Игорь слушал захлебывающийся Сашин рассказ о том, как он якобы вытащил Перова из воды. Тоже мне нашелся, благородный герой. Игорь был уверен в том, что Саша все это сочинил. Интересно, с чего бы Перову прогуливаться по перилам? И описал его Саша неправильно - Перов был одет исключительно в темное, и у него не было серьги в ухе, которую Саша так расписывал. Ну ладно, допустим, он переоделся, надел серьгу... Это все возможно... Как в книге - вот часть реальная, а вот начинается мистика. Чтобы Саша полез за абсолютно незнакомым человеком в холодную воду - вы смеетесь? Да он за просто так пальцем не пошевелит. Не то воспитание. Мамочкино.
Находились советчики, которые корили Игоря - что ж ты сына как следует не воспитал? Так никто и не предлагал воспитывать. Обеспечивать - да. Шмотки импортные покупать - да. Подарки дарить - да. А воспитывать - этим Алина занималась сама. Да Игорь и не особенно рвался. К детям он был безразличен. Ему вовсе не хотелось, чтобы рядом был орущий младенец, а потом задающий вопросы по поводу и без повода ребенок, а потом вредный подросток, у которого переходный возраст, а потом такой вот балбес, который ничего не знает... У брата таких двое - он через все это прошел, несчастный...
"Дети - они как собаки: могут быть добрыми, а могут быть злыми. Сначала он меня любил - "Папа, папочка"... А потом я случайно совершил самую крупную ошибку в своей жизни - не поговорил с ним, когда он пришел. И все... его любовь ко мне дала трещину, а потом и вовсе исчезла. Потом... мы несколько лет почти не виделись. Долго... Потом Алина позвонила, чуть не плакала - ребенок связался с какими-то бандитами и наркоманами, отбился от рук, просила помочь. Ну как я мог помочь, если мы вообще не общались? Пришел, позвонил. Сашка открыл, смерил меня высокомерным взглядом и сообщил: "Сволочь ты, папочка. Видеть тебя не хочу. Убирайся". И тут я совершил вторую ошибку - не вернулся, не позвонил еще раз. Гордо ушел. А надо было с ним поговорить. Но он был похож на злую собаку, готовую наброситься. И я испугался... Когда я встретил Сашу в следующий раз, я его не узнал. Он превратился в отглаженное, высокомерное существо, которым является сейчас. И никто и никогда не видел его настоящих чувств. Только эту холодную маску..."
"Господи, как я запутался..."
Игорь лежал на диване и думал. У него кружилась голова от мыслей. Нет, надо было идти в шоферы, было бы легче.
"А ты думаешь, легче, Игорек, значит лучше?"
Он словно бы услышал этот голос. Самый лучший на свете голос. Он поднял голову. На самой верхней полке стояла фотография - черно-белая. Портрет немолодого мужчины с полуулыбкой и чуть прищуренными глазами. На фотографии было не видно, какого они цвета. А Игорь помнил - пронзительно-синие... Он встал на кресло, потянулся, достал фото. На обороте было написано "Игорю от В.И." Валентин Иванович... Да, он мог бы так сказать. Он любил внушать Игорю всякие умные вещи. Игорь, правда, не особенно слушал.
Валентин Иванович был руководителем их курса. И его первым кинорежиссером. И первым человеком, которого Игорь любил. Какой фильм они сняли - лучшего фильма у Игоря никогда не было. Фильм был... "философский". Про любовь. Причем про любовь двух мужчин, что было очень смело. Перестройка только начиналась...
Фильм назывался банально - "Черное и белое". История юного музыканта и его немолодого учителя, открывшего ему свое сердце... Сценарий был хороший. Камерный - два главных персонажа и чуть-чуть второстепенных. Роль учителя Валентин Иванович сыграл сам, а ученика искал долго. Никто не соглашался, а кто был согласен - не подходил. И тут Валентин Иванович вспомнил про юного Игоря, которому было всего 22 года... Кареглазый юноша скучал после распределения в провинциальном театре. И тут такое предложение! Его ни капли не смутило то, что надо было играть любовь к мужчине. Он (как и Ник сейчас) стремился к популярности любыми средствами. Он старательно пытался сделать вид, что ИГРАЕТ интерес к учителю, чтобы скрыть то, что интерес был подлинный. Этот интерес проявился, когда они снимали сцену очередного разговора - из таких разговоров состоял весь фильм.
Игорь зажмурился и словно снова оказался там - в маленьком павильоне.
- Скажите, как вы считаете... - Игорь сглотнул - любовь к человеку... одного с тобой пола... это грех?
- Как я считаю? Грех - это когда любви нет. А любовь - она от Бога и грехом быть не может.
- Всякая любовь?
- Да. Независимо от того, кого ты любишь и кто ты сам. Если бог дал тебе любовь - значит, он считает, что ты этого достоин. Запомни это.
- Я запомню...
- Стоп! Игорь, не запрокидывай так голову!
- Я пытаюсь посмотреть вам в глаза.
- Ты же стесняешься. Ты должен, наоборот, глаза прятать.
- Так это я сначала стесняюсь, Валентин Иваныч. А потом я же практически вам в любви признаюсь. Я должен в глаза смотреть.
- Ты так считаешь?
Он повернул голову и пристально посмотрел на Игоря. И тот понял, что его тайна раскрыта...
Господи, как давно все это было! Больше двадцати лет назад...
Признаваться в любви им не понадобилось - они поняли это как-то само собой во время съемок одной из сцен. Фильм так странно переплелся с жизнью - Игорь уже не мог вспомнить, о чем они говорили по-настоящему, а о чем на съемках. Отсчет "отношений" он вел с того дня, когда переехал из общежития к Валентину Ивановичу. Упирался долго, но переехал. Правда, ничего между ними не произошло, они и целовались-то пару раз - на съемках. Игорь был слишком стеснителен, а от него ничего не требовали. Фильм был снят, но не принят и запрещен к показу. Игорь был страшно разочарован. А Валентин Иванович был спокоен.
- Игорь, они все равно выпустят наш фильм. Пусть не сейчас, а чуть позже...
- Ага, с громадными купюрами!
- Сначала - с купюрами, потом без них... Все проходит.
- Но ведь можно было бы его сейчас смотреть. А так - сколько еще ждать?
- Ну, ты дождешься. После моей смерти точно выпустят. Я это заслужил.
- Тогда пусть лучше никогда не выпускают!
- Законы жизни гласят - отслужил свое - уходи. Я свое дело сделал.
- Какое?
- Я дал тебе путевку в жизнь. У тебя великолепные способности, нужно только немного терпения и труда... Не пытайся исправить прошлое, смотри в будущее...
"Или это он в другой раз говорил? Не помню, ничего не помню..."
Фильм выпустили. Как Валентин Иванович и предсказывал. 20 января. С грифом "Последний фильм Мэтра".
Он умер 18-го...
Сердце. Плохое сердце. Инфаркт.
В нем звучали эти холодные слова врача.
Валентин Иванович умер сразу. Упал на улице и умер.
Господи, какие это были темные дни... Как будто утра не было, а была одна ночь...
Игорь плакал, плакал как маленький ребенок, потерявшийся в большом городе. Он так себя и чувствовал.
На похороны он не пошел. Не хотел слышать этих фальшивых речей. Они не знали его!!! По-настоящему его знал только Игорь. Он пришел позже. Постоял на коленях перед свежим холмиком, засыпанным цветами - где они их нашли зимой?! И в его сердце навсегда остался холод той зимней ночи, а на губах - соленый вкус слез...
Алина выбрала самый неподходящий день, для того, чтобы сообщить о своей беременности. Он ни капли не обрадовался и предупредил, чтобы она на него не рассчитывала.
Потом, когда появился сын, Игорь хотел назвать его Валентином. Но его даже не спросили. Может быть, это тоже повлияло на его отношение к Саше - не-Валентину...
Игорь очнулся. Он понял, что лежит, уткнувшись лицом в подушку и плачет, а рядом лежит старая фотография...
Когда вскрыли завещание, оказалось, что эту квартиру Валентин Иванович оставил ему. Не бывшей жене, не взрослому сыну, а Игорю, которого он знал-то недолго, но любил больше, чем их обоих... Как оказалось.
Игорь стал обладателем большой двухкомнатной квартиры, но зачем ему нужна эта квартира, если в ней нет ее хозяина?
Звонок. Телефон надрывается уже давно.
- Алё.
- Привет! Я тебя не отвлекаю? - Лешка.
- Нет.
- А чего голос такой грустный? Опять депрессия, что ли? Это должно проходить в подростковом возрасте, а не растягиваться на тридцать лет!
- А...
- Ладно, сейчас приеду, поговорим.
Невозможный человек. Но Игорь был ему благодарен - именно Лешка Трубецкой вытащил его из той черной депрессии...
Смешно. Для всех они оба - признанные мэтры, народные артисты, известные режиссеры - только Игорь в театре, а Лешка в кино. Но друг для друга они всегда были Лешкой и Гарькой. Одноклассниками и однокурсниками в Академии. Знающими друг друга наизусть.
Он пришел через полчаса.
- Леш, это твой любимый способ решения проблем - выпивка! Хочешь споить конкурента?
- Хотел бы - споил бы еще в Академии. Но у меня были другие цели.
- Какие?
- Не споить, - расстегивая пальто, - а со-блаз-нить...
Поднял пакет.
- Куда, на кухню?
- А что у тебя там?
- Национальный русский напиток... коньяк.
Поставил на стол.
- И национальная русская еда - конфеты.
Отдал Игорю. Тот прищурился:
- А давай ты коньяк, а я конфеты?
- Умный нашелся, да?
Через десять минут поедания конфет и запивания их коньяком.
- Так из-за чего у тебя депрессия?
- Валентина вспомнил.
- Это ничего, переживешь... С Сашкой, что ли, поругался?
- Ты че? Мы и не мирились никогда.
- А зря. А зря! Нельзя всю жизнь злиться на собственного сына только за то, что ты не любишь его мать.
- ОЛЕГ! Не надо меня учить, как относиться к собственному сыну! Своего воспитывай!
- У МЕНЯ НЕТ СЫНА, - процедил сквозь зубы Олег. - Он не успел родиться.
Его жена девять лет назад разбилась в самолете. И не успела родить ему сына.
"Какой же я балбес..."
- Прости, Олешек, прости меня, ради бога...
- Это ты плачешь и жалуешься на депрессию?! Да ты Бога должен благодарить за то, что у тебя сын есть! - Олег не желал понижать голоса. Книжные полки в комнате тихо звенели. - Ты должен его любить и обожать, а ты, сволочь... - Он откинулся на стуле и прошептал. - Ну почему у тебя есть сын, который тебе не нужен, а у меня никого нет? Почему все так наоборот?
- Леш, я...
- Почему я должен тебя утешать, помогать тебе? Ты взрослый мужчина, старый почти, а я тут вокруг тебя бегаю. - Он замолчал. Потом спокойным тоном: - Кажется, сейчас будет истерика. - Налил, выпил залпом. - Нет, кажется, не будет.
- Леш, ты же сам пришел.
- Правильно. А куда ты без меня?.. Там конфеты есть еще?
- Может, макарон сварить?
- Нет, на ночь есть вредно. Ты лучше послушай. Ты должен помириться с Сашкой. Он тебе будет лучшим другом, поверь.
- Не собираюсь.
- Ну что ж ты такой принципиальный? Ты помнишь, пьесу мне присылал?
- Ну.
- Ты его на какую роль брать собираешься?
- Ни на какую. А хотел - на Леонардо.
- А главный герой... как его - Валентин?
- Да.
- Ну, ты умный... Валентин, значит... А как же "не оглядываться на прошлое"?
- "Не исправлять прошлое". Я и не исправляю. А откуда ты знаешь?
- Ты же мне сам говорил. В пору твоей великой депрессии. Я тебя тогда как раз упорно соблазнял... Так кто же будет Валентином?
- Перов.
- Я что-то про него слышал,... Говорят, способный пацан.
- А у Сашки к нему - личная неприязнь. Причем в тяжелой форме. Боюсь я за Перова...
- Сашка твой не бандит, чтоб убивать. А так - разберутся... А ты не подумал о законе парности? Ты его так в пьесе разобрал...
- Причем здесь закон парности?
- А при том. Немолодой режиссер берет на главную роль неизвестного юного актера... Тебе ничего не напоминает?
- Я?.. Да... мне этот пацан... Да зачем он мне нужен?
- Ты тоже сначала не был нужен...
- Нет. Это не то. - Твердо сказал Игорь.
- Ладно. Делаем выводы. Ты должен - присмотреться к Перову и наладить отношения с Сашкой. Сможешь?
- Зачем мне это?
- Потом поймешь. Мне пора. У меня завтра... ой, сколько дел. А ты ложись спать - у тебя вон какие синяки под глазами.
- Хорошо.
Через несколько минут Игорь лежал в постели и думал: как же хорошо, что есть на свете Олег Трубецкой...
А Санька в это время думал, что бы такое сделать Перову.