- Вы за кого меня принимаете? - с деланным раздражением спросил он тогда. - У меня диплом музыкальной школы, неужели вы думаете, что я буду играть под фонограмму?
"Никакой фанеры", - сказал Санька еще в первый день репетиций. - "Я хорошо играю на скрипке, мне не нужно ничего изображать".
- Тогда скрипку купите сами, театр на это денег не даст.
- Ну и куплю, без проблем.
В музыкальном магазине работала его давняя знакомая, Маша, бывшая гримерша. Санька довольно часто заходил поговорить с ней и полюбоваться на разные скрипочки-гитары.
Со скрипкой у него были связаны замечательные воспоминания - на скрипке он играл в роли бедного принца в том спектакле, который пять лет назад они с Туськой поставили в драмкружке. Заняли второе место - первое получил какой-то Маленький принц с большими глазами. Но разве в этом дело, во втором месте? Важно-то, что спектакль получился, что вдохновенно играли все, хотя знали, что заметят только принца и принцессу, что Туська была рядом, что их сказка ожила. И выходя за грамотой, он прихватил с собой скрипку и сыграл победоносную мелодию. А потом - потом в обычной газетной статье про знаменитую семью Михлинских напечатали фотографию со спектакля - как они с Туськой раскланиваются после спектакля "Наталья Михлинская и Александр Рыбаков - Принцесса и Принц в школьном спектакле "Наша сказка". А потом случилась та дурацкая история - он (романтик несчастный) вздумал залезть к ней в окно по карнизу. Залезть в окно дачного особняка Михлинских - такое не приходило в голову ни одному из смертных. И главное, что залез - на третий этаж, и все было бы хорошо, если б не Папочка Михлинский. Он увидел, как Санька лезет в окно к его дочери и почему-то закатил невероятный скандал. Было бы из-за чего! Сказал "чтоб духу твоего здесь не было", и выгнал. На следующий день Туська в школу не пришла, а через неделю подошла к нему перед уроками и сказала, что ее самолет в Нью-Йорк улетает через два часа, подарила кулончик. Санька стащил с пальца колечко - украинская бабушка подарила, "Спаси и сохрани" - отдал Туське. И все - потом были только фотографии в журналах и небольшие ее роли в американских фильмах. Телефонов они друг друга не знали, е-мейлов тоже. А на позапрошлой неделе в "Телезрителе" была ее фотка в свадебном платье и какой-то хмырь рядом. Санька не стал читать, разорвал на мелкие кусочки и выкинул.
А старую скрипку Санька случайно забыл в метро.
Поэтому после дурацкого (позорного, поправил он себя) случая на кладбище он поехал в музыкальный магазин. Успокоиться и купить скрипку.
- Привет, Машунь, я по делу.
- По какому делу - у тебя синячище во всю щеку! - сразу встревожилась Маша. Оглянулась - посетителей в маленьком, просвеченном солнцем через пыльные окна магазинчике не было. - Пошли.
Невысокая, полненькая Маша все время о ком-нибудь заботилась. Ей было всего двадцать пять, но выглядела она старше - слишком много проблем было в ее жизни. Санька не знал, что это за проблемы, но видел, что Маше сложно, видел по ее лицу. Но несмотря ни на что, она улыбалась и суетилась вокруг Саньки.
- Где это ты так? Подрался? - спрашивала она, заведя его в подсобное помещение, где были сложены какие-то коробки. - Просто ударился? Ой, не верится мне что-то... Варенуха из "Мастера" тоже просто ударился... Ну-ка, что здесь можно сделать... Гримировать я еще не разучилась... Где ж ты так загорел, у меня тональник светлый... - И, бормоча все в таком духе, она замазывала и подмазывала, кисточкой и пальцами, доставала какие-то штуки, неизвестные Саньке, из косметички, и наконец, показала ему зеркальце.
- Ну как?
Синяка не было. Просто не было, как будто Саньку никто не бил.
- Здорово! Спасибо, Машунь.
- Ты бы еще волосы распустил, было бы лучше.
- Как распустил?
- Ну, они у тебя назад зачесаны, а ты на уши опусти.
Санька действительно каждое утро зачесывал длинные волосы назад, так, чтобы и видно не было, что они ниже подбородка.
- Имидж, понимаешь.
- Понимаю я, что такое имидж. Распусти.
Санька достал расческу и старательно, раздирая слепленные гелем волосы, расчесал их, а потом опустил на уши.
- Великолепно, еще чуть-чуть сдвинь прядку. Вот, теперь даже если тон сотрется, синяк не будет очень заметен.
- Да ладно, я вечером помажу, у меня такой дартаньянский крем есть, синяк быстро сойдет. Ты мне лучше скажи, есть у вас в продаже маленькая красивая скрипочка, желательно эксклюзив и настроенная, для нового спектакля?
- Вопрос сложный. - Улыбнулась Маша. - Посмотри вот это и это. - Она показала ему две скрипки в витрине. - Вот эта дорогая, но действительно эксклюзив, второй такой нет. Влад где-то достал за бешеные деньги, хотя я думаю, что зря. К нам важные люди не ходят, эксклюзив обычно продают более известные фирмы, типа Pianoforte. - Тут Маша вздохнула. Друг ее мужа, Влад, решил заняться музыкальным бизнесом, но фирма была пока небогатая и дорогой эксклюзив залеживался на полках. - Эта вот - подешевле, но... не эксклюзив и не настроена. Есть еще вот такая, такая и такая - но тебе надо небольшую и красивую.
- А это какие-то монстры просто. Ладно, сколько там стоит твой эксклюзив?
- А ты уверен, что можешь тратить такие деньги на скрипку?
- Мои деньги я могу тратить на что захочу. - На самом деле Санька уже прикидывал, как впишутся съемки в двух новых сериалах в график учебы и репетиций. - А музыка - это святое.
Маша с той же легкой, ненавязчивой улыбкой стала открывать витрину, но Санька буквально почувствовал, как она обрадована. Он не мог не купить этот эксклюзив, потому что часть астрономической суммы перепадет и Маше. Машка была из тех людей, которых он мог не задумываясь назвать друзьями (несмотря на скандальное заявление одной газете крупными буквами на обложке "У МЕНЯ НЕТ ДРУЗЕЙ, ТОЛЬКО ВРАГИ ИЛИ ЛЮБОВНИКИ"). И помочь ей хоть как-то было приятно.
"Значит, после той сцены, что вчера репетировали, там идет лирика. Он ее обнимает и тут - бац! - появляюсь я со своей скрипкой, весь в белом, как ангел. Она говорит "Ты слышишь?", он отвечает "Нет". Тут у него в голове возникает мой крик из той сцены, где я за ним бегу, типа, "Вернись! Я остался с тобой". И он, как дурак, повторяет "Не слышу, ничего не слышу". Я иду через сцену, весь в белом, как ангел, играю на скрипке, прохожу прямо под его носом, а он все твердит "Не слышу, не слышу". А она слышит. Она запоминает это на всю жизнь. Я дохожу до конца сцены, весь в белом, как ангел, последний аккорд - и исчезаю. "Не слышу". Занавес".
У Саньки начала прокручиваться в голове финальная сцена первого действия. Надо дать последний аккорд попронзительней, а он пусть крикнет погромче "Не слышу!"
Он - разумеется, Ник, играющий Валя, она - тетка, играющая Луизу (именно тетка, она вообще-то должна играть Луизу взрослую, но актриса на роль Луизы в молодости вдруг отказалась от репетиций. Отец обещал позвать кого-то другого, а пока играла эта корова). Никакой лирики не получалось. Ну не мог Санька ей сказать "Я люблю тебя. Ты меня никогда не забудешь?" И ведь не забыла же - когда он (ну, не он, а Олег, играющий Лео взрослого) пришел к ним в дом через двадцать лет, именно она его узнала первая, а Валь - только когда скрипку услышал. В самом конце. Распахнул глаза и узнал. Закручено, если честно, здорово...
- Саш, вот твой эксклюзив. Платить будешь карточкой или наличными?
- Откуда у меня столько наличных? - улыбнулся Санька и достал из кармана кошелек. Вместе с кошельком случайно досталась бумажка, разрисованная ярким фломастером.
- Покажи, - попросила Маша. - Ух ты... Что это?
- Эксклюзив, - улыбнулся Санька. - Рисунок будущего художника-авангардиста.
... - Сань, что такое "верескОвая"?
- Дим, отстань.
- Что такое "верескОвая"?
- ВЕресковая, - поправил Санька. - Чё ты такое читаешь? "Тайна цыганского табора"? Я от нее в шесть лет плевался.
- Ну что такое верескО... вЕресковая пустошь?
- Это такое место, где ничего нет, только вереск. - Санька снова впился глазами в детектив. Сейчас, сейчас...
- Правда фиолетовая? Наркоманская, что ли? Типа конопли?
- Отстань. Не знаю.
- Злой, - констатировал Димка. - Где у тебя фломастеры?
- В книжном шкафу на третьей полке.
Димка достал фломастеры, нашел в ящике стола свежий лист бумаги и принялся рисовать. Густо-фиолетовым цветом он изобразил траву, деревья, солнце, птиц в небе...
- А ты чего читаешь?
- "Код да Винчи".
- Какой кот?
- Да не кот, а...
Но Димка уже пририсовывал в центре картины громадного, размером с деревья, фиолетового пушистого кота...
- Это кто рисовал?
- Один мой знакомый... Так, где это произведение искусства, в смысле, скрипочка?.. Ага. Спасибо, Машунь, я опаздываю. Пока.
Вообще-то он пока совсем не опаздывал, но привык приходить раньше. Еще со школы...
...Представьте себе раннее апрельское утро. Школа, вокруг нее мини-парк. По этому парку, одной впечатлительной девочкой названному "зеленой тропой эльфов", шел быстрым шагом молодой человек лет пятнадцати. На взлохмаченных кудрях криво сидела синяя кепка, джинсовая куртка была повязана на поясе, на плече висела набитая спортивная сумка.
Это был Санька Рыбаков из восьмого "А" по прозвищу Македонец, или просто Македон. Товарищем Македонским его называла молодая, смахивающая немного на лошадь, историчка. Было двадцать пять минут девятого, но он все равно торопился. Потому что знал - в половину подъедет к школе синяя "Ауди" и выпорхнет из нее небесное создание - Наташа Михлинская. Воплощение американской мечты - красивая голубоглазая блондинка, правда, не такая высокая и стройная, как голливудские актрисы. Но какая разница - главное, что она выпорхнет, улыбнется Саньке, сидящему на перилах, скажет "Привет, Шурик". А он возьмет у нее легкую сумочку, которую она носит вместо портфеля и подаст ей руку... Так уже было несколько раз, и Санька надеялся, что так будет и сейчас.
Но подойдя к крыльцу, он увидел совсем другую картину. Наташа уже стояла на крыльце, а рядом с ней стоял длинный парень из параллельного восьмого "Б" Влад Дашевский. На плече Дашевского вместе с его рюкзаком висела Натуськина сумочка. Он наклонился к ней, а она что-то шептала ему на ухо и, кажется... кажется, даже поцеловала. А он стоял и хлопал глазами, пока парочка не скрылась за дверью. Потом подошел его приятель Вовка Покрасов... ну, и начался обычный день.
"Санек, у нас завтра химия?"
"Македон, будешь клавишником у нас в группе?"
"Македончик, сбацай что-нибудь на пианине"
"Шурик, сыграй мне Земфиру, я тебе мотив напою"
"Рыбаков, освободите кабинет!"
"Товарищ Македонский, у вас сегодня тест по истории, вы не забыли?"
"Вот ваш знаменитый тезка наверняка не отлынивал от уроков"
"Врет. Он тоже был человек. И тоже жить хотел, а не учиться".
И так далее, и тому подобное.
Только весь день в голове думалась только одна мысль: "Я убью Дашевского".
В каждой школе есть противостояние между параллельными классами. Особенно оно проявляется там, где всего два класса - "А" и "Б".
И в каждом классе есть свой "умник" по каждому предмету. Его всячески хвалят и хвастаются им перед параллельным классом. Но противостояние двух классов в пятнадцатом, "турецком" лицее было особенным. Главным умником восьмого (а потом девятого, десятого и т.д.) "А" был Санька Рыбаков - Македонец с его пятерками по русскому, литературе, английскому и турецкому. Умником "Б" класса был Влад Дашевский - круглый отличник. Это было противостояние двух стихий, двух натур. Санька Рыбаков сочетал в себе обаяние, чувство юмора, целеустремленность, бесшабашность, умение постоянно меняться и к тому же - бешеный, отчаянный характер. Влад Дашевский был умен, спокоен, вдумчив, аккуратен, надменен, горд... и безумно красив. В этом Санька никак не мог с ним соревноваться.
В конце каждого триместра в лицее устраивали линейки с вручением грамот. И почему-то всегда получалось так:
- За отличную учебу и участие в конкурсах по английскому языку грамоту получает Александр Рыбаков, восьмой (девятый и т.д.) "А"!
Санька вскакивал и выходил на сцену. "Фирменной" походки тогда еще не было. Когда он поднимался - невысокий, коренастый и полноватый - его класс взрывался криками и воплями. Но когда:
- За отличную учебу и участие в конкурсах по английскому языку грамоту получает Владислав Дашевский!
И он понимался на сцену, взрывался весь зал. Санька каждый раз, стиснув зубы, завидовал Владу. Он был стройный, высокий, сероглазый брюнет с таким выражением лица "Я знаю, что я красив и вы это тоже знаете".
Они ни разу не разговаривали. Слухи о мифическом пари - кому достанется Михлинская - были откровенным враньем. Дочка суперизвестного режиссера с кучей известных родственников была самой популярной девушкой во всем лицее. Но более рациональные парни поняли, что им ничего не светит, другие продолжали молча обожать, но спорить за ее благосклонность могли только двое - Дашевский и Рыбаков. Носили ей сумки, занимали очередь в столовой и так далее. В конце концов она выбрала юного тезку Александра Македонского, и тогда их соперничество с Дашевским уменьшилось. Они даже один раз поговорили о каких-то ненормальных вещах типа уроков, учебников и докладов. После окончания школы Дашевский собирался в МГИМО, что с ним случилось дальше - Санька не знал.
Он часто думал, а была ли ему так нужна Туська или он просто хотел доказать себе, что он нормальный человек - в тот год после смерти Камы и всего остального? Кто знает, что бы было, встреться они с Дашевским сейчас. Но одно Санька взял за правило - никогда не опаздывать.