Григорович Игорь Николаевич : другие произведения.

Праведный Гнев

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    ПРАВЕДНЫЙ ГНЕВ


   ,
  
  
  
  
  
   ПРАВЕДНЫЙ ГНЕВ
  
   Приходилось все чаще сплевывать горькую слюну, и чем чаще от нее освобождались дети, тем больше она наполняла рты.
   - Вот бы какая-нибудь машина?
   Серый ноябрьский день, как хоженая перехоженная дорога со школы домой, медленно уползал в сумерки голого приобочинного кустарника, стертых плугом полей и тоскливо близкого горизонта.
   По нарастающей, из-за перекатного косогора длинной ленты шоссе выползал тяжелый гул автомашины.
   - Может повезет, сойдем с дороги. - Старший брат потянул за портфель младшего,- смотри, пустая ли кабина, мне плохо видно.
   Дети вытянули головы и стали всматриваться в подъем, из-за которого доносилось тяжелое дыхание грузовика.
   - Не, не возьмет. Дальнобойщик, эти не берут.
   - Попробуем. - И старший поднял руку.
   Фура, давя осеннее пространство массой, катилась под гору бегемотной грацией. Старший передвинулся ближе к краю насыпи, оттесняя брата и держа напряженную руку высоко к небу.
   - В кабине кто-нибудь есть?- кричал старший.
   - Стекла темные, не вижу,- плаксиво и зло кричал младший,- прет, не останавливается.
   Старший сделал еще один шаг к крутому скату дороги, обоперся плечом на верстовой столб, заслонил спиной младшего. Синим сиротливо-серым отливом дрожал дорожный знак над головами детей. Фура, набирая скорость, скатывалась с горы.
   Каждодневный опыт научил детей защите при встрече с большегрузными
   машинами. Резиновая волна сырого вязкого воздуха ударила в согнутые спины детей, заставив сделать спотыкающийся шаг-полшага. Волглый ветер пробрался сквозь одежду. Металлический верстовой знак, сбитый камнем, упал в ноги детей. Младший поднял погнутый знак и камень, размером с куриное яйцо.
   - Вот это выстрел... так попасть. Как это?
   - Наверно колесом наехал на кругляш, прямо как снаряд.
   - Здооорово... Машина, машина легковая!
   Старший выбросил рефлекторно руку, все еще что-то соображая глядя на камень, поправил очки.
   Новенькая лоснящаяся легковушка бесшумно сияла алым пятном в предвечерних сумерках.
  
  
  
   - Спереди сидят, сидят,- одергивал руку старшего младший брат,- пошли.
   Но старший, размышляя о важном, недодуманном, упрямо продолжал тянуть руку к верху.
   Машина мягко и беззаботно промчалась.
   - Пойдем. Пойдем,- хныкал младший,- а то есть хочется.
   И повинуясь охватившим его горечи и бессилию, старший замахал кулаком вслед изящной легковушке.
   - Побежали, побежали, машина останавливается...
   Но, глядя на выпученные красные стоп огни затормозившего вдали алого авто, старший затравленно посмотрел по сторонам. Сердце упало, встрепенулось и затухало напряженно и тупо. Машина, давя придорожную гальку, подкатила задом.
   - Брось, брось,- вырывая знак и камень, сипло хрипел старший.
   Из машины вылез холеный мужчина в теплом добротном полушубке, рядом с противоположной стороны появилась, как видно, его супруга.
   - Как фамилия,- напористо и властно спросил вылезший.
   - Отвечай,- резко поддержала своего супруга женщина.
   Дети молчали.
   - Дневник давай, будешь знать как кулаками грозить.
   Старший снял сумку-планшет из-за спины, привязанную в виде ранца и стал ковыряться в застежке.
   - В какой школе учимся?
   - В первой,- еле ворочая сухим языком, нервно поправляя очки, отвечал виноватый.
   - Класс?- это женщина.
   - Шестой.
   - А другой?
   - Четвертый.
   - Кто классный?- это мужчина.
   Старший тупо справлялся с застежкой.
   - Вот сообщу в школу, будешь знать, как хулиганить. Понял?!
   Старший расстегнул сумку, поднял глаза, безнадежно попросил:
   - Простите, больше не буду.
   - Хватит с них, поехали, холодно,- поеживаясь в меховой дохе, закапризничала супруга,- потом сообщим, я его запомнила, очкастого.
   Мужчина как бы споткнулся о голос супруги, посмотрел рыбьим глазом на черную хромовую сумку-планшет, другим глазом на влезающую на сиденье супругу, крякнул и полез в тепло. Машина тронулась.
   Облизывая пересохшие губы старший попросил:
   - Родителям ничего не рассказывай...
   От сбитого камнем знака до дома оставалось всего три километра.
  
  
  
  
  
  
   ОДИН МИЛЛИОН НА ТЫСЯЧУ
  
   Памяти затурканных фабзайцев
   Посвящается
  
   Открытый глаз птица прижала к высушенному зноем пляжному песку, закрытый глаз обволакивало белесое небо. Когда-то черная птица, мертвой, в густо прогретом мареве, сказалась седой на седом песке. А вокруг отдыхающий люд в полной гармонии с окружающей средой впитывал обнаженными телами шоколадно-терпкий дар расплескавшейся горечи. Седая птица на седом песке никому не мешала.
   - Вот удивительно,- среди шума и гама беззаботных людей, раздалось надрывное восклицание ни к кому не обращенных слов. - Вот удивительно.
   Склонившись, худой долговязый подросток, взяв птицу на руки, повторял:
   - Вот удивительно.
   Лежащий рядом на покрывале упитанный мужчина открыл мутные глаза, посмотрел на долговязого.
   - Смотрите,- обрадовался человеку юноша,- это же один миллион на тысячу... Смотрите, дяденька.
   Дяденька, поеживаясь, отклонился.
   - Смотрите. Камень попал в висок ласточке. Это же один миллион на тысячу. Так даже если и захотел бы, то не попал бы. Редкий случай.
   - Говоришь, один миллион на тысячу, кхе.. А учишься ты где?
   - В фабзе.
   - А... ну тогда ясно. Один миллион на тысячу.- И дяденька, смачно подтянув элегантные плавки, потрусил к воде.
   Подросток, бережно уложив седую птицу, побрел бесцельно по пляжу, сокрушенно шепча:
   - Один миллион на тысячу.
   Били его постоянно. За что? А просто за все: не так сказал, не так посмотрел, не то сделал. Били беззлобно, по привычке, били третий год кряду, привыкли.
   Группа каменщиков-монтажников подобралась крепкая, налитая, сплоченная, один в один. Пацаны самоутверждались по жизни в исполнении неписанного закона: кто сильнее - тот прав. Об отношениях в группе знали и воспитатели и мастера и учителя и администрация училища, знали и - всё.
   ...Привыкли...
  
  
  
  
  
  
   Возвращаться в опостылевшее общежитие не хотелось, а идти не было куда. Побродив по пляжу в одиночестве до темноты, он забрался в кусты и уснул голодный до утра - спать хотелось больше, чем есть. Но и во сне он чувствовал тяжелые тупые удары валенка, наполненного специально для этой цели песком, удары его учебников по голове. Видел студенистые липко дрожащие от возбуждения глаза, слышал злобное шипящее придыхание:
   - Ну что, что? понял, убогий, как нужно мне отвечать?.. Да ты еще смотришь, смотришь... на..на..на,- удар за ударом, удар за ударом...
   ...Приобеденное время. Практиканты дипломники стройным штабелем разместились у строящейся башни в ожидании трапезы. Лежа в густой тени лениво почесывались.
   - А где, убогий?- как бы очнувшись ото сна, вдруг с тайной целью в интонации, вздернулась светлая голова статного юноши.
   - А кто его знает,- Эй, кто видел убогого?
   - Там, там, возле вышки мыкается.
   - Смотрите, чё я достал!
   - Покажи, покажи, покажи,- протягивались руки,- клёво, вещица. Стальные, хрен разорвешь.
   Наручники пошли по рукам. А в небе летали ласточки.
   - К дождю видать сороки разлетались.
   - Это ласточки.
   - Сам знаю. А что если "ласточку" сделать.
   - Идея.
   - Убогому и сделаем.
   - А вдруг опять спать не придет?
   - А мы покараулим.
   - Лафа, вечером цирк устроим.
   - Чур, уговор, до вечера убогого не трогать, ясно.
   - Ясно, ясно. Ну уж повеселимся. Во потеха будет, когда убогого в ласточку скрутим, умора.
   - Смотрите, как будто что с башни упало?!
   - Не... показалось.
   - А я говорю, падало.
   - Мешок цемента, наверно.
   - Ладно, пошли жрать, вечером побалдеем.
   В порыве единения и предвкушения вечернего развлечения группа рысью прогалопировала в пищепункт. А под вышкой, одним глазом в багряный песок, другой закрытый, обсыпанный сединой, лежал тот, кто так неумело сокрушался: один миллион на тысячу.
  
  
  
  
  
  
  
   ЕВАНГЕЛЬСКИЙ ПОСТРИГА
  
   - Отвечу тебе, дочь моя, из Священного Писания, ибо к Слову жизни надобно прибегать во всех делах наших.- Священник подался вперед, как бы взирая в раскрытую книгу, стал читать по памяти:
   - И ныне, говорю вам, отстаньте от людей сих и оставьте их, ибо если это предприятие и это дело - от человеков, то оно разрушится, а если от Бога, то вы не можете разрушить его; берегитесь, чтобы вам не оказаться и богопротивниками.
   Он замолчал, как бы прислушиваясь к глубокому отзвуку сильного голоса, посмотрел на дородно одетую женщину, с темными наплаканными кругами под глазами, мягко и властно произнес:
   - Всякий, кто верует в триединого Бога: Отца Сына и Духа Свята - есть брат во Христе, - и подал крест.- Иди с миром.
   Женщина неумело стукнулась носов о холод серебреного распятия, нескладно, как-то по детски закрестилась, и ещё раз, зыркнув по сторонам, облегченно вышла из пустой церкви.
  
   - Что сказал этот служитель культа?- с ехидной полуулыбочкой на жестком до синевы выбритом лице полюбопытствовал, мелко перебирая длинными ногами, хозяин дома. Поправив ручной вязки джемпер, муж приступил к жене.
   - Давай, давай... то по бабкам во времена парткома бегала, то по попам сейчас. Вот уж где эта свобода совести и религии,- взял себя за горло, передавил, зашелся в кашле...- Будь моя воля...
   - Давай, давай, оборотень, злорадствуй. Как сам с попами на своих заседаниях заигрываешь, так тебе можно, а когда беда в дом пришла - то что, что я тебя спрашиваю?- женщина выворачивалась из натуральной шубы, раскрывала эксклюзивную сумочку, вытирала гигиенической салфеткой рот и глаза, переобувалась в меховые тапочки и кричала, кричала по обыденному негромко и вяло.
   Сын, выглянув из своей трехкомнатной детской, досадно решал в нутрии себя задачку - какая физиономно-подобающая поза будет приличествовать данной ситуации. Отец, потрясая кулаком, перед умильно-виноватым отпрыском, откашлявшись, вдруг, разделяя каждое слово, громко прошептал.
   - Пойдешь к баптисту, и будешь делать то, что он скажет.
   - Он пятидесятник,- заикнулся было сын,- выпрямляя гордую стать.
   - Хрен редьки не слаще.- Придвинулся поближе,- пойдешь, и будешь замаливать грехи.
   - А деньги?- с горячей надеждой твердо вопросило чадо.
   - Деньги...и,- растягивая слова, словно собираясь порвать на части, еще тише, но рубя каждую букву, отец произнес:
   - А деньги он не берет - бессребреник. - И опустив на дрогнувшие плечи сына руки, устало закончил:
   - Натворил дел, расплачивайся. Я не вечный.
   Мать, ойкнув, впервые не произнесла ни полслова.
  
   В элитном клубе на стене висит элитное обращение:
   Поиграл - подотри за собой историю!
   - Повезло тебе. Да за такое каждому из нас как минимум по трешке влепили бы,- первый.
   - Что ж ты хочешь - отеццц!- второй.
   - У меня тоже отец не лыком шит,- первый.
   - Хватит мусли сосать, играем,- третий.
   - Эх, майн камф сливаю на делит,- первый.
   - Пятнадцатый уровень за джампером,- он.
   - Распотрошить пространство,- третий.
   - Майн камф сливаю на делит,- первый.
   - Ну чио, пойдешь к баптисту?- второй.
   - Он пятидесятник,- он.
   - Какая разница. Сектант - он и в тюнере сектант,- второй.
   - Его майн камф сливаю на делит,- первый.
   - Это точно, режь,- третий.
   - Майн камф выпрыгнул из корзины,- первый.
   - Бросай гранату,- третий.
   - Так пойдешь?- второй.
   - Посмотрим, может мои передумают,- он.
   - Везунчик! И отмазали, и деньги в семье,- второй.
   - Уровень шестнадцать,- он.
   - Майн камф сливаю на делит.- первый.
   Засиделись за компьютерами до чертиков синих.
  
   Головная боль для устоявшейся жизни номенклатурных работников - назначение нового прокурора. А в друг казачок засланный? Притихли, выжидали. Поселянам вообще-то, что новый, что старый - все едино.
   - Ознакомился с вашим делом,- прокурор выдержал мимолетно значимую паузу, поднял глубоко сидящие глаза на пятидесятника со стажем.
   - Ознакомился. Что вы на это скажите?
   - Я хотел бы забрать заявление,- с хрипотцой волнения произнес проситель.
   Прокурор неумеренно заерзал на стуле:
   - Я человек новый, но долг мой обязывает - оберегать честь и достоинство всякого гражданина от посягательств различного рода деятельности с чьей бы стороны она не производилась.- Пауза, не то самолюбования, не то честного служаки.- Мы должны стоять на страже закона и искоренять всякую неправду не взирая на лица, звания и заслуги.
   - Я имею право отозвать иск,- уже более спокойно сказал проситель и отвел глаза от синего мундира в окно.
   Прокурор враз, как лопнувший воздушный шарик, нехотя махнул рукой, приподнялся, протянул вяленую руку, буркнул,- смотрите.
   Мужчина после оформления соответственных бумаг, проходя коридором к лестнице, слышал высокий голос аппетитной секретарши в телефон:
   - Он забрал, забрал документы.
  
  
   - Может, пойдешь со мной, па?
   - Нет уж. Я и так согласился на это унижение ради дела. Думаешь, я не смог бы тебя отмазать? Ошибаешься. Но тут выборы на носу. Да и что тебе сделается? Ну, посидишь с этим ... законником, ну помолишься часок, зато через месяц делай что захочешь. Да и слово я дал. Ну, пока.
   Машина стала отъезжать.
   - После всего - сразу домой, к матери.
   Сын нехотя сделал машине отмашку, подождал, когда та скроется за поворот, зашел в арку между подъездами и лихорадочно закурил. Выкурив две легких сигареты кряду, он, сутулясь и озираясь, побрел к нужному подъезду, и как в холодную воду, позвонил в домофон.
  
   - Что там было, як ты спасьси?- окружили друзья в клубе.
   - Наслышаны, наслышаны.
   - Это ж уму не постижимо - целый месяц молиться со старым чертом.
   - Да лучше любые деньги отдать.
   - Предлагали. Сказал: или месяц по часу молиться или суд.
   - А если на него в суд подать за принуждение, например.
   - Ладно, ладно, оставьте будущего архимандрита в покое. Может это его судьба така. Пошли, посидим.
   Сели за столик, подскочил официант, подал коктейли.
   - Рассказывай.
   - Что рассказывать,- отхлебнул из бокала.- Ну, захожу; ну, сидит, рукой на кресло указал. Сел. Сижу. Молчу. Он молчит. Я молчу. Потом он тихо что-то там стал читать, я задремал. Слышу, говорит: всё. Я за дверь и сюда.
   - Да, дела. Будь.
   - Будь.
   - Завтра пойдешь?
   - А что прикажите делать.
   - Будь.
   - Будь.
   - Пошли играть,
   - Отец велел домой идти.
   - Бывай.
   - Пока.
   А элитное обращение хозяин электрифицировал:
   Поиграл - подотри за собой историю!
  
   - Я стала замечать, что сын изменился.
   - Взрослеет.
   - Нет, не то. Когда он стал ходить туда - он стал не такой.
   - Ты это брось: такой не такой. Тоже мне иной из "фентози".
   - Да ты послушай.
   - И слушать нечего. Неделя осталась. А там я этому святоше после выборов сладкую жизнь устрою.
   - Не надо.
   - Иди, иди, свечку поставь, попу пожалуйся. И так весь город говорит.
   Жена закрыла лицо руками.
   - Что, правда глаза ест? Знаю, знаю я этих святош. Ну да ладно, когда-нибудь и наше время придет.
   А жена молчала. А муж и внимания не обратил, что всегда надменная волевая дама, которая завсегда могла за себя постоять, в последнее время стала иной, другой - тихой и мирной, прямо как сокровенный сердца человек, в кротком и молчаливом духе. И одежда её стала простой и чистой, без украшений и излишеств. Муж закрывал глаза на то, что жена около месяца как не пропускала ни одной службы в церкви - его интересовали только дела.
  
   - Ты что же избегаешь нас, не заходишь?
   - Да так.- Он как сквозь дымку смотрел на старого приятеля.
   - Как дела?
   - Нормально.
   - Молиться ходишь?
   - Туда иду.
   - Сколько осталось?
   - Последний раз,- и резкая боль, как иголкой, кольнула в сердце.
   - Отпразднуем значит свободу от религиозного рабства. Заходи опосля, тут у нас...- Звонок - и знакомый повис на телефоне.
  
   Сон, явь, полуявь, минуты набегают в часы, часы распадаются на минуты; вода, проливаясь, поднимается к небу и опадает на землю; начало и конец, предел и запредельность, жизнь и смерть, закон и порядок, любовь и смерть, ангелы и бесы, свет и тьма, бытие и небытие - все это на благо человеку, дабы он познал Имя Господне...
   - Просыпайся, просыпайся,- тихие слова и бездонно родные глаза.- Иди и помни: что всякий, кто призовет имя Господне - спасется.
   Он вышел в пределы первого зимнего снегопада после месячной сырости и слякоти и затосковал по весенне-пасхальному солнцу, имя которому навсегда определил Творец - Сын мой возлюбленный.
  
   А на стол прокурора легла сводка происшествий за протекшие тридцать дней: по всем показателям - прочерк.
  
  
   Азъ мысли...
  
   Людей разбросало по автобусу, как спелые яблоки вокруг яблони. Кто упал ничком на спинку сиденья и вкушал ароматные сны, кто потешался заоконными краевидами, кто усердно подбивал материально-психологический баланс соразмеряя кредет-дебет, кто жеманно настраивался на легкий флирт с отягченными последствиями, кто... В общем экскурсия плавно неслась по автобану находясь в середине отведенного на это дело времени.
   Мелькали и проносились встречные и поперечные авто, деревья, поля, реки, леса, деревни и всякая бывальщина, которой понатыканы наши дороги. День натужно въезжал в призрачное марево вечерней прохлады, суля очередное нервно растревоженное устройство ночлега. А пока экскурсанты переваривали трапезу и обильные впечатления от мест скопления себе подобных. Был тот самый час, когда душа с телом уединились и по обоюдному согласию пребывали в гармонии.
   Из общего состояния неги выбивалась разве что фигура водителя, но и он, поддаваясь общему умиротворению, вез свой автокрест вполне сочетавшись с общим духом развинченной млявости. Вот и покрывал экскурсионный фешенебельный автосалон километры, километры в поисках "святых" мест, милых сердцу обладателя отдыха.
   В охватившей экскурсантов млявой неги неусыпно, как постукивание пульса, обозначались и растекались по сознанию мысли, мыслишки, думы, пунктиры и штрихпунктирные линии, соединяя со вселенским бытием всякое живое существо невидимыми, но такими значимыми для сущего нитями.
   Неусыпно совершается процесс размышления-раздумья - формируя нашу будущность, материализуя её, облекая плотью, приближая или отдаляя её, но в конечном итоге встречающую нас неизбежно.
   Мысли, мысли...
   Какие только сравнения, метафоры, эпитеты не присваивали вам поэты, в какие одежды не рядили вас писатели, в какие дворцы и хижины не поселяли вас мудрейшие логики мыслители - и только сама суть ваша, ваша тайна открыта немногим: да будут помыслы ваши чисты.
   Бродячим полуэскадроном полсотни умиротворенных обстоятельствами людей проносились в разных сферах мироздания: по дороге, по планетной орбите, по круговерти земной оси, по циркулярному движению галактики, по извилистой спирали вселенной. И каждую из этих космических сфер пронизывали мысли, мысли самого разнообразного содержания могущественного и никчемного творения - человека.
  
  
  
  
   - ...обожрался... а она ничего, аппетитная...йик.йик.ки...
   -... туфли жмут... а тапочки одеть стыдно-неудобно, что он подумает...
   - ...он, гад, у меня ответит за зубоскальство при подчиненных...в порошок изотру...
   - ...с открытыми плечами или с закрытыми?.. с открытыми или с закрытыми?..
   - ...а всё так и зыркает по сторонам, так и зыркает... приедем, я ему устрою... свинья!..
   - ...так, ботинки сыну, мужу куртку... ботинки, куртку...как они там?.. без меня..я..я...
   - ...эх оторвусь...эх оторвусь...
   - ...в голову не лезет...дрянь книжонка...денег жаль...почитать что ли...
   - ...галстук я ему дарил... может подтяжки?... брюхо то у него ого-го - начальницкое...
   - ...колокольного звона истомилась душа ожидая...красиво как...Господи!..
   - ...мне купят камеру... ребята обзавидуются...камеру...камеру ...бай точка ру...бай-бай...
   - ...вот если взять эту часть и соединить с этой... получиться очень, очень...а если множество отрицает функциональность единицы, то потребность в слагаемых равна?... равна...
   - ...как я её тянул...как тянул...ба...бу...бы...
   - ...а бабка то помрет...помрет бабка...и комната наша...наша...
   - ...мерзавец, скотина...чтоб я кому ещё дала...какая спина мощная вон у того...
   - ...он мне не соперник... он мне не соперник...в комитет пожалуюсь...
   - ...скоро пенсия...скоро пенсия...
   - ...морду бить буду...моррду...а если ответит?..мда...
   - ...ну, ещё глоток и завязываю...погодить...
   - ...куда прёшь, урод... а этого мы подрежем, подрежем...идем по графику...
   - ...чтоб он сдох... чтоб он сдох...куда я с малым то?...куда?...о господи...
   - ...у кого бы одолжить?.. одолжить у кого...
   -...а она его пробросила, пробросила...пробросила...ла...ла....
   - ...ах! какие ножки...ножки...
   - ...одни деревья за окном, и не надоело им...
   - ...любит- не- любит, любит- не- любит?...а всё равно, пусть так, чем никак...любит...
   - ...не забыть бы позвонить...не забыть...не...
  
  
  
  
  
   -... посмотри...посмотри...заклинаю!.. -посмотрел...посмотрел!...
   -... фокус с веревочкой надо вспомнить...фокус с веревочкой...и женщин надо удивлять...
   - ...рациональное зерно в газетном выступлении главы на лицо, и как это народонаселение не может уяснить, что мы бденно и нощно заботимся об их благосостоянии...
  
  
   Мысли, мысли... вас порождает не песчинка пространства, не атом вселенной, а бессмертная душа живая. Широта и долгота, глубина и высота знают, что помышления плотские суть смерть, а помышления духовные - жизнь и мир.
   Глухой тяжелый выдох-вздох - автобус заюлил задом ,как провинившаяся шавка, боками пополз по тягучему месиву асфальта, подпрыгнул, - и зацепившись бампером за бетонный столбик, присел у дороги.
   Без мысленно и бессмысленно шажками экскурсанты обходили автобус и дивились куриными глазками на задние баллоны размотавшейся резины, ошметками свисающей с колесных дисков. Шофер в белых пятнах жадно курил.
   И тут объявился очевидный вопрос непогрешимых:
   - Кто виноват?
   И только ангел в облаках, счищая мазут и песок с крыльев, устало ворчал:
   - Ради одного праведника...ради одного...
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   СПРАВЕДЛИВЫЙ
  
   - Я всегда за справедливость. Ты мне помог - и я тебе помогу. Бери у меня второй участок и строй дачу.
   - Неудобно как то.
   - Ну что ты, что ты. С квартирой ты мне помог, - так я хочу поквитаться.
   - А жена твоя?
   - Она согласна. Она первая предложила: мол нам выделили два участка, а тебе не скоро светит. Стройся, я справедливость люблю.
   И они построились.
   Так получилось, что дача вторая была получше дачи первой - понаряднее, попросторнее, поухоженней. Да и семья вторая была дружнее, проще, общительнее, - пусть и время бестолково переустраивало бытие и сознание на изворотливый лад.
   Первых дачников призвала пенсия и церковь, вторые склонялись к бизнесу. Но умер второй хозяин, и осталась на руках у вдовы трое ребятишек и радость-подспорье - дача.
   Первые приобщались к духовным ценностям, а в свободное от посещения служб время обрабатывали землю: для внуков, внучек, детей, на продажу. Трудящийся ведь достоин пропитания - себе на маслице, в церковь на споспешествование, на черный день, чтоб, упаси боже, никого не обременять.
   Все хорошо с божьим благословением протекает, - да только ладно ли, по уставу ли, что дача вторая на имя первой записана, ведь договоренность устную к бумаге не пришьешь... И получается, что по закону, дача вторая первой принадлежит... И где надо - подтвердили сомнения, и документ готов.
  
   - Мама, что такое приватизация?
   Долгое, долгое молчание, долгое сосредоточение:
   - Это, сынок, - купленное право...
   - А внук тети Веры говорит, что они приватизировали, - какое дикообразное слово,- наш дом.
   - Знаю, малыш, знаю, - только горечь.
   - И теперь наш дом - не наш? - ох уж это любопытство.
   - Не знаю, малыш, не знаю...
   - И почему папа умер...
  
  
  
   М. - Так вот, Надежда. Я человек справедливый, потому и заявляю: землю мы приватизировали - и теперь все как бы наше, закон теперь такой. Но, исходя из гуманизма, а все мы под богом ходим, предлагаем выкупить у нас участок.
  
   Ж. - Ну что, что она сказала?
   М. - Нет денег.
   Ж. - Пусть квартиру разменяет, а разницу нам.
   М. - Барыня! Трое детей в однокомнатной квартире, видетели, - тесно.
   Ж. - Тогда через суд.
  
   Обреченно прислонясь к мокренькой яблоньке, Надежда ласково смотрела через смутную пелену дождя на родной дом, не имея никакого желания хлопотать о милости там, где закон есть право.
  
   Вера с мужем спешили в суд - и сразу же на служение. Машина рвалась в город в мутном мареве мглистого вечера. Водитель был опытный - гнал там, где можно, и притормаживал там, где нужно. Перед нерегулируемым переездом машина сбросила скорость, поползла через железнодорожное полотно. На скользком рельсе колесо заюлило, машину немного занесло, мотор огрызнулся и заглох, но тут же завелся, поехали. Но этих несколько пропущенных секунд хватило на то, чтобы вынырнувший из-за поворота экспресс, даже не обратив внимания, поддел автомобиль за багажник, отдав ему в воздухе свою многотонную центробежность. Из разрывающегося кузова посыпались внутренности металла, огороднины, сущего. Под мокрый куст раскорякой упала толстая книга, хранимая Верой и мужем, обнажая свои девственные страницы: чистое и непорочное благочестие пред Богом и Отцом есть то, чтобы призирать сирот и вдов в их скорбях и хранить себя неоскверненным от мира.
  
  

 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"