Аннотация: С пахнущей масляными красками картины пытливо смотрела женщина, в глазах которой был затаенный вопрос.
ПЕРВЫЙ УРОЖАЙ АЛИНЫ
Алина выросла в самой обычной семье, ни большой, ни маленькой, каких большинство: папа, мама, она и брат. Илья на три года младше. Мама - всегда работала лаборантом в институте, который несколько лет назад закончила Алина, а позже - Илья. Папа - строитель. Родители всегда много работали, очень хотели, чтобы их дети, в отличие от них, получили образование. Особенно мама.
Она почему-то была уверенна в том, что людям образованным, неважно в какой области, не так трудно живется и легче зарабатывается, намного легче, чем им с отцом и поэтому всеми силами, работая на полторы ставки, старалась заработать детям на образование.
Отец не так фанатично был одержим этой целью, но соглашался с матерью. Он во всем, что касалось семьи, полагался на нее. Да и не до высоких раздумий ему было. Вечером до смерти уставший приходил со стройки, мылся, ужинал, немного лежа смотрел телевизор. Вот и все. Утром все сначала. Если не работал в выходные сверхурочно, то они с матерью отправлялись на "фазенду" за город, где ухаживали за садом и огородом. К зиме их маленькая кладовая была забита консервированными овощами и ящиками с большими краснощекими яблоками.
Детьми в основном занималась мама. Школьные задачки Алинки про двух пешеходов, вышедших навстречу друг другу из пунктов А и Б ей давались легко. Труднее было с двумя, а то и тремя трубами, из которых что-то одновременно выливалось и вливалось. Ну, а когда у дочки появились задачки с иксами и игреками, она тем более уже не смогла ей помогать. Впрочем, к тому времени Алине помощь была уже не нужна. Прилежная, любознательная девочка стала отличницей и охотно сама помогала младшему Илюше.
К окончанию обучения в школе, вопрос кем ей быть был уже решен: она будет поступать в институт, где работает мама. Вероятность поступления выше, да и возможные проблемы во время учебы или потом, при распределении будет легче решить. Все преподаватели там знакомы. Так думала мама.
Алина не возражала особенно. Хотя, делая выбор самостоятельно, наверное, пошла бы в художники. У нее всегда была неосознанная тяга ко всему "художественному".
Несколькими годами ранее она наткнулась в семейном альбоме на пожелтевший конверт со старыми фотографиями. На них была молодая женщина, поразительно похожая на саму Алину. Кто это?
Все, что удалось о ней узнать: дальняя родственница, художница, что-то не сложилось, плохо кончила, забудь. Даже бабушка, которая теплее других вымолвила о незнакомке пару туманных слов, не пролила света на загадочно-умное красивое лицо с фотографий из конверта. Вскоре, когда бабушка заболела и Алинка поехала ее навестить на окраину города, из старого бабушкиного шкафа был извлечен большой плоский узел.
В нем оказалась пахнущая масляными красками картина с изображением той же женщины, что на фотографиях. Она пытливо с полуулыбкой смотрела из-под сплетенного из полевых цветов венка. Бабушка вздохнула: "Сама рисовала. Автопортрет называется". Потом она повела ее на кладбище, почти рядом с домом. Было видно, что старушка эту дорогу знала лучше, чем тропинку в собственном саду.
Могила была где-то в заброшенном углу кладбища, без креста или памятника, в ряду таких же почти сравнявшихся уже с землей холмиков, как бы безвестных и заброшенных. К вкопанному приземистому столбику была прикреплена небольшая фотография в рамочке под стеклом. Одна из тех, что Алина видела в том таинственном конверте.
"Нужно опять вставить свежую, солнце здесь нещадное, быстро выцветает, - и, увидев в глазах внучки немой вопрос, добавила, - старшая моя, тетя тебе, что-то ей было непонятно в этой жизни... сама...".
Дома мама нахмурилась, ничего не сказала, а Алина с тех пор стала активнее интересоваться художниками. Ей было интересно рассматривать репродукции, сравнивать: у Врубеля, например, видны мазки кистью, а у Шишкина или Васнецова - нет. У Рембрандта картины темные, у Кустодиева - яркие, прямо огнем дышат. Мама не разделяла эту ее заинтересованность, даже однажды сказала: "Брось это. Пустое...".
В институт Алина поступила. Не столько благодаря маминому "тылу", сколько благодаря самой себе - умной, любознательной, трудолюбивой. Последним качеством у них в семье никто не был обделен, а вот первым и вторым...
Как-то снова собралась к бабушке, а приехав, тихо попросила достать узел с картиной. Долго сидела, рассматривала. Тетина полуулыбка из-под полевых цветов венка теперь ей показалась глубокой, внутренней грустью, вопросом, обращенным не только к зрителю, но и ко всему миру. "О чем она спрашивает?" - Алина обернулась к бабушке. Та удивленно посмотрела на автопортрет: "Разве спрашивает? Она просто улыбается". Этот затаенный вопрос, в отличие от других родственников, был почти понятен Алине. Она и сама задумывалась над ним.
"Она же написала не только эту картину?". Бабушка оглянулась на Алину и опять отвернулась к окну. Потом в двух-трех предложениях поведала, что эту дочка подарила ей накануне..., остальные в записке просила отнести в какую-то картинную галерею. Она замолчала. Алина больше не стала ее ни о чем расспрашивать.
Проблем с обучением у нее не было, но и большого интереса к изучаемым "технологическим процессам" у нее тоже не наблюдалось. Философию и иностранный язык жаловала больше других предметов. Учила столько, сколько требовалось, ни больше, ни меньше, только чтобы успешно сдать очередную сессию, а все свободное время листала альбомы с живописью, ходила на выставки и в музеи. Еще любила сидеть в своей комнате одна, не включая света, о чем-то размышлять.
Последнее маму стало тревожить. Раньше она была рада тому, что дочь, не в пример другим, вечерами не стремится убежать с подружками на дискотеку или еще куда-нибудь. Ну, вытянули они ее пару раз, но потом перестали звать с собой. Слишком серьезной была, не такой смешливой хохотуньей как они. Парни тоже Алину как-то не очень интересовали. Она стала замыкаться в себе.
После института равнодушно распределилась в какой-то городской задыхающийся от недостаточного финансирования НИИ. В стране изменялась экономическая обстановка, многие, бывшие менее успешными, Алинины сокурсники стремились к частному предпринимательству по профилю специальности. Алина тупо ходила в свой НИИ, но НИИ был сам по себе, а она сама по себе.
Илья тоже кое-как завершил свое образование, но еще до получения диплома стал потихоньку заниматься мелким бизнесом, а когда получил, наконец, свою "корочку" на руки, сунул ее маме вместе с вынутыми по пути из почтового ящика газетами. Сам полностью окунулся в то, что красиво теперь называлось бизнесом, а на самом деле представляло собой определенную деятельность по примитивной формуле "дешевле купить и дороже продать".
И вот теперь, когда мечта об образованности детей осуществилась, мама все чаще стала тихонько говорить о том, что мечта была "неправильная", что теперь из-за этого образования их когда-то счастливая семья перестала быть таковой.
Почему именно мечта "неправильная" она объяснить себе не могла. Не в состоянии была оценить все грани и преимущества образования на уровне человека, не получившего его.
Ей не приходило в голову, что человек, прошедший системное обучение в высшей школе по любой специальности, получает не только и не столько специальность, сколько, и это главное - новую голову, которую научили мыслить, обобщать, анализировать. И если у личности есть задатки ума, то выйдя из стен ВУЗа, она уже несколько иначе может увидеть мир и себя в нем, ей четче будут видны его недостатки, она острее будет ощущать его несовершенство и может даже войти в конфликт с окружающей действительностью.
Алина сидела в скверике у своего НИИ. Здесь она обычно проводила обеденный перерыв, тут ей легче дышалось. В стенах, где она теперь должна проводить много времени, все на нее давило, все было ей чуждо, все не ее, начиная от тематики деятельности и кончая соответствующим этой тематике складом мышления окружающих людей. Зачем ей эти вереницы цифр, сухие и скучные графики? Ей ближе образы, понятия, мысли, эмоции, форма, цвет ...
Почему она не настояла тогда на своем и не стала учиться тому, к чему звали ее природные склонности? Как легко иногда она чувствовала себя с теми случайными людьми, которых встречала на выставках! Как близка и понятна ей сейчас тоска в глазах на той картине!
Взглянула на часы. Перерыв заканчивался. Нужно было возвращаться. Алина медленно встала и нехотя пошла в сторону НИИ, потом резко остановилась и уже уверенно пошла прочь.
В одном из внутренних помещений картинной галереи перед ней сидела пожилая женщина. Алина объяснила, зачем пришла и назвала фамилию тети. "Да, в запасниках есть картины этой художницы, но ими серьезно еще не занимались, сотрудников не хватает, знаете, зарплаты маленькие ...". "Возьмите меня, - умоляюще выдохнула Алина, - Зарплата устроит. Прошу Вас! Я готова начать прямо сейчас!".
По извилистым лабиринтам запасников, где на полках с номерами и бирками лежало много всего интересного, Алину привели к сиротливой группке холстов на подрамниках с одинаковыми бирками. Выставленные вдоль стены, они вдруг заговорили с Алиной. Наперебой. Как будто давно ждали ее. Многое, о чем рассказывали, было ей знакомо и понятно.
Она протянула руку к картине, которая говорила громче других. На ней были изображены сад, огромные корзины с яблоками и среди них сидел крошечный, не более чем годовалый ребенок - девочка в розовом платьице с большим красным яблоком в руках. Что-то особенно родное почувствовала Алина в этом ребенке.
В нижнем правом углу тонкой кисточкой была написана тетина фамилия и название работы "Первый урожай Алины".