Сергей Герасимов никогда не был иконой, которую из него сделали, назвав ВГИК его именем. Осенью 1978 года, после поездки в Будапештскую киношколу, о которой расскажу как-нибудь в другой раз, меня вызвал к себе в кабинет секретарь парткома института Сергей Иосифян.
- Будешь секретарем комитета комсомола? - спросил он.
- У меня жена и ребенок, куча общественных нагрузок! Староста группы, член комитета ВЛКСМ, дружинник и черт знает чего!- начал я отказываться.
К тому же я подрабатывал по традиции сценарного факультета на плодоовощной базе сторожем. Живу в Малоярославце, ночую в общежитии на Будайской 5, кстати, в комнате, в которой жил Василий Шукшин. Мне надоела ВГИКовская шпана. Штурман дальнего плавания я попал, казалось бы, в элитный институт. Но оказалось, в общежитии бал правит шушера. Напившись дешевого портвейна, многонациональный бомонд любил показать себя как талантливое непризнанное племя. В крови и блевотине, бездарно и беззубо подравшись, вываливали гении всех времен и народов в коридоры, чтобы покрасоваться перед студентками. Как же! И Есенин, и Шукшин, Высоцкий - пьяницы и дебоширы! И мы, и мы - подобны им!
Таких на флоте - за борт. В Баренцевом море им бы плавать минут пять, не успели на пароходе сыграть тревогу "Человек за бортом", тем более сделать соответствующий маневр. Да что, на флоте? В Мурманском мореходном училище эти "режиссеры" и дня бы не отучились.
Однажды они налетают на меня в коридоре. Их человек семь. Сценаристы - народ теплый, разбежались кто куда. Пришлось мне одному разбивать будущих Тарковских. На этом дело не заканчивается. Я выступаю на общем партийном собрании института с критикой знаменитых на весь мир профессоров, и Сергея Герасимова и Сергея Бондарчука, в том числе.
- Надо не только на съездах, форумах и сессиях выступать, а чаще бывать среди студентов в непринужденной обстановке! - заявляю я в актовом зале.
Естественно, до этого дремавшие доценты с кандидатами полезли на трибуну и наперебой стали защищать Героев Социалистического Труда и Лауреатов Сталинских и Ленинских, и Государственных премий!
А Сергей Герасимов решил, видимо, отыграться по-своему. Он пришел на общее комсомольское собрание и попросил слова. Жил он понятиями прошедшей сталинской эпохи в ее новом, брежневском толковании.
- Как раньше боролись с прогульщиками и опозданиями на лекции? - расставив широко руки, привыкший к любой аудитории, в том числе и Большого Дворца съездов, взволнованный мэтр начал поучать студенчество. - Снимали фильм - "Комсомольский прожектор" о них! Тут кто-то плакался, что в общежитии грязно и лампочки перегорели. А я бы взял тряпку и сам сделал приборку. Купил бы лампочку в магазине и ввернул бы её назло всем!
- Между прочим, лампочка стоит 45 копеек! - подали голос с галерки.
- А это обед! - подхватил голос с амфитеатра.
- Ладно, прибедняться! - не на шутку разозлился Мастер. - Я тут провел эксперимент: бросил в коридоре копейку! И что вы думаете? Никто не подобрал! Так и лежит копейка на виду вот уже месяц! - и, скомкав свое выступление, Народный артист СССР покинул комсомольское собрание.
Впоследствии мне дорого обошлась критика известных на весь мир грандов советского кинематографа! Впрочем, об этом в другой раз.
Прошло тридцать лет. Захожу по надобности во ВГИК имени С.А. Герасимова. И что вы думаете? Лежит КОПЕЕЧКА ГЕРАСИМОВА в коридоре института! Может с тех еще времен, никто не подбирает. Или подбрасывает кто-то свежую, чтобы традиция не умерла?!
30 мая 2010 года.