Конечно же, самый праздничный праздник - это Новый год. Ёлочка, хлопушки, шарики и огромный мешок с подарками.
Старенький календарь похудел, а, новый, пузатый, лежит себе и пыхтит на полочке.
И у каждого крола, и у каждого плюха всё было готово для встречи сказочного красноносого деда - Деда Мороза.
По всем подсчётам выходило, что он, этот дед, должен скоро появиться. А потому и кролы, и плюхи с нетерпением ждали. И, как сказал плюх Пузырь, известный математик: "Если не сегодня, то завтра уж точно".
Крол Пупс лично выбирал красавицу-ёлочку. Ёлочек в лесу было много, и он долго ходил вокруг каждой. Ходил кругами, притрагивался к иголкам, задирал веточки и придирчиво осматривал макушку.
Все кролы выбором Пупса остались довольны.
Зелёную красавицу пристроили-поставили на пяточке возле его дома и решили, что нарядят её завтра с самого, самого утра. А заодно и смастерят пухлого снеговика с ярким морковным носом.
Но Пупсу не терпелось. У него так и почесывались ручки и .... И Пупс украсил ёлочку рулончиком "серебряного дождя". Это самый рулончик ему вручила подружка Нюша.
Пупс аккуратно расправил тоненькие полоски "дождя" и потом ещё долго любовался своей работой.
Любовался, пока холодный ветерок не залез к нему в рукавички.
- Спи, ёла, спи,красавица, - сказал Пупс и помахав ручкой отправился на боковую.
Утром весёлое солнце осветило землю кролов. Над уютными, тёплыми домиками ещё стояла сонная тишина.
Малыш Пупс проснулся, потянулся и опустил свои ножки на пол.
-Бр-р! - пол был холодный.
Пупс взял зелёный шерстяной носочек с симпатичной тёмной полоской и одел на левую ногу. Правого тёплого носочка не было.
- И где он ходит? - пробурчал Пупс и скосил глазёнки.
Прямо на него смотрели две голые пятки. Розовые, чистые пятки Лопоухого. Они торчали из-под тёплого одеяла и, совсем даже, не мёрзли.
И эти самые пяточки так и манили Пупса, прямо-таки притягивали, как два мощных магнита.
Пупс протопал к печке, нащупал уголёк и.... И начал рисовать на чистых пятках Лопоухого крестики, кружочки и магические закорючки.
Для полного комплекта Пупс хотел нарисовать Лопоухому усы, но помешал стук. Сильный стук в дверь.
- БУХ! БУХ! БУХ!
- Чуть не оглоушили, - сказал Пупс.
Дверь приоткрылась и появилось лицо тётушки Два Лука. Лицо, почему-то, было какое-то не очень радостное. И, совсем даже, не радостное.
- Слышь, Пупс,- выпалила тётушка, - у вас вон таки следы валеночные к забору тянутся. Ну.
Пупс выронил уголёк и пулей выскочил на улицу.
К забору, и вправду, тянулись ВОТ ТАКУЩИЕ! следы, а красавица-ёлочка на месте отсутствовала.
Пупс развёл ручками и спросил у тётушки:
- А где ёла наша новогодняя?
ДЗИНЬ!
Тотчас распахнулось окно, и высунулся заспанный Лопоухий. Он протёркулачками глаза и спросил:
- И где же наша ёла?!
Вместо ответа Пупс запыхтел паровозом и закричал:
- Караул! Ёлу украли!
- Держи вора! - подхватил Лопоухий и вывалился из окошка.
Только сверкнули пяточки с магическими закорючками.
Пупс бросился обратно в домик с такой скоростью, что тётушка Два Лука завихрилась, как юла. Она бухнулась в сугроб, перевела дух и сказала:
- Ух! Аж карманчики вывернулись.
И ещё спросила сама у себя:
- А кто ёлу-то украл? Я и не заметила.
ГЛАВА ВТОРАЯ.
НА ПОМОЩЬ.
Новость разнеслась в минуту. И встревоженные кролы потянулись из своих домиков к домику Пупса.
Первым добрался крол Утюжок. Он думал, что беда случилась с Лопоухим, который так и торчал из сугроба кверху ножками. А потому вначале Утюжок долго разглядывал загадочно-разрисованные пятки, выглядывающие из этого самого сугроба. И лишь по прибытию Рыжего, они дружно дёрнули Лопоухого за ножки, и все втроём бухнулись на тропинку.
А Пупс уже крутил ручку старенького, допотопного телефона и кричал в трубку:
- Пузырь! Пузырь! Ёлу украли! Полный караул!
На том конце провода плюх Пузырь выкатил заспанные глазёнки и смешно кивал головой. Пупс кричал так громко, что в трубке у плюхов только булькало, рокотало и бурчало.
Наконец, раздались гудки, и проснувшийся Пузырь сказал:
- Ничего не понял. У кролов ёлу какую-то утащили.
- А что такое эта самая "ёла"? - удивлённо спросила румяная Пышка. - Незнакомы нам эти слова.
- Слова такие нам неизвестны, - согласился Пузырь.
- Это они ёлку новогоднюю праздничную так называют. Ёла - она ёлка и есть, - объяснила симпатичная Нюша. - Ёлка у них - залюбуешься! Вся такая пушистая! Наверное, её и украли.
От такой новости плюхи открыли рты и молчали целую минуту.
Наконец, плюх Апельсин взволнованно выпалил:
- Нужно помочь кролам найти ёлку. Какой же праздник без ёлки пахучей?
И сам же и ответил:
- Никакого праздника.
- А не найдут, где возьмут? - подхватила Нюша.
- Где, где? - махнул ручонкой Апельсин. - Пилой "вжик-вжик" под корешок. Этих ёлок целый лес.
- Какой такой "вжик-вжик"? - возмутился Пузырь. - Все ёлки на учёт. Их и так осталось....
Но, подумав, исправился:
- Совсем ничего не осталось.
Пузырь возмущался не зря. Он был ответственным за новогодние ёлки. Самым настоящим. Как лесничий.
- Им новая не нужна, - сказала Нюша. - У них пропавшая была самая-самая!
- Будем искать, - решил Пузырь.
Конечно, Пузырь был известный любитель детективов. И ещё математик, и физик, и даже немножко агроном.
Знание детективных рассказов могло пригодиться в поисках. Жаль, не было лупы. Зато у кролов имелась "бинокля".
- Я вот что думаю, - важно сказал Пузырь.
Плюхи уважительно замолчали и навострили уши.
Пузырь хлопнул себя по пузику и заявил:
- Лупы, как у детектива, у меня нет. Зато я прочитал целых три книжки про сыщиков. И, думаю, что смогу отыскать на месте похищения какие-нибудь следы-зацепочки.
- И улики, - со знанием дела умно добавил Апельсин.
- И улики, - подхватил Пузырь.
Девочка Нюша сложила руки на чистом передничке и скромно сказала:
- И я пойду. Пупс без меня простудится. А у меня для него шарфик есть.
Конечно, она ведь была подружкой маленького Пупса и не хотела бросать его в беде.
- Хе-хе, - хихикнул в кулачок плюх Разиня, но больше ничего не сказал.
Пузырь почесал в затылке и кивнул:
- Ты и булочки вкусные стряпаешь и карамельки с тянучками делать умеешь. Умелые, кулинарные руки никому ещё не мешали.
На том и порешили.
Тогда дружная команда ленивых плюхов зашевелилась, забегала, засуетилась.
И, вскоре, был собран рюкзачок. А у крылечка стояла добрая лошадка, запряжённая в сани.
Плюхи натянули тёплые рукавички и высыпали на улицу проводить своих героев.
- Ура! - крикнул Пузырь, забавно взмахнул ручонками и завалился на бочок.
- Эх, пошла, родимая!
И добрая лошадка помчала Пузыря и Нюшу через "граничную полосу" прямо к деревушке кролов.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ.
ТАРАРАМ И
ТОПОТУНЧИКИ ЛОПОУХОГО.
Добрая лошадка быстро домчала сани к домику Пупса. И когда разрумянившиеся плюхи ввалились-вкатились в дом - О! - там стоял такой тарарам!
Матушка и сестричка Клюква готовили вкусные бутерброды. Лопоухий колотил по боксёрскому мешку и таскал тяжёлую гантель. Это было видно по тому, как у него выкатывался живот. И при этом он натужено пыхтел.
Нюша посмотрела на физкультурные упражнения Лопоухого и заботливо спросила:
- А ты чего с гантелей по дому носишься? От натуги аж посинел весь. Того и гляди выпустишь силёнки. Пшик! - и "столббрякнешься".
- Нужно мускулы сильными сделать, - твердил Лопоухий. - Чтоб как буцкнуть нехорошего, и он к стеночке отлетел. Вот такие мускулы нужны. Крепкие, мускулистые.
Главный крол Яков руководил сборами и уже в десятый раз спрашивал:
- Они рыщут повсюду, как землекопы геологические и тащат в свою усадьбу всё, что плохо лежит.
Да, барры - это такие человечки, что могут и ёлку утащить, и даже целый домик, если понадобиться.
Пупс больше всех переживал пропажу. Ему так хотелось весёлого праздника и себе, и друзьям, и, главное, Нюше.
Он кружил по комнате и всё твердил:
- Ух, барры хитрющие! Вон и следы в ихнюю сторону тянутся.
- Да уж, барры - народ никудышный. Это всем известно, - вставил Утюжок.
На что Рыжий пожал плечами, кашлянул и сообщил:
- И даже сам Повелитель - дракон Коричневый их ругал нехорошими словами.
- Во! - горячился Пупс. А я чего говорю. Это барры. Они и есть.
- Видать тоже праздника захотелось, - вздохнула Нюша.
- Так попросили бы, - шмыгнул носом Пузырь.
А главный крол Яков всё что-то бурчал себе под нос, чесал за ухом и, наконец, сказал:
- Чего там думать. По следам идти нужно.
- По валеночным следам. Которые от валенок похитителя остались, - уточнил детектив Пузырь.
- А по валеночным следам идти надо в валенках, - добавил Пупс. - До их усадьбы много километров шагать.
- Да ещё ёлка тяжёлая, - вставил Лопоухий.
- Совсем даже не лёгкая, - согласились все дружно.
А Пупс махнул кулачком:
- Эх, лишь бы они не сгрызли её, как бобры. У них малыш есть, так тот всё грызёт. Как бобёр. Малыш, а зубы-ы! Вот такие! Здоровенные! А острю-ю-ючие! - Пупс взялся за голову. - Закачаешься!
- Но главное валенки, - мудро изрёк Яков.
- Правильно, сказала матушка. - А Нюша и шарфик тёплый припасла.
Началась суета. Кролы сновали из угла в угол, открывали сундучки, что-то искали на полочке и за печкой.
Маленький Пупс бегал по комнате с валеночками под мышкой. Лопоухий же почему-то носился в одних носочках. И хоть носочки были шерстяные, его ножки замёрзли-и-и! - ужас! - до самых ледышек. Он хотел забраться-пристроиться под тёплое одеяло.
Лопоухий не выдержал:
- И где мои топотунчики?
Топотунчики - это у него была обувь такая. Тёплая и очень удобная.
- Они с ботиками на крылечке песенки поют, - ответила матушка.
И, вправду, с улицы доносилось нестройное, но громкое пение.
- Нашли время концерты давать, - рассудила матушка. - Вот я их веничком.
Но, видимо, топотунчики с ботиками услышали её слова. И когда она, вооружившись веником, вышла на крыльцо, то.... Никого!
Пение доносилось уже с чердака.
Так топотунчики подвели Лопоухого. Он не мог идти на поиски ёлки в одних носочках.
К дальнему и опасному пути были готовы Пупс, Нюша и Пузырь.
Выпив по стаканчику горячего сладкого чая, все шумной компанией вывалились на улицу.
Потрескивал лёгкий морозец. Под валеночками поскрипывал белый снежок.
- Чего уж, прощаться не будем, - пробубнил Пупс и направился к калитке.
Пупс был настроен решительно. За ним припустила Нюша.
А Пузырь лишь вздохнул и заверил:
- Не подведём. Ёлку вернём.
И поспешил за друзьями.
Кролы стояли, смотрели им вслед. Сестричка Клюква махала платочком. А матушка украдкой смахнула со щеки бо-о-оль-шущую слезу.
Лопоухого видно не было. Лишь с чердака доносилась какая-то непонятная возня, сопение и пыхтение.
Это Лопоухий пытался поймать свои топотунчики.
А Пупс, Пузырь и Нюша топали себе и топали. И даже не топали, а пробирались-продирались между сугробистых сугробов, идя прямо по валеночным следам похитителя.
ГЛАВА ЧЕТВЁРТАЯ.
КОЛОБОК С КОЛЮЧКАМИ.
Они, эти следы, весьма интересно петляли. То поворачивали на ровном месте или, наоборот, шли через сугроб напрямик.
- Чего это с ним? - бурчал Пузырь, стараясь распутать след. - След какой-то винтиком.
- Это его ёла заносит, - уверенно ответил Пупс, - то на месте крутит, то в сторону тянет.
Он вздохнул и продолжил:
- Тяжела для него ёла-то. Не отгрыз бы половину ствола для лёгкости.
- И к нашему огорчению, - подхватила Нюша.
Половина ёлы, вот тебе раз, какой уж тут праздник. Полный вздор и суетливая суета. Никакого праздника. И все апельсинчики и свечки, и полнёхонькие бутылочки с напитками - всё ни к чему.
Половина ёлы, как половина праздника. Одной ногой в Новом году, а пяточка другой ноги зацепилась за старый год.
Такие невесёлые мысли.
Но малыш Пупс и его друзья верили, что злосчастный и острозубый барр не будет грызть ёлку. Она ему целая нужна.
- Он тоже не хочет половину праздника, - заверил Пупс и прибавил ходу.
Толстячок Пузырь тяжело пыхтел. Он запарился в тёплом тулупе, и пот катил с него крупными каплями.
А Нюша, наоборот, легко пробиралась следом за Пупсом.
Шли они долго. И по всем подсчётам выходило, что вот-вот догонят наглого воришку.
И, вправду, впереди, среди сугробов, уже мелькал какой-то колобок с колючками. И этот колобок с колючками двигался очень странно. Его тянуло то влево, то вправо, то заваливало на спину.
- Вот он, барр злосчастный, - обрадовался Пупс.
- Сейчас схватим нехорошего, - потирая ручки, выпалил Пузырь.
Но.... Но справа глухой стеной стоял лес, а слева простирались владения самого Повелителя.
Владения были обнесены высоченным каменным забором. А в центре красовались крепкие дубовые ворота.
И хитрющий барр заметил погоню. Тогда он лихо подскочил к главным воротам и забарабанил по ним кулачком.
- Грабят! - вопил он. - Впустите бедного!
Крик был слышен на всю округу. А, может, и ещё дальше.
Ворота приоткрылись, и воришка с ёлкой на плече вкатился в них. Настоящий колобок с колючками.
- Пропал, - выпалил Пузырь и с досады хлопнул себя по животу.
- И ёлку не бросил, - кивнула Нюша.
- А мы ему засаду устроим, - решил Пупс.
На том и порешили.
Пузырь пристроился на краю леса. Нюша натянув поглубже рукавички, притаилась в маленьком сугробе напротив дубовых ворот.
А Пупс махнул кулачком и сказал:
- Достучусь.
И решительным шагом направился к дубовым крепким воротам.
ГЛАВА ПЯТАЯ.
ПОВЕЛИТЕЛЬ,
ХИТРЮЩИЙ БАРР
И ЁЛКА С ТАБЛИЧКОЙ.
- БУМ! БУМ! БУМ! - Пупс стучал.
Пупс колотил в дубовые ворота так, что у стражников загудело в головах и мелко затряслись коленки.
Они впустили маленького настырного крола и доставили его к Повелителю.
Повелитель Зла, он же дракон Коричневый, сидел на каменном троне, свесив голову на бок, и лукаво улыбался.
На стенах потрескивали факелы. Факелы потрескивали весело, а значит, настроение у Повелителя было отличное.
У него всегда было отличное настроение. Ну, или почти всегда.
Все знали, что Коричневый хоть и Повелитель Зла, но вовсе не такой уж и злой. Конечно, побаивались его, но всегда шли за советом, а кто и за помощью.
И только его подручные - многочисленные монстрики и бесенята - шалили уж очень. То утащат лопату у кого-нибудь, то колесо открутят где-нибудь. Притащат к себе колесо, а потом целый день думают, куда его приспособить.
Главной хозяюшкой в замке числилась старенькая сморщенная жаба Жи-Жи. Она служила у Повелителя многие годы и помнила ещё, когда он был совсем не дракон, а лишь проказник-шалун дракоша.
С той поры минуло лет триста, а может и больше. Но старая Жи-Жи так и звала Повелителя - Дракоша.
А сейчас Коричневый лукаво улыбался. Он парил задние лапы в медном тазике, над которым поднимались густые клубы пара.
Увидев малыша крола, дракон задорно засмеялся, как от щекотки и воскликнул:
- Эй, отважный маленький крол, сунь свои пяточки в тазик. Хорошо-о-о! Припарочка, прямо, праздничная.
И весело подмигнув старенькой жабе, добавил:
- Это моя старушка Жи-Жи постаралась.
Пупс завистливо посмотрел на медный тазик, затем на свои валеночки. Конечно же, он не прочь был попарить свои ножки, но....
- Теперь уж в другой раз, - сказал он.
-О-о-о! - протянул Повелитель. - В другой раз и припарочка другая будет.