разговоры! Бегом марш!
   Он открыл калитку в колючей проволоке и я, как был босиком осторожно, перепрыгивая через острые камешки выбежал наружу.
   Сначала было очень больно наступать на камни, выбоины, сухие ветки и неровности почвы, но постепенно я приноровился и минут через пять стало вполне терпимо. К тому же я прокручивал в памяти события вчерашнего дня и это отвлекало.
   Я действительно попал в чужой мир, в этом не оставалось никаких сомнений. Всё обстояло именно так, как утверждал Вринч и не имело смысла поражаться, изумляться или спорить с очевидным.
   Накануне, ну после того, как я расписался на пустом контракте, Вринч, как и обещал идентифицировал меня. Произошло это следующим образом.
   Он достал небольшую блестящую панельку с клавиатурой, напоминающую наши планшеты, вставил в её разъёмы четыре проволочных шнура, а другие концы приладил при помощи специальных нашлёпок к моему левому запястью, голове и вискам.
   После этого он велел мне закрыть глаза и принялся задавать вопросы. Их было много и ответы требовались полные. Пришлось подробно рассказать, чем мы занимаемся в нашем мире. Я добросовестно описал наши основные занятия - мировые и гражданские войны, этнические конфликты, войну с терроризмом, преступностью, наркотиками, природой и здравым смыслом. Затем климат, времена года, календарь, религия, войны, конфликты, сражения, войны... хотя про это я уже говорил.
   Через два часа Вринч объявил, что тест окончен и объявил мне результаты.
   Выяснилось, что я прибыл из мира первой категории с таким же пятизначным индексом, как и тот куда я попал - А1 874, но в отличие от него, наш мир начинался с буквы С, полный индекс нашего мира был С2 797.
   Я ничего не смыслил в этих цифирках, но Вринч объяснил мне, что первая категория означает относительно высокое развитие миров. Относительно потому, что в пределах одной и той же категории могут быть миры с разными уровнями инфляции и минимальной заработной платы. Но всё-таки первая категория означает, что пришелец из такого мира знаком с правилами приличия и, если хочет кого-то прижучить, то орудует компроматом, а не каменным топором.
   Внутри категорий, группам миров присваиваются индексы в зависимости от схожести цивилизаций или их различий. В данном случае, пятизначный индекс нашего мира и мира Вринча означал примерно один и тот же уровень развития общества. А вот разные первые буквы с которых начинались индексы говорили о значительных отличиях в истории цивилизации.
   Если вкратце, то дела обстоят так - существуют самые разнообразные миры. Среди них имеются тысячи практически таких же, как наш. Всё в них устроено и заведено так же, как и у нас. В них были первая и вторая мировые войны, они пьют Кока-Колу, там в своё время имелись Демосфен, Эйнштейн и Гагарин. В них одинаковый календарь, одно и тоже время года, те самые школьные учебники, Если мы с вами попадём в подобный мир, будем чувствовать себя, как рыба в воде. Индекс всех этих миров начинается с буквы С.
   Но не следует думать, что все миры пьют шипучку и прошли первую мировую. Есть места, в которых обо всём этом не имеют ни малейшего понятия, где история в какой то момент начала развиваться по-другому.
   Где-то всё шло точно как и у нас, скажем до Александра Македонского, а потом - раз! И он не помер на марше, а продолжил действовать с размахом и таки упаковал всю ойкумену. И всё там пошло-поехало по своему. Обошлись без изобретения пороха в Китае, без Крестовых походов, без Гитлера. Вместо всего этого, произошли другие события, свершились другие изобретения, состоялись другие походы, родились другие диктаторы. Таких миров тоже великое множество и везде колбасит по-своему.
   А ещё где-то на Землю не упал метеорит, и динозавры остались целёхоньки. Этот фактор полностью изменил ход истории и Земля там начала развиваться по своему. И таких ягодок в огромном винограднике тоже полным - полно.
   Таким образом, наплодилось огромнейшее количество миров отличных от миров нашего с вами типа с индексом С. Миры с индексами А, В, D, H, T, S и так далее. А также отличных от них миров с пятизначными, четырёхзначными и трёхзначными индексами.
   В мире Вринча имевшем, как вы уже знаете индекс A, Римская империя не распалась, как у нас в IV веке, на Западную и Восточную, а намотала сопли на кулак, наваляла по шее и германцам, и гуннам, после чего продолжила качать права с удвоенной силой.
   Получившие пенделей германские племена зализали свои амбиции, осели на окраинах империи, замирились с кельтами и галлами и внутри огромной империи, как и у нас, постепенно появились новые народы - англичане, французы, испанцы и так далее.
   Они остались вассалами Рима, а со временем, когда прогресс взял своё и люди перестали бегать с копьями босиком по мокрой траве, все стали равноправными гражданами империи. То есть мир Вринча стал монокультурным. На Земле воцарилось одно федеративное государственное образование - Великий Рим вобравший в себя все народы.
   В конце пятнадцатого века император Великого Рима Коммодиус XVIII направил своего назначенца правителя англосаксов Карла VIII в морскую экспедицию на запад открывать новые земли.
   Так в мире А1 874 открыли Новый Свет, заселённый племенами мичмаков, и назвали его Объединёнными Мирами Мичмакии (ОММ). И главным языком ОММ, в отличие от Старого Света с его латинским, стал английский. Карл VIII основал столицу и в память о метрополии нарёк её Нью Рим - Новый Рим.
   Аборигены не были в восторге от такого движения, но из Старого Света живо прибыли несколько легионов и переломали коренным мичмакам их игрушки, после чего те угомонились. Со временем все переселенцы из Старого Света в ОММ стали именовать себя мичмаками, по названию нового государства.
   Так вот, благодаря таким цивилизованным методам решения спорных вопросов наши миры входят в самую культурную первую категорию и гордо носят пятизначный индекс. Однако в силу значительных исторических, и как следствие социально-культурных отличий, названия индексов начинаются с разных букв.
   Теперь вы знаете ровно столько, сколько знал я, когда чертыхаясь и обливаясь потом, бегал между хижинами чванов подчиняясь приказу двухзвёздного центуриона Вринча.
  
  
  
  
  
  
  
   ГЛАВА 6
  
  
  
   Обежав каждую хижину по три раза - меня так и подмывало съехать с этой цифры, но я опасался, что Вринч пронюхает и это повлечёт усиленное наказание, я задыхаясь вернулся туда, где оставил Вринча.
   Но его там уже не было. Тогда я вошёл в автобус и обнаружил центуриона в столовой за завтраком.
   Вринч с увлечением трескал яичницу из концентрата, и запивал её кофе. Как ни в чём не бывало, он дружески кивнул мне и сказал с набитым ртом:
   - На сегодня физподготовка окончена, дружок. Первым делом сгоняй на склад - дверь прямо напротив столовой и прихвати себе комплект обмундирования - брюки, майку... эти как их... носки и ботинки. Затем принимай душ, завтракай, а после я покажу тебе пост и ознакомлю с его прибамбасами.
   Тон его был таким дружелюбным, что я рискнул спросить:
   -Господин двухзвёздный...
   Вринч перебил меня.
   -Можешь обращаться ко мне по имени. Сейчас мы в неформальной обстановке и оба свободные граждане Рима. Демократия высшее благо. Именно она делает нас теми, кто мы есть. Но главная её ценность в том, что она иллюзорна. Никто толком не понимает, что это такое и демократией можно называть, всё, что угодно.
   -Скажите, Вринч, сколько времени займёт моё обучение?
   -Оно ещё и не начиналось. Ты проведёшь здесь некоторое время, только для того, чтобы своиться и набраться самых необходимых знаний. После этого тебе предстоит самому добраться до полевого лагеря для новичков. Там то из тебя и сделают настоящего легионера. В лучшем случае.
   -А в худшем?
   -В худшем доконают в процессе обучения.
   -А далеко лагерь?
   -Жалкие двести миль. Правда тебе предстоит проделать этот путь по лесу без всякого оружия, ну кроме того, которое ты раздобудешь по пути. А ты его раздобудешь, если захочешь выжить! Можешь в этом не сомневаться. Весёлое будет приключение! С такой развлекухи начинают все рекруты. Это второе испытание на прочность...
   -А первое?
   -Первое будет первым. А теперь заткнись и дуй в душ смывать с себя дерьмо, только не три очень сильно, а то вообще ничего не останется! Ха-ха-ха-ха-ха!
   Я не выдержал и врезал Вринчу сковородой по голове, так, что он с воплем свалился на пол и обделался. Улыбнувшись этой мысли, я вышел из комнаты, а вдогонку мне нёсся противный хохот центуриона, напоминавший вой гиены.
  
   Остаток дня мы занимались осмотром поста. Вринч показал мне все помещения, объяснил, почему пост устроен именно так, а не иначе, и особое внимание уделил вооружению.
   Кроме пулемётной башни на крыше автобуса, о которой я уже упоминал, в задней части был установлен ещё один пулемёт. Вдобавок в обоих кабинах имелись автоматические винтовки со снайперскими прицелами. Таким образом, по словам центуриона, один человек вполне мог удерживать круговую оборону. Перемещаясь по мере необходимости от одного пулемёта к другому, не требовалось тащить с собой ни оружия, ни боеприпасов.
   Кроме того, в автобусе был склад с дополнительным запасом оружия и боеприпасов. Продуктовый склад был в изобилии заполнен консервами и питьевой водой.
   Пост имел автономную систему электрообоспечения. Питание осуществлялось четырьмя батареями небольшого формата, каждая из которых работала в течение трёх месяцев. Разумеется в наличии имелось несколько запасных комплектов. По словам Вринча, изобретение маленьких, но очень мощных батарей позволило в своё время отказаться от громоздкой и устраревшей системы электролиний на всей территории империи.
   Это стало одним из преимуществ запрета на игровые и развлекательные технологические разработки (речь о котором пойдёт чуть ниже), так как освободило огромное количество специалистов ранее растрачивавших свой потенциал на всякую электронную хреномуть в интересах коммерческих компаний.
   Наружная оборона поста состояла из натянутой колючей проволоки. Но главным в этом механизме оказалась не ограда внешнего периметра, а система сигнализации, которая контролировала окрестный лес. Приближение враждебной группы отслеживалось ещё на дальних подступах.
   Система начинала улавливать приближение к посту с расстояния в десять миль. Таким образом, оставалось время на подготовку к обороне. А, когда объект (или объекты) приближались на три мили - они попадали в зону видеокамер, установленных на деревьях. Спутников в мире Вринча не имелось. По его словам, от них отказались сто лет назад, когда к власти пришёл император - минималист.
   Началась новая эра. Этот здравомыслящий правитель немедленно объявил все электронные гаджеты вредоносными и ненужными. Была проведена реформа индустрии высоких технологий. Оставили лишь ограниченное производство компьютеров и видеокамер для государственных нужд.
   Население земли осталось без дорогих электронных игрушек вроде мобильных телефонов, компьютеров, телевизоров, планшетов и видеокамер.
   Вместо всего этого барахла, император призвал людей заниматься делом, самим добывать пропитание и одевать себя. Были закрыты магазины одежды, супермаркеты и пищевые банки. Жители империи, у которых отобрали мобильники, поначалу в знак протеста улеглись на спины и принялись с воплями болтать ногами. Но с ними не стали церемониться, и поголодав, они взялись за ум - принялись засеивать поля или мастерить копья и луки, чтобы прокормиться охотой. Вопреки самым пессимистичным прогнозам, за какие-нибудь двадцать - тридцать лет люди привыкли к новому образу жизни.
   "В принципе, мы могли бы раздать тем же чванам современное оружие - автоматические винтовки или на худой конец карабины, но эти сукины сыны насквозь коррумпированы и тут же перепродадут его каким-нибудь агрессивным сволочам. Потому мы поставляем им только устаревшие виды оружия, снятые с вооружения много веков назад- дубины да копья", - пояснил Вринч.
   Центурион находился в приятном расположении духа, и я принялся расспрашивать его о том, как мир А1 874 дошёл до жизни такой. Его рассказ содержал весьма интересные сведения. Оказалось, что минималисты пришли к власти не от хорошей жизни. В течении нескольких веков до них, образ жизни населения неуклонно деградировал.
   Научно-технический прогресс превратил народ империи в бездельников и обжор. Быстрое развитие таких отраслей, как логистика, маркетинг, электроника, машиностроение привели к заполнению торговых сетей империи самыми разнообразными товарами, которые совершенно развратили население.
   Люди всё меньше считали, читали, ремонтировали и готовили, так как всё это за них делали расплодившиеся, как саранча посредники, то есть всевозможные сервисные службы. Произошла полная коммерциализация образа жизни. Если раньше человек самостоятельно чинил свой забор, или лично очищал канализацию в своём жилище, то теперь он предпочитал вызвать того, кто делал это за деньги.
   Постепенно люди заплыли жиром и совершенно разучились считать, читать, думать и пользоваться даже самыми простыми инстументами вроде молотка и отвёртки. Дошло до того, что на улице один останавливал другого и просил прибавить десять к двадцати двум, или спрашивал как прочитать название улицы.
   После волны несчастных случаев при обращении с бытовыми приборами, государство ввело ограничения на занятие домашними делами. Неспециалистам было запрещено забивать гвозди, пользоваться стиральными машинами и копать червей для рыбной ловли. Для того, чтобы получить право забивать гвозди требовалось пройти двухмесячный курс и получить сертификат. Частные колледжи наперебой предлагали дипломы специалистов по накрытию на стол, мытью посуды и включению настольных ламп.
   Те, кто не разучились орудовать штопором, складывать в уме двузначные цифры или очищать ножом картофель смекнули, что на этом можно зарабатывать и открыли платные конторы. Люди стояли в очередях и платили деньги, за то, чтобы за них посчитали на сколько ломтей нарезать пиццу, если к обеду ожидались шесть гостей, вставили новый грифель в карандаш, или заменили батарейку в карманном фонарике.
   Массовой деградацией населения поспешили воспользоваться так называемые палочники и трубочники. Дело в том, что среди прочих странностей мира с индексом А1 874 была причуда слушать, как стучат палочками и дуют в трубочки.
   Корнями эта непонятная нам с вами традиция уходила в прошлое. Вринч пытался растолковать суть, но я, честно говоря, ничего не понял.
   Как бы там ни было, поначалу это выглядело невинным развлечением. Кто-то развлекал гостей, а кто-то сослуживцев и ничего непристойного не было. Так - маленькие шалости большого мира. Люди стучали себе палочками и дули в трубочки на радость Эвтерпе и другим музам.Так обстояли дела много веков подряд.
   Но жадные дельцы нового времени разглядели в искусстве молочные железы. Они ухватили милую традицию за её нежное вымя, пристегнули к нему электродоильник и принялись доить, почём зря.
   Всё изменилось. Выглядело это так - некий прохвост, который не хотел работать как все, объявлял, что у него талант стучать палочками или дуть в трубочки. Тут же появлялись дельцы с доильными аппаратами. Они ставили на новую дойную корову своё тавро и включали электродоильники. Словом брались за дело так рьяно, что люди дрались за билеты, а дельцы заполняли парным молоком свои бездонные бидоны.
   Не все стучали палочками. Некоторые, как я уже сказал дули в трубочки. Были и такие, что перебирали пальцами туго натянутые веревочки, а то и просто набивали рты картофельным пюре и выкрикивали скороговоркой всё, что придёт в голову. Чем безумнее были картофельные речитативы, тем дороже люди платили за билеты.
   Но и это ещё не всё. Некоторые исполнители стали невероятно популярными. Им не давали проходу, носили на руках, забрасывали цветами и просили плюнуть в карман. В мире Вринча считалось очень почётным, если знаменитый чаловек плюёт тебе в карман. Когда известный палочник или трубочник появлялся на улице, его сразу окружала толпа людей оттопыривающих свои карманы и, кричащими: "Плюньте мне в карман! Плюньте, пожалуйста, мне в карман!". Иногда у знаменитости кончалась слюна и тогда его просили помочиться в карман или даже покакать. Такая одежда превращалась в предмет огромной ценности и могла стоить целое состояние.
   Палочники и трубочники обнаглели и поднимали цены на свои представления до такой степени, что требовалось работать неделю или даже больше, чтобы купить билет.
   Но и это далеко не всё. Глядя на то, как процветают дела у палочников и трубочников, их примеру последовали двигуны. Это такие парни, которые делали казалось бы обычые вещи - бегали, прыгали, кололи дрова, стреляли, убирали лопатами снег, дрались... Но всё это они делали не для пользы дела, а на спор - кто быстрее.
   Кто скорее распилит полено. Кто первым разобьёт другому лицо в кровь. Кто быстрее пробежит десять метров на четвереньках с ведром на голове. Сначала и это было вполне невинным развлечением. Пока дельцы не смекнули, что если правильно обставить дело доильными аппаратами, оно принесёт невероятные доходы.
   Поглядеть на двигунов приходило не меньше, а может и больше народу, чем на палочников и трубочников. Люди в мире А1 874 словно обезумели. Они рвали билеты на представления двигунов друг у друга из рук, причём те, которым билетов не доставалось рыдали, срывали с себя одежду, катались по земле и бились головой о стены. Так они страдали оттого, что не потеряют без пользы время, и не увидят, как две команды двигунов будут целый вечер ловить сачками косточки от абрикосов, или катать по траве арбузы, загоняя их в специальные ямки.
   Двигуны добившиеся успехов в косточках и дырочках становились знаменитостями. Несмотря на то обстоятельство, что заниматься любым общественно полезным трудом, они не умели и не желали, им платили колоссальные зарплаты. Никакой другой работой - даже самой тяжёлой, такой, как вручную добывать уголь или тесать камни, невозможно было и за десять лет заработать того, что какой-нибудь сукин сын зарабатывал в полгода тем, что ловко стучал дыней о стенку.
   Такое положение вещей привело к тому, что плеваться на длинную дистанцию или бегать на четвереньках с ведром на голове - стало высокооплачиваемой и престижной профессией.
   Всё в мире А1 874 было доведено до абсурда. Я просто диву давался, слушая Вринча.
  
  
  
   ГЛАВА 7
  
  
  
   На четвёртый день Вринч неожиданно исчез. Обессиленный физической нагрузкой и огромным количеством новой информации, я ложился спать раньше него. Он допоздна засиживался в контрольной комнате, где находилась система наблюдения. По утрам он будил меня в 6 часов и нещадно изнурял физическими упражнениями до полудня. Затем мы занимались уставами армии ОММ, изучением систем наблюдения и вооружением поста. Я никогда не видел, как он спит и возникало ощущение, что Вринч обходится без сна.
   Но в тот день центурион не разбудил меня, как обычно ударом ноги по кровати. Я проснулся сам и почувствовал, что выспался. Солнце ярко светило в узкое окно, на полу лежала решётчатая тень.
   Часы показывали 9:25.
   Я вскочил словно подо мной разорвался снаряд. Натянув штаны и ботинки, не умываясь я бросился наружу, раздумывая над тем, какое наказание за поздний подъём мне припас Вринч. Армейские уставы предоставляли ему большие возможности в этом направлении.
   К примеру он мог заставить меня часами маршировать между двумя врытыми в землю столбами, салютуя им прикладыванием ладоней к ягодицам. Это было старым воинским приветствием империи, истоки которого также уходили корнями в прошлое.
   Дело в том, что в средние века в мире А1 874 были запрещены все науки. Исполнение этого правила, за которым следили, так называемые колпаки - очень влиятельная в этом мире организация, привело к тому, что много веков здесь процветали безграмотность и антисанитария.
   В те малокультурные времена считалось, что мозг человека сидит не в голове, а в заднице. Потому эта часть тела тщательно оберегалась и солдаты надевали на неё специальные защитные устройства - ягодичные каски.
   Этот аксессуар имел забрало, прикрывавшее входное отверстие, которое как считалось ведёт прямо к мозгу. При встрече с командиром, военнослужащий останавливался, разворачивался на 180 градусов через левое плечо, наклонялся и двумя руками поднимал забрало своей ягодичной каски, чтобы командир мог оценить его интеллектуальный потенциал.
   Много позже, когда колпаков урезали в правах, науки начали развиваться, что привело к поразительным открытиям. Население медленно переучивалось мыслить головой, а не тем, чем раньше и хотя этот процесс растянулся на многие века и ещё даже не завершился окончательно, всё-таки ягодичные каски были сняты с вооружения за ненадобностью. Но чехарда с прикладыванием ладоней к ягодицам осталась, как старая воинская традиция.
   Я торопливо проскочил узкий коридорчик, по обе стороны которого компактно теснились двери внутренних помещений, нажал на кнопку и торопливо прыгнув в проём плавно отъезжавшей двери, оказался снаружи.
   С глухим стуком подошвы ботинок коснулись истоптанной в этом месте поверхности земли, на которой не росло ничего кроме упрямого подорожника. Я огляделся. Вринча нигде не было.
   Я поразмыслил, вернулся в автобус, обошёл все помещения, но центуриона не обнаружил.
   "Куда же он запропастился? Отлучился по делам? Надо же, как повезло!", - радостно подумал я и отправился завтракать.
   По такому случаю, я добавил к омлету из неизменнного яичного порошка, банку консервированного зелёного горошка. Никуда не торопясь, я напился кофе, наслаждаясь тем, что не надо спешить.
   Как мало нужно человеку для счастья и насколько быстро мы, оказывается способны приспособиться к новой ситуации и даже осознать невероятное. Несколько дней назад я жил совершенно другой жизнью, испытывал реактивные ранцы, болтал с коллегами, знакомился с красивыми женщинами, гонял на мотоцикле...
   Бац! И всё изменилось. Кто-то невидимый врезал мне по башке, и я оказался в паралельном мире, стал солдатом, живу в автобусе, окружённым дремучим лесом... Уму ведь непостижимо, то, что со мной приключилось!
   И что? Я всё так же рад обильному завтраку, горячему кофе, случайно выдавшемуся отдыху. Выходит физиология на первом месте! Всё дело в ней, а вечные дебаты о могучем человеческом разуме - карамель для тщеславия, завёрнутая в яркие обёртки пышных фраз и цветистых оборотов речи.
   Мне дали омлет с горошком и разум мой, всегда гордо отвергавший невероятное, сразу умерил свой скепсис, смирился, скис, опал как исполнивший свой долг фаллос, выбросил белый флаг и уступил дорогу физиологическим потребностям. Зелёный горошек победил разум?
   Или всё дело в поразительном умении человека приспосабливаться к меняющимся условиям. Без этого качества людям навряд ли довелось уцелеть в жестоких тисках эволюции.
   Я приспособился к новому образу жизни, переключился с одной скорости на другую. Причём это произошло так быстро, что я невольно испытывал некоторую гордость.
   Злым глотком я прикончил кофе и встал. Пора было поставить точку и выяснить куда исчез обер-кондуктор, который при всей паскудности являлся для меня точкой опоры в новом мире.
   Я направился к чванам.
   Первым мне встретился Смарти, тот самый зелёный юнец, который раньше других догадался, что я не горбунч. Он оказался самым сметливым и я окрестил его Смарти, хотя среди чванов его прозвали Маленький Смит.
   -Здорово, Смарти! Как день... в смысле ночь проводишь?
   -Здравствуйте, мистер Бредни! В трудах, как всегда. Отец вот в лес послал заготовить шесты для ремонта изгороди.
   -Я же говорил, не величай меня "мистер Бредни". Обращайся запросто - Хью. Так меня зовут. Ты не видел Вринча?
   Смарти кивнул.
   -Господин двухзвёздный центурион отбыл для инспекции постов "D" и "C". Вернётся через несколько дней.
   -Ты не шутишь?
   -Как это?
   -Ну это когда говорят смешную неправду.
   -Зачем? - не понял Смарти.
   -Как бы тебе объяснить...хм. Ладно не бери в голову! Так где говоришь Вринч?
   -Он каждый месяц в это время проводит инспекции.
   - Странно. Вринч мне ничего не сказал.
   Смарти понизил голос и сказал:
   -А он никому из новобранцев ничего не говорит. Это у него вроде проверки. Ну исчезнуть внезапно и поглядеть из какого теста слеплен новичок.
   -Хм. Так я не первый, кто здесь появился. И много их было?
   -Не, не первый. У мистера Вринча часто появляются ученики. Он их сначала сам обучает, а потом отправляет куда-то через лес, в специальный лагерь или вроде того. Они здесь больше не появляются.
   -А надолго он уезжает?
   -По разному. Когда на пару дней, а когда и на неделю.
   -На неделю? - я присвистнул. - И что мне делать?
   Смарти пожал плечами:
   -Ну я не знаю. Обычно ваши бездельничают. Отсыпаются пару дней, потом болтаются по окрестностям и путаются у нас под ногами. Главное не пропустить нападение горбунчей или батчей. Сейчас у них как раз сезон охоты. Лес наводнён ими.
   -Погоди, - заволновался я, - ты хочешь сказать, что в любой момент на нас могут напасть горбунчи или... те другие, а Вринча нет на месте?! И ты так спокоен?
   -Ну, вы же здесь. Господин центурион научил вас пользоваться оружием. В случае чего отгоните их пулемётными очередями.
   Я оторопело поглядел на Смарти и выдавил из себя:
   -И часто нападают?
   Смарти кивнул:
   -Ну да, случается. Ладно мне пора, а то влетит от старика. До встречи, мистер Бредни.
   -Постой Смарти! А зачем они нападают? Ну, что им надо?
   -Голодные вот и нападают.
   -Вот зараза! Они, что каннибалы?
   -Кто-кто? - не понял Смарти.
   -Каннибалы. Ну это, когда люди едят людей.
   -А, понятно. Но они же не люди.
   -Как не люди? В смысле?
   Смарти удивлённо посмотрел на меня и начал говорить совсем уж неприятные вещи: "Горбунчи такие прыгучие клыкастые твари метра в два высотой, на спинах у них наросты, которыми они прилипают к деревьям или скалам. Батчи - те другие, они пониже и покрыты густой шерстью, живут на деревьях и похищают в основном женщин. Говорят, что они их не едят, а используют как служанок и... - Смарти покраснел, - ну, сами понимаете мистер Бредни".
   - Я машинально кивнул. В голове творилось такое, что не опишешь. Подумать только: "Прыгучие клыкастые твари метра в два высотой...". Оказывается у них сейчас сезон охоты и они наводнили лес. А эти болваны спокойно заготавливают шесты, так как уверены, что в случае чего я разгоню клыкастых пулемётными очередями! Что же делать? А, что если те уже подобрались и засели поблизости!
   Я невольно огляделся по сторонам и торопливо зашагал к автобусу.
  
  
  
   ГЛАВА 8
  
  
  
  
  
   Свалившись на койку я принялся напряжённо размышлять. Это дело заняло целый час, но к его исходу я выработал план действий и успокоился.
   Затем я встал и отправился пить кофе. Вринч не болтался под ногами и я мог всё делать неторопливо.
   Прихватив кофе, я поднялся к пулемётным гнёздам. Одно из них, как я уже говорил, было расположено в прозрачной кабине на крыше, второе на корме.
   Устроившись в кабине на крыше, я имел перед собой круговой обзор. Поглядывая сверху на разбросанные вокруг поста хижины, между которыми сновали, занимавшиеся своими делами чваны, я с удовольствием тянул кофе. "Ничего, ничего. Ещё поглядим. Главное не паниковать, мыслить трезво и быть бдительным", - думал я.
   План мой был чрезвычайно прост. По всей вероятности самым опасным временем суток являлась ночь. Обычно хищники спят днём, а охотятся ночью. Я понятия не имел применимо ли это правило к образу жизни горбунчей, но не обладая точной информацией имел все основания действовать собразно ему до тех пор, пока мне не представился бы случай убедиться в обратном.
   Чтобы меня не захватили врасплох, ночью спать не придётся. "Усядусь в контрольной комнате у мониторов наружного наблюдения. За десять миль я увижу приближение незваных гостей и организую горячую встречу. Ослеплю врагов прожекторами, включу сирену, если полезут на рожон, заговорят пулемёты. Огнестрельного оружия у моего вероятного противника не имеется. А от когтей и клыков я защищён колючей проволокой, металлическим корпусом и решётками на окнах. До рассвета не сомкну глаз. Днём посплю, а ночь опять проведу у мониторов. И так до возвращения Вринча, - думал я. - А начать, пожалуй, стоит с того, чтобы проверить оружие и подготовить его к бою, чтобы всё было наготове".
   Я поставил пустую чашку на пол и потянул на себя пулемёт, чтобы осмотреть его. Пулемёт не сдвинулся с места. Обычно он свободно двигался, вращался, послушно поворачивая любопытное дуло туда, куда его направят без усилий, легко и плавно, а тут словно его приклеили суперклеем. Я попробовал ещё раз, надеясь, что где-то заело, но безрезультатно. Пулемёт был заблокирован. Кроме того, с него были сняты патронные ленты. Ещё не осознав, всей глубины катастрофы, я огляделся, недоумевая, куда запропастились боеприпасы.
   Заблокировать пулемёт и убрать патроны мог только один человек на свете. Понимаете о ком я?
   "Ах ты...!", - я выругался и тут мне пришла в голову новая пугающая мысль. Я кинулся к заднему пулемёту.
   И тот оказался заблокирован и разряжен.
   "Ну, Вринч! Ну и гадина!", - вспомнив о складе боеприпасов, я бросился туда. Конечно железная дверь была заперта.
   Я в сердцах ударил по ней ногой, она даже не шелохнулась.
   "Винтовки!", - вспомнил я и опять понёсся наверх.
   Обе винтовки бесследно исчезли. Обессилев, я сел на пол и обхватил руками голову. Напади в тот момент горбунчи, я никак не смог бы им объяснить, что они неправы.
   "Думай, думай! - шептал я, - Вринч ничего не делает без причин. Раз он сознательно обезоружил меня, выходит, имел на то основания. В чём они? В чём его мотивы? Думай!
   Что там плёл Смарти о проверке новичков, о том из какого теста они слеплены? Конечно! Вринч хочет посмотреть на, что я способен, если меня загнать в угол. Так вот оно первое испытание! Вринч не ответил мне тогда на вопрос почему триста миль по лесу являются вторым испытанием. Вот это и есть первое! Но зачем подрывать обороноспособность поста, рисковать оружием, запасами? Кроме того, на карту поставлено всё поселение чванов. Нет, так зарываться он бы не стал, потому, что это... да просто потому, что это нерационально. Скорее всего, он оставил лазейку. Нужно обыскать весь автобус, где-то наверняка припрятана палочка-выручалочка.
   Я немедленно приступил к поискам. Я обыскал все углы, ниши и помещения, кроме тех, что были заперты, простукал стены, полы и потолки на предмет потайных мест. Я два часа провозился с дверью склада боеприпасов, пытаясь разгадать мнимый секрет проникновения внутрь.
   Ничего!
   Между тем, приближался вечер и я запаниковал. Я опять поднялся на крышу и увидел, что солнце клонится к закату. В воздухе, что-то неуловимо менялось - замолкали птицы, из-за стены леса на землю легли тени, они росли на глазах и подкрадывались к посту. Казалось это горбунчи тянут свои лапы.
   Странно, что Вринч так сильно валяет дурака. Что за фокусы?! Предположим он действительно подкинул какой-нибудь стреляющий гаджет и хочет посмотреть достаточно ли у меня смекалки, чтобы добраться до него. А, если нет? Вдруг смекалки ноль? Что, если я идиот? Пожертвовать постом и чванами? Может такое быть? Или нет? Скорее всего, конечно, нет.
   Чваны покончили с делами, развели костёр. По вечерам они всегда сидели у костра, ужинали, затем пели песни, болтали, пили самодельное пиво. Глядя на то, как они безмятежно ведут себя, всецело доверившись мне, я ощутил досаду и злость. За то, что не могу их защитить в случае нападения горбунчей.
   Темнело и я щёлкнул тумблерком, чтобы включить свет.
   Вы уже догадались, что свет не включился?
   Если нет, то я вам говорю: свет не включился. Автобус был полностью обесточен. Мне предстояло всю ночь ожидать нападения клыкастых прыгающих тварей совершенно безоружному и в кромешной тьме.
   Подумав о камерах наблюдения, я не спеша - теперь терять было нечего - пошёл в контрольную комнату. Я уже был там сегодня, когда обшаривал автобус в поисках припрятанной Вринчем воображаемой пукалки, но систему наблюдения не проверял.
   И конечно же - она не работала. Мониторы были мертвы. На звуковом миксере не горели яркие огоньки. Значит и прожекторы, и сирена - ничего не работало.
   Всё познаётся в сравнении. Я искренне удивился утренним страхам. Чего я боялся имея под рукой два пулемёта, две винтовки, гору боеприпасов, систему сигнализации, прожекторы, плотно запертую дверь. Да это было бы не дежурство, а одно удовольствие.
   И тут меня осенило! Это было бы слишком просто. Я нащупал мотивы Вринча! Ещё бы, так любой дурак справится с отрядом неразумных тварей с липкими спинами. Укрывшись за пулемётом и прожекторами ничего не стоило удержать эту орду на приличном расстоянии.
   "А может выйти наружу! - подумал я, - Погодите, погодите... Уж не этого ли добивается от меня Вринч?! Во время обучения он несколько раз говорил мне, что когда попадаешь в трудно разрешимую ситуацию, нужно изменить угол зрения для того, чтобы оценить проблему по новому и подобрать решение. Ну, словно отойти на несколько шагов назад, как отходишь, чтобы разом оглядеть высокое здание, или наклониться, когда хочешь разглядеть, что-нибудь маленькое. Надо изменить перспективу. Для этого стоит выйти наружу. Как я раньше не догадался!".
   Уже стемнело и мне пришлось включить карманный фонарик, который по счастливой случайности Вринч оставил там, где он лежал. Или это было намеренно? Размышлять над такими тонкостями у меня не было ни времени, ни желания. Вместо того я включил фонарик.
   Тонкий луч света немедленно разрезал ночь и выхватил из темноты кружок травы. Я повёл фонариком влево, вдоль барьера из колючей проволоки. Круг света послушно пополз по земле. Я обшарил весь внутренний периметр и ничего не нашёл.
   Сюрприз ожидал меня под днищем автобуса. На земле лежали лук, колчан со стрелами и большой нож в брезентовых ножнах.
   Я невольно усмехнулся. - "Вот сукин сын! Я говорил ему, что занимался стрельбой из лука и он оставил мне именно это оружие. А вот нож... хм, неужто он рассчитывает, что я сойдусь с горбунчами в рукопашном бою?".
   Делать было нечего и я приступил к делу. Нож повесил на пояс и сразу ощутил уверенность в своих силах, осознал что я больше не безоружен. Солдату, охотнику и пастуху знакомо это ощущение. Нож - древнейшее оружие человека, простое и эффективное, оно связывает нас с древней историей гораздо больше огнестрельного, которое появилось сравнительно недавно.
   Я взялся за лук. Конечно не олимпийский из дюралюминия и пластика, но могло быть и хуже. Он был сработан из гибкого и плоского куска хорошо обработанного дерева, отлично сгибался и мгновенно распрямлялся. Тетива была синтетической, а стрелы из лёгкого металла. Такой лук не игрушка, он бьёт точно, сильно и далеко. Несомненным преимуществом этого вида оружия являлась бесшумность.
   И всё же одними стрелами и ножом мне не справиться с оравой кровожадных тварей, засевших в ночном лесу. Но лук со стрелами и нож подсказали решение, которое чётко вписывалось в систему координат, которую начертил Вринч.
   Огонь! Теперь я словно читал мысли Вринча. Лук и стрелы, нож - безусловно облегчили моё положение, но не решили всей проблемы. Вринч словно создал цепочку вспомогательных факторов в которой не хватало третьего звена. Им должен был стать огонь.
   Лук и стрелы, нож, огонь - три спутника человека с незапамятных времён. "Логично. - думал я. - Продолжим идти в этом направлении. Как развести огонь? Правильным было бы создать кольцо огня за пределами колючей проволоки. Так у меня будут две линии обороны - пламя и ограждение. Достаточно ли этого?"
   Возможно я перестраховывался, но посудите сами в каком положении я находился. Без огнестрельного оружия, один...
   Один?! Стоп! Вот я и нашупал следующее звено в цепи Вринча. Что помогало людям выживать? Взаимодействие.
   Похоже, мне следует привлечь чванов. Во-первых я соберу всех в самом безопасном месте - внутри периметра обороны, во-вторых использую их помощь. Ведь одному мне таких костров не разложить.
  
  
  
   ГЛАВА 9
  
  
  
   Ближайшие хижины находились в нескольких десятках ярдов от колючей проволоки. Я сунулся в одну, в другую - никого. Значит все сидят у вечернего костра.
   Крепко сжав в руке лук, я побежал по едва заметной в темноте тропинке туда, где к небу восходил сноп яркого света, над которым вились красные искорки.
   Через минуту я запыхавшись вбежал в круг, сидевших вокруг огромного костра и удивлённо смотревших на меня чванов.
   -Где Синор Касат? - с трудом переводя дыхание, спросил я у кого то.
   -Во-о-он, рядом с Волком и Одноухим. Видите, мистер Бредни?
   Синор Касат был тем самым парнем, который щеголял ботинками на высокой шнуровке и руководил захватом меня в плен. Он оказался префектом поселения.
   Увидев меня, он торопливо поднялся, сообразив, что моё появление в такое время означает одно - случилось нечто непредвиденное.
   -Пусть новый день несёт вам богатство и силу, - приветствовал он меня на ночь глядя, как тут было заведено, - Случилось, что-нибудь?
   -Да, Синор. Пост обесточен, ничего не работает, пулемёты заблокированы и в случае нападения мы практически безоружны.
   Синор выжидательно смотрел на меня. Сообразительностью чваны не отличались. Я даже не уверен, что понял смысл слов: "пост обесточен".
   Я продолжил: - Как единственный здесь представитель армии ОММ, я беру командование на себя и эвакуирую поселение. Слушай приказ: до наступления утра... тьфу ты забыл ваши дурацкие правила, до наступления вечера все перемещаются во внутренний периметр. Отряди десять крепких воинов сопровождать женщин, детей и стариков. На сборы пять минут. Ничего лишнего не брать. Главное это оружие - копья, ножи, палки, что там у вас ещё имеется в арсенале. Остальные пусть берут побольше веток, а лучше целые брёвна и тащат всё к посту. Будем раскладывать костры. Тебе всё понятно?
   Синор кивнул.
   -Тогда действуй! Через полчаса все должны быть у поста.
   Синор Касат взялся за висящий на его шее рог и задул, чтобы привлечь внимание. Все разговоры немедленно стихли, чваны вскочили на ноги и потянулись к Синору, обступили его.
   Я поспешил обратно.
   Спустя час все чваны собрались во внутреннем периметре. Было около десяти вечера. Снаружи за колючей проволокой, в лунном свете блестели уложенные на землю брёвна. Я остановился на самом долгом и экономичном виде костра, который был мне известен.
   На землю укладываются несколько коротких жердей. Затем на жерди поперёк кладутся два бревна. Если их уложить прямо на землю, не подложив жерди, то брёвна не станут хорошо гореть, а подложенные вниз жерди приподнимают брёвна и образовывают пространство между брёвнами и землёй, в котором циркулирует воздух.
   Между двумя брёвнами помещают растопку, а на брёвна поперёк опять укладываются несколько палок или жердей, на которые кладут ещё одно бревно. Такой вытянутый костёр из трёх толстых брёвен хорош для ночёвки, он греет, отпугивает хищников, горит ярко, долго и медленно. А именно это нам и требовалось.
   Чваны притащили практически весь запас строительного дерева, который имелся в поселении и нам хватило брёвен, чтобы выложить заготовки для костров вокруг всего ограждения.
   Мы полили брёвна смесью древесной смолы с соком вонючего растения Синэнэ, который чваны использовали для розжига костров. Нескольких капель сока Синэнэ хватало, чтобы пламя взвивилось до небес да так что никакой дождь не погасит, а выгорев долго дымило.
   Наготове имелился десяток длинных шестов с кончиками хорощо обмазанными смолой, чтобы при необходимости быстро запалить костры с разных сторон, не выходя за пределы ограждения.
   Потом выставили часовых и образовав круг, в центре которого поместились женщины, дети и старики, чваны быстро заснули прямо на земле.
   Я вошёл в автобус и поднявшись на крышу, уселся в кресло. Так я имел круговой обзор. Я очень устал, но спать не собирался, - "Конечно спать не стану, на чванов слаба надежда, часовые через десять минут наверняка заснут. Придётся всю ночь следить...ох, как спать хочется", - подумал я...
   Когда я открыл глаза было прохладно (я думаю, что проснулся именно по этой причине), и тёмное ночное небо далеко на востоке окрасилось в малиновый цвет.
   "Неужели я спал?", - мелькнула тревожная мысль. Ответ был очевиден. Я быстро посмотрел вниз. Вроде всё спокойно. Чваны дрыхнут. "Ну и слава богу! Кажется обошлось. Не напрасно ли я поднял всю эту панику? Эвакуация, костры... Достанется мне от Вринча за самоуправство", - с утра всё выглядело по другому.
   Было четыре часа утра, то предрассветное время, когда сам рассвет ещё не наступил и в небе догорают звёзды, но темнота уже не густая, как масляная краска, а приобрела более лёгкие акварельные тона.
   На этом полотне я увидел чёрные силуэты, которые один за другим выплывали из тёмной стены леса и полукругом приближались к посту с севера. Различить их я смог только благодаря тому обстоятельству, что находился в тёмном помещении, а снаружи было несколько светлее.
   Десяток-другой секунд я оцепенев вглядывался в тени, надеясь, что этвсего лишь порыв ветра шевельнул сонные кусты и деревья. Увы, я не обманулся. Тени медленно продвигались вперёд. О них нельзя было сказать: "плавно приближались", или: "скользили во мраке".
   Нет! Они именно продвигались вперёд, порывисто перемещаясь какими то скачками... Я вспомнил утренний разговор со Смарти: "Прыгающие, клыкастые твари...".
   "Вот и горбунчи пожаловали!", - сверкнула в голове мысль-молния.
   Я метнулся за луком, понёсся вниз, выпрыгул из автобуса и ещё в воздухе заорал: "Подъём!".
   Чваны, надо отдать им должное, спросонья не ковыряли в носах, а быстро сообразив, что к чему, вскочили, схватились за копья и выстроились вдоль колючей проволоки.
   "Волк, Смарти, Одноухий, палите костры, живо!", - надрывался я.
   Вспыхнули шесты с вечера обмазанные смолой, их пылающие верхушки взметнулись к небу, оставляя за собой шлейфы из искр. Ещё мгновение и огни опустились вниз к щедро политым смолой, брёвнам.
   Синэнэ не подкачало. Растение оправдало свою высокую поджигательную репутацию. Загорелся один костёр, второй, третий...
   Спустя несколько секунд мы стояли в середине огненного кольца. Яркий огонь осветил местность и я впервые в жизни увидел горбунчей. Нас разделяли какие-нибудь тридцать ярдов.
   Горбунчи оказались жуткими типами на длинных лапах, которые сгибались не вперёд коленом, а назад, как у кенгуру. Ноги, руки и плечи были лишены волосяного покрова, а вот головы заросли густыми гривами. Спутаные космы волос спадали на лица, похожие одновременно на человеческие и обезьяньи. Губы оттопыривали два ряды крупных зубов, среди которых заметно выделялись клыки.
   Конечности и верхние и нижние были хорошо развиты и мускулисты. Когтей на руках не было и руки напоминали человеческие, но с гораздо более крупными ладонями. Горбунчи передвигались короткими прыжками, хотя было ясно, что с такими сильными и гибкими ногами они могут прыгать гораздо дальше. Это не сулило ничего хорошего.
   Но меня поразило другое - то чего я никак не ожидал. Самый крупный горбунч, тот который двигался впереди, сжимал в одной руке огромную дубину, а во второй держал, что-то вроде ружья с коротким стволом. Но и это не всё. На нём были надеты шорты и майка из камуфляжной материи с такой же эмблемой, как у меня: "Армия ОММ".
   У меня закружилась голова. Казалось всё происходит во сне.
   Как только костры запылали, горбунчи остановились и подняв кверху лица принялись принюхиваться. Пламя ярко осветило их страшные оскалы, я разобрал, что форма, надетая на них вся изорвана и представляет собой одни лохмотья. У всех имелись короткие ружья, снабжённые, как мне показалось какими-то приспособлениями, но были это приборы ночного видения или оптические прицелы я не мог разобрать. И тем не менее, приходилось констатировать, что горбунчи носили одежду и были вооружены огнестрельным оружием. Это обстоятельство находилось в полном контрасте с тем, что говорил мне Смарти.
   Кроме того, все они не переставая жевали и постоянно плевали себе под ноги. Рты у них были просто битком набиты какой-то дрянью, которая там не помещалась и от которой в изобилии выделялась тёмная, липкая слюна.
   Впоследствии Вринч объяснил мне, что это жевательный табак, к которому горбунчи имеют невероятное пристрастие. Но тогда мне ещё не было об этом известно и я с удивлением взирал на орду волосатых и плюющихся монстров.
   То, что они вооружены ружьями говорило о том, что это мыслящие мущества. Но разве мыслящие существа стали бы набивать себе рты табаком так, что они оставались приоткрытыми и без остановки выпускать прямо себе под ноги струи липкой слюны. Возможно ли такое?
   "И почему они носят эмблемы армии ОММ? Сняли форму с убитых или пленных и напялили на себя? Пусть так - для этого тоже требуется иметь смекалку!".
   Я стоял охваченный ужасом и гадал - смогут ли горбунчи разом перемахнуть через костры и колючую проволоку. Чтобы выкинуть такой номер, им требовалось преодолеть ярдов шесть в длину и три ярда в высоту.
   Это было приличной дистанцией и я очень надеялся, что такие прыжки им совершать не под силу.
   Костры пылали ярко, стало светло, как днём - чваны не пожалели смолы. Было хорошо видно, как горбунчи хищно шевелят широко посаженными ноздрями, втягивая воздух. Самый крупный, несомненно это был лидер, оскалился и зарычал. Его грива встала дыбом от ярости. Он был здорово похож на Джина Симмонса в его дьявольских шмотках. * (*Примечание - Джин Симмонс, американский рок-музыкант, солист группы Kiss, выступавший под сценическим псевдонимом The Demon, в соответстующих образу костюме и макияже), Я бы не удивился, если бы он выплюнул свою чёртову жвачку, достал из-за спины гитару и на весь лес затянул: "I am the King Of The Night Time World...".
   Остальные душераздирающе завыли. Их гривы развевались на ветру, на лицах играли отблески света. Один из горбунчей поперхнулся слюной и зашёлся в припадке кашля так, что упал на землю и стал кататься по земле. Из его глотки летела всякая дрянь - мотки шерсти, клочья чьей то шкуры, кишки, перья. На уголках пасти выступила кровавая пена. Горбунч судорожно всхлипнул, чуть не задохнулся, побагровел и с усилием выплюнул, то, что ему мешало - на землю шлёпнулась туша зайца проглоченного целиком и очевидно совсем недавно, так заяц ещё не успел перевариться и выглядел хоть куда.
   Чваны выставили копья так, что периметр ощетинился сотнями игл, как завидевший волка дикобраз и испустили боевой клич. "Джин Симмонс" приподнял верхнюю губу, обнажив острые клыки и зарычал ещё сильнее. Его рычание перекрыло вопли чванов и вой орды.
   Всё произошло мгновенно. Подняв ружьё он прыгнул вперёд и приземлился почти у самого костра. Нас разделяли несколько ярдов, стена пламени и колючая проволока. Свирепо глядя мне прямо в глаза, он занёс дубину над головой и принялся ей вращать.
   Это был вызов и я его принял. Вероятно эта бестия не впервой проделывала эти трюки, от которых противники наваливали в штаны. Мне отводилась та же роль. Но я не поддался охватившему меня искушению, страх куда-то пропал, я освободился от него, как от бремени и с лёгкостью отдался упоительной радости невесть откуда взявшегося и накатившего приливной волной бесстрашия.
   Я повёл головой влево, вправо, с громким хрустом разминая затекшую от напряжения шею. Стрела давно лежала на тетиве. Руки сами поднялись и лук плавно изогнулся, продолжая двигаться.
   При стрельбе из классического лука лучше всего не копаться, а производить выстрел сразу после наведения стрелы на цель. Момент остановки лука и выстрел должны совпадать. В противном случае прицела не удержать. Я навёл стрелу на гривастого исполина и остановив лук, в ту же секунду раслабил пальцы на тетиве.
   Накопив энергию для выброса стрелы, тугая дуга неожиданно обрела свободу и разогнулась с такой бешеной энергией, что стрела мгновенно стала невидимой и пронизав кольцо огня со свистом исчезла в встающих всполохах пламени наползавшего на скопления смолы между брёвнами.
   Всполохи опали, как лепестки увядших цветов, дым рассеялся и я увидел, что оперение стрелы торчит из правого плеча противника, пробитого насквозь. Его рука опустилась и выпустила ружьё. Прежде, чем оно коснулось земли, я выстрелил ещё раз и всадил вторую стрелу прямо в грудь монстру. Он зашатался, зарычал, захлебнулся кровью и рухнул на колени. Поскольку колени сгибались назад, казалось он присел на корточки.
   Горбунчи взвыли и гигантскими прыжками понеслись вперёд, вне всяких сомнений намереваясь перемахнуть кольцо пламени и приземлиться среди нас. Чваны подбадривая друг друга подняли копья в воздух, готовясь принять врагов на острия.
   Неожиданно сзади раздались пулемётные очереди. Линии трассирующих пуль пересеклись с траекториями, взметнувшихся в воздух, гривастых чудовищ и изломав их полёт, разбили и разбросали в беспорядке искорёженные стальными занозами тела. Уцелевшие немедленно развернулись и понеслись к лесу, провожаемые победными криками и улюлюканиьем чванов. Теперь я впервые рахглядел наросты на спинах и понял почему их прозвали горбунчами.
   Местность опустела и пришедший рассвет осветил лишь вожака, который безжизненно уронив голову на грудь, так и остался стоять на коленях, насквозь пронзённый двумя стрелами.
  
  
  
  
  
  
   ГЛАВА 10
  
  
  
   Я оглянулся и увидел в, ярко освещённой электрическим светом кабине на крыше автобуса, силуэт Вринча, стоявшего за пулемётом. Он помахал мне рукой и сделал знак, что спускается вниз.
   Спрыгнув на землю с подножки автобуса, Вринч твёрдым шагом направился прямо ко мне.
   "Разбор полётов, оставим на потом. За мной, солдапёр!" - в своей обычной манере, не здороваясь, бросил центурион, и не обращая никакого внимания на приветствовавших его чванов, твёрдым шагом направился к выходу из внутреннего периметра. Я последовал за ним, кивая чванам, отвечая на их улыбки и хлопая по плечам тех, кто стоял рядом. Я намеренно вёл себя не так, как Вринч, поскольку чваны здорово помогли и вообще, вопреки моим ожиданиям, отлично держались. Высокомерие представителя ОММ меня уже начинало бесить!
   Покинув периметр, Вринч направился к убитому горбунчу. Он подошёл вплотную и не оглядываясь на меня сделал сделал знак подойти ближе.
  
  
   Я пожал плечами и посмотрел на сражённого горбунча. Ветерок перебирал косматую гриву и шевелил оперение стрел засевших в теле. На мощном торсе темнели ручейки загустевшей крови. Если бы не они, можно было бы подумать, что монстр присел отдохнуть. Впрочем даже упав на колени, он был с меня ростом. Исполин шевельнулся и издал предсмертный хрип.
   -Он жив? - спросил я невольно отпрянув.
   -Отходит, - ответил Вринч, - Прикончи его ножом.
   Я колебался. Враг был беззащитен, неопасен и почти мёртв.
   -Я не мясник, господин двухзвёздный центурион, - наконец выдавил я.
   -Это Буйвол Кастраки, - сказал Вринч, не обратив внимания на мои слова, - Последний из центурионов горбунчей. Много лет мы пытались добраться до него. Теперь у горбунчей не осталось командного состава, а выбирать командиров они не умеют. Ты прикончил Буйвола Кастраки, а значит обезглавил орду. Кастраки держал их в узде, последние десять лет после гибели Койота Херунча - старшего центуриона который возглавлял орду до него. Без Херунча и Кастраки орда неминуемо распадётся на одиночек и маленькие в два-три горбунча группки и мы быстро уничтожим всех их.
   -Можно вопрос? - спросил я. Вринч кивнул и посмотрел на меня кажется в первый раз после своего загадочного появления.
   -Почему они носят форму ОММ? И ещё вы говорите этот... Кастраки был центурионом. Они, что солдаты и вообще мыслящие существа? Я считал их просто хищными зверями.
   - Нет, они не хищные звери. Но и не полноценные мыслящие существа. Это мы их создали. Горбунчи результат неудачного эксперимента нашей военной лаборатории. Это биологическое оружие. Вернее они создавались, как биологическое оружие, но в результате недосмотра двадцать лет назад горбунчи вырвались на свободу и рассеялись в окружавших лабораторию лесах. Потому на них форма ОММ, вернее то, что от неё осталось или то, что им удалось добыть в результате набегов на посты ОММ. Все эти годы они терроризируют поселения. К городам приближаться не решаются, но часто нападают на разбросанные по лесам колонии, деревни и даже посты ОММ. Именно по этой причине дружественные нам чваны, халявцы и пердонцы строят свои поселения у военных постов ОММ вроде нашего.
   -Их много? Я про горбунчей.
   -Осталось около двухсот, а в начале было в два раза больше. Горбунчи не могут размножаться. А срок их жизни примерно пятьдесят лет. Так, что через двадцать - тридцать лет они переведутся. Но армия не сидит сложа руки, мы провели десятки операций, осуществили множество вторжений, ликвидировали несколько враждебных нам режимов и нам удалось уничтожить целых двести штук.
   -Но откуда вы взялись? Как проникли внутрь поста через костры и горбунчей?
   Вринч усмехнулся:
   -Я и не покидал поста. В арсенале, куда ты ломился, как последний болван, оборудовано небольшое помешение для подобных проверок. Так, что всё это время я был рядом и следил за твоим поведением.
   Вринч помолчал и добавил:
   -Как бы там ни было, ты сделал важное дело. Уничтожил Кастраки, я такого честно признать не ожидал. Поначалу, конечно, ты распустил сопли, но потом взялся за ум. Главное - ты догнал как использовать группу, мобилизовал чванов, собрал всех в самом безопасном месте. Ну и опять же - добыл голову Буйвола Кастраки, за которым мы гонялись столько лет. Да ты фартушник, Хью Бредни! Чертовский пенкосниматель! Ну, что ж отправляй в расход Кастраки и вернёмся на пост. Там в обстановке строгой секретности ты получишь бронзовую медаль, про которую никто не должен знать и которую ты не сможешь публично носить. Впрочем и приватно ты тоже её носить не сможешь, потому, что в руки тебя я её не дам, а только покажу.
   -Тогда какой в ней прок? - не удержался я.
   -Таковы правила. Не я их придумал.
   Я не стал спорить, потому как растерялся от похвал высказанных в мой адрес. К тому же Вринч впервые за всё время назвал меня по имени. Это было не похоже на него. Да ещё и медаль!
   Ну давай, Хью, мочи Кастраки! За демократию!
   -Нет, не стану, рука не поднимается.
   Вринч хмыкнул и молниеносным движением достав нож вонзил его в Кастраки. Тело того свела судорога и он испустил дух. Вринч хладнокровно обтёр нож о штанину и заявил: - "Жаль не взяли живым, я бы ему устроил пытку водой, чтоб выдал чего-нибудь. Нам сейчас как раз, официально разрешили применять пытки водой. Разумеется, исключительно в интересах демократии, а не для того, чтобы развлечься. Без командира эти черти разбегутся в разные стороны. Понимаешь, когда в лаборатории их мастерили, командному составу вживляли повышенный для военных уровень интеллекта - десять процентов от среднего человеческого. Представляешь, какие они умные! А рядовые получили целых три процента. Тоже неплохо, верно? Ну да ладно, довольно об этом. Завтра с утра ты отправляешься в лагерь новобранцев. С собой можешь взять только один рацион, флягу с водой, нож, спички и комиксы о супергероях".
   Мне очень хотелось спросить Вринча, сколько процентов интеллекта отпущено двухзвёздному центуриону армии ОММ, но я не стал нарываться на тяжёлый разговор после всего, что пережил в тот день, а просто заткнулся и молча поплёлся за командиром, ступая по высокой траве, которая вдруг вспыхнула золотом, когда её коснулись первые солнечные лучи.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   ЧАСТЬ 2
  
  
  
  
  
   ДВЕСТИ МИЛЬ ДО ЛАГЕРЯ НОВОБРАНЦЕВ
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   ГЛАВА 11
  
  
  
   Над утренним лесом поднимался туман. Плотные испарения рваными клочьями стелились над полянами, как вата обволакивали кроны деревьев и вились над их макушками, постепенно пропадая на фоне белёсого, ещё не набравшего сочной дневной голубизны неба. Самый густой туман клубился над болотом, берегом которого я в это время пробирался.
   В тумане размыто темнел изломанный контур сухостоя окаймляющего кромку болота. Правее стояла стена камыша. Под ногами шуршала поросль багульника, издающая резкий эфирный запах.
   Я намеренно шагал по багульнику, во-первых он заглушал шаги, во-вторых в его крепком дурманящем запахе терялись все другие, и хищник не нашёл бы мой след.
   В путь я пустился около шести утра, перед самым рассветом, в час, когда большинство хищных зверей заканчивают ночную охоту и забиваются в свои норы, логова и берлоги, устроенные подальше от дорог в чаще леса.
   Прошли два часа и по моим расчётам я покинул зону, которую контролировали видеокамеры поста. Таким образом, Вринч не мог меня видеть. Прошагав на всякий случай ещё с полчаса, я миновал болото, пересёк молодой ельник и вышел прямо на грунтовую дорогу. Перед выходом я штудировал карту и знал, что это был Карлов тракт - дорога проложенная в лесу много веков назад по приказу первого губернатора ОММ Карла VIII.
   Карлов тракт начинался у океана, как раз там где находилась столица ОММ - Нью Рим, куда лежал мой путь. Оттуда тракт тянулся на запад, нанизывая словно игла на нитку редкие бусины населённых пунктов и укреплённых постов. Мне предстояло проделать по нему сто пятьдесят миль до столицы, а затем повернуть на запад, где находился учебный центр и пройти ещё пятьдесят миль.
   Вринч говорил, что норма дневного пешего перехода по дороге, с одним рационом и комиксами в армии ОММ составляла 31 милю*
   (*Примечание: 31 миля - примерно 50 км). Двигаясь с этой скоростью, я должен был добраться до лагеря за четыре дня.
   Как бы там ни было, я вышел на Карлов тракт, а это означало, что теперь придётся полегче, ведь по шагать по дороге, куда удобней, чем пробираться лесом.
   Я торопился поскорее покинуть зону видеокамер, вот по какой причине. Как вам известно, Вринч позволил мне взять с собой один рацион, флягу с водой, нож, спички и комиксы о супергероях. К этому снаряжению я самовольно добавил тетиву от лука, которую накануне тайно от центуриона снял с того самого лука, из которого подстрелил Буйвола Кастраки. Тетиву я спрятал в ботинок, посчитав, что она мне пригодится в пути. Дугу для лука можно легко изготовить из гибкого и прочного прута или ствола молодого деревца, а вот тетиву мне было бы негде взять. Кроме того, я прихватил десяток аллюминиевых наконечников для стрел. Они были компактными, лёгкими и я смог незаметно разместить их в боковых карманах штанов, так, что Вринч ничего не заметил.
   Конечно, самодельный лук не обладал бы достаточной силой для того, чтобы прикончить крупного зверя или порешить горбунча. Но я возлагал на него другие надежды. Лук был мне необходим не для защиты, а для охоты. Я не раз слышал от чванов, что в этих лесах в изобилии водилась мелкая дичь - зайцы, рябчики, дикие индейки... Наличие лука должно было сильно облегчить вопрос пропитания в пути.
   А для обороны мне требовалось, что-нибудь более существенное. Я заранее обдумал этот вопрос и решил смастерить копьё с наконечником из ножа. Вринч позволил мне выбрать любой нож из тех, что имелись в арсенале. Я остановился на модели с длинным обоюдоострым лезвием и тяжёлой рукоятью. Такой нож был идеальным наконечником для копья.
   Перед тем, как я пустился в путь, мы с Вринчем проверили систему наблюдения и убедились, что на десять миль вокруг поста отсутствуют незваные гости. Потому я чувствовал себя в безопасности и хотел обзавестись оружием пока не покинул десятимильную зону, за которой начиналось неведомое.
   Добравшись до тракта, я остановился, чтобы подыскать подходящую дугу для лука и древко для копья. Самым правильным материалом для лука стал бы длинный и гибкий прут, а для копья - ровный ствол молодого деревца. Вскоре я присмотрел и то и другое. Для лука я срезал ровную ветку орешника толщиной примерно в два пальца. Для копья нашёл молодую засохшую берёзку подходящей толщины и длины.
   Я убедился в том, что дуга для лука плавно сгибается и быстро распрямляется. Затем я зачистил прут от коры и сучков и сделал лунообразные надрезы на концах для тетивы.
   Не теряя времени, я развёл костёрок, на всякий случай устроив его в корнях большого дерева с таким расчётом, чтобы дым вился вверх вдоль ствола и терялся в кроне. Я быстро обжёг дугу, затем приладил к ней тетиву и лук был готов.
   В том же орешнике я нарезал десяток тонких ровных веток для стрел. Наконечники у меня имелись, а оперение я посчитал излишним поскольку не хотел тратить на это время. К тому же лук мне нужен был для самой простой охоты - подобраться поближе и поразить птицу или кролика с расстояния в несколько ярдов. Для этого вполне можно обойтись без оперения.
   После этого я взялся за копьё. Я срезал деревце, зачистил его от коры и неровностей. Получилось ровное и прочное древко. В верхнем конце его, я срезал часть дерева до половины диаметра для того, чтобы приладить остриё. Затем я обжёг древко на огне и прикрепил к копью нож.
   Для этого я использовал вьющееся и повсюду сующее свои длинные стебли растение, которое чваны называли Юркустаймиос. Чваны использовали эту полезную штуку вместо шнурков и верёвок. При нагреве растение обильно выделяло липкую субстанцию издающую запах наложившего в штаны скунса, которая застывая каменела, как эбоксидная смола, и если попадала на руки или лицо, то отмыться было практически невозможно.
   Я отрезал длинный стебель Юркустаймиос и привязал один его кончик к тонкому дереву, а вторым обвязал нож на древке и выдерживая сильный натяг принялся наматывать стебель ровными кольцами на рукоять ножа и древко, приближаясь к дереву по мере того, как стебель сокращался. Длины одного стебля хватило на то, чтобы уложить два ряда колец.
   Затем я нагрел растение на огне, чтобы оно выделило смолу (предварительно заткнув нос бумажными шариками скатанными из комиксов, чтобы не потерять сознание от вони) и щепкой размазал липкую смолу так, чтобы она надёжно прихватила обмотаный кольцами стебель вокруг древка.
   Когда смола высохла, остриё из ножа так плотно сидело на древке, что я не мог его сдвинуть с места. Растение воняло, но дело своё знало.
  
   Я знаю о чём вы думаете. Вы воскликнуте: "Как же так?! Ты угодил в такой переплёт, что дух захватывает! Тут впору съехать с шариков, а не спокойно отстреливать из лука прыгающих тварей с вывернутыми назад коленками, или как ни в чём не бывало привязывать вонючими лианами ножик к палке!".
   "Спокойно отстреливать?" "Как ни в чём ни бывало?". Кто сказал, что я был спокоен?! В душе у меня всё переворачивалось и рвалось на части. Я хотел вернуться домой с такой силой, что меня даже тошнило. Это чувство не отпускало ни на секунду! Но в то же время я принял новые реалии и намотал на ус то, что сказал мне Вринч при первой встрече: "иногда мигранта во времени депортируют обратно. Также я помнил, что в Нью Риме имелась единственная в этом мире депортационная временная капсула. Точный план у меня тогда ещё не созрел. Но поскольку капсула находилась в Нью Риме, мне во чтобы то ни стало следовало попасть туда.
   Эти нехитрые соображения и являлись движущей силой, двигателем внутреннего сгорания, стержнем питавшим меня энергией, поршнем, который сжимал горючую смесь внутри меня эти четыре дня.
   Ну да! На тот момент я провёл в мире А1 874 всего четыре дня. Так, что не судите слишком строго, если я что-нибудь делал не так. Виной тому являлось отчаянное положение, в котором я оказался.
  
  
  
   ГЛАВА 12
  
  
  
   Покончив с оружием, я решил осмотреть рацион, который выдал мне Вринч.
   Рацион находился в картонной коробке с изображением личности с козлиной бородкой в звёздном плаще - простыне открывавшим по древнеримскому обычаю одно плечо, венком на голове и едким, как винный уксус выражением лица. Как-то само собой понималось, что это приличная сволочь, от которой лучше держаться подальше.
   Внутри коробки я обнаружил банку консервированной ветчины и пакетики с кетчупом, горчицей, соусом баррбекю, соусом мёд с чесноком и майонезом. На этом продуктовая часть заканчивалась. Кроме неё рацион включал в себя бейсбольный мяч с перчаткой - ловушкой, раздвижную хокейную клюшку, шампунь, стиральный порошок, несессер с маленькими ножницами и разными занятными штуками для ухода за ногтями, мочалку, ароматизирующую соль для принятия ванн, освежитель воздуха, средство для мытья посуды и туалетную бумагу с оттиснутой на каждом листке надписью: "Помни о демократии".
   На самом дне я нашёл жестянку с надписью: Неприкосновенный запас и пониже: Открывать в случае крайней нужды. Недолго думая я распечатал крышку, рассчитывая найти там дополнительную закуску или лекарства, но обнаружил пакетик попкорна и упаковку жевательной резинки. Больше нечем было поживиться.
   Я забрал только ветчину, комиксы (для розжига) и влажные салфетки, протирать руки и лицо. Поразмыслив я также прихватил попкорн и жевательную резинку. Всё остальное я забраковал.
   Подхватив лук, стрелы и копьё, я вышел на тракт и зашагал на запад. Отходя я чувствовал, что звёздно-бородатый персонаж на упаковке рациона издевательски щурится мне вслед и подавил сильное желание обернуться, чтобы всадить в него плевок.
   Через два часа я сильно устал и проголадался. Часы показывали без пяти минут одинадцать. Я проделал больше десяти миль и пора было остановиться, чтобы отдохнуть и поесть. Банку ветчины я решил оставить на крайний случай, так как она была небольшой и легко умещалась в кармане. Имело смысл устроить привал, подстрелить какую-нибудь дичь, развести огонь, поджарить её и съесть часть сразу, а часть припасти на обед и ужин, чтобы съесть в холодном виде и не тратить больше в этот день времени на охоту и разведение костра.
   Я положил копьё на землю, взял лук, вложил в тетиву стрелу и принялся красться вперёд. Тракт в этом месте изгибался, я тихонько дошёл до поворота, рассчитывая увидеть зайца греющегося на утреннем солнышке. По дороге сюда я видел множество зайцев, которые целыми группами торчали на тракте и убегали только, когда я приближался к ним слишком близко.
   Итак я подкрался к повороту, медленно завернул и... лицом к лицу столкнулся с толстяком невысокого роста и жизнерадостным выражением на румяном щекастом лице.
   Я держал лук впереди себя, а толстяк был ниже меня на голову и аккурат выходил из-за поворота мне навстречу. Мы оба двигались медленно и так получилось, что остриё стрелы упёрлось прямо ему в нос.
   От неожиданности я вздрогнул и чуть было не выпустил стрелу. Он испуганно остановился, его жирные щёки поблекли и обвисли, как у бульдога, а глазные яблоки принялись сближаться фокусируясь на острие моей стрелы, упёршемся в самый кончик его носа.
   Мы оба застыли в таком положении.
   -Привет, - неуверенно начал разговор толстяк.
   -Привет, - ответил я.
   Мы помолчали.
   -Я сейчас чихну, - продолжил беседу толстяк,
   -Пожалуйста.
   -А это вам не помешает?
   -Нисколько.
   -Может тогда уберёте лук?
   Я опустил лук вниз.
   -Апчхи, - сказал толстяк.
   -Будьте здоровы!
   Мы были вежливы и это обстоятельство служило успокаивающем фактором. Градус напряжённости снизился и толстяк решил, что пришло время перевести знакомство на следующий уровень.
   -Кто вы?
   -Хью.
   -А, понятно. - сказал мой новый знакомый, - А я Дональдини.
   На самом деле, конечно, ему не было ничего понятно, но на моей стороне были лук и стрелы и это обстоятельство делало его понятливее, чем он был на самом деле. Я же не проявлял любопытства. Я мог себе это позволить отттого, что это я его, а не он меня держал на мушке. Он тоже это хорошо понимал и разговор развивался в предсказуемом ключе.
   -А почему лук?
   -Охочусь.
   -На кого?
   -На кого? Хм... да, хотя бы на зайцев.
   Дональдини замолк и на его лицо легла тень раздумий.
   -Зачем? - спросил он с интересом.
   -Проголодался.
   -Так вы мигрант во времени? - тогда спросил он меня.
   -Ну положим, - сказал я с вызовом и приподнял лук, потому, что мне не понравился вопрос.
   -Не надо, не надо. Я ничего не имею против мигрантов. Особенно, если они они не из миров третьей категории. Но это между нами, не так ли? Понимаете ли, Хью, хотя никто не любит мигрантов из миров третьей категории, вслух об этом говорить нельзя, это навсегда погубит репутацию. Вот и приходится притворяться. У нас все притворяются. Все терпеть не могут мигрантов, но на словах утверждают, что обожают их.
   Я пожал плечами, этот тип начал меня раздражать. Он говорил непонятные вещи.
   -Вы несомненно новобранец потому, что на вас форма, и пробираетесь в лагерь подготовки рекрутов. - продолжил Дональдини, - Предположу также, что вы с поста Вринча, потому, что других поблизости нет, а если бы вы шли издалека, то знали бы, что охотиться на этом участке леса - тратить время зря.
   Я с интересом посмотрел на него и спросил:
   - А, как же тогда обходиться с пропитанием? Мне предстоит дальний путь, а в рационе, который выдал мне Вринч больше было косметики, чем жратвы. Потому я оставил его на том самом месте, на котором ему самое место: на траве в лесу, за болотом, не доходя до лесного тракта...
   Толстяк с улыбкой попятился назад и поманил меня пальцем. Я сделал несколько шагов, миновал изгиб поворота, на самом острие которого разворачивалась предыдущая сцена и моим глазам открылась ровная, как натянутая нить, широкая дорога, которая разрезая лес на две части, сужалась и совершенно терялась, вдали под кронами густых деревьев.
   В нескольких десятках ярдов от меня, справа виднелась весёленькая арка горчичного цвета. Под аркой висела табличка:
   Трактир быстрого обслуживания Максимилиан Дональдини.
   Трудно перевариваемые бургеры, вредные для здоровья сендвичи и кофе из толчёных желудей.
   Может быть приготовлено из несвежих продуктов.
   При регулярном посещении гарантируем несварение желудка, заворот кишок и гастрит.
   Добро пожаловать!
   Толстяк явно наслаждался произведённым на меня впечатлением.
   -Что это значит? - спросил я не скрывая удивления.
   -Зона свободной торговли. - ответил толстяк.
   - В лесу?
   -Пуркуа па? У дороги самое подходящее место.
   -Вринч ничего не говорил об этом.
   -Он и не мог рассказать обо всём. К тому же самостоятельное путешествие в лагерь подготовки на то и рассчитано, чтобы новичок поближе узнал мир демократии.
   -Я думал мне предстоит пробираться глухим лесом.
   -Так оно и есть. Зон свободной торговли не так уж много и они являются островами сытости и безопасности в океане напастей, которые посыплются на вас, стоит только углубиться в лес. Видите ли, в нашем мире торговля разрешена только в подобных зонах. Вринч, надо полагать рассказал вам о том, что у нас запрещено продавать одежду, орудия труда или еду. Каждый должен сам обеспечивать себя. Исключения составляют только большие дороги и крупные города. Когда человек в пути или в мегаполисе, ему разрешено бить баклуши.
   -А как же горбунчи, которые чуть не уделали нас прошлой ночью? Они что спокойно прошагали мимо вас и никто их не остановил?
   -А на кой с ними связываться - здесь у каждого свой бизнес, все заняты делом. Кроме того, всякий имеет право ходить там где ему вздумается. Какая я же это демократия, если мы станем останавливать каждого, кто не понравился и приставать с распросами.
   -Но это же горбунчи!
   -Толерантность, милейший, толерантность. (Стоило мне убрать лук, как толстяк стал самим собой -болтливым и развязным торгашом). Кроме того, здесь свободное экономическое пространство, да и шли они без оружия.
   -Конечно, оно наверняка было припрятано за...
   -Достаточно об этом, милейший. Вы проголодались, не так ли?
   Я кивнул.
   -Пойдёмте со мной, вас накормят. Денег не надо. Рекрут направляющийся в центр подготовки имеет право на бесплатное питание в течении всего пути.
   -Ещё один вопрос. Там сказано "трудно перевариваемые бургеры" и так далее. С чего бы это самому ругать свой провиант? Почему бы не написать как-то так: "Лучшие в мире бургеры. Используем только самые свежие продукты. Вкусно, полезно, питательно". А?
   Дональдини погрустнел:
   -Раньше у нас так и делали. Коммерсанты безбожно крошили батон на уши потребителю... Реклама была лживой, как и само общество. Эх, и славные же были времена - можно было черпать помои и продавать их под видом жратвы. Всё шло чудесно, пока люди верили, что шарики находятся в задницах. Народ шевелил именно ими, а головы использовались как украшения - их только расчёсывали, стригли, брили, мыли ароматными шампунями и опрыскивали благовониями. Потом народ вконец отупел и тут как раз произошла научная революция - учёные доказали, что процессор находится в голове. Начался переходный период- невероятными усилиями люди пытались переместить мысли снизу вверх. Использовали аутотренинг, самовнушение, напряжение мышц... Многие обделались до смерти или сошли с ума. Некоторые переместили мысли в другие части тела - гениталии или желудки, но не смогли ни продвинуть их дальше, ни загнать обратно. Там они у них и остались. Теперь понимаете, как нам туго пришлось?
   Я кивнул и Дональдини продолжил:
   -С превеликим трудом, мучительно медленно мы привыкаем думать головами, но на этом золотые времена для бизнеса закончились. Все мигом просекли, что маркетинг, газеты и телевидение, в основном служат для оболванивания, чтобы фабриканты сбывали населению всякий хлам. Нас обязали делать правдивую рекламу. И вот, что из этого вышло, - Дональдини кивнул на вывеску и вздохнул, - И так у всех! Увы, абсолютно у всех! Хоть бы у одного оказался качественный товар! Хотя откуда ж он возьмётся, коли при нашей аморальной экономической системе качественный товар производить нерентабельно. Ну, что ж пойдём...
   -Секунду, сказал я, ещё раз перечитав:
   Трудно перевариваемые бургеры, вредные для здоровья сендвичи и кофе из толчёных желудей.
   Может быть приготовлено из несвежих продуктов.
   При регулярном посещении гарантируем несварение желудка, заворот кишок и гастрит.
   Добро пожаловать!
   -Другого всё равно не найдёте, а жрать, как ни крути, нужно всем, - сухо сказал толстяк, правильно истолковав моё замешательство.
  
  
  
   ГЛАВА 13
  
  
  
   Кроме меня в заведении никого не было. Мой новый знакомый, скрылся за прилавком и вскоре принёс мне тарелку разной снеди - бургер, жареную картошку, салат из кислой капусты, яблочный пирог. Выглядело всё аппетитно, но вкуса почти не имело.
   -А попить? - спросил я.
   -У вас должна быть своя вода. Здесь она слишком дорого стоит.
   -Ну да, у меня есть одна фляга, но я рассчитывал её приберечь. Принесите мне другую. Вы же сказали, что как солдат я имею право на бесплатное обслуживание в пути.
   Толстяк покачал головой:
   -Не совсем так, милейший. Не стоило понимать меня буквально. Нет такого слова "бесплатно". Вы это бросьте! Всё, что умнёте запишется на ваш счёт и будет в дальнейшем удержано из вашего жалования.
   -Чёрт возьми! Вы хотите сказать, что я должен платить за провиант тугриками, которых ещё и в глаза не видел? То есть, ещё не получив жалованья, я уже живу в долг?
   Толстяк пожал плечами:
   -У нас все так живут. Что вас удивляет.
   -Вот странный мир! А если я не доберусь да лагеря и не получу фити-мити?
   -Бухгалтерия спишет, как "долг, который невозможно получить".
   -И какой в этом случае для вас прок?
   -Всё уже заложено в цену. Всё! Долги, ограбления, мордобой, гастрит, судебные иски, прокисшее молоко и штрафы за просроченный огнетушитель. То чего не получу с вас, возьму с других.
   -И этот круговой обман - демократия?
   -Обман - это понятие субъективное, милейший. Какой же это обман, если никто не жалуется?! Народ у нас ещё не привык думать головой, а бизнес не должен терять прибыль.
   -И сколько я задолжал?
   -Нужно подсчитать, - ответил Дональдини. - Вы рубали в кредит, а кредиты облагаются интересом. Причём не простым, а сложным. Я пошлю копию счёта кровососам и они всё устроят. Пришлют вам по почте счёт и ошейник кредит-раба. Теперь вы их кредит-раб...
   -Каким кровососам? Какой ошейник? Что вы несёте? - хмуро спросил я.
   -Кровосы - имперское управление по кредитам и налогам. Все службы у нас имеют эмблему. Официальная эмблема кредитно-налоговой службы империи - малярийный комар. Потому их прозвали кровососами или москитами. А ещё есть метамоскиты, - он хохотнул и хлопнул себя ладонями по ляжкам, - управление которое взымает налоги с самих налоговиков. Их эмблема Culicoides anophelis - такие микроскопические паразиты, сосущие кровь у обычных москитов. Все сосут друг у друга кровь, понимаете? На этом и держится система. Все те, кто живут в кредит получают по почте ошейник раба с надписью "На бога уповаем". Когда выплатят кредит, тогда вернут ошейник кровососам. Но обычно этого не происходит. Система устроена так, чтобы опутать граждан империи долгами под проценты, как верёвками, чтобы они передвигались короткими шажками, постоянно валились на землю и стукались лбами и мысли их были заняты только тем, как бы не навернуться.
   -А, кто не выплатит кредит, тот всю жизнь таскает ошейник, как собака? - спросил я.
   -Не совсем. Ошейник снабжён самосжимателем. Пружина расчитана на три года. Если кредит не погашен, то ошейник сжимается и душит должника.
   -И, что есть идиоты, которые соглашаются его надеть?
   -Можете не одевать, но это преступление, которое карается распятием на столбе позора. Но хватит о неприятном. Вот держите свёрток, я тут вам собрал немного провизии в дорогу. Это за счёт заведения, - он прыснул, даже не считая нужным притворяться, что обманывает, - Хотите ещё десерт? А водой разживётесь у водяников. Они копают у дороги в тридцати милях отсюда. Завтра к вечеру доберётесь до них.
   -Кто такие водяники?
   -Там увидите, - уклончиво отвечал Дональдини, - и будьте осторожны, в здешних лесах полно кровожадных тварей. Тридцать миль до лагеря водяников вам предстоит идти по совсем глухим местам. С дороги не сходите, но заслышите вой или непонятный шум - прячьтесь. Так уж здесь заведено - каждый, кто орёт хочет вас сожрать. Вы это сразу усвойте, раз уж вас к нам занесло. На ночь хоронитесь в укромных местечках. И вот что ещё - через десять миль дорога обрывается - сильное землетрясение недавно уничтожило целый лесной массив. Чтобы вновь попасть на дорогу, продвигайтесь на юго-запад по зарубкам на стволах больших деревьев. Мили через три они выведут на дорогу. И в болото не забредите. Если увидите его, значит вас несёт в противоположную от тракта сторону. Сразу разворачивайтесь и топайте обратно.
  
   Через десять минут я уже шагал по дороге. День миновал середину и солнце начинало припекать. Впрочем, вскоре я дошёл до поворота после которого широкая дорога сильно сузилась и я оказался в тени плотно обступившего тракт леса.
   После обеда сильно хотел пить, но я экономил воду. Пройдя две мили я всё-таки сделал несколько глотков - всего во второй раз за этот день. Мне предстоял самый опасный этап путешествия. Сначала было не по себе - я испытывал неясную тревогу. Но попив воды я почувствовал себя увереннее.
   Лёгкий ветерок приятно щекотал лицо. Это освежало и приносило ароматы свежей листвы, весело шелестевшей по обе стороны дороги. Ничего не предвещало опасностей и я совсем успокоившись шёл быстрым шагом сжимая в руке копьё.
   "Доберусь! - упрямо думал я. - Не я первый попал в этот переплёт".
  
  
  
   ГЛАВА 14
  
  
  
   К пяти часам вечера я проделал около двадцати миль. Чтобы не вылететь из графика, до наступления темноты мне следовало продвинуться ещё на восемь - десять миль. Но шансов на это было немного. Я приближался к тому месту, где дорога обрывалась, после чего три мили, по словам Дональдини, нужно было идти лесом ориентируясь по зарубкам на деревьях. По дороге я продвигался достаточно быстро. Но вот три мили по лесу могли растянуться на несколько часов, а дело шло к вечеру.
   Я решил дойти до места, где тракт обрывался, присмотреть место ночёвки, а на рассвете преодолеть лесной участок, чтобы поскорей выйти на дорогу и к вечеру следующего добраться до лагеря водяников.
   О еде я не беспокоился. Благодаря Дональдини у меня имелось, чем перекусить вечером и утром. "А потом подстрелю зайца или птицу. В общем, как-нибудь перебьюсь", - решил я и прибавил шагу, заметив, что тени деревьев становятся всё длиннее.
   Вдруг справа от меня раздался треск. Я растерялся и забыл про копьё, которое сжимал в руке. Шум приближался - крупный зверь тяжело бежал по лесу паралельно тракту. Я опомнился и метнувшись к противоположному краю дороги, залёг в кустарнике.
   Спустя секунду почти в том самом месте, где я только, что стоял, на дорогу выскочил громадный лось. Животное тяжело дышало и хрипело. Покрытая пеной морда и вздымающиеся бока выдавали сильную усталость. Лось поскользнулся на ровной поверхности тракта. Он упал на передние колена, поднялся и ринулся было вперёд, но тут из густых зарослей, за ним выскочило кошмарное существо. Спутанная грива, оскаленная пасть с крупными клыками...
   "Горбунчи!", - мелькнула в голове страшная мысль.
   Мгновение и горбунч сильно оттолкнувшись задними ногами от земли, взвился в воздух. Миг и он настиг лося, и ещё в воздухе, обрушил на голову жертве огромную дубину, которую обеими руками занёс в прыжке над головой.
   Глухой удар, надломленный рёв смертельно раненого животного... У лося подкосились ноги, он упал на тракт подняв облако пыли, забил в воздухе ногами и почти сразу замер. Всё было кончено.
   Я ожидал, что за первым горбунчем из леса появятся остальные, что вот - вот раздастся улюлюканье орды... Но этого не произошло. В наступившей тиншине медленно оседали клубы пыли. Сквозь них постепенно проступили силуэты деревьев, за которыми заходило кроваво-красное солнце.
   "Прав был Вринч, оставшись без командира, орда распалась", - при этой мысли я, должен признаться, испытал гордость.
   Горбунч достал из-за пояса нож, подошёл к добыче, склонился над ней. Он был сильно голоден - отрезал кусок мяса и жадно впился в него зубами. Я приподнялся, чтобы получше разглядеть. Хрустнула ветка на которую я неосторожно опёрся и горбунч мгновенно уловив этот звук, обернулся и впился глазами в то место, где я лежал.
   Горбунч несомненно разглядел меня. Он выпустил длинную струю кровавой слюны себе под ноги, оскалился и зарычал. Я поднялся на ноги. Мной владело только одно чувство - ненависть. Она вытеснила всё остальное.
   Тогда я шагнул вперёд, ступил на тракт и занеся над головой одной рукой копьё, другой рукой ударил себя в грудь и заорал срывая голос до хрипоты:
   "Узнаёшь меня? Это я шпокнул Буйвола Кастраки!".
   Я шёл прямо на горбунча, который присел на ноги, готовясь к прыжку. Я знал, что, если он прыгнет на меня, то я откинусь назад и выставлю копью вверх, уперев древко в землю.
   "Прыгай и я насажу тебя на копью, как свинью на вертел", - прошипел я сорванным голосом...
   Вопль горбунча смешал мои храбрые мысли, как порыв ветра рушит карточный домик, и вернул к реальности. Я лежал ни жив, ни мёртв, прижавшись к земле. Косматый гигант посмотрел в мою сторону, спружинил отталкиваясь от земли, и уже в воздухе занёс над головой свою дубину, намереваясь обрушиться на меня, как на лося, которого только, что прикончил. Я приподнялся на руках пытаясь успеть встать на ноги и поднять копьё...
   Всё произошло в мгновение ока. Я с изумлением увидел, что из-за деревьев за спиной горбунча появилась зелёная лента. Нижнего конца её я не видел, он скрывался за лесом. Плавно извиваясь лента медленно поднялась в воздух на десять - двенадцать ярдов и покачиваясь из стороны в сторону потянулась к горбунчу, который не видел её. Он как раз занёс свою дубинку и прыгнул на меня, но оторвался от земли только на три фута...
   Зелёная лента сильно раздулась, приобрела фиолетовый оттенок и молниеносно обрушилась сверху на горбунча. Она накрыла его в воздухе, и всосав по пояс мгновенно скрылась за деревьями. В воздухе мелькнули торчащие из пасти этой гигантской пиявки ноги и всё исчезло.
   Всё исчезло! Понимаете?! Смолкло. Воцарилась тишина. Я стоял на тракте, выставив вперёд копьё, чуть поодаль лежала безжизненная туша лося, по которой скользила вечерняя тень леса.
  
  
  
   ГЛАВА 15
  
  
  
  
   Не теряя времени, я бросился бегом по тракту, торопясь добраться до обрыва дороги до наступления полной темноты.
   Вы можете удивиться тому, что я не задержался на несколько минут, чтобы отрезать кусок лосиного мяса про запас. Я намеренно не стал этого делать. Мне предстояло провести ночь в лесу, а на запах свежего мяса и крови, как пить дать, сбежались бы ночные хищники всех мастей.
   На бегу я лихорадочно соображал, где укрыться на ночь. После увиденного ничто не заставило бы меня сдвинуться с места ночью. Постепенно я пришёл к выводу, что самым простым и безопасным местом ночлега станет большое дерево.
   "Заберусь повыше и устроюсь в широком разветвлении. Для страховки привяжусь ремнём к стволу".
   Между тем, наступили сумерки. В лесу темнеет очень быстро, гораздо скорее, чем в городе. В городах тени долго ползут по площадям и зданиям, они плавно взбираются на стены, вытесняя отступающий перед ними сиренево-розовый закатный свет. В лесу же обходится без церемоний - просто выключают свет.
   Я начал подумывать, чтобы остановиться не дожидаясь места, где дорога обрывается, но тут заметил, что деревья по обеим сторонам тракта находятся в полном беспорядке. Некоторые были переломаны, как спички, другие свалены набок. Как видно, это и были последствия землетрясения, о котором говорил Дональдини.
   Вскоре дорогу мне преградил громадный валун, лежащий прямо на тракте. За ним земля была изломана и покрыта неровными трещинами, некоторые из которых достигали двух ярдов в ширину и были так глубоки, что я не видел дна.
   Тракт, вернее, то, что от него осталось был завален рухнувшими деревьями. Продраться через этот частокол искорёженных стволов, веток, корней и торчащих во все стороны сучьев было невозможно. Кроме того, под стволами и ветками зияли трещины. Некоторые деревья провалились в них и висели упираясь в неровные изломы почвы толстыми сучьями или корнями.
   Я двинулся влево от валуна и заметил, что на ближайшем ко мне, одном из немногих уцелевших деревьев, вырезана отметка. Это была глубоко выбитая топором, или другим инструментом стрелка указывающая направление. Судя по ней мне следовало идти в обход, в сторону от искорёженного тракта.
   О том, чтобы соваться в чащу на ночь глядя, не могло быть и речи. Как я успел убедиться эти леса полны опасностей и при дневном свете. Между тем, дерево, на котором была отметка, выглядело подходяще. Толстый, в два обхвата ствол был узловатым и покрытым прочными пластами коры. По такому нетрудно взобраться до веток, которые начинались в трёх или четырёх ярдах от земли.
   Задрав голову вверх, я приметил в сгущавщейся темноте разветвление. Оно находилось примерно в пятнадцати ярдах - достаточной высоте для того, чтобы я чувствовал себя в относительной безопасности и в тоже время не так высоко, чтобы испытывать ночью головокружительный страх от ощущения бездны под ногами.
   Я не знал, что делать с копьём. Тащить его с собой наверх было неудобно, да и бессмысленно. Оставить его внизу, попросту приставив к стволу, я тоже не решался. Копьё могло выдать моё нахождение. Я отошёл в сторону и спрятал оружие в высокой траве.
   Когда я выпрямился было почти совсем темно. Я поёжился и тут из глубины леса раздался вопль, от которого у меня всё тело покрылось мурашками.
   Я кинулся к дереву и царапая руки торопливо полез вверх. Липкий страх заполнил меня изнутри и мешал сосредоточиться. Несколько раз я срывался и не чувствуя боли в ободранных ладонях, взбирался обратно. Наконец мне удалось добраться до нижних веток, и дело пошло быстрее.
   Через минуту я достиг развилки. Она оказалась достаточно широкой, чтобы я устроился в ней сохрания равновесие. Я сидел прижавшись спиной и грудью к толстым стволам. Ноги мне удалось пристроить на ветки. Это было очень кстати, поскольку, если бы не эти естественные опоры, ноги свисали бы вниз и быстро затекли.
   В любом случае я понимал, что мне придётся несладко. Это ведь только в книгах искатели приключений легко проводят ночь на дереве. На самом деле просидеть шесть или семь часов в жёсткой развилке ветвей невыносимо трудно. Попробуйте просидеть всё ночь на стуле, у себя на кухне. А теперь представьте себе каково это - проторчать ночь на дереве высоко над землёй сидя на голом стволе.
   Но в тот момент я был счастлив от того, что нашёл какое то убежище, и не стоял посреди дороги, окружённый лесом. В ушах у меня всё ещё звучал страшный крик, который раздался, когда я был внизу.
   Кто это мог быть? Горбунчи не издают таких воплей. Их крик ярости совершенно другой. Я слышал от Вринча о скорфах и баджах, но толком не представлял себе, как они выглядят и насколько опасны. Да и кроме них, здесь имелось полным-полно чудовищ, о которых я не имел никакого понятия, вроде той пиявки, что проглотила горбунча.
   Я осторожно снял ремень и надёжно привязал его одним концом к прочной ветке, а другим к запястью левой руки. Таким образом, если бы ночью я сорвался вниз, то не упал бы, а повис на одной руке, при этом правая рука у меня бы оставалась свободной, чтобы схватиться за ветви и влезть обратно.
   С облегчением подумав об этом, я проверил надёжно ли закреплён ремень и зевнул. Неожиданно я ощутил страшную усталость. Она навалилась на меня и скрутила в одно мгновение. Наверное именно в тот момент организм разом исчерпал все ресурсы. Я обхватил ствол руками, прижался к нему и сразу уснул...
  
   Не знаю сколько времени я проспал, но внезапно проснулся. Оказывается это очень странно проснуться на дереве посреди ночи. Это не похоже ни на что другое. Но я сидел на дереве и отмахнуться от этого факта было невозможно.
   В первую секунду я не понял, где нахожусь и от страха чуть не соскользнул вниз. В последний миг, уже выпадая из разветвления, я всё вспомнил, и вцепивщись в дерево руками и ногами как клещ, отчаянными усилиями сумел восстановить статус кво.
   И в тот самый момент, когда я начал успокаиваться, раздался такой же вопль какой я уже слышал перед тем, как влез на дерево. Теперь я его расслышал получше потому, что кричали гораздо ближе, чем в первый раз. Это не был рёв ярости, крик страха, или вопль торжества. Я никогда не слышал раньше таких оглушительных, высоких и пронзительных звуков.
   Я прижался к дереву стараясь быть незаметным настолько насколько возможно и тщетно пытаясь разглядеть, что-нибудь в темноте. В это время небо прояснилось и в разрыве облаков показалась луна. Стало светлее.
   Луна словно наклонилась над спящим лесом и потрясла его за плечо. Лес пошевелился, сонно зачмокал губами и проснулся. Кто-то завыл, раздалось уханье, затем до меня донёслось сильное хлопанье крыльев... и все звуки потонули в очередном вопле, от которого у меня в третий раз прошла дрожь по телу. Вопль прокатился по лесу, смолк и тут, совсем рядом со мной послышался шорох. Мне показалось, что он доносится снизу, словно чьи-то когти царапают кору дерева.
   В лунном свете я мог разглядеть шероховатости ствола, к которому прижимался, силуэты соседних деревьев, синеву ночного неба над верхушками. Внизу же всё сливалось в одно чёрное пятно.
   Шорох повторился. Я осторожно повертел головой пытаясь уловить откуда он доносится.
   И тут я почувствовал на себе чей-то взгляд. Опять раздался шорох. На этот раз мне показалось, что он доносится сверху. Почему то это напугало больше, чем, если бы шумели внизу. Я бы предпочёл, чтобы оно находилось внизу.
   Но моё мнение никого не интересовало и внизу был как раз я, а шорох "наводили" ярусом выше. Пришлось привыкать к такому положению вещей и действовать исходя из актуального набора переменных.
   Я осторожно поднял голову и встретился взглядом с... Чёрт возьми! На меня уставились несколько пар горящих красным светом глаз. Как вам это нравится? Они глазели на меня чуть ли не в упор, а я понятия не имел, кто это такие и чего им от меня надо.
   Глаза постепенно привыкали к мраку и постепенно из темноты проступили силуэты. Я понял, что смотрю в глаза большим, размером со взрослого человека крыланам, которые висели вниз головами повиснув на ветке в каких-нибудь двух ярдах надо мной.
   Того, что я не заметил их раньше, можно объяснить моей усталостью и страхом, который нагнал на меня вой, когда я заслышал его в первый раз.
   В первую секунду я подумал, что это очень большие летучие мыши. Они висели именно так, висят как летучие мыши - вниз головами, сложив крылья. Но для летучих мышей они всё-таки были великоваты.
   Всего я насчитал пять ягод на этой грозди. Две крупные, три помельче. Судя по всему, взрослые особи со своим выводком. Я осторожно смотрел на них снизу вверх, не представляя насколько они опасны.
  
  
  
   ГЛАВА 16
  
  
  
   Когда я испытывал реактивные ранцы, мне приходилось попадать в несладкие ситуации. Однажды из-за неполадок меня закружило в воздухе и я с большим трудом сумел приземлиться.
   В другой раз заглох мотор и я чудом не переломал рёбра, свалившись вниз с высоты в десять ярдов.
   А ещё был случай, когда произошло возгорание двигателя и мне пришлось сбивать пламя сильным увеличением скорости. А когда это не помогло, и я спешно приземлился, оставляя в воздухе полосу дыма, оказалось, что у меня обожжена спина, чего я совершенно не почувствовал в воздухе из-за стресса и перегрузок.
   К чему это? Да к тому, что я привык к неожиданностям и приключениям. Работа научила меня хладнокровно оценивать сложную обстановку и уравновешенно, без паники выбирать оптимальное решение. Вероятно именно потому я вписался в тот крутой поворот своей судьбы, о котором решился наконец рассказать, относительно спокойно, неимпульсивно и даже с какой-то философской безмятежностью.
   Несмотря ни на что жизнь продолжалась. Я сидел на дереве. В темноте надо мной горели красным светом глаза неизвестных мне существ. Оружия при мне не было - копьё я оставил внизу, а лук и стрелы хоть и висели за спиной, но пустить их в ход я бы не смог. Одна рука у меня была привязана к ветке, другой я обнимался с деревом, чтобы не потерять равновесия.
   Глаза уставившиеся на меня, время от времени затухали, чтобы сразу вспыхнуть опять, из чего можно было сделать вывод, что крыланы моргали.
   Я не знал, как себя вести. Отступать на землю не хотелось - ночной лес выглядел негостеприимно. Кроме того, было неясно, как поведут себя красноглазые завидев, что я ускользаю. А ну, как накинутся на меня со всех сторон и станут рвать на части.
   "Э нет, - пробормотал я, - Кто знает, что у вас на уме, парни".
   Самый крупный крылан, тот который висел ближе остальных и был с меня ростом, если бы его перевернули и поставили на ноги, чихнул и сказал хриплым, но вполне человеческим голосом: - "Ах, извините. В лесу так сыро, что я простудился".
   Воцарилась тишина. Крылан деликатно молчал.
   Я самонадеянно думал, что меня уже ничем невозможно удивить. Но этот мир не давался в руки. Он всякий раз выскальзывал, когда я думал, что уже раскусил его. Он проделывал акробатические трюки, и глумился над моим вооюбражением.
   На меня напустили свору горбунчей, погнали в лес, уничтожили единственную дорогу на моём пути, загнали на дерево!
   Этого мало? Что ещё можно было придумать?! Почему бы не уняться хоть на пару дней!
   Нет же! Теперь мне подсунули гостиницу, в которой ночевали англоязычные летучие мыши гигантских размеров. Решительно, в этом театре абсурда на сцене появлялись всё новые и новые персонажи.
   -Почему белоглазый молчит? - поинтересовался между тем, другой крылан женским голосом, - Может обморок?
   -Я думаю, он просто не желает с нами разговаривать, ведь мы другие. У нас красные глаза и мы висим вниз головами, - ответил тот, что чихнул.
   Если бы я промолчал, то вышло бы, что я и в самом деле не хочу с ними якшаться из-за какой-то ерунды вроде цвета глаз или образа жизни.
   -Кто вы? - спросил я с неожиданным для самого себя интересом? - И почему висите вниз головами? Вы же не летучие мыши?
   Крыланы засмеялись. Смех был невесёлым. Их тела заколыхались, и ветки, на которых висели эти странные создания затрещали.
   -Простите, - наконец сказал тот, который висел ближе других, - конечно мы не летучие мыши! Мы мичмаки.
   -Кто? - с изумлением переспросил я. - Я видел мичмаков, они совсем другие.
   Мы есть самая суть. Первонарод. Аборигены Мичмакии.
   Я молчал, силясь постигнуть услышанное.
   -Да, - продолжил мичмак, - мы первонарод. До появления здесь Белоглазых весь континент принадлежал нам.
   -Позвольте, так это про вас мне рассказывал Вринч, - сообразил я. - Вринч это наш обер-кондуктор. Помнится он говорил, что когда сюда прибыл... ну тот королёк, который играл под номером пять или шесть...
   -Карл VII? - спросил мичмак.
   -Вот-вот. Так вот, если верить Вринчу, Седьмой со своими ребятами открыл эти земли и обнаружил здесь малоразвит... я хотел сказать малоизученные племена мичмаков, которых потом куда-то задвинули... Так вы из них?
   Ну да, - подвердил мичмак, - Меня зовут Острая Ветка, это моя женщина - Стройная Ветка, а повыше - наши дети - Левая Ветка и Правая Ветка.
   -Занятно. Моё имя Бредни. Хью Бредни. С удовольствием предложил бы огненной воды, но извините не могу даже подать вам руки, одна привязана к дереву, другой едва держусь за ствол. Скажите, вы всегда ночуете на дереве или это у вас, извиняюсь, такой семейный пикник на природе?
   -Да какое там..., - Острая Ветка в сердцах махнул рукой, которую я поначалу принял за крыло, - Мы живём на деревьях. Проводим на них всю жизнь.
   -Отчего? Разве на земле проводить жизнь не удобнее?
   -Возможно. Но нас, как вы сами выразились, задвинули на деревья. Белоглазые убедили наших предков, в том, что наверху не жизнь, а малина. "Там и воздух почище и к богу ближе", - расписывали они, - "А какой оттуда раскрывается вид на окрестности! Райские кущи! Будете всё жизнь благодарить нас!". По их словам, они бы непременно заняли верхний эшелон сами, если бы не были гостями на новом континенте, что обязывало их уступить всё лучшее хозяевам. Как водится, выпили, покурили, да и подмахнули бумагу, по которой земля досталась пришельцам, а коренные племена переселились на деревья. Вот мы теперь на них и живём. Ничего приспособились. Плохо только, что многие деревья тоже принадлежат Белоглазым. К примеру, это дерево - думаете оно находится в лесу? Как бы не так, оно находится в собственности строительного треста. Мы не имеем права на таком ночевать. К счастью, законы Белоглазых несовершенны и в них имеются лазейки. К примеру, там сказано: "На ветвях дерева находящегося в частной собственности, Первонароду запрещено сидеть, лежать, стоять, плясать, принимать гостей, строить хижину и ловить рыбу". Вот нам и приходится висеть вниз головой. Это они пока не додумались запретить. Они вообще туго соображают. Ловить рыбу на дереве! Вы можете себе такое представить?
   Острая Ветка помолчал и сказал понизив голос, - По совести говоря, у них есть уважительная причина. Видите ли они совсем недавно научились думать головами и пока не освоились. То и дело забываются и начинают по старой привычке думать не тем местом. Особенно, когда принимают законы. Потом спохватываются и принимаются исправлять то, что напринимали пока думали не тем местом. А очень часто, не исправив до конца, опять забываются. Потом вновь переделывают. И так без конца. От этого в Сенате у них всё перемешалось. Одни думают так, другие эдак. Некоторые не смогут вам сказать, чем они думали минуту назад. А есть и такие, что не знают, чем они думают в настоящее время. Не верите? А вы почитайте их законопроекты, послушайте публичные выступления сенаторов, консулов, цензоров, трибунов и сразу поймёте, что головой такого не наворотить. Нет! Только задом! А, что они творят во внешней политике! Боже мой! Для контроля за окраинами наплодили всяких тварей вроде горбунчей и скорфов, те разбежались по лесам и теперь вставляют фитилей всем подряд.
   -С горбунчами я успел познакомиться. А вот о скорфах только слыхал пару раз. Кто они? Тоже волосатые прыгающие психи?
   -Нет, скорфы другие. Это бегающие птицы, очень большие и...
   -Вроде страусов?
   -Похожи, только они особенные...
   -Что же в них особенного?
   -Вам не кажутся особенными громадные бегающие птицы с человеческими головами?
   -С человече...с челове... как вы сказали?
   -Скорфы - это бегающие птицы с человеческими головами, - терпеливо повторил Острая Ветка. - Они тусуются на открытых пространствах, обожают большие поляны, лужайки, долины, иногда держатся на опушках и в перелесках, но в густой лес не суются. Как завидете скорфа, бегите в лес.
   -Откуда они взялись? Ещё одно дезертировавшее биологическое оружие?
   -Вообще то их вывели для разгона демонстраций. Понимаете ли это очень экономично. У страуса крепкие ноги, они созданы для бега. Там даже имеется, что-то вроде копыта, на которое он опирается при ходьбе или беге. Так, что не нужно тратиться на ботинки. На груди у страуса - грудная мозоль, опять же экономия, потому, как ему не потребуется бронежилет. Крылья заканчиваются когтями или подобием шпор. Загибайте ещё один палец - экономим на вооружении. А теперь представьте себе - огромная скорость, природные доспехи, острые шпоры на крыльях. Дёшево и сердито. Да это же идеальная машина для убийства. Слабое место башка. Потому вывели разновидность с человеческой головой. Кроме того, усилена мускулатура, грудная мозоль, и увеличены шпоры на крыльях. На первых же полевых испытаниях чёртовы птахи разнесли инкубатор и вырвались на свободу. Интеллекта там ноль, а агрессивность зашкаливает. Любой человек для них демонстрация, которую следует жестоко разогнать. Представляете, что это такое?
   -А, что чердаки у них настоящие?
   -Электронно-синтетические. В Нью Риме имеются несколько фабрик по производству голов из силикона. Ходовой товар.
   -Неужели?
   -Ого! Я вас уверяю. Несчастные люди! Только-только начали перестраиваться и уже одной головы им мало, подавай силиконовую. Впрочем нужно отдать им должное, кое-что они умеют. Дороги у них отменные. И почта работает, как часы. Потому, что иногда они всё-таки заставляют себя думать тем, чем надо. Рано или поздно, лет через двести своего добьются и совсем отучатся думать задом. Однако мы с вами заболтались, скоро утро, нужно поспать. Доброй ночи.
   -Доброй ночи, - отозвался я, - почувствовав, что усталость опять одолевает меня.
  
  
  
   ГЛАВА 17
  
  
  
   Когда я проснулся, совсем рассвело. До сих пор не понимаю, как мне удалось крепко уснуть в таком положении, в котором я находился. С другой стороны это весьма красноречиво говорит о том, насколько я устал накануне.
   Так или иначе я проснулся, когда солнце уже взошло над лесом и птицы выражали восторг по этому поводу, вовсю распевая свои песни. Было, что-то около семи утра.
   Я вспомнил о новых знакомых и с трудом разогнув шею посмотрел наверх. Там никого не было. Конечно эти молодцы проснулись на рассвете и тихонько снялись с места.
   Думаете я вот так сразу слез с дерева и продолжил свой путь? Как бы не так. Такое бывает только в книжках, а я едва мог пошевелиться, так сильно затекли мои члены. Я не ощущал ни рук, ни ног, ни седалищной части, а когда шевелил пальцами или пытался расправить плечи, то сначала ничего не чувствовал, а потом тысячи иголок впились в меня со всех сторон.
   С огромным трудом я освободил руку, которая была привязана ремнём к ветке. На это ушло не менее четверти часа. После этого я довольно долго разминал суставы, массировал колени и локти, пока не почувствовал, что способен слезть вниз.
   Вся эта карусель отняла столько времени, что мне следовало немедленно трогаться. Подобрав копьё, которое лежало там, где я его оставил вечером, и не теряя времени на завтрак, я углубился в лес, высматривая на деревьях отметки, которые должны были вывести меня на лесной тракт.
   Поначалу я разрывался между осторожностью и необходимостью двигаться быстро. С одной стороны меня подхлёстывало желание поскореей миновать лесной участок и достигнуть тракта, с другой - одёргивало благоразумие.
   Осаждаемый этими противоречивыми соображениями, я постепенно приноровился и продвигался довольно быстро, но не поднимая шума. Сначала я волновался за отметки на деревьях. Что, если они окажутся трудноразличимыми или вовсе прервутся?
   Однако на этот счёт волноваться не приходилось. Знаки, отдадим должное дорожной службе империи, были сработаны на совесть и нанесены системно - на каждом третьем дереве. Таким образом, не приходилось блуждать разыскивая следующий указатель, достаточно было отсчитать третье дерево. Если на нём не имелось отметки направления, нужно было взять левее или правее и знак тут же отыскивался.
   Я прошёл около мили, когда густой лес поредел и стал пониже. Высокие ели и клёны остались позади, а вместо них появились можжевельник, рябины, берёзы, заросли малины. Пружинящий под ногами мох сменился густой, мягкой травой. Почва стала ровнее и начали попадаться песочные проплешины.
   Здесь было светло и сухо. Лучи солнца ложились на землю золотыми фигурами, чередуясь с участками тени. Очевидно я добрался до опушки леса. Так и оказалось. Вскоре деревья расступились и я вышел на край обширного холмистого луга, со всех сторон окружённого лесом. Вместо стрелки, на крайнем дереве я обнаружил зелёную табличку с надписью:
   "Держать направление на высокую сосну со сломанной вершиной, на другом конце долины".
   Напротив меня, на противоположной стороне луга виднелось такое дерево. До него было с полмили и в том направлении вилась едва заметная тропинка. Но это расстояние предстояло проделать по открытой местности.
   Я было заколебался, но выбора не имелось. Пришлось выйти из-за спасительного частокола деревьев и ступить на тропу. Я шёл быстрым шагом, зорко оглядывая окрестности. Эта открытая местность, окружённая лесом не внушала доверия. Я был, как на ладони, и опасность могла прийти с любой стороны.
   Сначала дорога плавно повела вниз, затем начался пологий подъём, который вывел на вершину невысокого холма. До леса оставалось не больше половины пути.
   Я принялся спускаться и забрёл в густой кустарник. Почва под ногами стала ровной и плотной, словно утрамбованной и тропинка исчезла. Вскоре кусты поредели и я оказался на дне небольшого оврага, половину которого занимал пруд с мутной водой. Берега этого маленького и очевидно неглубокого водоёма были испрещены трёхпалыми следами.
   В следующую секунду я понял кому они принадлежали. На противоположной от меня стороне оврага на утреннем солнышке лежали крупные птицы. Очевидно птицы спали. Их головы были спрятаны под крылья. Я видел только зеленоватое оперение и длинные голые мускулистые ноги, неуклюже разбросанные в стороны.
   Одна из птиц пошевелилась и вытянула длинную шею. Из-под крыла появилась круглая и совершенно лысая человеческая голова. Это было настолько неожиданным, что я чуть не вскрикнул от ужаса.
   Скорф не заметил меня. Он сонно зевнул и опустил голову на землю, а затем прикрыл её другим крылом. Я замер, охваченный страхом и отвращением. Вернее это было не отвращение, а какое-то другое чувство, которого я никогда раньше не испытывал. В нашем языке нет слова, которым я мог бы его выразить, потому... да просто потому, что в нашем мире не водятся страусо-люди. Поверьте мне, это очень странно увидеть страуса с человеческой головой.
   Я знал одного парня похожего на страуса. Его звали Санни и он работал главным приёмщиком на складе компании готового платья. Он тоже выглядел странновато и походил на страуса нанду. К тому же у него были страусиный характер и повадки. Он никогда не здоровался и не отвечал на приветствия. Разговаривая с людьми он без всякой причины раздражался, агрессивно шипел, топтался, фыркал, хлопал себя крыль... руками по бокам. Но всё-таки это был не страусо-человек, а человек похожий на страуса.
   Скорфы выглядели иначе. Их головы выглядели неестественно. Они были красные, безволосые, гладкие, лишённые выражения, глянцевые, словно сделаннын из резины или силикона. Вероятно так оно и было, ведь по словам моего приятеля Острой Ветки, головы скорфам приделали синтетические. Какие ещё тем, кто разгоняет демонстрации?!
   Я не знал, как быть. Скорфы спали. Далеко обойти их я не мог, со всех сторон рос густой кустарник. Продираясь через него я бы поднял шум. Оставалось одно - тихонько двигаться вперёд, чтобы проскользнуть у скорфов под самым носом, пока они не проснулись.
   Того, что они меня учуют я не боялся - головы резиновые, стало быть всё внутри резиновое, обоняние отсутствует. Слух вероятно тоже. Пока они не продерут глаза, опасаться мне нечего. Я решился и медленно, стараясь ступать бесшумно, тронулся вперёд.
   Я двигался маленькими шагами, внимательно выбирал куда ставить ноги, чтобы не наступить на сухую ветку. Одной рукой я придерживал лук, висевший через плечо, в другой нёс копьё.
   Я поравнялся с ближайшим скорфом, осторожно миновал его, обошёл другого, третьего...
   Все остались позади. Через минуту я добрался до вершины оврага, облегчённо вздохнул, и оглянувшись назад, вздрогнул от неожиданности, увидев, что один из скорфов вытянул длинную шею и смотрит на меня.
   Наши взгляды встретились. Его глаза были пустыми, они не выражали ни чувств, ни мыслей. Рот искривился и скорф вскочил на ноги. Его перья встали дыбом, он изогнул шею, издал хриплый крик ярости и побежал на меня. Словно подброшенные пружинами, вскочили остальные.
   Я бросился вперёд. До меня доносился гулкий топот мускулистых ног. Бежать мешало копьё, которое я держал в руке, но бросить его я не решался. Перевалив через гребень, я побежал вниз, отчаянно надеясь дотянуть до леса, который был совсем рядом.
   Но стук твёрдых, как камень роговых наростов о землю раздался прямо за спиной. Я задыхаясь остановился, повернулся и широко расставив ноги выставил вперёд копьё.
   На меня неслись пять существ с птичьими туловищами и человеческими головами. Наконец я их разглядел хорошо. Ростом они были с меня, даже повыше. Толстые, как фонарные столбы, ноги были покрыты сильно раздуваюшимися при беге мускулами с выпуклыми разветвлениями вен, как у культуристов. Плохо развитые, короткие крылья были вытянуты в стороны и на концах торчали длинные и острые шпоры, более напоминавшие кинжалы. Длинные шеи, на которых они несли своё грозное оружие - головы, были вытянуты вперёд, как сваи, а лица наклонены к земле, так, что я не видел глаз. Скорфы были похожи на несущиеся тараны, которыми в Средневековье вышибали ворота осаждённых крепостей. Дверью, которую они намеревались вышибить был я.
   Я зажмурился ожидая, что через секунду они сшибутся со мной, понимая, что уцелеть при таком столкновении мне вряд ли удастся...
   Что-то случилось! Передний скорф запнулся на бегу, обмяк, странно выбросил вперёд ногу, что-то невидимое слегка толкнуло назад его туловище, словно оно налетело на препятствие, и он рухнул на землю. Сила инерции потащила скорфа вперёд, безжалостно ломая его длинные ноги и шею. Он замер почти у моих ног.
   В ту же секунду одновременно рухнули ещё два скорфа, а два отставших развернулись, описав широкую дугу и понеслись обратно так быстро, что их ноги превратились в густой туман, в котором ничего невозможно было разглядеть.
  
  
  
   ГЛАВА 18
  
  
  
   Я оглянулся, посмотрел на долину, не понимая откуда пришла помощь, но никого не увидел. Тогда я подумал: "Не всё ли равно, в конце концов?", бросил копьё и жадно глотая воздух, опустился на землю.
   Я лежал на траве и смотрел в безграничное пронзительно-синее пространство атмосферы, которое мы называем небом. Где-то там наверху слоями, как взбитые сливки на огромном пирожном, располагались тропосфера, стратосфера, мезосфера и другие мудрёные штуки. А ещё выше проходила линия Кармана, за которой начинался космос. И хотя ничего из этого невозможно пощупать руками, всё это существовало, колебалось, меняло температуру, обуславливало свечение, одним словом химичило, одним словом шалило, делало свой маленький бизнес и ему не было никакого дела до жалкой обессиленной песчинки переместившейся из одного мира в другой, где-то внизу, так низко, что и не разглядеть.
   На меня упала тень. Я лениво повернул голову и увидел, что ко мне бесшумно подкатил зелёный с коричневыми камуфляжными кляксами вездеход. Дверь открылась и на землю спрыгнула пара военных ботинок.
   -Эй, солдат, хватит греться на солнышке! Подъём! - бодро крикнули ботинки.
   Я поднял глаза выше и увидел, что от ботинок вверх тянутся штанины такой же, как у меня военной формы. А ещё выше торчали две руки, упёршиеся в бока, плечи и смотрящее на меня сверху вниз весёлое лицо. На рукавах я приметил нашивки декана. Мне было известно, что это звание в армии ОММ соответствовало приблизительно званию капрала в армии США.
   -Я декан Бонифаций, а ты новичок, пробираешься в лагерь подготовки. Верно?
   Я не торопился встать. Подумаешь какой то деканишка! Невелика птица!
   -Это вы порешили скорфов? - поинтересовался я вместо ответа, чтобы сбить с него спесь.
   кивнул и присел рядом со мной на травку.
   -Угу. Мы разведчики второй когорты пятого инженерного легиона. Легиону приказано восстановить Карлов тракт. Нас выслали прочесать территорию по которой ведёт временная обходная дорога.
   -И это они называют дорогой? - проворчал я, - Царапки на деревьях, да чуть заметная тропка, которая завела меня прямо в болото к скорфам. Так как говоришь, вы их ухайдокали? Что-то я не слышал пальбы. Да и на пушечный выстрел никого вокруг не было видно. Но как они падали! Заглядение.
   -Эй, Джо-Джо! - громко крикнул декан, - ну-ка покажись, тут все свои.
   Густой куст, росший в десяти ярдах вдруг поднялся и зашагал к нам.
   -Это дупликарий*
   (Примечание - дупликарий - (лат. duplicarius) - В армии Древнего Рима опытный рядовой легионер, получавший повышенное жалование за выучку и опыт).
   Джо-Джо, наш снайпер, - представил ожившее растение декан.
   -Он, что торчал здесь всё время? - оторопело спросил я.
   Декан расхохотался.
   -Именно. Дупликарии получают двойное жалованье за повышенный риск и особую подготовку.
   Между тем куст подошёл вплотную. Запахло лавровым листом, а может базиликом. Но не это главное! Вместо живого парня в хитро сшитом маскировочном костюме, которого я ожидал увидеть моим глазам предстал ствол с густым клубком веток с мелкими листьями. Ветки обвивали снайперскую винтовку с оптическим прицелом.
   -Что-то не пойму. Он сидит там внутри, или это он и есть, - растерялся я.
   -Джо-Джо - древесный человек из паралельного мира третьей категории c индексом B1 2227. Он мигрант, как и ты. Только его мир не такой продвинутый, как наши с тобой. Ты не смотри, что он дерево, нормальный пацан. Джо-Джо растёт в долине уже второй месяц, наблюдает за скорфами.
   -Нормальный пацан растёт в долине второй месяц? У него что имеются корни и всё такое? Ты же не хочешь сказать, что кто-то зачислил на военную службу куст сирени и доверил ему боевое оружие...
   -Ага. В нашей армии часто служат представители флоры - деревья, корнеплоды, большие ягоды. Им не нужна маскировка и они непредсказуемы для противника. Дубы и папоротники часто выходят в генералы. Кстати, и некоторые гражданские службы комплектуются исключительно растениями. Министерство по делам миграции например или налоговое управление. Тыквы и водоросли идеальны для такой работы. Ведь они напрочь лишены эмоций.
   -В общем я обязан жизнью деревянн... древесному человеку! Как ты сказал его зовут? Джиу-джитсу?
   -Джо-Джо, - поправил меня Бонифаций.
   Я поднялся и подошёл к Джо-Джо.
   -Спасибо за то, что выручил, амиго. Нет правда. Ты уж извини я никогда прежде не видел таких, как ты. Не обижайся ладно.
   Джо-Джо застыл. Ветерок шевелил его листики. Мне показалось, что я сошёл с ума, стою и разговариваю с кустами.
   -Слушай, Бонифаций, а он понимает меня? И куда смотреть, когда с ним говоришь? Где у него суперкарго?
   Джо-Джо пошевелился, ветки в том месте, где торчала бы его физиономия, будь он человеком, раздались в стороны и я увидел, а скорее угадал, два глаза где-то прямо посреди коры и листьев. Глаза были серо-коричневыми и немного грустными.
   "Час от часу не легче, - подумал я, - А ну как он припадочный. Ещё устроит истерику. Возись тогда с ним!".
   -Он плохо говорит по-английски, оттого стесняется разводить тары-бары. - пояснил Бонифаций. - Забирайся в машину, хомбре, нам пора, - обратился он к дупликарию.
   Затем декан повернулся ко мне.
   - Рады были оказать тебе эту небольшую услугу, дружок. Как, кстати, тебя зовут?
   -Бредни. Хью Бредни, - машинально ответил я.
   Декан и дупликарий вздрогнули и подошли вплотную ко мне. Глаза Бонифация округлились. Джо-Джо восторженно зашелестел листиками.
   -Хью Бредни? - изумлённо переспросил Бонифаций. - Ого! Так это ты ликвидировал Буйвола Кастраки? Ты с поста Вринча?
   -Не пойму о чём ты толкуешь, приятель. Какого такого Кастраки? - соврал я, помня, что Вринч советовал не трепаться об этом и держать язык за зубами.
   -Ты тот самый Хью Бредни, который третьего дня шлёпнул Кастраки, - упрямо повторил декан, - Нам сообщали об этом в приказе по армии. Можешь не беспокоиться. С этой операции сняли гриф секретности и решили распространить как новость с целью повышения боевого духа личного состава. Кроме того, генералы генштаба наварятся на ценных бумагах. После новостей о знаковых ликвидациях биржевые индексы растут. Между нами говоря, это главная причина проведения таких операций и снятия с них грифа секретности. А повышение боевого духа - это сухой корм для прессы. Но ты силён! Как только умудрился поднять его одной рукой перед тем как разорвал на две части?!
   -Вообще-то я случайно подстрелил его из лука. Да и то чуть в штаны не наложил.
   - Случайно? В приказе говорилось, что Генштаб разработал спецоперацию, внедрил тебя в орду и ты похитил Кастраки. А когда вас догнали горбунчи ты поднял Кастраки над головой, раскрутил его и разорвал на две части на глазах у потрясённой орды, которая разбежалась от страха. Такое началось! На штабных легионеров посыпались звёзды, а биржевые индексы рванули вверх...
   -Хватит болтать, - мрачно сказал я. - Не подбросишь до Карлова тракта? А то после пробежки со скорфами я слегка запыхался. Да! И не разживусь ли у вас водичкой?
  
  
  
   ГЛАВА 19
  
  
  
   Я вышагивал по тракту и жевал сендвич, которым меня снабдил ещё Дональдини. Сендвич подсох, да и в начале он был не ахти какой, но я не обращал на это внимания поскольку ничего не ел со вчерашнего дня.
   Ребята - Бонифаций и Джо-Джо подбросили меня до тракта и поделились водой. Бонифаций долго тряс мне руку, а Джо-Джо прощально шелестел листочками.
   Через несколько миль я должен был добраться до водяников, о которых говорил толстяк Дональдини. По дороге Бонифаций рассказал мне об этих ребятах. Оказалось, что они добывали воду, которая, благодаря лживой политике мичмаков, представляла огромную ценность. Так вот водяники придумали интересную штуку.
   Дело в том, что за века бездумного потребления, население империи оставило за собой огромные запасы чистой воды среди... мусора. Да, среди отбросов!
   Испорченные доступностью продуктов, очень часто эти бесшабашные идиоты просто-напросто выбрасывали питьевую воду. То есть, не допив порой всю воду из пластиковой бутылки, эти молодцы заворачивали пробку и лихо выбрасывали бутылку с оставшейся водой в мусорное ведро. Оттуда вода вместе с прочими отходами попадала на свалку. Таким образом, огромное количество питьевой воды выводилось, как из потребления, так и из природного цикла - круговорота воды в природе.
   Поскольку период распада пластиковых бутылок составляет около двухсот лет, вышло так, что старые свалки содержали в себе громадные запасы довольно чистой питьевой воды.
   Водяники - государственные корпорации по добыче воды, искали старинные свалки по документам, разрабатывали их, извлекали сохранившуюся воду и очищали её. Дело было прибыльным и поставлено таким образом, что биржевые цены на питьевую воду постоянно колебались и очередная найденная свалка толкала цены компании вверх. В свою очередь это движение оказывало влияние на розничные цены на воду в городах. Благодаря таким скачкам водяные компании получали сверхприбыль, платили с неё колоссальные налоги и государство также было довольно.
   Население беднело в результате этих махинаций, но не задумывалось об этом, поскольку его с одной стороны - душили налогами, с другой - развлекали палочники и двигуны.
   Послышался шорох. Он разогнал мои мысли и вернул к реальности. Я огляделся. Вокруг дороги теснились деревья. Лес был очень густым я ничего не видел.
   "Наверное листья зашелестели от ветра", - подумал я.
   Слева от меня опять раздался осторожный шорох и я понял, что ветер имел прочное алиби. В тот день он дул в другом месте.
   Вспомнились слова Дональдини: "Заслышите вой или непонятный шум - прячьтесь. Так уж здесь заведено - каждый, кто орёт хочет вас сожрать..."
   Боковым зрением я приметил фигуру, появившуюся на краю леса дороги. Я медленно повернул голову отчаянно надеясь на то, что это не горбунч... и изумлённо застыл. Передо мной стояла женщина. Она вышла из леса. Молодая, стройная, красивая и совершенно... вы не поверите - обнажённая.
   Девчонка была породистой, чёрт возьми! Она походила на фотомодель - длинные ноги, красивая грудь... я оторвал взгляд и скользнул глазами выше. Статная шея, приятнейшие черты лица, глаза... Тут я опять застыл от изумления. Час от часу не легче!
   Зрачки были не круглыми, а вертикальными, как у кошки. Тут я приметил и другие странности. Волосы находились в контрасте со всем остальным. Они были длинными и густыми, но спутанными, немытыми с запутавшимися в них травинками, кусками коры, колючками. Ноги были грязными, особенно в области колен и ниже. Ногти на руках и ногах - чёрными от грязи, пальцы... пальцев на ногах было не по пять, а по четыре на каждой ноге.
   Но больше всего меня поразили не удивительные глаза с вертикальными зрачками, не количество пальцев на ногах, а её поведение.
   Девчонка настороженно смотрела на меня приподняв голову вверх. В глазах читался явный страх. Ноздри часто расширялись. Ей богу! Она нюхала воздух.
   Увидев, что я не проявляю агрессии, она сделала шаг вперёд и впилась глазами в сендвич, который я всё ещё держал в руках.
   "Вы есть хотите? - спросил я. - Пожалуйста угощайтесь. У меня найдётся ещё кое-что, вот возьмите..."
   Я протянул ей сендвич и свёрток с провизией. Движение было резким и она отпрянув назад, скрылась было за деревьями, но тут же появилась опять и нерешительно застыла, нюхая воздух.
   "Наверное заблудилась в лесу и повредилась рассудком. При здешних ужасах это неудивительно, вот бедняга!" - подумал я.
   "Иди, милая, бери сендвич, не бойся", - Я честно старался не смотреть на её грудь... и другие места. Девчонка не отводя глаз от пищи мелкими шагами начала приближаться ко мне. Подойдя на три шага, она остановилась, не решаясь двинуться дальше.
   Я продолжал держать сендвич в вытянутой руке. Она двинулась вперёд, и очень осторожно, не отрывая от меня расширенных глаз, протянула руку. Её вертикальные зрачки придавали ей совершенно кошачьий вид. Это было так странно, что у меня закружилась голова.
   И в тот самый момент в ушах у меня прозвучали слова Вринча.
   "При встрече с непонятным существом, мысли рационально, гони прочь удивление, любопытство, дружелюбие и прочих паразитов восприятия. Первым делом, включи логику и оцени степень угрозы".
   Это отрезвило и я оценивающе посмотрел на её ногти, зубы, мускулы. Всё было совершенно человеческим, кроме количества пальцев на ногах. Ногти были не очень чистыми, но короткими, зубы такими же, как у нас с вами, без увеличенных клыков. Мускулатура слабо развита, как у обычной женщины. Оставались глаза. К чему бы такие зрачки? Она должна хорошо видеть в темноте... я вспомнил, как она нюхала воздух, ещё раз посмотрел на нечёсанные волосы, оценил по новому звериные повадки.
   Да она должно быть живёт в лесу! Ещё одно биологическое оружие? Но степень угрозы минимальна. Нет, это явно не боевая машина.
   Между тем пальцы девушки коснулись сендвича. В тот самый момент в лесу поднялся шум, и она сорвавшись с места скрылась за деревьями.
   Послышался треск, какой-то идиот заорал: "Вот она, смотри правее, стреляй! Стреляй скорей!
   Прогремел выстрел и девушка выскочив из леса, кинулась ко мне и спряталась за моей спиной. Она дрожала всем телом и жалобно скулила, как животное.
   Откровенно говоря, я растерялся. В голове царил сумбур. Впрочем такое состояние становилось для меня привычным. Из колоды постоянно вылетали новые карты.
   Между тем, поднятый в чаще шум нарастал и приближался к дороге. Кто-то мелькнул за просветами ветвей и на дорогу один за другим выскочили трое человек с ружьями. По виду они были бы обычными охотниками, если бы только гонялись за зайцами или дикими индейками.
   Но дичь, которую преследовали эти люди была иного рода.
   Завидев меня они застыли в крайнем изумлении.
   "Два ружья, один карабин. Выстрелов в запасе достаточно, чтобы уложить и меня и девчонку. Опытные стрелки, физически сильны, преследуют человека. Уровень угрозы - наивысший. На открытый конфликт идти нельзя", - автоматически просчитал я ситуацию. Вринч вполне мог раздувать щёки от гордости за обученного им новобранца.
   "Никогда не начинай войну, которую не сможешь выиграть", - когда-то сказал Конфуций. Помнится я произнёс эту фразу при Вринче и она привела его в восторг. Как все римляне, он обожал лаконизм и стройность фраз, имеющих чёткий, сразу понятный смысл.
   -Удачная охота? - начал я мирные переговоры.
   Ответом было молчание. Но оно ведь лучше, чем выстрел в упор.
   -Это твоя дриада? - хмуро спросил тот, который первым появился из лесу, он стоял ближе остальных.
   -Ты о ком, приятель?
   -Не о твоей же бабушке! За тобой стоит дриада. Она твоя?
   -Ну да, - соврал я, - Моя. А, что?
   Стволы по-прежнему были нацелены на нас.
   -Ты вообще, кто такой, хмырь? - поинтересовался другой, с длинным глубоким шрамом на щеке. Лицо его было красным и обветренным, а шрам белым.
   -Сам не видишь, что ли? - ответил первый, - Новобранец из мигрантов, пробирается в лагерь подготовки.
   Он сплюнул, утёр рот рукавом и обратился ко мне.
   -Вот, что хватит валять дурака, мы охотимся на эту дриаду, отойди и пусть канает в лес, мы пойдём по следу.
   -Зачем она вам? - спросил я.
   -Зачем дичь, недотёпа? Чтобы охотиться.
   -Я здесь всего вторую неделю, и не знаю всех ваших порядков, - сказал я.
   Ну вот и проваливай! Верно, ребята?
   -Так к чему вам она? Эта, как её... дриада, - повторил я вопрос, - Вы же не станете её есть, верно?
   -Почему бы и нет, хотя не это главное. Удовольствие в том, чтобы преследовать эту дикую штучку, загнать, а когда она выбьется из сил, взять её голыми руками. Потянуть за волосы, ухватить двумя пальцами за нос и потаскать в разные стороны. Ещё можно срезать ореховый прут и отхлестать по её голой заднице. Она же не человек, с ней можно делать, всё, что угодно, выпустить наружу всех внутренних дьяволов! Андреналин прямо бурлит в такой момент. Потом связать, подвесить к палке и унести в лагерь. Можно много интересного придумать. А потом, когда надоест, сделаем из неё чучело. У меня дома в охотничьем зале целая коллекция охотничьих трофеев из дриад и фавнов. А какие фотографии! Представляешь я стою с головой фавна в руках, а ногой наступаю на подстреленную дриаду. Кстати, их мясо вполне съедобно.
   -Но она совсем как мы с тобой! Это же каннибализм, вашу мать!
   -Какие они люди?! Посмотри на её глаза и пальцы. У тебя пальцев на ногах по пять? Ещё как по пять. А неё по четыре. Зрачки у тебя круглые? А у неё? Выходит она не такая, как мы, а всех, кто не такие, как мы можно жрать!
   -Неужели?
   -А как же! Один колпак мне как то сказал: скотину и... всякое такое дал нам Господь, чтобы мы питались. Колпаки они учёные люди, знают, что говорят. Так что вполне можно жрать всех вокруг.
   -Мне кажется у Творца были немного другие планы. Да и вообще - количество пальцев или форма зрачков - не повод для того, чтобы отстреливать себе подобных и набивать из них чучела.
   -Почему бы и нет? Это обычная скотина. Для того их и вывели, чтобы люди могли отдохнуть и расслабиться с такими.
   -Вывели?
   -Ну да. Это клоны известных певиц, актрис и фотомоделей. Простым людям дали шанс покуражиться. Что в этом плохого? Клоны безмозглы, их слегка изменили, чтобы отличались от людей, не то было бы аморально. А так в самый раз. Всё! Стукни её кулаком, пусть бежит, а то меня эти кошачьи глаза заводят, не могу терпеть!
   -Ничего, дружище, ты уж потерпи, будь паинькой. Так она клон известной фотомодели?
   -Певички. Всю жизнь смотрел на её афиши и мечтал потискать. Ну, что, ребята, продолж...
   Договорить он не успел, я одним прыжком оказался рядом с ним и ещё на ходу перехватив копьё, как палку, врезал ему по темени. Он выкатил глаза и свалился, как куль. Не теряя времени, я сделал резкий выпад тупой стороной копья. Парень со шрамом стоял близко, в трёх-четырёх шагах, и я легко достал его. Копьё сильно ударило его тупым концом в горло, он выронил ружьё и со стоном схватившись за горло, упал на колени. Это было максимум того, что я мог сделать при столь неравных силах. На меня что-то обрушилось и всё померкло.
  
  
  
   ГЛАВА 20
  
  
  
   Я пришёл в себя и сразу всё вспомнил, провалов памяти не было, просто болела голова. Я лежал на тракте, там же где произошли все события, описанные в предыдущей главе. Лежал я так, что видел только дорогу, которая тянулась вдаль и сливаясь в точку, терялась в море зелёной листвы, там откуда я пришёл.
   Я приподнялся на локтях, посмотрел вправо, влево, но никого не обнаружил. Охотники успели убраться. Дриада также слиняла, вероятнее всего, воспользовавшись неразберихой свалки.
   Я медленно встал, невольно охнув от боли. Сзади, кто-то кашлянул. Я повернулся и увидел перед собой пожилого, но подтянутого человека в военной форме, вооружённого автоматической винтовкой. Знаков различия на его одежде не было, но на верхнем кармане камуфляжной куртки виднелся большой шеврон с контуром знакомой фигуры и надписью полукругом: Cohortes Urbanae.
   От Вринча мне было известно, что такие шевроны носят когорты порядка, что-то вроде внутренних войск или военной полиции. Я внимательно рассмотрел изображение на шевроне. Такой знаете, сидящий в чём мать родила, мускулистый подлец с задумчивым видом склонивший голову на костяшки пальцев. Судя по количеству надетой на него одежды, думал он о том, как раздобыть штаны да рубашку.
   Приветствую тебя, солдат, - между тем сказал новоприбывший. - Ты разведчик? Какого легиона?
   Я отрицательно помотал головой.
   -Никакого. Пробираюсь в лагерь подготовки. А тут... - я махнул рукой и потрогал ушибленную голову. Человек понимающе кивнул. Он снял со спины вещмешок, покопался в нём, достал флягу и протянул мне.
   -Попей воды.
   Я взял флягу и с наслаждением сделал несколько глотков. Потом осторожно вылил немного на ладонь и смочил лоб. Лёгкий ветерок сразу слизнул эту влагу, охладив голову. Этой мелочи оказалось довольно, чтобы придти в себя и ощутить прилив сил.
   -Вы кто? - спросил я.
   -Тоби Коловорот, сынок. Я из имперских внутренних войск, - Тоби Коловорот постучал пальцем по шеврону с надписью Cohortes Urbanae и, чуть помедлив задал свой главный вопрос:
   - Ты тут подозрительных субчиков не встречал?
   -Подозрительных не видел, одних только скудоумных.
   Коловорот выжидательно смотрел на меня и я счёл нужным пояснить:
   -Да вот набрёл я тут на трёх олигофренов, которые не давали проходу женщине-кошке.
   -Так, так.
   -Ну как... накатывали на неё, таскали за хвост, отнимали миску с молочком, короче говоря, демонстрировали, что на всех троих у них нет ни одной клёпки. Мы немного потрендели, я в два счёта получил по голове и, когда пришёл в себя, никого кроме вас на дороге не было. Думаю, что женщина-кошка... они её называли не то нимфа, не то фея...
   -Дриада?
   -Вот-вот. Бедолага натерпелась страху и, вероятно, свинтила, покуда мы трендели, а олигофрены очухались и припустились за ней. Хорошо, хоть не задержались, чтобы вышибить из меня дух.
   -На это они бы не решились. Порешить легионера - тяжкое преступление. За такое казнят отравленным дротиком или распинают в грозу на столбе, чтобы убило молнией.
   Я поёжился:
   -Ну и нравы у вас. Тьфу! Средневековье какое-то. А ещё мир первой категории.
   -Закон суров, но это закон, - строго сказал Коловорот.
   -Да-да, где-то я такое слышал, - задумчиво сказал я.
   - Хватит болтать! Как старший по званию приказываю следовать за мной.
   -Это куда ещё?
   -А за твоими знакомцами. Охотиться на дриад и фавнов давно запрещено. С того самого времени, как был издан указ императора, запрещающий думать задом. Именно тогда нашей когорте сменили шевроны.
   -Я как раз хотел у вас спросить. Что за тип красуется у вас на шевроне? Мне он отчего-то кажется знакомым.
   -Старая история. Раньше на наших шевронах был изображён древний атлет Милон Кротонский, защемлённый пнём, который он хотел разорвать руками.
   -Разорвать пень руками, - повторил я силясь постигнуть историю. - Но зачем кому-то разрывать пень руками?
   -Силу показать, наверное хотел. Чего ты хочешь от человека, думавшего сам знаешь чем?! Вся наша история это торжество идиотизма над здравым смыслом, если призадуматься. Ты слушаешь?
   -Ага.
   -Так вот, согласно легенде, в это самое время на него напал лев. На всех, посвящённых этому событию скульптурах, заметно, что лев зашёл сзади и вцепился Милону Кротонскому аккурат в пятую точку. Это стало главным аргументом сторонников теории о том, что мозги у людей содержатся в задницах. Они трактовали эту сцену так: лев действовал инстинктивно, он стремился раскусить зад и съесть мозг Милона Кротонского. После того, как точно установили, что мозг у человека в голове, этот шеврон забраковали, как не отвечаюший новым реалиям. Теперь на шевроне изображён мыслитель. Он олицетворяет человека, мыслящего головой, а не седалищем. Довольно с тебя такого разъяснения? Хватит трепаться, вперёд, солдат!
   Тоби Коловорот скрылся в зарослях. Мне не оставалось ничего другого, как подобрать копьё, лук и последовать за ним.
  
  
  
   Ветки хлестали по лицу и приходилось то и дело от них уворачиваться. Мы продирались сквозь густую чащу. Минут через сорок лес поредел, а почва стала мягкой. Деревьев становилось всё меньше и меньше, а земля делалась всё мягче и мягче.
   Вскоре я проваливался по щиколотку, а чтобы достать ногу приходилось прилагать усилие. Ноги выходили из полужидкой грязи с громким чавканьем, а в воздухе разливался тухлый тяжёлый запах болота. Тут и там лежали полусгнившие еловые стволы. На солнце заблестели лужи, покрытые зелёной ряской. В лужах отражались хвощи и приземистые нездоровые ёлки, стволы которых поросли лишайником.
   Мы взяли левее, чтобы не забредать в середину болота, а обойти его по краю.
   Вдруг Тоби Коловорот остановился, нагнулся, подобрал что-то и принялся разглядывать. Я подошёл и увидел, что на его ладони лежала размокшая картонная пуговица.
   "Хм, странно", - пробормотал Коловорот.
   "Что именно?" - поинтересовался я.
   Не ответив Тоби Коловорот спрятал пуговицу в карман, достал флягу с водой, сначала протянул её мне, потом отпил сам и сняв с плеча винтовку пошёл дальше.
   Вскоре мы спустились в низину и забрели в молодой ельник. Под ногами было уже не так топко, болото осталось справа и ёлочки здесь росли густо, имели здоровый вид и издавали упоительный аромат хвои. Тоби шагал так уверенно словно провёл в этих местах всю жизнь. Я держался куда как менее бодро оттого, что изрядно устал и проголодался.
   Мы поднялись в горку и оказались на краю невысокого обрыва. Вокруг нас по-прежнему теснились молодые ели. А вот склон обрыва был голым. Вниз можно было спуститься только в одном месте, там стена была не отвесной, а шла вниз сыпучим каменистым уклоном, который обрывался в десяти ярдах над землёй. Но в этом месте, у подножья обрыва тесно лежали валуны разных размеров, которые можно было использовать, как ступеньки природной лестницы.
   Внизу расстилалась заболоченная почва поросшая всё теми же молодыми елями. Болото занимало обширную территорию, окаймлённую густым лесом. Но большие деревья постепенно уступали болоту и раступались перед ним в стороны, оставляя за собой кайму уродливого неровного сушняка.
   -Это Великие болота.
   -Великие болота?
   Тоби Коловорот кивнул, - Ну да, Великие болота. Туда лучше не забредать, сгинешь.
   -А, что за ними? - поинтересовался я.
   -Дальше лежит Восточная часть империи, Рехляндия. Сейчас это, практически, отдельное государство, с которым у нас паршивые отношения.
   По краю болота по направлению к нам ползли три букашки. Тоби поднял палец, призывая соблюдать тишину. Мы чуть отступили в глубину ельника, чтобы не нас не заметили.
   Букашки ползли к нам и приближаясь увеличивались в размерах, постепенно принимая человеческие очертания. Странная это была процессия.
   Впереди вышагивал человек, увешанный ружьями. Он отыскивал самый безопасный путь среди твёрдой и топкой почвы. По его следам шли двое, которые несли на плечах длинный шест, к которому за кисти рук и щиколотки была привязана женщина.
   -Олигофрены таки словили дриаду, - прошептал я.
   -Да, - отозвался Коловорот, - Упёртые паршивцы, даже Великих болот не испугались. И мы взяли их с поличным, это здорово облегчит дело правосудию.
   -Что полагается за такое?
   -Депортация в мир третьей категории.
   Я навострил уши.
   -Это как?
   -Есть у нас подходящий мирок, куда ссылают преступников. Там самый расцвет юрского периода.
   -А как это выглядит? Я имею в виду сам процесс.
   -Ну, как... Заводят преступника в депортационную камеру, включают программу и привет.
   -А как...
   -Погоди, - перебил меня Тоби Коловорот, - лучше послушай меня. Пуговица, которую я нашёл на болоте - застёжка военного плаща армии Рехляндии.
   -Почему она из картона?
   -Эти черти в своё время так активно торговали природными ресурсами, что распродали всё, и у них осталась одна древесина. Так вот, мы находимся в пятнадцати - двадцати милях от границы и здесь на нейтральной территории рыщут их дозоры. Поэтому нам нельзя мешкать.
   Между тем, охотники добрались до обрыва и остановились там внизу. Мы с Коловоротом затаились наверху среди густо растущих елей. Внизу замешкались, не зная, как одолеть препятствие. Посовещавшись они опустили шест на землю и разрезали веревки, освободив добычу. Правда тут же один из них накинул верёвку дриаде на шею и потащил за собой. Другой подталкивал её сзади прикладом ружья.
   Продвигаясь таким образом и перебираясь с валуна на валун, они довольно быстро достигли начала косогора и взобрались на обрыв, оказавшись совсем рядом с нами.
   -Привяжем её опять к шесту? - спросил главный.
   -Ну его. Этот шест натёр мне плечо, - отозвался один, - Пусть остаётся как есть на привязи.
   В этот самый момент Тоби Коловорот поспешно вышел из укрытия и не дав никому опомниться, нанёс главному такой удар прикладом, что тот полетел вверх тормашками и грузно шлёпнувшись на землю, остался лежать без движения.
   -Собери их ружья, - приказал он мне, не оглядываясь.
   Я быстро подобрал три ружья, два повесил за спину, а третье навёл на охотников. Те подавлено молчали.
   -Именем императора, вы арестованы за нелегальную охоту и нападение на военнослужащего ОММ с причинением ущерба его здоровью. - сказал Коловорот, - теперь быстро укладывайтесь на животы, рядом со своим дружком и уткнитесь носами в землю. Имейте в виду, я вам отстрелю всё, что приподнимется без моего разрешения. Так, что на дриаду вам вонючкам извращенцам лучше не смотреть.
   Когда оба улеглись, я подошёл к дриаде. Она тяжело дышала и со страхом смотрела на меня.
   Я разрезал верёку на её шее и показал знаком, что она может идти. Сзади раздался выстрел. Дриада вздрогнула, сорвалась с места и скрылась в ельнике.
   Я оглянулся.
   -Я выстрелил в воздух, - сказал Коловорот. - Она же не понимает человеческих знаков.
   -А с этими, что будем делать?
   -Ну, что... когда их командир очухается, пусть подвязывают его к шесту и прут на плечах до Карлова тракта, тем же манером, как они тащили дриаду. Они же хотели повеселиться, вот мы и не станем им мешать.
  
  
  
  
  
  
  
  
   ГЛАВА 21
  
  
  
  
   ГЛАВА 22
  
  
  
   Солнце коснулось неровной линии образованной сливающимися макушками деревьев и на дорогу наискосок легли длинные тени. Я невольно прибавил шагу. Конечно я чувствовал себя намного спокойнее, чем накануне потому, что что успел привыкнуть к неожиданностям. Да и самая опасная часть пути осталась позади.
   И всё-таки вокруг меня по-прежнему теснился густой лес, в котором я ощущал себя крохотной букашкой. В любой момент из-за деревьев мог показаться гигантский язык, который слизнул бы меня, не оставив никаких следов.
   Мы расстались с Тоби Коловоротом около двух часов назад. Коловорот, которому были отлично известны все окрестные лесные тропы и изгибы Карлова тракта, срезал приличный кусок пути и мы вышли на дорогу на много миль ближе к Нью Риму, чем находились, когда углубились в лес, преследуя браконьеров.
   Таким образом, я не только отыграл потерю времени, но и сильно выиграл, хотя при этом избежал встречи с водяниками, у которых рассчитывал разжиться водичкой. Впрочем мой новый приятель поделился со мной своим небольшим запасом и при известной экономии мне должно было хватить воды на сутки.
   "Это даже больше, чем потребуется, ведь завтра к полудню ты доберёшься до населённых мест и сможешь купить в воду в кредит": - сказал Тоби Коловорот.
   Подходил к концу второй день моего путешествия, причём благодаря тайным тропам Тоби Коловорота я проделал больше половины пути, и на следующий день к вечеру должен был добраться до Нью Рима, где рассчитывал переночевать, чтобы ещё день спустя оказаться в лагере подготовки.
   На ночь я устроился на громадном валуне, который примыкал к отвесной скале высотой в десять - двенадцать ярдов. Верхняя часть валуна была плоской, а в самой её середине я обнаружил заполненную хворостом впадину. Несомненно, это место служило постелью кому-то до меня. Я не стал ломать голову над тем, кто бы мог это быть, а лёг и быстро заснул. Приключения обострили до предела все чувства и я не сомневался, что проснусь при первой опасности. С одной стороны меня защищала скала, с другой гладкая, как стол отвесная стена валуна, на который непросто было взобраться.
   Ночь прошла довольно спокойно, если не считать рёва и криков каких-то существ, которые будили меня несколько раз. Непосредственной опасности не было и каждый раз я быстро засыпал.
   Проснулся я на рассвете, быстро собрался и на ходу перекусывая последней, оставшейся у меня чёрствой булочкой, торопливо двинулся по Карлову тракту.
   Дорога заметно расширилась, стала ровной и больше не петляла. А к десяти часам утра мне начали попадаться первые признаки того, что я приближаюсь к обжитым местам.
   Пни с ровными спиленными краями и невысокие, заготовленные впрок и аккуратно стянутые верёвками, чтобы не разнёс ветер, копны сена на обочинах говорили о том, что люди часто появляются в этих краях. В одном месте я увидел брошенную телегу с разбитыми колёсами.
   В траве трещали кузнечики, над цветущими кустами волновались шмели. Все занимались делами, искали какую-то ерунду, выясняли отношения или просто двигались своей дорогой.
   Было приятно ощущать себя частью этого движения. Я приободрился, зашагал веселее. Все страхи и пережитые опасности отступили, убрались, залегли в скрижалях памяти. Теперь они казались иллюзией, галлюцинациями, миражами.
   Вскоре за спиной послышался шум мотора и меня нагнал армейский вездеход, с надписью "Имперская военная почта". Машинка поравнялась со мной, замедлила ход и не останавливаясь поехала рядом. Окно опустилось и я увидел шофёра - хмурого рядового легионера, у которого не хватало левого уха.
   -Ты будешь Хью Бредни? - мрачно спросил он.
   Я удивился, но не подал виду.
   -Смотря чего тебе надо. Если подбросишь в своей тарантайке до города, то Хью Бредни - это я. Если привёз неприятное известие, то нет.
   Шофёр протянул конверт.
   -Раскатал губу! На вот. Твоё жалованье за две недели.
   Я был потрясён. То есть, я предполагал, что начну в какой то момент получать зарплату, но не думал, что это произойдёт так быстро. В конверте действительно были деньги -пятьсот денариев и зарплатный лист:
   Рядовому Хью Бредни - жалованье за две недели - 250 денариев.
   Премия за спецоперацию - 250 денариев.
   Выходило, что мне причитается 500 монет в месяц. Много это или мало я не знал так как ещё не ознакомился с финансовой системой Вихляндии, так же, как и с ценами, минимальным прожиточным минимумом и прочими макроэкономическими переменными без которых невозможно было разобраться в новой ситуации.
   Под спецоперацией, вероятно, имелась в виду ликвидация Кастраки.
   Я повертел лист в руках, вложил его обратно в конверт с деньгами и бережно спрятал конверт в карман. Во всяком случае, теперь я был при деньгах.
   Спустя полчаса меня нагнал ещё один почтовик и вручил новый конверт потолще.
   -Как ни странно, но у этого типа тоже не хватало левого уха.
   Это было так странно, что я поинтересовался:
   -Не скажешь куда вы все подевали свои левые уши?
   -Не умничай. Будто сам не знаешь, что в этом году ввели налог на левое ухо.
   -Что?!
   -А вот в конце года сам узнаешь. - Он махнул рукой и укатил.
   Я вскрыл конверт. Оттуда выпал красивый блестящий ошейник с надписью "Рабы, на бога уповаем" и письмо от кредитной компании "Золотой вампир", в котором меня искренне поздравляли с первым долгом (тот самый обед в заведении Дональдини, с которого началось моё путешествие) и с вступлением в почётные члены кредит-рабов империи.
   Огромными разноцветными буквами "Золотой вампир" заверял меня в своём уважении и выражал счастье видеть в рядах клиентов. Маленькими буковками внизу было написано об обязательном ношении ошейника до выплаты кредита.
   На другой стороне я обнаружил ещё один текст, но он был отпечатан такими микроскопическими печатными знаками, что прочитать, что-либо было почти невозможно. С огромным трудом я смог разобрать, что текст был к тому же напечатан справа налево и, чтобы его прочитать требовалось приложить к бумаге зеркало и читать в отражении.
   Вот, что мне удалось разобрать:
   В случае увеличения кредита, ошейник может...
   На этом месте текст обрывался. Я поднял бумагу и направил её на солнце, проверить не изложено ли окончание информации водяными знаками. Их не было, но когла солнечные лучи нагрели лист, на нём проступили буковки и я дочитал до конца:
   ...начать постепенно сокращаться и удушить кредитора путём непрекращающегося динамического сжимания горла до наступления смерти.
   Я решил, что не стану пока надевать ошейник и продолжил свой путь.
  
  
  
   ГЛАВА 23
  
  
  
   Лес отступал. Он отходил без суеты, оставляя за собой следы в виде рощ, перелесков и скоплений деревьев, которые редели, становились всё меньше, пока не исчезли, обнажив местность, на которой проступили ранее укрытые растительностью складки, прорезались холмы и долины.
   По обеим сторонам дороги появились возделаннные поля и строения. Обширные участки земли были огорожены изгородями. За изгородями находились скопления людей, в которых я признал дриад и фавнов. Они грелись на солнышке, или бродили, или бегали друг за другом. Очевидно их здесь держали, как одомашненных животных.
   У одного из строений стояли грузовые телеги. Рабочие загружали их ящиками. Подойдя поближе я прочитал надписи на ящиках: "мясные консервы". Один из рабочих помахал мне рукой.
   Дорога пошла под уклон. Сверху было хорошо видно, как тракт уходил вниз, плавно огибая густую рощу. У крайнего дома под яблоней, увешанной спелыми плодами, стоял высокий, бородатый фермер. Он с интересом глядел на меня. Когда я подошёл, он дружелюбно кивнул и спросил:
   -Издалека идёте?
   -А это, как смотреть на вещи. Третий день в пути. Много это или мало?
   Бородач понимающе присвистнул.
   Три дня! Так вы пешком пробирались через Глухой лес. Поди насмотрелись чудес. Места там лихие.
   -Ну, если честно, то да, - согласился я и мы оба засмеялись. - Где бы мне разжиться водичкой? - поинтересовался я.
   -Это дело нехитрое. Видите лесок внизу - это Шервудская роща. За ней дорога опять пойдёт вверх. Там городок. Это будет пригород Нью Рима. На въезде большая водоколонка.
   Бородач поколебавшись добавил:
   -Если бы я был на вашем месте, то перепрятал часть зарплаты в носки. Это всё-таки Шервудская роща чёрт её побери!
   -А откуда вы знаете, что при мне зарплата? - удивился я.
   -Так путникам всегда выдают зарплату перед Шервудской рощей.
   -Почему?
   -Почему? А почему солнце встаёт на востоке, а заходит на западе? Почему человек пишет правой рукой? Так заведено.
   -А, что, - осторожно поинтересовался я, - у вас никто не пишет левой рукой?
   -И не пишут, и не чешутся, и не держат левой рукой хлыст, когда погоняют лошадь. Потому, как леворукость у нас облагается налогом. У нас всё облагается налогом. Застеклил веранду - заплати налог. Выкопал выгребную яму - налог. Корова отелилась - отсчитай государству за приплод. Смастерил новую телегу - изволь гони налог. Лишний раз, простите, справил нужду -бащляй налог. Принял таблетку от головной боли - опять налог. Машинально почесался левой рукой - всё, пиши пропало, посчитают, что ты скрытый левша, пришьют уклонение от налогов и заставят выплачивать за все годы жизни с процентами. Не поверите в день рождения вместо именинного пирога государство присылает гражданину счёт к оплате. На Рождество раньше приходил Санта Клаус с мешком подарков, а теперь приходит налоговый инспектор с платёжным требованием за празднование. Да ещё этот подлец требует, чтобы ему, как Санте Клаусу поднесли стакан молока да печенье.
   -Не может такого быть!
   -Точно вам говорю. Злодействуют, как хотят! Они без устали придумывают, как выжать из подданных ещё пару денариев. Изобретают всё новые и новые фокусы. Недавно взяли и ввели налог на левое ухо.
   -Да это какой-то рекет! Узаконенный бандитизм!
   -Вот-вот, все так и говорят. Но при этом продолжают платить или отрубают себе левые уши. А как быть? Не заплатишь сразу - процентами изведут, сживут со свету. Или живи одноухим. Как видите - всегда имеется выбор. Мы же демократия.
   -И в моём мире есть налоги. Без них государству не обойтись. Но, чтобы платить за выгребную яму! Слишком много вы им позволяете!
   -Так ведь pecunia non olet, сынок.
   -Что - что?
   -Ну, что - что. Денарии не пахнут. Так повелось ещё от императора Веспасиана. Крутой был дядька! Говорят он даже общественные сортиры обложил налогами.
   -Да, но платить налог за ухо... Вам не кажется, что это того... перебор?
   -Так уж у нас дела обстоят. Вы поаккуратнее в Шервудской роще. Место серьёзное, наводнено всякими тварями.
   -Кого вы имеете в виду? - встревожился я.
   -Кровососов.
   -Кровососов?
   -Ну да, налоговиков. Шервудская роща - это разбойничье логово, там расположено налоговое управление империи. Потому и зарплату выдают на подходе. Чтобы вы не успели ничего потратить.
   -Позвольте, но не проще ли "срезать" налоги заранее и выдать на руки то, что причитается?! Так и государству спокойнее и гражданам без нервных потрясений.
   -У нас демократия. -проворчал фермер, - нельзя снимать налоги без согласия гражданина. Вы же не увидите за, что платите.
   -В моём мире именно так и делают, и поверьте так намного удобнее всем.
   Мой собеседник был потрясён.
   -Вы хотите сказать, что у вас людям даже не дают подержать честно заработанное ими в руках перед тем, как забрать часть монет?
   -Хм. Признаться никогда не смотрел на это с такой стороны...
   Фермер махнул рукой.
   - Ладно, не будем о грустном. А в Шервудской роще и без налоговиков полно разбойников. Если вас станут грабить или ещё как возьмут в оборот, вы бога ради не сопротивляйтесь, могут и ухлопать. Многие занимаются промысловым грабежом или коммерцией, на законных основаниях. Они не просто дадут вам по голове и вывернут карманы, а сначала сунут вам под нос государственную лицензию на грабёж, а уже потом дадут по голове и...
   -У вас, что государство выдаёт лицензии на грабёж? - поразился я.
   -А, что плохого в грабеже? - удивился фермер. Обычный бизнес. Вся коммерция основана на грабеже. У нас, по крайней мере, это дело поставлено под контроль и для того, чтобы выйти на гоп-стоп необходимо - раз (он загнул большой палец) зарегистрировать разбойную контору, получить разрешение (он загнул указательный палец), платить с каждого преступления налоги (он загнул мизинец), всё честь честью. Вас не просто грабанут, это слишком грубо. Конечно обдерут, как липку, но будут соблюдены все формальности. Сунут под нос бумагу с государственной печатью и налоговыми номерами, в которой перечислены виды коммерческой деятельности - разбой на большой дороге, хищения, присвоение и отъём имущества клиентов или скажем мошенничество с ценными бумагами. У нас в Вихляндии открытое общество и с этим всё в порядке. Вот в Рехляндии, совершенный беспорядок. Кто попало может ограбить, ищи потом свищи - была у него лицензия, не было...
   -Простите, - перебил я его, - Когда вы загибали пальцы, то после указательного загнули мизинец. Вам следовало загнуть...
   -Безымянный? - закончил он за меня.
   -Ну да. Он же следует сразу за указательным.
   -Нельзя загибать безымянный палец. Безымянный палец облагается школьным налогом.
   -Почему школьным? Какая связь между школой и вашим безымянным пальцем?
   -А какая связь между вашим сортиром и муниципалитетом? Но попробуйте постройте себе второй толчок и придётся заплатить муниципальный налог! Вы видите смысл? - Фермер махнул рукой, вздохнул и продолжил, - Вот возьмите яблочко на дорогу, - он сорвал громадное яблоко и протянул мне, - Не забудьте спрятать деньги в носок. Только не в левый. Удачи.
   Он повернулся и зашёл в дом, а я пошёл своей дорогой. Что мне оставалось ещё?
   Дорога шла вниз и приходилось идти быстрее чем того хотелось. В остальном всё было не так уж плохо. Судите сами: я преодолел море, а вернее лес опасностей, и добрался до людей.
   В глубинах памяти шевельнулись воспоминания, вспомнился хруст костей лося, на хребет которого косматый горбунч обрушил дубину и стало так жутко, что меня пробила дрожь. Хорошо, что всё это осталось позади.
   Между тем, лёгкий ветерок приятно обдавал лицо. Это было очень мило с его стороны потому как день выдался жаркий.
   Я подошёл к роще. Дорога огибала её по самому краю, так, что по одну сторону тракта был лес, а по другую холмы покрытые невысокой травой.
   Послышался шум мотора и на дороге показался грузовик. Я как раз приканчивал дарёное яблоко и от неожиданности подавился. Поперхнувшись я долго кашлял и закатывал глаза. Наконец непрошенный кусок выскочил из глотки и улетел куда-то за обочину. А грузовик затормозил и остановился рядом со мной, подняв клубы пыли.
  
  
  
   ГЛАВА 24
  
  
  
   Это был совсем небольшой грузовичок, с миниатюрной кабиной и маленьким кузовом. Как и весь автотранспорт в ОММ, он работал на мини-батареях.
   По обеим сторонам кабины, на подножках стояли два человека с автоматами. На них были надеты шляпы и длинные пальто, из под которых виднелись приличные костюмы. Третьим был шофёр, который курил сигару.
   Когда машина остановилась двое с автоматами спрыгнули на землю в поднятые колёсами клубы пыли, а водитель остался в кабине, потянулся, продемонстрировав запонки в виде золотых комариков, ослепительно улыбнулся и сказал:
   -Привет, служивый. Как жизнь?
   Я пожал плечами и он продолжил:
   -К тебе тут никто не приставал?
   -Нет, - отрезал, я сиплым от кашля голосом потому, что таким субчикам не стоит позволять втягивать себя в разговор, и сделал попытку обойти грузовик, но человек открыл дверь, перегородив мне путь. Сзади в меня ткнулись дула автоматов.
   -Ты не понял, приятель! Мы из налогового управления. Выворачивай карманы! Живо!
   -Из налогового... - Я был изумлён, по виду эти субъекты смахивали на обычных гангстеров, но вспомнив, где находился, пришёл в себя и вывернул карманы (деньги-то были перепрятаны в носок) надеясь, что эти типы отвяжутся от меня, да не тут то было.
   -Вообще то я про карманы для красного словца сказал, - терпеливо пояснил усатый. - Нам, как и всем другим обитателям Шервудской рощи прекрасно известно, что монеты у тебя в носках. Не скажешь ведь: "Выворачивай носки". Вот я и сказал: "выворачивай карманы" но имел в виду "вытряхивай деньги из носков".
   -Откуда же вам известно про носки? - не удержался я.
   -А откуда на тебя свалилось это славное яблочко, котором ты угощался, когда мы нагрянули? Бесплатный сыр бывает только в крысоловках а бородатый яблочный хмырь - наш сотрудник под прикрытием. Смекаешь?
   Я пожал плечами, кровосос продолжил:
   - Так какого, говоришь, цвета было яблочко? С одного бочка красное, с другого зелёное, верно? Такой фрукт облагается повышенным налогом. Ага! Ты захлопал глазами, значит начал шевелить мозгами. Теперь поговорим о форме плода. Был ли он идеально круглым или конусообразным? А может слегка сжат с полюсов? Тогда это совсем другой коленкор. Было съеденное тобой яблоко совершенно спелым, слегка недозрелым или отдавало гнильцой? Там завелись червяки? Сколько их было? Возраст? Пол? Семейное положение? Гражданство? Как они выглядели? Какие у них были физиономии? Улыбались или куксились? А может томились или рдели? И главное, что они делали? Кемарили в глубине плода под косточками, ползли на демонстрацию или совокуплялись? Если последнее, то был ли это однополый секс или традиционный? Групповой или...
   -Групповой секс - это то что сейчас проделывают мысли в ваших башках! - вскипел я. Это ж надо изощриться, чтобы придумать такое! Откуда я знаю сколько там было червей и потом откуда у червей гражданство?! Кто им его даст, когда живые люди годами не могут его получить! Какой вообще может быть налог на съеденное яблоко?! Что за хамская манера доводить всё до абсурда? Дело обстояло так: меня угостили яблоком. Я его съел. Точка.
   -Напрасно ты так рассуждаешь, служивый. Налоги есть налоги и их надо платить. В этом деле необходим порядок. Если зелёные яблоки облагаются одним налогом, а красные другим, то совершенно естественно, что двухцветные облагаются обоими налогами сразу! Свежие фрукты или второсортные, живой червяк или дохлый - всё имеет огромное значение.
   -А какое значение имеет совокупление червяков?!
   -Колоссальное! Однополый секс, к примеру, у нас освобожден от налогов, в то время, как традиционный облагается двойным тарифом. Видел бы ты налоговые декларации! Там есть такие параграфы, что ого-го! Налогобложение - точная наука, она знаешь ли не терпит тюти-мути. Какая-нибудь там физика или астрономия и в подмётки ей не годятся. Постой смирно, сейчас я посчитаю и скажу сколько ты должен отстегнуть государству за все твои художества.
   -Валяйте, - отрезал я, - Но потом я всё проверю.
   -А вот этого не советую. У тебя имеется разрешение считать?
   -Что?!
   -Ты проходил курсы таблицы умножения? Знаешь сколько будет трижды три? Тогда предъяви диплом. Если нет, то проверять нас ты не имеешь права. Хочешь проверить нас, найми счетовода. Можешь это себе позволить? Нет? То-то.
   Я вспомнил, о том, что мне рассказывал Вринч о курсах по накрытию на стол и дипломах по забиванию гвоздей и всё понял. В этом мире сложилась порочная система, бороться с которой было бессмысленно.
   Ветерок покачивал верхушки деревьев, птицы выводили свои трели, звонко свистели цикады и под этот весёлый акомпанимент государство Вихляндия отняло у меня почти половину того, что я заработал. Это ли не грабёж?
  
  
  
   К четырём часам дня я вступил в пределы столицы. Я завернул за поворот дороги и неожиданно для себя вышел к мосту над глубокой пропастью, по ту сторону которой раскинулся Нью Рим, красный в лучах заходящего солнца.
   После того, как меня ограбило налоговое управление в Шервудской роще, ничего особенного не произошло. Я продолжил свой путь и довольно скоро добрался до пригорода столицы, где купил воду. Вообще, как выяснилось вода здесь продавалась повсюду. Правда цена на неё менялась по нескольку раз за день, в зависимости от того, удавалось водяникам найти очередную древнюю свалку с залежами недопитых прошлыми поколениями пластиковых бутылок с водой или нет. Кому-то такая сложная система наверняка приносила барыши. Так или иначе, я утолил жажду и пополнил запасы питьевой воды.
   Затем я миновал госпиталь с двумя арками. В одну вливался поток людей одетых, как полагается - брюки, рубашки и пиджаки. В то же время из другой, служившей несомненно выходом, выливался поток выздоравливающих внешний вид которых с одной стороны говорил о том, что их здоровье пошло на поправку, с другой же стороны все они производили странное впечатление. Большинство покидало госпиталь без штанов. Но были и такие у кого не хватало рубашки или ботинок.
   Словом все входили в госпиталь при полном параде, но уходили оттуда без штанов, рубашек или пиджаков. У некоторых не хватало двух или трёх предметов одежды сразу. Но не было никого, кто-бы мог похвалиться полным гардеробом. Если были носки, рубашки или пальто, то не хватало штанов, а если имелись и носки и штаны и пальто, то не хватало рубашки или они шли босиком, осторожно выбирая место куда поставить босую ногу, чтобы избежать острого камня или гвоздя.
   Я не стал ломать голову над тем, что это могло значить, а пошёл своей дорогой и очень скоро добрался до моста через пропасть, о которой упомянул раньше.
   За мостом виднелся огромный город. Успев привыкнуть к лесам и полям, я был поражён масштабами столицы метрополии. Мне отчего-то казалось, что Нью Рим окажется провинциальным городком. Но то, что мне открылось, находилось в полном противоречии с тем, чего я ожидал.
   Столица Объединённых Миров Мичмакии оказалась городом-монстром из стекла и бетона. Из тесных скоплений жилых кварталов вздымались группы небоскрёбов. Они закрывали горизонт, впивались в пространство, кромсали его, разрывали на куски, царапали своими сверкающими в лучах заходящего солнца гранями.
   Когда я перешёл мост и вступил в город, наступили сумерки. Природа приветствовала меня закатным заревом, а город разом включил в мою честь свои огни.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ
  
  
   ЛЕГИОНЕР СПЕЦИАЛЬНОГО НАЗНАЧЕНИЯ
  
  
  
  
   ГЛАВА 25
  
  
   Я устало шагал по ярко освещённым тротуарам. Миновал перекрёстки, куда-то сворачивал, опять переходил улицы. Город выглядел не таким, каким я его себе представлял.
   Вринч утверждал, что в Вихляндии запрещена торговля и остановлено производство товаров широкого потребления в коммерческих целях. Тем не менее попав в Нью Рим, я оказался в центре самых активных товарно-денежных отношений, какие только можно было себе представить. Сначала я недоумевал, но потом припомнил слова Дональдини: мегаполисы и дороги являлись зонами свободной торговли.
   По тротуарам сновали пешеходы. На проезжей части громыхали грузовые телеги, заполненные разнообразным товаром. В верхних ярусах горели рекламные вывески.
   На противоположной стороне улицы со стуком распахнулось окно на втором этаже. Под окном переливалась яркими огнями вывеска "Сама-Мама-Сун". В окне появился лысый, как скорф молодой человек с громкоговорителем в руках.
   "Невероятные скидки на силиконовые головы второго поколения, - завопил он, - Замени свою устаревшую био башку на силиконовую! В подарок прилагается электронный нос без насморка и трёхъядерные уши, которые никогда не придётся чистить!".
   Его вопли сразу привлекли внимание. Люди сбегались со всех сторон и выстраивались в очередь перед магазином.
   "Вместо мозга процессор отсеивающий мысли, эмоциональные порывы, любопытство и сострадание!" - орал молодой человек. - "Голова легко снимается с плеч! Чего вам ещё надо?!" - он снял голову и безголовый вытянул её над толпой, которая разразилась восторженными воплями.
   -Вас заинтересовал этот продукт? - спросил сзади вкрадчивый женский голос. Я оглянулся и увидел соблазнительную блондинку в купальнике. Она одарила меня ослепительной улыбкой и пикантно погрустнев проговорила: - К сожалению всё это враки.
   -Что именно? - растерянно спросил я.
   -Решительно всё. Кроме соплей. Соплей там действительно нет. Откуда им завестись в силиконе? Но имейте в виду, что электронный нос и трёхядерные уши забиваются пылью не хуже биологических и их приходится регулярно чистить. А поскольку самому свою голову разбирать запрещено - для этого требуется пройти двухлетний курс по раскручиванию винтиков, то приходится обращаться к производителю. Вот и выходит, что основное варенье они наваривают на обслуживании. Что им нужно? Им лишь бы отхватить ваш котелок да и посадить на его место кочан своего производства. Отсюда бешеные скидки. Смекаете? Основной продукт и дополнительный. Так у них в учебниках по вранью и прописано. Заманить клиента, а потом, когда он сидит на крючке, да ещё с силиконовым чердаком - эти ловкачи творят с ним всё что хотят. Стригут купоны на сервисе, они в этих делах акробаты. Вытряхнут из бедняги всё. С лихвой возместят свои затраты на первичную скидку, которая на самом деле не что иное, как наживка.
   -Что же делать? - спросил я с недоумением. Этот вопрос взбодрил собеседницу, как энергетический напиток.
   -Вот! - воскликнул она с необыкновенным воодушевлением и плавно повела бёдрами - Великолепный вопрос! Просто отменный! Что делать? Так вот, мистер... - она выжидательно посмотрела на меня.
   -Хью, - торопливо представился я, - Хью Бредни к вашим услугам, мисс...
   -Красотка Молли я, - жеманно сказала она. - Вы спросили: что делать? Ответ очевиден. Никогда не покупайте силиконовую голову, мистер Бредни, никогда не покупайте силиконовую голову...
   Я согласно кивнул и начал было: - Между нами говоря и я в этом уверен. Как можно...
   - ...производства компании "Сама-Мама-Сун". Головы производства "Ай-Яй-Яй Техникс" намного удобнее и экономичнее. К голове прилагается нос с четырьмя ноздрями вместо двух, титановые челюсти, запасной комплект зубов из бивней мамонта, уши с подогревом...
   -Зачем же человеку нос с четырьмя ноздрями? - удивился я.
   -Чтобы сколько влезет ковыряться в носу. Все любят ковыряться в носу, но не признаются в этом. Вот наша фирма и разработала нос с четырьмя ноздрями. В такой нос можно сразу запустить четыре пальца. Только представьте, вы лежите на диване и очищаете свой нос четырьмя пальцами. Вот здорово, верно? В носу установлен микромоторчик благодаря которому у вас никогда не будет недостатка в синтетических козявках. Они выглядят совсем как настоящие, такие мягкие и блестящие, одна к одной! Не козявки, а загляденье! Чего уж там, прогресс у нас поставлен на службу человечеству, мистер Бредни. Если вы оформите заказ прямо сейчас, то я, - Красотка Молли приложила руки к верхней части купальника, - покажу вам свою грудь, если внесёте аванс, сниму трусики, если заплатите всю сумму сразу, я совсем разденусь, если вы купите страховку на пять лет, наша компания в полном составе снимет штаны и сиганёт вон с того карниза...
   -Вы все тут психи, - выдавил я и пошёл дальше.
   -Постойте, мистер Бредни, - заволновалась Красотка Молли, - Разве я не сказала, что содержание силикона во мне восемьдесят четыре процента? Это почти, что высшая проба! От шеи вниз - всё сполошной силикон! Впрочем и выше тоже. И вы не хотите посмотреть на меня без одежды?! Или даже потрогать! Я бы не возражала, только сделайте заказ! Постойте же? Куда вы? Предложение от которого нельзя отказаться - купите две силиконовые головы Ай-Текник по цене одной и я вам сделаю...
   -Я уже был далеко и её безумные речи затерялись в уличном шуме. У монумента представлявшего собой композицию из нагих мужчины и женщины, которые взявшись за руки, обернулись назад и задумчиво глядели на отпечатавшиеся за ними следы их босых ног, выстроилась очередь за силиконовыми головами.
   Этот продукт имел новшество - выдвижные глаза-видеокамеры. Они покидали глазницы и становились видеодронами. Рекламный слоган этого изобретения гласил, "Понравился её силиконовый зад и хочется поглазеть поближе? Летающие глаза незаметно залетают под любые юбки!".
   Каменные мужчина и женщина с лёгкой грустью глядели на волнующуюся очередь. Скульптурную композицию венчала надпись: "Наши следы - наследие нашим потомкам".
   Добравшись до конца улицы, я застыл от неожиданности.
  
  
  
   ГЛАВА 26
  
  
  
   Улица выходила на площадь, превращённую в арену. В центре её было установлено круглое ограждение из металлической сетки, окружённое орущей толпой. Внутри сетки катались по асфальту два человека. Оба были покрыты кровью, синяками и ссадинами. Один оседлал другого и принялся, что есть силы работать кулаками.
   Надо сказать, что удары он отвешивал умеючи и молотил нижнего почём зря. Бедняге приходилось несладко, его лицо превращалось в кровавую маску, но того, который находился сверху это нисколько не обескураживало. Он сидел на груди поверженного соперника крепко обвив его ногами и равномерно бил по лицу кулаками похожими на кувалды.
   Мало того, что никто даже и не думал придти на помощь несчастному, который вот-вот должен был испустить дух, всякий раз, когда молот опускался на наковальню, толпа испускала вопль восторга. Около десяти стражников с эмблемами когорты порядка на плащах внимательно следили за обстановкой, готовясь скрутить любого, кто бы рискнул проявить благоразумие и бросился разнимать дерущихся до того, как они доконают один другого.
   Боковым зрением я уловил движение и повернув голову увидел, как под огромным рекламным баннером с надписью "Электронные дырки от зада всех форм и диаметров. Установка бесплатно", двое зрителей вцепились друг в друга. Один ухватил другого за уши и дёрнул в стороны. Тот взвыл от боли и запустив руки в голову своему врагу, вырвал клок волос.
   К дерущимся немедленно понеслись фараоны. Они оторвали их друг от друга, заковали в наручники и скрутив потащили к выходу.
   При этом никого не волновало то, что на арене один человек убивает другого.
   Судя по цвету лица и хрипу, который тот издавал, у него было предсмертное состояние. Молотобойца это не беспокоило, он продолжал вовсю работать. Наконец судья остановил бой. Победитель задвигал руками с удвоенной силой, затем неохотно оторвался от бесчувственного тела, украдкой нанёс последний удар, способный прикончить буйвола, поднялся и заметался по арене. Радовался он вполне искренне. Это даже подкупало. Он бесновался, танцевал, подпрыгивал, бросался на металлическую сетку, кусал её, кувыркался и даже делал сальто. Толпа восторженно ревела.
   Я побрёл дальше.
   Фонари размывали темноту жёлтыми пятнами похожими на фильтры программы Фотошоп. Бледные отблески света догорали под ногами. Горели яркие вывески закусочных: "Харчевня Отравись", Кафе "Быстрая смерть" - впускаем только с завещанием, Ресторан "Болит живот" - меню дю жур - Суп из остатков вчерашнего рагу приготовленного из позавчерашнего супа и сосиски из-лучше-не-знать-чего".
   Дойдя до конца улицы я услышал взрывы хохота. Привлечённый ими я свернул за угол и увидел небольшую толпу. Я подошёл поближе.
   Люди окружили пожилого артиста, который устроил для них представление - пантомиму. Он поднимал с мостовой камешки и изображал, что давит их руками. Воображаемую пыль он сгребал руками и притворялся, что поливает её водой.
   -Что он делает? - спросил я с недоумением у зеваки, стоявшего рядом.
   -Не видишь, что ли камни собирает! Ха-ха-ха!
   -Зачем?
   -Почём я знаю? Гляди он их давит! Ха-ха! Ногами дави, простофиля, много ли руками надавишь!
   Старик послушно затопал ногами. Он подпрыгивал, хватал воздух руками, притворялся, что кладёт его на землю и рубит топором. Затем принялся дуть на побитый воздух, словно раздувал костёр.
   Толпа с интересом обсуждала увиденное:
   -Дует на воздух. Наверное хочет его остудить, а то он горячий! - говорили одни.
   -Нет, это он не воздух молотит, а кого-то.
   -Вроде толстую бабу. Жену наверное.
   -А зачем он тогда на неё дует?
   -А чтоб синяки не появились!
   Между тем, старик принялся потирать руки.
   "Чего это он делает?", - раздались недоумённые вопросы. "Как будто руки греет?". Люди задумчиво примолкли.
   -А может из земли горячий источник бьёт? - предположил некто.
   -Нет, я знаю, что это, - возразил другой, - Это не гейзер, а залежи золота и он хочет сказать, что нагреет руки на динариях.
   -Точно! Золото! - пришла в восторг толпа. - Какой благородный образ! Это гениальный артист! Надо будет его попросить плюнуть в карман.
   Раздались аплодисменты, и в ведёрко артиста полетели монеты.
   -Зачем же он бил свою жену? - поинтересовался кто-то. Все посмотрели на того, кто первым догадался, что старик греет руки на золоте, предвкушая барыши.
   -А с чего вы взяли, что это была жена? Может он дрался с конкурентами. Начистил им витрины и заграбастал себе всё золото! - снисходительно разъяснил человек с интеллектом.
   Люди на мгновение притихли потрясённые масштабом замысла и опять принялись рукоплескать. Старик делал пасы руками, что-то делил, раскладывал, двигал рукой, словно ставил подпись.
   "Видите, прибыль прячет в сейф! Вот мастак! А сейчас глядите - подписывает контракт на покупку ещё одного месторождения", - объясняли самые сметливые.
   Артист заметался по кругу, делал вид, что рвёт себя на части, лёг на землю и замер.
   "Помер от жадности. Наш человек!" - с важным видом заявил критик.
   "Гениально!", "Шедевр!", "Браво!", - раздались крики.
   Толпа принялась расходиться, на ходу обсуждая увиденное.
   -Вот это драма, так драма! - сказал один другому.
   -Да уж. Сила искусства. А сюжет каков? Я всё не мог понять зачем он давит камни в самом начале. Теперь то понятно, что он искал золотую породу", - отозвался тот.
   -Да-да! А как он поливал камни водой! Как поливал! Я было решил, что он собирается замесить тесто, но разве ж из камней делают тесто? К тому же это было бы слишком просто. Теперь то понятно, что он промывал камни, чтобы отсеять простую породу от самородков.
   -Конгениально!
   -А какие страсти! Каков сюжет!
   Они скрылись в темноте продожая делиться впечатлениями. Все разошлись. Перекрёсток опустел. Остались двое - артист и я. Старик всхлипнул.
   -Почему вы плачете? - спросил я.
   -Я не плачу. Меня затошнило.
   -Отчего?
   -Я предатель.
   -Кого же вы предали?
   -Вам что за дело? Впрочем извольте: я предал искусство. Продался золотому тельцу , - он косо поглядел на меня, - Осуждаете?
   Я пожал плечами.
   -А что мне было делать, - горячо заговорил он, - Я же просто человек. Соблазны, молодой человек, соблазны подстерегают на каждом углу. Вы думаете легко устоять? От них не убежишь. Ты пробуешь убежать, а они догоняют, ты пробуешь, а они догоняют. Хватают за шиворот и шепчут в уши, "Купи себе силиконовую голову, старый кретин! Выбери жену с сорокапроцентным содержанием силикона (меньше просто неприлично)! Купи! Купи! Купи! Как тут устоишь?
   Он опять заплакал.
   -Но в чём же ваше предательство? На мой взгляд вы просто играли. А там уж кто как поймёт.
   -Не успокаивайте, я потакаю низменным вкусам. Это дурачьё ничего не поняло. А я вместо того, чтобы объяснить им истинный смысл, ещё и уступал их воображению. Искусство в нашем мире прогнулось перед алчностью, скудоумием и развратом, как публичная девка.
   -Тогда может отбросить стилистическую шелуху и просто показать всё как оно есть? Чтобы каждый понял?
   -И, что я тогда стану есть? - ядовито спросил артист. - Кто в наши дни станет платить за простую поэзию и... - он махнул рукой, не закончив фразы и замолчал.
   -А при чём тут стихи?
   -А при том, что для успеха на сцене нужен разврат, извращения, садизм, серийные убийства. А лучше всё это вместе. Если в сценарии нет ничего из этого безобразия, ты сдохнешь с голоду!
   Мы постояли в тишине и я решил, что пора уходить. Но артист вдруг встрепенулся и внимательно посмотрел на меня. В его глазах появилось новое выражение. Он кивнул мне и сказал: "Ну вот сами послушайте...
  
   Зачерпну океанской воды
   Намелю я муки из камней
   Нарублю облака на дрова
   Разожгу я костёр из скалы
  
   Чтоб достал его жар до Луны
   И как печку Луну разогрел
   Замешу я до неба квашню
   На лепёшки её разделю
  
   Разгорится Луна докрасна
   Я лепёшки на ней стану печь
   Те лепёшки я стопкой сложу
   И посею на них тополя
  
   Вместо ручки возьму горизонт
   Обмакну я перо в небеса
   Распишусь им на Млечном пути
   И прольюсь дождём на леса.."
  
   "Вот как то так, молодой человек, - сказал старик. - И вы хотите, чтобы я это прочитал толпе? Ну кто в наш силиконовый век станет платить за какие то дрова из облаков? Вот, поставь я это дело на коммерческую основу... хм. Тогда да. Скажем, если бы я открыл акционерное общество под этим названием, объявил бы, что придумал, как делать из облаков дрова, и занялся активным маркетингом, то заработал бы кучу денег как на акциях, так и на предварительных продажах. Отапливаться ведь нужно всем. Тут свой профит они бы живо просекли. Ещё лучше вышло бы, придумай я цифровые дрова из цифровых облаков. Такой продукт сейчас рвут из рук. У нас вообще обожают покупать то чего на самом деле нет. Но я не коммерсант, а артист. Так, что пусть считают, что я ищу золото, бью конкурентам морды и прячу деньги в сейф. Так хотя бы не помру с голоду, - Он подхватил ведёрко с выручкой и растворился в темноте.
  
  
  
  
   ГЛАВА 27
  
  
  
   Стало прохладнее и я поднял воротник камуфляжной куртки. По проезжей части прогромыхала повозка, запряжённая сонной лошадью. Из-за мусорного ящика выскочил человек и стремительно подбежав к лошади схватил её под узцы. В тусклом свете фонаря блеснул шеврон с задумчивым нудистом. Это был офицер когорты порядка.тОткуда-то из темноты появились ещё двое.
   "Разрешение на управление телегой!" - потребовал один из них у извозчика.
   Другой держался чуть поодаль, положив руку на рукоять короткого меча. Третий прошёлся вокруг коня, присел на корточки и принялся осматривать ноги лошади. Затем он подошёл к старшему, изучавшему документ, поданный ему кучером, и что-то прошептал на ухо. Тот осклабился.
   -На твоём коньке не сезонные подковы. Сейчас у нас месяц мерцедоний, а твои подковы аж майские. По закону подковы нужно менять каждый месяц. Штраф 120 денариев.
   Кучер подпрыгнул на своём сиденье.
   -Да за что же это, офицеры?! Май и закончиться не успел, как объявили мерцедоний. Где уж тут успеть подковы поменять. Да и стоят они ого-го! И зачем их менять?
   -Чтобы не нанести травм себе или другим. А ну как твой конёк поскользнётся. А? То-то.
   -Отчего же ему скользить, коли подковы хорошие? Разве силу трения кто-то отменил? Я понимаю, когда подковы стёртые, но эти то почти новые. Сами посмотрите. Это же сумасбродство! Я говорю это не для того, чтобы каким то образом выразить неуважение к вам или того хуже - к законам, но исключительно из здравого смысла. Менять подковы каждый месяц! Пусть даже раз в сезон! Это выгодно только тем, кто эти подковы производит, да государству, которое налоги от продаж получает, а на самом деле толка никакого нет. Если подковы новые, то они ни зимой, ни летом скользить не будут, какой рисунок на них не наноси. А коли гололёд, так любые подковы заскользят одинаково. Да и откуда у нас взяться гололёду, если зиму так прижали налогами, что она к нам нос сунуть боится! Так нет же, вместо того, чтобы взимать штрафы за стёртые подковы, они придумали менять их каждый сезон, чтобы народ покупал их не один раз в год, а все двенадцать раз!
   -Ты можешь оспорить штраф в суде. У нас как тебе известно свободное общество. Кроме того, разрешение на управление колымагой просрочено. Ещё 120 денариев.
   Кучер чуть не плакал.
   -Офицеры, будьте людьми, не сживайте со свету. Сколько можно выплачивать штрафы. День и ночь работаю как вол, а в итоге всё на штрафы уходит. Кто же это придумал, чтоб штрафы были такими высокими. Ну, сами посудите - почему я должен каждый год платить за разрешение на управление телегой, коли один раз я уже прошёл курс, сдал экзамен и получил разрешение? Это же откровенное мошенничество. Государственные чиновники уже не знают, что ещё придумать, чтобы из народа копейку выжать.
   -Тоже можешь оспорить в суде. Итого будет... сейчас погоди. 120 монет за подковки, да 120 за неуплату в срок суммы за разрешение на управление телегой. Сколько же это будет? Ты не знаешь? - обратился офицер к извозчику. Тот отрицательно покачал головой.
   Легионеры зашлёпали губами, что-то подсчитывая. Наконец старший проговорил.
   -Нет в составе патруля счетовода понимаешь. Сделаем так: я в квитке напишу сто двадцать да ещё сто двадцать. Откуда я знаю сколько это. Пусть сами разбираются. Я страж порядка, а не академик. - Он помотал головой, - Что-то у меня уши замёрзли. Подогрев не работает.
   -На гарантии? - участливо спросил напарник. Главный кивнул.
   -Ну да, завтра заеду в фирму, пусть уши чинят или весь кумпол меняют. Сейчас новые башкотени вышли. С нелимитированным переключением цвета глаз, с усиленным ночным зрением...
   Он вручил квиток извозчику и все трое растворились в темноте.
   "Сволочи, ободрали, как липку, - бормотал кучер. - Такие свиньи! Им преступников ловить, а они целыми днями прячутся за поворотами - телеги караулят. Конечно! Так же проще. И штрафов море навыписывать можно и возни поменьше. А случись, что, позвонишь им, так они тясячу вопросов зададут, прежде, чем ехать, вроде, как решают стоит твоя шкура того или нет, чтоб от дел отрываться. А при этом торчат, где-нибудь под мостом, где их не видно и портят кровь бедолагам вроде меня из-за всякой надуманной ерунды вроде несезонных подков или просроченной бумаги. Тьфу! Пошла, родимая, тпру...".
   Под цоканье несезонныех подков о мостовую, удаляющийся силуэт экипажа растворился в темноте.
   Я сильно устал. Зверски хотелось спать, глаза прямо слипались. Неудивительно - за последние два дня на мою долю пришлось столько приключений, сколько не каждому выпадает за всю жизнь. Да и спал то я кое-как - первую ночь провёл на дереве, вторую на куче веток. В Нью Риме у меня знакомых не имелось. Согласно приказу мне следовало не болтаться в городе, а двигаться дальше, в лагерь подготовки. Поначалу я так растерялся от всего увиденного, что позабыл об этом.
   Поразмыслив я решил провести ночь в какой-нибудь гостинице, выспаться, а поутру продолжить путь. Деньги у меня были, кровососы забрали только половину жалованья, и в этом отношении Вихляндия не заслуживала с моей стороны особой критики.
   Но вот относительно дальнейших действий у меня имелись свои планы. Прежде всего я должен был наведаться во Дворец Правосудия, в котором, как мне было известно находилась депортационная временная капсула.
   Тогда я не думал о том, как туда проникнуть и как запустить этот аппарат. Мне казалось, что главное добраться до места.
   "А там уж как-нибудь сориентируюсь в зависимости от обстановки", - подумал я и, знаете, впервые за время, проведённое в Мичмакии на душе полегчало. Наверное от того, что я ощутил определённость, приблизился к намеченной цели.
   Оставалось найти место ночлега. Я огляделся по сторонам. В конце улицы горела оранжевая вывеска с надписью: Комфортные номера. Недорого и уютно. Я облегчённо зевнул и направился туда.
  
  
  
   ГЛАВА 28
  
  
  
   Люстра с тремя рожками заливала помещение жёлтым светом, в котором тонули стойка консъержа, два мягких кресла и диванчик обитый зелёным плюшем. С противоположной от входа стороны, куда не дотягивал свет люстры, напротив царил полумрак. Там на длинной полке вдоль стены, на специальных подставках в ряд стояли силиконовые головы подключенные зарядными шнурами к электрическим розеткам. Головы стояли затылками к входу, так, что я не мог разобрать лиц.
   Я подошёл к стойке ожидая обнаружить звоночек вызова администратора, однако не нашёл ничего подобного. Тогда я опустился в кресло, намереваясь подождать и устало прикрыл глаза.
   Вероятно я задремал потому, что проснулся от голосов. Стойка администратора по-прежнему пустовала, но в помещении негромко разговаривали.
   Голоса неслись от стойки с силиконовыми головами. Я глянул в ту сторону и с изумлением убедился, что не ошибся. Головы беседовали. Волосы на моей собственной голове встали дыбом.
   -Я уже заряжена, а этот болван всё не появляется, - жаловалась одна голова.
   -Не скули. Все мы зарядились по полной. Поставили то нас на заряд одновременно, - отрезала другая.
   -Это вредно для батарей. Люди так неаккуратны, - вступила в разговор третья.
   -Если бы это было их единственным недостатком! - воскликнула четвёртая.
   Голоса у них были разными. Первая и четвёртая голова разговаривали женскими голосами, вторая и третья мужскими. Тембр голосов также был разнородным - высоким, низким, с хрипотцой и без неё. То есть каждый кумпол кудахтал на свой лад. Я слушал эту силиконовую болтовню затаив дыхание.
   Мужские головы хмыкнули.
   -Пусть себе занимаются чем хотят лишь бы получше следили за нами, - ответила одна из них, - иной раз возникает ощущение того, что им жилось бы лучше без голов.
   -А что бы изменилось в их жизни? Ничего, ровным счётом ни-че-го! С головами они, без голов... Поглядите на их образ жизни, поступки, цели. Важного они не замечают, а малозначительное возвели в ранг главного. Всё довели до абсурда - образование, производство, политику, строительство. Везде следы их идиотизма.
   -Насчёт политики и образования я соглашусь. Но вот строительство? С этим у них вроде бы неплохо.
   -Да? А на кой им... ну скажем столько видов обычного полового настила?! Тут тебе множество дизайнов, разные сорта древесины, подумать только! Это же обыкновенный пол, чтобы ходить по нему. Он должен лежать под ногами и быть ровным - это всё, что от него требуется. Выложи ты его хоть из дуба, хоть из малахита, хоть из лунного камня - потолком то он от этого не станет, хоть ты тресни!
   -А сотни оттенков для обыкновенной краски, которой они покрывают стены жилищ! - вступила в разговор голова с приятным женским голосом.
  
   -Я как то украшала одну почтенную даму, которая задумала покрасить стены своего дома в белый цвет. Пришла она в магазин хозтоваров и говорит: "Мне пожалуйста белой краски для стен". Продавец ей подаёт толстенный каталог - "Пожалуйста выбирайте, мадам". Она ему отвечает" "Нечего выбирать, я пришла за белой краской". А он ей в ответ" А это и есть каталог белой краски. Выбирайте оттенок". Она ему: "Как белой? Им же можно гвозди забивать, вашим каталогом. Дайте белой краски и не морочьте мне голову. Она у меня дорогая, я в прокат взяла". Тогда продавец говорит: "Вы хотите белую блестящую? Среднеблестящую? Матовую? Слоновой кости номер два? Мраморно-белую? Цвета тающего льда? Сахар с лимоном? Птичье молоко? Камень в почках? Моча девственицы? А может вам требуется... Дама не дослушав, врезала ему по морде зонтом, повернулась и ушла.
   Головы захохотали.
   -А чем они занимаются, когда считают, что их никто не видит! -отозвалась третья. - Ага, захихикали! Все вы сидели у них на плечах и видели всё своими глазами. Я как-то сидела на плечах у одного акробата, который потом стал сенатором. Так он бывало ковырялся в носу пальцами на ногах. Так он отдыхал после вечернего представления. Уф! И смех и грех одновременно.
   -А как они набивают себе брюхо! перебила другая голова, - Любо-дорого поглядеть... Жрут то они жадно и всё подряд. Мясное заедают пирожными, суп запивают молоком. Уж лучше бы сделали бы себе дверцу на животе и изобрели маленьких механических официантов, которые бы всё время заносили туда жратву. И то было бы больше порядку.
   -А во, что эти ослы превратили секс, который по сути является стимулом для продолжения рода и только! Господи! Они как раз делают всё, что только могут, чтобы избежать этого результата. Природа запланировала так: короткий акт - побольше краснощёких карапузов. Это и есть признак здоровой особи. Эти же стремятся продлить акт и избежать карапузов. И им не приходит в голову, что такой секс - признак больной особи. Боже мой, они восстали против природы и пьют лекарства, чтобы оттянуть семяизвержение. При этом рискуют помереть от сердечного приступа. Расскажи кому - не поверят!
   -А их жадность! Это стихийное бедствие! Аптекарям мало того, что они выручают за лекарства - так на тебе! Они превратили свои аптеки в гастрономы пополам с магазинами игрущек и лавками готового платья! Одной лапой такой горе-провизор продаёт лекарства от диабета, а другой протягивает шоколадные конфеты. И все молчат, никому и в голову не приходит, что это глупо и подло!
   -Верно. На днях меня взяла в аренду проститутка. Между нами говоря, самое неприятное попасть на шею именно к такой особе. Удовольствие то она получает другими частями тела. А целоваться со всякими вонючками приходится голове. Зашла она значит в аптечку за... сами понимаете чем. А там! Стойку для лекарств загнали в самый конец магазина. Да так, что днём с огнём не найти. А все проходы к ней заставили коробками сладостей. Предположим совершенно здоровый человек забежал за зубной пастой. Так пока он её найдёт ему потребуется уже не чистить зубы, а лечить их от кариеса. Здоровых специально делают больными, чтобы потом продавать им лекарства. Это система! И они ничего не понимают и хомячат подсовываемый им шоколад пачками. Но это ещё не всё. Слушайте дальше. Итак проститутка со мной на плечах несётся во всю прыть по проходу. Куда бежит не смотрит, потому как глазами шарит по горам мармелада и шоколада на полках. И со всего маху налетает на тележку, которую катит ей навстречу другой магазинный зомби. Зашибла коленку так, что всё распухло. Слёзы выступили, идти не может. Села на пол и орёт от боли. Я в дурацком положении. Потому, что вопить опять же приходится мне.
   -Вся грязная работа нам достаётся, - сочувственно перебила другая голова. Но на неё зашикали и она умолкла.
   -Продолжайте, любезная, - проговорили головы захваченные рассказом.
   -Ну тут собирается толпа. Дают советы. Достали из холодильника пакет льда, собираются приложить... Откуда то выскакивает главный провизор. Увидел лёд, перекосился от злости. "Нет-нет, - говорит, - лёд нельзя прикладывать к ушибу. Так всё сразу пройдёт и даже синяк не вскочит". Народ опешил. "Как это нельзя прикладывать лёд к ушибу, милейший, когда именно это и следует делать!", - говорит кто-то. А провизор отвечает, - "Да так вы мне всю торговлю изгадите! Шлюхе следует сначала принять обезболивающее, потом рвотное, затем выпить чай от простуды, потом опять обезболивающее и наконец почистить зубы зубной пастой с фрагментами конского навоза и волосками карликового гиппопотамма. Кстати, эту зубную пасту рекомендует совет дантистов и хиромантов нашего района. А уже после этого можете смело лёд прикладывать. Хуже от этого всё равно уже не будет".
   Ему отвечают: "Хуже от этого не будет потому, что лечить после твоего
   конского навоза будет некого. Надо лёд приложить пока не поздно и точка!".
   Провизор вышел из себя, покраснел, ногами затопал. Да одной ногой и угодил в лохань в которую окунала швабру уборщица. Руками взмахнул и свалился на пол. Лоб расшиб и кричит: "Скорее дайте мне лёд, пока шишка не вскочила!". Толпа тут развеселилась: "Сейчас, милейший, сейчас тебя лечить станем. Как ты говорил? Чай с конским навозом? Коня у нас тут нет, так что ты не обессудь! А для закрепления здоровья мы тебе, сукин кот, ещё и клизму с острым соусом поставим. Ты его сам продаёшь, значит хорошая вещь, ведь плохого продавать ты не станешь верно?".
   Уж его лечили - лечили. Всё как он требовал. Чай с навозом в горло вливали. Зубы в принудительном порядке чистили. Рвотное принять заставили, скормили обезболивающее, поставили клизму с острым соусом...
   Головы захохотали.
   -На днях меня посадил себе на плечи один приезжий, сдавший свою голову в ремонт.
   -А, что такое?
   - Он жрал помногу и по часам, а в промежутках между приёмами пищи, ровно каждые десять минут он подходил к холодильнику, открывал его, подолгу стоял и глядел внутрь, выискивая, что-бы ещё сожрать, словно только, что прибыл из дальней экспедиции и не видел еды много дней. Не обнаружив ничего интересного, он маялся, отходил, а ровно через десять минут опять маялся перед тем же холодильником, словно рассчитывал, что за это время там сам собой появится какой-нибудь особо лакомый кусок. Если он не жрал, и не стоял перед открытым холодильником, то он слушал враньё, которое люди называю "новостями". Знаете, что это такое? Не поверите! Представьте себе, что кто-то споткнулся, упал и треснулся головой, так, что она отлетела. Допустим, ему помогли прохожие, вызвали когорту порядка, общими усилиями привинтили башку обратно. Он пришёл в себя, покрутил шеей и почухал дальше. В общем всё обошлось. Но в вечерних новостях им непременно расскажут, что фараоны обезвредили банду горбунчей, проникнувших в город, чтобы взорвать Сенат.
   -Сенат! - расхохоталась следующая. - Вот, что они его превратили! Боже мой! Львы давно стали ослами, а ослы перестали притворяться, что они не ослы.
   Послышались шаги. Головы немедленно заткнулись и сделали вид, что они пустое место.
   Появился администратор. Головы у него не было. Ноги, руки, туловище - всё имелось. А головы не было. Я уже начал привыкать к этим фокусам, оттого не завопил и не бросился найтёк, как поступил бы днём раньше.
   Пеший без головы прошагал прямо к стойке, нагнулся, вытащил из ящика силиконовую голову, приложил её к шее и чем то щёлкнул. Теперь он выглядел нормальным человеком. Если бы я не видел всего того, что этому предшествовало, то никогда бы не поверил, в то, что такое возможно.
   Администратор, повертел шеей, посмотрел по сторонам и увидев меня широко улыбнулся.
   -Люблю погулять без головы, - сказал он, - Так приятно, словно заново родился.
   -Неужели? -деревянным голосом спросил я.
   -Да, - ответил администратор, - легко и привольно. За день так намаешься таскать эту штуку на плечах. У нас здесь все любят покрасоваться без башни. А государственные чиновники - те даже на службу ходят без голов. Давно ждёте?
   Я встал с кресла и, покосившись на полку с силиконовыми головами, понизив голос ответил.
   -Даже немного подремал. Правда меня разбудили.
   -Кто?
   -Они, - я кивнул головой в сторону полки.
   Администратор вопросительно посмотрел на меня и пожал плечами:
   -Не понимаю,
   -Говорю вам кумекалки на той полке разводили тары-бары. Несли ахинею про львов ставших ослами и ещё какую-то чушь. Щебетали так, словно они живые люди...
   Администратор усмехнулся.
   -Они и есть живые. Электронный интеллект делает их мыслящими и способными разговаривать. Правда головы слишком критически к нам относятся. Чуть что не по ихнему, начинают критиковать. Всё время ворчат. Оттого мы с ними не дружим и держим на полках. Используем конечно. Совсем без них не обойтись, но дружить не дружим. Вот они и кривляются. Смотрят на нас будто считают последними болванами и поучают, и поучают. Вечно брюзжат и нашептывают, как нам правильно жить. Можно подумать мы без них не знаем, что нам делать. Ну ладно, хватит об этом. Чем могу служить, мистер...
   -Бредни. Хью Бредни. Мне нужна комната.
   Администратор раскрыл гостиничный журнал и принялся искать свободный номер. С полки, на которой стояли силиконовые головы, донесся ехидный шёпот.
   -Вот я вас сволочей кирпичом! - сказал администратор, не отрываясь от чтения.
   На полке умолкли.
   Администратор на мгновение умолк и повторил: -" Вот я вас сволочей кирпичом!", - Он опять помолчал ровно одну секунду и опять повторил, - "Вот я вас сволочей кирпичом!".
   Когда это повторилось пять или шесть раз подряд я догадался, что всё дело в силиконовой голове, которую очевидно заело, но не имел понятия, как помочь.
   -Слышите, - сказали сзади, - Скудоумного опять глючит. Хоть бы уже выучил другую песню! Сколько можно петь одно и тоже!
   -А этот молодец с био башкой куда смотрит! Не может помочь?
   -Так он же мигрант, балда. Они обычно прибывают из вонючих дыр и все, как один, малообразованные. Он то без своей башки и трёх ярдов не пройдёт. Откуда же ему знать, как обращаться с современной техникой.
   -Ну так подскажите ему, как-нибудь попонятнее. Хм... как бы сказать, чтобы он понял? Эй, ты мистер мигрант, я тебе говорить, ты слушать и делать как я сказать. Эй ты мистер мигрант, в одежда военный человек, я с тобой говорить.
   -Вы мне? - спросил я нерешительно.
   -Тебе, тебе. Слушать меня и делать как я ты сказать. Поворачивать нас лицом к твоя. Моего понимать?
   Я подошёл к головам и по очереди развернул их лицами к комнате.
   -Молодец твоя. Быстро отвести правая рука назад и шарахнуть сильно сильно по голова мистер администратор.
   -Я не понял. Что-что?
   -Видите, какой тупой, - сказала голова другим, - ничего не смыслит. Мистер мигрант, бить сильно мистер администратор в голова. Это помогать.
   Я пожал плечами, размахнулся и врезал кулаком по силиконовой макушке администратора.
   Тот замолк, поклонился, сделал идиотское лицо, медленно поднял правую руку и застыл в таком положении.
   Головы на полке захохотали.
   "Хорошо мы его разыграли! - простонала от смеха одна из них. - Чего бы ещё придумать? Может пусть отнесёт Скудоумного в туалет, воткнёт головой в унитаз и оставит до утра? Скажем ему, что унитаз это зарядное устройство. Он поверит, можете не сомневаться. Откуда ему знать, как выглядит зарядное устройство?!".
   -Выходит я напрасно треснул его по голове? - спросил я, раздумывая, как вести себя дальше. -Нелепый розыгрыш. И вообще известно ли вам, что за страстью к дешёвым розыгрышам обычно кроются комплексы - внутренняя неуверенность и скрытый страх перед нормальными отношениями. Так то вот, господа шутники.
   Повисла пауза.
   -Хм, мигрант не так глуп, как нам показалось. Вероятно он прибыл к нам не из вонючей дыры, а откуда-нибудь из Норвегии, - наконец констатировала одна голова.
   -Мне даже неловко. Ей-богу, какая плоская шутка, - призналась другая. - Наверное, когда люди не дружат с головами, то и головы от этого глупеют. Мы с вами поглупели, господа!
   Опять повисла пауза, во время которой головы очевидно обдумывали своё открытие.
   -Скажите, друг мой! Вы, вы, мигрант. Что бы мы могли для вас сделать? Приятно поболтать с умным человеком. Пока поблизости нет людей мы могли бы ответить на ваши вопросы. Есть, что-нибудь чего бы вам хотелось узнать? Видите ли знания в этом мире стоят дороже всего. И все здесь их от вас прячут.
   -Зачем?
   -Затем, чтобы вооружившись знанием, вы не могли ничего поменять. Наш мир - мир монополий. Всё, что приносит динарии под жёстким контролем. Стоит появиться чему-нибудь новенькому - его немедленно прибирают к рукам. Вам даже запрещено самому забивать гвозди, заклеивать конверты или красить забор. Для этого необходимо пройти платные курсы или опять же отстегнуть деньжат эксперту, который за вас это сделает. Всё основано на количестве трансакций. Чем их больше, тем больше налогов утечёт из карманов подданных и притечёт в государственный карман. Каждая монета в вашем кармане заранее подсчитана и состоит на строгом учёте. Что же будет, если вооружить вас знаниями? Вы поумнеете и мигом просечёте всё про статистику, маркетинг, валовый продукт, иммиграцию, двухэтапные выборы и станете задавать неудобные вопросы. А кому они нужны? Но нас - валяйте, спрашивайте. Ответим, ничего не утаим.
   Я растерялся.
  
  
  
   ГЛАВА 29
  
  
  
   Когда то я знавал парня по имени Рэндалл Льюис. В колледже мы играли в баскетбольной команде, потом он переехал в Вирджинию и я давно о нём не слышал.
   Так вот этот Рендалл имел одно удивительное свойство. Он всегда попадал в неловкие ситуации. По части мелких неудач Рэндалл был невероятно талантлив. Выйдя из дома он немедленно спотыкался и валился в полный рост на виду у соседей, которых это очень веселило. Если с ним ничего не происходило покуда он спускался с лестницы, это означало, что улица пустынна. Но стоило ему повстречаться с приятной девчонкой или другим нужным человеком и заговорить, как его немедленно жалила оса или забрызгивал заехавший в лужу автомобиль. Если не происходило ни того, ни другого, обязательно случалось что-нибудь третье.
   Если Рэндалл поднимал в аудитории руку, чтобы задать преподу вопрос, это означало, что вот-вот зазвонит звонок.
   Когда мы все весёлой гурьбой рассаживались на трибунах стадиона, чтобы посмотреть бейсбольный матч, место Рэндала оказывалось липким от растаявшего на сиденье мороженого или на него кто-то проливал пиво или он давился попкорном.
   На одной вечеринке в баре на него упал официант тащивший поднос с грязной посудой. При это официант в последнюю секунду умудрился извернуться и выйти сухим из воды, а все объедки оказались за шиворотом у Рендалла. На выпуском вечере выступление Рендалла ограничилось тем, что пробираясь к микрофону. он зацепился ногой за шнур, свалился со сцены, но до земли не дотянул так как повис вниз головой.
   Рендалл бывало говорил: "Хотел бы я повстречать умника, который разъяснил: за что мне этот вечный цирк Барнума и где в нём выход".
   Я это к тому, что окажись на моём месте Рэндалл, он бы точно знал о чём спрашивать...
   -Скажите, как мне попасть в Палату Правосудия, добраться до временной капсулы и вернуться в свой мир? - наконец сформулировал я искомый вопрос.
   Головы рассмеялись.
   -Чего ржёте, морды? - с досадой спросил я. - Не в курсе, так и скажите. А знаете - объясните. Вы мне только подскажите, куда нажимать, за какие ручки дёргать, когда я заберусь в капсулу. Очень бы не хотелось промахнуться и опять влипнуть в скверную историю. Я слышал, что имеется мир с динозаврами куда ссылают преступников... ну и другие неприятные места.
   Головы одна за другой прекратили веселье и возрились на меня.
   -Да-да, - ответила голова, которая предложила задавать вопросы, - всё это так. Но... видите ли... хм... как бы вам объяснить, чтоб вы не потеряли рассудок, не грохнулись в обморок и не наложили в штаны.
   -Не ссы, чугунок, - продолжил я разговор, - Не потеряю, не грохнусь, не наложу. Ближе к делу.
   -А дело в том, что никакой временной капсулы в Палате Правосудия нет и никогда не было.
   -А как же...
   -Временная камера в Палате Правосудия в Нью Риме - не более чем плод больного воображения генералов Генштаба и центурионов с окраинных постов. Они используют этот анекдот для того, чтобы простаки вроде вас стремились в Нью Рим, а не разбойничали в окрестных лесах. Вас направили в лагерь подготовки не так ли?
   -Так ли, так ли. Давай разматывай свою катушку, а то я начинаю волноваться. Да и этот телепень, - я кивнул в сторону администратора, - в любой момент может очухаться и самого главного я не узнаю. Так говоришь временной капсулы в Палате Правосудия...
   -Нет, - договорила за меня умная голова.
   -А, что там есть?
   -Ни хрена там нет. В том числе и правосудия. Но это другой разговор.
   -Вот те на! А где же капсула в которой можно перемещаться во временном пространстве? Домой, понимаете, тянет сил нет.
   Голова крякнула и поморщилась:
   -Не тупите, молодой человек. Не капсула, а биовременной конвертер - БВК.
   -Сама не умничай, кругляшка, - сказал я теряя терпение. - БВ - что?
   - БВК. Небольшой приборчик, который при включении улавливает биоволны вашего организма.
   -Биоволны? - переспросил я упавшим голосом, испугавшись того, что всё окажется гораздо сложнее, чем мне казалось.
   -Ну да. Что-то вроде излучения. Оно исходит от любого живого организма и у каждого своё, неповторимое и уникальное, вроде как дерматоглифический рисунок на ваших пальцах.
   -Нет у меня никакого дерьма на пальцах. Ты мне объясни как вся эта хренотень работает.
   -Нет ничего проще. Биовременной конвертер улавливает ваши биоволны и анализирует их. Затем методом сложного кодирования он совмещает диапазон ваших биоволн с диапазоном колебаний времени - пространства. Это самое главное. Поняли? Одновременно БВК находит подходящий коридор перемещения. Это немного напоминает настройку телеканалов, когда приёмник ищет каналы, принимает сигнал и обеспечивает передачу информации. Найдя оптимальный коридор, конвертер создаёт свой кратковременный коридор связи, который берёт начало у источника биоволн. Напоминает телетрап, по которому пассажир напрямую попадает в самолёт из здания аэровокзала. Через этот телетрап вас втягивает во время пространство и перемещает к постоянному коридору. Раз - два и вы в другой точке времени - пространства. Заметьте - всё происходит автоматически и вам не надо дёргать за рычаги. Вы же не в тракторе. Конвертер делает всю работу. Вы только включаете его нажатием кнопки на пульте. Никто не бегает с колокольчиками, не окуривает вас дымом, не заставляет петь государственный гимн. Вас не разбирают на атомы и не собирают заново. Всё куда как проще.
   -А он не может послать меня подальше... я хочу сказать переместить не туда, куда надо?
   -Теоретически да, мы же все зависим от технологий, но практически нет. Современные биовременные конвертеры совершенны.
   -И где такой раздобыть?
   -Они имеются на каждом посту, в оружейных комнатах.
   -Выходит подлец Вринч имел такой чудо девайс и ничего мне не сказал, а насвистел про капсулу, чтобы я двинул в Нью Рим, а не подался в разбойники?
   -Если Вринч это офицер выхвативший вас из вашего мира и переместивший к нам для прохождения военной службы, то вы всё правильно поняли. Сами посудите, ну кто по своей воле пересечёт Глухой лес, чтобы подвергаться армейской муштре и унижениям? Упоминание же о временной капсуле даёт мигранту надежду и цель. Это всё отработано многолетним опытом. Психология давно учитана и поверьте - все мыслят одинаково и прутся сюда. А попав в Нью Рим и раскурив, что капсула это байда, делать нечего - остаётся тащиться в лагерь. Это ближе и безопаснее, чем валять обратно через джунгли.
   Меня словно током ударило.
   -Что это значит "выхвативший нас из нашего мира для прохождения военной службы"?! Уж не хотите ли вы сказать... - я осёкся.
   -Вот именно, - подтвердила мою догадку голова, - А вы сразу не просекли, что вас намеренно перебросили из вашего мира в этот? Вас мобилизовали без согласия. Наши люди совсем обленились, в армию не хотят. Им бы только новые гаджеты подавай. Вот и приходится формировать армию за счёт мигрантов во времени. Так и государству выгоднее. Больше населения, больше налогов. А налоги они тырят. Раньше хоть скрывали, а теперь делают это почти открыто.
   -Как так?
   -А очень просто. Наймут, скажем, компанию у которой есть грузовые телеги. Те примутся ездить по холмам и ихображать, что вывозят землю. Со стороны создаётся видимость гигантской занятости. Народ смотрит да радуется, что его денежки потрачены на нужное дело. А того не понимает, что это афёра. Заплатят хозяину грузовых телег пару миллионов динариев, а сто миллионов положат в карман. Народ отупел, ничего не понимает. Хоть подмётки на ходу срезай.
   -Но почему призвали именно меня? Это несправедливо! С какой стати я один должен отдуваться за всё население моего мира? У нас может одних китайцев без малого полтора миллиарда!
   -Вы такой не один, - поспешила успокоить голова. - Все проходят военную службу в ОММ. Просто к её завершению им стирают память и люди возвращаются к себе ничего не помня. Разве, что испытывают головную боль. Человек возращается в ту самую секунду, из которой он был транспортирован сюда. То есть с практической точки зрения, всё гуманно, вы не теряете ни секунды вашей жизни там и ни о чём не подозреваете. Наоборот, ваша жизнь увеличивается, продлевается на срок службы у нас. Вдобавок вы переживаете такие приключения, какие в вашем мире вам и не приснились бы. Можете считать себя экстремальным туристом.
   -Ну да, - скептически возразил я, - А если ранят, или того похуже?
   -Все ранения тщательным образом залечиваются, вы не стареете, и для вас ничего не меняется. Иногда правда остаются небольшие синяки или царапины, на которые вы там и не обратите внимания, а скажете обычную глупость вроде: "Ого! У меня ночью синяк появился. Наверное я во сне ударился". Как будто можно ушибиться до синяка и не заметить этого. Кроме того, вам могут сниться сны с впечатлениями о вашей службе. Но люди в вашем мире не склонны долго думать о непонятном. Они это просто принимают, как мигрень или "странные сны". Если повстречаете там у себя человека мучимого частой мигренью, знайте, что перед вами ветеран ОММ.
   -А, если прикончат?
   -Вот с этим похуже. Бывает и гибнут. На военной службе всё случается. В таком случае ваше тело перемещают опять же в то самое время и место. Вам, что никогда не приходилось слышать о том, что кто-то помер без видимых причин?
   Я машинально кивнул. Мне открылись такие вещи, которые требовалось "переварить".
   -Вот видите! На самом деле без причины ничего не бывает. Ни синяк сам собой не появится, ни геройский сон не приснится. Это последствия службы в паралельных мирах.
   -А где ещё есть такие машинки? Ну БВК. Или мне предстоит переться обратно на пост? Оно того стоит, но в лесу засела сволота вроде горбунчей и скорфов.
   -Увы. Самыми мощными являются армейские модели. Такие конвертеры имеются только на постах. Есть совсем слабые для путешествий или ограниченных полицейских операций вроде преследования преступников, но они охватывают не всё время - пространство, а только отдельные его участки, самые ближние и легкодоступные. На втором этаже турагентство, там имеется такая модель. Правда совсем маломощная, рассчитана на туристов - любителей экзотики. В ваш мир такая не переместит.
   -А не врёшь?
   -Пожалуйста, можете сами убедиться. БВК в стеклянном шкафу посреди комнаты. Там же пульт. На пульте зелёная кнопка - жмёте один раз и био временной конвертер включается. Затем подносите пульт к верхней части живота - там источник биоволн. Конвертер улавливает их, анализирует находит подходящие коридоры перемещения и предлагает их вам. Ваш выбор и ву-а-ля!
   -Ву-а-ля что?
   -Ву-а-ля - вы уже там. Только не забудьте ввести время пребывания там и время отсутствия здесь. Это очень важно. Вы ведь не хотите, чтобы за время короткого перемещения здесь прошли тысячи лет. Всё просто, разберётесь. Вперёд?
   -Еж твою клёшь! - Я оттёр рукавом пот выступивший на лбу. - Это же невозможно!
   -Что именно?
   -Ну если я выбираю по своему усмотрению время отсутствия и время пребывания... Это что же выходит, ваш конвертер - машина времени?!
   -Биовременной конвертер - это биовременной конвертер. И раз он предназначен для перемещений во времени - пространстве, то он является тем, что в вашем мире называют неуклюжим словосочетанием "машина времени". Какая же это машина? Это сложный прибор. А "Машина времени" годится разве, что для названия каких-нибудь трубадуров.
   -Ладно допустим, - я торопился, чтобы успеть разобраться во всём пока нам не помешали, - а как проникнуть в оружейку, когда я вернусь на пост? Один раз я ломился туда, когда пост обложила свора горбунчей, но ничего не вышло.
   -Ещё бы! Для того, чтобы попасть в оружейную комнату нужно иметь вживлённый в голову микрочип. С вашей башней дверь не открыть. Так устроено, чтобы предотвратить проникновение туда нелегальных мигрантов во времени.
   -Что и вам такой вставили? - осторожно поинтересовался я.
   -Конечно, - важно сказала голова. - Я же последняя модель. Открываю любые сейфы.
   Наши взгляды встретились.
   -Нет - нет, - пискнула силиконовая голова, - вы меня не так поняли, - но я уже нащупал кнопку отключения у неё за ухом и она умолкнув на полуслове выключилась. Я схватил её, засунул за пазуху и повернулся, чтобы поскорей убраться.
   Но тут за моей спиной раздался оглушительный вой сирен. Я оглянулся и увидел, что остальные головы, которые я так непредусмотрительно развернул лицами к себе, выпучили глаза и открыли рты из которых нёсся вой сирен. Вероятно у них были мощные динамики, потому что шум они подняли изрядный. Слышно было за несколько кварталов.
   Внезапно они заткнулись и одна из них сказала металлическим голосом: "Говорит когорта порядка. Не двигаться. Оставайтесь на месте до прибытия патруля. Время прибытия полторы минуты".
   Я огляделся. Времени было мало. С улицы донёсся приближающийся топот ботинок. В лобби спрятаться я не мог - не было места, да и головы бы меня сдали с потрохами.
   Я в сердцах сбросил их на пол и они раскатились по комнате, как футбольные мячи. Спотыкаясь о них, я метнулся туда - обратно, заглянул в комнату администратора - замкнутое пространство. Оставалась лестница ведущая наверх. Я взбежал по ступеням. Снизу донёсся грохот - не иначе, как фараоны вломились в отель.
   Узкий коридорчик вёл мимо двери и сворачивал за угол. Я интуитивно бросился туда - тупик и дверь в туалет. Там не укрыться. Я вернулся обратно. Внизу раздавались голоса, меня искали повсюду. Оставалась одна дверь.
   По лестнице уже поднимались. Я толкнул дверь, она открылась. Ну не странно ли? Но времени на сомнения у меня не имелось. Я оказался в большом помещении с широкими окнами. В самом центре помещения в стеклянном шкафу находился БВК. Рядом лежал пульт с клавиатурой.
   Я разнёс витрину ударом ноги и схватив пульт сделал всё, как мне рекомендовала силиконовая голова.
   Включился жёлтый огонёк. У меня закружилась голова и я пошатнулся. Это было точь в точь как тогда на полигоне, перед тем, как я попал в эту передрягу. Жёлтый огнёк сменился зелёным - я понял, что прибор завершил поиск. На конвертере зажёгся монитор и высветилось:
  
   Обнаружено два оптимальных направления:
  
   Мир В365 - Цивилизация второго уровня. Доминирующий вид Homo neanderthalensis - Идёт гражданская война.
  
   Мир Т8О - Развитой цивилизации нет - Каменный век - Первобытнообщинный строй четвёртого колена, двадцать седьмого витка.
  
   Делайте выбор.
  
   Надпись исчезла и на мониторе появились две кпопки с названиями каждого из миров. Честно говоря я не очень соображал, что лучше - гражданская война или племена с каменными топорами. Решив, что разница невелика, я наугад ткнул правую кнопку. Появилась шкала времени с отметками секунд, минут, часов, дней, лет, веков и зажглась надпись: Выбирайте время отсутствия.
   Я решил, что это означает сколько времени должно пройти здесь за время моего пребывания там.. Нескольких минут или даже часов было мало - фараоны бы меня дождались. На всякий случай я набрал две недели. Опять появилась шкала времени и зажглась надпись:
   Выбирайте время пребывания в месте назначения.
   Это тоже было понятно. Долго томиться в том мире мне было ни к чему и я не думая, выбрал два часа. Если бы я только знал, что это время покажется мне вечностью, то вёл бы себя не так легкомысленно.
   Зажглась надпись:
   Процесс перемещения активирован.
   За спиной раздались громкие голоса, затем всё покрылось туманом и я потерял сознание.
  
  
  
  
  
  
  
  
   ГЛАВА 30
  
  
  
   Я очнулся сидя на полу в тёмном подвале, прислонившись спиной к бетонной стене. Болела голова.
   "Куда это меня занесло?", - подумал я, не сразу вспомнив, что со мной произошло. Постепенно удалось собраться с мыслями и я всё вспомнил. Поскольку бетонный пол и стены исключали первобытнообщинный строй, выходило, что я попал в цивилизованное общество - на гражданскую войну к неандертальцам.
   На грудь мне, что-то давило, я сунул руку за пазуху и нащупал... что-то гладкое и округлое. Я в ужасе завопил: - "Нет, нет! Только не это!", - вскочил и принялся ощупывать себя, но тут же вспомнил что это украденная силиконовая голова и испытал такое облегчение, что без сил опустился вдоль стены на корточки. Голова не могла помеяться над моими страхами - она была отключена.
   Чтобы убедиться в этом, я вытащил её и положил рядом с собой на пол. На лице не было никакого выражения. Она безучастно уставилась в потолок.
   Я устало закрыл глаза. Прошла минута, другая. Я было задремал, когда послышался лёгкий шорох и, что-то пикнуло. Я открыл глаза и увидел, что голова включилась. Глаза горели зеленоватым светом, верняя часть черепной коробки отъехала вверх и приподнялась, обнажив электронный блок, по видимому являвшийся микропроцессором. Я растерялся, не зная, как быть.
   Вскоре снаружи раздался мерный приближающийся топот солдатских ботинок. Похоже бежал взвод или рота.
   Раздались удары в дверь. Били сильно и гулкие удары по железу порождали расходящиеся по узкому помещению и давящие на психику звуковые волны. Я невольно зажал уши, надеясь, что им надоест и они уберутся, но вовремя сообразил, что в боевой обстановке военнные долго запертой двери в зубы смотреть не станут, а как два байта переслать, швырнут в неё гранату. Только я успел забиться в дальний угол подвала, как раздался резкий хлопок.
   Дверь раздулась вовнутрь, лопнула посередине, и сорвавшись с петель, вращаясь пронеслась мимо, как реактивный самолёт, каким то чудом не задев.
   Очевидно у провидения имелись насчёт меня свои планы и умирать было рановато. Мгновенно поднялась стена пыли, которая скрыла всё. Оглушённый, засыпаный каменной крошкой я скрючился в углу отчаянно надеясь на то, что два часа на исходе и я отправлюсь в обратный путь прежде, чем рассеется пыль. Мне по горло хватило этого мира и я не желал ни знакомств, ни экскурсий. Раздался шум и в густом тумане, окутавшем меня плавно материализовались тёмные силуэты. Они подобрались вплотную, наклонились надо мной и грубо потащили к выходу.
   Я кашлял от пыли, захлёбывался, бился головой о пол - в общем, со мной не миндальничали и я чувствовал себя отвратительно. Внезапно стало легче дышать и я впочувствовал дуновение ветерка. Это принесло невыразимое словами облегчение. Секунда и пылевая завеса исчезла, а меня ослепил дневной свет.
  
  
   ***
  
   Когда я пришёл в себя настолько, чтобы оглядеться - обнаружил, что лежу на твёрдой поверхности вроде асфальта, такыра или просто утоптанной земли. То, что я принял за яркий дневной свет было лучами заходящего солнца. Оно висело над холмами и косо падавшие лучи били мне в глаза. Надо мной стояли люди в военной форме. Их было не менее десяти и выглядели они странно. На первый взгляд это несомненно были представители вида homo. Но в тоже время они отличались от нас с вами.
   Во-первых ростом - все были на голову, а то и две выше среднего человеческого роста. При этом они не выглядели долговязыми, а напротив все имели крепкое телосложение. В тоже время, их нельзя было назвать "просто здоровяками". Они были крупнее нас, понимаете, массивнее как вид. Большеголовые со скошенными лбами, с очень мощными длинными руками, крупными ладонями - они должны были обладать невероятной силой.
   "Выходит, - принялся соображать я, - в этом мире доминирующим видом стал человек другого вида - не сапиенс, а неандерталец.
   Всё было, как рассказывал Вринч -паралельные миры отличались друг от друга и в каждом имелись свои отличия обуславливавшие местные особенности развития. В нашем мире создались предпосылки развития сапиенсов, здесь неандертальцев.
   Между тем, покуда я приходил к вышеупомянутым выводам, неандертальцы разглядывали какой то округлый предмет, который держал в руках тип с сержантскими, а быть может и офицерскими нашивками. При этом они оживлённо переговаривались. Голоса у них были гортанными и звучали грубее наших с вами, а язык не похож ни на один, который мне приходилось слышать. На меня никто не обращал внимания и я воспользовался этим, чтобы получше рассмотреть их.
   Они производили впечатление выносливых и сильных, но несколько медлительных особей. Волосы у всех были тёмными, почти чёрными, на вид очень жёсткими. Они свободно падали на короткие лбы. Вероятно короткая армейская стрижка привычная для нас с вами, здесь не была обязательна.
   Предмет, который их заинтересовал был силиконовой головой, той самой, которую я прихватил с собой. Судя по всему местные не могли понять, что с ней делать. Один из них ущипнул голову за нос, другой пытался засунуть палец ей в ухо. Командир даже постучал ей о землю, как баскетбольным мячом.
   Неандертальцы были вооружены автоматами, пистолетами и ножами. Их вооружение и форма напоминала экипировку армии США или любой другой страны нашего мира.
   Я повернул голову в другую сторону и увидел, лежу совсем рядом с длинной линией железных дверей. Скорее всего это были склады. Ближняя ко мне дверь была вышиблена, а из изуродованного взрывом дверного проёма тянулся чёрный дым. За складами возвышались какие-то многочисленные здания, которые я не мог толком разглядеть поскольку лежал на земле.
   Солнце скрылось, сгустились сумерки. Начальник отдал короткое приказание, вручил силиконовую голову одному из подчинённых и тот скрылся в темноте, за ним последовала половина отряда. Оставшиеся окружили меня. Командир присел на корточки и задал вопрос. Я присел и показал, что ничего не понимаю. Он переспросил и в голосе прозвучала нотка агрессивного раздражения. Меня могло спасти только немедленное перемещение во времени.
   По моим подсчётам прошло часа полтора.
   Командир встал и отдал короткое приказание. Мне не понравился его тон и я боковым зрением заметил, как неандерталец, стоявший слева от меня, передвинул за спину ремень автомата и скользящим движением потянул нож из ножен. На лезвие легла вспышка яркого света и раздался взрыв. Неандертальцы немедленно попадали на землю и защёлкали затворами. Обо мне все на мгновение забыли и я понял, что это мой шанс.
   Не мешкая, я бесшумно поднялся и тихонько ступая подался к хранилищу с вышибленной дверью. Я не видел его в темноте, но помнил, что оно было совсем рядом. Раздался ещё один взрыв. Это было мне на руку, шум заглушал мои шаги и отвлекал неандертальцев. Я метнулся вперёд, но наткнулся на запертую дверь. В темноте ничего не было видно и я с понял что взял неверное направление.
   Я прижался к двери и оглянулся. С холмов протянулся узкий луч света, наверное засевшие там, пытались нащупать противника прожектором. Луч света дотянулся до хранилищ, и пополз направо, освещая двери. Он на мгновение ослепил меня, когда пробежал по моему лицу и скользнув дальше, сразу осветил пустой проём. Прожектор потух, но я успел увидеть то, что искал. В следующую секунду я уже был внутри того самого помещения, в котором очнулся после перемещения, а ещё через секунду я почувствовал знакомое головокружение и потерял сознание.
  
  
  
   ГЛАВА 31
  
  
  
   Очнулся я до того, как перемещение завершилось. "Ого, что-то новенькое!", - подумал я, превозмогая рвтотный позыв. Очевидно у меня начал вырабатываться иммунитет к перегрузкам связанным с прыжками во времени - пространстве. Организм постепенно привыкал к этим путешествиям, легче переносил давление временных аномалий и ему требовалось меньше времени на адаптацию к новым условиям.
   Так или иначе, но сначала я каким-то шестым чувством ощутил (это очень странное ощущение, которое трудно объяснить тому, кто не путешествовал в другие временные измерения), а потом увидел - знакомые контуры.
   Всё вокруг меня было размыто, как боке, которое обеспечивает хороший портретный фотообъектив. Всё колебалось, и фонило. Это давило на барабанные перепонки, причиняло головную боль, вызывало тошноту. К счастью такое состояние было кратковременным. Мгновение и блики исчезли, а контуры обозначились, словно лёгким поворотом кольца резкости на объективе фотоаппарата неопределённые расплывающиеся пятна стали чёткой картинкой.
   Я стоял в той самой комнате на втором этаже мотеля в которой началось моё последнее приключение. За время моего отсутствия произошли заметные перемены. "Ну, конечно, ведь прошли две недели", - вспомнил я.
   Исчез шкаф с биовременным конвертером. Это я заметил в первую очередь. На месте шкафа стоял круглый стол, за которым сидели несколько человек в военной форме. Они слушали высокого широкоплечего офицера, который стоял спиной ко мне.
   Кроме этой группы за другими столами расположились другие люди. Они переговаривались, смотрели в мониторы компьютеров, что-то печатали.
   Когда я появился, то один из сидевших за круглым указал на меня пальцем и перебив докладчика, что-то сказал ему. Тот не отреагировал и даже не повернул головы. Но остальные оторвались от своих дел и уставились на меня. Я смутился под сверлившими меня взглядами, не зная, как себя вести и как объяснить своё появление.
   "Надо было, выбрать полгода или год, тогда бы про меня забыли", - подумал я с досадой, ожидая ареста. Но произошло то, чего я ожидал меньше всего.
   Оглядев меня, как обычно это бывает при появлении нового человека, персонал вернулся к своим делам. То есть никто не удивился внезапной материализации незнакомца на пустом месте, словно ничего необычного не произошло.
   "Вот чёрт!", - поразился я, не имея понятия, что сулит такая реакция. В этот момент высокий человек стоявший спиной наконец соизволил выказать свой интерес. Он повернулся ко мне и я опять чертыхнулся.
   Передо мной стоял Вринч. "Ого, кто к нам пожаловал, - сказал Вринч, - сам мистер Бредни". Общество за круглым столом заулыбалось.
   Вринч подошёл ко мне взял за локоть и подвёл к столу: "Садись на свободное место, сынок. Времени у нас мало, а сказать нужно много".
   Я немного успокоился, потому как - "сынок" в одной связке с приглашением присесть исключали немедленные репрессивные меры.
   Когда я уселся, Вринч сказал:
   -Предлагаю ввести легионера Хью Бредни в курс дела. Прошу вас высказаться трибун ангустиклавий Маркус Секст.
   Моложавый офицер с двумя узкими пурпурными шевронами на рукаве, сидевший прямо напротив меня встал и склонил голову в знак уважения к присутствующим.
   "Операция "Хриплый крот" под угрозой срыва. - заявил он. -Поскольку за круглым столом находится человек, - Секст коротко глянул на меня, - незнакомый с оперативными планами, я позволю себе быстро обрисовать обстановку. Итак, операция проходила в три этапа. Первый из них прошёл успешно - младшие центурионы Квинт и Нумерий из легиона спецназначения "Время", проникли в мир A/3 и развернули там радар "Калиостро". Согласно первоначальному плану один из них должен был оставаться на месте и дождавшись сигнала, включить радар. К сожалению непредвиденные обстоятельства связанные с сокращением военного бюджета вынудили нас немедленно уволить Квинта и Нумерия в запас. Тогда по предложению командира легиона спецназначения "Время" Вринча (я удивлённо посмотрел на него - до сих пор я считал Вринча префектом отдалённого поста) мы в внесли в план операции изменения с учётом изменившейся обстановки и переместили в мир А/3 легионера Хью Бредни, сидящего за этим столом".
   Я чуть со стула не свалился. Вринч сурово посмотрел на меня и прищурил глаза призывая взять себя в руки.
   Поскольку операции присвоен высший уровень секретности, - продолжил Маркус Секст, - сам агент не имел понятия о том, что выполняет особое задание и считал своё участие в событиях случайным. Как обычно, для исключения утечки информации, мы организовали перемещение таким образом, чтобы поддерживать в нём уверенность случайности событийного хода. Штаб-квартира спецлегиона "Время" была переведена на особое положение. Легионер Бредни считал её мотелем. На всякий случай подобные пункты были организованы вдоль всего маршрута легионера по городу. Наш психолог подключённый к силиконовой голове нового поколения выдал легионеру информацию побудившую его действовать в интересах операции не сознавая этого.
   -То есть всё было подстроено? - не выдержал я.
   -А ты думал, что биовременные конвертеры разбросаны где попало и любой прохожий может спокойно выломать дверь и заграбастать один из них? - расставил всё по местам Вринч, - Тебе подробно объяснили, как эта штука работает, открыли на твоём пути все двери, чуть ли не в руки дали БВК, а ты и не заподозрил ничего!
   -Но говорящая башка, уверяла меня, что это туристическая модель! Она блефовала?
   Несмотря на серьёзность обстановки все заулыбались.
   -Туристических БВК не существует. Да и какой может быть туризм в зону военных действий? Ты использовал самый мощный биовременной конвертер, существующий на сегодняшний день.
   Я покраснел.
   Маркус Секст продолжил, - "Итак, легионер Бредни успешно переместился в..."
   - Прошу прощения, - перебил его я, - У меня ещё один вопрос".
   Маркус Секст кивнул головой и я продолжил, - "Я вот чего не понимаю. Когда я выбирал маршрут перемещения, БВК предложил два направления. Кроме мира неандертальцев, был ещё коридор в какой-то отсталый мирок с первобытнообщинным строем. Вы только, что сказали, что всё было предусмотрено. А, что если бы я выбрал первобытный мир? Тогда как? Операция бы сорвалась?"
   -Дело в том, что у нас одновременно возникли две проблемы в двух мирах. - ответил Маркус Секст, - Обе были настолько важны, что приоритета не существовало. Нам было всё равно с какой операции начинать. Вам ясно?
   Я кивнул головой.
   -Итак, легионер Бредни успешно переместился в место назначения и доставил туда пульт управления радаром "Калиостро", встроенный в силиконовую голову. Неожиданно для нас он был взят в плен диверсионным подразделением одной из воюющих сторон, запеленговавшим сигнал. Это нарушило ход операции и нам предстоит спровоцировать аномалию времени четырнадцатого уровня, для предотвращения более серьёзных аномалий третьего и четвёртого уровней (при этих словах сидящие за столом заёрзали на стульях), способных произвести, временной катаклизм. Другого выхода нет и хотя мы обычно избегаем создавать аномалии времени-пространства, придётся рискнуть. Жизни нашего человека угрожает опасность, радар не активирован и кроме того, в руки враждебно настроенной цивилизации попала силиконовая голова. Необходимо спасти агента, активировать радар "Калиостро" и уничтожить силиконовую голову до того, как она будет доставлена в генеральный штаб любой из сторон конфликта, где из неё извлекут мозги, поймут, что это такое и начнут их использовать. Мы обязаны предотвратить любое неконтролируемое нами распространение интеллекта. На карте стоят национальные интересы Мичмакии. У меня всё".
   Маркус Секст занял своё место.
   Вринч оглядел всех и сказал: - Мы разработали план, - тут он посмотрел на меня и спросил:
   -Ты, конечно, голоден и испытываешь жажду, а по простому говоря не прочь пожрать и попить, сынок?
   -Честно говоря есть немного, гражданин двухзвёздный центурион, - вытянулся я.
   -Садись! Здесь тебе не плац, а оперативный отдел. Сейчас накормим, а потом переместим тебя обратно.
   -Э... в каком смысле "обратно"? К неандертальцам?!
   -Выбора нет - ты сам всё слышал. Национальные интересы и всё такое.
   -Но почему я?
   -Временную аномалию, возникшую с твоим участием можно исправить только твоим же участием. Ты оставил за собой дыру во времени. Придётся смотаться назад и залатать её. Не волнуйся, солдат. Тебе же объяснили, что ты у нас не растрачиваешь свою жизнь, а напротив продлеваешь её. Развлечёшься немного, а потом мы сотрём твою память, демобилизуем тебя и ты спокойно продолжишь свою скучную жизнь с того момента, когда болтался в воздухе над поляной. Кстати никто из нас не понял чем ты там занимался. Зачем человеку по своей воле надевать на спину железную коробку из которой валит дым и подбрасывает его в воздух? Это же шарлатанство, а не прогресс. Потом объяснишь в чём здесь фокус.
   Тут Маркус Секст и остальные медленно поднялись со стульев. Лица их стали бледными, как мел. Они смотрели мимо меня. Что-то происходило у меня за спиной.
   Я оглянулся и увидел, что у стены, там, где четверть часа назад появился я, материализуется очередной прибывший персонаж. Вероятно эта часть комнаты являлось чем-то вроде взлётно-посадочной полосы, а спецагенты во времени убывали в паралельные миры и прибывали оттуда, по расписанию один за другим, как самолёты в аэропорту.
   Новоприбывший выглядел измождённым. Его форма была изорвана и в ней застряли крупные колючки, словно он продирался через заросли. Руки и лицо покрыты глубокими царапинами и перемазаны тёмной глиной.
   Вот он окончательно приобрёл чёткие контуры, нагнулся, упёршись руками в колени, приходя в себя, потом с трудом разогнулся и выбросив вперёд руку поднял большой палец, что, очевидно, означало успех. Обессиленный этим, солдат пошатнулся и опустился на колено. Где-то я его видел. Но где?
   Все бросились к нему.
   -Туговато парню пришлось, - сказал я Вринчу.
   -Сам себя не узнал? - спросил Вринч. Это же ты уже вернулся из командировки. Как видишь жив - здоров. Что встал, как столб, пошли жрать, - отсёк командир все распросы и вышел из комнаты. Я на ватных ногах последовал за ним.
  
  
  
  
  
  
  
  
   ГЛАВА 32
  
  
  
   Дул лёгкий ветерок, он шевелил высокую траву и полевые цветы плавно раскачивались на стеблях, создавая иллюзию спокойствия и безмятежности. Дело шло к вечеру и клонящееся к закату солнце за моей спиной, заливало всё малиновым светом, который плавно переходил в оттенки различной густоты от почти бордового на западе до бледно-розового на востоке.
   Я залёг на холме. Впереди лежал город. На переднем плане тянулась линия приземистых складов, за которыми возвышались многочисленные строения.
   Я посмотрел на спецчасы, которыми меня снабдил Вринч. Секундная стрелка спокойно бежала вокруг своей оси, отмеряя деления на серебристом циферблате. На стекло села бабочка. Она сложила тёмно - синие кобальтовые крылья, замерла и тут же вспорхнула подхваченная воздушной струёй.
   На самом деле всё было сложно. Вокруг полыхала гражданская война, а часы с серебристым циферблатом являлись пультом управления.
   Я не отрывал глаз от секундной стрелки. Семь секунд, шесть, пять, четыре, три, две, одна... Пора! Я осторожно нажал на первую кнопку и сосчитав до трёх отпустил её.
   Этот сигнал предназначался не радару - сигнал был слишком слаб для такой работы - а приёмнику скрытому в силиконовой голове. Тот приёмник и должен был активировать радар.
   Вы догадались, не так ли? За одной из дверей внизу под холмами пикнул приёмник, уловивший посланный сигнал. Сейчас задремавший в бетонном мешке Хью Бредни, то есть я в прошлом, проснулся и в недоумении увидел, что голова включилась.
   Я припомнил, как это было: глаза горели зеленоватым светом, верняя часть черепной коробки отъехала вверх и приподнялась, обнажив электронный блок, по видимому являвшийся микропроцессором.
   Сейчас тот я, который заперт на том складе внизу растерялся, не зная, как быть. Я думал об это совершенно спокойно. В отличие от себя в прошлом, сейчас в будущем я чётко знал, что происходит, что мне делать и являлся хозяином положения.
   Прошло несколько минут. Я увидел, что по бетонной полосе, вдоль лини хранилищ бежит взвод солдат. Это были мои давешние знакомцы - неандертальцы. Они запеленговали посланный сигнал и он вёл их прямо туда, где скрывался я в прошлом. Я мог уничтожить силиконовую голову прямо сейчас, не дожидаясь пока она попадёт им в руки, но тогда взрыв убил бы меня вчера и ход событий оказался бы нарушен. Это привело бы к изменению движения волн времени-пространства и вызвало бы аномалии гораздо более высоких уровней. Приходилось выжидать.
   Я с интересом смотрел, как неандертальцы взорвали дверь и выволокли наружу человека в форме армии ОММ. Я знал, что там сейчас происходит потому, что был тем самым парнем.
   Одна дверь была вышиблена, а из изуродованного взрывом дверного проёма тянулся чёрный дым. Он медленно поднимался ввкрх, растворяясь в наступающих сумерках. Начальник отдал короткое приказание и вручил силиконовую голову одному из подчинённых. Тот скрылся в темноте, а за ним последовала половина отряда. Оставшиеся окружили меня в прошлом. Командир присел на корточки и задал вопрос.
   Не дождавшись ответа он встал... Я знаю всё, что за этим последует.
   Вот неандерталец тянет нож, но вытащить его из ножен не успевает.
   Я жму на вторую кнопку на часах, оторопев от осенившего прозрения - ведь это я в будущем, засев тогда на холме, устроил переполох и спас себя в прошлом.
   Темноту разрывает вспышка света! За ней следует оглушительный взрыв, уничтожая силиконовую голову вместе с посыльными. Я плохо видел, что происходит внизу, зато помнил всё до мелочей - я знал, что неандертальцы попадали на землю и защёлкали затворами, забыв обо мне там. Сейчас он - то есть я, бесшумно крадусь к хранилищу. Я знал, что возьму неверное направление. Достав фонарик, я включил его и направил вниз.
   В стороне раздался новый взрыв. Вероятно огонь добрался до боеприпасов уничтоженной группы. Узкий луч света направленный мной вниз, дотянулся до хранилищ, и пополз направо, освещая двери. Он на мгновение осветил человека прижавшегося к стене, и скользнув дальше, сразу выхватил из темноты пустой проём. Я выключил фонарик, луч света оборвался, но я успел увидеть что человек скользнув внутрь проёма, оказался в безопасности.
   Неожиданно меня затошнило. Я удивился и посмотрел на часы потому, что по плану перемещение должно было начаться на четверть часа позже. Эти пятнадцать минут мне следовало оставаться на месте и продолжать вести скрытное наблюдение за неандертальцами, которые могли броситься за мной в прошлом. При таком обороте дел я бы произвёл ещё один или два отвлекающих взрыва. Вопреки плану всё вокруг меня поплыло.
   "Вот зараза!", - успел подумать я перед тем, как потерял сознание.
  
  
  
   ГЛАВА 33
  
  
  
   Я лежал на животе. Что-то шелестело, что-то капало мне на щёку. Воздух был горячим и влажным. Я почувствовал опасность и открыл глаза.
   Со всех сторон меня окружал зелёный цвет. Он расплывался и я ничего не мог разобрать. Я полежал некоторое время стараясь понять куда меня занесло. Наконец глаза привыкли к новому ракурсу и зрение сфокусировалось. Я понял, что лежу в высокой траве под дождём.
   "Неужели промахнулись? - с досадой думал я, - Вместо возвращения в оперативный отдел, меня перетащили на цветочную клумбу или в городской парк? Что там Маркус Секст болтал об аномалиях? Неужели я вляпался в одну из них?".
   Меня опять охватила неясная тревога и я осторожно поднял голову.
   Я лежал на широкой поляне, окружённой тропическим лесом. Хватило одного взгляда, чтобы понять, что это лес, а не парк.
   Тропический лес!
   Я занервничал. Было пасмурно, лил дождь, я весь промок, меня окружали джунгли и я не имел понятия, что происходит. Очевидно всего перечисленного было мало потому, что послышался шорох. Кто-то полз ко мне. Трава заслоняла обозрение и я осторожно встал на четвереньки, чтобы разглядеть кого там несёт.
   Над лесом прокатился громкий треск. Я припал к земле оглушённый и испуганный. Раздался ещё один удар, за ним другой.
   "Это же гром!" - с облегчением подумал я. "Но какой сильный!". Дождь усилился. Я опять услышал близкий шорох и осторожно приподнял голову над травой. Ветер дунул в лицо и принёс запах мокрой шерсти.
   В нескольких я ярдах от себя я увидел над мокрой травой спину крупного зверя, который полз припав к земле.
   Но он охотился не на меня так как траектория его движения вела в сторону. Ветер дул от него и благодаря этому счастливому обстоятельству, зверь меня не учуял. К тому же он был поглощён охотой.
   На самой границе поляны, там где её окаймляли деревья, паслось стадо косуль или антилоп.
   Хищник продвинулся вперёд и над травой поднялась пятнистая голова, на которой выделялись чёрный нос и уши. На лбу желтоватая шерсть была покрыта небольшими чёрными пятнами. А вот на щеках шерсть зверя была белой и её усеивали более крупные пятна. Жёсткие седые усы агрессивно топорщились. Я понял, что передо мной матёрый ягуар.
   Он понюхал воздух и не сводя глаз с косуль, опять припал к земле и пополз. Его лопатки равномерно двигались туда - обратно и частые капли дождя разбивались о них и рассыпались на крохотные брызги.
   Хищник неосторожно потряс головой, отряхивая заливавшую глаза воду и косули моментально уловили новый звук в барабанной россыпи, которую дождь обрушил на лес.
   Животные застыли с поднятыми головами, готовые сорваться с места и неуловимыми призраками умчаться в лес. Тревожно оглядев поляну, косули не заметили ничего опасного и продолжили щипать густую сочную траву.
   Ягуар осторожно пополз вперёд, подбираясь на дистанцию прыжка.
   Я затаив дыхание следил за этой охотой, захватившей настолько, что я совершенно забыл о своём бедственном положении.
   Пятнистый хищник пружинно присел на все лапы и молниеносно оттолкнувшись от земли взлетел в воздух.
   Выглянувшее сквозь разрывы туч солнце, осветило стрелой летящего зверя. Мокрая желтоватая шкура блеснула золотом. В следующее мгновение ягуар приземлился на круп ближайшей к нему антилопы и глубоко вонзил в её бока острые когти. Жертва выгнула спину и упала на задние ноги, подняв к небу голову с испуганными бархатными глазами.
   Но что это?!
   Из травы выскочил ещё один зверь и в несколько бешеных скачков настиг охотника и его жертву.
   Огромный хищник одним толчком сильной груди опрокинул раненую косулю и не разжавшего когтей ягуара так, что живой клубок прокатился по земле и распался на две части. Смертельно раненая косуля забилась на земле, в то время, как пришедший в ярость ягуар вскочил и припав на передние лапы испустил такое рычание, что у меня перехватило дыхание.
   Дождь прекратился, тучи разошлись и чистое небо с удовольствием смотрело на вымытый лес. Солнце спешило залить всё вокруг ярким светом и просушить мокрые растения, словно вернувшаяся хозяйка вооружившись тряпкой, наводит порядок в доме.
   С одной стороны перемена погоды ободряла меня, с другой я сознавал, что дождь был мне на руку, так он прибивал запахи и они терялись в траве.
   На поляне над телом косули стояли два зверя. Один уступал другому в размерах. Им был ягуар. Его неожиданный противник казалось опешил от того, что ему осмеливаются бросать вызов. Его мускулистое тело напряглось, но он демонстративно медленно пошёл навстречу врагу. Он двигался с величавым спокойствием, без рыка, сознавая свою силу и превосходство.
   У него была высокая холка, короткий хвост. Из закрытой пасти выступали два громадных верхних клыка.
   "Вот только саблезубых кошек мне и не хватало для полного счастья. Час от часу не легче. Куда меня занесло на этот раз?!", - отрешённо подумал я.
   Ягуар попятился назад, понимая, что несмотря на всю силу, такого врага ему не одолеть. Если бы не удачная охота, разгорячившая его, он с достоинством скрылся бы в зарослях, уступив дорогу. Но вид жертвы и запах крови будоражил старого охотника. Он с ворчанием подался назад словно решил уйти. Но это было обманчивое движение, после которого ягуар метнулся вперёд целясь низом подскочить к гиганту и вцепиться тому в горло.
   Саблезубый зверь, не переставая медленно продвигаться к туше, легко, одним ударом лапы отшвырнул ягуара в сторону и тот второй раз кубарем покатился по земле ломая мелкий кустарник и оставляя на нём клочья шерсти.
   Этого урока оказалось достаточно. Пятнистая кошка униженно зашипела и растворилась в лесу, оставив поле боя более сильному.
   Победитель подошёл к косуле, по-хозяйски не торопясь обнюхал её и положив лапу на тушу, запустил в неё свои огромные клыки. Меня поразило насколько широко он раскрыл пасть. В детстве, разглядывая книжки с картинками доисторических саблезубых кошек, я всегда задавался вопросом - как они использовали такие большие клыки - кинжалы. Меньше всего я мог себе представить, что спустя годы эту тайну мне откроет сам представитель этого вида.
   Животное разинуло пасть так сильно, что легко вонзило клыки в тушу. Очевидно его челюсти имели особое строение позволяющее шире обычного раскрывать пасть.
   Я не знал как мне быть. С одной стороны пора было исчезнуть пока зверь с аппетитом хрустит костями. С другой, я боялся шумом привлечь его внимание. Мне следовало скрыться во время схватки двух охотников, когда они ничего не замечали вокруг, но я увлёкся зрелищем и упустил удачный момент. Делать было нечего и я укрылся в траве, решив подождать пока зверь насытится и уйдёт.
   Я прилёг и закрыл глаза.
   Прошло несколько минут. Саблезубый хищник кромсал добычу клыками, словно шеф-повар орудовал сразу двумя ножами, нарезая мясо на десятерых. Вдруг с той стороны донеслись рычание и шум. Я выглянул и увидел, что битва за антилопу возобновилась. Очевидно ягуар не смирился с поражением. Он сделал вид, что уходит в лес, но сделал круг, обошёл врага, и подкравшись сзади вскочил ему на спину и вцепился зубами в шею.
   Саблезубый зверь, не ожидавший нападения, от неожиданности присел на задние лапы, заревел и поднялся на дыбы, как остановленный на ходу конь. Он попытался сбить ягуара лапами. Но его лапы не доставали загривка, а ягуар намертво впившись зубами в плоть изо всех сил сдавливал свои сильные челюсти.
   Почувствовав опасность такого положения, саблезубый кот опрокинулся на землю и принялся кататься по ней. Ягуар с трудом удерживался, его когти разрывали мышцы врага и оставляли на них глубокие полосы.
   Одна из его лап соскользнула и саблезубому перекатившись, удалось подмять ягуара под себя и молниеносным ударом лапы разорвать живот. Но ягуар из последних сил продолжал сдавливать зубами шею, перегрызая позвонки.
   Саблезубый зверь рванулся но было поздно, лапы не слушались его, он был частично парализован. Слабеющий ягуар из последних сил перегрыз позвоночник и попытался вырваться, но тяжёлая туша придавливала его к земле. Силы оставляли ягуара. Вскоре оба зверя замерли без движения рядом с убитой ими косулей.
   Я лежал потрясённый таким драматическим оборотом событий, который, впрочем, являлся одним из рядовых эпизодов в жизни леса.
   Следовало уходить пока привлечённые запахом крови на поляне не собрались волки или другие хищники.
   Я собрался встать, но тут до меня донеслись человеческие голоса. На всякий случай я опять спрятался в траве.
  
  
  
   ГЛАВА 34
  
  
  
   Вы, конечно, можете подумать: - "Неужели ты, Хью Бредни: так спокойно и рассудительно действовал, когда эти невероятные приключения, сменяли одно другое с размеренностью набегающих на пляж морских волн? Ты переместился из нормального мира в паралельный, где столкнулся с удивительнейшими существами и попал в невероятные ситуации! Как же ты так спокойно повествуешь об этом, словно ничего особенного с тобой и не происходило, а ты просто провёл выходной на Кони Айленде и весь день бродил по променаду Ригельмана?".
   Так спросите
   вы меня и будете правы. Я не меньше вас поражался всему этому. Я испытывал тошнотворный страх и меня обуревало одно страстное желание - вернуться домой! Это было моей главной целью, о которой я не забывал ни на секунду.
   Но, что я мог поделать? Скажите мне сами! Что сделали бы вы на моём месте? Чтобы вернуться домой, нужно было уцелеть! А, что меня могло спасти?
   Меня мог спасти только трезвый взгляд на действительность. Я столкнулся с новым и с этим приходилось считаться. Я исключил из памяти прошлое и будущее. Ведь именно томление о прошлом и страх перед будущим помыкают нами и вызывают депрессию и тоску.
   Я растворился в настоящем. Это помогло держать себя в руках. Потому я не повествую о своих эмоциях, но вместо этого стремлюсь связно и подробно рассказать о том, что пережил. Больше мне нечего сказать по этому поводу. Ведь, если я стану скрупулёзно описывать свою отношение к происходившему, мой рассказ затянется, станет сумбурным и важные эпизоды растворятся в описании переживаний и мыслей.
   Чтобы избежать этого, я восстанавливаю цепь событий, так как они происходили, но не стремлюсь подробно передать то, что творилось внутри меня. Скажу только одно: поняв, что тоска нерациольнальна, я загнал эмоции глубоко внутрь, туда, где они ныли и напоминали о себе, но не делали меня своим рабом.
   Присутствовал и ещё один фактор, определявший моё восприятие. Мне очень хотелось домой, в наш с вами мир. Но при этом, вот хотите верьте, хотите нет, в какой то момент я вдруг почувствовал, что мне нравятся новые приключения.
  
   Услышав голоса, я опять припал к земле, и переведя дух, очень осторожно выглянул из зарослей высокой травы. Убитых животных окружила группа людей вооружённых копьями. Если бы не копья, я принял их за крупных прямоходящих обезьян, такими они показались мохнатыми. Но, приглядевшись я разобрал, что косматая шерсть на их телах на самом деле была звериными шкурами.
   Я насчитал шестерых. Они о чём то переговаривались, очевидно обсуждали увиденное. Я не торопился обнаруживать себя, потому, что не знал какую реакцию вызовет моё появление. Между тем, эти охотники или воины, осторожно подошли сначала к хищникам и поочерёдно укололи их копьями, оставаясь при этом начеку. Удостоверившись в том, что звери мертвы, новоприбывшие присели над антилопой, и принялись её потрошить. Я не видел, чем они режут её, но довольно скоро они принялись закусывать сырыми кусками мяса, скорее всего печенью или сердцем.
   Утолив голод, они отрезали антилопе голову, а тушу привязали за ноги к шесту и двое из них положив концы шеста на плечи понесли добычу в ту сторону откуда все появились. Ещё один подхватил голову антилопы, закинул её себе на спину и пошёл следом.
   Оставшиеся трое - принялись снимать шкуры с ягуара и тигра. Дело своё они знали так как покончили с этим быстро. Нагрузившись кровавыми трофеями, они направились за остальными и вскоре скрылись в лесу.
   Я осторожно, последовал за ними, решив проследить за этой публикой и выяснить, где находится становище. Торчать на поляне не имело смысла, да и было весьма опасно, поскольку вскоре бы там собралось привлечённое запахом свежеосвежёванных туш все голодное зверьё, которое околачивалось поблизости.
   Итак, я выждал несколько секунд, встал и пригнувшись побежал к краю поляны, где один за другим исчезли люди в звериных шкурах.
   Добравшись до стены деревьев, я с облегчением покинул открытое пространство и нырнул в сумрачный мир колеблющихся теней. Он встретил меня тишиной, запахами испарений и гниющих стволов.
   Я оказался на мягкой почве, покрытой многолетними слоями прелой листвы и мёртвых веток. Шум шагов терялся на этом пружинящем и всегда влажном покрове. Раздумывая над тем в каком направлении следовать, я нерешительно сделал несколько шагов.
   На меня что-то обрушилось. В глазах сначало вспыхнуло, затем потемнело и должно быть я потерял сознание, потому, что когда открыл глаза, обнаружил, что лежу на земле, а вот как я падал припомнить не удалось.
  
   ***
  
   Я пошевелился и понял, что руки связаны за спиной. Я лежал в нескольких шагах от поляны, зелень которой просвечивала сквозь завесу густой листвы.
   На большом камне сидел человек в военной форме. После удара у меня троилось в глазах, к тому же незнакомец находился в тени и я не разглядел его.
   -Откуда такой свалился? - раздался женский голос. - Ты беглый каторжник или уцелевший охранник? Не советую меня обманывать, красавец.
   "Вот те на! - подумал я. - Баба!".
   -Ну так, что? - поторопила меня девица. Сам расскажешь, где раздобыл униформу ОММ или мне позвать склямфов?
   -Это ты меня треснула по голове, глупая девка? -проворчал я вместо ответа. - Если тебе нечем заниматься займись чирлидингом или заведи бой френда. Лично я рекомендую второй вариант.
   -Ещё раз - кто, откуда, зачем? Больше спрашивать не стану.
   Наконец я смог её разглядеть. Невысокая, примерно мне по плечо, стройная брюнетка спортивного телосложения. Волосы подстрижены, ноги длинные, грудь небольшая, попа... попы я не разглядел - она на ней сидела. Форма ОММ, короткий автомат на длинном ремне, пистолет в кобуре, нож на поясе. В общем, типичная стерва.
   -Ты бы пересела с камня. На холодных поверхностях женщинам сидеть не рекомендуется. Тебе же ещё рожать, бестолочь, - мстительно сказал я.
   -Не нарывайся, парень. Не то плохо придётся.
   -И, что ты сделаешь? Скинешь с себя одежду, чтобы я ужаснулся?
   -Ну всё, сам напросился. - Глаза девицы сверкнули и повернув голову к кустам она негромко позвала: Отрубатель Голов! Иди сюда.
   Из-за кустов появился человек в звериной шкуре с копьём. У него было такое зверское выражение лица, что я решил отыграть назад.
   -Зачем нам Отрубатель Голов? Третий лишний, не так ли? Не хочешь пересаживаться, оставайся на камне, но помни, я предупреждал, что это вредно. Так на чём мы остановились?
   Отрубатель Голов медленно подошёл ко мне и оскалил зубы, От мохнатой шкуры, в которую он был наряжен пахнуло мокрой звериной шерстью. Он вопросительно оглянулся на женщину.
   Та перевела глаза на меня и повторила:
   -Кто? Откуда? Зачем?
   -Зовут меня Хью Бредни. Возвращался с задания да видимо попал в временную аномалию и, приземлился не на том аэродроме. Я из легиона "Время"...
   -Ты из легиона специального назначения "Время"? - с изумлением перебила меня новая знакомая, - На эксперта не очень похож. Хм... Если не врёшь назови имя командира.
   -Двухзвёздный центурион Вринч. Он и втянул меня в эту историю.
   А теперь развяжи-ка мне руки, они затекли и болят.
   Девушка колебалась.
   -Я же назвался! Хью Бредни из спецлегиона "Время". Что ещё не так?
   -Где-то я слышала это имя, - задумчиво протянула стриженая.
   -Где ты могла его слышать? Хотя постой... Имя Буйвол Кастраки тебе что-нибудь говорит? Между нами - это я его уделал. В приказе по армии об этом...
   Девушка хлопнула себя по лбу.
   -Всё, вспомнила. Надо же! У нас в гостях знаменитость. Сам Хью Бредни. Сейчас я разрежу верёвки и попрошу тебя плюнуть мне в карман.
   Она подошла и вытащив нож, присела рядом. Отрубатель Голов отступил назад и бестрастно следил за её движениями.
   Девушка на мгновение прижалась ко мне, перерезая верёвки за моей спиной и я почувствовал упругость её мыщц и вдохнул запах женских волос.
   -Ты пахнешь лучше, чем можно было ожидать. Ведь я решил, что ты приклеилась к тому камню.
   -Для того, кто недавно получил по башке, ты много болтаешь.
   -Чего же ты хочешь, стрекоза? Я болтаюсь по паралельным мирам, то там даю прикурить, то тут. Сам огребаю по полной программе. При этом ни ем как следует, ни сплю, а о холодном пиве и думать позабыл. И ты возмущена тем, что я выражаю мысли вслух? Типа эй, двуногое, заканчивай пусторюмить и завали нам ещё пару горбунчей! Шевелись ты - рабочая единица! Мыслящий тростник! Троглодит! Солдапер!
   Девчонка хмыкнула, но в первый раз промолчала и я продолжил, - Разъясни лучше, птаха, в какую игру мы играем? Ты, что-то щебетала о беглых каторжниках и уцелевших охранниках.
   -Не сейчас. Здесь болтаться опасно. Вернёмся на пост, там всё объясню. Около часа ходу. Идти сможешь?
   -А то.
   -Ты вооружён?
   Я отрицательно мотнул головой.
   Она достала пистолет и протянула мне.
   -Возьми пока мой. Всё очень просто. Запоминай. Люди с копьями - друзья. Люди в оранжевом - хотят тебя убить. Люди с каменными дубинами - хотят тебя сожрать.
   -"Убить", "сожрать", - проворчал я, - Какие же это "люди"?! И потом, что, если все эти "люди" навалятся разом со всех сторон? Как разобраться, кто есть кто? Есть у них знаки отличия? Скажем красные шарфы или белые повязки на рукавах...
   Но Отрубатель Голов и девчонка уже скрылись в зарослях. Вопросы повисли в воздухе, а мне досталась роль замыкавшего.
  
  
  
   ГЛАВА 35
  
  
  
   Шагать сквозь густую чащу было нелегко. Я здорово устал. Накопившееся утомление налило тяжестью ноги, толкало в спину, подмывало закрыть глаза.
   Я не спал с той ночи, когда попал в Нью Рим и свёл знакомство с умными силиконовыми головами. Вместо сна мне прописали три перемещения во времени, двойную порцию приключений, коктейль из взрывов и микстуру из голодных хищников и первобытных людей.
   До тех пор пока я был один, я держался неплохо. Не оттого, конечно, что супергерой, а потому, что следовало быть начеку.
   Попав в человеческое общество, да ещё в женское, я успокоился, начал болтать и невольно расслабился.
   Самосохранение удалилось обратно в глубины подсознания, а оттуда выползли физиологические слабости, в авангарде которых выступала усталость.
   Вокруг всё плыло, как в тумане. "Скорей бы причалить, - думал я, - Очень спать хочется!".
   В общем я зевал всю дорогу, а по сторонам не глазел, по мере сил стараясь держаться поближе к своим провожатым, чтоб не потеряться.
   Мы шли лесом. Сначала местность была ровной, удобной для ходьбы. Через четверть часа лесистая равнина сменилась холмами, чередовавшимися с поросшими густым кустарником оврагами, в которых, наверняка, в изобилии водились зайцы.
   Я не выпускал девчонку и её свирепого приятеля из виду. Спускаясь за ними по мокрому после дождя глинистому склону, я поскользнулся и скатился вниз, влетев в самую гущу колючего кустарника, откуда с громким хлопаньем крыльев вылетела стая птиц. Я крепко выругался и встал на ноги. Кусты достигали уровня груди. Я прочно застрял в них.
   На меня упала тень. Подняв голову я увидел, что птицы не разлетелись в стороны, а собрались в плотную стаю и закружили надо мной. Они были размером с ворону и я не особо обеспокоился.
   Ветки цеплялись за одежду, шипы протыкали ткань и нещадно царапали, а толстые нижние разветвления хватали за ноги. Послышалось шипенье я повернул голову и увидел прямо перед собой большое гнездо, в котором сидел крупный серый птенец.
   Никого более странного я в жизни не видел. Разве, что Дэвида Литтермана, когда тот отпустил бороду.
   Судите сами: круглая физиономия с пастью вместо клюва, длинный хвост с острым шипом на конце.
   Птенец расправил прозрачные перепончатые крылья, оскалил пасть полную маленьких, но острых зубов и громко зашипел.
   Сверху донеслось ответное шипенье. Я почувствовал сильный толчок в руку и ощутил острую боль.
   Несколько птиц сидели у меня на спине и яростно жевали униформу, пытаясь добраться до плоти. Одну я сбил кулаком на лету, перед самым лицом и она с хриплым воплем забилась на земле. Ещё одну я сорвал с плеча и понял, что держу в руках не птицу, а что-то вроде летающей ящерицы. Она рвалась из рук с такой силой, что я едва мог удержать её.
   На меня обрушилась вся стая. Они буквально рвали на части. Взбещённый острой болью, я сжал руку и задушил эту гарпию.
   Послышались хлопки и сразу полегчало. Оглянувшись я увидел, что девушка стоит на одном колене и почём зря палит одиночными выстрелами. При этом вместо выстрелов раздавались негромкие хлопки, из чего можно было сделать вывод, что это бесшумное оружие.
   Впрочем стреляла девчонка метко и летающие ящерицы разлетались на части одна за другой. Несколько уцелевших решили не валять дурака и набрав высоту скрылись из виду.
   Я с трудом выбрался из кустов и лёг на траву. Кружилась голова, но боли я больше не чувствовал.
   -У тебя два укуса. Один в руку, второй в шею, - словно издалека донёсся голос девушки.
   -Да, дёшево отделался, - с усилием выдавил я.
   -Не так, чтобы очень. Тебя покусали грифоны Бобу...
   -Не в попу, а в руку и в шею, сама только, что сказала.
   -Грифоны Бобу ядовиты. Их яд убивает человека за полчаса. Если не принять противоядия... - она помолчала.
   -Не стращай, мне и так хреново. Укусов я не чувствую, а вот голова... - тут меня вырвало. Я едва успел перевернуться на бок,
   Утёршись ладонью, я прохрипел, - Чего ты ждёшь, весталка! Гони своё снадобье а то я уже и ног не чувствую.
   -Да я бы рада, но с собой нет.
   -Как нет?!
   -Я не ходячая аптека! У тех, кто здесь служит есть прививки от укусов местных тварей и таскать лекарства нам с собой не нужно. Противоядия имеются на базе, в деревне склямфов, но туда не поспеть. К счастью неподалёку находится пункт наблюдения разведчиков. Там припасён небольшой запас пищи, воды и медикаментов. Беда в том, что шагать тебе придётся самому. Отрубатель Голов далеко впереди, я послала его разведать путь к деревне, потому, как вокруг нас полно разбежавшихся каторжников. А тащить такого кабана на себе мне не по силам.
   Я был словно в тумане, не чувствовал ни рук, ни ног. Головная боль и тошнота прошли, я ничего не ощущал кроме сильного жара, Казалось я нахожусь в огненном кольце и меня жарит со всех сторон.
   -Вставай, Хью, - девчонка назвала меня по имени. - Скоро начнётся паралич и ты потеряешь способность двигаться. ПН совсем близко. До него десять минут ходу.
   -Десять... говоришь минут... Раз плю... плюнуть.
   Я с трудом приподнялся и без сил рухнул на траву.
   -Мотай за эликсиром сама. Тащи его сюда... а я... отдохну, - У меня путались мысли и заплетался язык.
   Жар сменился ознобом и я застучал зубами.
   -Оставить тебя одного в таком состоянии нельзя. Ты и представить себе не можешь, куда попал. Сожрут в три минуты. Здесь все хотят твоей крови! Такой уж это мир.
   Где-то я слышал эту фразу. Ну конечно. Это же Максимилиан Дональдини мне сказал: "Запомни, Хью, каждый кто орёт - хочет тебя сожрать!".
   "Ты любишь бургеры Дональдини?"
   Девчонка ответила. Выходит я произнёс это вслух.
   -Конечно люблю! Кто их не любит?! Давай, Хью, вставай, я помогу тебе.
   -Как такое вообще можно есть?! Сейчас встану. Хо... холодно. Накрой меня одеялом.
   -Одеяла нет, вставай. Вот так. Хороший мальчик. Да ты никак весь дрожишь. Бедняга. Обопрись на меня. Ой, какой же ты тяжё-ё-лый. Свалился на мою голову! Давай, солдапёр. Шевелись, мыслящий тростник. Шагай, троглодит! Ещё шаг...
   Я впадал в забытье, приходил в себя, и плёлся, плёлся... Плохо помню, как мы добрались.
   Наконец я лёг на траву, а девчонка сказала: "Всё, мы пришли" и куда-то исчезла, а я с облегчением закрыл глаза.
   Я пришёл в себя от укола. Девчонка вернулась и колола меня в ногу прямо через штанину.
   Я опять закрыл глаза. Перед тем, как заснуть, увидел что она сидела рядом, прислонившись спиной к стволу засохшего дерева невероятной толщины, и сжимала в руках автомат.
  
  
  
   ГЛАВА 36
  
  
  
   Проснулся я оттого, что меня бесцеремонно расталкивали.
   Я не сразу понял, где нахожусь, но ещё до того, как открыл глаза всё вспомнил.
   Вечерело. Деревья отбрасывали длинные тени на залитую светло сиреневым предзакатным светом землю. В прохладном воздухе хрустально звенели цикады. Я лежал на краю обрыва под засохшим деревом, ствол которого имел диаметр по крайней мере в восемь футов.
   Склон был каменистым. Сначала он крутым скатом обрывался вниз, потом становился пологим и заканчивался в обширной долине. Там далеко внизу паслось стадо каких-то копытных животных.
   -Ну, что воскрес, гладиатор? - раздался знакомый голос.
   Я проигнорировал вопрос и принял сидячее положение.
   -Долго я спал?
   -Часа полтора. Тебе лучше?
   Я кивнул.
   -Ночь мы проведём здесь, а на рассвете попробуем пробраться в деревню склямфов. Там наша база. Возможно придётся пробиваться с боем.
   -Что здесь происходит? Война?
   Девчонка мотнула головой и я подумал, что даже не знаю её имени.
   -Нет, не то чтобы война. - ответила она. - В этом мире расположена тюрьма и...
   Я хлопнул себя по лбу:
   -Так это и есть знаменитая гауптвахта юрского периода. Клёп твою медь! Меня и сюда занесло!
   -Вообще то здесь не юрский период, а четвертичный. Это, если считать по вашему. В нашем мире другое измерение истории человечества - если по нему, то здесь первобытнообщинный строй четвёртого колена, двадцать седьмого витка.
   -И в чём ёханая разница?
   -Юрский период - это мезозойская эра, расцвет ящеров. А четвертичный - кайнозойская, текущая эра. Динозавры давно вымерли.
   -Хоть одна хорошая новость. Валяй дальше.
   -В общем, тут расположена тюрьма. На прошлой неделе, заключённые захватили арсенал, перебили охрану и разбежались. Я запросила помощь и мне обещали прислать эксперта по таким ситуациям. А пока приходится разруливать ситуацию своими силами. Хорошо хоть склямфы помогают.
   -Склямфы - это твои кореша с копьями?
   -Ага. Наши союзники из местных жителей. Они одни из перволюдей, населяющих эту Землю.
   -Как тебя зовут? - поинтересовался я.
   -А тебе то что?
   -Лично мне ничего. Но надо же тебя как-то величать. Не хочешь, не говори. Нареку тебя Бестия.
   -Моё имя Дженифер.
   -Договорились. Ну, Дженифер, и когда прибудет эксперт? Чем скорее тем, лучше, верно?
   -Эксперт уже прибыл, Хью. Если ты ещё не понял, то это ты и есть!
   -Я?!
   -Конечно! Сначала я и сама не признала в тебе эксперта. Ты вёл себя странно - хоронился в траве, крался за склямфами. Вот я и огрела тебя прикладом. Но, когда ты сказал, что служишь в спецлегионе "Время", всё стало на свои места. "Время" - элита спецназа нашей армии.
   -Жаль рушить такой красивый замок, но он у тебя из песка. Какая там элита? Я здесь случайно.
   -Случайно сюда попасть невозможно, Хью. Это закрытое направление. Тебя прислали мне на помощь.
   -А как вышло, что я об этом ничего не слышал?
   -Ты подмахнул контракт о зачислении на военную службу. Он не был заполнен, верно? Ты подписал чистый лист. Tabula rasa! Понимаешь? Ты принял всё, что только можно написать на чистом листе. Так, что никто не обязан с тобой нянчиться! Здесь тебе не ясли, а спецназ времени.
   -Но почему опять меня?! - простонал я, - Других у вас что ли нет?
   -Легион "Время" состоит из одного человека. Сейчас это ты. Потому тобой и закрывают все дырки.
   -Из одного... Что за шутки? А Вринч? Разве он не...
   -Вринч по званию двухзвёздный центурион, выслужившийся из триариев. Он занимает должность трибуна, главы легиона. А ты личный состав.
   -Но разве один человек может быть личным составом целого легиона? Легион это... это толпа народу! Я видел в фильмах - маршируют, дуют в дудки, лупят копьями по щитам. Один несёт золотого орла на длинной палке. Пехота, кавалерия... Разве один человек способен на такое?
   -Ишь ты! Золотого орла ему подавай! В прошлом году урезали военный бюджет. Баста! Сократили штаты всех боевых подразделений до одного - двух - максимум трёх человек.
   -Как так?
   -Что ж поделать, если денег нет? Не генералов же сокращать.
   -Почему бы и нет?
   -Ну вот, опять...Ты когда-нибудь видел безработного генерала? Можешь себе такое представить? У них же командные голоса. Представляешь, как они орут? Кроме того, у каждого генерала имеется адьютант, шофёр, стенографистка, повар, парикмахер, чистильщик ботинок. Так что вместе с генералом придётся уволить кучу вспомогательных работников. А какая зарплата у генерала! Придётся платить такие пособия по безработице, что без штанов останешься. Вот и выходит, что экономнее уволить целый легион, чем одного генерала.
   -Хорошо, допустим так. Хотя это и бред. Но я же не готов к таким заданиям! Разве не стоит обучить человека перед тем, как запихивать его в машину времени и отправлять в джунгли воевать с беглыми каторжниками? Должна быть какая-то школа метания ножей или курсы стрельбы по тарелкам?
   -Хью, не дури. Ты уже давно прошёл спецподготовку и приобрёл богатый боевой опыт. Во время твоих предыдущих призывов.
   -Каких таких предыдущих?
   -А "таких таких" предыдущих! - передразнила меня Дженифер.
   -Ты хочешь сказать, что я не в первый раз служу в ОММ?
   -Конечно. Ты кадровый военный и тебя призывают всякий раз, как в тебе есть нужда. Сам подумай - ну разве зелёный новичок мог завалить Буйвола Кастраки? А кто бы отправил неопытного гастата одного через Глухой Лес? Ты не помнишь свои лихие командировки, потому, что каждый раз тебе стирали эти эпизоды из памяти, но твои навыки бойца и военный опыт у тебя сохранились. Не будь этого, ты не протянул бы в Объединённых Мирах и двух часов.
   Я задумался. Вспомнил, как в самом начале пути легко и быстро изготовил лук и копьё. Словно кто-то мне подсказывал что делать. Я и сам тогда удивился, но не придал особого значения. Да и во время нападения горбунчей на пост я вёл себя грамотно. Выходит девчонка права. Подсознательно я был готов к таким ситуациям.
   -А почему никто этого сразу не объяснил? Сказали бы как люди... так мол и так - уважаемый, добро пожаловать и всё такое...
   -Инструкции. Сразу после перемещения говорить обо всём этом опасно. Бывали случаи, когда перемещённые сходили с ума от потрясения, услышав, что у них есть и другая жизнь, в которой они кадровые легионеры ОММ. Поэтому Вринч не подал виду о том, что вы давно знакомы, а представил всё так будто ты случайный мигрант, заблудившийся во времени-пространстве. Он действовал согласно инструкциям. Они для всех одни и те же: "Ты совершил преступление. Подпиши контракт и обойдётся". Всё это жесть для перемещённых во времени. Понимаешь? - Я медленно кивнул. - Ну вот видишь - всё логично и объяснимо. А сейчас, Хью, пошли на пост, обоим нужно выспаться. Вставать ни свет, ни заря, а уже почти шесть вечера
   Я встал и галантно пропустил её вперёд. На самом деле мне хотелось рассмотреть её сзади. Оказалось ничего себе. Местами даже лучше, чем я рисовал в своём воображении.
   Дженифер обошла толстый ствол засохшего дерева, под которым я пролежал без сознания и извлекла из кармана, что-то вроде маленького пульта. Она нажала на одну из кнопок и часть ствола плавно отъехала в сторону. С удовольствием оглядев мою изумлённую физиономию, Дженифер пояснила: - "Это искуственное дерево. Вернее сказать пункт наблюдения в форме дерева. Давай заходи. Теперь моя очередь поглазеть на твою задницу. И не сверни шею - там лестница. Поднимайся по ней наверх".
   -Гипсокартон? - выдавил я чувствуя себя последним идиотом и постучал согнутым пальцем по дереву.
   -Нет, специальный пластик. Это штамповка. Всё дерево за исключением входной двери - одна деталь. Не пойму, что тебя удивляет. Если производят искусственные комнатные растения, почему бы не создать большое искусственное дерево с секретным помещением внутри ствола? Давай-давай, шевели булками пока не стемнело.
  
  
  
   ГЛАВА 37
  
  
   Мы шли в сиреневом тумане. Холодный сырой рассвет заполнил распадок.
   Впереди маячил силуэт Дженифер. Она знала дорогу.
   Я хорощо отдохнул, совершенно оправился от яда грифонов Бобу, которым они угостили меня накануне, и проспав десять часов чувствовал себя бодро, несмотря на то, что проснулись мы в четыре утра. Наскоро закусив консервами, уже в половине пятого мы покинули ночное убежище.
   Сначала я не мог понять каким образом, пусть даже в таком толстом стволе, найдётся достаточно места, чтобы улечься двум взрослым людям. Я представлял себе самые пикантные положения, некоторые щекотали воображение, но все они оказались далёкими от действительности.
   Оказалось, что нижние самые толстые ветви, толщиной с пивную бочку - полые внутри. Они начинались в десяти ярдах над землёй. К ним вела внутренняя лестница. Сначала они тянулись горизонтально, а потом поднимались кверху. Вот в этих горизонтальных полостях и находились спальные места. Изнутри они напоминали норы и в них приходилось забираться ползком, но тем не менее это было надёжное убежище, обитателям которого ничего не угрожало. В дереве смог бы разместиться целый взвод. При этом у каждого имелся свой отдельный номер в отдельной ветке. Вентиляция была отменной, так как всю ночь я ощущал свежий воздух.
   Вечером мы сразу забрались каждый в свою нору и лично я мгновенно уснул. В первый раз с того момента как я покинул пост Вринча, удалось отлично выспаться и я шагал довольно бодро.
   Небо заметно посветлело и вот-вот за дальними горными цепями должны были блеснуть первые лучи солнца. Но внизу, в узком распадке, стиснутым лесистыми склонами было совсем темно.
   Всё дно ложбины занимало каменистое устье пересохшей реки. По обе стороны этой дельты вверх поднимались крутые косогоры. Я осторожно ступал по камням, так, чтобы они не рассыпались и не шумели.
   Автомат я держал наготове и зорко оглядывал склоны по обе стороны от меня, то и дело оборачиваясь назад, контролируя тыл. Дженифер держала под прицелом фронт.
   Вот устье плавно изогнулось огибая скалистый выступ, за которым холмы раздвинулись и окутав нас напоследок туманом, распадок вывел в долину.
   Внезапно Дженифер резко остановилась и подняла руку. Я замер, прижавшись щекой к прикладу автомата, сопровождая стволом любое мимолётное направление взгляда. Дженифер присела на одно колено, разглядывая, что-то на земле.
   Я неслышными шагами подошёл и глянул через её плечо. На траве краснели останки человека. Верхняя часть туловища с головой была объедена зверями. Не зхватало конечностей. Судя по оранжевым клочьям материи, это был бежавший заключённый.
   "Гиены", - подумал я и хотел поделиться этим предположением, но Дженифер быстро поднялась на ноги и сделав несколько шагов повторно застыла на месте. Я последовал за ней и уловил едва слышный запах горелых веток и ещё чего-то.
   Солнце взошло и его лучи мгновенно пронизали пространство, щедро залив леса и горы ярким светом. На траве лежала груда остывших углей и обглоданных костей.
   Дженифер подняла одну из них и многозначительно продемонстрировала мне. Без всякого сомнения она держала в руке берцовую кость человека. Я подобрал палку и поворошив угли, убедился в том, что они совсем остыли. Вероятно мы набрели на остатки вчерашнего ужина.
   -Чей банкет? - шёпотом осведомился я.
   -Уны, - прошептала в ответ Дженифер. - Перволюди другого вида, менее развитые, чем склямфы. Держись начеку. Если поторопимся, то доберёмся до базы минут за сорок.
   Я спокойно кивнул потому, что откровенно говоря не понимал, чем нам, вооружённым огнестрельным оружием, опасна стая примитивных обезьянолюдей.
   Мы быстым шагом, не таясь потому, как всё равно рассвело и, как ни крути, нас было видно издалека, пошли по долине к видневшемуся вдалеке лесу. Не знаю - спали уны после обильного ужина или охотились в другом месте, но через полчаса мы без приключений добрались до края долины. Там мы перешли вброд неглубокую реку и вступили, по словам Дженифер, на территорию склямфов. Мы углубились в лес и пройдя ещё около двух миль добрались до деревни.
   Очевидно нас приметили дозорные, так как у крайней хижины собралась волнующаяся толпа женщин и детей. Одна из них самая старая, улыбаясь до ущей, подошла к Дженифер и потёрлась носом о её нос. После этого она направилась ко мне.
   Я сразу загрустил.
   -Послушай, я не хочу тереться носом об эту весёлую старуху. Да и о других тоже. Скажи им, что меня покусали грифоны и я заразный или сочини что-нибудь сама, - обратился я к Дженифер.
   -Тебе не придётся тереться носом. Церемония приветствия мужчины другая. Тебе понравится.
   Между тем, бабка вдруг откинула шкуру и обнажила свои висячие груди. Они были сморщенными, как сухофрукты. Я растерялся, а старая карга схватив меня за руки, притянула их к себе и приложила ладонями к грудям.
   Джненифер подавила смех.
   -Эй-эй-эй! Мы так не договаривались! - с досадой вскричал я, отдёргивая руки словно от раскалённой сковородки, - Брр! Скажи им, что я прибыл из-за большой воды и у меня есть стреляющая палка или что там ещё говорят туземцам в подобной ситуации, - но только пусть оставят меня в покое! Хотя постой, постой! Погоди-ка! Ничего не говори! Следующая очень мила. И третья. Смотри-ка да и остальные все как на подбор. Прямо не обезьянки, а спелые персики. Я пожалуй поздороваюсь с ними. Нельзя же нарушать устои. Скажи им, что я могущественный белый бог, и что мне угодно поздороваться с каждой из них. И я повелеваю, чтобы они приветствовали меня согласно ритуалу всякий раз когда встретят и неважно сколько раз в день это случится...
   Женщины прыснули.
   -Скажи им сам. Они прекрасно владеют английским.
   Перед Дженифер выстроилась очередь, здоровающихся с ней женщин. Но вопреки моим ожиданиямн на меня никто больше не обращал внимания.
   -Незнакомец здоровается только один раз с самой старшей из племени. Так, что закатай губу обратно, повелитель стреляющей палки, а то она у тебя до колен свесилась. Я конечно говорю о губе, - сказала Дженифер под дружный хохот присутствующих.
   Чтобы скрыть свой конфуз, я поинтересовался:
   -А, что поделывают мужчины? Где Отрубатель Голов? Почему вокруг вьются одни женщины?
   -Отрубатель Голов вернулся вчера вечером, сказал, что Дженифер и новый воин в опасности и забрав всех мущчин отправился вам навстречу. Они пока не вернулись, господин белый бог из-за большой воды, - с иронией объяснила самая бойкая из девчонок, окружавших Дженифер. Отвечая на мой вопрос, она смотрела на Дженифер, указывая мне этим, что за главного меня тут никто не считает. Остальные опять покатились со смеху.
   Я решил сбить с них спесь:
   -Смотри какие бойкие для первобытных женщин. И не скажешь, что размалевали щёки охрой и нарядились в звериные шкуры. Можно подумать собрались важные дамы в дорогих шубах где-нибудь на Бродвее.
   -А шубы разве не из звериных шкур? Или дамы на Бродвее не красят лица? - невинно поинтересовалась Дженифер, под смех подружек, - Так, что между этими и теми разница невелика. За тысячелетия ничего особо не изменилось.
   Она, конечно, была права, но я не собирался этого показывать:
   -Вам не пора собирать коренья и ловить тараканов? Это сейчас ваше главное занятие. На дворе первобытнообщинный строй, не забыли? Мужики вернутся, вправят вам мозги, если завтрака не окажется.
   -Смех умолк,
   -Ты, что не признаёшь прав женщин? - с вызовом спросила меня та самая бойкая девчонка, уперев руки в бока.
   Её соплеменницы зашумели.
   -Прав же... ? Да где вы понабирались такого? Вам же хоть сейчас на демонстрацию! От "прав женщин" вас должно отделять, как минимум сто тысяч лет!
   -Что за хмыря ты привела, Джени? - спросила бойкая, - Откуда он свалился? Он, что из каменного века?
   -Смотрите, кто заговорил о каменном веке! - сказал я. - По моему это не у меня на поясе висит кремниевый нож, а у тебя.
   -Мало ли, что у кого висит на поясе. Главное внутренний мир человека.
   -Внутренний... - переспросил я потрясённо и завопил, - Дженифер, это твоя работа? Ты прочистила им мозги? Разве можно было пускать сюда женщину! Ты их растлила! Ты принесла в первобытнообщинный строй эту как её...
   -Равноправие?
   -Нет! Эмансипацию! Ты развратила порядочных первобытных женщин! Превратила их в толпу демонстрантов! Ты...
   -Заткнись, Хью, - спокойно ответила Дженифер. - я тут не при чём. Просто у них здесь матриархат.
   -Матриху... Кто-кто у них тут?
   -Что ты делал в школе на уроках истории? Матриархат - это, когда женщина является гегемоном. То есть ей принадлежит власть в семье.
   -Ты ещё скажи, что эта доисторическая бабушка, трущаяся носом о приезжих - вождь племени и заправляет Отрубателями!
   -Да. Симона - старейшина. И это она велела мужчинам идти в поход.
   -Она ещё и Симона?
   -Почему бы и нет?
   -Боже мой! Так вот откуда ноги растут. Выходит эмансипация это не просто бабские комплексы, а ностальгия по прошлому!
   -Выходит, что так.
   -Джени, - перебила её бойкая девчонка, - тут наши беспокоятся. Чего он там болтал о том, что повелевает, здороваться с ним при встрече. Твой новый приятель не изврашенец? Ты его предупреди, чтоб не баловал. У нас тут любой флирт считается харасментом. А перед тем, как заняться сексом, с некоторых пор, необходимо составить контракт о том, что всё происходит по взаимному согласию. Растолкуй это ему попонятнее, чтобы потом без скандалов.
   -Спокойно, девочки, успокойтесь. - сказала Дженифер. - Парень немного не в себе. У него на этой неделе было три спецоперации во времени, а вчера его покусали грифоны Бобу. Вот он и психует. А так путёвый пацан. Сами увидите. Ко мне он даже и не приставал.
   -Так может у него того... стреляющая палка незаряжена? - невинно поинтересовалась одна из дамочек.
   Все опять затряслись от хохота. Смеялась даже Дженифер.
   Чем я заслужил такое к себе отношение? В общем женщины, скажу я вам, всегда остаются женщинами. Сами не знают чего хотят.
   Я в сердцах плюнул и отошёл в сторону.
  
  
  
   ГЛАВА 38
  
  
  
   Мужчины вернулись к обеду. Сначала они долго шептались с Симоной и Дженифер, вероятно рассказывая о том, что видели, потом принялись готовить обед. Пока мужская сборная стряпала, женский пол болтался без дела. Барышни разглядывали себя в глиняных черепках наполненных водой, которые заменяли зеркала, рисовали синяки под глазами, раскрашивал ногти во все цвета радуги, мазали какую-то липкую дрянь на волосы. Словом вели себя, как и подобает малоразвитым доисторическим существам.
   Перед обедом разбившись на две команды они принялись гонять круглый камень дубинами. Я с интересом следил за ними. Выходило у них очень ловко.
   Пока мужчины раздували огонь, жарили мясо антилопы, накрывали на стол, женщины бегали по поляне и кричали друг другу: "Пасуй, Буйволица!", "Бей же! Бей, Мать Аллигаторши!".
   Когда всё было готово, Отрубатель Голов приказал парню по имени Ломкий Бамбук идти звать женщин обедать. Малый с опаской приблизился к увлечённым игрой жёнам и робко, как и следовало обладателю такого имени, позвал: "Идите обедать!".
   Никто не обратил на него внимания. Тогда он крикнул погромче: "Обед готов! Всё же остынет!".
   Одна из девчонок остановилась, понюхала воздух и сказала: - "Баста, девки. Пошли жрать!". Она смачно сплюнула и ковыряясь в носу потопала к костру. За ней потянулись остальные. Проходя мимо топчушегося на месте лакея, доложившего "кушать подано", одна из женщин ущипнула его за зад. Он покраснел и опустил голову. Все захохотали. Мужчины у костра при этом испуганно сбились в кучу и засуетились с удвоенной силой.
   -Копаетесь? - недовольно спросила Буйволица подходя к костру.
   -Всё же готово, милая, - испугался Ломкий Бамбук.
   -Так давайте жрать! Что там у вас сегодня?
   -Суп из мозговых косточек, полусырой бифштекс на второе. Всё, как ты любишь, моя хищница.
   -Молодец, хороший мальчик, - поощрила она, словно хвалила собаку.
   Усевшись за стол женщины моментально набили полные рты и с громким чавканьем принялись жевать. Они хватали руками огромные жирные куски, рассказывали похабные анекдоты, давились от хохота и икали. Мужчины напротив вели себя скромно. Они выбирали куски поменьше и аккуратно отправляли их в рот, тщательно прожёвали и осторожно глотали. От плоских шуток женщин они смущались и краснели опуская глаза.
   Ко мне подошла Дженифер. Она, как и я не принимала участия в общем веселье. "Пойдём, покажу тебе пост", - сказала она, словно ничего и не было.
   Пост был таким в точности, как и тот, который я увидел по прибытии в ОММ, когда встретился с Вринчем. Автобус без колёс, окружённый колючей проволокой. Внутри тоже всё было знакомо - канцелярия, крохотная спальня, оружейная, продовольственный склад, туалет, душ...
   -Занимай спальню, - сказала Дженифер.
   -А ты?
   -Гостю лучшее место. Я устроюсь в хижине у Симоны. Там много места и я уже не раз там ночевала. Одной скучно, а там большая семья, есть с кем поболтать перед сном.
   -Ты оставляла пост? А, если бы напали каннибалы, те самые, которые закусили беглым каторжником.
   -Уны боятся склямфов и не посмеют напасть. Есть другие дикие племена, но они далеко, на востоке.
   -А зверьё?
   -Звери не нападут на деревню. Разве, что пещерные мыши, но эти громадины почти не покидают своих пещер, да и лагерь окружён гигантскими мышеловками. К тому же здесь ты. Я могу быть спокойна не так ли? У тебя уже имеется план действий? Ты не забыл зачем тебя сюда прислали?
   -Планов у меня очень много. Думаю не меньше тридцати.
   -Поделись хоть одним.
   -Изволь. Можно использовать пещерный магнит.
   -Пещерный магнит?
   -Да гигантский, как всё пещерное. Подбросим его каторжникам, чтобы он притянул к себе их оружие. Тогда мы возьмём эту золотую роту голыми руками.
   -Но он же притянет к себе и наше оружие. Как тогда воевать? Да и где мы достанем пещерный магнит?
   -Как жаль, что у вас нет интернета. На ebay мы купили бы пещерный магнит в два счёта.
   -Где-где?
   -Неважно. Я не говорил, что мой план идеален. У него есть слабые места. Но я работаю, как видишь.
   -Смотри не тяни. Бунт в тюрьме поставил под угрозу наш эксперимент. С каторжниками нужно покончить, как можно скорее.
   -Какой такой эксперимент?
   -А ты думал зачем я тут сижу? Просто развлекаюсь? Или нам больше делать нечего, кроме того, как тратить ресурсы в отсталом первобытнообщинном мире? Я не солдат, а политтехнолог. Мы уже много лет наблюдаем за зарождением общества в разных мирах. Вмешиваемся, проводим эксперименты на начальной фазе развития, чтобы улучшить процесс человеческой эволюции!
   -Чем же вам природа не угодила?
   -Очень долго. Мы стремимся ускорить развитие цивилизации и довести его до нескольких лет, вместо сотен тысяч.
   -А больше вам нечем заняться?
   -Это позволит нам засеять дикие миры третьей категории семенами ускоренного интеллекта, которые прорастут за два - три года и позволят нам взять их все под свой контроль.
   -Можно попроще?
   -Мы посылаем туда несколько человекообразных обезьян. На первых порах они ничем не выделяются среди местных жителей, но вдруг начинают ускоренно развиваться. У них бешено растёт мозг, он покрывается дополнительными извилинами. Увеличивается объём черепа, выпадают волосы на спине и животе. Через неделю они слезают с деревьев и начинают мастерить скребки и прочие цацки. Спустя месяц они уже расхаживают в штанах и ботинках и, когда им нужно подтереться, используют не ладони, а требуют туалетную бумагу. Ещё через неделю макают в утренний кофе круасан, рассуждают о демократии и расшатывают тамошнюю варварскую идеологию. Спустя два-три года берут управление данным миром в свои руки. При этом они подконтрольны нам. Всё согласно законам Великого Рима.
   -А зачем вам связываться с дикими мирами? Не лучше оставить их в покое?
   -Ты мало смыслишь в экономике. Это новые рынки. Огромные девственные маркеты, которые можно завалить любым товаром начиная от шипучки и кончая устаревшими силиконовыми головами. Кроме того, это дешёвая рабочая сила для производства, пушечное мясо для войн, которые тоже приносят баснословную прибыль. Это такие деньги, о которых даже страшно подумать! Сейчас как раз началось тестирование результатов, а тут этот дурацкий бунт. Ну ладно, я собиралась показать тебе лабораторию, но может ты голоден? На складе всякие консервы. А то можешь подхарчиться у мужчин. Они моют посуду и с удовольствием скормят тебе остатки жаркого.
   Я отрицательно мотнул головой.
   -Обойдусь. Показывай лабораторию, стрекоза. А потом я решу каким приёмом уложить бунтовщиков на лопатки.
  
  
  
   ГЛАВА 39
  
  
  
   Мы вышли на окраину деревни и я с удивлением увидел круглое каменное здание. К центральному входу вели широкие ступени. Дженифер достала из кармана пластиковую карту и провела ей по детектору. Всё это выглядело странно. Суперсовременный оазис посреди хижин первобытнообщинного строя.
   Двери разъехались в стороны, и мы ступили на блестящие гранитные плиты В обширном вестибюле стояли автоматы с попкорном и шипучкой. Круглая лестница вела на второй этаж. Мы поднялись наверх. Второй этаж представлял собой круговой коридор с множеством дверей.
   Дженифер толкнула одну из них, мы вошли и оказались на балконе, под которым амфитеатром протянулись пустые ряды мягких сиденьев, огибавщие сцену.
   -Идтить колотить! Театр! Капитально вы устроились в первобытном мире! - изумлённо воскликнул я.
   -Это не театр. Мы в институте политических технологий и фокусов ОММ, - ответила Дженифер и взяла пульт лежавший на одном из стульев.
   Занавес поплыл вверх, открывая необъятную сцену. Нашим взорам открылся большой стеклянный купол внутри которого стояли хижины, окружённые деревьями и полями.
   На переднем плане возились несколько человек. Один спал, двое отгоняли от него мух, остальные работали в поле.
   -Смотри внимательно, - сказала Дженифер, достав из кармана блокнот и ручку и быстро делая какие то пометки.
   -Что-то я не догоняю, стрекоза. Это актёры?
   -Участники эксперимента. Но им неизвестно, что они на сцене. Они убеждены, что всё происходит на самом деле.
   -Они не видят нас?
   Дженифер покачала головой.
   -Конечно нет. Купол прозрачен только со стороны зрительного зала. Для них он сливается с окружающим их миром и они его не замечают.
   -Что же эти жуки всё время сидят под стеклом и ни о чём не догадываются? А как же обеды... и всё такое?
   -У них там всего полно, и дичь и злаки. Там целый мирок под куполом. Мы поддерживаем им температуру, поливаем водичкой, каждые двенадцать часов крутим сцену, чтобы половина её оказывалась на тёмной стороне, а половина на освещённой. Они и горя не знают. Границы для них закрыты деревьями или сливаются с горизонтом. Если какой любопытный цукат и решит отправиться куда глаза глядят, то пол сцены под ним поедет в противоположном его движению направлении и он только натрёт себе мозоли, но горизонт ближе не станет.
   -И как работает этот инкубатор?
   -На старте всем участникам созданы равные условия. У всех полно камней и древесины. Нет предпосылок для возникновения зависимости одних от других. Но с развитием мозга в обществе происходят социальные изменения. И вот тут случаются странные вещи. Орудия труда и излишки продуктов почему то всё время оказываются во владении одного, а другие на него ишачат. Сначала мы просто наблюдали. Потом принялись вмешиваться в происходящее, меняли всё местами, много раз запускали процесс умственной деградации, чтобы перегрузить процесс, превратить их обратно в обезьян и начать сначала...
   -Ты серьёзно? - поразился я, - Вы загоняли бедняг обратно на деревья?!
   -Конечно! Это же эксперимент. Но всё повторялось. Они слезали с деревьев, мастерили мотыги, один богател, другие беднели. Мы обратно загоняли их на деревья, они слезали, мастерили мотыги, один богател, другие беднели. И так без конца.
   -Не вижу ничего странного, - сказал я, - один смекалистее других, вот он и становится заправилой.
   -Если бы всё было так просто! - с чувством возразила Дженифер, - Дело в том, что всякий раз "заправилой" становится кто-то новый. То есть накопление излишков не является следствием какого-то умственного превосходства. Скорее даже наоборот. Сегодня это один, а завтра другой. Иногда тип с большим объемом мозга, иногда с меньшим. Мы считаем, что в них заложено инстинктивное стремление группироваться вокруг одной руководящей личности, а стать этой личностью может любой из них совершенно случайно.
   -Ну а потом?
   -По-прежнему сплошные закономерности. В каждом таком искусственно выведенном обществе всякий раз формируются одни и те же психотипы и классы. Богач, политик, бандит, священник, целитель, шериф, а большинство охотятся и добывают урожай.
   -И всякий раз при перегрузке...
   -Всё это меняется. Бывший священник становится богачом, а бывший политик бандитом. Словно, кто-то перетасовывает колоду карт.
   -Интересно. Я правда не понимаю какое это имеет значение для науки, но любопытно.
   -Ещё бы не любопытно! Смотрим дальше?
   -Только сгоняю вниз за попкорном. Тебе принести?
   Дженифер кивнула.
   Я вернулся нагруженный.
   -Вот попкорн, вот шипучка. Я ещё острой сальсы добавил и маслом полил. Крути дальше колёсико эволюции в пробирке.
   Дженифер нажала на кнопку пульта и сцена повернулась. Хижины и поля уехали в сторону, а на передний план переместилась банановая роща. Под деревьями возились человекообразные обезьяны. Некоторые спали, другие сбившись в кучу сидели без движения.
   -Местный зоопарк? - спросил я хрустя попкорном.
   -Если бы! - грустно сказала Дженифер. - Это парламент. Опять закономерность. После избрания происходит полная деградация. Конгресмены и сенаторы на глазах превращаются в обезьян. Это очень странно и противоречит процессу эволюции. Сначала обезьяны превращаются в людей. Становятся прямоходящими, потом мастерят орудия труда, начинают разговаривать и вообще когнитивно развиваться. Затем они учатся взаимодействовать большими группами, для этого придумывают всевозможные символы объединения - религию, государство, гимн, флаг.
   Потом изобретают нужные вещи - колесо, письменность, виселицу, оконную раму, унитаз и водородную бомбу. А потом начинают швыряться бананами! Смотри!
   Один парламентарий сорвал спелый банан. Очистил и поднес ко рту. На него немедленно набросился другой депутат и принялся хлестать сразу двумя ветками по голове. При этом одну ветку он держал рукой, другую ногой.
   -Где-то я такое видел, - задумчиво проговорил я. Только вот где?
   -Они не в состоянии решить простейшие задачи. Смотри - эти уже неделю не могут принять решение о том следует ли очищать банан перед тем, как съесть, или жрать его вместе с кожурой. Видишь один из демократов сорвал кончик кожуры пальцами и немедленно поплатился. Ему чуть не оторвали голову представители консервативного большинства.
   Обезьяны разбившись на две партии швырялись бананами, кусали друг друг и нещадно царапались.
   -Как же эти лемуры принимают законы?
   -Они не лемуры. - обиделась Дженифер. - Лемуры те полуобезьяны, а эти законченные обезьяны, да ещё человекообразные.
   -Ладно, - не стал спорить я, - Как эти законченные человекообразные обезьяны принимают законы?
   -В том то и дело! Какие парламентарии, такие получаются и законы. Если, к примеру, ты зашиб грабителя, забравшегося в твой дом, то его, а не тебя признают потерпевшим.
   -Неужели?
   -Тебя арестуют и заставят доказывать, что это он забрался к тебе в дом, а не ты к нему. Что ты это ты, а не он, а он это он, а не ты. Что твой дом - это дом, а не хлев. Что хлева у тебя нет, а есть дом. Вместо вопросов по существу дела, у тебя примутся выяснять сколько комнат в твоём доме и есть в нём подвал. И если да, то какой высоты там потолок, и сколько ты заплатил за твой дом, и сколько он стоит в настоящее время. Если ты не убедишь суд, тебя посадят в тюрьму. Или скажем, если какой пьяный идиот схватит твою жену за сиськи и ты разобьёшь ему голову, тебя арестуют, наденут наручники и приведут закованного в суд. Там заставят доказывать, что это он схватил твою жену за её сиськи, а не она схватила его за его сиськи. А ты в тот момент никого за сиськи не держал, и не был ни с одним из них в сговоре. Опять же вместо того, чтобы интересоваться конкретными обстоятельствами, они будут спрашивать сколько у вас детей и есть ли у них семьи и где они все в настоящее время и имеются ли у них страховки, и если они учатся в школе, то почему именно в той, а не в этой и как они учатся - хорошо или плохо. И если плохо, то сколько раз вы встречались с директором школы. И не являлась ли досада на это причиной того, что ты разбил голову типу, схватившему твою жену за сиськи, как будто одного этого мало, чтобы выйти из себя! Если у суда возникнут сомнения, тебя посадят в тюрьму. Если ты честно выполнил работу, за которую тебе не заплатили и ты упаси бог, толкнул того, кто отказался платить, а он споткнулся, упал и расшиб коленку, то вместо того, чтобы сказать этому стервецу, что это ему поделом и ещё мало, это его, а не тебя признают потерпевшим. А тебя арестуют, закуют в наручники, отдадут под суд и примутся выяснять сколько лет ты вынашивал план толкнуть потерпевшего, раскаиваешься ли ты в содеянном и сколько...
   -Я понял. Можешь не продолжать. Скажи лучше, что за толстяк храпит там под самым большим деревом на куче бананов? Смотри он даже не проснулся.
   -Это спикер. Он так обожрался, что проснётся только, если ему наступят на живот и бананы из него попрут и сверху и снизу.
   -А кто там в штанах с замочками? Почему он не дерётся вместе со всеми? Что он делает? Играет на игрушечном пианино?
   -Это редактор газеты. И это у него не пианино, а печатная машинка.
   -Какой же редактор барабанит кулаками ног по клавишам, скалит зубы и скачет на руках по полу?! Ведь получится не статья, а абракадабра.
   -Это называется свободная пресса.- вздохнула Дженифер. - Если его заставить нажимать на буковки пальцами рук, а не бить по ним кулаками ног или усадить на стул, это будет ограничением свободы прессы.
   -Но так у него вместо текста получится бессмысленный набор печатных знаков!
   -И пусть. Это лучше, чем связываться с журналистами. Если от них потребовать, нажимать на буковки в определённом порядке, а не как попало, то обвинят в цензуре. Пропечатают диктатором, а кому охота наклеить на себя такой поганый ярлык! Пусть уж делают, что хотят.
   -Этот обезьян хотя бы алфавит знает?
   -Какой там алфавит! Я же тебе говорю: свободная пресса! Он вчера сбросил штаны и полез на пальму за бананом, а потом положил то, во что банан превратился в его желудке, прямо на свою печатную машинку. Пришлось пришить на штаны замочки. Но статьи теперь у него с душком. Теперь его никогда не уволят.
   -Почему?
   -Да потому, что статьи с душком это как раз то чего хочет публика.
   Обезьяны прекратили драться и полезли на пальмы.
   -Ну вот, - сказала Дженифер, - верхняя палата занимает рабочие места. Нормально?
   -Бывает и хуже. Ты ещё не видела обезьян купающихся в нефти.
   -Что такое нефть?
   -Жидкие бананы. Из них делают волшебную воду, которую пьют моторы в моём мире и которая гадит в природе, всё что обезьяны ещё случайно не загадили до неё, причём так, что уже нипочём не очистить.
   -Что за ерунда? Не можете создать чистый энергоресурс, так пересядьте на телеги. Что в этом страшного?
   -А кто тогда будет кормить всё эту ораву нефтяных и автомобильных жуликов? Просто хлеб с сыром они ведь есть не привыкли. Если такому подать к примеру кусок крестьянского хлеба с брынзой и помидорами, то хлебом он запустит тебе в физиономию, а помидоры и брынзу размажет себе по щекам, ляжет на спину и станет орать до тех пор пока ему не принесут стейк из тунца или паштет из утиной печёнки.
   -Наши пока обходятся бананами.
   -Ну это до поры до времени.
   -Ты думаешь? - тревожно спросида Дженифер.
   -Точно тебе говорю, стрекоза. Там осталось на что поглядеть? А то у меня попкорн закончился.
   -Мне надо проверить, чем занимаются кандидаты в президенты. У них выборы через два дня и сейчас идут дебаты.
   -Тогда я опять сгоняю за попкорном. А пиццу тут негде заказать?
   Дженифер покачала головой.
   Когда я вернулся на балкон, дебаты были в разгаре. Полная блондинка противостояла тучному господину с копной рыжих волос на массивной башке. Вокруг толпились люди похожие на футбольных болельщиков. Они дули в трубы, били в барабаны, кривлялись, и размахивали трещотками. При каждой реплике одного из кандидатов они разражались воплями восторга или поднимали оглушительный свист, заглушая барабаны другой партии, в зависимости от того кому они отдавали предпочтение.
   -Какой счёт? - спросил я отправляя в рот горсть попкорна.
   -Одного кандидата уже варят. - сказала Дженифер, - остались двое.
   В углу сцены стоял огромный котёл, над которым вился пар. Два повара орудовали гигантскими шумовками, помешивая варево. На мгновение пар рассеялся и я поперхнулся попкорном. Из котла торчали человеческие ноги в брюках и ботинках.
   -Бедняга, - сказал я сиплым голосом, поперхнувшись шипучкой и откашливаясь, - На чём он прокололся?
   -На секунду замешкался, когда из аудитории его спросили готов ли он упразднить налоги и увеличить заработную плату в сто раз. Прежде, чем ответить: "Да, конечно! Только не в сто раз, а в тысячу. Именно это и является основой моей программы", он вытаращил глаза. Договаривал этот лузер уже сидя по горло в кипящей воде с картофелем и овощами.
   -Ну погоди, Дженифер. Неужели кто-то поднимет зарплату в тысячу раз, да ещё упразднит налоги.
   -Конечно, нет. Дебаты это вечер юмора! Клуб сказочников и циркачей. Кандидатам всё равно никто не верит. Кто придумает удивительную сказку или расскажет анекдот поядрёнее тот и победит.
   -А других в котёл?
   -Точно. Из проигравших варят суп и все закусывают в финале. Победившему подносят головы сваренных кандидатов на огромном блюде.
   -Есть простое решение. Почему бы не заставить кандидатов в президенты проходить проверку детектором лжи. Это сразу всё решит. Не хочешь - не участвуй в выборах. А решился так милости просим к детектору лжи. Они тогда бросят валять дурака и все увидят, кто каков на самом деле.
   -Господи, Хью, какой ты наивный. Кому нужен честный президент, разумная программа, культурные дебаты? Вся эта скучная канитель прикончит свинство, к которому все привыкли. Карточный дом сразу рассыпется.
   -Но разве...
   -Погоди, - перебила меня Дженифер, -Пока ты мотался за попкорном, Светлая Волчица пообещала, что в случае избрания каждый житель получит по карте острова сокровищ и беспроцентный кредит на покупку корабля, лопат и прочего инвентаря для поисков клада. Хороший ход. Интересно, что придумает Стог-Сена-на-Голове!
   Тостяк с копной волос принялся шевелить губами. Он пустился в пространные рассуждения о пользе света, но быстро сбился с тропы популярной физики, и долго плутал в зарослях демагогии. Его занесло в болото пустословия, там он пустил пузыри, чуть было не потонул, но обрёл наконец под ногами твёрдую почву, пообещав, что став президентом подпишет указ о том, чтобы солнце поставили на гигантский якорь.
   "Так оно навсегда останется над территорией нашей деревни и будет светить только для нас. У нас станет больше света, чем у других народов и мы вернём себе лидерство по световым ваннам, утерянное во время правления бывшей администрации", - говорил он. - "Мы опять станем великой деревней и у нас будет самое светлое общество! Голосуя за меня вы голосуете за здоровый загар для вас и ваших детей! Мы построим гигантский якорь и при этом я сделаю так, что он не обойдётся вам ни монеты. За него заплатит южная деревня, там всегда было теплее и светлее и мы заставим их раскошелиться".
   -Что несёт этот болван?! - с удивлением спросил я, - Ведь надо быть последним кретином, чтобы поверить в эту ахинею!
   -Избиратели и есть "последние кретины". Это отличная предвыборная программа расчитанная на "последних кретинов". Смотри, Светлую Волчицу потащили к котлу. Стог-Сена-на-Голове победил в дебатах.
   -Но ведь дебаты - это ещё не выборы. Если проигравщих съедят, за кого будут голосовать?
   -Завтра утром никто не будет помнить кого съели потому, что все получат кучу счетов к оплате и их ошейники кредит-рабов сожмутся и подача кислорода в мозги сократится. Поутру они побегут вкалывать на заводы и фабрики. Лишние вопросы задавать не станут. У них просто не останется на это ни времени, ни ума.
   Со сцены донёсся всплеск. Под вопли Светлой Волчицы занавес опустился.
   Когда мы вышли из театра, Дженифер спросила:
   -Как насчёт каторжников? Ты, что-нибудь придумал?
   -Угу, - отозвался я. - Утром поговорим.
  
  
  
  
  
  
   ГЛАВА 40
  
  
  
   Я рано лёг спать, рассчитывая встать до рассвета, и сходить на разведку, но мне не спалось. В автобусе было душно, а в голове крутились мысли и я ворочался с боку на бок. Отчаявшись заснуть я решил выйти на свежий воздух. Ночная прохлада сразу охладила голову.
   В чернильном небе мерцали созвездия. Звучал стройный хор ночных насекомых.
   Тимбалы цикад и скрипки сверчков живо разогнали тяжёлые мысли. Морщины на лбу разгладились, на душе полегчало и возвращаться в автобус совсем не хотелось.
   Я вышел за пределы ограждения из колючей проволоки. Из оружия на мне была кобура с пистолетом да нож на поясе. Вскоре я увидел свет небольшого костра.
   Языки пламени терзали поленья. Они скользили по ним, ныряли, выглядывали то с одной, то с другой стороны, а то вдруг показывая характер, обхватывали какой-нибудь упрямый чурбан целиком, взметались синим пламенем и опадали, рассыпались алыми искрами, чтобы на мгновение скрыться среди раскалённых углей и набравшись сил опять наброситься на полено и охватить его в мгновение ока со всех сторон своими жёлто-красными языками. Дрова слезились смолой и потрескивали, словно покрякивали от восторга вызванного таким проявлением чувств. Сухой треск костра рассыпался в чистом воздухе и приятно дополнял симфонию членистоногих музыкантов.
   У костра сидела Дженифер.
   -Не спится, - констатировала она.
   Я кивнул.
   -Всё думаю о тех, что живут за куполом. Не по людски как-то.
   Дженифер безразлично помотала головой.
   -Забей, - сказала она. - Мы им создали конролируемую демократию. У них всего полно - и попкорна и жевательной резинки.
   Я присел напротив неё. Огонь и дерево продолжали возню и золотистые блики этой игры освещали лицо Дженифер. Она посмотрела на меня и я подумал, что по моему лицу тоже скользят отблески огня.
   -Расскажи о твоём последнем задании, - неожиданно попросила она.
   -Да ты, что, стрекоза! Сентиментальность тебе не идёт. Вот метнуть нож в какого-нибудь саблезубого подлеца или подстрелить подвалившего с непристойным предложением каннибала. Вот это твоё!
   -Много ты знаешь что моё, а что нет! - взвилась Дженифер синим пламенем. Девчонка была с огоньком. Но гнев её сразу опал, скукожился и скрылся из виду. - Расскажи, - повторила она спокойно.
   -Хорошо, не вопрос. Меня забросили на гражданскую войну к неандертальцам.
   -К неандертальцам? Должно быть в экспериментальный мир. Экспериментальные миры всегда с гражданскими войнами и революциями.
   -Как так экспериментальный? - не понял я. - Вроде тех несчастливцев под куполом? А тут в чём шутка?
   -Ну как... дали порулить неандертальцам, чтобы посмотреть, как они управятся.
   -Делать вам больше нечего. И как они управились?
   -Загадили окружающую среду, изобрели атомную бомбу, устроили две мировые войны. Такие идиоты! Постоянно бьют друг другу морды. Недоверчивы, неуживчивы, не способны договариваться. Движущая сила общества - бесграничная алчность, которая породила уродливые экономические модели, подавившие мораль. В общем ничего хорошего. Ты же сам видел.
   -Видел. - подтвердил я. - Опять воюют.
   -Я же говорю - варвары. Жадные, прожорливые, похотливые. Считают себя высокоразвитой цивилизацией, при этом не считают нужным запретить порнобизнес и ликвидировать проституцию.
   -Неужели?
   -Ну да. Эти явления у них процветают и все к этому здорово привыкли. Зато, если какая-нибудь выжившая из ума тётка двадцать или тридцать лет спустя припомнит как начальник погладил её по заднице после чего эта дура ему отдалась - раздувается скандал на весь мир. Никого не волнует отчего она ждала столько времени. Судебно-полицейская машина немедленно включает полные обороты. Старика увольняют с работы, сажают в тюрьму, объявляют прохиндеем. СМИ бьются в истерике. Общество негодует. И никого из этих кретинов не беспокоит то обстоятельство, что в это же самое время тысячи несчастных женщин по всему миру легально и нелегально торгуют собой. А, что ты там делал?
   -Смотался туда два раза. Сначала мне здорово прищемили хвост и я чудом слинял. Но Вринч вернул меня обратно и я уплатил долг с процентами, а заодно сам себя спас.
   -Временная аномалия четырнадцатой степени! -прошептала Дженифер невольно наградив меня восторженным взглядом!
   Я понял, что мои акции выросли. Честно говоря, выросли не только акции. Конечно говорить об этом неприлично, но ведь я столько времени не видел женщин и не чувствовал на себе их взглядов, что меня можно понять. Я переместился, присел рядом с Дженифер и положил ей руку на плечо.
   -Теперь твоя очередь, стрекоза. Расскажи о себе.
   Дженифер не стала ломаться. Во-первых она погладила меня ладонью по щеке, из чего я сделал вывод, что бессоница мне больше не угрожает, а во-вторых начала свой рассказ:
   -Родилась я на востоке империи. В Рехляндии.
   -Ты рехляндка?! - поразился я. - Вот это номер! По тебе не скажешь. Как же ты служишь в армии Вихляндии?
   -Родители увезли меня оттуда ребёнком и я выросла на западе.
   -Расскажи о Рехляндии, - попросил я, - Третьего дня я с одним старпером из внутренних войск преследовал браконьеров, обижавших дриаду и мы добрались до самой границы. Старпер рассказывал, что рехляндцы неплохие ребята, только немного странные.
   -Дженифер задумалась,
   -Да я и сама толком не знаю. Родители рассказывали, что там любят проводить парады боевых колесниц. Народ там упёртый. Наши консулы их постоянно учат правильно жить, но они только огрызаются.
   -Может вам оставить их в покое и перестать учить жизни? - сказал я зевая. -Может в этом то всё дело? Пусть себе делают, что хотят. Всё лучше, чем воевать. Кстати должен сказать, что ваша система правления ещё тот кизяк.
   -Что такое кизяк?
   -Навоз смешанный с соломой. Из него строят хижины или используют, как топливо.
   -Ты шутишь? У вас же мир первой категории.
   -И это мне говорит житель мира, в котором производят моторчики для выработки синтетических козявок?
   -Ладно, не будем спорить. Но почему наша система навоз с соломой? У нас демократия и...
   -Не шуми, - поморщился я. - Ваши консулы не цепляются за пожизненную власть - это верно. И телеги у вас умеют делать. И дороги славные. Это всё так. Но вот ваше госустройство хромает на обе ноги. Вы давно утратили чувство реальности. Гоните порожняк про выборы, свободное общество и другие вещи, которые существуют только в вашем коллективном сознании. Учите других, как жить, а между тем, ваш верховный консул не может даже надрать зад региональному префекту, если тот разгильдяй и ленивая скотина. Попробуй консул устроить префекту взбучку, тот и слушать не станет. Скажет: "А ты кто такой? Меня народ избрал и я перед ним в ответе, а не перед тобой. Канай, - скажет он ему, - в свой Новый Рим и там дави каблуками кабинетную саранчу, а я избран народом моего округа!". И заметь - избирают не только префектов провинций, но и всякую мелкоту: муниципальных префектишек, шерифов, прокураторов, магистров, ректоров, деканов. И всем им верховный консул по тамбурину. Потому повторяю: ваша система управления - навоз с соломой. А рехляндский король, нагрянь он в провинцию и застань беспорядок, любого префекта в бараний рог согнёт. Что ты на это...
   Я умолк на полуслове. Кто-то продирался сквозь кусты. Дженифер схватила меня за руку. Мы вскочили. Я положил руку на кобуру, готовый вытащить пистолет.
  
  
  
   ГЛАВА 41
  
  
  
   В разрыве облаков показалась Луна. Мы так заговорились, что я понятия не имел о том, что она закрыта облаками. Странное дело - когда я подсел к Дженифер, небо было ясным. Мы проболтали у костра не более получаса. За это время небо, звёзды и Луна скрылись за облаками. Потом небо прояснилось и на Землю опять упал свет Луны, который правильнее называть светом Солнца. Потому, что никакого лунного света на самом деле нет и то, что мы называем лунным светом, на самом деле свет Солнца, которое освещает Луну.
   Солнце, свет... Во вселенной происходит такое, что подумать страшно. А мы большую часть жизни, всего этого даже не замечаем оттого, что болтаем о всякой ерунде, совершенно позабыв о космосе у нас над головами.
   Мы верим в лунный свет, не имеем представления о космических вихрях, игнорируем чёрные дыры! Мы не интересуемся Вселенной! Мы пьём кофе, покупаем перчатки, читаем всякую дребедень...
   Наши маленькие человеческие делишки, отмеренные придуманными нами же минутными делениями на циферблатах, большую часть времени заслоняют от нас вечность. Это делает нас навозными жуками суетливо катающими шарики по поверхности земли. Сконцентрированными, деловитыми, занятыми, преисполненными важности, блестящими от самодовольства жучками.
  
   * * *
  
   Из кустов вылез человек в мохнатой шкуре. Я узнал Отрубателя Голов. Он торопливо проговорил: "Часовые подняли тревогу. Беглые с двух сторон идут на лагерь. А за ними крадутся уны. Наверное эти гиены хотят поживиться тем, что останется после набега беглых".
   Дженифер поглядела на меня.
   -Имеется ли здесь какое-нибудь бомбоубежище, в котором они все бы схоронились на время? - спросил я.
   -Уходите в расселину. Мы с Хью разберёмся с беглыми. Но никто из склямфов не должен торчать у нас на прицелах. - с полуслова поняла меня Дженифер.
   -Наши уже в расселине. Я пришёл предупредить вас, - ответил Отрубатель Голов и поспешно скрылся в кустах.
   -Спустя полчаса мы были готовы к приёму гостей. Деревня опустела, а мы заняли места на втором этаже автобуса. Дженифер засела в лобовой части, я устроился на корме. Пулемётов на этом посту не было, зато имелись снайперские винтовки с ночными прицелами.
   Сверху мы имели отличный обзор. Склямфы сидели в своей расселине, и любая муха, попавшая ко мне на мушку по умолчанию считалась беглым каторжником.
   Прошло четверть часа, полчаса, час...
   -Дженифер, - не выдержал я.
   -Чего тебе?
   -Сейчас полночь. Наши молодцы не попрут на штурм ночью.
   -Это отчего же?
   -В темноте они не увидят, чем поживиться. Обычно в таких ситуациях с вечера подбираются как можно ближе, чтобы взять объект одним быстрым коротким броском на рассвете, пока там спят. Я уверен, что они обложили деревню динамитом со всех сторон, но запалят шнуры когда станет светать. Так, что мы можем поспать.
   На том и порешили. Конечно, мы решили спать не раздеваясь и при оружии, и разумеется, из этого этого ничего не вышло. Дженифер спустилась к себе, я улёгся было на полу в верхней кабине.
   Но уже через десять минут, я спустился и постучал к Дженифер.
   -Открыто, - отозвалась она.
   Я вошёл и сразу наткнулся на неё, стоявшую спиной. Плутовка знала, что я приду. Я обнял её сзади. Дженифер томно вздохнула, восхитительно изогнулась и прильнула ко мне всем телом...
  
  
  
  
   В половине пятого утра, я сидел у бойницы с винтовкой и зевал так широко, что саблезубые коты приняли бы меня за своего.
   Начало светать. С юга донёсся свист, на который отозвались на севере.
   "Вот сейчас и попрут", - подумал я.
   И тут всё действительно началось. Из зарослей окружавших поляну, на которой стояли хижины показались тёмные фигуры. Я насчитал двенадцать человек. Четверо держали в руках пылавшие факелы.
   Незваные гости не таились. Они были уверены, что деревня спит и все склямфы мерно сопят в своих хижинах. Легко можно было подстрелить нескольких, но я не торопился.
   -Дженифер!
   -Чего? - отозвалась она.
   -Сколько их всего?
   -Было пятьдесят три. Одного мы с тобой нашли в костре унов.
   -Полста подлецов. Не многовато для нас двоих?
   -Поэтому к операции и привлекли легион специального назначения "Время". А легион "Время" это...
   -Знаю, знаю. Это я.
   Я встал и подошёл к противоположному борту автобуса, поглядеть, что делается с той стороны. И там на краю леса показались фигуры.
   - Что будем делать, Хью? - спросила Дженифер.
   -Поглядим на их намерения. У меня нет охоты начинать войну первым. Их слишком много. Вдруг да не полезут на рожон и утопают обратно в лес.
   Уже совсем рассвело. Беглые неторопливо пошли к хижинам. Один из них размахнулся, чтобы швырнуть горящий факел на соломенную крышу строения.
   "Ну что ж, лиходей, сам напросился", - подумал я, поймав его прицелом и плавно нажимая на курок. Бесшумный выстрел не выдал нас, но, когда один из их товарищей выронил факел и упал как подкошенный, беглые смекнули в чём дело и понеслись обратно к кустам.
   Мы с Дженифер успели уложить ещё двоих, прежде, чем они укрылись.
   Я не церемонился, потому что мораль этой банды обнажилась в тот момент, когда они собрались поджечь хижину, в которой по их мнению спали ничего не подозревавшие мирные жители.
   Переместившись на противоположный борт, я увидел, что группа беглых заходившая с севера, успела запалить одну хижину и подбирается к другой.
   Они ничего не подозревали так как не слышали выстрелов и не видели потерь южного отряда.
   Я устроился поудобнее и взялся за дело. Винтовка работала безотказно, дистанция была небольшой, обзор я имел превосходный. Интервенты валились на землю один за другим. Когда они убрались в заросли, на поляне пылала одна хижина и лежали восемь убитых.
   -Мы ухлопали одинадцать человек, - сказада Дженифер. Одна пятая от их числа. Если так пойдёт...
   -Не пойдёт, - оборвал её я. - Они не подозревали о засаде и больше под пули не сунутся.
   Шло время, беглые не показывались. Дженифер сходила вниз за кофе и консервами. Мы поели. Я начал подумывать о вылазке, чтобы выяснить не убрались ли каторжники восвояси, но решил, что разумнее будет дождаться вечера.
   Между тем солнечная погода сменилась пасмурной и к полудню начал накрапывать дождь. Очевидно у осаждавших не выдержали нервы. Защёлкали выстрелы и пули застучали по бортам автобуса. Стёкла и стенки были пуленепробиваемыми и я только обрадовался тому, что враги даром истратят боеприпасы.
   Обстрел продолжался так долго, что начал действовать на нервы. Вдруг стрельба прекратилась и два десятка головорезов выскочили из зарослей и помчались к посту. Четверо несли длинные лестницы из связанных между собой верёвками шестов, которые они вероятно рассчитывали прислонить к ограждению из колючей проволоки, чтобы преодолеть его.
   Мы с Дженифер открыли огонь, метя в тех, что тащили лестницы.
   До ограждения добежали одинадцать человек с одной лестницой. Я подстрелил ещё одного, но они успели прислонить лестницу к проволоке. Это очевидно являлось главной задачей потому что они немедленно отступили. До леса добежали шестеро.
   -Ещё четырнадцать жмуриков, - деловито констатировала Дженифер. - Мы уничтожили половину бригады.
   -Да, бандероли действуют бесшабашно. Если только... Хм, - я задумался.
   -Если только что? - спросила Дженифер.
   -Фабрикой руководит какой-то очень жирный тролль, этакий кровожадный дядюшка Тонтон с джутовым мешком.*
   (*Примечание - Tonton Macoute, Дядюшка Тонтон с мешком - в персонаж креольских сказок, который похищает и наказывает непослушных детей, запихивая их в мешок).
   Причём рядовые ухорезы боятся его настолько, что выполняют любые приказы. Ты сама подумай - поднялись в лобовую атаку днём, по открытой местности не имея никаких аргументов кроме самодельных эскалаторов. Кто сделал бы это по своей воле?
   Дженифер согласно кивнула и я продолжил:
   -Цель жирного тролля очевидна. Ему не нужен скарб склямфов. Это отмаска для его хунхузов. Он же пришёл за другим.
   -За чем? - спросила Дженифер.
   -Скажи-ка в на посту имеется БВК?
   -На каждом посту есть БВК. Он хранится в канцелярии, в специальном сейфе... - начала Дженифер и осеклась, поняв ход моих мыслей.
   Я пристально поглядел:
   -Добыть биовременной конвертер и слинять из этого мира. Вот куда он метит. Посуди сама - ну, что ему тут светит? Поднять бунт ради того, чтобы остаток жизни гнить в джунглях третьего мира? Э нет!
   -Ты прав, - признала Дженифер. - Потому он и бросает своих под раздачу целыми пачками. Ему бы только добраться до БВК и смыться самому.
   -Что бы ты сделала на его месте?
   -Дождалась темноты. Бросила бы в атаку всех оставшихся.
   -Верно. Несколько из них добегут до лестницы и перемахнут ограждение.
   -Но погоди, Хью! Ведь перемахнуть через ограждение не значит захватить пост. Как они проникнут внутрь автобуса?
   -Я думаю они рассчитывают взорвать дверь и затем так же поступить с сейфом. В тюремном арсенале наверняка имелись гранаты. Верно?
   -Да, - кивнула Дженифер.
   -Вот видишь. На самом деле его расчёт имеет резоны.
   -Что же нам делать?
   -Не робей, стрекоза, не робей. Предупреждён - значит вооружён. Теперь, когда мы разъяснили мотивы, нам остаётся одно...
   -Что?
   -Как что?! Предпринять контрмеры. Спецоперации они как шахматные партии - просчитать партию и разрушить комбинацию оппонента.
   -И каков наш следующий ход?
   -Во-первых уничтожить лестницу. А, попробуй они установить другую, мы положим ещё десять человек. Скажи-ка - на посту должен быть генератор силового поля, так?
   -Стандартные силовые поля давно устарели. Сейчас используют информационные силовые поля. Генератор создаёт очень плотный информационно-новостной поток, который промывает мозги, вызывая завихрения и распрямляя извилины. Объект начинает видеть мир перевёрнутым вверх ногами и впадает в прострацию. У нас есть здесь такой генератор, но не самый лучший. Вместо стабильного он создаёт неоднородное информационное силовое поле.
   -Почему?
   -Очень просто. Раньше производили хорошие генераторы, а в наше время всё производство перенесли в миры третьей категории. Теперь нас завалили некачественным товаром.
   -Зачем?
   -Во-первых, халява. Туземцам можно платить зарплату бусами и цветными стекляшками. Во-вторых, чем дряннее товар, чем быстрее потребитель его доконает и побежит в магазин за другим. Так что генератор у нас второсортный. Такое силовое информационное поле преодолимо. Человек чувствует себя сонной мухой, двигается с большим трудом, но всё же двигается потому, что извилины выпрямляются не полностью.
   -А дымовой установки в закромах нет?
   -Такая же история. Халтура из мира Шин Чин. Дым разбавлен опилками.
   -Не привередничай, стрекоза. Новостное поле да дым с опилками. Да перед этим никакой каудильо не устоит.
   -Так мы победили в партии? - спросила Дженифер и лицо её прояснилось.
   -Не совсем. Наш план состоит из трёх ходов. Первым делом оглушить врага информационным полем, затем дезориентировать дымом с опилками.
   -А третий ход?
   -Легион "Время", стрекоза, не стрижёт сорную траву, а вырывает сорняки с корнями. Мне придётся лично познакомиться с капитаном золотой роты. Только обезглавив эту фракцию жуликов, мы влепим мат. А теперь принеси мне ещё кофе.
  
  
  
  
  
  
  
  
   ГЛАВА 42
  
  
  
   Я вышел за пределы ограждения. Информационное поле окружало внешний периметр и я надел титановую каску, ослабевающую действие новостных потоков на извилины мозга.
   Дым застилал глаза, но на мне были специальные очки с лазерными фильтрами, благодаря которым я хорошо видел и маска для дыхания, чтобы не дышать опилками.
   Мы включили наши ловушки, когда ухорезы вновь поднялись в атаку и преодолели полпути до нашего поста. Они сразу застряли в информационно-новостном поле, замахали руками и обессиливая от напряжения с трудом ворочали ногами. Вместе с разумом они потеряли ориентацию в окутавших их информационных потоках. Теперь я мог без помех разделаться с захлёбывающимися и дезориентированными каторжниками.
   При себе я имел пульт активирующий систему электромагнитых наручников и кандалов. Я по очереди подходил к каждому, объявлял, что он арестован во имя светлейшей из всех демократий (шлем не устранял, а только уменьшал воздействие информационного поля на мой мозг) и прикладывал к его предплечью пульт. Электормагнитные волны обвивались вокруг кистей и лодыжек, сжимались и валили арестованного на землю.
   Через полчаса двадцать пять человек лежали на земле крепко стянутые невидимыми смирительными рубашками. Обезвредив банду, я быстрым шагом направился к лесу, торопясь покинуть зону информационно-новостного поля, так как я всё-таки надышался испарениями новостных потоков и мир начал переворачиваться с ног на голову.
   Мне казалось, что я бреду по небу с топором и рублю облака на дрова, а Земля плоской лепёшкой висит у меня над головой. Её поддерживали три огромных слона, стоявшие на панцире гигантской черепахи.
  
   Слонам было тесно и бедняги боялись пошевелиться. Кроме того, при каждом ударе топором, на них летели щербатые ошмётки тумана. Черепахе тоже приходилось несладко. Её панцирь прогнулся там, где на него опирались слоновьи ноги. Черепаха материлась, как сапожник. Слоны вяло огрызались. Вся это конструкция в любой момент могла затрещать по всем швам.
   Но странное дело, это меня нисколько не беспокоило. Меня распирал немотивированный патриотизм, а в голове крутились мысли о свободе. Свободе прессы, свободе волеизъявления, свободе личности и свободе секса.
   Через десять шагов я дошёл до конца информационного поля. Черепаха растаяла в воздухе. За ней дематериализовались слоны, облегчённо протрубив хоботами.
   Мир перевернулся и стал таким каким ему положено. Тогда я снял каску, очки и маску, испытав огромное облегчение, и нырнул в мокрый от дождя лес.
   Тут я перевёл дух и прислушался. Показалось, что я слышу негромкий разговор. Я осторожно пошёл в том направлении и вскоре увидел двух человек, которые сидели под деревом и беседовали.
   Я подкрался поближе, прислушался и обмер, разобрав первые фразы:
   -Что ни говори, а Канфоль мозговитый, - говорил один другому с рехляндским акцентом, - Любой другой на его месте вклёпался бы в новостное поле с неприкрытым задом и сразу стал дурачком, а наш догадался обмазать свой зад сырой глиной. Заметь, он и уши обмазал, на всякий случай. Нет, Уховёртка, такому палец в рот не клади. Я бы не положил. А ты, Уховёртка, ты бы положил патрону палец в рот?
   -Только, если бы меня укусил за палец грифон Бобу да и то, если бы при мне не было ни антияда, ни топорика. Тогда я бы вот что сделал. Подождал пока Канфоль уснёт, затем очень медленно протянул к нему руку, вытянул палец и очень осторожно вложил бы его ему в рот, а другой рукой влепил бы щелбан ему по лбу...
   Я выскочил из укрытия и пользуясь внезапностью появления, приложил пульт к спине Уховёртки. Тот свалился, как мешок с картошкой, стянутый по рукам и ногам электромагнитеыми волнами.
   Я навёл на второго оружие:
   "Гляди, - я показал ему свободной от оружия рукой пульт. -При помощи этой финтифлюшки, я мигом навешу на тебя ипотеку, просроченный кредит на телегу, непогашенный заём у государства на учёбу и передам твоё местонахождение кровососам из налогового управления. Они устроят тебе вечную бессонницу, подвергнут удушению процентами, посадят голой задницей на раскалённую долговую сковороду. А теперь я считаю до тр...".
   Он побледнел и быстро ответил:
   -Не надо, я всё скажу!
   В отдалении раздались выстрелы из винтовки.
   "Чёрт возьми, это шмаляет моя стрекоза! Неужели мы с ней сваляли дурака?!", - мелькнула в голове мысль.
   -Кто твой хозяин?
   -У меня нет хозяина. Я свободная личность.
   -Не умничай, уголовник. Кто у вас смотрящий?
   -Канфоль Сухий.
   -Где он?
   -Доит твою козочку, ментяра. Слышишь, как она блеет?
   От поста опять донёслась стрельба. При этом "свободная личность" довольно осклабилась. Я сбил её с ног и туго спеленав электромагнитными жгутами бросился обратно.
   -Погоди, - сдавленным голосом позвал бандит.
   Я остановился и обернулся.
   -Чего тебе ещё? Только живее!
   -Скажи мне как велики сокровища?
   -Какие сокровища, баран-голова? Что ты несёшь?
   -Канфоль Сухий бухтел, что в автобусе припрятана карта клада, спрятанного в джунглях.
   Ну не странные ли миры? Кандидаты в президенты и бандиты используют одни и те же приёмы оболванивания масс.
  
   Я бежал через кусты, не таился, не осторожничал. Я торопился поспеть на помощь Дженифер. Один раз я почувствовал, что зацепился за что-то острое и рванувшись услышал треск ткани. Несколько раз я падал, поскользнувшись на скользкой грязи.
   Поляна всё не появлялась и я понял, что взял неверное направление. Я остановился, тяжело дыша. Меня окружал густой лес, за которым не видно было никакого просвета. Волна липкого страха шевельнулась в животе и пошла вверх. Я вспотел, повернулся и бросился обратно.
   Стрельбы я больше не слышал. Стало быть матч у поста завершился. Но в чью пользу?
   Я совсем запыхался. Наконец лес поредел и я выскочил на опушку.
   Однако причин для радости не оказалось. Я стоял на краю пологого склона. Внизу светлела узкая тропа, проложенная не то людьми, не то дикими зверями. Куда вёл этот путь я не имел понятия.
   Справа возвышался холм с конической вершиной. По самому гребню этого холма цепью шли люди. Я видел только тёмные силуэты отчётливо темневшие на фоне молочно-белого, затянутого облаками неба.
   Я хорошо разглядел, что они держали в руках не копья, а дубины. Склямфы укрылись в скалах. Стало быть я наткнулся на унов, продвигавшихся к деревне, рассчитывая поживиться после каторжников.
   Племя продвигалось гуськом. Вытянувшись в узкую цепь оно напоминало длинную гусеницу, задняя часть которой вползала на гребень, а передняя, перевалив пик, сползала вниз и терялась в лесистой лощине.
   Я уловил боковым зрением движение и посмотрев вниз, увидел, что вошедший в заросли авангард, уже миновал лощину и показался на тропе подо мной.
   Таким образом, я оказался как бы посреди живой подковы - справа меня окружали, идущие по гребню холма. Слева, те которые вынырнули из леса и один за другим продвигались по нижней тропе.
   Оставался один путь. Надо было осторожно податься обратно и скрыться в лесу, пока меня не заметили. Но сделав шаг назад, я поскользнулся и упав, стремительно покатился вниз на тропу, по которой шли уны.
  
  
  
   ГЛАВА 43
  
  
  
   Под неумолимым воздействием двух сил - земного притяжения и ускорения, я беспомощно пронёсся по склону, и врезался в ряды унов, вызвав немалый переполох.
   Двоих я сбил с ног и они покатились по траве. Один ударился о ствол дерева и неподвижно распластался на земле, очевидно оглушённый или раненый. Второй влетел в колючие кусты, над которыми сразу заметались грифоны Бобу.
   Из-за облаков выглянуло солнце, как будто осветитель театральных подмостков решил включить прожектор для усиления драматизма сцены.
   На меня изумлённо пялились бородатые дикари. Я вскочил на ноги. С радостью убедился, что обошлось без переломов и вывихов, и бросил правую руку на кобуру, намереваясь выдернуть пистолет, потому что автомат я выронил из рук во время триумфального спуска.
   Вместо рукояти пистолета, рука легла на расстёгнутую шершавую кобуру. Я похолодел от ужаса, сообразив, что пистолет последовал за автоматом и в ту же секунду увидел его. Оружие лежало в нескольких ярдов от меня, у ног обезьяноподобного верзилы, в глазах которого угасала растерянность и разгоралась ярость.
   Наступил критический момент. Но я не успел ничего предпринять. Внезапно поблизости раздался резкий хлопок. Все действующие лица вздрогнули и повернулись в ту сторону.
   Над елями в какой-нибудь четверти мили поднялся дымок. Он мгновенно растаял в воздухе. Это могло означать одно. Канфоль Сухий добрался до двери поста и взорвал её.
   "Зато теперь я точно знаю где деревня", - машинально подумал я, а следующую секунду уже поднимал с земли пистолет.
   Скорчив рожу и дико завопив, я выстрелил в воздух три раза подряд: "Бац! Бац! Бац!".
   Нервы унов не выдержали и они бросились врассыпную.
   Не обращая на них больше никакого внимания, я помчался туда, где мгновение назад растаял барашек дыма.
  
  
  
   Издалека я заметил, что на на боку автобуса зияет рваный проём окаймлённый чёрной копотью там где взметнувшееся от взрыва пламя с корнем вырвало дверь и слизало краску.
   Информационное поле было отключено, а к ограждению поста была приставлена лестница. С неё головой вниз свисал труп. Пуля поставила точку, когда он взобрался по лестнице и собирался спрыгнуть. Он взмахнул руками, рухнул вниз и повис зацепившись ногами за перекладину. Руки легли на землю, а бритая голова застыла в нескольких инчах от белых шариков клевера, которые раскачивал ветерок.
   Во внутреннем периметре на траве лежало тело ещё одного из беглых. Третий получил своё врываясь в автобус. Судя по всему Дженифер застрелила его в упор, когда он вбегал по ступеням. Пуля с силой отбросила его назад, и он вылетев из автобуса спиной вперёд, раскинув в стороны руки, распластался на земле.
   На левой руке я заметил татуировку - контур факела обвитого колючей проволокой и две буквы: К и С. "Канфоль Сухий", - подумал я.
  
  
  
   ГЛАВА 43
  
  
  
   "Никогда не входи в захваченное здание с парадного входа. Ты должен возникнуть там, где тебя не ждут. Хоть пролезь в канализацию и вылези из унитаза, когда на нём сидит главарь шайки. Хоть обернись тараканом и пробеги по потолку. Разбейся в лепёшку, но окажись в нужный момент за спиной плохого парня!", - втолковывал мне Вринч во время обучения.
   Я не знал уцелел ли кто-нибудь из бандитов и не находится ли он внутри. Потому стоило вести себя осторожно.
   Я вспомнил про люк в днище автобуса. Если Дженифер просчитала ситуацию на пару ходов вперёд и догадалась его разблокировать изнутри, когда беглые взорвали дверь автобуса, и если мне удастся бесшумно его открыть...
   Я нырнул под автобус и пополз к люку.
   Вот он прямо надо мной. Массивная огнеупорная медаль, открывающаяся поворотом круглого колеса.
   Я перевернулся на спину, положил пистолет на живот и взялся руками за руль поворотного механизма. Поднатужившись я очень медленно провернул его.
   Люк бесшумно опустился вниз и я аккуратно сдвинул его в сторону. Надо мной зиял круглый проход.
   В отверстии появился ствол наведённого на меня пистолета. Я замер. Показалась рука и наконец в круг вплыло лицо Дженифер.
   -Ого, - весело сказала она, глядя на меня сверху вниз, - вот и кавалерия прибыла. Что это ты тут ползаешь, Хью?
   -Свалился с коня на всём скаку, да и заснул от нечего делать, - ворчливо ответил я.
   -Ну, влезай, раз уж проснулся, - она нагнулась и протянула мне руку.
   -Нет, лучше ты вылезай, - я схватил её руку и потянул к себе...
   Потом мы сидели на траве, прислонившись спинами к автобусу, пили кофе и рассказывали о своих приключенях.
   Светило солнце, звенели кузнечики и всё это было для нас двоих. Я понимал, что мне подарили эти минуты покоя перед перемещением обратно, как награду за службу.
   Вскоре появились склямфы, женщины их как ни в чём ни бывало расселись вокруг и завели своё обычное зубоскальство, которое меня больше не напрягало. Мужчины принялись чистить котёл.
   Затем начали прибывать перемещённые во времени легионеры когорты правопорядка. Они материализовывались один за другим посреди поляны, словно вываливаясь из ниоткуда. Удивительно зрелище, скажу я вам.
   Прибывшие занялись связанными каторжниками до сих пор лежавшими вокруг поста.
   -Эй, ребята, там в лесу ещё двое! - крикнул я солдатам.
   -Всех соберём, - ответил коренастый триарий* (*Примечание - триарий - ) лицо которого было покрыто шрамами.
   -Джени, сейчас меня переместят, - сказал я.
   Она посмотрела на меня, сорвала травинку, пожевала её и рассеянно сказала.
   -Весёлое выдалось приключение...
   Я хотел ответить, но она быстро продолжила...
   -Постой, Хью. Дай мне сказать, это очень важно. Перед тем, как тебя отправят обратно, из твоей памяти сотрут воспоминания об этой командировке. Рутинная процедура, ничего страшного.
   -Я забуду всё? - невольно спросил я, - И Кастраки, и Нью Рим, и неандертальцев и... и тебя?
   -Всё-всё.
   -Жаль, - грустно сказал я. - Действительно, весёлые были деньки. Хотел бы я сохранить их в памяти!
   -Ты можешь, - быстро ответила Дженифер.
   -Как?!
   -Перед процедурой, тебе дадут заполнить анкету...
   -Ох бюрократы... - не сдержался я.
   -Не говори им, что я ввела тебе противоядия после укусов грифонов Бобу. В состав сыворотки входит вещество "Антитроллин", защищающее мозг от действия яда грифонов, а заодно от всех других препаратов. Я ввела тебе усиленную дозу, полностью она выйдет из твоего организма только через неделю. Если они не узнают об этом, то ограничатся стандартной процедурой и "Антитроллин" нейтрализует действие средств, которые используются для манипуляций с памятью.
   Я почувствовал знакомое головокружение.
   -Ну вот, началось, - сказал я.
   Дженифер прижалась ко мне, я обнял её и почувствовал под рукой воздух. Всё исчезло...
  
   ***
  
   Вот предметы перестают колебаться, и обретают чёткие контуры...
   За круглым столом напротив меня сидит компания во главе с Вринчем.
   Маркус Секст и другие медленно встают. Они уставились на меня, их лица бледны, как мел, но глаза выражают облегчение.
   Меня охватывает чувство дежа вю. Я всё это уже пережил!
   Покачнувшись, я чуть не упал и упёрся ладонями в колени. Только лейчас я обратил внимание на то, что мои руки покрыты глубокими царапинами, штаны порваны на коленях, форма усеяна колючками и измазана грязью.
   Я с трудом разогнулся и выбросив вперёд руку, поднял большой палец, потому, что говорить - сил не имел. При этом у меня опять закружилась голова, я пошатнулся и опустился на правое колено.
   Все бросились ко мне.
   "Туговато парню пришлось", - услышал я очень знакомый голос. "Легион спецнального назначения "Время" не занимается легкотнёй", - резко ответил Вринч и вышел из комнаты. За ним последовал другой легионер.
   Начав догадываться в чём дело, я смотрю на легионера, который следом за Вринчем идёт к выходу и понимаю, что это я в прошлом.
   Как странно столкнуться с самим собой - не лицом к лицу, повторяющим движения и ужимки в зеркальном отображении, но увидеть себя совершенно с другого ракурса, двигающимся самовольно, ведущим себя по своему.
   Дверь закрывается, и меня окружают военные, знакомые и незнакомые, засыпают вопросами.
   Потом меня отводят в угол комнаты, усаживают за стол, наливают воды, велят написать подробный отчёт. Кто-то уже принёс мой реактивный ранец, одежду, которая была на мне в тот день, мобильник...
   В комнату возвращаются Вринч и другой я - я в прошлом. Я окружён людьми и тот я меня не видит. Последний инстуктаж Врнча и тот я перемещается во времени. Ему всё только предстоит. Я ему даже завидую. Ведь он познакомится с Дженифер.
   Вринч подходит ко мне, понимающе кивает головой и улыбается уголками губ. Я первый раз вижу его улыбающимся. Он встаёт рядом и читает через моё плечо отчёт о событиях.
   Я пишу отчёт, лежу на холме, сижу в подвале с силиконовой головой за пазухой, отбиваюсь от грифонов Бобу и сжимаю Дженифер в жарких объятиях. Всё это происходит одновременно. Но меня это больше не удивляет. Я знаю, как многогранно время - пространство.
  
  
  
   ЭПИЛОГ
  
   Высота - дело для меня привычное. Хорошо знакомый ракурс. Поля, с разбросанными тут и там силосными башнями ферм, напоминающими детский конструктор лего.
   Поодаль, кто-то небрежно бросил узкую ленту. Она плавно опустилась на землю и разлеглась полукольцами, по которым ползут похожие на игрушечные автомобили...
   Подо мной круг с разметками метража, окружённый сбросившими листву осенними клёнами. Надо мной пронзительно лазурное ноябрьское небо покрытое такими плотными кучевыми облаками, что хоть бери топор и руби их на дрова.
   "Хью! В чём дело?! В чём ...ло?! Отв...чай!" - раздался прерывающийся помехами голос Ричарда в наушниках. Я болтаюсь над полигоном, как ни в чём не бывало. Словно я никуда не исчезал и всё, что произошло в Мичмакии, мне пригрезилось.
   -Хью! Почему молчишь? Ну, я тебе устрою! Снижение и разворот! Повторяю снижение и разворот!, - раздался раздражённый голос Ричарда.
   Я задумчиво смотрю на облака и неожиданно для самого себя, у меня вырвалось:
  
   ...Нарублю облака на дрова
   Разожгу я костёр из скалы...
  
   Ричард от неожиданности умолка и я услышал ворчание Кейта: "Я говорил, что он пьян. Совсем от рук отбился".
   "Заткнись, Кейт, - оборвал его Ричард и разорался на весь эфир: - Я тебе покажу дрова из облаков! Нашёл время дурака валять! Повторяю снижение и разворот!".
   -Десять - четыре. Выполняю снижение и разворот, - ответил я, сбросив оцепенение. Я вернулся и с этим нельзя не считаться...
  
  
   ***
  
   Я помню всё до малейших деталей. Оскаленные пасти горбунчей, бесстрастные лица несущихся на меня скорфов, пинки Вринча, болтовню Максимилиана Дональдини, горький сарказм Острой Ветки, сухой кашляющий смех силиконовых голов, режущие укусы грифонов Бобу, запах волос Дженифер...
   Это моя интеллектуальная собственность, мой тайный приз за риск. Я контрабандой унёс эти воспоминания из мира А1 874 и принёс в нащ мир. Всё это теперь снится мне по ночам.
   При этом я не имею никакого понятия ни о моих предыдущих командировках, ни о последующих.
   Сколько их было всего до той и после неё? Не знаю. Они бесследно стёрты со скрижалей памяти.
   Хотя по некоторым признакам я продолжаю нести службу в спецлегионе Время. Иногда мне снятся новые совершенно фантастические сны, сопровождаемые синяками и ссадинами, непонятного происхождения, ноют суставы, охватывает необъяснимая тревога...
   Встречался ли я с Дженифер? Получил ли Вринч третью звезду? Какой шеврон сейчас носит когорта правопорядка? Не знаю.
   Время - пространство живёт своей жизнью. Оно многогранно, у него свои правила, свои ритмы, своя динамика, свои скелеты в шкафу. Это и время, и пространство, и энергия, и материя одновременно. Оно эластично и прочно, многолико и бессмертно. Время-пространство мерило всего. Оно было когда ничего ещё не было и будет, когда ничего не останется.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"